Адам ламберт интервью на русском. Полное Интервью Адама Ламберта для журнала "The Advocate". ELLE Что чаще всего играет в вашем плеере

В этом интервью Адам описывает влияние моды на него, вдохновление глэм-годами 70-х, свою песню Outlaws of love и то, каково это быть под прицелом фотокамер.

Когда ты первый раз понял, что можешь петь?
Я некоторое время ходил в студию детского театра в Сан-Диего, и мы ставили “Скрипача на крыше”. И там была часть, где один из русских солдатов поет громкую, сильную партию-соло в середине песни L’Chaim. Я пробовался на эту роль и просто открыл рот. Мне нужно было продержать некоторое время одну эту сложную ноту для драматического эффекта. И я помню, как режисер-постановщик был в состоянии “Вау!” Остановил меня и попросил сделать так еще раз, сказал другим детям, что вот как надо петь. И когда я наконец-то спел это перед аудиторией, я понял, что некоторые просто были в шоке. Это был детский театр, и от нас, детей, не ожидали чего-то большого. Это был первый раз, когда я был удивлен, что у меня что-то получается делать лучше, чем у остальных.

Желание выступать было естественным порывом в детсве?

Да, я был довольно активным, полным энтузиазма. Моя мама даже думала, что у меня Синдром гиперактивнисти и дефицита внимания (это неврологическо-поведенческое расстройство развития, начинающееся в детском возрасте.). Она даже отвела меня к доктору, но доктор сказал: “У него просто слишком много вопросов и много сил.” У меня всегда было яркое воображение. Я любил переодеваться в разные костюмы, и когда я играл, у меня всегда была какая-то история.

Ты также говорил о том, что знал, что был другим. Как это проявилось?
Я просто знал, что было что-то вроде табу, если некоторые мальчики смотрят на других мальчиков. Это было когда я только начал осознавать что такое, секс. Когда у меня начался период полового созревания, я не смотрел на девушек. Внутри меня борьба, потому что в обществе это все еще не считается нормальным. И просто думал и надеялся, что если ничего не происходит, значит я все еще не встретил ту самую девушку.

Твоя мама однажды спросила тебя, что может ты хотел бы встречаться с парнем. Но еще до того, когда ты сам это понял для себя?

В старших классах. Я вообще-то не с кем не встречался тогда. У меня не было девушки, зато друзья были в основном женского пола. Но, конечно, я догадывался. Я был одним из тех парней, которые, знаете, и не геи, и не натуралы, котоые мастурбируют (переводчик не нашел более цензурного аналога – примеч.), глядя на порно в компьютере. Было такое медленное соединение Интернета, что картинка могла останавливаться на целую минуту, где-то 1997 год. В этом смысле я знал, но хоть я и жил в Южной Калифорнии, в классах, старше средней школы все было довольно консервативно. Я не думаю, что кто-то из остальных учеников были геями. Все. сложно. И я скрывал это, беспокоился, не делал ничего, что могло бы меня разоблачить И да,я абсолютно точно был геем. Но также ничего не делал, чтобы подтвердить другую свою сторону.Я был чем-то средним. Я был слишком увлечен театром, хором и всякими вещами, связанными с искусством. В отличие от всех детей в старшей школе, которые одевались в Quick Silver, а я ходил в Banana Republic. И мне однажды захотелось “сумку курьера” (сумка через плечо – примеч.). Я с детства шел в другом направлении от всех. Да и сейчас мало что изменилось. Разве что я больше никогда в своей жизни не буду ничего покупать в Banana Republic. И вы никогда не увидите меня в чиносах (это брюки – примеч.)
И хоть мне было некомфортно чувствовать себя геем, я все равно хотел выразить свою индивидуальность. Любовь к моде, костюмам, то как я представлял себя перед всеми визуально, для меня всегда было очень важно. Я хотел хорошие вещи, которые бы выглядели как классика, профессионально – это было тогда.

Сейчас твои вкусы, конечно, изменились. Ты говорил, что изменения произошли, когда ты был в Германии.

Да, это было самое влиятельное изменение. Я медленно, но верно выбирался из Сан-Диего, переезжая в Лос-Анджелес. Я жил там, открывал себя, встречал новых людей, мне исполнилось 21, я развлекался, ходил по барам, самовыражался. Это что-то вроде развития.

Быть за пределами страны тоже помогает.

Да, там есть другой мир, полный разных возможностей, чтобы погрузиться в новое общество, новую обстановку. Было много клубов-хардкор (стиль музыки – примеч.), разная музыка. Это было замечательно!

На что ты смотришь для вдохновления стиля?

Даже тогда, с того времени по сегодняшнее я получаю удовольствие, смотря разные показы. Я люблю моду, хотя долгое время не мог позволить себе ничего такого модного. В том смысле, что высокая мода – это довольно дорого. Я рос в Лос-Анджелесе, становился здесь тем, кто я есть, но все, что я мог сделать – это пойти в Wasteland на Мелроуз Авеню и купить то, что было модным примерно шесть сезонов назад и заставить эти вещи смотреться. Или порезать что-то парой ножниц. Я был довольно авантюрным в таких экспериментах, хотя шитье – это не то, что я умею делать. И что забавно, я вспомнинаю те времена и понимаю, что то, что я делал тогда было не совсем красивым, даже довольно ужасным, но плевать! Это тоже часть самовыражения в моде. Я думаю, что это что-то такое, что должно быть только для тебя и больше ни для кого. И если я чувствую себя прекрасно в этой странной, ассиметричной хлопковой футболке (показывает на свою футболку), значит, я буду ее носить.
Это часть удовольствия – пробовать что-то новое. Одна из наиболее частых фраз, что люди говорят мне, это: “О, я бы никогда не смог это надеть.” И это одна из моих любимых фраз, потому что вот что именно разделяет людея. Кто-то рискует в моде, а кто-то – нет. Каждый выбирает сам. Это просто выбор.

Для меня кажется разумным, если к тебе подойдут дизайнеры с предложением выпустить что-то под твоим именем.
Да, это было бы действительно круто. У меня было несколько дискуссий по этому поводу, но сейчас это не является моей целью. То, на что я сейчас настроен – последние пять месяцев я пишу альбом, как минимум пара дней в неделю на это уходит. И у меня получается выполнять все сразу далеко не лучше всех. Когда я вовлечен в какой-то проект, я отдаю ему все. Это благо и проклятье одновременно. Это все может оказаться замечательным, ведь у меня много энергии, но зато с другими вещами я не буду справляться также хорошо, как мог бы.

Какие твои дни сейчас?

Что я делал до того, как пришел сюда, – было обычным днем для меня. Иногда мне дают расписание, как сейчас, что в пятницу я должен быть там, у меня фотосессия и т.д. Это мои дни. Утром я встал, включил беговою дорожку, позанимался около двадцати минут и собрался. Мне нравится это местечко, здесь продают коктейли из сока. А вот этот называется “лекарство певца”, он из лимона и перца кайена. Он чистит горло и подготавливает связки. Вообще-то это то, что я действительно делаю. И еще мне нужно заправить машину. Это обычный день.

Как много времени ты проводишь в звукозаписывающей студии?

Это очень трудоемкий процесс, он действительно отнимает много времени. И нужно много времени, чтобы все сделать правильно. Я не знаю, как это делают другие артисты, но я принимаю позицию, что нужно писать и записывать так много, насколько возможно. А потом мы просто решим, какие треки будут в альбоме, посмотрим, как можно ограничить.

И ты не знаешь сейчас, что будет на альбоме? Что ты записываешь?

Никогда не знаешь. Я понятия не имею, что войдет в альбом, а что – нет.

На какую музыку ты настроен сейчас?

Есть три вида, на которые я ориентируюсь. Зависит от того, кто продюсер или автор, с которым я работаю. Ну, примерно три вида Хотя, сейчас я больше экспериментирую с фанком….

С Сэмом Спарро?

Да, я записал с ним песню, и у нас будет еще работа на следующей неделе. Он великолепный. Я обожаю Сэма. Он и я написали песню на моем первом альбоме, песня “Voodoo”. Мне с ним так легко работать, мы постоянно смеялись, у нас похожее чувство юмора. И мы справились с работой очень хорошо. Это как сбалансированное уравнение. У него замечательные идеи, замечательные мелодии, великолепный вокальный стиль. Я думаю, что мы разделяли одно и то же пространство в голове.

Итак, один трек – funk.

Я даже скажу, что это можно назвать electrofunk. Там есть еще synth-pop. Немного от группы Depeche Mode, немного 90industrial, будет похоже на смесь Nine inch nails и Джорджа Майкла. "Я знаю, это странное сочетание, но описание действительно подходит. Там будет больше эмоций и вокала от певца, автора слов. Неважно, над каким стилем мы работаем, все равно все очень лично. Даже наши веселые фанк-треки очень реалистичные. Мой предыдущий альбом был чем-то вроде освобождения фантазии, исключение может только Whataya want from meи пара других песен. И мой образ на том альбоме был очень театральным, сверх всего, преднамеренно броским. Был выбор, какой сделать обложку альбома. Мне нравится делать какие-то странные, абстрактные вещи в искусстве. То, что чудно или очень манерно. И я думаю, что это было больше манерно, чем провокационно. Но знаете, в Америке манерность – это не главное, это не то, что позволяет удержаться на своих позициях. Вы должны поражать разными вещами людей, особенно если ваша карьера – карьера в поп-музыке.

Обложка последнего альбома напомнила мне обложку Jobriath (фолк и глэм-рок певец – примеч.)
Это абсолютно точно то, на что я опирался – глэм 70-х. Также ’80s hair metal группы с их особенным стилем. Это очень весело, потому что в этом есть что-то смешное. Но я думаю, что этого не ожидали от того, кто только что вышел из такого шоу, как Идол. Ведь с таких шоу обычно выходят “девчонки/парни по-соседству”, обычные, нормальные. А я точно не нормальный. На самом деле, порою я даже слишком сильно пытаюсь не быть нормальным. Я всегда делал все по-другому – и я даже не знаю, почему я так поступаю. Просто “по-другому” – хорошее слово. Мне нравится делать другие вещи. Просто делать.

Ты боишься того, что может быть спад популярности у твоего второго альбома?

Здесь другое давление. Здесь больше ожидания в некоторых отношениях. И меньше этих некоторых отношений. Я думаю, артист, который попал на сцену без помощи такого шоу, как Идол, без такой платформы, – это другой набор обстоятельств. Но у меня была вся эта шумиха вокруг этого шоу, которое было два года назад. И сейчас мы должны сделать новую шумиху, новое привлечение внимания на музыку, должны сделать новый всплеск. Но люди узнают меня, они знают, кто я. Надеюсь, это поможет. Не знаю. Это сложно. В одном творении искусство друдно представить себя, если у людей уже сложилось о тебе определенное мнение. Я думаю, что альбом поможет понять людям то, какой я внутри, что находится под всей обложкой – той, что я сделал сам и только которую теперь признают. Я хочу донести публике, что не стоит судить книгу по ее обложке, во Вселенной гораздо больше, чем вы можете увидеть своими глазами. Ну и если без нравоучений и всего прочего, то в альбоме будет что-то на духовном уровне. Как existential pop. Там будет о таких вещах, про которые я написал, пойдя гораздо глубже, чем в том альбоме.

Я знал, что у меня будет интервью с журналом The Advoсate сегодня, и программа VH1 Behind the scene недавно вышла… и это забавно, потому что была самая странная борьба с тем, чтобы преподнести меня, как мужчину-гея в массы. Потому что нас не так много – особенно в музыкальной индустрии. И после того, как у меня появилась возможность открыться и давать интервью после Идола, я просто был постоянно “да, да, да”. Я не хотел этого.И я открылся, но это не было тем, что я действительно хотел сделать.
Возможно, журнал “Адвокат” – исключение, я думаю, уважаемые гей-издания относятся к этому по-другому, но в обычной прессе из вопроса о гомосексуализме делают слишком большое обсуждение. Доведено до того, что сейчас люди знают, что я гей, и я чувствую, что это прокручивается в их голове слишком много. Но нет того, чего бы я стыдился. Я горжусь своей ориентацией, и я открыт насчет нее. Но иногда я и правда чувствую, что вокруг этого создается какой-то злобный, порочный круг. Это все из-за того, что СМИ делает из этого слишком большую сенсацию. И это задерживает процесс отхождения от всех этих вещей. Сейчас я начал расти в плане других вещей, а не только ориентации. Потому что я могу забыть на время о том, что я гей. И когда мне было 20 лет я жил в Лос-Анжделесе, еще до того, как стал знаменитым, я ходил, конечно, в гей-клубы, встречал парней, но также у меня была жизнь вне всего этого. Меня не определяли только по ориентации, не ассоциировали с ней. Но вдруг сейчас все происходящие именно о том, что я гей. В некотором отношении из этого может выйти что-то хорошее. Когда я был ребенком, мне не было на кого посмотреть, как на пример. Если бы я видел кого-то похожего, может, это бы помогло мне. Я думаю, что читатели этого интервью поймут, о чем я., ведь это действительно сложно. Иногда я сам не понимаю, какого черта делаю. Серьезно. Никто не научит, как быть знаменитостью-геем. Если бы такие люди были, возможно, это бы помогло и мне.

Опиши то чувство, когда ты в первый раз сам дал интервью?

Сейчас я уже привык к этим интервью, но вначале я был очень взволнован и рад. Меня спрашивали о тех вещах, о которых я давным-давно не думал. Это сложно. Возвращаются те размышления, которые уже давно не беспокоили мое сознание.

После того, как вышел твой первый альбом, ты сказал что-то вроде “Я хочу быть артистом, а не ГЕЙ-атристом. Я хочу быть музыкантом, а не политиком”. Но по-моему, ты изменил подход. Ты активно участвуешь в разных проектах.

Да,я пошел в этом дальше. И мне так комфортно. Мне нравится быть на виду. Это был такой быстрый опыт. На Идоле все происходит так быстро. За всего лишь мгновения пришлось решить, что я хотел донести и как я хотел это донести. Я не идеален. Я порчусь, я ошибаюсь, я ношу не то, я говорю не то, я пою не то. Хотя, надеюсь, что я пою, говорю и ношу правильные вещи.

И знаешь, я думаю, что некоторые были немного озадачены, потому что сначала ты говоришь, что хочешь быть артистом, которого бы не определяли как “гей”, а потом целуешь на национальном телевидении своего басиста на премии АМА.
А вот и друая вещь о знаменитости. Не все происходит преднамеренно. Бывают спонтанные действия. Есть вещи, которые просто происходят, которые ты просто совершаешь.

Ты имеешь в виду поцелуй?

Да. Это просто произошло. Это было импульсивно. Мы в Лос-Анджелесе и в этой индустрии все спланированно, все по сценарию. Написание песен – это по сценарию, но живое представление – это нечто иное. И мне нравится быть спонтанным. Я иногда импровизирую в нотах время от времени, когда я пою, никогда не стою на одном месте, не делаю одинаковых движений, за исключением некоторых хореографических, установленных. Вещи происходят сами собой – вот вся магия. Но то, что Вы говорите – правда. Был определенный уровень – была реакция с моей стороны. Был всем перегружен, столкнулся с критикой гей-прессы по еще одному поводу – из-за фотосессии с девушкой. Хотя я просто думал, что это будет сексуально.

В журнале Details?

Да и я не думаю, что это было предназначено сделать меня гетеросексуалом. Я думаю, что это было забавно. Примерно как две девушки, целующиеся в баре на глазах у парня, играющие с этим парнем. Это то, как я понимал этот фотосет. А еще я хотел удивить людей, чтобы они открыли журнал и сказали “Ого, я не ожидал увидеть его тут!” У меня были отношения с девушками, и я, возможно, делал большее, чем это, ну и что? Я слышал критику от других “Он просто хочет казаться бисексуальным”. Нет, я просто такой, какой есть не пытаюсь никем казаться, это правда. Это не было умышленым, как может показаться.

Ты обо всем этом раньше думал иначе?

Эта фотосессия была игрой с двойными стандартами, стереотипами и представлениями людей о том, что так, а что не так. И эта была своего рода фантазия. Большинство моих фанатов – женского пола, это была фантазия для них. Почему бы и нет на минутку? Нет вопросов в их голове и нет в моей. И я верю “серое поле” ориентации. Я не думаю, что следует настолько выделять “белое и черное”.

Но было такое, что и люди знали малую толику о тебе и твоей жизни и что-то достраивали сами, основываясь на этом. И когда люди видят подобные вещи, они ожидают, что ты таким образом заявляешь о том, что ты есть сам, что у тебя в твоей жизни.
То выступление было действительно под влиянием момента. Я прореагировал на слова “ты не очень похож на гея”. И на тот момент даже неважно, почему именно я сделал “а так, я очень похож?!” я был слегка раздражен такими словами".
Я вышел из того мира, который был с одной стороны очень конртолируемым, но с другой стороны я делал представления в клубах, на Burning Man, на Зодиак-шоу, и то, что я делал, было свободным, спонтанным самовыражением. И это та часть искусства, которую я люблю. Я не люблю, когда мне говорят, что и как делать. Я не люблю, когда все спланировано. Мне нравится быть спонтанным.

Ты говорил о прозрении на Burning Man о направлении своей карьеры. Ты был в мюзикле Wicked, но не был достаточно удовлетворен.

Да, я просто не был доволен и не знал, чего ищу. И на Burning Man все всплыло внезапно. Я вдруг осознал, что это чо-то вроде моего собственного пути, к которому я просто не особенно стремился. Где-то в голове у меня промелькнуло, чего я хочу,но я не приложил достаточно усилий, чтобы все осуществилось. И у меня появилось осознание, что мы сами контролируем свою судьбу, просто нужно проявлять инициативу, чтобы достичь целей и осуществить мечты. Но до того момента я нчего не делал. Был слишком ленив в этом отношении.
Я хотел делать мою собственную музыку, мое собственное шоу, собственный вид самовыражения в искусстве, где я мог бы сам все контролировать и принимать решения. И я хотел писать собственную музыку. И я начал писать, работал с несколькими продюсерами. А другая бещь, которую я осознал была, что если вы сможете заполучить тек продюсеров и авторов песен, которые делают качественные вещи, в сможете также сотрудничать и делать такие же качественные песни. Итак, я начал думать, как же мне, черт возьми, расположить к себе таких людей, ведь это тяжело – пробиться в шоу-бизнесс. И большая индустрия поп-музыки очень гетеросексуальна. Много молодых поп-исполнительниц, которые появляются на эстраде, используют свои женские преимущества, чтобы убедить их поработать с ними. Это не обязательно плохо, это часть их шарма. Но многое в музыкальной индустрии как раз на основано на этом. И если ты артист мужского пола, то у них сразу появляется високомерие, потому что они крутые. Это что-то вроде старшей школы.
Слава не была частью желания. Другим весомым фактором было то, что у меня не было никаких сбережений. Я не беспокоился, у меня была работа в театре, я мог платить за квартиру, ходить в бары, смотреть фильмы, покупать одежду. Но у меня вообще не было сбережений. У меня были студийные апартаменты, я становился старше, разговаривая с родителями о налогах и жизни. И я начал думать о том, как заработать денег – вот этот весомый фактор.
Сама слава – престранная штука. Она как сама работа.

Итак, мы можем поговорить о твоем парне Саули Коскинене?

Знаете, честно, когда много говоришь о своих отножениях, дверь открывается слишком широко.

Когда вы встретились?

В Финляндии, в Хельсинки, после очередного моего концерта.

Он был в реалити-шоу Большой Брат – он популярный.

И это замечательно, потому чо он понимает те вещи, через которые приходится проходить мне. Это ыла мгновенная связь, и я не знал, чо он известен. Это было физическое влечение, но также и энергитическое, как свечение. Было что-то такое даже в контакте наших глаз, общение проходило очень легко.

И вы начали встречаться?

Это все, что я скажу. (смеется)

И как долго вы уже встречаетесь?
Мы познакомились в ноябре.

И он живет…?
Это все, что я скажу. У меня были только одни длительные отношения до этого, и сейчас я очень, очень счастлив. Эти отношения во многом помогли мне, успокоили меня и вдохновили как писателя и певца. Я думаю, всем необходима такая поддержка, и я очень рад, что нашел ее.
Он вдохновил меня. Я пишу о любви и отношениях. До того, как я встретил Саули – а у меня с ним хорошие, здоровые, прекрасные отношения – у меня были не совсем приятные ситуации. Хотя, боль сердца тоже хороша для написания песен.

Расскажи мне о песне Outlaws of love

И хоть я и пытаюсь отойти от этой темы про геев, хотя я думаю, это 100% вещь поколения, эту песню я написал как историю о том, что люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией сталскиваются с постоянными проблемами. Я хотел сделать картинку этого и сравнить с тем, как бегут от закона. Вы не можете отдохнуть, вы не можете решить, всегда на страже, постоянно оглядываясь, ищете мира, спокойствия, которые утешают. Это концепции, как мы видим в кино. Как Бонни и Клайд, как Бутч Кэссиди и Санденс Кид. Я хотел написать это, чтобы помочь понять тем, кто не понимает. Я действительно горжусь этой песней, потому что я сказал о важном доступным способом.
Я много учусь о том, как писать песни, записывая этот альбом. Я учусь от тех людей, с кеми работаю. Мне очень повезло, что у меня есть такие возможности. Я работал с BC Jean и Руном Вестбергом.

Давай поговорим о твоих фанатах. Молодые люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией приходят на твои концерты?

Я могу сказать, что в мире я геев встречал больше, чем внутри страны, что мне кажется интересным. Такое чувство, что гей-фанаты, которых я встречал, чувствуют себя немного странно. Я вижу, что среди молодежи, возможно, есть мнение, что слушать музыку Адама Ламберта не круто. Люди не думают, что я популярный. Я люблю тех, кто говорит “Пошли все к черту, я люблю музыку Адама Ламберта!” Я что-то вроде лоха. У многих обо мне слишком общее мнение…. Исключение, конечно, мои любимые гламберты! Они прекрасно понимает, что все не так.
Это действительно работа мечты, это очень здорово. Я останавливаюсь и держу все в перспективе… Это поп-музыка, а не мозговая хирургия! Просто иногда воспринимают слишком серьезно. Я имею в виду, что просто ест некоторые серьезные вещи,как Outlaws of love, а есть веселая танцевальная музыка. И я наношу восемь фунтов косметики, потому что я, черт возьми, так хочу! Почему бы и нет?

Выдержки из интервью Адама для журнала INROCK Япония

INROCK: Вы в самом разгаре записи альбома, я прав?

Адам: Да! Я уже работаю над альбомом в течение трех месяцев.

I: Три месяца!

А: Да. На этот раз я пишу много своих собственных песен. На самом деле, почти все песни были написаны мной. Я работал с разными продюсерами и авторами песен, записывая идеи, мелодии и тексты. Это должно стать захватывающим произведением!

I: На данный момент, вы на той стадии, когда выбираете лучшие песни из тех, что у вас уже есть? Вы в начальной, средней или заключительной стадии?

А: Я бы сказал, что я где то на средней стадии - я записал около 25 песен сейчас.

А: Вообще говоря, тема альбома заключается в поисках себя. Независимо от того сколько вам лет, будь то мужчина или женщина, независимо от окружения - я думаю, что все находятся в процессе выяснения, кто они, что делает их счастливыми или дает им ощущение стабильности. На этот раз субъектовно многие из песен о поиске и сделанных открытиях - счастливых или грустных. Это может быть о радости, которую вы испытываете, как "Ага! Посмотрите на то, что я узнал о себе! - этот момент, или "Ничего себе, я не могу поверить, что я мог связаться с этим человеком" - такой момент. Или, может быть о грусти, когда вы чувствуете, что не можете разобраться в себе.

I: Будет ли альбом содержат ответы на ваши собственные открытия о себе? Сможем ли мы услышать результаты вашего самоисследования в этом альбоме?

А: Да, я думаю, этот альбом, скорее всего, скажет людям больше о том, кто я есть. Из первого альбома, вы, вероятно, смогли узнать немного обо мне, - но песни из того альбома в основном были glittery (блестки), песни для развлечения. Это был очень театральный, веселый альбом - и это было то, что я действительно хотел сделать в то время. Однако, для нового альбома я хотел бы сделать что то намного более личное - то, что позволит людям узнать больше о том, кто я внутри.

I: В одном из интервью вы сказали, что хотели сделать это альбом очень личным. Что из личного вы написали?

А: Это будет о разном, что я лично чувствую - например, как я думаю. Очень личные вещи. Потому что я пишу свои песни на этот раз, это естественно. Идеи и тексты песен изливаются изнутри меня.

I: "Личное" это, как правило, о любви не так ли? Эта тема, с которой легко найти общий язык.

А: Я согласен. Однако для меня важно, чтобы люди не только знали обо мне, но и передать чувства и эмоции, которые может почувствовать универсально кто угодно. Каждый ищет любовь. И именно поэтому, по-своему, я хочу рассказать людям о таких вещах. Я уверен, что каждый в определенный момент испытывает желания, удовольствие и радость. Любой в минуты одиночества приходит к вопросу о значимости на этой земле - и к вопросам о смысле жизни.

Перевод: Felice7 для glambertnews.ucoz.ru

Молодой американский певец Адам Ламберт, который отправится в мини-тур легендарной группы Queen в качестве солиста, рассказал в интервью РИА Новости об отношении к легендарному Фредди Меркьюри, чье место он временно занял, о московском шоу 3 июля и шоппинге в столице России. Беседовали Ирина Гордон и Глеб Ольховой.

- Адам, Queen - это ваша любимая группа или есть музыканты, творчество которых оказало на вас большее влияние?

Да, конечно, я фанат Queen, хотя открыл их для себя не в детстве, а несколько позже - мне было тогда лет 18-20. А вообще, на меня повлияла самая разная музыка. В первую очередь, конечно, меня вдохновлял классический рок-н-ролл. Но, помимо этого, поскольку я рос в 90-е, мимо меня не прошла и поп-музыка того времени. Уже позже я стал увлекаться танцевальной электронной музыкой. Но, на самом деле, я не выделяю что-то одно. Если музыка хорошая - она хорошая, к какому бы стилю она ни принадлежала.

- Не страшно было браться за легендарную We are the champions в финале шоу American idol?

Я испытывал потрясающие ощущения. Меня очень вдохновляет эта песня. Для меня исполнять We are the champions - огромная честь. И, кроме того, я ощутил какую-то внутреннюю связь с ними, понимаете?

- Выступая на месте Фредди Меркьюри в Queen, вы пытаетесь копировать его стиль?

Я считаю, что очень важно оставаться честным с самим собой. Я не Меркьюри, но он действительно вдохновляет меня. Я чувствую к нему не только огромное уважение, но и какое-то особое доверие.

- Какие отношения у вас сложились с Брайаном Мэем и Роджером Тэйлором?

Они были очень общительны и дружелюбны. С ними невероятно легко, просто чудесно. Как будто мы давно знаем друг друга, несмотря на то, что я ужасно волнуюсь оттого, что мне предстоит с ними выступать.

- Вы собираетесь продолжить работать вместе?

Да, сейчас мы собираемся сделать вместе шесть концертов. Это определенно не одноразовый опыт.

- Что готовите для выступления в Москве?

Думаю, зрители в первую очередь хотят, конечно, услышать старые песни Queen. Это то, зачем они идут на концерт. Но, кроме этого, мы собираемся порадовать их великолепным шоу.

AFP, Getty Images/Michael Tullberg

Певец Адам Ламберт

- Многие артисты учат русские слова перед приездом в Россию - вы уже знаете что-нибудь по-русски?

Пока я не учил русских слов. Но, думаю, вам стоит подождать и посмотреть, что мы покажем на шоу.

В прошлом году вы выступали на российском музыкальном фестивале Maxidrom. Вам понравилась Москва и русские поклонники?

Да, мне очень понравилось. Я действительно весело провел время и насладился моментом. После работы я, в основном, раздавал автографы, но мне, все равно, очень понравилось в Москве. Я бегло осмотрел город. В этот раз я планирую хорошую прогулку. И, надеюсь, в этом году мне удастся походить по магазинам.

В преддверии своего первого концерта в Санкт-Петербурге поэт - песенник, актер и обладатель голоса в 4 октавы, финалист шоу American Idol - американский певец Адам Ламберт рассказал нашим корреспондентам много интересного.

– Адам, когда вы поняли, что хотите стать певцом?

– Где-то в 9 лет все началось. Я был ребенком с большим количеством энергии, множеством идей и желанием высказаться. В общем, почти несносным. Мои родители пробовали отдать меня заниматься спортом, но мне это не очень понравилось. Они пытались найти для меня что-то другое, где я бы тратил свою энергию и совершенствовался. В итоге моим домом стал театр.

– В какой постановке вы впервые вышли на сцену? Что вы чувствовали в этот момент?

– Я сыграл роль Лайнуса в музыкальном спектакле «Ты хороший человек, Чарли Браун» (знаменитая американская постановка конца 60-х по мотивам комикса Чарльза Шульца – прим. ред.). Мне очень понравилось быть на сцене и ощущения от выступления перед публикой. К тому же важным моментом было то, что я впервые оказался в компании детей, с которыми у нас было много общего. Они были артистичными и творческими. Впервые я почувствовал, что у меня есть друзья, компания. В средних классах, лет в 12-14, у меня начались сложности с общением в школе. У меня было мало друзей, я был в какой-то степени изгоем, одиночкой. Но по субботам, когда я отправлялся репетировать в театре, я был абсолютно счастлив – там были все мои друзья.

– Сложно представить, что кто-то вроде вас в детстве мог быть одиноким…

– Да, но в старших классах все наладилось. Там были внеклассные занятия и мероприятия, благодаря которым я подружился со многими. Думаю, что это, в общем-то, стандартная проблема для подростков всего мира – найти друзей с похожими взглядами на мир. Я помню, что я приходил домой и говорил: «У меня нет друзей, люди плохо ко мне относятся». А мой отец мне всегда отвечал: «Я уверен, что когда ты повзрослеешь, ты будешь одним из тех, с кем захотят дружить все». Я со скептической улыбкой говорил: «Ладно папа. Я это запомню».

– Получается, участие в театре для вас тогда было своего рода убежищем от проблем. Как это пришло к собственно музыке?

– Это был именно музыкальный театр. То есть музыка присутствовала изначально. Я продолжал заниматься этим в старших классах и после школы – я достаточно много играл в профессиональных музыкальных постановках в Лос-Анджелесе. Это было непросто хотя бы потому, что там мало музыкальных театров и поэтому мало работы – ведь все в основном находится в Нью-Йорке.

– Это сложный путь. Были такие моменты, когда вы говорили себе: «Все, мне надоело, не хочу продолжать»?

– В двадцать с небольшим я несколько раз падал духом, когда приходил на прослушивание и не получал роль, затем еще одну и еще. Непросто, когда тебе отказывают много раз, но это закаляет. Это дало мне защиту, за что я очень благодарен сейчас. И это очень пригодилось, когда я попал на «American Idol».

– Почему вы ждали восемь сезонов, прежде чем пойти на прослушивание шоу «American Idol»?

– Думаю, потому что я просто не был готов. Я был поклонником этого шоу с самых первых выпусков. Я помню, что был в абсолютном восторге от вокала Келли Кларксон (победительница первого сезона, 2002 год – прим.ред). Каждый год я смотрел шоу и думал: «Наверное, было бы интересно стать участником». Но каждый раз я себе говорил: «Нет, я не смогу».

– Но в 2008 году вы сказали себе, что сможете?

– Думаю, что просто к 27 годам мне стало ясно, что из себя представляет музыкальный бизнес и как он устроен. У меня и раньше были мысли о том, чтобы стать певцом и до этого, но выяснилось, что подписать контракт с лейблом, стать частью всего этого очень непросто, особенно учитывая то, что как раз набрал популярность mp3-формат, рекорд-индустрия стала зарабатывать меньше денег и все поменялось. Но в какой-то момент у меня было что-то типа прозрения и я стал активно работать над собственными проектами – сочинять, записывать, делать наброски вокала. Тогда я узнал о прослушивании на «American Idol» и понял, что это самый лучший, самый быстрый и самый эффективный способ для меня добиться успеха, показать себя публике, а затем использовать это как аргумент, чтобы убедить рекорд-лейбл.

– У вас было какое-то ощущение, что все получится?

– Нет, я думал, что меня сразу отфутболят (смеется). И уж тем более я не думал, что пройду весь конкурс. После того, как удавалось пройти в следующий этап, мне каждый раз казалось, что это какой-то розыгрыш.

– После одного из конкурсных выступлений на «American Idol» жюри устроило вам стоячую овацию. О чем вы думали в этот момент?

– Я очень нервничал, потому что это была очень тихая песня (хит ритм-энд-блюзовой группы The Miracles "The Tracks of My Tears" 60-х годов – прим. ред.), а мне проще петь какие-то более энергичные вещи, где можно дать волю эмоциям. Здесь была очень интимная по настроению композиция, на протяжении которой нужно было очень четко сохранять концентрацию, чтобы все это звучало как бы изнутри. Возможно, в какой-то степени справиться с этим номером помог мой театральный опыт. И такое было не раз.

– На протяжении «American Idol» вы пережили настоящую эволюцию – и в плане выступлений, и в плане имиджа. Расскажите об этом.

– Мне всегда нравилась мода, одежда и какие-то перемены. В детстве мне очень нравились костюмы – Хэллоуин всегда был моим любимым праздником. Я до сих пор каждый год наряжаюсь в вампира (смеется). Я называю его «Глампир» (Glampire, от слов “glamour” и “vampire” – прим. ред.). Я любил переодеваться и переодевать других, так что в каком-то смысле став певцом я просто продолжаю играть в эту игру (смеется).

– Кто вас вдохновлял, с кого вы брали пример?

– Очень большое влияние оказали прежде всего преподаватели. Режиссером и руководителем детского театра, в котором я выступал, был Алекс Урбан – мой главный наставник. Также преподаватели по вокалу, театральному мастерству, хору. Когда я начал слушать популярную музыку, то мне нравились Майкл Джексон и Мадонна – это были мои Король и Королева. Они сочетали отличную музыку с прекрасной визуальной подачей, личным характером, модой. У них все аспекты были на недосягаемом для других уровне, и меня это вдохновляет до сих пор.

– Это именно то, чего вы пытаетесь достичь?

– Мне кажется, что я еще в начале пути. Я еще экспериментирую. Надо сочинять музыку, записывать ее и стараться, чтобы каждый альбом был самостоятельным проектом. Мне кажется, что именно таким образом и Мадонна с Майклом Джексоном пришли к своему успеху.

– Вы были мальчиком из Сан-Диего – очень расслабленного и сонного городка. Теперь вы гламурный, яркий, эмоциональный… Есть много людей, которые критикуют это, задаваясь вопросом, а зачем вам такой имидж?

– А многим другим этого не хватает. Мне кажется, что это обычная ситуация – на вкус и цвет. У меня никогда не было цели обратить людей в свою веру и заставить их делать так, как делаю я. Мне хочется вдохновить их, чтобы они были теми, кем хотят быть они сами. Вдохновлять свободу выражения своих чувств, мыслей, любви. Именно это я продвигаю каждым своим шагом на творческом пути.

– Каков Адам Ламберт в домашней обстановке?

– Ну, наверное, я не такой уж и гламурный, когда лежу на диване и смотрю телевизор (смеется). Я люблю побыть домоседом в перерывах между поездками – надеть спортивные штаны, приготовить еду, посмотреть телевизор. Все очень просто. Из еды чаще всего готовлю яйца в разных сочетаниях. С авокадо, например. Вообще, за последний год я стал интересоваться здоровым питанием и вегетарианской едой. Но сам я не вегетарианец.

– В прошлом году вы достаточно активно сотрудничали с Queen. Расскажите об этом.

– Это был очень непростой вызов. Когда мне предложили сделать эти концерты с Queen, я был одновременно напуган и горд. Надо было подойти к этому проекту так, чтобы это не задело поклонников группы, было уважительно к самим музыкантам, но при этом не ценой моего собственного самоуважения и моих поклонников. В итоге мы решили сделать это в духе Фредди, пытаясь понять то, что двигало им, какую реакцию он хотел получить от публики, но учитывая мой собственный опыт и делая это в моей версии. Это было сложно, но прошло все просто великолепно. К тому же со мной на сцене были Брайан Мэй (гитарист Queen – прим.ред.) и Роджер Тэйлор (барабанщик Queen – прим. ред.) и они всегда меня поддерживали. Если бы я был на сцене один, было бы гораздо страшнее.

– Мне кажется, что это было идеальное сочетание…

– Может быть, но я четко понимаю, что никто не может быть новым Фредди Меркьюри – такой был только один, это человек-икона. Хотя у нас, как выяснилось из общения с Брайаном и Роджером, есть какие-то общие вещи. Они как-то сказали: «Вы бы отлично поладили друг с другом. Вы бы заставили друг друга смеяться до упаду». Мне было очень приятно.

– У вас два студийных альбома. Оба очень популярные. Дебютный диск «For Your Entertainment» (2010) занял третье место в хит-параде «Биллборда», «Trespassing» (2012) – первое. Насколько я понимаю, достаточно много песен вы сочиняете сам?

– На первом альбоме у меня не было возможности быть автором в такой степени, как мне бы этого хотелось. Все происходило сразу после «American Idol» и очень быстро – буквально за два месяца. К тому же я еще был новичком в музыкальной индустрии, и мне многому приходилось учиться. Впрочем, и со вторым альбомом я тоже продолжаю учиться, хотя уже был исполнительным продюсером диска. Роль на этот раз заключалась в художественном руководстве проектом – условно говоря, я должен был смотреть за тем, что все что делается, подходит для меня, как артиста. Также я сочинял песни, причем большинство из них. И это очень большой опыт.

– Как груз известности сказался на вас?

– Я бы не сказал, что это очень большой груз. Конечно, у меня сейчас гораздо более напряженный график, я гораздо больше путешествую, периодически надо адаптироваться к резкой смене часовых поясов и к нарушению неприкосновенности моей частной жизни, но мне кажется, что все это стоит того. Я чувствую, что мне очень повезло, потому что незадолго до прослушивания на «American Idol» у меня был профессиональный кризис. Мне исполнилось 27, я уже был взрослым, но я сомневался относительно того, правильный ли я сделал выбор, чем я буду заниматься дальше. Я не мог себе ответить на этот вопрос, мне было страшно. И все это приключение, которое началось с момента прослушивания сняло этот вопрос – теперь я знаю, что я буду выступать до конца своей жизни, что у меня есть своя аудитория, что у меня есть все возможности для этого. Так что я чувствую себя везунчиком.

20 марта в Ледовом дворце в Санкт-Петербурге состоится концерт Адама Ламберта.
Подробнее о концерте читайте в .

ELLE Почему вы выбрали танцевальный жанр для своего последнего альбома?

АДАМ ЛАМБЕРТ Эта запись является отражением того, где я нахожусь сейчас в жизни. Мне очень близок этот музыкальный стиль. Я люблю танцевать и часто провожу время в клубах. Поэтому этот альбом стал естественным вектором для моего развития как артиста. Продюсеры альбома Макс Мартин и Shellback полностью поняли, в каком направлении я хотел бы двигаться. Они помогли мне сохранить очень сплоченные звук и настроение во всем. Мы решили отказаться от напыщенности и театральности и сконцентрировались на более мрачном и приземленном звучании, а также добавили несколько отличных хуков. В итоге получилась пластинка, которая заставит танцевать любого и мне это очень нравится.

ELLE Близки ли вам творческие коллаборации? С кем из известных артистов вы хотели бы поработать?

А.Л. Я обожаю сотрудничать с другими артистами! Работа с Брайаном и Роджером из Queen было большой честью для меня. Возможность быть частью Queen во время их мирового турне - это невероятный опыт! На моем альбоме есть потрясающая песня с участием Брайана Мэя. [прим. - Песня «Lucy»]. Мне также посчастливилось работать с Туве Лу над моим трэком «Rumors». Я восхищаюсь ей как артистом!

ELLE В чем секрет успеха в музыкальном бизнесе?

А.Л. Я не думаю, что есть какой-то секрет. Вам просто нужно упорно работать.

ELLE Что сейчас важного происходит в вашей жизни (о чем, возможно, не многие знают)?

А.Л. Недавно я работал в студии со Стивом Аоки. Это был потрясающий опыт. Так что держите руку на пульсе!

ELLE Каким был ваш первый заработок?

А.Л. Мой первый достойный заработок я получил в 19 лет, работая ведущим певцом на круизном лайнере Ms Amsterdam. На лайнере ставилось музыкальное ревю для секстета актеров, и в последний момент уволили одного из певцов. Тогда я прошел пробы на освободившуюся роль и получил ее. Я был таким зеленым тогда. Самый молодой в труппе! Но мы объехали весь мир. Я увидел столько прекрасных мест!

ELLE Какой человек должен быть с вами рядом? А чего вы никогда не потерпите?

А.Л. Позитивный человек. У меня нет времени на драму и негатив. Жизнь создана не для этого. Слава богу, я окружен замечательными людьми.

ELLE Самый безумный эксперимент с внешностью?

А.Л. Было несколько экспериментов. Пару лет назад я красил волосы в седой цвет. Это смотрелось довольно круто. Получился очень интересный образ!

ELLE Каких вещей больше всего в вашем гардеробе?

А.Л. В плане стиля во мне произошла в некотором роде «эволюция». Ровно как и в музыкальном плане. Я стал в своем роде изучать моду и стараться понять, что я хочу, чтобы мой стиль говорил обо мне. В настоящий момент мне нравится много разных дизайнеров. Особенно люблю McQueen и Saint Laurent.

ELLE Чей образ (исторический, сценический) вы хотели бы примерить на себя?

А.Л. Мне нравился стиль Дэвида Боуи в 80-е годы. На мой взгляд, он был настоящей иконой стиля!

ELLE Вы не первый раз приезжаете в Россию, какие русские традиции/особенности запомнились?

А.Л. Мне очень запомнились Кремль и Красная площадь. Потрясающие сооружения! Еще помню русскую водку. Она также осталась в моей памяти.

ELLE Что чаще всего играет в вашем плеере?

А.Л. В настоящий момент мне особенно нравится Disclosure. Песни из их альбома - самые проигрываемые в моем плеере.

ELLE Какой самый ценный совет вы получали в жизни? Кто вам его дал?

А.Л. Честно говоря, я привык особенно не беспокоиться о чужом мнении. Что думают другие - меня не касается. Я просто люблю окружать себя позитивом, положительными людьми. Для меня это важная составляющая моей жизни.

ELLE Если бы вы могли на один день стать другим человеком, кого бы вы выбрали? Почему?

А.Л. Было бы здорово стать Королем на один день. Но только на один день, потому что мне нравится быть Адамом Ламбертом.

ELLE Расскажите нам о предстоящем шоу в Москве. Чего нам ждать?

А.Л. Шоу получилось очень энергичным и страстным. Мне очень нравится исполнять новые песни. Есть и много старого материала, но будут и неожиданные моменты. Поклонников ждут сюрпризы! Это мировое турне доставляет мне много радости.