Какое произведение не принадлежит тургеневу дворянское гнездо. «дворянское гнездо» (с. а. малахов). Смотреть что такое "Дворянское гнездо" в других словарях

Один из самых известных русских романов о любви, который противопоставил сатире идеализм и закрепил в культуре архетип тургеневской девушки.

комментарии: Кирилл Зубков

О чём эта книга?

«Дворянское гнездо», как и многие романы Тургенева, строится вокруг несчастной любви — двое главных героев, переживший неудачный брак Фёдор Лаврецкий и юная Лиза Калитина, встречаются, испытывают друг к другу сильные чувства, но вынуждены расстаться: оказывается, жена Лаврецкого Варвара Павловна не умерла. Потрясённая её возвращением Лиза уходит в монастырь, Лаврецкий же не хочет жить с женой и всю оставшуюся жизнь занимается хозяйством в своём поместье. В то же время в роман органично входят повествование о жизни русского дворянства, складывавшейся на протяжении последних нескольких сотен лет, описание отношений между разными сословиями, между Россией и Западом, споры о путях возможных реформ в России, философские рассуждения о природе долга, самоотречения и моральной ответственности.

Иван Тургенев. Дагерротип О. Биссона. Париж, 1847–1850 годы

Когда она написана?

Тургенев задумал новую «повесть» (писатель не всегда последовательно различал повести и романы) вскоре после окончания работы над «Рудиным», первым своим романом, опубликованным в 1856 году. Замысел был воплощён далеко не сразу: Тургенев, против своего обыкновения, работал над новым большим произведением несколько лет. Основная работа была проделана в 1858-м, а уже в начале 1859-го «Дворянское гнездо» было напечатано в некрасовском «Современнике» ⁠ .

Титульный лист рукописи романа «Дворянское гнездо». 1858 год

Как она написана?

Сейчас проза Тургенева может показаться не такой эффектной, как произведения многих его современников. Этот эффект вызван особым местом тургеневского романа в литературе. Например, обращая внимание на подробнейшие внутренние монологи героев Толстого или на своеобразие толстовской композиции, для которой характерно множество центральных героев, читатель исходит из представления о некоем «нормальном» романе, где есть центральное действующее лицо, которое чаще показывается «со стороны», а не изнутри. Именно тургеневский роман сейчас и выступает в качестве такой «точки отсчёта», очень удобной для оценки литературы XIX века.

— Вот вы, вернулись в Россию, — что же вы намерены делать?
— Пахать землю, — отвечал Лаврецкий, — и стараться как можно лучше её пахать

Иван Тургенев

Современники, однако, воспринимали тургеневский роман как очень своеобразный шаг в развитии русской прозы, резко выделяющийся на фоне типичной беллетристики своего времени. Проза Тургенева казалась блестящим образцом литературного «идеализма»: её противопоставляли сатирической очерковой традиции, которая восходила к Салтыкову-Щедрину и в мрачных красках рисовала, как крепостное право, чиновничья коррупция и общественные условия в целом разрушают жизни людей и калечат психику равно угнетённых и угнетателей. Тургенев не старается уйти от этих тем, однако подаёт их в совершенно ином духе: писателя в первую очередь интересует не формирование человека под воздействием обстоятельств, а скорее его осмысление этих обстоятельств и реакция на них.

При этом даже сам Щедрин — далеко не мягкий и не склонный к идеализму критик — в письме к Анненкову ⁠ восхищался тургеневским лиризмом и признавал его общественную пользу:

Сейчас прочитал я «Дворянское гнездо», уважаемый Павел Васильевич, и хотелось бы мне сказать Вам моё мнение об этой вещи. Но я решительно не могу. <…> Да и что можно сказать о всех вообще произведениях Тургенева? То ли, что после прочтения их легко дышится, легко верится, тепло чувствуется? Что ощущаешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора? Но ведь это будут только общие места, а это, именно это впечатление оставляют после себя эти прозрачные, будто сотканные из воздуха образы, это начало любви и света, во всякой строке бьющее живым ключом и, однако ж, всё-таки пропадающее в пустом пространстве. Но чтоб и эти общие места прилично высказать, надобно самому быть поэтом и впадать в лиризм.

Александр Дружинин. 1856 год. Фотография Сергея Левицкого. Дружинин - приятель Тургенева и его коллега по журналу «Современник»

Павел Анненков. 1887 год. Гравюра Юрия Барановского с фотографии Сергея Левицкого. Анненков дружил с Тургеневым, а также был первым биографом и исследователем творчества Пушкина

«Дворянское гнездо» стало последним большим произведением Тургенева, опубликованным в «Современнике» Литературный журнал (1836-1866), основанный Пушкиным. С 1847-го «Современником» руководили Некрасов и Панаев, позже к редакции присоединились Чернышевский и Добролюбов. В 60-х в «Современнике» произошёл идеологический раскол: редакция пришла к пониманию необходимости крестьянской революции, в то время как многие авторы журнала (Тургенев, Толстой, Гончаров, Дружинин) выступили за более медленные и постепенные реформы. Спустя пять лет после отмены крепостного права «Современник» закрылся по личному распоряжению Александра II. ⁠ . В отличие от многих романов этого времени, оно целиком поместилось в одном номере — читателям не пришлось ждать продолжения. Уже следующий роман Тургенева, «Накануне», увидит свет в журнале Михаила Каткова Михаил Никифорович Катков (1818-1887) — издатель и редактор литературного журнала «Русский вестник» и газеты «Московские ведомости». В молодости Катков известен как либерал и западник, дружит с Белинским. С началом реформ Александра II взгляды Каткова становятся заметно консервативнее. В 1880-е он активно поддерживает контрреформы Александра III, ведёт кампанию против министров нетитульной национальности и вообще становится влиятельной политической фигурой — а его газету читает сам император. ⁠ «Русский вестник» Литературный и политический журнал (1856-1906), основанный Михаилом Катковым. В конце 50-х редакция занимает умеренно либеральную позицию, с начала 60-х «Русский вестник» становится всё более консервативным и даже реакционным. В журнале в разные годы были напечатаны центральные произведения русской классики: «Анна Каренина» и «Война и мир» Толстого, «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» Достоевского, «Накануне» и «Отцы и дети» Тургенева, «Соборяне» Лескова. ⁠ , который в экономическом отношении был конкурентом «Современника», а в политическом и литературном — принципиальным противником.

Разрыв Тургенева с «Современником» и его принципиальный конфликт со старым другом Некрасовым (который, впрочем, многие биографы обоих писателей склонны чрезмерно драматизировать) связаны, судя по всему, с нежеланием Тургенева иметь что-нибудь общее с «нигилистами» Добролюбовым и Чернышевским, которые печатались на страницах «Современника». Хотя оба радикальных критика никогда не отзывались о «Дворянском гнезде» плохо, причины разрыва в целом понятны из текста тургеневского романа. Тургенев в целом считал, что именно эстетические качества делают литературу средством общественного воспитания, тогда как его оппоненты скорее видели в искусстве орудие прямой пропаганды, которую с тем же успехом можно вести и прямо, не прибегая ни к каким художественным приёмам. К тому же Чернышевскому вряд ли понравилось, что Тургенев опять обратился к изображению разочарованного в жизни героя-дворянина. В посвящённой повести «Ася» статье «Русский человек на rendez-vous» Чернышевский уже объяснил, что считает общественную и культурную роль таких героев совершенно исчерпанной, а сами они заслуживают разве что снисходительной жалости.

Первое издание «Дворянского гнезда». Издательство книгопродавца А. И. Глазунова, 1859 год

Журнал «Современник» за 1859 год, где впервые был опубликован роман «Дворянское гнездо»

Что на неё повлияло?

Принято считать, что в первую очередь на Тургенева повлияли произведения Пушкина. Сюжет «Дворянского гнезда» неоднократно сопоставлялся с историей . В обоих произведениях приехавший в провинцию европеизированный дворянин сталкивается с оригинальной и независимой девушкой, на воспитание которой влияла и дворянская, и простонародная культура (между прочим, и пушкинская Татьяна, и тургеневская Лиза сталкиваются с крестьянской культурой благодаря общению с няней). В обоих между героями возникают любовные чувства, однако в силу стечения обстоятельств им не суждено остаться вместе.

Понять смысл этих параллелей проще в литературном контексте. Критики 1850-х были склонны противопоставлять друг другу «гоголевское» и «пушкинское» направления в русской литературе. Наследие Пушкина и Гоголя стало особенно актуально в эту эпоху, если учесть, что в середине 1850-х, благодаря смягчившейся цензуре, стало возможно опубликовать достаточно полные издания сочинений обоих авторов, куда вошли многие ранее неизвестные современникам произведения. На стороне Гоголя в этом противостоянии выступал, среди прочих, Чернышевский, видевший в авторе прежде всего сатирика, обличавшего общественные пороки, а в Белинском — лучшего истолкователя его творчества. Соответственно, к «гоголевскому» направлению причисляли таких писателей, как Салтыков-Щедрин и его многочисленных подражателей. Сторонники «пушкинского» направления были намного ближе к Тургеневу: неслучайно собрание сочинений Пушкина издавал Анненков Павел Васильевич Анненков (1813-1887) — литературовед и публицист, первый биограф и исследователь Пушкина, основатель пушкинистики. Приятельствовал с Белинским, в присутствии Анненкова Белинский написал своё фактическое завещание — «Письмо к Гоголю», под диктовку Гоголя Анненков переписывал «Мёртвые души». Автор воспоминаний о литературной и политической жизни 1840-х годов и её героях: Герцене, Станкевиче, Бакунине. Один из близких друзей Тургенева — все свои последние произведения писатель до публикации отправлял Анненкову. ⁠ , друг Тургенева, а наиболее известный отзыв на это издание написал Александр Дружинин Александр Васильевич Дружинин (1824-1864) — критик, писатель, переводчик. С 1847 года публиковал в «Современнике» рассказы, романы, фельетоны, переводы, дебютом стала повесть «Полинька Сакс». С 1856 по 1860 год Дружинин был редактором «Библиотеки для чтения». В 1859 году организовал Общество для пособия нуждающимся литераторам и учёным. Дружинин критиковал идеологический подход к искусству и выступал за «чистое искусство», свободное от любого дидактизма. ⁠ — ещё один покинувший «Современник» автор, который был с Тургеневым в неплохих отношениях. Тургенев в этот период явно ориентирует свою прозу именно на «пушкинское» начало, как его понимала тогдашняя критика: литература должна не напрямую обращаться к общественно-политическим проблемам, а постепенно влиять на публику, которая формируется и воспитывается под влиянием эстетических впечатлений и в конечном итоге становится способна к ответственным и достойным поступкам в самых разных сферах, включая общественно-политическую. Дело литературы — способствовать, как сказал бы Шиллер, «эстетическому воспитанию».

«Дворянское гнездо». Режиссёр Андрей Кончаловский. 1969 год

Как её приняли?

Большинство литераторов и критиков было в восторге от тургеневского романа, соединившего поэтическое начало и общественную актуальность. Анненков начал свою рецензию на роман так: «Трудно сказать, начиная разбор нового произведения г. Тургенева, что более заслуживает внимания: само ли оно со всеми своими достоинствами, или необычайный успех, который встретил его во всех слоях нашего общества. Во всяком случае, стоит серьёзно подумать о причинах того единственного сочувствия и одобрения, того восторга и увлечения, которые вызваны были появлением «Дворянского гнезда». На новом романе автора сошлись люди противоположных партий в одном общем приговоре; представители разнородных систем и воззрений подали друг другу руку и выразили одно и то же мнение». Особенно эффектной была реакция поэта и критика Аполлона Григорьева ⁠ , который посвятил тургеневскому роману цикл статей и восхищался стремлением писателя в лице главного героя изобразить «привязанность к почве» и «смирение перед народною правдою».

Впрочем, у некоторых современников мнения были иные. Например, по воспоминаниям литератора Николая Луженовского, Александр Островский заметил: «Дворянское гнездо», напр[имер], очень хорошая вещь, но Лиза для меня невыносима: эта девушка точно страдает вогнанной внутрь золотухой».

Аполлон Григорьев. Вторая половина XIX века. Григорьев посвятил тургеневскому роману целый цикл комплиментарных статей

Александр Островский. Около 1870 года. Островский похвалил «Дворянское гнездо», но нашёл героиню Лизу «невыносимой»

Интересным образом роман Тургенева довольно быстро перестал восприниматься в качестве злободневного и актуального произведения и далее часто оценивался как пример «чистого искусства». Возможно, на это повлияли вызвавшие значительно больший резонанс , благодаря которым в русскую литературу вошёл образ «нигилиста», на несколько десятилетий ставший предметом бурных споров и различных литературных интерпретаций. Тем не менее роман пользовался успехом: уже в 1861 году вышел авторизованный французский перевод, в 1862-м — немецкий, в 1869-м — английский. Благодаря этому роман Тургенева до конца XIX века был одним из самых обсуждаемых за рубежом произведений русской литературы. Исследователи пишут о его влиянии, например, на Генри Джеймса и Джозефа Конрада.

Почему «Дворянское гнездо» было таким актуальным романом?

Время публикации «Дворянского гнезда» было исключительным для императорской России периодом, который Фёдор Тютчев (задолго до хрущёвских времен) называл «оттепелью». Первые годы правления Александра II, взошедшего на престол в конце 1855 года, сопровождались поразившим современников ростом «гласности» (ещё одно выражение, которое теперь ассоциируется с совсем другой эпохой). Поражение в Крымской войне воспринималось и в среде правительственных чиновников, и в образованном обществе как симптом глубочайшего кризиса, охватившего страну. Принятые в николаевские годы определения российского народа и империи, опиравшиеся на известную доктрину «официальной народности», казались совершенно неадекватными. В новую эпоху требовалось заново интерпретировать нацию и государство.

Многие современники были уверены, что литература может в этом помочь, фактически способствуя начатым правительством реформам. Неслучайно в эти годы правительство предлагало писателям, например, участвовать в составлении репертуара государственных театров или составлять статистическое и этнографическое описание Поволжья. Хотя действие «Дворянского гнезда» происходит в 1840-е, в романе отразились актуальные проблемы эпохи его создания. Например, в споре Лаврецкого с Паншиным главный герой романа доказывает «невозможность скачков и надменных переделок с высоты чиновничьего самосознания — переделок, не оправданных ни знанием родной земли, ни действительной верой в идеал, хотя бы отрицательный», — очевидно, эти слова относятся к планам правительственных реформ. Подготовка отмены крепостного права сделала очень актуальной тему отношений между сословиями, которая во многом определяет предысторию Лаврецкого и Лизы: Тургенев пытается представить публике роман о том, как человек может осмыслять и переживать своё место в российском обществе и истории. Как и в других его произведениях, «история проникла внутрь персонажа и работает изнутри. Его свойства порождены данной исторической ситуацией, и вне этого не имеют смысла» 1 Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Изд. 2-е. Л., 1976. С. 295. ⁠ .

«Дворянское гнездо». Режиссёр Андрей Кончаловский. 1969 год. В роли Лаврецкого - Леонид Кулагин

Фортепиано работы Конрада Графа. Австрия, около 1838 года. Фортепиано в «Дворянском гнезде» - важный символ: возле него завязываются знакомства, ведутся споры, зарождается любовь, создаётся давно чаемый шедевр. Музыкальность, отношение к музыке - важная черта тургеневских героев

Кто и почему обвинял Тургенева в плагиате?

В конце работы над романом Тургенев читал его некоторым своим друзьям и воспользовался их замечаниями, дорабатывая своё произведение для «Современника», причём особенно дорожил мнением Анненкова (который, по воспоминаниям присутствовавшего на этом чтении Ивана Гончарова, порекомендовал Тургеневу включить в повествование предысторию главной героини Лизы Калитиной, объясняющую истоки её религиозных убеждений. Исследователи действительно обнаружили, что соответствующая глава была вписана в рукопись позже).

Иван Гончаров от тургеневского романа остался не в восторге. За несколько лет до того он рассказал автору «Дворянского гнезда» о замысле собственного произведения, посвящённого художнику-дилетанту, попадающему в российскую глубинку. Услышав в авторском чтении «Дворянское гнездо», Гончаров был взбешён: тургеневский Паншин (среди прочего, художник-дилетант), как ему показалось, был «заимствован» из «программы» его будущего романа «Обрыв», к тому же образ его был искажён; глава о предках главного героя тоже показалась ему результатом литературной кражи, как и образ строгой старухи-барыни Марфы Тимофеевны. После этих обвинений Тургенев внёс в рукопись некоторые изменения, в частности изменив диалог Марфы Тимофеевны с Лизой, который происходит после ночного свидания Лизы и Лаврецкого. Гончаров, казалось, был удовлетворён, однако в следующем большом произведении Тургенева — романе «Накануне» — вновь обнаружил образ художника-дилетанта. Конфликт Гончарова и Тургенева привёл к большому скандалу в литературных кругах. Собранный для его разрешения «ареопаг» Орган власти в Древних Афинах, который состоял из представителей родовой аристократии. В переносном значении — собрание авторитетных лиц для решения важного вопроса. ⁠ из авторитетных литераторов и критиков оправдал Тургенева, однако Гончаров ещё несколько десятилетий подозревал автора «Дворянского гнезда» в плагиате. «Обрыв» вышел только в 1869 году и не пользовался таким успехом, как первые романы Гончарова, который винил в этом именно Тургенева. Постепенно убеждённость в недобросовестности Тургенева превратилась у Гончарова в настоящую манию: писатель, например, был уверен, что агенты Тургенева копируют его черновики и передают их Гюставу Флоберу, который сделал себе имя благодаря гончаровским произведениям.

Спасское-Лутовиново, родовое имение Тургенева. Гравюра М. Рашевского по фотографии Вильяма Каррика. Первоначально опубликована в журнале «Нива» за 1883 год

Hulton Archive/Getty Images

Что общего у героев тургеневских романов и повестей?

Известный филолог Лев Пумпянский Лев Васильевич Пумпянский (1891-1940) — литературовед, музыковед. После революции жил в Невеле, вместе с Михаилом Бахтиным и Матвеем Каганом образовал Невельский философский кружок. В 1920-х годах преподавал в Тенишевском училище, был членом Вольной философской ассоциации. Преподавал русскую литературу в Ленинградском университете. Автор классических работ о Пушкине, Достоевском, Гоголе и Тургеневе. ⁠ писал, что первые четыре тургеневских романа («Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне» и ) представляют собою образец «романа испытания»: сюжет их строится вокруг исторически сложившегося типа героя, который проходит испытание на соответствие роли исторического деятеля. Для проверки героя служат не только, например, идейные споры с оппонентами или общественная деятельность, но и любовные отношения. Пумпянский, по мнению современных исследователей, во многом преувеличил, однако в целом его определение, видимо, верно. Действительно, главный герой находится в центре романа, а происходящие с этим героем события позволяют решить, может ли он называться достойным человеком. В «Дворянском гнезде» это выражается буквально: Марфа Тимофеевна требует от Лаврецкого подтвердить, что он «честный человек», из опасений за судьбу Лизы — и Лаврецкий доказывает, что неспособен совершить что-либо непорядочное.

Горько ей стало на душе; не заслужила она такого униженья. Не весёлостью сказывалась ей любовь: во второй раз плакала она со вчерашнего вечера

Иван Тургенев

Темы счастья, самоотречения и любви, воспринимаемых как важнейшие качества человека, Тургенев поднимал уже в своих повестях 1850-х годов. Например, в повести «Фауст» (1856) главную героиню буквально убивает пробуждение любовного чувства, которое ею самою осмысляется как грех. Трактовка любви как иррациональной, непостижимой, почти сверхъестественной силы, которая зачастую угрожает человеческому достоинству или по крайней мере способности следовать своим убеждениям, характерна, например, для повестей «Переписка» (1856) и «Первая любовь» (1860). В «Дворянском гнезде» отношения едва ли не всех героев, кроме Лизы и Лаврецкого, характеризуются именно таким образом — достаточно вспомнить характеристику связи Паншина и жены Лаврецкого: «Варвара Павловна его поработила, именно поработила: другим словом нельзя выразить её неограниченную, безвозвратную, безответную власть над ним».

Наконец, предыстория Лаврецкого, сына дворянина и крестьянки, напоминает о главной героине повести «Ася» (1858). В рамках романного жанра Тургенев смог соединить эти темы с общественно-исторической проблематикой.

«Дворянское гнездо». Режиссёр Андрей Кончаловский. 1969 год

Владимир Панов. Иллюстрация к роману «Дворянское гнездо». 1988 год

Где в «Дворянском гнезде» отсылки к Сервантесу?

Один из важных тургеневских типов в «Дворянском гнезде» представлен героем Михалевичем — «энтузиастом и стихотворцем», который «придерживался ещё фразеологии тридцатых годов». Этот герой в романе подаётся с изрядной долей иронии; достаточно вспомнить описание его бесконечного ночного спора с Лаврецким, когда Михалевич пытается определить своего друга и с каждым часом отвергает свои же формулировки: «ты не скептик, не разочарованный, не вольтериянец, ты — байбак Степной сурок. В переносном значении — неповоротливый, ленивый человек. ⁠ , и ты злостный байбак, байбак с сознаньем, не наивный байбак». В споре Лаврецкого с Михалевичем особенно проявляется актуальная проблематика: роман был написан в период, который современники оценивали как переходную эпоху в истории.

И когда же, где же вздумали люди обайбачиться? — кричал он в четыре часа утра, но уже несколько осипшим голосом. — У нас! теперь! в России! когда на каждой отдельной личности лежит долг, ответственность великая перед богом, перед народом, перед самим собою! Мы спим, а время уходит; мы спим…

Комизм в том, что Лаврецкий считает главной целью современного дворянина совершенно практическое дело — научиться «землю пахать», тогда как упрекающий его в лени Михалевич никакого дела по себе найти не смог.

Вы со мной напрасно пошутили; прадед мой мужиков за рёбра вешал, а дед мой сам был мужик

Иван Тургенев

Этот тип, представитель поколения идеалистов 1830-40-х годов, человек, величайшим талантом которого было умение понимать актуальные философские и общественные идеи, искренне им сочувствовать и передавать их другим, был выведен Тургеневым ещё в романе «Рудин». Как и Рудин, Михалевич — вечный странник, явно напоминающий «рыцаря печального образа»: «Даже сидя в тарантасе, куда вынесли его плоский, жёлтый, до странности лёгкий чемодан, он ещё говорил; окутанный в какой-то испанский плащ с порыжелым воротником и львиными лапами вместо застёжек, он ещё развивал свои воззрения на судьбы России и водил смуглой рукой по воздуху, как бы рассеивая семена будущего благоденствия». Михалевич для автора — прекраснодушный и наивный Дон Кихот (знаменитая речь Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот» была написана вскоре после «Дворянского гнезда»). Михалевич «влюблялся без счёту и писал стихотворения на всех своих возлюбленных; особенно пылко воспел он одну таинственную чёрнокудрую «панну», которая, судя по всему, была женщиной лёгкого поведения. Аналогия со страстью Дон Кихота к крестьянке Дульсинее очевидна: герой Сервантеса точно так же неспособен понять, что его возлюбленная не соответствует его идеалу. Однако в центр романа на сей раз помещён не наивный идеалист, а совсем другой герой.

Почему Лаврецкий так сочувствует мужику?

Отец главного героя романа — европеизированный барин, воспитавший сына по своей «системе», заимствованной, видимо, из сочинений Руссо; его мать — простая крестьянка. Результат получается довольно необычный. Перед читателем оказывается образованный русский дворянин, умеющий прилично и достойно себя держать в обществе (манеры Лаврецкого постоянно плохо оценивает Марья Дмитриевна, но автор постоянно намекает, что она сама не умеет держаться в действительно хорошем обществе). Он читает журналы на разных языках, но при этом тесно связан с российской жизнью, в особенности простонародной. В этой связи замечательны два его любовных увлечения: парижская «львица» Варвара Павловна и глубоко религиозная Лиза Калитина, воспитанная простой русской няней. Тургеневский герой неслучайно вызвал восторг Аполлона Григорьева Аполлон Александрович Григорьев (1822-1864) — поэт, литературный критик, переводчик. С 1845 года начал заниматься литературой: выпустил книгу стихов, переводил Шекспира и Байрона, писал литературные обзоры для «Отечественных записок». С конца 1950-х годов Григорьев писал для «Москвитянина» и возглавлял кружок его молодых авторов. После закрытия журнала работал в «Библиотеке для чтения», «Русском слове», «Времени». Из-за алкогольной зависимости Григорьев постепенно растерял влияние и практически перестал печататься. ⁠ , одного из создателей почвенничества Общественное и философское направление в России 1860-х годов. Основные принципы почвенничества были сформулированы сотрудниками журналов «Время» и «Эпоха»: Аполлоном Григорьевым, Николаем Страховым и братьями Достоевскими. Почвенники занимали некую среднюю позицию между лагерями западников и славянофилов. Фёдор Достоевский в «Объявлении о подписке на журнал «Время» на 1861 год», считающемся манифестом почвенничества, писал: «Русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях; что, может быть, всё враждебное в этих идеях найдёт своё примирение и дальнейшее развитие в русской народности». ⁠ : Лаврецкий действительно способен искренне посочувствовать мужику, потерявшему сына, а когда сам терпит крах всех своих надежд, утешается тем, что окружающие его простые люди страдают не меньше. Вообще связь Лаврецкого с «простым народом» и старым, не европеизированным барством подчёркивается в романе постоянно. Узнав, что живущая по последним французским модам жена ему изменяет, он испытывает совсем не светскую ярость: «он почувствовал, что в это мгновенье он был в состоянии истерзать её, избить её до полусмерти, по-мужицки, задушить её своими руками». В разговоре с женой он возмущённо говорит: «Вы со мной напрасно пошутили; прадед мой мужиков за рёбра вешал, а дед мой сам был мужик». В отличие от предыдущих центральных героев тургеневской прозы, у Лаврецкого «здоровая природа», он хороший хозяин, человек, которому буквально на роду написано жить дома и заниматься семьёй и хозяйством.

Андрей Ракович. Интерьер. 1845 год. Частная коллекция

В чём смысл политического спора Лаврецкого и Паншина?

Убеждения главного героя соответствуют его происхождению. В конфликте со столичным чиновником Паншиным Лаврецкий выступает против реформаторского проекта, согласно которому европейские общественные «учреждения» (в современном языке — «институты») способны преобразовать саму народную жизнь. Лаврецкий «требовал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею — того смирения, без которого и смелость противу лжи невозможна; не отклонился, наконец, от заслуженного, по его мнению, упрёка в легкомысленной растрате времени и сил». Автор романа явно сочувствует Лаврецкому: Тургенев, конечно, сам был высокого мнения о западных «учреждениях», но, судя по «Дворянскому гнезду», далеко не так хорошо оценивал отечественных чиновников, пытавшихся эти «учреждения» внедрить.

«Дворянское гнездо». Режиссёр Андрей Кончаловский. 1969 год

Карета. 1838 год. Карета - один из атрибутов светской европейской жизни, которой с удовольствием предаётся Варвара Павловна

The Board of Trustees of the Science Museum, London

Как семейная история героев влияет на их судьбу?

Из всех тургеневских героев у Лаврецкого — самая подробная родословная: читатель узнаёт не только о его родителях, но и обо всём роде Лаврецких начиная с его прадеда. Конечно, это отступление призвано показать укоренённость героя в истории, его живую связь с прошлым. В то же время это «прошлое» оказывается у Тургенева очень тёмным и жестоким, — собственно, это история России и дворянского сословия. Буквально вся история рода Лаврецких построена на насилии. Жена его прадеда Андрея прямо сопоставляется с хищной птицей (у Тургенева это всегда значимое сравнение — достаточно вспомнить финал повести «Вешние воды»), а про их отношения читатель буквально не узнаёт ничего, кроме того, что супруги всё время находились в состоянии войны друг с другом: «Пучеглазая, с ястребиным носом, с круглым жёлтым лицом, цыганка родом, вспыльчивая и мстительная, она ни в чём не уступала мужу, который чуть не уморил её и которого она не пережила, хотя вечно с ним грызлась». Жена их сына Петра Андреича, «смиренница», была в подчинении у мужа: «Она любила кататься на рысаках, в карты готова была играть с утра до вечера и всегда, бывало, закрывала рукой записанный на неё копеечный выигрыш, когда муж подходил к игорному столу; а всё своё приданое, все деньги отдала ему в безответное распоряжение». Отец Лаврецкого Иван полюбил крепостную девку Маланью, «скромницу», которая во всём подчинялась мужу и его родственникам и была ими полностью отстранена от воспитания сына, что и привело к её гибели:

Бедная жена Ивана Петровича не перенесла этого удара, не перенесла вторичной разлуки: безропотно, в несколько дней, угасла она. В течение всей своей жизни не умела она ничему сопротивляться, и с недугом она не боролась. Она уже не могла говорить, уже могильные тени ложились на её лицо, но черты её по-прежнему выражали терпеливое недоумение и постоянную кротость смирения.

С хищной птицей сравнивается и Пётр Андреич, узнавший о любовной связи сына: «Ястребом напустился он на сына, упрекал его в безнравственности, в безбожии, в притворстве…» Именно это страшное прошлое отразилось в жизни главного героя, только теперь уже сам Лаврецкий оказался во власти своей жены. Во-первых, Лаврецкий — продукт специфического отцовского воспитания, из-за которого он — от природы неглупый, далеко не наивный человек — женился совершенно не понимая, что за человек его жена. Во-вторых, сама тема семейного неравенства связывает тургеневского героя и его предков. Герой женился, потому что его не отпускало семейное прошлое — в дальнейшем его жена станет частью этого прошлого, которое в роковой момент вернётся и погубит его отношения с Лизой. Судьба Лаврецкого, которому не суждено найти родного угла, связана с проклятием его тётки Глафиры, изгнанной по воле жены Лаврецкого: «Знаю, кто меня отсюда гонит, с родового моего гнезда. Только ты помяни моё слово, племянник: не свить же и тебе гнезда нигде, скитаться тебе век». В финале романа Лаврецкий сам о себе думает, что он «одинокий, бездомный странник». В бытовом смысле это неточно: перед нами мысли состоятельного помещика — однако внутреннее одиночество и неспособность найти жизненное счастье оказываются закономерным выводом из истории рода Лаврецких.

Голова вся седая, а что рот раскроет, то солжёт или насплетничает. А ещё статский советник!

Иван Тургенев

Интересны здесь параллели с предысторией Лизы. Её отец тоже был жестоким, «хищным» человеком, подчинившим себе её мать. Есть в её прошлом и прямое влияние народной этики. При этом Лиза острее, чем Лаврецкий, чувствует свою ответственность за прошлое. Лизина готовность к смирению и страданию связана не с какой-то внутренней слабостью или жертвенностью, а с сознательным, продуманным стремлением искупить грехи, причём не только свои, но и чужие: «Счастье ко мне не шло; даже когда у меня были надежды на счастье, сердце у меня всё щемило. Я всё знаю, и свои грехи, и чужие, и как папенька богатство наше нажил; я знаю всё. Всё это отмолить, отмолить надо».

Страницы из сборника «Символы и эмблемата», изданного в Амстердаме в 1705-м и в Петербурге в 1719 году

Сборник состоял из 840 гравюр с символами и аллегориями. Эта загадочная книга составляла единственное чтение впечатлительного и бледного ребёнка Феди Лаврецкого. У Лаврецких было одно из переработанных Нестором Максимовичем-Амбодиком переизданий начала XIX века: эту книгу в детстве читал сам Тургенев

Что такое дворянское гнездо?

Сам Тургенев в элегическом тоне писал о «дворянских гнёздах» в рассказе «Мой сосед Радилов» : «Прадеды наши при выборе места для жительства непременно отбивали десятины две хорошей земли под фруктовый сад с липовыми аллеями. Лет через пятьдесят, много семьдесят, эти усадьбы, «дворянские гнёзда», понемногу исчезали с лица земли, дома сгнивали или продавались на своз, каменные службы превращались в груды развалин, яблони вымирали и шли на дрова, заборы и плетни истреблялись. Одни липы по-прежнему росли себе на славу и теперь, окружённые распаханными полями, гласят нашему ветреному племени о «прежде почивших отцах и братиях». Параллели с «Дворянским гнездом» заметить нетрудно: с одной стороны, перед читателем не Обломовка, а образ культурного, европеизированного поместья, где высаживают аллеи и слушают музыку; с другой стороны, это поместье обречено на постепенное разрушение и забвение. В «Дворянском гнезде», видимо, именно такая участь уготована имению Лаврецких, чей род прервётся на главном герое (его дочь, судя по эпилогу романа, долго не проживёт).

Село Шаблыкино, где часто охотился Тургенев. Литография Рудольфа Жуковского по собственному рисунку. 1840 год. Государственный мемориальный и природный музей-заповедник И. С. Тургенева «Спасское-Лутовиново»

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Похожа ли Лиза Калитина на стереотип «тургеневской девушки»?

Лиза Калитина, вероятно, сейчас относится к числу самых известных тургеневских образов. Необычность этой героини неоднократно пытались объяснить существованием какого-то особого прототипа — здесь указывали и на графиню Елизавету Ламберт Елизавета Егоровна Ламберт (урождённая Канкрина; 1821-1883) — фрейлина императорского двора. Дочь министра финансов графа Егора Канкрина. В 1843 году вышла замуж за графа Иосифа Ламберта. Дружила с Тютчевым, состояла в длительной переписке с Тургеневым. По воспоминаниям современников, была глубоко религиозна. Из письма Тургенева Ламберт от 29 апреля 1867 года: «Изо всех дверей, в которые я — плохой христианин, но следуя евангельскому правилу, толкался, Ваши двери отворялись легче и чаще других». ⁠ , светскую знакомую Тургенева и адресата его многочисленных писем, наполненных философскими рассуждениями, и на Варвару Соковнину Варвара Михайловна Соковнина (в монашестве Серафима; 1779-1845) — монахиня. Соковнина родилась в богатой дворянской семье, в 20 лет ушла из дома в Севский Троицкий монастырь, приняла монашеский постриг, а затем и схиму (высшая монашеская ступень, требующая выполнения суровой аскезы). 22 года прожила в затворничестве. В 1821 году была возведена в сан игуменьи Орловского девичьего монастыря, управляла им вплоть до смерти. В 1837 году игуменью Серафиму навещала Александра Фёдоровна, жена императора Николая I. ⁠ (в монашестве Серафима), судьба которой очень похожа на историю Лизы.

Вероятно, в первую очередь вокруг Лизы строится стереотипный образ «тургеневской девушки», о котором принято писать в популярных изданиях и который часто разбирают в школе. В то же время едва ли этот стереотип соответствует тургеневскому тексту. Лизу трудно назвать особо утончённой натурой или возвышенной идеалисткой. Она показана как человек исключительно сильной воли, решительный, самостоятельный и внутренне независимый. В этом смысле на её образ скорее повлияло не желание Тургенева создать образ идеальной барышни, а представления писателя о необходимости эмансипации и стремление показать внутренне свободную девушку так, чтобы эта внутренняя свобода не лишала её поэтичности. Ночное свидание с Лаврецким в саду для девушки того времени было поведением совершенно непристойным — в том, что Лиза на него решилась, проявляется её полная внутренняя независимость от мнений окружающих. «Поэтический» эффект её образу придаёт очень своеобразная манера описания. О чувствах Лизы повествователь обычно сообщает ритмизованной прозой, очень метафоричной, иногда даже пользуясь звуковыми повторами: «Никто не знает, никто не видел и не увидит никогда, как, приз ванное к жизни и расцветанию, наливается и зре ет зер но в лоне зе мли». Аналогия между растущей в сердце героини любовью и естественным природным процессом призвана не объяснить какие-то психологические свойства героини, а скорее намекнуть на что-то, что находится за пределами возможностей обычного языка. Неслучайно сама Лиза говорит, что у неё «своих слов нет», — точно так же, например, в финале романа повествователь отказывается рассказывать о переживаниях её и Лаврецкого: «Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства... На них можно только указать — и пройти мимо».

«Дворянское гнездо». Режиссёр Андрей Кончаловский. 1969 год

Владимир Панов. Иллюстрация к роману «Дворянское гнездо». 1988 год

Почему герои Тургенева всё время страдают?

Насилие и агрессия пронизывают у Тургенева всю жизнь; живое существо, кажется, не может не страдать. В повести Тургенева «Дневник лишнего человека» (1850) герой противопоставлялся природе, потому что был наделён самосознанием и остро чувствовал приближающуюся смерть. В «Дворянском гнезде», однако, стремление к разрушению и саморазрушению показано как свойственное не только людям, но и всей природе. Марфа Тимофеевна говорит Лаврецкому, что никакое счастье для живого существа невозможно в принципе: «Уж на что я, бывало, завидовала мухам: вот, думала я, кому хорошо на свете пожить; да услыхала раз ночью, как муха у паука в лапках ноет, — нет, думаю, и на них есть гроза». На своём, более простом, уровне о саморазрушении говорит старый слуга Лаврецкого Антон, знавший проклявшую его тётку Глафиру: «Он рассказал Лаврецкому, как Глафира Петровна перед смертью сама себя за руку укусила, — и, помолчав, сказал со вздохом: «Всяк человек, барин-батюшка, сам себе на съедение предан». Тургеневские герои живут в страшном и равнодушном мире, и здесь, в отличие от исторических обстоятельств, ничего поправить, вероятно, не удастся.

Шопенгауэра Артур Шопенгауэр (1788-1860) — немецкий философ. Согласно его главному труду «Мир как воля и представление», мир воспринимается разумом, поэтому является субъективным представлением. Объективной реальностью и организующим началом в человеке является воля. Но эта воля слепа и иррациональна, поэтому превращает жизнь в череду страданий, а мир, в котором мы живём, — в «наихудший из миров». ⁠ — и исследователи обращали внимание на некоторые параллели между романом и главной книгой немецкого мыслителя «Мир как воля и представление». Действительно, и природная, и историческая жизнь в романе Тургенева полна насилия и разрушения, в то время как мир искусства оказывается намного более амбивалентным: музыка несёт и силу страсти, и своего рода освобождение от власти реального мира.

Андрей Ракович. Интерьер. 1839 год. Частная коллекция

Почему у Тургенева так много говорят про счастье и долг?

Ключевые споры между Лизой и Лаврецким идут о праве человека на счастье и необходимости смирения и отречения. Для героев романа исключительную важность играет тема религии: неверующий Лаврецкий отказывается согласиться с Лизой. Тургенев не пытается решить, кто из них прав, однако показывает, что долг и смирение необходимы не только человеку религиозному — долг значим также и для общественной жизни, в особенности для людей с таким историческим бэкграундом, как герои Тургенева: русское дворянство в романе изображено не только как носитель высокой культуры, но и как сословие, представители которого веками угнетали и друг друга, и окружающих людей. Выводы из споров, впрочем, неоднозначны. С одной стороны, новое поколение, свободное от тяжёлого груза прошлого, легко добивается счастья, — возможно, впрочем, что удаётся это благодаря более удачному стечению исторических обстоятельств. В конце романа Лаврецкий обращает к молодому поколению мысленный монолог: «Играйте, веселитесь, растите, молодые силы... жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придётся, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть — и сколько из нас не уцелело! — а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами». С другой стороны, сам Лаврецкий отказывается от претензий на счастье и во многом соглашается с Лизой. Если учесть, что трагизм, по Тургеневу, вообще присущ человеческой жизни, веселье и радость «новых людей» оказываются во многом знаком их наивности, а опыт несчастья, через который прошёл Лаврецкий, может быть для читателя не менее ценным.

список литературы

• Анненков П. В. Наше общество в «Дворянском гнезде» Тургенева // Анненков П. В. Критические очерки. СПб.: Изд-во РХГИ, 2000. С. 202–232.
• Батюто А. И. Тургенев-романист. Л.: Наука, 1972.
• Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л.: Худ. лит., 1976. С. 295.
• Гиппиус В. В. О композиции тургеневских романов // Венок Тургеневу. 1818–1918. Сборник статей. Одесса: Книгоизд-во А. А. Ивасенко, 1918. С. 25–55.

• Григорьев А. А. И. С. Тургенев и его деятельность. По поводу романа «Дворянское гнездо» («Современник», 1859, № 1). Письма к Г. Г. А. К. Б. // Григорьев А. А. Литературная критика. М.: Худ. лит., 1967. С. 240–366.
• Маркович В. М. О Тургеневе. Работы разных лет. СПб.: Росток, 2018.
• Мовнина Н. С. Концепция долга в романе И. С. Тургенева «Дворянское гнездо» в контексте этических поисков середины XIX в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. 2016. № 3. С. 92–100.
• Овсянико-Куликовский Д. Н. Этюды о творчестве И. С. Тургенева. Харьков: Тип. и лит. Зильберберг, 1896. С. 167–239.
• Пумпянский Л. В. Романы Тургенева и роман «Накануне». Историко-литературный очерк // Пумпянский Л. В. Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 381–402.
• Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Сочинения: В 12 т. Т. 6. М.: Наука, 1981.
• Фишер В. М. Повесть и роман у Тургенева // Творчество Тургенева: Сборник статей. М.: Задруга, 1920.
• Щукин В. Г. Российский гений просвещения: исследования в области мифопоэтики и истории идей. М.: РОССПЭН, 2007. С. 272–296.
• Phelps G. The Russian Novel in English Fiction. L.: Hutchinson University Library, 1956. P. 79–80, 123–130.
• Woodword J. B. Metaphysical Conflict: A Study of the Major Novels of Ivan Turgenev. München: Peter Lang GmbH, 1990.

Весь список литературы

2.1. История создания.

Задумал этот роман Тургенев еще в 1855 году. Однако писатель испытывал в то время сомнения в силах своего таланта, накладывался и отпечаток личной неустроенности в жизни. Работу над романом Тургенев возобновил лишь в 1858 году, по приезде из Парижа. Роман появился в январской книге «Современника» за 1859 год. Сам автор в последствии отмечал, что «Дворянское гнездо» имело самый большой успех, который когда-либо выпал ему на долю.

2.2. Характеристики действующих лиц.

Калитина Марья Дмитриевна – капризная богатая дворянка пятидесяти лет, «более чувствительна нежели добра, . она избаловала себя, легко раздражалась и даже плакала, когда нарушались ее привычки.».

Пестова Марья Тимофеевна – тетка Марьи Дмитриевны семидесяти лет. «Нрав имела независимый, говорила всем правду в глаза».

Геоденовский Сергей Петрович – светский сплетник.

Паншин Владимир Николаевич – молодой человек с блестящей внешностью и положением в обществе». «В город О. он приехал для исполнения временного казенного поручения». Всегда всем угождает и любит нравиться окружающим. Ловок, но не лишен талантов -– сочиняет стихи и музыку, поет. «В душе он был холоден и хитер.». Хочет жениться на Лизе.

Лиза Калитина – старшая дочь Марьи Дмитриевны. Девушка девятнадцати лет. Приветлива со всеми. Набожна - сказалось влияние богомольной няньки Агафьи в детстве. Плывет по течению судьбы, так как во всем видит волю бога.

Лемм Христофор Теодор Готлиб – учитель музыки в доме Калитиных. Бедный немец, потомственный музыкант, человек, судьба к которому не благоволила. Необщителен, но глубоко понимает происходящее.

Лаврецкий Федор Иванович – внучатый племянник Марьи Дмитриевны тридцати пяти лет. Человек добрый и благородный. По-своему мнению получил ущербное воспитание в детстве и из-за этого все его несчастия. Недоучившись из-за совершившейся женитьбы, преданный женой, хочет заняться настоящим делом – «землю пахать».

Михалевич – у ниверситетский товарищ Лаврецкого, единственный его друг. «Энтузиаст и стихотворец».

Варвара Павловна Лаврецкая – жена Федора Ивановича. Оставлена мужем в Европе после ее измены. Ловкая красавица, полностью вкусившая светскую жизнь и, уже не могущая с ней расстаться, « .артистка в настоящем смысле этого слова.».

2.3. Сюжет.

Лаврецкий Федор Николаевич приезжает в родную губернию - строить новую жизнь после того, как он расстался со своей неверной женой. Неожиданно для себя он полюбил Лизу Калитину, она ему отвечает взаимностью. Но, не успев начаться, их любовь разрушается – приезжает жена Лаврецкого. Лиза уходит в монастырь, Лаврецкий уезжает из губернии.

2.4. Композиция.

Я разделила этот роман на шесть частей.

		Приезд Лаврецкого в губернский город О.
		История дворянского рода Лаврецких.
		Лаврецкий в Васильевском. Михалевич, Лемм, Калитины в Васильевском.
	Четвертая.	Сближение Лаврецкого с Лизой.
		Приезд Варвары Павловны в О.

Глава 1. Роман И. С. Тургенева «Накануне».

1.1. История создания.

Нарастание революционных настроений в России вызвало к жизни роман «Накануне». Само название этого произведения говорило об атмосфере ожидания социального переворота. Но тогда Тургенев не видел в соотечественниках фигуры, способной стать героем революционных лет. Он делает центральной фигурой романа болгарина – носителя национально-освободительных идей. Написан роман в 1859 году, публикован впервые в журнале «Русский вестник» в 1860 году.

1.31 Характеристики действующих лиц.

Николай Артемьевич Стахов – глава дворянского семейства Стаховых. Великий спорщик., « . порядочно говорил по-французски и слыл философом». «Дома он скучал. Сошелся со вдовой немецкого происхождения и проводил у ней почти все время. На лето пятьдесят третьего года он не переехал в Кунцево: он остался в Москве, будто бы для того, чтобы пользоваться минеральными водами; в сущности, ему не хотелось расстаться со своею вдовой».

Анна Васильевна Стахова – жена Николая Артемьевича. После рождения дочери всегда больна. « .она только и делала, что грустила и тихо волновалась». «Неверность мужа очень огорчала Анну Васильевну.». «В глаза она его никогда не упрекала, но украдкой жаловалась на него поочередно всем в доме, даже дочери».

Елена Николаевна Стахова. Единственная дочь Николая Артемьевича и Анны Васильевны. Девушка двадцати лет. «Подруг у ней не было». «Родительская власть никогда не тяготела над Еленой, а с шестнадцатилетнего возраста она стала почти совсем независима, она зажила своею собственною жизнию, но жизнию одинокою». Она, к своему глубокому сожалению, никого из людей не любила, зато проявляла огромное сочуствие не только к животным, но и даже к насекомым. «Как жить без любви? А любить некого!». Родные ее считают «странной». В своем описании Елены Тургенев подводит читателя к тому, что ее внутренний мир был подготовлен к последующему решению разделить свою жизнь с Инсаровым и его идеалами - «Иногда ей приходило в голову, что она желает чего-то, чего никто не желает, о чем никто не мыслит в целой России».

Берсенев Андрей Петрович. Молодой дворянин. Снимает дачу неподалеку от Стаховых. Студент. Живет один. По словам Шубина: « .умница, философ, третий кандидат Московского университета». Его мечта – стать профессором истории или философии: «Это моя любимая мечта». В Кунцево много работает. Изучает философскую и историческую литературу. Шубин Берсеневу: «Ты добросовестно-умеренный энтузиаст; истый представитель тех жрецов науки. коими столь справедливо гордиться класс среднего русского дворянства». Товарищ и друг на все сто процентов.

Павел Яковлевич Шубин – самый неоднозначный персонаж. Это - молодой человек лишившейся родителей. С ранних лет имеет наклонность к ваянию. Доводится Анне Васильевне троюродным племянником и находится у ней на содержании. Не окончив и одного курса университета, посвятил себя исключительно призванию ваять, хотя «слышать не хотел об академии и не признавал ни одного профессора». «Талантом он обладал положительным – его начали знать по Москве.». Шубин – насмешник. Влюблен в Елену.

История русского романа. Том 1 Филология Коллектив авторов --

«ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО» (С. А. Малахов)

«ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО» (С. А. Малахов)

На титульном листе рукописи романа «Дворянское гнездо», хранящейся в Париже, рукою Тургенева сделана запись, согласно которой роман задуман в начале 1856 года, начал писаться летом 1858 года и закончен 27 октября 1858 года в Спасском.

Эта запись свидетельствует о том, что замысел романа, возникший после окончания «Рудина» (в июле 1855 года), складывался у романиста в течение двух следующих лет, но творчески был осуществлен писателем, так же как и замысел «Рудина», в течение всего лишь нескольких месяцев.

В герое «Дворянского гнезда» есть автобиографические черты. Но он не является автопортретом романиста. Тургенев внес в биографию Лаврецкого и черты многих своих современников. Известно, какую роковую роль сыграло в последующей судьбе Федора Лаврецкого то «спартанское» воспитание, которое дал ему отец и как мало соблюдал сам Иван Петрович «спартанский» образ жизни. В самый разгар работы над своим вторым романом Тургенев в письме от 7 июля (25 июня) 1858 года рассказывает Полине Виардо о воспитании, которое давал своим детям зять Л. Н. Толстого: «Он проводил по отношению к ним систему сурового обращения; он доставлял себе удовольствие воспитывать их на спартанский лад, сам ведя образ жизни совершенно противоположный» (Письма, III, 418).

Чешский литературовед Г. Докс в статье «Огарев и Тургенев (Огарев как прототип Лаврецкого)» приводит убедительные доказательства в пользу того, что прототипами Федора Лаврецкого, Варвары Павловны и Лизы во многом послужили Н. П. Огарев и близкие ему лица. Тургенев в «Дворянском гнезде», так же как и в «Рудине», создал такие персонажи и типы, ни один из которых не может быть целиком сведен к какому?либо реальному лицу из числа современников писателя, но в которых есть черты многих лиц его времени.

Историческая современность в романе «Дворянское гнездо» осмыслена л связи с подготовившими ее более ранними этапами русской жизни. Родовитая когда?то дворянская семья Пестовых («трое Пестовых значатся в синодике Ивана Васильевича Грозного»; II, 196) к 40–м годам XIX века, когда начинается действие «Дворянского гнезда», почти совершенно разорилась, сохранив из всех своих наследственных земель лишь малодоходное имение Покровское, вынудившее владельца «переселиться в Петербург на службу» (141). В романе не сказано прямо, каким состоянием обладал Калитин до женитьбы на Марье Дмитриевне и каким путем он составил при жизни «весьма хорошее… благоприобретенное» им состояние (142), отошедшее его вдове. Но из биографии Лизы, изложенной романистом в главе XXXV, мы узнаем, что Калитин «сам себя сравнивал с лошадью, запряженной в молотильную машину» (252). Вряд ли, следовательно, и Калитин принадлежал к состоятельной дворянской семье, если оставленное им состояние было «благоприобретено» такой ценой.

Восьмидесятилетний дворецкий Федора Лаврецкого - Антон эпически неторопливо повествует барину о его предках: «И жил он, ваш блаженный памяти прадедушка, в хоромах деревянных малых; а что добра после себя оставил, серебра что, всяких запасов, все подвалы битком набиты были… А вот дедушка ваш, Петр Андреич, и палаты себе поставил каменные, а добра не нажил; всё у них пошло хинею; и жили они хуже папенькиного, и удовольствий никаких себе не производили, - а денежки всё порешил, и помянуть его нечем, ложки серебряной от них не осталось, и то еще, спасибо, Глафира Петровна порадела» (206–207).

Набросав широкую картину современной ему поместной жизни, коснувшись ее прошлого и настоящего, Тургенев запечатлел в романе и многие черты из жизни крепостной деревни. С глубокой художественной выразительностью рассказал автор «Дворянского гнезда» о судьбе двух крепостных крестьянок. Соблазненная молодым сыном своего помещика, мать Федора Лаврецкого благодаря столкновению двух самолюбий становится законной женой своего соблазнителя, женившегося на ней, чтобы «отомстить отцу». Судьба этой «сыромолотной дворянки» (171), как иронически величает отец Лаврецкого свою незадачливую сноху, складывается трагически. Она покорно переносит разлуку с живущим за границей мужем, покорно сносит «невольное пренебрежение» (172) полюбившего ее тестя и сознательные попреки со стороны тетки мужа, Глафиры Петровны. Но когда у нее отбирают сына, чтобы поручить его воспитание Глафире, несчастная мать, несмотря на всю свою воспитанную крепостническим жизненным укладом покорность, не может перенести удара, умирает так же «безответно», как и жила. По силе антикрепостнического протеста, которым насыщен образ «безответной» Маланьи Сергеевны, оп не уступает многим персонажам «Записок охотника».

По - иному, но не менее драматически выразительно сложилась в романе судьба другой крепостной девушки, Агафьи Власьевны, о которой автор «Дворянского гнезда» упоминает, рассказывая читателю биографию Лизы. Шестнадцати лет выйдя замуж и вскоре овдовев, она становится возлюбленной своего помещика; выданная барыней после его смерти за скотника, пьяницу и вора, она попадает по вине мужа в опалу и становится, в разультате всех перенесенных ею испытаний, «очень молчалива и безмолвна» (254). История этих двух женских жизней, искалеченных и загубленных господами, воплощает в романе мученическую судьбу русской крепостной рабы.

Выразительны и другие эпизодические крестьянские фигуры романа. Таков «сухопарый мужичок», который, передав Маланье Сергеевне барское поручение, целует своей бывшей куме, как «новой барыне», ручку, чтобы тотчас же «побежать восвояси», проделав за целковый шестьдесят верст пешком за одни сутки (169). Бегло, но рельефно очерчен Тургеневым восьмидесятилетний дворовый Антон, с трепетом рассказывающий Федору Лаврецкому о его властном прадеде и с наслаждением прислуяот- вающий барыне Калитиной за столом, как не сможет, по его понятиям, услужить какой?нибудь «наемный камердинер» (220).

До большого, символического обобщения поднимается образ мужика, потерявшего сына. Характерна и глубокая внутренняя сдержанность его горя, и тот инстинктивный жест самозащиты, с каким крестьянин «пугливо и сурово» отшатывается от пожалевшего его барина, не доверяя, видимо, ни барской искренности, ни барскому состраданию к мужику (294).

События, описанные в «Дворянском гнезде», приурочены автором, как и в «Рудине», к 30–40–м годам (Лаврецкий, родившийся 20 августа 1807 года, женился на Варваре Павловне в 1833 году и разошелся с женой, после ее измены, в 1836, а роман героя с Лизой разыгрывается в мае - июне 1842 года; даже в эпилоге «Дворянского гнезда» действие- происходит всего лишь на два года позднее, чем в эпилоге «Рудина»: Рудин погибает на баррикаде в 1848 году, а Лаврецкий появляется в последний раз на страницах книги в 1850). Однако писал свой второй роман Тургенев в конце 50–х годов, накануне крестьянской реформы. Предре- форменная общественно - экономическая и политическая ситуация наложила свою печать на всё содержание «Дворянского гнезда», определила историческое значение романа для современной ему русской общественной жизни.

Тургенев попытался своим романом ответить на вопрос о том, что делать современному образованному русскому человеку. По выражению Михалевича, «это всякий сам должен знать» (218). Главные персоналки романа, каждый по - своему, решают этот мучительный и сложный для них вопрос. Михалевич, расставшись с Лаврецким, отвечает на него так: «Помни мои последние три слова, - закричал он, высунувшись всем телом из тарантаса и стоя на балансе, - религия, прогресс, человечность!. Прощай!» (220).

Вдохновенный служитель «прогресса и человечности», оратор, идеалист и романтик Михалевич, как и Рудин, не может найти применения своих способностей к реальному практическому делу; он такой же бедняк, неудачник и вечный скиталец, как Рудин. Михалевич даже внешним своим обличием напоминает бессмертного «рыцаря печального образа», с которым сравнивал себя Рудин: «… окутанный в какой?то испанский плащ с порыжелым воротником и львиными лапами вместо застежек, он еще развивал свои воззрения на судьбы России и водил смуглой рукой по воздуху, как бы рассеивая семена будущего благоденствия» (220). Михалевич, подобно Рудину, посвятил свою жизнь но борьбе за личное благополучие, а радению «о судьбах человечества». Но объективная вина обоих заключается, по Тургеневу, в том, что практически они ничего не могут сделать, чтобы помочь осуществлению «будущего благоденствия» человеческих масс.

Варвара Павловна - наивная откровенная эгоистка, у которой нет никаких нравственных идеалов. И Тургенев столь же безоговорочно осуждает ее, как осудил он в романе эпикурейский эгоизм Гедеонов- ского и Марьи Дмитриевны Калитиной. Паншин, на словах, очень много заботится «о будущности России», на деле же думает только о собственной чиновничьей карьере, не сомневаясь, что «будет со временем министром» (150). Вся его либеральная программа исчерпывается трафаретной фразой: «Россия… отстала от Европы; нужно подогнать ее…, мы поневоле должны заимствовать у других». Осуществление подобной программы Паншин, как и подобает убежденному чиновнику, полагает де лом чисто административным: «… это наше дело, дело людей… (он* чуть не сказал: государственных) служащих» (214, 215).

Взаимоотношения героини «Дворянского гнезда» Лизы Калитиной с родителями во многом повторяют биографию Натальи: «Ей минул десятый год, когда отец ее умер; но он мало занимался ею… Марья Дмитриевна в сущности не много больше мужа занималась Лизой… Отца она боялась; чувство ее к матери было неопределенно, - она не боялась ее и не. ласкалась к ней…» (252, 255). Отношение Лизы к своей гувернантке, «девице Моро из Парижа», напоминает отношение Натальи к m?ile Boncourt («На Лизу она имела мало влияния»; 252, 253). Лизу, как и двух других героинь романов Тургенева 50–х годов, отличает прежде всего самостоятельность внутренней духовной жизни. «Она задумывалась не часто, но почти всегда недаром; помолчав немного, она обыкновенно кончала тем, что обращалась к кому?нибудь старшему с вопросом, показывающим, что голова ее работала над новым впечатлением» (254).

Однако, в отличие от Натальи, Лиза в своей крепостной няне Агафье Власьевне нашла человека, оказавшего на нее то влияние, которое определило ее позднейшую жизненную судьбу, те особенности ее характера и убеждений, которыми она так резко отличается от других тургеневских героинь. Необыкновенная красота Агафьи Власьевны дважды высоко поднимала ее из условий жизни, обычных для других крепостных женщин. Сначала она лет пять была «барской барыней» своего помещика Дмитрия Пестова, затем, через три года после его смерти, пять лет состояла фавориткой его вдовы. В это время она вела «блаженную жизнь»: «…кроме шелку да бархату, она ничего носить не хотела, спала*на пуховых перинах». И дважды такая жизнь обрывалась неожиданной и страшной для Агафьи Власьевны катастрофой. Первый раз барыня «выдала ее за скотника и сослала с глаз долой»; второй раз. ее «разжаловали из экономок в швеи и велели ей вместо чепца носить на голове платок», что было, конечно, страшно унизительно для всевластной до этого барской фаворитки. Увидев в этих двух катастрофах своей жизни «божий перст», наказавший ее за гордость, «к удивлению всех, Агафья с покорным смирением приняла поразивший ее удар» (253, 254).

Под влиянием Агафьи Власьевны и Лиза становится убежденной сторонницей идей христианского смирения. Поэтому в первой своей интимной беседе с Лаврецким Лиза пытается примирить Федора с женой, ибо. «как же можно разлучать то, что бог соединил?» (212). Религиозный фатализм Лизы особенно выразительно сказывается, когда в беседе с Лаврецким она произносит: «Мне кажется, Федор Иваныч, … счастье на земле зависит не от нас» (235).

Однако после известия о мнимой смерти Варвары Павловны, когда ничто более не стояло между нею и Лаврецким, Лиза в борьбе за свою» любовь проявляет такую силу характера, в которой не уступит ни Наталье Ласунской, ни Елене Стаховой: «…она знала, что любит, - и полюбила честно, не шутя, привязалась крепко, на всю жизнь - и не боялась угроз; она чувствовала, что насильно не расторгнуть этой связи» (267).

С потрясающей силой и большой психологической правдой раскрывает Тургенев драматическое столкновение религиозного долга и естественных человеческих чувств в душе своей героини. Лиза выходит из борьбы с собой смертельно раненая, но не изменяет свойственным ей убеждениям о нравственном долге. Она делает всё, чтобы примирить Лаврецкого с его неожиданно «воскресшей» женой.

Образ Лизы во многом напоминает образ пушкинской Татьяны. Это - наиболее обаятельный и вместе с тем наиболее трагический из женских образов Тургенева. Подобно пушкинской Татьяне, Лиза по уму и нравственным стремлениям стоит значительно выше не только своей матери, но и всей окружающей ее среды. Однако отсутствие в этой среде других духовных интересов, которые могли бы ее удовлетворить, способствовало тому, что внутренняя жизнь Лизы приобрела с ранних лет аскетическую, религиозную окраску. Не находя другого выхода своим стремлениям, Лиза вложила всю свойственную ей незаурядную духовную энергию в свои религиозно - нравственные искания. Глубокая серьезность и сосредоточенность, требовательность к себе и другим, фанатическая преданность долгу, отличающие Лизу, предвосхищают черты героини тургеневского стихотворения в прозе «Порог», реальные особенности психологического склада многих передовых русских женщин 60–80–х годов. Но, в отличие от позднейших тургеневских героинь, Лиза в своем понимании долга оказывается трагически скованной отживающими религиозными идеями, враждебными потребностям и счастью живой личности. Отсюда ее глубокая жизненная трагедия: побеждая свою страсть, жертвуя собой во имя свойственного ей высокого понимания долга, Лиза в то же время не может без глубокой боли отказаться от влечений сердца. Как и Лаврецкий, она остается в эпилоге романа трагически надломленной. Уход Лизы в монастырь не может дать ей счастья, монастырская жизнь остается последней, самой трагической страницей в жизни этой тургеневской героини, как бы стоящей на распутье двух эпох в истории умственной и нравственной жизни передовой русской женщины XIX века.

Трагическая вина Лизы заключается в том, что она, в отличие от Елены, служит не делу освобождения и счастья людей, а «спасению» собственной христианской «души». Тургенев оправдывает свою героиню объктивными условиями ее религиозного воспитания, но не снимает с нее той «вины», которую она искупает в романе лишь ценою своей загубленной жизни. Коллизию между стремлением человека к достижению своего личного счастья и его нравственным долгом по отношению к своему народу Тургенев положил в основу трагедии и своего главного героя. «Ни пава, ни ворона» - помещик по своему социальному положению, «настоящий мужик», по выражению Глафиры Петровны и Марьи Дмитриевны Калитиной (177, 194=), - Лаврецкий, вступив самостоятельно в жизнь, в которой он не знал, с характером, который восдитали в нем обстоятельства, неизбежно должен был стать трагической жертвой последних.

Ни один из романов Тургенева не вызывал такой единодушной и в общем положительной оценки со стороны прогрессивных русских писателей и передовой критической мысли, какую вызвало после публикации в «Современнике» (1859) «Дворянское гнездо».

Н. А. Добролюбов, через два года после напечатания «Дворянского гнезда», писал о Тургеневе в статье «Когда же придет настоящий день?»: «Он умел поставить Лаврецкого так, что над ним неловко иронизировать, хотя он и принадлежит к тому же роду бездельных типов, на которые мы смотрим с усмешкой. Драматизм его положения заключается уже не в борьбе с собственным бессилием, а в столкновении с такими понятиями и нравами, с которыми борьба действительно должна устрашить даже энергического и смелого человека».

«Великие страдания» Лаврецкого не сломили его, не сделали озлобленным пессимистом или желчным циником вроде Пигасова. Тургенев показал это в эпилоге романа, передавая мысли героя, после его последней встречи с молодым поколением Калитиных и их молодыми друзьями. «Играйте, веселитесь, растите, молодые силы, - думал он, и не было горечи в его думах, - жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть - и сколько из нас не уцелело! - а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами» (306).

Замедленный благодаря многочисленным вставным эпизодам и отступлениям, более эпически неторопливый, чем в «Рудине», ход повествования «Дворянского гнезда» гармонирует с характерами героев и теми обстоятельствами, в которые они поставлены.

Внесюжетные элементы в «Дворянском гнезде» более сложны и разнохарактерны, нежели в «Рудине». Глава I романа содержит биографию Калитина и историю трех представителей дворянского рода Пестовых, глава IV - биографию Паншина, глава У - Лемма. Целые девять глав (VIII?XVI) отведены истории рода Лаврецких и рассказу о неудачном браке последнего его представителя; глава XXXV сообщает биографии Агафьи Власьевны и Лизы. Такое композиционное построение помогло автору шире, чем в «Рудине», воспроизвести социально - историческую обстановку, дать более конкретные образы главных героев романа.

При всем структурном различии двух первых романов Тургенева многое их объединяет. И в «Рудине», и в «Дворянском гнезде» трагическая судьба главного героя определяется не столько в результате столкновений с его идейными противниками - антиподами (Пигасов, Паншин), сколько в результате исхода его взаимоотношений с героиней. Самая социальная ценность обоих героев поверяется автором прежде всего их поведением перед лицом любимой женщины.

Характерные черты второстепенных персонажей заключаются в том, что они не подвержены развитию, но остаются на всем протяжении романа неизменно верны себе.

Сентиментальный характер обеспеченной русской провинциальной дворянки обнаруживает уже в первой сцене «Дворянского гнезда» Марья Дмитриевна Калитина в разговоре с Марфой Тимофеевной:

«- О чем ты это? - спросила она вдруг Марью Дмитриевну. - О чем вздыхаешь, мать моя?

«- Так, - промолвила та, - Какие чудесные облака!

«- Так тебе их жалко, что ли?» (143).

И этот свой характер Марья Дмитриевна выдерживает на всем протяжении романа. Благоволя к Гедеоновскому за его пошлые комплименты, а к Паншину за его «светскую» обходительность, Марья Дмитриевна презрительно отзывается о Лаврецком: «Экой тюлень, мужик! Ну, теперь я понимаю, почему его жена не могла остаться ему верной» (194). Но когда тот же Лаврецкий, добиваясь приезда Калитиных в Васильевское, «поцеловал у ней обе руки», Марья Дмитриевна, «чувствительная на ласку» и «вовсе не ожидавшая такой любезности от „тюленя“, умилилась душою и согласилась» (213). Помогая Варваре Павловне устроить ее примирение с мужем, Марья Дмитриевна чуть не испортила дела, добиваясь во что бы то ни стало мелодраматически - сентиментальной сцены прощения «кающейся грешницы», и осталась недовольна «бесчувственностью» Лаврецкого.

Композиционная группировка персонажей второго плана в «Дворянском гнезде», как и в «Рудине», подчинена, автором функции многостороннего раскрытия характера главного героя. Примечательно, что недоброжелателями Лаврецкого являются барыня Калитина, попович Гедео- новский, чиновник - карьерист Паншин, а друзьями или доброжелателями - бедняк Михалевич, неудачник Лемм, простые дворовые люди Антон и Апраксея. Не случайно и то, что сам Лаврецкий осознает ничтожество своих личных страдании в результате сопоставления их с горем мужика, потерявшего сына, с тяжелой судьбой своей матери, крепостной крестьянки. Д. И. Писарев тонко подметил связь тургеневского героя с народом, отметив в своей рецензии на «Дворянское гнездо»: «На личности Лаврецкого лежит явственно обозначенная печать народности».

Глубинный поток духовной жизни героев Тургенева, неисчерпаемый во всем своем внутреннем богатстве, как и в «Рудине», получает многообразное внешнее выражение в исключительно экономно и тонко выбранных автором характерных внешних деталях.

Слезы Лизы говорят читателю о состоянии ее души таким же понятным языком, как и слезы Натальи. И в то же время их слезы раскрывают различие в характере этих двух тургеневских героинь. Наталья плачет лишь в момент созревания еще не осознанной ею любви к Рудину. Когда же, отвечая на его признание, она с твердой решимостью говорит своему избраннику: «Знайте же… я буду ваша» (82), глаза ее сухи. А Лиза отвечает на признание Лаврецкого слезами: услышав ее «тихое рыдание», он «понял, что значили эти слезы» (249–250).

Не менее понятно говорят читателю о состоянии тургеневской героини и руки Лизы. После отгремевшего спора Лаврецкого с Паншиным Лаврецкий признается Лизе в любви. «Она хотела подняться, - пишет Тургенев, - не могла и закрыла лицо руками… Ее плечи начали слегка вздрагивать, а пальцы бледных рук крепче прижались к лицу» (249). Позднее, встретившись с Лаврецким, пришедшим проститься с ней навсегда, «Лиза прислонилась к спинке кресла и тихо занесла себе руки на лицо…». «Нет, - промолвила она и отвела назад уже протянутую руку, - нет, Лаврецкий (она в первый раз так его называла), не дам я вам моей руки» (287). В последний раз в романе руки Лизы появляются в эпилоге, когда Лаврецкий встречает ее в монастыре, и она, проходя мимо него, «не взглянула на него; только ресницы обращенного к нему глаза чуть - чуть дрогнули, только еще ниже наклонила она свое исхудалое лицо - и пальцы сжатых рук, перевитые четками, еще крепче прижались друг к другу» (307).

Роман Лаврецкого с Лизой открывается пейзажем «весеннего, светлого дня» (141). В этом пейзаже сквозит и «светлая», по - пушкински, печаль» - результат прошедших разочарований Лаврецкого, - и уже слышится увертюра к его второй несчастной любви. По дороге в Васильевское соловьиная песнь возвращает мысли Лаврецкого к Лизе; чистота Лизы вызывает у героя ассоциацию с чистыми звездами, которые загораются в небе над его головой. Новая встреча Федора с Лизой, приехавшей из города в Васильевское, проходит на фоне неподвижной воды и тихо стоящего кругом «красноватого… камыша», когда сама природа, смолкнув, как бы прислушивается к «тихому» разговору героев (222). Ночной пейзаж в сцене возвращения Лаврецкого после проводов Лизы насыщен нарастающим мажорным звучанием наслаждения и радости, предвещающим лучезарное рождение любви (226), которая найдет свой апофеоз под «могучую, до дерзости звонкую, песнь соловья» (246).

Тургенев противопоставляет в «Дворянском гцезде» не только стихийное тяготение к народу, моральную чистоту Лаврецкого и Лизы - аморальности Паншина и Варвары Павловны, но и чистый эстетический вкус Лизы («Она может любить одно прекрасное»; 211) и Федора («он… страстно любил музыку, музыку дельную, классическую»; 207) - шансонеточной и польдекоковской эстетике, их антиподов.

На фоне салонной музыки Паншина и Варвары Павловны проходит мучительная для героев развязка их загубленной любви, а ночная мелодия Лемма остается навеки в душе Лаврецкого, о ней с чувством вспоминает в эпилоге герой романа, снова посетив стены калитинского дома.

Стихи, музыка, природа не только помогают романисту при характеристике персонажей, но и играют важную роль в самом развитии сюжета. Слова для задуманного им романса, посвященного Лизе, которые пытается импровизировать Лемм: «… вы, звезды, о вы, чистые звезды!» - вызывают в сознании Лаврецкого образ этой «чистой девушки» (209, 210). Стихи, прочитанные во время жаркой ночной беседы с Михалевичем, Лаврецкий вскоре повторит, ассоциируя их смысл со своим разочарованием в любви к Варваре Павловне и с рождением нового чувства к Лизе (215, 226):

И я сжег всё, чему поклонялся,

Поклонился всему, что сжигал.

Атмосферу «светлой поэзии, разлитой в каждом звуке этого романа», рождают не только пейзаж, музыка и стихи, но и лирические отступления, и авторские реплики романиста, органически связанные либо с характерами персонажей, либо с развитием сюжета, либо с общей идеей произведения.

Взволнованный лиризм тургеневской ритмической прозы обретает свое музыкальное звучание благодаря поэтической организации синтаксического строя. Так, Тургеневым использован прием поэтического повтора там, где романист рисует пейзаж, на фоне которого Лиза ловит с Лаврецким рыбу в его пруду: «Красноватый высокий камыш тихо шелестел вокруг них, впереди тихо сияла неподвижная вода, и разговор у них шел тихий» (222). Музыкальное звучание и ритмическое строение фраз зачастую подчеркнуто вопросительной или восклицательной интонацией авторской речи («Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства»; 307), синтаксическими параллелизмами, анафорами и т. д.

Особенно тонко организован синтаксис тургеневской прозы в сцене, когда после мучительной для героини встречи с Варварой Павловной Марфа Тимофеевна, уведя Лизу к себе в комнатку, выражает чувство молчаливого сострадания к тяжелому горю любимой племянницы. Эта сцена уложена автором в рамки большого сложноподчиненного предложения, ритмически развивающегося в последовательности единого синтаксического движения: «Лиза… заплакала»; «Марфа Тимофеевна не могла нацеловаться этих… рук»; «слезы лились»; «кот Матрос мурлыкал»; «пламя лампадки… шевелилось»; «Настасья Карповна… утирала себе глаза» (274). Многие из простых предложений, составляющих этот сложный период, связаны элементами синтаксического параллелизма: «Лиза подалась вперед, покраснела - и заплакала»; «пламя лампадки чуть - чуть трогалось и шевелилось»; «стояла Настасья Карповна и… утирала себе глаза» (274). Система звуковых повторов усиливает ритмический характер тургеневской прозы («не могла нацеловаться этих бедны х, бледных, бессильных рук - и безмолвные слезы лились из ее глаз и глаз Лизы»; 274).

Тургенев в романах 50–х годов скорбя расставался с прошлым. Романист с грустью провожал в могилу идеализм передовых людей 30–40–х годов и романтику русских «дворянских гнезд». Это определило трагический пафос, лирическую атмосферу первых романов Тургенева. Но Рудин уходит со сцены, оплодотворив своей просветительской пропагандой молодые ростки новой жизни, а Лаврецкий - приветствуя с глубокой верою светлое будущее России, ее «племя младое, незнакомое». И это придает драматизму первых тургеневских романов, несмотря на всю их трагедийность, оптимистическое звучание.

Гибелью и страданиями герои Тургенева искупают свою трагическую вину перед народом, которому и Рудин, и Лаврецкий хотели, но не умели служить. И их личные страдания меркнут на фоне тех безмерных страданий, которые выносят крепостной мужик или женщина - крестьянка. Как ни мало места занимают крестьянские образы в романах Тургенева, их присутствие придает особо острое социальное звучание этим романам. Герои Тургенева несчастны, но они поднимаются над своим личным горем, говоря о себе, как это делает Лаврецкий: «Оглянись, кто вокруг тебя блаженствует, кто наслаждается? Вон мужик едет на косьбу; может быть, он доволен своей судьбою» (281).

Из книги автора

«РУДИН» (Г. М Фридлендер - § 1; С. А. Малахов - §§ 2-5) 1Пушкин, Лермонтов и Гоголь явились основоположниками русского реалистического романа XIX века. Их художественные открытия создали необходимые предпосылки для творческого развития позднейших романистов. В то же время

Первым, как водится, весть о возвращении Лаврецкого принёс в дом Калитиных Гедеоновский. Мария Дмитриевна, вдова бывшего губернского прокурора, в свои пятьдесят лет сохранившая в чертах известную приятность, благоволит к нему, да и дом её из приятнейших в городе О... Зато Марфа Тимофеевна Пестова, семидесятилетняя сестра отца Марии Дмитриевны, не жалует Гедеоновского за склонность присочинять и болтливость. Да что взять - попович, хотя и статский советник.

Впрочем, Марфе Тимофеевне угодить вообще мудрено. Вот ведь не жалует она и Паншина - всеобщего любимца, завидного жениха, первого кавалера. Владимир Николаевич играет на фортепиано, сочиняет романсы на собственные же слова, неплохо рисует, декламирует. Он вполне светский человек, образован и ловок. Вообще же, он петербургский чиновник по особым поручениям, камер-юнкер, прибывший в О... с каким-то заданием. У Калитиных он бывает ради Лизы, девятнадцатилетней дочери Марии Дмитриевны. И, похоже, намерения его серьёзные. Но Марфа Тимофеевна уверена: не такого мужа стоит её любимица. Невысоко ставит Паншина и Лизин учитель музыки Христофор Федорович Лемм, немолодой, непривлекательный и не очень удачливый немец, тайно влюблённый в свою ученицу.

Прибытие из-за границы Федора Ивановича Лаврецкого - событие для города заметное. История его переходит из уст в уста. В Париже он случайно уличил жену в измене. Более того, после разрыва красавица Варвара Павловна получила скандальную европейскую известность.

Обитателям калитинского дома, впрочем, не показалось, что он выглядит как жертва. От него по-прежнему веет степным здоровьем, долговечной силой. Только в глазах видна усталость.

Вообще-то Федор Иванович крепкой породы. Его прадед был человеком жёстким, дерзким, умным и лукавым. Прабабка, вспыльчивая, мстительная цыганка, ни в чем не уступала мужу. Дед Петр, правда, был уже простой степной барин. Его сын Иван (отец Федора Ивановича) воспитывался, однако, французом, поклонником Жан Жака Руссо: так распорядилась тётка, у которой он жил. (Сестра его Глафира росла при родителях.) Премудрость XVIII в. наставник влил в его голову целиком, где она и пребывала, не смешавшись с кровью, не проникнув в душу.

По возвращении к родителям Ивану показалось грязно и дико в родном доме. Это не помешало ему обратить внимание на горничную матушки Маланью, очень хорошенькую, умную и кроткую девушку. Разразился скандал: Ивана отец лишил наследства, а девку приказал отправить в дальнюю деревню. Иван Петрович отбил по дороге Маланью и обвенчался с нею. Пристроив молодую жену у родственников Пестовых, Дмитрия Тимофеевича и Марфы Тимофеевны, сам отправился в Петербург, а потом за границу. В деревне Пестовых и родился 20 августа 1807 г. Федор. Прошёл почти год, прежде чем Маланья Сергеевна смогла появиться с сыном у Лаврецких. Да и то потому только, что мать Ивана перед смертью просила за сына и невестку сурового Петра Андреевича.

Счастливый отец младенца окончательно вернулся в Россию лишь через двенадцать лет. Маланья Сергеевна к этому времени умерла, и мальчика воспитывала тётка Глафира Андреевна, некрасивая, завистливая, недобрая и властная. Федю отняли у матери и передали Глафире ещё при её жизни. Он видел мать не каждый день и любил её страстно, но смутно чувствовал, что между ним и ею существовала нерушимая преграда. Тётку Федя боялся, не смел пикнуть при ней.

Вернувшись, Иван Петрович сам занялся воспитанием сына. Одел его по-шотландски и нанял ему швейцара. Гимнастика, естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло и геральдика составили стержень воспитательной системы. Будили мальчика в четыре утра; окатив холодной водой, заставляли бегать вокруг столба на верёвке; кормили раз в день; учили ездить верхом и стрелять из арбалета. Когда Феде минуло шестнадцать лет, отец стал воспитывать в нем презрение к женщинам.

Через несколько лет, схоронив отца, Лаврецкий отправился в Москву и в двадцать три года поступил в университет. Странное воспитание дало свои плоды. Он не умел сойтись с людьми, ни одной женщине не смел взглянуть в глаза. Сошёлся он только с Михалевичем, энтузиастом и стихотворцем. Этот-то Михалевич и познакомил друга с семейством красавицы Варвары Павловны Коробьиной. Двадцатишестилетний ребёнок лишь теперь понял, для чего стоит жить. Варенька была очаровательна, умна и порядочно образованна, могла поговорить о театре, играла на фортепиано.

Через полгода молодые прибыли в Лаврики. Университет был оставлен (не за студента же выходить замуж), и началась счастливая жизнь. Глафира была удалена, и на место управительницы прибыл генерал Коробьин, папенька Варвары Павловны; а чета укатила в Петербург, где у них родился сын, скоро умерший. По совету врачей они отправились за границу и осели в Париже. Варвара Павловна мгновенно обжилась здесь и стала блистать в обществе. Скоро, однако, в руки Лаврецкого попала любовная записка, адресованная жене, которой он так слепо доверял. Сначала его охватило бешенство, желание убить обоих («прадед мой мужиков за ребра вешал»), но потом, распорядившись письмом о ежегодном денежном содержании жене и о выезде генерала Коробьина из имения, отправился в Италию. Газеты тиражировали дурные слухи о жене. Из них же узнал, что у него родилась дочь. Появилось равнодушие ко всему. И все же через четыре года захотелось вернуться домой, в город О..., но поселиться в Лавриках, где они с Варей провели первые счастливые дни, он не захотел.

Лиза с первой же встречи обратила на себя его внимание. Заметил он около неё и Паншина. Мария Дмитриевна не скрыла, что камер-юнкер без ума от её дочери. Марфа же Тимофеевна, правда, по-прежнему считала, что Лизе за Паншиным не быть.

В Васильевском Лаврецкий осмотрел дом, сад с прудом: усадьба успела одичать. Тишина неспешной уединённой жизни обступила его. И какая сила, какое здоровье было в этой бездейственной тишине. Дни шли однообразно, но он не скучал: занимался хозяйством, ездил верхом, читал.

Недели через три поехал в О... к Калитиным. Застал у них Лемма. Вечером, отправившись проводить его, задержался у него. Старик был тронут и признался, что пишет музыку, кое-что сыграл и спел.

В Васильевском разговор о поэзии и музыке незаметно перешёл в разговор о Лизе и Паншине. Лемм был категоричен: она его не любит, просто слушается маменьку. Лиза может любить одно прекрасное, а он не прекрасен, т.е. душа его не прекрасна

Лиза и Лаврецкий все больше доверяли друг другу. Не без стеснения спросила она однажды о причинах его разрыва с женой: как же можно разрывать то, что Бог соединил? Вы должны простить. Она уверена, что надо прощать и покоряться. Этому ещё в детстве научила её няня Агафья, рассказывавшая житие пречистой девы, жития святых и отшельников, водившая в церковь. Собственный её пример воспитывал покорность, кротость и чувство долга.

Неожиданно в Васильевском появился Михалевич. Он постарел, видно было, что не преуспевает, но говорил так же горячо, как в молодости, читал собственные стихи: «...И я сжёг все, чему поклонялся,/ Поклонился всему, что сжигал».

Потом друзья долго и громко спорили, обеспокоив продолжавшего гостить Лемма. Нельзя желать только счастья в жизни. Это означает - строить на песке. Нужна вера, а без неё Лаврецкий - жалкий вольтерьянец. Нет веры - нет и откровения, нет понимания, что делать. Нужно чистое, неземное существо, которое исторгнет его из апатии.

После Михалевича прибыли в Васильевское Калитины. Дни прошли радостно и беззаботно. «Я говорю с ней, словно я не отживший человек», - думал о Лизе Лаврецкий. Провожая верхом их карету, он спросил: «Ведь мы друзья теперь?..» Она кивнула в ответ.

В следующий вечер, просматривая французские журналы и газеты, Федор Иванович наткнулся на сообщение о внезапной кончине царицы модных парижских салонов мадам Лаврецкой. Наутро он уже был у Калитиных. «Что с вами?» - поинтересовалась Лиза. Он передал ей текст сообщения. Теперь он свободен. «Вам не об этом надо думать теперь, а о прощении...» - возразила она и в завершение разговора отплатила таким же доверием: Паншин просит её руки. Она вовсе не влюблена в него, но готова послушаться маменьку. Лаврецкий упросил Лизу подумать, не выходить замуж без любви, по чувству долга. В тот же вечер Лиза попросила Паншина не торопить её с ответом и сообщила об этом Лаврецкому. Все последующие дни в ней чувствовалась тайная тревога, она будто даже избегала Лаврецкого. А его настораживало ещё и отсутствие подтверждений о смерти жены. Да и Лиза на вопрос, решилась ли она дать ответ Паншину, произнесла, что ничего не знает. Сама себя не знает.

В один из летних вечеров в гостиной Паншин начал упрекать новейшее поколение, говорил, что Россия отстала от Европы (мы даже мышеловки не выдумали). Он говорил красиво, но с тайным озлоблением. Лаврецкий неожиданно стал возражать и разбил противника, доказав невозможность скачков и надменных переделок, требовал признания народной правды и смирения перед нею. Раздражённый Паншин воскликнул; что же тот намерен делать? Пахать землю и стараться как можно лучше её пахать.

Лиза все время спора была на стороне Лаврецкого. Презрение светского чиновника к России её оскорбило. Оба они поняли, что любят и не любят одно и то же, а расходятся только в одном, но Лиза втайне надеялась привести его к Богу. Смущение последних дней исчезло.

Все понемногу расходились, и Лаврецкий тихо вышел в ночной сад и сел на скамью. В нижних окнах показался свет. Это со свечой в руке шла Лиза. Он тихо позвал её и, усадив под липами, проговорил: «...Меня привело сюда... Я люблю вас».

Возвращаясь по заснувшим улицам, полный радостного чувства, он услышал дивные звуки музыки. Он обратился туда, откуда неслись они, и позвал: Лемм! Старик показался в окне и, узнав его, бросил ключ. Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного. Он подошёл и обнял старика. Тот помолчал, затем улыбнулся и заплакал: «Это я сделал, ибо я великий музыкант».

На другой день Лаврецкий съездил в Васильевское и уже вечером вернулся в город, В передней его встретил запах сильных духов, тут же стояли баулы. Переступив порог гостиной, он увидел жену. Сбивчиво и многословно она стала умолять простить её, хотя бы ради ни в чем не виноватой перед ним дочери: Ада, проси вместе со мной своего отца. Он предложил ей поселиться в Лавриках, но никогда не рассчитывать на возобновление отношений. Варвара Павловна была сама покорность, но в тот же день посетила Калитиных. Там уже состоялось окончательное объяснение Лизы и Паншина. Мария Дмитриевна была в отчаянии. Варвара Павловна сумела занять, а потом и расположить её в свою пользу, намекнула, что Федор Иванович не лишил её окончательно «своего присутствия». Лиза получила записку Лаврецкого, и встреча с его женой не была для неё неожиданностью («Поделом мне»). Она держалась стоически в присутствии женщины, которую когда-то любил «он».

Явился Паншин. Варвара Павловна сразу нашла тон и с ним. Спела романс, поговорила о литературе, о Париже, заняла полусветской, полухудожественной болтовнёй. Расставаясь, Мария Дмитриевна выразила готовность попытаться примирить её с мужем.

Лаврецкий вновь появился в калитинском доме, когда получил записку Лизы с приглашением зайти к ним. Он сразу поднялся к Марфе Тимофеевне. Та нашла предлог оставить их с Лизой наедине. Девушка пришла сказать, что им остаётся исполнить свой долг. Федор Иванович должен помириться с женой. Разве теперь не видит он сам: счастье зависит не от людей, а от Бога.

Когда Лаврецкий спускался вниз, лакей пригласил его к Марье Дмитриевне. Та заговорила о раскаянии его жены, просила простить её, а потом, предложив принять её из рук в руки, вывела из-за ширмы Варвару Павловну. Просьбы и уже знакомые сцены повторились. Лаврецкий наконец пообещал, что будет жить с нею под одной крышей, но посчитает договор нарушенным, если она позволит себе выехать из Лавриков.

На следующее утро он отвёз жену и дочь в Лаврики и через неделю уехал в Москву. А через день Варвару Павловну навестил Паншин и прогостил три дня.

Через год до Лаврецкого дошла весть, что Лиза постриглась в монастыре, в одном из отдалённых краёв России. По прошествии какого-то времени он посетил этот монастырь. Лиза прошла близко от него - и не взглянула, только ресницы её чуть дрогнули и ещё сильнее сжались пальцы, держащие чётки.

А Варвара Павловна очень скоро переехала в Петербург, потом - в Париж. Около неё появился новый поклонник, гвардеец необыкновенной крепости сложения. Она никогда не приглашает его на свои модные вечера, но в остальном он пользуется её расположением вполне.

Прошло восемь лет. Лаврецкий вновь посетил О... Старшие обитательницы калитинского дома уже умерли, и здесь царствовала молодёжь: младшая сестра Лизы, Леночка, и её жених. Было весело и шумно. Федор Иванович прошёлся по всем комнатам. В гостиной стояло то же самое фортепиано, у окна стояли те же самые пяльцы, что и тогда. Только обои были другими.

В саду он увидел ту же скамейку и прошёлся по той же аллее. Грусть его была томительна, хотя в нем уже совершался тот перелом, без которого нельзя остаться порядочным человеком: он перестал думать о собственном счастье.

Пересказал

В романе «Дворянское гнездо» описывается история любви Лизы и Лаврецкого. Герои встречаются, у них возникает симпатия друг к другу, потом - любовь, они боятся признаться в этом самим себе, потому что Лаврецкий связан браком.

За короткое время Лиза и Лаврецкий переживают и надежду на счастье, и отчаяние - при сознании его невозможности. Герои романа ищут ответы, прежде всего, на вопросы, которые их судьба ставит перед ними, - о личном счастье, о долге перед близкими, о самоотречении, о своем месте в жизни.

Роман принес Тургеневу популярность в самых широких кругах читателей. По словам Анненкова, "молодые писатели, начинающие карьеру, один за другим являлись к нему, приносили свои произведения и ждали его приговора...". Сам Тургенев вспоминал двадцать лет спустя после романа: "Дворянское гнездо" имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю. Со времени появления этого романа я стал считаться в числе писателей, заслуживающих внимание публики".

Итак, сюжетная линия

Один из главных героев произведения - Фёдор Иванович Лаврецкий, дворянин, воспитанный в загородном поместье жестокой теткой, имеет многие черты самого Тургенева.

Часто критики искали основу для этой части сюжета в детстве самого Ивана Сергеевича Тургенева, который был воспитан своей матерью, известной своей жестокостью.

Во время продолжения своего обучения в Москве Лаврецкий влюбляется в Варвару Коробьину и женится на ней. Молодожёны переезжают в Париж. Там Варвара Павловна становится весьма популярной содержательницей салона и заводит роман с одним из постоянных её гостей. Лаврецкий узнаёт о романе жены с другим мужчиной только в тот момент, когда случайно читает записку, написанную от любовника к Варваре Павловне. Шокированный предательством любимого человека, он порывает все контакты с нею и возвращается в своё фамильное поместье, где был воспитан.

По возвращении домой в Россию Лаврецкий навещает свою кузину, Марию Дмитриевну Калитину, живущую с двумя её дочерьми - Лизой и Леночкой.

Внимание Федора Лаврецкого привлекает Лиза, чья серьёзная натура и искреннее посвящение себя православной вере дают ей большое моральное превосходство, разительно отличаясь от кокетливого поведения Варвары Павловны, к которому так привык Лаврецкий. Постепенно главный герой понимает, что влюблен в девушку.

Однажды, прочитав в иностранном журнале сообщение о том, что Варвара Павловна умерла, Лаврецкий объясняется Лизе в любви. Он узнаёт, что его чувства небезответны - Лиза также любит его.

Но узнав о том, что сообщение оказалось ложным, Лиза решает уйти в отдалённый монастырь и проживает остаток своих дней в монашестве. Перед мирским отречением Лиза настоятельно советует любимому мужчине простить жену и сберечь семью ради ребенка.

Роман оканчивается эпилогом, действие которого происходит восемь лет спустя. Лаврецкие так и не смогли ужиться вместе, и Варвара Павловна покинула Россию.

Федор Иванович Лаврецкий возвращается в дом Лизы, в котором поселилась ее повзрослевшая сестра Елена. Там он, спустя прошедшие годы, несмотря на множество изменений в доме, видит гостиную, где часто встречался с любимой девушкой, видит рояль и сад перед домом, которые так запомнились ему из-за общения с Лизой. Лаврецкий живет своими воспоминаниями и видит некий смысл и даже красоту в своей персональной трагедии. После своих раздумий герой уезжает обратно к себе домой.

В дальнейшем, Лаврецкий посещает Лизу в монастыре, видя её в те короткие моменты, когда она появляется на мгновения между богослужениями.

В образе и характере главных героев раскрыто необычайно много внутренних граней. Глубокая семейная драма, связанная с происхождением Федора Ивановича (он был рожден от неравного брака его отца с простой горничной) прошла через всю его жизнь. Воспитание, данное ему отцом, было наполнено нетерпимостью к женщинам, герой жил в крепком плену своих принципов.

Большое внимание в произведение уделено социально-общественным темам.

Интересным моментом в сюжете романа «Дворянское гнездо» стал спор между Паншиным и Лаврецким о народе. Тургенев позднее заметил, что это был спор между западником и славянофилом. Эту авторскую характеристику нельзя понимать буквально. Дело в том, что Паншин - западник особого, казенного толка, а Лаврецкий - не правоверный славянофил. В своем отношении к народу Лаврецкий больше всего похож на Тургенева: он не пытается дать характеру русского народа какое-то простое, удобно запоминаемое определение. Как и Тургенев, он считает, что прежде, чем изобретать и навя-зывать рецепты устроения народной жизни, нужно понять характер народа, его нравственность, его подлинные идеалы. И вот в тот момент, когда Лаврецкий развивает эти мысли, рождается любовь Лизы к Лаврецкому.

Тургенев не уставал развивать мысль о том, что любовь по самой своей глубинной природе - чувство стихийное и всякие попытки рационального ее истолкования чаще всего просто бестактны. Но любовь большинства его героинь почти всегда сливается с альтруистическими устремлениями. Они отдают свои сердца людям самоотверженным, великодушным и добрым. Эгоизм для них, как, впрочем, и для Тургенева, самое неприемлемое человеческое качество.

Пожалуй, ни в одном романе Тургенев не проводил так настойчиво ту мысль, что в лучших людях из дворян все их хорошие качества так или иначе, прямо или косвенно связаны с народной нравственностью. Лаврецкий прошел школу педагогических причуд своего отца, вынес бремя любви своенравной, эгоистичной и тщеславной женщины и все-таки не утратил своей человечности. Тургенев прямо сообщает читателю, что своей душевной стойкостью Лаврецкий обязан тому, что в его жилах течет крестьянская кровь, что в детстве он испытал на себе влияние матери-крестьянки.

В характере Лизы, во всем ее мироощущении начало народной нравственности выражено еще определеннее. Всем своим поведением, своей спокойной грацией она, пожалуй, больше всех тургеневских героинь напоминает Татьяну Ларину.

Но в ее личности есть одно свойство, которое в Татьяне только намечено, но которое станет главной отличительной чертой того типа русских женщин, который принято называть «тургеневским». Это свойство - самоотверженность, готовность к самопожертвованию.

В судьбе Лизы заключен тургеневский приговор обществу, которое убивает все чистое, что рождается в нем.

Что интересно, роман «Дворянское гнездо» стал настоящим «яблоком раздора» в отношениях двух писателей – И. Тургенева и И. Гончарова.

Д. В. Григорович, в числе прочих современников, вспоминает:

«Раз - кажется, у Майковых - рассказывал он [Гончаров] содержание нового предполагаемого романа, в котором героиня должна была удалиться в монастырь; много лет спустя вышел роман Тургенева „Дворянское гнездо“; главное женское лицо в нем также удалялось, в монастырь.

Гончаров поднял целую бурю и прямо обвинил Тургенева в плагиате, в присвоении чужой мысли, предполагая, вероятно, что мысль эта, драгоценная по своей новизне, могла явиться только ему, а у Тургенева недостало бы настолько таланта и воображения, чтобы дойти до нее. Дело приняло такой оборот, что пришлось назначить третейский суд, составленный из Никитенкo, Анненкова и третьего лица, - не помню кого. Ничего из этого, конечно, не вышло, кроме смеху; но с тех пор Гончаров перестал не только видеться, но и кланяться с Тургеневым».

Так или иначе, роман Ивана Тургенева «Дворянское гнездо» стал лучшим выражением литературной мысли о бренности человеческой жизни, о конечности счастья, о перипетиях судьбы.

Человек не родится для счастья, но должен выполнить свою особую миссию, и в этом глубочайший трагизм человеческой жизни. Главный герой романа Федор Лаврецкий остается один, он стар, одинок и глубоко несчастен.

Интересные факты:

18 октября 2014 года в городе Орле в рамках общегородского субботника прошла экологическая акция "Посади дерево".

По доброй традиции орловцы в этот день прибрали территорию ландшафтного сквера, который называется «Дворянское гнездо»

Целью волонтеров было – возродить аллею, описанную Иваном Тургеневым в одноименном романе.

"Мы решили ее восстановить, посоветовавшись с краеведами и агрономами, - сообщил председатель Попечительского совета по возрождению "Дворянского гнезда" Михаил Вдовин. - Для участия в акции пригласили несколько организаций, которые за свой счет приобрели саженцы орешника, дуба и липы".

Стоит отметить, что орловский литературно-исторический и ландшафтный заповедник «Дворянское гнездо» в настоящий момент является историческим памятником. С этим местом связана история создания романа не только И. С. Тургенева «Дворянское гнездо».

Именно с орловской землей связана история романа «Жизнь Арсеньева» Ивана Бунина, а также рассказом Николая Лескова «Несмертельный Голован».

Почему же легенда о «Дворянском гнезде» приводит почитателей творчества И.С. Тургенева в Орел? Писатель постоянно бывал в Орле, в 50-е годы видел его возрождение после пожаров, знал его обитателей. По свидетельству Н.С. Лескова, орловцы узнавали своих земляков в Паншине, Лаврецком, Лемме, называли имена, фамилии реальных людей, их истории.