Роль чайки в чеховской пьесе. «Чайка» А. П. Чехова как символ утраты смысла человеческой жизни. Отъезд Аркадиной и Тригорина

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

ЧЕЛЯБИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра отраслей и рынков ИЭкОБиА

«Анализ пьесы А.П. Чехова "Чайка"»

Выполнила:

студентка гр. 22

Петрова И.В.

Челябинск

Введение

1. Краткое содержание произведения

2. Интерпретация пьесы «Чайка»

2.1 «Чайка» Р.К. Щедрина

2.2 «Чайка» Б. Акунина

3. Действенно-психологический анализ «Чайки» как основа литературоведческой интерпретации

3.1 Подтекст или «подводное течение» пьесы

3.2 Режиссерский анализ пьесы

Заключение

Литература

Введение

Антон Павлович Чехов – это русский писатель, автор рассказов, повестей и пьес, признан одним из величайших писателей в мировой литературе. Чехов создал четыре произведения, ставшие классикой мировой драматургии, а его лучшие рассказы высоко оцениваются писателями и критиками.

В 1895–1896 годах была написана пьеса «Чайка», и впервые опубликована в 12 номере за 1896 год журнала «Русская мысль». Премьера же балета «Чайка» состоялась 17 октября 1896 года на сцене петербургского Александринского театра. Однако эта премьера не имела успеха.

В 1896 году, после провала «Чайки», Чехов, написавший уже к тому моменту несколько пьес, отрёкся от театра. Однако, в 1898 году, постановка «Чайки» Московского Художественного Театра, основанного Станиславским и Немировичем-Данченко, имела огромный успех у публики и критики, что подвигло Антона Чехова на создание ещё трёх шедевров – пьес «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишневый сад».

Поначалу Чехов писал рассказы только для того, чтобы заработать денег, но по мере роста его творческих амбиций, он создал новые ходы в литературе, сильно повлияв на развитие современного короткого рассказа. Оригинальность его творческого метода заключается в использовании приема под названием «поток сознания», позже перенятого Джеймсом Джойсом и другими модернистами и отсутствия финальной морали, так необходимой структуре классического рассказа того времени. Чехов не стремился дать ответы читающей публике, а считал, что роль автора заключается в том, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.

Пожалуй, ни одна из пьес Чехова не вызывала столько споров как у современников писателя, так и у более поздних исследователей его творчества. Это не случайно, так как именно с «Чайкой» связывают становление Чехова-драматурга, его новаторство в этой области литературы.

Разнообразие подходов к творчеству Чехова неизбежно приводит к появлению взглядов порой прямо противоположных. Одно из таких разногласий заслуживает особого внимания, так как существует уже на протяжении многих десятилетий, – это спор между театроведами и филологами: «Часто театроведы под видом исследования предлагают и пытаются сыграть свой спектакль на бумаге. Великолепно искушение писать о «моём Чехове» или «Чехове в меняющемся мире», но пусть эссеистикой и интерпретациями занимаются режиссёры, писатели, критики – художники. Интереснее «чеховский Чехов»...взгляд не извне, из зала, из нашего времени, а изнутри – из текста, в идеале – «из авторского сознания».

Причины такого недоверия филологов к театроведам и особенно режиссёрам понятны: искания последних обусловлены законами театра, чуткого к потребностям времени, а, следовательно, связаны с привнесением в произведение субъективных «нечеховских» элементов, не приемлемых в литературоведении. Но если взглянуть на литературоведческие трактовки «Чайки», то нетрудно заметить, что некоторые постановки всё же оказали на них достаточно сильное влияние. Первыми тут следует выделить постановку МХАТа 1898г., которая считается самой «чеховской», несмотря на все разногласия автора с Художественным театром, и партитуру К.С. Станиславского к этому спектаклю. Игра Комиссаржевской на сцене Александринского театра в 1896 году и особенно её оценка самим Чеховым надолго склонили симпатии многих исследователей в пользу Заречной. Постановки А. Эфроса (1966г.) и О. Ефремова (1970г.) акцентировали внимание на разобщённости героев, уходе их в себя, и хотя спектакли были восприняты как осовремененный Чехов, интерес филологов к этой особенности усилился.

Говоря о причинах разрыва литературоведческих и сценических интерпретаций, З.С. Паперный высказывает мысль, что «пьеса оказывалась недостижимой для полного театрального осуществления». Каждая постановка «Чайки» отражала только отдельные её стороны, а в целом пьеса «шире возможностей одного театра».

Шах-Азизова, анализируя тенденции чеховского театра 60–70-х годов, делает вывод, что «эпическая обстоятельность и нежная лирика из спектаклей уходят... обнажается драматургическая природа чеховских пьес...» Причину этого она видит в новом решении вопроса о роли событий, которые театр не только выделял эмоционально, но и часто выносил на сцену то, что сам Чехов старался скрыть: «...поведение героев часто становилось повышенно нервозным и зрителям не то чтобы намекали, а прямо указывали, что в душе у героев...»

Шах-Азизова видит односторонность поисков в том, «что театр стремится исследовать чеховскую театральность в её чистом виде. Для этого её выделяют, извлекают из сложного единства драмы, эпоса и лирики...» Но подобным недостатком страдают и литературоведческие исследования, где драматизм напрочь выпадает из поля зрения.

Чтобы дать целостный анализ, основанный на верном соотношении трёх начал (драматического, эпического и лирического), необходимо преодолеть этот разрыв. Трудность здесь в том, что спектакль является новым произведением искусства, не поддающимся однозначному истолкованию: «чеховское» в нём неотделимо от «режиссёрского», от индивидуальных особенностей актёров и современных наслоений. Поэтому путь преодоления разрыва видится не в анализе постановок и связанных с ними материалов, а в применении некоторых используемых режиссёрами методов и приёмов анализа литературного текста для целей литературоведческой интерпретации.

Но действенный анализ, проблемам которого посвящена эта работа, нельзя связывать исключительно с театральной практикой, где анализ текста неотделим от других задач. Более того, хотя режиссёры, стремящиеся идти от природы человека, нередко и обращаются за подтверждением интуитивных находок к психологии и физиологии, в практической работе они стараются не использовать точную научную терминологию, вырабатывая свой язык, понятный актёрам и помогающий разбудить их творческое воображение. Поэтому в данной работе, наряду с использованием практического опыта режиссёров, будет дано чисто теоретическое обоснование действенного анализа, основанное на психологической теории деятельности.

При соотнесении действенно-психологического анализа с литературоведческим возникает вполне справедливый вопрос, что же нового мы вносим. Ведь сущность действенного анализа состоит в восстановлении действия в самом широком смысле слова: поступков героев, их мотивов, событий пьесы – в конечном счёте, событийного ряда или сюжета. Но когда речь идёт о таком произведении как «Чайка», эта задача оказывается одной из самых сложных. Не случайно вопрос о роли событий в драматургии Чехова вызывает столько споров, и часто возникает сомнение не только в том, что является событием, а что нет, но и есть ли они вообще. Действенно-психологический анализ помогает получить информацию о событиях, и особенно необходим в тех случаях, когда такая информация не выражена словесно.

Применяемый метод анализа позволяет объективировать картину происходящего в «Чайке», рисует нечто вроде «панорамы жизни героев», восстанавливая во временной последовательности все события, о которых есть прямая или косвенная информация в пьесе. В контексте этой «панорамы» по-новому предстанут многие отмечавшиеся ранее особенности пьесы: лиризм, повествовательность, символика. Результаты анализа позволят пересмотреть традиционно принятое в литературоведении положение о том, что в чеховской драматургии нет коллизии, основанной на столкновении различных целей героев и что «единого потока волевого устремления» персонажей в чеховских драмах не остаётся и в помине». Это в свою очередь даёт возможность говорить о новом соотношении традиционных и новаторских элементов в драматургии Чехова.

Результаты действенного анализа не являются трактовкой и сами подлежат дальнейшей интерпретации наряду с другими элементами формы. Применяемый метод не застраховывает от субъективных оценок и выводов, и нельзя утверждать, что в работе даны единственно правильные ответы на все поставленные вопросы, но очевидно другое – эти вопросы не должны оставаться вне поля зрения литературоведов.

Краткое содержание произведения

Действие происходит в усадьбе Петра Николаевича Сорина. Его сестра, Ирина Николаевна Аркадина, – актриса, гостит в его имении вместе со своим сыном, Константином Гавриловичем Треплевым, и с Борисом Алексеевичем Тригориным, беллетристом. Сам Константин Треплев также пытается писать. Собравшиеся в имении готовятся смотреть пьесу, поставленную Треплевым среди естественных декораций. Играть в ней единственную роль должна Нина Михайловна Заречная, молодая девушка, дочь богатых помещиков, в которую Константин влюблен. Родители Нины категорически против ее увлечения театром, и поэтому она должна приехать в усадьбу тайно. Среди ожидающих спектакль также Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина; его жена – Полина Андреевна и его дочь Маша; Евгений Сергеевич Дорн, доктор; Семен Семенович Медведенко, учитель. Медведенко безответно влюблен в Машу, но та не отвечает ему взаимностью, потому что любит Константина Треплева. Наконец приезжает Заречная. Нина Заречная, вся в белом, сидя на большом камне, читает текст в духе декадентской литературы, что тут же отмечает Аркадина. Во время всей читки зрители постоянно переговариваются, несмотря на замечания Треплева. Вскоре ему это надоедает, и он, вспылив, прекращает представление и уходит. Маша спешит за ним, чтобы отыскать его и успокоить.

Режиссерский анализ пьесы, жизненная и эстетическая позиция. Причина провала пьесы, художественная тенденция и материал новой пьесы, преданность искусству, кризисная ситуация в русском искусстве. Тенденция современного культурного сознания и диалектика.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Управление культуры Белгородской области

Белгородский государственный институт культуры и искусств

Факультет художественного творчества

Кафедра театрального творчества

Курсовая работа

по дисциплинам режиссура и актерское мастерство

«Режиссерский анализ пьесы А.П. Чехова «Чайка»

Выполнил:

Студент 31РТК группы

Катасонова И.С.

Научный руководитель:

старший преподаватель

кафедры ТТ Брусенский В.А

Белгород - 2010

1. Режиссерский анализ пьесы

Обоснование выбора

“Чайка” была написана в Мелихове. В этой пьесе Чехов впервые так откровенно высказал свою жизненную и эстетическую позицию, показав в ней людей искусства. Это пьеса о мятущихся молодых художниках и о самодовольно-сытом старшем поколении, охраняющем завоеванные позиции. Это пьеса о любви (“Мало действия, пять пудов любви”,-- шутил Чехов), о неразделенном чувстве, о взаимном непонимании людей, жестокой неустроенности личных судеб. Наконец, это пьеса и о мучительных поисках истинного смысла жизни, общей идеи, цели существования, определенного мировоззрения, без которого жизнь -- “сплошная маета, ужас”.

Премьера “Чайки” состоялась 17 декабря 1896 г. в Александрийском театре. Уже с самого начала действия стало ясно, что пьеса воспринимается публикою совсем не так, как предполагали автор и постановщики.

На другой день после премьеры все утренние петербургские газеты сообщали о провале спектакля; рецензенты отмечали грандиозность и скандальность провала.

В литературе о Чехове распространено утверждение, что причины провала “Чайки” прежде всего заключались в неудачной постановке Александрийского театра: “Провал был неизбежен, так как вся устойчивая система художественных средств этого театра, соответствующая устойчивым же, трафаретным формам драматургии, органически была чужда художественной тенденции и материалу новой пьесы”.

Постановка “Чайки” Московским художественным театром (1898) открыла публике искусство Чехова-драматурга. Спектакль прошел с большим успехом. Летящая чайка сделалась эмблемой МХАТа.

Пьеса развивается как полифоническое, многоголосое произведение, в котором звучат разные мотивы, перекрещиваются разные темы, сюжеты, судьбы, характеры. Все герои сосуществуют равноправно: нет судеб главных и побочных, то один, то другой герой выходит на первый план, чтобы затем уйти в тень. Очевидно, поэтому невозможно, да вряд ли и нужно выделять главного героя “Чайки”. Вопрос этот не бесспорный. Было время, когда героиней, несомненно, была Нина Заречная, позже героем стал Треплев. В каком-то спектакле вперед выдвигается образ Маши, в каком-то другом всех собой затмевают Аркадина и Тригорин.

Актриса Аркадина переживает роман с писателем Тригориным, холостяком в солидных годах. Они приблизительно одинаково понимают вещи и одинаково профессиональны каждый в своей сфере искусства. Другая пара влюбленных -- сын Аркадиной Константин Треплев, который надеется стать писателем, и дочь богатого помещика Нина Заречная, мечтающая о карьере актрисы. Затем идут как бы ложно построенные пары влюбленных, жена управляющего имением Шамраева, влюбленная в доктора, старого холостяка, Дорна, дочь Шамраевых Маша, безответно влюбленная в Треплева. которая от отчаяния выходит замуж за нелюбимого человека. Даже бывший статский советник Сорин, больной старик, признается, что он симпатизировал Нине Заречной.

Внезапно возникшая связь Тригорина и Заречной многое переменила в жизни героев пьесы. Измена любимого человека, верного друга, уязвила Аркадину и принесла невыносимую боль еще одному человеку -- Треплеву, который искренне любил Нину. Он продолжал ее любить и когда она ушла к Тригорину, и когда родила от него ребенка, и когда была брошена им и бедствовала. Но Заречная сумела утвердить себя в жизни и после двухлетнего перерыва снова появилась в родных местах. Треплев радостно встретил ее, полагая, что к нему возвращается счастье. Но Нина была по-прежнему влюблена в Тригорина, благоговела перед ним, однако не искала с ним встречи и вскоре внезапно уехала. Не вынеся испытаний, Треплев застрелился.

Любовь, охватившая почти всех героев, составляет главное действие “Чайки”. Но сильнее любви оказывается преданность искусству. У Аркадиной оба этих качества -- женственность и талант -- сливаются воедино. Тригорин, интересен именно как писатель. Во всем остальном он безвольное существо и полная посредственность. По привычке он волочится за Аркадиной, но бросает ее, когда выпадает случай сойтись с молоденькой Заречной. Можно объяснить себе такое непостоянство чувств тем, что Тригорин -- писатель и новое увлечение -- своего рода новая страница жизни, имеющая шанс стать новой страницей книги. Отчасти так оно и есть. Мы наблюдаем, как он заносит в записную книжку мелькнувшую у него мысль о “сюжете для небольшого рассказа”, повторяющем в точности жизнь Нины Заречной: на берегу озера живет молодая девушка, она счастлива и свободна, но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее. Символична сцена, в которой Тригорин показывал Заречной на чайку, убитую Треплевым. Треплев убил птицу -- Тригорин убивает душу Нины.

Треплев значительно моложе Тригорина, он принадлежит к другому поколению и в своих взглядах на искусство выступает как антипод и Тригорина. и своей матери. Он сам считает, что проигрывает Тригорину во всем: как личность он не состоялся, любимая от него уходит, его поиски новых форм были высмеяны как декадентские. “Я не верую и не знаю, в чем мое призванье”,-- говорит Треплев Нине, которая, по его мнению, нашла свою дорогу. Эти слова непосредственно предшествуют его самоубийству.

Таким образом, правда остается за средней актрисой Аркадиной, живущей воспоминаниями о своих успехах. Неизменным успехом пользуется и Григории. Он самодоволен и в последний свой приезд в имение Сорина даже принес журнал с рассказом Треплева. Но. как Треплев заметил, все это у него показное: “Свою повесть прочел, а моей даже не разрезал”. Тригорин снисходительно оповещает Треплева при всех: “Вам шлют поклон ваши почитатели... В Петербурге и в Москве вообще заинтересованы вами. И меня спрашивают все про вас”. Тригорин хотел бы не выпускать из своих рук вопрос о популярности Треплева, хотел бы сам отмерить ее меру: “Спрашивают: какой он, сколько лет, брюнет или блондин. Думают все почему-то, что вы уже немолоды”. Так и видятся здесь дамы из окружения Тригорина, это их расспросы он постарался еще больше обесцветить. Тригорин буквально водружает надгробную плиту над человеком, которого к тому же ограбил и в личной жизни.

Тригорин полагает, что и неудачное писательство Треплева -- лишнее подтверждение того, что Треплев иной участи недостоин: “И никто не знает вашей настоящей фамилии, так как вы печатаетесь под псевдонимом. Вы таинственны, как Железная Маска”. Другой “таинственности” он в Треплеве и не предполагает. Если вслушаться внимательней в характеристики героев, в определения, какие они дают друг другу, то можно понять, что Чехов отдает некоторое предпочтение жизненной позиции Треплева. Жизнь Треплева богаче и интереснее той вялой, рутинной жизни, которую ведут остальные герои, даже самые одухотворенные -- Аркадина и Тригорин.

Совершенно очевидно, что все симпатии Чехова на стороне молодого, ищущего поколения, тех, кто только входит в жизнь. Хотя и здесь он видит разные, не сливающиеся пути. Молодая девушка, выросшая в старой дворянской усадьбе на берегу озера, Нина Заречная, и недоучившийся студент в потрепанном пиджаке Константин Треплев -- оба стремятся попасть в чудный мир искусства. Они начинают вместе: девушка играет в пьесе, которую написал влюбленный в нее талантливый юноша. Пьеса странная, отвлеченная, в ней говорится об извечном конфликте духа и материи. “Нужны новые формы! -- провозглашает Треплев.-- Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно!”

В вечернем саду наспех сколочена сцена. Может быть, здесь рождается новое произведение искусства... Но пьеса остается недоигранной. Мать Треплева, знаменитая актриса Аркадина, демонстративно не желает слушать “декадентский бред”. Представление сорвано. Так обнажается несовместимость двух миров, двух взглядов на жизнь и позиций в искусстве.

“Вы, рутинеры, захватили первенство в искусстве и считаете законным и настоящим лишь то, что делаете вы сами, а остальное вы гнетете и душите! -- восстает Треплев против матери и преуспевающего писателя Тригорина.-- Не признаю я вас! Не признаю ни тебя, ни его!”

В этом конфликте проступает кризисная ситуация в русском искусстве и в жизни конца XIX века, когда “старое искусство разладилось, а новое еще не наладилось”. Старый классический реализм, в котором подражание природе превратилось в самоцель (“люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки”), выродился лишь в ловкое техническое ремесло. Искусство нового, грядущего века рождается в муках, и пути его еще не ясны. “Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах” -- эта программа Треплева звучит пока как туманная и претенциозная декларация. Он со своим талантом оттолкнулся от старого берега, но еще не пристал к новому. И жизнь без определенного мировоззрения превращается для молодого искателя в цепь непрерывных мучений.

Потеря “общей идеи -- Бога живого человека” разобщает людей переходной эпохи. Контакты нарушаются, каждый существует сам по себе, в одиночку, не способен к пониманию другого. Поэтому так особенно безнадежно здесь чувство любви: все любят, но все нелюбимы и все несчастны.

Вся пьеса проникнута томлением духа, тревогами взаимного непонимания, неразделенного чувства, всеобщей неудовлетворенностью. Даже самый, казалось бы, благополучный человек -- известный писатель Тригорин -- и тот тайно страдает от недовольства своей судьбой, своей профессией, и в сущности и он несчастлив и одинок.

Словом, до боли доходит здесь ощущение всеобщей неустроенности жизни. Почему же в таком случае пьеса названа “Чайка”?

И почему при чтении ее охватывает и покоряет особое чувство поэтичности всей ее атмосферы? Скорее всего потому, что Чехов извлекает поэзию из самой неустроенности жизни.

“Чайка” -- мотив вечного тревожного полета, стимул движения, порыва вдаль. Не банальный “сюжет для небольшого рассказа” извлекал писатель из истории с подстреленной чайкой, а эпически широкую тему горькой неудовлетворенности жизнью, пробуждающей томление, тоску о лучшем будущем. Только через страдания приходит Нина Заречная к мысли о том, что главное -- не слава, не блеск, не то, о чем она когда-то мечтала, а умение терпеть. “Умей нести свой крест и веруй” -- этот выстраданный призыв к мужественному терпению открывает трагическому образу Чайки воздушную перспективу, полет в будущее, не замыкает ее исторически очерченным временем и пространством, ставит не точку, а многоточие в ее судьбе.

Я бы не побоялась бы сказать, что Искусство, Творчество и отношение к ним - это, пожалуй, одни из наиболее важных действующих лиц в комедии, если вообще не главные действующие лица. Именно оселком искусства, так же, как и любви, поверяет и правит Чехов своих героев. И выходит кругом прав - ни искусство, ни любовь не прощают лжи, наигрыша, самообмана, сиюминутности. Причем, как всегда в этом мире, и в мире чеховских персонажей, в особенности, воздается не подлецу, воздается совестливому за то, что он ошибался. Аркадина лжет и в искусстве, и в любви, она - ремесленник, что само по себе похвально, но ремесло без искры Божией, без самоотречения, без "опьянения" на сцене, к которому приходит Заречная - ничто, это поденщина, это ложь. Однако Аркадина во всем торжествует - и в обладании мишурным жизненным успехом, и в принудительной любви, и в поклонении толпы. Она сыта, моложава, "в струне", самодовольна, как бывают самодовольны только очень недалекие и вечно для себя во всем правые люди, и что ей до искусства, которому она, по факту, служит? Для нее это лишь инструмент, с помощью которого она обеспечивает себе безбедное существование, тешит свое тщеславие, держит при себе не любимого даже, нет, модного и интересного человека. Это не святыня. И Аркадина не жрица. Не стоит, конечно, упрощать ее образ, есть и в ней интересные и рушащие плоскостной образ черты, но речь у нас идет о служении искусству, не о том, как она умеет перевязывать раны. Если бы можно было расширить Пушкинскую фразу о несовместимости гения и злодейства, спроецировав ее на искусство и всех его служителей, среди которых гениев, как сказал пушкинский Моцарт - "ты да я", то есть, не так уж и много, и с помощью этого критерия проверить служителей искусства, выведенных в пьесе, осталась бы, наверное, одна Заречная - чистая, слегка экзальтированная, странная, наивная и так жестоко поплатившаяся за все свои милые тургеневские качества - поплатившаяся судьбой, верой, идеалами, любовью, простой человеческой жизнью.

Но в том-то и дело, что, кроме Аркадиной, из людей, связанных в "Чайке" с искусством, простой человеческой жизнью не живет, не может жить ни один. Искусство просто не допускает до этого чеховских героев, требуя жертв повсеместно и непрерывно, во всем, везде и всюду, вступая в противоречие с пушкинской же формулировкой "Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон....". Ни Треплев, ни Тригорин, ни Заречная не в состоянии нормально жить, потому что Аполлон требует их к священной жертве ежесекундно, для Тригорина это становится почти болезненной манией. Он будто подтверждает старую шутку о том, что разница между писателями и графоманами состоит в том, что первых печатают, а вторых - нет. Что ж, эта разница между Тригориным и Треплевым исчезнет всего лишь за два года, между третьим и четвертым действиями.

“Чайка” резко отличается от предыдущих пьес Чехова своим лиризмом, символикой и ярко очерченным столкновением различных концепций искусства, концепций жизни. В “Чайке” много любви, т.е. показано, как заполнило это могучие чувство всех героев. Актриса Аркадина переживает роман с писателем Тригориным, холостяком в солидных годах. Они приблизительно одинаково понимают вещи и на одном уровне стоят каждый в своей сфере искусства. Другая пара влюблённых -- сын Аркадиной Константин Треплев, мечтающий стать писателем, и дочь богатого помещика Нина Заречная, мечтающая стать актрисой. Затем идут как бы ложно построенные пары влюблённых: жена управляющего имением Шамраева влюблена в доктора Дорна, старого холостяка; дочь Шамаевых Маша, безответно влюблена в Треплева, от отчаянья выходит замуж за нелюбимого человека. Даже бывший статский советник Сорин, больной старик, признаётся, что он симпатизировал Нине Заречной. Сам Чехов острил, что в его “Чайке” -- “пять пудов любви” .

Любовные перипетии в “Чайке” развиваются остро. Аркадина уязвлена внезапным увлечением Тригорина Заречной. А он казался ей верным другом, “последней станцией её жизни” . Но, в общем, она, сама увлекающаяся, простила ему всё.

Связь Тригорина и Заречной принесла невыносимою боль Треплеву, который любил Нину. Он продолжал её любить и когда она ушла к Тригорину и родила от него ребёнка, и когда была брошена им и бедствовала. Без всякой посторонней помощи Заречная сумела утвердить себя в жизни. После двухлетнего перерыва Нина снова появляется в родных местах, приезжает она и в имение Сорина. Треплев радостно встретил её, полагая, что к нему возвращается счастье. Но она по-прежнему влюблена в Тригорина, благоговеет перед ним. Однако, узнав, что Тригорин в соседней комнате, она не ищет с ним встречи и внезапно уезжает. Не вынося испытаний, Треплев стреляется.

Любовь, охватившая почти всех героев, составляет главное действие “Чайки” . Но не меньшую силу имеет и преданность её героев искусству. И это чувство, пожалуй, оказывается выше любви, оказывается самым сильным стимулом для поступков главных действующих лиц. У Аркадиной оба этих качества -- женственность и талант -- сливаются воедино. Тригорин, несомненно, интересен именно как писатель. В литературе он человек всеизвестный, о нём говорят, что только с Толстым и Золя его не сравнишь, и многие ставят его сразу после Тургенева. Как мужчина он безвольное существо и полная посредственность. По привычке он волочится за Аркадиной, но тут же бросает её, увидав молоденькую Заречную. Вместе с тем он писатель, новое увлечение -- своего рода новая страница жизни, важная для творчества. Так он заносит в записную книжку мелькнувшую у него мысль о “сюжете для небольшого рассказа” , повторяющим в точности жизнь Нины Заречной: на берегу озера живёт молодая девушка, она счастлива и свободна, но “случайно пришел человек, увидел и “от нечего делать” погубил её. Тригорин показывал Заречной на убитую Треплевым чайку. Но Треплев убил птицу, Тригорин убивает душу Нины.

Треплев значительно моложе Тригорина, он принадлежит к другому поколению и в своих взглядах на искусство выступает как антипод и Тригорина, и своей матери. Он считает, что “новые формы принято считать, что Треплев проигрывает по всем линиям: как личность он не состоялся, любимая от него уходит, его поиски новых форм были высмеяны как декадентские” . “Я не верую и не знаю, в чем моё призванье” , -- говорит он Нине, которая, по его мнению, нашла свою дорогу. Эти слова непосредственно предшествуют самоубийству Треплева. Получается, худо ли, хорошо ли.

Произведение “Чайка” Антона Павловича Чехова, на первый взгляд, является самой заурядной пьесой, без ярких событий и происшествий. В этой пьесе показана обычная жизнь людей - немного любви, немного интриги и, конечно, множество обычных разговоров и немного действий. Мне кажется, что характеристика, данная Аркадиной пьесе Треплева, - это оценка всего произведения Чехова.

Действие в пьесе разворачивается вяло и холодно. Никакие события - ни любовь Медведенко к Маше, ни несложившаяся личная жизнь Нины, ни смерть Константина Гаврилыча - не производят впечатления на героев. Огромные паузы между действиями замедляют ход пьесы, делая его более ровным, без ярких всплесков. Все эти холодно воспринимаемые события указывает на рутинную жизнь с ее размеренностью и обыденностью.

Кого в настоящей жизни волнуют такие чувства, как любовь, и такие события, как самоубийство? Судьба нескольких героев не сложилась, любовь затухла, а Треплев застрелился - однако конец трудно назвать трагическим, жизнь продолжается, все потекло опять по старому руслу, просто кто-то исчез, но его место скоро займет другой.

Чехов указал на замкнутый порочный круг, серость и рутину обычной жизни. Но, возможно, это лишь поверхностное впечатление. Может, жизнь и заключается “в скрытых драмах и трагедиях в каждой фигуре”. Ведь сама “чайка”, Нина Заречная, хотя и изранена обманувшей любовью, смертью ребенка, неудачами на сцене, не сломлена и верит, что станет “большою актрисой”. Жалостливо-сентиментальный образ, предложенный Тригориным, у Чехова превращается в символ трудного, даже мучительного, но - взлета.

Проблема «жизненной цели и назначение человека " всегда имела большое значение в жизни не только творческого человека, человека искусства, но также в жизни обычного человека. Антон Павлович Чехов в мировом литературном процессе занимает одинаково выдающееся место и как прозаик, и как драматург. Но как драматург он определился раньше. В восемнадцатилетнем возрасте Чехов начал работу над своей первой пьесой, которая не вышла в свет при жизни автора. Но большая работа Чехова-драматурга началась значительно позже, через восемнадцать лет, из «Чайки», которая была завершена в 1896 году. Сам автор определял ее как работу необычную, работу вопреки всем правилам драматургии. «Чайка» -- самая трагическая комедия, сюжет которой состоит из лабиринта захватов и страстей, выхода из него нет, ведь нет выхода из ряда противоречивых человеческих чувств.

Любовь в произведении -- это грустные факты человеческих взаимоотношений, которые не имеют развития: учитель Медведенко любит Машу, Маша пылко влюблена в Треплева, Треплев безнадежно сохнет по Нине, которая, в свою очередь, любит Тригорина. События двигаются мимо героев пьесы. Безусловно, Треплев и Нина могли бы сложиться в замечательную пару и быть счастливыми. Но она любит Тригорина, который после непродолжительного романа с ней вернется к Аркадиной. Все эти нелогичные взаимоотношения создают дисгармонию пьесы, что из уникальной комедии-трагедии превращается в самую обычную драму.

Учитель Медведенко не может говорить ни о чем, кроме материального достатка, ведь это проблема всех учителей того времени: «Я получаю всего двадцать три рубля в месяц, да еще вычитают с меня в эмеритуру, а все же я не ношу траура».

Маша откровенно рассказывает всем, что она несчастна: «А в меня такое чувство, как будто я родилась уже давным-давно; жизнь свою я тащу волокном, как бесконечный шлейф. И часто не бывает никакой охоты жить».

Следовательно из первых актов пьесы понятно, что в ее атмосфере господствует общее недовольство жизнью. Люди слишком поглощены собственными бедами, и потому они не слышат друг друга. Атмосфера произведения -- это атмосфера сплошной психологической глухоты.

Нина после всех своих несчастий начала чувствовать себя чайкой, которую от скуки подстрелил человек. Словно чайка она подписывала свои письма, когда отчаялась в жизни. Но Нина -- человек сильный, человек, который умеет бороться и мечтать: «Я уже настоящая актриса, я играю с наслаждением, с восторгом, пьянею на сцене и чувствую себя прекрасной. А теперь, пока я живу здесь, я все хожу пешком, все хожу и думаю, думаю и чувствую, как с каждым днем растут мои душевные силы.».

Эпоха

Ситуация в культуре конца 19 века складывалась под влиянием ряда факторов как социального, так и культурного характера.

Если иметь в виду социальные отношения, царившие в стране, то это было время, когда наступало, как говорит один из героев драмы "Бесприданница", "торжество буржуазии". Переход к новым формам жизни осуществляется быстро, даже стремительно. Наступает "другая жизнь". Как верно отметил М.В. Отрадин, "этот переход к новой жизни резко проявился в выработке и утверждении другой системы нравственных ценностей, что прежде всего интересовало писателей".

А среди факторов культурного характера особенно значимым, во многом определяющим, было, по вполне понятным причинам, воздействие Л,Н. Толстого и Ф.М. Достоевского.

Важнейшим свойством идейного мира Достоевского была сложность. Он как ни кто иной в 19 веке, сумел с почти физической ощутимостью воспроизвести запутанность духовной жизни человека, реальную непростоту бытия, неразрешимость проблем и относительность истины. По богатству проблемного содержания творчество Достоевского уникально.

Подавленный бесконечной сложностью как самой действительности, так и ее осмысления, культурное сознание эпохи теряло нравственные ориентиры, а значит духовное здоровье, нередко приходя к безнадежному отчаянью. Культура дестабилизировалась, теряла жизнеспособность.

Тенденция современного культурного сознания 19 века - освоить жизненную диалектику со всей возможной полнотой, мужественно и честно принимая самые острые вопросы и нерешенные проблемы, не удовлетворяясь приблизительными ответами, общими соображениями или лозунгами. Все это в полной мере нашло отражение в творчестве Ф.М. Достоевского. Но как отмечает А.Б. Есин, "не менее актуальна и иная тенденция - потребность современного человека найти в сложном и меняющемся мире стабильные ориентиры, стремление опереться на что то простое и ясное, укорененное в длительной повседневной практике поколений и абсолютно неподверженное сомнениям".

Эти попытки "укоренится", найти опору для нравственной жизни и отражены в комедии Чехова "Чайка". "Никогда еще люди так не чувствовали сердцем необходимость верить и так не понимали разумом невозможность верить, - утверждал Мирежковский. - В этом безумном неразрешенном дисонансе, так же как в небывалой умственной свободе, в смелости отрицания, заключается наиболее характерная черта мистической потребности 19 века. Наше время должно определиться двумя противоположными чертами - это время самого крайнего материализма и в месте с тем самых страстных идеальных порывов духа".

У Чехова в пьесе исследуется только человек и его душа, его совесть, его идеалы, его понимание жизни, его чувства.

Человек, по определению Вишневской И., "не поддержанный ни чем, кроме собственных своих сил, - ни религией, ни церковью, ни страхом перед дьяволом, ни боязнью греха, ни боязнью кары за торжество счастливой любви".

Отсюда и понимание смысла названия пьесы: "Чайка" - одинокая, несчастная птица, обреченная непрестанно с криком кружить над водой.

Из-за этой духовной ущербности возникают все беды героини - чайки.

итают, что в момент дестабилизации культуры, расцвета "сложности" Ф.М. Достоевского творчество А.П. Чехова являлось необходимым противовесом.

Человеческая аксиоматика, на первый взгляд действительно проста и при этом крайне естественна. Она лежит не в плоскости религиозных или философских умозрений, а в сфере практической нравственности: "Мое святая святых - это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютная свобода, свобода от силы и лжи в чем последние две не выражались".

Ценностная система Чехова - драматурга родилась осмысления фундаментальных свойств потребностей человека вообще - любого и во все века. Чехов говорил, что прекрасное не "вне", но в самой жизни, что прекрасное - зерно человека.

Чеховская проблематика - не в постановке вопросов о том, что есть добро, а в том, на сколько конкретная жизнь конкретных людей отвечает простым, изначальным, непреложным нравственным ценностям.

Иерархичность общества. Разобщенность, пропитавшая все поры человеческих отношений, и не действенность, инфляция прежних ценностей, связующих начал - важнейшие факторы, под влиянием которых в чеховском мире происходит формирование личности или, напротив, деформация, обезличивание, опошление человека.

Реалистический принцип - изображать человека "не ангелом, не злодеем" - осуществлен у Чехова в своей, предельно завершенной форме. О почти каждом его персонаже трудно судить однозначно и с уверенностью: искренен он или нет, правдивый или лживый, умный или глупый, сильный или слабый, добрый или злой. И мы, читатели, почти ни когда не знаем наверняка, что в герое перевесит. Неординарность, спутанность, смешанность, разных начал чеховском персонаже идет не от силы, а, напротив, как обличает Л.А. Колобаева, "от слабости - от путаницы жизни, от слабости самосознания личности".

Все это объясняется исторически, особенностями русской общественной жизни 90-х и 900-х годов, с предельно обострившимися в ней чертами переходности разных форм жизни и умонастроения.

Герой в мире Чехова часто пребывает в плену чужих слов и мыслей, чужих идей, навязанных ему окружением, властью господствующих общественных институтов, их традицией, предписаниями и условностями. Порабощеность всем этим - то серьезное зло, от которого страдает личность и от которого в состоянии освободится лишь через самостоятельный опыт и его осмысление.

Важнейшим источником "неладного" в человеке Чехов считает спутанность его односторонними представлениями о жизни, узкими целям, стереотипами механически усвоенных убеждений, оценок и правил поведения, слепой верой в привычные отжившие авторитеты - порабощеность личности всякого рода идеологическими и моральными "призраками", в создании и преодолении которых художник видел первое и необходимое условие освобождения человека. "Важны не забытые слова, не идеализм, а сознание собственной чистоты, т.е. совершенная свобода души Вашей от всяких забытых и не забытых слов, идеализмов и прочего. Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее место шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своей совестью…" - писал Чехов в письме к В.С. Миролюбову 17 декабря 1901 года.

Чехов глубоко чувствует груз всяческих иллюзий, искажающих личность в современном ему обществе, но ни когда не исходит из их неустранимости, и никогда не примиряется с ними, исследуя в своем творчестве, особенно крупно в пьесах.

Способность к развитию, изменению, внутреннему движению героев Чехова, также как у других классиков русской реалистической литературы, - признак и критерий жизнеспособности, духовного здоровья и красоты личности.

Красота, по Чехову, - и часто используемый обладательницами не по своему природному "божественному" назначению. Это то, что озаряет пусть на мгновение, жизнь, сто дает импульс света и что, даже не присутствуя в этом мире, незримо развивается в его пределах. Красота у Чехова - идея высшей гармонии, основа, суть божественно-человеческого бытия.

В понимании писателя счастье, во-первых, - это весь процесс жизни, если она приносит человеку удовлетворение, сознание ее правильности. Во-вторых, счастье рукотворно, в большой мере зависит от условий самого человека. В-третьих, счастье зависит от обстоятельств, в которые человек поставлен. Многие из этих обстоятельств не предназначены для одного человека.

Первый шаг к становлению личности в героях Чехова, по наблюдению Л.А. Колобаевой, "совершается через духовный труд самоотрицания, когда человек, освобождаясь от самообмана, от иллюзий на свой собственный счет, поднимается до способности обвинить в своих жизненных неудачах не других, а самого себя".

Искание правды, Бога, души, смысла жизни, Чехов совершал исследуя не возвышенного проявления человеческого духа, а нравственной слабости, падения, бессилия личности.

Через испытание веры прошли все русские писатели, ощущавшие свое творчество как исполнение долга, завещанного от Бога.

Напряженный поиск смысла жизни становится основным содержанием бытия чеховских героев. "Мне кажется, говорит героиня "Трех сестер", Маша, - человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или это все пустяки, трын-трава".

Требованиям морально-эстетического кодекса писателя является вера в человека, которому предает самостоятельно жить, делать самостоятельный выбор: "Жизнь дается один раз и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво. Хочется играть видную, самостоятельную, благородную роль, хочется делать историю…" (А.П. Чехов).

пьеса тенденция диалектика

Идейно-тематический замысел произведения

Тема: «о незащищенности жизни творца и жестоком мире искусства и творчества»

Тема "Чайки" является таковой именно вследствие того всестороннего исследования искусства и творчества, которое жестко и хирургически точно проводит Чехов в своей комедии. В самом деле, если бы меня спросили, о чем другие пьесы Чехова, я мог бы, конечно, выделить тему отживающего старого дворянского быта и идущего ему на смену бодрого, но и циничного капитализма в "Вишневом саде", свинцовых мерзостей российского провинциального быта в "Дяде Ване", "Трех Сестрах" и "Иванове", при этом в каждой пьесе можно было бы плодотворно поговорить и о великолепно разработанных любовных линиях, и о проблемах, приходящих к человеку с возрастом, и о многом другом. Но в "Чайке" есть обо всем. То есть, как и все остальные "комедии", "сцены" и драмы, "Чайка" - о жизни, как и всякая настоящая литература, но и о том, что важнее всего для человека творящего, пишущего, как сам Чехов, пишущего для театра и создавшего новую маску для древней музы театра Мельпомены, - об Искусстве, о служении ему и о том, посредством чего искусство создается - о творчестве.

Если об актерах, их жизни, их проклятом и священном ремесле писали еще в древние времена, то о творце - авторе текста сами писатели заговорили гораздо позже. Полумистический процесс творчества начинают приоткрывать для читателя лишь в 19 веке и начале 20 Н.В. Гоголь в "Портрете", Оскар Уайльд в "Портрете Дориана Грэя", Дж. Лондон в "Мартине Идене", Михаил Булгаков в "Мастере и Маргарите", а в наше время Его Величество Автор становится уже чуть ли не самым любимым героем прозаиков и драматургов.

Сейчас трудно понять, дал ли Чехов своей "Чайкой" толчок этому исследовательскому буму или же просто любой писатель в какой-то момент приходит к необходимости разобраться, как же он пишет, как соотносится описание и восприятие им реальности с самой жизнью, зачем это нужно ему самому и людям, что это им несет, где он стоит в ряду других творцов.

Практически все эти вопросы поставлены и так или иначе разрешены в пьесе "Чайка". "Чайка" - это самая театральная пьеса Чехова, потому что в ней действуют писатели Тригорин и Треплев и две актрисы - Аркадина и Заречная. В лучших шекспировских традициях на сцене символически присутствует другая сцена, в начале пьесы - прекрасная, таинственная, многообещающая сцена с натуральными природными декорациями, как бы говорящая и зрителям, и участникам большого спектакля, разыгрывающегося в усадьбе: "Все еще будет. Пьеса только началась. Смотрите!" и в конце - зловещая, полуразрушенная, никому не нужная, которую и разобрать-то лень или просто страшно. "Finita la comedia", - могли бы сказать участники этой "человеческой комедии", если по Бальзаку.

Идея: «Призвание, как путь, без которого люди носятся в хаосе грез и образов»

Искусство (для персонажей «Чайки» это, главным образом, литература и театр) составляет громадный пласт идеалов героев, это их профессия и увлечение. «Не веруя, человек не знает своего призвания»

Все персонажи анализируемой пьесы объединены одним общим качеством: каждый в одиночку переживает свою судьбу, и помочь другу никто не может. Все герои в той или иной степени неудовлетворенны жизнью, сосредоточены на себе, на своих личных переживаниях и чаяниях.

Драма «Чайка» насквозь проникнута атмосферой неблагополучия. В ней нет счастливых людей. Атмосфера одиночества преследует каждого из героев. И на фоне этой атмосферы -- чайка-символ, который приобретает разные значения, по-разному живет в душе молодых героев пьесы -- Треплева и Нины.

Для Треплева чайка -- это тоже символ, но символ того, что не сбылось. И хотя для него, известного писателя, поиски смысла жизни так и не окончились, но его, как и Нину, можно отнести к одному лагерю, Тригорина и Аркадину -- к другому. Если Треплев к последнему мгновению в отчаянии говорит: «я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно».

Фабула

Молодой писатель Треплев «вышел из третьего курса университета по обстоятельствам от редакции независящим» и проживал в поместье своего дяди. Его мать известная актриса гостила в этой усадьбе с Тригориным. Треплев пишет пьесу, в которой главную роль играет его возлюбленная Нина Заречная. Спектакль провалился и Треплев теряет смысл жизни. Вскоре уезжает мать, Нина влюбляется в Тригорина, который Расстается с Аркадиной, и два года живут вместе. Нина теряет ребенка, расстается с Тригориным, который возвращается к Аркадиной. Четез два года возвращается в поместье отца и приходит к Треплеву. В это время в усадьбу Сорина приезжает мать Треплева вместе с Тригориным. После разговора с Ниной, которая в очередной раз его бросает он стреляется.

Сюжетно- композиционная основа произведения

Композиция и архитектоника произведения

1. Экспозиция: Предпремьерная суета в усадьбе Сорина. От слов: «Так вы перед началом пришлите сказать….»

1)разговор Маши и Медведенко.

2)беседа Сорина и Треплева.

3) подготовка к спектаклю.

4) приезд Нины.

5) признание Треплева в любви к Нине.

До слов: «В вашей пьесе мало действия, одна только читка…»

2. Завязка: Начало спектакля

От слов: «Становится сыро. Вернитесь наденьте калоши…»

1) Приход зрителей.

2) Перепалка Треплева с матерью.

3) Вступительное слово Треплева.

4) Игра Нины в театре Треплева.

5) Ссора Аркадиной и Треплева.

До слов: «Виноват! Я выпустил из вида, что писать пьесы и играть на сцене могут только немногие…»

3. Развитие действия: Обыденная жизнь необычных людей.

От слов: « Это справедливо, но не будем говорить ни о пьесах, ни об атомах. Вечер такой славный…»

1) Симпатия Нины к Тригорину.

2) Ссора Аркадиной и Шамраева.

3) Подарок Нины Тригорину.

4) Отъезд Аркадиной и Тригорина.

5) Предательство Тригорина.

6) Обморок Сорина.

7) Возвращение Аркадиной и Тригорина.

До слов: «Как знаешь. Петруша, ужинать!.....»

4. Кульминация: Приход Нины к Треплеву.

От слов: «Я так много говорил о новых формах…»

1) Размышления Треплева о новых формах.

2) Появление Нины.

3) Признание Треплева Нине в былых чувствах.

4) Отказ Нины.

5) Отъезд Нины.

До слов: «Нехорошо, если кто-нибудь встретит ее в саду и потом скажет маме…»

5. Развязка: самоубийство Треплева.

От слов: «Красное вино и пиво для Бориса Алексеевича…»

1) Веселье в усадьбе Сорина.

2) Самоубийство Константина Гавриловича.

До слов: «дело в том, что Константин Гаврилович застрелился…»

Событийный строй:

Исходное: предпремьерная подготовка спектакля.

Основное: провал спектакля. Первая попытка суицида.

Центральное: приезд Заречной к Треплеву.

Финальное: самоубийство Треплева.

Главное: премьера спектакля.

Конфликт

Главный конфликт:

Между жизненными обстоятельствами и душевными порывами. Столкновение устремлений героев с жизнью рождает трагический конфликт пьесы.

Побочный конфликт:

Между назначением человека в этой жизни и отсутствием возможности реализации своего предназначения.

Конфликт между:

Кем:

Треплев-Аркадина

Треплев -Тригорин

Треплев- Медведенко

Заречная- Аркадина

Заречная -Маша

Дорн-Шамраев

Аркадина -Шамраев

Чем:

Творческими порывами- их незащищенностью в жестоком мире.

Стремлением утвердиться как художник- непониманием окружающих.

Юным творчеством и жестоким его отрицанием.

Анализ предлагаемых обстоятельств:

Исходные предлагаемые обстоятельства : Молодой студент Треплев «вышел из третьего курса университета», что координально поменяло его жизнь. После ссоры с матерью он приезжает в усадьбу своего дяди, Петра Николаевича Сорина, где остается жить. Средств на проживание у него никаких нет, но есть талант, который он в дальнейшем реализует в написании своей пьесы.

Ведущие предлагаемые обстоятельства: все герои данной пьсы в той или иной мере связаны с предстоящей премьерой в усадьбе Сорина. Данное событие держит на себе весь действенный ряд пьесы. Для Треплева практически решалась его дальнейшая судьба так как он боялся что его не воспримут как серьезного автора. Будучи человеком с ранимой душой и чутким сердцем он старался показать окружающим, а главное своей матери, что он чего то стоит и что его увлечение театром не приходящее занятие, а дело его жизни. Он грезил театром и надеялся своим творчеством привнести в него нечто новое, что поразило бы зрителя.

Основные предлагаемые обстоятельства: Молодым начинающим писателем Треплевым была написана оригинальная пьеса, но его творчество никто не воспринимал всерьез, а самое обидное для его юного самолюбия оказалось то, что Аркадина просто насмеивалась над ним. Главную роль в этой пьесе играла Нина Заречная, которую Треплев горячо любил, но она не воспринимало это как что-то серьезное. Для нее это было всего лишь симпатия. Нина мечтала о сцене, хотела стать большой актрисою и для нее премьера этой пьесы была дебютом на сцене. На премьере спектакля Аркадина просто насмехалась над увиденным, что очень задело Константина, который не выдержал критики матери и прервал спектакль. После этого у них произошла большая ссора. С этого момента Треплев замкнулся в себе и стал находится в постоянном поиске самоутверждения, как творца, заслуживающего внимания и уважения к его творчеству. Он стал печататься, но его произведения не радовали его самого, он ждал иного пути. Пытаясь найти свое место в жизни и свое призвание, он совершает две неудачные попытки самоубийства. После чего окончательно уходит в себя.

Жанр: комедия в 4-х действиях.

Схема-анкетаоб образах

		Сем. по-ложение	Профессия	Хобби увлечение	Внеш-ность	Харак-тер
Ирина Ник. Аркади-на		Не замужем		Быть всегда лучшей	Приятной нару-жности женщина	Строгая, требова-тельная к себе и другим
Констан-тин Гаврил. Треп-лев			Начинаю-щий писатель	Театр,открытие новых форм творчетсва	Обычный парень, одет просто в старый сюртук	Ранимый, вспыльчивый, с чутким сердцем
Нина Михайл. Зареч-ная		Не замужем	Начинаю-щая актриса, дочь богатого помещика	Театр, игра сцене	Девушка приятной внешности милая	Скромная, молчали-вая, всегда взволно-вана, веселая
Петр Никол. Сорин			Владелец усадьбы	Литература, хотел стать литерато-ром	Внешне не привлекателен	Добрый, с открытой душой, мудрый
Илья Афан. Шамра-ев			Поручик в отставке, управляющий у Сорина	Театраль-ное искусство, посещает много спектаклей	Мужчина средних лет обычной внешнос-ти	Вспыльчивый, упрямый, угрюмый
Полина Андреев-на		Замужем, жена Шамрае-ва		Влюблена в Дорна	Симпатичная энергичная женщина	Добрая, заботли-вая, обязатель-ная, трудолю-бивая
		Выходит замуж за Медведен-ко	Дочь Шамраева	Нравится творчество Треплева,_люблен в него	Молодая, обычной наружности девушка	Смелая, не ценит мужа и домашний очаг,хочет любви
Семен Семен. Медве-денко		Женат на Маше		философия	Обычный молодой бедный учитель	Хороший семьянин заботли-вый,споко-йный простой
Евгений Сергеев. Дорн				Увлечен творчест-вом Аркадиной	Прекрас-но сохранил-ся и еще нравится женщи-нам	Серьезный рассудите-льный, порядоч-ный
Борис Алекс. Триго-рин		Холост, живет с Аркади-ной	беллетрист	Литература и театр	Внешне привлека-телен, произво-дит впечатле-ние на женщин	Умный, простой, порядоч-ный, немного меланхо-личный

Три взгляда на характер

	Как персонаж думает о себе	Что думают о нем другие
	«Кто я? Что я? Вышел из третьего курса университета по обстоятельствам, как говорится от редакции не зависящим, никаких талантов, денег ни гроша, а по паспорту я киевский мещанин»	«Капризный, самолюбивый мальчик», «каждый пишет как он хочет», « ведет себя бестактно»	«Целые дни проводит на озере», «у него нехорошо на душе», «дуется, фыркает, проповедает новые формы. Но ведь всем хватит места и новым и старым»
	«Меня тянет сюда как чайку», «мое сердце полно вами!»	«отец и мачеха стерегут ее», «волшебница, мечта моя», «с таким голосом, с такою наружностью, грешно сидеть в деревне. У вас должен быть талант», «нарядна, интересна»	«Отец и мачеха не пускают ее, боятся как бы она не пошла в актрисы»
Аркадина	«Я работаю, я чувствую, я постоянно в суете», «я корректна, милая, всегда одета и причесана»	«психологический курьез моя мать», «бесспорно талантлива, умна, способна рыдать над книжками», «нужно хвалить только ее одну», «суеверна, скупа»	Известные люди горды, неприступны, призирают толпу и своей славой, блеском своего имени, как бы мстят ей за то, что она выше своего ставит знатность происхождения и богатство»
	«трагедия моей жизни. У меня и в молодости была такая наружность, будто я запоем пил и все. Меня никогда не любили женщины», «хотел жениться и стать литератором, но не удалось ни то, ни другое»	«правда тебе нужно жить в городе», «надо относиться к жизни серьезно	Прослужил по судебному ведомству28 лет, но еще не жил, ничего не испытывал в конце концов»,
Тригорин	«Вы говорите об известности, о счастье, о какой-то светлой, интересной жизни, а для меня все эти хорошие слова, все равно что мармелад, которого я никогда не ем»	«человек умный, простой, немножко, знаешь меланхоличный. Очень порядочный. Сорок лет ему будет еще не скоро, но он уже знаменит и сыт по горло…», «он знаменитость, но у него простая душа»	«знаменитый писатель, любимец публики, о нем пишут во всех газетах, портреты его продаются, его переводят на иностранные языки»
		«небогатый, но с достатком», «я не выношу его грубости»	Люди скучны. В сущности, следовало его в шею отсюда, а ведь свн
	«В отношениях женщин ко мне много было хорошего. Во мне любили главным образом превосходного врача, во всей губернии я был единственным порядочным акушером. Затем всегда я был честным человеком»	«Вы не бережете себя. Это упрямство. Вы доктор и отлично знаете, что вам вреден сырой воздух», «Вы прекрасно сохранились и еще нравитесь женщинам»,» был кумиром всех усадеб»
Медведенко	«Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. Я получаю, всего 23 рубля в месяц, да еще и вычитают с меня в эмеритуту», «я, да мать, да две сестры и братишка, а жалование всего 23 рубля. Ведь есть и пить надо?...», «я без средств, семья у меня большая»	«…не очень-то умен, но добрый человек и бедняк, и меня сильно любит. Его жалко»	Не глуп, семейный человек, ценит семью и любит домашний очаг и уют
Полина Андреевна	«Время наше уходит, мы уже не молоды, и хотя бы в конце жизни нам не прятаться, не лгать..»	«Время уходит, уже не молоды, и хотя бы в конце жизни не прятаться, не лгать..»	«не говори, что молодость сгубила»
	«я несчастна», «у меня такое чувство, как будто я родилась уже давно-давно, жизнь свою я тащу волоком, как бесконечный шлейф»	«Вы здоровы, отец у вас хоть и небогатый, но с достатком»	считает что жизнь не удалась и носит траур по своей жизни. Всегда одета в черном

Зерно пьесы

Зерном пьесы является высокая гора, на вершину которой не каждому под силу забраться. Весь путь до вершины- это все преграды и препятствия па пути творца. Сильные духом доходят до конца пути, а остальные, не выдержав всех испытаний перестают существовать как великие художники, как выдающиеся личности. На этой вершине ты будешь не один, поэтому нельзя делать резких движений, чтобы не столкнуть кого-нибудь с его пути, его призвания. По существу это образная картина нашей жизни. Причиняемая боль от таких движений, пусть даже совершенных по неосторожности, может привести к гибели, нравственной или физической, близкого тебе человека.

Сюжет

В усадьбе Сорина поселился его племянник, начинающий писатель Константин, мать которого знаменитая актриса приехала к ним погостить. Константин пишет пьесу. В саду этой усадьбы был подготовлен театр, где должна состояться премьера спектакля. Главную роль в этой пьесе играть Нина Заречная, молодая девушка, дочь богатого помещика, которую горячо любил Костя. Приезжает Нина и оставшись с ней наедине Треплев признается ей в любви, но она не отвечает ему взаимностью. Мать Кости восприняла пьесу сына как что-то декадентское и у них произошла ссора, и Треплев подал занавес и прервал спектакль. После этого он стал каким-то странным и отчужденным. У Нины появилась симпатия к Тригорину. После ссоры с Шамраевым Аркадина решает уехать. Нина дарит на прощание медальон Тригорину и признается в своих чувствах. Они договариваются встретиться в Москве. Жизнь стала скучной и обыденной. Произведения юного писателя Треплева стали печатать в журналах, но это его совсем не радовало. После второй попытки самоубийства Аркадиной отправляют телеграмму о плохом самочувствии Сорина. В усадьбу снова приезжает Аркадина и вернувшийся к ней Тригорин. Константин узнает о приезде Нины в деревню и с трепетом ждал их встречи, ходил к ее дому, но не решался войти, стоял под е окнами. К приезду Аркадиной в усадьбу был подготовлен праздник, но Константин не захотел веселиться вместе со всеми остальными. Он остался у себя в кабинете, и в эту ночь он наконец-то дождался встречи с Ниной, которая к нему пробралась тайком, чтобы ее никто не заметил. Они поделились своими бедами друг с другом и Треплев попросил ее взять его с собой, но Заречная отказалась и покинула его. Когда он остался один, то понял что жизнь его разрушена, что он не знает ради чего он живет, не знает своего призвания и стреляется. Услышав выстрел из кабинета его обнаруживает Дорн.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Историко-культурные аспекты постановки пьесы А.П. Чехова "Вишневый сад". Первые опыты постановки пьесы. Современная постановка пьесы Адольфом Шапиро с участием Ренаты Литвиновой во МХАТе. Постановки пьес А.П. Чехова на сценах различных театров мира.

курсовая работа , добавлен 23.01.2015


Современное театрального искусство. Постановка спектакля "Малютка театральный бес" по мотивам одноименной пьесы Веры Трофимовой. Профессия актера, личность, драматургия. Режиссерский замысел спектакля, защита роли. Оформление сценического пространства.

реферат , добавлен 20.01.2014


"Венецианский купец" как спектакль о цене слова, за которое необходимо отвечать. Анализ сюжета, жанровой принадлежности и действующих персонажей пьесы. Предпосылки написания пьесы для Шекспира. Анализ и оценка событий по действиям и сценам произведения.

курсовая работа , добавлен 01.04.2011


Анализ сюжетной линии и основного конфликта пьесы Н. Эрдмана "Мандат" - классической бытовой комедии, в которой имеют место схемы комедии положений. Актеры и роли, предлагаемые обстоятельства начала пьесы. Событийный факт и сквозное действие произведения.

курсовая работа , добавлен 01.04.2011


Идейно-художественное достоинство пьесы Оскара Уайльда "Саломея". Ее стилистические особенности. Трактовка основных образов пьесы и их столкновение в основном конфликте. Мизансценическое, темпо-ритмическое, композиционное и пластическое решение спектакля.

дипломная работа , добавлен 16.03.2013


Режиссерский замысел спектакля по пьесе М. Метерлинка "Синяя птица": эпоха, идейно–тематический и действенный анализ; фабула и архитектоника, событийный строй. Жанрово–стилистические особенности драматургического произведения; творческий план постановки.

дипломная работа , добавлен 28.01.2013


Художественная культура средневековой Европы. Архитектура. Скульптура. Живопись. Декоративное искусство. Обработка металлов. Готческое искусство и архитектура. Музыка и театр: религиозная драма или чудесные пьесы, светская драма, пьесы-моралите.

реферат , добавлен 18.12.2007


Идейно-художественное достоинство и стилистические особенности пьесы "Саломея". Трактовка образов и их столкновения в основном конфликте. Изучение событийного ряда. Темпо-ритмическое, мизансценическое, композиционное и пластическое решение спектакля.

дипломная работа , добавлен 12.03.2013


Творческая биография Мейерхольда В.Э, его актерская и режиссерская деятельность, постановки, новаторские идеи и замыслы. Понятие и этапы становления "Уличного театра". Постановка пьесы "Мистерия-буфф". Футуристический образ зрелища на сцене нового театра.

курсовая работа , добавлен 21.01.2014


Законы драматургии; особенности, отличия и общее сценария и пьесы. Сквозное действие и сверхзадача, роль и значение; авторство. События, их виды, психологические составляющие организации события. Событие в сценарно-режиссерской разработке представления.

Шаблон - совершенно недопустимое
зло во всяком творчестве.
А. Кони

Наступали новые времена. Уходила вспять эпоха реакции, полоса насилия над личностью, жестокого подавления всякой свободной мысли. В середине 90-х годов она сменялась порой общественного подъема, оживления освободительного движения, пробуждения весенних предчувствий близких перемен. Писатель чувствовал, что Россия стоит на разломе эпох, на грани крушения старого мира, слышал явственный шум голосов обновления жизни. С этой новой атмосферой рубежности, переходности, конца и начала эпох на грани XIX-XX веков и связано рождение зрелой драматургии А. П. Чехова. Это четыре великих произведения для сцены «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад», которые и произвели переворот в мировой драматургии.

«Чайка» (1896) - произведение для самого Чехова наиболее автобиографическое, личное, ведь речь идет о лирическом самовыражении автора." В пьесе, написанной в маленьком мелиховском флигеле, Чехов, пожалуй, впервые так откровенно высказал свою жизненную и эстетическую позицию.

Это пьеса и о людях искусства, о муках творчества, о беспокойных, мятущихся молодых художниках, и о самодоволь-но-сытом старшем поколении, охраняющем завоеванные позиции. Это пьеса и о любви («много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви», - шутил Чехов), о неразделенном чувстве, о взаимном непонимании людей, о жестокой неустроенности личных судеб. Наконец, это пьеса и о мучительных поисках истинного смысла жизни, «общей идеи», цели существования, «определенного мировоззрения», без которого жизнь - «сплошная маета, ужас». На материале искусства Чехов говорит здесь о всем человеческом существовании, постепенно расширяя круги художественного исследования действительности.

Пьеса развивается как полифоническое, многоголосое, «многомоторное» произведение, в котором звучат разные голоса, перекрещиваются разные темы, сюжеты, судьбы, характеры. Все герои сосуществуют равноправно: нет судеб главных и побочных, то один, то другой герой выходит на первый план, чтобы затем уйти в тень. Очевидно, поэтому невозможно и вряд ли нужно выделять главного героя «Чайки». Вопрос этот не бесспорный. Было время, когда героиней, несомненно, была Нина Заречная, позже героем стал Треплев. В каком-то спектакле вперед выдвигается образ Маши, в другом все собой затмевают Аркадина и Тригорин.

Притом совершенно очевидно, что все симпатии Чехова на стороне молодого, ищущего поколения, тех, кто только входит в жизнь. Хотя и здесь писатель видит разные, несливаю-щиеся пути. Молодая девушка, выросшая в старой дворянской усадьбе на берегу озера, Нина Заречная, и недоучившийся студент в потрепанном пиджаке, Константин Треплев, - оба стремятся попасть в чудный мир искусства. Они начинают вместе: девушка играет в пьесе, которую написал влюбленный в нее талантливый юноша. Пьеса странная, отвлеченная, в ней говорится об извечном конфликте духа и материи. «Нужны новые формы! - провозглашает Треплев. - Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно!»

В вечернем саду наспех сколочена сцена. «Декораций никаких - открывается вид прямо на озеро». И взволнованный девичий голос роняет странные слова: «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто...» Может быть, это рождается новое произведение искусства...

Но пьеса остается недоигранной. Мать Треплева, знаменитая актриса Аркадина, демонстративно не желает слушать этот «декадентский бред». Представление сорвано. Так обнажается несовместимость двух миров, двух взглядов на жизнь и позиций в искусстве. «Вы, рутинеры, захватили первенство в искусстве и считаете законным и настоящим лишь то, что делаете вы сами, а остальное вы гнетете и душите! - восстает Треплев против матери и преуспевающего писателя Тригори-на. - Не признаю я вас! Не признаю ни тебя, ни его!»

В этом конфликте проступает кризисная ситуация в русском искусстве и в жизни конца XIX века, когда «старое искусство разладилось, а новое еще не наладилось »(Н. Берковский). Старый классический реализм, в котором «подражание природе» превратилось в самоцель («люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки»), выродился лишь в ловкое техническое ремесло. Искусство нового, грядущего века рождается в муках, и пути его еще не ясны. «Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах» - эта программа Треплева звучит пока как туманная и претенциозная декларация. Он со своим талантом оттолкнулся от старого берега, но еще не пристал к новому. И жизнь без «определенного мировоззрения» превращается для молодого искателя в цепь непрерывных мучений.

Потеря «общей идеи - бога живого человека» разобщает людей переходной эпохи. Контакты нарушаются, каждый существует сам по себе, в одиночку, не способен к пониманию другого. Поэтому так особенно безнадежно здесь чувство любви: все любят, но все нелюбимы и все несчастны. Нина не может ни понять, ни полюбить Треплева, он, в свою очередь, не замечает преданной, терпеливой любви Маши. Нина любит Тригорина, но тот бросает ее. Аркадина последним усилием воли удерживает Тригорина возле себя, но любви между ними давно нет. Полина Андреевна постоянно страдает от равнодушия Дорна, учитель Медведенко - от черствости Маши...

Неконтактность грозит обернуться не только равнодушием и черствостью, но даже предательством. Так бездумно предает Треплева Нина Заречна"я, когда, очертя голову, бросается вслед за Тригориным, за «шумной славой». И, может быть, поэтому Чехов в финале не делает ее «победительницей». Так мать способна предать сына, стать его врагом, не заметить, что он стоит на краю самоубийства.

«Помогите же мне. Помогите, а то я сделаю глупость, я насмеюсь над своею жизнью, испорчу ее...» - молит Маша доктора Дорна, признаваясь ему в своей любви к Константину. «Как все нервны! И сколько любви... О, колдовское озеро! Но что же я могу сделать, дитя мое? Что? Что?» Вопрос остается без ответа. Вот в чем драма безответности, несовместимости людей в этой грустной «лирической комедии» Чехова.

Хотя пьеса «Чайка» названа «комедией» (вот еще одна загадка Чехова-драматурга), в ней мало веселого. Вся она проникнута томлением духа, тревогами взаимного непонимания, неразделенного чувства, всеобщей неудовлетворенностью. Даже самый, казалось бы, благополучный человек - известный писатель Тригорин, и тот тайно страдает от недовольства своей судьбой, своей профессией. Вдали от людей он будет молчаливо сидеть с удочками у реки, а потом вдруг прорвется в истинно чеховском монологе, и станет ясно, что даже этот человек тоже, в сущности, несчастлив и одинок.

Словом, печальную комедию написал Чехов - до боли, до крика, до выстрела доходит здесь ощущение всеобщей неустроенности жизни. Почему же, в таком случае, пьеса названа «Чайкой»? И почему при ее чтении вас охватывает и покоряет особое чувство поэтичности всей ее атмосферы? Скорее всего, потому, что Чехов извлекает поэзию из самой неустроенности жизни.

Символ чайки расшифровывается как мотив вечного тревожного полета, стимул движения, порыва вдаль. Не банальный «сюжет для небольшого рассказа» извлекал писатель из истории с подстреленной чайкой, а эпически широкую тему горькой неудовлетворенности жизнью, пробуждающей тягу, томление, тоску о лучшем будущем. Только через страдания приходит Нина Заречная к мысли о том, что главное - «не слава, не блеск», не то, о чем она когда-то мечтала, а «умение терпеть». «Умей нести свой крест и веруй» - этот выстраданный призыв к мужественному терпению открывает трагическому образу чайки воздушную перспективу, полет в будущее, не замыкает ее исторически очерченным временем и пространством, ставит не точку, а многоточие в ее судьбе.

Комедия в четырех действиях

Действующие лица

Ирина Николаевна Аркадина , по мужу Треплева, актриса. Константин Гаврилович Треплев , ее сын, молодой человек. Петр Николаевич Сорин , ее брат. Нина Михайловна Заречная , молодая девушка, дочь богатого помещика. Илья Афанасьевич Шамраев , поручик в отставке, управляющий у Сорина. Полина Андреевна , его жена. Маша , его дочь. Борис Алексеевич Тригорин , беллетрист. Евгений Сергеевич Дорн , врач. Семен Семенович Медведенко , учитель. Яков , работник. Повар . Горничная .

Действие происходит в усадьбе Сорина.— Между третьим и четвертым действием проходит два года.

Действие первое

Часть парка в имении Сорина. Широкая аллея, ведущая по направлению от зрителей в глубину парка к озеру, загорожена эстрадой, наскоро сколоченной для домашнего спектакля, так что озера совсем не видно. Налево и направо у эстрады кустарник. Несколько стульев, столик.

Только что зашло солнце. На эстраде за опущенным занавесом Яков и другие работники ; слышатся кашель и стук. Маша и Медведенко идут слева, возвращаясь с прогулки.

Медведенко . Отчего вы всегда ходите в черном? Маша . Это траур по моей жизни. Я несчастна. Медведенко . Отчего? (В раздумье.) Не понимаю... Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. Я получаю всего 23 рубля в месяц, да еще вычитают с меня в эмеритуру, а все же я не ношу траура. (Садятся.) Маша . Дело не в деньгах. И бедняк может быть счастлив. Медведенко . Это в теории, а на практике выходит так: я, да мать, да две сестры и братишка, а жалованья всего 23 рубля. Ведь есть и пить надо? Чаю и сахару надо? Табаку надо? Вот тут и вертись. Маша (оглядываясь на эстраду) . Скоро начнется спектакль. Медведенко . Да. Играть будет Заречная, а пьеса сочинения Константина Гавриловича. Они влюблены друг в друга, и сегодня их души сольются в стремлении дать один и тот же художественный образ. А у моей души и у вашей нет общих точек соприкосновения. Я люблю вас, не могу от тоски сидеть дома, каждый день хожу пешком шесть верст сюда да шесть обратно и встречаю один лишь индифферентизм с вашей стороны. Это понятно. Я без средств, семья у меня большая... Какая охота идти за человека, которому самому есть нечего? Маша . Пустяки. (Нюхает табак.) Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью, вот и все. (Протягивает ему табакерку.) Одолжайтесь. Медведенко . Не хочется. Маша . Душно, должно быть, ночью будет гроза. Вы всё философствуете или говорите о деньгах. По-вашему, нет большего несчастья, как бедность, а по-моему, в тысячу раз легче ходить в лохмотьях и побираться, чем... Впрочем, вам не понять этого...

Входят справа Сорин и Треплев .

Сорин (опираясь на трость) . Мне, брат, в деревне как-то не того, и, понятная вещь, никогда я тут не привыкну. Вчера лег в десять и сегодня утром проснулся в девять с таким чувством, как будто от долгого спанья у меня мозг прилип к черепу и все такое. (Смеется.) А после обеда нечаянно опять уснул, и теперь я весь разбит, испытываю кошмар, в конце концов... Треплев . Правда, тебе нужно жить в городе. (Увидев Машу и Медведенка.) Господа, когда начнется, вас позовут, а теперь нельзя здесь. Уходите, пожалуйста. Сорин (Маше) . Марья Ильинична, будьте так добры, попросите вашего папашу, чтобы он распорядился отвязать собаку, а то она воет. Сестра опять всю ночь не спала. Маша . Говорите с моим отцом сами, а я не стану. Увольте, пожалуйста. (Медведенку.) Пойдемте! Медведенко (Треплеву) . Так вы перед началом пришлите сказать. (Оба уходят.) Сорин . Значит, опять всю ночь будет выть собака. Вот история, никогда в деревне я не жил, как хотел. Бывало, возьмешь отпуск на 28 дней и приедешь сюда, чтобы отдохнуть и все, но тут тебя так доймут всяким вздором, что уж с первого дня хочется вон. (Смеется.) Всегда я уезжал отсюда с удовольствием... Ну, а теперь я в отставке, деваться некуда, в конце концов. Хочешь — не хочешь, живи... Яков (Треплеву) . Мы, Константин Гаврилыч, купаться пойдем. Треплев . Хорошо, только через десять минут будьте на местах. (Смотрит на часы.) Скоро начнется. Яков . Слушаю. (Уходит.) Треплев (окидывая взглядом эстраду) . Вот тебе и театр. Занавес, потом первая кулиса, потом вторая и дальше пустое пространство. Декораций никаких. Открывается вид прямо на озеро и на горизонт. Поднимем занавес ровно в половине девятого, когда взойдет луна. Сорин . Великолепно. Треплев . Если Заречная опоздает, то, конечно, пропадет весь эффект. Пора бы уж ей быть. Отец и мачеха стерегут ее, и вырваться ей из дому так же трудно, как из тюрьмы. (Поправляет дяде галстук.) Голова и борода у тебя взлохмачены. Надо бы постричься, что ли... Сорин (расчесывая бороду) . Трагедия моей жизни. У меня и в молодости была такая наружность, будто я запоем пил и все. Меня никогда не любили женщины. (Садясь.) Отчего сестра не в духе? Треплев . Отчего? Скучает. (Садясь рядом.) Ревнует. Она уже и против меня, и против спектакля, и против моей пьесы, потому что ее беллетристу может понравиться Заречная. Она не знает моей пьесы, но уже ненавидит ее. Сорин (смеется) . Выдумаешь, право... Треплев . Ей уже досадно, что вот на этой маленькой сцене будет иметь успех Заречная, а не она. (Посмотрев на часы.) Психологический курьез — моя мать. Бесспорно талантлива, умна, способна рыдать над книжкой, отхватит тебе всего Некрасова наизусть, за больными ухаживает, как ангел; но попробуй похвалить при ней Дузе! Ого-го! Нужно хвалить только ее одну, нужно писать о ней, кричать, восторгаться ее необыкновенною игрой в «La dame aux camélias» или в «Чад жизни», но так как здесь, в деревне, нет этого дурмана, то вот она скучает и злится, и все мы — ее враги, все мы виноваты. Затем, она суеверна, боится трех свечей, тринадцатого числа. Она скупа. У нее в Одессе в банке семьдесят тысяч — это я знаю наверное. А попроси у нее взаймы, она станет плакать. Сорин . Ты вообразил, что твоя пьеса не нравится матери, и уже волнуешься и все. Успокойся, мать тебя обожает. Треплев (обрывая у цветка лепестки) . Любит — не любит, любит — не любит, любит — не любит. (Смеется.) Видишь, моя мать меня не любит. Еще бы! Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. Когда меня нет, ей только тридцать два года, при мне же сорок три, и за это она меня ненавидит. Она знает также, что я не признаю театра. Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр — это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль, — мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят всё одно и то же, одно и то же, одно и то же, — то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью. Сорин . Без театра нельзя. Треплев . Нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно. (Смотрит на часы.) Я люблю мать, сильно люблю; но она курит, пьет, открыто живет с этим беллетристом, имя ее постоянно треплют в газетах — и это меня утомляет. Иногда же просто во мне говорит эгоизм обыкновенного смертного; бывает жаль, что у меня мать известная актриса, и, кажется, будь это обыкновенная женщина, то я был бы счастливее. Дядя, что может быть отчаяннее и глупее положения: бывало, у нее сидят в гостях сплошь всё знаменитости, артисты и писатели, и между ними только один я — ничто, и меня терпят только потому, что я ее сын. Кто я? Что я? Вышел из третьего курса университета по обстоятельствам, как говорится, от редакции не зависящим, никаких талантов, денег ни гроша, а по паспорту я — киевский мещанин. Мой отец ведь киевский мещанин, хотя тоже был известным актером. Так вот, когда, бывало, в ее гостиной все эти артисты и писатели обращали на меня свое милостивое внимание, то мне казалось, что своими взглядами они измеряли мое ничтожество,— я угадывал их мысли и страдал от унижения... Сорин . Кстати, скажи, пожалуйста, что за человек ее беллетрист? Не поймешь его. Всё молчит. Треплев . Человек умный, простой, немножко, знаешь, меланхоличный. Очень порядочный. Сорок лет будет ему еще не скоро, но он уже знаменит и сыт, сыт по горло... Теперь он пьет одно только пиво и может любить только немолодых. Что касается его писаний, то... как тебе сказать? Мило, талантливо... но... после Толстого или Зола не захочешь читать Тригорина. Сорин . А я, брат, люблю литераторов. Когда-то я страстно хотел двух вещей: хотел жениться и хотел стать литератором, но не удалось ни то, ни другое. Да. И маленьким литератором приятно быть, в конце концов. Треплев (прислушивается) . Я слышу шаги... (Обнимает дядю.) Я без нее жить не могу... Даже звук ее шагов прекрасен... Я счастлив безумно. (Быстро идет навстречу Нине Заречной, которая входит.) Волшебница, мечта моя... Нина (взволнованно) . Я не опоздала... Конечно, я не опоздала... Треплев (целуя ее руки) . Нет, нет, нет... Нина . Весь день я беспокоилась, мне было так страшно! Я боялась, что отец не пустит меня... Но он сейчас уехал с мачехой. Красное небо, уже начинает восходить луна, и я гнала лошадь, гнала. (Смеется.) Но я рада. (Крепко жмет руку Сорина.) Сорин (смеется) . Глазки, кажется, заплаканы... Ге-ге! Нехорошо! Нина . Это так... Видите, как мне тяжело дышать. Через полчаса я уеду, надо спешить. Нельзя, нельзя, бога ради не удерживайте. Отец не знает, что я здесь. Треплев . В самом деле, уже пора начинать. Надо идти звать всех. Сорин . Я схожу и всё. Сию минуту. (Идет вправо и поет.) «Во Францию два гренадера...» (Оглядывается.) Раз так же вот я запел, а один товарищ прокурора и говорит мне: «А у вас, ваше превосходительство, голос сильный»... Потом подумал и прибавил: «Но... противный». (Смеется и уходит.) Нина . Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема... боятся, как бы я не пошла в актрисы... А меня тянет сюда к озеру, как чайку... Мое сердце полно вами. (Оглядывается.) Треплев . Мы одни. Нина . Кажется, кто-то там... Треплев . Никого. Нина . Это какое дерево? Треплев . Вяз. Нина . Отчего оно такое темное? Треплев . Уже вечер, темнеют все предметы. Не уезжайте рано, умоляю вас. Нина . Нельзя. Треплев . А если я поеду к вам, Нина? Я всю ночь буду стоять в саду и смотреть на ваше окно. Нина . Нельзя, вас заметит сторож. Трезор еще не привык к вам и будет лаять. Треплев . Я люблю вас. Нина . Тсс... Треплев (услышав шаги) . Кто там? Вы, Яков? Яков (за эстрадой) . Точно так. Треплев . Становитесь по местам. Пора. Луна восходит? Яков . Точно так. Треплев . Спирт есть? Сера есть? Когда покажутся красные глаза, нужно, чтобы пахло серой. (Нине.) Идите, там все приготовлено. Вы волнуетесь?.. Нина . Да, очень. Ваша мама — ничего, ее я не боюсь, но у вас Тригорин... Играть при нем мне страшно и стыдно... Известный писатель... Он молод? Треплев . Да. Нина . Какие у него чудесные рассказы! Треплев (холодно) . Не знаю, не читал. Нина . В вашей пьесе трудно играть. В ней нет живых лиц. Треплев . Живые лица! Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах. Нина . В вашей пьесе мало действия, одна только читка. И в пьесе, по-моему, непременно должна быть любовь...

Оба уходят за эстраду. Входят Полина Андреевна и Дорн .

Полина Андреевна . Становится сыро. Вернитесь, наденьте калоши. Дорн . Мне жарко. Полина Андреевна . Вы не бережете себя. Это упрямство. Вы — доктор и отлично знаете, что вам вреден сырой воздух, но вам хочется, чтобы я страдала; вы нарочно просидели вчера весь вечер на террасе... Дорн (напевает) . «Не говори, что молодость сгубила». Полина Андреевна . Вы были так увлечены разговором с Ириной Николаевной... вы не замечали холода. Признайтесь, она вам нравится... Дорн . Мне 55 лет. Полина Андреевна . Пустяки, для мужчины это не старость. Вы прекрасно сохранились и еще нравитесь женщинам. Дорн . Так что же вам угодно? Полина Андреевна . Перед актрисой вы все готовы падать ниц. Все! Дорн (напевает) . «Я вновь пред тобою...» Если в обществе любят артистов и относятся к ним иначе, чем, например, к купцам, то это в порядке вещей. Это — идеализм. Полина Андреевна . Женщины всегда влюблялись в вас и вешались на шею. Это тоже идеализм? Дорн (пожав плечами) . Что ж? В отношениях женщин ко мне было много хорошего. Во мне любили главным образом превосходного врача. Лет 10—15 назад, вы помните, во всей губернии я был единственным порядочным акушером. Затем всегда я был честным человеком. Полина Андреевна (хватает его за руку) . Дорогой мой! Дорн . Тише. Идут.

Входят Аркадина под руку с Сориным , Тригорин , Шамраев , Медведенко и Маша .

Шамраев . В 1873 году в Полтаве на ярмарке она играла изумительно. Один восторг! Чудно играла! Не изволите ли также знать, где теперь комик Чадин, Павел Семеныч? В Расплюеве был неподражаем, лучше Садовского, клянусь вам, многоуважаемая. Где он теперь? Аркадина . Вы всё спрашиваете про каких-то допотопных. Откуда я знаю! (Садится.) Шамраев (вздохнув) . Пашка Чадин! Таких уж нет теперь. Пала сцена, Ирина Николаевна! Прежде были могучие дубы, а теперь мы видим одни только пни. Дорн . Блестящих дарований теперь мало, это правда, но средний актер стал гораздо выше. Шамраев . Не могу с вами согласиться. Впрочем, это дело вкуса. De gustibus aut bene, aut nihil.

Треплев выходит из-за эстрады.

Аркадина (сыну) . Мой милый сын, когда же начало? Треплев . Через минуту. Прошу терпения. Аркадина (читает из «Гамлета») . «Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких смертельных язвах — нет спасенья!» Треплев (из «Гамлета») . «И для чего ж ты поддалась пороку, любви искала в бездне преступленья?»

За эстрадой играют в рожок.

Господа, начало! Прошу внимания!

Я начинаю. (Стучит палочкой и говорит громко.) О вы, почтенные старые тени, которые носитесь в ночную пору над этим озером, усыпите нас, и пусть нам приснится то, что будет через двести тысяч лет!

Сорин . Через двести тысяч лет ничего не будет. Треплев . Так вот пусть изобразят нам это ничего. Аркадина . Пусть. Мы спим.

Поднимается занавес; открывается вид на озеро; луна над горизонтом, отражение ее в воде; на большом камне сидит Нина Заречная, вся в белом.

Нина . Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом,— словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно.

Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа — это я... я... Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь.

Показываются болотные огни.

Аркадина (тихо) . Это что-то декадентское. Треплев (умоляюще и с упреком) . Мама! Нина . Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в этой пустоте уныло, и никто не слышит... И вы, бледные огни, не слышите меня... Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни. Боясь, чтобы в вас не возникла жизнь, отец вечной материи, дьявол, каждое мгновение в вас, как в камнях и в воде, производит обмен атомов, и вы меняетесь непрерывно. Во вселенной остается постоянным и неизменным один лишь дух.

Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и что меня ждет. От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после того материя и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировой воли. Но это будет лишь, когда мало-помалу, через длинный, длинный ряд тысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А до тех пор ужас, ужас...

Пауза; на фоне озера показываются две красных точки.

Вот приближается мой могучий противник, дьявол. Я вижу его страшные багровые глаза...

Аркадина . Серой пахнет. Это так нужно? Треплев . Да. Аркадина (смеется) . Да, это эффект. Треплев . Мама! Нина . Он скучает без человека... Полина Андреевна (Дорну) . Вы сняли шляпу. Наденьте, а то простудитесь. Аркадина . Это доктор снял шляпу перед дьяволом, отцом вечной материи. Треплев (вспылив, громко) . Пьеса кончена! Довольно! Занавес! Аркадина . Что же ты сердишься? Треплев . Довольно! Занавес! Подавай занавес! (Топнув ногой.) Занавес!

Занавес опускается.

Виноват! Я выпустил из вида, что писать пьесы и играть на сцене могут только немногие избранные. Я нарушил монополию! Мне... Я... (Хочет еще что-то сказать, но машет рукой и уходит влево.)

Аркадина . Что с ним? Сорин . Ирина, нельзя так, матушка, обращаться с молодым самолюбием. Аркадина . Что же я ему сказала? Сорин . Ты его обидела. Аркадина . Он сам предупреждал, что это шутка, и я относилась к его пьесе, как к шутке. Сорин . Все-таки... Аркадина . Теперь оказывается, что он написал великое произведение! Скажите, пожалуйста! Стало быть, устроил он этот спектакль и надушил серой не для шутки, а для демонстрации... Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужно играть. Наконец, это становится скучно. Эти постоянные вылазки против меня и шпильки, воля ваша, надоедят хоть кому! Капризный, самолюбивый мальчик. Сорин . Он хотел доставить тебе удовольствие. Аркадина . Да? Однако же вот он не выбрал какой-нибудь обыкновенной пьесы, а заставил нас прослушать этот декадентский бред. Ради шутки я готова слушать и бред, но ведь тут претензии на новые формы, на новую эру в искусстве. А, по-моему, никаких тут новых форм нет, а просто дурной характер. Тригорин . Каждый пишет так, как хочет и как может. Аркадина . Пусть он пишет как хочет и как может, только пусть оставит меня в покое. Дорн . Юпитер, ты сердишься... Аркадина . Я не Юпитер, а женщина. (Закуривает.) Я не сержусь, мне только досадно, что молодой человек так скучно проводит время. Я не хотела его обидеть. Медведенко . Никто не имеет основания отделять дух от материи, так как, быть может, самый дух есть совокупность материальных атомов. (Живо, Тригорину.) А вот, знаете ли, описать бы в пьесе и потом сыграть на сцене, как живет наш брат — учитель. Трудно, трудно живется! Аркадина . Это справедливо, но не будем говорить ни о пьесах, ни об атомах. Вечер такой славный! Слышите, господа, поют? (Прислушивается.) Как хорошо! Полина Андреевна . Это на том берегу. Аркадина (Тригорину) . Сядьте возле меня. Лет 10—15 назад, здесь, на озере, музыка и пение слышались непрерывно почти каждую ночь. Тут на берегу шесть помещичьих усадеб. Помню, смех, шум, стрельба, и всё романы, романы... Jeune premier"oм и кумиром всех этих шести усадеб был тогда вот, рекомендую (кивает на Дорна) , доктор Евгений Сергеич. И теперь он очарователен, но тогда был неотразим. Однако меня начинает мучить совесть. За что я обидела моего бедного мальчика? Я непокойна. (Громко.) Костя! Сын! Костя! Маша . Я пойду поищу его. Аркадина . Пожалуйста, милая. Маша (идет влево) . Ау! Константин Гаврилович!.. Ау! (Уходит.) Нина (выходя из-за эстрады.) Очевидно, продолжения не будет, мне можно выйти. Здравствуйте! (Целуется с Аркадиной и Полиной Андреевной.) Сорин . Браво! браво! Аркадина . Браво! браво! Мы любовались. С такою наружностью, с таким чудным голосом нельзя, грешно сидеть в деревне. У вас должен быть талант. Слышите? Вы обязаны поступить на сцену! Нина . О, это моя мечта! (Вздохнув.) Но она никогда не осуществится. Аркадина . Кто знает? Вот позвольте вам представить: Тригорин, Борис Алексеевич. Нина . Ах, я так рада... (Сконфузившись.) Я всегда вас читаю... Аркадина (усаживая ее возле) . Не конфузьтесь, милая. Он знаменитость, но у него простая душа! Видите, он сам сконфузился. Дорн . Полагаю, теперь можно поднять занавес, а то жутко. Шамраев (громко) . Яков, подними-ка, братец, занавес!

Занавес поднимается.

Нина (Тригорину) . Не правда ли, странная пьеса? Тригорин . Я ничего не понял. Впрочем, смотрел я с удовольствием. Вы так искренно играли. И декорация была прекрасная.

Должно быть, в этом озере много рыбы.

Нина . Да. Тригорин . Я люблю удить рыбу. Для меня нет больше наслаждения, как сидеть под вечер на берегу и смотреть на поплавок. Нина . Но, я думаю, кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют. Аркадина (смеясь) . Не говорите так. Когда ему говорят хорошие слова, то он проваливается. Шамраев . Помню, в Москве в оперном театре однажды знаменитый Сильва взял нижнее до. А в это время, как нарочно, сидел на галерее бас из наших синодальных певчих, и вдруг, можете себе представить наше крайнее изумление, мы слышим с галереи: «Браво, Сильва!» — целою октавой ниже... Вот этак (низким баском) : браво, Сильва... Театр так и замер. Дорн . Тихий ангел пролетел. Нина . А мне пора. Прощайте. Аркадина . Куда? Куда так рано? Мы вас не пустим. Нина . Меня ждет папа. Аркадина . Какой он, право... (Целуются.) Ну, что делать. Жаль, жаль вас отпускать. Нина . Если бы вы знали, как мне тяжело уезжать! Аркадина . Вас бы проводил кто-нибудь, моя крошка. Нина (испуганно) . О, нет, нет! Сорин (ей, умоляюще) . Останьтесь! Нина . Не могу, Петр Николаевич. Сорин . Останьтесь на один час и всё. Ну что, право... Нина (подумав, сквозь слезы) . Нельзя! (Пожимает руку и быстро уходит.) Аркадина . Несчастная девушка в сущности. Говорят, ее покойная мать завещала мужу всё свое громадное состояние, всё до копейки, и теперь эта девочка осталась ни с чем, так как отец ее уже завещал всё своей второй жене. Это возмутительно. Дорн . Да, ее папенька порядочная-таки скотина, надо отдать ему полную справедливость. Сорин (потирая озябшие руки) . Пойдемте-ка, господа, и мы, а то становится сыро. У меня ноги болят. Аркадина . Они у тебя как деревянные, едва ходят. Ну, пойдем, старик злосчастный. (Берет его под руку.) Шамраев (подавая руку жене) . Мадам? Сорин . Я слышу, опять воет собака. (Шамраеву.) Будьте добры, Илья Афанасьевич, прикажите отвязать ее. Шамраев . Нельзя, Петр Николаевич, боюсь, как бы воры в амбар не забрались. Там у меня просо. (Идущему рядом Медведенку.) Да, на целую октаву ниже: «Браво, Сильва!» А ведь не певец, простой синодальный певчий. Медведенко . А сколько жалованья получает синодальный певчий?

Все уходят, кроме Дорна.

Дорн (один) . Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Когда эта девочка говорила об одиночестве и потом, когда показались красные глаза дьявола, у меня от волнения дрожали руки. Свежо, наивно... Вот, кажется, он идет. Мне хочется наговорить ему побольше приятного. Треплев (входит) . Уже нет никого. Дорн . Я здесь. Треплев . Меня по всему парку ищет Машенька. Несносное создание. Дорн . Константин Гаврилович, мне ваша пьеса чрезвычайно понравилась. Странная она какая-то, и конца я не слышал, и все-таки впечатление сильное. Вы талантливый человек, вам надо продолжать.

Треплев крепко жмет ему руку и обнимает порывисто.

Фуй, какой нервный. Слезы на глазах... Я что хочу сказать? Вы взяли сюжет из области отвлеченных идей. Так и следовало, потому что художественное произведение непременно должно выражать какую-нибудь большую мысль. Только то прекрасно, что серьезно. Как вы бледны!

Треплев . Так вы говорите — продолжать? Дорн . Да... Но изображайте только важное и вечное. Вы знаете, я прожил свою жизнь разнообразно и со вкусом, я доволен, но если бы мне пришлось испытать подъем духа, какой бывает у художников во время творчества, то, мне кажется, я презирал бы свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносился бы от земли подальше в высоту. Треплев . Виноват, где Заречная? Дорн . И вот еще что. В произведении должна быть ясная, определенная мысль. Вы должны знать, для чего пишете, иначе, если пойдете по этой живописной дороге без определенной цели, то вы заблудитесь и ваш талант погубит вас. Треплев (нетерпеливо) . Где Заречная? Дорн . Она уехала домой. Треплев (в отчаянии) . Что же мне делать? Я хочу ее видеть... Мне необходимо ее видеть... Я поеду...

Маша входит.

Дорн (Треплеву) . Успокойтесь, мой друг. Треплев . Но все-таки я поеду. Я должен поехать. Маша . Идите, Константин Гаврилович, в дом. Вас ждет ваша мама. Она непокойна. Треплев . Скажите ей, что я уехал. И прошу вас всех, оставьте меня в покое! Оставьте! Не ходите за мной! Дорн . Но, но, но, милый... нельзя так... Нехорошо. Треплев (сквозь слезы) . Прощайте, доктор. Благодарю... (Уходит.) Дорн (вздохнув) . Молодость, молодость! Маша . Когда нечего больше сказать, то говорят: молодость, молодость... (Нюхает табак.) Дорн (берет у нее табакерку и швыряет в кусты) . Это гадко!

В доме, кажется, играют. Надо идти.

Маша . Погодите. Дорн . Что? Маша . Я еще раз хочу вам сказать. Мне хочется поговорить... (Волнуясь.) Я не люблю своего отца... но к вам лежит мое сердце. Почему-то я всею душой чувствую, что вы мне близки... Помогите же мне. Помогите, а то я сделаю глупость, я насмеюсь над своею жизнью, испорчу ее... Не могу дольше... Дорн . Что? В чем помочь?

второй трети XVIII века формируется новая для России «риторикоагитационная модель: возникают условия, при которых власть изъясняется с обществом, предполагая наличие обратной связи...» . Этой обратной связью и стало сценическое искусство. Сумароков-драматург одним из первых осознал себя профессиональным театральным деятелем, который несет личную ответственность перед искусством и зрителем и более не является лишь проводником идей «зрителя на троне».

Список литературы

1. Василий Великий (архиеп. Кесарийский; 329-379). Беседы святого отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской, на Псалмы: с греческого на российский язык переведенные. - М.: РГБ, 2007.

2. Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. - М.: Индрик, 2002. - 336 с.

3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М.: Терра,

4. Косман А. Комедии Сумарокова // Учен. записки ЛГУ. - 1939. - №33. Серия Филология. - Вып. 2. - С. 170-173.

5. Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII века. - М., 2003. - С. 135136.

6. Одесский М.П. Поэтика русской драмы: вторая половина XVII - первая треть XVIII в. - М., 2004. - 343 с.

7. Старославянский словарь (по рукописям X - XI веков) / под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. 2-е изд. - М.: Рус. яз, 1999. - 842 с.

8. Стенник Ю.В. Идея «древней» и «новой» России в литературе и общественноисторической мысли XVIII - начала XIX века. - СПб., 2004. - 266 с.

9. Сумароков А.П. Лихоимец // Сумароков А.П. Полн. собр. всех соч.- М., 1781. -Ч. V. - С. 72-152.

10. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М., 1998. - 357 с.

11. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. - М.: Рус. яз.-Медиа, 2006.

Артемьева Л. С.

«Гамлетовский» микросюжет в пьесе А.П. Чехова «Чайка»

В статье рассматриваются шекспировские аллюзии и реминисценции, вводящие «гамлетовские» микросюжеты в пьесу А. П. Чехова «Чайка». «Движение» микросюжетов актуализирует те или иные жанровые доминанты (трагедийную, драматическую, комедийную) и обусловливает развитие основного конфликта пьесы.

Ключевые слова: Шекспир, Чехов, «Чайка», микросюжет, жанр.

В отечественном и зарубежном литературоведении «Чайку» принято считать самой «гамлетовской» пьесой Чехова . Сопоставляя «Чайку» с «Гамлетом», исследователи обращали внимание на сценическое своеобразие обеих пьес, в которых «главное событие непрерывно от-

кладывается» . «Резкие повороты, перебои в состоянии героев» «Чайки» , способствующие раскрытию основного конфликта пьесы и передающие ее основную тональность, по мнению ученых, также восходят к шекспировской традиции . Прослеживая шекспировские аллюзии и реминисценции в пьесе Чехова, Б.И. Зингерман отмечает, что все герои «Чайки» - «наследники шекспировского Гамлета, первого в мировой драме, для кого решение вечных проклятых вопросов о смысле жизни и предназначении человека стало важнее всех других интересов» . Отмечая эту особенность пьесы Чехова, автор идеи подчеркивает, что имеются в виду такие черты шекспировского героя, как склонность к рациональному мышлению, рефлексии, вдумчивая медлительность в принятии решения. Эту же точку зрения разделяет и Дж. Г. Адлер, рассматривая основной - «гамлетовский» - конфликт «Чайки» в социальноклассовом ключе. Исследователь приходит к выводу, что Чехов «пересказал гамлетовскую ситуацию в реалистических терминах среднего класса» (перевод здесь и далее наш. - Л.А) : шекспировская трагедия «изображает мир, в котором аристократическая традиция все еще работает, в котором герой умирает не просто так и его смерть что-то значит, в котором аристократическая ошибка может быть исправлена аристократическим поступком. «Чайка» показывает мир, в котором аристократические традиции умирают, <...> показывает фатальную непрактичность аристократического мира, в котором большинство людей - и среди них такие не аристократы, зараженные аристократами, как Маша и Тригорин - стали маленькими версиями Гамлета» . Рассматривая «негероичность» чеховских персонажей в более обобщенном ключе, Т.Г. Виннер считает шекспировские отсылки способом создания иронического подтекста, отражающего «трагедию посредственности» .

Несмотря на значительное количество исследований пьесы Чехова, вопрос о ее жанре по-прежнему остается открытым. Сам Чехов определял ее как комедию, однако в настоящее время ее относят к жанру трагикомедии («трагикомедия сердечных «несовпадений») , синтетическому жанру, соединившему элементы трагического и комического конфликтов . Определение жанровой специфики пьесы, с нашей точки зрения, может быть дано в результате анализа ее структурных особенностей, в частности, структуры сюжета. По мнению О.М. Фрейденберг, «то, что рассказывает сюжет своей композицией, то, что рассказывает о себе герой сюжета, есть <...> мировоззренческое реагирование на жизнь» . Мировоззрение персонажа, определяющее его роль в движении сюжета, закреплено, согласно Фрейденберг, в определенных жанровых формах. Каждый микросюжет «Чайки» информирует о присутствии в пьесе определенных жанровых доминант, которые в ходе развития действия получают развитие или, наоборот, подавляются. На важную роль микросюжетов в пьесе обратил внимание З.С. Паперный, указавший на то, что весь сюжет пьесы скроен из микросюжетов, в которых герои «не только высказывают-

ся, признаются, спорят, действуют - они предлагают друг другу разные сюжеты, в которых выражено их понимание жизни, их точка зрения, их ”концепция“» . (В числе названных микросюжетов особая роль принадлежит микросюжетам, в которых «герои ссылаются на классиков» ). В отдельную группу можно выделить шекспировские микросюжеты пьесы, в числе которых наиболее значим «гамлетовский», связанный с образом Треплева.

Треплев - наиболее «гамлетовская» фигура в «Чайке»: он «похож на Гамлета своим умом, гиперактивным воображением, которое тяготит его, склонностью к суициду; он ощущает себя чужим в окружающем его пространстве, страдает от нереализованности своего социального положения (Гамлет - сын короля, Треплев - сын обеспеченной аристократки), жаждет мести (Треплев вызывает Тригорина на дуэль)» . Перечисленные исследователем черты характера героев обозначают главное сходство персонажей - их одиночество, чуждость окружающему миру; именно этот доминирующий в «Чайке» мотив обнаруживает гамлетовский подтекст пьесы Чехова. Если Гамлет изначально дан как герой, знающий правду о мире, то Треплев - это герой, ищущий правды, он сам противопоставляет себя матери и Тригорину, которые в его представлении являются воплощением враждебного ему мира: «Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр - это рутина, предрассудок. <...> Нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно» . Таким образом, Треплев видит возможность осуществления своего идеала в будущем, но не путем восстановления утраченной гармонии прошлого, как об этом говорит принц датский, но критикуя настоящее, веря в возможность торжества новых жизненных принципов. Инструментом преобразования действительности для героя становится искусство, так как он уверен в том, что оно должно «изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах» .

Мотив противопоставления прошлого и будущего получает развитие в следующих строках из 4 сцены III акта трагедии Шекспира, которые можно рассматривать как своеобразный пролог к спектаклю Треплева:

Аркадина (читает из «Гамлета»): «Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких смертельных язвах -нет спасенья!»

Треплев (из «Гамлета»): «И для чего ж ты поддалась пороку, любви искала в бездне преступленья?» .

Как мы помним, у Шекспира Гамлет предлагает матери взглянуть на портрет Клавдия, человека, ставшего для принца символом порочности настоящего, и сравнить его с портретом покойного короля, олицетворяющего эпоху благородства и торжества гражданского долга («Look here, upon this picture, and on this, / The counterfeit presentment of two brothers» III, 4 («Взгляните, вот портрет, и вот другой, / Искусные подобия

двух братьев» (пер. М. Лозинского. - Л.А.) ). Чеховская Аркадина как будто бы заявляет о своей готовности внимать новым формам искусства, на деле же она лишь играет очередную роль, а к пьесе сына остается безучастной: «Он сам предупреждал, что это шутка, и я относилась к его пьесе, как к шутке» . Исследователи не раз обращали внимание на гамлетовский характер и самой пьесы-в-пьесе: «Заявление Аркадиной <...>, что Треплев рассматривает свою пьесу как шутку, напоминает об «Убийстве Гонзаго», о котором Гамлет <...> говорит: «Нет-нет! Они лишь шутят, язвят ради шутки, ничего оскорбительного». На самом деле, оба представления были даны с серьезными намерениями» (пер. наш. -Л.А.) .

С другой стороны, этот неслучившийся спор об искусстве, предваряющий спектакль цитатой, данной в переводе Полевого, акцентирует бытовой план пьесы и оказывается практически обвинением матери в измене памяти мужа и одновременно утверждением превосходства Треплева над Тригориным как писателем, о чем уже писали исследователи . По-видимому, следует согласиться с утверждением о том, что образ Тригорина можно рассматривать в качестве реминисценции образа Клавдия не только потому, что сама ситуация «треугольника» чеховской пьесы восходит к трагедии Шекспира, но и еще и потому, что Клавдий “убил нечто, что Треплев идеализировал, подобно Гамлету, идеализировавшему отца”» . Возникающие в этой сцене «ассоциации: Треплев - Гамлет, Аркадина - королева, Тригорин - король, занявший трон не по праву» , - усугубляют мотив отчуждения в образе Треплева, который подобно шекспировскому Гамлету, преданному Гертрудой и Офелией, оказывается преданным не только матерью, но и Ниной, оставившей его ради Тригорина. Благодаря гамлетовским мотивам, вводимым реминисценциями и цитатами, противостояние Треплева окружающему миру получает психологическую мотивировку: через внешние коллизии реализуется внутренний конфликт героя. Основной проблемой, движущей действие пьесы, оказывается вечный конфликт поколений, борьба между «молодостью, вечно дерзающей в искусстве», которая «виделась Чехову в форме шекспировской, гамлетовской ситуации: рядом с молодым бунтарем с самого начала в замысле присутствуют его противники - узурпаторы, захватившие места в искусстве, «рутинеры» - мать-актриса с ее любовником» . Однако с самого начала очевидна невозможность победы Треплева в этой борьбе, что и подчеркивают реминисценции шекспировской трагедии: в отличие от успешной постановки Гамлета, пьеса-эксперимент Треплева проваливается, что, по мнению Виннера, символизирует «очевидное бессилие Треплева», «его неспособность справиться с жизнью» .

Конфликт чеховского героя с миром развивается в иной последовательности, чем у Шекспира, и в этом заключено принципиальное новаторство «Чайки». Сюжет «Гамлета» последовательно представляет нам героя

сначала в ситуации отчаяния, приводящей его к мысли о самоубийстве (I, 2), затем он, узнав правду от Призрака (I, 4), вступает во внешнее противостояние с миром, разыгрывая сцену «мышеловки» как часть плана (III, 2), убедившись в страшных подозрениях, обличает мать (III, 4) и, таким образом, движется к неизбежному исполнению своего долга. Чеховский Треплев сначала спорит с матерью, затем переживает провал своей пьесы, и только потом совершает неудачную попытку самоубийства. От возможности успеха герой Чехова движется к однозначной неудаче: он начинает с уверенности в своей правоте и приходит к разочарованию, оставленный всеми.

При этом внешнее развитие внутреннего конфликта героя в пьесе Чехова повторяется дважды: третье действие открывается сценой, в которой Аркадина меняет сыну повязку и которая, по мнению большинства исследователей, напоминает сцену в покоях королевы из трагедии Шекспира (III, 4), цитатой из нее предварялся спектакль Треплева. Здесь чеховский герой прямо обвиняет мать в связи с Тригориным, подобно шекспировскому Гамлету, обвиняющему мать в том, что она поддалась пороку, и снова спор Треплева с Аркадиной оказывается и спором об искусстве:

Треплев: А я не уважаю. Ты хочешь, чтобы я тоже считал его гением, но, прости, я лгать не умею, от его произведений мне претит.

Аркадина: Это зависть. Людям не талантливым, но с претензиями, ничего больше не остается, как порицать настоящие таланты. Нечего сказать, утешение!

Треплев (иронически): Настоящие таланты! (Гневно.) Я талантливее вас всех, коли на то пошло! (Срывает с головы повязку.) Вы, рутинеры, захватили первенство в искусстве и считаете законным и настоящим лишь то, что делаете вы сами, а остальное вы гнетете и душите! Не признаю я вас! Не признаю ни тебя, ни его! .

Но спор этот оканчивается ничем, как и первый. Если слова Гамлета о «язвах ее души», услышаны матерью, то суждения Треплева не воспринимают те, к кому они обращены. Обе сцены - и шекспировская, и чеховская - завершаются изображением иллюзорного примирения действующих лиц, однако характер этого примирения различен. Если Гамлет «может позволить себе быть нежным» с матерью, «как взрослый человек, уверенный в правоте своего поступка» и способный простить слабую женщину, то Треплев - это взрослый ребенок, который в минуту слабости «садится и тихо плачет», испытывая жалость к себе и только потом к матери ). За этим разговором с матерью следует новое прозрение Треплева, осознание, что «дело не в старых и не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души» . Однако претворить это понимание в жизнь ему так и не удается. Обращаясь к Нине, он говорит: «Я одинок, не согрет ничьей привязанностью, мне холодно, как в подземелье, и, что бы я ни писал, все это сухо, черство, мрачно» , - он

снова оказывается оставленным матерью и покинутым Ниной. Тщетность всех его устремлений, попыток реализовать себя в искусстве, создать что-то настоящее оканчивается - на этот раз успешно - самоубийством.

Оба раза в ходе развития внутреннего конфликта чеховский персонаж движется от сколько-нибудь сильной и деятельной позиции к слабой и психологически разрушающей его. Он терпит поражение в споре с Аркадиной (прерывает пьесу в первый раз и плачет во второй), несмотря на свою увлеченность и открытость, он не становится великим писателем (пьеса его не находит ни в ком отклика, а став более-менее известным, он также не доволен собой и видит свои недостатки), не в силах пережить поражение (в любви и искусстве) он уходит из жизни. Реминисценции «Гамлета» постоянно подчеркивают несостоятельность героя. Безусловная искренность убеждений персонажа не реализуется, он не способен воплотить их.

Реминисценции шекспировской трагедии и цитата из нее вводят в развитие действия гамлетовские мотивы, каждому из которых соответствует определенный способ развития конфликта и, соответственно, особый тип поведения героя. Однако в пьесе Чехова они каждый раз получают противоположную трактовку (при том, что их содержание - спор с матерью, неприятие ее любовника, противопоставленность миру - остается тем же), как бы реализуются с противоположным знаком. Дважды повторяя гамлетовский конфликт в обратной последовательности, Чехов «заставляет» Треплева проживать антитрагедию, единственным выходом из которой становится смерть. Самоубийство в финале пьесы оказывается единственным успешным поступком героя, что и актуализирует трагедийный модус, постоянно припоминаемый и одновременно постоянно снимаемый посредством шекспировских отсылок.

В то же время в «гамлетовский» сюжет Треплева включаются и другие персонажи, каждый из которых по-своему реализует названный микросюжет.

Во втором действии, комментируя появление Тригорина перед увлекшейся им Ниной, Треплев говорит: «Вот идет истинный талант; ступает, как Гамлет, и тоже с книжкой. (Дразнит.) «Слова, слова, слова...»» . С одной стороны, это замечание иронично, поскольку образ Клавдия «просвечивает» в словах Треплева. Ирония усиливается цитатой из трагедии: ответ принца Полонию на вопрос о том, что он читает, указывает как на бессмысленность самого вопроса (и вместе с тем всех «хитроумных» вопросов Полония), так и на неважность всего того, что может быть написано. В произведениях Тригорина Треплев также видит лишь пустые, лишенные значения слова. С другой стороны, эта ирония оборачивается и против самого Треплева, поскольку Нина увлекается писателем так же, как когда-то была увлечена им. Кроме того, сцена, на которую ссылается Треплев в своем саркастичном замечании, предваряет сцену встречи Гамлета с Офелией, подстроенной Полонием и Клавдием. Таким образом,

герой Чехова оказывается преданным как будто дважды: его оставляет Нина ради кого-то похожего на него самого, но только преуспевшего на литературном поприще. Более того, гамлетовская отсылка, возникающая в данном эпизоде, как будто коррелирует с не вполне однозначным характером Тригорина, несмотря на то, что по мнению сына, любовник матери занимает единственно возможную позицию «узурпатора» и «рутинера» в искусстве. Чеховский Тригорин оказывается способен и на самоиронию, не лишен трезвого взгляда на самого себя: «Я никогда не нравился себе. Я не люблю себя как писателя. Хуже всего, что я в каком-то чаду и часто не понимаю, что я пишу... <...> я говорю обо всем, тороплюсь, меня со всех сторон подгоняют, сердятся, я мечусь из стороны в сторону, <...>, вижу, что жизнь и наука все уходят вперед и вперед, а я все отстаю и отстаю <...> и, в конце концов, чувствую, что я умею писать только пейзаж, а во всем остальном я фальшив и фальшив до мозга костей» . Тригорин, который никак не может найти свое место, заняться тем, чем ему действительно хотелось бы (проводить дни на берегу озера и удить рыбу), не создает собственного сюжета, но всегда оказывается персонажем в сюжете «другого», на что указывают отсылки к шекспировской трагедии. Усилиями Аркадиной, он привязан к ней и вследствие этого воплощает фигуру Клавдия в глазах Треплева, он герой вроде Гамлета в глазах влюбленной в него Нины, - при этом на самом деле он, будучи немного тем, немного этим, оказывается ничем, что подчеркивается и тем, что он забывает все предшествующие сюжеты. На замечание Шамраева, что по его просьбе было сделано чучело чайки, он отвечает: «Не помню» ). Таким образом, сознательно Тригорин не совершает ни одного поступка, а скорее выполняет роль сюжетного обстоятельства в судьбах Нины, Треплева, Аркадиной. Смена трагических ролей, предлагаемых ему другими персонажами, носит характер комических несовпадений: сюжетные роли Тригорина не соответствуют друг другу, сменяются случайно и без сознательного участия самого героя.

Нина также включена в гамлетовский сюжет Треплева. Исследователи указывают на ряд формальных признаков, устанавливающих сходство между Ниной Заречной и Офелией: она «также без меры опекаема своим отцом <...> и также безуспешно»; «она влюбляется в двух мужчин, наделенных гамлетовскими чертами»; «обе девушки сходят с ума из-за действий любимых ими мужчин» . В отношении Треплева Нина занимает положение Офелии, предавшей принца, подчинившись совету отца; в отношении Тригорина, также ассоциируемого с Гамлетом в рамках чеховской пьесы, - Офелии, преданной принцем, отказавшимся от ее любви («Hamlet: I did love you once. Ophelia: Indeed, my lord, you made me believe so. Hamlet: You should not have believed me; <...> I loved you not. Ophelia: I was the more deceived» (III, 1) /«Гамлет: Я вас любил когда-то. Офелия: Да, мой принц, и я была вправе этому верить. Гамлет: Напрасно вы мне верили; <...> Я вас не любил. Офелия: Тем

больше я была обманута» (пер. М. Лозинского. - Л.А.) ). При этом любовный конфликт героев неожиданно оказывается мотивированным тем, что Нина не принимает пьесу Треплева, разрушающую классические традиции: в его драме отсутствует действие, в ней «одна только читка», а «в пьесе», по мнению героини, «непременно должна быть любовь...» . Тема любви тесно переплетается с темой искусства: именно стремление к традиционному и успешному искусству влечет ее к Тригорину («Как я завидую вам, если бы вы знали!» ). Однако он не оправдывает ее надежд не только тем, что не разрывает отношений с Аркадиной, но и - и это для героини важнее - своим отношением к театру: «Он не верил в театр, все смеялся над моими мечтами, и мало-помалу я тоже перестала верить и пала духом...» .

Как указывают исследователи, существует тесная связь между реминисценцией Офелии и символом чайки, формирующими образ Нины . Символ чайки включает героиню в сюжет ненаписанной повести Тригорина: «Сюжет для небольшого рассказа: на берегу озера с детства живет молодая девушка, такая, как вы; любит озеро, как чайка, и счастлива, и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее, как вот эту чайку» . Примечательно, что образ погубленной чайки взят из предложенного Треплевым сюжета о нем самом: «Я имел подлость убить сегодня эту чайку. <...> Скоро таким же образом я убью самого себя» , - и интерпретирован его соперником в ином ключе. Все рассмотренные нами «гамлетовские» микросюжеты свидетельствуют о том, что ни один замысел Треплева-«Гамлета», ни один его поступок не реализуется так, как было задумано. Сюжет о случайно загубленной жизни из изначально трагического сюжета Треплева подхватывает Тригорин и пересказывает его как заурядную историю, что резко меняет ее пафос, придавая конфликту бытовой характер. Примечательно, что Тригорин даже не помнит о нем в финале пьесы, потому что он творит бессознательно, на вдохновении, что еще раз подчеркивает комичность (именно в значении несовпадения с заданным образцом) его фигуры.

Образ Нины объединяет все - так и не воплощенные остальными персонажами - сюжеты: и стремящегося к истинному искусству Треплева, и наивной Офелии, и убитой чайки (причем как в варианте Треплева, так и в варианте Тригорина), и ее собственный (с неудачной карьерой, смертью ребенка, ощущением вины перед Треплевым). Поэтому финальное столкновение героини «с самой собой драматически контрастно» : в ней как будто слились все возможные конфликты всех персонажей. Неслучайно ее последними словами становится начало монолога мировой души из пьесы Треплева, который продолжался следующим образом: «. и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь» . Обращение к пьесе Треплева свидетельствует о глубинном понима-

нии Ниной всего произошедшего: она единственный персонаж, который осознает непродуктивность и фальшь всех сюжетов, предлагаемых героями друг другу, и сознательно стремится выйти за их пределы (в конце пьесы в разговоре с Треплевым она постоянно повторяет: «Я - чайка... Нет, не то» ). Однако ей это не удается: ее речь путана, вспоминая, она блуждает между разными сюжетами (Треплев, Тригорин, любовь, театр), не в силах сообразить, какой из них настоящий. Внутренние противоречия Нины так и не разрешаются, а ее несовпадение с самою собой приобретает трагическое звучание.

Реминисценции и аллюзии на трагедию Шекспира «Гамлет» включают каждого персонажа «Чайки» в различные вариации гамлетовского сюжета: однако, сохраняя содержательную его сторону, они воплощают его не как трагедию, а как антитрагедию (Треплев), драму (Нина), комедию (Тригорин). В рамках основной «гамлетовской» коллизии каждый персонаж воплощает несколько различных микросюжетов, отражающих их собственное мировоззрение или то, которое приписано им другими персонажами. Накладываясь, микросюжеты то подкрепляют друг друга (противостояние Треплева и Тригорина, «безумие» несчастной Нины), то опровергают друг друга (противостояние Треплева и Аркадиной, «гамлетизм» Тригорина). То актуализируя, то подавляя трагические доминанты предложенных конфликтов, микросюжеты обеспечивают их движение и развитие в рамках основного сюжета пьесы: руководствуясь своей личной правдой, каждый герой пытается ориентироваться в жизни , но как показывают шекспировские отсылки, воплощенные в этих микросюжетах, никому из них это не удается.

Список литературы

1. Зингерман Б.И. Очерки истории драмы XX века. Чехов, Стринберг, Ибсен, Метерлинк, Пиранделло, Брехт, Гауптман, Лорка, Ануй. - М.: Наука, 1979. - 392 с.

2. Катаев В.Б. Литературные связи Чехова. - М.: Изд-во МГУ, 1989. - 261 с.

3. Паперный З.С. «Чайка» А. П. Чехова. - М.: Худож. лит., 1980. - 160 с.

4. Смиренский В. Полет «Чайки» над морем «Гамлета». - [Эл. ресурс]: http://www.utoronto.ca/tsq/10/smirensky10.shtml

5. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М.: Лабиринт, 1977. - 449 с.

6. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. - М.: Наука, 1978. - 12 т. - 400 с.

7. Шекспир У. Полн. собр. соч.: в 8 т. - М.: Наука, 1960. - 686 с.

8. Adler J.H. Two “Hamlet” Plays: “The Wild Duck” and “The Sea Gull” // Journal of Modern Literature. - 1970-1971. - Vol. 1. - № 2. - P. 226-248.

9. Rayfield D. Chekhov: The Evolution of His Art. - London, 1975. - 266 p.