Фронда — французская смута . Парламентская фронда
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
✪ История Франции. Версаль. Передача 6. Фронда
Субтитры
Предыстория
Мазарини начал военное усмирение бунтовавшей Нормандии и быстро его привёл к концу; эта «Фронда Конде» вовсе не была особенно популярна (парламент её совсем не поддерживал). Столь же удачным (в первой половине ) было усмирение и других местностей. Мятежники всюду сдавались или отступали перед правительственными войсками. Но фрондёры ещё не теряли бодрости духа.
Мазарини, с регентшей, маленьким королём и войском, отправился к Бордо , где в июле восстание разгорелось с удвоенной силой; в Париже остался Гастон Орлеанский , в качестве полновластного правителя на всё время отсутствия двора. В октябре королевской армии удалось взять Бордо (откуда вожди Фронды - Ларошфуко, принцесса Конде и другие - успели вовремя спастись). После падения Бордо Мазарини загородил путь южной испанской армии (соединившейся с Тюренном и другими фрондёрами) и нанёс (15 декабря ) врагам решительное поражение.
Но парижские враги Мазарини осложнили положение правительства тем, что им удалось привлечь на сторону «Фронды принцев» затихшую уже парламентскую Фронду. Аристократы соединились с парламентом, их договор был окончательно оформлен в первые же недели , и Анна Австрийская увидела себя в безвыходном положении: коалиция «двух Фронд» требовала от неё освобождения Конде и других арестованных, а также отставки Мазарини. Герцог Орлеанский также перешёл на сторону Фронды. В то время, когда Анна медлила исполнить требование парламента, последний (6 февраля ) объявил, что признаёт правителем Франции не регентшу, а герцога Орлеанского.
Мазарини скрылся из Парижа; на другой день парламент потребовал от королевы (явно имея в виду Мазарини), чтобы впредь иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не могли занимать высших должностей. 8 февраля парламент формально приговорил Мазарини к изгнанию из пределов Франции. Королева должна была уступить. В Париже толпы народа грозно требовали, чтобы несовершеннолетний король остался с матерью в Париже и чтобы арестованные аристократы были выпущены на свободу. 11 февраля королева приказала это сделать.
Мазарини выехал из Франции. Но не прошло и нескольких недель после его изгнания, как фрондёры перессорились между собой, вследствие слишком своего разнородного состава, и принц Конде, подкупленный обещаниями регентши, перешёл на сторону правительства. Едва он порвал сношения со своими товарищами, как обнаружилось, что Анна обманула его; тогда Конде (5 июля ) выехал из Парижа. Королева, на сторону которой один за другим стали переходить её враги, обвинила принца в измене (за отношения с испанцами). Конде, поддерживаемый Роганом , Дуаньоном и другими вельможами, начал мятеж в
Фронда 1648-1653 годов была смесью трагедии и фарса. В некотором отношении она была дешевой копией Гражданской войны в Англии, спектаклем, сыгранным по плохому сценарию с несколькими десятками актеров. Как, спрашивается, можно всерьез воспринимать мятеж, имя которому дали рогатки, из которых парижские хулиганы стреляли по богатым экипажам? Иногда Фронда даже объявлялась самым важным событием в истории Франции XVII века.38 В таком случае высокую оценку заслуживают ее результаты, а не причины, крывшиеся в обиде на власть. Эта обида объединила некогда соперничавшие группировки: членов парламента, ро- бенов, дворянство шпаги и грандов. Суть Фронды объяснялась по-разному. Для историков-марксистов она была народным мятежом против классового врага в лице короны и аристократии. «Абсолютизм» был средством, с помощью которого феодальное дворянство продолжало эксплуатировать крестьян.39 В этом контексте Фронда представлялась продолжением крестьянских бунтов, омрачивших 1630-е и 1640-е годы; среди них наиболее известны восстания кроканов на юго-западе и «босоногих» в Нормандии. Поскольку в этом случае приходится игнорировать факт, что многие влиятельные аристократы выступали против правительства, большинство историков склонялись к объяснению более конституционного характера. Популярность сильной монархии была несомненна. Даже критика в адрес притеснителя-Ришелье касалась его внешней политики, а не внутренней, которая, по видимости, не вызывала противодействия.40 Не пользовался популярностью сам способ управления в период малолетства, когда министр, представлявший монарха, использовал репрессивные меры от имени юного Людовика XIV. Любое правительство наживает себе врагов, а у Ришелье и Мазарини их было особенно много. Кардиналы считали грандов и губернаторов провинций ненадежными распределителями патроната, справедливо полагая, что они используют его в своих интересах, а не на благо короны. Положение грандов ухудшилось еще больше, когда Ришелье и Мазарини стали распределять милости через своих собственных клиентов в министерствах на низшем и среднем уровне знати. Поэтому гранды и жаждали повторить попытку, предпринятую в 1642 году Сен-Маром: устранить королевского министра, встать самим на его место и начать проведение внешней политики по своему усмотрению. Офиссье были недовольны наступлением короны на их права и привилегии: уменьшением жалованья, ожидавшейся отменой полетты и узурпацией их функций интендантами. Судьи в парламентах были оскорблены обыкновением короны принуждать и торопить их при первом признаке несогласия и ее постоянным пренебрежением процессуальными нормами - ее специальными комиссиями, произвольными арестами и заседаниями с присутствием короля. Фрондеры оказывали сопротивление именно пренебрежительному обращению с правящей элитой. Это, в свою очередь, означало противодействие прерогативной власти. Следовательно, менялись акценты конфликта, который постепенно превращался в более серьезное противостояние. Ранее историки пытались найти причины недовольства, которое фактически возникло спонтанно; непонимание этого обстоятельства породило в историографии множество заблуждений. Фронда по существу была протестом против деспотических злоупотреблений властью при Ришелье и Мазарини, а не «конституционной» попыткой развенчать «абсолютизм» французской короны, хотя именно такова традиционная интерпретация. Если бы Фронду можно было представить как преграду на пути «абсолютизма», это было бы прекрасным свидетельством его развития. Вопрос заключается в том, кто на самом деле был агрессором: корона с ее налоговыми новшествами, интендантами и так называемым зарождением «абсолютизма» или парламент и принцы, требовавшие более широкого участия в управлении и использовавшие сомнительную республиканскую риторику. Ответ должен быть следующим: агрессорами были обе стороны, сперва корона, затем парламент. Большинство исследователей отрицают новаторский характер деятельности парламента. Сначала судьи, конечно, произносили традиционные конституционные заклинания о том, что французская монархия ограничена законом, который защищает земельную собственность, привилегии и должности подданных.41 Корона была реформатором, действовавшим деспотически: она была вынуждена идти на отчаянные меры ввиду истощения королевских финансов во время Тридцатилетней войны. В 1640-е годы Мазарини оказался загнанным в угол. Все способы оздоровить финансы были испробованы, и хотя его политику легко критиковать, найти ей альтернативу непросто. В любом случае он совершил все возможные тактические ошибки. В 1642 году он попытался лишить офис- сье права передавать должность по наследству и приказал интендантам следить за уплатой ими тальи и в 1648 году поступил так же. Теперь интенданты были не просто инспекторами, а стали напоминать известных локальных бюрократов. Эдикты января 1648 года нарушали все концепции законной власти, не только по своей сути (полетта возобновлялась с условием, что чиновники возвратят жалованье за 4 года), но также и по характеру: это было повторение заседаний с участием короля четырехлетней давности. По этому случаю председатель парламента выступил против того, чтобы в период малолетства монарха абсолютная власть применялась для увеличения налогов. Периоды малолетства государей были сложными по многим причинам. В это время принцы крови вспоминали, чьими родственниками они являлись, и обычно надеялись получить более значительную роль в управлении. Противостоять работавшим в такое время министрам было легко, поскольку они не были выбраны и назначены несовершеннолетним монархом лично. Следовательно, можно было попытаться сместить их и при этом не поставить под сомнение правильность королевского решения. По этой же причине те, кто искал покровителя, не хотели привязывать себя к человеку, который, возможно, станет временной фигурой и исчезнет, как только король повзрослеет и выразит собственное мнение. В это время министру было трудно обзаводиться клиентами. Таким образом, Мазарини, служивший малолетнему государю, имел вдвойне ограниченные возможности. К тому же он был итальянским кардиналом сомнительного происхождения, плохо говорил по-французски и был способен, очевидно, лишь на низкую интригу. Французская ксенофобия расцвела пышным цветом. Князя церкви обвиняли, inter alia, в убийстве, содомии и предосудительной связи с королевой-матерью. На самом деле принцы сами хотели оказаться на его месте. Эти разнообразные поводы для недовольства способствовали оформлению альянса весьма странных союзников. Ранее конкурировавшие между собой офиссье сомкнули ряды и нашли верных соратников в лице грандов, которые ранее считали их выскочками. Если бы фрондеры просто стремились расстроить «абсолютистские» планы короны и следовали программе, сконструированной для них впоследствии историками, гражданская война, вероятно, не вспыхнула бы. Однако Мазарини был, естественно, встревожен тем, что недавно произошло с монархом и главным министром в Англии. Он усмотрел в нараставшем недовольстве проявления республиканского духа и в 1650 году арестовал принцев-подстрекателей. Агрессия правительства вызвала противодействие парламента и принцев, начавшееся с требований отменить посты интендантов и объявить недействительными правительственные налоговые указы. В последующих заявлениях оппозиционеры потребовали предоставить им право принимать самостоятельные решения по всем вопросам, предлагать кандидатуры и смещать министров и государственных советников, а также совместно с грандами издавать декреты, касающиеся государственных дел.42 Фрондеры не стали покушаться только на право короля объявлять войну и подписывать мирные договоры: в остальном более вызывающее наступление на королевские прерогативы едва ли можно было предвидеть. Проявленная Мазарини проницательность в отношении республиканских настроений (которые следует понимать как желание фрондеров подчинить действия короля некоему комитету) должна вызывать у историков гораздо больше симпатии, чем они обычно выказывают кардиналу. Конти, губернатор Шампани, и Лонгвиль, губернатор Нормандии, подняли бунт, чтобы подкрепить свои претензии на главенство в королевских советах и на независимость своих провинций. Конде же намеревался стать главным министром королевства.43 Он даже изменил свою военную карьеру и воевал в испанской армии против Франции. Все это доказывало - если Людовику XIV еще нужны были доказательства, - что смертельная угроза французским монархам рождалась при королевском дворе, в среде высших чиновников, придворных и родственников. Несколько раз дядя, его наследники и командиры выступали против Людовика: в 1651 году ворота Парижа были открыты мятежникам, а пушки Бастилии переданы в их распоряжение кузиной короля. В целом историки недооценивали эту угрозу, зная заранее, что мятежи земельной знати обречены на поражение. В 1648 году это не было очевидным. Традиционное объяснение мятежей XVI и XVII веков обходит молчанием существование фракций. На определенном уровне, конечно, разногласия между ними были идеологическими. Мятежники вооружались аргументами, призванными оправдать спасение короля от козней дурных министров. Сочинения оппозиционных авторов XVI столетия оказываются полезным источником идей, так как в них часто говорится об обязанности парламентов и принцев возвращать заблудших монархов на стезю законности. Но эти обязанности не являлись «конституционными» и не противопоставлялись «абсолютизму». Большинство подданных ничего не имело против королевских прерогатив, если они использовались мудро и во благо страны. Но как только прерогативы использовались иначе, они подвергались осуждению. Объем королевских полномочий не был статичным, изменяясь, он никогда не устанавливался автоматически: нередко утверждалось, что в период малолетства короля правительство имело ограниченные права и не могло проявлять законодательную инициативу. На другом уровне борьба велась между властными структурами - королевской властью и парламентом, королевской властью и грандами. По отдельности оба этих аспекта не дают адекватной картины происходившего. Так, инициатива оказать вооруженное сопротивление грандам, вознамерившимся штурмовать королевский совет, исходила от других грандов, в частности, от Шуа- зеля, сохранившего верность короне. Основным признаком неправильного использования прерогатив для современников являлось то, что важные сами по себе политические фигуры отстранялись от власти и патроната. Это служило для них дополнительной причиной добиваться перестановок в центральных советах. Такие учреждения, как парламент, были поделены на фракции. Если фракции выступали против короны, это означало, что судей, поддерживавших короля или его министра, в парламенте на этот момент меньше, чем судей - сторонников их оппонентов. Так как нити управления в большинстве учреждений Франции контролировались ограниченным количеством политиков, проблема, в конечном счете, сводилась к регулированию действий придворных группировок. Первоочередным долгом любого монарха в раннее Новое время было управление правящей элитой. Это означало, что нельзя было обижать всех придворных одновременно и в то же время нельзя было позволить коалиции фаворитов диктовать условия короне. Королевская власть в определенном отношении нанесла поражение Фронде, расстроив лежавший в ее основе союз. Королевские прерогативы были восстановлены и защищены от посягательств комитетов судей и принцев. В другом отношении Фронда одержала победу. В дальнейшем прерогативы использовались с величайшей осторожностью. Время деспотических злоупотреблений кардиналов прошло, а настроения грандов стало основной заботой правительства. Фронда была уроком, который юный Людовик XIV никогда не забудет.44
Людовик XIII умер в 1643 г. Наследнику престола, Людовику XIV, не было еще пяти лет. Регентшей при нем была назначена его мать Анна Австрийская, а фактическим правителем стал ее фаворит, преемник кардинала Ришелье на посту первого министра, итальянец кардинал Мазарини. Прозорливый и энергичный государственный деятель, продолжатель политики Ришелье, Мазарини в течение 18 лет (1643-1661) неограниченно правил Францией. Регентство началось, как это обычно бывало и ранее в периоды несовершеннолетия королей, с повышенных претензий высшей знати, особенно «принцев крови» (дяди короля - Гастона Орлеанского, принцев Конде и Конти и др.), на долю в дележе государственного добра. Мазарини принужден был ограничить аппетиты этих вельмож, а также умерить проявлявшуюся по отношению к ним щедрость Анны Австрийской, так как участие в Тридцатилетней войне и борьба с внутренней оппозицией исчерпали финансовые ресурсы Франции. Дворцовый «заговор вельмож» во главе с герцогом Бофором, имевший целью устранение Мазарини и прекращение войны с империей, был легко подавлен. Вельможи на время притихли. Но в стране росла гораздо более грозная оппозиция. Крестьянско-плебейские восстания приобрели огромный размах еще при Ришелье, особенно в 1635 г. Мазарини в 1643-1645 гг. пришлось иметь дело с новой волной восстаний. В юго-западные провинцииФранции, в частности в область Руэрг, против восставших крестьян приходилось направлять крупные военные силы. Вместе с тем Мазарини, изыскивая новые источники доходов для завершения войны, ввел ряд налогов, вызвавших недовольство широких кругов буржуазии, особенно парижской, и отбросивших ее в лагерь оппозиции. Сверх того, потребовав с членов парламента дополнительный побор за признание наследственности их должностей, он задел право собственности «людей мантии» на их должности и тем лишил абсолютизм поддержки влиятельного судейского чиновничества. Только «финансисты» процветали еще более, чем прежде. «Люди мантии» во главе с членами парижского парламента, раздраженные политикой Мазарини и вдохновленные к тому же вестями об успехах английского парламента в войне с королем, пошли временно на союз с широкими кругами недовольной буржуазии, на путь разрыва с абсолютизмом, на путь блока с народными антифеодальными силами.
Так начался серьезный кризис феодально-абсолютистской системы, известный под названием Фронды (1648-1653). Историю Фронды делят на два этапа: «старую», или «парламентскую», Фронду 1648-1649 гг. и «новую», или «Фронду принцев», - 1650-1653 гг.
На первом этапе парижский парламент выдвинул программу реформ, несколько напоминающую программу английского Долгого парламента. Она предусматривала ограничение королевского абсолютизма и содержала пункты, отражавшие интересы не только парламентских «людей мантии», но и требования широких кругов буржуазии и чаяния народных масс (введение налогов только с согласия парламента, запрещение ареста без предъявления обвинения и др.). Благодаря этому парламент получил широчайшую поддержку в стране. Ссылаясь на решения парламента, крестьяне повсюду прекращали уплату налогов, а заодно кое-где и выполнение сеньориальных повинностей, с оружием преследовали агентов фиска.
Мазарини попытался обезглавить движение и арестовал двух популярных лидеров парламента. В ответ на это 26-27 августа 1648 г. в Париже вспыхнуло массовое вооруженное восстание - за одну ночь возникло 1200 баррикад. Это было уже значительное выступление революционногонарода, заставившее трепетать двор. В эти бурные дни баррикадных боев парижские буржуа сражались против королевских войск плечом к плечу с беднотой. В конце концов правительству пришлось освободить арестованных. Через некоторое время оно издало декларацию, принимавшую большую часть требований парижского парламента.
Но втайне Мазарини готовился к контрнаступлению. Чтобы освободить французскую армию от участия в военных действиях вне страны, он всеми силами стремился ускорить подписание Вестфальского мира, даже в ущерб интересам Франции. Вскоре после подписания мира двор и правительство неожиданно бежали из Парижа в Рюэль. Находясь вне мятежной столицы, Мазарини отрекся от всех данных парламенту и народу обещаний. Началась гражданская война. Королевские войска осадили в декабре 1648 г. Париж. Парижане превратили свою буржуазную гвардию в широкое народное ополчение и мужественно сражались более трех месяцев. Некоторые провинции - Гиень, Нормандия, Пуату и др. - активно поддерживали их. Деревни вооружались для войны против мазаринистов, и крестьяне то тут, то там, в частности и в окрестностях Парижа, вступали в схватки с королевскими войсками и жандармами.
Во время осады Парижа скоро возникла между буржуазией и народом трещина, которая стала быстро расширяться. Голодная парижская беднота поднимала бунты против хлебных спекулянтов, требовала конфискации их имуществ на нужды обороны. Из провинций в парижский парламент поступали сведения об усилившейся активности народных масс. Парижская пресса своим радикализмом и нападками на существующие порядки пугала законопослушных парламентских чиновников. Особенное впечатление произвело на них полученное в феврале 1649 г. известие о казни в Англии короля Карла I. К тому же некоторые парижские листовки прямо призывали поступить с Анной Австрийской и Людовиком XIV по английскому примеру. Плакаты на стенах домов и уличные ораторы призывали к установлению во Франции республики. Даже Мазарини опасался, что события могут пойти во Франции английским путем. Но именно перспектива углубления классовой борьбы и напугала руководящие круги буржуазии во главе с парижским парламентом.
Парламент вступил в тайные переговоры с двором. 15 марта 1649 г. был неожиданно оглашен мирный договор, являвшийся в сущности капитуляцией парламента. Двор торжественно въехал в Париж. Парламентская Фронда окончилась. Это не было подавлением вспышки буржуазной оппозиции силами правительства: буржуазия сама отказалась от продолжения борьбы и сложила оружие.
Таким образом, история парламентской Фронды 1648-1649 гг. наглядно продемонстрировала, что в середине XVII в. во Франции уже имело место заметное несоответствие между новыми производительными силами и старыми, феодальными производственными отношениями, но это несоответствие пока еще могло вызвать только отдельные революционные движения, породить отдельные революционные идеи, но не революцию.
«Новая» дворянская Фронда 1650-1653 гг., искаженный отголосок «старой», была попыткой кучки вельмож использовать для своих частных ссор с Мазарини не остывшее еще в Париже и других городах возмущение народа, покинутого буржуазией. Впрочем, отдельные радикальные элементы французской буржуазии пытались активно действовать и в годы новой Фронды. Особенно характерны были в этом отношении события в Бордо. Там дело дошло до установления подобия республиканского демократического правительства; лидеры движения находились в тесных сношениях с английскими левеллерами и заимствовали для своих программных документов их идеи, в том числе требование всеобщего избирательного права. Но это был только изолированный эпизод.
В деревне Фронда принцев не рисковала играть с огнем, напротив, отряды фрондеров во всехпровинциях производили чудовищную расправу с крестьянством; в этом отношении они делали общее дело с правительством Мазарини. Междоусобная война закончилась тем, что двор договорился с мятежными вельможами поодиночке, дав одним богатые пенсии, другим - доходные губернаторства, третьим - почетные титулы. Мазарини, дважды вынужденный покидать Париж и Францию и дважды возвращавшийся в столицу, в конце концов укрепил свое политическое положение и стал более сильным, чем когда-либо прежде.
Некоторые требования феодальной Фронды отражали не только частные интересы вельмож, но и настроения более широких кругов дворянского класса. Сущность их: а) уничтожить «узурпацию» королевской власти первым министром (дававшую всегда повод к борьбе фракций при дворе и, следовательно, мешавшую консолидации дворянства); б) уменьшить права и влияние парламентов и вообще всей бюрократии; в) вырвать из рук откупщиков и вообще «финансистов» ту гигантскую долю прибавочного продукта, которую они захватывали, и таким образом урегулировать финансовую проблему, не ущемляя доходов придворного и военного дворянства; г) увеличить получаемую сельскими дворянами долю крестьянского прибавочного продукта, перенеся государственное обложение в большей мере, чем прежде, на торговлю и промышленность; д) запретить исповеданиепротестантизма, который вызывал раскол в среде дворянства и давал лишний повод буржуазии и народу не повиноваться властям.
Эта дворянская программа и стала в дальнейшем программой всего царствования Людовика XIV. Опьяненный победой, абсолютизм после Фронды начал меньше считаться с буржуазией как потенциальной общественной силой и сильнее поддавался реакционным настроениям феодального дворянства. На первых порах осуществление этих дворянских требований привело к тому, что во Франции наступил «блестящий век» «короля-солнца» (как называли придворные льстецы Людовика XIV), в дальнейшем же оно ускорило гибель французской монархии.
Уже в правление Мазарини в ближайшие годы после Фронды указанные дворянские принципы стали проводиться в жизнь, однако сначала довольно сдержанно. С одной стороны, международная обстановка еще оставалась крайне напряженной: Франция должна была продолжать войну с Испанией. Для победы над Испанией пришлось пойти на союз с кромвелевской Англией, хотя втайне Мазарини мечтал совсем о другом - об интервенции в Англии для восстановления Стюартов. С другой стороны, внутри Франции, до предела истощенной к концу 50-х годов, назревали новые оппозиционные выступления, сплетавшиеся с остатками Фронды. В городах разных районов Франции не прекращались плебейские движения. В провинциях происходили самочинные съезды (ассамблеи) отдельных групп дворянства, которые правительству иногда приходилось разгонять силой. Дворяне порой брали на себя роль вооруженных «защитников» своих крестьян от солдат и агентов фиска, фактически увеличивая под этим предлогом размеры крестьянских платежей и повинностей в свою пользу. В 1658 г. в окрестностях Орлеана разразилось крупное и с трудом подавленное крестьянское восстание, прозванное «войной саботье» (сабо - деревянная крестьянская обувь). Между прочим, это событие было одной из причин, заставивших Мазарини отказаться от довершения разгрома Испании и поспешить заключить Пиренейский мир 1659 г.
Военные силы Франции полностью освободились. Их не понадобилось употреблять и для вмешательства в английские дела, ибо после смерти Кромвеля в Англии произошла в 1860 г. реставрация Стюартов - на престол вступил Карл II, всецело преданный Франции, в которой он провел почти все годы своей эмиграции. Наконец, французский абсолютизм, достигший наибольшего могущества, мог пожать и плоды внутренних побед. Можно было широко удовлетворить пожелания и требования господствующего класса - дворян.
Фронда принцев (1650-1653 г.г.)
Покончив с оппозиционным движением в провинции, Анна Австрийская и Мазарини втайне начали готовить удар по клану Конде. В этом их союзниками оказались герцог Бофор и коадъютор Гонди. Бывшие фрондеры из ненависти к Конде вступили в альянс с королевской властью, рассчитывая на солидное вознаграждение. Гонди, например, был обещан сан кардинала. 18 января 1650 г. Конде, Конти и Лонгвиль были арестованы в Пале-Руаяле и отправлены в Венсеннский замок. Принцесса Конде, герцогиня Лонгвиль, герцог Буйонский, Тюренн и их сподвижники бежали в провинцию, чтобы поднять на восстание свою клиентелу. Началась Фронда принцев .Первое время французскому правительству удавалось относительно легко справляться с сопротивлением. Однако в июне 1650 года восстал недавно замиренный Бордо, где сторонники Конде встретили теплый прием. Мазарини лично возглавил подавление мятежа. Но и в Париже было неспокойно. То и дело происходили стихийные демонстрации против Мазарини и в поддержку принцев, порой выливавшиеся в беспорядки. Оставшемуся в столице Гастону Орлеанскому с большим трудом удавалось удерживать ситуацию под контролем, да и то лишь благодаря помощи Бофора и Гонди.
1 октября 1650 года правительство Франции подписало с властями Бордо мирное соглашение, сделав им существенные политические уступки. По условиям договора, участники Фронды смогли покинуть город и продолжить борьбу в других местах. В декабре 1650 г. правительственные войска разбили Тюренна, который возглавил отряды фрондеров в северо-восточных областях и пытался при поддержке испанцев начать наступление на Париж. Казалось, правительство сумело овладеть ситуацией. Однако та снова резко изменилась из-за распада коалиции Мазарини и партии Гонди – Бофора. Первый министр нарушил свои обещания. В частности, коадъютор не получил обещанный ему сан кардинала.
В начале 1651 г. Бофор и Гонди вступили в сговор со сторонниками Конде. Их также поддержал Гастон Орлеанский, командовавший всеми правительственными войсками Франции. Оказавшись в полной политической изоляции, Мазарини 6 февраля 1651 г. тайно бежал из Парижа. Поселившись в прирейнских землях Германии в замке Брюль, он через свою разветвленную агентуру внимательно следил за происходившим во Франции и через секретную переписку руководил действиями королевы.
Конде и другие принцы торжественно вернулись в Париж. Впрочем, борьба партий не утихала. С новой силой обострился непрекращающийся конфликт между родовитым дворянством и оффисье. Недовольные усилением роли парламентов, провинциальные дворяне устраивали в Париже собрания, требуя созвать Генеральные штаты и ограничить права судейских, в частности, отменить полетту. Противостояние представителей дворянства и парламента грозило перейти в вооруженное столкновение. Собрание духовенства высказалось в поддержку требований родовитого дворянства. Чтобы разрядить обстановку, королева обещала собрать Генеральные штаты в сентябре 1651 г., но это, в действительности, ее ни к чему не обязывало: с наступлением 5 сентября совершеннолетия Людовика XIV обещание регентши теряло свою силу.
С официальным вступлением короля в свои права вокруг него объединились и сторонники Мазарини. В оппозиции остался лишь Конде, демонстративно отсутствовавший на торжественной церемонии провозглашения совершеннолетия монарха.
Вскоре попытка королевских войск разоружить приверженцев Конде привела к новой вспышке гражданской войны. Как и прежде, Конде опирался на Бордо, а также на ряд принадлежавших ему крепостей. Однако число его союзников сократилось: на стороне короля выступили Лонгвиль, герцог Буйонский и Тюренн. К зиме в руках фрондеров остались лишь провинция Гиень да крепость Монрон. Казалось, мятеж вот-вот будет подавлен.
Ситуация резко изменилась с приездом Мазарини во Францию 25 декабря 1651 г. Месяц спустя кардинал прибыл в ставку короля в Пуатье, где был встречен с распростертыми объятиями. Парижский же парламент, ранее осудивший мятеж Конде, теперь объявил вне закона и Мазарини. Война вспыхнула с новой силой.
Во главе собранной по распоряжению городских властей Парижа армии был поставлен герцог Гастон Орлеанский. Ему предписывалось сражаться против Мазарини, но не пускать в город и отряды Конде. Однако герцог вступил в тайный союз с Конде и фактически встал на его сторону.
Весной 1652 г. центр военных действий Фронды принцев переместился к столице. Тюренн нанес несколько поражений сторонникам Конде, и от полного разгрома тех спасло лишь вторжение по их просьбе на территорию Франции наемной армии лотарингского герцога Карла IV . Мирное население подвергалось самому разнузданному насилию со стороны солдатни всех армий, но мало что могло сравниться со зверствами лотарингцев. Герцог даже хвастался тем, что его воинство, проходя через опустошенные области, за недостатком провианта питалось местными жителями. Лишь в начале июня 1652 года Тюренн вынудил Карла IV увести его головорезов.
Боевые действия Фронды принцев в окрестностях Парижа продолжались. Снабжение столицы продовольствием оказалось нарушено. Жители города страдали от дороговизны, обвиняя во всех бедах Мазарини. Авторитет парламента и городских властей, стремившихся держаться в стороне от Конде, быстро падал, а симпатии городских «низов» к фрондирующим принцам, напротив, росли. В свою очередь, теряя поддержку городской элиты, мятежные гранды активно заигрывали с плебсом. В Париже герцог Орлеанский откровенно попустительствовал нападкам «низов» на городских магистратов, которые неоднократно подвергались оскорблениям и даже прямому насилию. Герцог Бофор даже набрал себе отряд из городских нищих и открыто призывал деклассированные элементы к расправе над действительными и предполагаемыми сторонниками Мазарини. В Бордо летом 1652 г. власть и вовсе перешла в руки плебейского союза «Ормэ», пользовавшегося поддержкой принца Конти.
Оказавшись между двух огней, парламент и городские «верхи» были готовы на примирение с королем,
но не могли согласиться с тем, чтобы у власти остался Мазарини. Приняв 16 июня 1652 года делегацию
французского парламента, Людовик XIV дал ей понять, что Мазарини может быть удален, если мятежные
принцы сложат оружие. Однако 25 июня 1652 г. после обсуждения парламентом мирных предложений
короля толпа, подстрекаемая сторонниками Конде, устроила беспорядки. В столице воцарилась анархия.
2 июля 1652 года в ожесточенном сражении у Сент-Антуанских ворот королевская армия под командованием Тюренна нанесла поражение войскам Конде, от полного уничтожения которых спасло лишь то, что сторонники Фронды впустили их в Париж. 4 июля 1652 года принцы фактически произвели переворот, захватив власть в городе. Когда в Ратуше собрались парижские нотабли, чтобы обсудить мирные предложения короля, принц Конде, герцог Орлеанский и герцог Бофор демонстративно покинули заседание, после чего люмпены и переодетые в штатское солдаты устроили резню именитых горожан, убив сотни человек.
Новый муниципалитет возглавил Бруссель, поддерживавший Конде. Однако популярность фрондеров быстро сходила на нет. Солдаты бесчинствовали, грабили парижан и понемногу дезертировали. Приверженцы различных политических «партий» ссорились между собою. После того, как король 12 августа дал почетную отставку Мазарини, роялистские настроения в Париже стали преобладающими.
23 сентября 1652 года Людовик XIV издал прокламацию, приказывая восстановить прежний муниципалитет. В Пале-Руаяле состоялась многолюдная манифестация сторонников короля, поддержанная городским ополчением. Бруссель ушел в отставку. 13 октября 1652 года Конде бежал во Фландрию к испанцам.
21 октября 1652 г. состоялся торжественный въезд короля в столицу. Всем участникам Фронды, за исключением поименно перечисленных ее лидеров, была дарована амнистия. Парламент зарегистрировал распоряжение короля, запрещавшее судейским вмешиваться в государственные дела и финансовые вопросы. 3 февраля 1653 г. к власти вернулся Мазарини.
Последним оплотом фрондеров оставался Бордо. Однако и здесь власть «Ормэ», поддерживавшегося принцем Конти, вызвала недовольство городских «верхов». Конфликты между «партиями» порой выливались в вооруженные столкновения с применением артиллерии. В июле 1653 г. союз «Ормэ» был распущен по требованию городских нотаблей. 3 августа 1653 года в город вступили королевские войска. Это стало концом Фронды во Франции .
К середине XVII века народ Франции устал от Тридцатилетней войны и непомерного налогового гнета. Крестьянство было практически разорено постоянными денежными выплатами и мародерством со стороны врагов и самой французской армии.
В городе наметился разрыв между буржуазией и плебейством. Новые и все возрастающие налоговые повинности стали неплохим способом для заработка и спекуляций. Их отдавали на откуп за крупные денежные суммы, которые шли в казну или церковь.
Дворянство же, которое кормилось за счет феодальных налогов или казны, находясь при дворе или на военной службе, пыталось еще сильнее обогатиться и усилить свое положение. Все это стало благодатной почвой для ряда антиправительственных смут во Франции, получивших название Фронда.
Анна Австрийская
В 1643 году умер король Людовик XIII. Наследником стал его пятилетний сын, Людовик XIV, а регентшей при нем стала его мать Анна Австрийская. Пользуясь своим влиянием, она способствовала тому, чтобы ее фаворит, итальянец кардинал Джулио Мазарини занял пост первого министра. Таким образом, продолжатель политики Ришелье практически 18 лет (1643−1661) безраздельно руководил Францией.
После смерти Людовика XIII претензии дворянства на долю в разделении государственного добра возросли, особенно это касалось «принцов крови» - дяди несовершеннолетнего короля Гастона Орлеанского, принца Конде и других.
Мазарини, который и без того вызывал недовольство вельмож своим происхождением, решил урезать аппетиты аристократии и умерить щедрость Анны Австрийской по отношению к ним. Казна была опустошена Тридцатилетней войной и борьбой с оппозицией. Такое отношение знати к первому министру привело даже к «заговору вельмож» во главе с герцогом Бофором, целью которого было устранить Мазарини. Однако протест был подавлен, а вельможи на некоторое время притихли.
Но набирало силу крестьянско-плебейское движение, что привело к волне восстаний 1643−1645 годов. Мазарини пытался найти новые пути пополнить казну и ввел ряд новых налогов, чем разозлил широкие круги буржуазии, особенно столичной, которая примкнула к оппозиции.
Кроме того, первый министр ввел побор за право чиновников передавать свою должность по наследству, чем тоже подтолкнул их протестным настроениям. Таким образом, «люди мантии» во главе с членами парламента пошли на временный союз с недовольными и раздраженными политикой Мазарини широкими массами населения.
Так начался кризис феодально-абсолютистской системы Франции в 1648-1653 гг., известный как Фронда.
Людовик (Луи) II де Бурбон-Конде, принц де Конде
Парламентская Фронда
Летом 1648 года первый министр сослан нескольких своих влиятельных недоброжелателей, в том числе и герцога де Бофора. Парижский парламент был возмущен и заговорил о необходимости ограничения правительственного произвола в вопросе введения новых налогов и о запрете ареста без предъявления обвинения. Во многом смелости и решительности парламенту добавили новости об успехе английской революции.
Программа предложенных реформ была похожа на программу английского Долгого парламента. В ответ на подобные попытки ограничения абсолютизма регентша Анна Австрийская приказала арестовать главу парламентской оппозиции Брусселя и нескольких его приспешников. Тогда в ночь с 26 на 27 августа 1648 года в Париже вспыхнуло массовое вооруженное восстание, за ночь в городе было возведено 1200 баррикад.
Анна Австрийская оказалась практически запертой во дворце, пока парижские буржуа плечом к плечу с плебеями сражались с королевской армией. Осознавая свое почти критическое положение, двор был вынужден пойти на уступки и отпустить арестованного Брусселя, а через несколько дней была подписана «Сен-Жерменская декларация», которая в целом удовлетворяла требованиям парламента.
Но Мазарини просто пытался выиграть время. Чтобы стянуть французскую армию в Париж Мазарини приложил все усилия для подписания Вестфальского мира, даже в ущерб интересам Франции. Вскоре после этого двор бежал из Парижа в Рюэль, а к столице осенью 1648 года подошла часть войск. Находясь вне мятежной столицы, Мазарини отказался от всех обещаний, данных парламенту.
Принц Конде, благодаря щедрым подаркам Анны Австрийской, встал на защиту двора и в декабре вместе с королевской армией осадил Париж. Народное ополчение, которое поддерживали аристократы Бофор, Ларошфуко, Гонди и другие, мужественно сражалось более трех месяцев.
Их активно поддерживали некоторые провинции и крестьянское население, из Лангедока, Нормандии и Пуату приходили сообщения об усилении антиправительственных настроений и выступлений народных масс. Фронда приобретала сильных сторонников.
Однако разрыв между бедняками и буржуазией в народном ополчении столицы все увеличивался. Обострила настроения новость о казни короля Англии Карла I. Некоторые листовки на улицах Парижа прямо призывали поступить на английский манер с Анной Австрийской и Людовиком XIV, звучали призывы к созданию во Франции республики.
Буржуазия во главе с членами парламента испугалась усиления классовой борьбы и повторения английского сценария. Тогда парижский парламент тайно вступил в переговоры со двором.
15 марта 1649 года был оглашен мирный договор, означающий практически капитуляцию парламента. Мазарини и Анна Австрийская победно въехали в Париж. Парламентская Фронда была окончена. Примечательно, что это не было подавлением мятежников, буржуазия добровольно отказалась от борьбы и сложила оружие.
Гастон Жан Батист Французский, герцог Орлеанский
Фронда принцев
Принц Конде, еще недавно воевавший на стороне двора, обнаружил свою ненависть к первому министру и позволял себе дерзкое отношение не только к Мазарини, но и к королеве. Наметился разрыв со двором, и в начале 1650 года Мазарини приказал арестовать принца и его друзей и отправил их в Венсенскую тюрьму.
Под руководством сестры Конде, Ларошфуко и других вельмож, ненавидевших Мазарини, да к тому же заручившихся поддержкой Испании, с которой воевала Франция, снова разразилась война. Мазарини довольно успешно подавлял восстания в Нормандии и других провинциях, поскольку «Фронда Конде» не пользовалась популярностью и ее не поддерживал парламент.
Мазарини с королем и королевой-регентшей отправились в Бордо, где разгорелось крупное восстание. В Париже остался Гастон Орлеанский в качестве правителя. Мазарини усмирил Бордо, откуда успели сбежать принцесса Конде и другие вожди Фронды. Кроме того Мазарини отрезал испанской армии южный путь и 15 декабря 1650 года нанес врагам решительное поражение.
Но в Париже враги Мазарини сумели привлечь на свою сторону затихшую парламентскую Фронду, и в начале 1651 года оформили договор. Герцог Орлеанский также поддержал Фронду. «Коалиция Фронд» требовала освобождения Конде и отставки Мазарини. Пока Анна Австрийская думала, идти ли на уступки в этот раз, парламент 6 февраля объявил Гастона Орлеанского правителем Франции.
Мазарини бежал из Парижа. Парламент потребовал от королевы, чтобы отныне иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не занимали высших должностей. Кроме того парламент приговорил Мазарини к изгнанию из Франции, а народ на улицах требовал отпустить арестованных вельмож. Королева пошла на уступки и 11 февраля принца Конде отпустили.
Но в скором времени фрондеры перессорились между собой и принц Конде, в очередной раз подкупленный обещаниями регентши, перешел на сторону короны. Но королева Анна обманула его и принц 5 июля 1651 года выехал из Парижа.
Регентша обвинила Конде в измене за связи с испанцами. Конде же, при поддержке некоторых вельмож, начал мятеж в нескольких провинциях. В это время испанцы осаждали южные границы Франции, и королева Анна оказалась в отчаянном положении.
Но на помощь из Германии явился Мазарини, который привел с собой многочисленную армию наемников. Началась упорная борьба. Конде и союзники прорвались к Парижу и въехали в столицу. Парижане относились к враждующим сторонам индифферентно, хоть и вспоминали Мазарини в надежде, что ему удастся восстановить спокойствие.
Летом 1652 года Конде начал насильственные действия против приверженцев Мазарини. И фрондерам и короне пришлось пойти на уступки: из столицы выехала часть парламентских советников, а Мазарини уехал «в добровольное изгнание». Союзники Конде восприняли этот шаг как предательство и отвернулись от него. Население просило регентшу и короля вернуться в Париж. 21 октября 1652 года королевская семья победно въехала в столицу.
Торжество абсолютизма
Фрондеры были высланы из Парижа, но кто-то сумел выторговать себе амнистию. Парламент преклонился перед короной, а Анна вернула все финансовые этикты, которые 4 года назад спровоцировали первые протесты.
Королевский абсолютизм воцарился всецело. А в январе 1653 года возвратился Мазарини и отнял у Конде последние крепости. Окончательным прекращением Фронды считается взятие правительственными войсками в сентябре 1653 года города Пергие.
После Фронды не последовало казней, поскольку власть боялась возобновления протестов. Но подавление Фронды окончательно упрочило королевский произвол и унизило парламент и аристократию.
В памяти эти события остались окруженными презрением и насмешками, т. к. личная неприязнь вельмож и их попытка свести счеты оказались выше целей движения, и как итог привело к еще большему разорению населения. Историки склонны рассматривать события Фронды как карикатурное отражение английской революции.
