Сценическое поведение. Поведение на сцене. Понятие сценического переживания
Дисциплина: Экономика
Тип работы: Эссе
Тема: Неформальная экономика и структура домашнего хозяйства
Неформальная экономика и структура домашнего хозяйства
Тема «неформальная экономика и структура домашнего хозяйства» выбрана мною не случайно. В современных условиях, когда так много говориться о развитии рыночных отношений и которых так мало наблюдается в действительности, неформальная экономика получила широкое развитие. Домашнее хозяйство является значительным сегментом неформальной экономики. В той или иной степени, по оценкам аналитиков в неформальной экономике задействовано около половины работоспособного населения нашей страны.
Прежде чем проводить анализ этого явления, дадим понятие «неформальная экономика».
Первое время понятие «неформальная экономика» воспринималась как синоним понятиям «бедность», «неразвитость». Экономическая теория определяла неформальную занятость как удел тех, кто не имеет возможности устроиться в формальном секторе, как стратегию выживания, анахронизм.
Однако впоследствии данному термину вернули тот смысл, который обнаружил К. Харт знак предпринимательской активности населения.
К. Хартом (1973), британский антрополог, при исследовании городской рабочей силы в Гане ввел разграничение между теми, чьи отношения с работодателями были оформлены контрактами, и теми, кто зарабатывал на жизнь неформально.
Скорость, с которой термин, введенный К. Хартом получил развитие, свидетельствовал о том, что понятие \"неформальная экономика\" способно охватить явления более общего порядка, нежели специфику рынка рабочей силы в Гане.
Рассмотрим современные определения неформальной экономики, которые можно встретить в экономических словарях:
НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА - совокупность видов хозяйственной деятельности, не охватываемых правовым, фискальным и статистическим учетом. Неформальная экономика представлена широким спектром неформальных отношений, которые имманентно присущи экономике развитых, развивающихся и постсоциалистических стран. Неформальная экономика именуется иногда «параллельным хозяйством», «второй экономикой». Она вписывается в структуру современной рыночной экономики, взаимодействует и переплетается с официальной экономикой.
НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА совокупность хозяйственных отношений, которые не отражаются в официальной отчетности и формальных контрактах.
Типология Дж. Гершуни:
Данные определения целесообразно дополнить высказыванием В.В. Радаева, который отметил, что \"неформальная экономика не просто указывает на отдельные формы хозяйства, но обозначает общий экономико-социологический подход к миру хозяйства. Неформальная экономика предстает как определенная логика действий экономических агентов\".
Чтобы лучше понять, что же такое неформальная экономика, рассмотрим отдельные ее сегменты, какими являются теневая экономика и домашнее хозяйство.
Теневая экономика это деятельность, совершаемой в обход тех или иных формализованных институтов хозяйственной практики (регистрации и лицензирования, налогообложения, отчетности и т. д.).1
Данное явления опасно следующим, несоблюдение каких либо норм или их игнорирование приводит к тому, что их место занимают другие нормы. Возникают нелегальные отношения. Можно выделить два вида таких отношений: коррупция - нелегальная связь с легальными представителями власти и, например попытки обзавестись “крышей” - стремление установить регулярные отношения с силовыми партнерами легального и нелегального толка.2
Одним из негативных моментов является тот факт, что такая деятельность воспринимается как рациональное поведение, например, вопрос об уплате налогов. Многим уклонившимся от уплаты налогов, даже не приходит в голову, что они поступают неправильно. Пропаганда, проводимая в Росси в 2002-2004 годах по телевидению «уплати и спи спокойно» не принесла ощутимого результата. Это произошло по двум причинам: во-первых, неуплата налогов это «правильно» по мнению большинства, во-вторых можно не уплатить и спать спокойно, будучи уверенным, что расплата не наступит. Аналогичные примеры можно привести и по другим видам деятельности, совершаемым в обход формализованных институтов.
Другой блок неформальной экономики - домашняя экономика, изначально предполагающая в качестве основы неформальные институциональные нормы. Домашняя экономика не нарушает хозяйственного законодательства, она просто им не регулируется. Внеконтрактность домашнего труда является нормой общества, а не результатом стремления его участников повысить доходность деятельности.3
Более подробно данный блок неформальной экономики мы рассмотрим ниже.
Целесообразным будет также рассмотреть классификацию неформальной экономики, изложенную В. Радаевым, которая представляется наиболее приближенной к действительности. Он выделяет такие ее основные составляющие, как легальную неофициальную экономику, внеправовую экономику, полуправовую экономику и криминальную экономику.
Легальная неофициальная экономика это экономическая деятельность, не нарушающая ни действующего законодательства, ни прав других хозяйственных агентов, которая не фиксируется в отчетности и контрактах.
Внеправовая экономика это экономическая деятельность, нарушающая права других хозяйственных агентов и находящаяся во внеправовых зонах. Сюда автор относит деятельность финансовых пирамид, а также нарушения экологической безопасности, лоббирование в пользу отдельных субъектов, выраженное в предоставлении в виде исключения льгот и субсидий.
Полуправовая экономика это экономическая деятельность в целом соответствующая законодательству, но периодически выходящая за его пределы. По мнению автора, это бартерные сделки, способы ухода от налогов, включающие образование “черного нала”, работа без лицензии и патента, трудовой найм без оформления.
Криминальная экономика это экономическая деятельность, запрещенная законом и систематически нарушающая закон. Это контрабанда, торговля наркотиками и оружием, проституция, торговля людьми. 4
После того как мы рассмотрели составляющие неформальной экономики можно яснее представить масштабность этого явления. Так, по оценкам Госкомстата в неформальной экономике в 2001 году был занят каждый девятый мужчина и каждая девятая женщина, однако необходимо отметить, что реальной статистики этого явления не существует и, на мой взгляд, число задействованных в неформальной экономике значительно больше официальной статистике. Вот как это объясняет Моргунов Е.: «Существование России в течение последних десяти лет парадоксально. Оно парадоксально в том смысле, что если верить статистике, которая представляет развитие государственной экономики, с одной стороны, с другой - капиталистической экономики России, то непонятно, как выживает, скажем, половина россиян. За десятилетие есть резкое падение производства, есть резкое падение доходов, есть падение производительности. И если что-то такое произошло в других странах мира, это бы привело к голоду и уровням социального развала, которых Россия не имеет».5
Чем же вызваны такие большие масштабы данного явления? Современные условия хозяйствования не дают реальной возможности достойного заработка. Зачастую вопрос об участие в неформальном секторе экономики это вопрос выживания. Здесь уместно будет сказать, что неформальная экономика присуща не только развивающимся странам или странам с переходной экономикой. Данное явление наблюдается и в развитых странах, однако степень его развития различна. Рассмотрим на примерах, почему в одном сильном государстве неформальной экономике присуща масштабность, а в другом нет.
Пример США и Великобритании в конце 70-х: кризис и неудовлетворенность государственной социальной политикой всплеск неформальной активности в США и его отсутствие в Великобритании. Причина кроется в характеристике социальной структуры в обществе:
в Великобритании общество индивидуализированно, рабочие коренные жители, иное отношение к неформальной деятельности (пример солидарность водителей на дорогах России в отличие от европейцев).
в США невыгодные места заполнены иммигрантами больше сетей личного взаимодействия на основе общей этничности (язык) и маргинальности положения. Это дает возможность для неформальной деятельности быть успешной.
В целом существование неформальной экономики можно объяснить следующим:
Выживание (мелкая торговля у метро);
Конкурентные преимущества (найм без оплаты ЕСН);
Самостоятельное развитие (кустарь-ремесленник);
Прибыль на торговле запрещенными товарами (наркотики, оружие).
Неформальной экономике присуще ряд парадоксов. Так, отсутствие формальности приближает экономику к \"естественному\" состоянию идеалу свободного рынка. На самом деле, чем ближе реальное состояние к идеалу свободного от регулирования со стороны государства рынка, тем сильнее оказывается его зависимость от социальных связей. Поскольку в неформальной экономике нет легальной защиты от обмана, нет возможности обратиться в суд. Таким образом, именно неформальная экономика в значительной степени укоренена в социальных связях и отношениях.
Вторым парадоксом является тот факт, что попытки государства избавиться от неформальной экономики путем насаждения правил и контроля создают благоприятные условия для ее функционирования.
И, наконец, третьим парадоксом является тот факт, что чем надежнее контроль соблюдения правил, тем меньше информации о масштабах и формах неформальной деятельности, тем слабее основа для выработки мер государственной политики по отношению к неформальной экономике.6
Таким образом, можно сделать вывод, что масштабы и динамика неформальной экономики зависят от мировых тенденций развития неформальных отношений. Они определяются также конкретно историческими условиями каждой страны. При этом важнейшим фактором служит степень эффективности регулирующих механизмов, как рыночных, так и государственных.
Можно сколько угодно говорить о вреде неформальной экономики, о мерах борьбы с ней, но пока государство не предложит своим гражданам что-то взамен, не предоставит возможность для получения достойного легального заработка, говорить о борьбе с неформальной экономикой, по крайней мере, неуместно.
Конечно, значительная по масштабам занятость в неформальном секторе порождает ряд социальных и экономических проблем.
Вот как описывает основные проблемы, порождаемые неформальной экономикой В. Гимпельсон: «Доходы от деятельности здесь не облагаются налогами, поэтому бюджеты и социальные фонды лишаются значительных средств. Поскольку этот сектор малопроизводителен (в силу низкой капиталоемкости и преобладания примитивных технологий), его развитие может сдерживать экономический рост в целом, представляя собой нерациональное отвлечение ресурсов. Развитие неформальной занятости, как правило, усиливает и без того чрезмерное неравенство доходов. Трудовые права работающих в этом секторе граждан никак не защищены законом. Занятые здесь оказываются в очень уязвимом и незащищенном положении, лишенные многих трудовых прав и всех социальных льгот. Как и любые теневые доходы, наличные средства, обращающиеся в этом секторе, могут питать коррупцию и преступность. Не имея возможности создавать свои лоббистские организации или отстаивать свои политико-экономические интересы, работники неформального сектора оказываются выключенными из политического процесса. Чем значительнее масштабы этого сектора, тем сильнее могут проявляться его негативные последствия».7
Он же определяет и позитивные стороны неформальной экономики: «Однако, неформальный сектор, если он не чрезмерен, имеет и свои несомненные позитивные стороны для развивающейся или переходной экономики. В условиях глубокой или затяжной рецессии в странах, в которых государство не способно обеспечить эффективную защиту от безработицы, именно этот сектор предоставляет определенную социальную поддержку потенциальным безработным. В частности, он позволяет потерявшим работу иметь заработок и избежать скатывания в беспросветную нищету, а государству, испытывающему сильное давление на бюджет, экономить на пособиях по безработице. В конце концов, доходы субъектов неформального сектора составляют элемент совокупного спроса в экономике и расходуются в основном в рамках формального».8
Как уж упоминалось, неформальная экономика присуща не только развивающимся странам или странам с переходной экономикой, однако очевидным становиться тот факт, что ее масштабность напрямую связана с неразвитостью экономики.
Таким образом, в ходе реформирования российской экономики должны быть созданы правовые и экономические условия для уменьшения неформально-легитимных отношений, вытеснения теневой экономики и усиления борьбы с ее криминальными проявлениями. Это позволит несколько снизить масштабность неформальной экономики, однако как показывает практика, вряд ли полностью удастся от нее избавиться.
Ни в коем случае не стоит пытать вывести неформальную экономику на легальный уровень, например, пытаться обложить налогами. В данном случае уместно привести высказывание Е. Моргунова: «Мне задали недавно такой вопрос: а как вы относитесь к вопросу налогов на неформальную экономику? Я сказал, надеюсь, провалятся... В этом споре людей с правительством, трудным правительством, которое очень мало людям дает, и людьми, которые пробуют как-то выжить и защититься, я знаю, на чьей я стороне - на человеческой. В богатой стране надо платить налоги. А в стране бедной, где неформальная экономика дает возможность людям выжить, несмотря на правительство, накладывать налоги на недостаточные доходы - это глупость и также, на мой взгляд, аморально. Глупость, потому что собрать не удастся и плата за сбор очень высока. Аморально потому, что справедливый налог должен быть четко прогрессивным».9
Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод: неформальная экономика присуща российской экономике, причем в масштабах значительно превышающими статистические данные. Для борьбы с этим явлением в первую очередь необходимо создать приемлемые экономические условия хозяйствования.
Перейдем теперь к рассмотрению понятия и структуры домашнего хозяйства.
Домашняя экономика эта не любая деятельность внутри домохозяйства, в неё включается только та деятельность, которая не ставит своей целью получение прибыли за домашнюю деятельность, она предназначена сугубо для внутреннего потребления, но не для продажи произведенных дома пирожков на железнодорожной станции.
Понятие домохозяйства и семьи разделяются. Семья включает родственников, а домохозяйство представляет собой совокупность людей, ведущих совместную экономическую деятельность: имеют единый бюджет, не делят полки в холодильнике …
Чем домашний труд отличается от досуга? Если домашнюю работу можно заменить наемным трудом, то это домашний труд, если же эта идея абсурдна, то это досуг. Кроме того, все, что касается ухода за ребенком, это труд, в то же время воспитание детей досуг.
Можно выделить следующие причины наличия домашней экономики:
преодоление товарного дефицита.
сглаживает противоречия между индивидуализированными потребностями и массовым характером производства.
преодоление дефицита денег.
Каждая из причин возникновения домашней экономики характерна для определенного типа экономики.
Так, в условиях плановой экономики основной причиной существования домашней экономики является преодоление товарного дефицита; в условиях рыночной экономики домашняя экономика сглаживает противоречия между индивидуализированными потребностями и массовым характером производства, а в условиях переходной экономики домашняя экономика позволяет преодолеть дефицит денег.
Наличие вышеперечисленных причин объясняет, почему нельзя связывать домашнее хозяйство только с низкими доходами населения. Обнищание населения актуализирует мотив экономии средств, что действительно ведет к расширению домашнего производства. Однако при росте благосостояния общества экономия как мотив ведения домашнего хозяйства отходит на второй план, возрастает потребность в удовлетворении индивидуализированных потребностей. В этой связи представляется спорным суждение об однозначной связи домашнего труда в России с экономическими и социальными проблемами переходного периода. При более благоприятной ситуации домашняя экономика сохраняется, но на другой идейной основе, в других масштабах и в других формах.
Иначе говоря, в крупнейших экономических центрах домашняя экономика - добровольное обслуживание индивидуализированных потребностей; на остальной территории - вынужденное удовлетворение базовых унифицированных потребностей. В первом случае домашний труд обусловлен возможностью купить “не совсем то”, во втором - нехваткой средств для покупки готовых товаров. На бытовом уровне это проявляется в том, что некоторые хозяйки варят варенье из крыжовника, начиненного грецкими орехами, другие незамысловато переводят на повидло плоды собственных дачных усилий.10
Домашнюю экономику можно изучать следующими методами:
Анкетный опрос;
Бюджеты времени инструментарий, который позволяет оценить затраты времени, которые тратят люди на определенные виды домашней деятельности (время приготовления пищи, уборки по дому).
Особенность домашней экономики неспособность адекватно оценить ее стоимость. Так, западная практика рассматривает домашнюю экономику в стоимостных показателях, но в связи с этим возникает вопрос, как оценивать труд по приготовлению пищи, так как не существует единой ставки за эту работу. Второй способ оценки по альтернативной стоимости затраченного времени, но здесь также возникает проблема, одна и та же работа, скажем, приготовление борща, для адвоката и дворника стоит по-разному.
Характеризуя домашнюю экономику России здесь целесообразно вспомнить поговорки: «Голь на выдумку хитра», «Хочешь жить, умей вертеться!». Все это как никак точно соответствует нашей действительности. Чего только не придумают современные хозяйки, чтобы накормить и одеть семью.
Процитируем отрывки из статьи Винаградского В.Г., составленные на основе данные записанных в ходе полевых социологических исследований крестьянства Южной России: «Питание это, мне кажется, самое-самое хорошее поле для экономии и изобретательности. Вот, раньше я не пекла хлеб. Сейчас я его пеку. И я сейчас не только хлеб пеку. Потому что со временем я поняла, что дрожжевое тесто самое выгодное! Яиц в него класть не надо. А что надо? Кисляк, немножко сахарку, постное масло. И все! А теста получается очень много. Можно печь и булочки, и пирожки, и пироги, и все что хочешь. И рулеты на выбор: хочешь сладкие, хочешь с зеленью. Так что я хлеб пеку сама, потому что хлеб сейчас дорого покупать. Меня...
Забрать файлНеформальная экономика – это область человеческой деятельности, направленной на получение выгоды, основное регулирование в которой происходит при помощи доминирующих неформальных норм, может быть определена как вся экономическая деятельность, по разным причинам не учитываемая официальной статистикой и не входящая в ВНП .
Неформальная экономика представлена широким спектром неформальных отношений, которые имманентно присущи экономике развитых, развивающихся и постсоциалистических стран. Неформальная экономика именуется иногда «параллельным хозяйством», «второй экономикой». Она вписывается в структуру современной рыночной экономики, взаимодействует и переплетается с официальной экономикой.
Неформальная экономика – это, с одной стороны, способ заработать на удовлетворении спроса людей вне зависимости от легальности осуществляемых действий и, с другой стороны, возможность субъектов экономики преследовать свои цели в более приемлемых для них условиях, чем те, которые существуют в рамках формальной экономики. Неформальная экономика часто определяется как «серая» экономика: деятельность с целью получения выгоды, когда доходы и способы их получения остаются за рамками управления государственными институтами, в то время как схожие виды деятельности ими регулируются . Это скрываемая деятельность, которая могла бы быть показана, но тем, кто ее осуществляет, представляется более выгодным избегать лишнего внимания контролирующих органов.
Масштабы и динамика неформальной экономики определяются конкретными историческими условиями каждой страны. При этом важнейшим фактором служит степень эффективности регулирующих механизмов (как рыночных, так и государственных).
При определении понятия «неформальный сектор» обычно используют три фактора – законность (регистрация, уплата налогов и т.д.), размеры предприятия и уровень капиталоемкости производства. Предполагается, что между ними есть тесная связь, так что вопрос о том, какой из факторов является определяющим критерием неформальности, не имеет принципиального значения.
1. Законность (legality). Законность изначально была основным критерием. У законности есть четыре аспекта. Во-первых, это вопрос о регистрации: неформальными предприятиями считаются те, которые официально не зарегистрированы (не имеют лицензий и т.д.). Во-вторых, это уплата налогов, чего не делают предприятия неформального сектора. В-третьих, это регулирование условий труда (выплата минимальной зарплаты, пенсионных и страховых платежей, обеспечение техники безопасности и т.д.). Наконец, в-четвертых, это законодательные ограничения деятельности производителей и продавцов (в частности, меры по защите прав потребителей, например соблюдение стандартов качества).
2. Размеры (size). Все исследования неформального сектора сфокусированы на малых предприятиях. Главным критерием обычно является число занятых: не более 5 – 10 (реже 20) работников.
3. Капиталоемкость (capital intensity). Речь идет о роли производственного оборудования в деятельности предприятий неформального сектора. Интенсивность использования основного капитала можно измерять при помощи как абсолютных показателей, так и соотношения «капитал/труд». Этот критерий можно несколько переформулировать, если задаться вопросом, какой капитал – материальный или «человеческий» – более важен для занятых в неформальном секторе.
Для неформального сектора характерны: а) легкость вступления; б) опора на собственные ресурсы; в) семейная собственность на предприятия; г) малые масштабы деятельности; д) трудоинтенсивные и гибкие технологии; е) навыки, приобретаемые вне официальной школьной системы; ж) нерегулируемость и конкурентность рынков.
Деятельность неформального сектора обычно правительством игнорируется, редко поддерживается, часто регулируется и иногда активно подавляется. Неформальный сектор имеет свои плюсы и минусы, баланс которых не столь однозначен и зависит от многих обстоятельств. В целом, можно предположить, определенного порога) минусы могут доминировать над плюсами. Наоборот, в определенных масштабах неформальный сектор просто необходим. Конечно, значительная по масштабам занятость в неформальном секторе порождает ряд социальных и экономических проблем. Доходы от деятельности здесь не облагаются налогами, поэтому бюджеты и социальные фонды лишаются значительных средств. Поскольку этот сектор малопроизводителен (в силу низкой капиталоемкости и преобладания примитивных технологий), его развитие может сдерживать экономический рост в целом, представляя собой нерациональное отвлечение ресурсов. Развитие неформальной занятости, как правило, усиливает и без того чрезмерное неравенство доходов. Трудовые права работающих в этом секторе граждан никак не защищены законом. Занятые здесь оказываются в очень уязвимом, незащищенном положении, лишены многих трудовых прав и всех социальных льгот. Как и любые теневые доходы, наличные средства, обращающиеся в этом секторе, могут питать коррупцию и преступность.
Не имея возможности создавать свои лоббистские организации или отстаивать свои политико-экономические интересы, работники неформального сектора оказываются выключенными из политического процесса. Чем значительнее масштабы этого сектора, тем сильнее могут проявляться его негативные последствия.
Однако неформальный сектор, если он не чрезмерен, имеет и свои несомненные позитивные стороны для развивающейся или переходной экономики. В условиях глубокой или затяжной рецессии в странах, где государство не способно обеспечить эффективную защиту от безработицы, именно неформальный сектор предоставляет определенную социальную поддержку потенциальным безработным. При этом он позволяет потерявшим работу иметь заработок и избежать нищеты, а государству, испытывающему сильное давление на бюджет, экономить на пособиях по безработице. В конце концов доходы субъектов неформального сектора составляют элемент совокупного спроса в экономике и расходуются в основном в рамках формального.
Неформальный сектор является также своего рода инкубатором предпринимательства, обеспечивая вход в него и первичное обучение. В условиях, когда вход в малый бизнес обставлен массой административных и прочих барьеров, именно неформальный сектор позволяет их обойти или минимизировать издержки. В более широком смысле, открывая доступ к новым профессиям и позволяя относительно «дешево» приобретать новые навыки, он является важным механизмом социальной, трудовой и профессиональной мобильности. Укрепившись, такое предпринимательство и самозанятость могут впоследствии формализоваться и выйти на свет.
Светлана Барсукова,
профессор Высшей школы экономики, Москва
Неформальная экономика объединяет виды экономической деятельности, которые не учитываются статистикой, не попадают под налогообложение и не фиксируются юридическими контрактами. То есть это экономика, не регулируемая непосредственно государственными правилами и законами.
Универсальное явление
Само понятие «неформальная экономика» родилось в 1970-е годы, когда внимание исследователей привлекли страны «третьего мира». Ученые с удивлением обнаружили, что экономика может быть устроена совсем не так, как это принято в так называемом цивилизованном мире. Люди могут не платить налогов, но и не ждать пенсий от государства, обходиться без юридических контрактов и арбитражей, но при этом иметь множество деловых обязательств и даже вести бизнес без банковских кредитов, создав альтернативные схемы займа. Про размеры такой экономики, равно как и про ее социальную организацию, ничего не было известно. Но было очевидно, что отсутствие законов и контрактов не означает хаоса, что эта экономика имеет иные механизмы регулирования и принуждения к исполнению обязательств.
Когда национальную экономику пытались анализировать по западным стандартам, получалось, что фиксируемая статистикой экономика чудовищно мала, а почти все население – безработные. Соответственно, нет поступлений в бюджет, то есть это абсолютно нищие страны. Воображение рисовало умирающих от голода людей. Однако непосредственное посещение подобных стран показывало, что ужасная картинка не соответствует действительности.
Первым, кто об этом написал, дав феномену название, был английский социолог Кейт Харт, исследовавший в начале 1970-х экономику Ганы и Кении. Дальнейшее развитие этой темы привело к усложнению понятия. Изначально неформальную экономику связывали исключительно с особенностями стран «третьего мира», с их неразвитостью. Дескать, по мере развития у них это пройдет. Но в 1980-е годы начинается бум исследований неформальной экономики в западных странах и в странах социалистического лагеря.
Оказалось, что неформальная экономика – универсальное явление, различающееся по странам отнюдь не только масштабом, но формой, причинностью, социальным составом вовлеченных. Экономика, построенная на контрактном праве, на уважении или как минимум подчинении закону, была моделью, хорошо прописанной западными учеными. Иная же экономическая и социальная реальность не имела языка для своего выражения – только через сравнение, подчеркивающее различие. Так получилась «не - формальная экономика». То есть вроде экономика, но какая-то не такая, не регулируемая формальными правилами.
Желание избежать определения «от противного» породило кучу лингвистических фантазий. Неформальную экономику (или одну из ее ипостасей) как только не называли – параллельной, подпольной, второй, скрываемой, серой, нерегулярной, неизмеримой, нерегистрируемой, неофициальной и т. д. и т. п.
Экономика дара и экономика криминала
Итак, неформальная экономика не регулируется законом. Но тут возможны варианты. Это может быть деятельность, которая противоречит закону, то есть протекает вопреки ему. В этом ряду стоят теневая и криминальная экономики. Разница между ними вполне понятная: теневик производит то, что государство разрешает, но в процессе производства нарушает закон. Скажем, шьет шапки, не зарегистрировав фирму, скрывая оборот, уходя от налогов, не оформляя трудовой контракт с рабочими. Криминальный бизнес – это производство запрещенных государством товаров и услуг. Скажем, проституция, порнография, изготовление оружия и наркотиков.
Теневиков пытаются легализовать, а криминальный бизнес – уничтожить. Ну, хотя бы в теории. Грань между теневой и криминальной экономиками идет по линии законодательства. Например, если в России легализуют проституцию, то все сутенеры разделятся на две категории – нормальных бизнесменов и теневиков, ловчащих с налогами. Пока же это криминальная экономика.
Но есть деятельность, которая не регулируется законом, но ничего не нарушает, потому что закон не вторгается в это поле. Речь идет о домашней и реципрокной (обмен дарами) экономиках. Про эти ипостаси неформальной экономики мало говорят. Всех интересует одно – сколько же у нас в «тени»? За этим стоит вполне понятное чаяние – если «тень» легализовать, то, может, в бюджете и на пенсии хватит? Между тем теневая экономика только часть неформальной.
Например, летом люди варят варенье, консервируют огурцы, колдуют над грядками и т. п. А вдобавок в любое время года моют, стирают, гладят, готовят, шьют, то есть производят разнообразный ассортимент благ и услуг.
Эта огромная экономика называется домашней, нацеленной исключительно на внутреннее потребление домочадцев. Мысленно заблокируйте ее – и все рухнет. Ни общепит, ни прачечные, ни сервисные службы не в силах принять такую нагрузку, не говоря уже о бюджетных ограничениях населения.
Экономика вполне реальная, а налоги и приказы по отношению к ней очевидно абсурдны. Там сложные нормы поведения, границы дозволенного, масштабы и технологии, определяемые культурой, достатком, происхождением членов семей. Но никаких контрактов и форм отчетности по этому поводу!
Пойдем дальше. Сваренное бабушкой варенье перекочует в семьи внуков, сосед починит розетку, друзья одолжат до получки – это так называемая экономика дара или реципрокная экономика, когда блага или услуги переходят из рук в руки, минуя торговлю, исключительно в статусе дара. В противном случае надо было бы приглашать электрика, обращаться за кредитом в банк, бежать за вареньем в магазин.
Обороты этого сегмента неформальной экономики практически не изучены. А между тем искреннее недоумение западных страховых компаний по поводу нежелания россиян страховать жизнь и здоровье снимаются именно этим обстоятельством. Люди предпочитают страховаться, вкладываясь в социальные сети, в круг друзей и родственников и надеясь на их помощь в кризисной ситуации, вместо того чтобы делать взносы в формальную организацию. Такое неформальное страхование.
Неизмеримая экономика
Методов оценки теневой экономики великое множество. Особенно продвинулись в количественных методах оценки американские ученые, развивая преимущественно так называемые монетарные методы на основе анализа денежной массы. Есть попытки уловить теневую экономику через несоответствие макроэкономических показателей. Например, сравнивают данные производства продукции и потребления электроэнергии. Если нормативы не совпадают, то необъяснимое потребление электричества списывают на теневую экономику. Или можно смотреть на превышение расходов населения над его официальными доходами и так судить о размере теневой экономики.
Очевидно, что все методы оценки неформальной экономики будут давать разные количественные оценки, поскольку строятся на разных предположениях и допущениях. Из чего следуют три вывода. Во-первых, нет абсолютно надежного метода, иначе бы их не изобретали в таком количестве. Во-вторых, в зависимости от выбранного метода для любой страны можно получить как удручающую, так и лучезарную картинку. В-третьих, нужно быть предельно осторожными, сравнивая страны между собой. Зачастую сопоставляют оценки, полученные в разных странах разными методами, что некорректно, поскольку эти методы «ловят» разные грани теневой экономики.
Любая оценка теневой экономики не истина в последней инстанции, а результат расчетов, допустимых и оправданных в жестко заданной системе предположений и допущений. Неслучайно теневую экономику называют неизмеримой.
Что касается России, то часто фигурирует цифра 20%. Так это или нет, но, конечно, хотелось бы уменьшить этот показатель. Вопрос в том как. Можно созданием привлекательных условий для легального бизнеса убедить бизнес «выйти из тени». А можно пытаться сжать «тень» репрессиями, повысив цену нарушения закона. Что мы и наблюдаем сегодня. В результате имеем рост конспиративности и изобретательности теневых агентов, бегство капитала.
Предпринимательство по-советски
Неформальная экономика не регулируется государственными правилами и законами. Но откуда эти правила и законы вообще берутся? Либо из обычной жизненной практики, либо по воле правителей. Можно облекать в букву закона те правила, которые сами люди создали по мере решения типичных хозяйственных коллизий, то есть идти от «обычного права». А можно буквой закона ломать сложившийся хозяйственный порядок, пытаться направить жизнь по новому экономическому руслу. Западный мир преимущественно шел по первому пути, Россия – по второму, что естественно для страны, многократно решавшей задачу догоняющей модернизации.
Вспомним ситуацию 1990-х годов. Это были «законы на вырост». Они не могли выполняться, поскольку апеллировали к реальности, которой просто не существовало. Их нарушение было единственно возможной формой их выполнения. Равно как и законы социалистического периода, в нарушении которых был залог гибкости системы и, следовательно, жизнеспособности.
Если в рыночной экономике состязательность потребления подразумевает соревновательность трудовых усилий при свободном доступе к разнообразным ресурсам, то в советской экономике весь люфт гибкости состоял в использовании распределенных центром ресурсов нецелевым образом. Нецелевое использование ресурсов (включая их хищение) – это и было «предпринимательство по-советски», или, более привычно, теневая экономика СССР.
Эти устремления могли гаситься только репрессиями. Страшными и масштабными. Поэтому при Сталине теневой экономики как массового явления, с широким вовлечением народных масс, не было. После его смерти машина пошла вразнос. Каждый пытался извлечь пользу из доступных ему ресурсов. Исключение составляли «передовики производства», демонстрировавшие реальные возможности ресурсной базы, за что их, мягко говоря, не любили товарищи. Фактически передовики производства ничем не отличались от остальных трудящихся: все пытались найти предельную полезность ресурсов, спускаемых сверху. Только одни результат творческих усилий сдавали государству, а другие оставляли себе.
«Использование рабочего времени в личных целях» – самый доступный вариант хищений по-советски, поскольку рабочее время являлось единственным ресурсом, который государство предоставляло всем. Остальные ресурсы были дифференцированы, что определяло различие алгоритмов и размеров их конвертации в так называемые нетрудовые доходы. И потенциал такой конвертации был ничуть не менее важным критерием оценки работы, чем связанные с ней трудовые доходы.
Уже при Хрущеве народ стал жить под лозунгом «Всех не переловишь!», оттачивая мастерство жизни в двух параллельных экономических мирах – официальной и теневой экономиках. Впрочем, миры эти пересекались. И главным пунктом пересечения была единая ресурсная база, доступ к которой был лимитирован должностью человека.
В теневой экономике советского периода четко выделялось два сегмента – стихийная теневая деятельность отдельных граждан (несуны, спекулянты, фарцовщики и т. д.) и организованная масштабная деятельность цеховиков (подпольных артелей по производству дефицитных товаров). Первые были дистанцированы от власти в том смысле, что власть не была «в доле». Поэтому несунов и спекулянтов ловили, обличали, исключали, прорабатывали, то есть разнообразно порицали.
Цеховики же были тесно связаны с властью, получая ресурсы и каналы сбыта. Поэтому их ловили только в рамках кампаний, когда зачищали пласт руководящей номенклатуры под новых претендентов. Правда иногда в ходе разбирательств следы тянулись в кабинеты, покой которых нарушать было нельзя. Страховались от таких неожиданностей закрытым слушаньем дел, и тогда рука Фемиды карала ровно по указанный уровень. Сбои случались только на закате социализма, когда широкой общественности становились известны дела самого высокого уровня.
Только наивные романтики могли видеть в цеховиках рыночных буревестников, экономических бунтарей, воюющих с системой. На деле они были связаны с системой принципами ресурсной организации. Не говоря уже о том, что гарантированный сбыт их продукции обеспечивался товарным дефицитом, порождаемым централизованным планированием. Будучи порождением советского порядка, цеховики тем не менее приблизили его конец. Офицер стал жить хуже «торгаша» в силу того, что первоначальное распределение ресурсов между ними (так называемые трудовые доходы) корректировалось теневыми процессами. Это окончательно разрушило веру людей в социальную справедливость, понимаемую при социализме как распределение благ сообразно важности служения державе.
Все в тень
Долгое время в нашей науке причины ухода бизнеса в тень пытались понять исключительно по схеме перуанского экономиста Эрнандо де Сото. Она проста: есть «цена подчинения» закону и «цена избегания» закона. Мечта любого нелегала – легализоваться, и он немедленно это сделает, как только подчиняться закону будет дешевле, чем избегать его. Цена избегания – это не только штрафы, взятки, но и масса упущенных возможностей развития бизнеса в нелегальном статусе. Но эта схема, в принципе правильная, не совсем применима к России.
В 1990-е годы, с появлением первых легальных предпринимателей, население стало ненавидеть чужое богатство больше, чем собственную бедность. Параллельно протекали три процесса. Первый – масса людей искала новое место под социальным солнцем, ничего не умея и не желая, кроме как «оберегать государство». Второй – социальный заказ на «твердую руку». И третий – набирающее обороты предпринимательство, создающее новые ресурсы. Достаточно быстро, к началу 2000-х годов, эти процессы сошлись в одной точке и привели к тому, что армия готовых к «распилу» представителей власти получила политическую поддержку и новые, созданные предпринимателями, ресурсные возможности. Было что и под какими знаменами «распиливать».
Предприниматели очень быстро почувствовали это на себе. Рыночная бравада независимых предпринимателей пошла на убыль. Без тесной связи с представителями государства в их невообразимом разнообразии становилось все труднее продолжать бизнес. Пожарные, санитарные врачи, налоговики, таможенники, прокуроры, разномастные инспекторы и другие блюстители государственных интересов наступали единым фронтом. Воевать было глупо ввиду превосходящих сил противника, а дружить означало признать право служивых получать свою «долю». Фактически это был второй налог, который собирался не в бюджет государства, а в неформальную кассу ведомства, лимитирующего на правах распорядителя государственных ресурсов возможности бизнеса. Особым ресурсом было право на насилие, чуть было не отобранное у государства рэкетом в начале 1990-х годов. Победа над альтернативным агентом насилия резко повысила ставки поборов со стороны государственных силовых структур.
Признание неформальных правил игры могло проходить как в форме подарков, взяток, откатов, так и в виде лояльности идее «социальной ответственности» бизнеса. Последнее означало «спонсорские» взносы бизнеса в бюджеты властных и правоохранительных органов, а также посильное участие в строительстве спортивных объектов, реставрацию храмов и иные финансовые вложения в дружбу с властью. Оправдывая себя тем, что таким отступным нет альтернатив, многие предприниматели расслабились и начали получать удовольствие, сообразив, что сотрудничество с властью – это особый бизнес. Стали конкурировать не за потребителей на рынке товаров и услуг, а за право войти в сети «распила» ресурсов, курируемых госорганами.
Но забавная мутация произошла и с представителями государства. В них вдруг проснулся предпринимательский азарт и таланты собственника, творчески изыскивающего способы обогащения. Но исключительно по отношению к бюджетным ресурсам, спускаемым сверху. По отношению же к ресурсам, находящимся в ведении других служб или предпринимателей, отчетливо проснулась озабоченность государственно мыслящего чиновника, пекущегося о наилучшем способе распоряжения этими средствами. Разумеется, лучший способ – взять эти ресурсы под свою опеку.
Собственник по отношению к казенному и активный рейдер по отношению к чужому – вот портрет современного представителя государства. Вопросов, как забрать бизнес у предпринимателей, больше нет. Есть наработанные алгоритмы. Особенно преуспели монопольные распорядители государственного насилия, так называемые «силовики». Рост их претензий легитимируется важностью служения державе в ситуации растущего сепаратизма, наркомании, терроризма, педофилии, бандитизма, хакерства и браконьерства. Стало быть, и «положено» им очень много. Но они «не разводят» на такие траты госбюджет, а решают проблемы сами, находя, где добрать «положенное» им не по закону, но по справедливости. А в России справедливость всегда стояла выше закона.
В этих условиях у бизнеса нет выбора – быть легальным или теневым. Неизбежное сращивание с властью предполагает использование теневых схем бизнеса. Разве можно платить взятки, откаты, строить стадионы, дарить музеям шедевры, оплачивать избирательные кампании за счет прибыли, оставшейся после налогообложения? Это неправда, когда говорят, что теневой бизнес не платит налоги. Он не платит налоги государству. Но обязательно делится с властными инстанциями, от которых зависит. И чем больше зависит, тем больше платит, а стало быть, нуждается в росте теневой составляющей, поскольку легальный бизнес не вынесет двойной нагрузки.
Публичные скандалы вокруг высокопоставленных коррупционеров говорят об усилении борьбы ведомств и элитарных групп за ресурсы. Бюджет как ресурсная копилка внушает тревогу. Уже и газ весь за рубеж идет, не доходя даже до деревень ближайшего Подмосковья, и предпринимателей почти поголовно загнали под всевозможные «крыши», и милицию в полицию переименовали, создав повод для уменьшения числа служивых в ходе аттестации. А ресурсная база «распила» становится все более конфликтной. Бизнес, единственный субъект, созидатель ресурсов, уходит в тень, выводит капиталы за рубеж, продается иностранным инвесторам, сливается с транснациональными компаниями, то есть всячески сопротивляется отъему средств, в чем проявляется его полная «социальная безответственность».
Нынешняя административная конкуренция за ресурсы проходит под знаменами борьбы с коррупцией и должностными злоупотреблениями. Страна не успевает следить, кто на чем попался. Таможенники разоблачили Генпрокуратуру, пользуясь делом «Трех китов». Чекисты отодвинули от кормушки милиционеров, покрывающих игорный бизнес. Политическая риторика и практика государственного управления тянут страну в разные стороны. Думаю, понятно, у кого окажется больше сил.
Доходы неформального сектора экономики.
Неформальный сектор экономики оказывает заметное влияние на социально-экономическую ситуацию в целом, уровень жизни населения, состояние рынка труда. Неформальный сектор – это фактически самостоятельный сегмент рынка труда со значительным числом занятых, определёнными сферами деятельности.
Границы между понятиями теневой экономики и неформального её сектора достаточно условны.
Неформальный сектор экономики рассматривается Международной организацией труда как совокупность очень мелких хозяйственных единиц, производящих и распределяющих товары и услуги. Они состоят в основном из независимых, самостоятельно занятых производителей. Некоторые из них используют также труд членов своей семьи, нескольких наёмных работников. При этом хозяйственные единицы являются предприятиями домашних хозяйств.
Теневая экономика - более широкое понятие. В неё включают всю экономическую деятельность, которая не регистрируется официальной статистикой и не облагается налогами, то есть неформальный сектор и нелегальные виды деятельности.
Предполагается, что предприятия «теневой экономики» крупнее предприятий неформального сектора и не являются предприятиями домашних хозяйств.
Итак, к неформальному сектору относится не зарегистрированная экономическая деятельность, осуществляемая гражданами, самостоятельно или в рамках мелких производственных единиц за собственный счёт или с использованием средств труда предприятий формального сектора.
По некоторым расчётам, в настоящее время около 40% доходов семей остаются неизвестными налоговому ведомству. В сумму неучтённых доходов наряду с доходами от неформальной занятости входят и скрытая оплата труда в формальном секторе, доходы от «теневых» сделок, определить которые не представляется возможным. По самым общим расчётам, на долю собственно неформального сектора приходится около трёх четвертей всех неучтённых доходов населения.
Наиболее типичными видами неформальной деятельности являются: уличная торговля; услуги населению по строительству, ремонту, пошиву; частные услуги – уборка, приготовление пищи; репетиторство, частные уроки; а также брокерство и посредническая деятельность. Все эти виды деятельности в большинстве случаев осуществляются без патентов, контрактов, не декларируются в налоговой инспекции.
Для большинства людей доходы от неформальной занятости являются вторичными. Прежде всего, это касается тех, кто работает неполную рабочую неделю или находится в административных отпусках; тех, кто занят в отраслях с низким уровнем оплаты труда.
Можно предположить, что значительная часть людей, которые учитываются, как экономически неактивное население, на самом деле занята в неформальном секторе. Это вызвано либо сознательным переходом в неформальный сектор в поисках более высоких доходов, либо невозможностью найти работу в формальном секторе.
В наибольшей степени в неформальный сектор вовлечена молодёжь и в целом учащиеся. Имеющие дополнительный доход лица старших возрастов, особенно пенсионеры, как правило, получают его от неформальной занятости. Люди с высоким уровнем образования реже других имеют дополнительные доходы в неформальном секторе.
В неформальный сектор вовлечено значительно больше людей с высокими доходами, чем с низкими. Но это свидетельствует не о высоком уровне доходов в данном секторе, а о более высоких доходах лиц, вообще имеющих дополнительные заработки.
Масштабы неформальной занятости в России значительно выше, чем в большинстве развитых стран, и сопоставимы только с Италией, где до 30% ВНП производится «теневой экономикой». Общий уровень вовлечённости населения России в неформальную занятость сопоставим с развивающимися странами. В первую очередь с латиноамериканскими странами, где такая занятость составляет 25 – 45%.
Дифференциация доходов.
Причины.
Один из источников социальной напряженности в любой стране - разница в уровнях благосостояния граждан, уровне их богатства. Уровень богатства определяется двумя факторами:
1) величиной имущества всех видов, находящегося в собственности отдельных граждан; 2) величиной текущих доходов граждан.
Люди получают доходы в результате того, что создают собственный бизнес (становятся предпринимателями) или предоставляют находящиеся в их собственности факторы производства (свой труд, капитал или землю) в пользование другим людям или фирмам, а те используют эту собственность для производства необходимых благ. В таком механизме формирования доходов изначально заложена возможность их неравенства. Причиной тому:
1) разная ценность принадлежащих людям факторов производства (капитал в форме компьютера, в принципе, способен принести больший доход, чем в форме лопаты);
2) разная успешность использования факторов производства (например, работник в фирме, производящей дефицитный товар, может получать более высокий заработок, чем его коллега той же квалификации, работающий в фирме, товары которой продаются с трудом);
3) разный объем принадлежащих людям факторов производства (владелец двух нефтяных скважин получает при прочих равных условиях больший доход, чем владелец одной скважины).
Все люди рождаются разными и наделены разными способностями, некоторые из которых встречаются реже других. Так, в любой стране всегда крайне мало людей, способных достичь вершин математики, стать выдающимися футболистами или создать процветающее предприятие. Поэтому на общенациональном рынке труда спрос на такие способности намного превышает предложение. А это ведет к росту цены трудовых способностей таких людей, то есть их доходов.
Плюсы и минусы неравенства доходов населения.
Ни одной экономической системе не удалось ликвидировать неравенства доходов и богатства семей. Даже в условиях командной системы СССР государство вынуждено было отказаться от принципов полной уравнительности (их пытались реализовать только в период «военного коммунизма») и перейти к формированию доходов по принципу: «От каждого - по способностям, каждому - по потребностям». Но поскольку способности у людей различны, то труд их имеет разную ценность и это влечет за собой неодинаковое вознаграждение за труд, то есть различие в доходах.
Конечно, в СССР для подавляющей массы населения различия в уровнях доходов были куда меньше, чем сейчас в Российской Федерации, но, тем не менее, они существовали. Кто-то покупал «Жигули» в экспортном исполнении или «Волги», в то же время во всех школах родительские комитеты вынуждены были заниматься сбором денег для покупки школьной формы детям из нищих семей. Неравенство доходов и богатства может достигать огромных масштабов и тогда оно создает угрозу для политической и экономической стабильности в стране. Поэтому практически все развитые страны мира постоянно реализуют меры по сокращению такого неравенства.
Но сначала попробуем разобраться в том, почему нежелательно и абсолютное равенство в доходах.
Дело в том, что уравнительная организация экономической жизни убивает у людей стимулы к производительному труду. Ведь все мы рождаемся разными и наделены разными способностями, некоторые из которых встречаются реже других. Поэтому на общенациональном рынке труда спрос на более редкие способности намного превышает предложение. А это ведет к росту цены трудовых способностей таких людей, то есть их доходов. Впрочем, люди с одинаковым типом способностей выполняют одни и те же обязанности тоже по-разному, с разной производительностью труда и качеством продукции. Как оплачивать эти различные результаты труда? Что важнее - факт труда или его результат?
