Тема родины в творчестве бунина. Тема россии в произведениях бунина. Тема России в произведениях И. А. Бунина

Творческий путь выдающегося русского писателя Ивана Алексеевича Бунина условно делится на две части, как и его личная судьба. Творчество и жизнь писателя были связаны с Россией до 1920 года, а по 1953 год он находился в эмигрантском изгнании.

Для раннего творчества Бунина характерны интеллектуальные и художественные искания, которые отличались особой интенсивностью. Бунин сделал новые эстетические открытия в русской литературе, ему были присущи жанровые эксперименты и постоянное обновление образного мышления.

Любовь к Родине и духовная связь с Россией

Писатель увлекался и народническими идеями, а в 1910-х гг. начался особый этап его творческой деятельности - это касалось предреволюционных мотивов. Тогда снизилось внимание Бунина к лирике , и он обратился к эпическим полотнам, которые касались его Родины.

В этом и проявляется мощная духовная связь самого писателя с его Родиной. Исторические события, происходящее в стране, многих писателей и поэтов приобщили к народным темам и к теме русской революции. Когда писатель был вынужден эмигрировать, то в его лирике начала проявляется иная грань его любви к России - он сумел посмотреть на судьбу своей страны и соотечественников с другой стороны.

Бунину стала присуща особенная утонченность и несколько другие формы художественной выразительности, темы, которых он касался в своем творчестве, стали более глубинными важными.

В творчестве Бунина всегда выделяли его любовь к родной природе. Так он раскрывал свою истинную любовь к России, его трепетное отношение к ее природному богатству и красоте, показывали, насколько сильна его духовная связь с Родиной.

"Густой зеленый ельник у дороги…"

На первый взгляд, это стихотворение посвящено красоте природы - поэт воспевает ее великолепие и разнообразие. Но при более подробном анализе становится понятно, что у "Густой зеленый ельник у дороги…" есть и потайной смысл. Здесь раскрывается нежная и искренняя любовь Бунина к своей родной стране. Он показывает, насколько дорого ему то, что в ней есть. Поэт пытается передать свои ощущения через лирику.

«Слово»

Главным замыслом поэта было передать истинную ценность слова, которое существует уже много веков и поражает своим бессмертием. "Слово" считается одним из самых сильных и запоминающихся стихотворений Бунина, в котором он раскрывает человеческое слово как главное достояние жизни.

"Родина"

А это стихотворение наглядно показывает, насколько сильной и непобедимой была любовь Бунина к России. Именно в этих строках раскрываются те многогранные чувства, которые испытывал поэт по отношению к своей родной земле. Обстоятельства жизни не позволили ему прожить всю жизнь в России, и это только подчеркнуло для него ценность Родины и раскрыло его близость с Россией и ее народом. Бунину близки все ее традиции и обычаи, дух России для него всегда был главной темой в творчестве, и он пытался раскрыть эту тему с разных сторон.

«И цветы, и шмели, и трава, и колосья»

Это философское и лирическое произведение Бунина раскрывает его поэтический талант. Стихотворение наполнено символизмом, Бунин зачастую использовал природу и ее элементы для того, чтобы показать, что творилось у него на душе. Но и природа России, которая его окружала и вдохновляла, сама по себе вызывала желание воплотить ее чудесные образы в поэзии.

Чувство родины никогда не покидало Бунина. Особенно сильно оно проявилось во время войны с гитлеровской Германией. Бунин не отходил от радио, чтобы узнать правду о про-движении советских войск, а потом записывал услышанное в дневник; во время фашистской оккупации он, с риском для жизни, принимал в своем доме советских военнопленных...

Одиночество, болезни и нужда подрывали здоровье писателя.

Последнее десятилетие своей жизни он был, по собственным словам, так нищ, что совершенно не знал, чем и как существовать. Несколько раз для него собирали, в порядке благотворительности, деньги среди богатых людей. Издателей его произведений почти не находилось.

И все же Бунин не прекращал творчества. Он писал рассказы для своих «Темных аллей», исправлял старые произведения, записывал в многочисленные тетрадки разные словечки, имена, выражения, диалоги для будущих произведений, готовил к изданию сборники своих рассказов, работал (буквально до последних дней жизни) над книгой о Чехове...

Трудно найти художника, столь придирчивого и беспощадного к себе, как Бунин.

Он работал до изнурения, редко оставался доволен собою и всегда старался уничтожить черновики, не желая, чтобы после его смерти исследователи в них «копались». Не вынося мысли о том, чтобы посторонний глаз увидел технику его работы, он в то же время охотно приоткрывал завесу над некоторыми из тайн своего ремесла. «Как возникает во мне решение писать? Чаще всего совершенно неожиданно, - рассказывал он. - Эта тяга писать проявляется у меня всегда из чувства какого-то волнения, грустного или радостного чувства, чаще всего оно связано с какой-нибудь развернувшейся передо мной картиной, с каким-то отдельным человеческим образом, с человеческим чувством... Я часто приступаю к своей работе, не только не имея в голове готовой фабулы, но и как-то еще не обладая вполне пониманием ее окончательной цели... только самый общий смысл произведения владеет мною в этот начальный момент - лишь звук его, если можно так выразиться... Если этот изначальный звук не удается взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или просто отбросишь начатое, как негодное...»

После того как удавалось уловить этот первый звук, начиналась пристальная работа над словом. «Нельзя творить как птица поет, - говорил Бунин. - Надо строить. Если дом строить - нужен план, и каждый кирпич к кирпичу подогнать и скрепить. Работать надо».

Как уже было сказано, он не терпел в языке фальши, стилизации. На такие вещи у Ивана Алексеевича был абсолютный слух, так же, как и на словесные штампы, которых он не выносил даже в обыденном разговоре. Когда однажды собеседник, о чем-то рассказывая, выразился так: «недоразумение произошло на почве...», Бунин, поморщась, перебил его и сказал, что это звучит по-газетному и что на почве растет трава, а не происходят недоразумения. Сам он был талантливейшим устным рассказчиком, современники вспоминают непередаваемые бунинские присказки, пословицы, словечки; среди близких людей любил притворно и смешно ворчать и употреблять не вполне цензурные слова - чувство юмора было развито в нем очень сильно. Но в свое творчество не допускал ничего «несерьезного». Он пользовался самыми, казалось бы, простыми, обычными словами, считая, что писатель вовсе не должен искать каких-то особенных, красивых, изысканных речений, что «химия слов» рождается не из стремления к оригинальности, а исключительно из «состояния, которое адекватно человеку». Поэтому самые обыкновенные и привычные слова столь сжато, выразительно и насущно сочетаются в бунинской прозе друг с другом, что образуют магию музыку, приближаются к стихо-творной речи:

«На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы, распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом, сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце, и не утерпишь - велишь поскорее заседлывать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд. Мелкая листва почти вся облетела с прибрежных лозин, и сучья сквозят на бирюзовом небе. Вода под лозинами стала прозрачная, ледяная и как будто тяжелая» («Антоновские яблоки»).

«И вот я поднимался на деревянное крылечко, занесенное снегом, дергал кольцо шуршащей проволоки, проведенной в сенцы, в сенцах жестью дребезжал звонок - и за дверью слышались быстро сбегавшие с крутой деревянной лестницы шаги, дверь отворялась - и на нее, на ее шаль и белую кофточку несло ветром, метелью... Я кидался целовать ее, обнимая от ветра, и мы бежали наверх, в морозном холоде и в темноте лест-ницы, в ее тоже холодную комнатку, скучно освещенную керосиновой лампочкой...» («В одной знакомой улице»).

Читать Бунина нужно медленно; его «густая», по выражению Чехова, проза проникает в читателя не сразу; «пробегать» ее глазами бессмысленно, ибо даже одно недочитанное, недочувствованное слово - потеря целой фразы. Предшествующий огромный труд художника требует истинно сотворческого труда читателя.

Незадолго до смерти Бунин отыскал свой старый рассказ «Бернар», исправил его и сделал своего рода поэтическим завещанием. В каждого человека, считал он, вложен от рождения тот или иной талант и вместе с тем - «священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем. Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл».

Сам Бунин выполнил свой «священный долг». Его творчество, светлое и жизнеутверждающее, полностью соответствует мысли, высказанной им однажды:

«От жизни человечества, от веков, поколений остается на земле только высокое, доброе и прекрасное, только это».

Так и от жизни Ивана Алексеевича Бунина осталось его высокое, доброе и прекрасное искусство, которое влилось в великую русскую классическую литературу.

Иван Алексеевич Бунин – явление яркое и самобытное в русской литературе конца XIX - начала XX века. «Очень русский талант», - так отзывался о нем И. Т. Крук, а Максим Горький называл его не менее чем «первейшим мастером в современной литературе русской».
Тема «образ России в произведениях Бунина» довольно обширна и размыта. Попробуем разобрать ее на несколько составляющих. Во-первых, это, несомненно, природа России, пейзажные зарисовки Бунина; во-вторых, русский народ, являющийся у Бунина синонимом слова «Россия»; в-третьих, смена эпох, на стыке которых жил и творил писатель.
Итак, природа России в произведениях И. А. Бунина. В его ранней лирике очень много пейзажных зарисовок. Его стихи – это лирические, созерцательные картины природы родного края. Тонко подмеченные детали, легкие краски, приглушенные полутона – все это создает необычайно красивые стихи. Интонация, которую автор вкладывает в свои стихи, - печальная, грустная. Но грусть та, которую мы называем светлой, очистительной. Наиболее проникновенно это чувствуется в следующих строчках:
…я вернулся к ней,
Усталый от скитаний одиноких,
И понял красоту в ее печали
И счастие – в печальной красоте.
Пейзаж не являлся самоцелью для Бунина. В его картинах природы заключено глубокое чувство Родины. Патриотические чувства выражены у него в стихотворении «Родине» (1891 год), в котором поэт клеймит тех, кто стыдится своей Родины: ее простоты, бедности:
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат.
И через двадцать девять лет, когда И. А. Бунин покинет страну навсегда, тоску по ней он выразит в пронзительных, щемящих стихотворениях – «Канарейка» и «У птицы есть гнездо…»
Драма деревни, русского крестьянства нашла у Бунина свое выражение и в прозе, и в поэзии. Очень показательным в этом плане является рассказ «Танька». Бедность и убогость русской деревни показана глазами девятилетней девочки, которая словно взрослая рассуждает о том, как тяжело матери видеть голодных детей: «Я сама уйду на пруд, не буду просить картох, вот она и не будет голосить, - думала она, спешно перелезая через сугроб… - Аж к вечеру приду…». Еще одним произведением, отображающем нелегкую жизнь крестьян, их скудный быт и нравы, является повесть «Деревня». Писатель видит крестьянина, простого мужика очень противоречиво. С одной стороны – это богатая и цельная натура, непосредственность и талант. Этим восхищается автор. С другой стороны – отталкивающая невежественность, смирение с нечеловеческим существованием, долготерпение. Единственно кого выделил в этой повести Бунин - Кузьму Красова, мучительно рассуждающего о судьбе великой страны, ее многочисленных богатствах и вместе с тем об общей убогости и нищете народа: «Чернозем – то какой! Грязь на дорогах – синяя, жирная…Избы глиняные, маленькие, с навозными крышами. Возле изб – рассохшиеся водовозки. Вода в них, конечно, с головастиками… Пещерные времена…» Думаю, посредством своего героя, автор вынес свои думы о судьбе России, о Руси в целом.
Но не только крестьянская тема звучит у Бунина. Тема уходящей патриархальной, помещичьей России также нашла свое отражение в творчестве писателя. Он описывает вырождение дворян в мелкопоместное сословие. Эта самая «мелкопоместность» ему не нравится, попытки мелкопоместных дворян соответствовать былой роскоши вызывают у писателя презрение. Барство, его представители потихоньку уходят в прошлое, отмирают. На смену им приходят «новые» люди, меняющие все на новый лад: патриархально-помещичья Россия постепенно переходит к капитализму. Бунин осуждал капитализм, считая его болезнью, которая несет преклонение перед капиталом, пустоту в душе.
События 1905 1907 годов были встречены Буниным с острой реакцией – «пробужденный» русский народ восстал против власти. Но это, по мнению Бунина, слепая, разрушительная сила, не несущая с собой ничего созидательного.
Империалистическую войну 1914 – 1918 годов он осудил довольно резко: «Народ воевать не хочет, ему война надоела, он не понимает, за что мы воюем. Ему нет дела до войны». Осуждая войну, он осудил и революцию в России 1917 года. Так и не приняв новую, Советскую Россию, Бунин в 1920 году навсегда покидает Родину.
Несомненно, Иван Алексеевич, тосковал по дому. Именно в разлуке с ним, вдали от Родины он находит самые нежные, самые ласковые слова о ней. Вера в Россию, боль за нее навсегда остались в его сердце.

«Эмиграция стала поистине трагическим рубежом в биографии Бунина , порвавшего навсегда с родной русской землей, которой он был, как редко кто, обязан своим прекрасным даром и к которой он, как редко кто, был привязан «любовью до боли сердечной». За этим рубежом произошла не только довременная и неизбежная убыль его творческой силы, но само его литературное имя понесло известный моральный ущерб и подернулось ряской забвения, хотя жил он еще долго и писал много»

Это общее положение. Издавна так принято говорить о талантливых писателях, не понявших и не принявших революцию, хотя лучшие их творения принадлежат России, русскому народу. Но верно ли оно в отношении некоторых из них, и в частности в отношении Ивана Бунина ?

Идейное и духовное падение писателя понятно и объяснимо. А в крупнейших своих произведениях эмигрантского периода Бунин как бы отходил от злобы дня и находил гармонию в прошлом, продолжая разрабатывать свои основные темы. Однако это не значит, что революция и строительство новой жизни в России не оказали никакого влияния на творчество Бунина .

Те перемены на далекой теперь родине, которые он не захотел понять и принять, тоска по ней побудили писателя искать все новые и новые ракурсы темам любви и смерти, одиночества человека, предаваться реминисценциям прошлого, столь очаровательного и становившегося не только хронологически таким далеким.

Твардовский считает, что в раннем рассказе «На край света» писатель «не свободен от той несколько эстетизированной философичности, которая невольно сближала его с ненавистным ему «модным» искусством упадка». Как мы видели, тенденция воссоздания объективного мира через больное субъективное восприятие героев произведений возникла еще в доэмигрантские годы. И вполне естественно, что влияние на

Бунина фрейдизма и литературы, покоящейся на анализе подсознательного и патологических явлений, заметно усилилось в эмиграции. Этого нельзя недооценивать потому, что останется невыявленной та борьба, которую в области художественного творчества вел с самим собой писатель.

Интерес к фрейдовскому психоанализу у Бунина был тесно связан со стремлением проникнуть еще глубже во внутренний мир человека и найти там ответы на проклятые вопросы жизни. Но вопреки благим намерениям писателя совершался уход от фактов действительности, от общественной жизни в сферу личного, подсознательного. Однако и тут дело обстояло далеко не просто. Когда Бунин обращался к собственной жизни, к переживаниям детства и юности, он не выходил за пределы великих традиций таких замечательных мастеров психологического анализа, как Лев Николаевич Толстой и Антон Павлович Чехов . Но идейное бездорожье одиночки-эмигранта приводило к объяснению некоторых жизненных явлений иррациональными свойствами человеческой натуры.

Все это в определенной мере сказалось на одном из крупнейших произведений эмигрантского периода - повести «Митина любовь» и особенно на повести «Дело корнета Елагина».

«Митина любовь» - произведение не автобиографичное в прямом значении этого слова. В нем нет тех фактов и явлений, которые сопутствовали первому и, видимо, самому большому чувству писателя - его несчастной любви к Варе Пащенко.

Впоследствии, в пятой книге автобиографического романа «Жизнь Арсеньева», он расскажет о любви к ней, вспоминая детали и факты тех лет своей жизни. Но и повесть «Митина любовь» полна терпкого аромата ничуть не поблекших цветов юности.

В раскрытии темы любви здесь, как и в предыдущих произведениях, выступает явное несоответствие между высоким напряжением чувств героя и мещанской сущностью его возлюбленной.

Катя - мещаночка, живущая чужими мыслями и жадно впитывающая фальшь артистической богемы. Внешне она прелестна, а внутренне пуста. Ее кокетливость манерна, а женственность едва скрывает натуру эгоистичную и мелкую.

Она называет глаза Мити «византийскими», а он отвечает ей с сарказмом: «На византийца я похож так же, как ты на китайскую императрицу. Вы все просто помешались на этих Византиях, Возрождениях». Он говорит ей о пошлости ее знакомых. «Как ты не понимаешь, что ты для меня все-таки лучше всех, единственный? - негромко и настойчиво спросила она, уже с деланной обольстительностью заглядывая ему в глаза, и задумчиво, медлительно продекламировала:

Меж нами дремлющая тайна,
Душа душе дала кольцо...»

Умение емко обрисовать человека через диалог - одна из характерных черт таланта Бунина . Слова Кати «лучше всех, единственный» убийственны как своей стертостью, пошлостью, так и несовместимостью понятий «лучше всех» и «единственный». А ее взгляд как бы довершает раскрытие натуры мелкой, неспособной любить.

Казалось бы, Катя достаточно ясна из одной или двух подобных характеристик, но Бунин сосредоточивает на ней огонь критики. На это у писателя имелись серьезные основания.

Композиционно повесть делится на две неравные по объему части. Первая и меньшая из них заканчивается отъездом Мити из Москвы в деревню. Мите более не суждено увидеть Катю, но все, что происходит во второй части, неразрывно связано с ней.

О трагедии любви, постигающей человека из-за несоответствия взлелеянного им идеала его реальному воплощению, написаны сотни книг. Но талант преодолевает опасность повторения и, обратившись к старой теме, раскрывает ее свежо, по-новому. В первой части повести в нескольких строках Бунин как бы определяет ее тему, не смущаясь тем, что ее «обыгрывали» многие: «Январь, февраль закружили Митину любовь в вихре непрерывного счастья... Но уже и тогда что-то стало (и все чаще и чаще) смущать, отравлять это счастье. Уже и тогда нередко казалось, что как будто есть две Кати: одна та, которой с первой минуты своего знакомства с ней стал настойчиво желать, требовать Митя, а Другая - подлинная, обыкновенная, мучительно не совпадавшая с первой».

Эта «другая» Катя и приводит к гибели героя. Уже в первой части повести имеется ряд намеков на то, что должно произойти. Митя ревнует любимую девушку, и его ревность имеет под собой серьезные основания. Она рассказывает о своих успехах в театральной школе, о внимании, которое ей, талантливой ученице, уделяет директор этого заведения, а Митя понимает, что дело совсем в другом, что пожилой повеса собирается ее соблазнить, как не раз он уже соблазнял других учениц. Но этот мир духовно близок Кате, ее неудержимо тянет к поверхностной, легкой жизни. Она, собственно, частичка этого мира и без рассуждений готова ринуться в его объятия.

Встреча с Митей - эпизод в ее жизни, не более того. Митина любовь ненадолго подхватывает ее, так восприимчивую к тому, чтобы ее считали лучше и прекраснее всех, столь эгоистичную, что ей льстит любое внимание. Она - порождение среды, где все насквозь фальшиво, безжизненно, накрепко уложено в готовые понятия. Она то и дело изрекает прописные сентенции: «Ревность - это неуважение к тому, кого любишь», «Ты любишь только мое тело, а не душу!» и так далее.

В первой части «Митиной любви», тесно переплетаясь, развиваются две повествовательные линии. Одна из них - это изображение дальнейшего омещанивания Кати, ее превращения из «барышни» в молодую светскую даму, озабоченную новыми нарядами, визитами, знакомствами с корифеями «изысканного» искусства.

Бунин не называет имен, не дает точного «адреса», но по ряду намеков можно с уверенностью сказать, что речь идет о деятелях «новейшего» декадентского искусства. Тут и некий скульптор, который предлагает лепить Катю «в виде... умирающей морской волны», тут и выступление Кати на экзамене в театральной школе, очень выразительно описанное автором: «Читала она с той пошлой певучестью, фальшью и глупостью в каждом звуке, которые считались высшим искусством чтения в той ненавистной для Мити среде, в которой уже всеми помыслами своими жила Катя: она не говорила, а все время восклицала с какой-то назойливой томной страстностью, с неумеренной, ничем не обоснованной в своей настойчивости мольбой...».

Выступая против модернизма, показывая в прекрасных реалистических образах его мертвенность, растлевающее влияние, его штампы дурного вкуса, писатель, однако, незаметно для себя воспринял некоторые из его философских и эстетических догм.

Выразилось это прежде всего в том, что, отвергая манерное, деланное, далекое от жизни искусство, он и сам уводил своего героя от живой и сложной действительности, замкнул его «я» в порочном кругу обостреннейших любовных переживаний, придал этим переживаниям болезненный, гнетущий характер.

В начале повести Митя, пылко любя, жадно стремясь к обладанию любимой, непрестанно ревнуя ее, все же реально оценивает ее отрицательные качества и скудость интеллекта. Его любовь омрачена и капли яда в нее влиты пошлостью, ложью и уродством жизни. Но во второй части начинается некое смещение в сторону идеализации любимой, в которой, как начинает казаться Мите, воплощено все хорошее, без которой и жить-то немыслимо. Катя теперь выступает в его воображении как бы очищенной от скверны засосавшей ее среды.

Любви, «поразившей» Митю, дается следующее объяснение устами его приятеля Протасова: «...Катя есть прежде всего типичнейшее женское естество... Ты, естество мужское, лезешь на стену, предъявляешь к ней высочайшие требования инстинкта продолжения рода, и, конечно, все сие совершенно законно, даже в некотором смысле священно. Тело твое есть высший разум, как справедливо заметил герр Ницше. Но законно и то, что ты на этом священном пути можешь сломать себе шею. Есть же особи в мире животном, коим даже по штату полагается платить ценой собственного существования за свой первый и последний любовный акт».

Повествование в «Митиной любви» ведется от третьего лица, писатель почти не покидает своего героя и лишь в диалогах несколько отступает на задний план. Но когда Бунину нужно высказать некую тривиальную истину, он «передает слово» эпизодическому персонажу, который и излагает ее то в шутливой, то в иронически-назидательной форме. Протасов и появляется лишь для того, чтобы сказать эти несколько слов, вплести в тему любви первую мысль о возможности трагического исхода.

Однако на этом не завершается подготовка к тому, что должно впоследствии произойти. Живущий напротив Мити студент поет песню «Азру». И слова песни, заканчивающейся трагическим воплем:

Я из рода бедных Азров,
Полюбив, мы умираем! -

назойливо лезут в голову, вызывают у Мити какие-то неясные предчувствия.

От принятия формулы «тело - высший разум» до признания инстинктивного, подсознательного как главного импульса поведения человека - всего один шаг. Писатель делает его во второй части рассказа.

И тут в полной мере сохраняется реалистичность повествования. Реальный мир воссоздается самим писателем с обычной для Бунина точностью и новизной детали. Писатель уделяет много внимания пейзажу. И всякий раз природа призвана контрастировать с душевным состоянием человека, все сильнее подпадающего под власть всесильного инстинкта.

Инстинкт оставляет в памяти «идеальную» Катю, ее прелестное тело, ее женственность, все то, что вызывало столь сильное желание и вносило гармонию в окружающий мир. «Эта весна, весна его первой любви, тоже была совершенно иная, чем все прежние весны. Мир опять был преображен, опять полон как будто чем-то посторонним, но только не враждебным, не ужасным, а напротив,- даже сливающимся с радостью и молодостью весны. И это постороннее была Катя, или, вернее, то прелестнейшее в мире, чего от нее хотел, требовал Митя».

То прекрасное, что Митя хотел видеть в Кате, долго еще продолжает ассоциироваться с красками весенней природы. И эти ассоциации возникают от любого толчка извне. Вот Митя получает от нее письмо. Оно начинается словами: «Мой любимый, мой единственный!». Еще в Москве он твердо знал, что это не так, что ее увлечение проходит, что он далеко не единственный в ее мыслях и желаниях. Но в деревне все это позабыто. И восторг от полученного письма, которое вопреки всему воспринимается как правда, дополняется чистым видением природы, песней соловья.

Неутоленное желание любви становится постепенно наваждением. С чем бы ни соприкоснулся Митя, куда бы ни бросил взор, что бы ни взял в руки, неизменно возникает образ Кати и еще более нестерпимой становится жажда обладать ею. Все разумные соображения отступают на задний план. Открывая книгу, он не улавливает в ней мысли, а находит строки о том главном в мире, чего он ждет от Кати. Сила его желания делается сильней его любви, инстинкт требует удовлетворения во что бы то ни стало.

Несмотря на всегда прекрасные и как бы высветленные пейзажи, внутренняя настроенность повести с каждой страницей обретает все более мрачную окраску. Но примерно в ее средней части вводится новая сюжетная линия, тесно увязанная с основной темой и создающая разрядку. Так, появляются персонажи, несущие в себе народные живые черты в хорошем и дурном, на время отвлекающие его от мыслей о Кате.

И вновь Бунин обнаруживает свое неистощимое и глубокое знание русской деревни на рубеже двух веков. Вновь появляются выразительно и лаконично вылепленные фигуры крестьян, вновь звучит сочная и остро приправленная поговорками и прибаутками речь средней полосы России.

Митя спрашивает влюбленную в него молоденькую девку Соньку, почему она противится воле родителей и отвергает жениха. Она же отвечает:

«- Богат, да дурковат, в голове рано смеркается... У меня, может, об другом об ком думки идут...».

Соньку прерывает ее подруга Глашка, более серьезная и молчаливая:

«- Уж и несешь ты, девка, и с Дону, и с моря! - негромко сказала она.- Ты тут брешешь что попало, а по селу слава пойдет...»

А Сонька парирует:

«- Молчи, не кудахтай!.. Авось я не ворона, есть оборона!».

Густая образность речи Соньки обусловлена ее характером и чувствами. Она рисуется перед барчуком, в которого влюблена, дурачится, горячится, хочет понравиться, ревнует его к горничной Парашке, с которой, как ей мнится, он живет.

Она ведет себя смело, несколько вызывающе, считая, видимо, что влюбленность в молодого барина дает ей на это право, залихватски запевает частушки, грубовато шутит, заявляя: «Пойдемте со мной в салаш отдыхать, я на все согласна!».

Простота отношения крестьянок к вопросам пола воспринимается автором как некое противопоставление духовной рефлексии интеллигенции.

Естественно, что в таком противопоставлении писатель отдает предпочтение интеллигенции. Это видно хотя бы из того, как он показывает отношение к «таинству» любви молодой и привлекательной крестьянки.

Игривость влюбленной Соньки то отвлекает Митю от предмета его постоянных мыслей и терзаний, то обостряет живущее в нем желание, стремление к счастью. Он лежит на траве, положив голову на колени девушки, «...а желание Кати и желание, требование, чтобы она во что бы то ни стало немедленно дала именно это сверхчеловеческое счастье, охватило так неистово, что Митя, к крайнему удивлению Соньки, порывисто вскочил и большими шагами зашагал прочь».

Сила инстинкта захлестывает Митю, когда открывается возможность реальной близости с женщиной, образ Кати в этот момент куда-то отодвигается и остается лишь одно неукротимое желание.

В сущности, Митя с первых же строк повести является жертвой подсознательного. Будь то в Москве, в отношениях с Катей, будь то в деревне, когда староста предлагает ему привлекательную Аленку, невестку лесника, Митя и не пытается противостоять инстинкту, разобраться в своих чувствах, отбросить наваждение. Этим-то и объясняется, что в рассказе о короткой жизни и гибели молодого дворянина почти полностью отсутствуют внутренние размышления. Размышления Мити ограничиваются одной емко выраженной мыслью, которая повторяется в нескольких местах повести: «Если через неделю письма не будет,- застрелюсь!», «Застрелюсь! - подумал Митя, твердо глядя в книгу и ничего не видя».

Эта мысль подготавливает трагический исход.

К усилению безысходного настроения барчука приводят его встречи в шалаше с Аленкой.

Аленка, жена ушедшего на шахты крестьянина, столь же прелестна, сколь и неосознанно цинична. В ней олицетворены простота любовных нравов деревни, низведенная до формулы: «продажа - купля».

Так ставя Аленку на место Кати, писатель сталкивает своего героя с двумя формами вырождения интимных чувств. Катя - это, в сущности, кукла. Аленка же примитивное животное, сгусток идиотизма деревенской жизни.

Ничего другого автор не предлагает своему герою, тем самым лишая его возможности выйти из тупика, в котором он оказался. На страницах, посвященных «сделке» между Митей и Аленкой, «проблема» пола выступает в самом неприглядном свете.

Митя не спит ночами, терзаясь неразделенной любовью, переходит от надежды к отчаянию, снова надеется, хотя ему, как он понимает, нечего уже ждать от Кати. Прекрасная природа говорит ему: радуйся, живи, посмотри, как хорошо вокруг тебя. И он на мгновения поддается ее очарованию, а затем еще мучительнее становятся чувства, терзающие его.

В «Митиной любви» чистая красота природы не вызывает светлых надежд на счастье. Она лишь манит, вдохновляет на очень короткое время, чтобы вскоре на ее светлом фоне еще мрачнее вырисовывался трагизм жизни, где нет места любви.

В повести этот художественный прием повторяется многократно.

«Митя шел по аллее прямо на солнце, сухо блестевшее на гумне и в поле... И то, что Митя только что вымылся, причесал свои мокрые, глянцевитые черные волосы и надел студенческий картуз, все вдруг показалось так хорошо, что Митю, опять не спавшего всю ночь и опять прошедшего ночью через множество самых разнородных мыслей и чувств, вдруг охватила надежда на какое-то счастливое разрешение всех его терзаний, на спасение, освобождение от них. Колокола играли и звали, гумно впереди жарко блестело, дятел, приостанавливаясь, приподнимая хохолок, быстро бежал вверх по корявому стволу липы в ее светло-зеленую, солнечную вершину, бархатные черно-красные шмели заботливо зарывались в цветы на полянах, на припеке, птицы заливались по всему саду сладко и беззаботно... Все было, как бывало много, много раз в детстве, в отрочестве, и так живо вспомнилось все прелестное, беззаботное прежнее время, что вдруг явилась уверенность, что бог милостив, что, может быть, можно прожить на свете и без Кати».

Что-то от языческого поклонения есть в этом воспевании прекрасного пейзажа, дарованного человеку.

Но что же следует за этой картиной?

Сразу же возникает тема любовной «сделки», кажущейся особенно противоестественной, когда вокруг все так прекрасно и чисто.

«Поэтический трагизм любви», как определяет свое состояние сам Митя, то и дело оборачивается грубой, чисто физиологической стороной. Митя с отвращением ощущает унизительность приторгованной любви, но сила чувственного влечения беспощадна, и он идет на поводу у нее.

Принято считать, что Бунин , страдая от разлуки с родиной, приукрашивал жизнь русской деревни в произведениях эмиграционного периода, отдавал в них излишнюю дань элегическим настроениям. Правда намного сложнее этого довольно элементарного представления. Уже в «Митиной любви» уродства деревенской жизни предстают в довольно-таки подробных описаниях с обычной для Бунина точностью деталей и характеристик. Причем низменное, примитивное выступает сквозь обольстительную оболочку. Прекрасная форма содержит в себе уродливое.

Аленка, которая становится первой познанной им женщиной, сразу же вызывает в его памяти образ Кати. В облике деревенской девушки и рафинированной москвички ему чудится нечто общее, хотя одна из них щеголяет в нарядах от дорогих портних, а другая - в ситцевых кофте и юбке. Это общее - маленький рост, подвижность, сияние темных глаз. В действительности лее возникает более значительное сопоставление. В сущности, за прелестной внешностью обеих молодых женщин скрывается душевная пустота. В конечном счете Митя-то и гибнет из-за того, что силой своего чувства, любви к Кате возвысился над этим низким уровнем, увидал, как пошлость в ее скрытых и открытых проявлениях разъела человеческую душу, лишила человека высоких и чистых устремлений.

Бунин-мыслитель склонен объяснить «поэтический трагизм любви» непознаваемым, темной властью полового влечения, нередко заводящего человека в тупик патологии. Бунин-художник оказывается намного сильнее Бунина-мыслителя и раскрывает «трагедию любви» как конфликт между человеком и обществом. В той борьбе, которую, сам того не ведая, Бунин-художник ведет с Вуниным-мыслителем, в конечном счете побеждает художник. Побеждает в первую очередь потому, что его художественные обобщения создают картины правдивые и впечатляющие, а идейная позиция приводит к многократно использованным схемам или к случаям, из ряда вон выходящим, объясняющим болезни духа, искажающие человеческую психику.

Нельзя сказать, что бунинские произведения, изображающие патологию, написаны неправдиво. И в них чувствуется рука мастера. Но они значительно суживают бунинскую панораму мира, не перебрасывают достаточно широкий и прочный мост в мир обыденный, с тем чтобы вскрыть его пороки.

Повесть «Митина любовь» - одно из бунинских произведений, где происходит борьба между художником и мыслителем, и вместе с тем именно здесь особенно убедительна победа художника.

Томление Мити, его мысли о самоубийстве всякий раз, когда не приходят долгожданные письма от Кати,- все это находится в сфере подсознательного, ибо сознанием Митя давно уже постиг, что Катя поверхностна, легкомысленна, не способна искренне ответить на его любовь. Роман Мити с Аленкой довершает крушение его надежд на счастье. То, что в поведении Кати было окутано высокопарными фразами о призвании, искусстве, предстает в своем первозданном, обнаженном виде в Аленке.

Катя отличается от Аленки лишь тем, что соприкоснулась с «новыми» веяниями в культуре и возомнила себя жрицей искусства.

В отношениях Мити с Аленкой происходит окончательное крушение идеала, сбрасываются духовные и нравственные одежды, обнажается несостоятельность чувств, покоящихся лишь на зове пола.

Тема купли-продажи в отношениях Мити и Аленки наносит жестокий удар по моральным устоям старой деревни. На сей раз Бунин воссоздает не тупую жестокость деревенского существования, как в «Ночном разговоре», а его духовную нищету, цинизм и простоту нравов, власть чистогана.

Обыденное и пошлое сводничество обретает под пером большого художника глубокое социальное значение. В Аленке, едва вступившей в жизнь молодой женщине, грубо и начисто умерщвлена поэзия любви.

Угадывая, что староста сводит ее с Митей, она охотно идет навстречу торгу и, заигрывая с юношей, говорит: «А правда вы, барчук, с бабами не живете? Как дьячок какой?». И, назначая ему свидание, уж совсем цинично заявляет: «...Хочете, в салаш в лощине у вас в саду^ Только вы смотрите, не обманите,- даром я не согласна... Это вам не Москва,- сказала она, засмеявшимися глазами глядя на него снизу,- там, говорят, бабы сами плотят...».

Сцена любви в шалаше написана Буниным подробно, с откровенными деталями. И все они подчинены общему эстетическому замыслу. Нет той совершенной любви, которая дала бы совершенное счастье. Аленка прелестна молодостью, свежестью. Как и с Катей, с ней только на мгновения ощущалась гармония, и тем тяжелее было всякий раз утрачивать минуты счастья, осознавать их эфемерность.

Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат...

Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей -
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,

Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
____
1891

Анализ стихотворения

С самых первых строк стихотворения читатель ощущает переживание поэта за свою Родину, за дом, где он родился. В первом четверостишие Бунин дает понять, что Родина его убога и слишком проста на первый взгляд. Читая эти строчки, мне представлялись заброшенные избы глубокой осенью из которых валит трубою дым. И хотя полевые работы закончены, люди мерно создают уют у себя дома из того что есть. А есть у них не так много - простота да "черные хаты". Стихотворение было написано в молодые годы поэта, Бунину было тогда всего 21 год. Но уже в этом возрасте, судя по стихотворению, Иван Бунин чувствовал свой гражданский долг и не мог оставаться равнодушным к положению дел в России. Как раз в эти года по России прокатился голод. И без того "убогая" Россия, голодала. Как тут не глумиться?

Но какая бы она не была эта Родина, она остается Родиной навсегда. Как мама... И поэт без скорби дает понять, что гордится такой матерью, которая последние гроши бережет "ко дню свиданья". А вы, глумящиеся над ней, глумитесь дальше. И "стыдитесь", если вам этого так хочется...

Большинство эпитетов стихотворения окрашено в темные тона и несут негативную нагрузку.. Поэту словно не хватает "убогого" вида и он наделяет хаты своей Родины черным цветом.. Дальше еще "печальнее", мать - самый близкий и любимый человек у каждого из нас, предстает в унизительном виде перед "нахальным" сыном.. Что это? Что хочет сказать Бунин? Неужели, олицетворяя Родину с матерью, поэт не смог подобрать более мягкого сравнения. Если по-настоящему пережить слова, сказанные поэты, становится не по себе. Хочется кричать: "Где же твоя душа?! О сын! Сын матери, сын своей Родины."