Лента: Религия. Почему некоторые православные церкви поддержали Третий рейх

Российское издательство «Арефа» выпустило книгу историка, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской Духовной Академии протоиерея Георгия Митрофанова «Русская Православная Церковь на историческом перепутье ХХ века».

Об этом пишет российский исследователь Роберт Краснов .

Книга примечательна во многих отношениях и вполне достойна внимания любого образованного человека, интересующегося не только прошлым России, но и предстоящими судьбами нашей страны. Отец Георгий, безусловно, компетентен в выбранной теме, а большой педагогический стаж позволил популярно и доходчиво для неподготовленной аудитории раскрыть очень непростые вопросы церковной истории прошлого столетия.

В книге затронуты такие темы как гонения на Русскую церковь; церковно-политический компромисс начала века с советской властью (о его идеологах, содержании и результатах); подвиг и прославление новомученников российских; примирение и объединение церквей (Русской Церкви за границей и Русской Церкви Московского Патриархата); Православная Церковь в годы Великой отечественной войны; возрождение церковной жизни на оккупированных территориях; участие Церкви в участи советских военнопленных и др.

Многие знают о деятельном участии Русской Церкви в жизни советского народа в годы войны. Церковь помогала не только словами поддержки, не только своими молитвами, но и сбором средств для советской армии, что беспрецедентно для церковной истории. Однако мало кто знает, что и по другую сторону линии фронта - на оккупированных территориях и в Европе была Православная Церковь, благословлявшая германские войска и проклинающая большевиков. На стороне немцев воевали в том числе и православные. Это не укладывается в голове современного русского человека, ведь гитлеровский фашизм - чистое зло. Безусловно, и для христиан фашизм - абсолютное зло, но, и об этом часто забывают, большевистский тоталитарный режим для христиан также абсолютное зло.

Факты, приведенные в книге «Русская Православная Церковь на историческом перепутье ХХ века», заставляют задуматься. На территории, «занятой германскими войсками, за период оккупации было открыто около 9 тыс. храмов».

Отрывок из книги:

Один из русских епископов, оказавшихся в оккупированном Таганроге в 1942 году, с такими словами обратился к верующим: «Палачи русского народа навсегда бежали из Таганрога, в город вступили рыцари германской армии. Под их защитой мы, христиане, подняли поверженный крест, стали восстанавливать разрушенные храмы. Возродилось прежнее чувство веры, ободрились пастыри Церкви и снова понесли людям живую проповедь о Христе. Всё это стало возможным только под защитой германской армии.

На захваченных немцами территориях православному духовенству наряду с совершением богослужений разрешалось «преподавание Закона Божия в приходских и общеобразовательных школах, создание детских садов и детских приютов, катехизация взрослых, просветительская работа духовенства с учителями, предоставление духовенству возможности осуществлять свою миссионерскую деятельность на радио».

Взамен представители церковной иерархии должны были озвучивать лозунги нацистской пропаганды, а германские спецслужбы стремились использовать православное духовенство в своей деятельности. Обнародовать эти факты в своей книге - очень смелый шаг и для историка, и для священника. Понятно, что никто не стремится оправдать это сотрудничество. Речь вообще о другом, надо понимать, что в СССР до войны, во время и после (!) не допускалось ничего даже отчасти похожего на озвученную выше религиозную свободу, хотя политизированность церковной проповеди, сотрудничество представителей Церкви с большевиками, поддержка их и одобрение были очень глубоки и серьезны.

Для Церкви война оказалась трагическим и страшным, и в то же время очень человеческим, конфликтом между двумя богоборческими, античеловеческими, воистину сатанинскими политическими режимами. В такой ситуации Церковь всегда вставала на сторону людей, на сторону каждого человека, а не идеологий и государств. Да, Церковь призвана к миротворчеству, но если остановить конфликт невозможно, задача Церкви служить каждому обратившемуся к ней человеку вне зависимости от принадлежности к той или иной воюющей стороне.

Христианство выше политики, национальности и культуры - это традиционная для христиан точка зрения. Вспомним создателя Японской Православной Церкви, русского миссионера, святого епископа Николая (Касаткина), который во время русско-японской войны, сам находясь в Японии и молясь о своей родине, благословил своей пастве молиться о победе японского оружия.

Ваше Высокопревосходительство! Высокочтимый Господин Рейхсканцлер!

Когда мы взираем на наш Берлинский соборный храм, ныне нами освящаемый и воздвигнутый благодаря готовности и щедрости Вашего Правительства после предоставления нашей Святой Церкви прав юридического лица, наша мысль обращается с искренней и сердечной благодарностью, прежде всего, к Вам, как к действительному его создателю.

Мы видим особое действие Божьего Промысла в том, что именно теперь, когда на нашей Родине храмы и народные святыни попираются и разрушаются, в деле Вашего строительства имеет место и создание сего храма. Наряду со многими другими предзнаменованиями этот храм укрепляет нашу надежду на то, что и для нашей многострадальной Родины еще не наступил конец истории, что Повелевающий историей пошлет и нам вождя, и этот вождь, воскресив нашу Родину, возвратит ей вновь национальное величие, подобно тому, как Он послал Вас германскому народу.

Кроме молитв, возносимых постоянно за главу государства, у нас в конце каждой Божественной Литургии произносится еще и следующая молитва: "Господи, освяти любящих благолепие дому Твоего, Ты тех воспрослави Божественною Твоею силою...". Сегодня мы особенно глубоко чувствуем, что и Вы включены в эту молитву. Моления о Вас будут возноситься не только в сем новопостроенном храме и в пределах Германии, но и во всех православных церквах. Ибо не один только германский народ поминает Вас с горячей любовью и преданностью перед Престолом Всевышнего: лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в Вас вождя в мировой борьбе за мир и правду.

Мы знаем из достоверных источников, что верующий русский народ, стонущий под игом рабства и ожидающий своего освободителя, постоянно возносит к Богу молитвы о том, чтобы Он сохранил Вас, руководил Вами и даровал Вам свою всесильную помощь. Ваш подвиг за германский народ и величие германской Империи сделал Вас примером, достойным подражания, и образцом того, как надо любить свой народ и свою родину, как надо стоять за свои национальные сокровища и вечные ценности. Ибо и эти последние находят в нашей Церкви свое освящение и увековечение.

Национальные ценности составляют честь и славу каждого народа и посему находят место и в Вечном Божием Царстве. Мы никогда не забываем слов Священного Писания о том, что цари земные принесут в Небесный Божий Град славу и честь свою и славу своих народов (Откр. 21,24,26). Таким образом, создание сего храма является укреплением нашей веры в Вашу историческую миссию.

Вы воздвигли дом Небесному Владыке. Да пошлет же Он Свое благословение и на дело Вашего государственного строительства, на создание Вашей народной империи. Бог да укрепит Вас и германский народ в борьбе с враждебными силами, желающими гибели и нашего народа. Да подаст Он Вам, Вашей стране, Вашему Правительству и воинству здравие, благоденствие и во всем благое поспешение на многая лета.

Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей,
Митрополит Анастасий. “Церковная жизнь”. 1938. №5-6.

Они молились за Гитлера

Сегодня нередко слышишь, что Победой в Великой Отечественной войне мы обязаны в первую очередь Православной церкви. Не самоотверженности советских воинов и тружеников тыла, не руководству партии или искусству командиров - а церковникам, которые якобы объединили и вдохновили народ на борьбу.

Что скрывается за этой пропагандой? Скрывается правда о том, что во время войны очень многие служители культа не только поддерживали нацистскую Германию, но и благословляли вермахт на борьбу с Советским Союзом. «Хоть с чёртом - но не с большевиками». Ради своих привилегий, ради превращения свободного народа в стадо они не гнушались славить Гитлера как «освободителя». Вот выдержки из церковных газет и журналов тех лет.

Из Воззвания к пастве Архиепископа Серафима (Лядэ). Июнь 1941 г.

Во Христе возлюбленные братья и сестры!

Карающий меч Божественного правосудия обрушился на советскую власть, на ее приспешников и единомышленников. Христолюбивый Вождь германского народа призвал свое победоносное войско к освященной борьбе против богоборцев, палачей и насильников, засевших в Московском Кремле... Воистину начался новый крестовый поход во имя спасения народов от антихристовой силы... Будьте участниками в новой борьбе, ибо эта борьба и ваша борьба; это-продолжение той борьбы, которая была начата еще в 1917 г., - но, увы! - окончилась трагически. Каждый из вас сможет найти свое место на новом антибольшевистском фронте. «Спасение всех», о котором Адольф Гитлер говорил в своем обращении к германскому народу, есть и ваше спасение. Настал последний решительный бой. Да благословит Господь новый ратный подвиг всех антибольшевистских бойцов и даст им на врагов победу и одоление. Аминь!

Листовка, отпечатанная
отдельным оттиском в июне 1941 г.

Близок час

...Кровавая операция свержения Третьего интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу. Лечь под этот хирургический нож тому, кто болен, не зазорно. Невозможно было долее ждать, что за эту задачу возьмутся те, так называемые «христианские» правительства, которые в недавней испанской борьбе были и материально, и идеологически не на стороне защитников христианской веры и культуры.

Новая страница русской истории открылась 22 июня, в день празднования русской церковью памяти «Всех святых, в земле русской просиявших». Не ясное ли это даже для самых слепых знамение того, что событиями руководит Высшая Воля. В этот чисто русский праздник, соединённый с днём воскресения, началось исчезновение демонских криков «Интернационала» с земли русской...

Скоро, скоро русское пламя взовьется над огромными складами безбожной литературы. Мученики веры Христовой и мученики правды человеческой выйдут из своих застенков. Откроются оскверненные храмы и осветятся молитвой. Священники, родители и педагоги будут вновь открыто учить детей истине Евангелия. Иван Великий заговорит своим голосом над Москвой и ему ответят бесчисленные русские колокола.

Это будет «Пасха среди лета», о которой 100 лет тому назад, в прозрении радостного духа пророчествовал великий святой Русской земли преподобный Серафим.

Лето пришло. Близка русская Пасха...

Архимандрит Иоанн (кн. Шаховской),

«Новое слово», N27 от 29.06.1941 г. Берлин

Помимо того, что гитлеровских палачей поддержала часть православных священников, эту же позицию заняли и другие традиционные конфессии. Например, римский папа Пий XI еще 10 февраля 1930 года в своем послании призвал верующих к «молитвенному крестовому походу» против СССР. Также Гитлера активно поддерживали некоторые представители мусульманского духовенства, в частности, верховный муфтий Хадж Амин аль-Хусейни. В исламских легионах СС, созданных под его руководством, воевало против своих собратьев 305 тыс. добровольцев, проживавших на территории СССР.

Из послания Митрополита Серафима (Лукьянова). 1941 г.

Да будет благословен час и день, когда началась великая славная война с III интернационалом. Да благословит Всевышний великого вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога...

«Церковная жизнь», 1942 г., N1

Фашистские каратели при поддержке местного духовенства на оккупированных советских территориях уничтожили более 7,4 миллионов мирных граждан. Более 4 млн. человек погибло от жестоких условий оккупационного режима. Свыше 5 млн. советских граждан были насильственно вывезены на принудительные работы в Германию, где в каторжных условиях погибло 2 164 313 человек. Всего на алтарь крестового похода под пение и псалмы духовенства положено более 26,5 млн. жителей нашей страны. Также за годы войны, воспетой христолюбцами, на советской территории было разрушено 1710 городов и поселков, 70 тыс. сел и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, свыше 6 млн. зданий.

Телеграмма Всебелорусского Церковного Собора А. Гитлеру. 1942 г.

Первый в истории Всебелорусский Православный Церковный Собор в Минске от имени православных белорусов шлет Вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевицкого безбожного ярма, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме Святой Белорусской Православной Автокефальной Церкви и желает быстрейшей полной победы Вашему непобедимому оружию.

Архиепископ Филофей (Нарко)

Епископ Афанасий (Мартос)

Епископ Стефан (Себо)

«Наука и религия», 1988 г., N5

К годовщине крестового похода

Прошёл год, как поднят меч Правды на самого страшного врага всего человечества - коммунистический интернационал. И вот ныне значительная часть европейской России свободна уже от этого проклятого врага и обезврежена и очищена от этой заразы. И там, где давно уже не раздавался колокольный звон и где славить Всевышнего считалось тяжким преступлением - там теперь разносится малиновый звон колоколов; открыто и безбоязненно, с усугубленными лишь чувствами несутся к престолу Царя Вселенной молитвенные вздохи освобожденного из ада русского народа.

И нет слов, нет чувств, в которых можно было бы излить заслуженную благодарность освободителям и их Вождю Адольфу Гитлеру, восстановившему свободу вероисповеданий.

Но Правда побеждает, она и победит. И недаром Провидение избрало Вождя Великой Германии Своим орудием сокрушения этого общечеловеческого врага. Германский народ знает это, и в этом залог, что он в союзе с другими народами доведёт с Божьей помощью борьбу до конечной победы. И мы верим, что это будет так.

«Церковное обозрение». 1942 г. N4-6

Из пасхального Послания Митрополита Анастасия 1948 г.

...Наше время изобрело свои особые средства истребления людей и всего живого на земле. Все готов испепелить этот адский огонь, вызванный самим человеком из бездны, и мы снова слышим жалобу пророка, обращенную к Богу: «Доколе плакати имать земля и трава вся сельная исхнет от злобы живущих на ней» (Иерем. 12,4).

Но этот страшный опустошительный огонь имеет не только разрушительное, но и свое очистительное действие: ибо в нем сгорают и те, кто воспламеняют его.

Но вы скажете, что истребительный меч смерти падает не только на развращённых и злых, но и на людей добродетельных, и на последних даже чаще, чем на первых. Но для таких людей смерть не является бедствием, ибо открывается для них путь к блаженной истинной жизни, приобретённой для нас смертию и воскресением Христовым.

«Святая Русь», Апрель 1948 г., Штутгарт

На тему взрыва памятника Ленину в Санкт-Петербурге высказался очередной христолюбец - настоятель храма Сошествия Святаго Духа на апостолов игумен Сергий. Из его «обличительной» речи ясно видно, насколько проповеди о смирении и терпимости для простых смертных отличаются от их собственной готовности заткнуть рот любому несогласному с ними, не стесняясь даже призывов к экстремизму и вандализму.

Гитлер и церковная эмиграция

Первые контакты Гитлера с крайне правыми монархическими кругами русской эмиграции относятся еще к его мюнхенскому периоду. Главным посредником был Альфред Розенберг, балтийский немец, учившийся до своего поступления в русскую армию в Киевском университете. В 1919 г. он вернулся в страну своих предков и скоро стал ведущим идеологом нацизма. В Германии Розенберг познакомился с членами эмигрантского Высшего монархического совета, основанного в Бад-Рейхенгалле в 1921 г. Уже во время первых встреч нацистов с монархистами обсуждались планы создания кадров русских священников для России 2 .

Такие видные крайне правые монархисты, как Махароблидзе, граф Граббе и Рклицкий (будущий карловацкий архиепископ и составитель многотомного собрания сочинений митрополита Антония), вскоре стали фактическими хозяевами канцелярии Карловацкого синода. После того как Гитлер пришел к власти, нацисты передали остававшиеся верными Евлогию русские приходы карловацкому епископу Тихону Берлинскому. В 1938 г. нацисты построили для "карловчан" православный собор и выдали средства на капитальный ремонт 19 православных церквей в Германии, но потребовали, чтобы во главе православной епархии в Германии стоял немец; таковой нашелся в лице архиепископа Серафима (Ладе), который был хиротонисан в епископы украинскими обновленцами 3 . Интересно отметить, что "карловчане", всегда выступавшие как защитники православия, нашли возможным принять этот акт, не поставив вопроса о действительности его рукоположения в епископы, в то время как Московская патриархия, даже в годы самых жестоких гонений, не принимала обновленческое духовенство без покаяния и не признавала рукоположений, совершенных обновленцами 4 .

Во время войны архиепископ Серафим был возведен в сан митрополита; нацисты называли его "вождем всех православных в третьей империи и во всех контролируемых ею территориях". В 1939 г., с благословения митрополита Анастасия и при поддержке властей, в Бреслау (Вроцлаве) был открыт православный богословский институт 5 . Очевидно, немцы хотели, чтобы всю

церковную деятельность на оккупированных территориях возглавил именно митрополит Серафим, и поэтому не давали карловацкому Синоду разрешения выехать из Югославии до 1943 г., когда он пригодился Гитлеру для осуждения патриарха Сергия (см. ниже). Что же касается оккупированных территорий, то ни карловацкий Синод, ни митрополит Серафим с его Бреслауским институтом не смогли сыграть какой-либо значительной роли. Церковное движение в этих областях носило стихийный характер и развивалось своими силами с помощью православных церквей в Латвии, Польше и Румынии. Нацистская церковная политика в оккупированных областях определялась общим отношением нацистов к славянам вообще и к русским в частности. Файерсайд в работе "Крест и Свастика" насчитывает до семи взаимно исключающих друг друга подходов; наиболее важными были следующие: 1. Гитлер считал всех славян низшей расой и рассматривал их как будущих рабов. 2. Розенберг стремился привлечь на сторону Германии национальные меньшинства России, обещая им независимость и возбуждая ненависть к России, отождествляя русский народ с коммунистической идеологией и террором (этот подход предполагал дарование национальным меньшинствам особых привилегий, на что Гитлер не соглашался). 3. Верховное командование рассматривало русских как потенциальных союзников в борьбе с большевизмом и было поэтому против высказываний о будущем расчленении России и выступало за создание союзных русских войсковых соединений, что привело к формированию власовской армии и казачьих войсковых соединений*.

Подход Розенберга оказался неприемлемым для русских монархистов. К тому же времени Розенберг был воинствующим атеистом, ненавидевшим христианство и в особенности католическую церковь. Он презирал все русское и славянское до такой степени, что православие считал всего лишь "красочным этнографическим ритуалом". Поэтому, по его мнению, немецкие администраторы могут относиться к таким обрядам терпимо и даже поощрять их как средство, обеспечивающее повиновение славянского населения 7 .

Гитлер назначил Розенберга имперским комиссаром восточных территорий, Коха - комиссаром Украины, а Лозе - комиссаром Прибалтики и Белоруссии. Ни Кох, ни Лозе не собирались заигрывать с национальными меньшинствами и действовали большей частью независимо от Розенберга. Стихийное массовое открытие церквей на оккупированных территориях, иногда с финансовой поддержкой со стороны местных военных властей, и религиозное настроение масс населения заставило Розенберга пересмотреть свое отношение к Православной церкви. Розенберг составил в июне 1942 г. эдикт о терпимости, в котором определялась немецкая церковная политика в оккупированных областях. Из-за вмешательства Бормана эдикт этот никогда не был напечатан, а Кох и Лозе опубликовали свои сокращенные версии

этого эдикта. С точки зрения партийной дисциплины Кох и Лозе были ответственны перед Борманом, а не перед Розенбергом, который стоял выше их в менее важной, правительственной иерархии. Таким образом, возможности Розенберга руководить церковной политикой были ограниченны.

В опубликованных распоряжениях провозглашалась религиозная свобода и право верующих организовывать религиозные объединения, в то же время подчеркивалось, как и в советском законодательстве, что отдельные религиозные объединения являются автономными, чем ограничивалась административная власть епископов. Чтобы не допустить возрождения сильной и единой Русской церкви, предлагалось оказывать всемерную поддержку независимой или автокефальной церкви на Украине с условием, чтобы официальным языком был украинский, а все священники - украинцами. Такие же меры предлагались и для Белоруссии, Латвии и Эстонии. Политика эта проводилась непоследовательно. В Прибалтике Лозе относился терпимо к хорошо организованной и объединенной Русской церкви и к ее миссионерской деятельности на русских территориях на юге и к западу от Ленинграда, но не разрешал церковно-административного объединения Прибалтики с Белоруссией, где он всячески, хотя и без большого успеха, поощрял белорусский церковный национализм. На Украине Кох придерживался принципа "разделяй и властвуй" более последовательно 8 .

Когда в первые недели оккупации военные власти разрешили миссионерские поездки священников-эмигрантов на восток, из Берлина последовало распоряжение, запрещавшее такую миссионерскую деятельность, а также и какую бы то ни было поддержку со стороны армии в открытии церквей, как и участие военного персонала в богослужениях в этих церквах 9 .

Положение Церкви в период оккупации

Прибалтика

Под давлением растущего национализма в политике Латвии и Эстонии православные церкви в этих странах порвали с Московской патриархией и перешли в юрисдикцию Константинопольского патриарха. Так как это было сделано без канонического отпуска их со стороны Московской патриархии, последняя никогда не признала законность этого акта. В то же время Литва, где православными были только русское и белорусское меньшинства, осталась в юрисдикции Московской патриархии. В 1931 г., после того как митрополит Евлогий порвал с Москвой, митрополит Сергий назначил экзархом Западной Европы митрополита Литовского Елевферия, который был при этом возведен в сан митрополита. Когда в 1940 г. Советский Союз присоединил балтийские республики, митрополит Сергий предложил митрополиту

Эстонскому Александру (эстонцу по национальности) и митрополиту Латвийскому Августину (латышу по национальности) вернуться в Московскую патриархию, что они и сделали. Митрополит Елевферий скончался 1 января 1941 г., после чего экзархом Прибалтики был назначен митрополит Сергий (Воскресенский), который до этого был там полномочным представителем Московской патриархии.

При приближении гитлеровских войск Сергию было приказано эвакуироваться. Вместо этого он скрылся в крипте рижского собора. Почему он так поступил - неизвестно. Алексеев и Ставру думают, что он стремился обеспечить будущее Московской патриархии на случай победы Германии 10. Люди, лично знавшие Сергия, которому было всего лишь сорок два года, отмечают его большие административные и дипломатические способности, а также обдуманный характер его действий; об этом свидетельствует и его поведение после прихода гитлеровских войск.

Сразу после ухода советских войск митрополиты Эстонский и Латвийский постарались восстановить свою независимость от Москвы. Но 12 сентября экзарх Сергий обратился к германским властям с докладной запиской, доказывая им, что переход Латвии и Эстонии в юрисдикцию Константинопольского патриарха не в их интересах, так как западноевропейский экзарх патриарха живет в Англии и имеет тесные связи с английскими правительственными кругами. Он убеждал немцев сохранить каноническое подчинение Прибалтики Московской патриархии, т. е. оставить Прибалтику экзархатом РПЦ, а его, Сергия, ее экзархом. Он заверял немцев, что Московская патриархия никогда не примирялась с безбожной властью, подчинившись ей только внешне, и что поэтому он, Сергий-младший, имеет моральное право призвать русский народ к восстанию. Явно ничего не зная о планах Розенберга, Сергий убеждал немцев не дробить Церковь на части по национальному и территориальному признаку, так как это было бы нарушением канонов и иерархического порядка церковного управления. Сергий предупреждал, что всякое вмешательство немцев в церковное управление, как, например, разрыв канонических связей с Москвой, будет использовано советской пропагандой, как доказательство порабощения Церкви оккупационными властями.

Докладные записки Сергия и его переговоры с немцами привели к тому, что, когда в 1942 г. митрополит Эстонский Александр порвал с Сергием, в то время как другой эстонский епископ, Павел Нарвский, остался ему верен, немецкие власти постановили, что митрополиты Александр и Августин должны именоваться соответственно митрополитами Ревельским и Рижским, а не Эстонским и Латвийским, так как митрополитом всех трех прибалтийских стран является Сергий. В инструкциях немецким чиновникам указывалось, что, хотя приходы в Эстонии могут входить как в эстонскую епархию митрополита Александра, так и в русскую епархию епископа Павла, немецкое командование

предпочитает, чтобы как можно больше приходов вошло в русскую епархию 11 . Насколько можно судить, большинство приходов в Эстонии и Латвии остались под Сергием.

Главным в деятельности Сергия была организация миссионерской деятельности на западе, юго-западе и юге от Ленинграда, создание так называемой псковской миссии, которая была разрешена оккупационными властями в 1941 г. В августе 1941 г. из Риги в Псков выехала группа из 15 священников. Приехав на место, они обнаружили, что на всей этой огромной территории сохранилось только две открытых церкви в Пскове и Гдове. Куда они ни приходили, местное население, с разрешения немецких властей, открывало и ремонтировало церкви. Один из миссионеров пишет:

"Когда... мы приехали в Псков, прихожане со слезами на глазах подходили к нам на улицах под благословение. На первом богослужении все молящиеся исповедовались... не священники пришли укреплять народ, а народ, бывший там, укреплял священников". В январе 1942 г. в крещенском крестном ходе с водосвятием участвовало 40% (10 тыс. из 25 тыс.) оставшегося в Пскове населения. Между августом и ноябрем 1941 г. автор вышеприведенных строк крестил 3500 детей 12 .

К концу немецкой оккупации число священников на этой территории возросло до 175, а число приходов до 200. Миссия издавала религиозный бюллетень, вела катехизические курсы для взрослых и восстановила преподавание Закона Божия во всех школах. Были организованы также пастырские и богословские курсы, но большинство кандидатов в священство посылалось на обучение в Ригу. Все расходы, связанные с этой деятельностью, покрывались добровольными пожертвованиями населения. Десять процентов приходского дохода посылалось в Псков на епархиальные расходы, половина этих сумм пересылалась в Ригу. Священники не получали жалованья и существовали исключительно на пожертвования прихожан.

Так как большая часть этой территории принадлежала Ленинградской епархии, священники должны были возносить во время богослужения имя митрополита Ленинградского Алексия, находившегося по другую сторону фронта. Но когда с советских самолетов начали сбрасывать подписанные Алексием антифашистские листовки, оккупационные власти запретили поминать его на богослужениях.

Что касается митрополита Сергия (Страгородского), то он, по-видимому, не хотел прямо осуждать своего экзарха и близкого личного друга. В своем втором послании, датированном 14 октября 1941 г., он говорит только о слухах, о сотрудничестве русского духовенства с немцами на оккупированной территории, "слухах... которым я не хочу верить". В этом послании он грозит таким священнослужителям церковным судом, но никого по имени не упоминает 13 .

После избрания Сергия в патриархи его экзарх оказался в очень трудном положении. Немцы хотели, конечно, чтобы

избрание Сергия в патриархи было объявлено недействительным, но экзарх Сергий отказался выступить с таким заявлением. Тогда немцы вдруг вспомнили о Карловацком синоде. Синод в полном составе был привезен в Вену для совместного заседания с митрополитом Берлинским Серафимом. На этом заседании, продолжавшемся с 8 по 13 октября 1943 г., была принята резолюция, осуждавшая новоизбранного патриарха Сергия за его сотрудничество с большевиками (в качестве примера приводились его заявления о том, что в Советском Союзе нет гонений на Церковь) и объявлявшая сентябрьский Собор 1943 г. и избрание патриарха пропагандистским маневром, с церковной точки зрения недействительными.

"Архиерейское совещание иерархов Православной русской церкви", как оно себя официально назвало, обосновывало незаконность избрания патриарха также тем, что Устав московского поместного собора 1917-1918 гг. требовал для избрания патриарха полного выборного представительства духовенства и мирян и присутствия всех епископов. На Соборе же в Москве было всего 19 архиереев, голосования фактически не было, а лишь одобрение единственного кандидата, а представительство приходов и мирян было неполным и невыборным. Далее утверждалось, что только на территориях, оккупированных немцами, находилось в это время больше 30 епископов, т. е. больше чем на Соборе в Москве. К концу совещания был принят текст воззвания ко всем верующим Православной русской церкви.

Резолюция и воззвание утверждают незаконность избрания патриарха, называя это актом не церковным, а политическим. Избрание без присутствия на соборе "катакомбных" пастырей и мирян без освобождения из лагерей и присутствия на соборе арестованных епископов - недействительно. Сергий с его сподвижниками обвинялись в том, что начиная с Декларации 1927 г. они - марионетки безбожной власти, принимающие "дары от Сатаны". Воззвание лживо утверждает, что нацисты никак не вмешиваются в дела Церкви, что Совещание - свободный голос "наиболее свободной части русской церкви", никакой внешней силой не продиктованный.

Совещание приняло постановление добиваться следующего:

1. Свободного развития православия во всех оккупированных областях и объединения всех "под одним общим церковным возглавлением", т. е. под Карловацким синодом.

2. Активизации духовенства в борьбе против коммунизма.

3. Предоставления вывезенным в Германию русским рабочим "свободного удовлетворения своих духовных нужд".

4. Введения института военных священников во всех русских воинских частях при Германской армии с тем, чтобы ими ведал тот же Синод, который называл себя здесь "Русским церковным центром".

7. Широкого издания духовной литературы для перевоспитания народа, подвергшегося "растлевающему действию большевистского влияния".

8. Создания миссионерского комитета по борьбе с большевистским безбожием.

9. Апологетических радиопередач.

10. Организации духовных библиотек.

11. Предоставления Церкви права открывать духовные школы, семинарии, пастырские курсы.

Пожалуй, единственное, что из вышеуказанного удалось провести в жизнь, это прикомандирования к некоторым частям РОА небольшого числа священников и добиться несколько большей свободы вывезенным из оккупированных областей СССР рабочим для посещения православных богослужений в Германии, а через это и общения с эмигрантами, получения от них кое-какой посильной помощи.

На совещании в Вене принимались громкие резолюции, а в оккупированных областях велась миссионерская работа миссией митрополита Сергия-младшего, равно как и местным духовенством на Украине, в Белоруссии и Юго-Западной России.

Венское совещание и его постановления поставили митрополита Сергия в Прибалтике в очень сложное и опасное положение. Совещание явно было результатом политического решения нацистских верхов. Противодействовать ему значило противостоять немецкой высокой политике. И все же митрополит Сергий решительно осудил постановления Венского совещания в отношении митрополита Сергия (Страгородского) и его избрания патриархом. В неопубликованной беседе (или меморандуме), найденной в немецких военных документах, митрополит Сергий (Воскресенский) убеждал немцев, что необходимо признать избрание патриарха и использовать его в антибольшевистской пропаганде: допущение патриарха, возрождение Церкви, мол, является доказательством полного банкротства коммунизма и надо доказывать несовместимость коммунизма и христианства и утверждать, что возрождение Церкви неизбежно приведет к гибели коммунизма 14 .

Эта линия митрополита Сергия Рижского стоила ему жизни.

Несмотря на то что московский Собор 1943 г. прямо осудил всех сотрудничавших с немцами священнослужителей и угрожал им лишением сана и отлучением от Церкви, экзарх Сергий продолжал признавать свое каноническое подчинение Москве.

28 апреля 1944 г. экзарх Сергий и его друг шофер, ехавшие по пустынной дороге из Вильнюса в Ригу, были убиты выстрелами из обогнавшей их машины. Убийцы были в немецкой форме, но немецкие власти заявили, что это были советские партизаны 15 .

Сохранилось письмо (без даты) землевладельца и журналиста из Латвии М. Бачманова. Там говорится, что спаслась из машины одна гимназистка, которая спряталась во рву. Она свидетельствовала, что это были немецкие СД, опознала одного из них по шраму на лице и запомнила номер машины, который был машиной СД из Каунаса. Бачманов пишет: "После убийства... исчез, а потом был казнен начальник 4-го отдела СД в Ковно" 16 .

Однако рижский православный священник отец Н. Трубецкой, отсидевший в советском лагере 10 лет за участие в псковской миссии, утверждает, что встретил в лагере человека, бывшего советского партизана, который сообщил ему, что он участвовал в убийстве митрополита, совершенном по приказу советской разведки.

Белоруссия

Провозглашенный Розенбергом принцип "разделяй и властвуй" было легче провести в жизнь в Белоруссии и на Украине, где подавляющее большинство населения было православным и где можно было содействовать созданию национальных церквей и поддерживать уже существующие. Этому способствовало также и то, что экзарх западных областей Украины и Белоруссии Николай (Ярушевич) находился по другую сторону фронта, в Москве, так что церкви в этих областях оказались без правящего архиерея.

В Западной Белоруссии было также значительное число католиков, которых немцы рассматривали как пятую колонну поляков и предпочитали поэтому поддерживать православных, чтобы не допустить католическую миссионерскую деятельность в Восточной Белоруссии. Возможности белорусских католиков были ограничены также и тем, что Гродненская область отошла к Восточной Пруссии, а Пинская - к Украине, взамен чего к Белоруссии присоединили Смоленскую и Брянскую области.

Оккупанты привезли с собой белорусских националистов из Польши, Праги и других мест, чтобы усилить влияние националистических и сепаратистских элементов в Белорусской церкви, но Белорусская церковь, в особенности ее епископы, упорно сопротивлялась всем попыткам оторвать ее от Московской патриархии. В марте 1942 г. собор белорусских епископов избрал епископа Пантелеимона митрополитом Белоруссии, который, вопреки желанию белорусских националистов и немецких властей, не провозгласил Белорусскую церковь автокефальной. На богослужениях продолжало возноситься имя митрополита Сергия, и митрополит Пантелеимон отказывался проповедовать по-белорусски на том основании, что языком городского населения является не белорусский, а русский. По настоянию националистов оккупационные власти заключили Пантелеимона в монастырь и передали управление Церковью его помощнику, архиепископу Филофею (Нарко), который вначале тоже противился всяким нововведениям на том основании, что он не имеет права принимать решения без ведома митрополита Пантелеимона 17 .

Получив от Пантелеимона письменное разрешение, Филофей созвал 30 августа 1942 г. белорусский церковный собор. Националисты приложили все усилия, чтобы склонить собор на свою сторону. (Некоторые священнослужители не смогли вовремя приехать в Минск из-за вмешательства германских властей.) В поста-

новления собора было включено навязанное ему заявление об автокефалии Белорусской церкви, но было поставлено условие, что автокефалия будет объявлена только после того, как она будет признана всеми автокефальными православными церквами (в число которых входила и Московская патриархия). Послания автокефальным церквам были составлены, переведены и переданы германским властям для пересылки только через год и не были отправлены по адресу. Между тем белорусские епископы продолжали упорно сопротивляться белоруссификации церкви: автокефалия никогда не упоминалась ни в церковных документах, ни на официальной церковной печати. В мае 1944 г. собор белорусских епископов объявил постановления собора 1942 г. недействительными на том основании, что на этом соборе отсутствовали два старших белорусских епископа, которые не были допущены на собор оккупационными властями. Епископы, эмигрировавшие в конце 1944 г. в Германию, присоединились к Карловацкому синоду, который после окончания войны был восстановлен в Мюнхене 18 .

К 1941 г. уничтожение Церкви в Белоруссии, как и везде в Советском Союзе, было почти завершено. После 1937 г. в Минске, где раньше было 17 церквей и 2 монастыря, мужской и женский, не осталось не одной открытой церкви. Через четыре месяца после оккупации Белоруссии немцы, руководствуясь политическими соображениями, открыли 7 церквей. За первый год оккупации в Минской епархии, из бывших там до революции 400 приходов, было вновь открыто 120. Оккупационные власти не разрешили открыть две имевшиеся раньше в Минске семинарии. Вместо них были открыты краткосрочные пастырские курсы и каждые несколько месяцев, по окончании курса обучения, рукополагалось от 20 до 30 священников, дьяконов и чтецов.

Такого же рода данные имеются и по всем другим городам и селам Белоруссии. В Смоленске, где до войны было 150 тыс. жителей и всего лишь одна открытая церковь, в 1942 г., когда в городе оставалось меньше 30 тыс. человек, было пять церквей и пастырские курсы, которые за первые семь месяцев своего существования дали Церкви 40 священников. К приходу немцев в Смоленской области оставалось всего лишь 8 или 10 священников, так что сельскому духовенству приходилось объезжать своих прихожан, оставаясь в каждой деревне по нескольку дней, крестя по 150-200 человек в день, исповедуя и совершая богослужения. Многие священники-миссионеры приехали из Западной Белоруссии.

Украина

На Украине положение Церкви было осложнено рядом обстоятельств, которых в районе Пскова - Новгорода не было, а в Белоруссии они только начали проявляться.

Во-первых, в Галиции существовала униатская католическая Церковь (греко-католики), т. е. католическая Церковь восточного обряда. В Галиции был особенно силен украинский национализм, и большинство видных украинских националистов принадлежало к католической Церкви. Стремясь ослабить русское влияние, оккупационные власти поддерживали украинский сепаратизм, но в то же время решительно пресекали всякие попытки католической миссионерской деятельности на восток от Галиции 19 .

Во-вторых, в Западной Украине существовала Польская православная церковь, которой Вселенский патриарх даровал автокефалию в 1923 г., ссылаясь на то, что православное население Польши входило раньше в состав Киевской митрополии, находившейся до 1686 г. в юрисдикции Вселенского патриарха. Глава Польской православной церкви, митрополит Дионисий, хотя и русский по происхождению, оказавшись под давлением польского правительства и украинских националистов, поддерживал как полонизацию неукраинских приходов, так и украинизацию украинских приходов. Когда германские войска оккупировали Восточную Украину, Дионисий заявил свои юрисдикционные права на всю Украину, в чем его поддерживали приехавшие из Польши в Восточную Украину украинские националисты 20 .

Так как немцы не допускали распространения его власти на восток, Дионисий начал поддерживать и благословил возрождение антимосковской украинской автокефальной Церкви. Он возвел епископа Луцкого Поликарпа (Сикорского) в сан архиепископа и назначил его управляющим этой автокефальной Церковью в его, Дионисия, отсутствие. При советской власти Поликарп сослужил Николаю Ярушевичу, хотя и отказался совершить официальную поезду в Москву. Теперь он заявлял, что он никогда не принадлежал к московской юрисдикции и, следовательно, не нарушал никаких канонов, продолжая подчиняться своему довоенному главе, митрополиту Варшавскому. Автокефальная украинская Церковь была официально восстановлена на соборе епископов, состоявшемся в феврале 1942 г. На этом соборе было постановлено принимать духовенство Липкивского без повторного рукоположения. (Съезд этого вновь появившегося духовенства состоялся в Киеве в сентябре 1941 г.) Это решение сделало украинскую автокефальную Церковь канонически неприемлемой для всех остальных православных церквей 21 .

После присоединения к СССР все другие епископы Западной Украины перешли из варшавской юрисдикции в московскую. Впоследствии большинство из них отказывалось порывать с Московской патриархией. Основываясь на постановлениях Московского собора 1917-1918 гг. о даровании Церкви на Украине автономии, подтвержденных в 1922 г. патриархом Тихоном, эти епископы на соборе, состоявшемся в Почаевском монастыре в августе 1941 г., провозгласили создание автономной Украинской православной церкви. Главой этой Церкви был избран Алексий (Громадский), провозглашенный на соборе митрополитом-

экзархом. На соборе было постановлено, что возносить имя митрополита Сергия Московского будет только глава автономной Украинской церкви Алексий, все же остальные епископы и священнослужители будут возносить только имя Алексия. Алексий, принадлежавший раньше к Польской православной церкви, считал, что Западная Украина больше не входит в юрисдикцию митрополита Дионисия, так как, когда Волынь и другие польские территории отошли к Советскому Союзу, а местные церкви вошли в состав Московской патриархии, Дионисий письменно отказался от своих прав на эти территории. Со своей стороны Дионисий не признавал автономную Украинскую церковь 22 .

Таким образом, с самого начала немецкой оккупации на Украине существовали две соперничавшие между собой православные церкви.*

Следуя указаниям Розенберга о поощрении антирусских настроений на Украине, немцы вначале сочувствовали автокефальникам. В то же время Эрих Кох опасался сильного украинского возрождения, в особенности после того, как в 1943 г. начало расти националистическое украинское партизанское движение. Следуя принципу "разделяй и властвуй", оккупационные власти решили не вмешиваться в церковные распри, которые были им выгодны. В создавшейся обстановке автономная Украинская церковь развивалась и росла гораздо быстрее, чем автокефальная 23 .

Без ведома Коха в октябре 1942 г. в Почаевской лавре состоялась встреча митрополита Алексия с двумя "автокефальными" епископами. В результате этой встречи было достигнуто соглашение об объединении обеих церквей. Соглашение предусматривало, что объединенная церковь, де-факто автокефальная, будет возглавляться митрополитом Дионисием, как Киевским местоблюстителем, до того времени, когда будет созван Всеукраинский собор. Предусматривалось также создание Синода, в который войдут два "автономных" и три "автокефальных" епископа, ответственным секретарем Синода должен был стать епископ Мстислав (Скрыпник), видный политический деятель автокефалист (и племянник Петлюры). Эта фактическая капитуляция автономной церкви была совершенно неоправданной, так как автономная церковь пользовалась гораздо более широкой поддержкой украинского населения, чем автокефальная. Причиной этой капитуляции Алексия был, по-видимому, возраставший террор со стороны партизан-бендеровцев, направленный также и против автономной церкви. Вскоре после того, как Алексий отверг это соглашение, он был убит бендеровцами.

_____________________________________

* Определение Всероссийского поместного собора 7/20 сентября 1918 г. одобрило определение Украинского церковного собора от 9/22 июля 1918 г. о предоставлении Украинской православной церкви полной автономии, по которой только избрание правящего митрополита Киевского и Галицкого (по выбору Украинского поместного собора) должно было одобряться патриархом Московским. Во всем остальном Украинская православная церковь обладала полным самоуправлением.

Подавляющее большинство епископов и духовенства автономной церкви, в особенности уроженцы Восточной Украины, отказались принять это соглашение. Они считали объединение с автокефальной церковью невозможным по следующим причинам: 1) как и обновленцы, автокефалисты рукополагали в епископов женатых и семейных; 2) принимали священнослужителей, рукоположенных Липкивским и его "епископами"; 3) ставили политику и национализм выше чисто церковных интересов. В то же время немецкие власти объявили, что не допустят участия Дионисия или украинских политических деятелей в епископском облачении в каком-либо украинском церковном синоде.

К концу 1942 г. в автокефальной церкви было пятнадцать, а в Автономной - шестнадцать правящих епископов. Как отмечает Гейер, "автокефальные" епископы сильно отличались от "автономных". Они активно занимались политической деятельностью и в своем поведении, одежде (вне богослужений) и речах походили скорее на светских вождей. Многие из них, как, например, епископ Мстислав, были в прошлом политическими деятелями, другие - вдовцами или даже женатыми священниками. С другой стороны, почти все 16 епископов автономной церкви были настоящими монахами; и многие из них отличались высокой духовной жизнью и аскетизмом 24 .

Одним из епископов автокефальной церкви был Феофил (Булдовский), который вскоре после прихода немцев появился в Харькове и провозгласил себя митрополитом Харьковским и Полтавским. Феофил (Булдовский) и Мстислав (Скрыпник) знали друг друга со времен Петлюры. Они вступили в переговоры, в результате которых Булдовский присоединился к автокефальной церкви. В ведении Булдовского, который пользовался значительной популярностью, оказались также Курская, Воронежская и Донбасская области 25 .

Интересно отметить, что из 15 епископов автокефальной церкви, которая, по словам одного из "автономных" епископов, существовала только для украинцев, двое были русскими по происхождению. Русским был также и номинальный глава этой церкви, митрополит Варшавский Дионисий, провозглашенный местоблюстителем Киевского престола. С другой стороны, в автономной церкви, которая приветствовала любого православного христианина вне зависимости от его национальности, все 16 епископов были украинцы 26. Крайний национализм часто привлекает элементы с ущемленным национальным сознанием.

На Украине церковное движение было особенно значительным в Киевской епархии. Очевидно Киев, этот древний духовный центр всей России, привлекал наибольшее число как миссионеров из Западной Украины, так и уцелевших священников Восточной Украины. К 1943 г. число приходов в Киевской епархии достигло почти 50% дореволюционного уровня, а число священников - 70%. В 1943 г. насчитывалось церквей - 500 ("автономисты") и 298 ("автокефалисты"), монастырей - 8 ("автономисты"), свя-

щенников - 600 ("автономисты") и 434 ("автокефалисты"), монахов - 387 ("автономисты"). В 1940 г. было 2 церкви и 3 священника (до 1917 т. - 1710 церквей, 23 монастыря, 1435 священников, 5193 монаха).

Основываясь на тайных донесениях немецкого СД, Гейер приходит к заключению, что в Полтавской епархии, например, 80% верующих принадлежало к автономной церкви и только 20% к автокефальной, но поставленный немцами полтавский городской голова был украинским националистом и поддерживал "автокефалистов". В Днепропетровске, где "автокефалистам" удалось открыть только несколько приходов, немецкие власти конфисковали у "автономистов" епископскую резиденцию и передали ее "автокефалистам". Вообще, говорит Гейер, там, где "автокефалисты" не находили необходимой поддержки у населения, они обращались за помощью к оккупационным властям. Последние обычно шли навстречу до тех пор, пока не начали учащаться антигерманские выступления бендеровских партизан, после чего немцы начали поддерживать "автономистов" и препятствовали какому бы то ни было сотрудничеству между этими двумя церквами 27 .

Донесения германских властей, как и показания церковных деятелей, свидетельствуют о том, что, несмотря на предпринятую бендеровцами кампанию террора, подавляющее большинство украинского населения поддерживало автономную церковь. В некоторых донесениях говорится даже, что в Восточной Украине не было национального сепаратизма 28 . Однако, более справедливым представляется мнение Гейера, который говорил, что чем дальше на восток от Галиции, тем слабее проявлялись национальные чувства населения 29 . Интересно отметить, что массовое партизанское движение бендеровцев и мельниковцев было фактически ограничено Галицией, Волынью и частью Подолии, т. е. бывшей польской Украиной. После того как автономная церковь, не признававшая каноничности автокефальной церкви, отказалась к ней присоединиться, бендеровцы развернули кампанию террора против "автономных" священников и церковных деятелей. Вслед за убийством митрополита Алексия был убит епископ Владимиро-Волынский Мануил (Тарновский), который в 1942 г. перешел из автокефальной церкви в автономную. Гейер приводит имена 27 "автономных" священников, убитых бендеровцами только на Волыни в течение лета 1943 г. В некоторых случаях убиты были также и члены их семей... Список этот далеко не полный. Следствием террора был "внезапный" рост числа "автокефальных" приходов, в особенности на Волыни, где в течение 1943 г. более 600 приходов перешло в автокефальную церковь. В юрисдикции автономной церкви решались оставаться только приходы в городах, где террор был менее ощутимым.

В автономной церкви было открыто более 20 монастырей, в то время как в автокефальной их было всего лишь два. "Автокефальный" архиепископ Киевский Никанор (Абрамович)

признает, что большинство монахов отказывалось признавать каноничность автокефальной церкви. К 1943 г. число монашествующих в автономной церкви, по-видимому, дошло до двух тысяч, в автокефальной же церкви их было меньше ста. Следует отметить, что женские монастыри росли гораздо быстрее, чем мужские, так как немецкие власти запрещали пострижение мужчин рабочего возраста 30 .

В 1943 г. автономная церковь вновь открыла семинарию в Кременце, которая была закрыта советскими властями в 1939 г., после присоединения Западной Украины к СССР. Автокефальная церковь хотела открыть в Киеве семинарию и духовную академию, но оккупационные власти этого не допустили. И автономная и автокефальная церкви организовали в ряде городов пастырские курсы. В течение двух лет в автономной церкви было, по-видимому, рукоположено значительно больше четырехсот священников и больше двухсот - в автокефальной 31 . Необходимо также отметить миссионерскую деятельность униатов из Галиции и попытки восстановления украинского обновленчества. И то и другое сурово подавлялось оккупационными властями: немцы не хотели допустить распространения влияния Ватикана, обновленцев же они считали советскими агентами 32 .

На основании секретных немецких донесений Алексеев и Ставру приходят к заключению, что попытки распространения украинского национализма наткнулись на полное безразличие православного духовенства 33. В действительности положение было более сложным, о чем свидетельствуют все-таки немалые успехи, достигнутые автокефальной церковью. Интересно сопоставить разное отношение оккупационных немецких властей к национальному сепаратизму в Белоруссии и на Украине. В Белоруссии, где сепаратистские настроения были очень слабыми, немцы искусственно поддерживали эти настроения и поощряли деятельность националистов из Западной Белоруссии, не допуская при этом создания двух параллельных церковных иерархий и настаивая на автокефалии Белорусской церкви (в чем, однако, они потерпели неудачу), так как, не находя поддержки среди населения, сепаратисты и сторонники автокефалии полностью зависели от оккупантов, которые могли использовать их в своих целях. На Украине же, судя по секретным немецким донесениям, оккупационные власти были обеспокоены повышенной деятельностью националистов из Галиции, которые стремились захватить в свои руки общественную и культурную жизнь в Восточной Украине. Стремясь ослабить русское влияние, немцы поддерживали украинский национализм, но в то же время опасались, не имея возможности полностью его контролировать. Вот почему они допустили создание двух параллельных церковных иерархий, несмотря на то, что автономная церковь признавала верховный авторитет митрополита Сергия Московского.

Интересно отметить, что, в то время как все "автокефальные" епископы, за исключением восьмидесятилетнего Феофила (Булдовского), ушли с немцами на запад, из 14 выживших "автоном-

ных" епископов шесть остались со своей паствой (по крайней мере трое из них подверглись длительному заключению), а седьмой вернулся из Германии после окончания войны.

Как уже было сказано, в своих посланиях военного времени митрополит Сергий осудил всякое сотрудничество Церкви с немцами. Что касается отношения Московской патриархии к Украинской автономной церкви, то оно было сочувственным, о чем свидетельствует, например, официальный некролог, посвященный памяти архиепископа Вениамина (Новицкого), в прошлом епископа автономной церкви, который провел десять лет в сталинских концлагерях и является одним из самых выдающихся епископов патриаршей Церкви. В этом некрологе признается, что, оказавшись в чрезвычайно стесненных обстоятельствах, Украинская автономная церковь была единственной легальной организацией, вокруг которой могли сплотиться народные силы и в которой они находили поддержку во время величайших испытаний, постигших страну 34 .

На восток от Украины, на Северном Кавказе и на территории с русским населением от устья Дона до Орла и в Крыму религиозное движение было таким же интенсивным, как и на Украине, но надежных статистических данных о положении Церкви на этих территориях нет. В 1942 г. уцелевшие русские епископы Таганрогский и Ростовский вошли в состав Украинской автономной церкви. В Ростове, где к началу войны оставалась только одна открытая церковь, теперь было открыто восемь церквей, во всех церквах ежедневно совершалось две литургии, а также другие богослужения. Как и в других местах церкви были переполнены и каждый день совершались крещения. В Новочеркасске были вновь открыты все церкви. Один из очевидцев был поражен тем, что большинство интеллигенции в Новочеркасске, включая и тех, кого он считал атеистами, вернулось в церковь. В одном из донесений немецкого СД говорится, что только в декабре 1942 г. в Крыму было крещено 200 тыс. человек 35 .

Положение Русской православной церкви в румынской оккупационной зоне

Положение православной Церкви было относительно более благоприятным на территории, оккупированной Румынией, т. е. на Черноморском побережье от Крыма до Днестра, которое стало называться Трансистрией. Государственной религией в Румынии было православие, и организацию церковной жизни на оккупированной территории взяла на себя Румынская православная церковь*. Трансистрия была разделена на три епархии, во главе

________________________________

* Румынская православная церковь - вторая после Русской православной церкви по числу приверженцев поместная автокефальная православная церковь. Автокефальной стала в 1865 г. С 1925 г. возглавляется патриархом. Резиденция патриарха находится в Бухаресте.

которых стояли два епископа и один ставленник в епископы, присланные из Румынии. К 1943 г. из 1150 дореволюционных приходов было вновь открыто почти 500, число духовенства достигло 600 человек. В большинстве случаев это были священники, присланные на шестимесячный срок из Кишиневского митрополичьего округа, где большинство населения знало русский язык. Были также и местные русские священники. В Дубосарах открыли духовную семинарию, где было больше 80 учащихся, в других местах организовывались пастырские курсы. В Одессе издавалась церковная газета на русском языке. Было открыто 12 мужских и женских монастырей и семинария. Во всех школах было введено религиозное обучение, во многих селах священники организовывали религиозные кружки.

Положение осложнялось тем, что румынское правительство старалось использовать церковь в целях румынизации населения. Так, например, религиозные радиопередачи для населения начали вестись на румынском языке, делались попытки вести богослужения на румынском языке, что вызвало недовольство населения, так что попытки эти были, по-видимому, прекращены. В своих донесениях румынские епископы отмечали исключительную религиозность населения и говорили, что румынским священникам следовало бы поехать в Россию для духовного обогащения 36 .

Таково было положение христианства в Советском Союзе после двадцати трех лет гонений и интенсивной антирелигиозной пропаганды. Один из миссионеров военного времени, вернувшийся в Ригу после длительного заключения в советских концлагерях и служивший там в одном из приходов до своей смерти в 1978 г., утверждал, что со времени войны мало что изменилось и что и сегодня миссионерская деятельность вызвала бы такое же религиозное воодушевление и церковное возрождение 37 .

От Канцелярии Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей.

Со времени окончания последней войны в Советской печати стали распространяться известия о том, будто Архиерейский Синод Русской Православной Церкви заграницей вместе со своим Председателем Высокопреосвященным Митрополитом Анастасием по время пребывания Гитлера у власти были в сотруднические с последним и с его правительством и даже якобы установили во время войны моления о даровании победы немецкому оружию. Из советских источников такие слухи проникли в советофильствующую часть заграничной русской и иностранной печати.

Хотя эти обвинения, построенные на заведомо неверных или тенденциозно истолкованных фактах, неоднократно опровергались в других беспристрастных органах печати, они, к сожалению, продолжают повторяться вновь людьми, сознательно желающими представить дело в извращенном виде. Ввиду сего Канцелярия Архиерейского Синода считает необходимым дать следующее разъяснение.

Исходным пунктом упомянутых выше утверждений является поднесение от имени Архиерейского Синода благодарственного адреса Адольфу Гитлеру. Такой факт действительно имел место в июне 1938 г., т. е значительно раньше наступления войны , к которой он не мог иметь никакого отношения.

Единственным побуждением для поднесения адреса было желание выразить признательность Фюреру, как главе Германского Правительства, за щедрое пожертвование, полученное от последнего на сооружение нового русского православного храма в Берлине. Исполняя распоряжение своего Канцлера, оно приобрело за 15.000 марок прекрасный участок земли для этого храма и ассигновало 30.000 марок на сооружение его, каковая сумма впоследствии была значительно увеличена. Взяв на себя наблюдение за постройкой через назначенного для этого архитектора, Правительство очень много содействовало строительной комиссии, составленной из представителей прихода, в приобретении строительных материалов и своевременном доставлении их на место. Храм строился около двух лет и окончен был к началу июня 1938 г., когда в день Пятидесятницы и было назначено торжественное освящение его.

Для русской православной общины в Берлине сооружение нового храма явилось тем более важным и отрадным событием, что она испытывала большую скорбь после продажи с торгов созданного ею с большими жертвами обширного храма (с домом при нем) за неуплату долга строительной комиссии, производившей постройку этого храма.

Мысль о том, что в Советской России в это время беспощадно закрывались и разрушались храмы Божии, еще более возвышало в глазах русских людей значение дела, предпринятого Германским правительством для удовлетворения религиозных потребностей православных людей всех национальностей и прежде всего, конечно, обширной русской колонии в Берлине.

Все это и побудило Архиерейский Синод согласиться на выполнение ходатайства Берлинского прихода о выражении А. Гитлеру ив лице его Германскому правительству своей благодарности в нарочито изготовленном адресе, приурочив поднесение его ко дню освещения храма 12 июня 1938 г. К этому дню должен был прибыть в Берлин и Председатель Синода Митрополит Анастасий.

Текст адреса был составлен заранее приходским советом означенного храма. Ознакомившись с содержанием его, Высокопреосвященнейший митрополит Анастасий не одобрил приданной ему редакции и хотел изменить ее, исключив из адреса все, что не имело прямого отношения к главной цели его - выразить благодарность жертвователю - Германскому правительству и его главе А. Гитлеру за сооружение храма. Однако, это оказалось практически неосуществимым ввиду того, что адрес в таком виде прошел уже через официальную цензуру. В день освящения храма он и вручен был присутствовавшему на торжестве статс - секретарю Министерства Церковных Дел г. Мусс для передачи его по назначению.

Освящение нового храма в Берлине явилось знаменательным событием не только для Русской Церкви, но отчасти и для всего православного мира. На него отозвались Сербская и Болгарская Церкви, приславшие своих представителей на это торжество, а также Патриарх Антиохийский Александр и Архиепископ Афинский Хризостом, приветствовавшие его особыми грамотами. Последний выражал сожаление, что не мог прибыть на освящение храма лично. "Но мысленно, писал он- я был там и благодарил Бога за учреждение православного храма на чужбине. Это событие должно утешать тех, которые или сами страдают от гонения против Церкви в России или следят за этим гонением, которое напоминает гонение первых веков христианства".

Таким образом, само собой становится очевидным, что поднесение адреса А. Гитлеру от имени Архиерейского Синода отнюдь не было актом политическим: это было простое и вполне оправданное выражение благодарности Германскому Правительству за важную услугу, оказанную им не только Русской, но в некоторой степени всей Православной Церкви, отметившей этот факт, как новое торжество Православия в инославной церкви, находящейся в самом центре Европы.

Громадное значение Берлинского собора особенно определилось во время последней войны, когда, вопреки всем запретам властей, он стал духовным центром для многих вывезенных из России рабочих, т.н. "Остов", обслуживая их духовные нужды.

Не нужно также упускать из виду того обстоятельства, что в это время с Гитлером и его правительством поддерживали деятельные политические отношения соседние с Германией государства и более других, быть может, Советское правительство, подготовлявшее известное соглашение, подписанное потом Молотовым и Рибентропом.

После вышеописанного освящения храма в Берлине у Архиерейского Синода не было почти никаких поводов для сношений с Германским правительством и даже никакого соприкосновения с немцами вообще вплоть до того момента, когда германские войска в 1940 г. вошли в Белград, где Архиерейский Синод имел свое пребывание.

Отношение оккупантов к последнему скоро нашло свое выражение в том, что по их распоряжению был произведен двукратный обыск в помещении Высокопреосвященного Митрополита Анастасия , обыск вызвавший возмущение как в русской общественной среде, так и в сербских церковных кругах в Белграде.

Судя по вопросам, сделанным Владыке Митрополиту Анастасию со стороны присланных агентов полиции, его подозревали в сношениях с англичанами ввиду десятилетнего пребывания его в Палестине, откуда он переехал в Югославию. Одновременно были произведены тщательные обыски в Канцелярии Архиерейского Синода и на квартире у Правителя Дел Синодальной Канцелярии, сопровождавшиеся выемкой целого ряда документов, которые никогда не были возвращены потом, несмотря на настояния Синода.

Объявленная Гитлером в июне 1941 г. война Советскому Союзу вызвала у многих русских эмигрантов, в том числе и живших в Югославии, надежду на скорое освобождение Родины. Им хотелось видеть в этом акте новый крестовый поход, предпринятый якобы Гитлером для освобождения нашего Отечества от безбожной коммунистической власти.

В соответствии с таким взглядом на дело к Высокопреосвященнейшему Митрополиту Анастасию был обращен целый ряд настойчивых просьб, чтобы он издал обращение ко всему русскому рассеянию, приглашая его приветствовать продвижение немецких войск в России и всячески содействовать успеху его (на подобие воззвания к пастве, изданного в это же время Митрополитом Серафимом в Париже). Н Митрополит Анастасий решительно отклонил эти ходатайства а том основании, что Гитлер намеренно не хотел ясно указать целей войны с Советами, которые легко могли обратиться в борьбу против Русского народа, как это и оказалось потом в действительности. По той же причине Архиерейский Синод не считал возможным разрешить служение торжественных и частных молебствий о даровании победы немецкому оружию, чего хотели некоторые недальновидные русские патриоты в Югославии отождествлявшие заранее немецкие победы с успехом русского национального дела. Отрицательное отношение нацистов к религии еще более должно было укрепить его в таком решении.

Если в русской церкви в Белграде с начала войны совершались перед Курской Чудотворной иконой молебны каждый воскресный день, от никаких других молений на них не возносилось, кроме обычных, положенных на таком молебне с присоединением возносившихся и до войны прошений о спасении Отечества: "возстави, спаси и помилуй страждущее Отечество наше".

Германские оккупационные власти не могли быть довольны тем, что Зарубежная Церковь не оказывает им во время войны той поддержки, какую они хотели бы иметь от нее. Однако, они не пытались проявлять прямого давления на Архиерейский Синод, предоставляя ему продолжать свою деятельность на прежних основаниях, как не препятствовали они в Париже Митрополиту Евлогию в управлении подчиненными ему приходами. Будучи верны своей политике расчленения России, германские власти препятствовали только сношениям Синода с другими церковными образованиями на занятой ими территории России.

В связи с настоянием Синода только в октябре 1943 г. в Вене допущено было совещание зарубежных русских епископов, в котором принял участие и Архиепископ Гродненский Венедикт. Для созыва его по условиям военного времени требовалось и разрешение и некоторое содействие Церковного министерства, которое, однако, ни прямо ни косвенно не вмешивалось в ход его занятий, посвященных рассмотрению накопившихся во время войны церковных вопросов, хотя, конечно, за работой его издали велось тщательное наблюдение. Совещание подало Министерству меморандум с критикой Германской политики в отношении Церкви и с рядом требований, направленных к предоставлению ей большей свободы. Митрополиту Анастасию во время Совещания делалось настойчивое предложение дать интервью в газеты и выступить по радио, на что он ответил категорическим отказом.

Спустя 10 месяцев после этого, в сентябре1944г. Архиерейский Синод со своими служащими и частью своего архива должен был сам эвакуироваться в Вену при приближении большевиков к Белграду. Местные германские власти оказали ему, как и целому ряду подобных организаций и учреждений других наций, устремившихся сюда из соседних стран по мере приближения к ним фронта, свое содействие при размещении и устройстве его в незнакомом наполненном беженцами городе.

Но ответственные представители нацистского правительства и особенно те, которые принадлежали к т.н. Восточному Министерству, оказывали видимое недоверие Архиерейскому Синоду и подведомому ему духовенству. Это явствовало из того, что они всячески препятствовали проникновению последнего в оккупированные германскими войсками районы России, а равно решительно отстраняли и архиереев и священников от посещения лагерей русских военнопленных и так называемых рабочих лагерей, наполненных насильственно вывезенными их оккупированных областей русскими людьми: им не позволялось обслуживать духовные нужды русских лагерей и даже посещать своих соотечественников. Многократные ходатайства, обращенные Архиерейским Синодом в разные инстанции о снятии этого запрета, отделявшего его от его православной паствы, оставались без всякого ответа. Только уже к концу войны отдельные тщательно проверенные духовные лица стали допускаться к исполнению пастырских обязанностей и в лагерях.

В последний наиболее критический момент военных действий у Церковного Министерства возникла мысль о созыве Собора из всех зарубежных русских епископов, к какой бы юрисдикции они не принадлежали, якобы для выражения общего их протеста против угнетения Церкви со стороны Советской власти. За этим формально выставленным поводом к созыву Собора у Правительства несомненно скрывались и другие, ему одному известные виды и надежды на Собор русских епископов. В предвидении этого Архиерейский Синод не пошел навстречу желаниям Правительства в осуществлении такой задачи. Собор так и не был созван до тех пор, пока не потерпели полное поражение Германские армии, что вызвало крушение и Правительства и всего дела Гитлера.

Такое объективное изложение фактов, определяющих подлинную картину отношения Архиерейского Синода к Гитлеру и его Правительству.

Трудно питать надежду, что сообщаемые здесь данные переубедят тех, кто не хочет видеть истины: они сознательно сеют и повторяют неправду, действуя по известному правилу: "клевещите, клевещите, что-нибудь останется", но те, кому дорога церковная историческая правда, надеемся, найдут здесь для себя достаточно оснований, чтобы убедиться в неосновательности вышеуказанных обвинений, возводимых на Архиерейский Синод его противниками.

Православная Русь, №12, 1947 г.

Тайны истории. РПЦ и Гитлер

Они молились за Гитлера. Сегодня нередко слышишь, что Победой в Великой Отечественной войне мы обязаны в первую очередь Православной церкви. Не самоотверженности советских воинов и тружеников тыла, не руководству партии или искусству командиров - а церковникам, которые якобы объединили и вдохновили народ на борьбу.
Что скрывается за этой пропагандой? Скрывается правда о том, что во время войны очень многие служители культа не только поддерживали нацистскую Германию, но и благословляли вермахт на борьбу с Советским Союзом. «Хоть с чёртом - но не с большевиками». Ради своих привилегий, ради превращения свободного народа в стадо они не гнушались славить Гитлера как «освободителя». Вот выдержки из церковных газет и журналов тех лет.

…………………………………….
Из Воззвания к пастве Архиепископа Серафима (Лядэ). Июнь 1941 г.
Во Христе возлюбленные братья и сестры!
Карающий меч Божественного правосудия обрушился на советскую власть, на её приспешников и единомышленников. Христолюбивый Вождь германского народа призвал своё победоносное войско к освященной борьбе против богоборцев, палачей и насильников, засевших в Московском Кремле...
Воистину начался новый крестовый поход во имя спасения народов от антихристовой силы... Будьте участниками в новой борьбе, ибо эта борьба и ваша борьба; это-продолжение той борьбы, которая была начата еще в 1917 г., - но, увы! - окончилась трагически. Каждый из вас сможет найти своё место на новом антибольшевистском фронте.
«Спасение всех», о котором Адольф Гитлер говорил в своем обращении к германскому народу, есть и ваше спасение. Настал последний решительный бой. Да благословит Господь новый ратный подвиг всех антибольшевистских бойцов и даст им на врагов победу и одоление. Аминь!

Близок час
...Кровавая операция свержения Третьего интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу. Лечь под этот хирургический нож тому, кто болен, не зазорно. Невозможно было долее ждать, что за эту задачу возьмутся те, так называемые «христианские» правительства, которые в недавней испанской борьбе были и материально, и идеологически не на стороне защитников христианской веры и культуры.

Новая страница русской истории открылась 22 июня, в день празднования русской церковью памяти «Всех святых, в земле русской просиявших». Не ясное ли это даже для самых слепых знамение того, что событиями руководит Высшая Воля. В этот чисто русский праздник, соединённый с днём воскресения, началось исчезновение демонских криков «Интернационала» с земли русской...

Скоро, скоро русское пламя взовьётся над огромными складами безбожной литературы. Мученики веры Христовой и мученики правды человеческой выйдут из своих застенков. Откроются осквернённые храмы и осветятся молитвой. Священники, родители и педагоги будут вновь открыто учить детей истине Евангелия. Иван Великий заговорит своим голосом над Москвой и ему ответят бесчисленные русские колокола.

Это будет «Пасха среди лета», о которой 100 лет тому назад, в прозрении радостного духа пророчествовал великий святой Русской земли преподобный Серафим.
Лето пришло. Близка русская Пасха...

Архимандрит Иоанн (кн. Шаховской),
«Новое слово», N27 от 29.06.1941 г. Берлин
…………………………………………
Из послания Митрополита Серафима (Лукьянова). 1941 г.
Да будет благословен час и день, когда началась великая славная война с III интернационалом. Да благословит Всевышний великого вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога...
«Церковная жизнь», 1942 г., N1
…………………………………….
Телеграмма Всебелорусского Церковного Собора А. Гитлеру. 1942 г.
Первый в истории Всебелорусский Православный Церковный Собор в Минске от имени православных белорусов шлёт Вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевицкого безбожного ярма, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме Святой Белорусской Православной Автокефальной Церкви и желает быстрейшей полной победы Вашему непобедимому оружию.

Архиепископ Филофей (Нарко)
Епископ Афанасий (Мартос)
Епископ Стефан (Себо)
«Наука и религия», 1988 г., N5
………………………………………………………….
К годовщине крестового похода.
Прошёл год, как поднят меч Правды на самого страшного врага всего человечества - коммунистический интернационал. И вот ныне значительная часть европейской России свободна уже от этого проклятого врага и обезврежена и очищена от этой заразы. И там, где давно уже не раздавался колокольный звон и где славить Всевышнего считалось тяжким преступлением - там теперь разносится малиновый звон колоколов; открыто и безбоязненно, с усугубленными лишь чувствами несутся к престолу Царя Вселенной молитвенные вздохи освобождённого из ада русского народа.

И нет слов, нет чувств, в которых можно было бы излить заслуженную благодарность освободителям и их Вождю Адольфу Гитлеру, восстановившему свободу вероисповеданий. Но Правда побеждает, она и победит. И недаром Провидение избрало Вождя Великой Германии Своим орудием сокрушения этого общечеловеческого врага. Германский народ знает это, и в этом залог, что он в союзе с другими народами доведёт с Божьей помощью борьбу до конечной победы. И мы верим, что это будет так.

22 июня 1942 г. Е. Махароблидзе,
«Церковное обозрение». 1942 г. N4-6
…………………………………………………………….
В наши дни..