Иван Бунин: биография, личная жизнь, творчество, интересные факты. Неудачный брак (Анна Цакни) Возлюбленная бунина

Первого русского нобелевского лауреата Ивана Алексеевича Бунина называют ювелиром слова, прозаиком-живописцем, гением российской литературы и ярчайшим представителем Серебряного века. Литературные критики сходятся во мнении, что в бунинских произведениях есть родство с картинами , а по мироощущению рассказы и повести Ивана Алексеевича схожи с полотнами .

Детство и юность

Современники Ивана Бунина утверждают, что в писателе чувствовалась «порода», врожденный аристократизм. Удивляться нечему: Иван Алексеевич – представитель древнейшего дворянского рода, уходящего корнями в XV век. Семейный герб Буниных включен в гербовник дворянских родов Российской империи. Среди предков писателя – основоположник романтизма, сочинитель баллад и поэм .

Родился Иван Алексеевич в октябре 1870 года в Воронеже, в семье бедного дворянина и мелкого чиновника Алексея Бунина, женатого на двоюродной племяннице Людмиле Чубаровой, женщине кроткой, но впечатлительной. Она родила мужу девятерых детей, из которых выжили четверо.

В Воронеж семья перебралась за 4 года до рождения Ивана, чтобы дать образование старшим сыновьям Юлию и Евгению. Поселились в арендованной квартире на Большой Дворянской улице. Когда Ивану исполнилось четыре года, родители вернулись в родовое имение Бутырки в Орловской губернии. На хуторе прошло детство Бунина.

Любовь к чтению мальчику привил гувернер – студент Московского университета Николай Ромашков. Дома Иван Бунин изучал языки, делая упор на латынь. Первые прочитанные самостоятельно книги будущего литератора – «Одиссея» и сборник английских стихов.

Летом 1881 года отец привез Ивана в Елец. Младший сын сдал экзамены и поступил в 1-й класс мужской гимназии. Учиться Бунину нравилось, но это не касалось точных наук. В письме старшему брату Ваня признался, что экзамен по математике считает «самым страшным». Спустя 5 лет Ивана Бунина отчислили из гимназии посреди учебного года. 16-летний юноша приехал в отцовское имение Озерки на рождественские каникулы, да так и не вернулся в Елец. За неявку в гимназию педсовет исключил парня. Дальнейшим образованием Ивана занялся старший брат Юлий.

Литература

В Озерках началась творческая биография Ивана Бунина. В имении он продолжил работу над начатым в Ельце романом «Увлечение», но произведение до читателя не дошло. Зато стихотворение юного литератора, написанное под впечатлением от смерти кумира – поэта Семена Надсона – опубликовали в журнале «Родина».

В отцовском имении с помощью брата Иван Бунин подготовился к выпускным экзаменам, сдал их и получил аттестат зрелости.

С осени 1889-го до лета 1892 года Иван Бунин работал в журнале «Орловский вестник», где печатались его рассказы, стихи и литературно-критические статьи. В августе 1892 года Юлий позвал брата в Полтаву, где устроил Ивана на должность библиотекаря в губернской управе.

В январе 1894 года писатель посетил Москву, где встретился с близким по духу . Как и Лев Николаевич, Бунин критикует городскую цивилизацию. В рассказах «Антоновские яблоки», «Эпитафия» и «Новая дорога» угадываются ностальгические ноты по уходящей эпохе, чувствуется сожаление о вырождающемся дворянстве.

В 1897 году Иван Бунин издал в Петербурге книгу «На край света». Годом ранее перевел поэму Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате». В переводе Бунина появились стихи Алкея, Саади, Адама Мицкевича и .

В 1898 году в Москве вышел поэтический сборник Ивана Алексеевича «Под открытым небом», тепло встреченный литературными критиками и читателями. Через два года Бунин подарил любителям поэзии вторую книгу стихов – «Листопад», упрочившую авторитет автора как «поэта русского пейзажа». Петербургская Академия наук в 1903 году награждает Ивана Бунина первой Пушкинской премией, за которой следует вторая.

Но в поэтической среде Иван Бунин заработал репутацию «старомодного пейзажиста». В конце 1890-х любимцами становятся «модные» поэты , принесший в русскую лирику «дыхание городских улиц», и с его мятущимися героями. в рецензии на сборник Бунина «Стихотворения» написал, что Иван Алексеевич очутился в стороне «от общего движения», зато с точки зрения живописи его поэтические «полотна» достигли «конечных точек совершенства». Примерами совершенства и приверженности классике критики называют стихотворения «Помню долгий зимний вечер» и «Вечер».

Иван Бунин-поэт не приемлет символизм и критично смотрит на революционные события 1905–1907 годов, называя себя «свидетелем великого и подлого». В 1910 году Иван Алексеевич издает повесть «Деревня», положившую начало «целому ряду произведений, резко рисующих русскую душу». Продолжением ряда становятся повесть «Суходол» и рассказы «Сила», «Хорошая жизнь», «Князь во князьях», «Лапти».

В 1915-м Иван Бунин на пике популярности. Выходят его знаменитые рассказы «Господин из Сан-Франциско», «Грамматика любви», «Легкое дыхание» и «Сны Чанга». В 1917 году писатель покидает революционный Петроград, избегая «жуткой близости врага». Полгода Бунин жил в Москве, оттуда в мае 1918 года уехал в Одессу, где написал дневник «Окаянные дни» – яростное обличение революции и большевистской власти.

Писателю, столь яростно критикующему новую власть, опасно оставаться в стране. В январе 1920 года Иван Алексеевич покидает Россию. Он уезжает в Константинополь, а в марте оказывается в Париже. Здесь вышел сборник рассказов под названием «Господин из Сан-Франциско», который публика встречает восторженно.

С лета 1923 года Иван Бунин жил на вилле «Бельведер» в старинном Грассе, где его навещал . В эти годы выходят рассказы «Начальная любовь», «Цифры», «Роза Иерихона» и «Митина любовь».

В 1930 году Иван Алексеевич написал рассказ «Тень птицы» и завершил самое значительное произведение, созданное в эмиграции, - роман «Жизнь Арсеньева». Описание переживаний героя овеяно печалью об ушедшей России, «погибшей на наших глазах в такой волшебно краткий срок».

В конце 1930-х Иван Бунин переселился на виллу «Жаннет», где жил в годы Второй мировой войны. Писатель переживал за судьбу родины и радостно встречал новости о малейшей победе советских войск. Жил Бунин в нищете. О своем трудном положении писал:

«Был я богат - теперь, волею судеб, вдруг стал нищ… Был знаменит на весь мир - теперь никому в мире не нужен… Очень хочу домой!»

Вилла обветшала: отопительная система не функционировала, возникли перебои с электро- и водоснабжением. Иван Алексеевич рассказывал в письмах друзьям о «пещерном сплошном голоде». Чтобы раздобыть хоть небольшую сумму, Бунин попросил уехавшего в Америку друга на любых условиях издать сборник «Темные аллеи». Книга на русском языке тиражом 600 экземпляров вышла в 1943-м, за нее писатель получил $300. В сборник вошел рассказ «Чистый понедельник». Последний шедевр Ивана Бунина – стихотворение «Ночь» – вышел в 1952 году.

Исследователи творчества прозаика заметили, что его повести и рассказы кинематографичны. Впервые об экранизации произведений Ивана Бунина заговорил голливудский продюсер, выразивший желание снять фильм по рассказу «Господин из Сан-Франциско». Но дело закончилось разговором.

В начале 1960-х на творчество соотечественника обратили внимание российские режиссеры. Короткометражку по рассказу «Митина любовь» снял Василий Пичул. В 1989 году на экраны вышла картина «Несрочная весна» по одноименному рассказу Бунина.

В 2000 году вышел фильм-биография «Дневник его жены» режиссера , в котором рассказана история взаимоотношений в семье прозаика.

Резонанс вызвала премьера драмы «Солнечный удар» в 2014 году. В основу ленты легли одноименный рассказ и книга «Окаянные дни».

Нобелевская премия

Впервые Ивана Бунина выдвинули на соискание Нобелевской премии в 1922 году. Об этом хлопотал лауреат Нобелевской премии . Но тогда премию отдали ирландскому поэту Уильяму Йетсу.

В 1930-х к процессу подключились русские писатели-эмигранты, их хлопоты увенчались победой: в ноябре 1933 года Шведская академия вручила Ивану Бунину премию по литературе. В обращении к лауреату говорилось, что он заслужил награду за «воссоздание в прозе типичного русского характера».

715 тысяч франков премии Иван Бунин растратил быстро. Половину в первые же месяцы раздал нуждающимся и всем, кто обратился к нему за помощью. Еще до получения награды писатель признался, что получил 2000 писем с просьбой помочь деньгами.

Спустя 3 года после вручения Нобелевской премии Иван Бунин окунулся в привычную бедность. До конца жизни у него так и не появилось собственного дома. Лучше всего Бунин описал положение дел в коротком стихотворении «У птицы есть гнездо», где есть строки:

У зверя есть нора, у птицы есть гнездо.
Как бьется сердце, горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наемный дом
С своей уж ветхою котомкой!

Личная жизнь

Первую любовь молодой писатель встретил, когда работал в «Орловском вестнике». Варвара Пащенко – высокая красавица в пенсне – показалась Бунину слишком заносчивой и эмансипированной. Но вскоре он нашел в девушке интересного собеседника. Вспыхнул роман, но отцу Варвары бедный юноша с туманными перспективами не понравился. Пара жила без венчания. В своих воспоминаниях Иван Бунин так и называет Варвару – «невенчанной женой».

После переезда в Полтаву и без того сложные отношения обострились. Варваре – девушке из обеспеченной семьи – опостылело нищенское существование: она ушла из дома, оставив Бунину прощальную записку. Вскоре Пащенко стала женой актера Арсения Бибикова. Иван Бунин тяжело перенес разрыв, братья опасались за его жизнь.

В 1898 году в Одессе Иван Алексеевич познакомился с Анной Цакни. Она и стала первой официальной женой Бунина. В том же году состоялась свадьба. Но вместе супруги прожили недолго: расстались спустя два года. В браке родился единственный сын писателя – Николай, но в 1905 году мальчик умер от скарлатины. Больше детей у Бунина не было.

Любовь всей жизни Ивана Бунина – третья жена Вера Муромцева, с которой он познакомился в Москве, на литературном вечере в ноябре 1906 года. Муромцева – выпускница Высших женских курсов, увлекалась химией и свободно разговаривала на трех языках. Но от литературной богемы Вера была далека.

Обвенчались молодожены в эмиграции, в 1922 году: Цакни 15 лет не давала Бунину развода. Шафером на свадьбе был . Супруги прожили вместе до самой кончины Бунина, хотя их жизнь безоблачной не назовешь. В 1926 году в эмигрантской среде появились слухи о странном любовном треугольнике: в доме Ивана и Веры Буниных жила молодая писательница Галина Кузнецова, к которой Иван Бунин питал отнюдь не дружеские чувства.

Кузнецову называют последней любовью писателя. На вилле супругов Буниных она прожила 10 лет. Трагедию Иван Алексеевич пережил, когда узнал о страсти Галины к сестре философа Федора Степуна – Маргарите. Кузнецова покинула дом Бунина и ушла к Марго, что стало причиной затяжной депрессии писателя. Друзья Ивана Алексеевича писали, что Бунин в тот период был на грани сумасшествия и отчаяния. Он работал сутками напролет, пытаясь забыть возлюбленную.

После расставания с Кузнецовой Иван Бунин написал 38 новелл, вошедших в сборник «Темные аллеи».

Смерть

В конце 1940-х врачи диагностировали у Бунина эмфизему легких. По настоянию медиков Иван Алексеевич отправился на курорт на юге Франции. Но состояние здоровья не улучшилось. В 1947 году 79-летний Иван Бунин в последний раз выступил перед аудиторией литераторов.

Нищета заставила обратиться за помощью к русскому эмигранту Андрею Седых. Тот выхлопотал больному коллеге пенсию у американского филантропа Фрэнка Атрана. До конца жизни Бунина Атран выплачивал писателю 10 тысяч франков ежемесячно.

Поздней осенью 1953 года состояние здоровья Ивана Бунина ухудшилось. Он не поднимался с постели. Незадолго до кончины писатель попросил жену почитать письма .

8 ноября доктор констатировал смерть Ивана Алексеевича. Ее причиной стала сердечная астма и склероз легких. Похоронили нобелевского лауреата на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, месте, где нашли упокоение сотни российских эмигрантов.

Библиография

• «Антоновские яблоки»
• «Деревня»
• «Суходол»
• «Легкое дыхание»
• «Сны Чанга»
• «Лапти»
• «Грамматика любви»
• «Митина любовь»
• «Окаянные дни»
• «Солнечный удар»
• «Жизнь Арсеньева»
• «Кавказ»
• «Темные аллеи»
• «Холодная осень»
• «Цифры»
• «Чистый понедельник»
• «Дело корнета Елагина»

Великий писатель земли русской Иван Алексеевич Бунин родился в Воронеже, на Дворянской улице, в октябре 1870-го. Детство и юность провел в Орловской губернии, в Ельце. В феврале 1920 года, не приняв Октябрьской революции, покинул Россию и обосновался в Париже. К тому времени им уже были написаны «Антоновские яблоки» (1900), «Деревня» (1910), «Суходол» (1911), «Господин из Сан-Франциско» (1915), он был почетным академиком Петербургской Академии наук (1909). У нас раньше о нем писали: его произведения эмигрантского периода главным образом «исследовали» узкие, личные темы из жизни дореволюционной мелкобуржуазной интеллигенции. Не стеснялись при этом охаивать и «Митину любовь» (1925), и явление мировой литературы «Жизнь Арсеньева» (1927-1930, 1933), и другие произведения нобелевского лауреата.

В его жизни были и три «полтавских» года - 1892-1895. Они вместили большую личную любовь Бунина, разочарования, многолетнюю тоску о женщине той его поры. Многое из пережитого тогда бесценно легло на страницы повестей и романов, написанных вне родины. В этих книгах угадывается прообраз его первой любви, первой гражданской жены - Варвары Владимировны Пащенко. Наш рассказ об этом.

Как же он любил ее, свою Варюшечку, Вареньку, Варварочку! Как восторженно и страстно писал ей, как мучительно переживал разрывы, метался и страдал, когда расставались. Каждый раз казалось -навсегда... А длилось это «сумасшествие» - его первая большая любовь, «главная в жизни», как писал в одном из поздних писем уже всемирно известный писатель, нобелевский лауреат Иван Алексеевич Бунин, - больше пяти лет. Пять лет надежд, страданий, встреч и расставаний, пять лет, которые вдохновляли годы и водили его пером не однажды. Это Варенька, елецкая барышня, стала нежной и любящей Ликой, это его подлинными переживаниями той поры проникнуты и наполнены отраженным светом многие рассказы, повесть «Митина любовь», сохранившая навеки свежесть чувств молодого поэта, и, наконец, - самый значительный его роман - «Жизнь Арсеньева».

«Сразила меня... долгая любовь...»

Шел ему в ту пору девятнадцатый год. В петербургском еженедельнике «Родина» уже появились его первые стихотворные опыты и первые рассказы, заслужившие благосклонные отзывы маститых. И он, начинающий литератор, юноша из вконец обедневшей дворянской семьи, в поисках заработка приехал в Орел. Получил приглашение от издательницы «Орловского вестника» Надежды Семеновой на должность помощника редактора. Прочтя в «Родине» журнальное обозрение молодого автора, она была восхищена его умением владеть пером. Осенью 1889 года Иван Бунин и занял официально предложенный ему пост помощника редактора, но нередко сам редактировал газету. Вспоминая это время, Бунин говорил своему племяннику Николаю Пушешникову: «Восемнадцатилетним мальчиком я был фактическим редактором «Орловского вестника», где я писал передовицы о постановлениях Святейшего Синода, о вдовьих домах и быках-производителях, а мне надо было учиться и учиться по целым дням!» Собирался поступить в университет.

Но не только бедность и необходимость зарабатывать на жизнь помешали «учиться и учиться». Было и другое обстоятельство. Как он писал сам четыре десятилетия спустя в «Автобиографических заметках», - «сразила меня, к великому моему несчастью, долгая любовь». И хотя в «Заметках» названо это «великим несчастьем», в других местах о ней говорится как может быть, о самом большом и самом глубоком чувстве. Даже законная жена Бунина, спутница всей его жизни с 1907 года до последних дней, Варвара Николаевна Муромцева-Бунина, с оттенком некоторой горечи скажет об этой его первой любви, как может быть о самой настоящей и единственной. Сам же писатель в последнем абзаце своей страстно-чарующей «Лики» напишет, вспоминая: «Я видел ее смутно, но с такой силой любви, радости, с такой телесной и душевной близостью, которой не испытывал ни к кому и никогда»...

Встретил он ее - будущую свою Лику - весной 1889 года в том же «Орловском вестнике», где она временно работала корректором. Об этой встрече и о развитии этого чувства сохранилось подробное и взволнованное письмо влюбленного юноши старшему брату Юлию Алексеевичу Бунину. Вконец запутавшись в своих чувствах и поступках, он писал Юлию спустя год: «Вышла к чаю утром девица высокая, с очень красивыми чертами лица, в пенсне,.. в цветисто расшитом русском костюме». В то время, особенно в провинции, была на них мода. Она показалась ему умной и развитой. А наружностью и в самом деле была недурна. Может роста ей, спустя годы, писатель чуть прибавил в «Лике», а так - все соответствует тому первому впечатлению.

Варвара Пащенко была почти на год старше влюбившегося в нее поэта. Закончила полный курс Елецкой гимназии, из которой Иван был исключен с 6 класса. Мечтала о консерватории и готовилась в «настоящие актрисы». (Мать ее в молодости была актрисой, а отец даже держал оперу в Харькове, потом прожился, как свидетельствовал сам Бунин, и стал заниматься «докторством».) Докторская дочка недурно пела, играла на рояле, участвовала в любительском драмкружке. Играла вполне недурно. И это нравилось Ванечке, так его все называли тогда.

После той первой встречи в редакции было лето в Ельце, встречи на даче в селе Воргол у знакомых Пащенко и Буниных - Бибиковых, где «гуляли по садочку» и проговорили пять часов без перерыва, бродили по дорожкам вместе с другими гостями, слушали в исполнении Вареньки Чайковского. И говорили, говорили. Казалось, она здорово понимает в стихах, в музыке. Потом вместе ехали в Орел. В оперу. Слушать Росси. Все это - из того же письма брату. Оттуда и признание: «Иногда, среди какого-нибудь душевного разговора, я позволял себе целовать ее руку - до того мне она нравилась. Но чувства ровно никакого не было. В то время я как-то особенно недоверчиво стал относиться к влюблению: «Все, мол... пойдут неприятности и т.д.»

Он часто думал о ней и оценивал ее, и, разумеется, «беспристрастно», но симпатичных качеств за нею, несмотря на все недоверие влюбленного, все-таки оказывалось больше, чем мелких недостатков. Он зачастил к Пащенко, приезжал туда, в Елец, из Орла, где все еще пытался работать. Писал ей стихи. Теперь уже вместе ездили в имение Бибиковых на Воргол.

Как-то августовской ночью сидели на балконе. Ночь была темная, теплая. Любовались звездами. Потом пошли гулять по темной акациевой аллее, заговорили. Держа Вареньку под руку, он тихонько поцеловал ее в плечо. Произошло объяснение в любви, хлынуло чувство. Потом, спустя четыре десятилетия, оно воскресло в «Лике» самыми поэтичными страницами романа...

А после той ночи - записка (она любила записки): «Не старайтесь больше меня видеть»...

«Забыть эту ночь...»

Нет, он не лукавил с братом, когда смутно предчувствовал: «...Все, мол... пойдут неприятности». На другой день она попросила - они встретились уже с глазу на глаз - «забыть эту ночь». Вечером произошел разговор, потом - слезы. Умчался, как бешеный, верхом в орловскую гостиницу из Ельца, совсем не помня себя. «Нервы, что ли, только я рыдал в номере как собака... настрочил ей предикое письмо».

Он - талантливый литератор и поэт, он, уже почти двадцатилетний юноша, о котором говорили, что «красив до неприличия», он, гордый и своенравный потомок древнего дворянского рода, писал ей, умоляя, «Хоть минутами любить, а месяцами ненавидеть». В «Лике» об этом так: «Я ничего не слыхал, не видел, мысленно твердя одно: или она вернет мне себя, эту ночь, это утро, эти батистовые оборки, зашумевшие от ее замелькавших в сухой траве ног, или не жить нам обоим!» Какие пронзительные слова любви!

Ванечка терзался и страдал: «голова горит, мысли путаются, руки холодные - просто смерть...» Вдруг - стук, письмо! Сумбурное, довольно холодное. Ее. «Да пойми же, что весы не остановились, ведь я же тебе сказала. Я не хочу, я пока, видимо, не люблю тебя так, как тебе бы хотелось, но, может быть, со временем я и полюблю тебя. Я не говорю, что это невозможно, но у меня нет желания солгать тебе. Для этого я тебя слишком уважаю. Поверь и не сумасшествуй. Этим сделаешь только хуже. Со временем, может быть, и я, сумею оценить тебя вполне. Надейся...»

А он - «сумасшествовал». И снова писал в откровении брату, спрашивая: что делать? Было ясно, что именно. Ведь готовил себя для другой, более «идеалистической жизни». Но чем настойчивее старался внушить себе, что завтра все же надо написать решительное, прощальное письмо, - это, казалось еще возможно («последней близости между нами еще не было»), - тем больше охватывала его нежность к ней, восхищение ею, благородное умиление ее любовью, искренностью, прелестью ее глаз, лица, смеха, голоса...

Казалось, все кончено. И неожиданно - посыльный. И снова с запиской. «Больше не могу, жду!»

Так, то дома, то в городе, то в Ельце, то в Орле провел молодой Бунин всю эту осень. Забросил работу. Да еще вышла ссора в редакции. Из-за его смелых заметок в «Московских новостях». 29 мая 1891 года он пишет Юлию Алексеевичу: «Если бы ты знал, как мне тяжко! Я больше всего думаю сейчас о деньгах. У меня нет ни копейки, заработать, написать что-нибудь - не могу, не хочу... Штаны у меня старые, штиблеты истрепаны. Ты скажешь - пустяки. Да, я считал бы это пустяками прежде. Но теперь это мне доказывает, до чего я вообще беден, как дьявол, до чего мне придется гнуться, поневоле расстраивать все свои лучшие думы, ощущения заботами (например, сегодня я съел бутылку молока и супу даже без «мягкого» хлеба и целый день не курил - не на что).

И этакая дура хочет жениться, скажешь ты. Да, хочу! Сознаю многие скверности, препятствующие этому, и потому вдвойне - беда!.. Кстати о ней: я ее люблю (знаю это потому, что чувствовал не раз ее другом своим, видел нежную со мною, готовой на все для меня) это раз; во-вторых, если она и не вполне со мной единомышленник, то все-таки - девушка, многое понимающая... Ну, да, впрочем, куда мне к черту делать сейчас характеристики!..»

Исследователи жизни и творчества Бунина полагают, что Пащенко, как и ее родителей, отпугивала бедность Бунина. Быть может. Однако он любил ее и, наверное, понимая исход своего безрассудного поступка, пошел на еще один, унизительный для своей тонкой души шаг: попросил у отца руки дочери. Естественно, получил отказ.

Он никогда не забыл этого. Не забыл, как папаша объяснял, что он вовсе не пара его замечательной дочери, что я - вспоминал Бунин - головой ниже ее по уму, образованию, что у меня отец - нищий, что я - бродяга (буквально передаю), что как я смею «иметь наглость дерзать, дать волю своему чувству», не забыл, как обозвал его «подлецом» брат Варвары, «раз он, не имея средств, хочет жениться», а Варина подруга назвала «мальчишкой, могущим подохнуть с голоду».

От срама жених готов был повеситься. Герой его повести «Митина любовь» и в самом деле покончил жизнь самоубийством - застрелился. Но Бунин выжил. Выжил, несмотря на то, что ко всем его бедам прибавилось еще и окончательное разорение его родителей - имение пошло с молотка, страдала мать. Он метался еще и между Огневкой, где обосновалась семья.

Любопытно, что через сорок с лишним лет, на юге Франции, в Грассе, работая над «Ликой», которую позже присоединил пятой главой к «Жизни Арсеньева», Иван Алексеевич рассказал все подробности этой трудной и большой своей любви предмету своей любви последней - Галине Кузнецовой. Возможно, и писалась повесть так легко и вдохновенно, потому что он в свои шестьдесят, снова был влюблен пылко и страстно, как юноша. И так же нищенствовал и бедствовал, как в юности, теперь уже знаменитый русский писатель, живший в Париже, накануне получения Нобелевской премии. И снова нельзя было любить открыто и страстно, так, чтобы весь мир радовался счастью двоих. И кто знает, кого из них больше благодарить за «Лику» - Варвару Пащенко или Галину Кузнецову? Вопрос к литературоведам.

А тогда, в 1891-м, он ничего не слыхал, не видел, мысленно твердя: или она вернет мне эту ночь, это утро (вспомните, в «Лике»: «они гуляли до утра, пока не стал светел весь сад от огромного золотистого востока») или не жить нам обоим...

«Или не жить нам обоим...»

И она - вернула. Они поженились. Доктор Пащенко считал себя человеком свободных взглядов и хотя жениху отказал: «Дочь моя совершенно свободна, но - буде пожелает, например, связать себя с вами какими-либо прочными узами и спросит на то моего, так сказать, благословения, то получит от меня решительный отказ». Но Варенька ответила согласием на страстное желание окончательно потерявшего голову жениха поскорее назвать ее своей женой. А на предложение Бунина венчаться тайно последовал отказ. Не стала огорчать папеньку, но обещала любить мужа. Решили жить гражданским браком. Сговорились уехать в Орел. Он снял номер в гостинице, близ вокзала, она поселилась у «тетеньки», то есть в редакции. Но жить было не на что, и тогда возникла мысль уехать в Полтаву, к брату. Еще в октябре 1890 года Юлий Алексеевич получил место в Полтавском губернском земстве, в статистическом бюро. Это в Полтаву были адресованы письма страдающего от любви и невзгод младшего брата. Юлий стал звать его к себе, втайне надеясь отговорить от такой ранней и неладно складывающейся женитьбы, найти брату какое-нибудь место службы.

В феврале 1891 года Иван поехал к Юлию погостить. Полтава его очаровала своим южным светом, тенистыми садами, широкими беспредельными полями вокруг и, как замечает в своих воспоминаниях Вера Бунина, - «жизнерадостными, сильными хохлушками», «чудесными украинскими песнями». Он любил путешествовать, и в этот раз, «опять пространствовал», заглянул по пути в гоголевские места, побывал и в местах «Слова о полку Игореве».

Известно, что первое свое большое путешествие по Украине Иван Алексеевич Бунин совершил еще летом 1890 года, когда на барже с дровами проплыл от Киева вниз по Днепру. Предпринято было это путешествие, как не раз вспоминал сам, главным образом для того, чтобы побывать на могиле Тараса Григорьевича Шевченко, от поэзии которого «пришел в восхищение» годом ранее, читая и перечитывая «Кобзарь» еще в Харькове, когда впервые попал в Украину - гостил у брата перед началом работы в Орле.

«Он признавался, что ни одна могила великих людей его так не трогала, как могила Шевченко, - запомнила Вера Николаевна, -находившаяся близ старинного города Канева, «места крови», где почивают на старинных кладбищах герои и защитники казачества». Через несколько лет, в рассказе на «Чайке» (1898 год, во втором издании - «Казацким ходом») молодой писатель, повествуя об этой своей поездке по Украине, признавался, как он «ждал увидеть вечное пристанище того, кто так горячо любил все это, кто воплотил в своих песнях всю красоту своей родины вместе с горестями своей страдальческой жизни». А в «Жизни Арсеньева» герой его, разговаривая с Ликой, объясняется в своей любви к Украине и читает ей стихи: «Чайка скиглить, літаючи, мов за дітьми плаче, сонце гріє, вітер віє на степу козачім». И далее поясняет ей: «Это Шевченко - совершенно гениальный поэт». Не случайно и то, что в феврале 1981-го на тридцатилетие со дня смерти Кобзаря именно Бунин откликнулся в «Орловском вестнике» статьей «Памяти Т.Г.Шевченко». До конца своей жизни он не поменял своей оценки творчества великого украинского поэта.

С того своего первого путешествия он полюбил Украину, ее тихий «светло-стальной Днепр», окрестные пейзажи, «далекие деревушки и тополя», разлогие луга, «не наши, великорусские, от которых всегда веет пустынностью, а украинские, живописные луга, по которым то зеленеют рощи, то одиноко идут среди сенокосов кудрявые деревья, красивые и картинно сокращенные, как на рисованных пейзажах... и я глядел в вечереющую даль этих заливных лугов, сердцем чуял и рисовал себе там, вдали... карие очи, тонкие черты нежно-смуглого личика, девственно-белоснежную сорочку и цветную плахту над стройными загорелыми ножками, почти слышал девический голос около белой хатки... звонкие песни по вечерней заре»...

Она носила белоснежную вышитую сорочку и ленты-стрички на голове. И пела, прекрасно пела милые его сердцу тоскующие, сладостные украинские песни.

Путь в Полтаву в конце августа 1892 года «вместе с нею был одним из самых счастливых в его жизни, - вынуждена была признаться в своих воспоминаниях Вера Николаевна, спустя более чем полвека, - ведь он еще верил в будущее, радовался, что та, которую он любит, решила делить с ним жизнь, - прекратилась, как ему казалось, его вечная мука».

Радовало и то, что вместе будут жить в гоголевских местах. Недавней весною они так очаровали поэта.

В Полтаве друзья и знакомые встречали молодых как мужа и жену. В их среде как раз в то время к законному браку относились без особого пиетета. Три «полтавских» года для Бунина были временем своеобразных житейских университетов. Здесь он пытался «служить», работал статистиком, библиотекарем, писал в газеты и журналы, пережил увлечение толстовством и, главное, приобретал первый, отнюдь не вдохновляющий опыт семейной жизни. Именно здесь прошли последние годы его трудного романа с любимой Варюшечкой. Вся его любовь «теперь почти всецело выражалась только в ревности», - скажет он, вспоминая, в одной из своих повестей. Она то приезжала к нему в Полтаву, то уезжала в Орел, Елец, а он - мчался за ней. Однако дни, проведенные вместе, казались и ему самому, и окружающим вполне счастливыми.

Жили они в Полтаве некоторое время на квартире у Женжуристов - Ивана Мироновича и Лидии Александровны - «неблагонадежной семьи», знакомых В.Г.Короленко. В Полтаву на зимний сезон приехала малороссийская труппа с Заньковецкой, Кропивницким и Саксаганским. Кажется, последний поселился в том же доме, где квартировали Бунины. Иван Алексеевич видел драмы с участием Марии Заньковецкой еще в Орле, был очарован театром, его музыкальными талантливыми артистами. Теперь он не только не пропускал их спектаклей, но и часто встречался с ними после представлений на званых ужинах. Не было конца пению, пляскам, всяким выдумкам и рассказам. Юный литератор был долгие годы пленен на редкость даровитыми людьми, оценившими, в свою очередь, его живость и одаренность. Здесь, в Полтаве, на квартирах друзей собирались и своим «интеллигентским клубом», читали рефераты на разные общественные и литературные темы, стихи, пели песни. Здесь, в Полтаве, он написал один из первых своих рассказов, вошедших в собрание сочинений - «На даче» - и опубликовал его в журнале. Здесь пережил увлечение толстовством. В январе 1894 года посетил Л.Н.Толстого в Ясной Поляне. Эта встреча произвела на него «потрясающее впечатление», как писал сам. Летом опять много странствовал по Украине, а в конце 1894 года открыл в Полтаве «Книжный магазин Бунина», чтобы распространять в основном издания «Посредника». Но покупателей почти не было. Стал ходить по ярмаркам, продавать книги вразнос, за что был задержан и приговорен к трем месяцам тюрьмы. Отсиживать «срок», правда, не пришлось - был амнистирован по случаю восшествия на престол Николая II.

«Не поминай меня лихом»

Но главной его радостью, болью и заботой была его «дорогая, милая, сладкая деточка Варенька». Видя серьезность отношений дочери и ее «незаконного» мужа, папаша Пащенко написал, что согласен на венчание ее с Буниным. Варя скрыла письмо, и обнаружили его в архиве Варвары Владимировны много лет спустя, после ее смерти. Иван Алексеевич так никогда и не узнал о согласии доктора Пащенко на их брак. Она же сама не переставая думала над тем, как долго их союз может продолжаться. Результатом этих размышлений стали все учащающиеся отлучки из дому, свидания с Арсением Бибиковым, наконец, - бегство и роковая записка, которые чуть не свели юного Бунина с ума.

Воспользовавшись тем, что «все мужчины отправились в собор и в приходские храмы в день присяги новому царю», четвертого ноября 1894 года она просто сбежала, написав шесть слов: «Уезжаю, Ваня, не поминай меня лихом»... Он так страдал, прочтя эти сухие строки, что родные снова опасались за его жизнь. Да и сам он говорил: «Один (домой) не поеду, за себя не ручаюсь». А узнав, что Варя не просто уехала, как это уже было, а ушла к другому, вышла замуж за Арсика, «насилу выбрался на улицу, потому что совсем зашумело в ушах и голова похолодела, - писал Иван брату, - я почти бегом бегал часа три по Ельцу около дома Бибикова, расспрашивал про Бибикова, где он, женился ли. «Да, говорят, на Пащенки». Я хотел ехать сейчас на Воргол, идти к Пащенко и т.д. и т.д., однако собрал все силы ума и на вокзал, потому что быть одному мне было прямо страшно. На вокзале у меня лила кровь из носу и я страшно ослабел. А потом ночью пер со станции в Огневку и, брат, никогда не забуду я этой ночи! Ах, ну к черту их - тут, очевидно, роль сыграли 200 десятин земельки»...

Странно, но к Арсению Бибикову у Бунина не осталось злобы и дурного чувства. Они встречались, даже можно сказать, были приятелями. А в 1909 году, - через пятнадцать лет после того рокового дня, - Бибиковы обедали у Буниных, как раз в час, когда пришла телеграмма с поздравлениями Ивану Алексеевичу в связи с избранием его в академики по разряду изящной словесности, - рассказывает Вера Бунина. Бибикова встала из-за стола, была бледна, но спокойна. Через минуту раздельно и сухо сказала: «Поздравляю Вас»... Оценила?

Да, в «Жизни Арсеньева», он, наверное, здорово ее приукрасил, сделал теплее и женственнее. Но все-таки через годы, в феврале 1941-го написал в дневнике о той первой своей любви: «Вспомнилось почему-то время моей любви, несчастной, обманутой - и все-таки в ту пору правильной; все-таки в ту пору были в ней, тогдашней, удивительная прелесть, очарование, трогательность, чистота, горячность...» Как в Лике. Она являлась к нему такой, как он ее выдумал. И не просто так сказал он однажды корреспонденту французской газеты «Дни»: « ...Господи, да ведь это, быть может, главная моя любовь за всю жизнь... А, оказывается, ее не было.» Лукавил Бунин? Была!

Варвара Владимировна прожила недолгую и, наверное, не очень счастливую жизнь. На театральные подмостки она не попала. Актером стал Арсик. Рано умерла ее талантливая дочь, подающая надежды пианистка. А 1 (14) мая 1918 года когда-то страдающий Бунин сухо записал в своем дневнике: «Утром в 10, когда я еще в постели, - Арсик - плачет - умерла Варвара Владимировна. Весь день в момент этого известия у меня никаких чувств по поводу это известия! Как это дико! Ведь какую роль она сыграла в моей жизни! И давно ли это было - мы приехали с ней в Полтаву»...

Тогда в 1918-м, он, наверное, тоже лукавил, великий Бунин. И свидетельствуют о том не только уже названные повести и роман, но и рассказ «В море», написанный в 1923 году, который и зародился и вырос из этой встречи с плачущим Арсиком. И он еще раз напишет: «А ведь это - была моя первая и такая жестокая, многолетняя любовь»...

Жила она в душе его и тогда, когда были Анна Цакни, Вера Николаевна (с ней прожил рука об руку почти полвека), Галина Кузнецова - киевлянка, которую встретил в Ницце, его последняя любовь...

Но это уже совсем другие страницы жизни Бунина. Другие его романы. А в «Жизни Арсеньева», в самом прекрасном, самом главном своем романе, увековечил он все же «девицу Пащенко». Свою Вареньку. Свою Лику. Свою первую невенчанную жену.

Иван Алексеевич Бунин – один из самых лиричных и пронзительных авторов во всей русской литературе. Центральной темой всего его творчества всегда являлась страстная и всепоглощающая любовь. Чтобы создавать подлинные шедевры, повествующие об этом глубоком и прекрасном чувстве, писателю нужно было вдохновение, которое он, безусловно, черпал в отношениях с женщинами.

Любовь в жизни Бунина

Трепетное и нежное сердце писателя всегда жаждало любви. С юных лет молодой Бунин пытался обрести личное счастье. Правда, ему не всегда это удавалось.

В его жизни было немало грустных и трагических историй. Таковы были и его первые отношения с Варварой Пащенко. Девушка была старше писателя, и разница в возрасте помешала молодым людям пожениться – отец Варвары был категорически против.

Несмотря на это, отношения между ними еще некоторое время продолжались, пока Варвара не ушла от Бунина к богатому помещику.

Еще одна любовная неудача постигла Бунина в его первом браке. Его избранницей на этот раз стала красавица с экзотической греческой красотой – Анна Цакни.

Писатель страстно полюбил эту своенравную и прекрасную женщину, но Анна никогда не отвечала ему столь же глубоким чувством, да и вообще не интересовалась жизнью мужа.

В итоге брак распался. Бунин переживал этот разрыв очень тяжело.

Вера Муромцева – главная любовь в жизни писателя

Настоящее счастье и успокоение пришло к Бунину только в возрасте тридцати шести лет. Именно в это время он познакомился Верой Николаевной Муромцевой.

Спокойная, сдержанная и даже несколько холодная, поначалу она держалась довольно отстраненно. Да и Бунин, казалось бы, не проявлял особого интереса к девушке.

Только после он понял, что внешняя холодность продиктована лишь хорошим воспитанием, а за сдержанной оболочкой скрывается очень нежная и добрая душа. Да и Вера Николаевна скоро всем сердцем полюбила Бунина и подарила ему все свое тепло и заботу.

Впервые за долгое время писатель чувствовал себя по-настоящему счастливым. Влюбленные вместе совершили несколько путешествий: в Египет, Палестину, в Вену, в Алжир, во Францию, на Капри, в Тунис.

Счастье Бунина и Муромцевой казалось бесконечным, но тут наступила кровавая революция. Приверженец традиционной монархии, писатель не принял изменения, произошедшие в стране. Опасаясь за свою жизнь, Бунин и Муромцева бежали в Одессу, где прожили около двух лет, а затем эмигрировали во Францию, которая гостеприимно приняла писателя и его верную возлюбленную и стала второй родиной Бунина.

Жизнь в эмиграции и разлад в отношениях

Перебравшись во Францию, влюбленные поселились в Грассе, неподалеку от Ниццы. Только здесь, вдали от родины и по прошествии почти шестнадцати лет своих отношений, они, наконец, обвенчались и официально стали мужем и женой.

Казалось бы, покою их ничто не мешало, пока Вера не столкнулась с изменой мужа. На морском берегу в Грассе Бунин встретил эмигрантку из России, Галину Кузнецову, которая была замужем. Писателя охватило давно забытое чувство всепоглощающей страсти. Галина не смогла устоять под его чарами и тотчас же ушла от супруга и поселилась в доме Буниных.

Для Веры Николаевны это был настоящий удар. Поначалу она не представляла, как жить дальше, но потом совершила очень мужественное решение. Она гостеприимно приняла Галину в своем доме и не препятствовала развитию ее отношений с Буниным.

Это стало началом странного и непростого периода в жизни писателя. Под одной крышей вместе с ним уживались верная, добрая и все понимающая Вера и юная красавица Галина, которые поначалу много ссорились и скандалили, но, в конце концов, даже подружились. Несмотря на это, обстановке в доме оставалась очень накаленной и нездоровой.

Любовь длиною в жизнь

В конце концов, эта история «жизни втроем» приобрела очень неожиданный оборот: Галина заявила, что уходит от Бунина, причем, к женщине – Марго Степун. Бунин воспринял эту новость трагически. Усугубил его горе тот факт, что Галина со своей новой избранницей поселились в доме Буниных и прожили там почти восемь лет.

Только когда они покинули этот дом, в жизни Ивана Алексеевича и Веры, которая покорно ждала его все это время, вновь воцарилось относительное спокойствие.

Преданная и любящая жена простила писателю все страдания, через которые ей пришлось пройти. Во все даже самые трудные минуты она поддерживала Бунина, окружив его заботой, теплом и пониманием.

Последние годы жизни писатель провел в нищете и забвении, но Вера Николаевна всегда была рядом, до самой смерти Бунина. Женщина пережила своего любимого мужа на восемь лет, и ни на одну секунду не переставала любить его и восхищаться его творчеством.

После кончины Вера, как она сама завещала, была похоронена в ногах своего супруга на Парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

Вопреки всем трудностям, измене, недопониманию, бедности, болезням и прочим проблемам, эта любящая женщина простила Бунину все и стала единственной счастливой историей любви в его жизни.

22 октября исполняется 143 года со дня рождения Ивана Бунина. В день рождения одного из гениев русской литературы мы вспоминаем женщин, которые своим присутствием в его жизни добавили ярких красок в творчество писателя.

Варвара Пащенко: служебный роман и венчание

Со своей первой женой Иван Бунин познакомился в редакции газеты «Орловский вестник». В 19 лет он работал там помощником редактора. В стенах издания и начался служебный роман Бунина с корректором Варварой Пащенко.

Варя была на год старше своего избранника. Молодого человека она покорила своей красотой, умом и серьезностью.

А еще тем, что пошла наперекор воле родителей, которые сначала были против отношений дочери с бедным писателем.

Семейная жизнь Бунина оказалась не такой красивой, как он, возможно, себе представлял. Молодой писатель увлекался популярными в то время идеями бескорыстия и всепрощения. А красавице Варе хотелось видеть рядом с собой надежного, сильного и богатого мужчину. Поэтому через три года совместной жизни молодая жена исчезла из жизни Бунина, оставив лишь одну записку: «Ваня, прощай. Не поминай лихом».

Скорее всего, небогатый писатель не мог дать своей супруге того уровня жизни, к которому она стремилась. Поэтому, будучи в отношениях с Буниным, она встречалась с состоятельным помещиком, за которого впоследствии и вышла замуж.

Писатель очень тяжело переживал измену любимой.

Его спасением стала работа над одной из частей романа «Жизнь Арсеньева», которая часто издавалась отдельно под названием «Лика».

Анна Цакни: курортный роман и свадьба

В 1898 году Бунин переехал в Одессу. И в этом приморском городе он встретил свою новую любовь - Анну Цакни, дочь одесского издателя и редактора. Писатель называл ее «солнечным ударом». Девушка была очень красивая и довольно непосредственная. Она быстро приняла ухаживания писателя.

Пару часто видели на набережной. Свидания обычно завершались на летних верандах ресторанов, где влюбленные заказывали белое вино и кефаль.

А затем была свадьба.

Фото: Global Look Press/Russian Look

Но семейная жизнь и в этом случае не заладилась - практически с самого начала. Супруги побывали в Европе и вернулись в Россию. Бунин планировал жить в Москве, но одесская красавица мечтала вернуться в свой родной город. В муже ее раздражали черствость, холод и безразличие. А Бунин упрекал молодую жену в нежелании разделять его взгляды.

Их совместная жизнь завершилась спустя год после свадьбы. Несмотря на то, что Анна уже ждала первенца, она оставила мужа и вернулась в Одессу. Писатель безумно страдал, когда его бросила супруга. Даже пытался покончить жизнь самоубийством.

Расставание с Анной оставило в творчестве Ивана Бунина грустный след.

Неудачный брак

(Анна Цакни)

София Юльевна Прегель:

Гордился он красотой своей первой жены, Анны Николаевны Цакни. Приходилось верить на слово. Но я почему-то была убеждена, что Вера Николаевна красивее «Ани» .

Она хорошо одевалась, и Ивану Алексеевичу нравилось, когда жена опускала черную вуаль, из-под которой блестели глаза, когда они вместе куда-нибудь шли .

Вера Николаевна Муромцева-Бунина:

Однажды к Федоровым приехали в гости их друзья, греческая чета Цакни. ‹…›

Цакни пригласили молодых писателей к себе на дачу. Через несколько дней они отправились к ним ‹…›.

При входе в разросшийся по-южному сад они увидели настоящую красавицу, как оказалось, дочь Цакни от первого брака.

Иван Алексеевич обомлел, остановился. И чуть ли не в один из ближайших вечеров сделал ей предложение.

‹…› Предложение было принято. Отец предоставлял дочери полную свободу, мачехе же жених сначала очень понравился, и она была довольна предстоящей свадьбой, а может быть, хотела скорее выдать замуж свою падчерицу. Все случилось скоропалительно. Анне Николаевне шел двадцатый год, но она была еще очень невзрослой, наивной, - мачеха умела заставлять ее поступать по своей воле.

В автобиографическом конспекте у Ивана Алексеевича написано:

«…Внезапно сделал вечером предложение. Вид из окон из дачи (со второго этажа). Аня играла „В убежище сада…“». Ночью у них, спал на балконе (это, кажется, в начале сентября).

После венчания «молодой» с тестем, заговорившись, вышли на паперть и бессознательно пошли вдвоем домой. Можно представить, какое впечатление произвело это на «молодую». А тут еще подлила масла в огонь мачеха, да и Лидия Карловна Федорова, вероятно, не внесла мира.

На свадебном пиру разразился скандал. Иван Алексеевич в бешенстве выскочил из столовой в гостиную, запер за собой дверь на ключ и до утра не вышел. Мачеха до рассвета о чем-то шепталась с «Аней», а Федоровы провели ночь в спальне, приготовленной для новобрачных.

Иван Алексеевич был раздражен и расстроен, так как перед свадьбой невеста передала ему, что Федоровы утверждают, что он женится из-за денег, хотя богата была мачеха. ‹…›

Я спрашивала Ивана Алексеевича, как это он мог уйти после венчания без жены?

Я не придавал никакого значения этому, к тому же мы о чем-то очень интересном разговорились с Николаем Петровичем, я и забыл, что молодожены должны возвращаться вместе…

Галина Николаевна Кузнецова. Из дневника:

Я стала спрашивать его о его первой жене Анне Николаевне Цакни. Он сказал, что она была еще совсем девочка, весной кончившая гимназию, а осенью вышедшая за него замуж. Он говорил, что не знает, как это вышло, что он женился. Он был знаком несколько дней и неожиданно сделал предложение, которое и было принято. Ему было 27 лет.

«Когда я теперь вспоминаю это время - это было в сентябре в Одессе, - мне оно представляется очень приятным. И вот нельзя, собственно, никому сказать этого - из чего состояло это приятное? Прежде всего из того, что стояла прекрасная сухая погода, и мы с Аней и с ее братом Бэбой и с очень милым песиком, которого она нашла в тот день, когда я сделал ей предложение, ездили на Ланжерон. Надо скзать, что в Ане была в то время смесь девочки и девушки, и „дамское“ выражалось в ней тем, что она носила дамскую шляпу с вуалью в мушках, как тогда было модно. И вот через эту вуаль ее глаза - а они у нее были великолепные, большие и черные - были особенно прелестны. Ну, как сказать, из чего состояло мое приятное состояние в это время? Особенной любви никакой у меня к ней не было, хотя она и была очень милая. Но вот эта приятность состояла из этого Ланжерона, больших волн на берегу и еще того, что каждый день к обеду была превосходная кефаль с белым вином, после чего мы часто ездили с ней в оперу. Большое очарование ко всему этому прибавлял мой роман с портом в это время - я был буквально влюблен в порт, в каждую округлую корму…»

Он рассказал, как начались вскоре у них недоразумения с женой. Ее очень настраивала против него мачеха - Элеонора Павловна, «которая сначала была просто до неприличия влюблена в меня, а потом так же неприлично возненавидела». Привело все это к тому, что после двойного отъезда он совсем уехал от жены, которая в это время была беременна, месяце на пятом. ‹…› Мачеха Анны Николаевны была богатая женщина. У них были имения, виноградники. «Подумать только, что я мог бы поехать под Балаклаву в имение, жить на виноградниках, управлять всем этим, стать богатым человеком. Но мне это и в голову не приходило. Связывать себя! Вот как я это понимал!»

Я спросила, как отдали за него, ничего в то время не имевшего, богатую наследницу.

Да я и сам не знаю! - сказал он. - Отец ее был типичный интеллигент. Мы вместе ехали из Одессы к ним на дачу на паровичке. Стояли на площадке и курили. Я вдруг сказал: «Прошу у вас руки вашей дочери». Он сдвинул пальцами шляпу на затылок, посмотрел на меня и сказал: «Да я-то тут, дорогой, при чем? Это, мне кажется, дело Анны Николаевны. А что касается меня - я ничего против не имею».

Когда они затем встретились - она уже, вероятно, знала об этом предложении. Они возвращались откуда-то из города - она и мачеха. Она в темноте протянула руку, нащупала его руку и вложила в нее туберозу. Это было сделано очень мило и невинно .

До такой степени не понимать ‹…› моего состояния, и не относиться ко мне помягче, до такой степени внутренно не уважать моей натуры, не ставить меня ни в грош, как это делает Анна Николаевна, - это одно непоправимо, а ведь мне жить с ней век. Сказать, что она круглая дура, нельзя, но ее натура детски-глупа и самоуверенна - это плод моих долгих и самых беспристрастных наблюдений. ‹…› Она ‹…› детски-эгоистична и ‹…› не чувствует чужого сердца ‹…›. Мне самому трогательно вспомнить, сколько раз и как чертовски хорошо я раскрывал ей душу, полную самой хорошей нежности - ничего не чувствует - это осиновый кол какой-то. ‹…› Ни одного моего слова, ни одного моего мнения ни о чем - она не ставит даже в трынку. Она ‹…› неразвита как щенок, повторяю тебе. И нет поэтому никаких надежд, что я могу развить ее бедную голову хоть сколько-нибудь, никаких надежд на другие интересы. ‹…›

Но главное - она беременна , уже месяц .

Я дошел до того состояния, когда убивают себя, - и истерически разрыдался вчера, потому что я почувствовал - я один, я нищий, я убит и мне нет помощи. И тогда она призналась, что не любит меня с страшными муками. Она и теперь так убита этим, что еле жива и только твердит: я не виновата. ‹…› Нет меры тоске моей - одной тоске и ничему более - ни грусти, ни самоупоению отчаянием .

Иван Алексеевич Бунин. Из письма Ю. А. Бунину:

Если бы не слабая надежда на что-то, рука бы не дрогнула убить себя. И знаю почти наверно, что этим не здесь, так в Москве кончится. Описать свои страдания отказываюсь, да и ни к чему. Но я погиб - это факт свершившийся… Давеча я лежал часа три в степи и рыдал и кричал, ибо большей муки, большего отчаяния, оскорбления и внезапно потерянной любви, надежды, всего, может быть, не переживал ни один человек… ‹…› Как я люблю ее, тебе не представить… Дороже у меня нет никого .

Вера Николаевна Муромцева-Бунина:

Насколько я знаю, Иван Алексеевич два года после разрыва надеялся на примирение. Перестал же он этому верить, махнул рукой только в 1902 году .

Иван Алексеевич Бунин. Из дневника:

Воскресенье. Видел во сне Аню с таинственностью готовящейся близости. Все вспоминаю, как бывал у нее в Одессе - и такая жалость, что… А теперь навеки непоправимо. И она уже старая женщина, и я уже не тот .

Вера Николаевна Муромцева-Бунина. Из письма А. К. Бабореко от 5 января 1959 г.:

Прочла все письма периода Цакни сразу. Расстроилась: представляла иначе - считала более виноватым Ивана Алексеевича. А, судя по письмам, не только жизнь была не для творческой работы, а у самой Анны Николаевны не было настоящего чувства, и ей хотелось разрыва… Это понятно, конечно, они были и по натуре, и по среде, и по душе очень разные люди. И как с годами Иван Алексеевич, я не скажу, простил, а просто забыл все, что она причинила ему .

Из книги Лаплас автора Воронцов-Вельяминов Борис Николаевич

Неудачный министр 18 брюмера Наполеон разогнал Совет Пятисот, Директорию и установил консулат, в котором сразу занял положение диктатора.Три новоиспеченных консула – Бонапарт, Сиейс и Роже Дюко – первое же заседание на другой день после переворота посвятили организации

Из книги Летчик испытатель [Издание 1939 года] автора Коллинз Джимми

Неудачный дебют Один летный экзамен, который я проводил в бытность свою инспектором Департамента торговли, чуть не стоил мне жизни. Я поднялся в воздух с одним пареньком, через три минуты убедился, что летать он не умеет, отобрал у него управление, посадил машину и велел

Из книги Голоса времен. (Электронный вариант) автора Амосов Николай Михайлович

5. Отец. Сельский кооператив. Брак. Война. Плен. Возвращение. Череповец - служба. Попойки. Распад семьи. Другой брак. Болезнь. Теперь об отце можно всё говорить: никто не обидится, все умерли. Мама его всегда хвалила: "был прекрасный человек". Не знаю (мне даже папой его называть

Из книги Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 автора Баур Ганс

Неудачный путч Рема В соответствии с той версией событий, которую Гитлер мне изложил во время ужина, вся история с Ремом сводилась к следующему. Итальянский посол в Париже узнал о том, что руководитель штаба штурмовых отрядом Рем готовит восстание против Гитлера. Рем

Из книги 99 имен Серебряного века автора Безелянский Юрий Николаевич

Неудачный полет с Муссолини Гитлер пригласил Муссолини посетить вместе с ним Брест-Литовск. Помимо всего прочего дуче должен был стать свидетелем применения на практике германской гаубицы калибра 60 сантиметров. К полету в Брест-Литовск было подготовлено несколько Ju-52.

Из книги Под крыльями - ночь автора Швец Степан Иванович

Из книги Книга юности автора Соловьев Леонид Васильевич

Неудачный прыжок По прибытии к месту назначения мы узнали, что полк уже почти полностью укомплектован личным составом. Нас обрадовало, что здесь было много летчиков нашего Управления международных воздушных линий. Встретили несколько знакомых и из других управлений

Из книги Стальные гробы рейха автора Курушин Михаил Юрьевич

Неудачный побег В тысяча девятьсот двадцать первом году Фергана все еще была одним из центров басмаческого движения. В городах Ферганы и на железных дорогах правили большевики, в сельских местностях - басмачи. Для большевиков борьба осложнялась близостью границ, за

Из книги Полярная фактория автора Козлов В.

НЕУДАЧНЫЙ ПОХОД U-25 Командир U-25 Виктор Шютце начал свою морскую карьеру еще в апреле 1925 года и к началу войны был уже опытным подводником. В декабре 39-го его наградили Рыцарским крестом, а еще через два месяца, успешно действуя на U-25 в Бискайском заливе и у побережья

Из книги RAEM - мои позывные автора Кренкель Эрнст Теодорович

НЕУДАЧНЫЙ С’ЕЗД До прихода советской власти ненцы Ямальской тундры находились в полной материальной зависимости у кулаков, зырянских и русских купцов и ростовщиков.Кулацкие хозяйства имеют до 2000 и более оленей каждый.Разумеется, обслуживать такое стадо собственными

Из книги Гений «Фокке-Вульфа». Великий Курт Танк автора Анцелиович Леонид Липманович

Неудачный полёт «Даешь советский дирижабль!» Двадцать восемь миллионов народных рублей. Корабль в овраге у деревни Мазилово. Умберто Нобиле и советские дирижаблисты. Встреча на филателистической выставке. Пропаганда с неба. «Отдать поясные!» Поединок с ветром. Над

Из книги Любовь без границ [Путь к потрясающе счастливой любви] автора Вуйчич Ник

Неудачный истребитель Предложение Министерства авиации представить на конкурс проект одномоторного истребителя не застало Курта Танка врасплох. Он уже думал о таком самолете и был убежден, что не стоит «открывать Америку». Схема его «Ястреба», так отлично летающего,

Из книги Гоголь автора Степанов Николай Леонидович

Из книги Бунин без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич

НЕУДАЧНЫЙ ДЕБЮТ В эти трудные дни Гоголь вспомнил про свои успехи на сцене Нежинской гимназии, всеобщее восхищение, которое вызывала у зрителей его игра. Может быть, попытать свой силы в этой области? Ведь были же знаменитые актеры, которые потрясали сердца людей! Почему

Из книги Леонид Быков. Аты-баты… автора Тендора Наталья Ярославовна

Сын Коля от первого брака с Анной Николаевной Цакни Галина Николаевна Кузнецова. Из дневника:9 марта 1932. Ребенок, сын, прожил лет до пяти. Был он хорошенький мальчик. Виделся он с ним раз пять в году, причем «в это время весь дом затворялся у себя и дышал на меня злобой».

Из книги автора

Неудачный пример Однажды чиновники Украинского Госкино, чтобы приструнить свободолюбивого режиссера, поставили Быкову в пример режиссера Тимофея Васильевича Левчука, приступившего к съемкам очередного «великомасштабного» кинополотна «Семья Коцюбинских». Дескать,