Социальные опасности однодетности и феминизма. Православный феминизм, юлия вознесенская

Лично я по вере - православный христианин, по убеждением - либеральный феминист. Либеральный феминизм постулирует полное равенство полов не только в смысле гражданских прав (что сейчас не оспаривается никем), но и в смысле равенства общественных и семейных ролей, обязанностей и т.д. Также феминизм борется с гендерными стереотипами, предписывающими женщинам и мужчинам определенные различные модели поведения. Обычно считается, что феминизм несовместим с "классическим христианством", по крайней мере, с православием. Я с этим не согласен, и считаю, что в большинстве вопросов их вполне можно совместить без взаимного ущерба.

В чем, собственно, проблема? Все христиане в один голос утверждают, что женщины и мужчины имеют равное человеческое достоинство, равные возможности к спасению, что в христианстве недопустимы унижения одних людей другими, в том числе женщин мужчинами. А православные и католики даже почитают одну Женщину - Деву Марию - превыше самих ангелов. Но проблемы есть. Во-первых, женщины в православии (в дальнейшем будем говорить именно о нем) не могут принимать священный сан и, следовательно, управлять Церковью. Во-вторых, Библия и Отцы Церкви предписывают женщине в той или иной мере подчиненное положение в семье, церковной общине и, по мнению многих, в обществе в целом. В-третьих, на протяжении многих веков женщины в христианских странах подвергались дискриминации, и это часто оправдывалось Церковью. В-четвертых, женщинам предписываются определенные ограничения в храме: им нельзя входить в алтарь, нельзя причащаться в критические дни, надо покрывать голову и т.д. Кроме того, если рассматривать аборт как право женщины распоряжаться собственным телом, то запрет Церкви на аборты также ограничивает женщину в правах.

Я сконцентрирую внимание на первых двух пунктах. Третий пункт не имеет прямого отношения к делу, поскольку дискриминация женщин имела место во всем мире независимо от христианства, и если кто-то пытался обосновать ее на основании христианства, то это еще не значит, что действительно христианство это поддерживает. Христианство вообще никогда не стремилось к революционным преобразованиям в мирской жизни, у него другие цели, потому обвинять Церковь в отсутствии попыток изменить существующий общественный строй в большинстве случаев некорректно. Более того, как я еще не раз буду говорить, даже мнения святых Отцов, поскольку они не касаются вероучительных вопросов, а только социальных, не могут считаться учением всей Церкви, поскольку и Отцы (особенно в недогматических вопросах) могли выражать личные мнения или мнения общества в их время. (Впрочем, замечу, что Отцы мало говорили на эту тему. "Антиженские" высказывания отцов-монахов не идут в счет, поскольку они говорят только о том, что женщины представляют угрозу для мужчин-монахов, т.к. могут склонить их, сознательно или нет, к блудному греху. О женщинах же в контексте семейной жизни из восточных Отцов писал практически только св. Иоанн Златоуст, мнения которого достаточно взвешены, но все же в некоторых местах явно отражают стереотипы его времени и в силу вышесказанного не могут считаться учением всей Церкви.) Четвертый пункт, по поводу женской "ритуальной нечистоты", сейчас активно дискутируется в христианском мире, и я бы не хотел встрявать в эту узкоспециальную дискуссию, поскольку речь тут не идет о правах женщин, а только о тех или иных правилах и обычаях и необходимости их придерживаться (напр., реально женщина ничего не теряет от невозможности зайти в алтарь, тем более что мужчинам без крайней надобности туда тоже заходить нельзя, а женщины в монастырях туда все-таки заходят). Вопрос о покрытии головы будет затронут при рассмотрении соответствующего места из Писания. Вопрос об абортах - это вообще не вопрос о правах женщин, а однозначное утверждение христианского вероучения, что нельзя прерывать жизнь человека, которая начинается с момента зачатия (или по крайней мере - начиная с определенной стадии развития плода, в эти тонкости тоже лезть не будем). А вероучительные позиции не меняются, даже если бы это и ограничивало кого-то в правах.

С первыми двумя пунктами все не так просто. Учение Церкви о том, что женщины не могут быть священниками, совершенно однозначно. Правда, нет однозначного и общепринятого, а главное - богословски четко обоснованного, объяснения, почему. Из Библии также не выкинешь те места, где говорится о роли женщин в Церкви и семье (о роли женщин в обществе в целом там практически нет). Правда, толкование этих мест не всегда однозначно, и кое-что, возможно, следует понимать не совсем так, как это раньше часто понимали (см. ниже). Но попытки некоторых западных богословов и библеистов с помощью различных лингвистических и контекстуальных исследований полностью отрицать какие бы то ни было различия гендерных ролей в Библии все же выглядят слишком неубедительно.

Приводимые часто в православной литературе, особенно в последнее время, аргументы и объяснения по данному вопросу, обычно нельзя считать удовлетворительными. В первую очередь потому, что они основываются либо на символическом толковании, либо на том, что я называю "социологическим объяснением". Символическое толкование - это, например, утверждение о том, что раз священник - образ Христа, а Христос был мужчиной, то священник должен быть мужчиной. Но одной лишь символики явно мало для пояснения. "Социологические объяснения" - это рассуждения такого плана (не только в религиозных вопросах, а и вообще): "Женщины физически слабее, поэтому им нельзя заниматься физическим трудом. Женщины более эмоциональны, поэтому им нельзя быть учителями и проповедниками. Они мягче, любвеобильней, поэтому им надо быть с детьми. Они разговорчивы, поэтому им нельзя доверять тайну исповеди и т.д." Дело даже не в том, что это звучит унизительно. Главное в том, что женщины бывают разные, и даже если с точки зрения статистики и социологии все это верно (чего я не утверждаю), то все равно найдется хотя бы несколько женщин, которых это не касается, и тогда, по идее, на них эти рассуждения не распространяются, и соответственно доказательства теряют универсальность. Можно договориться тогда, что большинству женщин в силу их психологии нельзя быть священниками, но некоторым все-таки можно.

Я предлагаю свое богословское объяснение, из которого затем будет следовать и ответы на все остальные вопросы. Ни в коем случае не претендую на истинность своих предположений, это только рабочая гипотеза.

За основу я беру представление о Христе как Женихе Церкви. Предполагаю (хотя не могу ничего доказать), что именно эти отношения являются так сказать "архетипом", предвечным образцом для отношений мужа и жены и вообще мужского и женского начала. В Ветхом Завете вместо Христа и Церкви был Бог и Израиль (см. Песнь Песней). Итак, суть "отношений" в том, что мужское начало "дает", а женское - "принимает". Христос дает спасение, Церковь принимает спасение. Христос дает любовь Церкви, Церковь отвечает тем же. Христос создает Церковь, Церковь существует в Нем и Им. То же касается и шире отношений Бога и мира (Вселенной): Бог дал жизнь миру, мир принимает жизнь, Бог дает благодать, люди принимают и т.д. Извините за натурализм, но и в биологии мужские особи дают семя, а женские принимают. Возможно, потому и Ева создана из Адама, чтобы Адам дал жизнь Еве. Такая концепция позволяет многое объяснить. Например, почему к Богу мы обращаемся в мужском роде, хотя Он не имеет пола: потому что Он по отношению к нам выполняет "мужскую" роль (как было написано выше). Это же объясняет, почему Христос воплотился как мужчина - потому что Он должен стать Женихом Церкви (именно в вышеописанном смысле), а женщина не может стать женихом. Самое главное, что это позволяет понять исключительно мужское священство: потому что священник по отношению к пастве выполняет "мужскую" роль - давать благодать от имени Христа - Жениха и Подателя всего. Потому, скажем, раса Христа не имеет значения для расы священника, а пол имеет, потому что священник выступает как образ и "инструмент" Христа именно в роли Жениха. Наконец, это объясняет, почему мужу заповедано "любить" жену, а жене - "бояться" мужа. Понятно, что страх этот - не панический ужас, а нечто подобное "страху Божию", который тоже есть любовь. Но любовь ответная. "Человек любит Бога" и "человек боится Бога" - этот почти одно и то же, а вот сказать "Бог боится человека" вместо "Бог любит человека" - невозможно. Потому тут имеется тонкое метафизическое различие между любовью мужа к жене и жены к мужу. (Не подумайте, что я сравниваю мужчину с Богом, я только говорю о различии "дающей" и "принимающей" любви).

Грехопадение Евы здесь особой роли не играет - подвиг Богородицы превыше греха Евы, так что вряд ли те события играют определяющую роль сейчас (хотя это отдельная тема). Еще подчеркну, что суть отношений Христа и Церкви (и их образа - мужа и жены) не в подчинении Церкви Христу, а в единстве их как Главы и тела, причем "глава" понимается не в смысле "начальник", а в смысле "источник" (напр., любви). Такое понимание греч. слова "кефале" подтверждается как современными исследованиями лингвистов, так и толкованием того же Златоуста на 1Кор. 11:3. Он справедливо говорит, что если бы "глава жене - муж" понималось в смысле подчинения, то тогда "глава Христу - Бог" будет явным арианством. Если же речь идет об источнике, то все нормально: "источник" Сына - Отец, "источник" жены - муж (и в смысле сотворения Евы, и в смысле источника любви или еще чего-то в браке). В общем и целом эти соображения объясняют и все остальные места в Новом Завете, касающиеся отношений женщин и мужчин. Можно обсуждать каждое место в отдельности (см. дальше), но мы же не протестанты, чтобы выводить всё исключительно из буквального смысла Писания, так что примера равноапостольных жен достаточно для того, чтобы отклонить буквальное понимание 1 Тим 2: 11, а отнести его, скажем, к тому, что женщины не могут быть священниками, а в церкви учить может только священник. Вне церкви - пожалуйста, учите, если правильно учите. Также хочу подчеркнуть, что все вышесказанное касается только семьи и Церкви, а никак не общественных отношений между полами. Незамужняя женщина никоим образом никакому мужчине не подчинена и даже не "принимает" ни от кого никакую любовь (кроме Христа). Понятно, что ничто не мешает женщине быть начальницей на работе, в государстве (примеры - канонизированные византийские императрицы или библейская Девора) и т.д. Также я не склонен к тому, чтобы считать, что христианство указывает нам конкретный механизм принятия решений на семейном совете - за мужчиной или женщиной должно быть последнее слово при решении вопроса, куда ехать отдыхать, к примеру. Христианин склонен к смирению и уступчивости, особенно если любит, так что ничего плохого не вижу в том, если муж будет уступать жене из любви к ней, а жена смиренно примет эту любовь и в ответ возьмет на себя бремя принятия решения.

Теперь, изложив данную теорию, пройдемся вкратце по наиболее важным для данного вопроса местам Писания.

Собственно, в Библии таких мест очень мало. История грехопадения из Бытия крайне неоднозначна уже хотя бы потому, что мы не уверены, с какой степенью буквализма следует понимать вообще всю эту историю (это совсем другая тема). В любом случае, сотворение из "ребра" (точнее, из "бока" в оригинале) не означает какой-то вторичности или подчиненности женщины, а только ее "единосущность" с мужчиной. Слово "помощник" в отношении женщины также не имеет подобного оттенка уже хотя бы потому, что в Псалмах, к примеру, часто употребляется выражение "Бог - Помощник мой", что конечно же не означает, что Бог подчинен человеку или существует ради человека. А слова "и к мужу твоему влечение (в греческом - обращение) твое, и он будет господствовать над тобою" сказаны уже после грехопадения, следовательно: а) не были изначальным планом Божиим; б) могут пониматься как пророчество о том, что так будет, а не как указание, что так должно быть; в) возможно, уже не действуют после Христа, отменившего ветхозаветные проклятия. Анализировать положение женщины согласно Закону нет сейчас смысла для нас, т.к. закон отменен. Противопоставление "доброй жены" и "злой жены" в Притчах и книгах Премудрости имеют целью противопоставить праведный и греховный образ жизни женщины, и если описанная там домохозяйка ("добрая жена") безусловно праведна, это не означает, что любая праведная женщина должна быть такой же домохозяйкой (лучший контрпример - христианские девственницы). Есть в ВЗ и явно "нетипичные", однако однозначно положительные женские персонажи - судья и военачальница Девора, Иудифь и др. Христос в Евангелиях - вообще чуть ли не феминист. Во-первых, Он имеет женщин-учениц, что было немыслимо среди раввинов и книжников того времени. Именно им Он первым являет Свое воскресение и велит проповедовать (!) об этом апостолам. Он часто говорит с женщинами о "высоких материях", что в Его время выглядело крайне необычно: особенно яркий пример - самарянка, мало того, что женщина, да еще и нееврейка, да еще и с плохой репутацией - и именно ей впервые Господь открывает Себя как Мессию! Более того, Он осуждает Марфу за то, что она занималась типично женским занятием - приготовлением угощения, и восхваляет Марию за то, что она занималась типично мужским в то время делом - сидела у ног Учителя и слушала Его. Также Он осуждает практику разводов по первому требованию мужчины, защищает обвиненную в прелюбодеянии и т.д. Апостолы, правда, - только мужчины, и я думаю, это связано с тем, что им предстояло быть и "епископами", священнодействовать, хотя сам по себе факт, что апостолы все мужчины, еще ничего не доказывает. Но роль женщин в апостольское время очень велика. Особенно интересно, что ап. Павел (которого так часто обвиняют в мужском шовинизме) в посланиях упоминает очень много женщин-сотрудниц: и Прискиллу (иногда с мужем Акилой, а иногда и без него, либо ее на первом месте), и диакониссу Фиву, и Юнию (которая вместе с Андроником - "нарочита во Апостолех" Рим. 16:7), и множество других (достаточно посмотреть Рим. 16); есть также пророчицы (Деян.21:9). (А в дальнейшем - сонмы мучениц, преподобных жен, равноапостольных жен, благоверных цариц и т.д., не говоря уже о Богородице.) Тому же Павлу принадлежать и самые известные слова о равночестии в том числе женщин и мужчин: "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28). Также и в 1Кор. 7 целая серия рассуждений поочередно и в подчеркнуто равной степени касается мужчин и женщин: "если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; 13 и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. 14 Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим… 16 Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?.. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; 33 а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: 34 незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу…"

Еще один важный момент - Апостол всегда говорит о том, как надо действовать христианам в конкретной ситуации, и это не всегда означает, что сама ситуация правильна. Напр., очень часто рассуждения о мужьях и женах идут перед или после рассуждениях о рабах и господах. Но если Апостол говорит "Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом" (Еф. 6:5), это означает, что до тех пор, пока есть рабство, рабы-христиане должны повиноваться господам, но совсем не означает, что св. Павел одобряет институт рабовладельчества как таковой. Потому когда, к примеру, в 1Кор. 7:38 он говорит "выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше", из этого не следует, что он одобряет тот факт, что отцы выбирают за дочерей, выходить ли им замуж и за кого, а говорит лишь, что раз уж это так есть, то лучше поступит тот, кто не выдаст. То же касается мест, говорящих о том, женщины должны хорошо "управлять домом" (1Тим. 5:14, Тит 2:5) - это говорит только о том, что каждый должен хорошо делать свое дело, и раз женщине поручено управление домом, то пусть делает это хорошо (а совсем не то, что "домоуправление" - чисто "женское дело", доказательство - мужчинам тоже поручается эта обязанность в 1Тим. 3:4, 12)

В докладе профессора Камерона приведены очень интересные данные по социальной патологии, по последствиям практики гомосексуализма, и этим данным стоит верить. Имеется много публикаций в Соединенных Штатах, которые показывают, что, действительно, по очень многим показателям гомосексуалисты в худшую сторону отличаются от гетеросексуалов. Несколько лет назад мы проводили исследование в женских тюрьмах в России и столкнулись с лесбиянством, о котором знают все тюремные работники. Та же самая картина наблюдается и в мужских тюрьмах. В нашей стране именно тюрьма всегда была источником гомосексуализма. Социокультурного гомосексуализма, потому что генетический гомосексуализм, трудно найти точные цифры, составляет меньше процента населения. Так что, в основном, этот феномен - социокультурный.

Мы, социологи-«семейники», проводим такого рода исследования, и обращаем внимание на то, что в современном мире сейчас невероятно широко распространилось родственное гомосексуализму по своим пагубным последствиям явление, которое во всех цивилизованных странах ни у кого не вызывает ни ужаса, ни страха, ни возмущения. Я имею в виду массовую, повальную, сплошную однодетность в Европе, в Северной Америке, в нашей горячо любимой России. Именно однодетность является социально-психологическим источником социализации детей в гомосексуальном отношении.

В прошлом году я опубликовал книгу, посвященную анализу семейного образа жизни в сельской России. Мы опросили тысячу семей: тысячу отцов, тысячу матерей и тысячу подростков, детей. И вот в этом исследовании удалось выявить то, что однодетность является весьма негативным фактором. Во всех этих семьях доминирует, как правило, женщина. А в тех семьях, где единственный ребенок - сын, образовывается союз, коалиция, как говорят психологи, между матерью и сыном. Нормальная коалиция, которая наблюдается в семьях с несколькими детьми - отец-мать, муж-жена и контакты между собой братьев и сестер. Это нарушаются в однодетной семье, где идет борьба за ребенка между отцом и матерью, но побеждает чаще всего мать.

Есть основания считать, что влияние, доминирование матери над сыном создает ситуацию, когда мать перекрывает образ матери, символ матери, фигура доминирующей матери перекрывают единственному сыну все контакты с другими женщинами. И общаясь с другими женщинами, он все время видит перед собою мать. Слава Богу, в нашей культуре инцест с матерью табуирован. И поэтому в социокультурном плане у многих таких сыновей возникает табу не только на сексуальные контакты с матерью, но и вообще с женщинами. Именно этот социокультурный социально-психологический механизм при однодетности способствует развитию гомосексуализма.

Очень часто возникает вопрос: откуда берутся гомосексуалисты? Они берутся из нашей собственной жизни, из нашей неправильной жизни. Когда мы говорим о том, что весь мир переживает сейчас кризис семьи, что происходит деградация семьи, то часто забываем о том, что один из главных феноменов этого - эта там самая однодетность, которая в течение 25 лет сокращает численность страны в два раза. И в этом смысле как бы мы негативно не относились к гомосексуалистам, приходится признать, что с точки зрения демографии, однодетные родители очень близки к ним, вообще не имеющим детей. Просто тотальный гомосексуализм - это как бы мгновенное вымирание, на протяжении 50-70 лет. А однодетность создает иллюзию того, что все благополучно, что у нас есть семья. Но это вымирание нации и страны в чуть большие сроки. Тем не менее, это вымирание, а потому однодетные семьи - это патология.

В заключение я приведу две цифры. В 2000 году мы проводили всероссийское исследование, да и сейчас во многих своих опросах включаем в анкеты следующие вопросы: как вы относитесь к проституции, как вы относитесь к разного рода патологическим явлениям, в том числе к гомосексуализму. В 2000 году были опрошены 1500 российских женщин из 20 регионов России (это репрезентативное исследование по отношению ко всем российским женщинам). По результатам исследования считают допустимыми сексуальные отношения с лицом того же самого пола в любом случае 3,7 процента выборки, а считают допустимыми, но с оговорками 6,6 процента опрошенных. Значит, в целом можно признать: 10,3 процента респондентов-женщин в принципе одобряют гомосексуальные связи. При этом 21 процент ушли от ответа и только приблизительно 68 процентов высказались категорически против. Это удручающий результат.

Сейчас мы проводим подобные опросы не только среди женщин, но и среди мужчин, среди старшеклассников. Три года назад мы провели исследование в самом богатом районе России - в Ямало-Ненецком округе, опрашивали 1700 старшеклассников, задавали такие же вопросы, и процент одобрения гомосексуальных связей оказался еще выше. Не намного, на полтора - два процента, однако тенденция к распространению той системы ценностей, которая оправдывает подобного рода феномены, уже наблюдается у нас в стране. И это, безусловно, очень печальная вещь.

Завершая свой доклад, хочу остановиться еще на одном аспекте. В прошлом году мы с коллегами были в Вене на конференции, посвященной проблемам сексуальных перверсий. На этой конференции обсуждался вопрос, разрешать или не разрешать гомосексуалистам усыновлять и удочерять детей. И когда нам пришлось вступить в полемику по данному вопросу, мы столкнулись с глухой стеной непонимания. Да, мы - не демократы, мы - ретрограды, консерваторы, мы никак своим скудным умом не можем понять, что необходимо разрешить гомосексуалистам брать детей для сообразного воспитания, а, возможно, и для сексуального насилия.

Вот в такой системе ценностей, в таком развороте ценностных ориентиров в современном мире нам приходится сейчас жить. И от этого просто так отмахиваться нельзя. Если и есть какое-то социальное движение, которое направлено явно против семьи и против рождаемости, то это, безусловно, практика гомосексуализма, а также теоретическое обоснование гомосексуализма в современном феминизме. При этом стоит учитывать, что современный феминизм - это не только движение женщин, но это и мужчины-феминисты. И я рад, что несколько лет назад именно на нашей кафедре защитил диссертацию по критике феминизма нынешний профессор Бриджпортского университета (США) Томас Филлипс (по политическим причинам в Америке он не смог защитить эту диссертацию). В его книге, которую мы недавно перевели на русский язык, обоснованно доказывается, что феминизм - это теоретическое обоснование лесбиянства.

"А кто им запретит"? Феминисток много, направлений в феминизме много, религий и конфессий тоже много, и то в рамках одной церкви могут уживаться люди с совершенно разными взглядами. Конечно, кто-то из феминисток видит в религии только инструмент угнетения, а кто-то из верующих не приемлет феминизм по тем или иным религиозным или идейным соображениям.

Но и верующие феминистки (или, если угодно, верующие-феминистки) были, есть и, надо полагать, будут. Феминистская теология (причем не только христианская, но и исламская, и иудаистская, и буддистская) существует и развивается уже очень давно, на Западе это вполне уважаемое и признанное направление в богословии/религиозной философии (пусть и не совсем "традиционное"). А если обратиться к России, то, скажем, для ленинградского феминистского кружка 70-х связь с православной традицией в принципе была очень важна, на ней в известной степени строилась их идеология и идентичность. (Правда, справедливости ради стоит отметить, что впоследствии некоторые из его ключевых фигур сдвинулись к достаточно консервативным позициям - покойная Юлия Вознесенская, например, сейчас больше известна как автор "православного фэнтези"). Наконец, помимо традиционных религий, на свете есть масса новых религиозных движений, в том числе и подчеркнуто "феминистичных" (погуглите, например, Goddess movement, "Движение богини").

Феминизм против религии, как рассадника мизогинии и патриархальных устоев. Все мировые религии или довольно патриархальны, или сексистки истолкованы. И чем дальше, чем отдалённей от первоначального смысла, тем хуже. Феминистки не могут поддерживать решение носить хиджаб или судить о женщине по её девственности, ведь это из верования превращается в оковы. Религия не должна оправдывать антиженские практики или ставить мужчину заведомо выше женщины, но на данный момент всё именно так. Феминизм и религия на данной стадии своего развития являются во многом врагами.

Что же до религии самой феминистки то, как не парадоксально, она может быть любой. Феминистка - это девушка, считающая, что девушкам нужны их законные права, которые у них отнял патриархат. Она может относить себя к направлению феминизма, поддерживающее религию, она может не мочь отказаться верить в бога, ей может быть тяжело отказаться от веры, она может не хотеть от неё отказываться. Феминизм довольно широк, и борется он не только с религией. Религия может быть не личным выбором, религия может приносить девушке вред, но как-то выгонять за религиозные взгляды из движения или навязывать никто адекватный не будет.

конечно, может. есть христианский феминизм и феминистское богословие. в рамках христианства, например, существует множество дискурсов, посвященных гендерным отношениям, эмансипации, сексуальности, равноправию, прочтению священных текстов с позиций феминизма. также это проблемы женского священства (в христианстве), которое есть в некоторых протестантских церквях, но католики и православные в этом вопросе пока что категоричны. лично я являюсь феминисткой и христианкой. некоторые православные называют меня "сектанткой", говоря, что православная женщина не может быть феминисткой. некоторые феминистки морщат нос, узнав о моей вере и духовных практиках. для меня этот вопрос принципиальный и на данном этапе своей жизни я не представляю себя вне феминистского и христианского дискурса

Я - Христианка и феминистка. Не вижу противоречия между этими понятиями. Вопросы есть у вас?

Вера и религия - не одно и то же, вы же знаете. Я думаю, таких много среди женщин, желающих равенства в обществе и в мире

Православный феминизм ? По всей видимости, такого явления существовать не может, в православии же патриархат, православные обличают во всех грехах либералов, коммунистов, Запад и феминизм. В православии – традиционные ценности! Однако если отстраниться от ярлыков, которые навешивают на те или иные явления, и обратиться к сущности и содержанию этих явлений, мы увидим, что православие полностью подчинено гиноцентризму, женщина и ее интересы, женское мировоззрение поставлено в православии во главу угла. Каким образом это произошло и происходит? Первую попытку понять это мы предприняли в статье о «патриархальной» православной семье . Теперь давайте взглянем на другой аспект проблемы: пропаганда, активно продвигаемая и навязываемая через популярную массовую православную художественную литературу. И виднейшей, наипопулярнейшей представительницей этого жанра является писательница Юлия Вознесенская .

Для многих православных девушек и женщин творчество Юлии Вознесенской является эталоном православного мировоззрения: через фантастические романы она преподносит пример правильного православного отношения ко всем вещам, с которыми люди сталкиваются и взаимодействуют в жизни. Именно так относятся к ее книгам. Описывая всевозможные бытовые мелочи и жизненные ситуации, она учит тому, как настоящие православные должны ко всему относиться. Вознесенская была награждена престижной православной премией в сфере писательства "Православная книга России" (2003 г.) и другими. В 2011 году была номинирована на Патриаршую литературную премию имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия «За значительный вклад в развитие русской литературы». Главную премию она не получила, но Патриарх Кирилл вручил ей памятный приз.

Книги Вознесенской называют «православным фэнтези», что в сравнении с творчеством зарубежных авторов в стиле фэнтези совершенно не выдерживает критики. Скорее это условно-православная пропаганда, основанная на суевериях, страхах, глупых предрассудках. Так и вспоминается «бабьих басен отвращайся» (1 Тим. 4:7). Вознесенская спекулирует на темах ИНН (печать антихриста), ГМО (всех отравить), Россия в ее книгах это оплот всех светлых сил (монархия и православие), а Европа и остальной мир – конечно же, погряз в грехах и даже не загнивает, а давно сгнил. Но нас интересует не это, а несколько иное. Спасение, образец святости и истины у Воскресенской исходит от женщины. Мужчины слабые и никчемные, они выступают на подхвате у главной героини. Это не просто «православное фэнтези», это феминистское православное фэнтези. Как такое может быть?

Очень просто. Юлия Воскресенская – первая советская феминистка. Факт из ее биографии, который не вспоминают при упоминании ее как номинантки на православные премии.

Давным-давно, в советские годы того самого «застоя» в СССР не было не только секса, но и феминизма. Во всем мире считалось, что в СССР женщины получили полное равноправие с мужчинами. Английские медсестры бастовали под лозунгом «Хотим работать в таких же условиях, как женщины в СССР». Американские и канадские феминистки завидовали советским женщинам, которые получают столько же, сколько мужчины, могут работать на всех «мужских» работах, в т.ч. летать в космос, и имеют представительство в советском «парламенте» и министерствах. Но в самом СССР были недовольные участью советских женщин диссидентки. Первые советские феминистки. И одной из них, одной из самых видных и продуктивных была Юлия Вознесенская.

В 1979 году Вознесенская в соавторстве с другими женщинами издает альманах «Женщина и Россия». Это был первый феминистский самиздатский журнал в СССР. Его перевели и переиздали за рубежом, мировое феминистское и правозащитное антисоветское сообщество горячо приветствовало это событие. Именно с этого момента, с издания этого альманаха и принято отсчитывать начало феминистского движения в СССР. Таким образом, Вознесенская ни много, ни мало – мать-основательница феминизма в нашей стране. Этот феминизм имел две отличительные черты: во-первых, он был жестко антисоветским, антикоммунистическим, антимарксистским, и во-вторых, он был православным.

Вознесенская к этому времени была уже авторитетной диссиденткой, успевшей отбыть тюремный срок за антисоветскую деятельность. Настоящая ее фамилия, кстати, Тараповская, в замужестве Окулова. Когда она избрала себе возвышенный псевдоним «Вознесенская», не известно, но в историю диссидентского и феминистского движения она вошла уже с ним. С «хрущевской оттепели» начала 1960-х она активно участвовала в антисоветском диссидентском движении, за что в 1964 году была осуждена на 1 год обязательных работ. Обычно так осуждали тунеядцев. Себя Вознесенская считала поэтессой и художницей-нонкомформисткой (это те, которые рисуют каляки-маляки в стиле художеств 3-х летних детей, голых женщин или нечто непонятное с претензией на «скрытый смысл»), поэтому осуждение ее за тунеядство не удивительно.

В 1976 году Вознесенская была осуждена повторно за антисоветскую пропаганду. В качестве наказания ей запретили в течение 5 лет жить в Ленинграде и Москве. Ничего, кроме запрета жить в столицах, это наказание больше не предусматривало, никаких ограничений. В какой город она уехала, не известно, но жить без диссидентской столичной элиты она не смогла: нелегально она возвращается в Ленинград, чтобы прийти на суд над диссидентом Ю. Рыбаковым. Он был арестован КГБ за надпись на стене Петропавловской крепости (квалифицировано как хулиганство), хищение множительной аппаратуры (печатал антисоветские листовки, а также распространял книги А. Солженицына). Кстати, Солженицын был знаком с Вознесенской и участвовал с ней в личной переписке. За нарушение условий наказания Вознесенская была приговорена уже к реальному лишению свободы на 2 года с отбыванием в лагере. Освободилась в 1979 году, и на следующий год эмигрировала в ФРГ, где устроилась на работу на радио «Свобода», занимавшееся жесткой антисоветской пропагандой.

За время своей жизни и деятельности в СССР Вознесенская у себя в комнате в коммунальной квартире проводила собрания единомышленниц под видом литературных посиделок. Ее стихи с радостью печатали в зарубежных, издаваемых с помощью грантов ЦРУ, диссидентских альманахах, таких, как «Грани», т.к. она имела статус «правозащитницы»: в 1975 году участвовала в голодовке художников-нонкомформистов, которых советский режим как-то угнетал и чего-то не давал. Знали об этой голодовке (как и об угнетении художников), видимо, только немногочисленные читатели диссидентских альманахов. Вот с таким багажом Вознесенская пришла в 1979 году к изданию первого в СССР феминистского альманаха, который большим тиражом разошелся за рубежом, на французском и других языках, как ценное доказательство того, что проклятые советы преследуют и угнетают женщин за своим железным занавесом.

Текстов этого альманаха в сети найти не удалось, кроме воспоминаний и оценок самих его авторш. По их мнению, это был однозначно «шедевр», доказывавший, что женщина может творить шедевры. Сущность альманаха состояла в том, что «авторы резко критиковали последствия советской эмансипации, в результате которой женщины оказались перегружены работой и бытовыми проблемами, не получая адекватной поддержки со стороны мужчин или государства» . Вот так. Получается, первые советские феминистки (которые тогда еще даже, по собственным воспоминаниям, не знали и слова то такого – «феминизм») протестовали против завоеваний феминизма: эмансипации и равенства в трудовых правах с мужчинами. Оказывается, женщинам, завоевавшим равноправие, должны оказывать поддержку мужчины и государство. Такие дела. Такой вот советский феминизм.

Уехавшие в эмиграцию другие авторши этого альманаха активно участвовали за границей в деятельности феминистского движения, пытаясь от своего имени представлять СССР и советских женщин в международных организациях. Так, соавторша альманаха Н. Малаховская участвовала во Всемирном конгрессе женщин в Копенгагене, где от СССР делегацию возглавляла первая в мире женщина-космонавт В.Терешкова, участие Малаховской было сопряжено со скандалом, буржуазная пресса изображала ее в виде надававшей тумаков Терешковой, какие же космически-важные темы подняла эта феминистка на международном конгрессе? Она встретилась с министром культуры Дании и рассказала о том, что в СССР женщины «вынуждены поднимать невероятные тяжести». Любимая история всей антисоциалистической пропаганды о том, как в СССР женщин заставляют таскать рельсы и шпалы. А еще страшилки о том, как ужасно все в советских роддомах и абортариях .

О чем была статья Вознесенской, не известно, но круг волновавших ее «проблем» был примерно тем же, что и в случае с ее соавторшей Малаховской. О том, что было важно для Вознесенской, можно судить по ее первой книги, вышедшей в 1987 году в эмиграции в Израиле, Тель-Авив, «Женский Декамерон». Эту книгу она преподносила тоже как феминистскую, написанную в рамках ее феминистской деятельности.

В «Женском Декамероне» Вознесенская рассказывает об ужасной доле советских женщин, которые вынуждены страдать и мучиться в несправедливом для них советском обществе. В чем выражаются эти мучения и несправедливость? Вознесенская берет конкретные случаи из жизни и быта и подробно их описывает. Так, в качестве одного из наиболее показательных примеров угнетения женщин в СССР она приводит коммунальные квартиры, в которых на несколько семей – один туалет. Вознесенская описывает случай из жизни, когда однажды утром она не успела сходить в туалет, его заняли соседи, и чтобы не опоздать на работу, ей пришлось пописать в ночной горшок ее маленького сына, который этим был очень расстроен и жаловался на маму бабушкам: «А мама меня обидела, она в мой горшочек пописала!» Вот такое угнетение.

На основе собрания подобных историй из жизни, непонятно по каким критериям отнесенным к «женским» проблемам (что, мужчины не страдают от недостатка туалетов?) Вознесенская, по ее собственным словам, рассказала миру «правду о положении советских женщин». Антисоветская пропаганда была очень рада такому творчеству, буржуазные критики оценивали книжку Вознесенской не иначе как «женский Гулаг» - аналог Солженицына, только про женщин. Книга стала бестселлером, была переведена на 17 языков.

Очевидно, что бытовые мелочи, связанные с объективными трудностями построения социализма слишком переоценены авторшей. Не стоит забывать, что ужасная коммуналка была предоставлена Вознесенской государством бесплатно, а не в кабальную пожизненную ипотеку, при этом сама Вознесенская особо на работе не надрывалась, была «художницей-нонконформисткой» и поэтессой, осужденной когда-то за тунеядство. Теоретические выводы о несостоятельности советского строя как такового, которые делаются на основе этих бытовых мелочей, совершенно ошибочны, провокационны и использовались в злонамеренной деструктивной антисоветской пропаганде. Но именно в таком русле с самого момента своего зарождения развивался советский феминизм.

Как пишут исследователи российского феминизма о первом феминистском альманахе под редакцией Вознесенской, феминизм «советского типа» представлял собой детальный анализ конкретных случаев, был направлен против унисекса гражданина СССР и выступал за возвращение женского начала в макет советской идеологии, с элементами религии, мифологии, идеологии . О том, что из себя представлял «детальный анализ конкретных случаев», мы рассмотрели на примере с детским горшком сына Вознесенской. Что же за протест против «унисекса гражданина СССР»? Стирание границ между полами, отрицание понятия пола как такового, переход к понятию «гендер» - нечто надбиологическому, самоидентификации, которую «персоны» сами себе выбирают, кем они себя считают: мужчиной, женщиной, геем, лесбиянкой и тд. – это то, за что ведет борьбу современный феминизм. Советский феминизм Вознесенской, получается, во-первых, признавал, что на тот момент в СССР было достигнуто состояние гендерного равенства, женщины были в культурном аспекте равны мужчинам (к этому сегодня и стремятся феминистки). Но, во-вторых, именно это советским феминисткам и не нравилось! Они выступали за то, чтобы вернуть женщинам женское начало, вернуть женское начало в государственную советскую идеологию, которая была универсальной, унисексуальной, то есть равно отражала и защищала права как мужчины, так и женщины. Это совестким феминисткам не нравилось. Парадокс? Получается, что советский феминизм – это какой-то антифеминистский феминизм. Феминистки против победившего равноправия полов. Такой вот исторический факт.

Но на этом парадоксы первого советского феминизма не исчерпываются. Тогда было две группы феминисток: традиционной западной ориентации, выступающие против любой религии, антихристианские, антиправославные, атеистические, и представляемая Вознесенской группа православных феминисток. То есть был еще и православный феминизм. Как такое возможно, что православие, патриархальность, соединилась с феминизмом? Очень легко. Они сами это очень просто объяснили: это особый путь России.

В чем выражалась православность феминизма Вознесенской в тем годы? Оригинального текста ее работ в альманахе у нас нет, поэтому мы снова можем судить лишь по отзывам и пересказам авторш и читателей. Православие Воскресенская понимала по-своему, и исходя из своего понимания, строила мировоззренческую концепцию о роли женщины в обществе. И эта роль является, скажем так, особенной.

Женщина – это слабое существо, как говорится в Писании, «немощнейший сосуд» (1Петр. 3;7), поэтому обязанность мужчины – заботиться о женщине и обеспечивать ее, осуществлять все ее мечты, выполнять все ее требования, удовлетворять все ее потребности. Так это видится этим авторам исходя из Священного писания православная составляющая вопроса. Феминистская составляющая – это воплощение этих требований на уровне политики и закона. Вот что такое православный феминизм : с помощью государства, закона мужчин обязывают обеспечивать все потребности женщин, потому что женщины – это «немощный сосуд». То самое вульгарное представление о семье, где мужчина – это работник-добытчик, а жена – домохозяйка-мать, против которого яростно борются западные феминистки, в православном феминизме ставится на постамент и увековечивается как истинное и обязательное. Но при этом есть и свои нюансы. Женщина не только «немощный» сосуд. Она еще и наикрасивейший, наиумнейший, изысканнейший, культурнейший и вообще самый-самый лучший по сравнению с грубыми и неотесанными мужиками.

Женщина – это центр и смысл мироздания, ведь она родила Спасителя Христа. Символом такого подхода можно считать абсурдную «икону», на которой в центре изображена Дева Мария с младенцем Христом на руках, а рядом – взрослый Христос-Спаситель, который изображен похожим на ее мужа, а все трое – на семью из рекламного ролика. Христос и в роли мужа, и в роли ребенка универсальной Девы, которая является центром для них обоих.

Исходя из этой концепции, все притязания женщин на дополнительные права, льготы, поддержку, помощь со стороны государства, уступки и выполнение желаний женщин со стороны мужчин получают религиозное обоснование. Женщина уже не требует равноправия, она требует исключительного положения, роль и предназначение мужчины – обеспечить для женщины это исключительное привилегированное положение. Главой семьи мужчина является не просто так, а с целью обеспечить во всем свою жену (и детей – ценное дополнение на случай развода). Если же он эту роль не выполняет, недостаточно зарабатывает, и цели обеспечения жены не достигает, то никакой он не глава, а «о своих домашних не печется , отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8). Главенство «патриарха» в «патриархальной» православной семье жестко обусловлено целью обеспечения жены, это номинальное функциональное главенство мужа подчинено реальному главенству жены и ее интересов. Если муж «исполнительный директор», CEO, обладающий роскошным офисом, дорогими костюмами и прочими эффектными атрибутами власти, то жена – это единоличный собственник всего пакета акций, которая может оставаться в тени, но она владеет всем, и если потребуется, легко уволит своего управляющего. И эта гиноцентричная концепция проецируется с уровня семьи на уровень всего общества и государства.

Не будем давать оценку, насколько далека эта концепция «православного феминизма» от истинного христианского вероучения. Ее жизнеспособность нужно оценивать исходя не из теории, а исходя из практики. Практическое же ее воплощение было весьма плодотворным.

Из-за того, что среди первых советских феминисток не было идейного согласия, в 1980 году коллектив авторш раскололся, и появился новый феминистский альманах «Мария», тексты которого, впрочем, тоже на настоящий момент широко известны лишь в узких кругах бывших антисоветчиков. Вознесенская продолжила свою деятельность уже как самостоятельный автор за рубежом. Она продолжала оставаться не просто писательницей, автором коммерческих изданий, она была общественным деятелем, выразительницей определенной идеологии. Что это за идеология, помогает понять письмо Солженицына , которое Вознесенская получила от живой иконы антисоветизма еще до своей эмиграции. Солженицын писал: «Я действительно с сочувствием слежу за деятельностью христианского направления, возникшего на родине женского движения. Считаю важным, чтобы вы свою программу изъяснили в ее отличии от поверхностного западного женского феминизма и в содержании всех страданий русской женщины, так возвысивших ее духовное понимание. И очень полезным, конечно, считаю те активные разъяснения об истинном положении женщины в СССР, которые ваша группа предпринимает» .

Из этого письма мы можем вывести термины, определения и тезисы, касающиеся рассматриваемой нами темы. Христианское направление женского движения. Это и есть то, что мы называем «православный феминизм», т.к. под христианством Вознесенская понимает именно православие, а другого женского движения, кроме феминизма, на сегодняшний день в мире нет. Россия – родина женского движения. действительно, впервые в мире права женщин были полностью признаны и закреплены в законах в России после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Западный феминизм – поверхностен, но не потому, что «неправославный», атеистический, а потому что не понимает «тяжелого положения» советских женщин, считает, что в СССР достигнуто равноправие полов. В глазах антисоветчиков-диссидентов русские женщины страдают, и задача группы Вознесенской в том, чтобы активно разъяснить миру «истинное положение» женщины в СССР.

В рамках своей деятельности в эмиграции, а затем в ходе промоушн-кампании своей книги «Женский Декамерон» Вознесенская этим и занималась: рассказывала об общем тяжелом положении советских женщин. По ее собственным воспоминаниям, ее зарубежные соратницы-феминистки долго не воспринимали это всерьез, постоянно напоминая писательнице, что в СССР достигнуто полное равноправие мужчин и женщин, а женщины входят в состав правительства. Впрочем, до распада СССР оставалось совсем немного, и вскоре эта тема перестала быть актуальной и приносить гранты и гонорары. Советский Союз распался, социализм рухнул, и антисоветскую пропаганду перестали интересовать проблемы угнетенных социализмом женщин. Угнетенные женщины теперь могли на собственной шкуре почувствовать разницу между советским «угнетением» и капиталистической «свободой». О бесплатных коммуналках, 8-часовом рабочем дне, бесплатных детских садиках, отпусках, соцобеспечении, бесплатной медицинской помощи и тех же роддомах в ходе «бурных 90-х» можно было уже вспоминать как о манне небесной. Впрочем, феминистки не растерялись и переформатировали свои пропагандистские приемы и направления работы. Нашла для себя новую нишу и Вознесенская. Из двух составляющих своей концепции – православия и феминизма – она устремилась больше в православие, и именно на этой ниве обрела истинную славу и признание.

В 1996 году Вознесенская поселилась в Леснинском женском монастыре недалеко от Парижа. По нашим меркам, этот монастырь скорее напоминает загородный дом отдыха, монахини живут в апартаментах в старинных усадьбах на пожертвования частных спонсоров. Монастырь православный, но не относится к РПЦ (хотя во Франции есть представительства РПЦ), одно время он относился к РПЦЗ, сейчас перешел в юрисдикцию Сербской православной церкви (в Сербии несколько православных церквей, эта - неканоническая). Относительно частые переходы из одного подчинения в другое свидетельствуют о том, что руководство монастыря умеет держать нос по ветру, и не допускает утраты контроля над денежными потоками. Прагматичность на таком «непрагматичном» материале, как вера в Бога – это верх совершенства в бизнесе. Вознесенская, видимо, и этому смогла у сестер монастыря поучиться. В монастыре она открывает для себя «золотую жилу», которая не только будет обогащать ее до конца жизни, но принесет славу и влияние в церковной сфере, сделает авторитетом в религиозной жизни.

После задушевных бесед с игуменьей монастыря и набожными впечатлительными сестрами, Вознесенская пишет книгу «Мои посмертные приключения» и в 2001 году книгу издают в России массовыми тиражами. Эта книга оказывается на прилавке каждой церковной лавки в каждой церкви. Спрос на книгу просто ажиотажный. Покупают и читают ее в основном девушки и женщины, считающие себя православными. Влияние книги на умы просто колоссальное. Описанные в ней «приключения» рассматривают на уровне откровения свыше, книгу ставят в один ряд с пророчествами и откровениями православных святых.

В действительности «Мои посмертные приключения» - это посредственная фантастика (притча), не имеющая четкого сюжета, что типично для «женской книги» - исповедальной, полной описаний женских личных внутренних переживаний и эмоций. Главная героиня (в которой Вознесенская описывает саму себя) умирает и описывает свои «приключения» на пути через «ад». В книге полно суеверий, умилений различными «чудесами», но все это вместе было как раз тем, что популярно в женской седее православных верующих: чудеса, мироточивые иконы, мощи святых, знаки, вещие сны, амулеты, проклятия, исцеления, чудотворные молитвы, добрые батюшки – весь набор лубочного православия, не требующего размышлений, тем более, критического восприятия, но услаждающий слух и глаз. Это то, чего ждала женская публика, постящая красивые картиночки и иконочки с цветочками в «Одноклассниках». Книга шла «на ура».

Вознесенская почувствовала «золотую жилу», и стала выдавать продолжения в том же духе. На следующий год у нее выходит книжка «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами», которая тоже пользуется массовым спросом и продается в каждой церковной лавке. С 2004 по 2012 годы Вознесенская выпускает по одной новой книжке в год. Ее называют «православной Роулинг» и «нашим ответом Гарри Поттеру».

Однако в дружном хоре восхищенных женских отзывов о ее творчестве с самых первых ее книг неожиданно звучат и редкие голоса православных священников, и просто литературных критиков, жестко критикующих Вознесенскую за откровенную ересь и извращение смысла православия. Находятся и те, кто прямо говорит о феминистском характере ее псевдоправославного творчества.

Петр Моисеев, канд.философских наук : «Сравнение романов Вознесенской помогает заметить любопытную черту ее творчества: перед нами несомненные феминистские романы (хотя интуитивно писательница избегает крайностей). Вот в «Посмертных приключениях» героиня знакомится с другим обреченным на адские муки грешником:

«Он был длинный, худой и с огромными оттопыренными ушами. Я и прозвала его Лопоухим. Он не обижался. Он все время ныл: “Мне плохо… Мне очень плохо… Мне хуже всех…” Но злым он не был. Он с завистью смотрел, как я ем свой хлеб, но ни разу не отнял ни кусочка. Сил у него не было, и работал он плохо. Чтобы он мог тащить со мной носилки, приходилось класть на две плиты меньше, чем носили мы с прежней напарницей».

Разумеется, Лопоухий оказывается погибшим мужем Анны; разумеется, ему предстоит обитать на окраине ада (лучший из худших вариантов), героине же будет дан еще один шанс - она вернется на землю».

Типичное феминистское представление о мужчинах, как о бесполезных лодырях, постоянно ноющих, неспособных ничего сделать (чтобы обеспечить всем женщину, конечно), поэтому женщинам приходится все делать (вместо мужчин) самим, и они это делают гораздо лучше, чем мужчины.

Во всех книгах Вознесенской главные героини – это женщины. Мужчины если и встречаются, то они явно на вторых ролях, на подхвате, или вообще только мешаются под ногами. Женщины и девушки – вот основные герои, вершители судеб, те, кто вращают «колесо истории».

Об отношении ее книг к истории тоже важно сказать. Все ее книги претендуют на «документальность», «настоящесть» - это мокьюментари, псевдодокументалистика в литературе. Рассказывая о «своих» посмертных приключениях, она как бы говорит: это все правда, это мой опыт, я прошла через это, я вернулась с того света и рассказываю вам, как все было, слушайте, это важно для вашего спасения! И ее слушают. И ей верят. В «Пути Кассандры» она пишет будущем, но преподносит это как откровение: вот, что будет, если человечество не одумается, и не будет делать, как ему говорят. Это тоже псевдоисторический, псевдодокументальный жанр: речь будто бы идет о реальных местах и реальных исторических событиях.

При этом Вознесенская пропагандирует вполне определенный вариант истории, той реальной истории, которая была, но на которую у разных политических и идеологических сил свое определенное видение. Речь идет о социализме в России, о Великой Октябрьской социалистической революции и советской власти в СССР. Во всех своих фантастических книгах Вознесенская остается убежденной антисоветчицей и продолжает свой антисоветский диссидентский опыт. По ходу действия своих романов она вставляет гротескные истории о «зверствах большевиков»: «В прошлом кагэбэшники могли разрушить в первую очередь благополучие, затем жизнь и тело, а уж в последнюю очередь разум и душу» - пишет она как само собой разумеющееся в «Посмертных приключениях». И дальше рассказывает ужасающую историю, как ее деда-священника распяли на кресте «пьяные матросы» во время революции. Ну да, та самая пьяная матросня! Кругом бы Гулаг. Всех расстреливали. Проклятые безбожные коммунисты!

В одном из воспоминаний о первом феминистском альманахе Вознесенская писала, что половина участвовавших в написании и редактировании альманаха женщин были православными христианками и стояли на антимарксистских позициях. «Мы надеемся, что наши молодые девушки, обретя прочные связи с западной молодежью, повлияют на левые круги этой молодежи в сторону более критического отношения к марксизму. Слава Богу, наша молодежь в большинстве своем всеми болезнями левизны уже переболела» .

Повлиять на западную молодежь у Вознесенской не получилось, зато в полной мере получилось в отношении современной российской молодежи. Ее книжки – это в первую очередь «книги для девочек». Многие православные родители, матери, сами умиляющиеся «православными» россказнями Вознесенской, покупают ее книги для своих детей, советуют знакомым, как «воцерковить» детей: «купите, дайте им почитать Вознесенскую». Мальчики такие книги читать, конечно же, не будут, а для девочек это самое то! Особенно в обложках с принцессами и цветочками. Целевая аудитория. И вот так, с раннего детства в сознание будущих матерей прочно закладывается пропагандистская ложь о том, что социализм – это Гулаг и расстрелы, коммунисты это те, кто расстреливает и распинает священников, в то время, как народ голодает и не имеет личных туалетов. Это воспитание нового поколения антикоммунистов, надежный фундамент для капитализма в России, но основанный на лжи и манипуляции.

«За страданиями - новые открытия. И неистребимая вера в возрождение поруганной России и в свое особое участие в этом возрождении» - писала Вознесенская о своей православно-феминистской деятельности. О том, какие «страдания» пришлось ей пережить из-за ограниченного количества туалетов в коммунальных квартирах, мы уже писали. С какого же момента началось «возрождение поруганной России», и каково особое в этом участие Вознесенской? В книгах Вознесенской Россия предстает в лубочном образе монархической пропаганды: балы, юнкера, хруст французской булки. Ну в монастыре под Парижем в французских булках Вознесенская могла себе не отказывать. Чего нельзя сказать о большинстве жителей Российской Империи конца 19 – начала 20 века, но кого это интересует. В будущем «богоизбранная Россия» в книгах Вознесенской станет православной монархией и единственным местом на земле, куда не ступает нога антихриста.

К критике своих произведений с православной точки зрения сама Вознесенская при жизни и ее почитатели совершенно невосприимчивы и воспринимают любого критикующего в штыки, даже если это православный священник. Если на форуме (у Вознесенской есть свои ресурсы в интернете, а также она вела свой отдельный форум на сайте А. Кураева) в ее адрес появлялись критические замечания, в адрес их автора тут же звучали обвинения во всех грехах, начиналась травля и переход на личности, оскорбления и навешивания ярлыков – в точности повторяющие тактику поведения феминисток на феминистских ресурсах. Абсолютно никакая критика феминизма невозможна, любой критикующий будет тут же объявлен врагом, заклеймен позором и лишен права высказать свою точку зрения (забанен). Именно так и действовала Вознесенская и ее сторонники на своих теперь уже православных ресурсах.

Специально заметим, что с момента «православления» «матушки Юлии» Вознесенской термин «феминизм» является на ее ресурсах табу, никто и никогда не употребляет это применительно к Вознесенской. Хотя о своей диссидентской антисоветской деятельности она по любому поводу охотно вспоминает и пишет об этом в своих книгах. При этом тактика поведения в отношении критиков и несогласных у Вознесенской в точности соответствует агрессивной тактике феминисток.

Нашла статью на тему отношений феминизма и религии. Здесь, конечно, описано идеальное христианство. С другой стороны идеал - это то, к чему нужно стремиться.

Христианство и феминизм – в бой единым фронтом!

В настоящее время, к сожалению, между христианством и феминизмом ведется холодная война. Слышатся взаимные упреки и обвинения во всех грехах, происходят митинги феминисток под антихристианскими лозунгами и христиан под антифеминисткими. Не вдаваясь здесь в обсуждение мировоззренческих противоречий между ними, я хотел бы предложить всем христианам и феминистам ряд проблем, которые они не только могут, но и обязаны решать вместе, если они остаются верными своим принципам. Итак, против чего же они могут выступить единым, забыв хотя на время о своем несогласии друг с другом?

1. Культура изнасилования и любые проявления насилия над женщинами. Нет сомнений, что ни один христианин и ни одна феминистка не считает возможным насилие над женщиной. Изнасилование является смертным грехом в христианстве. Культура, в которой сексуальное насилие - чуть ли не норма, в которой смеются с анекдотов об изнасиловании и пристают к женщинам в общественном транспорте, является глубоко антихристианской в своей сути. Настоящий христианин никогда не должен позволять себе даже в мыслях оправдывать грех изнасилования и/или обвинять в нем жертву. Такому греху не может быть никакого оправдания.

2. Проституция и порнография. Большинство феминисток и все христиане выступают против этих явлений. Одна из главных причин этого – унижение человеческой природы и достоинства (в христианской терминологии – образа и подобия Божия) женщины, эксплуатируемой в проституции или порноиндустрии. Христиане, которые считают грехом пользование "услугами" проституток, сутенерство, распространение и просмотр порнографии, должны поддержать требование криминального наказания для клиентов проституток. С христианской т. зр. клиент не имеет никакого оправдания перед Богом, т.к. впал в грех исключительно для удовлетворения своей похоти. В то же время проститутка заслуживает милосердия, поскольку впала в грех, скорее всего, по бедности либо по принуждению. Вспомним пример Христа, Который ел и пил с мытарями и блудницами и защитил от побиения камнями обвиненную в прелюбодеянии.

3. Насилие в семье. Что может быть отвратительнее, чем муж, бьющий свою жену? С этим согласится каждый христианин и каждая феминистка. Если же кто-то станет утверждать, что Церковь допускает бить жену "в воспитательных целях", приведем цитату св. Иоанна Златоуста: "И вам, мужья, скажу: никакой проступок не должен вынуждать вас бить свою жену. Что я говорю – жену? Благородному мужу непозволительно бить даже служанку и налагать на нее руки. Если же весьма бесчестно для мужа бить рабыню, то тем бесчестнее налагать руку на свободную. Это внушают и внешние (языческие) законодатели, которые не принуждают жену жить вместе с бьющим ее мужем, как с недостойным ее сожительства. Подлинно, крайне беззаконно – сообщницу жизни, издавна разделяющую твои нужды, позорить, как рабыню. Такой муж, если только можно назвать его мужем, а не зверем, по моему мнению, равен отцеубийце и матереубийце. Если нам заповедано оставлять для жены отца и мать, не в оскорбление им, но в исполнение закона Божия, и для самих родителей это настолько вожделенно, что они, будучи оставляемы, радуются и совершают брачное соединение детей с великим усердием, то не крайнее ли безумие оскорблять ту, для которой Бог повелел оставлять родителей?" (Беседа 26 на 1Кор.).

4. Объективация женщины – низведение ее в общественном сознании до роли объекта для удовлетворения потребностей мужчины. Женщина, имеющая бессмертную душу, являющаяся "сонаследницей благодатной жизни во Христе", за которую Христос пролил Свою кровь на Кресте, должна всегда и везде рассматриваться как полноценная личность. У христиан всегда вызывает протест обилие женского обнаженного тела в рекламе и на телевидении, сексуальные намеки в разговорах и анекдотах и пр. То же самое вызывает неприятие и у феминистов (в том числе и тех, которые являются сторонниками полной сексуальной свободы), поскольку это всегда сопровождается объективацией женщины. Христиане, помимо объективации, видят здесь зло также в поощрении к блудному греху. Но важно, что христианам и феминистам противостоит общий враг – поп-культура, в которой женщина рассматривается как сексуальная игрушка, и с этим врагом надо бороться вместе.

5. Низкий уровень социальной защиты матери и ребенка. Для христиан является естественным и традиционным заботиться об оказании помощи наиболее незащищенным, униженным, необеспеченным людям. Христиане обычно с особым почтением относятся к материнству, к многодетным семьям. Феминистки также уделяют много внимания социальной защите тех женщин, которые наиболее в этом нуждаются. Следовательно, необходима совместная работа для улучшения благосостояния матерей (особенно одиноких и многодетных) и их детей, повышения уровня здравоохранения, развития яслей и детских садов. Христианам также следует помнить, что все это поспособствует снижению количества совершаемых абортов.

6. Влияние других религий и идеологий, унижающих женщин. Это относится к исламу, ведизму/индуизму (или его доморощенным интерпретациям), различным тоталитарным сектам, экстремистским политическим идеологиям, унижающим женщин субкультурам (типа скинхедов) и пр. Христианство и феминизм могут вести с ними борьбу на религиозном и идеологическом фронте.

7. "Мачизм". Образ "настоящего мужика", "мачо", "героя-любовника", который отличается тем, что ежедневно меняет любовниц, груб и циничен, решает все проблемы с помощью силы, не сентиментальничает, никогда не жалеет о своих поступках… Этот образ, с незначительными вариациями и акцентированием различных сторон, является одним из наиболее популярным мужских образов в нашей культуре, образцом для подражания для всех мужчин. Совершенно ясно, что этот "мужик" – не христианин. Христианину (любого пола) присущи любовь, смирение, целомудрие, воздержание, покаяние – все то, что немыслимо для мачо. Неприемлем этот стереотип мужественности и для феминистов, которые вообще против любых гендерных стереотипов, а тем более против таких, которые пропагандируют насилие и презрительно-покровительственное отношение к женщине.

И это – только начало. Уверен, что в дальнейшем список будет только расширяться, а христиане и феминисты, объявив перемирие и начав работать вместе, смогут лучше понять друг друга и воплотить в жизнь по отношению друг к другу свою любовь к ближним и свою толерантность, о чем все они так любят рассуждать, но, увы, так редко проявляют в поступках.