Критика гончарова мильон терзаний краткое содержание. «Мильон терзаний» (конспект). Это особенно можно отнести к грибоедовской комедии. В ней местный колорит слишком ярок, и обозначение самых характеров так строго очерчено и обставлено такой реальностью д
Очень кратко: Статья посвящена нестареющей, всегда актуальной пьесе Грибоедова «Горе от ума», испорченному условной моралью обществу и Чацкому - борцу за свободу и обличителю лжи, который не исчезнет из общества.
Иван Гончаров отмечает свежесть и моложавость пьесы« Горе от ума»:
Она как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых.
Несмотря на гений Пушкина, его герои« бледнеют и уходят в прошлое», пьеса же Грибоедова появилась раньше, но пережила их, считает автор статьи. Грамотная масса сразу разобрала её на цитаты, но пьеса выдержала и это испытание.
« Горе от ума» - это и картина нравов, и галерея живых типов, и «вечно острая, жгучая сатира». «В группе двадцати лиц отразилась… вся прежняя Москва». Гончаров отмечает художественную законченность и определённость пьесы, какая далась лишь Пушкину и Гоголю.
Всё взято из московских гостиных и перенесено в книгу. Черты Фамусовых и Молчалиных будут в обществе до тех пор, пока будут существовать сплетни, безделье и низкопоклонничество.
В отличие от неспособных к делу Онегина и Печорина Чацкий готовился к серьёзной деятельности: учился, читал, путешествовал, но разошёлся с министрами по известной причине: «Служить бы рад, - прислуживаться тошно».
Споры Чацкого с Фамусовым открывают основную цель комедии: Чацкий - сторонник новых идей, он осуждает« прошедшего житья подлейшие черты», за которые стоит Фамусов.
Образовались два лагеря, или, с одной стороны, целый лагерь Фамусовых и всей братии« отцов и старших», с другой - один пылкий и отважный боец, «враг исканий».
Развивается в пьесе и любовная интрига. Обморок Софьи после падения Молчалина с лошади помогает Чацкому почти угадать причину. Теряя свой« ум», он прямо нападет на соперника, хотя уже очевидно, что Софье, по её же словам, милей его« иные». Чацкий готов выпрашивать то, что выпросить нельзя - любовь. В его молящем тоне слышны жалоба и упрёки:
Но есть ли в нем та страсть?
То чувство? Пылкость та?
Чтоб, кроме вас, ему мир целый
Казался прах и суета?
Чем дальше, тем слышнее в речи Чацкого слёзы, считает Гончаров, но «остатки ума спасают его от бесполезного унижения». Софья же сама себя почти выдаёт, говоря о Молчалине, что« Бог нас свёл». Но её спасает ничтожество Молчалина. Она рисует Чацкому его портрет, не замечая, что он выходит пошлым:
Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел;
При батюшке три года служит,
Тот часто без толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит…
…от старичков не ступит за порог…
…Чужих и вкривь и вкось не рубит, -
Вот я за что его люблю.
Чацкий утешает себя после каждой похвалы Молчалину: «Она его не уважает», «Она не ставит в грош его», «Шалит, она его не любит».
Другая бойкая комедия ввергает Чацкого в пучину московской жизни. Это Горичевы - опустившийся барин, «муж-мальчик, муж-слуга, идеал московских мужей», под башмаком своей приторной жеманной супруги, это Хлестова, «остаток екатерининского века, с моськой и арапкой-девочкой», «руина прошлого» князь Пётр Ильич, явный мошенник Загорецкий, и «эти NN, и все толки их, и всё занимающее их содержание!»
Своими едкими репликами и сарказмами Чацкий настраивает всех их против себя. Он надеется найти сочувствие у Софьи, не подозревая о заговоре против него в неприятельском лагере.
«Мильон терзаний» и «горе!» - вот что он пожал за всё, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов.
Но борьба его утомила. Он грустен, желчен и придирчив, замечает автор, Чацкий впадает почти в нетрезвость речи и подтверждает распущенный Софьей слух о его сумасшествии.
Пушкин, вероятно, отказывал Чацкому в уме из-за последней сцены 4-го акта: ни Онегин, ни Печорин не повели бы себя так, как Чацкий в сенях. Он не лев, не франт, не умеет и не хочет рисоваться, он искренен, поэтому ум ему изменил - он наделал таких пустяков! Подглядев свидание Софьи и Молчалина, он разыграл роль Отелло, на какую не имел прав. Гончаров отмечает, что Чацкий упрекает Софью, что та его« надеждой завлекла», но она только и делала, что отталкивала его.
А между тем Софья Павловна индивидуально не безнравственна: она грешит грехом неведения, слепоты, в которой жили все…
Чтобы передать общий смысл условной морали, Гончаров приводит двустишие Пушкина:
Свет не карает заблуждений,
Но тайны требует для них!
Автор замечает, что Софья никогда не прозрела бы от этой условной морали без Чацкого, «за неимением случая». Но она не может уважать его: Чацкий её вечный« укоряющий свидетель», он открыл ей глаза на истинное лицо Молчалина. Софья - это« смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намёка на идеи и убеждения,… умственная и нравственная слепота…» Но это принадлежит воспитанию, в её собственной личности есть что-то« горячее, нежное, даже мечтательное».
Женщины учились только воображать и чувствовать и не учились мыслить и знать.
Гончаров отмечает, что в чувстве Софьи к Молчалину есть что-то искреннее, напоминающее пушкинскую Татьяну. «Разницу между ними кладёт „московский отпечаток“». Софья так же готова выдать себя в любви, она не находит предосудительным первой начать роман, как и Татьяна. В Софье Павловне есть задатки недюжинной натуры, недаром её любил Чацкий. Но Софью влекло помочь бедному созданию, возвысить его до себя, а потом властвовать над ним, «сделать его счастье и иметь в нём вечного раба».
Чацкий, говорит автор статьи, только сеет, а пожинают другие, его страдание - в безнадёжности успеха. Мильон терзаний - это терновый венец Чацких - терзаний от всего: от ума, а ещё более от оскорблённого чувства. Ни Онегин, ни Печорин не подходят на эту роль. Даже после убийства Ленского Онегин увозит с собой на «гривенник» терзаний! Чацкий другой:
Он требует места и свободы своему веку: просит дела, но не хочет прислуживаться, и клеймит позором низкопоклонство и шутовство.
Идея« свободной жизни» - это свобода от всех цепей рабства, которыми оковано общество. Фамусов и другие внутренне согласны с Чацким, но борьба за существование не даёт им уступить.
Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: «Один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и при том победитель, но передовой воин, застрельщик и - всегда жертва.
Этот образ вряд ли состарится. По мнению Гончарова, Чацкий - наиболее живая личность как человек и исполнитель роли, доверенной ему Грибоедовым.
…Чацкие живут и не переводятся в обществе, повторяясь на каждом шагу, в каждом доме, где под одной кровлей уживается старое с молодым… Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого…
« Две комедии как будто вложены одна в другую»: мелкая, интрига любви, и частная, которая разыгрывается в большую битву.
Далее Гончаров говорит о постановке пьесы на сцене. Он считает, что в игре нельзя претендовать на историческую верность, так как« живой след почти пропал, а историческая даль ещё близка. Артисту необходимо прибегать к творчеству, к созданию идеалов, по степени своего понимания эпохи и произведения Грибоедова». Это первое сценическое условие. Второе - это художественное исполнение языка:
Актёр, как музыкант, обязан… додуматься до того звука голоса и до той интонации, какими должен быть произнесён каждый стих: это значит - додуматься до тонкого критического понимания всей поэзии…
« Откуда, как не со сцены, можно желать услышать образцовое чтение образцовых произведений?» Именно на утрату литературного исполнения справедливо жалуется публика.
Как критический отклик на комедию Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума» создает Иван Александрович Гончаров «Мильон терзаний». Краткое содержание статьи - глубокий социальный и идейный анализ этого произведения. Характерно, что названием статьи послужила фраза, оброненная грибоедовским персонажем - Александром Андреевичем Чацким. Таким образом, уже при прочтении заглавия становится известно, о чем пойдет речь.
Комедия, затребованная эпохой
Своевременно ли была дана эта оценка? Несомненно. Россия жила в переходной эпохе от в капиталистическое. Еще не было разночинцев, и все-таки дворянство оставалось самым передовым слоем общества. Но все ли дворянство? Вот в чем вопрос. Развитие огромной страны не могли уже побуждать ни герои по типу Пушкинского Онегина, ни Лермонтовского Печорина. Статья И.А. Гончарова «Мильон терзаний» популярно и логически подвела своих читателей к такому выводу. Безусловно, обществом был востребован новый, свежий взгляд на общество, на роль гражданина, на образование, на общественную деятельность. И этот взгляд был презентован образом Александра Андреевича Чацкого.
Персонаж Чацкого
Персонаж Чацкого является не просто центральным, а центробежным в Адекватной, справедливой оценке значения этого образа (которой ранее просто не существовало) посвятил Гончаров «Мильон терзаний». Краткое содержание комедии проявляется в том, что Чацкий противостоит «старому миру», умно и содержательно свидетельствуя об истине. Так не принято разговаривать в аристократических кругах Москвы. А честная характеристика «столпов общества» воспринимается высшим дворянством как «покушение на устои» и святотатство. Дворянство бессильно перед его риторикой, его сторонятся, объявляя безумным.
Закономерно ли это? Да, и в высшей степени! Вспомним, что даже Александр Сергеевич Пушкин не понял Чацкого. Известный поэт, отмечая справедливость высказываний героя комедии, одновременно недоумевает: «Почему он все это говорит, если его никто не слышит» (т.е. ясно ощущается завуалированный вопрос: «А не глупец ли Чацкий?»). Добролюбов же откровенно иронически отнесся к этому персонажу - «азартный малый». Поскольку принципиальную новизну талантливо созданного образа не заметило практически все общество, собственно говоря, поэтому и написал Гончаров «Мильон терзаний». Краткое содержание его работы - анализ грибоедовского произведения.
Итак, наш герой приезжает в аристократическую Москву, оторвавшись от дел, для объяснения в любви юной, образованной и романтичной Софье Фамусовой, которая отказывает ему. На этом и построена сюжетная интрига. Девушка же, в свою очередь, уже забыла о своем первом чувстве к нему. Ею движет романтическое великодушие. Поэтому нельзя сказать, что она так же меркантильна, как ее избранник - бесталанный и подлый секретарь отца - Алексей Степанович Молчалин. Люди, имитирующие деятельность для осуществления своих карьерных устремлений, - люди бездуховные, способные выражать подобострастие, а затем - предать. Молчалины. Их едкой характеристике посвящает Гончаров «Мильон терзаний». Краткое содержание комедии показывает: они должны проиграть. Ведь будущее государство «Молчалиных» гораздо страшнее государства «Фамусовых».
Алексей Степанович Молчалин - антипод Чацкого. Трусливый, глупый, но «умеренный и аккуратный» карьерист и в будущем - бюрократ. Ничего живого, естественного нет в образе Молчалина. Но его жизненный расчет верен - именно таких людей, по своей природе - рабов, предпочитают возвышать власть имущие, чтобы потом безраздельно править с помощью таких людей, не имеющих собственного мнения.
Выводы
Какое значение этого сочинения Ивана Александровича? Оно очевидно. Объективной и достойной оценке посвящает Гончаров «Мильон терзаний». Краткое содержание статьи как раз и посвящено этому «лучу света в темном царстве».
Заслуга Гончарова в том, что он спустя время заметил существенную деталь: Чацкий - деятелен, он способен менять окружающий мир. Он - человек будущего, чего нельзя сказать о пассивных мечтателях Онегине и Печорине. Образ Александра Андреевича, несмотря на название грибоедовской комедии, оптимистичен. Он внушает уверенность в своей правоте, являясь литературно-образным воплощением слов «и один в поле - воин!»
Убеждения этого человека - это убеждения декабриста. Таким образом, комедия является своеобразным набатом будущих событий российского общества, произошедших 14 декабря 1825 года на
И. А. Гончаров
Мильон терзаний
(Критический этюд)
«Горе от ума» Грибоедова . –
Бенефис Монахова, ноябрь, 1871 г.
Комедия «Горе от ума» держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова. Она как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых людей. И никому в голову не приходит, что настанет когда-нибудь и его черед.
Все знаменитости первой величины, конечно, недаром поступили в так называемый «храм бессмертия». У всех у них много, а у иных, как, например, у Пушкина, гораздо более прав на долговечность, нежели у Грибоедова. Их нельзя близко и ставить одного с другим. Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат. Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще. Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую, породил школы художников, – взял себе в эпохе все, кроме того, что успел взять Грибоедов и до чего не договорился Пушкин.
Несмотря на гений Пушкина, передовые его герои, как герои его века, уже бледнеют и уходят в прошлое. Гениальные создания его, продолжая служить образцами и источником искусству, – сами становятся историей. Мы изучили Онегина, его время и его среду, взвесили, определили значение этого типа, но не находим уже живых следов этой личности в современном веке, хотя создание этого типа останется неизгладимым в литературе. Даже позднейшие герои века, например, лермонтовский Печорин, представляя, как и Онегин, свою эпоху, каменеют, однако, в неподвижности, как статуи на могилах. Не говорим о явившихся позднее их более или менее ярких типах, которые при жизни авторов успели сойти в могилу, оставив по себе некоторые права на литературную память.
Называли бессмертною комедиею «Недоросль» Фонвизина, – и основательно – ее живая, горячая пора продолжалась около полувека: это громадно для произведения слова. Но теперь нет ни одного намека в «Недоросле» на живую жизнь, и комедия, отслужив свою службу, обратилась в исторический памятник.
«Горе от ума» появилось раньше Онегина, Печорина, пережило их, прошло невредимо чрез гоголевский период, прожило эти полвека со времени своего появления и все живет своею нетленной жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности.
Отчего же это, и что такое вообще это «Горе от ума»?
Критика не трогала комедию с однажды занятого ею места, как будто затрудняясь, куда ее поместить. Изустная оценка опередила печатную, как сама пьеса задолго опередила печать. Но грамотная масса оценила ее фактически. Сразу поняв ее красоты и не найдя недостатков, она разнесла рукопись на клочья, на стихи, полустишья, развела всю соль и мудрость пьесы в разговорной речи, точно обратила мильон в гривенники, и до того испестрила грибоедовскими поговорками разговор, что буквально истаскала комедию до пресыщения.
Но пьеса выдержала и это испытание – и не только не опошлилась, но сделалась как будто дороже для читателей, нашла себе в каждом из них покровителя, критика и друга, как басни Крылова, не утратившие своей литературной силы, перейдя из книги в живую речь.
Печатная критика всегда относилась с большею или меньшею строгостью только к сценическому исполнению пьесы, мало касаясь самой комедии или высказываясь в отрывочных, неполных и разноречивых отзывах. Решено раз всеми навсегда, что комедия образцовое произведение, – и на том все помирились.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою роль в этой пьесе? Положиться на один собственный суд – не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения – нет возможности, не затерявшись в мелком анализе. Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых общих выводах, наичаще повторяемых, – и на них уже строить собственный план оценки.
Одни ценят в комедии картину московских нравов известной эпохи, создание живых типов и их искусную группировку. Вся пьеса представляется каким-то кругом знакомых читателю лиц, и притом таким определенным и замкнутым, как колода карт. Лица Фамусова, Молчалина, Скалозуба и другие врезались в память так же твердо, как короли, валеты и дамы в картах, и у всех сложилось более или менее согласное понятие о всех лицах, кроме одного – Чацкого. Так все они начертаны верно и строго и так примелькались всем. Только о Чацком многие недоумевают: что он такое? Он как будто пятьдесят третья какая-то загадочная карта в колоде. Если было мало разногласия в понимании других лиц, то о Чацком, напротив, разноречия не кончились до сих пор и, может быть, не кончатся еще долго.
Другие, отдавая справедливость картине нравов, верности типов, дорожат более эпиграмматической солью языка, живой сатирой – моралью, которою пьеса до сих пор, как неистощимый колодезь, снабжает всякого на каждый обиходный шаг жизни.
Но и те и другие ценители почти обходят молчанием самую «комедию», действие, и многие даже отказывают ей в условном сценическом движении.
Несмотря на то, всякий раз, однако, когда меняется персонал в ролях, и те и другие судьи идут в театр, и снова поднимаются оживленные толки об исполнении той или другой роли и о самых ролях, как будто в новой пьесе.
Все эти разнообразные впечатления и на них основанная своя точка зрения у всех и у каждого служат лучшим определением пьесы, то есть что комедия «Горе от ума» есть и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия и, скажем сами за себя, – больше всего комедия – какая едва ли найдется в других литературах, если принять совокупность всех прочих высказанных условий. Как картина, она, без сомнения, громадна. Полотно ее захватывает длинный период русской жизни – от Екатерины до императора Николая. В группе двадцати лиц отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, ее рисунок, тогдашний ее дух, исторический момент и нравы. И это с такою художественною, объективною законченностью и определенностью, какая далась у нас только Пушкину и Гоголю.
В картине, где нет ни одного бледного пятна, ни одного постороннего, лишнего штриха и звука, – зритель и читатель чувствуют себя и теперь, в нашу эпоху, среди живых людей. И общее и детали, все это не сочинено, а так целиком взято из московских гостиных и перенесено в книгу и на сцену, со всей теплотой и со всем «особым отпечатком» Москвы, – от Фамусова до мелких штрихов, до князя Тугоуховского и до лакея Петрушки, без которых картина была бы не полна.
Однако для нас она еще не вполне законченная историческая картина: мы не отодвинулись от эпохи на достаточное расстояние, чтоб между нею и нашим временем легла непроходимая бездна. Колорит не сгладился совсем; век не отделился от нашего, как отрезанный ломоть: мы кое-что оттуда унаследовали, хотя Фамусовы, Молчалины, Загорецкие и прочие видоизменились так, что не влезут уже в кожу грибоедовских типов. Резкие черты отжили, конечно: никакой Фамусов не станет теперь приглашать в шуты и ставить в пример Максима Петровича, по крайней мере так положительно и явно. Молчалин, даже перед горничной, втихомолку, не сознается теперь в тех заповедях, которые завещал ему отец; такой Скалозуб, такой Загорецкий невозможны даже в далеком захолустье. Но пока будет существовать стремление к почестям помимо заслуги, пока будут водиться мастера и охотники угодничать и «награжденья брать и весело пожить», пока сплетни, безделье, пустота будут господствовать не как пороки, а как стихии общественной жизни, – до тех пор, конечно, будут мелькать и в современном обществе черты Фамусовых, Молчалиных и других, нужды нет, что с самой Москвы стерся тот «особый отпечаток», которым гордился Фамусов.
Общечеловеческие образцы, конечно, остаются всегда, хотя и те превращаются в неузнаваемые от временных перемен типы, так что, на смену старому, художникам иногда приходится обновлять, по прошествии долгих периодов, являвшиеся уже когда-то в образах основные черты нравов и вообще людской натуры, облекая их в новую плоть и кровь в духе своего времени. Тартюф, конечно, – вечный тип, Фальстаф – вечный характер, – но и тот и другой, и многие еще знаменитые подобные им первообразы страстей, пороков и прочее, исчезая сами в тумане старины, почти утратили живой образ и обратились в идею, в условное понятие, в нарицательное имя порока, и для нас служат уже не живым уроком, а портретом исторической галереи.
Критический разбор сюжета книги А.С. Грибоедова «Горе от ума», Гончаров вывел в своём произведении. В нём он достаточно глубоко проводит идеологический и социальный анализ грибоедовской комедии.
Комедия отличается от многих произведений того времени своей более прочной долговечностью, какой-то новизной и непосредственностью. Общество, которое испытывает на себе переход в капиталистический строй, уже не в состоянии увлечь пушкинские и лермонтовские герои. Так Печорин и Онегин, могут дать людям меньше, чем новоявленный герой Чацкий. Свежесть
Этого образа, несомненно востребована в силу необычности своего взгляда на такие аспекты как: образование, общественная деятельность, роль человека в обществе.
Это произведение, хоть и было написано позже многих других, которые казалось бы, должны иметь успех у читателя, но тем не мене оно их пережило. Проблемы, которые затронул Грибоедов, актуальны были во времена Пушкина и Лермонтова, также будут актуальны и спустя несколько эпох. Читают это произведение разные слои населения, с разными пристрастиями, с разным желанием что-то найти в нём для себя интересное и познавательное.
Одним будет интересно
Узнать, как жили люди в Москве в начале 19 века, их нравы и обычаи. Тем более автору удалось очень удачно передать саму сущность дворянства, его дух в данный период. Типажи, которые прописаны в комедии, настолько живые и естественные, что кажется читателю, будто это его соседи или близкие знакомые. Любой, кто читал это произведение, может с лёгкостью назвать в своём кругу кого-то похожего на Молчалина или Фамусова.
Есть читатели, которых не могут не привлечь меткие эпиграммы, запоминающиеся цитаты, сатирические фразы. Ведь во всех них, по мнению Гончарова, есть «соль языка». Он называет эту пьесу самым настоящим кладезем, где можно черпать остроумные ответы, на каждый случай жизни. Цитаты, которые звучат в этом произведении, давно пошли в народ и стали афоризмами. Например, кто из нас не знает эту фразу: ‘’Счастливые часов не наблюдают’’ или “Дым Отечества нам сладок и приятен”.
Без персонажа Чацкого, как справедливо отмечает автор, вместо весёлой и увлекательной комедии, скорее всего, получилась бы скучная картина нравов. Как известно, у Чацкого есть прототип – это знаменитый в то время философ и публицист Чаадаев, которого объявили ненормальным за его смелые взгляды.
В пьесе, Чацкого постигает та же участь. Ведь всё горе главного героя именно в его уме. Хотя Пушкин, в своё время с этим изречением был не согласен, мало того, он искренне недоумевал по этому поводу, считая Чацкого человеком очень недалёкого ума. Добролюбов же вообще отнёсся с большой иронией к этому персонажу. Всё же, несомненно, Чацкий является первооткрывателем новой эпохи и нового столетия, и в этом его предназначение.
В комедии мы наблюдаем противостояние между двумя сильными личностями, бросающими друг другу вызов. Прослеживается начало и финал битвы двух непростых персонажей – Чацкого и Фамусова. Один выражен автором изящно и лаконично, что можно сравнить с оперной увертюрой.
Другой, Фамусов, отец Софьи, ретроград и консерватор. И получается, перед читателем открывается два лагеря, в одном из которых старшие или «отцы», во главе с Фамусовым, а в другом всего один Чацкий. Он как благородный воин ведёт свою борьбу до конца, неистово, что так похоже на естественный отбор, ведущийся в мире животных.
Есть в книге, так называемое государство Молчалиных. Это люди бездуховные, которые могут подобострастно преклоняться, а потом с лёгкостью предать. Они бурно симулируют полезную деятельность, на самом же деле всё это только для карьерных дерзаний. Молчалин Алексей Степанович, подлый и бездарный секретарь Фамусова, он является полной противоположностью Чацкого.
В его образе нет ничего природного и живого. Он глуп и труслив, при этом воздержан и прилежен в карьере, в будущем это типичный бюрократ. Его кредо, с которым он идёт по жизни – рабство и угодничество. Он рассчитал всё верно, ведь именно такие личности, будут в последствие замечены и возвышены начальством, они, не имеющие своего мнения и голоса, будут помогать править.
То, что в итоге сумел получить Чацкий – всего лишь мильон терзаний. Он, человек очень остроумный и бойкий на язык, до поры до времени был непобедим в разных словесных дуэлях. Своим умением разить врага сатирическим словом, замечать его слабые места, он пользовался с поразительной беспощадностью. Но в сражении с Фамусовым, он почувствовал неприятный вкус проигрыша и душевную муку, к которым добавляется и горе. Он был вынужден уехать прочь, так и не найдя ни в ком поддержки и моральной близости.
Всё что он увозит с собой, это терзания. В заключение, Гончаров делает вывод, что литература всегда будет биться заточённая в круг проблем, которые затрагивает Грибоедов.
В своем критическом этюде «Мильон терзаний» И.А. Гончаров описывал «Горе от ума», как живую острую сатиру, но в тоже время и комедию, в которой показаны нравы и исторические моменты Москвы и её жителей.
В пьесе Грибоедов затронул довольно важные вопросы такие как: воспитание, образование, гражданский долг, служба отечеству, крепостное право и поклонение всему иностранному. В произведении описывается огромный период жизни русского народа, от Екатерины до императора Николая, символизированного группой из 20 гостей на приеме у Фамусова, на который попадает Чацкий – главный герой комедии. Писатель показал борьбу прошлого и нынешнего в образах Чацкого ифамусовского общества.
Когда Чацкий приезжает в дом Фамусова к своей возлюбленной Софье, он сталкивается с людьми, живущими во лжи и лицемерии. Людьми, которым интересны только званые обеды и танцы, которые совсем не интересуются чем-то новым. Чацкий олицетворяет человека с новым строением ума и души, который воодушевлен новыми идеями и знаниями, который ищет новые горизонты. Ему претит служение Отечеству только ради чинов и богатств.
А что же Софья? Софья не любила Чацкого, изменила ему, выбрав недалёкого Молчалина, который знает где и кому прислужиться. Объявив Чацкого сумасшедшим, Софья примыкает к «мучителям»Чацкого, которые смеются и издеваются над ним.
В обществе Фамусова Чацкий остается непонятым. Он видит и понимает ужас крепостного права и то, что владеют этим миром те господа, которым абсолютно наплевать на проблемы простого народа и государства, их больше волнует свое собственное благо. В то же время Чацкий не понимает, как можно променять человека на собаку, или забрать ребенка у родителей, для удовлетворения воли барина.
К сожалению ни его речи, ни его страдания никого не волнуют и высказывая все, что у него накопилось, Чацкий еще больше настраивает всех против себя. А выступает он супротив людей, которые ценят власть и богатства, но очень боятся просвещения и правды. Он рассказывает о том, что прогресс общества связан с развитием личности, расцветом наук и просвещением. Но увы, это все чужое и чуждо обществу старой Москвы. Ему все время указывают на его предков, что нужно быть таким же. Чацкий очень умен и образован и не понимает, как можно не жить, а только играть свои роли. Осмеянный и никем не понятый он уезжает из дома Фамусова со своими неразрешенными терзаниями.
Гончаров считает, что Чацкий сломлен количеством старой силы, но в свою же очередь он нанес ей смертельный удар качеством силы новой, тем самым начиная новый век.
Бессмертное произведение известного классика Грибоедова «Горе от ума», по которому постоянно ставились и продолжают ставиться спектакли во многих театрах мира с течением времени актуальности не потеряло.
