Группа "Сухие": Главной в жизни становится музыка. Группа "Сухие": Главной в жизни становится музыка Можно ли надеяться на гастрольный тур
Группа "СУХИЕ" стала гостем программы "Вторая смена" на "Нашем радио". Лидер группы Анастасия Пальчикова, автор музыки и слов, рассказала читателям НСН о том, как она стала профессиональной виолончелисткой, почему режиссерская профессия ей показалась "ужасной", об истории появления названия группы "Сухие", и за какую команду она болеет в отечественном футболе...
-Вам принадлежат все слова, музыка и аранжировки всех песен, так?
Ну, аранжировки – это, конечно, громко сказано. Музыка и слова – да, а аранжировки делаем все вместе. С аранжировщиками сейчас работаем, и с ребятами в группе.
Вы учились и на филфаке, и во ВГИКе, и в Консерватории. Что в Вашей жизни главное – музыка или активная режиссерская работа?
Из этого я закончила только ВГИК, и диплом не забрала. А так, одно другому помогает. Не могу определить, что главное. То одно, то другое выходит на первый план. Такое спасение. На самом деле, мне кажется, тяжело одним чем-то заниматься. С ума можно сойти...
-Такая мультизадачность была понятна еще в подростковом возрасте?
С детства, на самом деле. Это от человека зависит. Есть, конечно, свои сложности всегда, а «не сойти с ума» - это всегда приоритетная задача.
-А что было вначале? Мелодии или сценарные находки?
Мелодии были сначала. Потому что я пошла учиться на виолончель в музыкальную школу. Мне страшно хотелось, я родителей все время дергала за руки и просила отдать. Вообще, я хотела пойти на скрипку… Но мне кажется, ни одни виолончелисты не пришли конкретно на виолончель. Это всегда какая-то трагическая и драматическая история. У нас клавишник, например, Артём Хамзин, тоже виолончелист в прошлом. Он вообще думал, что виолончель – это арфа. И когда он сказал, что хочет играть на виолончели, он был уверен, что ему дадут сейчас эту штуку огромную со струнами. И вдруг увидел какую-то штучку с четырьмя струнами... Примерно также я очень хотела играть на скрипке, но пока я дергала родителей за руки, мне уже было девять лет, и меня привели в музыкальную школу тогда, когда для скрипки было уже поздно. А поскольку растяжка на пальцах была хорошей, мне сказали: «На тебе виолончель!». Я не пожалела ни разу. Мне было скучно играть всякие упражнения на виолончели, и я начала сама сочинять песенки, мелодии.
-А когда пришло осознание того, что это нужно опубликовывать?
На самом деле, мне кажется, что осознание до сих пор еще не пришло (смеется). Просто в какой-то момент оказалось так, что мы сидим на кухне и, несмотря на то, что я во ВГИКе училась, у меня было много музыкантов-друзей. И в том числе - человек, с которым мы группу вместе начинали. Мы сидели на кухне, что-то ребята слушали и сказали: «Давай играть!» Я говорю: «Да вы что?!» Но как-то все само собой пошло. В какой-то момент я поняла, что мы едем на гастролях в Америке из Чикаго в Бостон...
-А были люди, которые отговаривали?
Конечно! Но надо сказать, что семья никогда не отговаривала. Моя мама в этом смысле молодец. У меня было много всякой фигни в жизни, которую я натворила, и мама меня никогда ни от чего не отговаривала. Она с абсолютным poker-face’ом воспринимала любую авантюру. И когда я говорила: «Поеду во ВГИК», - «Ну хорошо, поедешь». Но были люди, которые не верили и говорили, что время групп закончилось.
А что скажете про свою режиссерскую деятельность? Талант - он как-то прорывается, или были люди, которые Вам специально помогали найти такое место?
Вы знаете, это из той серии, какую многие рассказывают. Мол, «я вообще не собиралась и пришла с подружкой постоять. А потом вдруг – хоп!» Я на самом деле просто влюбилась и уехала в Москву, и пошла во ВГИК. Не знаю. Я писала рассказы и не любила кино. На самом деле? я его очень мало смотрела, у меня не было телевизора, и все смеялись, когда я сказала, что поступаю во ВГИК. Потому что я два фильма Тарковского видела, и все. Я абсолютно литературоцентричный человек в этом смысле. Но как-то поступила, и у меня сразу случилась любовь с моим мастером Натальей Борисовной Рязанцевой. У нас мастерская была в тринадцать человек. Поступить было легко, началось все очень изящно, а потом уже начались сложности. Вообще, сценарист – это очень ужасная профессия. Очень сложная. Но это просто какая-то абсолютно болезненная любовь моя с текстами. Лучше не идти в сценаристы.
-Почему группа называется «СУХИЕ»?
На самом деле, просто когда мы играли саунд-чек, и я настраивала голос, мне надоело постоянно говорить одно и то же, и я стала повторять слово «сухие». И мы стали так говорить на одном концерте, а публика подхватила. Мол, «где эти сухие»? И стали «СУХИМИ».
- Какая литература Вам близка особенно?
Я могу очень спокойно ответить на этот вопрос и сказать, что мой любимый писатель – это Томас Манн.
-Кого слушают сами музыканты? Что слушали тогда, когда начинали писать свои песни, и что слушаете сейчас?
На самом деле слушаем все. Потому что музыканты по-особенному слушают музыку. Даже когда в кафе включают фоновую музыку, в какой-то момент понимаешь, что фоновая музыка становится главной, а разговор, который ведется за столом, - фоновым. Ты начинаешь слушать и думать: «Ой, классная линия баса» или «прикольный звук клавиш». А вообще, у меня родители слушали классику, джаз и Высоцкого. Поэтому с этого все и началось. Кстати, один мой знаковый – классический музыкант, композитор, альтист. И он, когда мы обсуждали классическую музыку, как-то мне сказал: «Нет, почему же, я тоже люблю послушать всякую там попсу: Земфиру, Рахманинова, например» (смеется).
-А если говорить о русских группах?
Мне нравится группа "Воскресение". И у меня в плей-листе стоят подряд группа Portishead и группа Воскресение.
- Как прошли американские гастроли 2012? И вообще, с чего вдруг они начались.
У нас уже два раза были гастроли. И, на самом деле, как-то вдруг. У нас есть всего одна англоязычная песня, и мы редко ее играем. В первый раз мы ездили, когда меня позвали. Я просто выступала где-то в Румынии и меня случайно услышала американская писательница, которая и позвала выступить. Мы выступали в акустике. Мы приехали с двумя гитарами, проехались по Калифорнии и выступали в Нью-Йорке. В Нью-Йорке мы познакомились и подружились с журналисткой Таней Родос, и уже они с мужем организовали нам вторые гастроли с группой. Было три города – Чикаго, Нью-Йорк и Бостон. И там уже было все по-взрослому. Когда мы ездили в первый раз, было очень много англоязычной публики. Мне пришлось вести концерт на двух языках. И американцы первые подходили, покупали диски. Второй раз была в подавляющем большинстве иммигрантская публика. Она сильно отличается от англоязычной. У меня остались очень противоречивые ощущения от иммигрантской тусовки.
-А что по поводу пластинки?
У нас сейчас есть один альбом. Самый первый, который стоит в магазинах Додо и Джаббервоки, и на концертах мы тоже продаем. А вообще мы сейчас записываем в Тбилиси еще один альбом. И я думаю, что на большом концерте осенью мы презентуем ЕР точно, и к Новому году это все выйдет. В Тбилиси есть офигенные студии, "Bravo Records". Мы вообще туда приехали с сольником. Мы выступали на большом благотворительном концерте вместе с грузинской группой. А нам предложили заодно записать на студии одну песню. Я себе представляла прокуренный подвал, где сидит старый грузин, который на кривом пальце подкручивает что-то… И вдруг, когда мы зашли, оказалось, что это огромная фаршированная студия, и там прекрасный звукорежиссер. Но для саунд-продюсирования они слишком, мне кажется, ленивы. Они же даже перекусывают между записями с белыми скатертями, вином и мясом.
-Можно ли надеяться на гастрольный тур?
Да, можно надеяться. Мы сейчас как раз обсуждаем, что у нас, видимо, весной будет российский гастрольный тур. Подробностей пока нет, но у нас на сайте всегда есть афиша, где мы все обновляем. Вся информацию, я думаю, будет задолго до тура «висеть» там.
Ваше выступление на НАШЕСТВИИ ведь будет не первым опытом на фестивале?
Нет, мы выступали в прошлом году. Признаться честно, я не люблю фестивали из-за того, что там «солянка» бешенная и звук толком не отстроишь… Но мне понравилось, как ни странно. Как-то мы весело туда ехали, и перед нами самолеты летали. К сожалению, мы не успели никого там послушать. Только выступили, а после нашего выступления на основной сцене была перестановка.
-Вы смотрите ЧМ по футболу?
Я смотрю. Я раньше была адским фанатом, много смотрела футбол.
-А за кого болеете?
За «Зенит». Я могу сказать, кстати, почему. Просто была в Питере, «Зенит» выиграл матч, и меня так поразило единение болельщиков, которые вышли на улицу и прыгали по машинам, и это было как-то не разрушительно, а тепло. Я после этого стала смотреть игры, и мне просто понравилось. В тот момент «Зенит» очень удачно шел, и они мне понравились больше всех. А Вова у нас, кстати, в прошлом профессиональный футболист. Он был вратарем, и расскажет лучше.
Солистка Настя Пальчикова рассказала о Валере Тодоровском, о музыке с позиции слушателя и чувствах.
Они успели отыграть концерты в Чикаго, Бостоне и Нью-Йорке. Записывая альбомы в Тбилиси, группа Сухие с завидной постоянностью выступает в пределах Садового кольца, их цепкие песни о людях и поступках, о любви и её производных, о существовании в большом городе и снах о чем-то большем.
Здравствуйте, ребят! Хотелось бы сразу узнать почему «Сухие»? Откуда взялось такое название? Да, вопрос вам задают не первый раз, но интересно еще раз услышать это от вас. Может у вас появилась какая-то история, придуманная для таких случаев?
Нет придуманной истории, есть реальная. Я, собственно, одно и то же каждый раз рассказываю. Был самый первый концерт группы. В каком-то подвале на окраине Москвы. Мы подготовили песен семь, наверное и еще не знали, как назваться. За два часа до концерта мы еще обсуждали с музыкантами разные названия группы. А потом был саундчек. И мне было скучно постоянно повторять в микрофон «раз-раз», чтобы отстроить голос. Микрофон там, надо сказать, был раздолбанный, и вообще все было раздолбанное. И пришлось очень долго повторять в мик — «раз-раз», «раз-раз». Надоело — и я стала говорить другие слова, которые подходили по частотному спектру. «Чертики», «сосисочные» всякие. И потом стала повторять — «сухие», «сухие», «сухие». А надо понимать, что это, конечно, был не клуб «Артист Концерт Холл», в котором мы в ноябре даем концерт. Это был старый подвал, в котором публика бухала пиво прямо во время саундчека и перекрикивалась с музыкантами на сцене. И мы что-то спели во время чека, что публике понравилось. Так что пока выступали другие группы до нас, народ в зале кричал — «Ну где там сухие эти? Эй, сухие, выходите уже!»
Вот мы и вышли на сцену уже как Сухие… Сухие. Мне нравится это слово. Мне нравится, как оно звучит.
А с чего, собственно, всё началось?
С того, что моя беременная мама слишком часто слушала пластинки джаза и Высоцкого. Пожалуй, с этого.
На какую публику ориентирована ваша музыка: как выглядит слушатель, для которого вы пишите свои композиции?
Я думаю, это в первую очередь — чувственные люди. Я думаю, так — люди чувствующие.
Настя, я знаю, что вы еще пишете сценарии к фильмам. Легко ли удается совмещать одно с другим?
Я не совмещаю. Я просто пишу сценарии и песни. Играю с группой. Я не думаю так — совмещать мне это или нет. Я просто так живу, проживаю. Вполне себе весело.
Бывает ли такое, что работа над сценарием вдохновляет на создание песни или наоборот?
Было только один раз, когда сценарий вдохновил на написание песни. Но смешно, что тот единственный сценарий не был снят, а песня никогда не была исполнена со сцены до сих пор. Хотя, кстати, может, сделать ее к следующему концерту?
Какие у вас планы на будущее? Может, откроете нашим читателям секрет «для маленькой такой компании»?
Планы — этот как-то слишком цифрами. Пункт один, пункт два. Планы — это у концертных директоров, продюсеров. Мы все-таки песнями думаем и звучанием. Пока что заканчиваем свой альбом, который называется «Новая» и презентуем его с тремя концертами — в Москве, Питере и Саратове. Прыгаем на студии, делаем новые песни. Просто рифы всякие поигрываем.
Увидим ли мы в ближайшее время на телеэкране или в кинотеатрах работы талантливой сценаристки Насти Пальчиковой?
Валера Тодоровский сейчас в запуске с моим сценарием «Большой», но это не скоро выйдет, кино — долгий процесс. Скоро вот появится фильм Владимира Мирзоева «Ее звали Муму» — тоже по моему сценарию, но его вы не увидите в кинотеатрах, только на фестивалях — в этом фильме слишком много запрещенного. Еще сейчас готовим несколько сериалов. И раздумываю над одним полнометражным фильмом, но киношники суеверные, ничего пока не буду рассказывать.
Чем ваша группа выделяется среди других? Почему именно вы?
Мы делимся, люди берут. Знаете, что для меня песни? — не как для музыканта, как для простого слушателя? Вот, например, каждый раз, когда я расстаюсь с мужчиной, я в боли и соплях лежу на полу и гоняю какую-нибудь песню на репите. Много лет назад это был The soldier of fortune, потом как-то — «Звучи» Арбениной, конечно, были Beatles с Because, Portishead, потом еще была Адель со своей Lovesong, потом были Ordinary things Lukas Graham.. и так далее. Вот мне кажется, песни — они для такого. Для состояния, для эмоций. Я так слушаю и я так пишу.
Какая музыка вдохновляет вас? Какие композиции вы слушаете чаще всего?
Как музыкант я слушаю нереальную кучу всего. Вдохновить может риф баса в песне неизвестной африканской группы, которую ты случайно услышала из чужого плеера в метро. Или вдохновить может крутой звучок у Эзры. В последнее время я много слушаю Anushka.
С кем хотелось бы поработать? Есть ли среди российских исполнителей кто-то на примете? Может, кто-то из зарубежных музыкантов?
Ну, лично мне, как водится, хотелось бы спеть дуэтом с Полом Маккартни. У нас с ним просто у обоих тихие голоса, это моя мечта с юности, а у парней моих — целый список музыкантов, с которыми они хотят поиграть на одной сцене.
21 ноября в клубе «Артист Концерт Холл» у вас будет концерт. Скажите, будут ли сюрпризы?
Будут. Но они на то и сюрпризы, чтобы не знать о них заранее.
