Православный коммунизм. Православные коммунисты - кто они

Сергей Фирсов

Мысль о том, что коммунизм это квазирелигиозная или псевдорелигиозная система, – не нова. Многие элементы, которые есть в развитых религиозных системах, мы можем наблюдать в том, что можно условно назвать «коммунистическая церковь», а лучше «коммунистическая лжецерковь».

Разумеется, что коммунисты вовсе не стремились создать церковь, более того, будучи атеистами, они заявляли, что они хотят убить религию, уничтожить у людей представление о том, «чего нет», – о Боге. Но, борясь с религией, они стали бороться с ее носителями – с истинной Церковью. На этом пути они совершили много злодеяний и кровавых преступлений. Борьба с идеей выродилась в вооруженную борьбу с Церковью путем насилия, зверств и убийств.

Убить религиозное начало в человеке, полностью изменить сознание человека коммунисты не смогли, однако изуродовали они его очень сильно.

Для этого много делалось при и . По существу они создали нового человека – «хомо советикуса». Этот урод может считаться одним из позорнейших достижений советских коммунистов.

Коммунистическая религиозность

Процесс формирования коммунистической религиозности не был линейным: в 1920-е годы акцентировалось внимание на одном, в 1930-е – на другом, в 1960-е – на третьем. Главное оставалось неизменным – заставить человека поверить в то, что марксизм-ленинизм провозглашал истину, поверить в возможность построения коммунизма, в то, что это построение «научно» доказуемо.

Стремясь к этим целям, коммунисты содействовали созданию особого вида религиозности, той которую я называю «коммунистической религиозностью».

Ранний коммунизм

Коммунистическая религиозность состоит из таких элементов, как создание пантеона коммунистических «праведников», «мучеников», создание «сакральных» мест, содержит попытки изменить календарь и желание догматизировать марксистско-ленинско-сталинское учение.

Все это выродилось в стремление навязать человеку веру в государство как некую сакральную сущность. Чем больше времени проходило, тем меньше коммунистические идеологи требовали от советских людей веры в то, во что они все меньше верили сами: в победу коммунизма во всем мире. Но для советских людей было обязательным требованием демонстрировать эту веру.

Как в древнем Риме было необходимо, показывая свою лояльность государственной власти, преклонить колена перед статуей императора или бросить ладан на алтарь перед статуей беса – идолом, так и в коммунистической империи надо было преклонить колена перед «советским, самым лучшим, самым справедливым, самым гуманным государством», а то и прямо поклониться мертвому В. Ленину. О внутреннем состоянии человека беспокоились мало. Веру никто не проверял.

Это относится к позднему периоду развитого социализма, входившего в стадию упадка. В 1920–30-е годы только создавалась система, делались кирпичи, из которых строилась пирамида советской псевдорелигии. Процессы на Христову Церковь, уничтожения ее обрядов, замещения их коммунистическими обрядами и процесс создания коммунистической религии проходили одновременно, так что правильно говорить об одном процессе.

Одновременно с убийствами духовенства, расстрелами крестных ходов, кощунственным процессом «освидетельствования мощей», коммунисты собирали митинги, мумифицировали мертвое тело Ленина. Известны примеры проведения красных «пасх» и «рождеств». Красный угол с иконами в доме заменили на «красный уголок» с портретами советских вождей.

Известно, что раскулачивание в деревнях всегда начинали с осквернения храма. Одновременно с разрушением храмов в стране строили клубы, а потом «дворцы», целью которых было заменить храмы.

Из коммунистов, убитых во время сопротивления народа распространению советской власти, постепенно формировался институт коммунистических «мучеников» и «праведников», как «вселенских» (Роза Люксембург, 26 бакинских коммисаров), так и «местно чтимых», (как И. Бабушкин).

Создавались сакральные места, будь то в Петрограде или в Москве. Главной «святыней» коммунистов был мавзолей Ленина в Москве, построенный в виде вавилонского зиккурата.

Ленин – идол коммунизма

Тема Ленина стоит особняком в создании коммунистического мифа. Ленин был коммунистическим «богом-сыном», заменяя собой Христа. Таким образом, он стал идолом в классическом понимании этого слова – существо, претендующее на роль бога.

Если Ленина не называли богом открыто, то формально наделили божественными функциями: бессмертием (вспомните лозунг «Ленин живее всех живых»), всемогуществом, вездесущием, необходимостью поклонения и т.д.

Ленин заменял Христа

О том, что Ленин заменял для коммунистов Иисуса Христа, мы можем сказать, имея в виду, что Маркс и Энгельс воспринимались как некий коллективный «бог-отец» коммунизма. Соответственно, кощунственная замена Святого Духа идеей коммунизма завершала строительство этой богомерзкой религии.

Маркс и Энгельс были своего рода представителями “ветхозаветной”, «докоммунистической религиозности», а Ленин был провозвестником «нового завета» коммунизма.

И. Сталин интересен для нас тем, что он был живым Лениным: «Сталин – Ленин сегодня», – вещал лозунг 1930-х годов. Получалось, что Ленин не умирал, а «продолжался» в Сталине. Дальнейшие коммунистические вожди уже не могли претендовать на роль Ленина. Но долгие годы, до смерти Сталина, система действовала именно так, как мы ее описали.

Съезды партии были пародией на церковные соборы, коммунистические чиновники – члены ЦК, были пародией на епископат. Курс истории ВКПБ был «катехизисом», которым можно было проверять «правоверие» коммунистических коллег.

Существовали и подмены христианских таинств. Можно вспомнить мистерию наречения коммунистических имен, т.н. «звездин». Прием в пионерскую, комсомольскую организацию – это примеры социальной инициации, псевдорелигиозные в своей основе.

Церковные формы коммунисты брали для того, чтобы построить свои антицерковные, антирелигиозные формы. Вспомним, что даже историю падшего ангела – сатаны – коммунисты включили в свою схему. «Дьяволом» революции стал Троцкий – символ зла, деперсонифицированный персонаж. Удивительно, но в советских энциклопедиях не было статей о Троцком, были статьи только о троцкизме.

Мы можем рассматривать могильщика Сталина Хрущева – «коммунистическим Лютером», попытавшимся очистить «правильный» ленинизм от «неправильных наслоений». Восстанавливая первокоммунистическую чистоту, Хрущев нанес смертельный удар этой религии.

При Хрущеве возникли дворцы бракосочетания (в 1959 г.) и дворцы малютки. Смысл их создания очевиден – вытеснить таинство венчания на периферию жизни человека, заместить христианское действие своим, коммунистическим. Эта пародия на таинство весьма характерна. В дворцах малютки детям давали имена, часто не христианские, а придуманные «Владлен», «Октябрина», чтобы и с помощью такого приема оторвать людей от христианской Церкви.

Попытки изменить строй жизни лежали в основе коммунистического отношения к похоронам. В 1920-х годах никто иной, как Троцкий, популяризировал идею строительства крематориев. Смысл сжигания трупов был в том, чтобы дискредитировать христианские традиции похорон, хотя объяснялось это «гигиеной» и «экономией».

Коммунисты пытались эксплуатировать вечные принципы, изложенные в Святом писании. В 3-й редакции программы КПСС содержался «моральный кодекс строителя коммунизма». Некоторые фразы кодекса напоминают цитаты из Писания, и это не случайно. Из Евангелия нам известно, что сам дьявол пользовался цитатами из Ветхого Завета с пользой для себя. Только цель его, конечно, не в том, чтобы привести людей к Богу, а в том, чтобы на место Бога поставить себя.

Сама вера в коммунизм носила яркий религиозный характер, а проявления ее в виде классового фанатизма сродни религиозному фанатизму.

По-своему интересно наблюдать за разложением этой лжедуховности. Если до можно было говорить о подобии веры в светлое будущее, то в 1960–х годах наступает период «веры без веры», когда от адептов коммунистической религии не требовалось ничего, кроме молчаливого согласия с провозглашенными принципами.

В итоге получилась страшная картина, напоминающая царство антихриста, описанное в апокалипсисе. Такая система должна была быть, и была враждебно настроена к Церкви. Истинная религия и Церковь самим фактом своего существования демонстрировали ложность и абсурдность коммунистической идеи. Христиане были идейными врагами коммунистической религии, их жизнь доказывала бессмысленность того строительства нового человека, которое было затеяно коммунистами.

Основа коммунизма – поклонение государству

Когда я задумываюсь над вопросом, что же лежало в основе этой религиозности, какая главная идея имела место быть, то прихожу к мысли, что в основе было поклонение государству, идолопоклонство перед социалистической державой.

Внешнее подменяло внутреннее, вера в государство, как в некую метафизическую ценность, должна была утверждаться всеми способами. Сама постановка вопроса свидетельствовала о ложности принципов, которыми руководствовались коммунисты, ибо государство, безусловно, есть временный институт, который не может претендовать на истину или на вечное существование.

Коммунизм – трагедия России

Трагедия коммунистической религии заключалась в том, что естественное стремление людей к хорошей жизни на земле было использовано для того, чтобы их обмануть и уничтожить веру людей в Бога, в христианские идеалы, в Божественную справедливость, то есть в то, что делает человека существом не душевным, но духовным.

Это страшная подмена, которая стоила многим миллионам людей моральных мук, а также и мук в буквальном смысле – миллионы людей были зверски замучены в коммунистических концлагерях, – приводила к нравственным искажениям, извращению понятий о добре и зле.

Строительство коммунистической религиозности было тем опаснее, что шло оно по лекалу христианской Церкви.

Коммунизм сегодня

Сегодня соблазн коммунизма во многом связан с тем, что люди не всегда могут отделить красивые декларации от мотиваций коммунистических лидеров, вызвавших эти декларации к жизни.

Хотя некоторые западные писатели видели в использовании коммунистами христианских символов возврат к христианству, это не было возвращением ко Христу. Это было стремлением заместить Христа. Уничтожить основные положения христианства коммунистам было не под силу, а приватизировать или, лучше, уворовать, их, безусловно, было их целью.

Воспринимать коммунистические призывы нового, «хорошего» человека как призывы христианские – в корне не верно! Ибо дело не в воспитании хорошего человека, а в создании эффективного орудия социального строительства, существа, верного идеям, убежденного в своей правоте вплоть до фанатизма.

В основе этих идей, как уже было сказано, лежало поклонение «самому справедливому государству», «государствобесие», если угодно, такое настроение, когда Бог подменялся идолом. Не замечать этого – значит не замечать одной из главных трагедий русского духа в ХХ веке.

Неумение отделить цели от средств, которыми пользовалась коммунистическая религия, значит допустить оправдание существование советского государства как некоего идеала, значит встать на путь, ведущий к созданию новых культов, в основе которых поклонение силе, а не истинному Богу Иисусу Христу.

Это значит оправдание лозунга «цель оправдывает средства», когда ради идеи «справедливого» государства можно убивать людей, не желающих идти в новый земной «рай». Это значит внутренне согласиться с преступлениями советского режима против человечества.

Положительное отношение к коммунизму сегодня таит в себе опасность возвращения его в будущем. Повторения ужасов советской власти Россия уже не выдержит.

В какой-то степени следствием поклонения государству можно считать возникновение в маргинальной церковной среде поклонение псевдосвятым: тирану , «мученику» Г. Распутину, и даже И. Сталину, и так далее.

Такие исторические деятели привлекают малоцерковных людей тем, что они олицетворяют образ государственника, а вовсе не тем, что они исполняли евангельские заповеди милосердия и любви, которые они отвергли. Вокруг этих главных лжесвятых мы видим целый сонм активно почитаемых в маргинальной среде лжеподвижников, будь то музыкант , маршал Г. Жуков и т.д. То есть почитание лжесвятых государственников имеет под собой не христианскую, а коммунистическую религиозность.

Таким образом, коммунистическая религия дает метастазы в современную жизнь русского общества, не позволяет трезво отделить собственно религиозность от нерелигиозного, имманентное от трансцендентного, Идеал от идеалов, Царство Небесное от царств земных.

Проблема сакрализации государства является наследством коммунистической лжерелигиозности, которая сегодня внешне разбита и в прежних формах не существует, но не до конца умерла, а продолжает отравлять жизнь современным людям, пытающимся соединить веру в честное государство и веру в Бога.

Помните, что недавно заявил во всеуслышание Путин?
Он напомнил всем нам, что в бывшем СССР главенствовала социалистическая идея.
«Советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она носила идеологический характер – это была социалистическая идея» , – сказал Путин, добавив, что лидеры бывшего СССР «даже придумали некую новую общность людей – советский народ».
«У нас сегодня такого нет. Мы говорим «россияне», «российский народ», но это пока не то», – добавил он.
Почему же "не то"? Да потому что нет стержня, который мог бы объединить людей, живущих сегодня в России.
Этот стержень называют национальной идеей, которую безуспешно ищут вот уже два десятка лет.

Может ли объединить россиян православие?

Однозначно - нет, нет и еще раз нет. Потому что с таким же успехом можно попытаться объединить всех нас с помощью ислама или буддизма.
Может ли православие объединить хотя бы русских ? Тоже - нет. Попробуйте заманить в одну церковь с православными атеиста, язычника, баптиста, etc. - и я посмотрю на то, что у вас получится.
Ситуация усложнится еще более к 2050 году, когда мусульман России станет ровно столько, сколько и русских.
100 млн. русских = 100 млн. мусульман.
Но еще ближе и реальнее другой вариант (2040 год): 50 млн. русских = 50 млн. мусульман.
Ведь если учитывать то, с какой скоростью и тщательностью нас умерщвляют с помощью курения, спиртного, продуктов, наркотиков и прочих "удовольствий", то так и произойдет.
Отсюда следует вывод: нужна идея справедливости, которой православие быть уже не может. И не могла ею быть никогда...

Православное растление коммунистов

В настоящее время очевидна парадоксальность состояния Коммунистической Партии, некогда боевой силы, свергнувший гнилой и ненавистный всему народу режим православной монархии и построившей на его остатках, индустриально и социально развитый СССР.
С одной стороны КП заявляет всем о своeй "преемственности и следованию делу Ленина и т.д.", но с другой, она сдала практически все "ленинские" позиции и установки и просто делает вид, имитирует, что является ленинской партией.
Оставим очевидное – несовместимость ленинского атеизма с соглашательским поведением современных "коммунистов" и споры типа "есть ли бог?" в стороне. Поговорим о более скрытых и более губительных для коммунистов, народа и страны моментах.

Чем Компартия привлекла к себе симпатии народов Российской империи 100 лет назад?
Тем, что она не только обещала, но и предпринимала реальные шаги к улучшению жизни малоимущих слоев населения, составлявших 90% от всего населения страны. Пусть иногда шаги ошибочные, но все же, у неё было много правильных и существенных достижений, которые ныне, несправедливо у нас утрачены, хотя, как ни странно, существуют у "врага коммунизма - загнивающего Запада". Это касается, прежде всего, нормального уровня жизни населения, социального обеспечения и национально - религиозного равенства всех граждан.

Что, значит, быть коммунистической партией, в истинном смысле?
Это быть действующей силой, способной бороться за права большинства обездоленного народа и не просто "бороться", а получать результаты от такой борьбы. Ибо борьба без результата, это не борьба, а фикция.

Сейчас врагам народа, выгодно иметь недееспособную, якобы "ленинскую партию", создающую видимость борьбы за права рабочих, крестьян и др. слоёв малоимущего населения.
Такая партия пошумит, покричит, помашет красными флагами и успокоится. А цены так и останутся на самой верхней планке, а зарплаты и пенсии - на самой нижней. Пар негодования выпустили, всё хорошо и разошлись с миром по домам...
К тому же, как сейчас модно говорить - все мы "братья по вере и царь наш - помазанник божий, а раз всякая власть от бога, то и противостоять ей грех". Надо быть терпимее, смиреннее, нам важно согласие"..
- Да, важно и нужно, но весь вопрос для чего и кем используются эти вроде правильные слова?

Многие коммунисты совершенно забыли, для чего нужна церковь и что это за инструмент.
Стоит им напомнить что церковь - это, прежде всего, идеологическая машина в руках режима, при чём не важно какого. Она служит замаскированным проводником его идей в массы.
Таким образом, соглашаясь с церковью, коммунисты соглашаются с режимом и его антинародной политикой, которую он реализует, через церковь. В этом то и заключается противоречивость состояния современной КП.

Чтобы окончательно деморализовать некогда боевую Коммунистическую партию, отнять у неё последний ум и совесть, враги социальной справедливости, прививают, отупевшим и потерявшим бдительность коммунистам, православие, которое учит умственно-физической пассивности и "непротивлению царю батюшке" с его монархо-имперскими "ценностями" и его свитой чиновников - таких же воров, как и сам "помазанник божий".
Бороться народу за свои права и нормальную жизнь - нельзя, ведь "Христос терпел и нам велел"- лукавят пухнущие от жира попы, перед нищим и обворованным народом.

Разлагающая коммунистов, идеология православия маскируется под "традиционные, исторические ценности и культуру", что провозглашает её приоритетность и является одновременно её защитой.

Но, уважаемые, вы что, потеряли память и забыли? Ведь именно по тому, что большевики и не только они, отвергли всю эту "традиционную монархо-православную культуру", они и пришли к власти, скинув с трона воров, грабивших тысячелетиями безнаказанно свой народ и прикрывавшихся поповскими увещеваниями.

Гнев революции коснулся церкви даже не потому, что она врала людям о боге - это было не столь важно. А потому что церковь, прямо поддерживала класс воров-угнетателей простого народа. Когда народ восстал, против несправедливости, церковь призвала этих воров к расправе над своим народом! Помните об этом коммунисты.

Поддерживать режим "духовными сказками "- это роль церкви. По этому, если вы взялись бороться за социальную справедливость, вам надо противостоять не только врагу очевидному в креслах, но и хорошо замаскированному в рясах, под "духовным" макияжем, преднамеренно отвлекающим ваше внимание.
Является ли "духовность православия" - истинной духовностью, это отдельная тема. Стоит лишь заметить, что все грехи и пороки самого грязного притона можно встретить и за церковно-монастырскими стенами.
Утверждение, будто церковь учит общество моральным заповедям, является ложью. Если бы оно было истинно, то не было бы сейчас дикого роста коррупции, бытовой преступности, проституции и т.п., в десятки, если не в сотни раз, превышающих советский уровень. По последним статистическим данным, почти 90% преступников, находящихся под стражей, говорят, что они - православные.

А посему, как говорится - "не вам нас учить" морали и нравственности. Да и какая же это мораль и нравственность? Если одни пухнут от жира и денег, а другие от голода и нищеты. И всем предлагается "смириться и быть терпимее" с этой несправедливостью и преступным безобразием. Очевидно что, это "мораль, нравственность и традиционная культура" воровства, его пособников и их беспомощных жертв. Которым, предлагается "утопить свою тоску печаль" в путанном и противоречивом поповском бреде.
Церковь постоянно втирает в мозги православных, в т.ч. и коммунистов, веру "в справедливого царя и его монархию".
Но, как может быть справедливым, главарь шайки бандитов и система, подстроенная под его прихоти? Никогда этого не будет, не будьте наивными и не надейтесь.

Умный человек всегда имеет собственное мнение по любому вопросу. Но, это не выгодно лукавому режиму и прикрывающим его институтам, в данном случае церкви. Ворам выгодно иметь народ-жертву в виде тупой, серой, оболваненной глупыми догмами массы, не способной на независимое мышление и поступки. Церковь прекрасно превращает людей в такое безропотное стадо.
О хитрости, реакционности и мракобесии церковников, Ленин писал не раз, перечитывайте хотя бы его труды, "коммунисты"...

Сейчас церковь во всю используется режимом в политических целях, для подавления демократических свобод и прав человека, которые объявлены попами "чуждыми нашему, православному духу"...
Цель церкви, подготовить добровольный отказ народа от своих конституционных прав и свобод! Чтоб он произошёл не властным вердиктом монарха, а с низу... "Да здравствует православная инквизиция и крепостное право"!?

Так, и коммунистическая партия существует пока, благодаря этим свободам, не будет их, не будет и возможности для нормальной деятельности любой оппозиции воровскому режиму. Не рубите с православной удалью, сук, на котором сами сидите.
Церковная роль в отупении масс огромна.

В насаждении невежества она дошла даже до конфликта с официальной наукой. Церковь отрицает научно-технический прогресс и его достижения. Тем самым, умаляя роль рабочих и интеллигенции в росте промышленного благосостояния страны. Под видом учебных, церковь пытается протащить преподавание в вузах и школах своих отсталых средневековых "дисциплин". Создаётся впечатление, что почётным теперь является не труд на благо общества и профессия созидателя - учёного, инженера, рабочего, крестьянина, а ремесло лжеца от религии- попа. И только ему воздаются всякие почести, блага и льготы.

Но главное, что коммунисты, следующие за церковью, уже не способны мыслить логически. А логика если помните, составная часть марксистско-ленинской философии. И часть, между прочим, фундаментальная. Что может сделать человек не умеющий думать логически, даже если ему правильно указать направление?
- Да ни чего, глупец он везде и всегда глупец. Он развалит и заведёт в тупик любое благое дело и опорочит любую благородную идею.
Но, плодить как можно больше, послушных воровскому режиму, идиотов - задача православия. И совершенно не понятно, почему называющие себя "коммунистами-ленинцами" помогают в этом церкви.

Современные "коммунисты" отказались и от межнациональной объединяющей силы - интернационализма. Враги прекрасно понимают; что, объединившись на основе идей социальной справедливости, разные народы быстрее добьются своей цели. Поэтому они пытаются всячески разобщить, расколоть по национальному признаку и поссорить народы между собой.

Поссорить, не только с бывшими, внешними друзьями СССР, но и внутри самой страны. Чтоб нищий русский "воевал с не русскими", нищий украинец "с не украинцами" и тд. Но, чтоб "свой" вор, их обокравший, сидел преспокойно на троне. Таким образом, гнев социальной несправедливости направляется в межнациональное русло. Для этой мерзкой, братоубийственной пропаганды широко задействована православная церковь, сеющая всюду ксенофобию и нетерпимость. Церковные черви давно уже подточили платформу интернационализма, и жуют жвачку о "богоизбранности православия и национальном превосходстве". Которое, на деле оборачивается погромами и избиениями инородцев и иноверцев, бандами православных фанатиков, как в былые до октябрьские времена при "царе батюшке".

Ксенофобская пропаганда ведёт не только к культурно-этнической изоляции, замкнутости и гниению в собственном соку, но и служит лжепатриотическим интересам воровского спекулятивного капитала. Который, например, под лозунгами ура патриотизма, просто выкидывает дешёвый импорт с местного рынка, навязывая покупателям свой православный, дорогой и часто не качественный товар. Усугубляя и без того тяжелое положение мало оплачиваемых слоёв своего населения, вынужденного затягивать ещё туже пояса и покупать всё втридорога.

Чем обернётся наделе православный «патриотизм»?
- Межнациональной войной, расколом страны, ростом цен и международной изоляцией.
И этому вынуждены пособничать "коммунисты", раз они православные...
Получается, что современный православный коммунист служит интересам православной буржуазии, церкви и национально-культурной розни...
Чтобы сказал на это Ленин, Дзержинский или Сталин?...

Но, даже с точки зрения православно-монархической идеологии, это опасная игра на национальных чувствах. Как помнится, царскую Россию не случайно называли "тюрьмой народов", в которой ущемлялись все свободы и права "не государство образующей наций", т.е. всех национально религиозных меньшинств.
Это ущемление сыграло не последнюю роль в создании революционной ситуации и озлоблении определённых наций, «супротив русско-православного царя" и его режима. Оно согнуло пружину национально-религиозных проблем до такой степени, что как только она распрямилась, после революции, от православной империи отлетели сразу огромные территории: Финляндия, Польша, Прибалтика, Белоруссия, Украина, Кавказ и Средняя Азия.

В современных условиях, идет обострение национальной розни уже на остатках СССР. Что приведёт к ещё более мелкому дроблению России и выходу из неё всех Автономных республик, не желающих плясать под дудку "православно - государственно образующей нации", как это сделали после 91 года, все республики СССР, а ещё ранее упоминавшиеся Польша и Финляндия.
Кому служат шовинистические православные идеи?
Казалось бы российскому церковно - воровскому режиму, но не только, оказывается и в американском ЦРУ, есть такие планы расчленения СССР и РФ, через умышленное обострение национально-религиозных противоречий.
Так на кого вы работаете, "православные коммунисты"?

Удивляет и церковное лицемерие, с одной стороны, РПЦ активно привлекает и воцерквляет коммунистов с целью деморализации, но с другой упрекает их в грехах 70 летней давности, пытаясь вызвать комплекс вины у современных людей за репрессии церкви 1918-30 г.г. к которым они не имеют никакого отношения. При этом церковь лукаво умалчивает о своих репрессиях инакомыслящих, иноверцев за всю свою тысячелетнюю историю. Она не кается и не испытывает чувство вины за замученных в монастырских тюрьмах вольнодумцев, сожженных на кострах православной инквизиции, зарубленных и сосланных миллионов россиян - язычников, старообрядцев и др. не угодивших ей и православной монархии.

Коммунисты должны помнить что, ведя в парламенте и на местах деятельность, способствующую распространению, тлетворного церковного влияния, они предают не только идеи ленинского - коммунизма и социализма. Они, в конечном счёте, предают свой народ, отдавая его на обработку и корм идеологического института воровской власти, против которой собрались бороться.

Недавно выяснилось, что я – православный коммунист
А что, бывает. Особенно когда ангина. Лежишь себе, разговаривать не можешь. Можешь только слушать и кивать. Вот и докивалась.

Попросила сына скачать новые серии доктора Хауса. Сын в ответ зарегистрировал меня «В контакте». Добавил в группу фанатов сериала. Прямо там, говорит, и посмотришь, и скачивать ничего не надо. Оказалось, фанаты смотрят Хауса в приличном переводе, так что я – фанат. А что делать?

Выключая компьютер, изучила свежеприобретенную станицу «В контакте». Там есть любопытные строчки: религиозные взгляды и политические взгляды. В одну ребенок поставил «коммунистические», в другую – «православные». Экая я многогранная личность – и тебе коммунист, и православный, и фанат Хауса.

Отношения и с коммунизмом, и с православием у меня, надо признаться, давние, дружественные, основанные на взаимопонимании. Мама с папой рассказывали, что родившись, я орала три месяца, и спали они по очереди. Потом отвезли меня к бабушке на Украину. Бабушка обозвала их «бiсовыми дiтинами» и немедленно побежала с орущим младенцем в церковь – крестить. После чего младенец, слава тебе, Господи, замолчал.

Каждое лето мы с сестрой отдыхали у бабушки. На ночь бабушка читала нам вслух две любимые ею книжки – библию и рассказы Чехова. Поэтому написать, учась на историческом факультете, труд под названием «сравнительная характеристика основных мировых религий» мне было легко.

Переходим к коммунизму. Перед самым Днем национального единства (бывшим – Великой Октябрьской революции) на меня на улице напали две студентки с удивительным вопросом: «В какой стране вы хотели бы жить?» Они проводили что-то вроде социологического исследования.

Озадачили. Два дня я приставала с этим же вопросом к своим многочисленным знакомым. Например, отец питерской подруги, тридцать лет проработавший милиционером, сказал, что когда он начинал работать, «в городе было двадцать убийств, когда уходил на пенсию – за тысячу».

И вот что еще. Беспризорников не было. Бомжей не было. Не говоря уже о детях-наркоманах и десятилетних проститутках. Я не идеализирую Советский Союз. Может, и было. Как раз «двадцать, а сейчас – за тысячу». И что непонятно – как богатым людям комфортно жить в такой стране? По улицам все равно приходится ходить, ну или хотя бы ездить – из окна автомобиля много чего увидеть можно. И из окон особняков все тот же вид на живописнейшие помойки открывается.

В пединституте лекции по истории партии (если кто не знает – тогда всего одна партия была) нам читал прекрасный преподаватель. Его приходили послушать студенты из мединститута и из АЛТИ. Помню до сих пор статистику из Брокгауза и Эфрона: до революции средняя продолжительность жизни российского мужчины была 29 лет, женщины – 31 год. Большинство умирало от бытового сифилиса. То есть ни медицины, ни образования. Это та самая царская «Россия, которую мы потеряли». И большевики в первую очередь ликвидировали безграмотность, а потом стали строить больницы.

И когда я случайно наткнулась в интернете на «Краткий курс истории Русской революции», а потом на продолжение – «Три революции», ощущение было, будто снова попала на лекцию к Степану Степановичу. Но этого автора зовут Дмитрий Лысков. И пишет он отнюдь не художественную литературу. Читается не слишком легко. Очень много спорных вопросов, но что-то во всем этом есть. А уж фактуры – на диссертацию хватит.

PS: Кстати, напавшим студенткам я долго рассказывала о прекрасной стране Норвегии. И о том, что я хотела бы жить именно там. Но это, потому что больше нет Советского Союза, а то бы я без Норвегии прекрасно обошлась.

PPS: У меня интересная работа и приличная по архангельским меркам зарплата. У меня все хорошо. Но со своей ангиной мне пришлось почти три недели ходить в поликлинику. И слушать там разговоры врачей, медсестер, санитарок, пенсионеров, беременных мамочек. Мне невыносимо стыдно перед ними за свое «все хорошо». Я ничем не могу им помочь. Разве что поставить свечку о здравии, да помолясь, проголосовать за коммунистов на следующих выборах.

Я все прекрасно понимаю про коммунистов, и про федеральных и про наших, областных, и что никакого толку не будет, тоже понимаю.
Вот люди, приехавшие недавно из Осетии, рассказали, что там на последних выборах коммуняки получили 97 процентов голосов. Ребята в избиркоме подумали-подумали и поставили 40 процентов - едроссам, 20 эсерам и так далее. А то, говорят, денег не дадут федералы. А я пыталась о мало-мальски социальной справедливости сказать.

Единство несоединимого или диалектический материализм наших дней

В последние десятилетия, ко­гда у лю­дей воз­ро­ж­да­ет­ся ре­ли­ги­оз­ное чув­ст­во, и мно­гие атеи­сты при­хо­дят к ве­ре, не­ред­ко при­хо­дит­ся слы­шать, что у хри­сти­ан­ст­ва и ком­му­низма одни и те же идеалы. Между тем, все заповеди христианства и догмы коммунизма антагонистичны: Не укради – Экспроприация экспроприаторов; Не убий – Бей буржуев; Молитесь за врагов своих – Если враг не сдается – его уничтожают; – и так при всех сравнениях.

В нынешние времена социальной несправедливости и обмана массовое сознание тоскует по уравниловке, а многим униженным российским гражданам хочется верить мифу о том, что Христос и Маркс пришли на землю для защиты униженных и обездоленных – «последних». Для них коммунистическая риторика – это единственно известный им язык, ибо всякий другой десятилетиями был недоступен. Для них советское прошлое – это воплощение социальной справедливости, а красный флаг – символ разрушенной и попранной родины. И потому причудливо соединяется в сознании людей дореволюционные и советские понятия, православные и коммунистические образы. Впрочем, библейские выражения охотно использовали и отцы основатели марксизма: кто не работает, тот не ест.

Поэтому современный неокоммунизм нечто совершенно иное, чем коммунизм классический. Но это не означает, что и собственно коммунизм становится другим. Идя навстречу массам, но преследуя свои цели, сегодняшние партийные идеологи пытаются предать забвению людоедское прошлое коммунизма, для чего навязывают этой идеологии не свойственный ей человеколюбивый характер. Оттого всё чаще можно услышать, что христианство и коммунизм чуть ли ни одной природы, и цель у них одна – забота о человеке.

Таким образом, «низы» не способны в нынешнее смутное время на иное мировоззрение, коммунистическим же «верхам» иного и не нужно. Жизнь нередко соединяет несоединимое. Понятно, когда о близости коммунистических и христианских идеалов говорят люди, которые ничего не знают о религии. Менее понятно, когда некоторые православные мыслители, церковные и общественные деятели тоже поддаются этому соблазну, – уже забыли уроки коммунизма?

Сменовеховцы, евразийцы, национал-большевики считали, что коммунизм – меньшее зло. Им казалось, что большевики ценою огромных жертв восстановили российское государство и защитили его от растлевающего влияния западной цивилизации, от агрессивных притязаний индустриальных держав. История кроваво опровергла эти иллюзии. Но когда пагубные последствия коммунистического господства стали очевидными, вновь возникают различные формы его апологии. Невозможно согласиться с мнением, высказанным в первой половине девяностых годов владыкой Иоанном, митрополитом Санкт-Петербургским: «Революционеры – разрушители, после уничтожения русской государственности ощутившие на себе всю полноту бремени державной ответственности, оказались вынужденными – пусть в изуродованной и извращённой форме – вернуться к вековым началам соборности». Изуродованная и извращённая соборность является чем-то прямо противоположным соборности, так же как изуродованный и извращённый, то есть ложный, облик Христа явит собой не кто иной, как антихрист. Большевики по природе вещей не способны ощутить на себе всю полноту бремени державной ответственности, тем более руководствоваться ею, ибо разрушали российское государство для того, чтобы заменить его антинациональной кровавой диктатурой – оплотом мировой революции.

«С чего начать?» – что подменяет коммунизм

Как известно, классики марксизма-ленинизма не только всячески критиковали религию, не понимая её сути, но и подвергали её всяческой хуле и злобной ругани.

«Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия – это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум для народа» (К. Маркс).

«Религия есть один из видов духовного гнёта, лежа­щего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством… Религия – род духовной сивухи, в кото­рой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь» (В.И. Ленин). Религия у Ленина не ина­че как «по­пов­щи­на», «за­иг­ры­ва­ни­е с бо­жень­кой», «са­мая гнус­ная из ве­щей», «тру­по­ло­жест­во». Ибо «Всякая религиозная идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза» (В.И. Ленин).

Будучи самой радикальной в истории антихристианской, богоборческой идеологией и силой коммунизм направлен на подмену религии, стремится обратиться в неё, как старая колдунья в прекрасную девицу, перенять её форму. Бо­рясь с ре­ли­ги­ей как «пре­врат­ным ми­ро­воз­зре­ни­ем» (К. Маркс), ком­му­низм при­ни­ма­ет лож­норе­ли­ги­оз­ное об­ли­чье. Его идео­ло­гия пре­тен­ду­ет на соб­ст­вен­ную вер­сию со­тво­ре­ния ми­ра и происхождения человека (дарвинизм). В ос­но­ве её – не научная теория, а ве­ро­уче­ние со сво­его ро­да «свя­щен­ным пи­са­ни­ем», с «дог­ма­та­ми» и «за­по­ве­дя­ми». В идеологии содержится своё учение о пути «спа­се­ния» и свои «му­че­ни­ки ве­ры». Она вы­дви­га­ет, в кон­це кон­цов, сво­его «спа­си­те­ля», ко­то­рый, в от­ли­чие от ис­тин­но­го Спа­си­те­ля, не сам идёт на жерт­ву, а по­сы­ла­ет на смерть мил­лио­ны лю­дей. Коммунистическая псев­до­ре­ли­гия, профанируя священные образы, насаждает свои «дог­ма­ты», «культ», «об­ряд», своё причисление к «лику святых» и свою «анафему», свои це­ре­мо­ни­аль­ные дей­ст­вия (па­ра­ды, де­мон­ст­ра­ции, со­б­ра­ния, пе­ние «Ин­тер­на­цио­на­ла»). Для этого коммунистический режим стро­ит и куль­то­во оформ­ля­ет «хра­мы» (двор­цы со­ве­тов, съез­дов, клу­бы, крас­ные угол­ки с портретами Ленина – пародирование крас­но­го уг­ла с иконами в рус­ских из­бах); воз­во­дит гроб­ни­цы (мав­зо­леи), под­ме­ня­ет мо­щи свя­тых му­мия­ми во­ж­дей (хотя, с по­сле­до­ва­тель­но атеи­сти­че­ских и ма­те­риа­ли­сти­че­ских по­зи­ций не­воз­мож­но объ­яс­нить по­кло­не­ние пра­ху во­ж­дя).

Ком­му­ни­сти­че­ские де­мон­ст­ра­ции па­ро­ди­ру­ют хри­сти­ан­ский кре­ст­ный ход, со свои­ми «хо­руг­вя­ми» (транс­па­ран­та­ми, зна­ме­на­ми), порт­ре­та­ми «свя­тых» (во­ж­дей). В во­ж­де со­циа­лиз­ма пер­со­ни­фи­ци­ру­ют­ся ка­че­ст­ва вер­хов­но­го жре­ца, а то и че­ло­ве­ко-­бо­га (Ста­лин). Су­ще­ст­ву­ют ком­му­ни­сти­че­ские «свя­щен­ные пи­са­ния» (про­из­ве­де­ния «классиков» и вождей, по­ста­нов­ле­ния пар­тии) и кас­та их тол­ко­ва­те­лей. Мно­гие идео­ло­ги­че­ские ло­зун­ги являются своего рода молитвенными заклинаниями: име­нем ре­во­лю­ции, без Ле­ни­на по ле­нин­ско­му пу­ти, свя­щен­ная не­на­висть… Ком­му­ни­сти­че­ский го­лубь ми­ра за­ме­ща­ет об­раз Ду­ха Свя­то­го, изо­бра­жаю­ще­го­ся в христианской ико­но­пи­си в об­ра­зе го­лу­бя: «…И се, от­верз­лись Ему не­бе­са, и уви­дел Ио­анн Ду­ха Бо­жия, Ко­то­рый схо­дил, как го­лубь, и нис­пус­кал­ся на Не­го» (Мф. 3.16). Куль­то­во-об­ря­до­вая сто­ро­на со­циа­лиз­ма инициируется ком­му­ни­сти­че­ской антибытийной мис­ти­кой.

Са­кра­ли­зу­ют­ся не­ко­то­рые гра­ж­дан­ские празд­ни­ки, профанируя ре­ли­ги­оз­ные. Так глав­ный со­вет­ский празд­ни­к – день пер­вой в ми­ре со­циа­ли­сти­че­ской ре­во­лю­ции (7-е но­яб­ря) был на­це­лен на за­ме­ще­ние Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва. По су­ще­ст­ву, седь­мо­го но­яб­ря от­ме­ча­лось ро­ж­де­ние со­ци­аль­но­го ан­ти­хри­ста – пер­вое всецелое во­пло­ще­ние идео­ло­гии не­бы­тия. Де­мон­ст­ра­ция тру­дя­щих­ся в этот день долж­на бы­ла сим­во­ли­зи­ро­вать и сти­му­ли­ро­вать пре­дан­ность ду­ху со­циа­ли­сти­че­ско­го ро­ж­де­ст­ва, во­ен­ный па­рад – за­яв­лять об от­мо­би­ли­зо­ван­ной мо­щи для за­щи­ты пер­во­го плац­дар­ма. 1 мая – Ме­ж­ду­на­род­ный день со­ли­дар­но­сти тру­дя­щих­ся – подражал Вос­кре­се­нию Гос­под­ню, Пас­хе. Это эс­ха­то­ло­ги­че­ский (ко­неч­ный, за­пре­дель­ный) празд­ник гря­ду­ще­го все­мир­но­го тор­же­ст­ва ком­му­низ­ма. Де­мон­ст­ра­ция в этот день свидетельствовала о спло­чён­ности то­ва­ри­щей в ан­ти­хри­сте (тру­дя­щих­ся все­го ми­ра) в борь­бе за пол­ное и окон­ча­тель­ное ут­вер­жде­ние ком­му­низ­ма во всём ми­ре. Во­ен­ный па­рад дол­жен был по­ка­зы­вать мощь и го­тов­ность ис­поль­зо­вать эту сплочённость для все­мир­ной экс­пан­сии. Это ра­зо­бла­ча­ло аг­рес­сив­ные при­тя­за­ния ком­му­ни­сти­че­ско­го ре­жи­ма, по­это­му в по­след­ние го­ды в СССР от­ка­за­лись от во­ен­но­го па­ра­да 1 Мая.

Какую же цель преследовала эта вселенская подмена? Какую сверхзадачу камуфлировал этот глобальный обман? Сло­ва Спа­си­те­ля о дья­во­ле («он лжец и отец лжи» /Ин. 8,44/) можно отнести и к коммунистической идео­ло­гии как фор­ме ми­ро­во­го зла, цель которого – полная окончательная гибель человека. Но поскольку человечество, естественно, не может согласиться на собственную гибель, его нужно заманить, обратить болотные огни в путеводные светила. Но эта эзотерическая – тайная – цель, как правило, скрывается и экзальтированно скандируется в состояниях идеологической одержимости: «И как один умрём в борьбе за это». Идеология материалистического атеизма направлена на глобальные фикции. Её окончательной целью, тем, что скрывается за всеми явными целями, оказывается смерть – небытие как таковое.

«Что делать?» – что уничтожает коммунизм

Распространено мнение, что идея коммунизма прекрасна, но в процессе реализации она была извращена. Между тем история человечества не знает большего согласия между теорией и практикой, чем в странах с коммунистическим режимом. Тип государства, неизменные многомиллионные жертвы, классовое неравенство, невиданные гонения на верующих, разрушение религиозного и построение атеистического уклада жизни, – всё это результаты скрупулёзного следования догмам идеологии. Произведения классиков марксизма-ленинизма преисполнены инфернальной ненависти к Богу, к религии, агрессии к Церкви. Для удостоверения в этом достаточно заглянуть в сборник «Маркс, Энгельс, Ленин о религии». Непредвзятый анализ коммунистической доктрины убеждает в том, что эта идеология не только предельно атеистична, но и является теоретическим обоснованием тотального богоборчества. Поскольку христианство – религия Богочеловека – есть высшее откровение личности (явление личности Божественной в личности человеческой), и откровение церковной соборности людей, – то коммунизм, нацеленный на разрушение оснований бытия и божественных основ личности, является радикальным антихристианством. Коммунизм – самая радикальная во всей мировой истории антихристианская доктрина и сила. Если коммунизм – не антихристианство, то что тогда – антихристианство?!

Прежде всего, христианство и коммунизм непримиримы в концепции происхождения человека. Хри­сти­ан­ст­во ут­вер­жда­ет бо­го­по­доб­ие че­ло­ве­ка как выс­шую, ни к че­му не сво­ди­мую цен­ность в этом ми­ре. Только к имеющему образ и подобие Божие человеку могут быть обращены слова: «Воз­лю­би Гос­по­да Бо­га твое­го всем серд­цем тво­им и всею ду­шою тво­ею и всем ра­зу­ме­ни­ем тво­им… Воз­лю­би ближ­не­го твое­го, как са­мо­го се­бя» (Мф. 22. 37-39). Как писал Н.А. Бер­дя­ев, «Бог глуб­же во мне, чем я сам». Ис­тин­ный ан­тро­по­цен­тризм воз­мо­жен толь­ко в тео­цен­тризме. Откровение хри­сти­ан­ст­ва о че­ло­ве­ке одарило его не­ви­дан­ными си­лами и связано с упо­ва­нием на его высокую миссию в мире. Бог создал человека по Своему об­ра­зу и по­до­бию. За то, как человек провёл зем­ную жизнь, он дол­жен бу­дет от­ве­тить пе­ред Гос­по­дом в свой смерт­ный час. Верой и до­б­ры­ми де­ла­ми че­ло­век спа­са­ет­ся, нас­ле­ду­ет жизнь веч­ную и Цар­ст­во Не­бес­ное. То, что человек есть образ и подобие Божие, означает, что человек – неповторимая, сво­бод­ная лич­но­сть, обладающая со­зи­да­тель­ной волей, способная к ду­хов­но­му со­вер­шен­ст­во­ва­нию.

От­ка­зы­ва­ясь от Бо­га, че­ло­век отвергает сво­ю сущ­но­сть. Кон­цеп­ция че­ло­ве­ка – его про­ис­хо­ж­де­ние, при­ро­да, на­зна­че­ние – в первую очередь бы­ла извращена атеистической идео­ло­ги­ей, утверждающей, что человек – результат эволюции обезьяны, либо случайных природных процессов. В че­ло­ве­ке отрицалось главное – собственно человеческое: не­бес­ное про­ис­хо­ж­де­ние, веч­ная ду­ша, обладающая свободной волей и вселенской ответственностью. И это без­бож­ное, уни­жен­ное, обез­ду­шен­ное су­ще­ст­во объ­яв­ля­лось ца­рём при­ро­ды. Предельное умаление человеческой сущности и унижение человеческого достоинства в коммуно-социализме вынудило Ф.М. Достоевского припечатать: «Коммунизм! Нелепость! Ну можно ли, чтоб человек согласился ужиться в обществе, в котором у него отнята была бы не только вся личность, но даже и возможность инициативы доброго дела, вместе с тем сняты были бы (и преследовались насмешкой) даже малейшие ощущения в сердце вашем чувства благодарности, без которого не может и не должен жить человек. Учение “скотское”».

Коммуно-социализм стре­мит­ся к пол­но­му ус­ред­не­нию ка­че­ст­вен­но­го мно­го­об­ра­зия жиз­ни, к унич­то­же­нию че­ло­ве­че­ской ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, лич­но­сти как искры Бо­жией. «Со­циа­ли­сти­че­ская идео­ло­гия стре­мит­ся ре­ду­ци­ро­вать че­ло­ве­че­скую лич­ность к её са­мым при­ми­тив­ным, низ­шим сло­ям и в ка­ж­дую эпо­ху опи­ра­ет­ся в этом на наи­бо­лее ра­ди­каль­ную “кри­ти­ку че­ло­ве­ка”, соз­дан­ную в то вре­мя» (И.Р. Ша­фа­ре­вич). Борясь с божественным образом в человеке, социализм разрушает все онтологические основы человеческого бытия.

Прежде всего, коммунизм объ­яв­ля­ет войну духу, утверждая первичность материи. Внут­рен­ний пафос коммунизма – тотальная ан­ти­ду­хов­ность. При радикальной материалистической установке ничто не удерживает человека от деградации, он делает жертвой плотских страстей и сатанинских стихий.

Тоталитарная коммунистическая идео­ло­гия от­ри­ца­ет сво­бо­ду че­ло­ве­ка, пре­вра­щая его в «вин­тик» социальной машины. «В социализме – личинки, в христианстве крайнее развитие личности и свободной воли» (Ф.М. Достоевский). Когда свобода сводится к осоз­нан­ной не­об­хо­ди­мо­сти, че­ло­век дол­жен соз­на­тель­но от­ка­зать­ся от сво­бо­ды, от­дать­ся ме­ха­ни­сти­че­ской не­об­хо­ди­мо­сти, «за­ко­ну» ре­во­лю­ци­он­ной це­ле­со­об­раз­но­сти.

«Бог есть лю­бовь» (1 Ин. 4. 8), и Бог ждёт от сво­бод­но­го че­ло­ве­ка сво­бод­ной люб­ви. «Спо­соб осу­ще­ст­в­ле­ния един­ст­ва во Хри­сте, для со­зи­да­ния Те­ла Его, есть лю­бовь» (прот. Александр Шме­ман). В христианстве лю­бовь – основной бытийный импульс лич­но­сти. Со­циа­л-коммунизм куль­ти­ви­ру­ет не­на­висть и все­об­щую вра­ж­ду – клас­со­вую борь­бу, пра­вед­ный гнев и т.п. Социалистическое рабское общество построено на началах, противоположных христианской соборности: «Социализм основан на неуважении к человечеству (стадность)» (Ф.М. Достоевский). Коммунизм раз­ру­шает ре­ли­ги­оз­но-нрав­ст­вен­ные ос­но­вы се­мьи, на ран­них эта­пах от­кры­то от­ри­цая её, на позд­них – пре­вра­щая в ячей­ку общественного улья.

Коммунизм за­пре­ща­ет ча­ст­ную соб­ст­вен­ность, ко­то­рая яв­ля­ет­ся фор­мой ин­ди­ви­ду­аль­ной свя­зи че­ло­ве­ка с кос­мо­сом (су­ще­ст­ва­ми, пред­ме­та­ми, зем­лёй). Это де­ла­ет не­эф­фек­тив­ным на­род­ное хо­зяй­ст­во и раз­ру­ша­ет его органичный уклад, ибо экономическая ак­тив­ность при­зва­на реа­ли­зо­вы­вать ре­ли­ги­оз­ное на­зна­че­ние че­ло­ве­ка как хо­зяи­на и уст­рои­те­ля зем­но­го по­ряд­ка. Милитаристическая экономика тоталитаризма необходима для мобилизации всех ресурсов общества на экспансию коммунистического образа жизни.

По существу коммунизм направлен на разрушение всех органичных основ человеческого бытия, что неизбежно вызывает сопротивление живой жизни. Поэтому все попытки воплощения коммуно-социализма приводили к насильственному переустройству общества. «Социализм – это отчаяние когда-нибудь устроить человека. Они устраивают его деспотизмом и говорят, что это самая-то и есть свобода!» (Ф.М. Достоевский). Вместо органичной жизни насаждается механистическая система, в которой человеку отводится роль безвольного бездумного винтика. «У них не человечество, развившись историческим, живым путём до конца, само собою обратится, наконец, в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит всё человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути! Оттого-то они так инстинктивно и не любят историю: “безобразия одни в ней да глупости” – и всё одною только глупостью объясняется! Оттого так и не любят живого процесса жизни: не надо живой души! Живая душа жизни потребует, живая душа не послушается механики, живая душа подозрительна, живая душа ретроградна! А тут хоть и мертвечинкой припахивает, из каучука сделать можно, – зато не живая, зато без воли, зато рабская, не взбунтуется!.. Главное – думать не надо! Вся жизненная правда на двух печатных листках умещается!» (Ф.М. Достоевский).

Предельная цель коммунизма – раз­ру­ше­ние Церк­ви Бо­жи­ей – Бо­гом ус­та­нов­лен­но­го об­ще­ст­ва ве­рую­щих во Хри­ста, со­еди­нён­но­го сло­вом Бо­жи­им, свя­щен­но­на­ча­ли­ем и Та­ин­ст­ва­ми, под не­ви­ди­мым управ­ле­ни­ем Са­мо­го Гос­по­да и Ду­ха Бо­жия, для веч­ной жиз­ни и спа­се­ния. Ис­тин­но­му об­ще­ст­ву, брат­ст­ву в люб­ви коммунизм про­ти­во­пос­тав­ля­ет то­ва­ри­ще­ст­во в не­на­вис­ти и лжи. Церковь объединяет живых и мёртвых, её граница – между пропавшими и спасёнными, а не между живущими и умершими. Связь с предками, святыми чрезвычайно сильна в Церкви. Коммунистическая идеология отрывает живущих от предков, для чего стремится опорочить святых, осквернить мощи, оклеветать прошлое. Коммунизм обрубает в че­ло­ве­ке связь с веч­но­стью, вытравливает па­мять о веч­ной жиз­ни. Хри­стос – Гла­ва Церк­ви, а Цер­ковь – Его Те­ло. Жизнь в Церк­ви есть со­зи­да­ние Те­ла Хри­сто­ва. Ис­тин­но­го Гла­ву со­циа­лизм под­ме­ня­ет ан­ти­хри­стом, а Град Бо­жий – уто­пи­ей. Экк­ле­сия – Цер­ковь – оз­на­ча­ет «со­б­ра­ние всех вме­сте в един­ст­во» (св. Кирилл Ие­ру­са­лим­ский). «Это есть един­ст­во лю­дей во Хри­сте с Бо­гом и един­ст­во лю­дей во Хри­сте ме­ж­ду со­бой» (прот. Александр Шме­ман). «Цер­ковь есть един­ст­во не толь­ко в том смыс­ле, что она од­на и един­ст­вен­на, она есть един­ст­во, пре­ж­де все­го, по­то­му, что са­ма её сущ­ность за­клю­ча­ет­ся в вос­со­еди­не­нии раз­де­лён­но­го и раз­дроб­лен­но­го че­ло­ве­че­ско­го ро­да» (Г.В. Фло­ров­ский). «Цер­ковь есть по­до­бие бы­тия Святой Трои­цы, по­до­бие, в ко­то­ром мно­гие ста­но­вят­ся од­ним» (митр. Антоний Блюм). Коммунизм во­пло­ща­ет си­лы раз­до­ра, раз­ла­да, разъ­е­ди­не­ния, рас­па­де­ния все­го в ни­что. Он про­ти­во­по­ло­жен всем бы­тий­ным, мис­ти­че­ским си­лам, со­зи­даю­щим ис­тин­ную че­ло­ве­че­скую общ­ность – со­бор­ность, Цер­ковь. Вос­ста­ние на Цер­ковь есть вос­ста­ние на един­ст­во, свя­тость, со­бор­ность, пре­ем­ст­вен­ность и ис­тин­ную ие­рар­хич­ность жиз­ни.

В ко­неч­ном ито­ге коммуно-со­циа­лизм на­прав­лен на раз­ру­ше­ние тех ре­аль­но­стей, ко­то­рые со­зи­да­ют­ся хри­сти­ан­ст­вом. «Социализм состоит в том, что, выйдя из-под христианской цивилизации и для того разрушив её, создать свою на основании отрицания небесного царства и ограничиваясь одним земным. Прямо антихрист» (Ф.М. Достоевский).

Об­ра­ща­ясь к со­циа­ли­стам, Ни­ко­лай Бер­дя­ев пи­сал: «Ги­бель лич­но­сти че­ло­ве­че­ской долж­на окон­ча­тель­но за­вер­шить­ся в ва­шем че­ло­ве­че­ском кол­лек­ти­ве, в ко­то­ром по­гиб­нут все ре­аль­но­сти, в ва­шем гря­ду­щем му­ра­вей­ни­ке, этом страш­ном Ле­виа­фа­не… Ваш кол­лек­тив есть лже­ре­аль­ность, ко­то­рая долж­на вос­стать на мес­те ги­бе­ли всех под­лин­ных ре­аль­но­стей, ре­аль­но­сти лич­но­сти, ре­аль­но­сти на­ции, ре­аль­но­сти Церк­ви, ре­аль­но­сти че­ло­ве­че­ст­ва, ре­аль­но­сти кос­мо­са, ре­аль­но­сти Бо­га. По­ис­ти­не вся­кая ре­аль­ность есть лич­ность и име­ет жи­вую ду­шу – и че­ло­век, и на­ция, и че­ло­ве­че­ст­во, и кос­мос, и Цер­ковь, и Бог. Ни­ка­кая лич­ность в ие­рар­хии лич­но­стей не унич­то­жа­ет­ся и не гу­бит ни­ка­кой лич­но­сти, но вос­пол­ня­ет и обо­га­ща­ет. Все ре­аль­но­сти вхо­дят в кон­крет­ное все­един­ст­во. Ваш же без­лич­ный кол­лек­тив, ли­шён­ный ду­ши, ото­рван­ный от он­то­ло­ги­че­ской ос­но­вы, не­сёт в се­бе смерть вся­ко­му лич­но­му бы­тию. И по­то­му тор­же­ст­во его бы­ло бы тор­же­ст­вом ду­ха не­бы­тия, по­бе­дой ни­что».

До­ми­нан­та коммуно-со­циа­лиз­ма – бо­го­бор­че­ский ти­та­низм, скры­тая или яв­ная одер­жи­мость борь­бой с тво­ре­ни­ем Бо­жи­им и с Са­мим Твор­цом. По­это­му со­циа­ли­сти­че­ская идео­ло­гия на­прав­ле­на на раз­ру­ше­ние ре­ли­гии – свя­зи че­ло­ве­ка с Бо­гом, ос­но­вы че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния. «Со­циа­лизм есть не толь­ко ра­бо­чий во­прос или так на­зы­вае­мо­го чет­вер­то­го со­сло­вия, но по пре­иму­ще­ст­ву есть атеи­сти­че­ский во­прос, во­прос со­вер­шен­но­го во­пло­ще­ния ате­из­ма, во­прос Ва­ви­лон­ской баш­ни, строя­щей­ся имен­но без Бо­га, не для дос­ти­же­ния не­бес с зем­ли, а све­де­ния не­бес на зем­лю» (Ф.М.Дос­то­ев­ский). Ос­но­во­по­лож­ни­ки коммунистической идеологии ни­ко­гда не скры­ва­ли на­ме­ре­ния по от­но­ше­нию к ре­ли­гии: «Борь­ба с ним (хри­сти­ан­ским ми­ро­по­ряд­ком)… в кон­це кон­цов, яв­ля­ет­ся на­шим един­ст­вен­ным на­сущ­ным де­лом» (Ф. Эн­гельс).

В последнее время в лагере, условно называемом его политическими противниками «ватным» или «русофильским», стало модно соединять коммунистические идеи возрождения Советского Союза с ценностями православия. Некоторыми это трактуется как одна из форм примиренчества, другие видят в этом откровенное издевательство над историей и религиозными вопросами. Ваш покорный слуга решил проанализировать сущность этого странного на первый взгляд тандема, чтобы понять, как прежние идеологические противники смогли найти точки соприкосновения.

Нужно отметить, что многие странные на первый взгляд явления в современной России объясняются отсутствием у народа единого взгляда на события XX столетия. Прежде всего это относится к советской истории, у которой есть как поклонники, так и противники. И если по целому ряду вопросов русский народ смог объединиться, то деление на «белых» и «красных» по-прежнему разводит русских людей по разные стороны баррикад.

Православию в этом смысле повезло и не повезло одновременно.

Если мы возьмем классические каноны православной и коммунистической идеологии, то они в корне противоречат другу другу. В основе православия лежит вера в Бога и жизнь после смерти. Что касается коммунистов, то они заимствовали свою материалистическую доктрину у Маркса и до последнего времени были сторонниками полного уничтожения религии.

До определенного момента каждый из идеологических противников прекрасно понимал чуждость и опасность своего врага и боролся с ним всеми возможными способами. Все это продолжалось ровно до тех пор, пока сторона, оказавшаяся в заведомо проигрышном положении, не сдалась и не стала частью системы.

Коммунисты начали борьбу с церковью с первых же лет своего правления. В 1918 году они приняли декрет об отделении церкви от государства. Образование стало не просто светским, но и атеистическим. Тысячи священников были лишены своих приходов, а многие арестованы или вовсе уничтожены.

Следующим шагом стало лишение церкви ее имущества, которое на 1917 год состояло преимущественно из ценностей, служивших для проведения обряда. Ну а с 30-х годов началось уже тотальное уничтожение храмов и священников. В каждой церкви среди прихожан и священников появились агенты НКВД, которые доносили о каждом неосторожном слове, произнесенном в адрес советской власти. В результате все политические противники СССР в среде духовенства и мирян были ликвидированы уже к концу 30-х.

В последующие годы православная церковь влачила жалкое существование вплоть до распада Советского Союза. При этом она полностью маргинализировалась. Туда был закрыт доступ образованным слоям общества, основными прихожанами стали пожилые люди, которые хотели, чтобы их просто оставили в покое. Вследствие этой катастрофы православная церковь не могла не деградировать, приняв в целом тот облик, который она имеет сейчас.

Перестройка и последующие либеральные реформы на время вывели православную церковь из летаргического сна. Многие антисоветски настроенные интеллектуалы новой России попытались вернуть церковь к ценностям дореволюционного прошлого.

Однако было слишком поздно. Громимое чуть ли не целое столетие, православие оказалось не в состоянии быстро воскреснуть, чтобы опять стать стержнем общества.

В свете этого в церкви нашли прибежище националисты и мракобесы всех мастей.

Понятно, что эти люди интересовались не византийским и славянским духовным наследием, а искали способы приспособить православие под свои идеалы. Их совершенно не заботил имидж церкви и ее последующее выживание.

И вот мы уже в шаге от «православного коммунизма».

Коммунисты за годы вынужденного отрешения от власти также не сидели сложа руки. Они быстро поняли, что могут использовать религию в своих целях. Изменив стратегию, они начали объяснять прежние гонения на церковь ошибками и перегибами, которые вполне можно исправить. Ища покровителей, православные иерархи охотно поверили в мнимое раскаяние своих прежних врагов.

Вполне при этом логично, что, пойдя на соглашательство с коммунистами, православие оторвалось от своих корней и во-многом приняло на себя несвойственную ему роль.

На рубеже 2014 года в обществе началось противостояние на всех фронтах. Поскольку православие всегда считалось общерусской конфессией, то оно не могло не быть гонимо там, где побеждали русофобы. В данной ситуации приверженцы советского прошлого оказались с православными по одну сторону баррикад. Так образовался причудливый лагерь, в котором прежние противники встретились за одним столом.

Но раз есть общий лагерь, то необходимы и общие ценности. И здесь коммунисты и православные, долгое время жившие в одном государстве, нашли на что опереться. Они начали борьбу со всем, что олицетворяло в России прогресс и Европу. Вопреки здравому смыслу, они начали тянуть страну в отсталость и закрытость.

И вот уже православные и коммунисты единым фронтом выступают против выставок и атеистических книг, заявляют об оскорблениях чувств верующих, рассказывают о тысячелетней православной традиции русского народа.

Понятно, что, будучи чужды по своей сути, коммунисты и православные рано или поздно разойдутся в разные стороны. Вопрос лишь в том, как долго будет существовать их мнимое содружество и какие беды оно принесет православию.

Православие – часть русской культуры и истории. Нет числа литературным, музыкальным или живописным произведениям, созданным по мотивам его канонов. Даже сейчас в его среде встречаются величайшие умы России вроде Андрея Кураева. Хочется верить, что рано или поздно живительный источник веры освободится от коммунистической мути и станет основой для новой, обновленной России. Очень хочется дожить до этого момента.

Аркадий Вертязин

Вопрос о соотношении Православия и Коммунизма не лежит на поверхности. Он не присутствует в общественном сознании как жгучая политическая проблема, не интересует церковь как важная богословская задача, не волнует коммунистов, как проблема научной теории. И по мере отдаления от Советской эпохи, по мере погружения России в иные исторические реалии этот вопрос кажется все менее актуальным. Коммунизм в прошлом, Православие, наоборот, возрождается – зачем сопоставлять расходящиеся идеологии, которые и в период «мирного» сосуществования не могли найти общего языка. Не лучше ли искать опору в настоящем, поддерживать патриотические начинания власти и укреплять общественную жизнь на ниве прагматических, а не идеологических подходов. Так думает нормальное обыденное сознание, всецело вписанное в эмпирическую реальность, и не страдающее излишней философской рефлексией. Что само по себе понятно: уровень реальной жизни определяет конкретика повседневных действий, а не отвлеченные идеологические изыскания. Поэтому вопрос о соотношении Православия и Коммунизма сегодня мало кого интересует, как не имеющий прямого отношения к реальности.

Однако помимо эмпирической реальности существуют и иные измерения социального бытия – метафизическая реальность национального духа, область национального самосознания, историческое пространство будущего. И в этих измерениях вопрос о соотношении Православия и Коммунизма приобретает значительно более существенное значение. Православие и Коммунизм фигурируют здесь как два мощнейших идеологических полюса, которые до недавнего времени задавали направленность русской истории, причем направленность на первый взгляд противоположную. Так по крайне мере считает традиционное церковное сознание, когда говорит, что коммунисты хотели построить «рай на земле», в то время как православие стремится к «раю небесному». Это противоречие остается серьезнейшей загадкой русской истории, до сих пор внятно не осмысленной, ибо простой сброс коммунизма «на свалку истории», по умолчанию осуществляемый сегодня в общественном сознании, ничего не объясняет. Неужели советский коммунизм был ошибкой русской истории, ее злополучным «мессианским соблазном», ложным направлением развития? Многие факты, и в первую очередь само исключительное величие Советской России в XX веке, заставляют в этом усомниться.

Поэтому вопрос о соотношении Православия и Коммунизма никак не может быть отброшен как не существенный, и нам придется вновь и вновь к нему обращаться, если мы хотим до конца осознать логику русской истории и определиться с ее дальнейшим развитием. Более того, учитывая значимость данного вопроса для русской истории, можно говорить о том, что оставаясь по существу неразрешенной проблемой прошлого, этот вопрос становиться основной проблемой Будущего. Его условная второстепенность объясняется лишь временным снятием в общественном сознании проблемы Будущего: для тех, кого так или иначе устраивает нынешнее настоящее – этого вопроса нет. Для тех же, кто ищет выхода из исторического тупика и озабочен возрождением национального духа в Большой истории этот вопрос остается тем «камнем преткновения», который невозможно обойти стороной.

Это означает, что вопрос о соотношении Православия и Коммунизма – это историософский вопрос, т.е. вопрос, требующий решения в контексте истории, а не просто на уровне условной философской проблемы. Он уже был поставлен историей в рамках жесткого православно-коммунистического противостояния в XX веке, но так и не нашел вразумительного ответа, оставив Россию в состоянии глубокого идеологического «недоразумения». Сегодня же от исторического противостояния надо перейти к мировоззренческому диалогу, чтобы восстановить единое понимание русской истории. Лишь воссоединив разорванную идеологическую ткань прошлого, мы сможем ясно сформулировать национальную идею Будущего.

Именно сегодня пришло время этого вопроса. Именно сегодня он по-настоящему актуален как принципиальная историософская задача, ибо до нашего времени он никогда не стоял и не мог быть поставлен как проблема Будущего. Не являл себя как завораживающая философская, богословская и идеологическая тайна, скрывающая огромный мировоззренческий потенциал, способный вновь преобразить историю. Потому что вплоть до нашего времени в процессе истории этот вопрос был диалектически разделен – как тезис и антитезис. И только сегодня, когда инерция диалектического противостояния полностью исчерпана, мы можем говорить о синтезе. Должна была быть до конца исчерпана материалистическая версия коммунизма, прежде чем мог быть поставлен вопрос о его каком-то ином (духовно-религиозном) измерении. И должно было вновь развернуться двадцатилетнее «православное возрождение», чтобы стала понятна его практически-социальная историческая бесперспективность. Православие и Коммунизм сегодня встречаются на равных, перед лицом безнадежного исторического тупика им остается только диалог.

Специфика исторического расклада в данном вопросе состоит в том, что объективные мировоззренческие тенденции прошлого однозначно разводили Православие и Коммунизм (как веру и разум, идеализм и материализм, науку и религию) по разным мировоззренческим полюсам. Реализоваться в истории XX века мог только материалистический коммунизм Маркса, всецело выпестованный позитивизмом эпохи Просвещения. И это тоже диалектически закономерно: оттолкнувшись от несостоявшихся теократий средневековья, эпоха Просвещения выдвинула свой гуманистический проект – рационально организованное справедливое общество социализма. Причем, исходящий в своем этическом пафосе из глубоких христианских побуждений: первые наброски нового справедливого общественного устройства были сделаны именно в христианском мировоззренческом контексте (Т.Мор, Т.Мюнцер, Т.Кампанелла и др.). Важно обозначить эту незаметную диалектическую ступень, чтобы потом вновь суметь на нее вернуться: религиозный поиск социальной справедливости, почувствовав свою политическую неполноценность, обратился к рациональному пути решения этого вопроса, обернувшись в итоге в атеистическую модель коммунизма.

Поэтому можно сформулировать принципиальный тезис: в конечном варианте христианство и коммунизм кажутся антиподами, но в диалектическом мировоззренческом процессе истории они едины – идеологически начиналось все как христианство, а закончилось как коммунизм. И сегодня надо понять это спокойно без всяких ярлыков, обвинений и проклятий – такова объективная правда истории, к которой все напрямую причастны, и христиане и коммунисты, как бы они при этом не отрицали, не отталкивались, и не отрекались друг от друга. По масштабу духовно-исторических процессов это сравнимо с библейской историей: начиналось все как иудаизм, а закончилось – как христианство. Та же неисповедимость путей Господних. С той лишь разницей, что диалектическое становление идеи коммунизма еще не завершено, и именно глубинная Истина христианства должна стать центральной Истиной коммунизма. Тогда все замкнется, сцентрируется, форма узнает свое исходное содержание, и История вновь продолжит свое величественное Божественное движение.

Этот вопрос нужно увидеть в диалектической логике истории, а не в статике доктринального антагонизма. Именно тогда открывается новая историческая перспектива, замыкающая идеологические эпохи в импульсе нового мировоззренческого синтеза, – в соединении духовной устремленности христианства с рациональной социально-экономической правдой Коммунизма. Как дальнейшее продолжение и воплощение Истины христианства в земной истории, как ее выход на уровень новой общественно-социальной актуальности. Так рождается новая цивилизационная парадигма, и открывается светоносный горизонт Будущего, возможность продвижения к которому открыта только в России. И думается, не надо объяснять почему. Масштаб вопроса именно таков. В наше предгрозовое время православная перспектива Будущего выглядит как радикально противоречивая: или действительно «последние времена», или Новая история! Или в преддверии апокалипсиса православный проект сворачивается до малого остатка «избранных» и уходит в духовные катакомбы; или, наоборот, раскрывается в новом социально-политическом качестве, как христианская альтернатива «концу истории». Третьего не дано, т.к. наличная реальность с духовной, социально-экономической, культурной, демографической и экологической точек зрения не оставляет никаких других позитивно-христианских шансов на будущее. Ведь не считать же таковым экуменическую перспективу мирного встраивания Православия в социально-политические, культурные и религиозные реалии современного глобализма? Поэтому исторический выход в Будущее для России только один – новая мировоззренческая и социально-политическая парадигма.

Эта православно-коммунистическая перспектива остается единственной еще и потому, что сами по себе ни Православие, ни Коммунизм не могут уже предложить для истории ничего нового. Коммунизм идеологически и политически выдохся, а Православие, как оказалось, не смогло принести ожидаемый «плод» возрождения России, несмотря на повсеместное восстановление храмов и помпезные трансляции богослужений в Храме Христа Спасителя. Популярный в недавние годы тезис о том, что «возрождение Православия это и есть возрождение России» не оправдался. И это тоже надо признать со всей ответственностью, а не продолжать тешить себя иллюзиями о «грядущем православном царстве» в стиле новой средневековой теократии.

Исторический кризис России в том и состоит, что традиционных идеологических резервов развития у нее на сегодняшний день не осталось, исторически они исчерпаны, а новые поиски «национальной идеи», периодически инициируемые властью, носят явно искусственный популистский характер. Глубокий идеологический разрыв между православием и коммунизмом олицетворяет тупик русской истории, в котором собственно русская история остановилась, а ее «свято место» занял симулякр западного либерально-капиталистического проекта. Рыночно-капиталистические реалии, пришедшие на смену социально-экономической практике социализма, идеологически никак не стыкуется с Православием, более того, этически ему противоположны. Это задает перманентный «шизофренический эффект» между христианским архетипом национального самосознания и антихристианской практикой общественных отношений. У общества с таким раздвоением бытия и сознания никаких исторических перспектив быть не может.

Ситуация осложняется тем, что в состоянии идеологического «тупика» российское общество поддерживается искусственно. Православие и Коммунизм, как два лика единой русской истории, планомерно разводятся по противоположным идеологическим полюсам без какой-либо возможности диалога. С одной стороны методично и последовательно в обществе культивируется антисоветизм, очерняется насколько возможно все, что связано с историей коммунизма в XX веке. С другой, всячески подчеркивается «возрождение Православия», создается иллюзия идеологического реванша Православия на государственном уровне как бы в качестве замены ложной коммунистической идеологии. На самом деле общественно-государственной идеологией Православие не становиться (оно и не может быть таковым в его современном состоянии), а просто служит декоративным идеологическим прикрытием власти, методично исповедующей всей своей политикой западно-ориентированный либерализм.

Если принять во внимание традиционно культивируемый в церковной среде внутренний антикоммунизм, как болезненную память о перенесенных гонениях, то говорить об особом положительном внимании православных к идеологии коммунизма не приходиться. При том что многие православные с ностальгией вспоминают позднесоветское время, с удовольствием смотрят советские фильмы, гордятся Великой Победой, и на выборах голосуют за коммунистов. Только на этом последнем уровне позитивной психологической памяти о советском прошлом могла бы выстроиться новая идеологическая православно-коммунистическая альтернатива, но должной духовной и интеллектуальной рефлексии по данному поводу в церковной среде, к сожалению, не происходит. Все положительное, связанное с советским прошлым, пролетает на уровне сиюминутных преходящих психологических импульсов, не имеющих каких-либо серьезных мировоззренческих последствий. А антисоветская пропаганда в СМИ профилактически стирает всякие следы этих импульсов из памяти. Тем не менее, идея близости и взаимосвязи православия и коммунизма все тверже прокладывает себе дорогу в общественном сознании, и нет сомнения, что этот процесс будет продолжаться. В состоянии кризиса, в условиях тотального антагонизма с нынешней либерально-капиталистической реальностью, православное сознание не имеет иного более близкого социального опыта, кроме опыта социализма, зримо и парадоксально воплотившего в России принципы христианской справедливости, нравственности и культуры. Православная ностальгия о советском прошлом не случайна, это свидетельство внутреннего родства того и другого, трагическим образом не осознанного в самой истории.

Сегодняшняя задача – углубить данное понимание насколько возможно. Перевести положительные православно-коммунистические ассоциации на твердый теоретический фундамент, выразить сокровенную логику русской истории в категориях новой политической теории. За историческим противостоянием Православия и Коммунизма скрывается огромный мировоззренческий потенциал, способный преобразить историю. Надо раскрыть этот ларец русской истории с точки зрения богословия, философии и политики.

Несколько лет назад подобную духовно-интеллектуальную работу – от мимолетного позитивного импульса до философской рефлексии – проделал и автор этих строк, в результате чего появилась книга «Миссия России. Православие и социализм в XXI веке». Сейчас готовиться к изданию книга Н.Сомина «Православный социализм как русская идея» (не пропустите), всесторонне раскрывающая положительно-богословскую сторону вопроса. Есть еще ряд авторов переступивших «черту отчуждения» между христианством и коммунизмом. Но в целом эта область остается открытой для духовно-интеллектуального осмысления, и полноценное общественно-идеологическое понимание данного вопроса еще впереди. Основная проблема – барьер недоверия к самой постановке вопроса. Надо смелее переходить этот барьер: чем быстрее мы это сделаем, тем скорее увидим возможность Будущего.

Как же выйти на новые рубежи? Как реализовать огромный духовный потенциал Православия и цивилизационный потенциал Коммунизма в политическом пространстве новой истории? Есть ли для этого объективные предпосылки? Могут ли совпадать исторические цели Православия и Коммунизма? И может ли Коммунизм вообще претендовать на возвращение в реальную историю?

Во-первых, для начала твердо сформулируем одну мысль: то, что сегодня в России ослабла Коммунистическая партия, не значит, что ослабла, или тем более умерла, Коммунистическая идея. Идеи не умирают. Однажды проявившись в человеческом сознании, в человеческой истории, они уже не исчезают, но становятся новым словом человеческого самопознания, ступенью становления человеческой цивилизации. И дальше они могут лишь развиваться и трансформироваться – от первоначальной формы до следующей, более адекватной историческому процессу. Жизнь идеи в истории это и есть ее непрерывная трансформация, ибо сама идея – творит историю, а история, как опыт, раскрывает идею. (Для примера можно рассмотреть идею личности человека, христианскую идею, идеи нации, государства, коммунизма и т.д.)

Проблема современных коммунистов в том и состоит, что коммунистическая идея в их интерпретации жестко догматизирована в рамках классического марксизма-ленинизма, в то время как история настоятельно требует ее нового прочтения. Сугубо материалистический этап построения Коммунизма, вполне органичный эпохе научного позитивизма XX века, историей окончательно отработан. Наука уже ничего не может прибавить к пониманию коммунизма в плане его дальнейшего развития, поэтому он как политическая теория и остановился на полпути. Дальнейшее продвижение идеи Коммунизма в истории подразумевает ее новое, более универсальное научно-религиозное понимание: более емкое, и в то же время более фундаментальное – углубляющее ее теоретические основания до уровня религиозной онтологии, христианской антропологии и духовности. Это тот мировоззренческий резерв, который способен вновь поднять идею Коммунизма на стратегический уровень актуальной истории, задать ей новое цивилизационное измерение, тем самым сделать идеологическим знаменем Будущего

Теоретическое расширение классической научной теории Коммунизма новой религиозно-христианской онтологией не имеет под собой принципиального противоречия. Одно другому не мешает, а наоборот, дополняет. По существу это всего лишь полная реализация одной из известных «заповедей» Ленина о том, что настоящим коммунистом можно стать лишь при условии «освоения всех тех богатств, которое выработало человечество». Очевидно, что если быть интеллектуально честным и до конца последовательным, то в число «богатств человечества» без сомнения должно быть включено и религиозное мировоззрение, фактически тысячелетия определявшее культурное развитие человеческой цивилизации, – а не только рациональное знание научного позитивизма, заявившего себя в качестве единственно верного лишь в последние два столетия.

По своему существу это качественно разные, но взаимодополняющие сферы человеческого мышления, миропонимания и самопознания, не способные в одиночку обеспечить адекватную ориентацию и деятельность человека в реальном мире. Человек духовное и рациональное существо одновременно. Только правильный баланс духовного и рационального определяет гармонию, целостность и глубину человеческой жизни. Всякое уклонение в ту или иную сторону чревато «ломкой дров», причем, как в личной, так и в общественной жизни (примеров в истории предостаточно). Это связано с самим принципом мироустройства, где духовное и материальное глубоко и парадоксально связано; поэтому полноценное постижение этого мироустройства требует полного набора гносеологического инструментария. Гносеологические достоинства духовного и рационального мировоззрения методологически противоположны, но именно поэтому только их совместное сочетание создает объемный эффект гармоничного и исчерпывающего миропонимания:

Рациональное – линейно и дискретно; духовное – объемно и целостно.

Рациональное – нейтрально и приземлено; духовное – эмоционально и возвышенно.

Рациональное – предметно и прагматично; духовное – отвлеченно и идеологично.

Рациональное – научно; духовное – религиозно.

Человеческое самопознание, миропонимание, и в конечном итоге развитие человеческой цивилизации, невозможно без гармоничного баланса этих двух фундаментальных антропологических свойств человеческого мышления, отражающих само его духовно-телесное существо как «образ и подобие Божие». Поэтому утрата великих духовных ценностей, выработанных именно в формате религиозного знания (чем явно страдает современное человечество), чревата катастрофическими последствиями.

Коммунизм, как он формировался и развивался до настоящего времени, был по своей методологии именно рациональным проектом, всецело вышедшим из эпохи Просвещения, несмотря на то, что в его идеологической основе лежала, принятая как эстафета, духовная идея братства и справедливости, выпестованная христианством . Эта идея не выводится в марксизме тем или иным рациональным способом (это по существу невозможно), а просто принимается как исходная духовно-социальная аксиома, на которой строится рациональное здание коммунизма. Для начала этого было достаточно, но для окончания оказалось катастрофически мало. Пока идея социальной справедливости, по словам Н.Бердяева поддерживалась христианским духом, самоотверженное служение идее коммунизма было возможным, но как только силы христианского духа в душах русских людей иссякли «осуществление коммунизма сделалось невозможным». Духовное содержание идеи человеческого братства, и вытекающей из нее идеи социальной справедливости, готовность идти на самоотверженные жертвы ради этих идей, в силу атеистической политики советского коммунизма оказалось полностью утраченным, и рациональное научное знание здесь уже ничем не могло помочь. Окончательно победил «тип шкурника, думающего только о своих интересах». Сегодня мы стоим перед обратной задачей – вновь вернуть идее социальной справедливости высокий духовный смысл, поднять ее значение до уровня христианского императива, и тем самым отмобилизовать два важнейших идеологических процесса: социальную актуализацию Православия и духовное обновление Коммунизма.

Духовное не антагонистично рациональному, а взаимно-дополняемо. Поэтому в процессе «христианизации коммунизма» базовые рационально обоснованные наработки теории и практики Коммунизма не отменяются, но лишь наполняются обновленным духовным содержанием, задающим самой теории Коммунизма более фундаментальную мировоззренческую перспективу и устойчивость. Христианство преисполнено духовным содержанием, и надо лишь открыть шлюзы духовных смыслов в сторону христианского оправдания коммунизма, чтобы восстановить баланс духовного и рационального в коммунистической идее

На этом эвристическом духовно-социальном переходе для христианской мысли очень много работы. Все основные классические категории «научного коммунизма» (такие как труд, прибыль, капитализм, эксплуатация, социализм и т.д.) должны быть переосмыслены с позиций христианской антропологии, сотериологии и историософии. А сама коммунистическая идея, в ее исходном евангельском смысле, должна быть оправдана в качестве христианского социального идеала Будущего. Так, чтобы идея Коммунизма была поставлена и понята как христианская задача, как потребность религиозного духа.

Если посмотреть на подобную перспективу с отвлеченной культурологической точки зрения, то данный радикальный переход религиозного духа в пространство социально-политической реальности может трактоваться как явление «религиозной Реформации», переводящей энергию религиозного пафоса в новые формы социально-экономического устройства общества. Подобное самовыражение религиозного духа во внешнем относительно Церкви социальном пространстве уже произошло когда-то в Западном христианстве, путем протестантской Реформации предопределившее становление европейского буржуазного общества. Подобный же качественный переход религиозного в социальное должен произойти и в русле Православной традиции, если она претендует на собственное слово в современной истории. И именно коммунистическая модель этого перехода должна еще раз выразить глубокое духовно-мировоззренческое отличие русской цивилизации от западной

В такой «религиозно-реформаторской» социальной перспективе нет ничего фантастического. Мы приняли христианство на тысячу лет позднее Запада, и все религиозно-культурологические процессы идут у нас с запозданием и по своим собственным ритмам. Тысячелетнее историческое смещение в становлении русской православной цивилизации говорит в первую очередь о ее молодости, об особом историческом статусе – «последние станут первыми»; т.е. о способности открыть новую страницу в христианской истории. Поэтому нет ничего странного в том, что религиозно-социальная Реформация должна произойти в России в XXI веке. Наоборот, это открывает для нас несоизмеримо более широкие цивилизационные горизонты, так как происходит она на совершенно ином мировоззренческом, социальном и историческом фоне. И именно поэтому она способна предложить застоявшейся мировой истории совершенно новую цивилизационную парадигму и открыть в ней Новую эпоху!

Словосочетание «религиозная Реформация» для православного читателя может показаться подозрительным, т.к. само понятие «реформация» в церковном сознании носит скорее негативный характер, подразумевающий в первую очередь радикальные церковные реформы, как это было в случае с протестантизмом средневековья. Здесь надо сразу оговориться и подчеркнуть, что в нашем случае понятие «религиозная Реформация» (как модель религиозно-социальной трансформации) подразумевает совсем иное, и отражает исключительно культурологический аспект Реформации в ее социально-идеологическом проявлении, не затрагивающем ни в малой степени канонический строй Православной церкви. В последнем нет никакой необходимости. Наоборот, чем тверже Православная церковь будет стоять на фундаменте святоотеческой традиции, тем более твердо и убедительно будет звучать для общества ее социальное слово. Реформаторство в традиционно протестантском стиле грозит Церкви совсем с другой стороны – в следовании за духом «мира сего», в обслуживании его либеральных потребностей, в принятии по существу «протестантского» современного социально-экономического устройства.

Ко всему вышесказанному остается только добавить, что первый этап перехода в Новое историческое пространство в России уже состоялся – и назад пути нет. Фактически русская «религиозная Реформация» уже произошла в начале XX века под видом Октябрьской социалистической Революции – но она не осознала себя как таковая! В этом наша проблема. В условиях инерции Модерна с его культом прогресса, господством материализма и научного позитивизма, «русская Реформация» просто оторвалась от христианства в самой радикальной форме, потеряв свое сокровенное содержание и смысл. Необходимо восстановить духовно-историческую справедливость и завершить логику Великого эволюционного перехода: дополнить существо Коммунистической революции смыслами Христианской реформации. Только так мы восстановим стратегическое направление русской истории!

Принципиальная и ведущая роль в этом переходе принадлежит христианской мысли. Именно здесь должна произойти настоящая «духовная революция». Современное возрождение Православия на основе «репринтного переиздания» дореволюционной позиции Церкви по социальному вопросу не может быть признано исторически адекватным. Отсюда эфемерность присутствия Церкви в сегодняшней жизни, беспомощность ее духовной миссии, не подлинность ее отношений с властью и обществом.

Христианская идея, как «Путь, Истина и Жизнь», сегодня практически не стыкуется с социальной реальностью, не входит в зацепление с механизмом истории – уводит из истории, а не формирует ее. Мир капитализма неумолимо поглощает христианскую идею, вытесняет ее на периферию общественной жизни, в катакомбы духовного молчания. В мире правит мамона, а христианство не может и даже не пытается ничего этому противопоставить, словно между миром и христианством есть некий «мирный договор» о невмешательстве во внутренние дела друг друга. Но это в корне неверно. Мир ждет христианского преображения, и христианство должно прийти в мир как преображающая социально-мировоззренческая Истина – «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него» (Ин.3-17). Как это может произойти, если христианство теряет контакт с реальностью и плетется в хвосте истории?

Поэтому главная проблема и задача для Православия на сегодня – это возвращение в «плотные слои» исторической реальности, попадание в ее актуальное социальное пространство, в его культуру, идеологию и политику. Выбор для Православия невелик: либо и дальше довольствоваться сомнительным комфортом добровольной «духовной резервации»; либо решительно вмешаться в мировоззренческие битвы современности на уровне актуальной философии, социологии и политологии. Либо и дальше оставаться декоративным прикрытием исторически ложной кремлевской власти, – либо заявить свой христианский проект выхода из российского кризиса. В последнем случае Православию придется более четко определиться в современном политическом и идеологическом пространстве.

И можно не сомневаться, как только христианская мысль всерьез поставит для себя современные социальные, политические и идеологические вопросы, принципы коммунистической идеи, опыт и формы советского социализма станут той базовой социально-политической матрицей, на которой активное христианское сознание начнет свое новое общественно-историческое становление. Ибо любые попытки христианской ориентации на социально-экономические формы капитализма (в его российском и глобальном масштабе) обречены на провал. Лишь искусственное дистанцирование христианской мысли от современной капиталистической социально-экономической действительности, прикрытое на «высшем политическом уровне» благодушной церковно-государственной «симфонией», сдерживают разоблачение современного капитализма как воплощенного антихристианства.

Понятно, что инерция сегодняшнего состояния церковного сознания велика, и вряд ли решительный положительный разворот христианской мысли в сторону Коммунистической идеи произойдет быстро. Но время работает именно в эту сторону, и поэтому в будущее можно смотреть со сдержанным оптимизмом.