Кифер выставка в эрмитаже. Что нужно знать о выставке ансельма кифера в эрмитаже. Общество мертвых поэтов: Любимые стихи кифера как главный источник вдохновения

Эрмитаж решился на беспрецедентный проект: один из центральных парадных залов полностью изменил свой облик. Теперь, поднявшись по Иорданской лестнице, посетитель попадает в принципиально новое пространство: колонны Николаевского зала закрыты до капителей белыми стенами. Преобразования понадобились для выставки одного из самых дорогих современных художников — Ансельма Кифера.

О том, что в Эрмитаже готовится нечто особенное, город узнал нехарактерным способом: . Как выяснилось потом, это были декорации для нынешней выставки. Конструкция оказалась непростой — даже не по внешнему виду, а по техническим характеристикам.

«Мы впервые построили стены высотой восемь метров, которые позволяют этот зал увидеть совершенно по-новому, - рассказывает куратор выставки Дмитрий Озерков. - Эти временные конструкции позволяют подчеркнуть и высоту зала, и, скрыв его колонны, увидеть капители. Чтобы построить эти стены и не повредить исторический паркет, была произведена точнейшая инженерная работа. Все картины - а многие из них достаточно тяжелые, свинцовые, - были особым образом распределены. За белыми стенами находятся очень легкие алюминиевые фермы, которые опираются на деревянные пластины, которые в свою очередь лежат на войлоке. И таким образом нагрузка распределяется целиком на все, чтобы паркет не был поврежден».

Подобные операции в Эрмитаже — проект исключительный. Но провести выставку по сюжету требовалось именно в тех залах, которые исторически связаны с темой революции 1917 года. Ведь выставка Ансельма Кифера хоть и является посвящением конкретному человеку - Велимиру Хлебникову, но напоминает о событиях столетней давности в целом.

О выставке Кифера отдел современного искусства мечтал все десять лет своего существования. Ее задумывали сделать одной из первых, но сам художник не спешил в Россию, а собирать его работы по различным музеям и частным коллекциям для Эрмитажа было не так интересно, как сделать персональный проект. В итоге год назад, спустя восемь с половиной лет переговоров, сотрудники показали художнику Петербург, провели его по музею и помогли по-новому увидеть нашу страну и проникнуться эстетикой и атмосферой.

Последнее, как они шутят, удалось особенно хорошо. Если смотреть на работы Кифера с расстояния — видишь простые серые осенние пейзажи: поле, рассеченное колеей, озеро среди травы и деревьев... И только подходя ближе, замечаешь прикрепленный к холсту маленький проржавевший корабль (вот она, судьба революции!) и фактуру работы: Кифер смешивает свой краски с землей, глиной, ржавым металлом, соломой, засушенными цветами.

«Многие из этих пейзажей навеяны русским ощущением природы, хотя в основе их лежат, конечно, немецкие пейзажи, - объясняет куратор выставки Дмитрий Озерков. - Ансельм Кифер родился в 1945 году, буквально под бомбежками, и темы войны, ощущения вины немецкого народа и тоталитаризма проходят центральной линией в его работах».

Как хорошо образованный человек, Кифер знает о культуре нашей страны гораздо больше, чем можно было бы подумать.

«Физически я нахожусь в Петербурге впервые, но в сущности у меня есть ощущение, что я много раз здесь бывал, - признался Кифер на встрече с публикой в Эрмитажном театре. - Я хорошо знаю русскую историю, знаю все, что происходило в течение двух мировых войн, много читал о дореволюционном времени, знаю, ЧТО такое Зимний дворец и ЧТО такое «Аврора». Для меня это было, скорее, возвращение».

В разговоре Кифер легко оперирует именами Достоевского, Маяковского, Эйзенштейна и, конечно, Велимира Хлебникова, который поразил его еще в 1970-х, когда его книги были переведены на немецкий. Причем поразил не словотворчеством, с которым он ассоциируется у всех русскоязычных читателей (как можно догадаться, перевести его поэзию невозможно), - но интересом к нумерологии.

«Кифер читал прозу Хлебникова, посвященную построениям исторического порядка, - продолжает Дмитрий Озерков. - У Хлебникова довольно много текстов - «Время мера мира», «Учитель и ученик» - о том, что мировые события и события в жизни каждого человека происходят с определенным интервалом. Например, путем изучения истории различных личностей Хлебников вывел число "317", которое является периодом для существования земли. Каждые 317 лет, говорил Хлебников, происходит важное морское сражение, каждые 317 лет или 317, умноженные на 2, 3, 4, происходит падение какого-то большого государства. В жизни человека этот период тоже существует, и каждые 317 дней с человеком происходят похожие события. Хлебников это анализировал на дневниках Пушкина и дневнике Марии Башкирцевой, который в конце XIX века был очень популярен. Число "317" выглядит как некий закон, который рулит миром». Таким образом, в частности, Хлебников в 1912 году предсказал революцию 1917 года.

Картины Кифера — с маленькими корабликами, отсылающими к символу русской революции «Авроре» и к словам Хлебникова о морских сражениях, - предлагают зрителю задуматься о месте революции в современном мире. По центру некоторых работ зритель увидит черные потоки, подобные тем, что писали старые иллюстраторы Библии, изображая разрушение Содома и Гоморры. На некоторых картинах — расплавленный свинец. О чем конкретно говорят работы Кифера — во многом решать самому зрителю: аннотации есть, но они немногословны. Публиковать конкретные цитаты из Хлебникова кураторы не стали.

Серию из 30 работ для Эрмитажа Кифер создал, по своим меркам, быстро, под впечатлением от визита в Россию. Но это не первые его работы на данный сюжет: так, в июне 2016 года на торгах «Искусство ХХ века и современное искусство» в Лондоне его работа «Велимиру Хлебникову. Доктрина войны: Битвы» поставила рекорд торгов, уйдя с молотка за 2,4 миллиона фунтов при эстимейте 400-600 тысяч фунтов.

«Я погружаюсь полностью в цвет и больше ничего не вижу - я пишу, - рассказывает о своем творческом процессе Кифер. - Возникает промежуточный результат. Я сажусь и думаю: о чем она мне говорит, эта картина? Удивляет? Поражает? Когда я понимаю, я начинаю дальше писать, разрабатывать концепцию. И так повторяется несколько раз, пока не возникает результат. Но не только я работаю над картиной. Если мне не нравится картина, я оставляю ее полежать, даю природе мне помочь. Кладу ее в снег, например, и смотрю, что сделала природа с моей картиной. И это мне помогает понять ее».

Увидеть работы художника можно до 3 сентября, для выставки подготовлена обширная образовательная программа, включающая цикл лекций о фигуре Ансельма Кифера в контексте искусства XIX-XX веков, арт-марафон «Кифер-Хлебников. Пересечения: Живопись-литература-музыка» 1 июля и встречи-дискуссии на выставке.

Алина Циопа, "Фонтанка.ру"

Проект «Ансельм Кифер - Велимиру Хлебникову» создан специально для Эрмитажа и города, ставшего колыбелью революции. Получилась выставка из 30 полотен о загадочном числе 317, главных морских сражениях мировой истории, философе Якобе Бёме и утраченных иллюзиях. Интерес мистика Кифера к судьбе Председателя земного шара Хлебникова, предсказавшего русскую революцию, закономерен

Ансельм Кифер. Дух над водою. 2016-2017

Первый в России персональный показ Ансельма Кифера (р. 1945) проходит в Эрмитаже — универсальном музее, который, обладая огромной коллекцией, ищет возможности ее тематического расширения, будь то немецкий экспрессионизм или же традиционное африканское искусство. Многолетняя программа «Эрмитаж 20/21» придумана для того, чтобы не упустить современность, представляя действующих художников и по возможности пополняя свою коллекцию. Кифер — универсальный мастер. В своем творчестве он оперирует мировой культурой — здесь и немецкая история, и религиозная мистика, античная поэзия, месопотамские мифы...

Кифера показывают много и постоянно. Он единственный из ныне живущих художников представлен в основной экспозиции Лувра. Его персональные выставки состоялись в Кунстхалле в Дюссельдорфе, Музее современного искусства (МоМА) в Нью-Йорке, Музее Гуггенхайма в Бильбао. Он регулярный участник Венецианской биеннале. В прошлом году грандиозная ретроспектива художника была показана в Центре Помпиду в Париже. Его персональные выставки открываются по миру ежемесячно (только что в Музее Родена открылась выставка «Кифер и Роден»).

Дмитрий Озерков
Заведующий отделом современного искусства Государственного Эрмитажа, куратор выставки

Что значит посвящение поэту? Это признание заслуг или вызов на турнир? Что это за послание через век, произносимое в сердце города, где Велимир Хлебников провел столь важные для себя годы? Зрителю остается предполагать мистический жест, стремление выпарить целое столетие в целях получения концентрированной эссенции. Чего? Меры мира. На выставке представлена новейшая серия работ Ансельма Кифера, развивающая все его мотивы, связанные с Хлебниковым. Сухие песчаные пейзажи наполняются в них влагой, зарастают лесами, заливаются гладью озер. Возникает ощущение, что эти виды приобретают русское измерение, а корабли — российскую приписку. Хотя написаны полотна на основе немецких ландшафтов, в них звучит мотив заезженной дорожной колеи в его российской неизбывности, как во «Владимирке» Исаака Левитана. На первый взгляд кажется, что их переполняет чувство обреченности, как в «Оттепели» Федора Васильева или «Распутице» Алексея Саврасова. Но есть в этой последней серии Кифера один мотив, который ранее, кажется, отсутствовал. Это спускающийся сверху некий мощный черный пласт, словно поглощающий изображение. На подтопленный пейзаж, на бетонные города, на корабль словно надвигаются и обрушиваются почерневшие небеса. Часто Кифер использует здесь свинец, обработав его технологически сложным способом.

Корабли Кифера безнадежно запутались в этих стремительно чернеющих лесах и дорогах. Кажется, их судьба — застрять здесь навечно, став темно-бурой частью равнин, состоящих, возможно, из неразличимых остатков точно таких же кораблей, которые каждые 317 лет бесконечной истории попадают на мистическое дно. Сражения уже завершились или еще предстоят через 317 лет, а железные остовы словно зависли во времени, идущем своим чудовищным чередом.

Воспринимает ли Кифер всерьез теорию о 317 годах? Стремление разложить мир на мельчайшие элементы ему, кажется, не должно быть близко. Мне представляется, что для его пейзажей важно, скорее, хлебниковское стремление расширить пространство, чтобы тем самым суметь ухватить законы времени. Важна хлебниковская теория целиком как единая смелая система знаний, как вера в человеческую способность постоянно осмыслять себя в динамике изменений, как гуманистическое умение следить за собой со стороны, как обет культуры.

Обязательными в разговоре об Ансельме Кифере являются драматические обстоятельства его появления на свет весной 1945 года в подвале во время бомбежки союзниками небольшого немецкого городка Донауэшинген. Детство художника прошло среди руин, которые через десятилетия станут центральным объектом его творчества. «Для кого-то руины — это конец, но если есть руины, то всегда можно начать сначала», — позже заметил Кифер.

Ансельм Кифер за работой. 2014 г.

В 1969 году художник становится известным в ФРГ после показа серии фотографий «Оккупация», затрагивающих болезненную тему Третьего рейха. Кифер убежден, что табуирование темы нацизма не позволит понять причин его появления. Через несколько лет, после подробного художественного исследования германской средневековой мифологии, Кифер создает картину «Немецкие духовные герои». В комнате, крепко сколоченной из деревянного бруса, нет никого. Пустота, исчезновение становятся еще одним важным мотивом для художника.

К 1981 году относится самая известная работа Кифера — «Интерьер», изображающая обгоревшую рейхсканцелярию. К тому же времени принадлежат пронзительные картины на тему холокоста — о немке «Маргарите», соломенные косы которой поедает огонь, и еврейке «Суламифь», волосы которой стали пеплом.

В 1985 году художник купил снятые с Кельнского собора обветшавшие листы свинцовой кровли. Этот материал наряду c пылью, глиной, соломой, засушенными цветами становится важной составной частью картин и объектов Кифера. Свинец — главный материал средневековых алхимиков, которые пытались превратить его в золото. Кифер превращает этот металл в золото современного искусства.

Свинцовый самолет «Меланхолия», посвященный знаменитой гравюре Альбрехта Дюрера, никогда не взлетит. Восприятию современного человека, привыкшего к путешествиям, образ такого самолета скажет гораздо больше, чем изображение дюреровского крылатого гения, с досадой взирающего на Сатурн — планету меланхоликов и алхимиков.

Объект «Высшая жрица» состоит из двух шкафов свинцовых книг, которые Кифер назвал «Тигр» и «Евфрат», обозначив свой интерес к Междуречью, к истокам индоевропейской культуры, когда люди впервые стали задавать вопросы о себе и другом, о человеке и боге и его возможных воплощениях.

В 2004 году Кифер создал огромную инсталляцию «Семь небесных дворцов» для постоянного показа в выставочном центре «Ангар Бикокка» в Милане. Художник возвращается к теме руин, которая, как и ранее, остается метафорой не только разрушения, но и возможного начала чего-то нового. Через три года другой вариант руин он показал на первой выставке Monumenta (избранным мировым художникам дается возможность осуществить свои самые грандиозные проекты в Гран-пале) в Париже, где живет последние четверть века. Но самые многочисленные «руины» находятся на юге Франции — там Кифер построил творческую лабораторию, купив территорию бывшей промышленной зоны.

Ансельм Кифер. 1770 Чесме 1770 - 915 = 819 Норманны во Франции. 2016-2017

Общество мертвых поэтов: Любимые стихи кифера как главный источник вдохновения

Вообще-то любимый поэт Ансельма Кифера не Велимир Хлебников, но Пауль Целан. Его с Кифером сближает травма, нанесенная Второй мировой. Художнику (совсем как другому важному теперь персонажу нашего культурного пантеона — прозаику Винфриду Георгу Максу Зебальду) она досталась «по наследству», а вот поэт, арестованный, депортированный и потерявший родственников в концлагерях, с этой травмой не справился — прыгнул в Сену.

Целана и Кифера сближает масштаб — умение несколькими жестами, линиями, пятнами, словами вызвать из пустоты целую вселенную. Иногда достаточно фразы, чтобы соткалась картина. «Монах волосатыми пальцами книгу раскроет: сентябрь…» Подобно Киферу, Целан занозист и летуч, техника его фактурна уже на уровне синтаксиса: театр впечатления и послевкусия существует только здесь, сейчас; кажется невозможным перенести его без потерь в другое помещение.

«Крылышкуя злотописьмом тончайших жил», Кифер, совсем как Целан, необычайно точен. Шероховатости и изгибы работ его, казалось бы, произвольны, но настолько убедительны, что кажутся слитком природы. Теперь, когда они сделаны, даже странно, что их не было раньше. Подобным обаянием подлинности, кстати, обладает и Хлебников с его мускусной силой, астраханской полынной степью, клочками рукописей из грязной наволочки, тоже ведь вполне способной оказаться киферовским объектом.

Хлебникова иногда хочется сравнить с художником-акционистом. Обрывки бумаг, собранных за ним другими, есть не что иное, как документация перформанса длиною в жизнь: пепел непрерывного интеллектуального напряжения, шорох формулирования и гениальных озарений, внезапно прорывающих невнятное бормотание фактурного фона. «Золы угасшъй прах».

В том-то и дело, что стихи никогда не были для Хлебникова самоцелью, но стенограммой горения, углями отработанного смысла, пережитых предчувствий. Из-за чего чаще всего в текстах своих Хлебников демонстративно угловат — совсем как Кифер, намеренно коллекционирующий исключения из правил. Сухие подсолнухи. Ржавую медь. Гниющий бетон, осколки стекла, хрупкую древесную рухлядь, изъеденную короедом.

Если Целан в «Фуге смерти» предлагает Киферу копать могилы в небе, «там, где нет пустоты», Хлебников, самоназначивший себя «Председателем земного шара», выводит художника на вполне планетный простор, пахнущий луговыми травами, прелью да сухостоем.

Пауль Целан, кстати, переводил не только Велимира Хлебникова, но и, к примеру, Осипа Мандельштама — двух самых метафизических русских поэтов, на мотивы которых Кифер сделал едва ли не самые пронзительные работы. Кажется важным и крайне символическим, что русскую поэзию он знает именно по целановским переводам.

Точно определил место этого художника крупнейший современный немецкий философ Петер Слотердайк: «У искусства Кифера есть своя, особенная пространственность, равно удаленная как от ужасающего, так и от декоративного».

Действительно, один из лидеров сегодняшнего арт-мира, алхимик, каббалист и отшельник, сторонится названных мыслителем двух констант современного искусства. Он живет в своем замке — промзоне, редко дает интервью и не мелькает на обложках глянцевых изданий.

Проект «Ансельм Кифер — Велимиру Хлебникову» посвящен 100-летию русской революции. Устойчивая популярность левой идеологии в мире показывает, что маяки 1917 года не только не погасли, но и светят с новой силой. Давний интерес Кифера, работающего с мистической философией, к судьбе Председателя земного шара Хлебникова, предсказавшего русскую революцию, тоже закономерен.

Велимир Хлебников в 1915 г. Фото

Ансельм Кифер вошел в список современных художников, которых петербургский музей намеревался показать персонально, около десяти лет назад, со времени запуска проекта «Эрмитаж 20/21». В 2013 году на выставке немецкого искусства из собрания Джорджа Эконому была огромная картина Кифера «Темпельхоф» — изображение интерьера опустевшего берлинского аэропорта с многочисленными отсылками к мировой истории ХХ века. Тогда стало очевидно, что Кифер — эрмитажный художник не только по смыслам, но и чисто визуально. Но, чтобы подготовить его выставку, потребовалось несколько лет.

Эрмитаж сразу отказался от идеи ретроспективы. Музею была нужна выставка, созданная специально для него, состоящая из новых работ. И тогда летом 2016 года Кифера, который никогда прежде не бывал в России, пригласили в Северную столицу. Этот визит не афишировался, художнику показали не только музей и парадный Петербург, но и его задворки, в том числе провели по дворам-колодцам и по одному из маршрутов по городским крышам.

Впрочем, оцинкованные кровли доходных домов имени Федора Достоевского совсем не средневековый свинец Кельнского собора. Идея выставки появилась, когда Кифер заговорил о давнем знакомстве с творчеством русского поэта-футуриста Велимира Хлебникова.

Владимир Маяковский. Велимир Хлебников. 1913. Рисунок

В прозаическом тексте 1912 года «Учитель и ученик» Хлебников писал об открытых им законах исторического времени. Между крупнейшими морскими сражениями, между революциями, менявшими общественный строй, проходило 317 лет. Хлебников предсказывает падение Российской империи в 1917 году. На этот текст обратили внимание только после революции. Поэтому он был переведен на европейские языки и стал известен мыслящей публике.

Кифер сделал несколько проектов, связанных с русским поэтом. Самый большой, из почти 500 объектов — «Велимир Хлебников. Судьбы народов. Новая теория войны» — был показан в 2014 году в Королевской академии художеств в Лондоне.

В итоге для Эрмитажа художник решил создать картины, посвященные морским сражениям (например, «Чесма»), брошенным боевым кораблям («Морские сражения Велимира Хлебникова»). С общим посвящением великому русскому поэту в названии выставки все полотна оказываются русскими пейзажами на тему русской революции.

Государственный Эрмитаж
Ансельм Кифер — Велимиру Хлебникову. Судьбы народов
30 мая - 3 сентября

(Anselm Kiefer , р. 1945) - немецкий художник, скульптор, инсталлятор. Лауреат премии Вольфа (1990).

Биография, творчество

Ранние годы

Ансельм Кифер родился 8 марта 1945 года в г. Донауэшинген (сейчас земля Баден-Вюртемберг), Германия. Его отец работал учителем живописи. Вскоре после рождения ребенка семья уехала небольшое местечко Оттерсдорф, а Ансельм начал ходить в школу в г. Раштатт, которую окончил в 1965 году.

После окончания школы Ансельм Кифер поступил в Университет Фрайбурга, где изучал предварительное законодательство и романские языки. Тем не менее, после 3-х семестров он увлекся живописью и поочерёдно посещал художественные академии Фрайбурга, Карлсруэ и Дюссельдорфа. В Карлсруэ его учителем был Питер Дреер. В 1969 году Ансельм Кифер получил диплом о высшем образовании в области искусств.

В 1971 году Кифер переехал в г. Хорнбах, где в здании бывшего кирпичного завода решил расположить свою студию. Здесь он работал вплоть до 1991 года. Почти все картины т.н. "немецкого периода" были написаны художником в Хорнбахе.

В конце 60-х - начале 70-х годов Кифер создал ряд фотографий, на которых он в военной форме имитировал нацистское приветствие в различных местах Франции, Швейцарии и Италии, призывая немцев помнить и признать потери Второй мировой войны. Позднее, многие и этих фотографий легли в основу одноименных картин художника.

В своем раннем творчестве Кифер работал со стеклом, соломой, деревом, частями растений ит.п. Использование этих материалов делало его художественные произведения крайне хрупкими, о чем сам Кифер, разумеется, был хорошо осведомлен. Художник хотел продемонстрировать материалы таким образом, чтобы они были представлены в их естественной форме. Его ранние работы, несмотря на их эстетическую монолитность, созданы как нечто очень хрупкое, временное. Это также характерно для стиля нео-экспрессионизм. Кроме того, в это же время Кифер начал добавлять различные надписи на свои картины, делая их частью общей эстетики. Подобный прием характерен для всего творчества художника.

В 70-х - 80-х гг. в работах Кифера начали прослеживаться образы и персонажи из немецкой мифологии, взятые в основном из цикла опер Рихарда Вагнера "Кольцо нибелунга". В начале 80-х годов художник создал более 30 картин, названия которых являлись отсылками к произведениям Вагнера. В 1980 году Ансельм Кифер и Георг Базелиц представляли Германию на Венецианской биеннале.

Во второй половине 1980-х годов Ансельм Кифер вернулся к теме критики фашизма и переосмысления современной на тот момент истории Германии. Некоторые работы художника того периода являются реакцией на происходящие в то время событии (например, картина "Густое облако" (1985) является косвенным ответом на противоречия в обществе Западной Германии, вызванные базированием тактических ядерных ракет НАТО на немецкой земле и размещением соответствующих мощностей по переработке ядерного топлива). К середине 80-х годов тематика работ Кифера расширилась до своеобразного художественного анализа роли Германии как цивилизации в развитии общемировой культуры. Его работы стали более скульптурными и начали включать в себя символические элементы связанные не только с национальной идентичности и коллективной памятью, но и с оккультными практиками, теологией и мистицизмом. В 1990 году Ансельм Кифер был удостоен премии Вольфа.

В 90-х годах в своих работах Ансельм Кифер начал анализировать универсальные мифы, повествующие об общих вопросах существования и смысла жизни, постепенно уходя от темы национальной идентичности немцев. В 1991 году в жизни художника происходит резкий поворот: он отказывается от своей студии в Хорнбахе, уходит из семьи (на тот момент у Кифера была жена и дети), уезжает из Германии и в следующие годы совершает несколько поездок в Японию, Мексику и Индию. В 1992 году Кифер начинает обустраивать свою новую студию, теперь в коммуне Баржак, Франция. Как и в Хорнбахе для студии он выбирает заброшенное индустриальное здание (в Баржаке это брошенная фабрика по производству шелка). В художественном смысле в этот период (особенно в 1995-2001 гг.) основной темой художника можно считать космос. Кроме того, в этот период Кифер создаёт большинство из своих скульптур. В 1999 году художник стал лауреатом Императорской премии Японии за прижизненные достижения.

В 2002 году в Милане Ансельм Кифер создает серию скульптурных работ "Башни" для складов Pirelli. Кроме того, он создает ряд арт-объектов на грани живописи, скульптуры и инсталляции, которые можно интерпретировать как своеобразный ответ мастерам XX века, диалог между современностью и столь неоднозначным прошлым. Особое место здесь занимают его работы посвященные поэтам Полу Целану и Велимиру Хлебникову. В 2006 году выставка Кифера "Велимир Хлебников" впервые прошла в небольшой галереи недалеко от студии художника в Баржаке. Затем выставка переехала в White Cube в Лондоне, а позднее - в Музей современного искусства в Алдриче, штат Коннектикут. Данную "выставку картин" (такого формальное обозначение работы) принято интерпретировать как одну большую инсталляцию, состоящую из 30 больших (2 х 3 метра) картин, висящих на двух стенах в специальном помещении из гофрированной стали (помещение во многом продолжает эстетику студии, в которой вся работа была создана). В идейном плане инсталляция является отсылкой к эксцентричным теориям русского поэта-футуриста Велимира Хлебникова, который разработал "язык будущего" под названием "Заумь", и который постулировал, что разрушительные морские сражения влияют на ход истории раз в 317 лет. В картинах Кифера игрушечные линкоры как будто только что покинули поле боя. Их корпуса часто деформированы, а основным цветом является цвет ржавчины, который местами смешивается с черным, белым, серым. Поверхность картин шероховатая, поверх краски местами нанесена штукатурка, грязь и глина. Местами (что характерно для всего творчества Кифера) на картинах и участках стен между ними нанесены надписи на немецком языке.

В 2007 году художественный триптих Кифера (картина "Атанора" и две скульптурные работы - "Даная" и "Hortus Conclusus") вошел в постоянную экспозицию Лувра и т.о. он стал первым живым художником удостоенным подобной чести со времен Жоржа Брака в 1953 году.

В Париже (2008-...)

В 2008 году Ансельм Кифер переехал в Париж. Т.о. он был вынужден покинуть свою студию в Баржаке и перебраться ближе к новому месту жительства. Для своей новой студии он выбрал здание бывшего универмага La Samaritaine на трассе Периферик в пригороде Парижа. Для переезда Киферу понадобилось 110 грузовиков. Это мероприятие широко освещалось в французских СМИ.

В декабре 2011 года Ансельм Кифер (не отказываясь от своей студии под Парижем) приобрел часть выведенной из эксплуатации АЭС Мюльхайм-Керлих на западе Германии, вблизи Кобленца. Художник заявил, что собирается превратить данные помещения частично в арт-объект, частично в студию. Для заключения подобной сделки Кифер писал письма непосредственно главе электроэнергетической компании RWE Юргену Гроссману.

В 2008 году Ансельм Кифер стал первым художником, который был удостоен Премии Мира немецких книготорговцев (нем. Der Friedenspreis des Deutschen Buchhandels).

С 30 мая по 3 сентября 2017 года в Санкт-Петербурге, в Николаевском зале Зимнего дворца состоялась выставка «Ансельм Кифер – Велимиру Хлебникову», организованная Государственным Эрмитажем совместно с галереей Тадеуса Ропака (Galerie Thaddaeus Ropac, London/ Paris/ Salzburg). Выставка посвящена великому русскому поэту Велимиру Хлебникову. В 2018 году Государственный Эрмитаж при участии благотворителей приобрел за 750000 евро картину Ансельма Кифера "Аврора".

В настоящее время Ансельм Кифер живет вместе со своей второй женой Ренатой Граф (известна как современный австрийский фотограф) и двумя детьми от второго брака в районе Марэ в Париже.

On 30th May 2017, for the very first time in Russia, the State Hermitage Museum inaugurates a solo exhibition of one of the most famous contemporary artist, Anselm Kiefer.

Ghost over the Waters

For Velimir Khlebnikov: New Theory of War, Fates of Nations
Credit Line: © Anselm Kiefer. Photo: Charles Duprat

For Velimir Khlebnikov, Fates of Nations
Credit Line: © Anselm Kiefer. Photo: Charles Duprat

1770 Çeşme 1770-951=819 Normans in France
Credit Line: © Anselm Kiefer. Photo: Charles Duprat

New Theory of War – for Velimir Khlebnikov
Credit Line: © Anselm Kiefer. Photo: Charles Duprat

Battles at Sea by Velimir Khlebnikov
Credit Line: © Anselm Kiefer. Photo: Charles Duprat

Located in the Nicholas Hall of the Winter Palace, the exhibition is organized by the State Hermitage Museum in close collaboration with the artist and in cooperation with Galerie Thaddaeus Ropac, London/Paris/Salzburg. Anselm Kiefer dedicated the exhibition to the great Russian poet Velimir Khlebnikov.

Anselm Kiefer is an artist whose work demonstrates a deep and diverse intellectual reflection. In his oeuvre he faces the themes of history, religion, literature, philosophy as well as the question of memory and heritage. One of the main source of inspiration for Kiefer is world culture in its widest perspective: German history, religious mysticism, antiquity, and Mesopotamian mythology.

Anselm Kiefer was born in 1945 in a little German town called Donaueschingen, a few months before the end of the Second World War. Researching the themes of guilt and pain, which paralyzed his generation, Kiefer, alongside Georg Baselitz and Gerhard Richter, became one of the first artists who blatantly addressed the topics of Nazism and the Holocaust.

In 1980 Kiefer represented Germany at the Venice Biennale. In the following years he had solo exhibitions held at the Kunsthalle in Düsseldorf, the Museum of Modern Art in New York, the Guggenheim Museum in Bilbao, the Royal Academy of Arts in London as well as at the Grand Palais and the Centre Pompidou in Paris. Anselm Kiefer is the only living artist to be part of the permanent display of the Louvre.

According to the German philosopher Peter Sloterdijk, “Anselm Kiefer’s art lodges in a strange spaciousness, as far from horrible as it is from decorative”, – two constants of contemporary art. His pictorial works – extensive, multilayered, three-dimensional – mark the revival of the history painting genre with its key concerns: memory and cultural myth. In a challenging manner, Kiefer explores layers of history by a distinct treatement of materials and texture, colours in his canvases are mixed with dust, soil, clay, rusted metal, straw and dry flowers.

In 1985 he acquired an obsolete roof of the Cologne cathedral: lead sheets became pages of his artist’s books, one of his central means of expression. Delving into the practice of Anselm Kiefer demands a viewer that is prepared for mystic compassion and an immersion into the whirling of rarified intellectual ideas.

In 2016, Anselm Kiefer, inspired by his visit to St. Petersburg, created a new exhibition project specially for the Hermitage Museum. It is in the triadic space of the colossal Nikolaevsky Hall of the Winter Palace that Kiefer chose to display around 30 new works dedicated to the Russian futurist-poet Velimir Khlebnikov (1885-1922).

For Kiefer, poetical production is often a starting point: “I think in pictures. Poems help me with this. They are like buoys in the sea. I swim to them, from one to the other. In between, without them, I am lost. They are the handholds where something masses together in the infinite expanse.”

One of Khlebnikov’s central ideas is that major pivotal naval and terrestrial battles endlessly repeat every 317 years. This foresight was for Kiefer a thread to reflect on themes of war and peace, the fugacity and finitude of all human aspirations and the mercilessness of fate. All the while, the exhibition “Anselm Kiefer, for Khlebnikov” is an ode to the sorrowful beauty of rusted vessels – these relics of wars once instilled fear and are now left at the uttermost points of the earth.

The exhibition is curated by Dr. Dimitri Ozerkov, the Head of the Contemporary Art Department of the State Hermitage Museum, and Nina Danilova, Associate Curator of the same department.

The exhibition is accompanied by a fully illustrated catalogue (both in Russian and English). The catalogue features a foreword by Prof. Mikhail Piotrovsky, the General Director of the State Hermitage Museum, and texts by Dimitri Ozerkov, Ivan Czeczot, Peter Sloterdijk and Klaus Dermutz.

The exhibition “Anselm Kiefer, for Velimir Khlebnikov” is accompanied by a compelling educational program and curated events. It includes meetings with the artist and curators, film screenings, lectures, workshops and public talks.

The exhibition is organized by the Contemporary Art Department of the State Hermitage Museum in the frame of “the Hermitage 20/21 Project” which aims to collect, study and exhibit Contemporary Art. It marks the centenary anniversary of the Revolution in Russia, celebrated in 2017.

Выставка современное искусство

В Николаевском зале Зимнего дворца открылась первая в России персональная выставка одного из немногих живых классиков современного искусства — великого немецкого художника Ансельма Кифера. Экспозиция "Ансельм Кифер — Велимиру Хлебникову. Судьбы народов" организована Государственным Эрмитажем совместно с Galerie Thaddaeus Ropac (Лондон / Париж / Зальцбург) в сотрудничестве с самим художником. Главную выставку сезона смотрела Кира Долинина.

Если бы художника Ансельма Кифера не было, его надо было бы выдумать. Хотя бы для того, чтобы он сделал эту выставку. Потому что если она не убедит российского зрителя в том, что современное искусство не пугало и не повод для гламурного селфи, а плоть от плоти искусства классического, что формальные упражнения не меняют сущности визуального восприятия, что искусство это требует работы мысли и чувств, но и отдает сторицей, то я уж и не знаю, что тогда убедит. Кифер — это не про красоту и позитив, не про гладкую поверхность холста и "тончайшее прикосновение кисти", это про боль, кровь, землю, войну, смерть, память и дух человеческий. Но прежде всего — это о живописи. Той живописи, границы которой модернизм проверял на прочность почти столетие, размыл почти до полного растворения и которая снова и снова находила себе выход. Кифер в этом ряду — один из последних могикан, каждый холст которого настаивает на праве живописи быть главным из искусств.

Огромный бальный Николаевский зал, самое престижное и парадное выставочное помещение музея, отдано Киферу с потрохами. Колонны, зеркала и окна скрыты фальшстенами истовой белизны. Три почти одинаковых объема с широкими дверными проемами несут гостя выставки в замедленном почти до нуля ритме стоячей воды. Пятиметровые холсты, которым отдано по стене, и двухметровые, скомпонованные в композиции по четыре или шесть, все заставляют смотреть на себя с почтительного расстояния.

Хлебниковский цикл Кифера — это пейзажи. Это то время года, когда все лысо и печально, мокрые ветки деревьев сплетаются черной вязью, дороги больше походят на гати, поля голы, а птицы голодны. Так бывает ранней весной и поздней осенью, Кифер выбирает второе: кое-где еще остались сухие желтые листья. Мое описание сознательно отсылает читателя к классическому русскому пейзажу второй половины XIX века, когда такие вот виды писал Левитан. Однако ассоциативный ряд из русской культуры (а имя Хлебникова в названии выставки дает нам право играть на этом поле смело) логичнее было бы продолжить. И вглубь — такую безнадежную распутицу задолго до Левитана писал "гениальный мальчик" Федор Васильев. И ближе к нам — в этих пейзажах и Блок, и Первая со Второй мировые войны, и "пыль да туман". Киферовским пейзажам не мешают оставаться пейзажами ни текст в картине (часто названия и даже входящие в них математические расчеты написаны прямо маслом по маслу), ни скульптурные вкрапления (так, например, открытая книга, частый образ у Кифера, парит над заводью в картине "Дух над водою"; или вот ржавая кровать с порванной сеткой, ощерившейся похуже колючей проволоки, в многометровой композиции "Велимиру Хлебникову. Новое учение о войне. Судьбы народов"). И уж точно ничто не мешает работам Кифера оставаться чистой живописью — сколько бы килограммов свинца, шеллака, металла, дерева и даже "продукта электролиза" не было бы вмазано в краску. Почти доходящая до вожделенной ранними авангардистами трехмерности, эта живопись верна себе.

Выставка в Эрмитаже — персональное посвящение одного художника другому. С текстами Велимира Хлебникова Кифер встретился в 1970-х, из всего корпуса более внятной и удобоваримой на немецком, естественно, была проза, и нумерологические выкладки "Председателя земного шара" не один раз занимали мысли и руки художника. Нынешняя хлебниковская сюита сделана специально для эрмитажной выставки в последние два года, хотя многие мотивы уже встречались в более ранних сериях Кифера. Однако как бы ни было соблазнительно сделать из великого немца русского душою (тем более что сам Кифер в Петербурге на открытой лекции брякнул нечто подобное), все-таки сумрачный германский гений тут первичен. Родившийся за пару месяцев до падения Берлина Кифер — из того послевоенного поколения, которое учило немецкое искусство говорить, после того как говорить стало невозможно. Холокост, сожженные книги, уничтоженные миллионы людей и попытка уничтожить мысль, вина нации, оскверненная земля — основные темы Кифера. Хлебников, предсказавший ход истории, его "новое учение о войне", его позиция художника как верховного лица, его звуковые игры с отдельными буквами — все это преобразовано у Кифера в разговор о фатуме, духе и мертвых кораблях. Последние скользят, висят, падают, умирают в пространстве картин, тяжестью своих металлических остовов переводя лирический пейзаж на язык большой метафизики. Кому, как не немцам, это всегда удавалось лучше всех?