Особенности скульптуры древней греции кратко. Два разных явления античной скульптуры: классическая Греция и римский скульптурный портрет. Скульптура Греции эпохи архаики

Классический период древнегреческой скульптуры приходится на V -- IV вв.до н.э. (ранняя классика или «строгий стиль» - 500/490 - 460/450 гг. до н.э.; высокая -- 450 -- 430/420 гг. до н. э.; «богатый стиль» -- 420 -- 400/390 гг. до н. э.; поздняя классика -- 400/390 - ок. 320 гг. до н. э.). На рубеже двух эпох -- архаической и классической -- стоит скульптурный декор храма Афины Афайи на острове Эгина. Скульптуры западного фронтона относятся ко времени основания храма (510 -- 500 гг. до н. э.), скульптуры второго восточного, заменившие прежние, -- к раннеклассическому времени (490 -- 480 гг. до н. э.). Центральный памятник древнегреческой скульптуры ранней классики -- фронтоны и метопы храма Зевса в Олимпии (около 468 -- 456 гг. до н. э.). Другое значительное произведение ранней классики -- так называемый «Трон Людовизи», украшенный рельефами. От этого времени дошел также ряд бронзовых оригиналов -- «Дельфийский возничий», статуя Посейдона с мыса Артемисий, Бронзы из Риаче. Крупнейшие скульпторы ранней классики -- Пифагор Регийский, Каламид и Мирон. О творчестве прославленных греческих скульпторов мы судим, главным образом, по литературным свидетельствам и поздним копиям их произведений. Высокая классика представлена именами Фидия и Поликлета. Ее кратковременный расцвет связан с работами на афинском Акрополе, то есть со скульптурной декорацией Парфенона (дошли фронтоны, метопы и зофор, 447 -- 432 гг. до н. э.). Вершиной древнегреческой скульптуры были, no-видимому, хрисоэлефантинные статуи Афины Парфенос и Зевса Олимпийского работы Фидия (обе не сохранились). «Богатый стиль» свойственен произведениям Каллимаха, Алкамена, Агоракрита и других скульпторов к. V в. до н. э.. Его характерные памятники -- рельефы баллюстрады небольшого храма Ники Аптерос на афинском Акрополе (около 410 г. до н. э.) и ряд надгробных стел, среди которых наиболее известна стела Гегесо. Важнейшие произведения древнегреческой скульптуры поздней классики -- декорация храма Асклепия в Эпидавре (около 400 -- 375 гг. до н. э.), храма Афины Алей в Тегее (около 370 -- 350 гг. до н. э.), храма Артемиды в Эфесе (около 355 -- 330 гг. до н. э.) и Мавзолея в Галикарнассе (ок. 350 г. до н. э.), над скульптурной декорацией которого работали Скопас, Бриаксид, Тимофей и Леохар. Последнему приписываются также статуи Аполлона Бельведерского и Дианы Версальской. Имеется и ряд бронзовых оригиналов IV в. до н. э. Крупнейшие скульпторы поздней классики -- Праксителъ, Скопас и Лисипп, во многом предвосхитившие последующую эпоху эллинизма.

Греческая скульптура частично уцелела в обломках и фрагментах. Большинство статуй известно нам по римским копиям, которые исполнялись во множестве, но не передавали красоты оригиналов. Римские копиисты их огрубляли и засушивали, а переводя бронзовые изделия в мрамор, уродовали их неуклюжими подпорками. Большие фигуры Афины, Афродиты, Гермеса, Сатира, которые мы сейчас видим в залах Эрмитажа,-- это только бледные перепевы греческих шедевров. Проходишь мимо них почти равнодушно и вдруг останавливаешься перед какой-нибудь головой с отбитым носом, с попорченным глазом: это греческий подлинник! И поразительной силой жизни вдруг повеет от этого обломка; сам мрамор иной, чем в римских статуях,-- не мертвенно-белый, а желтоватый, сквозистый, светоносный (греки еще натирали его воском, что придавало мрамору теплый тон). Так нежны тающие переходы светотени, так благородна мягкая лепка лица, что невольно вспоминаются восторги греческих поэтов: действительно эти скульптуры дышат, действительно они живые* * Дмитриева, Акимова. Античное искусство. Очерки. - М., 1988. С. 52.

В скульптуре первой половины века, когда шли войны с персами, преобладал мужественный, строгий стиль. Тогда была создана статуарная группа тираноубийц: зрелый муж и юноша, стоя бок о бок, делают порывистое движение вперед, младший заносит меч, старший заслоняет его плащом. Это памятник историческим лицам -- Гармодию и Аристогитону, убившим несколькими десятилетиями раньше афинского тирана Гиппарха,-- первый в греческом искусстве политический монумент. Он вместе с тем выражает героический дух сопротивления и свободолюбия, вспыхнувший в эпоху греко-персидских войн. «Не рабы они у смертных, не подвластны никому»,-- говорится об афинянах в трагедии Эсхила «Персы».

Сражения, схватки, подвиги героев... Этими воинственными сюжетами переполнено искусство ранней классики. На фронтонах храма Афины в Эгине -- борьба греков с троянцами. На западном фронтоне храма Зевса в Олимпии -- борьба лапифов с кентаврами, на метопах -- все двенадцать подвигов Геракла. Другой излюбленный комплекс мотивов -- гимнастические состязания; в те далекие времена физическая тренированность, мастерство телодвижений имели решающее значение и для исхода битв, поэтому атлетические игры были далеко не только развлечением. Еще с 8 века до н. э. в Олимпии проводились раз в четыре года гимнастические состязания (начало их впоследствии стали считать началом греческого летосчисления), а в V веке они праздновались с особой торжественностью, причем теперь на них присутствовали и поэты, читавшие стихи. Храм Зевса Олимпийского -- классический дорический периптер -- находился в центре священного округа, где происходили состязания, они начинались с жертвоприношения Зевсу. На восточном фронтоне храма скульптурная композиция изображала торжественный момент перед началом конских ристалищ: в центре -- фигура Зевса, по сторонам от нее -- статуи мифологических героев Пелопа и Эномая, главных участников предстоящего состязания, по углам -- их колесницы, запряженные четверкой коней. Согласно мифу, победителем был Пелоп, в честь которого и были учреждены Олимпийские игры, возобновленные потом, как гласило предание, самим Гераклом.

Темы рукопашных схваток, конных состязаний, состязаний в беге, в метании диска научили ваятелей изображать человеческое тело в динамике. Архаическая застылость фигур была преодолена. Теперь они действуют, движутся; появляются сложные позы, смелые ракурсы, широкие жесты. Ярчайшим новатором выступил аттический скульптор Мирон. Главнейшей задачей Мирона было выразить возможно полно и сильно движение. Металл не допускает такой точной и тонкой работы, как мрамор, и, быть может, потому он обратился к изысканию ритма движения. (Под именем ритма подразумевается совокупная гармония движения всех частейтела.) И действительно, ритм был превосходно уловлен Мироном. В статуях атлетов он передавал не только движение, но переход от одной стадии движения к другой, как бы останавливая мгновение. Таков его знаменитый «Дискобол». Атлет наклонился и размахнулся перед броском, секунда - и диск полетит, атлет выпрямится. Но на эту секунду его тело замерло в положении очень сложном, однако зрительно уравновешенном.

Равновесие, величавый «этос», сохраняется в классической скульптуре строгого стиля. Движение фигур не бывает ни беспорядочным, ни чрезмерно возбужденным, ни слишком стремительным. Даже в динамических мотивах схватки, бега, падения не утрачивается ощущение «олимпийского спокойствия», целостной пластической завершенности, самозамкнутости. Вот бронзовая статуя «Возничего», найденная в Дельфах,-- один из немногих хорошо сохранившихся греческих подлинников. Она относится к раннему периоду строгого стиля -- примерно около 470 года до н. э.. Этот юноша стоит очень прямо (он стоял на колеснице и правил квадригой коней), ноги его босы, складки длинного хитона напоминают о глубоких каннелюрах дорических колонн, голова плотно охвачена посеребренной повязкой, инкрустированные глаза смотрят как живые. Он сдержан, спокоен и вместе с тем исполнен энергии и воли. По одной этой бронзовой фигуре с ее крепкой, литой пластикой можно почувствовать полную меру человеческого достоинству как его понимали древние греки.

В их искусстве на этом этапе преобладали образы мужественные, но, по счастью, сохранился и прекрасный рельеф с изображением Афродиты, выходящей из моря, так называемый «трон Людовизи» -- скульптурный триптих, верхняя часть которого отбита. В его центральной части богиня красоты и любви, «пенорожденная», поднимается из волн, поддерживаемая двумя нимфами, которые целомудренно ограждают ее легким покрывалом. Она видна до пояса. Ее тело и тела нимф просвечивают сквозь прозрачные хитоны, складки одежд льются каскадом, потоком, как струи воды, как музыка. На боковых частях триптиха две женские фигуры: одна обнаженная, играющая на флейте; другая, закутанная в покрывало, зажигает жертвенную свечу. Первая -- гетера, вторая -- жена, хранительница очага, как бы два лика женственности, обе находящиеся под покровительством Афродиты.

Поиски уцелевших греческих подлинников продолжаются и сейчас; время от времени счастливые находки обнаруживаются то в земле, то на дне моря: так, в 1928 году в море, близ острова Эвбеи, нашли превосходно сохранившуюся бронзовую статую Посейдона.

Но общую картину греческого искусства эпохи расцвета приходится мысленно реконструировать и дорисовывать, нам известны только случайно сохранившиеся, разрозненные скульптуры. А они существовали в ансамбле.

Среди известных мастеров имя Фидия затмевает собой всю скульптуру последующих поколений. Блестящий представитель века Перикла, он сказал последнее слово пластической техники, и до сих пор никто еще не дерзал с ним сравниться, хотя мы знаем его только по намекам. Уроженец Афин, он родился за несколько лет до Марафонской битвы и, следовательно, стал как раз современником празднования побед над Востоком. Сперва выступил он в качестве живописца, а затем перешел на скульптуру. По чертежам Фидия и его рисункам, под личным его наблюдением, воздвигались перикловские постройки. Исполняя заказ за заказом, он создавал дивные статуи богов, олицетворяя в мраморе, золоте и кости отвлеченные идеалы божеств. Образ божества вырабатывался им не только сообразно его качествам, но и применительно к цели чествования. Он глубоко проникался идеей того, что олицетворял данный идол, и ваял его со всею силой и могучестью гения.

Афина, которую он сделал по заказу Платеи и которая обошлась этому городу очень дорого, упрочила известность молодого скульптора. Ему была заказана для Акрополя колоссальная статуя Афины-покровительницы. Она достигала 60 футов высоты и превышала все окрестные здания; издали, с моря, она сияла золотой звездой и царила надо всем городом. Она не была акролитной (составной), как Платейская, но вся литая из бронзы. Другая статуя Акрополя, Афина-девственница, сделанная для Парфенона, состояла из золота и слоновой кости. Афина была изображена в боевом костюме, в золотом шлеме с горельефным сфинксом и грифами по бокам. В одной руке она держала копье, в другой фигуру победы. У ног ее вилась змея -- хранительница Акрополя. Статуя эта считается лучшим уверением Фидия после его Зевса. Она послужила оригиналом для бесчисленных копий.

Но верхом совершенства из всех работ Фидия считается его Зевс Олимпийский. Это был величайший труд его жизни: сами греки отдавали ему пальму первенства. Он производил на современников неотразимое впечатление.

Зевс был изображен на троне. В одной руке он держал скипетр, в другой -- изображение победы. Тело было из слоновой кости, волосы -- золотые, мантия -- золотая, эмалированная. В состав трона входили и черное дерево, и кость, и драгоценные камни. Стенки между ножек были расписаны двоюродным братом Фидия, Паненом; подножие трона было чудом скульптуры. Общее впечатление было, как справедливо выразился один немецкий ученый, поистине демоническое: целому ряду поколений истукан казался истинным богом; одного взгляда на него было достаточно, чтобы утолить все горести и страдания. Кто умирал, не увидав его, почитал себя несчастным* * Гнедич П.П. Всемирная история искусств. - М., 2000. С. 97...

Статуя погибла неизвестно как и когда: вероятно, сгорела вместе с олимпийским храмом. Но, должно быть, чары ее были велики, если Калигула настаивал во что бы то ни стало перевезти ее в Рим, что, впрочем, оказалось невозможным.

Преклонение греков перед красотой и мудрым устройством живого тела было так велико, что они эстетически мыслили его не иначе как в статуарной законченности и завершенности, позволяющей оценить величавость осанки, гармонию телодвижений. Растворить человека в бесформенной слитной толпе, показать его в случайном аспекте, удалить вглубь, погрузить в тень -- противоречило бы эстетическому символу веры эллинских мастеров, и они никогда этого не делали, хотя основы перспективы были им понятны. И скульпторы и живописцы показывали человека с предельной пластической отчетливостью, крупным планом (одну фигуру или группу из нескольких фигур), стремясь расположить действие на переднем плане, как бы на узких подмостках, параллельных плоскости фона. Язык тела был и языком души. Иногда говорят, что греческое искусство чуждалось психологии или не доросло до нее. Это не совсем так; может быть, искусство архаику еще было внепсихологично, но не искусство классики. Действительно, оно не знало того скрупулезного анализа характеров, того культа индивидуального, который возникает в новейшие времена. Не случайно портрет в Древней Греции был развит сравнительно слабо. Но греки владели искусством передачи, если так можно сказать, типовой психологии,-- они выражали богатую гамму душевных движений на основе обобщенных человеческих типов. Отвлекаясь от оттенков личных характеров, эллинские художники не пренебрегали оттенками переживаний и умели воплощать сложный строй чувств. Ведь они были современниками и согражданами Софокла, Еврипида, Платона.

Но все же выразительность заключалась не столько в выражениях лиц, сколько в движениях тела. Глядя на таинственно-безмятежных мойр Парфенона, на стремительную резвую Нику, развязывающую сандалию, мы чуть ли не забываем, что у них отбиты головы,-- так красноречива пластика их фигур.

Каждый чисто пластический мотив -- будь это грациозное равновесие всех членов тела, опора на обе ноги или на одну, перенесение центра тяжести на внешнюю опору, голова, склоненная к плечу или откинутая назад,-- мыслился греческими мастерами как аналог духовной жизни. Тело и психика осознавались в нераздельности. Характеризуя в «Лекциях по эстетике» классический идеал, Гегель говорил, что в «классической форме искусства человеческое тело в его формах уже больше не признается только чувственным существованием, а признается лишь существованием и природным обликом духа».

Действительно, тела греческих статуй необычайно одухотворены. Французский скульптор Роден сказал об одной из них: «Этот юношеский торс без головы радостнее улыбается свету и весне, чем могли бы это сделать глаза и губы»* * Дмитриева, Акимова. Античное искусство. Очерки. - М., 1988. С. 76.

Движения и позы в большинстве случаев просты, естественны и не обязательно связаны с чем-то возвышенным. Ника развязывает сандалию, мальчик вынимает занозу из пятки, юная бегунья на старте готовится к бегу, дискобол Мирона мечет диск. Младший современник Мирона, прославленный Поликлет, в отличие от Мирона, никогда не изображал быстрых движений и мгновенных состояний; его бронзовые статуи молодых атлетов находятся в спокойных позах легкого, размеренного движения, волнообразно пробегающего по фигуре. Левое плечо слегка выдвинуто, правое отведено, левое бедро подалось назад, правое приподнято, правая нога стоит твердо на земле, левая -- несколько позади и чуть согнута в колене. Это движение или не имеет никакого «сюжетного» предлога, или предлог незначителен -- оно самоценно. Это пластический гимн ясности, разуму, мудрому равновесию. Таков Дорифор (копьеносец) Поликлета, известный нам по мраморным римским копиям. Он как бы и шагает, и одновременно сохраняет состояние покоя; положения рук, ног и торса идеально сбалансированы. Поликлет был автором трактата «Канон» (не дошедшего до нас, о нем известно по упоминаниям античных писателей), где он и теоретически устанавливал законы пропорций человеческого тела.

Головы греческих статуй, как правило, имперсональны, то есть мало индивидуализированы, приведены к немногим вариациям общего типа, но этот общий тип обладает высокой духовной емкостью. В греческом типе лица торжествует идея «человеческого» в его идеальном варианте. Лицо делится на три равные по длине части: лоб, нос и нижняя часть. Правильный, нежный овал. Прямая линия носа продолжает линию лба и образует перпендикуляр линии, проведенной от начала носа до отверстия уха (прямой лицевой угол). Продолговатый разрез довольно глубоко сидящих глаз. Небольшой рот, полные выпуклые губы, верхняя губа тоньше нижней и имеет красивый плавный вырез наподобие лука амура. Подбородок крупный и круглый. Волнистые волосы мягко и плотно облегают голову, не мешая видеть округлую форму черепной коробки.

Эта классическая красота может показаться однообразной, но, являя собой выразительный «природный облик духа», она поддается варьированию и способна воплощать различные типы античного идеала. Немного больше энергии в складе губ, в выступающем вперед подбородке -- перед нами строгая девственная Афина. Больше мягкости в очертаниях щек, губы слегка полуоткрыты, глазные впадины затенены -- перед нами чувственный лик Афродиты. Овал лица более приближен к квадрату, шея толще, губы крупнее -- это уже образ молодого атлета. А в основе остается все тот же строго пропорциональный классический облик.

Однако в нем нет места чему-то, с нашей точки зрения, очень важному: обаянию неповторимо индивидуального, красоте неправильного, торжеству духовного начала над телесным несовершенством. Этого древние греки дать не могли, для этого первоначальный монизм духа и тела должен был нарушиться, и эстетическое сознание вступить в стадию их разъединения -- дуализма,-- что произошло гораздо позже. Но и греческое искусство постепенно эволюционировало в сторону индивидуализации и открытой эмоциональности, конкретности переживаний и характерности, что становится очевидным уже в эпоху поздней классики, в IV веке до н. э.

В конце V века до н. э. пошатнулось политическое могущество Афин, подорванное длительной Пелопоннесской войной. Во главе противников Афин стояла Спарта; ее поддерживали другие государства Пелопоннесса и оказывала финансовую помощь Персия. Афины проиграли войну и были вынуждены заключить невыгодный для себя мир; они сохранили самостоятельность, но Афинский морской союз распался, денежные запасы иссякли, усилились внутренние противоречия полиса. Демократия афинская сумела устоять, однако демократические идеалы потускнели, свободное волеизъявление стало пресекаться жестокими мерами, пример тому--суд над Сократом (в 399 г. до н. э.), вынесший философу смертный приговор. Дух сплоченной гражданственности ослабевает, личные интересы и переживания обособляются от общественных, тревожнее ощущается неустойчивость бытия. Растут критические настроения. Человек, по завету Сократа, начинает стремиться «познать самого себя» -- себя, как личность, а не только как часть общественного целого. К познанию человеческой природы и характеров устремлено творчество великого драматурга Еврипида, у которого личностное начало гораздо более акцентируется, чем у его старшего современника Софокла. По определению Аристотеля, Софокл «представляет людей такими, какими они должны быть, а Еврипид такими, каковы они в действительности».

В пластических искусствах обобщенные образы все еще преобладают. Но духовная стойкость и бодрая энергия, которыми дышит искусство ранней и зрелой классики, постепенно уступают место драматическому пафосу Скопаса или лирической, с оттенком меланхолии, созерцательности Праксителя. Скопас, Пракситель и Лисипп -- эти имена связываются в нашем представлении не столько с определенными художественными индивидуальностями (их биографии неясны, а их подлинных произведений почти не сохранилось), сколько с главными течениями поздней классики. Так же, как Мирон, Поликлет и Фидий олицетворяют черты зрелой классики.

И вновь показателями перемен в мироощущении являются пластические мотивы. Меняется характерная поза стоящей фигуры. В эпоху архаики статуи стояли совершенно прямо, фронтально. Зрелая классика оживляет и одушевляет их сбалансированными, плавными движениями, сохраняя равновесие и устойчивость. А статуи Праксителя -- отдыхающий Сатир, Аполлон Сауроктон -- с ленивой грацией опираются на столбы, без них им пришлось бы упасть.

Бедро с одной стороны выгнуто очень сильно, а плечо опущено низко навстречу бедру -- Роден сравнивает это положение тела с гармоникой, когда мехи сжаты с одной стороны и раздвинуты с другой. Для равновесия необходима внешняя опора. Это поза мечтательного отдыха. Пракситель следует традициям Поликлета, использует найденные им мотивы движений, но развивает их так, что в них просвечивает уже иное внутреннее содержание. «Раненая амазонка» Поликлетай тоже опирается на полуколонну, но она могла бы устоять и без нее, ее сильное, энергичное тело, даже страдая от раны, прочно стоит на земле. Аполлон Праксителя не поражен стрелой, он сам целится в ящерицу, бегущую по стволу дерева,-- действие, казалось бы, требует волевой собранности, тем не менее тело его неустойчиво, подобно колеблющемуся стеблю. И это не случайная частность, не прихоть скульптора, а своего рода новый канон, в котором находит выражение изменившийся взгляд на мир.

Впрочем, не только характер движений и поз изменился в скульптуре 4 века до н. э. У Праксителя другим становится круг излюбленных тем, он уходит от героических сюжетов в «легкий мир Афродиты и Эрота». Он изваял знаменитую статую Афродиты Книдской.

Пракситель и художники его круга не любили изображать мускулистые торсы атлетов, их влекла нежная красота женского тела с мягкими перетеканиями объемов. Они предпочитали тип отрока, - отличающийся «первой младости красой женоподобной». Пракситель славился особенной мягкостью лепки и мастерством обработки материала, способностью в холодном мраморе передавать теплоту живого тела2.

Единственным уцелевшим подлинником Праксителя считают мраморную статую «Гермес с Дионисом», найденную в Олимпии. Обнаженный Гермес, облокотившись на ствол дерева, куда небрежно брошен его плащ, держит на одной согнутой руке маленького Диониса, а в другой -- гроздь винограда, к которой тянется ребенок (рука, держащая виноград, утрачена). Все Очарование живописной обработки мрамора есть в этой статуе, особенно в голове Гермеса: переходы света и тени, тончайшее «сфумато» (дымка), которого, много столетий спустя, добивался в живописи Леонардо да Винчи.

Все другие произведения мастера известны только по упоминаниям античных авторов и позднейшим копиям. Но дух искусства Праксителя веет над IV веком до н. э., и лучше всего его можно почувствовать не в римских копиях, а в мелкой греческой пластике, в танагрских глиняных статуэтках. Они выделывались в конце века в большом количестве, это было своего рода массовое производство с главным центром в Танагре. (Очень хорошая их коллекция хранится в ленинградском Эрмитаже.) Некоторые статуэтки воспроизводят известные большие статуи, другие просто дают разнообразные свободные вариации задрапированной женской фигуры. Живая грация этих фигур, мечтательных, задумчивых, шаловливых,-- эхо искусства Праксителя.

Почти так же мало осталось подлинных произведений резца Скопаса, старшего современника и антагониста Праксителя. Остались обломки. Но и обломки говорят много. За ними встает образ художника страстного, огненного, патетического.

Он был не только скульптором, но и архитектором. Как архитектор, Скопас создал храм Афины в Тегее и он же руководил его скульптурным убранством. Сам храм разрушен давно, еще готами; некоторые фрагменты скульптур найдены при раскопках, среди них замечательная голова раненого воина. Подобных ей не было в искусстве V века до н. э., не было такой драматической экспрессии в повороте головы, такого страдания в лице, во взоре, такого душевного напряжения. Во имя его нарушен гармонический канон, принятый в греческой скульптуре: глаза посажены слишком глубоко и излом надбровных дуг диссонирует с очертаниями век.

Каким был стиль Скопаса в многофигурных композициях, показывают частично сохранившиеся рельефы на фризе Галикарнасского мавзолея -- сооружения уникального, причисляемого в древности к семи чудесам света: периптер был водружен на высокий цоколь и увенчан пирамидальной крышей. Фриз изображал битву греков с амазонками -- воинов-мужчин с женщинами-воительницами. Скопас работал над ним не один, сообща с тремя скульпторами, но, руководствуясь указаниями Плиния, описавшего мавзолей, и стилевым анализом, исследователи определили, какие части фриза сделаны в мастерской Скопаса. Более других они передают хмельной пыл сражения, «упоение в бою», когда и мужчины, и женщины отдаются ему с равной страстью. Движения фигур порывисты и почти утрачивают равновесие, направлены не только параллельно плоскости, но и вовнутрь, в глубину: Скопас вводит новое ощущение пространства.

Большой славой у современников пользовалась «Менада». Скопас изобразил бурю дионисийской пляски, напрягающей все тело Менады, конвульсивно выгибающей торс, запрокидывающей голову. Статуя Менады не рассчитана на фронтальное обозрение, ее нужно смотреть с разных сторон, каждая точка зрения открывает что-то новое: то тело уподобляется своим выгибом натянутому луку, то кажется изогнутым по спирали, подобно языку пламени. Невольно думается: должно быть, нешуточными были дионисийские оргии, не просто увеселения, а действительно «безумящие игры». Мистерии Диониса разрешалось устраивать только раз в два года и только на Парнасе, но уж зато в это время неистовые вакханки отбрасывали все условности и запреты. Под удары бубнов, под звуки тимпанов они неслись и кружились в экстазе, доводя себя до исступления, распустив волосы, разрывая на себе одежду. Менада Скопаса держала в руке нож, а на плече у нее был растерзанный ею козленок 3.

Дионисийские празднества были обычаем очень древним, как и сам культ Диониса, однако в искусстве дионисийская стихия раньше не прорывалась с такой силой, с такой открытостью, как в статуе Скопаса, и это, очевидно, симптом времени. Теперь над Элладой сгущались тучи, и разумная ясность духа нарушалась стремлениями забыться, сбросить путы ограничений. Искусство, как чуткая мембрана, откликалось на изменения общественной атмосферы и преобразовывало ее сигналы в свои звучания, свои ритмы. Меланхолическая томность созданий Праксителя и драматические порывы Скопаса -- лишь разная реакция на общий дух времени.

Кругу Скопаса, а возможно, и ему самому, принадлежит мраморное надгробие юноши. Справа от юноши стоит его старик отец с выражением глубокого раздумья, чувствуется, что он задается вопросом: зачем ушел в расцвете юности его сын, а он, старик, остался жить? Сын же смотрит перед собой и уже как бы не замечает отца; он далеко отсюда, в беспечальных Елисейских полях -- обители блаженных.

Собака у его ног -- один из символов загробного мира.

Здесь уместно сказать о греческих надгробиях вообще. Их сохранилось сравнительно много, от 5-го, а главным образом, от 4 века до н. э.; создатели их, как правило, неизвестны. Иногда рельеф надгробной стелы изображает только одну фигуру -- умершего, но чаще рядом с ним изображены его близкие, один или двое, которые с ним прощаются. В этих сценах прощания и расставания никогда не выражается сильная скорбь и горе, а только тихая; печальная задумчивость. Смерть -- это покой; греки олицетворяли ее не в страшном скелете, а в фигуре мальчика -- Танатоса, близнеца Гипноса -- сна. Спящий малыш изображен и на скопасовском надгробии юноши, в уголке у его ног. Оставшиеся в живых родственники смотрят на умершего, желая запечатлеть в памяти его черты, иногда берут его за руку; сам он (или она) на них не смотрит, и в его фигуре чувствуется расслабленность, отрешенность. В известном надгробии Гегесо (конец 5 в. до н. э.) стоящая служанка подает своей госпоже, которая сидит в кресле, ящичек с драгоценностями, Гегесо берет из него ожерелье привычным, машинальным движением, но вид у нее отсутствующий и поникший.

Подлинное надгробие 4 века до н. э. работы аттического мастера можно увидеть в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Это надгробие воина -- он держит в руке копье, рядом с ним его конь. Но поза совсем не воинственна, члены тела расслаблены, голова опущена. По другую сторону коня стоит прощающийся; он печален, однако нельзя ошибиться в том, какая из двух фигур изображает умершего, а какая -- живого, хотя они, казалось бы, похожи и однотипны; греческие мастера умели дать почувствовать переход умершего в долину теней.

Лирические сцены последнего прощания изображались и на погребальных урнах, там они более лаконичны, иногда просто две фигуры -- мужчина и женщина,-- подавшие друг другу руки.

Но и тут всегда видно, кто из них принадлежит царству мертвых.

Какая-то особенная целомудренность чувства есть в греческих надгробиях с их благородной сдержанностью в выражении печали, нечто совершенно противоположное вакхическому экстазу. Надгробие юноши, приписываемое Скопасу, не нарушает эту традицию; оно выделяется из других, помимо своих высоких пластических качеств, лишь философской углубленностью образа задумавшегося старца.

При всей противоположности художественных натур Скопаса и Праксителя им обоим свойственно то, что можно назвать нарастанием живописности в пластике,-- эффекты светотени, благодаря которым мрамор кажется живым, что и подчеркивают всякий раз греческие эпиграмматисты. Оба мастера предпочитали мрамор бронзе (тогда как в скульптуре ранней классики бронза преобладала) и в обработке его поверхности достигали совершенства. Силе производимого впечатления содействовали особые качества сортов мрамора, которыми пользовались ваятели: сквозистость и светоносность. Паросский мрамор пропускал свет на 3,5 сантиметра. Статуи из этого благородного материала выглядели и человечески-живыми и божественно-нетленными. Сравнительно с произведениями ранней и зрелой классики, позднеклассические скульптуры что-то утрачивают, в них нет простого величия дельфийского «Возничего», нет монументальности Фидиевых статуй, зато они выигрывают в жизненности.

История сохранила еще много имен выдающихся ваятелей 4 века до н. э. Иные из них, культивируя жизнеподобие, доводили его до той грани, за которой начинается жанровость и характерность, предвосхищая тем тенденции эллинизма. Этим отличался Деметрий из Алопеки. Он придавал мало значения красоте и сознательно стремился изображать людей такими, какие они есть, не скрывая больших животов и лысин. Его специальностью были портреты. Деметрий сделал портрет философа Антисфена, полемически направленный против идеализирующих портретов 5 века до н. э.,-- Антисфен у него старый, обрюзгший и беззубый. Одухотворить некрасивость, сделать ее обаятельной скульптор не мог, такая задача была неосуществима в границах античной эстетики. Некрасивость понималась и изображалась просто как физический недостаток.

Другие, напротив, старались поддержать и культивировать традиции зрелой классики, обогащая их большим изяществом и сложностью пластических мотивов. Этим путем шел Леохар, создавший статую Аполлона Бельведерского, ставшую эталоном красоты для многих поколений неоклассицистов вплоть до конца ХХ века. Иоганн Винкельман, автор первой научной «Истории искусства древности», писал: «Воображение не сможет создать ничего, что превзошло бы ватиканского Аполлона с его более чем человеческой пропорциональностью прекрасного божества». Долгое время эта статуя оценивалась как вершина античного искусства, «бельведерский кумир» был синонимом эстетического совершенства. Как это часто бывает, чрезмерно высокие хвалы со временем вызвали противоположную реакцию. Когда изучение античного искусства продвинулось далеко вперед и было открыто много его памятников, преувеличенная оценка статуи Леохара сменилась преуменьшенной: ее стали находить помпезной и манерной. Между тем Аполлон Бельведерский - произведение действительно выдающееся по своим пластическим достоинствам; в фигуре и поступи повелителя муз сочетаются сила и грация, энергия и легкость, шагая по земле, он вместе с тем парит над землей. Причем его движение, по выражению советского искусствоведа Б. Р. Виппера, «не сосредоточивается в одном направлении, а как бы лучами расходится в разные стороны». Чтобы достичь такого эффекта, нужно было изощренное мастерство ваятеля; беда лишь в том, что расчет на эффект слишком очевиден. Аполлон Леохара словно приглашает любоваться его красотой, тогда как красота лучших классических статуй не заявляет о себе во всеуслышание: они прекрасны, но не красуются. Даже Афродита Книдская Праксителя хочет скорее скрыть, чем продемонстрировать чувственное очарование своей наготы, а более ранние классические статуи исполнены спокойного самодовления, исключающего всякую демонстративность. Следует поэтому признать, что в статуе Аполлона Бельведерского античный идеал начинает становиться уже чем-то внешним, менее органичным, хотя в своем роде эта скульптура замечательна и знаменует высокую ступень виртуозного мастерства.

Большой шаг в сторону «натуральности» сделал последний великий скульптор греческой классики -- Лисипп. Исследователи относят его к аргосской школе и уверяют, что у него было совсем иное направление, чем в школе афинской. В сущности, он был прямым ее последователем, но, восприняв ее традиции, шагнул дальше. Ему в молодости художник Евпомп на его вопрос: «Какого выбрать учителя?» -- ответил, указывая на толпу, теснившуюся на горе: «Вот единственный учитель: натура».

Слова эти запали глубоко в душу гениального юноши, и он, не доверяя авторитету Поликлетова канона, взялся за точное изучение природы. До него лепили людей, сообразуясь с принципами канона, то есть в полной уверенности, что истинная красота состоит в соразмерности всех форм и в пропорции людей среднего роста. Лисипп предпочел высокий, стройный стан. Конечности у него стали легче, стан выше.

В отличие от Скопаса и Праксителя, он работал исключительно в бронзе: хрупкий мрамор требует устойчивого равновесия, а Лисипп создавал статуи и статуарные группы в состояниях динамических, в сложных действиях. Он был неистощимо разнообразен в изобретении пластических мотивов и очень плодовит; говорили, что после окончания каждой скульптуры он клал в копилку золотую монету, и всего таким образом у него набралось полторы тысячи монет, то есть он якобы сделал полторы тысячи статуй, некоторые очень больших размеров, в том числе 20-метровую статую Зевса. Не сохранилось ни одного его произведения, но довольно большое количество копий и повторений, восходящих или к оригиналам Лисиппа, или к его школе, дают приблизительное представление о стиле мастера. В плане сюжетном он явно предпочитал мужские фигуры, так как любил изображать трудные подвиги мужей; любимым героем его был Геракл. В понимании пластической формы новаторским завоеванием Лисиппа явился разворот фигуры в пространстве, окружающем ее со всех сторон; иными словами, он мыслил статую не на фоне какой-либо плоскости и не предполагал одну, главную точку зрения, с которой она должна смотреться, а рассчитывал на обход статуи кругом. Мы видели, что уже «Менада» Скопаса была построена по такому же принципу. Но то, что у прежних скульпторов являлось исключением, у Лисиппа стало правилом. Соответственно, он придавал своим фигурам действенные позы, сложные развороты и обрабатывал их с равной тщательностью не только с лицевой стороны, но и со спины.

Кроме того, Лисипп создал новое ощущение времени в скульптуре. Прежние классические статуи, даже если их позы были динамическими, выглядели не затронутыми потоком времени, они были вне его, они пребывали, они покоились. Герои Лисиппа живут в том же реальном времени, что и живые люди, их действия включены во время и преходящи, представленный момент готов смениться другим. Конечно, у Лисиппа и здесь были предшественники: можно сказать, что он продолжал традиции Мирона. Но даже Дискобол последнего настолько уравновешен и четок в своем силуэте, что представляется «пребывающим» и статичным по сравнению с Лисипповым Гераклом, борющимся со львом, или Гермесом, который на минуту (именно на минуту!) присел отдохнуть на придорожный камень, чтобы потом продолжать полет на своих окрыленных сандалиях.

Принадлежали ли оригиналы названных скульптур самому Лисиппу или его ученикам и помощникам, не установлено точно, но бесспорно им самим была сделана статуя Апоксиомена, мраморная копия которой находится в музее Ватикана. Молодой обнаженный атлет, вытянув вперед руки, счищает скребком налипшую пыль. Он устал после борьбы, слегка расслабился, даже как бы пошатывается, раздвинув для устойчивости ноги. Пряди волос, трактованных очень естественно, прилипли к потному лбу. Скульптор сделал все возможное, чтобы в рамках традиционного канона дать максимум натуральности. Впрочем, и самый канон пересмотрен. Если сравнить Апоксиомена с Дорифором Поликлета, видно, что пропорции тела изменились: голова меньше, ноги длиннее. Дорифор более тяжеловесен и коренаст по сравнению с гибким и стройным Апоксиоменом.

Лисипп был придворным художником Александра Македонского и выполнил ряд его портретов. Льстивости или искусственной героизации в них нет; сохранившаяся в эллинистической копии голова Александра исполнена в традициях Скопаса, чем-то, напоминая голову раненого воина. Это лик человека, живущего напряженно и трудно, которому нелегко достаются его победы. Губы полуоткрыты, как при тяжелом дыхании, на лбу, несмотря на молодость, пролегли морщины. Однако сохранен классический тип лица с узаконенными традицией пропорциями и чертами.

Искусство Лисиппа занимает пограничную зону на рубеже эпох классики и эллинизма. Оно еще верно классическим концепциям, но уже подрывает их изнутри, создавая почву для перехода к чему-то иному, более раскованному и более прозаическому. В этом смысле показательна голова кулачного бойца, принадлежащая не Лисиппу, а, возможно, его брату Лисистрату, который тоже был скульптором и, как говорили, первым стал пользоваться для портретов масками, снятыми с лица модели (что было широко распространено в Древнем Египте, но греческому искусству совершенно чуждо). Возможно, с помощью маски была сделана и голова кулачного бойца; она далека от канона, далека и от идеальных представлений о физическом совершенстве, которое эллины воплощали в образе атлета. Этот победитель в кулачном бою нимало не похож на полубога, просто развлекатель праздной толпы. Лицо его грубо, нос расплющен, уши распухли. Такого типа «натуралистические» изображения стали впоследствии распространенными в эллинизме; еще более неприглядного кулачного бойца изваял аттический скульптор Аполлоний уже в I веке до н. э.

То, что заранее бросало тени на светлый строй эллинского миросозерцания, наступило в конце 4 века до н. э.: разложение и гибель демократического полиса. Начало этому было положено возвышением Македонии, северной области Греции, и фактическим захватом всех греческих государств македонским царем Филиппом II. B битве при Херонее (в 338 г. до н. э.), где были разгромлены войска греческой антимакедонской коалиции, участвовал 18-летний сын Филиппа -- Александр, будущий великий завоеватель. Начав с победоносного похода на персов, Александр продвигал свою армию далее на восток, захватывая города и основывая новые; в результате десятилетнего похода была создана огромная монархия, простиравшаяся от Дуная до Инда.

Александр Македонский еще в юности вкусил плоды самой высокой греческой культуры. Его воспитателем был великий философ Аристотель, придворными художниками -- Лисипп и Апеллес. Это не помешало ему, захватив персидскую державу и заняв трон египетских фараонов, объявить себя богом и потребовать, чтобы ему и в Греции оказывали божеские почести. Непривычные к восточным обычаям, греки, посмеиваясь, говорили: «Ну, если Александр хочет быть богом -- пусть будет» -- и официально признали его сыном Зевса. Ориентализация, которую стал насаждать Александр, была, однако, делом более серьезным, чем прихоть завоевателя, опьяненного победами. Она была симптомом исторического поворота античного общества от рабовладельческой демократии к той форме, которая издревле существовала на Востоке,-- к рабовладельческой монархии. После смерти Александра (а умер он молодым) его колоссальная, но непрочная держава распалась, сферы влияния поделили между собой его военачальники, так называемые диадохи -- преемники. Вновь возникшие под их правлением государства были уже не греческими, а греко-восточными. Наступила эпоха эллинизма -- объединение под эгидой монархии эллинской и восточной культур.

Любопытную гипотезу относительно античного греческого чуда нашла в блоге скульптора Найджела Констама (Nigel Konstam): он считает, что античные статуи являлись слепками с живых людей, поскольку иначе невозможно объяснить столь быстрый переход от изготовления статичных статуй египетского типа к совершенному реалистическому искусству передачи движения, который происходит в промежутке от 500 до 450 года до н.э.

Свою гипотезу Найджел подтверждает исследованием ступней античных статуй, сравнивая их с гипсовыми отпечатками и восковыми отливками, сделанными со стоящих в заданной позе современных натурщиков. Деформация материала на ступнях подтверждает его гипотезу, что греки не делали статуи, как раньше, а стали использовать вместо них слепки с живых людей.
Впервые об этой гипотезе Констама узнала из фильма "Афины. Правда о демократии", поискала материал в интернете и вот что нашла.

Найджел снял видео с объяснением своей гипотезы относительно античных слепков и его можно посмотреть здесь http://youtu.be/7fe6PL7yTck на английском языке.
Но давайте сперва посмотрим на сами статуи.

Античная статуя куроса архаичной эпохи примерно 530 год до н.э. кажется скованной и напряженной, тогда еще не был известен контрапост - свободное положение фигуры, когда равновесие покоя создается из противоположных друг другу движений.


Курос, фигура юноши, начала V века до н.э. выглядит чуть более динамично.

Воины из Риаче, статуи второй четверти V века до н.э. 197 см высотой - редчайшая находка оригинальной греческой скульптуры классического периода, большая часть которой известна нам по римским копиям. В 1972 году занимавшийся сноркелингом римский инженер Стефано Мариоттини нашел их на дне моря у побережья Италии.

Эти бронзовые фигуры отлиты не целиком, их детали скреплялись как конструктор, что позволяет узнать гораздо больше о технике создания скульптур того времени. Их зрачки сделаны из золотой пасты, ресницы и зубы из серебра, губы и соски из меди, а глаза с использованием техники инкрустации костью и стеклом.
То есть в принципе, несколько раз измененные, как выяснили ученые, некоторые детали статуй слепками с живых моделей, пусть и увеличенными и усовершенствованными, вполне могли быть.

Именно в процессе исследований деформированных силой тяжести ступней Воинов из Риаче скульптору Констаму в голову пришла эта идея слепков, которыми, возможно, пользовались античные скульпторы.

При просмотре фильма "Афины. Правда о демократии" меня заинтересовало, как чувствовал себя достаточно пушистый натурщик, с которого снимали гипсовую форму, ведь многие, кому приходилось носить гипс жаловались, что его больно снимать, потому что приходится отдирать волосы.

С одной стороны, имеются источники, из которых известно, что в Древней Греции не только женщины, но и мужчины-атлеты удаляли волосы на теле.
С другой, именно волосатостью они отличались от женщин. Недаром в комедии Аристофана "Женщины в народном собрании" одна из героинь, решивших отобрать у мужчин власть говорит:
- А я так первым делом бритву бросила
Подальше, чтоб шершавой и кудлатой стать,
Не походить ни чуточки на женщину.

Получается, что если волосы мужчины и удаляли, то скорее всего те, кто профессионально занимался спортом, а именно такие натурщики и нужны были скульпторам.

Почитала, тем не менее, о гипсе и выяснила, что еще в древности существовали способы борьбы с этим явлением: когда делали маски и слепки, тело натурщиков намазывали специальными масляными мазями, благодаря которым гипс снимали безболезненно, даже если на теле были волосы. То есть техника слепков не только с мертвого, но и с живого человека в древности действительно была хорошо известна еще в Египте, однако, именно передача движения и копирование человека не считалось там красивым.

Но для эллинов прекрасное человеческое тело, совершенное в своей наготе, представлялось величайшей ценностью и объектом поклонения. Возможно поэтому в использовании слепков с такого тела для изготовления произведений искусства они не видели ничего предосудительного.


Фрина перед ареопагом. Ж.Л.Жером. 1861, Гамбург, Германия.
С другой стороны, вполне могли обвинить скульптора в нечестии и оскорблении богов потому, что для статуи богини в качестве натурщицы он использовал гетеру. В случае с Праксителем обвинили в безбожии Фрину. Но разве ему бы согласилась позировать не-гетера?
Оправдал ее ареопаг в 340 г. до н.э., впрочем, после того, как во время речи в ее защиту оратор Гиперид предъявил оригинал - обнаженную Фрину, сдернув с нее хитон и риторически вопросив, как может такая красота быть виновна. Ведь греки считали, что прекрасное тело обладает не менее прекрасной душой.
Возможно, что и до него Праксителя богинь изображали обнаженными, а нечестием судьи могли посчитать то, что слишком уж богиня похожа на Фрину, как бы один в один, а обвинение самой гетеры в безбожии было только предлогом? Может, они знали или догадывались о возможностях работы с гипсовыми слепками с живого человека? И тогда мог возникнуть ненужный вопрос: кому они поклоняются в храме - Фрине или богине.

С помощью работы с фотографией современный компьютерный художник "оживил" Фрину, то есть, конечно, статую Афродиты Книдской, а конкретнее - ее копию, поскольку оригинал до нас не дошел.
А, как нам известно, статуи древние греки раскрашивали, так что вполне может быть, что гетера могла бы так выглядеть, если бы кожа у нее была чуть желтоватой, за что ее по некоторым источникам и прозвали Фриной.
Хотя в данном случае наш современник соревнуется с Никием, художником, конечно, а не полководцем, на которого ведет неверная ссылка в Википедии. Ведь на вопрос, какие свои произведения Пракситель считает самыми лучшими, он по легенде отвечал, что те, которые раскрашены Никием.
Кстати, эта фраза оставалась долгие века загадочной для тех, кто не знал или не верил в то, что законченные греческие скульптуры не были белыми.
Но мне кажется, что сама статуя Афродиты вряд ли была раскрашена именно так, потому что ученые утверждают, что греки их раскрашивали достаточно пестро.

Скорее, примерно так, как раскрашен Аполлон с выставки Пестрые боги "Bunte Götter".

И представьте, как странно чувствовал себя натурщик, когда видел, как ему в образе бога поклоняются люди.
Или не ему, а его копии, которую художник пропорционально увеличил, ярко раскрасил и исправил мелкие физические несоответствия и недостатки в соответствии с каноном Поликлета? Это твое тело, но больше и лучше. Или уже не твое? Мог ли он верить, что сделанная с него статуя - это статуя бога?

В одной из статей прочитала также об огромном количестве гипсовых заготовок в античной греческой мастерской для копий, приготовленных для отправки в Рим, которые обнаружили археологи. Может, это были в том числе и слепки с людей, а не только со статуй?

Не стану настаивать на заинтересовавшей меня гипотезе Констама: конечно, специалистам виднее, но то, что слепками с живых людей и частей их тела античные скульпторы, как и современные, пользовались сомнения не вызывает. Неужели можно подумать, что древние греки были такие глупые, что, зная о том, что такое гипс, не догадались бы?
Но как вы думаете, делать копии живых людей - это искусство или обман?

Скульптура древней Греции, как и все античное искусство представляет собой особый образец, эталонное мастерство и своеобразный идеал. Древнегреческое искусство, а в особенности скульптура Древней Греции, оказала очень весомое влияние на развитие мировой культуры. Она явилась тем основанием, на котором позднее выросла европейская цивилизация. Прекрасные статуи греческих скульпторов изготавливались из камня, известняка, бронзы, мрамора, дерева и украшались великолепными изделиями из драгоценных металлов и камней. Их устанавливали на главных площадях городов, на могилах известных греков, в храмах и даже в богатых греческих домах. Основным принципом скульптуры Древней Греции было сочетание красоты и силы, идеализация человека и его тела. Древние греки считали, что в совершенном, идеальном теле может находиться только совершенная душа.

Развитие скульптуры Древней Греции возможно разделить на три существенных этапа. Это архаика - VI-VII век до нашей эры. Классика, которую в свою очередь, можно поделить на периоды ранней - начало V века до нашей эры, высокой классики - это конец V века до нашей эры, и поздней - VI век до нашей эры. И последний этап - эллинизм. Также из описаний древних историков можно понять, что существовала скульптура гомеровской Греции, но до наших времен дошли лишь небольшие статуэтки и сосуды, украшенные росписью. Каждый из этих этапов Греческой культуры обладает своими неповторимыми уникальными чертами.

Архаический период
В этот период древнегреческие художники стремились к созданию идеального образа мужчины и женщины. В скульптуре преобладали фигуры обнаженных юношей-воинов, называемых куросы. Они должны были показать доблесть, физическое здоровье и силу человека, которые приобретались в спортивных состязаниях того времени. Вторым образцом искусства этого периода были коры. Это задрапированные в длинные одежды девушки, в которых выражался идеал женственности и первозданной чистоты. В это время появилась, так называемая, «архаическая улыбка», которая одухотворяла лица статуй.

Выдающимися примерами сохранившихся скульптур архаического периода являются «Курос из Пирея», который украшает сегодня Афинский музей, также «Богиня с гранатом» и «Богиня с зайцем», хранящиеся в Берлинском государственном музее. Довольно известна скульптура братьев Клеобиса и Битона из Аргоса, которые радуют глаз любителей греческого искусства в дельфийском музее.

Во времена архаики также важное место занимает монументальная скульптура, в которой главную роль играет рельеф. Это довольно большие скульптурные композиции, часто отображающие события, описанные в мифах Древней Греции. Например, на фронтоне храма Артемиды были изображены действия, происходящие в известной всем с детства истории о Медузе Горгоне и храбром Персее.

Ранняя классика
С переходом к классическому периоду, неподвижность, можно сказать, статичность архаических скульптур, постепенно сменяется эмоциональными фигурами, запечатленными в движении. Появляется, так называемое, пространственное движение. Позы у фигур пока что простые и естественные, например, девушка, развязывающая сандалию, или бегунья, готовящаяся к старту.
Пожалуй, одной из самых известных статуй того периода является «Дискобол» автора Мирона, который вложил очень весомый вклад в искусство ранней классики Греции. Фигура была отлита из бронзы в 470 году до нашей эры, и изображает спортсмена, готовящегося к броску диска. Его тело идеально и гармонично, и готово в следующую секунду совершить бросок.

Еще одним великим скульптором того времени был Поликлет. Наиболее известно в наши дни его произведение под названием «Дорифор», созданный между 450 и 440 годами до н.э. Это копьеносец, могучий, сдержанный и полный достоинства. Он исполнен внутренней силы и, как бы, показывает стремление греческого народа тех времен к возвышенности, гармонии и покою. До наших дней, к сожалению, не сохранились оригиналы этих скульптур Древней Греции, вылитые в бронзе. Мы можем лишь любоваться их копиями, сделанными из различных материалов.

В начале двадцатого века на дне моря около мыса Артемисион была найдена статуя из бронзы бога Посейдона. Он изображен величественным, грозным, занесшим руку, в которой когда держал трезубец. Эта статуя, как бы знаменует переход из периода ранней классики к высокой.

Высокая классика
Направление высокой классики преследовало двойную цель. С одной стороны, показать всю красоту движения в скульптуре, и, с другой стороны, сочетать внешнюю неподвижность фигуры с внутренним дыханием жизни. Объединения этих двух устремлений в своем творчестве удалось добиться великому скульптору Фидию. Он известен, в частности, тем, что украсил прекрасной скульптурой из мрамора древний Парфенон.

Также он создал великолепный шедевр «Афина Парфенос», который, к сожалению, погиб еще в далекой древности. В национальном музее археологии города Афины можно видеть лишь уменьшенную копию этот статуи.
Великий художник создал еще немало шедевров за свою творческую жизнь. Это и статуя Афины Промахос в Акрополе, которая поражает своими огромными размерами и величием, и, не менее колоссальная, фигура Зевса в храме Олимпии, которая позднее была причислена к одному из удивительных семи чудес света.
С горечью можно признать, что наше видение древнегреческой скульптуры далеко от истины. Оригиналов статуй той эпохи увидеть практически невозможно. Многие из них были разрушены во времена передела средиземноморского мира. И еще одной из причин уничтожения этих величайших памятников искусства стало их разрушение фанатично верующими христианами. Нам остались лишь их копии римских мастеров I-II веков нашей эры и описания древних историков.

Поздняя классика
Во времена, относящиеся к поздней классике, скульптура Древней Греции стала характеризоваться пластикой движений и проработкой самых мелких деталей. Фигуры стали отличаться грацией, гибкостью, начали появляться первые обнаженные женские тела. Одним из ярких образцов этого великолепия является статуя Афродиты Книдской скульптора Праксителя.

Древнеримский писатель Плиний говорил, что эту статую считали самой прекрасной статуей тех времен, и в Книд стекалось множество паломников, желающих ее увидеть. Это первое произведение, в котором Пракситель изобразил обнаженное женское тело. Интересная история этой статуи заключается в том, что скульптур создал две фигуры - обнаженную и одетую. Жители Коса, заказавшие изваяние Афродиты выбрали одетую богиню, побоявшись рискнуть, несмотря на всю красоту этого шедевра. А обнаженную скульптуру приобрели жители города Книд, находящегося в Малой Азии, и благодаря этому, прославились.

Еще одним ярким представителем направления поздней классики был Скопас. Он стремился выражать в своих скульптурах бурные страсти и эмоции. К числу известных его работ относятся статуя Аполлона Кифареда, также Ареса виллы Людовизи, и причисляется скульптура, называемая Ниобиды, умирающие вокруг своей матери.

Период эллинизма
Время эллинизма характеризуется достаточно мощным влиянием востока на все искусство Греции. Не миновала эта участь и скульптура. В величественные позы и возвышенность классики начали проникать чувственность, восточный темперамент и эмоциональность. Художники начали усложнять ракурсы, применять роскошные драпировки. Обнаженная женская красота перестала быть чем-то необычным, кощунственным и вызывающим.

В это время появилось огромное количество различных статуй обнаженной богини Афродиты или Венеры. Одной из самых известнейших статуй доныне остается Венера Милосская, созданная мастером Александром где-то в 120 году до н.э. Все мы привыкли видеть ее изображения без рук, но считается, что изначально одной рукой богиня придерживала свою падающую одежду, а в другой руке она держала яблоко. В ее образе сочетаются и нежность, и сила, и красота физического тела.

Также очень известные статуи этого периода - Афродита Киренская и «Лаокоон и его сыновья». Последнее произведение наполнено сильными эмоциями, драматизмом и необычайной реалистичностью.
Главной темой скульптурного творчества Древней Греции, как видно, был человек. И действительно, человек более нигде так не ценился, как в той самой древнегреческой цивилизации.

С развитием культуры, скульпторы старались передать через свои произведения все больше человеческих чувств и эмоций. Все эти величественные шедевры, созданные десятки сотен лет назад, до сих пор привлекают внимание людей, и действуют на современных любителей искусства завораживающе и невероятно впечатляюще.

Заключение
Трудно выделить какой-то один период развития древнегреческой культуры, и не обнаружить в ней бурного расцвета скульптуры. Этот вид искусства постоянно развивался и совершенствовался, достигнув особой красоты в классическую эпоху, но и после нее не угаснув, все также оставаясь ведущим. Соотносить скульптуру и архитектура древней Греции конечно можно, но лишь в сравнении, отождествлять их недопустимо. Да это и невозможно, ведь скульптура это не монументальное строение, а искусно вылепленный шедевр. Чаще всего античный скульпторы обращались к изображению человека.

В своих работах они особое внимание уделяли позам, наличию движению. Они пытались создавать живые образы, словно бы ни камень перед нами, а живая плоть и кровь. И это у них отлично получались, в основном благодаря ответственному подходу к делу. Знание анатомии и общие представления о человеческом характере позволили древнегреческим мастерам достичь того, что до сих пор не могут постигнуть многие скульпторы современности.

Есть много исторических фактов, относящихся к греческим Статуям (в которых мы не будем углубляться в этой подборке). Однако, не обязательно иметь диплом историка, чтобы восхититься невероятным мастерством исполнения этих великолепных скульптур. Действительно бесконечные произведения искусства, эти 25 самых легендарных греческих статуй - шедевры разных пропорций.

Атлет из Фано

Известная итальянским именем Атлет из Фано, Победоносная молодость - греческая бронзовая скульптура, которая была найдена в море Фано на Адриатическом побережье Италии. Атлет из Фано был построен между 300 и 100 годами до н.э и в настоящее время находится среди коллекций Музея Дж. Пола Гетти в Калифорнии. Историки полагают, что статуя была однажды частью группы скульптур победных атлетов в Олимпии и Дельфи. Италия до сих пор хочет вернуть скульптуру и оспаривает её вывоз из Италии.

Посейдон с мыса Артемисион
Древняя греческая скульптура, которая была найдена и восстановлена у моря Мыса Артемисион. Бронзовый Артемисион, как полагают, представляет или Зевса, или Посейдона. Все еще ведутся дебаты по поводу этой скульптуры, потому что ее недостающие удары молнии исключают возможность, что это - Зевс, в то время как ее недостающий трезубец также исключает возможность, что это - Посейдон. Скульптура всегда связывалась с древними скульпторами Майроном и Онатасом.

Статуя Зевса в Олимпии
Статуя Зевса в Олимпии - 13-метровая статуя, с гигантской сидящей на троне фигурой. Эта скульптура была создана греческим скульптором по имени Фидий и в настоящее время находится в Храме Зевса в Олимпии, Греция. Статуя сделана из слоновой кости и древесины и изображает греческого бога Зевса, сидящего на кедровом троне, украшенном золотом, черным деревом и другими драгоценными камнями.

Афина Парфенонская
Афина Парфенонская - гигантская статуя из золота и слоновой кости греческой богини Афины, обнаруженной в Парфеноне, что в Афинах. Сделанная из серебра, слоновой кости и золота, она была создана известным древним греческим скульптором Фидием и рассматривается сегодня, как самый известный культовый символ Афин. Скульптура была разрушена пожаром, который имел место в 165 до н.э, но была восстановлена и размещена в Парфеноне в 5-ом столетии.

Дама из Осера
75 сантиметровая Дама из Осера - критская скульптура, в настоящее время размещенная в Лувре в Париже. Она изображает архаичную греческую богиню в течение 6-ого столетия, Персефон. Хранитель из Лувра по имени Максим Коллиньон нашел мини-статую в хранилище Музея Осера в 1907. Историки полагают, что скульптура была создана в течение 7-ого столетия в греческий переходный период.

Антиной Мондрагон
Мраморная статуя 0.95 метра высотой изображает бога Антиноя среди массивной группы культовых статуй, построенных, чтобы поклоняться Антиною, как греческому богу. Когда скульптура была найдена во Фраскати в течение 17-ого столетия, то была идентифицирована из-за его полосатых бровей, серьезного выражения, и взгляда, который был направлен вниз. Это творение было куплено в 1807 для Наполеона и в настоящее время показывается в Лувре.

Аполлон Странгфорда
Древняя греческая скульптура сделала из мрамора, Странгфордский Аполлон был построен в период между 500 и 490 до н.э и был создан в честь греческого бога Аполлона. Его обнаружили на острове Анафи и назвали в честь дипломата Перси Смита, 6-ого виконта Странгфорда и настоящего владельца статуи. Аполлон в настоящее время размещается в 15-ой комнате британского Музея.

Кройсос из Анависоса
Обнаруженный в Аттике, Кройсос из Анависоса - мраморный курос, который когда-то служил надгробной статуей для Кройсоса, молодого и благородного греческого воина. Статуя является известной своей архаичной улыбкой. 1.95 метра высотой, Кройсос - автономная скульптура, которая была построена между 540 и 515 до н.э и в настоящее время показывается в Национальном Археологическом Музее Афин. Надпись под статуей гласит: “остановитесь и поскорбите у надгробия Кройсоса, которого убил неистовый Арес, когда он был в передних рядах.”

Битон и Клеобис
Созданные греческим скульптором Полимидисом, Битон и Клеобис - пара архаичных греческих статуй, созданных Аргивянами в 580 до н.э, чтобы поклоняться двум братьям, связанным Солоном в легенде под названием Истории. Статуя теперь находится в Археологическом Музее Дельфи, Греция. Первоначально построенные в Аргосе, Пелопоннесе, пара статуй была найдена в Дельфи с надписями на основе, идентифицирующими их, как Клеобис и Битон.

Гермес с младенцем Дионисом
Созданный в честь греческого бога Гермеса, Гермес Праксителя представляет Гермеса, несущего другого популярного персонажа в греческой мифологии, младенца Диониса. Статую сделали из Паросского мрамора. Как полагают историки, она была построена древними греками во время 330 до н.э. Она известна сегодня, как один из большинства оригинальных шедевров великого греческого скульптора Праксителя и в настоящее время размещается в Археологическом Музее Олимпии, Греция.

Александр Великий
Статуя Александра Великого была обнаружена во Дворце Пеллы в Греции. Покрытая мраморным напылением и сделанная из мрамора, статуя была построена в 280 до н.э, чтобы чтить Александра Великого, популярного греческого героя, который прославился по нескольким частям мира и провел сражения против персидских армий, особенно в Гранисусе, Иссуе и Гаугамеле. Статуя Александра Великого теперь демонстрируется среди греческих коллекций произведений искусства Археологического Музея Пеллы в Греции.

Кора в Пеплосе
Восстановленная из Афинского Акрополя, Кора в Пеплосе - стилизованное изображение греческой богини Афины. Историки полагают, что статуя была создана, чтобы служить исполненным по обету предложением во время древних времен. Сделанная во время Архаичного периода греческой истории искусств, Кора характеризуется жесткой и формальной позой Афины, ее величественных локонов и архаичной улыбки. Статуя первоначально появилась в множестве цветов, но только следы её оригинальных цветов могут наблюдаться сегодня.

Эфеб с Антикитеры
Сделанный из прекрасной бронзы, Эфеб с Антикитеры - статуя молодого человека, бога или героя, держащего сферический объект в его правой руке. Будучи творением пелопоннесской бронзовой скульптуры, эту статую восстановили в области кораблекрушения около острова Антикитера. Как полагают, она является одной из работ известного скульптора Ефранора. Эфеб в настоящее время показывается в Национальном Археологическом Музее Афин.

Дельфийский возничий
Более известный, как Хениокос, Возничий Дельфи - одна из самых популярных статуй, которые пережили Древнюю Грецию. Эта бронзовая статуя в натуральную величину изображает водителя колесницы, который был восстановлен в 1896 в Прибежище Аполлона в Дельфах. Здесь он был изначально установлен в течение 4-ого столетия, чтобы увековечить память победы команды колесницы в древних спортивных состязаниях. Первоначально часть массивной группы скульптур, Дельфийский Возничий теперь показан в Археологическом Музее Дельф.

Гармодий и Аристогитон
Гармодий и Аристогитон были созданы после учреждения демократии в Греции. Созданные греческим скульптором Антенором, статуи были сделаны из бронзы. Это были первые статуи в Греции, за которые заплатили из государственных средств. Целью создания было почтить обоих мужчин, которых древние Афиняне приняли, как выдающиеся символы демократии. Первоначальным местом установки был Керамеикос в 509 году нашей эры, наряду с другими героями Греции.

Афродита из Книдоса
Известный, как одна из самых популярных статуй, созданных древним греческим скульптором Праксителем, Афродита из Книдоса была первым представлением в натуральную величину нагой Афродиты. Пракситель построил статую после того, как он был уполномочен Косом создать статую, изображающую красивую богиню Афродиту. Помимо статуса культового изображения, шедевр стал достопримечательностью в Греции. Его оригинальная копия не пережила массивный пожар, который однажды имел место в Древней Греции, но ее точная копия в настоящее время выставлена в Британском Музее.

Крылатая Победа Самотраки
Созданную в 200 году до н.э. Крылатую Победу Самотраки, изображающую греческую богиню Нику, рассматривают сегодня, как самый большой шедевр Эллинистической скульптуры. Она в настоящее время показывается в Лувре среди самых знаменитых оригинальных статуй в мире. Она была создана в период между 200 и 190 до н.э., но не для того, чтобы почтить греческую богиню Нику, а в честь морского сражения. Крылатая Победа была установлена македонским генералом Деметриусом, после его военно-морской победы на Кипре.

Статуя Леонида I в Фермопилах
Статуя Спартанского короля Леонида Первого в Фермопилах была установлена в 1955, в память о героическом короле Леонидасе, отличившемся во время Сражения против персов в 480 до н.э. Знак был помещен под статуей, которая гласит: “Приди и Возьми”. Именно это произнес Леонидас, когда король Ксеркс и его армия попросили, чтобы они сложили свое оружие.

Раненный Ахиллес
Раненый Ахиллес является изображением героя Илиады по имени Ахиллес. Этот древний греческий шедевр передает его мучения перед смертью, будучи раненным смертельной стрелой. Сделанная из алебастрового камня, оригинальная статуя в настоящее время располагается в резиденции Achilleion королевы Елизаветы Австрийской в Кофу, Греция.

Умирающий Галл
Также известный как Смерть Галатиана, или Умирающий Гладиатор, Умирающий Галл - древняя Эллинистическая скульптура, которая была создана в период между 230 до н.э. и 220 до н.э. для Атталуса I из Пергамона, чтобы праздновать победу его группы над галлами в Анатолии. Считается, что статуя была создана Эпигонусом, скульптором династии Атталид. Статуя изображает умирающего кельтского воина, лежащего на его упавшем щите рядом с его мечом.

Лаокоон и его сыновья
Статуя, в настоящее время расположенная в Ватиканском Музее в Риме, Лаокоон и его Сыновья, также известна, как Группа Лаокоона и была первоначально создана тремя великими греческими скульпторами из острова Родос, Агесендером, Полидорусом и Атенодоросом. Эта статуя в натуральную величину сделана из мрамора и изображает троянского священника по имени Лаокоон, вместе с его сыновьями Тимбрэусом и Антифантесом, задушенными морскими змеями.

Колосс Родосский
Статуя, изображающая греческого Титана по имени Гелиос, Колосс Родосский был сначала установлен в городе Родосе в период между 292 и 280 до н.э. Признанная сегодня, как одно из Семи Чудес Древнего Мира, статуя была построена, чтобы праздновать победу Родоса над правителем Кипра в течение 2-ого столетия. Известная, как одна из самых высоких статуй Древней Греции, оригинальная статуя была уничтожена землетрясением, которое поразило Родос в 226 до н.э.

Дискобол
Построенный одним из лучших скульпторов Древней Греции в течение 5-го столетия - Мироном, Дискобол был статуей, первоначально помещенной у входа на Стадион Панатинайкон в Афинах, Греция, где первое мероприятие Олимпийских Игр было проведено. Оригинальная статуя, сделанная из алебастрового камня, не переживала разрушение Греции и никогда не восстанавливалась.

Диадумен
Найденный у острова Тилос Диадумен - древняя греческая скульптура, которая была создана в течение 5-ого столетия. Оригинальная статуя, которая была восстановлена в Тилосе, в настоящее время входит в коллекции Национального Археологического Музея в Афинах.

Троянский конь
Сделанный из мрамора и покрытый специальным бронзовым напылением, троянский конь - Древняя греческая скульптура, которая была построена между 470 до н.э и 460 до н.э, чтобы представлять троянского коня в Илиаде Гомера. Оригинальный шедевр пережил опустошение Древней Греции и в настоящее время находится в Археологическом Музее Олимпии, Греция.

Города античного мира обычно появлялись возле высокой скалы, на ней же возводилась цитадель, чтобы было где укрыться если враг проникнет в город. Такая цитадель называлась акрополем. Точно так же на скале, которая почти на 150 метров возвышалась над Афинами и издавна служила естественным оборонительным сооружением, постепенно образовался верхний город в виде крепости (акрополя) с различными оборонительными, общественными и культовыми сооружениями.
Афинский Акрополь начал застраиваться еще во II тысячелетии до н.э. Во время греко-персидских войн (480-479 годы до н.э.) он был полностью разрушен, позднее под руководством скульптора и архитектора Фидия началось его восстановление и реконструкция.
Акрополь относится к таким местам, «о которых все твердят, что они великолепны, неповторимы. Но не спрашивайте почему. Никто вам не сможет ответить...». Его можно измерить, можно пересчитать даже все его камни. Не такой уж большой труд пройти его из конца в конец - на это уйдет всего несколько минут. Стены Акрополя круты и обрывисты. Четыре великих творения стоят и поныне на этом холме со скалистыми склонами. Широкая зигзагообразная дорога идет от подножия холма к единственному входу. Это Пропилеи - монументальные ворота с колоннами в дорическом стиле и широкой лестницей. Их соорудил архитектор Мнесикл в 437-432 годах до н.э. Но прежде чем войти в эти величественные мраморные ворота, каждый невольно оборачивался вправо. Там, на высоком пьедестале бастиона, некогда охранявшего вход в акрополь, высится храм богини победы Ники Аптерос, украшенный ионическими колоннами. Это дело рук архитектора Калликрата (вторая половина V веке до н.э.). Храм - легкий, воздушный, необычайно прекрасный - выделялся своей белизной на синем фоне неба. Это хрупкое, похожее на изящную мраморную игрушку здание как будто улыбается само и заставляет ласково улыбнуться прохожих.
Непоседливые, пылкие и деятельные боги Греции походили на самих греков. Правда, они были выше ростом, умели летать по воздуху, принимать любой облик, превращаться в животных и растения. Но во всем остальном вели себя, как обыкновенные люди: женились, обманывали друг друга, ссорились, мирились, наказывали детей...

Храм Деметры, строители неизвестны, VIв. до н.э. Олимпия

Храм Ники Аптерос, зодчий Калликрат, 449-421 до н.э. Афины

Пропилеи, зодчий Мнезикл, 437-432 до н.э. Афины

Богиня победы Ника изображалась прекрасной женщиной с большими крыльями: победа непостоянна и перелетает от одного противника к другому. Афиняне изобразили ее бескрылой, чтобы она не покинула город, одержавший так недавно великую победу над персами. Лишенная крыльев богиня не могла больше летать и навсегда должна была остаться в Афинах.
Храм Ники стоит на выступе скалы. Он чуть повернут в сторону Пропилеи и играет роль маяка для процессий, огибающих скалу.
Сразу же за Пропилеями гордо возвышалась Афина Воительница, копье которой приветствовало путника издалека и служило маяком для мореплавателей. Надпись на каменном пьедестале гласила: «Афиняне посвятили от победы над персами». Это означало, что статуя была отлита из бронзового оружия, отнятого у персов в результате одержанных побед.
На Акрополе находился и храмовый ансамбль Эрехтейон, который (по замыслу его создателей) должен был связать воедино несколько святилищ, располагавшихся на разных уровнях, - скала здесь очень неровная. Северный портик Эрехтейона вел в святилище Афины, где хранилась деревянная статуя богини, якобы упавшая с неба. Дверь из святилища открывалась в маленький дворик, где росло единственное на всем Акрополе священное оливковое дерево, которое поднялось, когда Афина дотронулась в этом месте до скалы своим мечом. Через восточный портик можно было попасть в святилище Посейдона, где он, ударив по скале своим трезубцем, оставил три борозды с журчащей водой. Здесь же находилось святилище Эрехтея, почитаемого наравне с Посейдоном.
Центральная часть храма - прямоугольное помещение (24,1х13,1 метров). В храме также находились могила и святилище первого легендарного царя Аттики Кекропа. На южной стороне Эрехтейона - прославленный портик кариатид: у края стены шесть высеченных из мрамора девушек поддерживают перекрытие. Некоторые ученые предполагают, что портик служил трибуной почтенным гражданам или что здесь собирались жрецы для религиозных церемоний. Но точное предназначение портика до сих пор неясно, ведь «портик» означает преддверие, а в данном случае портик не имел дверей и отсюда нельзя попасть внутрь храма. Фигуры портика кариатид - это по сути опоры, заменяющие столб или колонну, они же прекрасно передают легкость и гибкость девичьих фигур. Турки, захватившие в свое время Афины и не допускавшие по своим мусульманским убеждениям изображений человека, уничтожать эти статуи, однако, не стали. Они ограничились лишь тем, что стесали лица девушек.

Эрехтейон, строители неизвестны, 421-407 до н.э. Афины

Парфенон, зодчие Иктин, Калликрат, 447-432 до н.э. Афины

В 1803 году лорд Эльджин, английский посол в Константинополе и коллекционер, пользуясь разрешением турецкого султана, выломал в храме одну из кариатид и увез в Англию, где предложил ее Британскому музею. Слишком широко трактуя фирман турецкого султана, он увез с собой также многие скульптуры Фидия и продал их за 35 000 фунтов стерлингов. Фирман гласил, что «никто не должен препятствовать увезти ему несколько камней с надписями или фигурами с Акрополя». Эльджин заполнил такими «камнями» 201 ящик. Как он сам заявил, он взял только те скульптуры, которые уже упали или которым грозило падение, якобы для того, чтобы спасти их от окончательного разрушения. Но еще Байрон назвал его вором. Позднее (при реставрации портика кариатид в 1845-1847 годах) Британский музей прислал в Афины гипсовый слепок статуи, увезенной лордом Эльджином. Впоследствии слепок заменили более прочной копией из искусственного камня, изготовленной в Англии.
В конце прошлого века греческое правительство потребовало от Англии вернуть принадлежащие ей сокровища, но получило ответ, что лондонский климат для них более благоприятен.
В начале нашего тысячелетия, когда при разделе Римской империи Греция отошла к Византии, Эрехтейон превратили в христианский храм. Позднее крестоносцы, завладевшие Афинами, сделали храм герцогским дворцом, а при турецком завоевании Афин в 1458 году в Эрехтейоне устроили гарем коменданта крепости. Во время освободительной войны 1821-1827 годах греки и турки поочередно осаждали Акрополь, бомбардируя его сооружения, в том числе и Эрехтейон.
В 1830 году (после провозглашения независимости Греции) на месте Эрехтейона можно было обнаружить лишь фундаменты, а также архитектурные украшения, валявшиеся на земле. Средства на восстановление этого храмового ансамбля (как и на восстановление многих других сооружений Акрополя) дал Генрих Шлиман. Его ближайший сподвижник В.Дерпфельд тщательно измерил и сравнил античные фрагменты, к концу 70-х годов прошлого века он уже планировал восстановить Эрехтейон. Но эта реконструкция была подвергнута строгой критике, и храм был разобран. Здание было восстановлено заново под руководством известного греческого ученого П.Кавадиаса в 1906 году и окончательно отреставрировано в 1922 году.

"Венера Милосская" Агессандр(?), 120 до н.э. Лувр, Париж

"Лаокоон" Агессандр, Полидор, Афинодор, ок.40 до н.э. Греция, Олимпия

"Геракл Фарнезский" ок. 200 до н. э., Нац. музей, Неаполь

"Раненая амазонка" Поликлет, 440 до н.э. Нац. музей Рим

Парфенон - храм богини Афины - самое большое сооружение на Акрополе и самое прекрасное создание греческой архитектуры. Он стоит не в центре площади, а несколько сбоку, так что можно сразу охватить взглядом передний и боковой фасады, понять красоту храма в целом. Древние греки верили, что храм с основной культовой статуей в центре представляет собой как бы дом божества. Парфенон - храм Афины-Девы (Парфенос), и потому в центре его находилась хрисоэлефантинная (выполненная из слоновой кости и золотых пластин на деревянной основе) статуя богини.
Парфенон воздвигли в 447-432 годах до н.э. архитекторы Иктин и Калликрат из пентелийского мрамора. Он размещался на четырехступенчатой террасе, размер его основания равен 69,5х30,9 метра. С четырех сторон Парфенон окружают стройные колоннады, между их беломраморными стволами видны просветы голубого неба. Весь пронизанный светом, он кажется воздушным и легким. На белых колоннах нет ярких рисунков, как это встречается в египетских храмах. Только продольные желобки (каннелюры) покрывают их сверху донизу, от чего храм кажется выше и еще стройнее. Своей стройностью и легкостью колонны обязаны тому, что они чуть-чуть сужаются кверху. В средней части ствола, совсем не заметно для глаз, они утолщаются и кажутся от этого упругими, прочнее выдерживающими тяжесть каменных блоков. Иктин и Калликрат, продумав каждую мельчайшую деталь, создали здание, поражающее удивительной соразмерностью, предельной простотой и чистотой всех линий. Поставленный на верхней площадке Акрополя, на высоте около 150 метров над уровнем моря, Парфенон был виден не только из любой точки города, но и с подплывавших к Афинам многочисленных судов. Храм представлял собой дорический периметр, окруженный колоннадой из 46 колонн.

"Афродита и Пан" 100 до н.э., Дельфы, Греция

"Диана-охотница" Леохар, ок.340 до н.э., Лувр, Париж, Франция

"Отдыхающий Гермес" Лисипп, IVв. до н. э., Нацональный музей, Неаполь

"Геракл, борющийся со львом" Лисипп, ок. 330 до н.э. Эрмитаж, Санкт-Петербург

"Атлант Фарнезский" ок.200 до н.э., Нац. музей, Неаполь

В скульптурном оформлении Парфенона участвовали самые известные мастера. Художественным руководителем строительства и оформления Парфенона был Фидий, один из величайших скульпторов всех времен. Ему принадлежит общая композиция и разработка всего скульптурного декора, часть которого он выполнил сам. Организационной стороной строительства занимался Перикл - крупнейший государственный деятель Афин.
Все скульптурное оформление Парфенона было призвано прославить богиню Афину и ее город - Афины. Тема восточного фронтона - рождение любимой дочери Зевса. На западном фронтоне мастер изобразил сцену спора Афины с Посейдоном за господство над Аттикой. Согласно мифу, в споре победила Афина, подарившая жителям этой страны оливковое дерево.
На фронтонах Парфенона собрались боги Греции: громовержец Зевс, могучий властитель морей Посейдон, мудрая воительница Афина, крылатая Ника. Завершал скульптурный декор Парфенона фриз, на котором была представлена торжественная процессия во время праздника Великих Панафиней. Этот фриз считается одной из вершин классического искусства. При всем композиционном единстве он поражал своим разнообразием. Из более чем 500 фигур юношей, старцев, девушек, пеших и конных ни одна не повторяла другую, движения людей и животных были переданы с удивительным динамизмом.
Фигуры скульптурного греческого рельефа не плоские, у них есть объем и форма человеческого тела. От статуй они отличаются только тем, что обработаны не со всех сторон, а как бы сливаются с фоном, образуемым плоской поверхностью камня. Легкая расцветка оживляла мрамор Парфенона. Красный фон подчеркивал белизну фигур, четко выделялись синевой узкие вер­тикальные выступы, отделявшие одну плиту фриза от другой, ярко сияла позолота. Позади колонн, на мраморной ленте, опоясывающей все четыре фасада здания, была изображена праздничная процессия. Здесь почти нет богов, а люди, навек запечатленные в камне, двигались по двум длинным сторонам здания и соединялись на восточном фасаде, где происходила торжественная церемония вручения жрецу одеяния, сотканного афинскими девушками для богини. Каждая фигура характерна своей неповторимой красотой, а все вместе они точно отражают подлинную жизнь и обычаи древнего города.

Действительно, раз в пять лет в один из жарких дней середины лета в Афинах происходило всенародное празднество в честь рождения богини Афины. Оно носило название Великих Панафиней. В нем принимали участие не только граждане Афинского государства, но и множество гостей. Празднество состояло из торжественной процессии (помпы), принесения гекатомбы (100 голов скота) и общей трапезы, спортивных, конных и музыкальных состязаний. Победитель получал особую, так называемую панафинейскую амфору, наполненную маслом, и венок из листьев священной маслины, растущей на Акрополе.

Самым торжественным моментом праздника было всенародное шествие на Акрополь. Двигались всадники на конях, шли государственные мужи, воины в доспехах и молодые атлеты. В длинных белых одеждах шли жрецы и знатные люди, глашатаи громко славили богиню, музыканты радостными звуками наполняли еще прохладный утренний воздух. По зигзагообразной панафинейской дороге, вытоптанной тысячами людей, поднимались на высокий холм Акрополя жертвенные животные. Юноши и девушки везли за собой модель священного панафинейского корабля с прикрепленным к его мачте пеплосом (покрывалом). Легкий ветерок развевал яркую ткань желто-фиолетового одеяния, которое несли в дар богине Афине знатные девушки города. Целый год они ткали и вышивали его. Другие девушки высоко поднимали над головой священные сосуды для жертвоприношений. Постепенно шествие приближалось к Парфенону. Вход в храм был сделан не со стороны Пропилеи, а с другой, словно для того, чтобы каждый сначала обошел, осмотрел и оценил красоту всех частей прекрасного здания. В отличие от христианских храмов, древнегреческие не предназначались для богослужений внутри их, народ во время культовых действий оставался вне храма. В глубине храма, окруженная с трех сторон двухъярусными колоннадами, горделиво высилась знаменитая статуя девы Афины, созданная прославленным Фидием. Ее одежда, шлем и щит были сделаны из чистого сверкающего золота, а лицо и руки сияли белизной слоновой кости.

О Парфеноне написано множество книжных томов, среди них есть монографии о каждой его скульптуре и о каждом шаге постепенного упадка с той поры, когда после декрета Феодосия I он стал христианским храмом. В XV веке турки сделали из него мечеть, а в XVII веке - пороховой склад. В окончательные руины его превратила турецко-венецианская война 1687 года, когда туда попал артиллерийский снаряд и за один миг сделал то, что не смогло сделать за 2000 лет всепожирающее время.