Одиночество, болезнь и «пропаганда грусти». Трагедии Майи Кристалинской. Кристалинская майя владимировна - чтобы помнили

Она пела о любви, но долгие годы была одинока. Пела о материнских чувствах, но сама так и не стала матерью. Пела о «Нежности», а ее обвиняли в «пропаганде грусти». В единственный в жизни момент народной славы и успеха врачи поставили ей смертельный диагноз, но даже с ним Майе Кристалинской было смириться легче, чем с потерей любимого.

Умница, красавица и певица

Майе с детства легко давалось все, за что бы она ни бралась: учеба в школе, изучение иностранных языков, пение и музыкальные инструменты. Когда родной дядя подарил ей губную гармошку, Майя освоила ее за пять минут, чем сильно удивила родственника. Неудивительно, что школу и институт она всегда совмещала с пением в хоре, где Кристалинскую очень ценили за умение спеть под любой аккомпанемент без репетиций.

Когда шестнадцатилетней Майе пришла пора получать паспорт, она совершила свою первую ошибку. Русская по матери, в графе «национальность» она записала себя еврейкой — как отец. Через много лет это фактически поставит крест на ее карьере певицы. Учиться Кристалинская пошла на инженера, но судьба все равно ее настигла. Устроившись работать в конструкторское бюро, после работы она бежала в Центральный дом работников искусств, где участвовала в самодеятельности. Здесь обладательницу уникального голоса заметил джазмен Олег Лундстрем и пригласил гастролировать с его оркестром. Инженером Майя пробыла всего три года.

Успех и одиночество

Москва полюбила Кристалинскую после Международного фестиваля молодежи и студентов, на котором она выступала с оркестром Юрия Саульского. Вся остальная страна узнала о певице после выхода фильма «Жажда»: пластинка с песней «Мы с тобой два берега» разошлась тиражом в 7 миллионов экземпляров. По радио ее крутили каждый день, и Майя в буквальном смысле слышала свой голос из каждой форточки.

Первый муж Кристалинской — выпускник мединститута и начинающий писатель Аркадий Арканов — к успехам супруги относился ревниво. Они познакомились после судьбоносного для нее фестиваля и поженились, даже ни разу не поцеловавшись. Арканов слыл ловеласом, его дерзость и настойчивость Майю покорили.

Но родственники молодых брак восприняли в штыки: за свадебным столом царила гробовая тишина. Обстановку попробовал разрядить отец Майи: раздал всем гостям головоломки собственного сочинения «Минут тридцать наша с Майей родня молча, не выпивая, разгадывала головоломки. Сцена получилась смешной…» — вспоминал Арканов. Он ушел от нее меньше, чем через год. Кристалинская попробовала отвлечься на работу, но внезапно заболела.

Рак

Ее близкая подруга Валя Котелкина вспоминала, что все началось, как обычная ангина: воспалились гланды, поднялась температура. Но когда на шее появились небольшие шарики, Майя обратилась за более серьезной консультацией врачей. Диагноз ставил крест и на ее жизни, и на ее карьере: рак лимфатических узлов. Кристалинской было тогда всего 29 лет.

Напрягать связки врачи запрещали — это сильно ухудшало состояние артистки. Но Кристалинская отвечала на это: «Лучше убейте меня сразу, без сцены я буду умирать медленно, день за днем». Тяжелое лечение с химиотерапией позволило перевести болезнь в стадию ремиссии. Именно тогда Майя Кристалинская стала появляться на сцене с неизменным платочком на шее. Публика списывала это на моду, но причина была серьезнее: платок прикрывал следы ожогов от облучения.

Поздняя любовь

Больше всего на свете Кристалинская мечтала любить и дарить свою любовь мужу и детям. Об этом чувстве она пела пронзительно и нежно. Неслучайно ее главный хит — «Нежность» Пахмутовой — она записывала со слезами на глазах.

После неудачного первого брака певица попробовала строить отношения с неким журналистом, относившемся к ней как к трофею и не равнодушным к бутылке. Эта любовь только ухудшила ее и без того ненадежную репутацию среди начальства. Когда Гостелерадио возглавил Сергей Лапин, времена хрущевской «оттепели» для артистов закончились. По слухам, он был ярым антисемитом — и та самая графа «национальность» в паспорте немедленно сыграла против Кристалинской. Официально ее убрали из эфира за «пропаганду грусти». Лапин считал, что она «не поет, а ноет».

Потом для нее стали недоступны просторные залы Москвы, Петербурга и других крупных городов страны. Знаменитая Майя Кристалинская ездила по районам и выступала в сельских клубах, чтобы совсем не остаться без работы. Именно в этот непростой период своей жизни она познакомилась со своим давним поклонником — архитектором Эдуардом Барклаем. После каждого концерта он присылал ей за кулисы букет из красных роз. Когда они, наконец, увиделись лично, Майя ответила на его чувство взаимностью.

Близкие певицы говорили, что только забота Эдика помогла продлить Майе жизнь. Он доставал для нее лекарства, следил за их приемом, запрещал заниматься домашним хозяйством и без устали говорил комплименты. А сам при этом медленно угасал от диабета.

В июне 1984 года они собирались в отпуск, когда Барклаю вдруг стало плохо. Приехавшая «скорая» ничего не смогла сделать — он умер на руках у Майи. С той самой минуты она потеряла интерес и волю к жизни. Все, чего хотела Кристалинская — это поскорее «воссоединиться с Эдиком». Она умерла ровно через год после его похорон — 19 июня 1985 года. Слова из песни «Нежность» стали для нее пророческими.

«Опустела без тебя Земля. Как мне несколько часов прожить? Так же падает в садах листва, И куда-то всё спешат такси… Только пусто на Земле одной Без тебя, а ты, Ты летишь, и тебе Дарят звёзды Свою нежность…»

Сколько их в поле, в садах на газонах

Множество разных цветов

Сколько любовной таинственной нежности

В вечной долине цветов.

Я мысленно ношу в душе зовет

Любовь всегда покоя не даёт

Для женщины, которая поёт.

Она из всех соцветий и цветов

Из множества известных голосов

Дар Майи Кристалинской их оплот.

Я мысленно ношу в душе зовет

Любовь всегда покоя не даёт

Из всех цветов ношу в душе букет

Для женщины, которая поёт.

Пётр Коровин

Имя певицы Майи Кристалинской - это символ советской эстрады 60-70-х годов. Ее песни звучали по радио и телевидению, их пели в дружеских компаниях и под настроение в одиночестве.

Очередная встреча участников литературно-музыкального клуба «8 нота» была посвящена юбилею певицы.

Члены клуба услышали от библиотекарей историю жизни артистки, послушали её удивительно красивые песни. А член клуба Пётр Варфоломеевич Коровин прочитал своё стихотворение, которое он посвятил народной певице.

За ее хрупкостью скрывался железный характер. Даже из собственных бед она умела извлекать пользу. Она училась музыке… под вой сирен и выстрелы зениток.

Шла война. И маленькая Майя Кристалинская с нетерпением дожидалась вражеских авианалетов, чтобы… поиграть на пианино. В другое время она не решалась тревожить соседей по коммунальной квартире.

Слава пришла к ней неожиданно. В 1957 году Москву и весь Советский Союз потряс Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Сквозняк свободы «вынес» на сцену и джаз-банд молодого композитора Юрия Саульского, а с ним и юную певицу Майю Кристалинскую. И публика в зале сразу почувствовала: родилась новая звезда.

Пластинка с песней «Мы с тобой два берега», прозвучавшей в кинофильме «Жажда», разошлась тиражом в 7 миллионов экземпляров. Такого в Советском Союзе еще не было!

А вскоре Кристалинская узнала, что ее… отстранили от телеэфира — за пропаганду грусти. Руководству Гостелерадио СССР не понравилась песня «В нашем городе дождь…». Но во многом благодаря этому Кристалинскую увидели обитатели «медвежьих углов», в которых ей теперь пришлось выступать.

И еще один удар. Певица узнает о страшном диагнозе: рак лимфатической железы. С тех пор она стала постоянно носить кокетливый платок на шее. А миллионы советских женщин стали точно также повязывать газовые косынки, подражая своему кумиру и не догадываясь о ее беде.

«Закадычные недоброжелатели» помешали ей получить звание Заслуженной артистки. А она спела «Нежность», и за ней вся страна запела: «Опустела без тебя земля…»

И только с одной бедой она не сумела справиться. Смерть мужа Эдуарда Барклая подкосила Кристалинскую. У певицы ухудшилась речь, стали отказывать руки и ноги. Потом речь пропала совсем, она могла только плакать…

Майя Кристалинская умерла 19 июня 1985 года. В годовщину похорон своего любимого мужа…

На ее надгробии высечена эпитафия: «Ты не ушла, ты просто вышла, вернешься и опять споешь». Это действительно так — ее песни волнуют сердца не только современников певицы, но и тех, кто родился несколько поколений спустя. Майя Кристалинская поет и улыбается нам сегодня точно так же, как и много лет назад.

Заслуженная артистка РСФСР (1974)

В конце 1920-х годов у Владимира Кристалинского и его жены родилась девочка, которую они назвали Майей. Но ребенок прожил всего два года. Горе родителей было безутешным, и когда 24 февраля 1932 года у них снова родилась девочка, ее тоже назвали Майей.

Ее отец, Владимир Григорьевич Кристалинский, был ученым-математиком, сочинял головоломки и кроссворды, которые охотно печатала «Пионерская правда» и вел занятия в Доме пионеров, который позже стал Центральным Домом детей железнодорожников. В его кружок ходила десятилетняя Валя Котелкина. Она стала подругой Майи на всю жизнь. Обе были музыкальны, любили петь. Вечерами, гуляя по улицам, играли в такую игру: одна начинала арию, другая говорила: «Гадание Марфы» из оперы Мусоргского «Хованщина». Или: «Ария Любаши из «Царской невесты» Римского-Корсакова». В школе Майя пела на вечерах, попросту, без подготовки, под рояль, стоящий в актовом зале. Ее хвалили, пела она чисто, с артистизмом, но превратить эту игру в профессию она не планировала.

Двоюродная сестра отца Кристалинской, Лилия, была актрисой Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Муж ее, Павел Златогоров, — известным режиссером, ближайшим помощником Немировича, поставил вместе с ним «Катерину Измайлову», «Тихий Дон», «В бурю», а после его смерти — «Войну и мир», «Так поступают все женщины».

Благодаря «тете Лиле» и «дяде Паше» Майя еще девочкой пересмотрела практически весь репертуар их театра. В квартире Златогоровых маленькая Майя познакомилась с художественным руководителем Еврейского театра Соломоном Михоэлсом и его главным актером Зускиным, с примадоннами Музыкального театра Надеждой Кемарской и Софьей Големба, с московским грузином Владимиром Канделаки.

За хрупкостью Майи скрывался железный характер, и даже из бед девочка умела извлекать пользу. Во время войны Майя училась музыке под вой сирен и выстрелы зениток. Она с нетерпением дожидалась вражеских авианалетов, чтобы поиграть на пианино. В другое время тревожить соседей по коммунальной квартире Кристалинская не решалась.

Майя хорошо училась в школе, ей легко давались математика, литература и иностранный язык. Она стала выступать в хоре Центрального Дворца детей железнодорожников, которым руководил Семен Дунаевский. Выпускным июньским вечером 1950 года на Манежной площади Майя решилась спеть для случайной публики. Она пела «Друзей-однополчан», «Синий платочек» и другие песни недавних военных лет. Но о карьере эстрадной певицы Майя не задумывалась, и поступила после окончания школы в МАИ.

И потянула за собой Валю. Котелкиной было все равно — лишь бы вместе, и девочки подали документы на факультет экономики самолетостроения. «Будем с парашютом прыгать», — пугала Майя Валю. Сама она спортивной отнюдь не была. Когда надо было сдать зачет по плаванию (а плавать она не умела), Майя договорилась с Валей: Валя плывет, где помельче, а Майя за ней, делая гребки руками и перебирая по дну ногами. Физкультурник их трюк раскусил сразу: «Кристалинская, твою мать, вылазь, все ноги собьешь! Зачет я тебе и так поставлю, за находчивость».

Как-то девушки, приехавшие погостить на каникулы к Валиной тетке в деревню, услышали от одного колхозника: «А власть-то сейчас на штыках только держится…» Оставшись одни, девушки заспорили. Валя кипятилась: «Стыдно так говорить! Что ж, и любовь к Сталину на штыках держится?» Майя задумалась: «Я лично отношусь к товарищу Сталину хорошо. Но почему каждое его слово считают гениальным? В газетах по нескольку раз: «Как указывает великий Сталин…», «Как учит мудрый товарищ Сталин…». Он же читает их, почему не запретит? Вождь должен показывать образец скромности».

В МАИ она пела в хоре. Руководители хора разглядели в скромной, тихой девушке поставленный от природы голос. Подруга Майи по хору, будущая прима Александринки Галина Карева, настаивала, чтобы Майя посвятила себя пению. Но Майя закончила в 1955 году МАИ и получила распределение в Новосибирск.

Ей предстояло три года отработать на производстве. В путь она отправилась с подругой Валей Котелкиной, которую тоже направили в Новосибирск. Девушки надеялись, что их ждет интересная работа и участие в культурной жизни столицы Сибири.

Заместитель директора завода встретил девушек неприветливо:

— Из Москвы?

— Будете «выдавальщицами» — выдавать детали рабочим. Семьсот тридцать рублей. Оформляйтесь… — И вышел из кабинета.

Деньги по тем временам были небольшие и работа скучная. Девочкам даже не предложили места в общежитии. Секретарша отвела их в «красный уголок», и они ночевали на диване. Назавтра пришли к директору проситься отпустить обратно в Москву. Директор отрезал: «Нет!» — и дал команду поселить их в комнате при бухгалтерии, которую они окрестили «казематом». Вечерами они слушали по радио Москву и плакали. По утрам завтракали зеленой колбасой. На заводе все казалось отталкивающим: грязный цех, матерящиеся женщины, десяти-двенадцатичасовой рабочий день. У девочек созрел план побега. С остатком сухарей и десятью рублями они уехали в Москву в общем вагоне.

Они понимали, что за дезертирство их не погладят по головке. Новосибирский завод прислал в Москву ходатайство о привлечении к уголовной ответственности выпускников Московского авиационного института гр. Кристалинской М.В. и Котелкиной В.И., самовольно оставивших место работы. Но в Министерстве авиационной промышленности девочек пожалели. Начальник главка был рецензентом Майиного дипломного проекта, получившего оценку «отлично», решил не портить девушкам биографии и пристроил их на работу в Москве — в КБ генерального конструктора Яковлева.

Работа в КБ Яковлева была поставлена строго - любимец Сталина не терпел расхлябанности. Кристалинской весь день приходилось работать у кульмана. И только в обеденный перерыв можно было потратить пятнадцать минут на репетиции концерта участников самодеятельности. Эти пятнадцать минут, а также вечера, проведенные в хоре Центрального Дворца детей железнодорожников, и были временем, которое было отпущено Майе Кристалинской на занятия искусством.

Первой машиной, которую им дали обсчитать, стал ЯК-18А в 260 лошадиных сил, небольшой учебно-тренировочный самолет. Целый рабочий день девушки чертили и вели расчеты, а в обеденный перерыв народ из окрестных лабораторий сбегался на концерт. Майя пела. Тогда была безумно популярна аргентинская картина «Возраст любви» с только начинавшей карьеру Лолитой Торрес. Кристалинская пела песни из этого фильма по-испански и по-русски — «Не смотри на меня» и «Коимбра» («Мой город родной, знаменитый…»). Слушатели были довольны.

Решающим в жизни Майи стал 1957 год, - год проведения Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Студия «Первый шаг» при ЦДРИ по поручению ЦК комсомола занялась поиском и подготовкой джазового ансамбля. Ее возглавил молодой композитор и дирижер Юрий Саульский. Наслышанный о способной девушке из КБ, он пригласил Майю в свой оркестр. Коллектив был в основном любительский, и заниматься пришлось очень напряженно.

Несколько летних фестивальных дней получились сплошным праздником - было проведено множество спектаклей, концертов и шоу. Общение участников шло на всех улицах и на всех языках. Гость фестиваля молодой Гарсия Маркес заметил: «Счастье советского народа и советского правительства в том, что народ просто не знает, как он плохо живет».

Однако восьмого августа, в день, когда раздавали награды фестиваля, в газете «Советская культура» появилась разгромная статья под названием «Музыкальные стиляги». Ее «герой» — Молодежный оркестр под управлением Юрия Саульского — был бит по всем статьям за «заигрывание со зрителем» и «рявканье тромбонов, вой саксофонов, грохот ударных». «Когда на сцену выходят наши, хочется ощущать, что это — представители Советской страны. Досадно наблюдать подслушанные по заграничному радио интонации, штампованные для американизированного джаза приемы оркестровки и прочие «штучки». Манера исполнения крикливая, грубая, физиологическая, «синкопа на синкопе сидит и синкопой погоняет». Мы с отвращением наблюдаем за вихляющими ужимками длинноволосых стиляг в утрированно узких и коротких брючках и экстравагантных пиджачках…»

Статья была инициирована музыкальным консерватором Д.Кабалевским и джазменом А.Цфасманом. Он и был вдохновителем этого опуса, усмотрев в «Первом шаге» будущих конкурентов. Последовали «оргвыводы», и «Первый шаг» прекратил свое существование.

Известность Кристалинской как певицы становилась все шире. После одного из выступлений к ней подошел молодой человек, чем-то похожий на Марчелло Мастроянни. Он представился. Это был Аркадий Арканов. Майя оценила пылкость и настойчивость поклонника, который тотчас же предложил ей руку и сердце. Знакомство состоялось в конце апреля 1958 года, а в начале июня они расписались. Но сказки из этого романа не получилось.

«Родные и близкие» молодоженов были поставлены перед фактом. На свадьбу прибыла родня Арканова из Украины, от которой явно не была в восторге московская родня Кристалинской. Над свадебным столом витало напряженное молчание. Его попытался разрядить отец Майи. Узнав, что Арканов пишет юморески, он пошутил: «Вот есть у нас сатирик Аркадий Райкин. А теперь еще будет и Аркадий Майкин!»

Шутка должного эффекта не возымела. Тогда он достал из портфельчика железные «головоломки» и раздал участникам пиршества. Свадьба засопела над хитрыми железками. Позже Арканов признался, что познакомился с Майей «на слабо», поспорив с другом.

У супругов тоже было не все гладко, в первую очередь, не совпадали их взгляды на искусство. «Майя, у тебя нет музыкального образования, ты темна, как деревенский человек. Голос от природы, неплохой слух и способность воздействовать на слушателей — этого мало», — убеждал жену Арканов. Но та не желала внимать советам неспециалиста. Она вообще болезненно относилась к критике. Прошло всего 10 месяцев брака, и Аркадий Арканов уехал к своим родителям — голосовать на выборах по месту прописки. «Когда ты придешь?» — спросила Майя. «Думаю, что я не приду вообще», — ответил он и сдержал слово.

Арканов и Кристалинская сохранили хорошие отношения и числились еще несколько лет мужем и женой, пока Арканову не понадобился развод для получения отдельной жилплощади.

Лето 1958-го стало для Майи судьбоносным. Она взяла в КБ сразу два отпуска: очередной и месяц «за свой счет», и отправилась на гастроли по Закавказью. Успех был ошеломляющий. Одна из юных поклонниц, не имея никакой другой бумажки для Майиного автографа, протянула ей свою «зачетку». После этих гастролей Майя в КБ уже не вернулась. Она решила работать только на эстраде.

Ей поступило предложение от «первого трубача Старого Света» Эдди Рознера, которому в ансамбль требовалась солистка после ухода Ирины Бржевской. Это было весьма лестное предложение. Тем более, что джазовым вокалом Майя не владела. Эту миссию взяла на себя юная Гюли Чохели, потом в этом качестве ее сменила Ирина Подошьян. А Майе достался ее коронный лирический репертуар.

Во время гастролей в начале 1960-х годов Майя почувствовала себя нездоровой, у нее была высокая температура. Врачи обнаружили у Кристалинской тяжёлую болезнь - лимфогранулематоз. Она прошла тяжёлый курс лечения, но с тех пор ей пришлось выходить на сцену с косынкой на шее, скрывавшей следы облучения. Это нисколько ее не портило, напротив - появились подражетельницы ее «фирменного» стиля. Впоследствии известные гематологи Кассирский и Воробьев лечили Кристалинскую около четверти века, продлив ей жизнь на половину срока ее жизненного пути.

Кристалинская не сдалась, не бросила сцену, а продолжала выступать, втайне от всех проводя творческие отпуска на больничной койке. Страшный недуг удалось перевести в стадию ремиссии, но с тех пор её гастрольный чемодан ломился от таблеток и пилюль. И от шейных платков - по нескольку для каждого наряда.

Ее называли «уютной», «домашней», «мамочкой нашей эстрады». Ее голос не был сравним ни с каким другим голосом, и был совершенно индивидуален. Как и весь облик, - до середины 60-х она выходила на эстраду не в вечернем платье, а в костюме, словно до этого весь день провела в КБ или в другой советской конторе.

Не смотря на болезнь, теплый и душевный голос Майи Кристалинской стал визитной карточкой передачи «С добрым утром!». Для нее написали песни Ошанин и Островский. Исполнив их Майя Кристалинская стала одной из самых известных певиц тогдашней эстрады. Мало кто помнит, что и еще один хит времени - песню «Пусть всегда будет солнце!» - первой исполнила Майя Кристалинская. Позже эта песня стала популярной в исполнении Тамары Миансаровой.

С Кристалинской сотрудничали лучшие эстрадные композиторы-песенники. Молодой Микаэл Таривердиев начинал писать именно для нее. А с песней «В нашем городе дождь…» (музыка Э.Колмановского, стихи В.Поженяна и Е.Евтушенко) произошло сразу несколько казусов. Композитор писал ее для одной певицы из Большого театра и ни за что не хотел отдавать песню Кристалинской для исполнения в передаче «С добрым утром!». А формат передачи требовал премьеры. Майя в записала песню на радио и упросила Колмановского «только послушать». Он послушал. И сказал, что для певицы из Большого он напишет лучше оперу. А эту песню подарил Майе.

Песни «Тишина», «Царевна-несмеяна», «Возможно», «У тебя такие глаза» стали шлягерами. Пластинка «Мы с тобой два берега» с песнями из кинофильма «Жажда» разошлась тиражом в 7 миллионов экземпляров в те годы, когда проигрыватель считался роскошью и имелся далеко не в каждой семье. Певица одной из первых исполнила на эстраде песенку Булата Окуджавы «Ах, Арбат», звучавшую до этого только в магнитофонных записях. В совершенстве владея несколькими иностранными языками, Майя записала цикл песен на английском языке: «Подмосковные вечера» Соловьева-Седого, «Течет Волга» М.Фрадкина, на польском - «Старый клен» Пахмутовой и «Москвичи» Эшпая. А в 1966 году Кристалинская получила приз телезрительских симпатий как лучшая певица СССР.

Однако, прошла хрущевская «оттепель», и Гостелерадио возглавил Сергей Лапин, печально знаменитый своими диктаторскими замашками и хамскими высказываниями об артистах, чьё творчество не укладывалось в железобетонные рамки социалистического реализма. Кристалинскую Лапин невзлюбил сразу; говорил, что «она не поёт, а ноет», а в её песне «В нашем городе идёт дождь» вообще усмотрел антисоветчину.

На съемки одной из новогодних передач Майю Кристалинскую впервые пригласили на ТВ именно с песней «В нашем городе дождь…». В результате последовали разгромные оргвыводы теленчальства - песня не по сезону (про дождь, а у нас, типа, снег), упадочническая по характеру (о несчастной любви, что в принципе чуждо нашему оптимизму и советскому образу жизни). Кроме того, нельзя давать такое в новогодней программе, когда все пьют, веселятся и особенно много надеются на хорошее.

Насколько певица была востребована на радио, в фирме «Мелодия», и в Госконцерте, настолько же упорно ее отторгало теленачальство. Некоторые объясняют это антисемитизмом Лапина. Отец Майи был евреем, мать - русская. Оформляя паспорт, она, как это было принято у советских людей, записала национальность «по отцу». Наивная девушка не подозревала, что поступила опрометчиво.

1960-е годы - годы наивысшей популярности Кристалинской, и во многом - горькие для нее годы. Ей приходилось много ездить по стране, отказаться было нельзя: популярность и полученное звание обязывали. Однако, болезнь постоянно проявлялась в рецидивах, и певица была вынуждена ложиться в клинику. Где ее ждали тяжелые курсы химиотерапии, вызывавшие тошноту и депрессию.

Усугубляло ситуацию и неприязнь Лапина. Майя всё реже и реже стала появляться на экране телевизора, а затем её и вовсе убрали из эфира с идиотичной формулировкой: «За пропаганду грусти». Оставались живые выступления, но опала быстро распространилась и на концертную деятельность - и всенародной любимице было разрешено петь лишь в сельских клубах в райцентрах Тульской, Рязанской и Орловской областей.

В 1974 году Майе Кристалинской присвоили утешительное звание Заслуженной артистки РСФСР.

Личная жизнь певицы тоже не ладилась. Некоторое время у Кристалинской был роман с одним журналистом из «Огонька». Он был красив, но выпивал, а выпив, скандалил. Однажды в ресторане Дома журналистов он стащил со стола скатерть на пол. Властный голос из-за соседнего столика приказал:

А ну-ка вывести эту парочку отсюда и никогда больше их не пускать!

И все же в жизни Майи Владимировны произошли две очень важные встречи. Она встретила свою лучшую песню и встретила любимого, достойного ее человека.

Песня - это «Нежность», написанная Александрой Пахмутовой, С. Гребенникова и Николаем Добронравовым. «Нежность» во многом обязана своим успехом настойчивости именно Майи Владимировны. Когда Кристалинская исполнила ее в первый раз, то особого успеха «Нежность» не имела. Аркадий Островский даже набросился на Пахмутову в антракте: «О чем вы пишете? Какой-то никому не известный французский летчик! Уж тогда бы о Чкалове написали, что ли! Ближе к народу быть надо! Вот у меня: «А у нас во дворе…» - всем понятно, близко, и все довольны…».

Но Кристалинская упорно всегда включала эту песню в свои концерты. В фильме «Три тополя на Плющихе», лирическим лейтмотивом фильма стала именно эта песня - «Нежность». Теперь представить историю нашей эстрады без этой песни уже невозможно. А человека, которого Майя встретила - звали Эдуард Барклай. Молодой красавец, душа общества, Эдуард Барклай входил в высшие круги московского бомонда. Запросто общался с дочерью Сталина Светланой, с дочерью Молотова, был женат на дочери Орджоникидзе. Когда его брак распался, Барклай был весьма успешным дизайнром и архитектором, и желанным гостем в лучших домах Москвы. Этот человек и стал Майиной судьбой.

По совету Эдуарда, Майя начала появляться на сцене не в привычных костюмах, а в элегантных платьях с высоким воротом. Он сам выбирал фасоны платьев и расцветку ткани. Кристалинская и Барклай стали жить вместе, а через некоторое время гражданский брак сменился официальным, хотя из-за болезни Майя не могла иметь детей.

Они полюбили друг друга с молодой пылкостью и с заботливой мудростью зрелых людей. Их однокомнатную кооперативную квартиру он постарался сделать настоящим убежищем для усталой, измученной души своей любимой женщины. Наступили годы счастья. Барклай не подпускал Майю к работам по дому, лично следил, чтобы она вовремя принимала лекарства, и без устали напоминал жене, какая она красивая и талантливая. Не привыкшая сидеть без дела, Майя стала пробовать себя в разных ипостасях. Когда ей не давали петь, она писала культурологические статьи в «Вечернюю Москву».

Он оказался искусным кулинаром, и кормил ее разными изысканными блюдами. Рядом с ним она почувствовала, что такое настоящая женщина. У него было очень много друзей, которые не переставали говорить Майе: «Вы даже не представляете, как у вас замечательный муж! Таких мужчин на свете почти уже не осталось!» Майя чувствовала это. К сожалению, Барклай тоже не отличался богатырским здоровьем, врачи обнаружили у него признаки сахарного диабета. Их квартира скоро начала напоминать госпиталь: лекарства, микстуры, стойкий запах химии.

В июне 1984 года Майя и Эдуард собирались на курорт и устроили пир для друзей. Застолье шло своим чередом. Рано утром Барклай разбудил Майю: «Майечка, мне очень плохо. Вызови скорую». И потерял сознание. Врачи приехали быстро, сделал укол, но буквально через несколько минут сердце Эдуарда остановилось. Его похоронили 19 июня 1984 года.

Майя тяжело переживала эту потерю. Кристалинская не раз признавалась, что после смерти Эдуарда потеряла интерес к жизни, даже перестала наблюдаться у Воробьева. Она занималась переводом с немецкого мемуаров своей любимой актрисы Марлен Дитрих. Книга была опубликована в СССР после смерти Майи Кристалинской.

«После того, как ушел Эдик, мне стало неинтересно жить», — говорила Кристалинская. Она перестала наблюдаться у Воробьева. В начале 1985 года Майя легла в клинику, где ей сделали очередной сеанс облучения, но вскоре у нее ухудшилась речь, плохо стали двигаться правая рука и нога. После возвращения домой болезнь начала прогрессировать. Майя потеряла голос. Она не могла говорить, только набирала номер знакомых и плакала в трубку.

В июне 1985 года Кристалинская снова легла в больницу. Там она потеряла сознание, потом впала в кому. Все усилия врачей оказались тщетными. Она умерла 19 июня - в тот день, когда годом ранее был похоронен Эдуард Барклай.

Майя Кристалинская похоронена на Донском кладбище в Москве. На мраморной стеле на ее могиле можно прочесть надпись:

Ты не ушла,
Ты просто вышла,
Вернешься
И опять споешь…

В 2005 году о Майе Кристалинской был снят документальный фильм «Опустела без тебя земля...».

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.vilavi.ru
Материалы сайта www. peoples .ru
Текст статьи «Эхо нашей юности», автор Р.Широков
Текст статьи «Майя Кристалинская», автор В.Бондаренко
Текст статьи «Она не ушла, она просто вышла», авторы С.Новикова и К.Орлов
Текст статьи «Какой бывает любовь? Майя Кристалинская и Эдуард Барклай», автор Ю.Москаленко

Окончание. Начало в № 31

«В нашем городе дождь…»

30 апреля 1957 года эстрадный коллектив ЦДРИ выступал в Политехническом музее. Пела Майя Кристалинская. Был там и будущий сатирик Аркадий Арканов. Позднее он вспоминал, что сразу обратил внимание на Майю. Когда концерт окончился, пошел дождь, и всем пришлось пережидать непогоду в подъезде. В этот момент Арканов пригласил Кристалинскую на 1 мая в ресторан Всесоюзного театрального общества (ВТО). Они встретились. Майя пела по заявкам. Арканов пошел ее провожать. 9 мая они встретились вновь, и тогда Арканов сделал ей предложение. 12 мая молодые подали заявление в ЗАГС, а 1 июня 1957 года расписались.

7 июня состоялась свадьба. Впервые увидевшиеся на свадьбе родные и близкие были удивлены такой спешкой. Молодожены сняли комнату в коммуналке у метро «Аэропорт» за 50 рублей в месяц.

Прошел медовый месяц. 28 июля 1957 года в Москве начался Всемирный фестиваль молодежи и студентов. В конкурсе популярной песни и эстрадных оркестров коллектив Юрия Саульского представил фантазию на темы произведений Исаака Дунаевского. Кристалинская исполнила две песни.

Оркестр занял второе место, Майя стала лауреатом международного конкурса. 8 августа 1957 года она получила серебряную медаль из рук самого Леонида Утесова.

«Расставание - маленькая смерть…»

Муж отнесся к успеху Майи сдержанно. «Я ей всегда говорил, -признавался Арканов в интервью «Московским ведомостям», - Майя, ты без музыкального образования… Не знаешь нот… У тебя… нет ни школы, ничего».

На обидные слова мужа легла критика, уже нешуточная. В день вручения лауреатам фестиваля наград в газете «Советская культура» была опубликована статья под названием «Музыкальные стиляги». В публикации оркестр Саульского критиковали за то, что он якобы «лишен индивидуальности», исполняет «ремесленные сочинения руководителя», а исполнителям досталось за «крикливую, грубую… джазовую» манеру поведения на сцене. Поговаривали, что к статье приложили руку Д.Кабалевский и А.Цфасман…

Всегда сдержанная Майя, узнав об этом, по свидетельству Аркадия Арканова, разнесла в клочья (или на куски) все домашние пластинки Цфасмана.

Это был поступок уже не инженера, а певицы. Арканов этого ее порыва не оценил. 15 марта 1958 года, через 10 месяцев после их первой встречи, он ушел от Майи навсегда.

Первые гастроли

Майя переживала разрыв болезненно. Год Кристалинская жила как в тумане. Выйти из острой стадии душевной боли она сумела лишь весной 1959 года, излив свои чувства в сценарии, где главными героями были «он и она». И все же забыть эту историю полностью она, вероятно, так и не смогла.

Между тем жизнь шла своим чередом. Майя ходила на работу в КБ, вечерами выступала как солистка с квартетом Владимира Петренко, чередуясь с Майей Булгаковой.

Летом 1958 года Петренко договорился с Госконцертом о двухмесячных гастролях в Грузии, Армении, Азербайджане. Майя взяла очередной отпуск плюс месяц без содержания и отправилась в путешествие - в дороге утраты переносятся легче. Она впервые увидела свое имя на афише - «Майя Кристалинская - жанровые песни». Ей дарили цветы, у нее брали автографы. Ей было тогда 26 лет.

Осенью, вернувшись с гастролей, она вновь осталась наедине со своими чувствами и мыслями. Семьи не было. Профессия инженера не увлекала. Было неясно, как жить дальше.

У Олега Лундстрема

Вероятно, через год, летом 1959-го, Майя Кристалинская пришла в оркестр Олега Лундстрема с просьбой взять ее на работу. Олег Лундстрем, художественный руководитель и главный дирижер коллектива, который вот уже три года имел официальный статус эстрадного оркестра Росконцерта, встретился с Майей и принял ее к себе, очевидно с оговоркой, временно.

Кристалинская уже не мыслила себя инженером и уволилась из КБ. Второй дирижер оркестра, А.Котяков, прослушал ее и выдал задание: в течение недели подготовить несколько песен, иностранных и русских, и подумать о создании своего репертуара. Через неделю оркестр и его новая солистка отправились на гастроли в Харьков, затем последовали Днепропетровск, Днепродзержинск, Ростов, Новочеркасск, Горький. После – возвращение в Москву, месяц репетиций, концертов в столице, и вновь гастроли, новые зрители, интервью в местной прессе.

В оркестре Эдди Рознера

В преддверии нового, 1960 года Майе Кристалинской сообщили о сокращении штатов. По большому счету, этого следовало ожидать. Музыкальное мировоззрение Майи, ее внутренняя тональность не совпадали с праздничной звуковой палитрой оркестра Лундстрема, а ломать себя, петь чужим голосом она не могла.

Так Кристалинская осталась не только без мужа, но и без работы. В СССР тунеядцев практически не было, рабочих мест хватало всем с излишком. А вот куда податься солисту?

В начале 1960-го Майя пришла проситься на работу в коллектив Эдди Рознера, и он… взял ее к себе в эстрадный оркестр Москонцерта. У Рознера пели Нина Дорда, Ирина Подошьян, вокальный квартет, впоследствии известный как квартет «Улыбка». Оркестр выступал на различных площадках Москвы, выезжал с гастролями по стране.

Жажда жизни

Возможно, еще в пору работы у Лундстрема Кристалинская записала песню «Мы с тобой два берега» к фильму «Жажда». Другая версия этой песни была создана Ириной Денисовой (Рыжовой). Фильм вышел на экраны, и песня стала очень популярной. Семь миллионов пластинок были раскуплены. Песня постоянно звучала на радио. Майю Кристалинскую услышала вся страна.

Началось ее сотрудничество с популярной в те годы радиопередачей «С добрым утром». Она получила отдельную квартиру на Красносельской. Жизнь, по крайней мере ее творческая часть, как ее себе представляла Кристалинская, казалось, начала налаживаться.

Среди ясного неба

В июне 1961 года оркестр Рознера гастролировал на Урале и в Сибири. В гостинице Майя жила с Ириной Подошьян. Ирина обратила внимание на то, что Майя очень быстро устает и при каждом удобном случае старается прилечь отдохнуть.

В июле, возвратившись в Москву, Майя простудилась. С температурой под сорок и горящим лицом она сидела на разобранной постели и слушала пластинки - сравнивала две разные версии песни «Мы с тобой два берега» - свою и, видимо, Денисовой. «Кто лучше поет?» - спрашивала она навестившую ее Валентину Котелкину.

После «ангины» на шее у Майи появились узелки. В августе 1961 года на гастролях в Ленинграде на это обратила внимание ее соседка по номеру певица Мария Лукач. Вернувшись в Москву, Кристалинская пошла к участковому врачу, который направил ее к онкологу. Тот поставил диагноз: лимфогранулематоз - рак лимфатических узлов.

Болезнь в то время вылечить было нельзя, можно было только приостановить. За дело взялся крупнейший московский специалист И.А.Кассирский.

Из звезд российской эстрады подобные повороты судьбы, если возможно сравнение судеб, пришлось пережить, пожалуй, только Анне Герман.

Жизнь после смерти

Сколько осталось жить Майе - месяц, год, десять лет? Этого не знал никто. После обострения следовали облучение, химиотерапия, затем наступала ремиссия, и тогда казалось, что все самое страшное уже позади. В такие минуты и дни Майя работает.

Она сотрудничает с Андреем Эшпаем, Эдуардом Колмановским, Александром Островским, Александром Колкером, Александром Зацепиным, Серафимом Туликовым, Александрой Пахмутовой, Микаэлом Таривердиевым и другими композиторами. Выступает на радио, телевидении, работает в студии звукозаписи.

В 60-70-е годы она записала более 200 песен. Многие из них в то время знал каждый: «А снег идет», «В нашем городе дождь…», «Костер на снегу», «Письмо на Усть-Илим», «Ты не печалься», «Я тебя подожду», «Ветер северный», «Лунный камень», «Нежность» и другие. Это были песни о любви Майи Кристалинской.

Она по-прежнему выступала с оркестром Эдди Рознера. Готовилась к сольным концертам. В Москве в Театре эстрады с успехом дала концерт с Геленой Великановой. В 1962 году приняла участие во Втором Всероссийском конкурсе артистов эстрады и заняла третье место. В 1964 году с Марком Бернесом посетила с гастролями Польшу, успешно выступила на Фестивале советской эстрадной песни в Москве (1965). А в 1966 году телезрители признали ее лучшей певицей года.

Концерты, радио и телевидение помогли людям увидеть и полюбить Майю Кристалинскую и ее песни.

Ненаглядный мой

Майя мечтала о том, чтобы устроить свою личную жизнь, а жизнь не складывалась. После Арканова она встречалась с известным журналистом из престижного журнала. Любовь закончилась публичным скандалом, который «Ромео» устроил в Доме журналистов.

В конце 60-х она познакомилась и вскоре сблизилась с архитектором Э.М.Барклаем. Детей Майя иметь не могла. Молодые жили вдвоем в кооперативной квартире мужа на проспекте Мира. Случалось, ссорились, и Майя порой даже не ночевала дома, но неизменно мирились, были привязаны друг к другу.

«А за окном то дождь, то снег…»

В начале 70-х Кристалинскую стали вычеркивать из основных телевизионных и радиопередач. Об этом, в частности, свидетельствует музыкальный редактор телевидения тех лет Н.Н.Григорьянц. Правда, одновременно с этим допускались ее выезды за рубеж. Кристалинская посетила с концертами ГДР, Венгрию, Финляндию.

И все же с сольными концертами она выступала, хотя и нечасто, на престижных площадках Москвы - в Театре эстрады, в зале «Октябрь», в Государственном Центральном концертном зале.

Но большая часть ее времени протекала в гастролях по Рязанской, Тульской, Куйбышевской и другим областям Союза. Ездили по бездорожью, выступали подчас в сельских клубах, перед двумя десятками слушателей. По словам Т.Г.Райновой, напарницы Кристалинской в этих гастролях, они постоянно сталкивались с «пьянью, холодом, грязью».

5 августа 1974 года, в возрасте 42 лет, Майя Кристалинская была удостоена звания заслуженной артистки РСФСР.

«Не спеши…»

Более 20 лет заслуженная артистка РСФСР Майя Кристалинская держалась, «как могла и как умела…». Но не все зависело от нее. Она пережила операцию. После очередного обострения болезни в 1981 году почти перестала выступать и взялась за перевод с немецкого книги Марлен Дитрих «Размышления».

Летом 1984-го неожиданно стало плохо ее мужу, Э.М.Барклаю, и через пять дней он скончался. Его похоронили 19 июня. Жизнь потеряла смысл. Средств к существованию не было.

В начале 1985 года в клинику положили Майю. У нее ухудшилась, а затем совсем пропала речь, плохо стали двигаться правая рука и нога. Ее выписали домой. Майя с трудом набирала телефонный номер и молча плакала в трубку.

19 июня 1985 года, спустя ровно год после похорон мужа, в возрасте 53 лет ее не стало. С ней простились в ЦДРИ. Похоронили Майю Кристалинскую на Донском кладбище в Москве.

«Эхо нашей юности…»

Майя Кристалинская не училась музыке. В этом она была похожа на Анну Герман, на Джо Дассена. Но она получила настоящее высшее образование, а это - стиль, вкус, чувство меры, глубина мысли, аристократизм. Соедините эти качества с ее огромным природным даром - и вы приблизитесь к тайне Майи Кристалинской, а также к тайне всенародной любви к ней и ее искусству.

Александр Маджаров, профессор, доктор исторических наук,
специально для «Байкальских вестей»