Исследование литературного произведения. Схемы анализа художественного произведения. Композиционные принципы и элементы

Жанр – тип литературного произведения. Существуют эпические, лирические, драматические жанры. Выделяют и жанры лироэпические. Жанры делят и по объему на крупные (включают рома и роман-эпопею), средние (литературные произведения «среднего размера» ‑ повести и поэмы), малые (рассказ, новелла, очерк). Имеют жанры и тематическое деление: авантюрный роман, психологический роман, сентиментальный, философский и т.д. Основное же деление связано с родами литературы. Представляем вашему вниманию жанры литературы в таблице.

Тематическое деление жанров довольно условно. Не существует строгой классификации жанров по темам. Например, если говорят о жанрово-тематическом разнообразии лирики, выделяют обычно любовную, философскую, пейзажную лирику. Но, как вы понимаете, этим набором многообразие лирики не исчерпывается.

Если вы задались целью изучить теорию литературы, стоит освоить группы жанров:

• эпические, то есть жанры прозы (роман-эпопея, роман, повесть, рассказ, новелла, притча, сказка);
• лирические, то есть жанры поэтические (лирическое стихотворение, элегия, послание, ода, эпиграмма, эпитафия),
• драматические – типы пьес (комедия, трагедия, драма, трагикомедия),
• лироэпические (баллада, поэма).

Литературные жанры в таблицах

Эпические жанры

• Роман-эпопея

  Роман-эпопея – роман с изображением народной жизни в переломные исторические эпохи. «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» Шолохова.

• Роман

  Роман – многопроблемное произведение, изображающее человека в процессе его становления и развития. Действие в романе насыщено внешними или внутренними конфликтами. По тематике бывают: исторические, сатирические, фантастические, философские и др. По структуре: роман в стихах, эпистолярный роман и др.

• Повесть

  Повесть – эпическое произведение средней или большой формы, построенное в виде повествования о событиях в их естественной последовательности. В отличие от романа в П. материал излагается хроникально, нет острого сюжета, нет голубого анализа чувств героев. В П. не ставятся задачи глобального исторического характера.

• Рассказ

  Рассказ – малая эпическая форма, небольшое произведение с ограниченным числом персонажей. В Р. чаще всего ставится одна проблема или описывается одно событие. Новелла отличается от Р. неожиданным финалом.

• Притча

  Притча – нравственное поучение в аллегорической форме. Притча отличается от басни тем, что свой художественный материал черпает из человеческой жизни. Пример: Евангельские притчи, притча о праведной земле, рассказанная Лукой в пьесе «На дне».

Лирические жанры

• Лирическое стихотворение

  Лирическое стихотворение – малая форма лирики, написанная или от лица автора, или от лица вымышленного лирического героя. Описание внутреннего мира лир.героя, его чувств, эмоций.

• Элегия

  Элегия – стихотворение, проникнутое настроениями грусти и печали. Как правило, содержание элегий составляют философские размышление, грустные раздумья, скорбь.

• Послание

  Послание – стихотворное письмо, обращенное к какому-либо лицу. По содержанию послания бывают дружеские, лирические, сатирические и др. Послание м.б. адресовано одному лицу или группе лиц.

• Эпиграмма

  Эпиграмма – стихотворение, высмеивающее конкретное лицо. Характерные черты – остроумие и краткость.

• Ода

  Ода – стихотворение, отличающееся торжественностью стиля и возвышенностью содержание. Прославление в стихах.

• Сонет

  Сонет – твердая поэтическая форма, как правило, состоящая из 14 стихов (строк): 2 четверостишия-катрена (на 2 рифмы) и 2 трёхстишия-терцета

Драматические жанры

• Комедия

  Комедия – вид драмы, в котором характеры, ситуации и действия представлены в смешных формах или проникнуты комическим. Бывают комедии сатирические («Недоросль», «Ревизор»), высокие («Горе от ума») и лирические («Вишневый сад»).

• Трагедия

  Трагедия – произведение, в основу которого положен непримиримый жизненный конфликт, ведущий к страданиям и гибели героев. Пьеса Вильяма Шекспира «Гамлет».

• Драма

  Драма – пьеса с острым конфликтом, который, в отличие от трагического, не столь возвышен, более приземлен, обычен и так или иначе разрешим. Драма строится на современном, а не античном материале и утверждает нового героя, восставшего против обстоятельств.

Лироэпические жанры

(промежуточные между эпосом и лирикой)

• Поэма

  Поэма – средняя лиро-эпическая форма, произведение с сюжетно-повествовательной организацией, в котором воплощается не одно, а целый ряд переживаний. Черты: наличие развернутого сюжета и вместе с тем пристальное внимание ко внутреннему миру лирического героя – либо обилие лирических отступлений. Поэма «Мертвые души» Н.В. Гоголя

• Баллада

  Баллада – средняя лиро-эпическая форма, произведение с необычным, напряженным сюжетом. Это рассказ в стихах. Рассказ, изложенный в поэтической форме, исторического, мифического или героического характера. Сюжет баллады обычно заимствуется из фольклора. Баллады «Светлана», «Людмила» В.А. Жуковского

Литературные жанры – это группы произведений, выделяемые в рамках родов литературы. Каждый из них обладает определенным комплексом устойчивых свойств. Многие литературные жанры имеют истоки и корни в фольклоре. Вновь возникшие в собственно литературном опыте жанры являют собою плод совокупной деятельности начинателей и продолжателей. Жанры с трудом поддаются систематизации и классификации, упорно сопротивляются им.

Прежде всего потому, что их очень много: в каждой художественной культуре жанры специфичны. К тому же жанры имеют разный исторический объем. Одни бытуют на протяжении всей истории словесного искусства; другие же соотнесены с определенными эпохами. Картина усложняется еще и потому, что одним и тем же словом нередко обозначаются жанровые явления глубоко различные. Существующие жанровые обозначения фиксируют различные стороны произведений. Так, слово «трагедия» констатирует причастность данной группы драматических произведений определенному эмоционально-смысловому настрою. Слово «повесть» говорит о принадлежности произведений эпическому роду литературы и о «среднем» объеме текста. Ориентироваться в процессах эволюции жанров и нескончаемом «разнобое» жанровых обозначений теоретикам литературы непросто. Однако литературоведение нашего столетия неоднократно намечало, а в какой-то мере и осуществляло разработку понятия «литературный жанр» не только в аспекте конкретном, историко-литературном, но и собственно теоретическом. Опыты систематизации жанров в перспективе надэпохальной и всемирной предпринимались как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении. В эпических жанрах имеет значение прежде всего противопоставление жанров по их объему. Сложившаяся литературоведческая традиция выделяет здесь жанры большого (роман, эпопея), среднего (повесть) и малого (рассказ) объема, однако реально в типологии различение лишь двух позиций, так как повесть не является самостоятельным жанром, тяготея на практике либо к рассказу, либо к роману. Но вот различение большого и малого объема представляется существенным, и прежде всего для анализа малого жанра - рассказа. Крупные жанры эпоса - роман и эпопея - различны по своему содержанию, в первую очередь по проблематике. Содержательной доминантой в эпопее является национальная, а в романе - романная проблематика Жанр басни - один из немногих канонизированных жанров, сохранивших реальное историческое бытование в XIX-XX в. Лиро-эпический жанр баллады - канонизированный жанр, но уже из эстетичной системы не классицизма, а романтизма.

Понятийная пара содержание/форма – извечные споры. Особенно жаркие – 1/3 XX в., апогей формализма в литературоведении. Если в произведении нет обобщения, оно не вызовет сопереживания читателя. Этот общий смысл – содержание (идея, идейное содержание). Форма воспринимается непосредственно. В ней – 3 стороны: 1) предметы – о чём идёт речь; 2) слова – сама речь; 3) композиция – расположение предметов и слов. Это – схема античных «риторик», переходит в «поэтики»: 1) inventio – изобретение 2) elocutio – словесное украшение, изложение 3) disposotio – расположение, композиция. М. В. Ломоносов «Краткое руководство к красноречию» - деление: «О изобретении», «О украшении», «О расположении». Приводит примеры из художественной литературы (Вергилий, Овидий). 1/3 XX в. – резко возрастает интерес к составу и строению произведения, т. е. к теоретической поэтике. 1925 год – Томашевский: «Теория литературы. Поэтика». Литературные явления подвергает обобщению, рассматривает их как результат применения общих законов построения литературных произведений. 1920-40 годы: Томашевский, Тимофеев, Поспелов предлагают схемы строения произведения. Сходство с риторической традицией в выделении основных сторон произведения: тематика и стилистика – Томашевский (рассматривают вопросы композиции); образы-характеры («непосредственное содержание»), язык, сюжет и композиция (Тимофеев), «предметная изобразительность», словесный строй, композиция (Поспелов). Тимофеев и Поспелов выделяют образный уровень, рассматривая его как завершение художественной формы. Тимофеев отграничивает «образы-характеры» от «идейно-тематической основы». Поспелов: предметная изобразительность определяется единством основных уровней содержания – тематики, проблематики, пафоса. В дальнейшем эту концепцию «мира произведения» (наследие античности – выделение inventio как задачи поэта) разовьют и обоснуют Лихачёв, Фарыно.

Томашевский не использует понятия образа. Он определяет тематику в лингвистических традициях – «некая конструкция, объединенная единством мысли или темы».

1910-20-е годы: формализм. Жирмунский, статья «Задачи поэтики»(1919): отказ от понятия «образ» как инструмента анализа вследствие его неопределённости – «Искусство требует точности». Предметы анализа: поэтическая фонетика, поэтический синтаксис, тематика (совокупность «словесных тем» - сводится к составлению поэтического словаря; пример: «Для поэтов-сентименталистов характерны такие слова как «грустный», «томный», «сумерки», «слёзы», «печаль», «гробовая урна» и т. п.). Бахтин назвал теоретическую поэтику формалистов «материальной эстетикой», указывая на неадекватность подхода.

ОПОЯЗ – «Общество по изучению поэтического языка» (Шкловский, Тынянов, Эйхенбаум, Якубинский) – достигали точности, обходя категорию образа. Парадоксален подход к анализу персонажа, который традиционно рассматривается как «образ-характер». По Томашевскому, персонаж появляется в произведении только как средство раскрытия определенного мотива (функция персонажа – носитель мотива). Шкловский – идея «остранения» - объяснял появление в литературе новых приёмов «автоматизацией» нашего восприятия («Холстомер», «В. и М.» Толстого). Шкловский почти не касался идейных задач писателя. Объявил искусство «приёмом». Понятийную пару «содержание/форма» заменил на «материал/приём» (материал – словесный, фабульный – служил мотивировкой приёмов). Литературное произведение – чистая форма, «отношение материалов». Названия статей: «Как сделан Дон Кихот» (Шкловский), «Как сделана «Шинель»(Эйхенбаум) и т. п. Но не все формалисты отрицали содержание. Подчеркивалось единство «что»(содержание) и «как»(форма) в произведении (Тынянов, Жирмунский). Позже – Лотман – доказывает необходимость «уровневого» изучения структуры поэтического текста: «Дуализм формы и содержания должен быть заменён понятием идеи. Стихотворение – сложно построенный смысл». Лестница уровней: фонетика-грамматика-лексика. Лексика: внетекстовые связи – жанровые, общекультурные, биографические контексты  обогащение. Категория содержания введена в философию и эстетику Гегелем. Она связана с диалектической концепцией развития как единства и борьбы противоположностей. В художественном произведении они примиряются. Содержание искусства – идеал, форма – образное воплощение. Задача искусства – соединение их в одно целое. В будущем Гегель предвидел смерть искусства, т. к. оно перестало быть самой высшей потребностью духа.

Вопрос: почему часто считают, что в творчестве различных поэтов превалирует одно – форма или же содержание? Как рождается произведение? Замысел – есть ядро, проформа, из которой в дальнейшем выводится целое произведение (Арнаудов). Нерассудительность, спонтанность, цельность замысла. Белинский разграничивал содержание (творческая концепция) и сюжет (события). Достоевский: замысел и воплощение. Идея – первая часть творения. Сравнивает акт создания произведения из идеи с обтесыванием алмаза.

Форма и содержание: проблема отставания одного от другого. Острые дискуссии по поводу отставания формы от содержания – 1920-е гг. Критика «Разгрома» Фадеева Полонским (отмечает в нём черты Толстого). Библейская метафора – «новое вино в старые мехи». Строгие критики – ЛЕФ («Левый фронт искусств»). Обвинили Фадеева ещё и в подражании Чехову. Оригинальные формы: акцентный стих Маяковского, сказ, расцвеченный характерной фразеологией (Вс. Иванов, И. Бабель, М. Зощенко). В самой возможности «отставания формы» прослеживается её относительная самостоятельность. Она объясняет причину возвращения к старым формам: нравоучения и патетика – драма XIX в; 4-стопный ямб плюс лирические отступления – «Онегин»; психологический анализ – Толстой, Достоевский. Особенности формы стали знаками литературных явлений, элементами кодов. В новых художественных контекстах они, однако, могут получать новое значение.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Проблема жанра произведения. Жанровые структуры . И в закладках появилось готовое сочинение.

ВОСЬМОЙ КЛАСС

(70/105 часов)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР; НАПРАВЛЕНИЕ;
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖАНРЫ

Виды деятельности:
а) чтение
Чтение литературных произведений, включенных в программу.
Выразительное чтение (в том числе наизусть) лирических стихотворений, отрывков из художественной прозы, монологов из драматических произведений.
Чтение по ролям фрагментов драматических произведений.
Внеклассное чтение произведений одного жанра.
Чтение справочной литературы.
б) анализ
Выявление в литературном произведении художественных образов разного вида и установление системных отношений между ними, определение основного принципа построения системы образов.
Общая характеристика художественного мира произведения (системы образов, предметного мира, природных образов, образа события, образа социальной группы).
Различение эпических, лирических, драматических, лиро-эпических и лирико-драматических произведений.
Определение жанра произведения и жанровой разновидности.
Сопоставление литературных произведений определенного жанра (ода, комедия) с жанровой традицией.
Анализ жанрового своеобразия литературного произведения.
Соотнесение произведения с литературным направлением (классицизмом, сентиментализмом, романтизмом, реализмом).
Выявление признаков отдельных жанров (оды, трагедии, комедии, повести) в литературном произведении.
Анализ смысла заглавия и эпиграфа в литературном произведении.
Характеристика тематики и проблематики произведения в соотнесении с его жанром и литературным направлением.
в) развитие устной и письменной речи
Устный и письменный ответ на вопрос об особенностях построения системы образов в произведении.
Составление плана и подбор цитат к устной характеристике художественного мира произведения.
Сочинение об образе социальной группы в произведении.
Составление плана сочинения о жанровом своеобразии литературного произведения и его соотношении с жанровой традицией.
Устное рассуждение о чертах литературного направления в конкретном произведении.
Сообщение о биографии писателя и об истории создания произведения с использованием справочной литературы и ресурсов Интернета.
Обсуждение нравственных проблем, поднятых в произведении.
Сочинение о смысле заглавия в литературном произведении.
Устные рекомендации по внеклассному чтению произведений определенного жанра.
Рецензия на театральную постановку или кинематографическую версию драматического произведения.
Стилизация в жанре оды, послания, эпиграммы.
Термины:
Фольклор и литература.
Литература духовная и светская.
Древнерусская литература.
Духовная поэзия.
Литература Просвещения.
Художественная форма и художественное содержание.
Тематика, проблематика, идейное содержание.
Жанры духовной литературы (проповедь, житие, притча, акафист).
Литературный род (эпос, лирика, драма).
Жанр.
Канон.
Эпические жанры (эпическая поэма, роман, повесть, рассказ, новелла).
Лирические жанры (ода, элегия, послание, эпиграмма, сонет).
Драматические жанры (трагедия, комедия, драма).
Лиро-эпические жанры (поэма, баллада, басня, сатира).
Художественный мир.
Литературные направления (классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм).
Тропы (метафора, олицетворение, символ, аллегория, гипербола, гротеск, эпитет).
Фигуры (сравнение, антитеза, повтор, анафора, инверсия, риторический вопрос).
Композиция.
Эпиграф.
Психологизм.
Трагическое и комическое.
Идеал.
Сатира.
Стилизация.
Пародия (бурлеска, травестия).
Ритм, рифма.
Строфика.
Силлабо-тоническая, силлабическая и тоническая системы стихосложения.
Белый стих.

«ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР.
НАПРАВЛЕНИЕ. ЛИТЕРАТУРНЫЕ РОДЫ И ЖАНРЫ»
(вводный урок)
Понятие о художественной форме. Жанр как относительно устойчивая форма литературного творчества. Деление литературы на роды и жанры. Формальное и содержательное в жанре. Жанровая система, многообразие жанров и жанровых форм. Категории рода и жанра в античных поэтиках (Аристотель) и манифестах западноевропейского классицизма (Н. Буало). Понятие о художественном мире литературного произведения. Основные литературные направления: классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм, модернизм.

ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ АНТИЧНОСТИ
«ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
(обзор)
Анакреонт
«Сединой виски покрылись...».
Эсхил
«Прометей Прикованный» (фрагменты).
Древнегреческая литература, ее периодизация. Поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Басни Эзопа. Лирика Анакреонта. Древнегреческий театр. Мифологические темы и образы в древнегреческой литературе. Особая роль героического и трагического. Господство стихотворной формы. Древнегреческая поэзия в переводах В. А. Жуковского, Н. И. Гнедича.
Теория литературы. Род. Жанр. Канон. Героическое. Трагическое. Эпическая поэма.
Развитие речи. Сообщения о древнегреческом театре и о «вечных» образах древнегреческой литературы.

«РИМСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
(обзор)
Гораций
Ода «К Мельпомене» («Я памятник воздвиг...»).
Овидий
«Метаморфозы» (фрагменты «Филемон и Бавкида», «Пигмалион»).
Марциал
Эпиграммы «Если сограждан...», «И предатель ты...».
Периодизация римской литературы. Влияние древнегреческой мифологии и литературы. Римское ораторское искусство. Поэма Вергилия «Энеида». Поэзия Горация. Идиллии Овидия. Басни Федра. Сатирические произведения. Эпиграммы Марциала. Римская поэзия в русских переводах.
Теория литературы. Эпическая поэма. Эпиграмма.
Развитие речи. Сообщения о «вечных» образах римской литературы. Составление словаря персонажей античной литературы.

«БИБЛИЯ И ЛИТЕРАТУРА»
(обзор)
Ветхий Завет (Книга Бытия).
Новый Завет (Евангелие от Матфея, Евангелие от Иоанна).
Ф. И. Тютчев
«При посылке Нового Завета», «О вещая душа моя...», «Певучесть есть в морских волнах...».
А. А. Ахматова
«Под крышей промерзшей пустого жилья...», «Лотова жена».
Б. Л. Пастернак
«Рождественская звезда», «Гефсиманский сад».
Теория литературы. «Вечные» проблемы и «вечные» образы. Христианская символика.
Развитие речи. Составление поэтического сборника «Библейские образы в лирике одного из русских поэтов», подготовка вступительной статьи к нему. Обсуждение вопроса об использовании библейских образов в различных ситуациях общения.

ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Слово о поэте.
«Божественная комедия» (фрагменты).
Дантовская модель мироздания. Трехчастная композиция поэмы. Особая магия чисел. Нравственная проблематика поэмы. Тема поиска истины и идеала. Тема страдания и очищения. Образы Данте и Вергилия. Идеальный образ Беатриче. Смысл названия. Данте и русская литература.
Теория литературы. Эпическая поэма. Композиция. Аллегория. Идеал.
Развитие речи. Выразительное чтение фрагментов. Подготовка комментариев к отдельным фрагментам поэмы. Сообщения о биографии и творчестве поэта, об образах поэмы в литературе и других видах искусства.
Симфоническая поэма П. И. Чайковского «Франческа да Римини».
Внеклассное чтение. Данте Алигьери. «Владыка, что из самой глубины...»

«ЖАНР СОНЕТА В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ»
(обзор)
Данте Алигьери
«Любимой очи излучают свет...».
Ф. Петрарка
«Промчались дни мои, как бы оленей...».
У. Шекспир
«Не соревнуюсь я с творцами од...», «Седины ваши зеркало покажет...», «Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж...».
А. С. Пушкин
«Сонет» («Суровый Дант не презирал сонета...»), «Мадона».
Ш. Бодлер
«Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной...».
П. Верлен
«О, жизнь без суеты! Высокое призванье...».
В. Я. Брюсов
«Сонет к форме».
И. Ф. Анненский
«Третий мучительный сонет».
В. И. Иванов
«Венок сонетов».
История сонета как твердой стихотворной формы. Разновидности сонета («итальянский», «французский», «английский»). Универсальное содержание сонета. Строгость композиции. Способы рифмовки. Сонет в русской поэзии.
Теория литературы. Сонет. Строфика. Катрен. Терцет. Венок сонетов.
Развитие речи. Выразительное чтение наизусть сонета.

ЛИТЕРАТУРА ЕВРОПЕЙСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ

У. ШЕКСПИР

Слово о писателе.
Трагедия «Гамлет» .
Трагический характер конфликта. Проблемы смысла жизни, долга и чести, нравственного выбора. Гамлет как рефлектирующий герой. Проблема бездеятельности Гамлета. Осознание героем необходимости возмездия и бесчеловечности мести. Гамлет как «вечный» образ. Тема жизни как театра. Художественная функция приема «пьеса в пьесе» («Мышеловка»). Образ Офелии. Смысл финала.
Теория литературы. Трагическое. Проблематика. «Вечные» проблемы. «Вечные» образы.
Развитие речи. Выразительное чтение монолога Гамлета. Отзыв о театральной или кинематографической версии трагедии.
Связь с другими видами искусства. Фильм режиссера Г. М. Козинцева «Гамлет».
Внеклассное чтение. У. Шекспир. «Отелло». А. А. Блок. «Я - Гамлет. Холодеет кровь...». М. И. Цветаева. «Диалог Гамлета с совестью». Б. Л. Пастернак. «Гамлет».

«АНАЛИЗ ПРОБЛЕМАТИКИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ»
(практикум)
Обобщение сведений о проблематике литературного произведения (философской, социальной, нравственной). Особенности сочинений на темы нравственно-философского характера. Темы, сформулированные в форме проблемного вопроса или в виде цитаты. Составление плана сочинения, подготовка тезисов и подбор цитат. Формы выражения собственных суждений, оценок, вопросов, возникших в процессе чтения и осмысления содержания произведения.

ДРЕВНЕРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Периодизация литературы Древней Руси. Краткая характеристика периодов. Древнерусская литература и фольклор. Основные жанры древнерусской литературы (летописание, воинская повесть, духовное красноречие, житие, хождение), их каноны. Влияние древнерусской литературы на литературу последующего времени. Образы и мотивы литературы Древней Руси в искусстве и литературе XIX-XX веков.
Житийный жанр в древнерусской литературе. Своеобразие житийного канона и композиция жития. Особенности поведения житийного героя. Стиль жития. Влияние жанра жития на последующую литературу.

ЖИТИЕ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

Духовный путь Сергия Радонежского. Значение монастырей в духовной жизни людей XI-XV веков. Идейное содержание произведения. Соответствие образа героя и его жизненного пути канону житийной литературы. Сочетание исторического, бытового и чудесного в житии. Отношение к власти в миру и в монастыре. Подвиг Сергия Радонежского. Сила духа и святость героя. Отражение композиционных, сюжетных, стилистических особенностей житийной литературы в историческом очерке Б. К. Зайцева.
Теория литературы. Канон. Агиография. Житие. Житийные сюжеты. Житийный герой. Стиль «плетение словес».
Развитие речи. Сочинение-описание по картине М. В. Нестерова. Сочинение-эссе о подвиге Сергия Радонежского.
Связь с другими видами искусства. Житийное и иконописное изображение человека в древнерусском искусстве. Картина М. В. Нестерова «Видение отроку Варфоломею».
Внеклассное чтение. Житие Бориса и Глеба. В. О. Ключевский. «Значение преподобного Сергия для русского народа и государства». В. Г. Распутин. «Ближний свет издалека».

ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА

Традиционное и новаторское в жанре жития Аввакума. Отражение исторической обстановки и духа времени в Житии. Аввакум как идеолог русского старообрядческого движения. Этапы жизненного пути Аввакума. Высокое и низкое в образе героя. Испытания, выпавшие на долю героя, защищающего «веру отцов». Образы сподвижников и врагов. Роль бытовых сцен и деталей в произведении. Особенности языка произведения.
Теория литературы. Автобиографизм. Исповедальные мотивы. Сатира. Психологизм (начальные представления).
Развитие речи. Составление словаря устаревших и диалектных слов. Сопоставительный анализ образов в литературе и изобразительном искусстве (Аввакум и боярыня Морозова на картине В. И. Сурикова). Сообщения о влиянии древнерусского канона на создание образа героя в литературе Древней Руси, об особенностях изображения исторических событий в древнерусских памятниках разных жанров.
Связь с другими видами искусства. Картина В. И. Сурикова «Боярыня Морозова».
Внеклассное чтение. «Повесть о Шемякином суде». «Переписка Ивана Грозного с князем Андреем Курбским» (фрагменты).

«СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»

«Слово...» как величайший памятник литературы Древней Руси. История открытия «Слова...». Время создания памятника. Проблема авторства. Историческая основа памятника, его сюжет. Особенности жанра и композиции. Образы русских князей. Ярославна как идеальный образ русской женщины. Образ русской земли. Авторская позиция в «Слове...». «Золотое слово Святослава» и основная идея произведения. Нравственная проблематика. Смысл финала. Фольклорная символика. Соединение языческой и христианской образности. Язык произведения. Переводы и переложения «Слова...».
Теория литературы. Воинская повесть. Лирические и исторические отступления.
Развитие речи. Сопоставление «Слова...» и описания похода князя Игоря в Ипатьевской летописи. Устный ответ на вопрос о роли эпизода. Сочинение по «Слову о полку Игореве».
Связь с другими видами искусства. Жизнь «Слова о полку Игореве» в изобразительном (В. М. Васнецов, В. Г. Петров, В. А. Фаворский и др.) и музыкальном искусстве (опера А. П. Бородина «Князь Игорь»). Картина В. М. Васнецова «Боян».
Внеклассное чтение. «Слово о погибели русской земли». «Задонщина».

«СОЧИНЕНИЕ-ЭССЕ НА ЛИТЕРАТУРНУЮ ТЕМУ»
(практикум)
Своеобразие содержания и композиции сочинения-эссе на литературную тему. Выражение собственного отношения к героям, событиям, изображенным в произведении. Особенности эссеистического стиля (на примере образцов эссе, принадлежащих известным писателям, критикам, публицистам). Эссе и «слово» как жанры прозаической речи. Составление примерного плана сочинения-эссе, обсуждение тезисов, подбор цитат (на материале произведений древнерусской литературы).

ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА XVII-XVIII ВЕКОВ

«КЛАССИЦИЗМ КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ»
(обзор)
Концепция мира и человека в искусстве классицизма. Представление идеальней модели мира. Универсальные общечеловеческие типы. Попытка художественного преодоления хаоса действительности. Изображение борьбы долга и чувства. Нормативность, строгая иерархия жанров в литературе классицизма. Особая роль «высоких» жанров (оды, трагедии, эпопеи). Особенности стиля классицизма. Традиции античного искусства в литературе классицизма. Классицизм в живописи, архитектуре, музыке.

Ж.-Б. МОЛЬЕР

Слово о писателе.
Комедия «Мещанин во дворянстве» .
Своеобразие конфликта. Проблематика комедии. Сатирические персонажи комедии. Смысл названия. Образ господина Журдена. Особенности времени, пространства и организации сюжета. Жанровое своеобразие произведения. Мастерство драматурга в построении диалогов, создании речевых характеристик персонажей.
Теория литературы. Драматический род. Комедия. Проблематика.
Развитие речи. Чтение по ролям. Описание мизансцены. Рецензия на театральную постановку одной из комедий Ж.-Б. Мольера.
Внеклассное чтение. Ж.-Б. Мольер. «Тартюф, или Обманщик». М. А. Булгаков. «Жизнь господина де Мольера».

«ЖАНР ОДЫ В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ»
(обзор)
Пиндар
«I Истмийская ода» (фрагменты).
Ф. Малерб
«Ода королеве».
М. В. Ломоносов
«Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ее Величества государыни Императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года» (фрагменты).
А. П. Сумароков
«Ода на суету мира».
А. Н. Радищев
«Вольность».
А. С. Пушкин
«Вольность».
В. В. Маяковский
«Ода революции».
История оды. Жанровые особенности. Ода в нормативной поэтике классицизма. Развитие и переосмысление жанра в литературе.
Теория литературы. Ода. Классицизм. «Высокий» стиль. Архаизмы.
Развитие речи. Выразительное чтение фрагмента оды наизусть. Устный ответ на вопрос о соответствии оды классицистическому канону.

И.-В. ГЁТЕ
Слово о поэте.
Трагедия «Фауст» (фрагменты).
Народная легенда о докторе Фаусте и ее интерпретация в трагедии. Композиция произведения. Роль прологов. Образы Фауста и Мефистофеля как «вечные» образы. История сделки человека с дьяволом как «бродячий» сюжет. Смысл договора Фауста и Мефистофеля. Жажда познания и деятельности как свойство человеческого духа. Образ Маргариты. Тема любви и красоты. Смысл финала первой части трагедии. Символический смысл слепоты главного героя. Жанровое своеобразие «Фауста».
Теория литературы. «Бродячий» сюжет. «Вечный» образ. Трагедия. Пролог.
Развитие речи. Тезисный план анализа одного из эпизодов трагедии. Сочинение-эссе о «вечных» темах в литературе.
Связь с другими видами искусства. Опера Ш. Гуно «Фауст».
Внеклассное чтение. О. Уайльд. «Портрет Дориана Грея».

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XVIII ВЕКА

Развитие русской литературы в Петровскую эпоху. Русское Просвещение и его основные черты. Своеобразие русского классицизма. Обзор творчества деятелей русского Просвещения (Феофана Прокоповича, А. Д. Кантемира, В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова, М. М. Хераскова). Реформа русского стихосложения. Становление русской драматургии и театра в XVIII веке. Сатирическая журналистика (журналы Н. И. Новикова, И. А. Крылова). Портретная живопись. Архитектурные ансамбли.

М. В. ЛОМОНОСОВ

Жизнь и творчество (обзор).
Стихотворения «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния», «Разговор с Анакреоном», «Я знак бессмертия себе воздвигнул...», «Ночною темнотою...», «Случилось вместе два астронома в пиру...», «Послушайте, прошу, что старому случилось...» .
Научно-философская проблематика, концепция человека и мироздания. Научное и поэтическое постижение окружающего мира. Прославление мира, науки, человека, природы. Тема поэта и поэзии. Смысл противопоставления «героической» поэзии и любовной лирики Анакреона. Взгляд М. В. Ломоносова на литературное творчество, назначение поэта и поэзии. Тема поэтического бессмертия. Образ поэта-творца и музы. Поэзия М. В. Ломоносова и русский классицизм. Теория «трех штилей» и ее роль в развитии литературного языка. Интерпретация стихотворения Горация. Художественное своеобразие шуточных стихотворений поэта.
Теория литературы. Классицизм. Теория «трех штилей». Анакреонтическая лирика.
Развитие речи. Анализ жанрового своеобразия оды «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния». Опыт составления историко-литературного комментария к стихотворению.
Связь с другими видами искусства. Мозаики М. В. Ломоносова (портрет Петра I, панно «Полтавская баталия»).

Г. Р. ДЕРЖАВИН

Жизнь и творчество (обзор).
Стихотворения «Фелица», «Властителям и судиям», «Памятник», «Снигирь», «Объявление любви» .
Своеобразие художественного мира поэзии Державина. Восприятие всего сущего как оправданного свыше. Жизнеутверждающий характер поэзии. Изображение жизни во всем ее многообразии. Представления поэта о подлинных жизненных ценностях. Гражданский и нравственный максимализм. Основные темы и проблемы поэзии. Темы природы, дружбы, любви, поэта и поэзии. Философская проблематика. Особенности державинской сатиры. Традиционное и новаторское в поэзии.
Теория литературы. Классицизм. Ода. Художественный мир. Предметный мир. Философская лирика. Сатира. Изобразительно-выразительные средства.
Развитие речи. Выразительное чтение фрагментов стихотворений наизусть. Составление плана характеристики художественного мира стихотворения с использованием цитирования.
Внеклассное чтение. Г. Р. Державин. «Лебедь», «На птичку», «Евгению. Жизнь Званская».

«СЕНТИМЕНТАЛИЗМ КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ»
(обзор)
Концепция мира и человека в искусстве сентиментализма. Уточнение классицистической идеальной модели мира и личности. Чувства как доминанта человеческой природы. Задача совершенствования «естественных» чувств. Больший демократизм и обращение к духовному миру простолюдина. Психологизм. Интерес к жанрам эпистолярного романа, психологической повести, драмы. Особенности стиля сентиментализма.

А. Н. РАДИЩЕВ

Жизнь и творчество (обзор).
«Путешествие из Петербурга в Москву» (главы «София», «Любани», «Чудово», «Спасская полесть», «Медное», «Черная грязь»).
Черты классицизма и сентиментализма в «Путешествии...». Образ повествователя. Просветительские идеи и гражданский пафос. Особенности жанра и композиции. Форма путешествия как средство воссоздания панорамы русской жизни. Смысл названия и эпиграфа. Тема беззакония, произвола, жестокости и несправедливости власти. Образы русских крестьян и помещиков. Нравственный суд автора над собой. Особенности языка «Путешествия...». Ода «Вольность» как значимая часть произведения.
Теория литературы. Сентиментализм. Форма путешествия, путевых заметок.
Развитие речи. Сочинение-эссе о нравственных проблемах, поднятых в книге А. Н. Радищева.
Внеклассное чтение. А. С. Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург».

Н. М. КАРАМЗИН

Жизнь и творчество (обзор).
Повесть «Бедная Лиза» .
Своеобразие проблематики. Конфликт истинных и ложных ценностей. Темы сословного неравенства, семьи, любви. Отражение художественных принципов сентиментализма в повести. Смысл названия произведения. Система образов персонажей. Роль повествователя. Внимание автора повести к душевному миру героев, изображению эмоционального состояния человека. Художественная функция портрета, пейзажа, детали. Смысл финала повести. Особенности языка.
Теория литературы. Сентиментализм. Психологизм. Портрет. Пейзаж. Сентиментальная повесть.
Развитие речи. Письменная работа об особенностях изображения человеческих характеров в литературе сентиментализма.
Связь с другими видами искусства. Портретная живопись сентиментализма.
Внеклассное чтение. Н. М. Карамзин. «Что нужно автору?», «Остров Борнгольм», «Наталья, боярская дочь».

«АНАЛИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В АСПЕКТЕ ЛИТЕРАТУРНОГО НАПРАВЛЕНИЯ»
(практикум)
Обобщение сведений о классицизме и сентиментализме. Примерное содержание анализа произведения в аспекте литературного направления. Подготовка тезисного плана сочинения по одному из ранее изученных (или самостоятельно прочитанных) произведений М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, Н. М. Карамзина, А. Н. Радищева. Выявление в них черт классицизма и сентиментализма.

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XIX ВЕКА

А. С. ПУШКИН

Жизнь и творчество (обзор).
Роман «Капитанская дочка» .
Тема русской истории в творчестве Пушкина. История создания романа. «История Пугачева» и «Капитанская дочка». Соотношение исторического факта и вымысла. Изображение исторических событий и судеб частных людей. Тема «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». Образ Пугачева. Фольклорные традиции в создании образа. Пугачев и Екатерина. Тема милости и справедливости. Гринев как герой-рассказчик; особенности эволюции характера. Литературные традиции в создании образа. Образ Савельича. Гринев и Швабрин. Тема долга и чести. Смысл названия романа. Образ Маши Мироновой в свете авторского идеала. Особенности композиции романа. Роль эпиграфов. Художественная функция сна Гринева, портрета, пейзажных описаний.
Теория литературы. Исторический роман. Образ исторического события. Фольклорные традиции. Эпиграф.
Развитие речи. Сопоставительный анализ описаний Пугачева в «Истории Пугачева» и «Капитанской дочке». Подготовка вопросов к обсуждению нравственной проблематики произведения и ее связи с тематикой и эпиграфом к роману. Составление плана характеристики Маши Мироновой и подбор цитат. Анализ жанрового своеобразия произведения. Сочинение по роману А. С. Пушкина «Капитанская дочка».
Внеклассное чтение. А. С. Пушкин. «Пиковая дама», «История Пугачева».

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ

Жизнь и творчество (обзор).
Поэма «Мцыри» .
«Мцыри» как романтическая поэма. Особенности композиции. Роль исповеди в создании образа главного героя. Мцыри как романтический герой. Портрет и пейзаж как средства характеристики героя. События в жизни героя. Философский смысл эпиграфа. Тема свободы выбора и несбывшейся судьбы свободолюбивой, незаурядной личности. Трагическое противостояние человека и обстоятельств. Образ монастыря и образ кавказской природы. Смысл финала поэмы.
Теория литературы. Романтизм. Романтическая поэма. Трагическое. Эпиграф. «Вершинная» композиция. Форма исповеди.
Развитие речи. Выразительное чтение наизусть фрагмента поэмы. Письменная характеристика Мцыри как романтического героя. Подбор цитат к устной характеристике особенностей построения образной системы в поэме.
Внеклассное чтение. Дж. Г. Байрон. «Корсар». М. Ю. Лермонтов. «Боярин Орша».

Н. В. ГОГОЛЬ

Жизнь и творчество (обзор).
Комедия «Ревизор».
Сюжет комедии. Особенности конфликта, основные стадии его развития. Своеобразие завязки, кульминации и развязки. Чтение писем в начале комедии и в финале как композиционный прием. Смысл названия и эпиграфа. Образ типичного провинциального уездного города. Обобщенные образы чиновников. Сатирическая направленность комедии. Роль гиперболы и гротеска в ее художественном мире. Образ Хлестакова. Сцена вранья. Хлестаков и хлестаковщина. Средства создания характеров в комедии. Речевые характеристики персонажей. Смысл финала. Немая сцена. Трагическое и комическое в пьесе.
Теория литературы. Комическое. Комедия. Сатирическая комедия. Гипербола. Гротеск. Эпиграф. Образ социальной группы.
Развитие речи. Составление плана анализа эпизода драматического произведения. Письменные характеристики образа Хлестакова и образов чиновников. Отзыв о театральной постановке комедии. Сочинение по пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор».
Связь с другими видами искусства. Театральные и кинематографические версии комедии.
Внеклассное чтение. Н. В. Гоголь. «Женитьба».

«ЭПИГРАФ В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ»
(практикум)
Обобщение знаний о видах эпиграфов и их функции в литературном произведении. Примерная последовательность анализа эпиграфов ко всему произведению или к отдельным главам (на материале ранее изученных произведений А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя). Подготовка к сочинению о художественной функции эпиграфа в литературном произведении. Самостоятельный подбор эпиграфов к произведениям.

А. Н. ОСТРОВСКИЙ

Жизнь и творчество (обзор).
Пьеса «Снегурочка» .
Фольклорно-мифологическая основа сюжета. Жанровое своеобразие «весенней сказки». Мир берендеев как отражение авторского представления о сути национальной жизни. Символика образа Ярилы. Образ Снегурочки. Тема любви в пьесе. Лирическое начало в драматическом произведении. Тема «горячего сердца». Образы Купавы, Мизгиря и Леля. Символический смысл финала. Сочетание трагизма и жизнеутверждения. Своеобразие языка «весенней сказки».
Теория литературы. Художественный мир. Фольклорные традиции. Пьеса-сказка. Пролог.
Развитие речи. Составление плана и подбор цитат к устной характеристике мира берендеев. Рецензия на театральную постановку одной из пьес А. Н. Островского.
Связь с другими видами искусства. Опера Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка».
Внеклассное чтение. А. Н. Островский. «Свои люди - сочтемся».

Л. Н. ТОЛСТОЙ

Жизнь и творчество (обзор).
Рассказ «После бала».
Особенности сюжета и композиции рассказа. Суровое осуждение жестокой действительности. Нравственный максимализм писателя. Прием контраста в рассказе. Двойственность изображенных событий и поступков персонажей. Историческая действительность и христианская символика. Тема любви в рассказе. Образ героя-рассказчика. Тема нравственного самосовершенствования. Духовная эволюция Ивана Васильевича. Изображение события рассказывания. Смысл названия.
Теория литературы. Рассказ. Композиция. Контраст. Событие рассказывания.
Развитие речи. Письменный ответ на вопрос о художественной функции приема «рассказ в рассказе».
Внеклассное чтение. Л. Н. Толстой. «Утро помещика».

«ДУХОВНАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ»
(обзор)
М. В. Ломоносов
«Утреннее размышление о Божием величестве».
Г. Р. Державин
«Бог».
В. А. Жуковский
«Теснятся все к Тебе во храм...».
А. С. Пушкин
«Пророк», «Отцы пустынники и жены непорочны...».
М. Ю. Лермонтов
«Молитва» («Я, Матерь Божия, ныне с молитвою...»).
А. С. Хомяков
«Воскресение Лазаря».
Ф. И. Тютчев
«О вещая душа моя...», «Хоть я и свил гнездо в долине...».
А. А. Фет
«К Сикстинской Мадонне».
А. К. Толстой
«Мадонна Рафаэля», «Грешница».
Религиозные мотивы в русской поэзии. Человек в системе мироздания. Проблема предназначения человека. Тема духовного поиска. Бог в окружающем мире и в душе человека. Тема восхваления Творца. Образ Христа. Стихи Богородичного цикла. Искусство как воплощение Божественной гармонии. Жанровое и стилевое богатство духовной поэзии. Развитие традиций духовной поэзии в русской литературе XX века.
Теория литературы. Духовная поэзия.
Развитие речи. Сочинение-эссе на философскую тему с примерами из произведений русской поэзии.
Связь с другими видами искусства. Картины Рафаэля, Тициана, Эль Греко, А. А. Иванова, И. Н. Крамского, Н. Н. Ге и др.

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XX ВЕКА

М. ГОРЬКИЙ

Жизнь и творчество (обзор).
Рассказ «Старуха Изергиль» .
Черты романтизма и реализма в рассказе. Своеобразие композиции. Прием «рассказ в рассказе». Легенда в художественном мире рассказа. Фольклорные традиции. Прием контраста. Ларра и Данко как романтические герои. Образ старухи Изергиль. Роль пейзажа и портрета в рассказе. Афористичность языка.
Теория литературы. Легенда. Романтизм. Реализм. Романтический герой. Пейзаж. Портрет. Антитеза.
Развитие речи. Составление плана сопоставительной характеристики персонажей. Сочинение-эссе по одному из афоризмов М. Горького.
Внеклассное чтение. М. Горький. «Песня о Буревестнике», «Песня о Соколе».

В. В. МАЯКОВСКИЙ

Жизнь и творчество (обзор).
Стихотворения «Гимн взятке», «Гимн ученому», «Прозаседавшиеся» .
Объекты сатиры в поэзии Маяковского. Приметы конкретного исторического времени. Гипербола и гротеск как приемы сатирического изображения. Авторская позиция и способы ее выражения. Переосмысление жанровой традиции гимна с целью сатирического обличения.
Теория литературы. Жанровая традиция. Сатира. Гимн. Гипербола. Гротеск.
Развитие речи. Выразительное чтение стихотворений наизусть. Письменная работа об особенностях художественного мира сатирических произведений.

М. А. БУЛГАКОВ

Жизнь и творчество (обзор).
Повесть «Собачье сердце» .
Мифологические и литературные источники сюжета. Нравственно-философская и социальная проблематика повести. Тема «нового человека». Особенности художественного мира повести. Изображение реалий послереволюционной действительности и приемы фантастики. Символика имен, названий, художественных деталей. Образ профессора Преображенского. Символический смысл научного эксперимента. Образ Шарикова и «шариковщина» как социальное и моральное явление. Смысл названия повести. Приемы сатирического изображения.
Теория литературы. Повесть. Сатирическая повесть. Фантастика. Гротеск.
Развитие речи. Подготовка комментария к отдельным фрагментам повести. Составление словаря имен, упоминаемых в произведении. Отзыв об экранизации повести.
Внеклассное чтение. М. А. Булгаков. «Иван Васильевич».

«АНАЛИЗ ЖАНРОВОГО СВОЕОБРАЗИЯ
ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ»
(практикум)
Обобщение сведений о родах и жанрах литературы. Жанры и жанровые разновидности. Примерный план анализа жанрового своеобразия литературного произведения. Обнаружение признаков (и текстов) разных жанров в произведении (на материале классного и внеклассного чтения).

А. Т. ТВАРДОВСКИЙ

Жизнь и творчество (обзор).
Стихотворения «Я убит подо Ржевом...», «Я знаю, никакой моей вины...» .
Глубина осмысления человеком собственного места в мире, мысль о причастности ко всему происходящему. Тема беспокойной памяти.
Поэма «Василий Теркин» (главы «Переправа», «Два солдата», «Поединок», «Кто стрелял?», «Смерть и воин»).
История создания поэмы. Особенности сюжета. Своеобразие жанра «книги про бойца». Лирическое и эпическое начала в произведении. Образ автора-повествователя. Изображение войны и человека на войне. Василий Теркин как воплощение русского национального характера. Соединение трагического и комического в поэме. Символичность бытовых ситуаций. Фольклорные традиции. Своеобразие языка поэмы. Сочетание разговорного стиля и афористичности.
Теория литературы. Сюжет. Поэма. Композиция. Лирическое и эпическое. Трагическое и комическое. Характер.
Развитие речи. Выразительное чтение наизусть фрагментов поэмы. Письменный ответ на вопрос об особенностях проблематики стихотворений и поэмы. Сочинение по произведениям А. Т. Твардовского.
Внеклассное чтение. Б. Л. Васильев. «А зори здесь тихие...».

«ВОЕННАЯ ТЕМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XX ВЕКА»
(обзор)
Д. С. Самойлов.
«Сороковые».
В. С. Высоцкий
«Он не вернулся из боя».
В. Л. Кондратьев
«Сашка».
В. В. Быков
«Обелиск».
Жанровое многообразие произведений на военную тему. Проблематика произведений. Темы памяти и преемственности поколений.
Теория литературы. Проблематика. Жанр.
Развитие речи. Письменный отзыв об одном из произведений о Великой Отечественной войне. Составление антологии «Поэты о Великой Отечественной войне».

А. И. СОЛЖЕНИЦЫН

Жизнь и творчество (обзор).
Рассказ «Матренин двор» .
Историческая и биографическая основа рассказа. Изображение народной жизни. Образ главной героини и тема праведничества в русской литературе. Трагизм судьбы героини. Смысл названия. Притчевое начало и традиции житийной литературы.
Теория литературы. Рассказ. Притча. Житие.
Развитие речи. Составление плана анализа жанрового своеобразия рассказа. Письменная работа о картинах народной жизни в произведении.
Внеклассное чтение. Л. Н. Толстой «Отец Сергий». А. И. Солженицын. «Захар-Калита».

«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖАНРЫ В ЗЕРКАЛЕ ПАРОДИИ»
(обзор)
В. А. Жуковский
«Война мышей и лягушек» (фрагменты).
Козьма Прутков
«Помещик и садовник», «Путник», «Современная русская песнь».
Д. Д. Минаев
«Поэт понимает, как плачут цветы...».
А. П. Чехов
«Летающие острова».
Пародия как комическое подражание художественному произведению. Бурлеска и травестия как два классических типа пародии. Элементы пародии в произведениях мировой классической литературы. Пародии на литературные жанры и жанровые разновидности.
Теория литературы. Пародия. Бурлеска. Травестия.
Развитие речи. Подготовка сообщений о пародиях на произведения музыкального и изобразительного искусства. Создание собственных пародий на литературные жанры.

Конкурс Копирайта -К2
Оглавление:

1. Приемы анализа художественного текста
2. Критерии художественности произведения (общие и частные)
3. Оценка сюжета произведения
4. Оценка композиции произведения
5. Внесюжетные элементы
6. Повествование, описание, рассуждение как способы изложения
7. Оценка языка и стиля. Речевые ошибки.
8. Оценка персонажей
9. Оценка художественных деталей
10. Особенности анализа рассказа как формы художественного произведения

Художественный текст – это способ восприятия и воссоздания автором окружающей его действительности.

Автор отражает мир в особой художественно-образной системе. Посредством образов литература воспроизводит жизнь во времени и пространстве, дает новые впечатления читателю, позволяет понять развитие человеческих характеров, связей и отношений.

Литературное произведение нужно рассматривать как системное образование, независимо от того, имеется сложившаяся система или нет, совершенно это образование или несовершенно.
При оценке главное – уловить своеобразие структуры конкретной работы и показать, где решение образов, ситуаций не соответствует замыслу, творческой манере писателя, общему строю произведения.

ПРИЕМЫ АНАЛИЗА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

Анализируя текст, всегда необходимо соотносить целое с частным - то есть, как общий замысел произведения, его тема, структура, жанр реализуются через сюжет, композицию, язык, стиль, образы персонажей.
Задача не простая.
Чтобы ее решить, надо знать кое-какие приемы.
Поговорим о них.

Первый прием – это СОСТАВЛЕНИЕ ПЛАНА произведения, хотя бы мысленно.

Отсылаю вас к отзывам Алекса Петровского, который всегда использует этот прием. Алекс п е р е с к а з ы в а е т текст. Если описывать его действия умными словами, то Алекс выделяет в тексте опорные смысловые пункты и выявляет их соподчиненность. Это помогает увидеть и исправить фактические и логические ошибки, противоречия, бездоказательность суждений и т.д.
Очень хорошо работает «перевод» текста на «свой» язык. Это и есть критерий понимания текста.

Существует также прием АНТИЦИПАЦИИ – предвосхищения, предугадывания последующего изложения.

Когда читатель понимает текст, он как бы предполагает. Предугадывает направление развития, предвосхищает мысли автора.
Понимаем, что все хорошо в меру. Если фабула и действия героев просматриваются без труда, читать такое произведение неинтересно. Однако если читатель совсем не может уследить за мыслью автора и угадать хотя бы общее направление ее движения, то это тоже сигнал неблагополучия. Процесс предвосхищения нарушается тогда, когда нарушается логика изложения.

Есть еще один прием – это ПОСТАНОВКА ПРЕДВАРЯЮЩИХ ВОПРОСОВ, которые так любит наш уважаемый Удав.

Что сталось с этим второстепенным героем? Почему другой персонаж поступил так-то? Что скрывается за таинственной фразой героини?
Необходимо, чтобы необходимое большинство из таких вопросов нашло ответы в тексте. Все сюжетные линии должны быть закончены, взаимно увязаны или логически оборваны.

Любопытен тот факт, что читатель и автор двигаются как бы в противоположных направлениях. Автор идет от замысла к структуре, а читатель – наоборот – оценивая структуру, должен докопаться до замысла.
Успешное произведение – это то, в котором усилия автора и читателя примерно равны, и они встречаются на полпути. Помните мультфильм «Котенок по имени Гав»? Когда котенок и щенок ели сосиску и встретились ровно посередине? Будете смеяться, но в литературе все точно так же.

Какие же опасности подстерегают авторов = наиболее уязвимое звено в процессе. Читатель – что? Фыркнул, закрыл книгу и пошел себе дальше, а автор – страдает.
Опасностей - как ни странно – две. Первая – читатель не понял замысла автора совершенно. Вторая – читатель вложил свой замысел (вместо авторского, который оказался побоку). В любом случае, коммуникации не произошло, эмоциональной передачи тоже.

Что же делать? Анализировать текст! (возвращаемся к началу статьи). Смотреть, где произошла раскоординация, и замысел (тема\структура\жанр) разошлись с воплощением (сюжетом\композицией\стилем\образами персонажей).

КРИТЕРИИ ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Делятся на общие и частные.

ОБЩИЕ КРИТЕРИИ

1. Единство содержания и формы произведения.

Художественный образ не существует вне определенной формы. Неудачная форма дискредитирует идею, может вызвать сомнение в справедливости сказанного.

2. Критерий художественной правды=неискаженное воссоздание действительности.

Правда искусства – это не просто правда факта. Часто мы видим, как автор, защищая свое произведение (как правило, неудачное), выдвигает железный (по его мнению) аргумент - я описал все, как оно происходило на самом деле.
Но художественное произведение – не просто описание событий. Это определенная эстетика, некая степень художественного обобщения и осмысления действительности в убеждающих своей эстетической силой образах. Критик не оценивает достоверность реалий – он оценивает, сумел ли автор добиться приводимыми фактами и образами необходимого эмоционального воздействия.

Авторский почерк – это синтез объективного и субъективного.
Объективная действительность преломляется в индивидуальном восприятии автора и отображается в содержании, которое автор раскрывает в самобытной, именно ему присущей форме. Это мироощущение автора, его особое видение, которое выражается в особых стилистических приемах письма.

4. Эмоциональная емкость, ассоциативное богатство текста.

Читатель хочет сопереживать события вместе с героем – волноваться, радоваться, негодовать и т.д. Сопереживание и сотворчество – вот главное предназначение художественного образа в литературе.
Эмоции читателя должны вызываться самим изображением, а не навязываться авторскими заявлениями и восклицаниями.

5. Целостность восприятия повествования.

Образ возникает в сознании не как сумма отдельных элементов, а как цельная, единая поэтическая картина. М. Горький считал, что читатель должен воспринимать образы автора сразу, как удар, а не задумывался над ними. А.П. Чехов добавлял, что беллетристика должна укладываться в секунду.

Критерий цельности касается не только элементов, рассчитанных на одномоментное восприятие – сравнения, метафоры,- но и к тем составляющим, которые могут находиться в тексте на значительном расстоянии друг от друга (например, портретные штрихи).
Это имеет значение при анализе характеров героев. Нередки случаи у начинающих авторов, когда описания поступков, раздумий персонажа не создают в воображении читателя картины его духовного мира. Факты пестрят в глазах и воображении, а целой картины не получается.

ЧАСТНЫЕ КРИТЕРИИ

Касаются отдельных компонентов произведения - тематики, сюжета, речи персонажей и т.д.

ОЦЕНКА СЮЖЕТА ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Сюжет - основное средство, воссоздающее движение событий. Оптимальным можно считать вариант, когда напряженность действия определяется не только неожиданными событиями и другими внешними приемами, но и внутренней сложностью, глубоким раскрытием человеческих взаимоотношений, значимостью поставленных проблем.

Необходимо понять взаимосвязь сюжета и образов героев, определить значимость ситуаций, созданных автором, для раскрытия характеров.

Одно из важных требований художественности – убедительность мотивировок поступков. Без этого сюжет становится схематичным и надуманным. Автор свободно строит повествование, но он должен добиваться убедительности, чтобы читатель ему поверил, исходя из логики развития характеров. Как писал В. Г. Короленко, читатель должен узнать в новом взрослом человеке прежнего героя.

Сюжет – есть концепция действительности (Е.С. Добин)

Сюжеты возникают, бытуют, заимствуются, переводятся с языка одного вида искусства на другой (инсценировки, экранизации) - и тем самым отражают нормы поведения людей, свойственные тому или иному типу культуры. Но это - только первая сторона отношения жизнь - искусство: сюжеты не только отражают культурное состояние общества, - они его формируют: «Создавая сюжетные тексты, человек научился различать сюжеты в жизни и, таким образом, истолковывать себе эту жизнь» (с)

Сюжет – неотъемлемое качество художественного произведения; это цепочка событий, которые неизбежно присутствуют в данном типе произведений. События, в свою очередь, складываются из действий и поступков героев. Понятие поступка включает в себя и внешне ощутимые действия (пришел, сел, встретил, направился и т.п.), и внутренние намерения, раздумья, переживания, подчас выливающиеся во внутренние монологи, и всякого рода встречи, приобретающие форму диалога одного или нескольких персонажей.

Оценка сюжета весьма субъективна, однако и для нее существуют определенные критерии:

- цельность сюжета;
- сложность, напряженность сюжета (возможность увлечь читателя);
- значимость поставленных проблем;
- оригинальность и самобытность сюжета.

Типы сюжетов

Существуют сюжеты двух типов – динамические и адинамические.

Признаки динамического сюжета:
- развитие действия происходит напряженно и стремительно,
- в событиях сюжета заключается основной смысл и интерес для читателя,
- сюжетные элементы четко выражены, а развязка несет огромную содержательную нагрузку.

Признаки адинамического сюжета:

Развитие действия замедлено и не стремится к развязке,
- события сюжета не заключают в себе особого интереса (у читателя не появляется специфического напряженного ожидания: «А что случится дальше?»),
- элементы сюжета выражены нечетко или вовсе отсутствуют (конфликт при этом воплощается и движется не с помощью сюжетных, а с помощью иных композиционных средств),
- развязка либо вовсе отсутствует, либо является чисто формальной,
- в общей композиции произведения много внесюжетных элементов, которые перемещают на себя центр тяжести читательского внимания.

Примеры адинамических сюжетов - «Мертвые души» Гоголя, «Похождения бравого солдата Швейка» Гашека и т.п.

Есть достаточно простой способ проверки, с каким сюжетом имеешь дело: произведения с адинамическим сюжетом можно перечитывать с любого места, произведения с сюжетом динамическим - только от начала до конца.

Естественно, что при адинамическом сюжете анализ сюжетных элементов не требуется, а иногда и вовсе невозможен.

ОЦЕНКА КОМПОЗИЦИИ

Композиция - это построение произведения, объединяющее все его элементы в единое целое, это путь раскрытия содержания, способ системной организации элементов содержания.

Композиция должна соответствовать специфике произведения и издания, объему произведения, законам логики, определенному типу текста.

Правила построения композиции произведения:
- последовательность частей должна быть мотивирована;
- части должны быть соразмерными;
- приёмы композиции должны определяться содержанием и характером произведения.

В зависимости от соотношения сюжета и фабулы в конкретном произведении говорят о разных видах и приемах композиции сюжета.

Самым простым случаем является тот, когда события сюжета линейно располагаются в прямой хронологической последовательности без каких-либо изменений. Такую композицию называют еще ПРЯМОЙ или ФАБУЛЬНОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬЮ.

Более сложен прием, при котором о событии, случившемся раньше остальных, мы узнаем в самом конце произведения – этот прием называется УМОЛЧАНИЕМ.
Прием этот очень эффектен, поскольку позволяет держать читателя в неведении и напряжении до самого конца, а в конце поразить его неожиданностью сюжетного поворота. Благодаря этим свойствам прием умолчания почти всегда используется в произведениях детективного жанра.

Другим приемом нарушения хронологии или фабульной последовательности является так называемая РЕТРОСПЕКЦИЯ, когда по ходу развития сюжета автор делает отступления в прошлое, как правило, во время, предшествующее завязке и началу данного произведения.
Например, в «Отцах и детях» Тургенева по ходу сюжета мы сталкиваемся с двумя существенными ретроспекциями – предысториями жизни Павла Петровича и Николая Петровича Кирсановых. Начинать роман с их юности не входило в намерения Тургенева, потому что это загромождало бы композицию романа, а дать понятие о прошлом этих героев казалось автору необходимым – поэтому применен прием ретроспекции.

Фабульная последовательность может быть нарушена таким образом, что разновременные события даются вперемешку; повествование все время возвращается из момента совершающегося действия в разные предыдущие временные пласты, потом опять обращается к настоящему, чтобы тотчас же вернуться в прошлое. Такая композиция сюжета часто мотивирована воспоминаниями героев. Она называется СВОБОДНОЙ КОМПОЗИЦИЕЙ.

При анализе художественного текста следует рассмотреть мотивировку использования каждого приема с точки зрения композиции, которая должна быть поддержана содержанием и образной структурой текста.

Многие недостатки композиции объясняются нарушением требований основных законов логики.

К наиболее распространенным недостаткам композиции относятся:
- неправильное деление произведения на наиболее крупные структурные части;
- выход за пределы темы;
- неполное раскрытие темы;
- несоразмерность частей;
- перекрещивание и взаимопоглощение материала;
- повторения;
- бессистемное изложение;
- неправильные логические связи между частями;
- неправильная или нецелесообразная последовательность частей;
- неудачная разбивка текста на абзацы.

Необходимо помнить, что в художественной литературе следование поэтапному логическому плану вовсе не обязательно, иногда в нарушении логики развития сюжета надо видеть не композиционный недочет, а особый приём композиционного построения произведения, рассчитанный на повышение его эмоционального воздействия. Поэтому при оценке композиции художественного произведения требуется большая внимательность и осторожность. Надо постараться понять замысел автора и не нарушить его.

ВНЕСЮЖЕТНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ

Помимо сюжета, в композиции произведения существуют еще и так называемые внесюжетные элементы, которые зачастую бывают не менее, а то и более важны, чем сам сюжет.

Внесюжетными называются такие элементы, которые не продвигают действия вперед, во время которых ничего не случается, а герои остаются в прежних положениях.
Если сюжет произведения – это динамическая сторона его композиции, то внесюжетные элементы – статическая.

Различают три основные разновидности внесюжетных элементов:
- описание,
- лирические (или авторские) отступления,
- вставные эпизоды (иначе их называют вставными новеллами или вставными сюжетами).

ОПИСАНИЕ – это литературное изображение внешнего мира (пейзажа, портрета, мира вещей и т.п.) или устойчивого жизненного уклада, то есть тех событий и действий, которые совершаются регулярно, изо дня в день и, следовательно, также не имеют отношения к движению сюжета.
Описания – наиболее распространенный вид внесюжетных элементов, они присутствуют практически в каждом эпическом произведении.

ЛИРИЧЕСКИЕ (или АВТОРСКИЕ) ОТСТУПЛЕНИЯ – это более или менее развернутые авторские высказывания философского, лирического, автобиографического и т.п. характера; при этом данные высказывания не характеризуют отдельных персонажей или взаимоотношений между ними.
Авторские отступления – необязательный элемент в композиции произведения, но когда они там все же появляются («Евгений Онегин» Пушкина, «Мертвые души» Гоголя, «Мастер и Маргарита» Булгакова и др.), они играют, как правило, важнейшую роль и подлежат обязательному анализу.

ВСТАВНЫЕ ЭПИЗОДЫ – это относительно законченные фрагменты действия, в которых действуют другие персонажи, действие переносится в иное время и место и т.п.
Иногда вставные эпизоды начинают играть и произведении даже большую роль, чем основной сюжет: например, в «Мертвых душах» Гоголя или и «Похождениях бравого солдата Швейка» Гашека.

ОЦЕНКА РЕЧЕВЫХ СТРУКТУР

В произведении выделяются фрагменты по принадлежности к какому-либо типу текста - повествовательному, описательному или объяснительному (тексты-рассуждения).
Каждый тип текста характеризуется своим типом изложения материала, своей внутренней логикой, последовательностью расположения элементов и композицией в целом.

Когда в произведении встречаются сложные речевые структуры, включающие и повествования, и описания, и рассуждения в переплетении их элементов, необходимо выявлять преобладающий тип.
Необходимо проанализировать фрагменты в плане их соответствия признакам типа, т. е. проверить, правильно ли построено повествование, описание или рассуждение.

ПОВЕСТВОВАНИЕ – рассказ о событиях в хронологической (временной) последовательности.

Повествование занимается действием. Состоит из:
- узловых моментов, то есть основных событий в их продолжительности;
- представления о том, как происходила смена этих событий (как происходил переход из одного состояния в другое).
Помимо этого практически каждое повествование имеет свой ритм и интонацию.

При оценке необходимо проверить, насколько верно автор выбрал узловые моменты, чтобы они правильно отображали события; насколько автор последователен в изложении их; продумана ли связь этих основных моментов между собой.

Синтаксическая структура повествования – это цепочка глаголов, поэтому центр тяжести в повествовании переносится со слов, относящихся к качеству, на слова, которые передают движения, действия, то есть на глагол.

Выделяются два способа повествования: эпический и сценический.

Эпический способ – законченный рассказ о событиях и действиях, уже происшедших, о результате этих действий. Чаще всего встречается в строгом, научном изложении материала (напр. повествование о событиях Великой Отечественной войны в учебнике истории).

Сценический способ, напротив, требует, чтобы события излагались наглядно, смысл происходящего на глазах читателя раскрывался через жесты, движения, слова действующих лиц. При этом внимание читателей обращается на подробности, частности (напр. повествование А.С.Пушкина о зимней вьюге: «Мчатся тучи, вьются тучи… Невидимкою луна освещает снег летучий…»).

Наиболее часто встречающийся недостаток в построении повествования: перегруженность его мало значащими фактами и подробностями. При этом важно помнить, что значимость того или иного события определяется не его продолжительностью, а его важностью по значению или для последовательности изложения событий.

При анализе описаний в художественном произведении нет жесткой схемы. Именно в описаниях ярче всего проявляется авторская индивидуальность.

РАССУЖДЕНИЕМ называется ряд суждений, которые относятся к определенному предмету и следуют друг за другом таким образом, что из предшествующего суждения вытекают другие и в результате получается ответ на поставленный вопрос.

Цель рассуждения – углубление наших знаний о предмете, об окружающем мире, так как суждение раскрывает внутренние признаки предметов, взаимосвязь признаков между собой, доказывает определенные положения, раскрывает причины.
Особенностью рассуждения является то, что это наиболее сложный вид текста.

Выделяют два способа рассуждения: дедуктивный и индуктивный. Дедуктивный – это рассуждение от общего к частному, а индуктивный – от частного к общему. Индуктивный или синтетический тип рассуждений считается более простым и доступным массовому читателю. Встречаются и смешанные типы рассуждений.

Анализ рассуждения предполагает проверку логической правильности построения рассуждения.

Характеризуя различные способы изложения, специали¬сты подчеркивают, что основную часть авторской монологической речи составляет повествование. «Повествование, рас¬сказ – сущность, душа литературы. Писатель – это прежде всего рассказчик, человек, умеющий интересно, захватыва¬юще рассказывать»
Обращение автора к другим речевым структурам, усиливающим напряжённость сюжетной линии, зависит от индивиду¬ального стиля, жанра и предмета изображения.

ОЦЕНКА ЯЗЫКА И СТИЛЯ
Существуют разные стили разных видов литературы: публицистической, научной, художественной, официально-деловой, производственной и т.д. При этом границы между стилями достаточно зыбки, сами стили языка постоянно развиваются. В пределах одного и того же вида литературы можно видеть некоторые отличия в использовании языковых средств в зависимости от назначения текста и его жанровых особенностей.

Языковые и стилистические ошибки имеют много разновидностей. Перечислим только самые распространенные и наиболее часто встречающиеся из них.

1. МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ:

Неправильное употребление местоимений
Например. «Надо быть действительным счастливцем, чтобы за несколько рублей выиграть большое художественное полотно. Им оказался техник Алексей Строев». В данном случае неправильное употребление местоимения «им» создает второй анекдотический смысл фразы, так как означает, что Алексей Строев оказался художественным полотном.

Употребление множественного числа имен существительных вместо единственного. Например. «Они носят корзины на головах».

Ошибки в окончаниях.
Например. «Здесь в будущем году будЕТ построЕНЫ школа, баня, детский сад.

2. ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОШИБКИ:

Неточность выбора слова, употребление слов, вызывающих нежелательные ассоциации. Например. «Занятия проходят без предупреждения, в семейной обстановке» – Вместо «без приглашения», «непринужденной».

Неумелое использование фразеологических словосочетаний.
Например. «Наши войска перешли через рубеж» – Вместо: «Наши войска достигли рубежа/ Наши войска перешли рубеж».

Использование применительно к животным выражений, обычно характеризующих поступки людей или человеческие взаимоотношения.
Например. «Вместе с тем и остальные быки дали превосходных дочерей».

3. СИНТАКСИЧЕСКИЕ ОШИБКИ:

Неверный порядок слов в предложении.
Например. «От радости Авдеев почувствовал, как у него учащенно забилось сердце».

Неправильное управление и примыкание.
Например. «Больше внимания надо уделять технике безопасности молодежи».

Употребление синтаксически неоформленных предложений.
Например. «Вся её небольшая ФИГУРА больше ПОХОДИТ на ученицу, чем на учительницу».

Пунктуационные ошибки, искажающие смысл текста.
Например. «Саша бегал по садам с ребятишками, играл в бабки сидя за партой, слушал рассказы учителей».

4. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ:

- «канцелярский» стиль
Например. «В результате работы комиссией было установлено наличие значительных резервов в деле дальнейшего использования материалов и уменьшения в связи с этим их расхода на единицу продукции» – Вместо «Комиссия установила, что материалы можно использовать лучше и, следовательно, уменьшить их расход».

Речевые штампы представляют собой довольно сложное явление, имеющее широкое распространение благодаря шаблонности мысли и содержания. Речевые штампы могут быть представлены:
- словами с универсальным значением (мировоззрение, вопрос, задача, момент),
- парными словами или словами-спутниками (почин-отклик),
- штампами – украшениями стиля (голубой экран, черное золото),
- трафаретными образованиями (нести почетную вахту),
- штампами - составными словами (печь-великан, чудо-дерево).
Основным признаком штампа является отсутствие в нем содержательности. Штамп необходимо отличать от языкового клише, которое является особой разновидностью языковых средств и применяется в деловой, научно-технической литературе для более точной передачи обстоятельств события или явления.

ОЦЕНКА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ДЕТАЛЕЙ
Художественная деталь - это подробность, которую автор наделил значимой смысловой и эмоциональной нагрузкой.

К художественным деталям относят преимущественно предметные подробности в широком понимании: подробности быта, пейзажа, портрета, интерьера, а также жеста, действия и речи.

Посредством удачно найденной детали можно передать характерные черты внешности человека, его речи, манеры поведения и т.д.; выпукло и зримо описать обстановку, место действия, какой-либо предмет, наконец, целое явление.

Художественная детализация может быть необходимой или, напротив, избыточной. Чрезмерное увлечение деталями, характерное для начинающих писателей, может привести к нагромождению подробностей, что помешает восприятию главного и потому утомит читателя.

Есть два характерных просчета в использовании художественной детали:

Необходимо отличать художественную деталь от простых подробностей, которые тоже необходимы в произведении.

Писатель должен уметь отобрать именно те подробности, которые дадут полную, живую, яркую картину. Создавая «видимый» и «слышимый» для читателя текст, писатель пользуется реальными деталями, которые в произведении могут рассматриваться как подробность.
Чрезмерное увлечение деталями делает картину пестрой, лишает повествование цельности.

Черная Палочка

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ ОБЫКНОВЕННОГО ЧИТАТЕЛЯ О ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ДЕТАЛЯХ

ОСОБЕННОСТИ АНАЛИЗА РАССКАЗА КАК ФОРМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Рассказ – это наиболее лаконичная форма художественной литературы. Рассказ труден именно из-за своего малого объема. «В малом – многое» - вот главное требование к малым формам.

Рассказ требует особенно серьезной, углубленной работы над содержанием, сюжетом, композицией, языком, т.к. в малых формах недостатки видны отчетливей, чем в больших.
Рассказ – это не простое описание случая из жизни, не зарисовка с натуры.
Рассказ так же, как и роман, показывает существенные нравственные коллизии. Сюжет рассказа нередко так же важен, как и в других жанрах художественной литературы. Существенна и авторская позиция, значимость темы.

Рассказ - произведение одноплановое, в нем – одна сюжетная линия. Один случай из жизни героев, одна яркая, значительная сцена может стать содержанием рассказа, или сопоставление нескольких эпизодов, охватывающих более или менее продолжительный промежуток времени.
Слишком медленное развитие сюжета, затянутая экспозиция, излишние подробности вредят восприятию рассказа.
Хотя бывает и обратный случай. Иногда при чрезмерной лаконичности изложения возникают новые недостатки: отсутствие психологической мотивировки поступков героев, неоправданные провалы в развитии действия, схематичность характеров, лишенных запоминающихся черт.

Н. М. Сикорский считает, что существует краткость продуманная и неоправданная, то есть пропуски в изложении событий, которые легко восстанавливаются воображением читателя, – и незаполненные пустоты, нарушающие целостность повествования. Важно замечать, когда образный показ подменяется просто информационными сообщениями о событиях. То есть, рассказ должен быть не просто короток, он должен обладать подлинно художественной лаконичностью. И здесь особую роль в рассказе играет художественная деталь

В рассказе обычно не бывает большого числа персонажей и многих сюжетных линий. Перегруженность персонажами, сценами, диалогами – наиболее частые недостатки рассказов начинающих авторов.

Оценка произведения проводится с целью выяснения своеобразия конкретной работы.

Анализ осуществляется в нескольких аспектах:

1. Соотнесенность исполнения и замысла (образ как выражение мыслей и чувств автора);

2. Изобразительная точность (образ как отображение действительности);

3. Эмоциональная точность воздействия текста на воображение, эмоции, ассоциации читателя (образ как средство эстетического сопереживания и сотворчества).

Результатом оценки является создание неких рекомендаций, которые позволят усовершенствовать неудачные компоненты текста, не соответствующие замыслу, общему строю произведения и творческой манере автора.

Умело проведенная трансформация не должна нарушить цельность текста. Напротив, освобождение его структуры от элементов, привнесенных побочными влияниями, прояснит идею произведения.

При стилистической правке устраняются неточности, речевые ошибки в рукописи, шероховатости в стиле;
при сокращении текста убирается все лишнее, не соответствую¬щее жанру, функциональной принадлежности произведения;
при композиционной правке перемещаются части текста, иногда вставляются недостающие звенья, необходимые для связности, логической последовательности изложения.

«Осторожно убираешь лишнее, словно снимаешь пленку с переводной картинки, и постепенно под рукой проступает яркий рисунок. Рукопись не тобою написана. И все-таки радостно чувствуешь некоторую причастность к ее созданию» (с)

Информация к размышлению.

Перед вами две редакции текста начала повести Л. Толстого «Хаджи-Мурат».

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ

Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года: душистые кашки, красные, белые, розовые, любишь-не-любишь., со своим пряным прелым запахом, желтые, медовые и островидные, - лиловые, тюльпано-видные горошки, разноцветные скабиозы, нежный с чуть розовым пухом подорожник и, главное, прелестные васильки, ярко-синие на солнце, голубые и лиловые вечером. Я люблю эти полевые цветы с их тонкостью отделки и чуть заметным, не для каждого, своим нежным и здоровым запахом. Я набрал большой букет и уже на обратном пути заметил в канаве чудный малиновый в полном цвету репей, того сорта, который у нас называется татарином и который старательно окашивают или выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук. Мне вздумалось сорвать этот репей, положить его в середину букета. Я слез в канаву и согнал влезшего в цветок шмеля и, так как ножа у меня не было, стал отрывать цветок. Мало того, что он колол со всех сторон, даже через платок, которым я завернул руку, стебель его был так страшно крепок, что я бился с ним минут 5, по одной разрывая волокна. Когда я оторвал, я измял цветок, потом он своей аляповатостью и не шел к нежным тонким цветам букета. Я пожалел, что погубил эту красоту, и бросил цветок. «Какая энергия и сила жизни», - подумал я, подходя к нему...

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года: красные, белые, розовые-, душистые, пушистые кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-желтой серединой «любишь-нелюбишь» со своей прелой пряной вонью; желтая сурепка со своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; желтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и в" молодости, и голубые, и краснеющие вечером и под старость; и нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие, цветы повилики. Я набрал большой букет разных цветов и шел домой, когда заметил в канаве чудный малиновый, в полном цвету, репей того сорта, который у нас называют «татарином» и который старательно окашивают, а когда он нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук. Мне вздумалось сорвать этот репей и положить его в середину букета. Я слез в канаву и, согнав впившегося в середину цветка и сладко и вяло заснувшего там мохнатого шмеля, принялся срывать цветок. Но это было очень трудно: мало того, что стебель кололся со всех сторон, даже через платок, которым я завернул руку, - он был так страшно крепок; что я бился с ним. минут пять, по одному разрывая волокна. Когда я, наконец, оторвал цветок, стебель уже был весь в лохмотьях, да и цветок уже не казался так свеж и красив. Кроме того, он по своей грубости и аляповатости не подходил к нежным цветам букета. Я пожалел, что напрасно погубил цветок, который был хорош в своем месте, и бросил его. «Какая, однако, энергия и сила жизни, - подумал я, Вспоминая те усилия, с которыми я отрывал цветок. - Как он усиленно защищал и дорого продал свою жизнь».

© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213052901211
рецензии

Рецензии

Анализ - Критика третья, положительная

Цитата - Оценка сюжета весьма субъективна, однако и для нее существуют определенные критерии:
- значимость ситуация для раскрытия характеров героев;
...

Сюжетные элементы – это стадии развития литературного конфликта (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация и развязка). Выделение этих элементов возможно только в связи с конфликтом.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Принадлежность произведения к тому или иному роду накладывает отпечаток на сам ход анализа, диктует определенные приемы, хотя и не влияет на общие методологические принципы. Различия между литературными родами почти не сказываются на анализе художественного содержания, зато почти всегда в той или иной степени влияют на анализ формы.

Среди литературных родов эпос обладает наибольшими изобразительными возможностями и наиболее богатой и развитой структурой формы. Поэтому в предшествующих главах (особенно в разделе "Структура художественного произведения и ее анализ") изложение велось применительно прежде всего к эпическому роду. Посмотрим теперь, какие изменения в анализ придется вносить с учетом специфики драмы, лирики и лиро-эпики.

Драма

Драма во многом схожа с эпосом, поэтому основные приемы анализа для нее остаются теми же. Но следует учитывать, что в драме, в отличие от эпоса, отсутствует повествовательная речь, что лишает драму многих художественных возможностей, присущих эпосу. Отчасти это компенсируется тем, что драма в основном предназначена для постановки на сцене, и, вступая в синтез с искусством актера и режиссера, приобретает дополнительные изобразительные и выразительные возможности. В собственно литературном тексте драмы акцент перемещается на действия героев и их речь; соответственно драма тяготеет к таким стилевым доминантам, как сюжетность и разноречие. По сравнению с эпосом драма отличается также повышенной степенью художественной условности, связанной с театральным действием. Условность драмы состоит в таких особенностях, как иллюзия "четвертой стены", реплики "в сторону", монологи героев наедине с самим собой, а также в повышенной театральности речевого и жестово-мимического поведения.

Специфично в драме и построение изображенного мира. Все сведения о нем мы получаем из разговоров героев и из авторских ремарок. Соответственно драма требует от читателя большей работы фантазии, умения по скупым намекам представить себе внешность героев, предметный мир, пейзаж и т. п. С течением времени драматурги делают свои ремарки все подробнее; существует также тенденция вводить в них субъективный элемент (так, в ремарку к третьему действию пьесы «На дне» Горький вводит эмоционально-оценочное слово: «В окне у земли - рожа. Бубнова»), появляется указание на общий эмоциональный тон сцены (печальный звук лопнувшей струны в «Вишневом саде» Чехова), иногда вводные ремарки расширяются до повествовательного монолога (пьесы Б. Шоу). Образ персонажа рисуется более скупыми, чем в эпосе, но и более яркими, сильными средствами. На первый план выходит характеристика героя через сюжет, через поступки, причем действия и слова героев всегда психологически насыщены и тем самым характерологичны. Другим ведущим приемом создания образа персонажа является его речевая характеристика, манера речи. Вспомогательными приемами выступают портрет, самохарактеристика героя и его характеристика в речи других персонажей. Для выражения авторской оценки используется в основном характеристика через сюжет и индивидуальную манеру речи.

Своеобразен в драме и психологизм. Он лишен таких распространенных в эпосе форм, как авторское психологическое повествование, внутренний монолог, диалектика души и поток сознания. Внутренний монолог выводится наружу, оформляется во внешней речи и поэтому сам психологический мир персонажа оказывается в драме более упрощенным и рационализированным, чем в эпосе. Вообще драма тяготеет в основном к ярким и броским способам выражения сильных и рельефных душевных движений. Наибольшую трудность в драме представляет художественное освоение сложных эмоциональных состояний, передача глубины внутреннего мира, смутных и нечетких представлений и настроений, сферы подсознательного и т. п. С этой трудностью драматурги научились справляться лишь к концу XIX в.; показательными здесь являются психологические пьесы Гауптмана, Метерлинка, Ибсена, Чехова, Горького и др.

Главным в драме является действие, развитие исходного положения, а действие развивается благодаря конфликту, поэтому анализ драматического произведения целесообразно начинать с определения конфликта, прослеживая в дальнейшем его движение. Развитию конфликта подчиняется драматическая композиция. Конфликт воплощен либо в сюжете, либо в системе композиционных противопоставлений. В зависимости от формы воплощения конфликта драматические произведения можно разделить на пьесы действия (Фонвизин, Грибоедов, Островский), пьесы настроения (Метерлинк, Гауптман, Чехов) и пьесы-дискуссии (Ибсен, Горький, Шоу). В зависимости от типа пьесы движется и конкретный анализ.

Так, в драме Островского «Гроза» конфликт воплощается в системе действия и событий, то есть в сюжете. Конфликт пьесы двупланов: с одной стороны, это противоречия между властителями (Дикой, Кабаниха) и подвластными (Катерина, Варвара, Борис, Кулигин и др.) - это внешний конфликт. С другой стороны, действие движется благодаря внутреннему, психологическому конфликту Катерины: она страстно хочет жить, любить, быть свободной, отчетливо осознавая в то же время, что все это грех, ведущий к погибели души. Драматическое действие развивается через цепь поступков, перипетий, так или иначе меняющих исходную ситуацию: уезжает Тихон, Катерина решается на связь с Борисом, публично кается и, наконец, бросается в Волгу. Драматическое напряжение и внимание зрителя поддерживается интересом к развитию сюжета: что будет дальше, как поступит героиня. Четко просматриваются сюжетные элементы: завязка (в диалоге Катерины и Кабанихи в первом действии обнаруживается внешний конфликт, в диалоге Катерины и Варвары - внутренний), ряд кульминаций (в конце второго, третьего и четвертого действий и, наконец, в последнем монологе Катерины в пятом действии) и развязка (самоубийство Катерины).

В сюжете в основном реализуется и содержание произведения. Социокультурная проблематика раскрывается через действие, а действия диктуются господствующими в среде нравами, отношениями, этическими принципами. В сюжете выражается и трагический пафос пьесы, самоубийство Катерины подчеркивает невозможность благополучного разрешения конфликта.

Несколько иначе построены пьесы настроения. В них, как правило, основу драматического действия составляет конфликт героя с враждебным ему укладом жизни, переходящий в конфликт психологический, что выражается во внутренней неустроенности героев, в ощущении душевного дискомфорта. Как правило, это ощущение характерно не для одного, а для многих персонажей, каждый из которых развивает свой конфликт с жизнью, поэтому в пьесах настроения трудно выделить главных героев. Движение сценического действия сосредоточено не в сюжетных перипетиях, а в смене эмоциональной тональности, событийная цепь лишь усиливает то или иное настроение. Такого рода пьесы обыкновенно имеют одной из стилевых доминант психологизм. Конфликт развивается не в сюжетных, а в композиционных противопоставлениях. Опорные точки композиции - не элементы сюжета, а кульминации психологических состояний, приходящиеся, как правило, на конец каждого действия. Вместо завязки - обнаружение некоторого исходного настроения, конфликтного психологического состояния. Вместо развязки - эмоциональный аккорд в финале, как правило, не разрешающий противоречий.

Так, в пьесе Чехова «Три сестры» практически нет сквозного событийного ряда, но все сцены и эпизоды связаны друг с другом общим настроением - достаточно тяжелым и безысходным. И если в первом действии еще проблескивает настроение светлой надежды (монолог Ирины «Когда я сегодня проснулась…»), то в дальнейшем развитии сценического действия оно заглушается беспокойством, тоской, страданием. Сценическое действие основано на углублении переживаний героев, на том, что каждый из них постепенно отказывается от мечты о счастье. Не складываются внешние судьбы трех сестер, их брата Андрея, Вершинина, Тузенбаха, Чебутыкина, уходит из города полк, в доме Прозоровых торжествует пошлость в лице «шершавого животного» Наташи, и не бывать трем сестрам в вожделенной Москве… Все события, не связанные друг с другом, имеют целью усилить общее впечатление неблагополучности, неустроенности бытия.

Естественно, что в пьесах настроения важную роль в стиле играет психологизм, но психологизм своеобразный, подтекстовый. Сам Чехов писал по этому поводу: «Я Мейерхольду писал и убеждал в письме не быть резким в изображении нервного человека. Ведь громадное большинство людей нервно, большинство страдает, меньшинство чувствует острую боль, но где - на улицах и в домах - Вы видите мечущихся, скачущих, хватающих себя за голову? Страдания выражать надо так, как они выражаются в жизни, то есть не ногами и не руками, а тоном, взглядом; не жестикуляцией, а грацией. Тонкие душевные движения, присущие интеллигентным людям, и внешним образом нужно выражать тонко. Вы скажете: условия сцены. Никакие условия не допускают лжи» (Письмо О.Л. Книппер от 2 января 1900 г.). В его пьесах и, в частности, в «Трех сестрах» сценический психологизм опирается именно на этот принцип. Подавленное настроение, тоска, страдания героев лишь отчасти выражаются в их репликах и монологах, где персонаж «выводит наружу» свои переживания. Не менее важным приемом психологизма становится несоответствие внешнего и внутреннего - душевный дискомфорт выражается в ничего не значащих фразах («У Лукоморья дуб зеленый» Маши, «Бальзак венчался в Бердичеве» Чебутыкина и др.), в беспричинном смехе и слезах, в молчании и т. п. Важную роль играют авторские ремарки, подчеркивающие эмоциональный тон фразы: «оставшись одна, тоскует», «нервно», «плаксиво», «сквозь слезы» и т. п.

Третий тип - пьеса-дискуссия. Конфликт здесь глубинный, основанный на различии мировоззренческих установок, проблематика, как правило, философская или идейно-нравственная. «В новых пьесах, - писал Б. Шоу, - драматический конфликт строится не вокруг вульгарных склонностей человека, его жадности или щедрости, обиды и честолюбия, недоразумений и случайностей и всего прочего, что само по себе не порождает моральных проблем, а вокруг столкновения различных идеалов». Драматическое действие выражается в столкновении точек зрения, в композиционном противопоставлении отдельных высказываний, поэтому первостепенное внимание при анализе следует уделить разноречию. В конфликт зачастую втягивается ряд героев, каждый со своей жизненной позицией, поэтому и в этом типе пьесы трудно выделить главных и второстепенных персонажей, точно так же трудно выделить положительных и отрицательных героев. Сошлемся вновь на Шоу: «Конфликт «…» идет не между правыми и виноватыми: злодей здесь может быть так же совестлив, как и герой, если не больше. По сути дела, проблема, делающая пьесу интересной «…» заключается в выяснении, кто же здесь герой, а кто злодей. Или, иначе говоря, здесь нет ни злодеев, ни героев». Событийная цепь служит в основном поводом для высказываний персонажей, провоцирует их.

На этих принципах построена, в частности, пьеса М. Горького «На дне». Конфликт здесь в столкновении разных точек зрения на природу человека, на ложь и правду; в общем виде это конфликт возвышенного, но нереального с низменным реальным; проблематика философская. В первом же действии завязывается этот конфликт, хотя с точки зрения сюжета оно является не более чем экспозицией. Несмотря на то, что никаких важных событий в первом действии не происходит, драматическое развитие уже началось, уже вступили в конфликт грубая правда и возвышенная ложь. На первой же странице звучит это ключевое слово «правда» (реплика Квашни «А-а! Не терпишь правды!»). Здесь же Сатин противопоставляет опостылевшим «человеческим словам» звучные, но бессмысленные «органон», «сикамбр», «макробиотика» и др. Здесь же Настя читает «Роковую любовь», Актер вспоминает Шекспира, Барон - кофе в постели, и все это в резком контрасте с обыденной жизнью ночлежки. В первом действии уже достаточно проявилась одна из позиций по отношению к жизни и к правде - то, что можно вслед за автором пьесы назвать «правдой факта». Эту позицию, циническую и антигуманную по существу, представляет в пьесе Бубнов, спокойно констатирующий нечто абсолютно бесспорное и столь же холодное («Шум - смерти не помеха»), скептически посмеивающийся над романтическими фразами Пепла («А ниточки-то гнилые!»), излагающий свою позицию в рассуждении о своей жизни. В первом же действии появляется и антипод Бубнова - Лука, противопоставляющий бездушному, волчьему быту ночлежки свою философию любви и сострадания к ближнему, каким бы он ни был («по-моему, ни одна блоха - не плоха: все - черненькие, все - прыгают…»), утешающий и ободряющий людей дна. В дальнейшем этот конфликт развивается, втягивая в драматическое действие все новые и новые точки зрения, аргументы, рассуждения, притчи и т. п., порой - в опорных точках композиции - выливаясь в прямой спор. Конфликт достигает кульминации в четвертом действии, которое представляет из себя уже открытую, практически не связанную с сюжетом дискуссию о Луке и его философии, переходящую в спор о законе, правде, понимании человека. Обратим внимание на то, что последнее действие проходит уже после завершения сюжета и развязки внешнего конфликта (убийство Костылева), который носит в пьесе вспомогательный характер. Финал пьесы также не является сюжетной развязкой. Он связан с дискуссией о правде и человеке, и самоубийство Актера служит как бы еще одной репликой в диалоге идей. В то же время финал открыт, он не призван разрешить идущий на сцене философский спор, а как бы предлагает читателю и зрителю сделать это самому, утверждая лишь мысль о невыносимости жизни без идеала.

Лирика

Лирика как литературный род противостоит эпосу, и драматургии, поэтому при ее анализе следует в высшей степени учитывать родовую специфику. Если эпос и драма воспроизводят человеческое бытие, объективную сторону жизни, то лирика - человеческое сознание и подсознание, субъективный момент. Эпос и драма изображают, лирика выражает. Можно даже сказать, что лирика принадлежит совсем к другой группе искусств, чем эпос и драматургия - не к изобразительным, а к экспрессивным. Поэтому к лирическому произведению, особенно что касается его формы, неприменимы многие приемы анализа эпических и драматических произведений, и для анализа лирики литературоведение выработало свои приемы и подходы.

Сказанное касается в первую очередь изображенного мира, который в лирике строится совсем не так, как в эпосе и драме. Стилевая доминанта, к которой тяготеет лирика, - это психологизм, но психологизм своеобразный. В эпосе и отчасти в драме мы имеем дело с изображением внутреннего мира героя как бы со стороны, в лирике же психологизм экспрессивен, субъект высказывания и объект психологического изображения совпадают. Вследствие этого лирика осваивает внутренний мир человека в особом ракурсе: она берет по преимуществу сферу переживания, чувства, эмоции и раскрывает ее, как правило, в статике, но зато более глубоко и живо, чем это делается в эпосе. Подвластна лирике и сфера мышления; многие лирические произведения построены на развертывании не переживания, а размышления (правда, оно всегда окрашено тем или иным чувством). Такая лирика («Брожу ли я вдоль улиц шумных…» Пушкина, «Дума» Лермонтова, «Волна и дума» Тютчева и т. п.) называется медитативной. Но в любом случае изображенный мир лирического произведения - это прежде всего психологический мир. Это обстоятельство особенно следует учитывать при анализе отдельных изобразительных (правильнее было бы называть их «псевдоизобразительными») деталей, которые могут встречаться в лирике. Заметим прежде всего, что лирическое произведение может обходиться и вовсе без них - так, например, в стихотворении Пушкина «Я вас любил…» все без исключения детали психологические, предметная детализация полностью отсутствует. Если же предметно-изобразительные детали и появляются, то они выполняют все ту же функцию психологического изображения: либо косвенно создавая эмоциональный настрой произведения, либо становясь впечатлением лирического героя, объектом его рефлексии и т. п. Таковы, в частности, детали пейзажа. Например, в стихотворении А. Фета «Вечер» нет, кажется, ни одной собственно психологической детали, а есть лишь описание пейзажа. Но функция пейзажа здесь - при помощи подбора деталей создать настроение покоя, умиротворенности, тишины. Пейзаж в стихотворении Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива…» является объектом осмысления, дан в восприятии лирического героя, меняющиеся картины природы составляют содержание лирического размышления, заканчивающегося эмоционально-образным выводом-обобщением: «Тогда смиряется души моей тревога…». Заметим кстати, что в пейзаже Лермонтова нет точности, требуемой от пейзажа в эпосе: ландыш, слива и желтеющая нива не могут сосуществовать в природе, так как относятся к разным сезонам, из чего видно, что пейзаж в лирике, собственно, и не пейзаж как таковой, а лишь впечатление лирического героя.

То же самое можно сказать и о встречающихся в лирических произведениях деталях портрета и мира вещей - они выполняют в лирике исключительно психологическую функцию. Так, «красный тюльпан, Тюльпан у тебя в петлице» в стихотворении А. Ахматовой «Смятение» становится ярким впечатлением лирической героини, косвенно обозначая напряженность лирического переживания; в ее же стихотворении «Песня последней встречи» предметная деталь («Я на правую руку надела Перчатку с левой руки») служит формой косвенного выражения эмоционального состояния.

Наибольшую сложность для анализа представляют те лирические произведения, в которых мы встречаемся с некоторым подобием сюжета и системы персонажей. Здесь возникает соблазн перенести на лирику принципы и приемы анализа соответствующих явлений в эпосе и драме, что принципиально неверно, потому что и «псевдосюжет», и «псевдоперсонажи» имеют в лирике совсем другую природу и другую функцию - прежде всего опять же психологическую. Так, в стихотворении Лермонтова «Нищий», казалось бы, возникает образ персонажа, у которого есть определенное социальное положение, внешность, возраст, то есть приметы бытийной определенности, что характерно для эпоса и драмы. Однако на самом деле бытие этого «героя» несамостоятельно, призрачно: образ оказывается лишь частью развернутого сравнения и, стало быть, служит для того, чтобы более убедительно и экспрессивно передать эмоциональный накал произведения. Нищего как факта бытия здесь нет, есть лишь отвергнутое чувство, переданное с помощью иносказания.

В стихотворении Пушкина «Арион» возникает нечто вроде сюжета, намечена какая-то динамика действий и событий. Но бессмысленно и даже нелепо было бы искать в этом «сюжете» завязки, кульминации и развязки, искать выраженный в нем конфликт и т. п. Событийная цепь - это осмысление лирическим героем Пушкина событий недавнего политического прошлого, данное в аллегорической форме; на первом плане здесь не поступки и события, а то, что этот «сюжет» имеет определенную эмоциональную окрашенность. Следовательно, и сюжет в лирике не существует как таковой, а выступает лишь средством психологической выразительности.

Итак, в лирическом произведении мы не анализируем ни сюжета, ни персонажей, ни предметных деталей вне их психологической функции, - то есть не обращаем внимания на то, что принципиально важно в эпосе. Зато в лирике принципиальную значимость приобретает анализ лирического героя. Лирический герой - это образ человека в лирике, носитель переживания в лирическом произведении. Как всякий образ, лирический герой несет в себе не только уникально-неповторимые черты личности, но и определенное обобщение, поэтому недопустимо его отождествление с реальным автором. Часто лирический герой бывает весьма близок к автору по складу личности, характеру переживаний, но тем не менее различие между ними является принципиальным и сохраняется во всех случаях, так как в каждом конкретном произведении автор актуализирует в лирическом герое какую-то часть своей личности, типизируя и обобщая лирические переживания. Благодаря этому читатель легко отождествляет себя с лирическим героем. Можно сказать, что лирический герой - это не только автор, но и всякий, читающий данное произведение и вчуже испытывающий те же переживания и эмоции, что и лирический герой. В ряде случаев лирический герой лишь в очень слабой мере соотносится с реальным автором, обнаруживая высокую степень условности этого образа. Так, в стихотворении Твардовского «Я убит подо Ржевом…» лирическое повествование ведется от лица павшего солдата. В редких случаях лирический герой предстает даже антиподом автора («Нравственный человек» Некрасова). В отличие от персонажа эпического или драматического произведения лирический герой не обладает, как правило, бытийной определенностью: у него нет имени, возраста, черт портрета, иногда даже неясно, к мужскому или женскому полу он принадлежит. Лирический герой почти всегда существует вне обычного времени и пространства: его переживания протекают «везде» и «всегда».

Лирика тяготеет к малому объему и, как следствие, к напряженной и сложной композиции. В лирике чаще, чем в эпосе и драме, применяются композиционные приемы повтора, противопоставления, усиления, монтажа. Исключительную важность в композиции лирического произведения приобретает взаимодействие образов, часто создающее двуплановость и многоплановость художественного смысла. Так, в стихотворении Есенина «Я последний поэт деревни…» напряженность композиции создается, во-первых, контрастом цветовых образов:

На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.

Во-вторых, обращает на себя внимание прием усиления: постоянно повторяются образы, связанные со смертью. В-третьих, композиционно значимо противопоставление лирического героя «железному гостю». Наконец, сквозной принцип олицетворения природы связывает воедино отдельные пейзажные образы. Все это вместе создает в произведении довольно сложную образно-смысловую структуру.

Главная опорная точка композиции лирического произведения - в его финале, что особенно чувствуется в произведениях небольших по объему. Например, в миниатюре Тютчева «Умом Россию не понять…» весь текст служит как бы подготовкой к последнему слову, заключающему в себе идею произведения. Но и в более объемных созданиях часто выдерживается этот принцип - назовем в качестве примеров «Памятник» Пушкина, «Когда волнуется желтеющая нива…» Лермонтова, «На железной дороге» Блока - стихотворения, где композиция представляет собой прямое восходящее развитие от начала к последней, ударной строфе.

Стилевые доминанты лирики в области художественной речи - это монологизм, риторичность и стихотворная форма. Лирическое произведение в подавляющем большинстве случаев построено как монолог лирического героя, поэтому нам нет необходимости выделять в нем речь повествователя (она отсутствует) или давать речевую характеристику персонажей (их тоже нет). Однако некоторые лирические произведения построены в форме диалога «действующих лиц» («Разговор книгопродавца с поэтом», «Сцена из «Фауста» Пушкина, «Журналист, читатель и писатель» Лермонтова). В этом случае вступающие в диалог «персонажи» воплощают в себе разные грани лирического сознания, поэтому не имеют своей собственной речевой манеры; принцип монологизма выдерживается и здесь. Как правило, речь лирического героя характеризуется литературной правильностью, поэтому анализировать ее с точки зрения особой речевой манеры также нет необходимости.

Лирическая речь, как правило, - речь с повышенной экспрессивностью отдельных слов и речевых конструкций. В лирике наблюдается больший удельный вес тропов и синтаксических фигур по сравнению с эпосом и драматургией, но эта закономерность просматривается лишь в общем массиве всех лирических произведений. Отдельные же лирические стихотворения, особенно XIX–XX вв. могут отличаться и отсутствием риторичности, номинативностью. Есть поэты, чья стилистика последовательно чуждается риторичности и тяготеет к номинативности - Пушкин, Бунин, Твардовский, - но это, скорее, исключение из правила. Такие исключения, как выражение индивидуального своеобразия лирического стиля, подлежат обязательному анализу. В большинстве же случаев требуется анализ и отдельных приемов речевой экспрессивности, и общего принципа организации системы речи. Так, для Блока общим принципом будет символизация, для Есенина - олицетворяющий метафоризм, для Маяковского - овеществление и т. д. В любом случае лирическое слово очень емко, заключает в себе «сгущенный» эмоциональный смысл. Например, в стихотворении Анненского «Среди миров» слово «Звезда» имеет смысл, явно превосходящий словарный: оно не зря пишется с заглавной буквы. Звезда имеет имя и создает многозначный поэтический образ, за которым можно видеть и судьбу поэта, и женщину, и мистическую тайну, и эмоциональный идеал, и, возможно, еще ряд других значений, приобретаемых словом в процессе свободного, хотя и направляемого текстом хода ассоциаций.

В силу «сгущенности» поэтической семантики лирика тяготеет к ритмической организации, стихотворному воплощению, поскольку слово в стихе более нагружено эмоциональным смыслом, чем в прозе. «Поэзия, по сравнению с прозой, обладает повышенной емкостью всех составляющих ее элементов «…» Само движение слов в стихе, их взаимодействие и сопоставление в условиях ритма и рифм, отчетливое выявление звуковой стороны речи, даваемое стихотворной формой, взаимоотношения ритмического и синтаксического строения и т. п. - все это таит в себе неисчерпаемые смысловые возможности, которых проза, в сущности, лишена «…» Многие прекрасные стихи, если их переложить прозой, окажутся почти ничего не значащими, ибо их смысл создается главным образом самим взаимодействием стихотворной формы со словами».

Случай, когда лирика использует не стихотворную, а прозаическую форму (жанр так называемых стихотворений в прозе в творчестве А. Бертрана, Тургенева, О. Уайльда), подлежит обязательному изучению и анализу, поскольку указывает на индивидуальное художественное своеобразие. «Стихотворение в прозе», не будучи ритмически организовано, сохраняет такие общие черты лирики, как «небольшой объем, повышенную эмоциональность, обычно бессюжетную композицию, общую установку на выражение субъективного впечатления или переживания».

Анализ стихотворных особенностей лирической речи - это во многом анализ ее темповой и ритмической организации, что чрезвычайно важно для лирического произведения, так как темпоритм обладает способностью опредмечивать в себе определенные настроения и эмоциональные состояния и с необходимостью вызывать их в читателе. Так, в стихотворении А.К. Толстого «Коль любить, так без рассудку…» четырехстопный хорей создает бодрый и жизнерадостный ритм, чему способствует также смежная рифмовка, синтаксический параллелизм и сквозная анафора; ритм соответствует бодрому, веселому, озорному настроению стихотворения. В стихотворении же Некрасова «Размышления у парадного подъезда» сочетание трех- и четырехстопного анапеста создает ритм медленный, тяжелый, унылый, в котором и воплощается соответствующий пафос произведения.

В русском стихосложении специального анализа не требует лишь четырехстопный ямб - это наиболее естественный и часто встречающийся размер. Его специфическая содержательность состоит лишь в том, что стих по своему темпоритму приближается к прозе, не превращаясь, однако, в нее. Все же остальные стихотворные размеры, не говоря уж о дольнике, декламационно-тоническом и свободном стихе, обладают своей специфической эмоциональной содержательностью. В общем виде содержательность стихотворных размеров и систем стихосложения можно обозначить таким образом: короткие строчки (2–4 стопы) в двусложных размерах (особенно в хорее) придают стиху энергию, бодрый, четко выраженный ритм, выражают, как правило, светлое чувство, радостный настрой («Светлана» Жуковского, «Зима недаром злится…» Тютчева, «Зеленый шум» Некрасова). Удлиненные до пяти-шести и более стоп ямбические строчки передают, как правило, процесс размышления, интонация эпическая, спокойная и размеренная («Памятник» Пушкина, «Я не люблю иронии твоей…» Некрасова, «О друг, не мучь меня жестоким приговором…» Фета). Наличие спондеев и отсутствие пиррихиев утяжеляет стих и наоборот - большое количество пиррихиев способствует возникновению свободной интонации, приближенной к разговорной, придает стиху легкость и благозвучность. Применение трехсложных размеров связано с ритмом четким, обычно тяжелым (особенно при увеличении количества стоп до 4–5), выражающим часто уныние, глубокие и тяжелые переживания, нередко пессимизм и т. п. настроения («И скучно, и грустно» Лермонтова, «Волна и дума» Тютчева, «Что ни год - уменьшаются силы…» Некрасова). Дольник, как правило, дает ритм нервный, рваный, прихотливо-капризный, выражающий настроение неровное и тревожное («Девушка пела в церковном хоре…» Блока, «Смятение» Ахматовой, «Никто ничего не отнял…» Цветаевой). Применение декламационно-тонической системы создает ритм четкий и в то же время свободный, интонация энергичная, «наступательная», настроение резко очерченное и, как правило, повышенное (Маяковский, Асеев, Кирсанов). Следует, однако, помнить, что указанные соответствия ритма поэтическому смыслу существуют лишь как тенденции и в отдельных произведениях могут не проявляться, здесь многое зависит от индивидуально-конкретного ритмического своеобразия стихотворения.

Специфика лирического рода оказывает влияние и на содержательный анализ. Имея дело с лирическим стихотворением, важно прежде всего осмыслить его пафос, уловить и определить ведущий эмоциональный настрой. Во многих случаях верное определение пафоса делает ненужным анализ остальных элементов художественного содержания, особенно идеи, которая зачастую растворяется в пафосе и не имеет самостоятельного существования: так, в стихотворении Лермонтова «Прощай, немытая Россия» достаточно определить пафос инвективы, в стихотворении Пушкина «Погасло дневное светило…» - пафос романтики, в стихотворении Блока «Я Гамлет; холодеет кровь…» - пафос трагизма. Формулирование идеи в этих случаях становится ненужным, да практически и невозможным (эмоциональная сторона ощутимо преобладает над рациональной), а определение других сторон содержания (тематики и проблематики в первую очередь) факультативным и вспомогательным.

Лироэпика

Лиро-эпические произведения представляют собой, как видно из названия, синтез эпического и лирического начал. От эпоса лиро-эпика берет наличие повествования, сюжетность (хотя и ослабленную), систему персонажей (менее развитую, чем в эпосе), воспроизведение предметного мира. От лирики - выражение субъективного переживания, наличие лирического героя (объединенного с повествователем в одном лице), тяготение к относительно малому объему и стихотворной речи, часто психологизм. В анализе лиро-эпических произведений следует особое внимание уделять не разграничению эпических и лирических начал (это первый, предварительный этап анализа), а их синтезу в рамках одного художественного мира. Для этого принципиальное значение имеет анализ образа лирического героя-повествователя. Так, в поэме Есенина «Анна Снегина» лирические и эпические фрагменты разделены достаточно четко: при чтении мы легко выделяем сюжетные и описательные части, с одной стороны, и насыщенные психологизмом лирические монологи («Война мне всю душу изъела…», «Луна хохотала, как клоун…», «Бедна наша родина кроткая…» и др.). Повествовательная речь легко и неприметно переходит в речь экспрессивно-лирическую, повествователь и лирический герой - неразделимые грани одного и того же образа. Поэтому - и это очень важно - лиризмом проникнуто и повествование о вещах, о людях, событиях, мы чувствуем интонацию лирического героя в любом текстовом фрагменте поэмы. Так, эпическая передача диалога между героем и героиней заканчивается строчками: «Сгущалась, туманилась даль… Не знаю, зачем я трогал Перчатки ее и шаль», здесь эпическое начало мгновенно и незаметно переходит в лирическое. При описании как будто бы чисто внешнем вдруг появляется лирическая интонация и субъективно-выразительный эпитет: «Приехали. Дом с мезонином Немного присел на фасад. Волнующе пахнет жасмином Плетневый его палисад». И интонация субъективного чувства проскальзывает в эпическом повествовании: «Под вечер они уехали. Куда? Я не знаю куда», или: «Суровые, грозные годы! Но разве всего описать?»

Такое проникновение лирической субъективности в эпическое повествование - наиболее сложный для анализа, но в то же время и наиболее интересный случай синтеза эпического и лирического начал. Необходимо научиться видеть лирическую интонацию и скрытого лирического героя в объективно-эпическом на первый взгляд тексте. Например, в поэме Д. Кедрина «Зодчие» лирических монологов как таковых нет, но образ лирического героя тем не менее можно «реконструировать» - он проявляется прежде всего в лирической взволнованности и торжественности художественной речи, в любовном и задушевном описании церкви и ее строителей, в эмоционально насыщенном финальном аккорде, избыточном с точки зрения сюжета, но необходимом для создания лирического переживания. Можно, сказать, что лиризм поэмы проявляется в том, как рассказан известный исторический сюжет. Есть в тексте и места с особым поэтическим напряжением, в этих фрагментах особенно ярко чувствуется эмоциональный накал и присутствие лирического героя - субъекта повествования. Например:

А над всем этим срамом
Та церковь была -
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь,
Как на сказку,
Глядела на ту красоту…

И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его
Церковь
Стояла одна такова,
Чтобы в суздальских землях
И в землях рязанских
И прочих
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова!

Обратим внимание на внешние способы выражения лирической интонации и субъективной взволнованности - разбивку строки на ритмические отрезки, знаки препинания и т. п. Отметим и то, что поэма написана довольно редким размером - пятистопным анапестом, - придающим интонации торжественность и глубину. В результате перед нами лирический рассказ об эпическом событии.

Литературные жанры

Категория жанра в анализе художественного произведения имеет несколько меньшее значение, нежели категория рода, но в ряде случаев знание жанровой природы произведения может помочь в анализе, указать, на какие стороны следует обратить внимание. В литературоведении жанрами называются группы произведений внутри литературных родов, объединенные общими формальными, содержательными или функциональными признаками. Следует сразу сказать, что далеко не все произведения имеют четкую жанровую природу. Так, неопределимы в жанровом смысле стихотворение Пушкина «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», Лермонтова «Пророк», пьесы Чехова и Горького, «Василий Теркин» Твардовского и многие другие произведения. Но и в тех случаях, когда жанр можно определить достаточно однозначно, такое определение не всегда помогает анализу, поскольку жанровые структуры зачастую опознаются по второстепенному признаку, не создающему особого своеобразия содержания и формы. Это касается в основном лирических жанров, таких, как элегия, ода, послание, эпиграмма, сонет и др. Но все же иногда категория жанра имеет значение, указывая на содержательную или формальную доминанту, некоторые особенности проблематики, пафоса, поэтики.

В эпических жанрах имеет значение прежде всего противопоставление жанров по их объему. Сложившаяся литературоведческая традиция выделяет здесь жанры большого (роман, эпопея) среднего (повесть) и малого (рассказ) объема, однако реально в типологии различение лишь двух позиций, так как повесть не является самостоятельным жанром, тяготея на практике либо к рассказу («Повести Белкина» Пушкина), либо к роману (его же «Капитанская дочка»). Но вот различение большого и малого объема представляется существенным, и прежде всего для анализа малого жанра - рассказа. Ю.Н. Тынянов справедливо писал: «Расчет на большую форму не тот, что на малую». Малый объем рассказа диктует своеобразные принципы поэтики, конкретные художественные приемы. Прежде всего это отражается на свойствах литературной изобразительности. Для рассказа в высшей степени характерен «режим экономии», в нем не может быть длинных описаний, поэтому для него характерны не детали-подробности, а детали-символы, особенно в описании пейзажа, портрета, интерьера. Такая деталь приобретает повышенную выразительность и, как правило, обращается к творческой фантазии читателя, предполагает сотворчество, домысливание. По такому принципу строил свои описания, в частности, мастер художественной детали Чехов; вспомним, например, его хрестоматийное изображение лунной ночи: «В описаниях природы надо хвататься за мелкие частности, группируя их таким образом, чтобы по прочтении, когда закроешь глаза, давалась картина. Например, у тебя получится лунная ночь, если ты напишешь, что на мельничной плотине яркой звездочкой мелькало стеклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень собаки или волка» (Письмо Ал. П. Чехову от 10 мая 1886 г.). Здесь подробности пейзажа домысливаются читателем на основании впечатления от одной-двух доминирующих деталей-символов. То же происходит и в области психологизма: для писателя здесь важно не столько отразить душевный процесс во всей его полноте, сколько воссоздать ведущий эмоциональный тон, атмосферу внутренней жизни героя в данный момент. Мастерами такого психологического рассказа были Мопассан, Чехов, Горький, Бунин, Хемингуэй и др.

В композиции рассказа, как и любой малой формы, очень важна концовка, которая носит либо характер сюжетной развязки, либо эмоционального финала. Примечательны и те концовки, которые не разрешают конфликта, а лишь демонстрируют его неразрешимость; так называемые «открытые» финалы, как в «Даме с собачкой» Чехова.

Одной из жанровых разновидностей рассказа является новелла. Новелла - это остросюжетное повествование, действие в нем развивается быстро, динамично, стремится к развязке, которая заключает в себе весь смысл рассказанного: прежде всего с ее помощью автор дает осмысление жизненной ситуации, выносит «приговор» изображенным характерам. В новеллах сюжет сжат, действие концентрированно. Стремительно развивающийся сюжет характеризуется очень экономной системой персонажей: их обычно ровно столько, сколько нужно, чтобы действие могло непрерывно развиваться. Эпизодические персонажи вводятся (если вообще вводятся) только для того, чтобы дать толчок сюжетному действию и после этого немедленно исчезнуть. В новелле, как правило, нет побочных сюжетных линий, авторских отступлений; из прошлого героев сообщается лишь то, что абсолютно необходимо для понимания конфликта и сюжета. Описательные элементы, не продвигающие вперед действие, сведены к минимуму и появляются почти исключительно в начале: потом, ближе к концу, они будут мешать, тормозя развитие действия и отвлекая внимание.

Когда все эти тенденции доведены до логического конца, новелла приобретает ярко выраженную структуру анекдота со всеми его главными признаками: очень малым объемом, неожиданной, парадоксальной «ударной» концовкой, минимальными психологическими мотивировками действий, отсутствием описательных моментов и т. п. Рассказом-анекдотом широко пользовались Лесков, ранний Чехов, Мопассан, О’Генри, Д. Лондон, Зощенко и многие другие новеллисты.

Новелла, как правило, основывается на внешних конфликтах, в которых противоречия сталкиваются (завязка), развиваются и, дойдя в развитии и борьбе до высшей точки (кульминация), более или менее стремительно разрешаются. При этом самое важное то, что сталкивающиеся противоречия должны и могут быть разрешены по ходу развития действия. Противоречия для этого должны быть достаточно определенны и проявлены, герои должны обладать некоторой психологической активностью, чтобы стремиться во чтобы то ни стало разрешить конфликт, а сама коллизия должна хотя бы в принципе поддаваться немедленному разрешению.

Рассмотрим под этим углом зрения рассказ В. Шукшина «Охота жить». К леснику Никитичу заходит в избушку молодой городской парень. Выясняется, что парень бежал из тюрьмы. Неожиданно к Никитичу приезжает поохотиться районное начальство, Никитич велит парню притвориться спящим, укладывает гостей и сам засыпает, а проснувшись, обнаруживает, что «Коля-профессор» ушел, прихватив с собой ружье Никитича и его кисет с табаком. Никитич бросается вдогонку, настигает парня и отбирает у него свое ружье. Но парень в общем-то нравится Никитичу, ему жалко отпускать того одного, зимой, непривычного к тайге и без ружья. Старик оставляет парню ружье, чтобы тот, когда дойдет до деревни, передал его куму Никитича. Но когда они уже пошли каждый в свою сторону, парень стреляет Никитичу в затылок, потому что «так будет лучше, отец. Надежнее».

Столкновение характеров в конфликте этой новеллы очень острое и четкое. Несовместимость, противоположность нравственных принципов Никитича - принципов, основанных на доброте и доверии к людям, - и нравственных норм «Коли-профессора», которому «охота жить» для себя, «лучше и надежнее» - тоже для себя, - несовместимость этих нравственных установок усиливается по ходу действия и воплощается в трагической, но неизбежной по логике характеров развязке. Отметим особую значимость развязки: она не просто формально завершает сюжетное действие, а исчерпывает конфликт. Авторская оценка изображенных характеров, авторское понимание конфликта сосредоточены именно в развязке.

Крупные жанры эпоса - роман и эпопея - различаются по своему содержанию, в первую очередь по проблематике. Содержательной доминантой в эпопее является национальная, а в романе - романная проблематика (авантюрная или идейно-нравственная). Для романа, соответственно, чрезвычайно важно определить, к какому из двух типов он относится. В зависимости от жанровой содержательной доминанты конструируется и поэтика романа и эпопеи. Эпопея тяготеет к сюжетности, образ героя в ней строится как квинтэссенция типичных качеств, присущих народу, этносу, классу и т. п. В авантюрном романе также явно преобладает сюжетность, но образ героя строится уже по-другому: он подчеркнуто свободен от сословных, корпоративных и иных связей с породившей его средой. В романе идейно-нравственном стилевыми доминантами почти всегда будут психологизм и разноречие.

На протяжении последних полутора веков в эпосе сложился новый жанр большого объема - роман-эпопея, объединяющий в себе свойства этих двух жанров. К этой жанровой традиции можно отнести такие произведения, как «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» Шолохова, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Живые и мертвые» Симонова, «Доктор Живаго» Пастернака и некоторые другие. Для романа-эпопеи характерно соединение национальной и идейно-нравственной проблематики, но не простое их суммирование, а такая интеграция, в которой идейно-нравственный поиск личности соотнесен прежде всего с народной правдой. Проблемой романа-эпопеи становится, по выражению Пушкина, «судьба человеческая и судьба народная» в их единстве и взаимообусловленности; критические для всего этноса события придают философскому поиску героя особую остроту и насущность, герой стоит перед необходимостью определить свою позицию не просто в мире, но в национальной истории. В области поэтики для романа-эпопеи характерно соединение психологизма с сюжетностью, композиционное сочетание общего, среднего и крупного планов, наличие множества сюжетных линий и их переплетение, авторские отступления.

Жанр басни - один из немногих канонизированных жанров, сохранивших реальное историческое бытование в XIX–XX вв. Некоторые черты жанра басни могут подсказать перспективные направления анализа. Это, во-первых, большая степень условности и даже прямая фантастичность образной системы. В басне условен сюжет, поэтому его хотя и можно анализировать по элементам, но ничего интересного такой анализ не дает. Образная система басни строится на принципе аллегории, ее персонажи обозначают какую-либо абстрактную идею - власти, справедливости, невежества и т. п. Поэтому и конфликт в басне следует искать не столько в столкновении реальных характеров, сколько в противостоянии идей: так, в «Волке и Ягненке» Крылова конфликт не между Волком и Ягненком, а между идеями силы и справедливости; сюжет движется не столько желанием Волка пообедать, сколько его стремлением придать этому делу «законный вид и толк».

В композиции басни обыкновенно отчетливо выделяются две части - сюжет (нередко развертывающийся в форме диалога персонажей) и так называемая мораль - авторская оценка и осмысление изображенного, которая может быть помещена как в начале, так и в конце произведения, но никогда в середине. Существуют и басни без морали. Русская стихотворная басня пишется разностопным (вольным) ямбом, что позволяет приблизить интонационный рисунок басни к разговорной речи. По нормам поэтики классицизма басня принадлежит к «низким» жанрам (заметим, что у классицистов слово «низкий» в применении к жанру не означало хулы, а лишь устанавливало место жанра в эстетической иерархии и задавало важнейшие черты классицистического канона), поэтому в нем широко встречается разноречие и, в частности, просторечие, что еще более приближает речевую форму басни к разговорному языку. В баснях мы обыкновенно встречаемся с социокультурной проблематикой, иногда - с философской («Философ», «Два голубя» Крылова) и совсем редко - с национальной («Волк на псарне» Крылова). Специфика идейного мира в басне такова, что его элементы выражаются, как правило, впрямую и не вызывают сложностей в интерпретации. Однако было бы неверно всегда искать открытое выражение идеи в морали басни - если это справедливо, например, в отношении басни «Мартышка и очки», то в «Волке и Ягненке» в морали сформулирована не идея, а тема («У сильного всегда бессильный виноват»).

Лиро-эпический жанр баллады - тоже канонизированный жанр, но уже из эстетической системы не классицизма, а романтизма. Он предполагает наличие сюжета (обычно простого, однолинейного) и, как правило, его эмоционального осмысления лирическим героем. Форма организации речи стихотворная, размер произволен. Существенным формальным признаком баллады является наличие диалога. В балладе часто присутствует загадочность, тайна, с которой связано возникновение условно-фантастической образности (Жуковский); нередок мотив рока, судьбы («Песнь о вещем Олеге» Пушкина, «Баллада о прокуренном вагоне» А. Кочеткова). Пафос в балладе возвышенный (трагический, романтический, реже героический).

В драматургии за последние сто - сто пятьдесят лет происходит размывание жанровых границ, и многие пьесы становятся неопределимыми в жанровом отношении (Ибсен, Чехов, Горький, Шоу и др.). Однако наряду с жанровоаморфными конструкциями выступают и более или менее чистые жанры трагедии и комедии. И тот и другой жанр определяется по своему ведущему пафосу. Для трагедии, таким образом, первостепенное значение приобретает характер конфликта, в анализе требуется показать его неразрешимость, несмотря на активные попытки героев это сделать. Следует учесть, что конфликт в трагедии обыкновенно многопланов, и если на поверхности трагическая коллизия выступает как противоборство персонажей, то на более глубоком уровне это почти всегда психологический конфликт, трагическая раздвоенность героя. Так, в трагедии Пушкина «Борис Годунов» основное сценическое действие строится на внешних конфликтах: Борис - Самозванец, Борис - Шуйский и т. п. Более глубокие аспекты конфликта проявляются в народных сценах и в особенности в сцене Бориса с юродивым - это конфликт между царем и народом. И наконец самый глубинный конфликт - это противоречия в душе Бориса, его борьба с собственной совестью. Именно эта последняя коллизия и делает положение и судьбу Бориса поистине трагическими. Средством раскрытия этого глубинного конфликта в трагедии служит своеобразный психологизм, на который обязательно надо обратить внимание, при выборочном анализе необходимо остановиться на сценах с высоким психологическим содержанием и эмоциональным накалом - например, в «Борисе Годунове» такими опорными точками композиции будут рассказ Шуйского о смерти Димитрия, сцена с юродивым, внутренние монологи Бориса.

В комедии содержательной доминантой становится пафос сатиры или юмора, реже иронии; проблематика может быть самой разнообразной, но чаще всего социокультурная. В области стиля важными и подлежащими анализу становятся такие свойства, как разноречие, сюжетность, повышенная условность. В основном анализ формы должен быть направлен на уяснение того, почему комичен, смешон тот или иной характер, эпизод, сцена, реплика; на формы и приемы достижения комического эффекта. Так, в комедии Гоголя «Ревизор» следует подробно остановиться на тех сценах, где проявляется комизм внутренний, глубинный, состоящий в противоречии между должным и сущим. Уже первое действие, являющееся по существу развернутой экспозицией, дает огромный материал для анализа, поскольку в откровенном разговоре чиновников выясняется действительное положение дел в городе, не совпадающее с тем, что должно быть: судья берет взятки борзыми щенками в наивном убеждении, что это не грех, казенные суммы, ассигнованные на церковь, разворованы, а начальству представлен рапорт, что церковь «начала строиться, но сгорела», «в городе кабак, нечистота» и т. п. Комизм в дальнейшем усиливается по мере того, как развивается действие, причем особое внимание следует остановить на тех сценах и эпизодах, где проявляются всякого рода нелепости, несоответствия, алогизм. Эстетический анализ в рассмотрении комедии должен превалировать над проблемно-смысловым, в полную противоположность традиционной практике преподавания.

В ряде случаев сложность для анализа представляют авторские жанровые подзаголовки, не совсем совпадающие с современными представлениями о том или ином жанре. В этом случае для правильного понимания авторского замысла необходимо выяснить, как воспринимался данный жанр автором и его современниками. Например, в практике преподавания нередко вызывает недоумение жанр пьесы Грибоедова «Горе от ума». Какая же это комедия, если основной конфликт драматический, особой установки на смех нет, при чтении или просмотре возникает впечатление никак уж не комическое, а пафос главного героя и вообще близок к трагизму? Для понимания жанра здесь надо обратиться к эстетике просветительства, в русле которой творил Грибоедов и которая не знала жанра драмы, а только трагедию или комедию. Комедия (или, иначе, «высокая комедия», в отличие от фарса) не предполагала обязательной установки на смех. К этому жанру относились вообще драматические произведения, дававшие картину нравов общества и вскрывавшие его пороки, обязательной была обличительно-поучающая эмоциональная направленность, но не обязательно комическая; над комедией вовсе не полагалось хохотать во все горло, но полагалось задуматься. Поэтому и в комедии Грибоедова не следует делать особый акцент на пафосе сатиры, соответствующих приемах поэтики, в ней, скорее, следует искать инвективу как ведущий эмоциональный тон. Этому - серьезному - пафосу не противоречит ни драматизм конфликта, ни характер главного героя.

Другой пример - авторское жанровое обозначение «Мертвых душ» - поэма. Под поэмой мы привыкли понимать стихотворное лиро-эпическое произведение, поэтому разгадку гоголевского жанра зачастую ищут в авторских отступлениях, придающих произведению субъективность, лиризм. Но дело совсем не в этом, просто Гоголь иначе, чем мы, воспринимал сам жанр поэмы. Поэма для него была «малым родом эпопеи», то есть за жанровый признак здесь брались не особенности формы, а характер проблематики. Поэма, в отличие от романа, - это произведение с национальной проблематикой, в котором речь идет не о частном, а об общем, о судьбе не отдельных личностей, а народа, родины, государства. С таким пониманием жанра соотносятся и черты поэтики гоголевского произведения: обилие внесюжетных элементов, невозможность выделить главного героя, эпическая неторопливость повествования и т. п.

Еще один пример - драма Островского «Гроза», которая по характеру конфликта, его разрешению и ведущему эмоциональному пафосу является, конечно, трагедией. Но дело в том, что в эпоху Островского драматургический жанр трагедии определялся не по характеру конфликта и пафоса, а по проблемно-тематическому признаку. Трагедией могло быть названо лишь произведение, изображавшее выдающихся исторических личностей, посвященное зачастую историческому прошлому, национально-историческое по своей проблематике и возвышенное по объекту изображения. Произведения же из жизни купцов, мещан, обывателей могли быть при трагическом характере конфликта названы лишь драмой.

Таковы основные особенности анализа произведения в связи с его родом и жанром.

? КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. В чем состоят характерные особенности драмы как литературного рода? Чем различаются между собой пьесы действия, пьесы настроения и пьесы-дискуссии?

2. В чем специфика лирики как литературного рода? Какие требования эта специфика предъявляет к анализу произведения?

3. Что надо и что не надо анализировать в мире лирического произведения? Что такое лирический герой? Какое значение в лирике имеет темпоритм?

4. Что такое лиро-эпическое произведение и каковы основные принципы его анализа?

5. В каких случаях и применительно к каким жанрам необходимо анализировать жанровые особенности произведения? Какие вы знаете литературные жанры, имеющие существенное значение для содержания или формы произведения?

Упражнения

1. Сравните приведенные произведения между собой и определите в каждом из них специфическую функцию ремарок:

Н.В. Гоголь. Женитьба,

А.Н. Островский. Снегурочка,

А. П. Чехов. Дядя Ваня,

М. Горький. Старик.

2. Исправьте ошибки в определении типа пьесы (не обязательно все определения ошибочны):

А.С. Пушкин. Борис Годунов - пьеса настроения,

Н.В. Гоголь. Игроки - пьеса действия,

Н.А. Островский. Бесприданница - пьеса-дискуссия,

Н.А. Островский. Бешеные деньги - пьеса настроения,

Л.Н. Толстой. Власть тьмы-пьеса-дискуссия,

А. П. Чехов. Иванов - пьеса настроения,

А.П. Чехов. Чайка - пьеса действия,

М. Горький. Старик - пьеса действия,

М.А. Булгаков. Дни Турбиных - пьеса-дискуссия,

А.В. Вампилов. Утиная охота - пьеса-настроения.

3. Кратко охарактеризуйте образ лирического героя в следующих произведениях:

М.Ю. Лермонтов. Пророк,

Н.А. Некрасов. Я не люблю иронии твоей…,

А.А. Блок. О весна без конца и без краю…,

А.Т. Твардовский. В случае главной утопии…

4. Определите стихотворный размер и создаваемый им темпоритм в следующих произведениях;

А.С. Пушкин. Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…,

И.С. Тургенев. Утро туманное, утро седое…,

Н.А. Некрасов. Размышления у парадного подъезда,

А.А. Блок. Незнакомка,

И.А. Бунин. Одиночество,

С.А. Есенин. Я последний поэт деревни…,

В.В. Маяковский. Разговор с фининспектором о поэзии,

М.А. Светлов. Гренада.

Итоговое задание

В приведенных ниже произведениях отметьте родовые и жанровые особенности существенно важные для анализа, и проанализируйте их. Одновременно отметьте те случаи, когда родовая и жанровая принадлежность произведения практически не влияет на анализ.

Тексты для анализа

А: А.С. Пушкин. Пир во время чумы,

М.Ю. Лермонтов. Маскарад,

Н.В. Гоголь. Ревизор,

А.Н. Островский. Волки и овцы,

Л.Н. Толстой. Живой труп,

А. П. Чехов. Иванов,

М. Горький. Васса Железнова,

Л. Андреев. Жизнь человека.

Б: К.Н. Батюшков. Мой гений,

В.А Жуковский. Жаворонок,

А.С. Пушкин. Элегия (Безумных лет угасшее веселье…),

М.Ю. Лермонтов. Парус,

Ф.И. Тютчев. Эти бедные селенья…,

И.Ф. Анненский. Желание,

А.А. Блок. О доблестях, о подвигах, о славе…,

В. В. Маяковский. Сергею Есенину,

Н.С. Гумилев. Выбор.

В: В.А. Жуковский. Ивиковы журавли,

А.С. Пушкин. Жених,

Н.А. Некрасов. Железная дорога,

А.А. Блок. Двенадцать,

С.А Есенин. Черный человек.

Изучение контекста

Контекст и его виды

Литературное произведение, с одной стороны самодостаточно и замкнуто в себе самом, а с другой - разными гранями соприкасается с внетекстовой действительностью - контекстом. Под контекстом в широком смысле слова понимается вся совокупность явлений, связанных с текстом художественного произведения, но в то же время внеположных ему. Различают контекст литературный - включенность произведения в творчество писателя, в систему литературных направлений и течений; исторический - социально-политическая обстановка в эпоху создания произведения; биографически-бытовой - факты биографии писателя, реалии бытового уклада эпохи, сюда же относятся обстоятельства работы писателя над произведением (история текста) и его внехудожественные высказывания.

Вопрос о привлечении контекстуальных данных к анализу художественного произведения решается неоднозначно. В ряде случаев вне контекста вообще невозможно понимание литературного произведения (так, эпиграмма Пушкина «Двум Александрам Павловичам» требует обязательного знания исторического контекста - деятельности Александра I, - и биографического - знания о лицейском Александре Павловиче Зернове); в других случаях привлечение контекстуальных данных необязательно, а иногда, как будет видно из дальнейшего, и нежелательно. Обыкновенно сам текст содержит в себе прямые или косвенные указания на то, к какому контексту следует обращаться для его правильного понимания: так, в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» реалии «московских» глав указывают на бытовой контекст, эпиграф и «евангельские» главы определяют контекст литературный и т. п.

Исторический контекст

Изучение исторического контекста - более привычная для нас операция. Она превратилась даже в некоторый обязательный шаблон, так что школьник и студент любой разговор о произведении стремятся кстати и некстати начинать с эпохи его создания. Между тем изучение исторического контекста далеко не всегда обязательно.

Следует учесть, что при восприятии художественного произведения какой-то, пусть самый приближенный и общий исторический контекст присутствует почти всегда - так, трудно представить себе читателя, который не знал бы, что Пушкин творил в России в эпоху декабристов, при самодержавно-крепостническом строе, после победы в Отечественной войне 1812 года и т. п., то есть не имел бы хотя бы смутного представления о пушкинской поре. Восприятие почти любого произведения, таким образом, волей-неволей происходит на определенном контекстуальном фоне. Речь, следовательно, идет о том, нужно ли расширять и углублять эти фоновые знания контекста для адекватного понимания произведения. Решение этого вопроса подсказывает сам текст, и прежде всего его содержание. В том случае, когда перед нами произведение с ярко выраженной вечной, вневременной тематикой, привлечение исторического контекста оказывается бесполезным и ненужным, а временами и вредным, поскольку искажает реальные связи художественного творчества с исторической эпохой. Так, в частности, прямо неверно было бы объяснять (а это иногда делается) оптимизм пушкинской интимной лирики тем, что поэт жил в эпоху общественного подъема, а пессимизм интимной лирики Лермонтова - эпохой кризиса и реакции. В этом случае привлечение контекстуальных данных ничего для анализа и понимания произведения не дает. Напротив, когда в тематике произведения существенно важными являются конкретно-исторические аспекты, может возникнуть необходимость обращения к историческому контексту.

Такое обращение, как правило, бывает полезно и для лучшего уяснения миросозерцания писателя, а тем самым - проблематики и аксиоматики его произведений. Так, для понимания миросозерцания зрелого Чехова необходимо учитывать усилившиеся во второй половине XIX в. материалистические тенденции в философии и естественных науках, учение Толстого и полемику вокруг него, широкое распространение в русском обществе субъективно-идеалистической философии Шопенгауэра, кризис идеологии и практики народничества и ряд других общественно-исторических факторов. Их изучение поможет в ряде случаев лучше понять чеховскую положительную программу в области нравственности и принципы его эстетики. Но, с другой стороны, привлечение этого рода данных не является строго обязательным: ведь миросозерцание Чехова вполне отразилось в его художественных созданиях, и их вдумчивое и внимательное прочтение дает практически все необходимое для понимания чеховской аксиоматики и проблематики.

В любом случае с привлечением контекстуальных исторических данных связан ряд опасностей, о которых надо знать и помнить.

Во-первых, изучение самого литературного произведения нельзя подменять изучением его исторического контекста. Художественное произведение нельзя рассматривать как иллюстрацию к историческим процессам, утрачивая представление о его эстетической специфике. Поэтому на практике привлечение исторического контекста должно быть чрезвычайно умеренным и ограничиваться рамками безусловно необходимого для понимания произведения. В идеале обращение к историческим сведениям должно возникать только тогда, когда без такого обращения тот или иной фрагмент текста невозможно понять. Например, при чтении «Евгения Онегина» Пушкина следует, очевидно, представить себе в общих чертах систему крепостного хозяйства, разницу между барщиной и оброком, положение крестьянства и т. п.; при анализе «Мертвых душ» Гоголя надо знать о порядке подачи ревизских сказок, при чтении «Мистерии-буфф» Маяковского - уметь расшифровать политические намеки и т. п. В любом случае следует помнить, что привлечение данных исторического контекста не заменяет аналитической работы над текстом, а является вспомогательным приемом.

Во-вторых, исторический контекст необходимо привлекать в достаточной полноте, учитывая сложную, а иногда и пеструю структуру исторического процесса в каждый данный период. Так, при изучении эпохи 30-х годов XIX в. совершенно недостаточно указания на то, что это была эпоха николаевской реакции, кризиса и застоя в общественной жизни. Надо, в частности, учитывать и то, что это была еще и эпоха восходящего развития русской культуры, представленная именами Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Белинского, Станкевича, Чаадаева и многих других. Эпоха 60-х годов, которую мы привычно считаем временем расцвета революционно-демократической культуры, несла в себе и иные начала, проявившиеся в деятельности и творчестве Каткова, Тургенева, Толстого, Достоевского, А. Григорьева и др. Примеры подобного рода можно было бы умножить.

И разумеется, надо решительно отказаться от того стереотипа, согласно которому все великие писатели, жившие при самодержавно-крепостническом строе, боролись против самодержавия и крепостничества за идеалы светлого будущего.

В-третьих, в общеисторической ситуации надо видеть преимущественно те ее стороны, которые оказывают непосредственное влияние на литературу как форму общественного сознания. Это в первую очередь не социально-экономический базис и не политическая надстройка, к чему нередко сводится представление об эпохе в практике преподавания, а состояние культуры и общественной мысли. Так, для понимания творчества Достоевского важно прежде всего не то, что его эпоха приходилась на второй этап русского освободительного движения, не кризис крепостнического строя и постепенный переход к капиталистическим отношениям, не форма монархического правления, а полемика западников и славянофилов, эстетические дискуссии, борьба пушкинского и гоголевского направлений, положение религии в России и на Западе, состояние философской и богословской мысли и т. п.

Итак, привлечение исторического контекста к изучению художественного произведения - вспомогательный и не всегда нужный методический прием анализа, но ни в коем случае не его методологический принцип.

Биографический контекст

То же и даже с большим основанием можно сказать и о контексте биографическом. Лишь в редчайших случаях он нужен для понимания произведения (в лирических жанрах с ярко выраженной функциональной направленностью - эпиграммах, реже в посланиях). В остальных же случаях привлечение биографического контекста не только бесполезно, но зачастую и вредно, так как сводит художественный образ к конкретному факту и лишает его обобщающего значения. Так, для анализа стихотворения Пушкина «Я вас любил…» нам совершенно не нужно знать, какой конкретной женщине адресовано это послание и в каких отношениях с ней находился реальный автор, так как произведение Пушкина представляет собой обобщенный образ светлого и возвышенного чувства. Биографический контекст может не обогатить, а обеднить представление о творчестве писателя: так, народность того же Пушкина нельзя объяснять одним биографическим фактом - песнями и сказками Арины Родионовны, - она рождалась и через непосредственное наблюдение народной жизни, усвоение ее нравов, преданий, моральных и эстетических норм, через созерцание русской природы, через переживание Отечественной войны 1812 года, через приобщение к европейской культуре и т. п. и была, таким образом, очень сложным и глубоким феноменом.

Необязательным, а часто и нежелательным является поэтому установление реальных жизненных прототипов литературных персонажей и уж тем более сведение литературных характеров к их прототипам - это обедняет художественный образ, лишает его обобщающего содержания, упрощает представление о творческом процессе и вовсе не свидетельствует о реализме писателя, как долгое время считалось в нашем литературоведении. Хотя надо отметить, что еще в 20-х годах выдающийся отечественный теоретик литературы А.П. Скафтымов предупреждал об опасности растворить эстетические качества художественного произведения в биографическом контексте и ясно писал: «Еще менее нужны для эстетического осмысления произведения сопоставления его внутренних образов с так называемыми «прототипами», как бы ни достоверна была связь между тем и другим. Свойства прототипа ни в малейшей мере не могут служить опорой во внутренней интерпретации тех или иных черт, проектируемых автором в соответствующем персонаже».

К биографическому контексту можно отнести и то, что называют «творческой лабораторией» художника, изучение работы над текстом: черновиков, первоначальных редакций и т. п. Привлечение этого рода данных также необязательно для анализа (кстати, их может просто не быть), а при методологически неумелом использовании приносит только вред. В большинстве случаев логика преподавателей литературы ставит здесь все с ног на голову: факт окончательной редакции подменяется фактом черновика и в таком качестве призван что-то доказать. Так, многим учителям кажется более выразительным первоначальное заглавие комедии Грибоедова «Горе уму». В духе этого заглавия и интерпретируется идейный смысл произведения: умного Чацкого затравила фамусовская Москва. Но ведь логика при использовании фактов творческой истории произведения должна быть совершенно обратной: первоначальное заглавие было отброшено, значит, не подошло Грибоедову, показалось неудачным. Почему? - да, очевидно, именно из-за своей прямолинейности, резкости, не отражающей реальной диалектики взаимоотношений Чацкого и фамусовского общества. Именно эта диалектика хорошо передана в окончательном названии: горе не уму, а носителю ума, который сам ставит себя в ложное и смешное положение, меча, по выражению Пушкина, бисер перед Репетиловыми и проч. Вообще о соотношении окончательного текста и творчески-биографического контекста хорошо сказал тот же Скафтымов: «Что касается изучения черновых материалов, планов, последовательных редакционных изменений и пр., то и эта область изучения без теоретического анализа не может привести к эстетическому осмыслению окончательного текста. Факты черновика ни в коем случае не равнозначны фактам окончательной редакции. Намерения автора в том или ином его персонаже, например, могли меняться в разное время работы, и замысел мог представляться не в одинаковых чертах, и было бы несообразностью смысл черновых фрагментов, хотя бы и полных ясности, переносить на окончательный текст «…» Только само произведение может за себя говорить. Ход анализа и все заключения его должны имманентно вырастать из самого произведения. В нем самом автором заключены все концы и начала. Всякий отход в область ли черновых рукописей, в область ли биографических справок грозил бы опасностью изменить и исказить качественное и количественное соотношение ингредиентов произведения, а это в результате отозвалось бы на выяснении конечного замысла «…» суждения по черновикам были бы суждениями о том, каковым произведение хотело быть или могло быть, но не о том, каковым оно стало и является теперь в освященном автором окончательном виде».

Ученому-литературоведу как бы вторит поэт; вот что пишет Твардовский по интересующему нас поводу: «Можно и должно не знать никаких "ранних" и т. п. произведений, никаких "вариантов" - и написать на основе общеизвестных и общезначимых произведений писателя самое главное и самое существенное» (Письмо П.С. Выходцеву от 21 апреля 1959 г).

В решении сложных и спорных вопросов интерпретации литературоведы-практики и особенно преподаватели литературы часто склонны прибегать к суждению самого автора о своем произведении, причем этому аргументу придается безусловно решающее значение («Сам автор говорил…»). Например, в интерпретации тургеневского Базарова таким аргументом становится фраза из письма Тургенева: «…если он называется нигилистом, то надо читать: революционером» (Письмо К.К. Случевскому от 14 апреля 1862 г.). Обратим, однако, внимание на то, что в тексте это определение не звучит, и уж конечно же, не из-за боязни цензуры, а по существу: ни одна черта характера не говорит о Базарове как о революционере, то есть, по словам Маяковского, как о человеке, который «понимая или угадывая грядущте века, дерется за них и ведет к ним человечество». А одной лишь ненависти к аристократам, неверия в бога и отрицания дворянской культуры для революционера явно недостаточно.

Другой пример - интерпретация Горьким образа Луки из пьесы «На дне». Горький уже в советскую эпоху писал: «…Есть еще весьма большое количество утешителей, которые утешают только для того, чтобы им не надоедали своими жалобами, не тревожили привычного покоя ко всему притерпевшейся холодной души. Самое дорогое для них именно этот покой, это устойчивое равновесие их чувствований и мыслей. Затем для них очень дорога своя котомка, свой собственный чайник и котелок для варки пищи «…» Утешители этого рода - самые умные, знающие и красноречивые. Они же поэтому и самые вредоносные. Именно таким утешителем должен был быть Лука в пьесе «На дне», но я, видимо, не сумел сделать его таким».

Именно на этом высказывании и базировалось бывшее долгие годы господствующим понимание пьесы как обличения «утешительной лжи» и дискредитации «вредного старичка». Но опять же объективный смысл пьесы сопротивляется такому толкованию: Горький нигде не дискредитирует образа Луки художественными средствами - ни в сюжете, ни в высказываниях симпатичных ему персонажей. Наоборот - ехидно посмеиваются над ним лишь озлобленные циники - Бубнов, Барон, отчасти Клещ; не принимает ни Луку, ни его философию Костылев. Сохранившие же «душу живу» - Настя, Анна, Актер, Татарин - чувствуют в нем очень нужную им правду - правду участия и жалости к человеку. Даже Сатин, который как будто бы должен быть идейным антагонистом Луки, и тот заявляет: «Дубье… молчать о старике! Старик - не шарлатан. Что такое - правда? Человек - вот правда! Он это понимал… Он - умница!.. Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету…». Да и в сюжете Лука проявляет себя лишь с самой хорошей стороны: по-человечески говорит с умирающей Анной, старается спасти Актера и Пепла, слушает Настю и т. п. Из всей структуры пьесы неизбежно вытекает вывод: Лука - носитель гуманного отношения к человеку, и его ложь иногда нужнее людям, чем унижающая правда.

Можно привести и другие примеры подобного рода расхождений между объективным смыслом текста и его авторской интерпретацией. Так что же, авторы не ведают, что творят? Чем объяснить такие расхождения? Многими причинами.

Во-первых, объективным расхождением между замыслом и исполнением, когда автор, часто сам этого не замечая, говорит не совсем то, что собирался сказать. Это происходит вследствие общего и еще не вполне ясного для нас закона художественного творчества: произведение всегда богаче смыслом, чем исходный замысел. Ближе всех подошел, очевидно, к пониманию этого закона Добролюбов: «Нет, мы ничего автору не навязываем, мы заранее говорим, что не знаем, с какой целью, вследствие каких предварительных соображений изобразил он историю, составляющую содержание повести "Накануне". Для нас не столько важно то, что хотел сказать автор, сколько то, что сказалось им, хотя бы и ненамеренно, просто вследствие правдивого воспроизведения фактов жизни» («Когда же придет настоящий день?»).

Во-вторых, между созданием произведения и высказыванием о нем может лежать значительный промежуток времени, за который изменяется авторский опыт, миросозерцание, симпатии и антипатии, творческие и этические принципы и т. п. Так произошло, в частности, с Горьким в приведенном выше случае, а еще раньше с Гоголем, дававшим в конце жизни моралистическую трактовку «Ревизора», явно не совпадающую с его первоначальным объективным смыслом. Иногда на писателя может сильно повлиять литературная критика на его произведение (как это случилось, например, с Тургеневым после выхода «Отцов и детей»), что тоже может вызвать желание задним числом «подправить» свое создание.

Но главной причиной расхождения художественного смысла и авторской интерпретации является несовпадение художнического миросозерцания и теоретического мировоззрения писателя, которые нередко вступают в противоречие и почти никогда не совпадают. Мировоззрение логически и понятийно упорядочено, миросозерцание же опирается на непосредственное чувство художника, включает в себя эмоциональные, иррациональные, подсознательные моменты, в которых человек просто не может отдать себе отчет. Эта стихийная и во многом не контролируемая разумом концепция мира и человека ложится в основу художественного произведения, тогда как основой внехудожественных высказываний автора является рационально упорядоченное мировоззрение. Отсюда и проистекают главным образом «добросовестные заблуждения» писателей насчет своих созданий.

Теоретическое литературоведение довольно давно осознало опасность обращения к внехудожественным высказываниям автора для уяснения смысла произведения. Вспомнив цитированный выше принцип «реальной критики» Добролюбова, обратимся вновь к статье Скафтымова: «Стороннее свидетельство автора, выходящее за пределы произведения, может иметь только наводящее значение и для своего признания требует проверки теоретическими средствами имманентного анализа». Сами же писатели тоже зачастую осознают невозможность, ненужность или вредность автоистолкований. Так, Блок отказывался комментировать авторский замысел своей поэмы «Двенадцать». Толстой писал: «Если же бы я хотел сказать словами все то, что имел в виду выразить романом, то я должен бы был написать роман тот самый, который я написал, сначала» (Письмо Н.Н. Страхову от 23 и 26 апреля 1876 г.). Крупный современный писатель У. Эко высказывается еще резче: «Автор не должен интерпретировать свое произведение. Либо он не должен был писать роман, который по определению - машина-генератор интерпретаций «…» Автору следовало бы умереть, закончив книгу. Чтобы не становиться на пути текста».

Вообще надо сказать, что часто писатели, помимо художественного наследия, оставляют после себя произведения философские, публицистические, литературно-критические, эпистолярные и проч. В какой мере их изучение помогает при анализе художественного произведения? Ответ на этот вопрос неоднозначен. В идеале литературовед обязан давать полноценный анализ художественного текста, совершенно не прибегая к внетекстовым данным, которые в любом случае являются вспомогательными. Однако в ряде случаев обращение к внехудожественным высказываниям автора может оказаться полезным, в первую очередь в плане изучения поэтики. В литературно-критическом или эпистолярном наследии могут обнаружиться сформулированные самим писателем эстетические принципы, приложение которых к анализу художественного текста может дать положительный эффект. Так, ключ к сложному единству толстовских романов дает нам следующее высказывание Толстого: «Во всем, почти во всем, что я писал, мною руководила потребность собрания мыслей, сцепленных между собою, для выражения себя, но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслью (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления непосредственно словами никак нельзя, а можно только посредственно - словами описывая образы, действия, положения» (Письмо Н.Н. Страхову от 23 и 26 апреля 1876 г.). Пониманию чеховских принципов выражения авторской субъективности способствует письмо к Суворину, в котором сформулирован один из основных принципов чеховской поэтики: «Когда я пишу, я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам» (Письмо А.С. Суворину от 1 апреля 1890 г.). Для понимания поэтики Маяковского много дает его теоретико-литературная статья «Как делать стихи». Привлечение таких и аналогичных материалов общего характера ничего, кроме пользы, для анализа принести не может.

Сложнее обстоит дело с попытками прояснить содержание художественного произведения с помощью привлечения внехудожественных высказываний писателя. Здесь нас всегда подстерегает опасность, о которой речь шла выше, - как правило, из внехудожественных высказываний можно реконструировать мировоззрение автора, но не его художническое миросозерцание. Их несовпадение имеет место во всех случаях и может привести к обедненному, а то и искаженному пониманию художественного текста. Контекстуальный анализ в этом направлении может быть полезен, если мировоззрение и миросозерцание писателя в основных чертах совпадают, а творческая личность отличается своего рода монолитностью, цельностью (Пушкин, Достоевский, Чехов). Когда же сознание писателя внутренне противоречиво и его теоретические установки расходятся с художественной практикой (Гоголь, Островский, Толстой, Горький), резко возрастает опасность подменить миросозерцание мировоззрением и исказить содержание произведения. В любом случае следует помнить, что всякое привлечение внетекстовых данных может быть полезным только тогда, когда дополняет имманентный анализ, а не заменяет его.

Литературный контекст

Что касается литературного контекста, то его привлечение к анализу практически никогда не приносит вреда. Особенно полезным оказывается сопоставление исследуемого произведения с другими произведениями того же автора, поскольку в массе яснее выявляются закономерности, присущие творчеству писателя в целом, его тяготение к определенной проблематике, своеобразие стиля и т. п. Этот путь имеет то преимущество, что в анализе отдельного произведения позволяет идти от общего к частному. Так, изучение творчества Пушкина во всем его объеме выявляет проблему, не сразу заметную в отдельных произведениях - проблему «самостоянья человека», его внутренней свободы, основанной на чувстве сопричастности извечным началам бытия, национальной традиции и мировой культуре. Так, сопоставление поэтики «Преступления и наказания» Достоевского с «Бесами» и «Братьями Карамазовыми» позволяет выявить типичную для Достоевского проблемную ситуацию - «кровь по совести». Иногда привлечение литературного контекста оказывается даже непременным условием для верного постижения отдельно взятого художественного произведения, что можно проиллюстрировать на примере восприятия творчества Чехова прижизненной критикой. Ранние рассказы писателя, появлявшиеся по одному в газетах, не привлекали пристального внимания, не казались чем-то значительным. Отношение к Чехову меняется с появлением сборников его рассказов: собранные вместе, они оказались значительным фактом в русской литературе, яснее выявилось их оригинальное проблемное содержание и художественное своеобразие. То же можно сказать о лирических произведениях: в одиночку они как-то «не смотрятся», их естественное восприятие - в сборнике, журнальной подборке, собрании сочинений, когда отдельные художественные создания взаимно освещаются и дополняют друг друга.

Привлечение более широкого литературного контекста, то есть творчества предшественников и современников данного автора, также является в основном желательным и полезным, хотя и не столь обязательным. Привлечение такого рода сведений служит целям сопоставления, сравнения, что позволяет с большей убедительностью говорить об оригинальности содержания и стиля данного автора. При этом наиболее полезно для анализа сопоставление контрастных художественных систем (Пушкина с Лермонтовым, Достоевского с Чеховым, Маяковского с Пастернаком) или же наоборот, схожих, но различающихся важными нюансами (Фонвизин - Грибоедов, Лафонтен - Крылов, Анненский - Блок). Кроме того, следует учесть, что литературный контекст - естественный и ближайший для художественного произведения.

Изменения контекста во времени

Наибольшую сложность представляет историческое изменение контекста в процессе восприятия литературного произведения в последующие эпохи, так как утрачивается представление о реалиях, обычаях, устойчивых речевых формулах, бывших вполне обыденными для читателей прошлой эпохи, но совершенно незнакомых читателю последующих поколений, в результате чего происходит невольное обеднение, а то и искажение смысла произведения. Утрата контекста может, таким образом, существенно повлиять на интерпретацию, поэтому при анализе произведений отдаленных от нас культур необходим так называемый реальный комментарий, иногда очень подробный. Вот, например, с какими областями жизни пушкинской эпохи счел нужным познакомить читателя Ю.М. Лотман, автор комментария к «Евгению Онегину»: «Хозяйство и имущественное положение «…» Образование и служба дворян «…» Интересы и занятия дворянской женщины «…» Дворянское жилище и его окружение в городе и поместье «…» День светского человека. Развлечения «…» Бал «…» Дуэль «…» Средства передвижения. Дорога». И это - не считая подробнейшего комментария к отдельным строчкам, именам, речевым формулам и т. п.

Общий вывод, который можно сделать из всего сказанного, состоит в следующем. Контекстуальный анализ является в лучшем случае частным вспомогательным приемом, никак не заменяющим анализа имманентного; необходимость того или иного контекста для правильного восприятия произведения указывается организацией самого текста.

? КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. Что такое контекст?

2. Какие виды контекстов вы знаете?

3. Почему привлечение контекстуальных данных не всегда обязательно, а иногда даже вредно для литературоведческого анализа?

4. Что указывает нам на необходимость привлечения тех или иных контекстуальных данных?

Упражнение

Применительно к приведенным ниже произведениям установите целесообразность привлечения к их анализу каждого из видов контекста, пользуясь следующей шкалой оценок: а) привлечение необходимо, б) допустимо, в) нецелесообразно, г) вредно.

Тексты для анализа:

А.С. Пушкин. Моцарт и Сальери,

М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени,

Н.В. Гоголь. Тарас Бульба, Мертвые души,

Ф.М. Достоевский. Подросток, Бесы,

А. П. Чехов. Студент,

М.А. Шолохов. Тихий Дон,

А.А. Ахматова. Сжала руки под темной вуалью…, Реквием,

А.Т. Твардовский. Теркин на том свете.

Итоговое задание

В приведенных ниже текстах установите целесообразность привлечения контекстуальных данных того или иного вида и проведите в соответствии с этим контекстуальный анализ. Покажите, как привлечение контекста способствует более полному и глубокому пониманию текста.

Тексты для анализа

А.С. Пушкин. Арион,

М.Ю. Лермонтов. Прощай, немытая Россия…,

Л.Н. Толстой. Детство,

Ф.М. Достоевский. Бедные люди,

Н.С. Лесков. Воительница,

А. П. Чехов. Хамелеон,

Воспоминания об А.Т. Твардовском. М., 1978. С. 234.

Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12 т. М., 1958. Т. 12. С. 339.

Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1953. Т. 26. С. 425.

Добролюбов Н.А. Собр. соч.: В 3 т. М., 1952. Т. 3. С. 29.

Скафтымов А.П. Указ. соч. С 173–174.

Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М., 1953. Т. 62. С. 268.

Эко У. Имя розы. М., 1989. С. 428–430.

Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 62. С. 268.

Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма. Т. 4. С. 54.

Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учителя. Л, 1980. С. 416.