Суеверия, связанные со смертью и похоронами, в викторианской англии. Похороны в Англии: традиции и обычаи погребения Скульптурные изображения и посмертные маски

В разгаре рабочая неделя, так что поговорим о похоронных обычаях, характерных для нашей Старой Новой Англии. Это текст - первая часть огромного трактата, составленного несравненной emeraldairtone .
Завтра - все про похитителей тел, украшения из агата, пост-мортем и меморабилии.
Напоминаю, кстати, что на дворе у нас 1909 год, а вокруг - город Эрби на границе графств Йоркшира и Ланкашира, где местными землевладельцами славное семейство баронетов Торнтонов.
А в похоронном деле у нас великий специалист Генри Беллмен, что сделал себе огромное состояние в Лондоне именно на ритуальных услугах, траурных платьях, гробах и прочей торжественной и мрачной атрибутике смерти. Так что он и его приятель со времен юношества Говард Акрес, местный гробовщик, весьма уважают похоронные традиции.

Вот что вам предстояло, если не дай бог вы были старым викторианцем или молодым эдвардианцем и внезапно умерли! Многие из приведенных ниже обычаев прогрессивной общественностью уже считаются за пережитки прошлого, но все же, все же, это по крайней мере любопытно.

(И да, друзья, читайте посты внимательно: мы описываем викторианские реали так подробно просто потому, что а) это интересно б) королева Виктория светлой памяти правила больше 60 лет, а король Эдуард чуть меньше 10, и наследие викторианской эпохи в наших эдвардианских головах сложно переоценить в) и все же мы описываем наше недавнее ПРОШЛОЕ, а не текущие реалии.)

Итак.

Неизбежный конец всего живого — смерть — страшит и ужасает, завораживает и ко многому обязывает. Похороны и траур издавна были публичной демонстрацией не только и не столько личных чувств, от глубокой любви, привязанности, просто симпатии до безысходного горя и психологического потрясения, сколько религиозной и сословной принадлежности, семейных традиций, классовых и корпоративных союзов, обозначения своего места в социальной иерархии и в этом смысле — незыблемости социальных устоев.

Какого цвета траур
Одна из самых сильных традиций изучения костюма сложилась в англо-саксонской культуре. Это во многом объясняет то обстоятельство, что одним из излюбленных историками костюма периодов, про который известно, кажется, все, стала Викторианская эпоха. Одним из главных вкладов Великобритании в мировую моду было окончательное утверждение белого в качестве свадебного и черного в качестве траурного цветов. Поводом к тому послужили бракосочетание королевы Виктории и принца Альберта в 1840-м году, а в 1861-м — смерть принца Альберта и облачение Виктории во вдовьи одежды, которые королева носила до конца своей жизни в 1901-м.

Вик с внучками Эллой и Аликс. Это наши великая княгиня Елизавета Федоровна и ЕИВ Александра Федоровна.
Королева не снимала траур 40 лет.

Траур вдовы

«Вдова обязана носить омерзительное черное платье без единой ленточки, тесемочки, кусочка кружев, — даже цветок не должен его оживлять, даже украшения, — разве что траурная брошь из оникса или колье, сплетенное из волос усопшего».

Траур вдовы делился на несколько этапов:

1) Год и один день. Одежда только черная, покрытая крепом (это шелковая ткань, обработанная так, чтобы не блестела). На голове - специальный траурный чепец или шляпка с вуалью из черного крепа. Никакой блестящей отделки, никаких украшений, никаких блестящих аксессуаров. Даже пуговицы должны быть черные матовые. Исключение - обручальное кольцо. Иногда разрешалось носить специальные траурные украшения из гагата (черный янтарь) и медальоны и броши с волосами покойного мужа. В доме все тоже должно быть с траурной отделкой и даже письма надо писать на бумаге с траурной каймой. Вдове нельзя посещать балы, приемы, театры, места общественных прогулок, лучше вообще не покидать пределов дома или поместья. Можно только принимать визиты.
2) Следующие шесть месяцев. Одежда из черного шелка с отделкой из крепа. Можно начинать постепенно наносить визиты и ходить на прогулки.
3) Еще шесть месяцев. Можно перестать носить креп, одежда просто черная.
4) Период полутраура начинался через два года после смерти мужа и длился от полугода до бесконечности. Можно носить серый, неброские оттенки лилового, фиолетовый, белую отделку. Из украшений разрешались жемчуг и аметисты.

Некоторые вдовы так навсегда и оставались кто в полутрауре, а кто и в трауре. Королева Виктория, например, после смерти мужа всю жизнь носила черную одежду с креповой отделкой. А поскольку королева - всем пример, в викторианскую эпоху вдовий траур стал особенно жестким. Вдова, которая по мнению общества вела себя слишком легкомысленно, могла быть навсегда изгнана из этого общества.

Викторианцы были на редкость сентиментальны, как мы видим.

Соблюдение траура и ношение траурной одежды помогали человеку, потерявшему близкого, выразить свое уважение, почтение, свою любовь к покойному. Длительность траура определялась самим скорбящим, и чем глубже было чувство скорби от потери дорогого человека, тем дольше продолжался траур.

Традиции эти не только дики: они в чем-то очень разумны и несут в себе ряд положительных моментов.
Люди, находящиеся в трауре, на весь его период отказывались от светских развлечений и увеселений. Они не должны были ходить на приемы, свадьбы, балы, маскарады, в театр. Если люди, у которых случилось горе, хотят вернуться в общество, то они должны отправить своим друзьям и знакомым открытку, информирующую об этом. До тех пор, пока не отправлено подобное сообщение, общество не рискнет нарушить уединение скорбящего человека.

Ограничения в посещении публичных собраний, траурная одежда служат своего рода защитой для скорбящего человека. Креповая вуаль скроет печальное лицо и слезы женщины в трауре от любопытных посторонних глаз. При виде траура беспечный или бессердечный человек, по крайней мере, не сможет игнорировать несчастье другого или проявить неуважение к умершему. Таким образом, все общество должно было соблюдать правила хорошего тона в рамках траурного этикета.

Траурный период для вдовы продолжался 18 месяцев. Первые полгода полагалось носить одежду из крепа либо из ткани «генриетта» с накидкой из крепа, воротник и манжеты из белого крепа. Дамская шляпа — без полей с длинной вуалью. Бусинки и цветы на шляпах не полагались. Отсутствие украшений свидетельствовало о том, что участница похорон поглощена глубоким горем, а не своей внешностью.

Ух, мрачняк!

Головной убор вдовы предпочтительнее из белого крепа. Темно-серые лайковые перчатки носили в первые дни траура. В последующие дни можно было перейти на шелковые, особенно летом. Через шесть месяцев одежду из крепа можно было заменить на платье из гренадина с неброской отделкой. Все виды черного меха и мех котика носили во время глубокого траура. Внутренняя отделка экипажа семьи тоже должна быть черной.
В то время, как книги по этикету требовали, чтобы вдовы и близкие родственники носили черную одежду, невесты и некоторые женщины в трауре все же надевали на свадьбы серые или фиолетовые платья.

После первого года траура женщина получала больше свободы в выборе одежды. Во время полутраура вместо шляпы из крепа и длинной тяжелой вуали разрешался более легкий вариант, например шелковый головной убор с окантовкой из крепа и тесьмы. Она снова могла носить различных фасонов шляпы. В это время надевали платье из шелка гренадин либо из кашемира с темной отделкой и траурными повязками на шее и рукавах. Как знак траура носили траурные цветы в руках и на запястьях. Позволялись другие цвета туалета — серый и фиолетовый, розовато-лиловый, черно-белый, отделка вышивкой и бисером из черного янтаря.

Траур по детям длился девять месяцев. В первые три месяца одежду отделывали крепом, траур не такой глубокий, как траур по мужу. Никто не готов снять был с себя траур. Однако традиции позволяли друзьям подсказать скорбящей матери, когда пришло время сменить одежду ради оставшихся в живых детей. На них сильно действует, что их мать всегда носит черную одежду. Матери всегда должны помнить об этом, когда им кажется, что утрата ребенка делает их жизнь бесполезной и пустой.

Траур по отцу и матери продолжался один год. Первые полгода должны были носить одежду из ткани генриетта или серж с отделкой из крепа, в первое время — с черным тюлем на запястье и шее. Темная вуаль крепилась на шляпе сзади, она не должна спадать на лицо, как носят вдовы. Надо сказать, современные доктора против такого обычая. Они советуют прикалывать тонкие монашеские вуали вместо тяжелой вуали из крепа. Красители ткани губительно действуют на чувствительную область носа и являются причиной возникновения катаральных заболеваний, слепоты и глазной катаракты. Много недостатков в вуали из крепа, но такова традиция, и никто не решается ее изменить.

Траур по сестре или брату, отчиму и мачехе, бабушке и дедушке был таким же, но продолжительность его короче. В Англии такой почтительный траур длился только три месяца
Траур по умершим тете, дяде или кузине тоже длился три месяца. Этот срок должен закончиться до того момента, когда семья выйдет в свет или появится в театре.

Бедные вдовы не могли соблюсти все четыре траурных периода, ведь для каждого требовалось покупать обновку, а со смертью кормильца многие женщины оставались без гроша. При наличии денег они шили черное платье, в крайнем случае — перекрашивали в черный цвет свой повседневный наряд.
Слуги обычно носили траур (черную ливрею и траурную повязку на головном уборе) по главе семьи, иногда по другим членам семьи.

Похороны

Похороны в Англии зависели от общественного положения, которое занимала семья покойного, а также от готовности раскошелиться. Вплоть до начала XX века на похоронах не экономили. Помпезные похороны подчеркивали статус семьи и давали родственникам умершего возможность «пустить пыль в глаза» соседям. В то время как английские крестьяне сами занимались организацией церемонии, их зажиточные соотечественники обращались в контору гробовщика. Прейскурант в таких заведениях был рассчитан на людей с разными уровнями доходов. За 3 фунта 5 шиллингов гробовщики предоставляли следующий пакет услуг: карету, запряженную лошадью, гроб без украшений, но с обивкой из ткани; покров для гроба; перчатки, шарфы и повязки для плакальщиков. В эту же сумму входили услуги кучера, носильщиков и немого плакальщика. Присутствие последнего придавало похоронам торжественность, хотя его обязанности были несложными — молча и со скорбным видом стоять у входа в дом, держа в руках посох с бантом. Глядя на немого плакальщика, прохожие проникались печальной атмосферой похорон. Немого плакальщика легко было опознать по цилиндру, с которого свисал длинный, почти до пояса шарф — черный или, в случае детских похорон, белый.

При желании и финансовых возможностях можно было нанять катафалк и траурные кареты, чтобы доставить семью на кладбище. Запряженных в них лошадей украшали плюмажами из страусиных перьев. Число плакальщиков, несущих посохи с бантами или подносы со страусиными перьями, тоже зависело от платежеспособности клиента. Присутствовавшие на похоронах дамы надевали плащи с капюшонами, господа облачались в черные плащи, часто взятые напрокат у гробовщика, и привязывали к шляпе узкую черную ленту. Так выглядели похороны людей среднего достатка и выше.

Поскольку воскресенье являлось праздничным днем, в этот день не советовали проводить похороны и копать могилу. Оставлять покойника дома в воскресенье тоже считалось нежелательным, так что похороны старались закончить до выходных, за исключением тех случаев, когда смерть наступала в праздник. Тогда утешение можно было черпать разве что из валлийского поверья, что по воскресеньям умирают люди праведные.

Совсем иная картина наблюдалась в семьях городской бедноты. Воскресенье — единственный выходной день, а отпроситься с работы даже по такому серьезному случаю было невозможно. Так что бедняки из трущоб в пику суевериям и к вящему неудовольствию остальных горожан выбирали для похорон именно воскресенье. На этом их мытарства не заканчивались. Смерть могла случиться внезапно, а если в семье не хватало денег, чтобы зарыть покойника в первое же воскресенье после его кончины, труп оставался дома до тех пор, пока родственники не соберут нужную сумму. Порой на подготовку к похоронам уходило несколько недель. На протяжении этого времени труп лежал в той же комнатенке, в которой ютилась вся семья.

Для того чтобы узнать об исконных английских похоронных обычаях, нужно отправиться в сельскую местность. Там с погребением не тянули, хотя могли и отложить его на день-другой, чтобы родня из дальних мест успела проститься с умершим. Поскольку считалось, что тело покойного нельзя ни на минуту оставлять в одиночестве, вечером перед похоронами родные и близкие устраивали бдение над телом. В XIX веке этот обычай практиковался в основном ирландцами и шотландцами. Со смесью негодования и восхищения англичане из среднего класса читали об удалых забавах во время бдений. К примеру шотландцы, чтобы не заскучать, играли в карты, причем карточным столом служил гроб. Поскольку слезами голод не утолишь, хозяева подносили гостям угощение, нередко и спиртное. То и дело бдение превращалось в попойку, а гости настолько входили во вкус, что пировали несколько дней напролет, забывая про печальный повод для встречи. Когда игнорировать покойника становилось решительно невозможно — особенно в летнюю жару, — его старались зарыть поскорее, чтоб возобновить гуляние, на этот раз в кабаке.

Поминальная трапеза
В день похорон в доме умершего собирались родственники и соседи. В начале XIX века в некоторых английских графствах гостей на похороны сзывали служащие похоронной конторы. Они никогда не стучали в дверь кулаком, только ключом, который носили с собой. Иногда приглашениями занимался местный звонарь. Перед тем как отправиться на кладбище, гостям предлагали помянуть усопшего. Угощение запивали темным элем со специями, причем смоченные элем бисквиты оставляли возле ульев, чтобы пчелы тоже помянули усопшего. В Йоркшире все гости получали круглый сладкий пирожок. Исключением были похороны особ, приживших внебрачного ребенка. Переводить сахар и муку на поминание блудниц считалось нецелесообразным.

В семьях посолиднее «похоронный пирог» заворачивали в писчую бумагу и запечатывали черным воском, чтобы гость помянул покойника уже дома. Обертку для пирога украшали «аппетитными» изображениями гробов, черепов со скрещенными костями, могильных мотыг и песочных часов. Таким образом, едок не просто поглощал углеводы, а размышлял о вечности. Прежде чем гроб выносили из дома, гости брали из большой чаши по веточке розмарина, который потом клали на могилу.

В Шотландии гости клали руку на грудь покойнику, особенно если он погиб насильственной смертью. Во-первых, считалось, что если потрогать покойника, он не будет являться во сне. Поэтому все, даже дети, должны были пройти через эту процедуру. Во-вторых, существовало древнее поверье: если человек погиб насильственной смертью, а среди гостей затесался убийца, раны откроются и начнут кровоточить.
Как и свадьбы, похороны в сельской местности были пешими.

В английских городах богачей и бедняков хоронили на разных кладбищах. Сами кладбища являлись зеркальным отражением как престижных городских кварталов, так и трущоб: мраморные мавзолеи солидных некрополей контрастировали со зловонными кладбищами бедноты. Даже после смерти викторианцы оказывались в той же обстановке, в которой прожили жизнь.

Представителей различных религиозных конфессий хоронили на разных кладбищах, хотя на одном и тот же кладбище могли быть отграниченные участки, где обретали последний приют англиканцы и католики, иудеи и шотландцы-нонконформисты.

Могилы традиционно располагались вокруг церкви. На месте захоронения воздвигали могильную плиту, на которой писали имя и даты жизни покойника. Хозяева нередко платили за похороны слуг и покупали им надгробные камни за свой счет. В таком случае имя нанимателя тоже могли выбить на надгробии, причем даже большими буквами, чем имя скончавшегося слуги. Надгробия было принято украшать эпитафиями, в основном сентиментальными.

Со стремительным ростом урбанизации мест на городских кладбищах стало не хватать. В начале XIX века появляются частные кладбища, построенные на деньги акционеров, рассчитывавших получить прибыль от платы за погребения. Стоимость погребения могла быть высока, но скорбящих родственников устраивала чистота и надежность новых кладбищ. Частные некрополи не были привязаны к церкви, своей планировкой они скорее напоминали парки. Усаженные деревьями и цветами, с мраморными обелисками, которые старались перещеголять друг друга роскошью, эти кладбища становились подходящим местом для семейной прогулки в выходной.

Вместе с тем нерешенным оставался вопрос о захоронениях простого люда. Не имея возможности купить участок на престижном кладбище, небогатые горожане продолжали хоронить мертвецов на кладбищах при церкви. После проведенной в 1830 общей инспекции кладбищ в 1852 году был принят Акт о городских захоронениях, положивший начало открытию новых кладбищ за городской чертой. В 1880-х стоимость захоронения на муниципальном кладбище варьировалась от фунта до пяти фунтов в зависимости от «класса» могилы, т. е. ее размера и месторасположения. За надгробие приходилось платить дополнительно.

Чтобы не разориться на похоронах, небогатые англичане загодя покупали похоронную страховку, делая еженедельные выплаты в размере от трех до десяти пенсов. За неимением страховки они готовы были отнести ростовщику любые ценности, лишь бы только избежать страшной участи — захоронения в общей могиле. Нет на свете ничего ужаснее и постыднее. Так называемые «похороны нищего» являлись полной противоположностью викторианскому идеалу похорон. Эта участь была уготована тем, кого хоронили за счет прихода, например обитателям работных домов.

Казалось, что саму процедуру похорон тщательно разработали, чтобы унизить покойника и его семью. Тела клали в грубо сколоченные гробы, которые опускали в общую могилу. Молитвы над ними читали наспех. Самой тяжкой обидой для родни покойного был запрет на установку надгробия, существовавший в некоторых приходах. Общая могила должна была оставаться анонимной, чтобы имена мертвых бедняков исчезли из людской памяти. Подобные похороны считались таким бесчестьем, что некоторые семьи, скопив немного денег, добивались эксгумации своего покойника из общей могилы, чтобы перезахоронить его уже в отдельной.

Покойника на кладбище следовало вносить ногами вперед, а хоронить ногами на восток. В Дербишире считали, что в таком случае умершему проще будет подняться во время Страшного суда, когда Иисус взойдет на Масличную гору на востоке. В большинстве приходов северная часть кладбища считалась непригодной для погребения добропорядочных христиан. Там хоронили чужаков, нищих, самоубийц, некрещеных младенцев.

В Хартфордшире верили, что по этой стороне бродит дьявол. Это суеверие связано с архитектурой английских церквей, расположенных на оси восток — запад. Таким образом, вход на кладбище оказывался с юга, так что входящие могли сразу же увидеть могилы, расположенные на южной стороне. Захоронения на северной стороне были скрыты от людских глаз, поэтому и хоронили там тех, о ком лишний раз лучше не вспоминать. К тому же, северная сторона находилась в тени от здания церкви. Лежать там после смерти будет зябко.

Повсеместным был страх погребения заживо. Масла в огонь подливали рассказы о стуке из склепов, а также байки могильщиков, якобы находивших скрюченные в странных позах скелеты. Чтобы избежать этой страшной участи, обеспокоенные граждане принимали меры. Особенно расстарался преподобный Ричард Орме, викарий церкви Всех Святых в Хартфорде, оставивший подробные инструкции касательно собственных похорон. Беспокойного священника погребли в надземной гробнице, забор вокруг нее с одной стороны разобрали, чтобы покойнику проще было выбраться, случись ему ожить. Запасной ключ от гробницы положили в гроб, вместе с буханкой хлеба и бутылкой вина (на случай, если у покойника разыграется аппетит).

Во время похорон в церкви били в колокол — в память об умершем или, согласно популярному мнению, чтобы отогнать злых духов от могилы. Отсюда и пошло выражение «по ком звонит колокол». В зависимости от графства по числу колокольных ударов узнавали пол умершего. К примеру, в Мэршеме (Норфолк) выстраивалась своеобразная иерархия: 9 раз звонили по женатому мужчине, 8 — по холостяку, 7 — по замужней женщине, 6 — по старой деве, 4 — по мальчику и 3 — по девочке.

Вторая часть - утром!

Аксессуары

















Одежда









Как это выглядело в совокупности


Всё для "дорогих гостей"
Саваны


Гробы










Венок




Инсталляции




Оформление дома


Катафалки
















Меморабилии







































Видео

Траурная одежда также подверглась многократным изменениям в покрое и цвете. Прежний траурный цвет французских королей - красный или фиолетовый - был заменен черным при Генрихе III. Когда умерла его любовница Мария Клевская (1574 г.), он несколько дней подряд носил черную одежду, на которой были вышиты серебром слезы, черепа и потухшие головни. Но еще раньше изменения цвета траурной королевской одежды изменился ее покрой: она стала длиннее, иногда намного. При погребении Генриха II (1559 г.) его сын, Франциск II, шел за гробом в фиолетовой одежде и такой же мантии, шлейф которой длиной тридцать локтей несли принцы королевского дома.
Женщинам предоставлялось выбирать для траурной одежды белый, черный или коричневый цвет, причем запрещались серый, фиолетовый и голубой. Они также не могли носить драгоценных камней в волосах или на головных уборах, но могли ими украшать кольца, пояса, зеркальца и молитвенники. После смерти Генриха I его любовница, герцогиня Валентинуа, одевалась исключительно в черное с белым, не закрывая при этом своей шеи.
Такой траурный костюм был с тех пор принят при дворе и продержался более 40 лет. Вдова Франциска II, Мария Стюарт, прибавила к нему большую белую вуаль. При Карле IX знатные дамы заменили черный цвет коричневым. Их траурные платья были покрыты эмблемами: слезами, черепами и т. д. Эти эмблемы они также носили на ожерельях и браслетах. По истечении известного срока эмблемы заменялись портретом умершего, окруженным слезами, который носили на груди. Так продолжалось до Генриха IV, когда для траура был окончательно назначен исключительно черный цвет.

Чёрный цвет в бижутерии. «Траурные» украшения.

Согласитесь, сейчас чёрный цвет является для многих самым простым и любимым, а ежегодные заявления о «новом чёрном» сером, синем или бежевом всё равно не делают погоды. Но вот бижутерия в чёрном цвете встречается нечасто, хотя были времена, когда украшения намеренно делали чёрного цвета. Вспомним всеми любимый фильм «Унесённые ветром»: «Вдова обязана носить омерзительное черное платье без единой ленточки, тесемочки, кусочка кружев, - даже цветок не должен его оживлять, даже украшения, - разве что траурная брошь из оникса или колье, сплетенное из волос усопшего.»
Всё, как обычно, началось задолго до современности. В XIX веке смерть была фактом жизни и люди обычно умирали дома, а сцена у смертного одра сделалась обязательной практически в любом викторианском романе. Траур, который носили живые, становился всё более значимой сферой жизни, а обычаи, связанные с трауром, иногда доходили до абсурда: например, считалось приличном для второй жены несколько недель носить черное в знак уважения, если умирал кто-то из родственников первой жены. Даже маленьких детей одевали в черное. Часто девушки выходили замуж в черных свадебных платьях, если кто-то из родственников умер незадолго до свадьбы. Хуже того, женщины оказывались в общественной изоляции на весьма продолжительный период времени: в течение первого года траура вдова была полностью исключена из жизни общества - она не могла бывать на приемах и обедах, посещать театр, считалось дурным тоном просто появляться на людях. Сила же общественного мнения была такова, что вдова, не выказывающая должного уважения памяти покойного мужа (по мнению общества), могла подвергнуться острой критике, осуждению и изгнанию. Но самыми строгими были обычаи траура в период траура королевы Виктории (в момент смерти мужа было 42 года). Она погрузилась в бессрочный траур, в течение пяти лет кряду отказывалась произносить тронную речь в парламенте, каждую ночь клала на подушку рядом с собой портрет покойного супруга и засыпала с его ночной сорочкой в руках. Королева Виктория оплакивала своего умершего супруга и всё время одевалась только в черное, за ней последовал и весь королевский двор, а затем и все общество.
Теперь ближе к теме: в период траура можно было носить украшения. Я не буду описывать всё многообразие «мемориальных» украшений из волос, это слишком радикальное проявление траура для нас и может вызвать сильный приступ брезгливости - плетёные браслеты, брошки с портретами и жанровыми сценками из волос умерших, ожерелья из волос, венки и семейные деревья... Медальон ещё мог быть тайничком для локона возлюбленного или возлюбленной, если только на нём не было надписи «Блаженной памяти», даты или для оформления не использовался жемчуг или агат; но броши с портретами, браслеты, значки делались только мемориальные. Тем не менее, женщины вдруг открыли для себя, что в черном они выглядят чрезвычайно привлекательно. Черный янтарь и хризоберрил стали невероятно модными и отнюдь не только по случаю скорби и печали. Но на первом месте, конечно же, был гагат - как раз в Уитби (графство Йоркшир) были обнаружены огромные залежи. Так как зенит славы гагата пришелся как раз на царствование королевы Виктории, сейчас, пожалуй, нет более «английского» поделочного камня, хотя он известен и во многих других странах.


Не все были приверженцами спиритизма, не все заходили так далеко в представлениях о продолжении жизни после смерти, как английские или американские спириты и их предшественники. Наконец, не все разделяли экзальтацию, присущую семейству де Ла Ферронэ. Однако не было в XIX в., несомненно, почти никого, кого рано или поздно не посетило бы новое чувство: невозможность смириться со Смертью другого человека - и кто не проявил бы этого чувства.
В Музее Виктории и Альберта в Лондоне есть замечательная коллекция украшений. В одной из витрин собраны те, которые имеют отношение к похоронам или Увековечению памяти об усопшем.
Георгианский траурный медальон

Викторианское траурное кольцо

Ряд этих украшений, простирающийся с конца XVI до конца XIX в., позволяет проследить эволюцию от "memento mori "к «сувениру». Старейший из экспонатов представляет собой портативное, но все же довольно громоздкое "memento mori" елизаветинской эпохи: маленький золотой гробик размером с табакерку, а в нем серебряный скелетик. При виде этого произведения искусства человек предавался медитациям о неминуемой кончине, что полностью соответствовало тогдашней традиции трактатов, духовно подготавливавших к смертному часу.
Далее идет уже настоящее украшение: золотой кулон, опять-таки в форме гробика, и в нем локон умершего. На крышке медальона сделана крошечными буквами надпись по-английски: «П.Б. умер в 1703 г. в возрасте 54 лет». В течение столетия гробик перешел из "memento mori" в "меморию", «сувенир», сохраняющий память об умершем и материальную частицу его самого; изменилось и содержимое: скелетик, призванный напоминать о бренности всего сущего, сменился прядью волос любимого человека.
Другое миниатюрное изделие рубежа XVII- XVIII вв. соединяет в себе оба мотива. Оно изображает маленькое двухярусное надгробие: внизу, на каменной плите, покоится скелет в виде уже знакомой нам лежащей статуи, а наверху двое ангелов возносят к небу медальон, где за недостатком места вместо портрета усопшего красуются его инициалы, фон же образует переплетение его волос. Скелет относится еще к традиции "memento mori", остальное - к новой традиции «сувениров».
Оба эти украшения в своем роде уникальны. Зато в очень многих произведениях ювелиров XVII в. повторяется с незначительными вариациями мотив миниатюрного надгробия - не мрачного памятника в интерьере церкви, а стелы или погребальной урны античного образца, рядом с которой заплаканная женщина, а с ней ребенок или маленькая собачка. Нетрудно узнать здесь уже упоминавшуюся "mourning picture", сведенную до размеров миниатюры. Фон часто сделан из волос умершего.
И так, тема все та же - надгробие. Но его вид и функция изменились. Это мемориал, который можно посетить, как посещают друга в деревне. На смену страху смерти и побуждению к благочестивым медитациям пришло воспоминание о покойном. На одном из украшений, датируемых 1780 г., стоит надпись: «Пусть святые обнимут тебя с любовью, подобной моей». В XIX в. изображение надгробия, в свою очередь, исчезает. Украшение этого времени - простой медальон, очень часто с портретом усопшего и одним-двумя его локонами. Из прядей волос делают также цепочки и браслеты. Прядь волос сама по себе становится носителем памяти о дорогом умершем. Тема смерти как бы стирается, а остается - заменителем тела - его нетленный фрагмент.
Еще один прелестный медальон, поздневикторианский.

ТО ТАКОЕ ТРАУРНЫЕ УКРАШЕНИЯ?
Часто во время траура надеваются драгоценности, которые принадлежали умершему, в знак памяти о нем. Многим людям ношение вещей, принадлежавших любимому человеку, каким-то образом облегчает участь скорбящего. Самые ранние траурные драгоценности были найдены в Европе и относятся к XV-XVI векам. Это кольца и брошки со вставками в виде черепов. В XVIII веке стали очень популярны украшения из волос умершего. С XIX века траурные украшения становятся весьма разнообразными. Это кольца, браслеты, колье, серьги, булавки для галстуков, браслеты и цепочки для часов, кошельки, сумочки, трости, траурные манжеты на женских шляпках из связанных и завитых страусовых перьев, вышивки из стекляруса на траурных платьях.
ТРАУРНЫЕ УКРАШЕНИЯ ИЗ ВОЛОС
Во многих религиях и верованиях волосы издавна считались символом жизни, а потому были связаны с похоронными традициями во многих культурах. Это доказывают росписи египетских гробниц, где изображены сцены, показывающие фараонов и цариц, меняющих заколки для волос как символ бессмертной любви. В Мексике индейские женщины держали волосы, выпавшие во время расчесывания, в специальном сосуде, который после их смерти укладывали с ними в могилу, для того чтобы душа не устала в поисках отсутствующих частей тела, и таким образом задержался ее переход в другой мир. Ремесло изготовления украшений из волос попало в Европу в средние века. В конце XVIII века в Англии их делали из локона, под которым располагалась надпись «В память», и все это окаймлялось жемчугом.
Украшения из волос стали модными в США во время гражданской войны. Когда солдат уходил из дома, то оставлял прядь (иногда больше) волос в семье. Если солдат погибал, то из его волос делали траурное украшение, например колье. Упоминание о таком колье есть в романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Чаще всего локон помещался в медальон. Медальоны делали из золота или металла, покрытого черной эмалью, иногда на них была надпись «На память» и инициалы или имя погибшего. Известная исследовательница моды тех времен англичанка леди Годи, посвятившая своим исследованиям серию книг, поддерживала продвижение моды на украшения из волос. Об этом говорит выдержка из книги выпуска 1850 года: «Волосы - это одновременно и самый изящный, и самый современный материал, который может пережить нас, подобно любви. Они настолько легкие, мягкие и так далеки от мыслей о смерти, что, имея локон волос, принадлежавший ребенку или другу, мы можем посмотреть в небеса и сказать: «Твоя часть сейчас здесь, со мной, что практически то же самое, если бы ты был сейчас рядом». Книга леди Годи напоминала читателям, что в соответствии с траурным этикетом на второй день траура можно было носить брошь или браслет, сделанные из волос, с застежкой из золота или металла, покрытого черной эмалью. Даже цепочку от часов или простую золотую пряжку разрешалось носить во время траура, только если в их оформление были включены волосы.
Изделия из волос изготавливались за круглым столом, в центре которого было отверстие. В зависимости от высоты стола работа проходила сидя или стоя. Высота рабочих столов для женщин обычно составляла 81-84 сантиметра, а для мужчин - 1 метр 22 сантиметра. Подготовка материала являлась важной частью процесса. Сначала волосы кипятили в воде с содой в течение 15 минут. Эта процедура позволяла обезжирить волосы и сделать более прочными. Потом их сортировали по длине и разделяли на пряди по 20-30 волосков. Для большинства украшений требовались длинные волосы. Например, для браслета среднего размера нужны были волосы длиной 50-70 сантиметров. Почти все украшения делались с использованием формы, которая была присоединена к центральному отверстию рабочего стола, или с использованием твердого материала. Когда украшение было готово, его отправляли к ювелирам для изготовления оправы.
ТРАУРНЫЕ КОЛЬЦА
Одним из наиболее распространенных траурных украшений были и остаются кольца. Еще у древних славян перед погребением их снимали с усопшего, чтобы они не сдерживали душу, выходящую из тела. Снятые кольца носили родственники покойного в знак траура по нему. Древние варяги носили кольца во время траура, оберегая себя от различных негативных воздействий духа умершего. В средние века в Европе траурные кольца преподносились членами семьи умершего друзьям. Одно из ранних таких украшений, дошедших до нас, - английское кольцо XV столетия, украшенное черепом, червем и именем покойного. Основная идея головы смерти (черепа) использовалась в траурных кольцах до XVIII века. Кольцо, преподнесенное родственникам после казни Чарльза I в 1649 году, демонстрирует глубоко вырезанное изображение короля на одной стороне, а череп и корону - на другой. Внутри кольца надпись: «Слава Англии умерла».
В XVII-XVIII веках преподнесение траурных колец было символом положения в обществе. Многие зажиточные люди включали в свои завещания инструкции о том, какими должны быть кольца, и сколько должно быть их сделано. Английский летописец и должностное лицо Военно-Морского флота Сэмюэль Пепис (1633-1703) пожелал, чтобы на его похоронах были розданы 129 колец траура. В XVIII столетии траурные кольца делали в виде спиралей с использованием белой эмали при смерти неженатого человека и черной - женатого. Имя, возраст, даты рождения и смерти были написаны на спирали. Кроме того, там помещались изображения похоронных урн, гробов, змей, ветвей плакучей ивы, скорбящих женских фигур, миниатюры оплаканных в окружении маленьких жемчужин. В России XVIII века траурные кольца вручались всем пришедшим на похороны.
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИЗГОТОВЛЕНИЯ ТРАУРНЫХ УКРАШЕНИЙ
Классическим материалом, используемым для этих целей, является черный янтарь, или гагат. Он используется в этом качестве в течение тысячелетий. Черный янтарь - твердый, подобный углю, материал. Его формирование относится к тому времени, когда полузатопленный лес погружался на дно океана и заваливался грязью. Посредством высокой температуры, давления и химического воздействия древесина преобразовалась в компактное, хрупкое черное вещество. Этот камень использовался еще древними египтянами и греками. В средние века существовало поверье, что его блестящая поверхность отводит злые взгляды, а нагретый гагат отгоняет змей и злых духов. Лучший черный янтарь был добыт в начале XIX века в графстве Йоркшир в Англии. Ювелиры сочли этот камень легким и чрезвычайно подходящим для гравирования. Из него выходили прекрасные большие медальоны, брошки, браслеты и ожерелья. После ранней смерти мужа, принца Альберта, королева Виктория постановила, что только драгоценности из гагата должны были носиться при дворе в течение первого года траура. На сегодняшний день существует дефицит черного янтаря, поэтому изделия из него имеют большую ценность. Наиболее ранние экземпляры украшений находятся в частных коллекциях. Из-за нехватки гагата стали появляться его имитации. Одна из них - французский черный янтарь. Это черное стекло, производимое в США с 1893 года. Оно тяжелее настоящего гагата и используется главным образом для изготовления бусинок и мелких изделий. В Соединенных Штатах также производился материал, сделанный на основе оникса, который обрабатывался кислотами и колеровался для придания ему тусклого черного цвета. Чуть позже появились изделия из окрашенного рога и эбонита. В 1842 году в Париже был представлен еще один заменитель черного янтаря - гуттаперча. Это черный или коричневатый резиновый материал, сделанный из сока малайского дерева. Очень прочный, он пришелся по вкусу викторианцам, а потому многие медальоны, брошки, браслеты и трости были сделаны из него. Кроме гагата и его имитаций, для изготовления траурных украшений использовались и используются черный турмалин (шерл), черный гранат (меланит), черный обсидиан - природное вулканическое стекло, непрозрачные камни - агат, оникс, хризоберилл, а иногда даже бриллиант.
Ношение траурных украшений предписывалось только на время строгого траура. Во время нестрогого траура и полутраура разрешалось носить жемчуг, аметисты, изделия из серебра.
Можно говорить о том, что конец XIX - начало XX века стали закатом траурных ювелирных изделий. Это было связано со смертью королевы Виктории, началом Первой мировой войны и феминистским движением.
Сегодня правила траура не так строги, хотя ограничения в ношении украшений все-таки существуют. Сейчас во время траура можно надеть жемчужные серьги, бусы, скромную небольшую брошь, изделия из серебра или тусклого золота и, конечно же, из черного янтаря.
БРИЛЛИАНТЫ ИЗ ПРАХА ЧЕЛОВЕКА
Новую тенденцию в изготовлении траурных украшений ввела в обиход американская компания «LifeGem Memorials». Она предложила родственникам умершего услугу изготовления бриллиантов из праха, оставшегося после кремации. «Таким образом, - считают специалисты фирмы, - фраза: «Он навсегда останется с нами» приобретает буквальное значение». Изготовление бриллиантов из праха становится возможным потому, что основным его составляющим является углерод, одно из аллотропных изменений которого - алмаз. Работа над камнем длится 16 недель. Технология изготовления классических бесцветных бриллиантов пока не освоена, можно получить желтые, голубые и алые. Чтобы камни получились качественными, компания рекомендует пользоваться услугами аккредитованных похоронных агентств.
Один, вернее три, клиента уже воспользовались этой услугой. Прах скончавшегося в апреле 2003 года английского геолога Брайана Тенди из города Рединг в графстве Беркшир был отправлен в США, где из него изготовили бриллиант с бледно-желтым оттенком. С этим камнем, который специалисты оценивают в 4150 долларов, будет изготовлено кольцо для вдовы. Еще четыре камня поменьше, также полученные из праха Брайана Тенди, пойдут на изготовление серег для двух дочерей покойного. «Мы долго об этом размышляли, - говорит вдова Лин Тенди. - Ведь каждый бриллиант в своем роде уникален, он обладает индивидуальностью - точно так, как отец Гейл и Клэр. И это напоминание о своем отце они всегда и везде смогут носить с собой».

Гранаты из Богемии, особенно ценились огненно красные чешские гранаты (пироп)

Викторианская эпоха, или эпоха правления королевы Виктории (1837-1901) была странным временем, когда ломались одни традиции и зарождались другие – странные и отталкивающие. Возможно, причина состояла в том, что англичане без ума от своих королей, а со смертью мужа Виктории, принца Альберта в 1861 в стране начался повсеместный непрекращающийся траур. В условиях вечной скорби, на смерть близкого человека начинаешь смотреть уже под другим углом. То, что сейчас наводит ужас и вызывает неприятное шевеление волос на голове, тогда было неочевидной, но нормой…

Внимание: статья содержит шокирующие кадры, не рекомендуется к просмотру посетителям сайта до 18 лет, а также людям с травмируемой психикой!

Посмертные портреты

Вплоть до 1839 года портреты писали кистью по холсту (или дереву) – дело это было долгое и затратное, доступное отнюдь не каждому, но с изобретением дагерротипа обзавестись собственным портретом, или портретом близких и любимых – стало доступным почти каждому. Правда средний класс часто об этом не задумывался, и хватался за голову только после того, как члены семьи «играли в ящик».

Большой популярностью начали пользоваться портреты пост-мортем. А с изобретением carte de visite в середине века, фотографии можно было отпечатать в каком угодно количестве и раздавать всем близким и далеким родственникам и друзьям.

Учитывая высокую детскую смертность, фото-постмортем младенцев всех возрастов стали пользоваться особенной популярностью. В то время подобные изображения не воспринимались, как табу, а были своего рода нормой.

Идея посмертных фотографий так замечательно прижилась, что, в итоге вышла на новый уровень. Фотографы пытались добавить портретам «жизни», и трупы снимались в окружении семьи.

Покойным детям совали в руки их любимые игрушки, а глаза насильно открывали и чем-нибудь подпирали, чтобы случайно не захлопнулись в процессе небыстрой съемки. Иногда ученики фотографа дорисовывали трупу розовые щеки.

Печальные украшения

Единственным приемлемым для женщин было ношение в качестве траурных украшений изделий из бурого каменного угля – темный и мрачный он должен был олицетворять собой тоску по ушедшим. Ювелиры, надо сказать, за изделия из угля брали ничуть не меньше денег, чем за украшения с рубинами или изумрудами.

Это носили на первом этапе траура. Год-полтора. На втором, женщина могла себе позволить надеть какие-то ювелирные украшения. Но с одной оговоркой – они должны были содержать в себе волосы. Человеческие. Волосы с головы покойного.

Броши, браслеты, кольца, цепочки, все делалось из волос – иногда их включали в золотое или серебряное украшение, иногда само украшение было сделано исключительно из волос, обрезанных с трупа.

Вдова обязана была носить тяжелую черную вуаль, скрывавшую ее лицо в первые три месяца после смерти мужа. После трех месяцев вуаль разрешено было поднимать на шляпу, что, конечно, существенно облегчало передвижение женщин в пространстве.

Через траурную вуаль не видно было практически ничего. С вуалью на шляпе женщина ходила еще девять месяцев. В общей сложности женщина не имела права снять траур в течение двух лет. Но большинство, вместе с королевой, предпочитало не снимать его до конца жизни.

Дома с привидениями

Когда кто-то из членов семьи умирал, зеркала в доме занавешивали темной тканью. Эта норма отчего-то прижилась и в России, но не в таких глобальных временных рамках – в викторианской Англии зеркала держали закрытыми минимум год.

Если в доме падало и разбивалось зеркало – это считалось верным признаком того, что кто-то в семье обязательно на днях умрет. А если кто-то все же умирал, часы во всем доме останавливали ровно в момент его смерти. Люди искренне верили, что, если этого не сделать, то это принесет новые смерти и неприятности.

А вот выносили мертвецов из дома головой вперед, чтобы за ним «не последовали» остальные члены семьи.

При всем этом, особой популярностью в викторианскую эпоху пользовались гробы с колокольчиками. Вот, вроде бы, умер и умер, но на всякий случай трупы не хоронили почти неделю, да и потом вешали над могилой колокольчик, на случай, если покойный окажется по стечению обстоятельств жив и здоров и, очнувшись в могиле, сможет сообщить всему свету, что его надо выкопать.

Страх быть похороненным заживо был настолько велик, что колокольчики крепили на всякий случай ко всем, кого закапывали в землю, даже к трупу с явными следами разложения. Чтобы совсем облегчить потенциальному живому задачу, колокольчик соединяли цепочкой с кольцом, которое одевали на указательный палец покойного.

Ну, и на закуску – совершенно нереальные фотографии людей без головы викторианской эпохи. Если верить всяческим архивам – такой способ фотоманипуляций стоял ровно на втором месте после постмортем-фото. Черт их разберет этих англичан…

Похороны

Похороны в викторианской Англии зависели от общественного положения, которое занимала семья покойного, а также от готовности раскошелиться. Вплоть до начала XX века на похоронах не экономили. Помпезные похороны подчеркивали статус семьи и давали родственникам умершего возможность «пустить пыль в глаза» соседям. В то время как английские крестьяне сами занимались организацией церемонии, их зажиточные соотечественники обращались в контору гробовщика. Прейскурант в таких заведениях был рассчитан на людей с разными уровнями доходов. В 1870 году за 3 фунта 5 шиллингов гробовщики предоставляли следующий пакет услуг: карету, запряженную лошадью, гроб без украшений, но с обивкой из ткани; покров для гроба; перчатки, шарфы и повязки для плакальщиков. В эту же сумму входили услуги кучера, носильщиков и немого плакальщика. Присутствие последнего придавало похоронам торжественность, хотя его обязанности были несложными - молча и со скорбным видом стоять у входа в дом, держа в руках посох с бантом. Глядя на немого плакальщика, прохожие проникались печальной атмосферой похорон. Именно в таком качестве решил применить Оливера Твиста его хозяин-гробовщик, которому понравилось «меланхолическое выражение лица» мальчика. Немого плакальщика легко было опознать по цилиндру, с которого свисал длинный, почти до пояса шарф - черный или, в случае детских похорон, белый.

При желании и финансовых возможностях можно было нанять катафалк и траурные кареты, чтобы доставить семью на кладбище. Запряженных в них лошадей украшали плюмажами из страусиных перьев. Число плакальщиков, несущих посохи с бантами или подносы со страусиными перьями, тоже зависело от платежеспособности клиента. Присутствовавшие на похоронах дамы надевали плащи с капюшонами, господа облачались в черные плащи, часто взятые напрокат у гробовщика, и привязывали к шляпе узкую черную ленту. Так выглядели похороны людей среднего достатка и выше.

Поскольку воскресенье являлось праздничным днем, в этот день не советовали проводить похороны и копать могилу. Оставлять покойника дома в воскресенье тоже считалось нежелательным, так что похороны старались закончить до выходных, за исключением тех случаев, когда смерть наступала в праздник. Тогда утешение можно было черпать разве что из валлийского поверья, что по воскресеньям умирают люди праведные.

Совсем иная картина наблюдалась в семьях городской бедноты. Воскресенье - единственный выходной день, а отпроситься с работы даже по такому серьезному случаю было невозможно. Так что бедняки из трущоб в пику суевериям и к вящему неудовольствию остальных горожан выбирали для похорон именно воскресенье. На этом их мытарства не заканчивались. Смерть могла случиться внезапно, а если в семье не хватало денег, чтобы зарыть покойника в первое же воскресенье после его кончины, труп оставался дома до тех пор, пока родственники не соберут нужную сумму. Порой на подготовку к похоронам уходило несколько недель. На протяжении этого времени труп лежал в той же комнатенке, в которой ютилась вся семья.

Впрочем, иногда похороны задерживались не только по случаю выходного дня или из-за отсутствия средств. Довольно оригинально телом своего супруга распорядилась уроженка Дарема в 1747 году. Ее супруг, ректор Седжфилда, отправился к праотцам за неделю до сбора церковной десятины. В случае смерти ректора десятина отходила епископу Дарема, но такой утечки капитала находчивая леди никак не могла допустить. Поэтому она решила… засолить мужнин труп. «Соленый пастор» пролежал в комнате вплоть до того дня, когда прихожане явились с долгожданной десятиной. Ушлая вдова припрятала деньги и лишь тогда объявила о кончине супруга. Тем не менее слухи о «соленом пасторе» расползлись по округе, а дух обиженного ректора еще долгие годы не мог успокоиться.

Эксцентричный сэр Джеймс Лоутер, первый граф Лонсдейла, родившийся в 1736 году, тоже долгое время не мог похоронить жену, но уже по другим причинам. В молодости он страстно влюбился в красавицу-простолюдинку. Из-за своего зависимого положения девица не посмела отказать высокородному ухажеру. Граф увез ее в Хэмпшир, окружил роскошью, но молодая любовница угасла от тоски по дому. После ее смерти Лоутер никак не мог расстаться с прекрасным телом. Даже когда труп начал гнить, граф по-прежнему сажал любимую покойницу за стол и вел с ней беседы. Из-за невыносимого запаха из поместья разбежались слуги. В конце концов даже безутешный сэр Джеймс понял, что возлюбленную уже не вернешь. Сначала он приказал положить ее тело в стеклянный гроб и еще долго любовался ее останками. Лишь через некоторое время он решился предать тело христианскому погребению. Девушку похоронили на кладбище Пэддингтон в Лондоне, а когда от нее остались одни воспоминания, граф совсем затосковал. Характер его испортился настолько, что среди своих арендаторов сэр Джеймс снискал нелестное прозвище «Злобный Джимми».

Для того чтобы узнать об исконных английских похоронных обычаях, нам нужно отправиться в сельскую местность. Там с погребением не тянули, хотя могли и отложить его на день-другой, чтобы родня из дальних мест успела проститься с умершим. Поскольку считалось, что тело покойного нельзя ни на минуту оставлять в одиночестве, вечером перед похоронами родные и близкие устраивали бдение над телом. В XIX веке этот обычай практиковался в основном ирландцами и шотландцами. Со смесью негодования и восхищения англичане из среднего класса читали об удалых забавах во время бдений. К примеру шотландцы, чтобы не заскучать, играли в карты, причем карточным столом служил гроб. Поскольку слезами голод не утолишь, хозяева подносили гостям угощение, нередко и спиртное. То и дело бдение превращалось в попойку, а гости настолько входили во вкус, что пировали несколько дней напролет, забывая про печальный повод для встречи. Когда игнорировать покойника становилось решительно невозможно - особенно в летнюю жару, - его старались зарыть поскорее, чтоб возобновить гуляние, на этот раз в кабаке.

Поминальная трапеза

В день похорон в доме умершего собирались родственники и соседи. В начале XIX века в некоторых английских графствах (в частности, в Нортумберленде) гостей на похороны сзывали служащие похоронной конторы. Они никогда не стучали в дверь кулаком, только ключом, который носили с собой. Иногда приглашениями занимался местный звонарь. Перед тем как отправиться на кладбище, гостям предлагали помянуть усопшего. В деревне Им (Дербишир), вошедшей в историю из-за случившейся там в 1665–1666 годах эпидемии чумы, во время которой жители подвергли себя добровольному карантину, на похоронах подавали бисквиты треугольной формы. Угощение запивали темным элем со специями, причем смоченные элем бисквиты оставляли возле ульев, чтобы пчелы тоже помянули усопшего. В Йоркшире в начале XIX века все гости получали круглый сладкий пирожок. Исключением были похороны особ, приживших внебрачного ребенка. Переводить сахар и муку на поминание блудниц считалось нецелесообразным. В семьях посолиднее «похоронный пирог» заворачивали в писчую бумагу и запечатывали черным воском, чтобы гость помянул покойника уже дома. В XVIII веке обертку для пирога украшали «аппетитными» изображениями гробов, черепов со скрещенными костями, могильных мотыг и песочных часов. Таким образом, едок не просто поглощал углеводы, а размышлял о вечности. Прежде чем гроб выносили из дома, гости брали из большой чаши по веточке розмарина, который потом клали на могилу. Как напоминает нам шекспировская Офелия: «Розмарин - это для памяти».

В Шотландии гости клали руку на грудь покойнику, особенно если он погиб насильственной смертью. Во-первых, считалось, что если потрогать покойника, он не будет являться во сне. Поэтому все, даже дети, должны были пройти через эту процедуру. Во-вторых, существовало древнее поверье: если человек погиб насильственной смертью, а среди гостей затесался убийца, раны откроются и начнут кровоточить.

Как и свадьбы, похороны в сельской местности были пешими. Разнообразные суеверия регулировали движение похоронной процессии. Спешка в этом деле недопустима. На западе Уэльса считали, что носильщики гроба должны идти чинно, ведь если процессия движется слишком быстро, новая смерть уже не за горами. В 1922 году в Дорсете было записано поверье, что за похоронной процессией нельзя бежать, иначе торопыгу самого вскоре понесут на кладбище. Важно также, чтобы гроб несли по направлению солнца, т. е. по часовой стрелке.

Одно из интереснейших суеверий гласило, что стоит только похоронной процессии пройти по мосту, за проезд по которому взимается плата, как он тут же станет бесплатным. То же самое касалось частных помещичьих дорог, которые якобы становились открытыми для общественного пользования. Хотя в английском законодательстве нет ни слова о подобных привилегиях, это поверье было живучим. Согласно легенде, еще в XIII веке во время похорон капеллана епископа Эксетера плакальщикам пришлось сменить маршрут из-за плохой погоды. Дорога на кладбище лежала через земли помещика, а тот, наслушавшись суеверий, так перепугался, что велел своим крестьянам забаррикадировать мост. Ведь в противном случае мост стал бы бесплатным! Между крестьянами и участниками похоронной процессии завязалась драка, в результате чего гроб оказался в реке. В более поздние века помещики уже не были столь воинственны. Считалось, что аннулировать право прохода по чужой земле можно, если потребовать с похоронной процессии пошлину. Благодаря этому прецеденту пошлину можно взимать и в будущем. В XIX веке такая пошлина, если она вообще взималась, была чисто символической - например, в виде нескольких булавок.

В некоторых валлийских деревнях, напротив, не полагались на случай, а прокладывали особые «похоронные тропы», чтобы кратчайшим путем добраться до кладбища. На такой дорожке не было ни ям, ни ухабов. За порядком тщательно следили, ведь, согласно поверьям, за три дня до смерти человека по дороге прохаживалась Смерть или скакала на своем коне (точнее, «прохаживался» или «скакал»). А ссориться со Смертью никому не хотелось.

Для пущей торжественности, да и чтобы облегчить путь, гроб иногда помещали в катафалк. Но пожилые провинциалы питали антипатию к катафалкам и просили, чтобы на кладбище их несли родные и близкие. Зачастую носильщики гроба были того же пола, что и покойник. Юную девственницу в последний путь провожали девушки в скромных белых платьях, соломенных шляпках и в белых же перчатках. Незамужних девиц предупреждали, что если им случилось побывать на трех похоронах подряд, обязательно нужно посетить свадьбу. Иначе за четвертыми похоронами последуют их собственные. Гробик с младенцем в соответствии с правилами несла под мышкой женщина. Через гроб матери, скончавшейся при родах, перебрасывали белое полотно. Во многих деревнях Восточной Англии девочек хоронили в белых гробах, которые на кладбище несли школьники в белых костюмчиках и белых перчатках. Мальчиков, напротив, хоронили во всем черном, и плакальщики тоже наряжались в черные одежды, с черными лентами, повязанными через плечо и вокруг пояса. Гроб с маленьким ребенком здесь несли на натянутом белом полотнище.

Пастухов было принято хоронить с клоком шерсти в руках. Этот артефакт покойники должны были предъявить на Страшном суде в качестве оправдания за частые пропуски воскресных служб. Ведь овцы могут заблудиться в любой момент, не сверяясь с календарем, а уж тогда пастуху будет не до проповедей. Аберндинширцы, особенно пожилые, опасались смотреть на похороны из окна или дверного прохода, поэтому обязательно выходили на улицу. Как в Шотландии, так и в Англии несчастливой считалась случайная встреча с похоронной процессией. Нетрудно догадаться, что такая встреча сулила прохожему, если, конечно, он не предпринимал определенные меры. Чтобы отвести несчастье, а заодно и выразить уважение покойному, нужно было снять шляпу. Еще более действенный способ - самому присоединиться к процессии, показывая тем самым, что встреча с ней отнюдь не случайна. Достаточно проследовать за процессией сотню шагов, а затем можно идти по своим делам.

В свою очередь, родственники покойного огорчались, случись им повстречать по дороге на кладбище какое-либо несчастливое животное, к примеру зайца. Зато дождь считался доброй приметой, даже если все промокали до нитки. Дождь символизировал, что покойника оплакивают небеса, следовательно, человеком он был хорошим.

Не обходилось без казусов. В Абердине рассказывали о зловредной женушке, долгие годы помыкавшей своим супругом. Вряд ли он сильно огорчился, когда в один прекрасный день она не встала с постели. Чтобы как следует отпраздновать похороны, вдовец не поскупился ни на еду, ни на выпивку. Вследствие обильных возлияний плакальщики поплелись на кладбище, то и дело спотыкаясь, а уже на месте врезались в выступающий угол ограды и в щепы разнесли гроб. И тут из разбитой домовины выскочила покойница, да еще злее прежнего! Оказалось, что все это время она пролежала в коме, но очнулась от столкновения со стеной. Еще несколько лет муж тосковал под ее железной пятой, а когда супруга скончалась во второй раз, предупредил носильщиков: «Вы поосторожнее с тем углом, ребята». К счастью для супруга, повторного воскрешения не произошло.

Из книги Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль автора Карышев Валерий

Глава 3 ПОХОРОНЫ АВТОРИТЕТА Москва, 12 декабря 1994 года, Митинское кладбищеПохороны Кости Черного состоялись через два дня после его загадочного убийства. За это время из Ниццы прилетела его гражданская жена Анжела вместе с Ольгой, женой Глеба.Похоронная команда,

Из книги Древний Рим. Быт, религия, культура автора Коуэл Франк

Из книги Грязный футбол автора Дрейкопф Марсель

Похороны в дополнительное время Когда 1 января 1990 в возрасте 84 лет скончался Эрнст Куцорра, «Шальке» объявил траур: многие желали почтить память великого гельзенкирхенца, который в тринадцатые-сороковые годы шесть раз приводил клуб к чемпионству. На траурной церемонии

Из книги Суеверия викторианской Англии автора Коути Кэтрин

4 Смерть и похороны У леди скорбный экипаж С шестеркой лошадей. У леди черный гончий пес, Бегущий перед ней. На экипаже черный креп И кучер безголов, А платье леди источил Узор могильных мхов. «Прошу вас, - леди говорит, - Мой разделите путь!» Но только лучше я

Из книги Сотрудник уголовного розыска автора Яковлев Геннадий Павлович

Похороны Похороны в викторианской Англии зависели от общественного положения, которое занимала семья покойного, а также от готовности раскошелиться. Вплоть до начала XX века на похоронах не экономили. Помпезные похороны подчеркивали статус семьи и давали родственникам

Из книги Самые невероятные в мире - секс, ритуалы, обычаи автора Талалай Станислав

Похороны Трофиму Михайловичу принесли телеграмму Серебрянникова: «Преступник установлен. Выезжаю задерживать». Сегодня должны были хоронить Теодору Погорелову, и Емец решил снова побывать в поселке. Он ехал не из праздного любопытства. Полковник надеялся получить

Из книги Печальные ритуалы императорской России автора Логунова Марина Олеговна

Похороны без мертвеца У племени догон, живущего в Западной Африке, существует обычай проводить погребальный обряд без трупа. Такие своеобразные похороны происходят обычно, если какой-то человек уехал из дома и его уже давным - давно никто не видел. Члены его семьи

Из книги автора

Похороны При английском уважении к традициям в целом и любви к разным церемониям похороны не могли стать исключением. Государственные похороны, равно как самые обычные, муниципальные, может, и не сильно отличаются от знакомых нам скорбных церемоний. Зато похороны в

Из книги автора

Похороны помещика Чем занимался помещик Белогорщи пан Нивинский, никто толком не знал. В XVII веке, когда он жил, люди разное рассказывали. Говорили, что он пригласил из Чехии алхимиков и проводит с ними какие-то таинственные опыты, что прислуживает им сам бес и что не раз

Из книги автора

Похороны «КИРПИЧА» В Москве на северном Николо-Хованском кладбище был похоронен старейший вор в законе Александр Прокофьев по кличке Саша Шорин. Погребальная церемония была относительно скромной – такова была воля самого законника. 74-летний Саша Шорин скончался от

Из книги автора

Похороны ещё живых В 2009-м году произошла неожиданная смена администрации в больнице, где под руководством нашей кафедры 40 лет работала крупная терапевтическая клиника города Саратова. Был назначен новый главный врач. Тут же были уволены или ушли сами 80 % сотрудников. В

Время с 1837 по 1901 год в Англии вошло в историю как время правления королевы Виктории. Когда скончался её муж принц Альберт, королева надела траур и не снимала его до конца своих дней. Она больше не связывала себя узами брака и одна воспитывала своих дочерей. Подданные восхищались этим романтическим трагизмом, смерть внезапно стала модной, а скорбь по близким приобрела необычные формы.

1. Экстравагантные желания

Безусловно, большинство людей викторианской эпохи не были одержимы мыслью о собственной смерти, но траур был в моде. Чтобы быть в тренде викторианцы при жизнь оставляли инструкции о том, каким должен быть их погребальный обряд, даже если они были совершенно здоровы. Зная, что эти письма и завещания будут сохранены их семьями навсегда, они оформляли свои «посмертные желания», как будто писали какие-то поэмы, уточняя все подробности, которые приходили в голову.

К примеру, женщина по имени Мэри Дрю написала целую книгу инструкций о том, что делать после ее смерти. У нее случился выкидыш, и она умерла в больнице. Ее последняя воля и завещание были подробно расписаны на 56 страницах.

В викторианскую эпоху получение памятных вещей, которые когда-то принадлежали мертвым, было чрезвычайно важным. Подавляющим большинством предметов, которые завещала Мэри, были украшения для подруг и книги для мужчин. А для друзей, на которых не хватило ничего ценного, Мэри завещала пряди своих волос.

2. Ювелирные изделия из волос

Королева Виктория всегда носила с собой, никогда не снимая, медальон с прядью волос своего покойного мужа принца Альберта. Вскоре эта «мода» распространилась на всех - многие люди носили с собой пряди волос, которые когда-то принадлежали их близким. А самым лучшим способом сделать это считалось превратить волосы в украшения.

С годами люди стали более креативными в создании украшений из волос. Они начали сплетать волосы в замысловатые конструкции, украшая ими броши, серьги и ожерелья. Иногда они даже делали целые венки из волос, собранных у нескольких умерших возлюбленных. Поскольку волосы очень устойчивы к распаду, украшения из них до сих пор замечательно сохранились в музеях.

3. Траурные кольца

Хотя можно было сделать украшения из волос, даже если смерть близкого человека была внезапной и неожиданной, для некоторых людей этого было недостаточно. Но если было известно, что человек умрет в течение нескольких месяцев, иногда даже заказывали специальные украшения по этому случаю. К примеру, Аде Лавлейс был диагностирован рак в 1852 году. В то время это был абсолютный смертный приговор.

Поэтому Ада заказала специальные кольца с гравировкой для своего мужа и старшей дочери. На кольце мужа она написала, что надеется, что их души будут связаны вечно. Несмотря на то, что Ада не очень хорошо ладила с дочерью, на ее кольце она заказала гравировку надписи, что она уважает ее «искренность». Для двух младших сыновей женщина оставила деньги, попросив их купить себе кольца в ее честь. Миссис Лавлейс была не единственным человеком, который заказывал траурные кольца. Документы и дневники викторианской эпохи рассказывают истории о специальных кольцах, которые люди носили ежедневно.

4. Траурное платье

Всякий раз, когда кто-то умирал, семья была социально обязана носить полностью черную одежду каждый день в течение назначенного периода траура. Одежда называлась «траурным платьем» и была символом для остального мира, что люди, носящие ее, испытывают грусть и нуждаются в том, чтобы их оставили в покое. Люди, чьи близкие недавно умерли, как ожидается, не появлялись на вечеринках или других социальных мероприятиях.

Если кто-то, чьи близкие недавно умерли, появлялся на публике в одежде, которая выглядела слишком красочной и веселой, это было признаком неуважения. В 1875 году писателем по имени Кейт Норман Макдональд была опубликована брошюра, в которой утверждалось, что подобная традиция была глупой. Несмотря на это, традиция ношения траурного платья продолжалась еще несколько десятилетий.

5. Траурное белье

Во время викторианской эпохи после похорон близких носили не только траурное платье. Женщины носили все черное вплоть до нижнего белья. В то время смерть считалась не просто модной, она была сексуальной. Женщины использовали мышьяк и опиум, чтобы выглядеть очень бледно и почти «при смерти», потому что женщины, умирающие от туберкулеза, считались очень красивыми. А сочетания этой смертельно-белой кожи с черным бельем было достаточно, чтобы вызвать у людей дикую страсть.

Во время викторианской эпохи люди были очень чопорными и сдержанными на людях, и весьма извращенными без «лишних глаз». Белое нижнее белье считалось признаком невиновности, и обычно использовалось для первой сексуальной встречи женщины в ее брачную ночь. После викторианской эпохи люди стали более откровенно относиться к своей сексуальности, а черное белье стало восприниматься как более эротическое и сексуально агрессивное.

6. Посмертные фотографии

Поскольку фотография стала впервые доступна даже людям среднего класса в викторианскую эпоху, люди почувствовали необходимость помнить, как выглядели их близкие, прежде чем их навеки зароют в могиле. На то время из-за долгой экспозиции для того, чтобы сделать снимок, человеку нужно было оставаться совершенно неподвижным в течение очень долгого времени, поэтому почти все на старых фотографиях хмурились или имели расслабленное выражение лица. Фотографировать мертвых было намного легче. Еще одной тенденцией в викторианскую эпоху была «фотография с духом».

Размытые образы другого человека или лица того же субъекта как бы плавали в воздухе перед тем, кого фотографировали. У сына королевы Виктории, Артура, была «фотография с духом». Во время длительной экспозиции его няня наклонилась перед объективом, пытаясь поправить одежду Артура, и оказалась полупрозрачной на снимке.

Люди, которые занимались оккультизмом, полагали, что призраки нашли способ показать себя посредством фотографии. В Национальном музее науки и средств массовой информации есть коллекция фотографий с духами викторианской эпохи. К концу XIX века люди поняли, что на самом деле это не призраки, но они все равно продолжали делать такие фото для забавы.

7. Эскизы

Не каждая семья могла позволить себе фотографию своего мертвого любимого человека, а некоторые по-прежнему предпочитали рисовать портреты. Художник по имени Джон Колкотт Хорсли добровольно посещал морг, чтобы нарисовать эскизы недавно умерших детей. Многие семьи были слишком бедны, чтобы оплачивать фотографии или профессиональные портреты.

Если он узнавал, что в городе умер ребенок, то Хорсли быстро отправлялся в морг, чтобы успеть зарисовать ребенка, пока его лицевые мышцы еще были расслабленными, и это выглядело больше похоже на то, что ребенок мирно спал, а не был мертв.

Хорсли написал в своем дневнике: «Я считаю своим долгом делать это. На самом деле, если бы я, то кто бы еще делал подобное». Когда умер собственный отец Джона, первое, что он сделал, это вытащил свой альбом. Другие художники делали эскизы членов семьи, пока они были еще живы (к примеру, если люди болели туберкулезом или любой другой болезнью, которая считалась в основном смертным приговором).

8. Скульптурные изображения и посмертные маски

Когда умер муж королевы Виктории, она заказала его потрясающе похожее скульптурное изображение из черного мрамора, которое было размещено в резиденции Фрогмор-хаус. Она всегда находила утешение и спокойствие, смотря на скульптуру любимого. Когда королева Виктория в конце концов умерла, ее похоронили вместе с принцем Альбертом, а на надгробии установили скульптурное изображение из белого алебастра.

В то время богатые семьи часто заказывали алебастровые изображения своих близких. Статуи для семейных гробниц делали на основе фотографий, снятых почти сразу после смерти. Иногда даже после смерти с лица человека делали посмертную маску, чтобы затем изваять еще более похожую скульптуру.

9. Похоронные куклы

Как правило, перед похоронами человека держали некоторое время в открытом гробу, чтобы близкие могли с ним попрощаться в последний раз. Тем не менее, многие люди просто не могли видеть своих мертвых детей. Они заказывали восковые куклы, которые выглядели как их дети, даже использовали настоящие волосы с их головы.

При определенных обстоятельствах (к примеру, если ребенок был мертворожденным, это был выкидыш или ребенок умирал где-то вне дома), то вместо его тела хоронили восковое чучело. Детская смертность была гораздо более распространена во время викторианской эпохи.

10. Конверты и карты памяти

В викторианскую эпоху, если кому-то приходило письмо в белом конверте с черной рамкой, то он знал, что это уведомление о чьей-то смерти. В произведениях Шарлотты Бронте и Чарльза Диккенса подобные конверты с траурной рамкой описываются довольно часто. Идея заключалась в том, чтобы люди знали наперед о трагическом уведомлении в конверте и имели возможность открыть его наедине.

Внутри такhttps://сайт/blogs/editrecord/?recordid=36861#их конвертов не всегда были именно письма. Иногда семьи платили за продуманные «карты памяти» с вычурными изображениями. Когда умирал ребенок, карты памяти делали на белой бумаге, чтобы символизировать утерю невинной жизни, а при смерти взрослого их делали на черной бумаге.

Перед наступлением нового года самое время узнать про рождественские вольности - .