Почему люди предпочитают оставаться рабами

"Посвящается Леону Верту, когда он был маленьким Андрею Буровскому, когда он был еще в адеквате".

Что позволяет мне заявлять, что население России (а до этого СССР, Российской империи, Московского царства и так в глубину веков) не несет в себе, своем менталитете ака национальном характере лишнюю хромосому пресловутого "гена рабов"?

1. Северный тип хозяйствования
Весьма специфические условия формирования Русской Цивилизации выработали у нашего народа целый ряд черт характера/качеств личности, которые можно оценить как абсолютно не рабские. Русские веками вели настолько разнообразное хозяйство (это помимо земледелия, еще и скотоводство, рыбная ловля, охота, собирательство и даже такое своеобразное занятие как бортничество). Что, в свою очередь, требовало от людей умение проявлять инициативу, способности к постоянному думанию™, и проч. и проч.
Никогда лес не валили (хотя бы видели)? Способов завалить дерево десятки, и они редко повторяются. Тут голова нужна не для того, чтобы шапку носить и в нее есть!..
СТХ сближает нас с такими северными народами, как англичане, шведы, и даже немцы - самые передовые народы Европы прошлого (сегодня эти нации безнадежно сломаны толерастией, увы).

1-бис. Привычка к оружию, или "В глаз белку бью!.."

Одно из уникальных качеств ватников русских - это привычка к оружию, даже любовь (а у кого-то маниакальная страсть ЕВПОЧЯ ☺).
Я не сторонник теории, что оружие делает из человека гражданина, а его отсутствие - бесправного раба. Хотя пулемет в огороде прикопал пару стволов + холодняк иметь надо. Полно исторических примеров, когда власть вооружала рабов и/или представителей угнетенных народов (гладиаторы в Древнем Риме, янычары и мамлюки, наша рекрутчина из крепостных), но если считать в среднем по больнице - оружие можно считать одним из признаков свободных людей.
Почему русские с древности любили оружие? Этому способствовало как постоянная внешняя угроза, так и обстоятельства внутренней жизни страны; необходимость охоты, например. Отдаленность деревень от центральной/местной власти делали привычку к оружию просто необходимой; допустим, чтобы отбиться от разбойников. А во время войны это качество превращало наших мирных пейзан в самых лучших партизан в мире. Наполеон и Гитлер ЭТО ГАРАНТИРУЮТ!

2. Церковный Раскол

Я много где писал, что русские бунты не всегда были бессмысленны и заканчивались ничем. Отдельного разговора заслуживает Революции 1905-17 гг. Оказалось, что мнение Пушкина за сто лет устарело, и русский народ (как и другие народы нашей страны) вполне оказался способен на решительные действия.
Но если уж мы где гении - так это в пассивном сопротивлении.
Церковный Раскол 17 века может дать обильную пищу стороннику теории "Мы не рабы, рабы не мы!".
До трети населения (по разным оценкам) не приняли rефоrму Никона и ушли в Раскол. Не похоже это на поведение бесправного быдла, послушно глядящего в рот начальству, ведь так?
Хотя я и ортодокс, но перед старообрядцами готов снять шляпу кепку. Они отстаивали свою Правду, не прогибаясь под репрессиями, не останавливаясь перед гарями и не ломаясь от двойных налогов. А если говорить в историко-философских категориях - староверы отстаивали право Народа с большой буквы "Н" на независимую (от государства) Церковь. И по многим параметрам это сближает раскольников с... протестантами Европы.
Парадоксальным образом, но механизм социального сопротивления выработал у староверов целый комплекс качеств, которые позволили им выдвинуться в лидеры среди промышленников, торговцев, научных специалистов уже в более поздние, буржуазные времена (на это обратил внимание еще вебер, выделив в Российской империи староверов - наряду с евреями - как самую прогрессивную часть общества, готовую к модернизации). Поголовная грамотность, способность к самостоятельному мышлению, владение нужной профессией, дабы избегнуть притеснений, высокая корпоративная честность... помните знаменитое унд легендарное "купеческое слово" русских торговцев? Речь почти наверняка идет именно о купцах-староверах, поскольку в условиях полицейского произвола они не всегда могли доверить свои сделки бумаге. Нарушивший же слово мгновенно терял деловую репутацию, а следом и бизнес дело.

Бонус. Забавный факт. Самые крупные старообрядческие общины 18 века группировались вокруг... Санкт-Петербурга! Царь Петр канеш АнтиХристЪ, и власть царская от Диавола, и Питер построен на костях... но бабки один хрен рулят!☺ ☺ ☺
Староверы являлись лучшими специалистами во многих ремеслах (каменщики, суконщики етс), необходимых новой столицы, поэтому возник такой своеобразный компромисс.

3. Крестьянская колонизация Урала и Сибири

Мои предки по маме - поморы - не знали крепостного права. Не закрепилось крепостное право и за Уралом.
Потому что огромные пространства России давали русскому народу уникальный способ избежать притеснений. Собрал семью, шмотки, привязал корову к телеги - и айда! Ищи ветра в поле; закон - тайга, прокурор медведь. За пару веков русские крестьяне смогли "колонизировать" земли на Востоке до берегов Тихого океана, а потом и перемахнуть через океан в Америку, добравшись до широты Калифорнии.

4. В одно слово - "Казаки"!

Казачество - уникальное сословие (лучше - страта) в российской истории. Да и в мировой мало таких аналогов отыщется.
Существование казаков - "бунтующего элемента" - может отлично проиллюстрировать аж три предыдущих пункта моего псто:
п.1-бис (где про любовь к оружию); ну вы понЕли.
п.2. - так даже в 19 веке часть уральских казаков-староверов бунтовала против царских чиновников, боролись за право соблюдать свой КанонЪ;
и
п.3. - ака передовой отряд крестьянской колонизации на Восток. Ермак Тимофеевич и все, что было потом (к слову - и военной экспансии Империи на Йух - см. покорение Кавказа или поход Стеньки Разина на Персию).

Вместо заключения.
Когда я начинал писать эту статейку, у меня был план из 10 пунктов, там и про вече было и много другое (если нужны факты - их есть у меня, могу накидать в коммах), но пост тогда слишком разрастется, и мне лень писать, и вам будет некомильфо читать, поэтому позвольте на этом остановиться.

Закрепощенность является естественным состоянием для русского народа. Именно в таком состоянии русский народ является наиболее монолитным, дееспособным, продуктивным. Закрепощенность, т.е. отказ от индивидуальных свобод, дает русским максимальную ясность и смысл жизни. Русская натура запроектирована на закрепощенное, безрассудочное, ведомое поведение, она – как болотный тягач, которому нечего делать на асфальте.

Тут же повторяю правило «80 на 20»: суждения о членах сообщества никогда не бывают правыми на 100% случаев. Если суждение в общественной сфере справедливо не менее, чем на 80% случаев, то это истинное суждение. Да, среди русских бывают и интеллигентные, высококультурные натуры с тонкой душевной огранизацией и развитым интеллектом, но такие интеллигенты никогда не станут лидерами общественного мнения в русской среде, они всегда останутся здесь маргиналами и чудаками, в лучшем случае. Ой, ну какая у варваров может быть духовность? – Только примитивная.

Русские и демократия – понятия несовместимые. Стоило в 1861-м году, под давлением союзников-победителей Крымской войны отменить крепосное право – и Русская империя пошла юзом, внутри ее началось брожение и распад. Русские элиты не готовили свой народ к раскрепощению и самостоятельности, поэтому и случился 1917-й год.

В России работают только те общественные технологии, которые расчитаны на примитивную чернь-культуру, т.е. реально работает только «кувалдно-ломовая» цивилизация. Самые большие исторические достижения русских припадают на периоды репрессивно-принудительных максимумов: опричнина Ивана Грозного, вырубка «окна в Европу» во времена Петра Первого, индустриализация в эпоху Сталина… С чернью иначе и нельзя: нет принуждения, нет и работы!

Русским демократия противопоказана, русские просто презирают высокую культуру. Русская натура является заложником огромных пространств, заложником огромных территорий, населяемых десятками народов. Русские – это сторожевые псы 1/6 части суши, ничего, кроме патрулирования, они с этой территорией сделать не могут: держать и не пущать!» - вот их девиз.

У русских нет ни сил, ни умений строить нормальные отношения с десятками покоренных народов. Главная забота русских - сохранение и приумножение империи, ради этой сверхзадачи они отказались от развития собственной нации, чтобы ничто не отвлекало их от службы собакой на сене своему инородному правителю. Итого, русские отказались от собственной национальности, в пользу своей имперскости.

Слабой стороной русской имперско-крепостнической парадигмы является то, что такая крепость не порождает креатив, изобретательность, новации в русской среде, поэтому эта империя всегда привечала и привлекала чужие таланты. Как временная мера, это срабатывало, но одновременно росла социальная, культурная дистанция, между чужеродной креативной прослойкой и русской чернью.Итого, русские традиционно – это примитивный, варварский народ, который не способен к проявлению индивидуальной культуры. Русские – это азиаты, которые завлекают к себе варягов, чтобы за ними самим выглядеть, как европейцы.

Три символа русской государственности:
-самодержавие означает верховную власть, сохранение крепости. Самодержавие освобождает русских от необходимости принятия самостоятельных решений – «самодержцу всегда виднее»;
-православие обеспечивает русским духовное закрепощение. Русским достаточно знать, что у них "самая правильная в мире вера", - это автоматически обеспечивает им «особую духовность»;
-народность, как принцип, означает закрепощение национального вопроса.
Итого, три символа – и три закрепощения!

Сила русского народа для власти в том, что он готов отказаться от ценностей своей индивидуальной, мелкогрупповой жизни, во имя торжества имперской идеи. Самоотверженность, самоотречение широко представлено в русской истории, но это итог не какой-то особой русской духовности, это следствие атрофии здесь ценностей индивидуальной жизни. Русские традиционно очень низко ценят свою личную жизнь, так их смоделировали . Русские - это огромный массив людей, которыми очень легко можно манипулировать. Достаточно крикнуть «За родину, за сталина!» - и толпы смертников побегут вперед, как собачки Павлова!

В цивилизованном обществе для личности базовыми ценностями являются ценности его индивидуальной и мелкогрупповой сфер деятельности, т.е. тех сфер, где он представлен конкретным, особенным деятелем, а участие в общественной деятельности является средством оптимизации реализации своей индивидуальности. В русских все наоборот: здесь личность, индивидуальность отодвигается на третий план, во имя имперской, государственнической доминанты. В России люди гордятся общественным строем, имперскими достижениями, полетами в космос, завоеваниями новых земель, а живут в развалюхах и одеваются в традиционный русский дресс-код: кирзачи, фуфайка, шапка-ушанка!

Вот это готовность русского человека к самоотречению, самопожертве, - она создает особый ресурс для русской власти. Русский человек рождается для того, чтобы служить своей империи, своему царю-батюшке, он спроектирован на рабско-крепостническое служение. Когда такого требования от власти нет, то русский человек теряет жизненные ориентиры и начинает пить или иначе прожигать свою жизнь,он не видит другого смысла для своей жизни.

Не зря К.Маркс говорил, что русский народ – идеальный клиент для испытания на нем идей коммунизма, таким клиентом он является и до сих пор. Русский без империи – как бесхозный хлам, он не знает и не понимает, куда себя деть, зачем он вообще нужен? Тогда начинается пьяное, разгульное самопрожигание жизни русскими: если некому служить, нет смысла жить вообще!

Другой стороной привязанности русских к имперским стандартам, является их беспримерная жестокость ко всем недовольным их империей, их порядками. Любое проявление личностью своей воли, своих желаний, своей позиции воспринимается русскими, как покушение на их имперскую идею, на дело государево! Почему русские такие жестоки к другим народам? – Для них любое проявление свободомыслия, свободолюбия – это абсолютная ересь, вздор, непорядок, подлежащий немедленной ликвидации! Это личное оскорбление для русских, ибо они жертвуют собой, своим личным ради дела государева, а здесь кто-то что-то для себя лично требует! Отсюда и нетерпимость русской черни к любым проявлениям индивидуальности, критического мышления. Эта чернь решительно задвигает шибко умных в маргинез, а то и репрессирует. Русские очень легко пускают в ход кулаки против своих оппонентов, формировать словесные контраргументы для них очень сложно, применение физического насилия для них как-то понятней...

Русский с удовольствием растворяется перед лицом власти, превращается в послушное орудие имперской воли, здесь его духовный катарсис. Русский жаждет стать винтиком, человеком системы, безликим элементом великой общности, чем больше империя, тем большим представителем ее он себя ощущает. Вспомните, как русскомирцы выбирали президента в Украине в 2004 и 2010-м году: как царя-батюшку! Одним словом, гены не пропьешь и на чужбине!

"Особая русская душа" состоит в том, что русские отказываются от своей личной души, от своего личного выбора и личной воли, в пользу "общей имперской души". Вот эта общая имперская душа и составляет особую русскую духовность. Русская империя имела то превосходство над другими государствами, что она всегда имела в своем распоряжении множество таких вот беспрекословных слуг, жизнями которых она могла запросто жертвовать, без малейших для себя неприятных последствий. Русским народом государи разбрасывались, как расходным материалом, поэтому и сколотили империю на 1/5 часть суши, состоянием на 1830г . А что церемониться: русские бабы еще нарожают! Русские правители, русская аристократия сами называли свой народ «чернью», так что не надо мне забрасывать упреки об очернении темы.

Русский народ – это народ-чернь, по своему типу. Категоричный отказ от индивидуальности, от своих личных прав и свобод, в пользу своей принадлежности к империи, к общине – все это не позволяет развивать русскую индивидуальность, в принципе. Уберите от русского народа интеллигенцию, верхнее сословие, из состава инородцев – и вы ужаснетесь убогости чистого русского этноса! Такова цена отказа этноса от обретения собственной индивидуальности. Теперь русский народ жаждет нового, правильного крепостного порядка для себя, «большой крепостнический цикл» рулит!

Резюме. В чем разница в менталитете русских и украинцев? - Русский – это первый парень в евразийском селе, а украинец – последний парень в европейском пригороде!
И русские, и украинцы – это особые этнические образования, со сломанным, сдеформированным онтогенезом, в результате чего из них никак не могут сформироваться полноценные нации. Русские сформированы, как этническая каста чернь-народа, украинцы –как низкосословное этническое образование. Ни русские, ни украинцы не способны «забеременеть» собственной национальной элитой, не способны выйти за пределы примитивной цивилизации. Русские – они как вышедшие из повиновения роботы, от них никогда не добъешься нормального человеческого поведения, но только запуск каких-то узких целевых программ.

Теперь в мире – эпоха индивидуализма, это универсальный признак цивилизованности: в современном мире каждый сам за себя. Мир стал слишком сложным и запутанным, чтобы безликая, ведомая личность смогла найти в нем достойное место. Русские – грубо инфантильная нация, но патернализм уже нигде не работает, традиционных обществ-монархий тоже днем с огнем не сыскать. Иными словами, подимперский, обезличенный тип личности уже нигде, на государственном уровне не затребован. Русские должны обрести внутреннюю свободу, внутреннее развитие, либо смириться со своим историческим поражением и уходом в небытие, под натиском более агрессивных и дееспособных народов.

Ведущему научному сотруднику Института истории ДВО РАН Борису Ткаченко в руки попала брошюра «Пронизывая взглядом Россию», изданная тиражом всего 135 экземпляров. В ней были собраны переводы отрывков из китайских книг и газетных публикаций. Автор её задался целью понять русских.

По мнению китайцев, у русского народа из-за долгого периода жизни в рабстве нет традиций демократии, но существует стремление к крайнему индивидуализму. Причём русские настолько противоречивы, что при своём индивидуализме они отличаются заодно и рабской покорностью. «Русские вечно колеблются между этими двумя крайностями. Получив свободу, они не знают границ, готовы всё разрушить».

Русский народ ни на что не способен без иностранцев: «...Достижения России всегда были связаны с иностранцами. Как только русские сами брались за дело, так всё быстро разваливалось. Причиной являлась их неспособность к самоконтролю, управлению собой. В России всегда преклонялись перед Западом».

Русские — терпеливые люди, протестовать они не умеют, а если и протестуют, то мягко и мало. В качестве примера приводится жизнь при Ельцине: «При Ельцине уровень жизни простых людей катастрофически упал, их грабили и обманывали, как только могли, но народ лишь немного пороптал.

В 2002 году около 80% населения находилось за чертой бедности. Недовольных много, но нет организованного протеста. Русский народ в очередной раз демонстрирует потрясающее терпение и терпимость по отношению к власти. Это и есть главная традиция, доставшаяся ему к наследство от рабского прошлого.

Русские люди постоянно воевали, поэтому у них возникла терпимость к жестокости.

Ещё они считают себя выше других наций: «Русские считают себя выше других. Это нашло отражение в теории о превосходстве славянской расы.

Русские смотрят презрительным взглядом не только на отсталые Восток и Юг, но и на более развитый Запад. Они всегда хотят быть первыми, быть вождями. Идея старшинства глубоко проникла в психологию русских». Внешняя политика России построена на гегемонизме: «...Даже и теперь, когда она не может считаться даже второразрядной страной, ей трудно скрыть свою гегемонистскую психологию».

Далее читаем: «Как ни старались русские европеизироваться, однако на европейцев они не похожи. Во многом они больше схожи с татарами. Точнее сказать, по формальным признакам — это цивилизованное общество, но внутри — чисто русская начинка. За внешней благопристойностью легко проглядывается истинная грубая натура. Русские — это славяне. «Славяне» в латинском языке означало «рабы»

Нравственность у русских — перевёрнута: «Русским присуще пренебрежение традиционной моралью. Противоречивость и стала особенностью русской нации: с одной стороны — восточная покорность и раболепие, с другой распущенность, разнузданность; с одной стороны — страх перед авторитетом, с другой — презрение к традициям, отказ от общепринятых принципов морали и нравственности. Это приводит к тому, что грубость они принимают за доблесть, расхлябанность и хаос — за демократию, лакейство — за добродетель».

Русские не умеют ценить свою историю, как бы отрицают саму историческую память: «...Их отношение к истории также крайне радикально. Например, они полагают, что всё старое должно быть отвергнуто, не нужно никакой преемственности. Все следы прошлого должны быть смыты, стёрты за одну ночь. И не только по форме, но и по сути. Может быть, самым смешным является их стремление поменять названия городов, улиц и площадей, снести памятники, как будто в их истории не было никаких событий, заслуживающих памяти».

В России процветает страшный бюрократизм, к чиновникам — огромные очереди. «Не важно, сколько человек будут ожидать очереди, — 10 или 100 — работать служащие будут в прежнем режиме: не торопясь, отвлекаясь на разговоры и не забывая попить чаю. Ничто не заставит их изменить свой регламент, никакие катаклизмы».

Поскольку русские только и делали, что воевали, им некогда было совершенствовать родной язык: «...известное выражение английского поэта Джонсона „Патриотизм есть последнее прибежище негодяя“ в переводе на русский выглядит так: „Не всё пропало даже у самого пропащего человека, отвергнутого друзьями и обществом, если в его душе сохраняется чувство Родины, в ней его последняя надежда и спасение“.

Русским некогда было заниматься совершенствованием своего языка — они больше воевали и боролись. Даже культурные люди с высшим образованием могут бесконечно спорить по поводу написания какого-нибудь простого слова или предложения. А уж сдать экзамен для получения российского гражданства не смогли бы даже и многие русские».

В России нет любви, но есть культ секса, который и заменяет любовь. Самой привлекательной профессией русские школьницы, понятное дело, считают проституцию; общество этому попустительствует. В газетах открыто печатаются объявления о найме девушек для оказания секс-услуг. Российское общество вообще не понимает, что такое хорошо и что такое плохо.

Что касается политиков, то они «не только не боятся подмочить свою репутацию на этой почве, но, наоборот, используют секс как орудие для достижения своих целей. Многие из них, включая членов парламента и губернаторов, открыто содержат по несколько любовниц, партия Жириновского предлагает открывать публичные дома».

Всё это — историческая данность. Пушкин, пишут китайцы, любил хвастаться сексуальными способностями, а Екатерине II и хвастаться было не нужно.

Русские люди не могут не пить. «Можно не есть, но нельзя не пить — вот другая яркая особенность русских людей. Русские будут терпеть отсутствие хлеба, но взбунтуются при отсутствии водки. Водка стала важной частью культуры российского общества. Алкоголь — это то, без чего русские обходиться не могут и не хотят. Если в других странах говорят: „Кто рано встаёт, тот зарабатывает на хлеб“, то о русских можно сказать так: „Кто рано встаёт, у того будет что выпить“. Китайцы напоминают, что Ельцин был алкоголиком.

Стыда у русских людей нет ни капли. „Самое удивительно заключается в том, что они никогда не испытывают стыда, что бы они ни делали. Наоборот, они всегда находят всему оправдания“. В России на всех уровнях процветает обман.

Русские живут в постоянном страхе. Все кругом для них — враги. В России царит атмосфера всеобщей подозрительности. Роль ФСБ по-прежнему велика. „Почти все телефонные разговоры прослушиваются, и при желании спецслужбы всегда могут представить на вас компромат“.

В другом материале, „Сравнение Китая и России“, китайцы провели прямой сравнительный анализ двух стран. Если мудрый Китай, по мнению авторов, вслед за Японией и Южной Кореей, принял западную модель, то Россия двинулась по пути африканскому, в лучше случае — латиноамериканскому.

Следующий материал, „Открывая карту России“, описывает характер русского народа с точки зрения китайцев.

По мнению аналитиков, русская нация — сплошь воры, трусы, разбойники; основные черты их характера — злость, алчность и преклонение перед

Все представленное выше не претендует на полемику. Не важно - правильно о нас думают китайцы или нет. Важно - что они думают.

Давно эта статья лежала у меня в закладках, но все как-то недосуг было. То Клинтонша, то Трамп, то другой какой-нибудь дождик или ураган. Почитайте теперь про рабов, полезно тем, кто размышляет.

Все мы из школьной программы помним такие строчки Великого русского поэта, истинного патриота России, М.Ю. Лермонтова.

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ…

И отсюда возникает вопрос, почему Россия и тогда в 19 веке, и сейчас в 21 веке, ассоциировалась и ассоциируется у просвещенных людей, как «страна рабов и господ»? Что бы разобраться в этом, необходимо заглянуть вглубь веков.

История рабства

Рабство как явление берет свое начало с древнейших времен. Первые упоминания о рабах можно увидеть еще в наскальных рисунках, которые относятся к каменному веку. Уже тогда захваченный в плен народ, из другого племени обращали в рабство. Эта тенденция обращать захваченных врагов в рабство была и в древних цивилизациях.

Например, такие цивилизации, как Древняя Греция и Рим, используя, рабский труд покоренных ими народов, процветали не одно столетие. Но залогом их процветания в первую очередь, конечно же, был не труд рабов, а развитая до недосягаемых по тем временам высот, наука, культура и ремесло. Занимались ими граждане древней Греции и Римской империи, будучи освобожденными от ежедневного выполнения тяжелого физического труда, где использовались исключительно рабы. Именно благодаря этой свободе греков и римлян, нас до сих пор удивляют произведения искусств, изобретения и достижения в науке, сделанные то время. Получается, что для свободных граждан древней Греции и Рима, использование рабского труда в тот период времени пошло им во благо и дало толчок в развитии этих древних цивилизаций. А, что дал рабский труд на Руси?

Как видно из истории древней Руси, славяне в основной своей массе были свободными, трудолюбивыми и добрыми по отношению даже к своим немногочисленным рабам. Так откуда же тогда появились ненависть «власть предержащих», к управляемому им народу и рабская сущность самого народа, в более поздней Руси? Фактически с конца XVI века до второй половины XX века существовало рабство в России. Оно началось с закабаления крестьян, а закончилось хрущевской выдачей колхозникам паспортов. Т.е., 400 лет с перерывом, небольшое послабление крестьяне получили после отмены крепостного права в 1861 году, и то вплоть до начала XX века крестьянину, чтобы уйти от помещика, необходимо было заплатить ему выкупной платеж. А закончилось это послабление принудительной коллективизацией в конце двадцатых годов, прошлого столетия.

Коллективизация отличалась от рабства только идеологической подоплекой, крестьян так же прикрепили к колхозу, отобрали все добро, и семь дней в неделю – барщина. Что бы жениться нужно было разрешение председателя, если невеста или жених из другого колхоза. А уехать на заработки – даже не думай, поймают – и в лагерь.

Те же, кто не захотел «коллективизироваться», погнали на великие стройки коммунизма, в лагеря, в ссылку. Правда, последний заход в рабство был недолог, тридцать лет. Но народу уничтожили больше, чем за предыдущие триста…

Кто же такой крепостной?

Как пишут историки, крепостной в России это был тот же раб, разница была лишь в том, что раб доставался его хозяину не бесплатно, а крепостные доставались помещику даром. Поэтому и обращение с ним было хуже, чем со «скотиной». Так как помещик всегда знал, что если даже «сдохнет» «двуногая скотина» от излишнего труда или побоев, то «русская баба» еще нарожает новых крепостных, то бишь «бесплатных рабов».

Крепостничество, лишало человека даже надежды на то, что он когда-нибудь станет свободным. Ведь каждый крепостной с рождения знал, что это его «тяжкое бремя» на всю жизнь, а также бремя его детей, внуков и т.д. Можно представить как формировался менталитет народа. Родившиеся уже несвободными, крестьянские дети и не помышляли о свободе, так как и не знали другой жизни кроме как «жить в вечной кабале» и поэтому медленно, незаметно, свободный народ превратился в рабов и помещичье имущество. Когда ко второй половине XVIII века построение здания российского рабства было завершено.

Российские крестьяне, а это большинство населения огромной страны на востоке Европы стало (не было, а стало!) рабами. Это беспрецедентно! Не чернокожие, завезенные из Африки для работы на плантациях США, а свои собственные соотечественники, люди той же веры и языка, вместе, плечом к плечу веками, создававшие и защищавшие это государство, стали рабами, «рабочим скотом» на своей Родине.

Поразительно в этой ситуации, то, что крепостные и не пытались освободиться от ярма. А ведь ещё в Древней Руси граждане изгоняли нерадивого князя, даже такого, как гордость Русской земли, Святого и Благоверного князя Александра Невского, новгородцы прогоняли, когда он чересчур наглел.

Да и в средневековой истории России, были, конечно, вспышки народного гнева, в виде крестьянских войн во главе с Болотовым, Разиным и Пугачевым. Было и бегство некоторых крестьян на вольный Дон, с которого, кстати, и начинались крестьянские войны. Но эти вспышки народного гнева не были направлены на завоевание свободы личности. Это было неким протестом против физического насилия и издевательств, которые ежедневно испытывали на себе крепостные. И чем больше насилия и издевательств пережил крепостной, тем более жестоким он был в разорении помещичьих усадеб и расправах над помещиками.

Вот как описывает унижения и издевательства над крепостными в первой половине XVIII века, один из современников той эпохи, некий майор Данилов, который пишет о жизни своей родственницы, тульской помещице: «…грамоте она не училась, но каждый день…читала наизусть всем вслух акафист богородице; она очень любила щи с бараниной, и пока их кушала, перед ней секли варившую их кухарку не потому, что она дурно варила, а так для аппетита…».

Крепостные были в тот период, настолько отверженными, что их хозяева из брезгливости, чувствуя себя людьми совершенно другой породы, начали переходить с русского языка на французский. Кстати в изданной при Петре Первом, книге для молодых дворян «Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению», даже есть рекомендации по этому поводу: «…не говорить между собой по-русски, чтобы не поняла прислуга и их можно было отличить от незнающих болванов, со слугами не общаться, обращаться с ними недоверчиво и презрительно, всячески их смирять и унижать…». А эти выдержки из воспоминаний князя П. Долгорукого об одном придворном офицере, вообще поражают дикой жестокостью, «… он сек людей в своем присутствии и изодранные спины приказывал посыпать порохом и зажигать. Стоны и крики заставляли его хохотать от удовольствия; он называл это «жечь фейверки на спинах»…».

Однако рабы были не только в крестьянской среде, представители дворянства, были такими же рабами, как и их крестьяне, только по отношению к вышестоящим вельможам. Есть такое понятие, как вельможные рабы. Это явление было очень распространено в России. Так в книге «История нравов России» автор очень красочно отразил это явление: «…дворянин в социально-нравственном плане был как бы «зеркальным» двойником крепостного-раба, т.е. крепостной и дворянин «близнецы-рабы»….Достаточно привести случай с фельдмаршалом С.Ф. Апраксиным, который играл в карты с гетманом Разумовским и смошенничал. Тот встал, дал ему пощечину, затем схватил за ворот камзола и хорошо его поколотил руками и ногами. С. Апраксин молча проглотил обиду… С. Апраксин просто-напросто жалкий и трусливый раб, только вельможный раб, низкий, двуличный, с присущими ему привычками к клевете, интриганству и воровству. И таковым он стал благодаря неограниченной власти над своими рабами крепостными. Нелишне заметить, что часть дворян по своему происхождению является холопами-рабами и поэтому им трудно было «выдавить из себя раба»…».

А вот как пишут современники императрицы Анны Иоановны, о нравах ее двора, «…Придворные, привыкшие к грубому и бесчеловечному обращению со стороны императрицы Анны и ее фаворита герцога Бирона (при нем был развит шпионаж за знаменитыми семействами, и малейшее неудовольствие всесильным фаворитом приводило к ужасным последствиям), сами становились извергами».

Такой образ жизни российского общества создал некую вертикаль, состоящую из рабов и хозяев, которая крепла из века в век. Именно здесь уместно высказывание древнеримского философа Цицерона «Рабы не мечтают о свободе, рабы мечтают о своих рабах».

А теперь простая арифметика. За четыреста лет сменилось примерно двенадцать поколений. Сформировался национальный характер, так называемый менталитет. Большинство населения нашей страны – это потомки тех самых крепостных крестьян или вельможных рабов, которых не уничтожили большевики и которые не эмигрировали. И вот теперь представим себе, как формировался этот характер. Невыносимо огромные пространства. Ни дорог, ни городов. Только деревни с черными, покосившимися пятистенками и непролазной грязью почти шесть месяцев в году (весна и осень). От ранней весны до поздней осени крепостной вкалывал день и ночь. А потом почти все отбирал помещик да царь. И сидел потом зимой «бедный крестьянин» на печке, да «выл с голоду». И так из года в год, из века в век. Ничего не происходит. Полная и окончательная беспросветность. Ничего не может измениться. Никогда. Все. Буквально все против тебя. И помещик, и государство. Ничего хорошего от них не жди. Работаешь плохо, бьют плетьми. Работаешь хорошо, все равно бьют, а что заработал – отбирают. Поэтому, чтобы не убили, и семья не умерла с голоду, крестьянину, на всякий случай, всегда приходилось врать и «прогибаться», «прогибаться» и врать. Да и не только крестьянину…

Красивая жизнь вельмож и помещиков, тоже состояла из страхов. И главный страх, это попасть в немилость к «главному господину» и быть отлученным от двора, а за этим, как правило, следовало: отъем имений, титулов и ссылка. Поэтому вельможные рабы, жили еще в большем страхе, чем простолюдины. И поэтому ежедневно вынуждены были не только «прогибаться», но еще и интриговать, что бы сохранить свое «теплое место» у «подножья трона».

И сейчас потомки тех крепостных и «вельможных холопов», уже будучи «свободными», невзирая на занимаемые должности и благосостояние, на генетическом уровне чувствуя въевшийся в них страх, продолжают врать и «прогибаться», так на всякий случай. И сколько еще поколений россиян должно прожить «свободными», что бы их отпустила эта генетическая память крепостных и вельможных (придворных) рабов…???

И можно ли от этого проявления человеческой натуры, когда-нибудь избавиться их потомкам? Ведь уже в современной России очень популярна и актуальна поговорка: «Ты начальник, я дурак, я начальник, ты дурак». А бессмысленная жестокость сограждан друг к другу, до сих пор живет в российской армии. О нравах которой, перефразируя Цицерона, можно сказать следующее, «Салага» не мечтает о свободе, «салага» мечтает стать «дедом», что бы иметь своих «салаг»». И что закономерно, чем больше над этим «салагой» издеваются «деды», тем более жестоким «дедом» он становится.

И такими отношениями пронизаны многие области государственного аппарата, да и не только. У меня был пример, когда терроризирующая соседей гражданка, просто превращалась в «невинную овечку» при виде участкового, это ли не проявление рабского менталитета.

Но видя со стороны на это проявление внутренней несвободы большинства наших сограждан, мне кажется, что они не хотят лишний раз напрягаться для того, что быть «свободными»? По этому поводу хорошо сказал Н. Бердяев, «Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко». Более того именно эта особенность нашего менталитета непонятна для многих жителей западных стран.

Сколько лет ещё необходимо, чтобы освободиться от страха «перед сильными мира сего», и искоренить в человеке желание унижать такого же, как ты, но зависящего от тебя в чем-то. Смогут ли наши сограждане стать внутренне свободными или им это просто не нужно и всех все устраивает?

Ей-богу, не вызывает раздражения, когда слышишь глупости от дураков или мерзавцев. Для дурака — это, можно сказать, призвание, говорить глупости; для мерзавца, подвизающегося на пропагандистском поприще, - профессия. Тут всё органично.

Некоторое раздражение вызывает, когда глупости говорят вроде бы умные и приличные люди. И одна из таких весьма расхожих и укоренившихся глупостей — про чуть ли не природное раболепие русского народа, который, де, только и способен, что либо лизать твёрдую длань своего деспотичного господина, либо, не найдя её, впадать в животное буйство бессмысленного и беспощадного бунта.

Я слышал это сотни раз, про «женскую» природу русской нации, мазохистическую любовь к кнуту и чуть ли не генетически обусловленное низкопоклонство перед любой тиранией (и чем свирепее — тем ниже поклон).

То говорилось многими людьми, впадавшими в уныние, близкое к отчаянью. «Ты посмотри на этот народ! У него рабство, наверное, давно уж в крови. Кто ни пытался изжить его — все обламывались. Они сами хотят быть рабами. Ни гордости, ни достоинства, ни чести... ни виду, ни шерсти — одна только подлость. И готовность визжать от восторга, быть счастливым до усрачки за царские подачки. С этим народом никогда ничего путного не сотворишь».

Я возражал: «То, что ты описал, вот это холопство, холуйство, раболепие — безусловно имеет место. Глупо было бы отрицать. Но это всё явления не русского, а московитского менталитета. Обусловленные вовсе не «генетикой», а социально-политическими особенностями именно Московии».

Возражали и мне: «Оно, конечно, прекрасно, в это верить, но ведь и Московия не просто так возникла и возобладала. Тем более не просто так — она возрождает именно этот менталитет раз за разом, после каждого своего крушения. Так может, следует признать, что первичен именно этот рабский менталитет, а социально-политическая организация — вторична, лишь проистекает из него?»

Пожимал плечами: «А то, что Московия рушится раз за разом, и всякий раз будто бы без особых причин, — не наталкивает на мысль, что она всё-таки чужеродное здесь явление?»

Ещё можно понять, когда о врождённом рабстве русских рассуждают иностранцы. Особенно, из стран, некогда подмятых под себя Российской Империей, а ныне очень гордящихся тем, что обрели свободу. Хотя и в этом случае приходится немножко осаживать: «Дружище, я не намерен оскорбляться за весь русский народ, поскольку не привык мыслить слишком собирательно. Но, надеюсь, и ты тоже понимаешь, что во всяком народе есть разные люди?»

Однако ж, говорят (и иностранцы, и наши скептики), что пусть и есть среди русских некоторое число свободолюбивых и сильных людей, но большинство — согбенные рабы. Ибо — вот такое уж бремя истории, под которым они, собственно, и сгибаются. Пятьсот лет деспотизма и холопства — и дегенерация личности как неизбежный результат.

Знаете, я бы рискнул утверждать, что чуть ли не из любого народа можно сделать стадо согбенных рабов и холопов-лизоблюдов, причём, не за пятьсот лет, а — в пределах одного поколения. Стоит лишь создать соответствующие социально-политические условия.

Не верите? А посмотрите, скажем, на чеченцев. Ладно, пусть русские — извечные и конченые рабы, жертвы Опричнины и крепостного права, чьё сопротивление сломлено, а достоинство растоптано. Но чеченцы, вайнахи? Исторически их ментальность могла ассоциироваться с чем угодно, но только не с рабской покорностью и благоговением перед властью. Скорее уж, уместнее было говорить, что они слишком строптивы, слишком самолюбивы, чтобы принять хоть какую-то власть над собой. И казалось, что непокорность - чуть ли не врождённая черта вайнахского сознания.

А нынче? Вот все эти многочисленные случаи, когда кто-то осмелился сказать хоть слово критики в адрес Рамзана Кадырова, самой безобидной, а потом «клеветника-охальника» распекают на местном собрании, уличая в недостаточно восторженном образе мысли, он же — кается, извиняется, объясняет, что чуть ли не Иблис его попутал и вложил столь непочтительные слова в его недостойные уста.

Это ж реально пиздец какой-то. Что-то среднее между Союзом Советских Писателей в семидесятые и Северной Кореей. И понятно, что среди чеченцев далеко не все рады такому положению вещей, но — предпочитают об этом молчать. А что вылезает наружу, что звучит в полную силу и без стеснения — так это такое раболепие, от какого и большинство московитских тиранов зарделись бы.

И вот это всё — устроил Рамзан Кадыров? Вот он так поломал об колено прежде непреклонный вайнахский дух, потому что он такая грандиозная харизматическая фигура?

Ну ладно, он не полный кретин, разумеется. Но и далеко не мастер каких-то тонких политических игр. Его хитроумие — чисто такое восточное очень инфантильное коварство. И по лидерской харизме ему до того же Джохара Дудаева — сто вёрст по горам. А что до брутальности, до готовности физически уничтожать оппонентов — ну, уж не в Чечне могло бы это произвести на кого-то впечатление. Да там водились отморозки и куда похлеще.

Тем не менее, установился уже совершенно нескрываемый культ его личности, а народ — производит впечатление совершенно раздавленного и рабски покорного.

Как так получилось? Ответ очень простой. В трёх словах — контроль над экономикой.

Да, когда шло «усмирение» вайнахов в ходе Второй Чеченской — Кремль сумел переманить на свою сторону многих влиятельных людей, которые в Первую были сепаратистами, а теперь оказались не в восторге от нарастающего ваххабитского влияния. Среди них был и Ахмат Кадыров, не имевший значительных военных сил, но имевший авторитет как верховный муфтий. Именно потому, что за ним не было «штыков и сабель», его решили двигать в президенты. При этом, для противовеса, поддерживались и чисто военные силы, вроде гудермесского отряда Ямадаевых, тоже перешедший на сторону федералов и формально включённый в структуру ГРУ как батальон «Восток».

Рамзан Кадыров, можно сказать, стал лидером по наследству, после гибели отца в теракте. И что он действительно осуществил весьма эффективно по обретении президентской власти, так это сосредоточение в своих руках контроля над финансовыми потоками из России (а других источников у чеченской экономики практически и не было). Ну и он действительно умело переманивал к себе боевиков, как от других «лоялистов», так и от инсургентов, гарантируя амнистию и несколько привилегированное положение не только в Чечне, но и в России.

Так постепенно Рамзан подмял под себя всю республику, предлагая Кремлю негласный (неофициальный, по крайней мере) договор: «У нас тут над Грозным развевается российский флаг, я время от времени говорю хорошие слова про Путина, вы можете тащиться от своей великой победы, а за это просто платите бабки и не мешаете мне делать дела».

И хотя то, как он расправился с Ямадаевыми и рядом других чеченских бывших полевых командиров, ныне «лоялистов», не всех радовало в российском руководстве — но вот решили смотреть сквозь пальцы на любые его шалости, только бы обеспечивал видимость победы над чеченским сепаратизмом. Более того, смирились и с его монопольным контролем над финансовыми потоками из России, когда он выдавил из правительства людей, изначально поставленных, чтобы всё-таки сдерживать его аппетиты.

Ну а когда кто-то получает монопольный контроль над экономикой (а чем она примитивнее, чем меньше источников дохода — тем проще это устроить) — дело не веков, а считанных лет, чтобы нация, прежде славная своей дерзостью и отчаянностью, приобрела совершенно коленопреклонённый и лизоблюдский вид (по крайней мере внешне).

Ибо — хорошо, конечно, быть гордым и безбашенным лет в семнадцать, когда некого и нечего терять и всё пофиг. Несколько сложнее — когда у тебя семья, дети, внуки, и их нужно как-то кормить. А вокруг соседи, у которых то же самое. И вот ты позволяешь себе как-то недостаточно почтительно высказаться про парня, который контролирует все финансовые потоки, - так ему не надо даже грозить тебе ужасами подвалов в Центорое. Ему достаточно намекнуть, что субсидии для твоего села могут быть пересмотрены. И когда оно живёт только благодаря этим субсидиям, как и вся республика, - там уж твои соседи вполне добровольно с говном тебя сожрут на общем собрании.

Что со стороны, конечно, смотрится совершенно омерзительно и порождает вопросы: «Как в людях может быть столько раболепия? Это ж сколько веков притеснений нужно им было претерпеть, чтобы так деформировалось их сознание, чтобы настолько не осталось в нём никакого достоинства?»

Да нисколько. И не притеснений. Лет десять подкормки от руки дающего, в отсутствие других источников, - и готово дело. А за это время подрастает уже молодёжь, для которой этот правитель-узурпатор — реально царь и бог. Потому что они понимают: чтобы хорошо жить — нужно хорошо его славословить, и это чуть ли не единственное, чему они учатся. Но не станет его — нафиг никому не нужна окажется его «клиентелла» и «клака».

И чтобы узурпировать контроль над примитивной экономикой, имеющей очень ограниченные источники дохода, - на самом деле не требуется совершать какие-то подвиги разума и воли. Требуется — чтобы избежать этого, искушения подгрести под себя всё, что можно, и удушить всё, что подгрести не удаётся.

Собственно, здесь-то Кадыров брал пример с Путина, который проделал примерно то же в несколько бОльших, общероссийских масштабах. Подмял под себя экспорт углеводородов (Лукойл закошмарили и приручили, Юкос раздербанили) — и это дало правящему клану подавляющее чисто финансовое превосходство над любым возможным конкурентом внутри страны.

Но для этого, ей-богу, не требуется быть Юлием Цезарем. В истории такие штуки проделывали и ребята куда как попроще. Стоило им наложить лапы на потоки бабла — естественно, они в скором времени оказывались равнобожественными (и незаменимыми) гарантами стабильности и народного счастья. И гордые квириты, казалось, готовы были молиться на своего «фараона», терпя от него любые унижения. Потом, правда, их не всегда удосуживались даже в землю зарыть, иногда и по-простому исколотый трупешник в Тибр сбрасывали. Но при жизни — их окружало всеобщее будто бы совершенно искреннее, экстатическое почитание.

Поэтому все эти рассуждения про генетическую склонность наций к рабству или вольнолюбию — это чушь собачья. Позволь кому-то обрести монопольный контроль над экономикой — и подавляющее большинство людей в любой нации очень скоро будут пресмыкаться перед ним, выклянчивая подачки.

Несколько другое дело — социально-политическая культура. Она может дорасти до понимания того, почему нельзя допускать концентрации прежде всего экономической власти в одних руках, почему нужна оппозиция, за которой стоит сопоставимый с правительственным денежный ресурс — а может пребывать в наивном убеждении, что вот пусть наш славный папа-вождь потрясёт этих мироедов-толстосумов, чтобы нас накормить, деточек его любимых.

Во втором случае — слишком поздно выясняется, что если правящий парень подгребает под себя чужое добро, берёт под контроль источники доходов, - то в чём он меньше всего заинтересован, так это в развитии экономики, в появлении новых источников дохода. Ибо в этом он небезосновательно видит угрозу своей единоличной власти.

Ну и Московия-то понятно, что исторически развивалась как военный лагерь, требующий единоначалия (вернее, правителям бывало очень удобно втирать народонаселению, будто имеется такое требование и нет других путей развития). Это произошло по ряду причин, включая географические, но среди них едва ли можно рассматривать всерьёз какую-то там генетическую расположенность русских к рабству.

Нет, практика показывает, что любой народ, если позволит некоему правящему клану узурпировать власть над экономикой (во имя стабильности и общего блага, конечно же) — уже через считанные годы превращается в стадо рабов. Потому что людям надо чего-то кушать, кормить семьи. А когда корм можно получить только от царя — приходится склоняться перед ним всё ниже и ниже. И в любом обществе в действительности мало людей, способных эффективно воспротивиться такому порядку вещей.

С другой стороны, когда они выискиваются (как правило, неожиданно) — уже совершенно не играет никакой роли, сколько там прочего народонаселения молилось на царя и боготворило его. Вернее, уже послезавтра — трудно оказывается найти хоть кого-то, кто бы признался в искренности своих верноподданнических чувств к бывшему царю.

Но лучше, конечно, когда по крайней мере среди элит устанавливается превентивное понимание недопустимости концентрации власти над экономикой в руках правительства. Это позволяет избежать таких последствий, как, скажем, в современной Ливии. Там ведь все очень долго и очень пылко любили Кадаффи, потом выяснилось, что не все и не очень, но переформатирование политического устройства сталкивается с некоторыми трудностями. Конечно, было бы лучше, если б Кадаффи, для начала, и не позволили обрести ту власть, которую он имел. В том числе — и для него было бы лучше. Глядишь, умер бы в собственной постели.

Что же до «простого народа» - ну вот крайне редко он бывает таким сознательным, чтобы тоже с опаской относиться к допущению такого козла, как правительство, в финансовый огород. Тут действительно нужно иметь швейцарскую социально-политическую культуру, чтобы отказывать правительству в праве задирать прожиточные пособия и пенсии.

Большинство же «простых людей» любой нации, даже довольно развитых европейских, склонны смотреть на правительство как на «гаранта справедливого распределения материальных благ». Если их точку зрения удаётся протащить во власть — справедливое распределение наступает. А именно: рабам — миска похлёбки, только чтоб ноги не протянули. Ну и шоколадка сверху — только тем рабам, кто особо преуспеет в славословии своего любимого правительства. Всякой там творческой интеллигенции.

Главное: да все избиратели, в любой стране, которые всерьёз мечтают о том, как бы дать правительству больше контроля над экономикой, а потом рассчитывают каким-то образом контролировать его самим — не просто потенциальные рабы, а рабы-идиоты. Которые не понимают, что как только правительство окажется в положении монопольного благодетеля, станет единственным (или хотя бы доминирующим) источником благосостояния — ему нахер не нужно будет бороться за симпатии электората. Оно просто купит всех, кого надо, за «шоколадку к похлёбке».

Что до конкретно русского народа — может, я чересчур оптимистичен, но я надеюсь, что после наблюдаемого ныне краха очередного имперского проекта (в довольно-таки фарсовой уже форме) Московия будет похоронена окончательно (как концепция политического устройства), а выжившие люди (и их будет немало) вернутся наконец к «новгородской» парадигме взаимоотношений государственного и частного. До такой степени, что даже отечественная интеллигенция перестанет наконец раболепствовать перед «троном», выклянчивая себе подачки, и задумается над какими-то более пристойными способами обеспечить своё благополучие.

Кто же действительно окажется имманентным рабом — что ж, его дело, его выбор. Я лично вовсе не собираюсь как-то исправлять и лечить его природу. Зачем? Я — за то, чтобы дать каждому возможность быть самим собой, а не заставлять притворяться, будто он нечто другое. В конце концов, нам предстоит выплачивать значительные репарации, и будет логично, если мы расплатимся теми рабами, которые наслаждались своим холуйством. Может, найдутся покупатели, которые тоже сумеют им насладиться.