Не петь душевно - одно из главных правил церковного хора. Как научиться петь на клиросе правильно

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

Александр Блок

Ах! Как хорошо!.. А вот и нет. Я недавно поняла: плохо, оказывается, пела блоковская девушка.

Человек впервые приходит в храм, стоит, ничего не понимает, кроме «Господи, помилуй!»… Но, если никто его не дёрнет, не обидит, он может почувствовать, что… радость всё-таки будет, что в тихой заводи все его мысли-корабли, он может услышать, как хорошо поёт хор, какие чудные голоса у певчих, особенно - баритон… И это плохо. Почему? Почему святые отцы вообще сладкозвучие запрещали? И что тогда хорошо для церковного хора? Кто эти люди, которые имеют счастье петь Богу за нас, вместо нас? А может быть, Вы, читатель, сегодня далёкий от Церкви, завтра смогли бы занять своё место… на клиросе?

Обо всём этом мы затеяли разговор с регентом Преображенского кафедрального собора г. Якутска Екатериной Сергеевной Павловой.

Матушка Екатерина, мы ведь, правда, часто стремимся получить удовольствие от музыки, пения. Поэтому для меня шоком стали слова профессора И.А.Осипова, который сам десятки лет пел в церковном хоре: «Понятия «богослужение» и «концерт» разнятся, как Христос и антихрист». В чём тогда задача духовного пения? Почему, если в тебе оживают эмоции, чувства или ты наслаждаешься звуком, это плохо?

Потому что вы думаете о баритоне, а не о Боге. Церковное пение должно настраивать душу на молитвенный лад, а эмоции, чувства - это душевное. Духовная музыка призвана не чувственные образы рождать, а молитву. Чувственность уводит от молитвы. Цель церковного пения - не услаждение слуха, а слово, слово молитвы. Церковному искусству вообще чужды сентиментальность и театральность.

Согласно православному учению, церковные песнопения являются отзвуками Небес, которые гимнограф только улавливает и передаёт людям. В древней Церкви практиковалось одноголосное пение, и сейчас в некоторых монастырях эта традиция сохранилась. Древнерусское знаменное пение - ровное, без страсти. Но кто-то сказал, чтобы петь знаменно, надо жить знаменно. Только в XVII веке с Запада в нашу Церковь пришло партесное (многоголосное) пение, которое постепенно начало превращаться в украшение богослужения. Многокрасочность и многообразие канонической манеры было принесено в жертву концертному стилю и хоровой виртуозности.

Но мы настолько привыкли уже к этой красоте музыкальной, что я ловлю себя на том, что всё время хочется что-то новенькое выискать, выучить. Когда в первые годы я приезжала в отпуск к маме, то предлагала местному священнику: «Батюшка, ну можно мы вот это выучим, вот это споём». Он отвечал категорично: «Нет, запомни: хор поёт то, что всегда. Вы запеваете Херувимскую, я в алтаре слышу и думаю: «О! Красиво!», и всё - молитва сразу уходит».

Церковный хор старается (другое дело, как это у нас получается) собрать и выразить молитву верующих. Наша обиходная музыка не отвлекает человека. Хотя и её можно спеть душевно. Я согласна с Алексеем Ильичём Осиповым, что самая ужасная вещь - когда в пении начинается страсть: «Где страсти, там нет Бога». Страсти, чувства надо убирать.

- Что такое обиходная музыка? Гласы?

Обиход церковного пения - это самые простые церковные напевы, которые складывались много веков. Гласы - несколько основных мелодий, на которые поются богослужебные песнопения. Традиционно Церковь использует восемь гласов. Владея этой мелодической системой, певчие могут исполнить любой текст на тот глас, который указан в богослужебной книге.

В журнале «Нескучный сад» (№ 1-2, 2007) в статье «Поём всей церковью» одна певчая рассказывает, что их регент, чтобы научить исполнять на гласы любые тексты, на репетициях давал им петь на мелодии гласов справочник по автомобилям. Вы не пробовали?

Пробовала. Только не на спевках. С ребятами в духовном училище мы иногда поём… газеты. Это мне архимандрит Товия подсказал, он регент с большим опытом. Надо только внимательно выбирать тексты, а то у нас такое иной раз пишут! Однажды я сунула какую-то газетку на экзамене, а потом… Но вообще здорово получается.

Как Вы относитесь к тому, что артисты эстрады, скажем, Надежда Бабкина или группа «На-на» исполняют духовную музыку?

Я не знаю. Не слышала. Если это искренне… Может, кто-то через это к Богу придёт. Скорей всего, если человек исполняет духовную музыку только, что называется, «устами», а сам даже не стремится жить по нравственным законам, то, мне кажется, в его пении люди всё равно фальшь почувствуют, каким бы высоким профессионалом он ни был.

Я всегда говорила, что артисты (за редким исключением) не умеют читать стихи, потому что делают это профессионально, «с выражением». А бывает так, что профессионализм мешает петь в церковном хоре? И кому легче - верующим непрофессионалам или неверующим певцам?

Легче верующим профессионалам. Но всё очень по-разному бывает. Особенно трудно перестраиваться вокалистам. Они привыкли к самовыражению, демонстрации индивидуального, личностного, стремятся показать голос, свои вокальные возможности. А хор - это единый организм, нужно уметь слушать других. У хора должно быть как бы одно дыхание, чувство плеча. Свои эмоции необходимо убирать. Я могу сказать так же, как и Вы, церковные песнопения нельзя исполнять «с выражением».

У непрофессионалов верующих есть огромное преимущество. Ведь они могут вымолить у Бога способность к пению, как это случилось с преподобным Романом Сладкопевцем. Он был дьяконом, но не имел ни голоса, ни слуха, часто слышал насмешки, а однажды всенародно осрамился. Но святой Роман так усердно молился Богородице, что совершилось чудо: он получил красивый, мелодичный голос и одновременно поэтический дар. Стал даже учителем пения.

- Значит, Вы отдаёте предпочтение непрофессионалам?

Нет, конечно, профессиональные певцы - мечта всех регентов. С ними легче, ведь они всё умеют - прочитать ноты с листа, голосом владеть. С ними интереснее работать, расширяется репертуар.

Матушка, нет ли тут противоречия: Вы сказали, что задача богослужения и духовного пения - помочь человеку молиться. Может ли помочь в этом тот, кто сам молиться не умеет?

Понимаете, сейчас такое время, многие приходят в храм без веры, уже взрослыми, и если они становятся на клирос, это помогает им воцерковиться, понять богослужение, обрести веру. И потом, основной костяк церковного хора - православные христиане, они помогают неверующему человеку прочувствовать глубину песнопений, богослужения, и это молитвенное настроение передаётся всему храму.

Да, я слышала, некоторые певчие говорят, что остались в Церкви потому, что сразу попали на клирос, а один регент признался, что по-настоящему понимать службу начал, когда стал регентовать и узнавать богослужебный устав: «Я тогда понял, что богослужение - это соединение с Богом, не меньше».

И я не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы меня не позвали на клирос. Как и все православные христиане, я старалась не пропустить праздничные и воскресные богослужения. А уж когда в хор попала, то ещё большую ответственность почувствовала, теперь уже не только перед Богом - боялась подвести и регента, и певчих. С рождением детей не всегда уже получалось выбираться в храм, и чувство такое возникало, будто что-что упустила, что-то ушло.

- А Вы сами-то - профессионал в своём деле? Как и когда пришли в хор, в храм? Почему стали регентом? Где учились?

В первом классе родители отдали меня в музыкальную школу на отделение по классу фортепиано. Маленькой очень любила петь. Помню, всё рисовала певиц с микрофоном в руке. Но я не певица, нет. Когда училась в старших классах, к нам в посёлок приехал священник и начал восстанавливать храм. Мы с мамой стали ходить на службы и помогать по мере сил. Почти сразу её пригласили петь на клиросе.

Вы не создавали нынешний хор «с нуля» - он достался от предыдущего регента. Это, наверное, гораздо труднее? Чувствуете ли Вы, что некоторые «старички» сравнивали Вас с прежним руководителем и далеко не всегда в Вашу пользу?

Да, было сложно. И сравнивали, и, конечно, это задевало чисто по-человечески. Но ведь все люди разные, я никогда не смогу стать точно такой, как предыдущий руководитель хора. Не может быть двух совершенно одинаковых регентов, как двух совершенно одинаковых людей - кому-то одно нравится, кому-то другое, и требования разные. У каждого свой почерк, своя манера, даже если школа одна. Поэтому перемены неизбежно происходят, когда меняется руководитель, - в любой организации. Слава Богу, есть люди, понимающие тебя во многом и старающиеся помочь, подсказать, поддержать, по-доброму направить. Но без послушания на клиросе ничего хорошего не выйдет - ни в духовном плане, ни в музыкальном.

- Идеальный хор в Вашем понимании?

О музыкальных способностях певчих я не говорю, это само собой разумеется. Но в церковном хоре, как нигде, важны отношения друг с другом и с Богом. Когда есть любовь, взаимопонимание, единство, мир, согласие, которые рождает общая вера. Когда коллектив сплочён настолько, что все чувствуют друг друга, молятся друг о друге. Если в церкви не будет любви и взаимопонимания, чего мы можем требовать от других? Где ещё искать любовь?

Насколько далёк от идеала сегодняшний хор? Есть ли дефицит голосов? Какое количество певчих является для клироса оптимальным?

Хор наш от идеала далёк. И потому, что сами мы несовершенны, увы, и потому, что катастрофически не хватает голосов, причём всех. В малом смешанном хоре должно быть двенадцать человек - по три певца в каждой партии - минимум. Даже такой хор вынужден, как правило, ограничиваться чистым четырёхголосием. Если певцов меньше - это уже не хор, а ансамбль, и его возможности гораздо скромнее.

- Как Вы набираете певчих? Какие требования предъявляете к клирошанам?

Музыкальная грамотность желательна, но не обязательна. Бывают личности, которые моментально всё схватывают, такой музыкальный слух - дар Божий. Естественно, с ними работать легко. А бывает, что человек и грамоту нотную знает, и пению учился, но с ним тяжело.

Очень важно иметь музыкальную память, желание учиться, быть готовым работать над собой. И ещё - умение слушать других, жертвовать собой, своими амбициями ради общего дела, подчинять себя интересам хора и требованиям руководителя.

Один священник сказал, что первоначальный период обучения и нахождение на клиросе будет, вероятно, непростой, хотя и очень полезной школой смирения. Почему на клиросе так трудно?

Потому что, известно, чем ближе к алтарю - тем больше искушений. Там, где нет Христа, там бесу делать нечего. А клирос - это особое место. Ведь даже для того, чтобы ногой на него ступить, нужно благословение священника. Не просто: захотел - попел, захотел - не пришёл, сегодня - выступил, получил гонорар, а на завтра другие планы.

- А приходится ли смиряться самой?

Смирение - слишком высокое понятие. Мне до него далеко, расти и расти… А проглатывать иногда приходится.

- Что?

Отношение - не знаю, лично ли ко мне, или к богослужению, - когда человек может не явиться на службу или на спевку. Бывает, на репетиции сидишь и ждёшь, придёт кто-нибудь или нет. Или когда певчий сам решает - помолиться ли сегодня в другом храме или попеть на своём клиросе. Мне это непонятно: на свою основную работу человек старается не опаздывать, и уж тем более не прогуливать, а здесь - служба Божия, Сам Господь призывает, а мы так небрежно относимся к Его дару.

А бывает, что ты делаешь замечание, и с тобой спорить начинают. В результате не только общее звучание распадается - пререкания разрушают молитву. Мы - как лебедь, рак и щука, начинаем каждый в свою сторону тянуть. Понятно, что все мыслят по-своему, и, чтобы придти к единству, надо подчиняться требованиям регента. Я ведь сама певчей была и знаю, что если регент сделал замечание, надо смириться.

Были ли в Вашей практике случаи, когда приходилось «отлучать» певчих от клироса? Что Вы при этом чувствуете?

Здесь - нет, слава Богу! Потому что это очень неприятно, осадок на всю жизнь остаётся, вне зависимости от того, прав ты или не прав. Когда я во время отпуска в родном приходе регентовала, один певчий накануне архиерейской службы (а там это огромное событие - приезд епископа!) со спевки ушёл, назавтра спевку перед службой проигнорировал, явился к самому началу богослужения, и я сказала: «Идите сегодня помолитесь». Человек ушёл со службы совсем, с обидой ушёл. И хотя потом мы снова стали друзьями, я до сих пор вспоминаю это с горечью. Очень не хочется, чтобы такое повторилось.

- Что для Вас церковное пение - служение или работа?

Служение, только служение. Конечно, для кого-то важен и заработок, но, по-моему, самая лучшая награда - попасть на клирос. Ведь очень многие хотят Богу петь, но у кого-то слуха нет, у кого-то голоса…

Певчий - глас молящегося народа. Пение должно рассеявшегося и отпавшего от общей молитвы возвращать в контекст богослужения. Но в действительности клирос часто становится соблазном для прихожан. Мне не раз приходилось слышать сетования о том, что певчие болтают, а некоторые сидят даже во время Причастия. Люди же видят… Осипов жёстко говорит: «Если нет благоговения, то весь хор с его музыкой - вон из храма». Почему Вы это разрешаете?

Потому что рыба гниёт с головы. Это, прежде всего, моя вина. Дисциплина - первое дело регента, причём он должен не только требовать, но и сам показывать пример. А я, честно сказать, - не образец. Конечно, иногда о чём-то нужно бывает посоветоваться, что-то обговорить… Хотя и это не оправдание, всё следует заранее отрабатывать и продумывать. На клиросе обстановка должна быть предельно благоговейной. К великому сожалению, часто происходит то, что в Церкви называют «привыкание к святыне». Это страшно.

То, что сидят певчие, особенно когда из алтаря выносят Чашу со Святыми Дарами и идёт Причастие, этого я не понимаю. Мы предСТОИМ перед Богом на службе - не предСИДИМ. Некоторые прикрываются немощью, но не знаю, чего тут больше - немощи или неблагоговения. Ведь даже бабушки стоят всю службу от начала до конца. Конечно, бывают разные ситуации, и иному молодому человеку действительно требуется послабление, но всё же следует понимать, что ты идёшь на труд, и в храме надо отдавать себя на всю катушку. В сердце должен быть страх Божий, благоговение к храму.

- Что в работе регента самое сложное?

Наверное, собрать, сплотить коллектив.

- Если всё так трудно, почему люди стремятся на клирос? Что даёт церковное пение?

Да, чем ближе к Богу, тем больше искушений, но чем ближе к Богу, тем больше и благодати. А благодать Божия умягчает сердце, врачует страсти, примиряет, даёт радость духовную. И ещё чувствуешь удовлетворение от того, что данный Богом талант не зарыл в землю, что ты отдаёшь его Господу. Радость, что ты и Богу поёшь, и людям помогаешь молиться.

Часто после службы, особенно Великим постом и на Пасху во мне долго звучат церковные песнопения. Ты работаешь, разговариваешь, моешь посуду, а внутри - то «Господи, помилуй!», то «Богородице Дево, радуйся…», то «Иже херувимы...» Звучат ли в Вас молитвы? И хочется ли после этого слушать другую музыку?

Конечно! Я очень люблю постовые песнопения, особенно преблагословенной субботы, когда душа наполняется тихой радостью, ожидая Воскресшего Спасителя, и пасхальные, и рождественские. И вообще каждый праздник имеет свои особенные распевы, которые мне нравятся.

Честно говоря, в последнее время я, чтобы отвлечься, стала слушать самую разную музыку. Иной раз не только ради красивой мелодии, есть ведь песни с очень глубоким содержанием. Но это несколько отдаляет от Церкви, особенно когда изменяет чувство меры.

- Хотите ли Вы, чтобы Ваши сыновья стали, как отец, священниками, а дочки, как мама, регентами?

Я бы хотела, чтобы они стали, прежде всего, добрыми православными христианами. Если в них будет вера и любовь к Церкви, то, и имея мирские специальности, они останутся в храме, с Богом.

- Случаются ли церковные песнопения дома - всей семьёй? Или не церковные?

Да, накануне праздников, воскресных дней мы с батюшкой обычно поём тропарь, кондак и величание, и дети то, что знают, подпевают. А к Рождеству и Пасхе учим детские песни, хотя сейчас реже - маме некогда.

Иногда стоишь на службе, а кто-то рядом дурным голосом подвывает. С одной стороны, так бы и «выключил» такого «певчего», а с другой, - как же хочется запеть самой! Но у нас прихожане поют только «Отче наш», «Символ веры» и иногда, перед молебнами, «Царю небесный». Я знаю, что есть храмы, в которых службу поёт весь приход. Не хотите ли Вы, матушка, чтобы и у нас больше песнопений исполнялось соборно?

Мне кажется, что петь всю службу приходом сейчас невозможно. Наши бабушки помнили наизусть все песнопения, но это ушло, люди не знают напевов, не знают слов. Во многих храмах есть замечательная традиция - во время Причастия весь народ поёт: «Тело Христово приимите, Источника Бессмертнаго вкусите», а у нас почему-то это никак не прививается. А хотелось бы.

Что касается «завываний»… Это очень мешает не только прихожанам, но и клирошанам, особенно если такой «певец» стоит близко и поёт громко. Реагируешь на чужую фальшь, и это отвлекает.

Желание петь на клиросе испытывают многие. Стоит ли воспринимать тягу к церковному пению как призвание? Нужно ли реализовывать свое желание? Возможно ли это? Принесет ли это пользу Церкви? Об одном таком опыте — рассказ от первого лица в нашей сегодняшней рубрике.

Изначально я очень сильно сомневалась в том, что мне стоит воплощать в жизнь свое желание петь в церковном хоре. Однако обстоятельства складывались таким образом, что не встать на клирос означало бы непослушание настоятелю храма, который я посещала. А на это я решиться не могла.

Окраинный храм, небольшой женский коллектив. Почти у всех была основная работа, и на клирос многие приходили при наличии свободного от нее времени. Священники и тому были рады — с певчими было не густо. Многие из нас послушно пели стихиры, тропари и нотные песнопения, на которые указывал регент, но самостоятельно в уставе не разбирались и без регента службу спеть не могли. Однажды пришла я пораньше, время начала Литургии неумолимо приближалось, а регент и другие певчие опаздывали. Священник выглянул из алтаря и, увидев одного певчего, удовлетворенно кивнул: ему и невдомек, что этот певчий — дуб-дерево и в одиночку даже «Господи, помилуй» в нужном месте не споет. Когда я поняла, что батюшка может начать службу, не дожидаясь прихода опаздывающего регента, — сбежала с клироса сломя голову. Стыдно, конечно, но это лучше, нежели претерпеть позор потом, во время службы. После второго такого происшествия я начала задумываться о том, что со своим образованием в этой области надо что-то делать.

Оказалось, что учиться церковному пению в Саратове человеку, занятому на основной работе с 8 до 17 часов, особо и негде. Но мне несказанно повезло…

Спасите наши уши!

Однажды мне поступило предложение петь в храме во имя святого праведного Лазаря Четверодневного, что на Ново-Елшанском кладбище. Желающих быть там певчими не было: и добраться сложно, и прихожан особо нет в связи с удаленностью от города. И как-то все сходилось на мне: живу недалеко, в Жасминном, есть свой автомобиль, желание подтянуть свой уровень в области церковного пения и возможность сделать это, не травмируя слух прихожан.

Несколько вечеров перед первой Литургией, которую мне предстояло спеть самостоятельно, со мной позанималась регент Никольского храма. Она упорядочила в моей голове знания и навыки, и я стала понимать ход службы, а также вполне сносно пропевала основные песнопения. Больше времени на занятия не было — приближались выходные и мое первое «одиночное плавание».

Как только началась служба, меня парализовал страх. Отчего?! Ход Литургии я выучила, священника знала давно, свечница — добрая знакомая, а алтарник — тот вообще живет со мной по соседству. Больше в храме никого не было, кроме Сил бесплотных. «Вот в них все и дело!» — это я потом прочувствовала душой. Впоследствии трепет перед службой возникал всегда, даже когда я уже была уверена в своих силах. Я поняла, что богослужение — самое важное, что происходит на земле. А человек, участвующий в нем, несет колоссальную ответственность за качество и каждую секунду этого таинственного действа.

На той, первой, Литургии я читала и пела как в тумане, от страха совершенно ничего не соображая. Подошел черед чтения Апостола. На ватных ногах я вышла к центральному аналою и на возглас священника из алтаря: «Премудрость!» зачем-то вместо фразы «К Галатам послания святаго апостола Павла чтение» торжественно изрекла: «Вонмем!». Единственное, на что в тот момент хватило моего парализованного страхом ума, — понять, что сморозила я что-то не то… Повисла звенящая тишина. Мне эта минута тишины показалась вечностью, я покачивалась на ватных ногах, борясь с желанием упасть в спасительный обморок. Священник меня из ступора вывел, ситуацию исправил, я прочла послание к Галатам и с горем пополам допела-таки Литургию.

На всенощном бдении, которое сложнее Литургии, я первое время тоже выкидывала фортели. Бедные батюшки, которые служили в Лазаревском храме посменно! Все они понимали, что деваться от меня некуда. Певчих, умеющих самостоятельно, в одиночку пропеть всю службу, в городе тогда можно было пересчитать по пальцам…

И вот буквально за несколько последних лет ситуация в нашем городе переменилась. Я даже немного завидую тем, кто учится петь сейчас, потому что перед этими людьми открыты большие возможности получить глубокие знания, и ничьи уши от их ученических ошибок не пострадают!

Любители-отличники

Любительские хоровые коллективы сейчас есть практически во всех саратовских храмах, а в некоторых помимо любительских взрослых хоров существуют и детские.

Я пообщалась с регентами любительских церковных хоров, интересуясь у них, можно ли научиться церковному пению, не имея музыкального образования. Есть ли шансы научиться красиво петь, если ваш голос не услаждает слух собеседника? Возможно ли это, если вы немилосердно фальшивите, а петь очень хочется?

— Было бы желание, — говорит Ирина Катарьян, регент Ильинского храма поселка ВСО города Саратова. — Я никого не отсеиваю. Слух можно выработать, голос поставить. Все зависит от трудолюбия человека, и нередко приходится замечать, как люди с меньшими вокальными данными оставляют позади тех, кому дарован хороший слух и голос. Наши любители сейчас уже поют Литургию по субботам. Я считаю, что практика очень важна и именно применение знаний на богослужениях ускоряет обучение.

— С любительским хором очень приятно работать, — рассказывает Мария Никитина, преподаватель церковного пения в певческой школе Петропавловского храма Саратова. — Они как дети-отличники: их важное качество — усердие.

— В певческой школе Петропавловского храма преподается чинопоследование богослужения (устав), церковнославянский язык, вокал и непосредственно пение, — рассказывает регент любительского хора Виктория Усова. — Любители поют на вечернем богослужении по пятницам и на Литургии по субботам. В праздники выезжают на богослужения в села, где нет певчих. Сейчас у нас обучается 30 человек.

Наталья Федотова занимается с любительским хором храма во имя святителя Митрофана Воронежского.

— Хор существует с июля 2015 года, — рассказывает Наталья. — Учим пока Литургию (обиход) и тропарные гласы. Результаты уже есть. Конечно, приходится много времени тратить на обучение новичков нотной грамоте, потому что основная масса учеников музыкального образования не имеет, но это преодолимое препятствие.

В бывшем здании семинарии по адресу Радищева, 24 работают курсы церковного пения, организованные миссионерским отделом Саратовской епархии. Обучение проходит также по нескольким направлениям — от постановки дыхания и голоса до изучения чинопоследования Божественной литургии, всенощного бдения, молебна и панихиды.

Зачем это нужно?

Много в России вымерших сел-призраков. А где-то в глубинке жизнь еще теплится. Например, в старинном русском селе Синодское Воскресенского района Саратовской области численность населения когда-то достигала 2500 человек. В центре села стоял каменный, с колокольней и престолом во имя Святой Живоначальной Троицы красавец храм. В советские годы он был разрушен, а Синодское, как и многие другие российские села, пришло в упадок. И вот в 2015 году общине было передано здание бывшей сельской конторы для совершения богослужений.

Воскресное утро, к храму тянутся немногочисленные прихожане, и каждый несет с собой или везет на санках по небольшому полену — в храме установлена дровяная печка. По большим праздникам в Синодское приезжает служить командированный из Саратова священник, а по выходным из Саратова прибывают миссионеры — Надежда Анатольевна Попова и Олег Федорович Злобнов. Приезжают, потому что это нужно верующим жителям Синодского. Олег посещает курсы миссионерского отдела епархии, Надежда ходит на курсы церковного пения. В Синодском они служат обедницу мирским чином и читают часы. Надежда поет, Олег Федорович после службы объясняет прихожанам суть главы Евангелия и Апостола, которые читались в этот день.

Прихожан мало, всё больше старушки.

— Конечно, печально видеть, что в храме только немощные бабушки, — говорит Надежда. — Но согревает мысль, что первыми всегда приходят старушки, а за ними начинает подтягиваться и молодежь. И верится, что если возрождается церковь, возродится и село.

— Священников не хватает, организовать регулярные богослужения в отдаленных селах не представляется пока возможным, поэтому цель наших курсов — подготовить людей, которые могли бы послужить Церкви на клиросе, — говорит руководитель миссионерского отдела Саратовской епархии священник Дионисий Каменщиков. — Тогда жители глубинки смогут молиться в церкви не только в большие праздники, но и каждые выходные. Мы понимаем, что таких людей вряд ли будет много, потому что это настоящее подвижничество — каждые выходные отправляться в дальнее село, несмотря на погоду, самочувствие, настроение. Это настоящее жертвенное служение, и людей, на него способных, единицы. Но мы таких людей ищем.

Наверно, когда есть желание послужить Церкви, Богу и людям, и для этого предоставляются все возможности, нужно хвататься за них, чтобы спустя годы не пришлось испытывать горечь за потраченное зря данное Богом время и закопанные таланты.

Газета «Православная вера» № 02 (550)

Если у певчего, как часто говорят, "ни голоса ни слуха", но петь он хочет и готов учиться, то выгнать его действительно нельзя. Да и нецелесообразно это. Все церковные хоры держатся на певцах, которые петь когда-то не умели, а потом научились. Самый лучший певчий для клироса - это тот, который постепенно научился петь и достиг вершин прямо на этом самом клиросе.

Но пока такой бриллиант еще даже не то что, не огранен... Он спрятан где-то в глубине под слоями известковых пород и глины, именуемыми словами "секундирование", "фальшь", "грязь" и т.п.

В общем, мой ответ на поставленный вопрос... Ведущих певчих делать надо из таких людей!

К каждому человеку необходим индивидуальный подход. Это, впрочем, очевидно.
На словах. На деле регенты (и первый из них я) редко индивидуально занимаются с певчими. Приведу общепринятую регентскую методику занятий с начинающими певчими, которых нельзя выгнать, а потом посмотрим, чем ее можно улучшить.

• Первым делом начинающему певчему не дают петь вообще: "типа, вначале послушай".
• Затем его начинают подключать к большому составу хора, где фальшь не так заметна. Ставят его рядом с опытным певцом и просят петь тихо и сливаться.
• Рано или поздно опытный певец не приходит на ту или иную службу, и - так как деваться некуда - ее от начала до конца поет один начинающий певец. После этого его уже начинают воспринимать всерьез, и он в момент из начинающего становится опытным.

Недостатков у такого обычного подхода, как минимум, два. Первый - учиться начинающему певчему приходится самостоятельно. Не все этот барьер преодолеют.

Второй - начинающему приходится решать более трудные задачи, чем опытным певцам.

Еще у начинающего певчего может быть от природы красивый голос, который нельзя "подстраивать" под общий тембр хора. А наоборот, надо бы весь хор подстроить под тембр такого певца. Тем более, что клиросные "хоры" хорами, как правило, не являются. Хор - это не меньше трех человек на партию. А на клиросах часто находится не больше восьми человек. Это уже не хор, а ансамбль. А ансамблях надо подстраиваться под лучшее, а не усреднять.

Чем можно методику улучшить?

Во-первых, сказать "послушай" - это ничего не сказать. Надо ставить задачу более конкретно. Как поставить задачу более конкретно? Надо выяснить, что начинающий певчий слышит. Иными словами,

"типа, вначале послушай" регент должен сказать не певчему, а... себе!

А для того, чтобы услышать, что начинающий певчий может, а что нет - надо, чтобы он что-нибудь спел. Здесь должны сработать слух и интуиция регента. Конкретных рецептов практически нет. Но самые общие положения я приведу.

Регент задал тон и попросил начинающего певчего повторить (разумеется, не на службе). Тот попал (или не попал, не важно). Надо обязательно спросить: "Ты правильно спел или нет, как сам слышишь?". Если он слышит, правильно или неправильно, это уже половина дела. Если начинающий певец слышит, что не попал, надо обязательно спросить: "Это было выше или ниже, чем надо?" (выше - это более пискляво, для тех, кто не любит музыкальную терминологию). Если начинающий певец и это слышит, значит, он фактически способен научиться чисто интонировать самостоятельно. Нужно только правильно поставить ему задачу.

Делается это так. Объясняем начинающему певцу, что

"Б. Когда начинаешь петь, сразу определяй: попал или нет. Если попал - все хорошо, если нет, сразу выключай "громкость" и определяй, выше или ниже ты спел, чем надо. А затем делай следующую попытку и т.д."

Но! У начинающих певцов может быть еще "в довесок" плохая координация между слухом и голосом (как у меня, например). Здесь нужно еще кое-что объяснить:

"А. Прежде чем начать петь, представь звук в голове, спой мысленно, а только затем в голос"

После определенного количества последовательных повторений инструкций А. и Б. точно интонировать научится кто угодно!
Конечно, многие скажут, что проблему с секундированием такой подход не решает. Типа певец слышит "выше или ниже", но лишь до определенного предела. С определенной, так сказать, погрешностью. Здесь необходимо понимать, что качество хорового строя никогда не бывает слишком хорошим! Всегда можно что-то улучшить. Поэтому работа с пунктами А. и Б. должна быть постоянной. Иногда ее неплохо бы проделывать и опытным певчим.
Сначала певчий должен научиться попадать в унисон. Что потом - это уже выходит за рамки вопроса.
Теперь усложним задачу. Начинающий певчий не слышит "выше или ниже". Особенно если регент женщина, а певчий - мужчина (или наоборот). Тогда можно попробовать повторить то, что спел начинающий, а затем снова спеть то, что надо было. И снова попросить определить, выше или ниже. Кроме того, в нашей обычной жизни настолько много звуков, что можно и без клиросной практики потренироваться в определении того, что звучит выше, а что ниже.
Еще усложним задачу. Начинающий певчий петь хочет, а не может. Это тоже решается. Говорить-то он ведь говорит. Значит, может и звук потянуть какой-нибудь. Закрываем двери поплотнее, собираемся каким-нибудь узким кругом любителей пения и начинаем на какой-нибудь удобной ноте тянуть "Ааааааа....", к которой постепенно все подключаются. Методика работает практически безотказно.
Со временем даже самые безголосые могут самостоятельно тянуть какой-нибудь звук в узком диапазоне (обычно внизу своего реального голосового диапазона). Возникает проблема, как начинающему певцу объяснить, что значит, петь повыше или пониже.
Для начала его можно попросить спеть погромче. А если не может спеть - сказать погромче.

Погромче обычно означает повыше

Вот эту разницу ему и нужно запомнить.

Конечно, с такими начинающими певчими надо специально заниматься. Это не тот вариант, когда произведение спели пару раз на спевке - и оно выучено. Это работа на несколько лет. Но результаты окупятся для вас просто неслыханными процентами!
Регент всегда может заставить певчего учиться, причем сделать это деликатно и в ряде случаев даже не заметно для самого певчего. Самый простой способ - постоянно его корректировать. В принципе, чему-то научить можно любого певца. И если постоянно учить всех, то будет учиться и тот, который не хочет. Просто потому что иначе и быть не может.

Лечится даже звездная болезнь. Выгнать всегда можно. Но иногда достаточно просто попросить помолчать. Необходим индивидуальный подход.

Конечно, когда в хор попадает певчий, который "не вливается" (имею в данном случае только музыкальный смысл) в существующий коллектив, и регент может лишь его либо терпеть, либо попросить не петь... В таком случае это не настоящий регент.

Именно в таких коллективах, кстати, и возникают самые большие проблемы. Собрались типа как несколько человек, музыкальную грамоту знают, разучили обиход, гласы, выучили несколько сложных произведений, все звучит чисто и красиво... Но увы... Такой хор быстро накроется рваной калошей. Рано или поздно кто-то из спетого состава не сможет прийти. Возникнет проблема замены. А заменить некем! Конечно, желающие петь всегда найдутся, но они не вписываются в строй-репертуар-состав-...-... и т.д. А умения заниматься регент не выработал: в том составе оно было не нужно. Регент пробует найти замену среди тех,с кем опять-таки не надо заниматься и чтобы новый певчий "вписался". Нашел. Через 3 месяца. Но тут еще один певчий из старого состава переехал в другой город, и... короче, привет. У регента опять начинаются мытарства. Про декретные отпуска и квалифицированных сопран-альтов с грудными детьми при таком подходе я просто тихо молчу. А каждая такая проблема заставляет регента еще и с унынием бороться, потому что он чувствует, что стабильного состава у его нет,и ничего не получаиццо.

Поэтому я всем советую заниматься постоянно со всеми без исключения. Чтобы это было нормальной практикой. Тогда и состав всегда будет, и новичков вводить легче, и вообще в таком случае моральный климат здоровее.
Взято с сайта

Доброго времени суток всем, кто зашёл на мой обновлённый блог о церковном пении. Как и обещала в предыдущем своём посте, публикую своё продолжение и воплощаю обещанное.

На почту gmail недавно пришло письмо одной моей подписчицы, где она задаёт очень интересные и, главное, актуальные вопросы:

Вопрос? И не один, а несколько…

«Алёна, у меня есть некоторые недоумения. Если вы найдете возможность ответить мне, пожалуйста, просветите меня по двум вопросам.

Во-первых, я не понимаю, почему поют везде по-разному? Академическое пение на зевке, оно объемное, ни с чем не спутаешь. Тем не менее, например, в монастыре поют очень красиво, молитвенно, но это как будто не академическое пение, а дар Божий.

Да и вообще певчие все по-разному поют. У нас в храме есть одна певчая, так если бы я имела власть, вместо нее пригласила бы другую. Потому что ее голос, хотя и очень красивый, но он как будто не церковный. Понимаете, о чем я говорю?

Потом, некоторые поют приглушенно, мне кажется, что именно тот звук церковный, он чистый, короче, как вы поете, на вашем клиросе так поют. А я слышу часто голоса, они, от природы своей, наверное, очень приятны на слух, но они отличаются некоторой звонкостью. Как все-таки правильно нужно петь? Это вопрос о качестве пения.

Еще один вопрос. Почему я никак не могу научиться сразу и навсегда правильно открывать рот? Если рядом со мной поет человек с правильным дыханием, соответственно и я сразу настраиваю свой аппарат правильно, и голос льется и так легко. И, наоборот, при неправильном пении кого-нибудь я тоже начинаю петь на горле. Хотелось бы устаканиться наконец-то:)))

Я понимаю, вы скажете, что нужно делать упражнения, но я опытно знаю, что второй мой вопрос напрямую связан с первым. Если я не понимаю, как правильно нужно петь, то не знаю к чему конкретно нужно стремиться».

Отличная тема для моего поста. Это ещё очень созвучно с тем, о чём я думала и рассуждала всегда.

Итак, приступим.

«Академическое пение на зевке, оно объемное, ни с чем не спутаешь. Тем не менее, например, в монастыре поют очень красиво, молитвенно, но это как будто не академическое пение, а дар Божий».

Да, именно так. У монахинь очень чистый и своеобразный звук. Что женское, что мужское монастырское пение – это как отрешение от всего земного и уже здесь, при жизни, ощущение Божьего величия во всём. Никаких, на мой взгляд, мускульных усилий и потуг, тем не менее, они поют вокально.

Во всяком случае, так слышу. Это, конечно, совсем не тот вокал, что преподают в светских музыкальных учебных заведениях, но звук лёгкий и звенящий. Когда рядом со мною кто-то поёт не вокально, не на зевке, а на горле и на связках, я чувствую это на мышечном уровне.

И по инерции сразу всё начинает и у других сковывать в певческом плане и напрягаться внутри, потому что это именно так работает. И если певчий не профессионал, то стоя на клиросе с таким вот невеждой зажимистым, он и сам начинает петь неправильно. Поэтому, учиться пению нужно у владеющих вокалом, а не дилетантов.

Не могу толком объяснить, как поют монахи и монахини, но абсолютно точно не на горле и не на связках, а на дыхании. Поют звуком, приближенном к губам. Не в затылке ощущается звучание голоса, как это может показаться у оперных певцов, а именно в близкой певческой позиции («на зубах», «на губах»)

Сегодня пела с монахиней, на каноне Утрени поются стихи и некоторые очень длинные по протяжённости. Так вот матушка поёт этот длиннющий стих и не берёт посередине фразы дыхание, тогда как я еле допевала сегодня, и дыхание заканчивалось перед самым окончанием фразы. Хотя и дыхание, и звукообразование у меня в норме.

Монашеское пение — это Божий дар, я так думаю. Сейчас говорю не про Безруково, а вообще. Так как именно безруковское пение, на мой взгляд, ни вокальной правильностью звучание, ни особой такой молитвенностью (ИМХО) не отличается.

«У нас в храме есть одна певчая, так если бы я имела власть, вместо нее пригласила бы другую. Потому что […] ее голос, хотя и очень красивый, но он как будто не церковный». «некоторые поют приглушенно, мне кажется, что именно тот звук церковный, он чистый»

Вы сами себе на вопрос и ответили.

Что Святые отцы говорили о пении в церкви? Пение не должно быть кричащим, певчие не имеют никакого права «выпячивать» и показывать наружу свои «прекрасные» звонкие голоса, а все поют как один человек. «Едиными усты и единым сердцем»

Клирос — это ведь не филармония и не оперный театр? А многие светские певчие не различают этого.

По поводу той певчей со звонким и красивым голосом. Я знала одну такую. Пришла в храм петь и могла интонировать только первый голос, так как у вокалистов, как правило, отсутствует гармонический слух, и они привыкли петь под аккомпанемент.

Так вот эта барышня «верещала» первым на клиросе так, что у меня «лопались» барабанные перепонки. Её напряжение (якобы, певческая опора) передавалось мне, и к концу Литургии я «выползала» с клироса как выжатый лимон.

Петь вместе с ней было невыносимо. Никого не было слышно, потому что всю службу звучало соло яркого сопранового тембра с клиросом. Но как то я послушала её в записи на диске, она исполняла там арию из оперы Моцарта, то поняла, что девушка для оперной сцены, а не для клироса. Это было гениально. Просто супер красиво всё звучало.

О чём я здесь? Просто не всем петь в опере, и не всем в храме. Однажды я пришла устраиваться на работу в камерный хор г.Новокузнецка, руководителю не понравился мой тембр, отсутствие в нём певческого вибрато и прочих «достоинств», которыми обладают светские академические певцы. Мне отказали.

На тот момент меня это расстроило, а сейчас, вспоминая про это, считаю что всё произошло так как и должно было произойти.

Не подошла для камерного хора и, напротив, я достаточно хорошо сливаюсь со всеми партиями в церковном.

Опять отвлеклась. Совсем недавно мне посчастливилось вновь попеть с той девушкой, которая очаровала меня исполнением арии и раздражала воплем в храме. И каково было моё удивление, когда, приготовившись вновь услышать вопли, ощутила мягкое, красивое и поистине .

Все мы под Богом ходим и только Ему знать, кого и куда поставить или убрать. Полюбите ту девушку со звонким голосом, которую, как вы интересно выразились, убрали бы с клироса. Возможно, она поймет со временем суть богослужения и то, как на самом деле нужно петь в храме. Поймёт и станет очень хорошей певчей.

Вопли или ангелогласие?

Вы не поверите, но я раньше тоже «вопила», когда пришла и пела в своём самом первом церковном хоре Покровского храма. Одно хорошо. Тогда я подвизалась в первых альтах, и мои громкие звуки тонули в обще-хоровом рёве. И за что только нам зарплату платили?

Временем позже «верещала» в партии вторых сопрано в духовном училище, потому что надо было ведь всему миру заявить о том, какой у меня звонкий, красивый, а самое главное, ГРОМКИЙ голос.

Я пела громко и крикливо тогда, когда имела послушание на своём первом клиросе и на приходе г.Ленинск – Кузнецка. До тех пор, пока отец Владимир, служащий на то время вместе со мною, не подарил мне кассету с записью одного из хоров. По моим ощущениям это пел монастырский хор, но как выяснилось совсем недавно, это был хор храма Святаго Симеона Богоприимца и праведной Анны. Именно в их исполнении впервые услышала пятиголосный концерт, который мы сейчас разучиваем к фестивалю.

Услышав впервые ангелогласие, поняла, что хочу петь так же. Именно тогда совсем по-другому, чем предыдущий мой клирос, зазвучал церковный хор храма Новомучеников и исповедников Российских, в коем впервые я подвизалась регентом. Об этом мне даже муж сказал, услышав наше звучание, довольно далёкий на тот момент от дел церковных и Православия.

Ведь даже ему, светскому работяге — шахтёру, понравилось спокойное и мягкое звучание церковных песнопений. Мне и с певчими на тот момент как то повезло. Сама то я подпевала то альтом, то тенором, а вот в первые голоса мне хватило ума поставить девушку, имеющую колоратурное сопрано.

Поэтому, когда звучали ирмосы Пасхи Веделя и хор в приподнятом пасхальном настроении всё время завышал интонацию на полтона, нота «си бемоль» звучала легко и воздушно. Лариса «звенела» колокольчиком, да и весь хор тоже.

Поэтому Пасху мы отправили в 1998 на ура. Если бы в сопрано я поставила петь какую – нибудь вокалистку с академическим звонким тембром и мощным вибрато, коим они почти все обладают, это был бы тихий, вернее громкий ужас.

Однажды так и было. Меня пригласили попеть в храм, зная, что спою любую партию с листа, третью партию на женском клиросе. Пели «С нами Бог» Зиновьева на Рождество Христово. Это было что то. В первых сопрано – вокалистка с мощным сопрано, в котором присутствует полный «суп набор», ой… то есть всё, что присуще академистам.

Являясь действующей солисткой филармонии, она «заполняла» храм своим мощным звучанием так, что мне можно было (а у меня голос тоже крепенький), да и не только мне, а и всем остальным совсем не петь. Или петь не в ноты, как попало, невпопад.

Всё равно ведь слышно было только первое сопрано, чуть-чуть второе, а оставшиеся партии просто «шипели» там внизу по сравнению с грандиозным и звонким тембром нашей уважаемой филармонистки.

Может быть поэтому, мои сопрано всегда поют тише всех, я на этом жёстко и неуклонно всегда настаиваю. Разрешается петь громко почти всем, кроме сопрано (особенно, если верхние звуки выходят за рамки «ре второй октавы»).

Певческая пирамида.

Звучание хоров, которыми я обычно управляла и управляю, строится по принципу пирамиды (как можно меньше голосов наверху, и больше внизу). Ведь верхний голос, как бы тихо он не пел в хоре, всё равно будет слышно. Так зачем же «вопить» истошно и «верещать»? Ведь в таком пении очень сложно услышать молитву.

И это отвлекает от самого главного. От Слова. От богослужебного текста. Вы никогда не обращали внимания на то, что когда слушаешь академический вокал и оперных певцов (я это помню по музыкальному училищу, когда мы слушали для викторины ту или иную оперу), никогда не понятно, о чём поют и какие слова произносят? А если слушаешь хор, звучащий в опере, так вообще не понять ни слова, если не будешь следить по клавиру.

А теперь представьте, что творится в церкви, если там поёт хор сплошь и рядом состоящий из певцов филармоний и оперных театров. Для них неважно содержание. Главное, громко пропеть и показать свой яркий вокал на всеуслышание. Грянуть так, чтобы купол обрушился.

Я сама была такая же, как все академисты — вокалисты, поэтому отлично понимаю и автора вопросов, адресованных мне и то, о чём сейчас пишу.

«Потом, некоторые поют приглушенно, мне кажется, что именно тот звук церковный, он чистый…. А я слышу часто голоса, они, от природы своей, наверное, очень приятны на слух, но они отличаются некоторой звонкостью. Как все-таки правильно нужно петь?»

Блеск и глянец или бархат?

Я бы сказала не приглушённо, а матово что ли. Это как на фотографии. Звонкий голос – глянцевое фото, бархатный и матовый тембр – матовое изображение. Многие хормейстеры приучены к тому, что в хоре крайние партии (сопрано и бас) должны иметь бо’льшее количество голосов, нежели средние (альты и тенора).

В светском хоре – возможно, но не в церковном. А что у нас в церкви порою? Мало того, что на клиросе в партии первых сопрано поют, как правило, тётки с мощными и сочными (звонкими) голосами, так их там ещё и 15 человек собирается иногда по воскресным дням и праздникам.

А во второй партии два человека, и в третьей один. И что в итоге получается? Тоже пирамида, но какая? Правильно, треугольником вниз. Сами посмотрите. 15, под ними двое, под двумя один…

А я лично за ту, что треугольником наверх. Одно сопрано, два альта, три тенора и четыре баса. Это, конечно, образно, но у меня в реале больше низких и густых тембров в хоре, чем высоких. И песнопения к богослужению выбираются по принципу не выше «ми» — «фа» второй октавы в партии сопрано. Может быть, поэтому все и слышат в звучании Атамановцев некоторую лёгкость и воздушность?

«Почему я никак не могу научиться сразу и навсегда правильно открывать рот? Если рядом со мной поет человек с правильным дыханием, соответственно и я сразу настраиваю свой аппарат правильно, и голос льется и так легко».

Потому что это искусство и навык пения правильного и вокального отрабатывается годами в консерваториях и музыкальных училищах. И даже тогда, не все выпускники могут правильно и вокально воспроизводить звуки.

Пению можно и нужно учиться всю жизнь. Ведь нет предела совершенству. И конечно же, вставайте петь рядом с человеком, голос которого настроен правильно, ведь тогда и вы очень быстро подхватите от него это самый правильный навык пения.

«Я понимаю, вы скажете, что нужно делать упражнения, но я опытно знаю, что второй мой вопрос напрямую связан с первым. Если я не понимаю, как правильно нужно петь, то не знаю к чему конкретно нужно стремиться».

Раз понимаете, что нужно делать упражнения, значит делайте. Делайте хоть что – нибудь в плане обучения правильному пению, а по ходу движения разберётесь что и как. Ведь для того, чтобы переплыть реку, не стоит исследовать её вдоль и поперёк, нужно просто прыгнуть в воду.

На сегодня у меня всё. Благодарю за то, что вы дочитали моё огромное откровение. Думаю, что ответила на все ваши вопросы, дорогая моя подписчица. А может быть и не только ваши …

Да, и поздравляю всех с наступающим Благовещением, которое совпало с прекрасной Крестопоклонной Неделей Великого поста.

Как научиться петь на клиросе хорошо и правильно? Прежде всего, надо понимать, что пение на клиросе, в принципе, предполагает у поющего наличие музыкального образования. Многие желающие петь на клиросе не понимают, что одно дело петь одному (пусть даже хорошо), и совсем другое дело - вписать свой голос в ансамбль, когда тебе надо петь определенную мелодию, совпадая с другими голосами.

Пение в хоре - очень не простой процесс (обратите даже внимание, как часто священники в начале всенощного бдения "браво" поют "Приидите поклонимся" - хоть уши затыкай, притом что каждый по отдельности даже величание спеть сможет нормально).

Это была преамбула...

А теперь собственно, как научиться

Строго рекомендуется вначале учиться не пению на клиросе, а вообще изучить нотную грамоту. Просто понимать ноты, как дети изучают букварь. Взять частные уроки, если угодно. Или воспользуйтесь таким видео:

После этого найдите ноты так называемых "подобнов" - простых песнопений на известную простую мелодию. Подробнее о подобнах можно прочитать здесь:

Вы можете воспользоваться этой страницей для обучения пению. Скачайте ноты, после этого следите за своей партией, и включите запись звучания подобна, следя глазами за нотами. Если у вас есть слух и вы в принципе можете повторять любой звук правильно - вы сможете рано или поздно петь на клиросе. Конечно, на это уйдет время, потому что ваша реакция будет оставлять желать лучшего, вас легко будет сбить любым посторонним звуком.

Но - путь осилит идущий. Пение на клиросе - дело чрезвычайно благородное и достойное. Так что - дерзайте. И сам Господь наградит вас за труды и пение на клиросе.