Cамая жестокая женщина в мире Ильзе Кох — нацистская извращенка (6 фото). Мужчин, не удовлетворяющих ее неуемную похоть, ильза кох велела кастрировать

35 лет назад, 1 сентября 1967 года, в день 28-й годовщины начала Второй мировой войны в тюремной камере повесилась жена коменданта концлагеря Бухенвальд, чье имя стало синонимом нацистской жестокости и безнравственности

Девочка из добропорядочной саксонской рабочей семьи прилежно училась в школе, была весьма недурна собой. Деревенские парни заглядывались на красотку. Но высокомерная Ильза отшивала всех, кто пытался за ней приударить.

Работая на скромной должности библиотекаря, она до 30 лет перебирала женихами, пока ее не сразил своим эсэсовским мундиром штандартенфюрер Карл Кох, комендант концлагеря Заксенхаузен.

Когда молодожены начали вить уютное семейное гнездышко в служебной квартире на территории лагеря, привычка Ильзы властвовать над мужчинами переродилась в безудержное стремление властвовать над людьми, в патологическое желание делать с ними все, что душа пожелает. Кое-чему ее научил благоверный, который обожал стегать заключенных бичом со вставленными в его конец кусочками бритвы, вставлять пальцы провинившихся в слесарные тиски или клеймить врагов рейха каленым железом.

Коха боялись и заключенные, и сослуживцы. Поэтому с организационной точки зрения концлагерь работал, как часы. И в 1939 году ретивому штандартенфюреру поручили создать такую же «фирму» близ Бухенвальда.

Татуировка, украсившая трусики Ильзы, ранее украшала спину цыгана

Вскоре в лагере стали бояться не столько самого коменданта, сколько его жену. Газовая камера и крематорий казались многим узникам Бухенвальда чуть ли не счастливым избавлением от более жестоких мук, которым подвергала несчастных «бухенвальдская сука» -- та раздавала всем встречным удары плетью, натравливала на беременных женщин или людей с тяжелой ношей свирепую овчарку. Садистские развлечения доставляли этой фурии едва ли не физиологическое удовольствие.

Но «едва» не считается! В лагере фрау Кох приятно поразило обилие мужчин. И некоторые из тех, кого еще не измордовали, были весьма недурны собой. Ну и что, что враги рейха? Все равно им не жить. Зато кобели какие! И любвеобильная дамочка, которой поднадоел вечно пьяный муж, затаскивала приглянувшихся заключенных в первую попавшуюся каптерку. И горе бедолаге, не сумевшему удовлетворить ее неуемную похоть: провинившихся Ильза Кох велела кастрировать.

Через некоторое время на светских раутах и вечеринках наблюдательные жены эсэсовских офицеров начали замечать у супруги коменданта изящные сумочки, перчатки из чудесно выделанной мягкой светлой кожи. А подруги Ильзы чуть не лопались от зависти при виде элегантных кожаных абажуров, украшавших ее дом. Особенно пикантно на материале просвечивались рисунки, весьма напоминающие татуировки, которыми любят украшать свое тело мужчины. Каково же было удивление дамочек, когда они узнавали, что вся эта красота изготовлена из настоящей человеческой кожи, причем во многих случаях -- собственноручно госпожой Кох! Фрау Ильза с гордостью поведала, что особенно хороша для поделок кожа цыган и русских военнопленных, у которых много наколок на груди и спине.

Бывший узник, работавший в Бухенвальде патологоанатомом, рассказывал впоследствии, что заключенных, понравившихся «фрау Абажур» в качестве сырья, убивали при помощи смертоносных инъекций. Тела доставляли в анатомичку, где с них аккуратно снимали кожу, обрабатывали ее и т. д.

Наша мастерица научилась шить из человеческой кожи даже ажурное нижнее белье! Упомянутый патологоанатом вспоминал, что татуировку, украшавшую трусики Ильзы, он видел на спине впоследствии исчезнувшего цыгана.

Говорят, Ильза Кох с большим удовольствием объясняла в письмах подругам -- женам комендантов других лагерей, как лучше изготовить из человеческой кожи переплеты книг, праздничные скатерти…

Супругов Кох в чрезмерной жестокости обвинил эсэсовский суд

Возможно, эти забавы и сошли бы с рук Ильзе Кох, если бы не активная деятельность ее муженька. Менее обремененный эстетическими чувствами, нежели супруга, Карл Кох работал более прагматично: вырывал у мертвых (а порой и у живых) людей золотые зубные коронки, у живых отнимал драгоценности и деньги. Все это добро должно было отправляться в сейфы рейхсбанка. Но, как это часто случалось, большая часть конфиската оседала в карманах господина коменданта. Однажды Кох вынужден был застрелить своего строптивого подчиненного -- офицера СС, который начал строчить на начальника жалобы о том, что тот якобы занимается вымогательством, ставит невыполнимые задачи по сбору и сдаче драгоценностей и, вместо того, чтобы обратить их на пользу фатерланда, присваивает. Вспомнил доносчик и кожгалантерейное творчество взбалмошной супруги коменданта. И в конце 1942 года сладкая парочка предстала перед нацистским судом по обвинению в «чрезмерной жестокости и моральном разложении». Но в тот раз благодаря влиятельным друзьям и, возможно, взяткам, Карлу и Ильзе удалось избежать наказания. Суд счел, что супруги стали жертвами оговора.

Но в 1944 году гестаповские ищейки нашли доказательства вины штандартенфюрера. Они отыскали пастора, который мог дать серьезные свидетельские показания. Его держали под бдительной охраной в тюрьме. Увы, за день до судебного заседания свидетеля нашли мертвым в камере. При вскрытии в его желудке обнаружили цианистый калий.

Вполне вероятно, что люди Мюллера и Гиммлера посмотрели бы сквозь пальцы на совершенные Кохом убийства. У самих руки были по локоть в крови. Но воровать нацисты считали безнравственным.

Напрасно Кох умолял дать ему возможность искупить вину кровью в штрафном батальоне на Восточном фронте. Закрытый трибунал СС приговорил виновного к смертной казни. И в апреле 1945-го, за несколько дней до освобождения лагеря американцами, Карл Кох был расстрелян.

Жену-садистку снова простили. В 1947 году возмездие, казалось бы, настигло ее. После судебного процесса, длившегося несколько недель, американский военный трибунал приговорил 41-летнюю беременную Ильзу Кох к пожизненному заключению. Но не тут-то было. Через четыре года, после многочисленных апелляций осужденной, отрицающей свою вину, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии выпустил преступницу на свободу, утверждая, что доказательства ее вины якобы несущественны.

Мир был шокирован. Общественность возмутилась. И не успела фрау Кох выйти из американской военной тюрьмы в Мюнхене, как ее тут же арестовала немецкая полиция. Германские власти, боясь, что международная общественность обвинит их в пособничестве нацистам, занялись поиском новых доказательств. Показания в суде давали 240 свидетелей! Ильзу Кох снова приговорили к пожизненному заключению. Уже без права обжалования.

Сын Ильзы Кох надеялся, что после 20 лет заключения мать выпустят

Ее четырехлетнего сына Уве, рожденного в 1947 году от бывшего немецкого солдата, власти отдали в детский приют.

В восемь лет мальчик случайно увидел свое свидетельство о рождении и запомнил имя матери, в девятнадцать -- прочитав газетный заголовок «Нет снисхождения Ильзе Кох!», он впервые проведал свою мать. Она, рассказывал Уве, сама заводила разговор, отрицала свою вину, говорила, что стала жертвой вероломства. Сын не был убежден в том, что она невиновна. Он считал, что в совершенные матерью преступления ее втянула, как Уве выразился, «истерия времени». По его мнению, Ильза заслуживала наказания, но не такого сурового. Он и сам надеялся, и пытался внушить матери мысль о том, что после 20-летней отсидки ее выпустят.

Сейчас уже трудно говорить о том, как развернулись бы дальнейшие события, если бы заключенная Ильза Кох переступила этот рубеж. Ибо 1 сентября 1967 года в возрасте 61 года она связала из простыни веревку и повесилась.

Нет, это не были муки совести. В предсмертном письме сыну военная преступница с возмущением писала, что ее сделали козлом отпущения за грехи важных персон, которым удалось избежать наказания. Но ореола мученицы не получилось. Еще в сорок пятом, посетив освобожденный Бухенвальд с неостывшими печами крематориев, генерал Д. Эйзенхауэр, командующий американскими войсками в Европе, приказал организовать страшную экскурсию в концлагерь для всех солдат и офицеров 80-й дивизии, освобождавшей эту местность. «Они, сказал генерал, может быть, не знали, за что воевали. Сейчас, по крайней мере, они видят, против чего стоит бороться».

Феномен Ильзы Кох, чье имя стало синонимом жестокости и безнравственности, пытались исследовать историки и психиатры. Одни считали, что у этой женщины был целый «букет» врожденных дурных наклонностей. Другие склонны видеть фрау Кох жертвой влияния мужа-садиста. Но, скорее всего, причины такого нравственного падения следует искать в преступном человеконенавистническом характере нацистской идеологии, превратившей в зверей, к сожалению, не только «героиню» нашего рассказа.

(По материалам зарубежной печати).

Абажур из кожи детей – узников концлагеря

Еще один абажур из обработанной кожи заключенных

Мыло, сделанное в концлагере из костей заключенных

z285
Перчатки из человеческой кожи. Бухенвальд. 1943 год

Перчатки, сделанные из кожи узников концлагеря

История жизни и смерти знаменитой «Мадам Абажур» Ильзы Кох – одной из самых жестоких женщин 20 века, чьим любимым занятием было изготовление тех самых абажуров и других сувениров из кожи узников концлагерей.

Эта женщина родилась в Саксонии в 1906 году.
Дочь чернорабочего, она была прилежной школьницей, любила и была любима, пользовалась успехом у деревенских парней.
До войны она работала библиотекарем.
Довольно симпатичная женщина, верно?
Представляю вашему вниманию – Мадам Абажур (как прозвали ее сослуживцы), или Бухенвальдская Сука (как прозвали ее узники). Несравненная Ильза Кох (урожденная Колер).

Как же получилась, что отличница, девочка с ангельским характером стала чудовищной извращенкой, изгнанной даже из гестапо за жестокость (это не шутка).

Ее будущий муж фронтовик до мозга костей. Вдоволь навоевался в первую мировую, хоть его мамаша и вытаскивала его из окопов с помощью своих многочисленых связей, юный Карл Отто Кох все же прошел школу мужества на самых напряженных участках Западного фронта.
Первая Мировая для него закончилась в лагере для военнопленных.
После освобождения он вернулся в родную и разгромленную Германию.
Бывшему фронтовику удалось неплохо устроиться. Получив пост банковского служащего, он в 1924 году женился.
Однако через два года банк лопнул, и Карл остался без работы. Одновременно расстроился и его брак.
Молодой безработный нашел решение своих проблем в нацистских идеях и вскоре уже служил в СС.
Они познакомились в 1936 году, когда система концентрационных лагерей уже охватила всю Германию. Штандартенфюрер Карл Кох служил в Заксенхаузене.
У Ильзы была любовная связь с шефом, и она согласилась стать его секретарем.

В Заксенхаузене Кох даже среди “своихприобрел репутацию отъявленного садиста. Тем не менее именно эти качества помогли ему завоевать сердце Ильзы. И в конце 1937 года состоялась брачная церемония.

Начальство главного управления безопасности рейха, поощряя систему концентрационных лагерей, выдвинуло кандидатуру Коха на повышение.
В 1939 году ему было поручено организовать концентрационный лагерь в Бухенвальде, в 9 км от Веймера (родина Баха, к слову).
На новое место службы комендант отправился вместе с женой.

В то время как Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заключенных.
В лагере ее боялись больше самого коменданта.
Фрау Ильза обычно прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью любому встречному в полосатой одежде.
Иногда брала с собой свирепую овчарку и приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников с тяжелой ношей.
Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу “сукой Бухенвальда.

Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более страшных истязаний, фрау Ильза изобрела новую затею.

Она приказала заключенным мужчинам раздеться.
Те, у кого не было татуировки на коже, Ильзу Кох мало интересовали.
Но когда она увидела на чьем-то теле экзотический узор, в глазах фрау Кох вспыхнула плотоядная усмешка.
Позже Ильзу Кох прозвали “фрау Абажур".

Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась.
Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине.
Это позволяло делать вещи весьма декоративными.
Особенно Ильзе нравились абажуры.

Тела, имеющие “художественную ценность, доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно сдирали кожу.
Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.

А Ильза тем временем совершенствовала свое мастерство.
Из кожи заключенных она стала шить перчатки и ажурное нижнее белье.
Оказалось, что даже для СС это было слишком.
Это “ремесло не осталось не замеченным властями.
В конце 1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению в “чрезмерной жестокости и моральном разложении.
Разговоры об абажурах и книгах просочились из лагеря и привели Ильзу и Карла на скамью подсудимых, где они должны были держать ответ за “превышение власти.

Однако, в тот раз садистам удалось избежать наказания.
Суд решил, что они стали жертвой оговора со стороны недоброжелателей.
Бывший комендант некоторое время был “советником в другом концентрационном лагере.
Но вскоре супруги-изуверы вновь вернулись в Бухенвальд.

И уж тут фрау Ильза развернулась на всю катушку.
Открытки из кожи военнопленных (около 3600 шт.), сумочкм и портмоне, заколки, белье и перчатки, а так же кожаные переплеты для книг чрезвычайно заинтересовали модниц тех времен.
Многие ее подруги, жены военных делали заказы и с удовольствием приобретали изделия из коллекции фрау Ильзы.

Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили работать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после войны, что отобранных Ильзой заключенных с татуировкой доставляли в диспансер.
Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
Был только один надежный способ не попасть “суке на абажур – изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере.
Некоторым и это казалось благом.
Татуировку, украсившую трусики Ильзы, я видел на спине одного цыгана из моего блока, – рассказывал Альберт Греновский.

В 1944 Карл Кох предстал перед военным трибуналом по обвинению в убийстве эсэсовца, который неоднократно жаловался на наглые вымогательства со стороны коменданта лагеря.
Обнаружилось, что большая часть награбленных ценностей вместо того, чтобы поступить в сейфы рейхсбанка в Берлине, осела в виде астрономических сумм на секретном счете супругов Кох в швейцарском банке.

Репутация Коха оказалась ниже предела.
И в холодное апрельское утро 1945 года, буквально за несколько дней до освобождения лагеря союзными войсками, Карл Кох был расстрелян во дворе того самого лагеря, где он совсем недавно распоряжался тысячами человеческих судеб.

После освобождения союзниками Бухенвальда фрау Ильзе удалось скрыться и до 1947 года она была на свободе.
В 47-м ее взяли агенты американской разведки.
До суда она содержалась в одиночной камере более года.
Фрау Ильза прекрасно понимала, что ей грозит смертная казнь, но в свои сорок умирать очень не хотелось.

Есть несколько способов избежать смертной казни, один из них – беременность.
Его Ильза и выбрала.
Но как забеременеть в камере строгого режима, куда даже муха не проникнет?
Во время свидания с подругами или родственниками, ей передали капсулу со спермой, которую фрау Ильза пальцем ввела во влагалище.
На суде она уже была на втором месяце.
Несколько недель множество бывших заключенных с горящими гневом глазами приходили в зал судебного заседания, чтобы рассказать правду о прошлом Ильзы Кох.

«Кровь более пятидесяти тысяч жертв Бухенвальда на ее руках, – заявил прокурор, – и тот факт, что эта женщина в данный момент беременна, не освобождает ее от наказания».
Но все же казни удалось избежать.
Американский генерал Эмиль Киль зачитал приговор: «Ильзе Кох – пожизненное заключение».

В 1951 году в жизни Ильзы Кох наступил перелом.
Генерал Лусиус Клей, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики – как население своей страны, так и федеративной Республики Германии.
Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что имеются лишь “несущественные свидетельства того, что она приказывала кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из татуированной кожи нет доказательств.

Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить в обоснованность этого решения.
Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой.
Как только она вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована немецкими властями и снова посажена за решетку.

240 свидетелей давали показания в суде.
Они рассказывали о злодеяниях Ильзы в нацистском лагере.
На этот раз Ильзу Кох судили немцы, во имя которых нацистка, по ее убеждению, верно, служила “фатерланду.
Военная преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению.
Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.

В тот же год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний шницель с салатом, написала прощальное письмо сыну, связала простыни и повесилась.

Ильза Кох
Переезд Ильзы Кох в Бухенвальд из Саксонии, где она родилась в 1906 году и до войны работала библиотекарем, еще не дает ответа на то, что превратило обыкновенную женщину в зверя. Дочь чернорабочего, она была прилежной школьницей, любила и была любима, пользовалась успехом у деревенских парней, но всегда считала себя выше других, явно преувеличивая свои достоинства. И когда ее эгоизм объединился с амбициями эсэсовца Карла Коха, скрытая извращенность Ильзы стала явной.

Они познакомились в 1936 году, когда система концентрационных лагерей уже охватила всю Германию. Штандартенфюрер Карл Кох служил в Заксенхаузене. У Ильзы была любовная связь с шефом, и она согласилась стать его секретарем.

Средневековые пытки
Садистские наклонности Коха не замедлили проявиться, как только он приступил к исполнению своих обязанностей. Комендант лагеря получал огромное удовольствие, стегая заключенных бичом, по всей длине которого были вставлены кусочки бритвы. Он ввел в обиход тиски для пальцев и клеймение каленым железом. Эти средневековые пытки применялись за малейшие нарушения лагерных правил.

Начальство главного управления безопасности рейха, поощряя систему концентрационных лагерей, выдвинуло кандидатуру Коха на повышение. В 1939 году ему было поручено организовать концентрационный лагерь в Бухенвальде. На новое место службы комендант отправился вместе с женой.

Бухенвальд
В то время как муж Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше самого коменданта.

Садистка обычно прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью любому встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую овчарку и приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников с тяжелой ношей. Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу "сукой Бухенвальда" .

Фрау Абажур

Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более страшных истязаний, садистка изобретала новые зверства. Она приказывала заключенным мужчинам раздеться. Те, у кого не было татуировки на коже, Ильзу Кох мало интересовали. Но когда она видела на чьем-то теле экзотический узор, в глазах садистки вспыхивала плотоядная усмешка. А это означало, что перед ней - очередная жертва.

Позже Ильзу Кох прозвали "фрау Абажур". Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло делать вещи весьма декоративными. Особенно Ильзе нравились абажуры.

Тела, имеющие "художественную ценность", доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно сдирали кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.

А Ильза тем временем совершенствовала свое мастерство. Из кожи заключенных она стала шить перчатки и ажурное нижнее белье

Коллекция образцов человеческой кожи с татуировками узников Бухенвальда

Усохшие головы

Даже для СС это было слишком
Это "ремесло" не осталось не замеченным властями. В конце 1941 года супруги Кох предстали перед судом СС в Касселе по обвинению в "чрезмерной жестокости и моральном разложении". Разговоры об абажурах и книгах просочились из лагеря и привели Ильзу и Карла на скамью подсудимых, где они должны были держать ответ за "превышение власти".
Однако в тот раз садистам удалось избежать наказания. Суд решил, что они стали жертвой оговора со стороны недоброжелателей. Бывший комендант некоторое время был "советником" в другом концентрационном лагере. Но вскоре супруги-изуверы вновь вернулись в Бухенвальд. И только в 1944 году состоялся суд, на котором садистам не удалось уйти от ответственности.

Шок для всех – триумф для нее
В 1951 году в жизни Ильзы Кох наступил перелом. Генерал Лусиус Клей, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии, своим решением поверг в шок мир по обе стороны Атлантики - как население своей страны, так и федеративной Республики Германии, возникшей на обломках поверженного Третьего Рейха. Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что имеются лишь "несущественные свидетельства" того, что она приказывала кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из татуированной кожи нет доказательств.

Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить в обоснованность этого решения. Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой. Как только она вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована немецкими властями и снова посажена за решетку.

Возмездие
Фемида новой Германии, стремясь как-то загладить вину за массовые преступления нацистов, незамедлительно посадила Ильзу Кох на скамью подсудимых.
240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях Ильзы в нацистском лагере. На этот раз Ильзу Кох судили немцы, во имя которых нацистка, по ее убеждению, верно, служила "фатерланду". Военная преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.

В тот год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний шницель с салатом, написала прощальное письмо сыну, связала простыни и повесилась. "Сука Бухенвальда" собственноручно свела счеты с жизнью.

Любую можно кашу моровую
Затеять с молодежью горлопанской
Которая вторую мировую
Уже немного путает с троянской
И. Губерман.

Утро 22 июня 1941года превратилось в «ночь». Именно тогда решилась судьба третьего райха, но сегодня историю мировой войны не делает народ-победитель. Летопись пишется учеными, подвластна «мягкой силе» кинематографа, интернета и телевидения. Реалии нашего времени – шестьдесят пять вариантов пособий предмета «История» для старшеклассников, глумление на тему Великой войны в кино, угрозы превратить людей в «абажуры» с экрана телевизора и страниц Интернета… Нет генетической памяти: мимикрируем к фашизму, замазывая «онкологию» национализма косметикой. Про «Фрау Абажур» (Ильзу Кох) в школьных учебниках начала 90-х годов мои ровесники не читали (этот «пробел» образования я сейчас исправлю), хотя старшему поколению удивительно было это не знать. Как стыдно было не знать про героическую смерть генерала Карбышева; про существование детских донорских лагерей, где нацисты забирали всю кровь у малышей за один раз;о садисте докторе Менгеле, коллекционирующем глаза близнецов, как гербарий; о казнях детей и взрослых, которых гитлеровцы сталкивали в яму с костром, так как «не хотели» тратить пулю или две немецкие марки на отравление и кремирование…После прочтения одного этого предложения про зверства фашистов, у Вас возникло чувство ненависти? Если это произошло, то первая прививка от «исторической амнезии» получена. Ненависть к «коричневой чуме» является единственным демпфером от колебаний общества в сторону национализма и неонацизма, грань между которыми, на мой взгляд, весьма призрачна. Национальное «чванство» неизменно заканчивается кровью, особенно, если оно инспирируется политиками — это «побег» в прошлое
Ильза Кох (урожденная Ильза Кёлер) родилась 22 сентября 1906 года в Дрездене. Была из рабочей семьи, прилежно училась, не обращала внимания на деревенских парней: всегда считала себя выше. Работала в библиотеке, в 1932 году вступила в НСДАП (национал-социалистическая немецкая рабочая пария).
Немецкая рабочая партия (впоследствии — НСДАП), основанная слесарем железнодорожного депо Мюнхена Антоном Дрекслером, на момент вступления Ильзы существовала тринадцать лет. Адольф Гитлер, автор программы «25 пунктов», состоял на партийном учете с билетом номер «7».
В 1934 году «Фрау Абажур» познакомилась с Карлом Кохом, через два года стала его секретарем и охранницей в концлагере Заксенхаузен. Карл служил в СС, был комендантом лагеря. Применял в «работе» с заключенными тиски для пальцев, клеймение каленым железом, длинный кнут, со вставленными по всей длине кусочками бритвы. В 1936 году командир подразделения СС «Мертвая голова» Теодор Эйке высоко оценил Коха, написав: “Его способности выше средних. Он делает все для торжества национал-социалистических идеалов». В конце 1937 года состоялась брачная церемония.
Объединение эгоизма Ильзы с садизмом эсесовца вскрыли сущность этой женщины в концентрационном лагере «Бухенвальд», который и организовал Карл: первый заключенный был повешен 14 августа 1937 года. В 1940 году начата постройка крематория (летом он заработал), в августе издан приказ об извлечении золотых зубов перед сжиганием трупов. летом После начала войны предназначение лагеря изменилось.В сорок первом («Фрау Абажур» – старшая надзирательница среди охранниц-женщин) вблизи лагеря расстреляны первые советские военнопленные. Затем появилось расстрельное устройство – под руководством СС было расстреляно около 8000 солдат СССР. Больных, слабых, подростков и детей, не осиливших работу на находящейся по соседству военной фабрике, отправляли сразу на смерть. К селекции садисты относились технически: в разных лагерях свои методики. Так, детей ростом меньше сто двадцать сантиметров – налево, а направо те, кто постарше. Направо те, кто сильнее, налево старики и больные. Часть детей догадывалась, что они могут не пройти такой «ростомер» – вставали на цыпочки, подходя к мерной палочке. Их стегали за обман, а затем тех, кто был слаб и мал «пожирали» газовые камеры и печи. Была различной и производительность «фабрик смерти». В лагере «Аушвиц 2» (более известен как «Освенцим») заключенных делили на четыре группы. Первая группа — в газовые камеры (три четверти прибывших). Из-за большого количества отобранных, несчастные ждали своей очереди в газовые камеры по шесть-двенадцать часов. Мамы брали бутылочки с водой и хлеб для детей – в очереди, на солнцепеке, было жарко. Вторая группа несчастных – рабами на промышленные предприятия. Гениальный фильм Стивена Спилберга «Список Шиндлера» рассказывает о спасении немецким капиталистом одной тысячи евреев из этой группы заключенных. Третья группа, состоящая из близнецов и карликов предназначалась для экспериментов доктора Менгеле («ангел смерти»). Четвертая группа – для личного использования немцами в качестве прислуги и личных рабов.
Но были и такие, кого не «гнула линия” концлагерей, они «гнули свою линию». Чтобы не сойти с ума, стойкие духом изучали иностранные языки, рисовали, писали стихи. Мертвых выносили на перекличку, тем самым получая дополнительную пайку хлеба. В гетто у детей не было красок, они рвали фигуры из бумаги. Заключенные антифашисты объединялись в группы, состоящие из 3-5 человек, оказывали помощь больным и пожилым, влияли на статистику принудительных работ. В августе сорок второго, педагог, врач, писатель Януш Корчак отказался от предложенной в последнюю минуту свободы. Он и двести детей, в товарных вагонах, отправились в Треблинку. По дороге, он рассказывал малышам из Варшавского «Дома сирот» сказку об отважном и справедливом короле-мальчике. Когда все было кончено и за их телами в газовую камеру пришли палачи, мертвые дети по-прежнему обнимали Януша.
Фрау Кох превзошла в садизме многих, в лагере ее боялись больше, чем коменданта. Прогуливаясь, она натравливала свирепую овчарку на беременных женщин и мужчиной с тяжелой ношей. Это «существо» приводило в психический шок обреченных, жестокостью подавляло волю. Для «психологической разгрузки» эсесовцы после работы ходили в зоопарк, построенный рядом с лагерем. Эльза Кох собственоручно отправляла узников к двум гималайским медведицам.
Садистка быле «неистощима» в изобретении зверств: она приказывала пленникам раздеться.
Для «поделок» Кох считала подходящей кожу с наколками на груди и спине и если она находила таких, люди обрекались на смерть от инъекции (некоторые узники, спасая жизнь, успевали до осмотра обезобразить нательные рисунки). В лаборатории тело обрабатывали спиртом, сдирали кожу, смазывали маслом, упаковывали в пакеты. Из этого материала Ильза шила скатерти, абажуры, переплеты для книг, перчатки и даже нижнее белье. Подругам она давала подробные инструкции по превращению человеческой кожи.
Руководство СС поразились таким превышением власти. Пытки и убийства для них были «рутиной», но такое поведение даже они посчитали безнравственным. В 1941 году за моральное разложение супруги Кох предстали перед судом в Касселе, но садисты ушли от ответственности. Решение суда – подсудимые стали жертвой оговора. Изверги вернулись в Бухенвальд.
Нацистская Фемида настигла Карла Коха в 44-ом. Военный трибунал признал его виновным в убийстве эсесовца и свидетеля (пастора), который должен был дать показания против садиста. Выяснилось, что у Карла был секретный счет в Швейцарии, куда он отправлял отнятые у заключенных ценности. Бывший комендант просил дать ему возможность искупить вину на фронте, но просьба была отклонена. В апреле 1945 года во дворе Бухенвальда его расстреляли. Ильза Кох была отпущена, она решила скрыться на родительской ферме, рядом с Людвигсбергом. Спустя два года «бухенвальдская ведьма», беременная от немецкого солдата, предстала перед судом. Она отрицала свои зверства, изготовления вещей из кожи, уверяла, что была слугой режима. Приговор американского трибунала в Мюнхене – пожизненное заключение.
Американский генерал Лусиус Клей (не принимал участие в военных действиях), комиссар американской окупационной зоны в Германии, амнистировал «ведьму» в 1951 году. Генерал
сделал заявление – нет достаточных доказательств против Ильзы, чем привел в негодование весь мир. Фрау Кох после освобождения из американской тюрьмы, была сразу же арестована немецкими властями. Германское министерство юстиции пригласило 240 свидетелей злодеяний в лагере смерти, они дали показания. Западногерманский суд приговорил ее к пожизненному заключению, без права на снисхождение.
В 1967 году пятидесятилетняя эсэсовка написала письмо сыну Уве. Юноше было двадцать лет, родился он в Лавдебергской тюрьме, откуда был направлен в один из баварских приютов. В восемь лет Уве впервые прочитал в свидетельство о рождении имя матери, а в девятнадцать лет пришел к ней на свидание.
В своем последнем письме Ильза Кох не раскаивается, а только сетует, что от наказания ушли более важные особы, а ее сделали козлом отпущения. Написав послание сыну, она связала простыни и повесилась.
Ночью 16 октября 1946 года, в спортзале Нюрнбергской тюрьмы приводили приговор в исполнение двое американских солдат – профессиональный палач Джон Вудз и доброволец Джозеф Малта. Нацистов вешали на двух черных виселицах. Двадцати лет понадобилось Ильзе Кох, чтобы преодолеть тринадцать деревянных ступенек и встать на восьмифутовую платформу виселицы Нюрнбергского спортзала, рядом с другими осужденными. И пусть ее не казнил трибунал, она добровольно встретила смерть в камере баварской тюрьмы Айбах. «Jedem das Seine» (нем. «Каждому свое»)- надпись на лагерных воротах «Бухенвальда» была пророческой не только для тысяч пленников, но и «бумерангом» для их мучителей.

Эта женщина вошла в мировую историю как одна из наиболее изощренных нацистских преступниц. Репортеры, присутствовавшие на судебном заседании по делу кровожадной садистки, в материалах называли ее исключительно «Бухенвальдской сукой» и «Фрау Абажур». Итак, знакомьтесь: печально известная Ильза Кох, жена коменданта одного из самых крупных немецких концлагерей. Нацистка, которая изготавливала сувениры из человеческой кожи.

Поначалу ничто не предвещало беды. Маленькая Ильза Кёлер (такова была ее девичья фамилия) родилась в Дрездене. Она хорошо училась в школе, в юности устроилась на работу в библиотеку. Тогда еще никто не мог подумать, что из тихой, скромной девчушки, проводившей большую часть времени среди книжных стеллажей, получится настоящий монстр. Точкой невозврата для Ильзы стало вступление в ряды НСДАП — партии, во главе которой стоял тогда еще не пришедший к абсолютной власти Адольф Гитлер. Лидер движения приглянулся девушке, да и его политическая программа показалась Кёлер грамотной и обоснованной.

С тех пор жизнь Ильзы кардинально изменилась: она погрузилась в партийную работу. В 1936 году профессиональная деятельность фрау Кох также претерпела существенные корректировки: теперь она работала секретарем концентрационного лагеря Заксенхаузен. Вскоре после вступления в НСДАП и успешного трудоустройства Ильза познакомилась с Карлом Кохом, членом партии, и вышла за него замуж. Ранее супруг женщины промышлял воровством и мошенничеством, а теперь, благодаря партийным знакомствам, продвинулся по карьерной и социальной лестнице и стал комендантом Заксенхаузена. Именно там у пары и завязались отношения. Вскоре Карла перевели в новый, совсем недавно организованный лагерь Бухенвальд, и верная жена Ильза последовала за ним.

На новом месте работы чета Кохов получила практически неограниченную власть над заключенными. Тогда-то в полной мере и начали проявляться их садистские наклонности. Особенно отличилась Ильза, назначенная мужем-комендантом на должность старшего надзирателя среди охранников женского пола. Отметим, что в интимном плане Ильзе не очень-то повезло с супругом: оказалось, что у Карла были гомосексуальные наклонности, и жена его не привлекала. Комендант увлекся заключенными мужского пола, которые не имели возможности уклониться от грязных приставаний Коха. У Ильзы же появились еще более жестокие развлечения.

Узники Бухенвальда боялись старшую надзирательницу как огня. Даже сам комендант не внушал им такого животного страха. Фрау Кох придумывала леденящие душу способы издевательств над узниками лагеря: она отправляла их мыть дорожки с помощью зубной щетки, а затем нещадно била хлыстом тех, кто не укладывался в отведенный срок. Как нетрудно догадаться, справиться с мерзкими приказами Ильзы не мог никто, поэтому удары плетью доставались каждому. Также Кох выбирала самых привлекательных заключенных для любовных утех: она буквально насиловала мужчин, заставляла их подчиняться любым ее приказам. Ильза была в восторге от возможности унижать, причинять боль, оскорблять и при этом чувствовать себя безнаказанной.

Чудом спасшиеся узники страшного концлагеря вспоминали, что «Бухенвальдская сука» любила инспектировать лагерь верхом на белом коне, прямо из седла «угощая» заключенных любимым хлыстом. Иногда Ильза оставляла лошадь в стойле и прогуливалась пешком. В данных случаях фрау Кох сопровождала огромная овчарка, настолько же свирепая, как и ее хозяйка. Ильза натравливала собаку на несчастных узников, и та нередко загрызала их до смерти.

Также извращенная садистка любила досаждать мужчинам-заключенным тем, что выходила к ним в весьма откровенных нарядах: например, в облегающих блузках или коротких юбках. По отношению к мужчинам, которые уже много месяцев не были близки с женщинами, это было довольно жестоко. Впрочем, именно этого Ильза и добивалась. Также в стенах Бухенвальда фрау успела закрутить интрижки с несколькими эсэсовцами.

Однако чета Кохов поплатилась за свои зверства еще задолго до разгрома армии Гитлера. В 1942 году комендант Бухенвальда был обвинен во взяточничестве, присвоении казенного имущества и убийстве доктора Вальтера Кремера, который лечил Коха от сифилиса и мог кому-нибудь об этом проболтаться. В связи с данными обвинениями Карл был арестован и вскоре расстрелян. Его супругу также заключили под стражу, однако вскоре сняли с нее все обвинения и отпустили восвояси.

Заслуженное наказание настигло Ильзу лишь после окончания войны. Ее обвиняли не только во всех упомянутых жестокостях, но и в чем-то еще более выходящим за рамки дозволенного. Особым зверством, в котором подозревали фрау Кох, было изготовление различных предметов быта (например, абажуров для осветительных приборов) из человеческой кожи и костей. Именно поэтому за Ильзой закрепилось еще одно печальное прозвище — «Фрау Абажур». Обнаружилась масса свидетелей, которые утверждали, будто жена коменданта и ее сообщник доктор Кремер (да-да, тот самый, убитый Карлом Кохом) и в самом деле занимались чем-то подобным. Однако обвинителям так и не удалось отыскать вещественные улики, поэтому «Бухенвальдская ведьма» не была приговорена к смертной казни: его всего лишь посадили в тюрьму. Ильза провела в заключении около двадцати лет, после чего повесилась в своей камере.