Народ вогулы. Ханты и манси: самые шокирующие факты
Сибирское отделение
НАРОД МАНСИ: ВОПЛОЩЕНИЕ МИФА
(электронный вариант книги)
И.Н. Гемуев
Тому, кто увидит богов в грядущем веке,
Мы с радостью повествуем теперь
о происхождении богов.
Ригведа, X, 72
© И.Н.Гемуев
Институт археологии и этнографии
Новосибирск
1.1. Манси……………………………………………………………….2
1.2. Как возникла крепость Ломбовож*………………………..15
1.3. Манси и ненцы…………………………………….…………….15
1.4. О войне между сосвинскими и кондинскими
богатырями……………………………………………………….16
2. Мансийская вселенная………………………………………………22
3. Народ манси: Боги и люди
3.1. Мужчина, осматривающий мир……………………………..38
3.2. Богини-матери……………………………………………………53
3.3. Богатыри, герои, предки………………………………………63
3.4. Когтистый старик……………………………………………….65
3.5. Семейные духи…………………………………………………..67
3.6. Духи тайги………………………………………………………..79
3.7. Круговорот души………………………………………………..81
О человецах незнаемых…
Манси
О манси известно не всем. Даже в Сибири далеко не каждый ответит на вопрос: где живет и чем занимается этот народ? И уж совсем не многие знают, что манси – ближайшие родственники не только своих соседей – хантов, но и венгров, живущих на Дунае, за тысячи километров от Урала – сибирской границы.
А дело было так. Еще три тысячи лет тому назад на юге Западной Сибири (в лесостепной зоне), у южных склонов Урала, в степях Северо-Западного Казахстана жила многочисленная общность людей, объединенных природными условиями обитания, характером занятий, общим языком и самоназванием. Это были древние угры – земледельцы и скотоводы (им, в частности, было известно и коневодство). Однако именно тогда, на рубеже II и I тысячелетий до нашей эры или даже на 100 – 200 лет раньше (так утверждают лингвисты, изучающие историю развития языков) 1 уже началось размежевание угорской общности. Вряд ли когда-нибудь окажется возможным выяснить все причины, обусловившие этот процесс, однако далеко не последнюю роль в нем сыграло изменение климата Евразии – увлажнение на севере, в лесах и аридизация степей и лесостепей , где жили угры 2 . В этих условиях одна группа угров (предки будущих венгров) стала переходить к пастбищному кочевому скотоводству, а другая, без которой не было бы современных манси и хантов, начала продвигаться на Север 3 . Путь этот, пролегавший по обе стороны Урала, занял, очевидно, более тысячи лет. Археологические памятники на юге лесной зоны Западной Сибири, которые можно уверенно сопоставить с традиционной культурой манси и хантов, датируются именно первыми веками новой эры 4 . К середине I тысячелетия угры проникли в Европейское и Азиатское Приуралья, достигли в Европе верховий Северной Двины и Печоры, а в Азии – устья Оби.
Между тем, группа угров, составившая впоследствии основу венгерского народа, также не оставалась на месте. В эпоху “великого переселения народов”, в конце IV в. новой эры, эти угры откочевали на Кубань и в Причерноморье, а затем (это было уже в конце IX в.) оказались на Дунае. Они включили в свой состав и ассимилировали славянские и другие племена, населявшие здешний край, в результате чего постепенно сложился венгерский народ.
Впрочем, вернемся к предкам манси и хантов. Постепенно продвигаясь на Север, они повсеместно сталкивались с племенами (их принято именовать уральскими), которые жили здесь еще раньше. Уральцы, в отличие от пришельцев-скотоводов, были охотниками и рыболовами. К тому же и язык у них был иным, чем у угров. И вот, в силу исторических обстоятельств , двум столь несхожим этнокультурным общностям, суждено было не только соприкасаться, но и взаимодействовать в течение многих веков. Этот процесс включал в себя культурный обмен, языковые взаимовлияния, брачные контакты.
Со временем угры утратили прежние навыки скотоводов и освоили охотничий и рыболовный промыслы, составлявшие основу хозяйственных занятий уральцев. Это неудивительно, ведь при невысоком уровне развития общества экологическое окружение оказывает определяющее влияние на производственную деятельность людей. В то же время, свой язык пришельцы сумели в основном сохранить.
Следует заметить, что на новой для угров территории формировался не один народ, а два – манси (их территория включала Урал, Приуралье, бассейн Камы, верховья Северной Двины и Печоры, а за Уралом – сибирские реки Туру и Тобол) 5 и ханты (в Среднем и Нижнем Приобье). В дальнейшем, начиная с XI в., под давлением коми-зырян манси стали постепенно отходить за Урал. В конце концов, к XVII столетию они расселились в основном в левобережье Оби по ее притокам, а ханты заняли правобережный бассейн этой великой реки 6 .
Традиционные культуры этих угорских, а точнее – новоугорских народов (их еще называют обскими или сибирскими уграми) очень близки друг другу. Однако следует обратить внимание на удивительную стойкость именно “мансийского (равно как и венгерского) языка и самосознания. Несмотря на столь далекие миграции… и смешение с аборигенным населением, носители мансийского и венгерского языков сохранили их, передав местному населению”. Иными словами, манси (и венгры) сохранили больше “генов угорского этноса” * , нежели ханты, чьи предки в гораздо большей мере растворились среди уральских племен западносибирской тайги” 7 . Впечатляющим , хотя далеко не единственным, свидетельством своеобразной консервации древнеугорского наследия в среде манси и венгров (мадьяр) является близость самоназваний этих народов. Исследователи с полным основанием сопоставляют современные этнонимы * * “мадьяр” и “манси” 8 , восходящие к общей праформе “мансэ” 9 .
Можно с достаточной уверенностью полагать, что манси как народ сложились приблизительно к X – XI вв. н.э. 10 Это значит, что они теперь представляли собой общность людей, говорящих на одном языке, занимающихся одними и теми же промыслами, имеющих одни и те же (или близкие и понятные) обычаи. Они одинаково представляли себе происхождение своего народа, одинаково видели мир. В то же время, возникновение народа манси из двух разнородных частей (угров и уральцев) отразилось в их мифологии и общественном устройстве. Все мансийское (как и хантыйское) общество делилось на две половины – фратрии * ** Пор и Мось. Люди жили маленькими поселками или отдельными семьями, но при этом жители каждого селения (пауля) отчетливо представляли себе, к какой именно фратрии они принадлежат. Такое знание было необходимо, поскольку браки заключались между представителями противоположных фратрий: мужчины Мось женились на женщинах Пор и наоборот. Фратрию Пор составляли потомки аборигенов-уральцев, а фратрию Мось – потомки угров. Конечно, в результате длившихся тысячелетиями брачных контактов представители различных фратрий оказались близки по своему антропологическому типу и иным физическим характеристикам, обладали одними и теми же культурными навыками. Это как раз и означало появление единого народа. В то же время, поскольку в обществе сохранилась исторически обусловленная брачная регуляция, без которой общество физически не могло бы существовать и воспроизводиться, то людьми осознавалось как наличие двух половин общества, так и принадлежность каждого к одной из них.
В традиционном обществе * все социальные институты, как и значимые действия людей, всегда освящены мифом. Никто не знает, когда и как появилось деление общества на две половины. Но для того , чтобы каждое поколение людей принимало это как должное и следовало этим установлениям, необходимо какое-то принимаемое как аксиома объяснение. В роли этой аксиомы и выступает миф. В мифе, прежде всего, речь идет о том, как то или иное правило поведения было установлено некими, опять же мифическими предками. В жизненно важных ситуациях, таких, как начало войны, основание нового селения, заключение брака, поведение людей как бы сводится к повторению действий предков, вернее – к имитации этих действий. Люди в подобных случаях “возвращаются”, прерывая естественное течение жизни, к тому “как было”, “как происходило”, “как делалось” в мифическом начале. Именно этой цели – достижению соответствия дел людских некоей изначально установленной, освященной мифом норме, служат многочисленные ритуалы и церемонии. Именно благодаря этому живет традиция.
Существует немало преданий о происхождении мансийских, а вернее обско-угорских, фратрий. Считается, что предком фратрии Пор был медведь (или медведица), а предком Мось – женщина Калтащ, которая могла представать в образе гуся, зайчихи или бабочки. В другом мансийском предании речь идет о том, что первый брак был заключен между мужчиной Мось и его сестрой. От этого брака родился сын. Брат убил жену-сестру и сына (тем самым миф отрицает кровнородственные браки). Из крови сестры-жены выросло растение Порих, которое съела медведица, у которой затем родилась дочь – первая женщина Пор 11 . Люди убили медведицу, но та, зная о своей предстоящей гибели , велела дочери не есть ее мясо, и долгое время запрет на употребление в пищу медвежьего мяса – мяса мифического предка, оставался обязательным для людей фратрии Пор.
Позднее отношение к медведю несколько изменилось. На него стали охотиться, или, во всяком случае, добывать, если охотнику случалось встретиться с медведем в тайге (обнаружить берлогу). В то же время у людей оставалось представление о том, что убийство медведя – преступление, ведь он предок. Поэтому бытовали специальные обряды “очищения” - все принимавшие участие в охоте бросали друг в друга снегом или (если дело было летом) плескали водой 12 .
С радостью встречали люди известие о редкой добыче – ведь она означала, что пришел праздник. На него приглашали и жителей других селений, здесь никто не был лишним. Охотник-добытчик окружался особым уважением и почетом. Именно в его доме и устраивалось праздничное торжество. При этом шкуру зверя с головой укладывали на возвышение – нары (пал) у стены, противоположной входу, на самом почетном месте. Медведь как бы наблюдал за происходящим. Голова его лежала на лапах (именно в такой позе он изображался на бронзовых бляхах двухтысячелетней давности). Перед медведем на небольшом столике ставилось угощение, а стены увешивались собольими и лисьими шкурами – хозяин тайги представал, таким образом, в виде почетного гостя праздника.
В соответствии с информацией исполнялись песни, пляски, драматические сцены – все это соответствовало разработанному ритуалу. В промежутках присутствующие угощались спиртным, мясом (мужчинам полагалась передняя, а женщинам – задняя, менее почетная, часть туши). Медведю преподносили подарки (куски ткани, а если гостем являлась медведица – платки, бусы, кольца). Эти подарки складывались в специальный ящик, причем женщинам полагалось складывать их отдельно. Длительность праздника составляла пять дней, если “гостем” был медведь, и четыре – если “гостила” медведица (по другим данным соответственно 7 и 5 дней) 13 .
Однако особое отношение к медведю, характерное для членов фратрии Пор , далеко не всегда разделялось людьми, входившими в состав другой половины общества – фратрии Мось, потомками древних угров. И хотя это обстоятельство не фиксируется ни в каких исторических документах, о нем красноречиво говорит фольклор. Именно в сказках и песнях, имеющих, казалось бы, общемансийскую принадлежность, прорываются иногда отзвуки неоднородности этого общества, различного восприятия одних и тех же жизненных ситуаций. Если для людей Пор убийство медведя – беда, переходящая в праздник, то поведение людей Мось сказания характеризуют иначе. Было бы неблагодарным занятием пересказывать эти произведения мансийского фольклора, лучше приведем одно из них – исполнявшуюся на медвежьем празднике “Песню о городском богатыре”, в которой говорится о надругательстве богатыря над убитым медведем и об отмщении за это. Повествование идет от лица медведя.
Живет старик – городской богатырь в крепости,
Окруженной железными стенами,
Окруженной деревянным частоколом.
Еще с малолетства был прекрасный охотник:
Не пропускал он мимо себя ни одного зверя,
Бегающего по земле,
Не пропускал он мимо себя ни одной птицы,
Летающей в воздухе.
Однажды в жаркое длинное лето,
Однажды в жаркое комариное лето
Настает хорошее время для тормовки.
Отправляется старик на тормовую реченьку.
Река извивается, как гусиные кишки,
Река извивается, как утиные кишки.
Едет он по ней на своей носатой лодке с носом:
Не встречается пока ни одного зверя,
Не встречается крыло ни одной птицы.
Свою лодочку узкую, как лезвие ножа,
Хотел уж повернуть обратно.
Меня, годовалого могучего зверя.
Разгуливал я по берегу реки с берегами.
Бросил городской богатырь в меня стрелу
С наконечником, граненым, как клюв ворона.
Наконечник граненый, как нос ворона,
Пронзил святилище * могучего зверя.
Опустился я на землю
С добрым настроением тихого ветерка.
Подъехала носатая лодка с носом к берегу,
Вышел на берег городской богатырь,
Прицепил меня крючком к луку
И перебросил за спину.
Затем садится на середину лодки со срединою
И возвращается домой.
Когда подъехал к пристани города с пристанью,
То грубо выбросил меня на берег
И там содрал мои священные одежды.
Голову и шкуру искромсал топором
И бросил в маленький чум,
Где живут женщины-роженицы,
Где живут женщины во время менструаций.
Остальное же мясо изрубил на мелкие куски
И выбросил для собак
На середину поселка со срединою.
Снохи городского богатыря
Обтирают о мою шкуру свои грязные ноги.
Снохи городского богатыря
После стирки своей одежды
Льют на мою шкуру грязную воду.
Батюшка Нуми-Торум * ,
Если допускаешь такие надругательства?
Батюшка Нуми-Торум,
Смилуйся надо мной
И накажи этого преступника,
Злого городского богатыря!
Разгневанный дух могучего зверя
Отправляется в дремучий лес с темными деревьями.
Находит он семь его берлог
И созывает весь медвежий род
На войну с городским богатырем.
Идут семь разгневанных медведей
Брать кровавым приступом
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Крепость городского богатыря,
Хоть они и подступают к крепости,
Хоть и влезают на ее стены,
Но не трусит и городской богатырь
С многочисленными сыновьями.
Осыпают они их стрелами,
Обрубают их пятнистые лапы с пальцами,
Бежит мой разгневанный дух
В образе хвостатой мыши,
Бежит в темные углы дремучего леса.
Обходит он все семь его углов,
Находит все семь его берлог.
Идут на помощь
Еще семь медведей – моих братьев.
Но не тут-то было:
Как только просовывается
Так сейчас же и пробивает ее
Железный наконечник стрелы.
Отступает с большими потерями медвежий род.
Бегу опять я
В прекрасном образе хвостатой мыши
В дремучий лес с темными деревьями.
Послушай, батюшка Нуми-Торум,
Городской богатырь
Оскорбил меня, лесного зверя,
Оскорбил меня, лугового зверя.
Если действительно
Ты назвал меня священным зверем,
Если действительно
Назначил хранителем клятвы,
То отомсти за это оскорбление!
Батюшка Нуми-Торум,
Опусти на землю
Моего старшего брата с изогнутой шеей.
Только он может победить городского богатыря.
Батюшка Нуми-Торум
Опускает с неба на железной цепи,
В люльке, сплетенной из древесных корней,
Моего старшего брата.
Осаждает старший брат
Крепость городского богатыря,
Окруженную железными стенами,
Разрушает он крепость городского богатыря,
Окруженную деревянным частоколом.
Хоть и мечут богатыри
Стрелы с железными наконечниками,
Да попусту:
Только срывается шерсть на его одежде;
Продолжать борьбу копьями, да попусту:
Отскакивают копья от его одежды.
Струсил старик – богатырь города
И убежал на задворки города с задворками.
Мчится и мой старший брат
На задворки города с задворками.
Прячется старик – богатырь города в амбарчик.
Заскакивает туда и старший брат
С изогнутой шеей.
Говорит старик – богатырь города:
Если, правда, убил я священного зверя,
Если, правда, я – хранителя клятвы,
То попробуй перекусить
Железный обух моего топора.
Перекусишь – признаю свою вину.
Перекусывает старший брат
Железный обух топора,
Перетирает железо
В крупинки мелкие, как песок,
В крупинки мелкие, как пыль;
Со страшным ревом,
Готовый пожрать город,
Со страшным ревом,
Готовый пожрать деревню,
Набрасывается на богатыря
И разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки туфельные,
Разрывает его в клочья,
Величиной в шкурки рукавичные.
Кай – я – ю – их!
Таким образом, исподволь прокламируется непрерывное, проходящее через века противостояние двух половин , частей мансийского общества. Идеология, живущая своей собственной жизнью, не позволяет забыть о различном происхождении компонентов, из которых сложился народ. И в это же время людям, входящим в каждую из фратрий, некуда деться друг от друга. В их ограниченном космосе они были обречены на взаимодействие. Более того, они попросту не могли жить друг без друга, ибо мужчинам Мось полагалось брать в жены только женщин Пор и наоборот. Как бы насмешливо не отзывались друг о друге Мось-Махум (манси Мось) и Пор-махум (манси Пор), это никак не могло повлиять на предопределенность их отношений. Вот как говорится о том в песне:
Живет филин * .
Поет молодая женщина мощ * * ,
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ , сложи мне песню”.
Женщина мощ поет:
“Филин – кривой нос…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Вот я полечу,
Выпрошу снега меж деревьями,
А выкопаться ты не сможешь”.
Филин и полетел.
Опустился между деревьями.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум,
Наснежи снегом
Меж деревьями в эту ночь”.
Снег выпал.
Дверь дома молодой женщины мощ
Покрыло снегом.
Встала – не может свою дверь отворить.
Кое-как выбралась наружу и снег отгребла.
Филин думает:
“Молодая женщина мощ, наверно, погибла”.
Прилетел туда – а дверь дома
Молодой женщины мощ,
Оказывается, откопана.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Скажи мне песню и спой хорошенько”.
“Как споется”, -
Говорит молодая женщина мощ.
Опять начала петь:
“Филин – кривой нос,
Филин – мохнатые голени,
Филин – пестрые глаза,
Филин – большие уши…”
Филин говорит:
“Какую такую песню ты поешь!
Плохо поешь!
Я опять попрошу снега.
Пусть снег упадет до вершины деревьев,
И ты не сможешь
Отворить дверь твоего дома”.
Филин полетел и опустился на вершину.
Так кричит филин:
“Пу-у-гу! Пу-у-гу!
Батюшка мой, вышний Торум!
Пади снегом до вершины деревьев”.
Пал снег до вершины деревьев.
Встала молодая женщина мощ –
Оказывается снег
До высоты домовой крыши.
Хоть и пыталась выйти наружу – не может.
Прилетел филин,
Спустился на крышу дома.
Филин говорит:
“Молодая женщина мощ,
Сложи мне песню
И спой хорошенько”.
Молодая женщина мощ стала петь:
“Филин – пестрые глаза,
На краешек этих нар, где я сижу.
Садись ты добрым супругом,
От бога назначенным”.
Филин вспорхнул и опустился вниз.
Крылом сюда махнул, туда махнул.
Весь снег отмахнул.
Молодая женщина мощ вышла на улицу –
И вместе зажили.
И теперь счастливо и благополучно живут 15 .
…И все же духовная жизнь каждой фратрии проходила в большой мере самостоятельно. Существовали фратриальные святилища. На правом берегу Оби в селе Вежакоры вплоть до недавнего времени находился культовый центр фратрии Пор. Здесь, в общественном доме, обитателем которого был специально избранный хранитель, в особом ящике пребывало изображение Консенг-ойки (Когтистого старика) – свернутая медвежья шкура с головой, набитой сеном и уложенной на лапы. Регулярно, через каждые 7 лет, здесь проводились ритуальные обряды, сопровождавшиеся большими танцами (яны-ект). Ритуал этот, близкий по форме к обрядам медвежьего праздника, был, однако, сложнее. Это место и ныне считается священным и почитается. В наше время периодические праздники, на которые приезжали люди из разных селений, прекратились. Последний раз они совершались в 1965 г. 16
Фратрия Мось также имела свой культовый центр. Он находился в Белогорье, недалеко от устья Иртыша. Главным фетишем здесь был знаменитый медный гусь * . Дело в том, что в облике гуся могла представать Калтащ-эква – фратриальный предок Мось и ее сын Мир-Сусне-Хум – наиболее значимый персонаж мансийского пантеона. Впрочем, о нем разговор впереди. Медный же гусь был известен как предсказатель, поэтому жрецы-хранители святилища, по выражению автора источника XVII в., “о всяких делах с болванами своими говорят и их спрашивают, и в том шаманстве те болваны и в Белогорье медный гусь отповедь чинит” 17 . Известность “медного гуся” была столь велика, что в 1704 г. во исполнение указа Петра I , требовавшего “сыскать шаманов самых знающих”, сибирские воеводы М. Черкасских и И. Обрютин послали “в Белогорскую волость толмача * * Алексея Рожина, с ним конного казака Степана Мурзинцева “по шайтанщиков по Куланка Пыхлеева да у которого медный гусь по Пьянка Мастеркова”. Правда, эти “шайтанщики” на допросе в приказной палате отговорились тем, что “с болванами де они своими не о каких делах говорить и ворожить не знают и с медным гусем нихто не говаривал и говорить не умеет, а шайтанов де они и гуся у себя держат из давних лет и по своей вере молятца” 18 .
Медный гусь имел, должно быть, внушительный вид, для него было сделано специальное гнездо из сукон, холста, кож. В честь этого кумира совершались жертвоприношения животных, более всего лошадей. Белогорское святилище существовало еще в десятые годы XVIII в., во всяком случае, Г. Новицкий в своем “Кратком описании о народе остяцком” писал: “Гусь боготворимый идол их бяше, изваян из меди в подобие гуся; име скверное жилище в юртах Белогорских при великой рыке Обе” 19 . Следует отметить, что святилище это посещалось не только манси, но и хантами, принадлежавшими к фратрии Мось * ** (точно также культовый центр в Вежакорах являлся местом своеобразного паломничества людей, входивших во фратрию Пор, независимо от того, были ли они манси или хантами).
Заметим, что регламентация духовной жизни и религиозно-обрядовой практики в соответствии с фратриальным делением общества вовсе не означала полной изоляции одной фратрии от другой и в этих сферах. Ведь манси сложились в единый народ, и осознание общности проявлялось и в существовании межфратриальных культовых мест, объединявших людей независимо от их принадлежности к той или иной фратрии.
Одно из таких святилищ называлось Торум-Кан (Божье место) и находилось недалеко от селения Ломбовож на р. Ляпин. Торум-кан действовал еще в двадцатые годы нашего столетия, сейчас осталась лишь мощная опора , к которой прислонялись стволы специально срубленных деревьев, - к ним крепились изображения мансийских богов. В их честь совершались жертвоприношения животных (оленей), здесь же разводился костер, на котором варили жертвенную пищу.
К святилищу вели две тропы. По каждой из них шли люди одной из фратрий. Это случалось дважды в год: в начале августа и вскоре после Нового года. Для посещения Торум-кана собирались жители множества селений, расположенных в бассейнах рек Сосьвы и Ляпина. Помимо ритуальных действ, устраивались соревнования на лодках (если дело происходило летом). Каждое селение выставляло команду из 12 человек. Лодки готовились заранее. 10 гребцов сидели попарно и работали каждый одним веслом, кроме этого, на корме находился рулевой, а на носу – музыкант с сангултапом * . Во время гонки он исполнял ритмичную мелодию и таким способом задавал темп гребцам.
Может возникнуть впечатление, что уходящее вглубь времен фратриальное устройство мансийского общества, которое, кстати, пронизывало его вплоть до недавнего времени, являлось чуть ли не единственным результатом социального развития народа манси. На самом деле это не так. Уже в XI в. новгородцам стало известно об угорских, в том числе мансийских, княжествах. В XVII в. Югра * * стала зависимой от Новгорода – население ее платило дань новгородцам. Впрочем, зависимость Югры от Новгорода ограничивалась “поездками новгородских даншиков для сбора ясака” 21 . Параллельно с этим, однако, шла торговля, взаимовыгодный товарообмен, и именно это обеспечивало относительную стабильность связей.
Русские источники того времени практически не содержат сведений о социальном устройстве обско-угорского, стало быть, и мансийского, общества. Лишь некоторые упоминавшиеся в них детали позволяют с большой осторожностью предположить, каков характер социальной организации угров того времени. Так, в новгородской летописи упоминается “князь югорский”. Если исходить из того, что русские при оценке чуждой для них действительности использовали собственные представления и мерки, то князь югорский XII в. – это как минимум военный предводитель , ведь в Великом Новгороде князь исполнял именно эти функции 22 .
Образ князя сохранился в народной памяти угров. Вот каким его увидел через призму фольклора выдающийся историк С.В. Бахрушин: “Князья выделяются великолепием: былины говорят о роскоши их одежды, об амбарах, где хранятся их богатства, о шелковых, разотканных и украшенных бубенцами завесах, отделяющих в их домах женскую половину от мужской, о сокровищах их домашних богов. Среди плохо вооруженных воинов опять выделяется князь, "звенящую кольчугу из блестящих колец носящий богатырь". Он окружен дворней, снабжающей его пищей и прислуживающей ему. Его богатство позволяет ему роскошь многоженства. Исключительное положение князей выработало у них изысканную психологию и утонченность манер, они щепетильны в исполнении данного слова, деликатны в еде, когда нужно приказывать, то делают это жестами и глазами. Своеобразные рыцари северных тундр, они воюют из-за женщин, хотя в семейном и общественном быту женщина занимает приниженное положение" 23 .
Размеры княжеств были невелики. В сказаниях и былинах идет речь о войске в 50 - 300 человек, а ведь для фольклора характерны скорее преувеличения, гиперболизация, чем наоборот. Социальный состав княжеств был несложен: князь, простые люди и немногочисленные княжеские рабы. Заметим, что устройство общества, особенно общества традиционного, нередко отражается в религиозных представлениях народа, ведь религия - отражение в сознании людей "тех внешних сил, которые господствуют над ними в повседневной жизни". (Ф. Энгельс). Боги и духи живут по тем же правилам, что и люди. Да и как иначе - ведь , с точки зрения людей, именно богам всегда приписывается установление существующего порядка ("Всякая власть от Бога"). У манси есть святилища, в которых изображениями духов представлены все категории, сословия общества, каким оно было задолго до присоединения Сибири к России.
Неподалеку от поселка Хожлог расположено святилище богатыря Пайпын-ойки - хозяина и защитника этого селения. Согласно местному мифу хожлогский богатырь является ни кем иным как "помощником", подчиненным Хонт-Торума (бога войны), князя-богатыря более высокого статуса. В свою очередь Пайпын-ойка также имеет подчиненных, и даже разных рангов. В их числе Мис-хум * , фигурирующий в качестве воина. Макушка головы Мис-хума плотно обмотана куском белой ткани, создающей впечатление воинского шлема, туловище же его обернуто кусками материи белой, пестрой и красной расцветок. Кроме того, на Мис-хуме белый халат с поясом.
В "услужении" у Пайпын-ойки находился Какын-пунгк-ойка (буквально: паршивый лысый мужик) - работник, а вернее, раб. Его предельно низкий социальный статус подчеркнут старой изношенной одеждой. Возле него на земле лежит добрый десяток старых меховых шапок. В отличие от Мис-хума, которому посетители культового места время от времени приносили новые лоскуты ткани, Какын-пунгк-ойке ничего нового не полагалось. Более того, посетители святилища награждали его уничижительными эпитетами. Трудно представить более яркое проявление социального неравенства, перенесенного людьми из их реальной жизни в мир богов.
Какын-пунгк-ойка олицетворяет собой самое низшее сословие традиционного мансийского общества. Чего стоит одно его имя: "паршивый лысый мужик". Определение "паршивый" говорит само за себя, не случаен и второй эпитет - лысый. Как выяснил В.Н. Чернецов, в представлениях манси и хантов волосы человека связаны с одной из его душ (у мужчины их 5, у женщины - 4). Человек, лишенный волос, теряет эту, так называемую "маленькую" душу. Он становится слабым, робким, теряет свою мужскую силу. В то же время атрибутами богатырей-воителей в героических преданиях являются косы. Именно "косатые богатыри" обладали особой мощью и окружались почетом.
Итак, в трех фигурах сельского святилища оказались воплощены три сословия мансийского общества - здесь мы увидели князя (вассала еще более могущественного Хонт-Торума), воина и раба. Нет здесь только рядовых общинников, составлявших большинство общества. Это, впрочем, понятно, - ведь именно они и воздвигали святилища , населяя их персонажами своих религиозно-мифологических представлений. Они же являлись и "подданными" каждого созданного ими "хозяина", поэтому их собственных изображений и нет на культовых местах - живым людям не нужны искусственно созданные заместители 24 .
Изучая общественный строй хантов и манси, С.В. Бахрушин обнаружил лишь в Кодском княжестве, существовавшем еще в XVII в., все четыре сословия (князья, воины, общинники, рабы). Это хантыйское княжество отличалось необыкновенно большими размерами (его территория простиралась от устья Оби до ее притока в среднем течении - р. Вах). Атрибутика культовых мест убеждает нас в том, что и мансийские княжества могли иметь не менее развитую социальную структуру, в соответствии с которой общество оказывалось довольно четко стратифицированным. Правда, не все мансийские объединения достигли такого уровня, от которого, казалось бы, совсем немного до настоящего государства.
Здесь, может быть, стоит напомнить, что государство возникает тогда, когда в обществе происходит накопление богатств и, в соответствии с этим, имущественная дифференциация людей, его составляющих, когда противоречия в нем становятся антагонистическими, и возникает необходимость (и возможность) для появления особого слоя людей, не занятых в сфере производства, - профессиональных военных, чиновников, полицейских и т.п. Именно они составляют вместе то, что принято называть "аппаратом", без которого нет и государства. О мансийских же (как и хантыйских) княжествах * можно сказать, что они достигли рубежа предгосударственных образований. По аналогии их можно сопоставить с древнекиевским княжеством ко времени прихода варягов в Киевскую Русь.
Центром мансийского княжества был городок, укрепленный рвом и тыном. Здесь находилась резиденция князя, здесь же располагалось и святилище - место поклонения всего населения княжества. Большая часть "подданных" князя жила в маленьких, разбросанных далеко один от другого селениях-паулях. Нередким явлением было объединение княжеств. Так, в известное своей мощью Пелымское княжество входили также княжества Кондинское и Табаринское, каждое из которых имело своего князя.
Прежде чем говорить об отношениях между княжествами, следует сказать о том, что хотя аборигены тайги совершенствовали орудия труда, сочетали в рамках единой экономической структуры разные виды хозяйственной деятельности, они все же не перешли на уровень производящего хозяйства. Их хозяйство оставалось присваивающим - оно включало в себя охоту, рыболовство, сбор орехов и ягод. Иными словами, благополучие манси, как и других таежных народов Сибири, целиком зависело от богатства или скудости природы. А если учесть, что у таежных народов была возможность обмена пушнины на товары, которые привозили купцы из Ирана, позднее - Средней Азии, то становится понятной ориентация населения тайги на добычу пушного зверя. В то же время стремление к расширению пушного промысла, увеличению добычи зверей вступало в противоречие с биологическими ресурсами конкретной охотничьей территории. Увеличить количество добываемых продуктов за счет еще более интенсивного использования угодий было невозможно. Поэтому проблема территорий существовала всегда и каждый раз возникала заново. Все это и создавало обстановку "войны всех против всех".
Фольклор коренного населения Западной Сибири донес до нас многочисленные и яркие описания военных столкновений: жестокость и беспощадность противника, который убивает всех жителей, не оставляя даже "привязанной к шесту собаки", картины уничтоженных поселков с площадями, усеянными жертвами. Нападающие стремились истребить мужское население , начиная с предводителя, грабили имущество, забирали в плен и уводили с собой оставшихся в живых женщин и детей (иногда и мужчин), превращая их в рабов. Воевали с иноплеменниками и друг с другом. Во время этнографических экспедиций к манси не раз приходилось слышать о том, как воевали их предки в "богатырские времена". Вот некоторые из этих преданий.
Манси (манс, меньдси, моансь, устаревшее - вогулы, вогуличи) - малочисленный народ в России, коренное население Югры - Ханты-Мансийского Автономного Округа Тюменской области . Ближайшие родственники хантов .
Самоназвание "манси" (на мансийском - "человек") происходит от той же древней формы, что и самоназвание венгров - мадьяр. Обычно обзему самоназванию названию народа прибавляют название местности, откуда происходит данная группа, например, сакв маньсит - сагвинские манси. В обращении же с другими народами манси называют себя "манси махум" - манси народ.
В научной литературе манси вместе с хантами объединяются общим названием обские угры.
Численность населения
Согласно переписи населения 2010 года численность манси на территории Российской Федерации составляет 12269 человек.
Манси расселены в бассейне реки Оби, главным образом по левым ее притокам, рекам Конда, Северная Сосьва, а также в районе города Березова. Немногочисленная группа манси (около 200 человек) живет среди русского населения в Свердловской области на реке Ивдель под Тагилом.
Язык
Язык манси (мансийский) наряду с хантыйским и венгерским относится к финно-угорской группе урало-юкагирской семьи языков.
Среди манси выделяются несколько этнографических групп: северная с сосьвинским, верхнелозьвинским и с тавдинским диалектами, восточная с кондинским диалектом и западная с пелымским, вагильским, среднелозьвинским и нижнелозьвинским диалектами. Но расхождение между диалектами настолько велико, что это мешает взаимопониманию.
Письменность, как и хантыйская была создана в 1931 году на основе латиницы. С 1937 года письменность основана на кириллице.
Литературный язык основан на сосьвинском диалекте.
В современной России многие манси говорят только на русском языке, причем свыше 60% манси считают его родным.
Этногенез манси
Манси - представители уральской контактной расы, но в отличии от хантов, к которым они очень близки по многим параметрам культуры, включая общий этноним - обские угры, они являются более европеоидными и наряду с финскими народами Поволжья включаются в приуральскую группу.
Среди ученых нет единого мнения о точном времени образования мансийского народа на Урале. Считается, что манси и родственные им ханты, возникли при слиянии около 2-3 тысяч лет назад коренных неолитических племен таежного Приуралья и древнеугорских племен, входивших в состав андроновских культур лесостепья Зауралья и Западной Сибири (около 2 тысяч лет до н.э.).
На рубеже II и I тысячелетий до н.э. произошел распад угорской общности и выделение из нее предков хантов, манси и венгров. Венгерские племена со временем переместились далеко на запад, достигнув, в конце концов, Дуная. Манси были распространены на южном Урале и его западных склонах, в Прикамье, Припечорье, на притоках Камы и Печоры (Вишера, Колва и др.), на Тавде и Туре. Ханты проживали к северо-востоку от них.
Начиная с конца I тысячелетия под влиянием тюркских, в том числе, татарских племен, затем коми и русских, манси стали переселяться на север, ассимилируя и вытесняя аборигенов-уральцев, а также хантов, которые продвигались дальше на северо-восток. В результате к XIV-XV векам ханты достигли низовьев Оби, манси граничили с ними с юго-запада.
Появление в Приобье нового (угорского) этнического элемента привело к столкновению идеологий. Уровень социально-экономического развития уральцев был значительно ниже угорского и не позволил аборигенам в полной мере воспринять привнесенные культурно-религиозные представления во многом почерпнутые от ирано-язычных племен. Это стало обоснованием дуально-фратриальной организации, при которой сложившееся сообщество состояло из двух фратрий. Потомки древних угров составили основу фратрии Мось, мифическим предком которой являлся Мир-сусне-хум - младший сын Нуми -Торума, верховного божества хантов и манси. Предком второй фратрии - Пор, больше связанной с аборигенами-уральцами, был другой сын верховного божества - Ялпус-ойка, которого представляли в образе медведя, почитавшегося уральцами с доугорских времен. Примечательно, что жены могли принадлежать только к противоположной по отношению к фратрии мужа половине общества.
Наряду с дуально-фратриальной существовала и военно-потестарная организация в лице так называемых "княжеств", некоторые из которых оказали вооруженное сопротивление русским. После присоединения Сибири к России царская администрация некоторое время мирилась с существованием угорских княжеств, но в конечном итоге все они были преобразованы в волости, главы которых стали именоваться князцами. По мере усиления колонизации численное соотношение манси и русских менялось, и к концу XVII века последние преобладали на всей территории. Манси постепенно переселялись на Север и Восток, часть была ассимилирована.
Быт и хозяйство
Традиционный хозяйственный комплекс манси включал охоту, рыболовство и оленеводство. На Оби и в низовьях Северной Сосьвы преобладало рыболовство. В верховьях рек основным источником существования была охота на оленя и лося. Существенное значение имела охота на боровую и водоплавающую птицу. Охота на пушного зверя также имеет у манси давнюю традицию. Рыбу манси добывали круглый год.
Оленеводство, заимствованное манси у ненцев, получило широкое распространение сравнительно поздно и стало основным занятием у очень небольшой части манси, главным образом в верховьях рек Лозьва, Северная Сосьва и Ляпин, где имелись благоприятные условия для содержания крупных стад. В целом же количество оленей у манси было невелико, их использовали в основном в транспортных целях.
Традиционным жилищем в дорусский период у манси была полуземлянка с различными вариантами крепления кровли. Позднее основным постоянным зимним, а иногда и летним жилищем манси стал срубный дом из бревен или толстых плах с двускатной крышей. Такой дом строился без потолка, с очень пологой двухскатной крышей, покрытой по деревянным планкам полосами выделенной бересты, сшитой в большие полотнища. Поверх бересты клали ряд тонких жердей - накатник. Крыша по фасаду немного выдавалась вперед, образовывая сени. В одной или обеих боковых стенках дома делали окна. Прежде зимой в окна вставляли льдины (вместо стекла), летом оконные отверстия затягивали рыбьим пузырем. Вход в жилище устраивался обычно во фронтонной стене и был обращен к югу.
Манси-оленеводы жили в чуме самодийского типа. В таких же чумах, крытых берестой, в низовьях Оби жили летом и манси-рыболовы. На охоте, на скорую руку, устраивали временные жилища - заслоны или шалаши из жердей. Делали их из ветвей и коры, стремясь лишь получить убежище от снега и дождя.
Традиционная женская одежда манси - платье на кокетке, хлопчатобумажный или суконный халат, зимой - двойная меховая шуба сахи. Одежда богато орнаментировалась бисером, нашивками из цветной материи и разноцветным мехом. Головным убором служил большой платок с широкой каймой и бахромой, сложенный неравным треугольником по диагонали. Мужчины носили рубахи, по покрою похожие на женские платья, штаны, пояса, к которым подвешивалось охотничье снаряжение. Верхняя мужская одежда - гусь, глухого покроя, туникообразный из сукна или оленьих шкур с капюшоном.
Главным средством передвижения зимой были лыжи, подбитые камусом или шкурой жеребенка. Для транспортировки груза пользовались ручными нартами. В случае необходимости их помогали тянуть собаки. У оленеводов были оленьи упряжки с грузовыми и легковыми нартами. В летний период основным транспортным средством служила лодка калданка.
Традиционная пища манси - рыба и мясо. Существенным дополнением к рыбным и мясным блюдам были ягоды: черника, клюква, брусника, черемуха, смородина.
Религия и верования
Традиционное мировоззрение манси основано на трехчленном делении внешнего мира: верхний (небо), средний (земля) и нижний (подземный). Все миры, по представлению манси, населены духами, каждый из которых выполняет определенную функцию. Равновесие между миром людей и миром богов и духов поддерживалось с помощью жертвоприношений. Главное их назначение - обеспечить удачу в промыслах, оградить себя от воздействия злых сил.
Для традиционного мировоззрения манси характерно также шаманство, преимущественно семейное, и комплекс тотемических представлений. Наибольшим почитанием пользовался медведь. В честь этого животного периодически проводились медвежьи праздники - сложный комплекс обрядов, связанных с охотой на медведя и поеданием его мяса.
С XVIII манси формально обращены в христианство. Однако, как и у хантов, отмечается наличие религиозного синкретизма, выражающегося в адаптации ряда христианских догм, при преобладании культурной функции традиционной мировоззренческой системы. До наших дней традиционные ритуалы и праздники дошли в измененном виде, их адаптировали под современные взгляды и приурочили к определенным событиям.
Народ манси не столь многочисленный как ханты. По переписи населения 2010 года в России проживает всего 12 269 человек (для сравнения ханты - 30 943 человека). Живут манси в Пермском крае, в Свердловской области и в Ханты-Мансийском автономном округе. В основном, представители этого народа ассимилированы и живут в городах. Но есть и те, кто хранит культуру и историю своих предков, гордится ей.
Меня дразнили «чукчей»
Среди этого малочисленного северного народа есть представители, которые принесли ему известность. Спроси у любого жителя Югры, кто такой Руслан Проводников - каждый второй с уверенностью ответит - чемпион мира по боксу.
Фото: АиФ / Екатерина Лосецкая
Руслан Проводников - один из представителей народа манси. Он родился в Березовском районе в маленьком поселке Игрим. Его имя зазвенело по всему миру после сокрушительной победы за титул чемпиона мира по боксу с Майком Альворадо.
Сам Руслан очень трепетно относится к своему народу и гордится тем, что он манси. Но так было не всегда. Спортсмен рассказал корреспонденту , что раньше стеснялся признавать себя частью народа манси: «В детстве я стыдился этого. В школе меня дразнили «чукчей» и хантом, давали понять, что я человек второго сорта. Я смотрел на себя в зеркало и думал: «Почему я не такой, как все?». Комплексовал, дрался. Моя мама коренная, в совершенстве владеет языком, я - нет. Но это не мешает мне быть манси. Пусть я языка не знаю, но я вырос на этой земле, прославляю ее».
Как Брежнев оценил поэму мансийского поэта
Юван Шесталов - поэт, мыслитель, представитель народа манси. В 1970-х выходит его «Языческая поэма» - эпос народа манси. Именно тогда о Юване Шесталове заговорили как о поэте мирового масштаба. В 1981 году за эту книгу поэт был удостоен Государственной премии РСФСР им. Горького. Из воспоминаний Ювана Шесталова: «В тот день премию в Кремле вручали трем лауреатам - архитектору, композитору Родиону Щедрину и мне. На банкете подходят ко мне две женщины, одна говорит: «Я - Галина Брежнева. Я читала вашу поэму». Даже сам Леонид Ильич прочитал поэму, она и ему понравилась!
Все произведения поэта пропитаны любовью к своему народу. Публицист и общественный деятель Светлана Динисламова пишет, что именно Ювану Шесталову принадлежит заслуга возрождения основного праздника обских угров - Медвежьи игрища: «В 1985 году в поселке Сосьва Березовского района впервые после запрета он организовал «Тулыглап» (Медвежьи игрища). В настоящее время обряд «Тулыглап» на территории Югры проводится повсеместно».
Хранитель языка - Котильаги Ромбандеева
Евдокия Ромбандеева - учёный-финно-угровед, специалист по мансийскому языку, составитель первого мансийско-русского и русско-мансийского словаря, доктор филологических наук и автор более 200 исследовательских работ, одна из самых фундаментальных - «Героический эпос манси». Именно она составила первый русско-мансийский словарь и доказала, что в мансийском языке не шесть, а двенадцать гласных звуков. Евдокия Ивановна Ромбандеева родилась 22 апреля 1928 года в поселке Хошлог (Березовский район) в семье охотника-манси. Фамилия происходит от мансийского слова «рампаньти» и означает - «спешащий, торопящийся». В детстве ее звали красивым именем Котильаги (по-русски - средняя дочь).
Великий художник Василий Кандинский из рода манси
Кто бы мог подумать, что выдающийся русский живописец, график и теоретик изобразительного искусства, один из основоположников абстракционизма Василий Кандинский имеет отношение к маленькому северному народу. Оказывается, имеет…
Василий Кандинский Фото: Коллаж АиФ
Кандинский происходил из семьи нерчинских купцов, потомков каторжан. Его прабабушка была тунгусской княжной Гантимуровой, а отец был представителем древнего забайкальского (Кяхта) рода Кандинских, выводящих себя из фамилии князей мансийского Кондинского княжества.
Достойных представителей народа манси много. Но всех их отличает одно - любовь к своим братьям, любовь к природе и культуре.
Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»
Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.
~~~~~~~~~~~
«Лица России». Манси. «Бегут мои олени"», 2011
Общие сведения
М‘АНСИ (самоназвание - "человек"), вогулы, народ в Российской Федерации, коренное население Ханты-Мансийского АО Тюменской области (в бассейне реки Обь, главным образом по её левым притокам Конда, Северная Сосьва и др.). Около 100 человек живёт на северо-востоке Свердловской области. Численность в России - 8,3 тыс. человек, из них в Ханты-Мансийском АО - свыше 6,5 тыс. человек.
По даннымПереписи населения 2002 года численность манси, проживающих на территории России, составляет 12 тысяч человек, по данным переписи 2011г. - 12 тыс. 269 человек.
Родственны хантам, с которыми объединяются под названием обские угры. Говорят на мансийском языке финно-угорской группы уральской семьи. Свыше 60% Манси считают родным русский язык. Письменность с 1931 на основе латинского, с 1937 - на основе русского алфавита. Выделяются этнографические группы: северная, с сосьвинским и верхнелозьвинским диалектами; южная, или тавдинская; восточная с кондинским диалектом; западная с пелымским, вагильским, среднелозьвинским и нижнелозьвинским диалектами. Литературный язык на основе сосьвинского диалекта.
Верующие - православные. Сохраняются традиционные верования.
Как этническая общность Манси сложились, вероятно, в 1-м тысячелетии нашей эры на основе аборигенных племён Прикамья, Приуралья и Южного Зауралья и угорских племён, пришедших во 2-й половине 2-го тысячелетия до нашей эры из степей Северного Казахстана и Западной Сибири. В первом - 1-й половине второго тысячелетия нашей эры предки Манси были оттеснены коми и русскими на восток за Урал. Контакты с русскими, в первую очередь с новгородцами, с 11 века. По русским письменным источникам известны с конца 11 века (вместе с хантами) под именем "югры", а с 14 века - "вогуличи", "вогулы". Ко времени присоединения Сибирского ханства к Русскому государству (конец 16 века) Манси жили родо-племенным строем, пережитки которого сохранились вплоть до 1930-х годов (например, деление на тотемические фратрии Пор и Мось). Официально обращённые в 18 веке в православие, сохраняют дохристианские верования (развитую мифологию, культ духов-покровителей, предков, медведя, шаманство и др.).
В Чаньвенской (Вогульской) пещере, расположенной вблизи посёлка Всеволодо-Вильва в Пермском крае были обнаружены следы пребывания вогулов. По мнению краеведов, пещера была капищем (языческим святилищем) манси, где проводились ритуальные обряды. В пещере были найдены медвежьи черепа со следами ударов каменных топоров и копий, черепки керамических сосудов, костяные и железные наконечники стрел, бронзовые бляшки пермского звериного стиля с изображением человека-лося, стоящего на ящере, серебряные и бронзовые украшения.
Двухкомпонентность (сочетание культур таёжных охотников и рыболовов и степных кочевников-скотоводов) в культуре народа сохраняется и поныне. Традиционные занятия - охота, на Оби и в низовьях Северной Сосьвы - рыболовство, в верховьях Лозьвы, Ляпина и Северной Сосьвы - оленеводство (заимствовано в 13-14 веках у ненцев), у некоторых групп - земледелие (заимствовано в 16-17 веках у русских) и скотоводство (лошади, коровы, овцы), разведение домашней птицы. Передвигались на лодках (иногда с берестяным верхом), лыжах, нартах (в собачьей и оленьей упряжке), в отдельных районах - на санях или особых конных нартах.
За годы советской власти у Манси наряду с традиционными развиваются новые отрасли хозяйства - звероводство, животноводство, овощеводство. Часть Манси занята в промышленности. Свыше 45% живёт в городах (1989). Сформировалась собственная интеллигенция.
Поселения были постоянные (зимние) и сезонные (весенние, летние, осенние) на местах промысла. Традиционное жилище зимой - прямоугольные срубные дома, нередко с земляной крышей, у южных групп - избы русского типа, летом - конические берестяные чумы или четырёхугольные каркасные постройки из жердей, крытых берестой, у оленеводов - крытые оленьими шкурами чумы. Жилище отапливалось и освещалось чувалом - открытым очагом из жердей, обмазанных глиной. Для выпечки хлеба вдали от жилищ строили глиняные печи.
Традиционная женская одежда - платье, распашной халат (сатиновый или суконный) и двойная оленья шуба (ягушка, сах), на голове - платок, большое количество украшений (кольца, бисерные ожерелья и др.); мужская одежда - рубаха, штаны, глухая одежда с капюшоном из сукна, у оленеводов - из оленьих шкур (малица, гусь), охотничья суконная одежда с капюшоном и незашитыми боками (лузан). Было распространено ткачество из крапивного и конопляного волокна.
Традиционная пища - рыба и мясо в вяленом, сушёном, жаренном на костре, мороженом виде, ягоды. Грибы в пищу не употребляли, считая их нечистыми.
Традиционный посёлок Манси населяли несколько больших или малых, в основном родственных семей. Брак патрилокальный с элементами матрилокальности. В 19 - начале 20 века складывается имущественная дифференциация, формируется территориальная община.
Сохраняется богатый фольклор, обрядность (медвежьи праздники и др.).
Традиционная культура и язык в основном сохраняются у северных (сосьвинско-ляпинских) и восточных (кондинских) групп Манси.
З.П. Соколова
Очерки
Небо и земля одним умом живут
Манси — народ, живущий в Северо-Западной Сибири (Ханты-Мансийский автономный округ - Югра). Название манси в качестве официального было принято после 1917 года. В старой научной литературе и в документах царской администрации представителей народа манси называли вогулами, а хантов — именовали остяками.
мансийского народа письменности не было до 30-х годов ХХ столетия. Но это не значит, что у манси не было поэзии и устного народного творчества. Фольклор был, и он передавался из поколения в поколение. Главными хранителями народной мудрости были певцы и сказители. Это, как правило, широко известные люди, знающие наизусть множество легенд, преданий, сказок и загадок своего народа и владеющие секретами исполнительского мастерства.
У манси устраивались вечера сказок только зимой, с середины ноября и до середины марта. В это время стоят сильные морозы, женщины, дети и старики находятся дома. Haдo как-то скоротать время в столь долгие зимние вечера.
По традиции события в мансийских сказках излагаются не как давно прошедшие, а как происходящие сегодня, сейчас. Это позволяет всем присутствующим ощутить себя участниками или, по крайней мере, очевидцами действа.
Издавна на исходе дня манси собирались вместе в определённом доме. В каждом селении были такие дома. Женщины шили, плели из бисера, сучили нитки из сухожилий оленя.
Атмосфера на этих собраниях была очень тёплой и непринуждённой. На таких посиделках обязательно присутствовали дети. Было принято рассказывать сначала детские сказки, для взрослых - во вторую очередь, то есть гораздо позже. Ну а для того чтобы поднять настроение и взбодрить слушателей, в ход шли загадки.
Кстати, попробуйте отгадать несколько мансийских загадок.
Белая ткань разворачивается, черная ткань сворачивается. Что это? Догадаться легко: день и ночь. Поражает в этой загадке один факт: она очень напоминает ленту Мёбиуса. Это когда идёшь по одной поверхности ленты и попадаешь на другую - противоположную.
Следующая загадка будет похитрее предыдущей. Угадать её трудно - предупреждаем сразу. Посреди дремучего леса женщина в белом платке сидит. Кто это или что это? Ни за что не догадаетесь! Это пень, который запорошило снегом.
Когда прилетела первая ворона
Какие ещё ограничения накладывались на сказителей? Сказки нельзя было рассказывать весной, с того момента, когда прилетала первая ворона, летом и осенью, до тех пор, пока вороны не улетят на зимовку из тех мест, где живут манси. Существовало поверье: если кто-либо нарушит этот запрет, то голова его покроется паршой. В таких случаях говорили: «Ворона нагадит ему на голову».
Песни и загадки можно было слушать в течение всего года, ведь малые по объёму жанры не отнимают у тружеников много времени. Напротив, они поднимают настроение. Короткие детские сказочки тоже можно было рассказывать круглый год.
Сказки рассказывали как старые, так и молодые, как женщины, так и мужчины.
По ходу изложения было принято вставлять какие-либо одобрительные или осуждающие реплики, например: тий! (вот как!), ёмас тэстэ! (так ему и надо!) и тому подобное.
Таким образом, исполнителю давали понять, что все слушают его внимательно и сопереживают героям. Можно даже сказать, что слушатели ведут себя вполне интерактивно…
И в качестве примера расскажем одну очень поучительную сказку под названием «Длинный нос».
Как-то раз пошёл старик на охоту, а дело к вечеру было. Решил он в своей охотничьей избушке ночь переждать. Смотрит, в окошке огонёк мерцает. «Ну, думает старик, хорошо. Значит, какой-то охотник раньше меня пришёл, вместе и переночуем».
Подошёл он к охотничьей избушке, заглянул в окошко, а там вместо охотника два страшных лесных духа звериные шкуры делят. Испугался старик, попятился от окошка, вдруг хрясть! сухой сук сломался. Зашевелились в избушке лесные духи, а старик замер и прислушивается.
Что это было? спрашивает один лесной дух, а сам от страха дрожит.
Нечего нам бояться, мы в лесу самые сильные, говорит второй, а сам тоже дрожит.
Старик понял, что духи его испугались и думает: «Ну-ка я их сейчас из избушки выгоню!» Оторвал кусок коры от дерева, в трубочку свернул и к носу приставил. Длинный-предлинный нос получился. Просунул старик голову в окошко и как закричит:
О-го-го! К вам в гости Длинный нос пришёл!
Перепугались лесные чудища до смерти и выбежали прочь из избушки.
Старик в избе переночевал, а утром принёс домой шкуры зверей, которые лесные духи оставили.
Из этой сказки можно сделать вывод, что охотнику надо быть всё время начеку. Надо держать ухо востро, особенно при встрече с разными духами.
А каким образом, по мнению манси, произошло сотворение мира?
Сотворение мира по манси
У манси есть две версии сотворения мира. Согласно одному мифу, землю со дна океана достала гагара по имени Лули. По другой версии, землю со дна достал сам Куль-Отыр, злой дух, который заведует подземным миром.
Мир в мифопоэтических представлениях манси делится на три сферы: воздушную, водную и земную. Именно поэтому водоплавающая птица оказывается в этой ситуации наиболее подходящей, — ей доступны все три сферы.
Рассмотрим повнимательнее пантеон богов. Высшие боги в пантеоне — Нум-Торум и его сын, Корс-Торум. Подземным миром заведует, как уже было сказано, злой дух Куль-Отыр (Кынь-Лунг).
Основные боги: старший из сыновей Нуми-Торума, Полум-Торум, ведал всей рыбой и зверями окрестных мест, Мир-суснэ-хум, другой сын Нуми-Торума, — посредник между богами и миром («Небеснй надзиратель»), его конь — Товлынг-лув, Мых-ими — «Земля-старуха», богиня, предупреждающая болезни, Колташ-эква — богиня земли, мать Мир-Суснэ-хума, Хотал-эква — богиня солнца, Этпос-ойка — бог луны, Най-эква — богиня огня, Сяхыл-торум — бог грома,
Богам было отведено и место жительства: Полум-Торум жил на реке Пелым (Полум), Нёр-ойка — на озере Ялпын-тур. Мы упомянули не всех богов, на самом деле их больше.
Кроме главных богов есть ещё так называемые персонажи низшей мифологии: пупыг — добрый дух (хранитель), куль — злой дух, менкв — великан-людоед, учи (очи) — лесной монстр, мысь (мис) — добрый великан.
В деревне Хурум-пауль почитался Йибы-ойка («Старик-филин»), который считался жителями этой деревни своим предком, то есть тотемом. Тотемами у народов Обского севера были и такие представители природы, как стрекоза, трясогузка, филин. А если они являются тотемами, то охотиться на них нельзя.
Трясогузка приносит лето
Что касается такой маленькой птички, как трясогузка, то в честь неё устраивается большой праздник «Вурщик хатл» (Праздник Трясогузки). Это древний календарный праздник всех обских угров. Именно трясогузку называют в северных краях вестником Красной Весны и Большого Света (белых ночей) — то есть лета. По поверьям манси, трясогузка прилетала и своим хвостиком разбивала лед на реке, таким образом изгоняя весну.
Этнографический музей под открытым небом «Торум Маа» (г. Ханты-Мансийск) по фольклорным источникам восстановил этот древний обряд и с 2010 года проводит его ежегодно 1 июня - в Международный день защиты детей.
Этот обряд носит социально-семейную направленность передачи от поколения к поколению духовных ценностей в целях сохранения культуры обских угров.
На сцене разворачивается сказочное театрализованное представление по сценарию повествования мансийской писательницы Анны Коньковой, в котором главные действующие лица Мать Матерей - мудрая женщина, выбираемая жителями селения на эту должность, старик Петотка - помощник Матери Матерей, и дети, для которых собственно и устраивают праздник.
У Матери Матерей много хлопот
С весенними праздниками у бабушки Околь — Матери Матерей было много хлопот и забот. Она обходила все жилища, узнавала, у кого в семье какие запасы. Расспрашивала, что могут принести на празднество в честь Трясогузки.
Все это делала Мать Матерей для детворы, чтобы радость ребят не омрачилась, не вызвала обиды и зависти к другим. Бабушку Околь беспокоила и погода, какой она будет завтра? Не помешает ли детскому веселью? Может, зима прокрадется меж облаков да завалит праздничную площадь снегом. Вдруг старуха Зима поссорится с молодой Весной?
Утром Околь проснулась и, едва открыв глаза, тотчас озабоченно вышла за двери. Осмотрелась. Утро было прекрасное, оно обещало стать погожим деньком с голубыми небесами, залитыми солнечным сиянием.
Вот Околь, спокойная за погоду, идет по деревне, и всюду ей встречаются сереброкрылые трясогузки. Они покачиваются на своих тонких ножках, приветливо кланяются ей. Бабушка Околь тоже незамедлительно отвечает поклоном и здоровается:
— Пася, пася! Здравствуйте, здравствуйте, вестники Большого Света и Красной Весны!
А трясогузки, довольные, что вернулись на родину, то взлетают коротким взлетом, то садятся, потряхивая хвостиками. Вертят головками, показывая то один глаз-бусинку, то другой. Пританцовывают под музыку звонких ручейков. Коротким щебетом славят желанную весну. Большой Свет, белые ночи. Стряхивают с крылышек тепло, принесенное с южной земли.
Бабушка Околь стояла и радовалась птицам, словно увидела их впервые в жизни. Улыбаясь, рассуждала, шептала:
— Разве есть такая птаха, которая лучше этой вежливой птицы в нашем краю? Нет! Конечно, нет. Она все лето, каждое утро встречает нас поклоном. Щебечет, что круглое лето будет с нами.
Все так же улыбаясь, бабушка Околь спешит в конец деревни на игровую площадку. Подошла к длинному столу, сколоченному из досок для праздника. Женщины ставят чашки с мансийской кашей — саламатом. Каша необыкновенная! Она щедро сдобрена ядрами кедровых орехов. А сами орехи поджарены на рыбьем жиру. Но каша с орешками — это еще не все. Болотисто-смуглые от жира, слепленные из теста фигурки трясогузок расставлены по обе стороны на столешнице. Они хрустящие, тают на языке, едва поднесешь ко рту.
Околь ласково, с поклоном здоровается с матерями, хлопочущими ради детского торжества:
— Живите здоровыми долгие годы, мои дочери. Женщины обрадованно суетятся:
— О наша Мать Матерей, сейчас горячие угли в угольнице принесем, положим на угли ветки пихты и можжевельника. Ты пурлахтан — пошлешь молитву верхнему богу — Торуму.
Скоро над столом поднялся духовитый дымок, и Мать Матерей торжественно начала отдавать поклоны Небесному Торуму — богу. Женщины присели, всматриваясь в лицо своей Матери Околь. Лицо бабушки часто изменялось, то становилось радостным, то горестно-печальным. Все слушали, внимали ее тихим словам и радовались, и страдали вместе с ее молитвами.
Мать Матерей закончила молиться. Она оглядела угощение на столе, достаточно ли вкусна рыба, печенная в золе, насколько ли аппетитно вяленое мясо и саламат.
Бабушка Околь берет одну фигурку трясогузки, вертит ее на ножке из березовой палочки. Ах, как живые у испеченной птички глазки из щучьих икринок! Предовольная Околь отошла в сторону, присела на чурбак, подумала: «Искусны руки моих дочерей!» (Она с первых дней, когда ее выбрали Матерью Матерей, считала всех хозяек, имеющих семьи, своими детьми.)
Околь думала про себя:
— Охотиться, ловить рыбу и готовить еду впрок, шить и мыть — все могут вогулки. Вышивать и вязать, ткать и прясть. Вон как вылепили из теста точеную фигурку нашей священной птицы — Трясогузки!..
Скоро на праздник явились мужчины, собрались ребятишки. Старик Петотка подошел к Матери Матерей, помог ей подняться с чурбака и заговорил:
— Мать Матерей, наверное, поздравишь своих детей со светлым праздником?
— Да, да! Сейчас подойду к столу.
Она встала у нарядного обильного стола и молвила нараспев:
— Милые мои взрослые дочери и сыновья, дорогие наши дети, я поздравляю вас! Прилетела первая весенняя птица — Трясогузка! Прилетела священная пташка — зима не вернется. Больше ей не достать, не морозить нас. Прошу Духов Неба, пусть пошлют нам долгое жаркое лето, теплые дожди, чтобы скоро зацвели ягодники. Пусть скорее появятся завязи ягод. Пусть реки и озера рыбой полнятся, а леса зверями!
Околь подняла руки к небу и проговорила:
— Духи Неба, сделайте так, чтобы мои пожелания сбылись!
Остается только добавить, что всё это праздничное действо сопровождается выступлением фольклорных коллективов, плясками самих детей, конкурсами, спортивными играми (стрельбой из лука по маске злого духа Комполэна, именно этот дух украл лето), перетягиванием палки и прыжками через нарты.
В каких домах живут манси?
У этого народа много типов жилищ. Одни жилища бывают временными, разборными, а другие — постоянными. Для ночлега в пути летом сооружали временный на вое, или заслон у костра, а зимой выкапывали снежную яму.
Постройки с каркасом из жердей и покрытием из бересты очень разнообразны по форме. Это и палаши с двускатной и односкатной крышей, и полусферические, полуконические и конические постройки — чумы.
Чум покрывали не только берестой, но и шкурами, а в настоящее время для этого используют брезент. Постоянными, неразборными жилищами служили землянки или полуземлянки и наземные постройки из бревен и досок. Из них особенно интересны древние полуземлянки с опорными столбами и шатровой крышей. В древности они имели вход через крышу. Срубные постройки различались по конструкции крыш: плоской, односкатной, двускатной. Во временных постройках очагом служил костер, а в постоянных — чувал, напоминающий камин, сделанный из обмазанных глиной бревен. На улице ставили глинобитную печь для выпечки хлеба.
Во временных постройках на спальные места настилали циповки и шкуры. В постоянных жилищах имелись нары, также застилаемые. Полог из ткани изолировал семью и, кроме того, защищал от холода и комаров.
Своего рода «микрожилищем» для ребенка служила колыбель — деревянная или берестяная. Непременной принадлежностью каждого дома был столик на низких или высоких ножках.
Для хранения домашней утвари и одежды устраивали полки и подставки, вбивали в стены деревянные штыри. Каждый предмет находился на отведенном ему месте, некоторые мужские и женские вещи хранились раздельно.
Разнообразны были хозяйственные постройки: амбары — дощатые или бревенчатые, навесы для вяления и копчения рыбы и мяса, конические и односкатные хранилища. Строились также укрытия для собак, сараи с дымокурами для оленей, загоны для лошадей, станки и хлева.
Для привязывания лошадей или оленей устанавливали столбы, во время жертвоприношений к ним привязывали жертвенных животных.
Кроме бытовых построек существовали также общественные и культовые сооружения. В «общественном доме» хранились изображения предков данной социальной группы, устраивались праздники или собрания.
Наряду с «гостевыми домами», которые упоминаются в фольклоре, существовали особые постройки для рожениц — так называемые маленькие дома.
В поселках или глухих, труднодоступных местах строились амбарчики для хранения предметов культа.
И напоследок еще одна загадка, непосредственно связанная с жилищем.
Откроют дверь - выходит женщина в новой шубе, а рядом с ней заходит женщина в изношенной шубе. Что это такое? Оказывается это: тепло и холод. Тепло, конечно же, в новой шубе, а холод - в изношенной.
Хозяйство и быт
Традиционные занятия — охота, рыболовство, оленеводство, земледелие, скотоводство. Рыболовство распространено на Оби и на Северной Сосьве. В верховьях Лозьвы, Ляпины, Северной Сосьвы — оленеводство, оно заимствовано у хантов в XIII—XIV веках. Земледелие заимствовано у русских в XVI—XVII веках. Из скота разводят лошадей, коров, овец, птиц. Из промысловых рыб ловили хариуса, язя, щуку, плотву, налима, карася, осетра, стерлядь, нельму, муксуна, щокура, пыжьяна, сырка, а в Северной Сосьве водилась и пресноводная сельдь, изысканный деликатес. Орудия ловли рыбы: остроги, сети. Ловили рыбу, перегораживая ручьи запрудами.
Большое значение в быту имел сибирский кедр, с которого собирали огромный урожай кедровых орехов. Кроме того, из плетёного кедрового корня изготовлялись предметы быта, посуда, ящики, коробки, корзины (так называемые корневатики). Распространены были изделия из берёсты, коробки, туеса, деревянная посуда, ложки, корыта, ковши, а также простейшая мебель.
Использовались гончарные изделия.
В районе Приобья археологами было обнаружено также большое количество наконечников стрел, копий, мечи, топоры, шлемы, бронзовое литьё. Известны были им и доспехи. Манси и соседние народы достигли также определённых успехов в обработке железа, но наибольшее их мастерство проявилось в обработке дерева. Из археологических находок большой интерес представляют серебряные блюда иранского и византийского происхождения. Для передвижения манси уже в древности использовали лодки-долблёнки, лыжи, нарты (с собачьей, оленьей или конной упряжкой). Из оружия им были известны луки и стрелы, рогатины, различного типа клинки. Для охоты использовались различные ловушки (чирканы) и самострелы.
Поселения постоянные (зимние) и сезонные (весенние, летние, осенние) на местах промысла. Посёлок обычно населяли несколько больших или малых, в основном родственных семей. Традиционное жилище зимой — прямоугольные срубные дома, нередко с земляной крышей, у южных групп — избы русского типа, летом — конические берестяные чумы или четырёхугольные каркасные постройки из жердей, крытых берёстой, у оленеводов — крытые оленьими шкурами чумы. Жилище отапливалось и освещалось чувалом — открытым очагом из жердей, обмазанных глиной. Хлеб пекли в отдельных печах.
Одежда у женщин состояла из платья, распашного халата, суконного или сатинового, двойной оленьей шубы (ягушка, сах), платка и большого количества украшений (кольца, бисерные бусы и т. д.). Мужчины носили штаны и рубаху, глухую одежду с капюшоном из сукна, у оленеводов — из оленьей шкуры (малица, гусь), или суконную одежду с капюшоном и незашитыми боками (лузан).
Пища — рыба, мясо (вяленое, сушёное, жареное, мороженое), ягоды. Грибы не употребляли, считая их нечистыми.
Быт манси за годы советской власти заметно изменился, 45 % живут в городах.
Статистика
Численность манси в России.
Манси – народ в Российской Федерации с древних времен населяющий бассейн реки Обь. Согласно данным Переписи населения 2002 года, на территории России проживает около двенадцати тысяч представителей данной народности. Большинство манси говорят на русском языке, но до сих пор остались целые селения, которые не забыли своего родного, мансийского языка.
Как обособленный народ манси сформировались еще в середине первого тысячелетия нашей эры. Народность сложилась из нескольких племен, поселившихся на территории бассейнов рек Камы, Урала, Оби и так далее. Некоторые из этих племен пришли из Северного и из западной Сибири. Примерно в первой половине второго тысячелетия у манси были частые конфликты с русскими племенами и народом коми.
В русских летописных источниках первые упоминания о манси датируются второй половиной одиннадцатого века. В этот время русские называли их «югры», реже «вогуличи» или «вогулы». Тесный контакт между манси и русскими начался после завоевания Сибири. В это период развитие манси было на весьма низком уровне. Они жили родо-племенным строем, основным занятием была охота на лесного зверя, ловля рыбы. Редкие племена разводили оленей и обрабатывали землю.
Вплоть до конца восемнадцатого века манси не знали транспорта, кроме оленьих или собачьих упряжек, лошадей и лыж. Только с приходом за Урал советской власти, началось активное развитие северных народностей. Многие манси занялись выращиванием скота (лошади, овцы, коровы), и оленеводством.
Традиционное жилище манси
Традиционным жилищем манси является деревянная изба, где семья проводила всю зиму. В летнее, осеннее и весеннее время манси уходили из своих постоянных домов в места промысла. Временные хижины собирались из жердей, накрытых берестой. Оленеводы в степи сооружали чумы из жердей и оленьих шкур. У манси, живущих на юге и западе Зауралья постоянные (зимние) избы весьма походили на русские срубы. В северных районах зимние избы часто имели земляную или берестяную крышу. Поселения манси состояли из близких и дальних родственников.
Как правило, постоянные избы отапливали с помощью некоего подобия камина, собранного из жердей и обмазанного глиной. Это очаг использовали так же для приготовления пищи. Хлеб манси пекли в особых печах, которые специально строили недалеко от дома. Излюбленной пищей манси было вяленое оленье мясо, рыба, запеченная на костре. Иногда рыбу и мясо жарили или сушили. Осенью употребляли в пищу лесные дары, за исключением грибов, которые считались непригодными в пищу.
Народный костюм манси
Мужчины манси одевались в рубашку, широкие и теплые штаны. Верхняя одежда шилась из сукна и обязательно имела капюшон и широкие рукава. Оленеводы носили «лузан» — накидка из оленьих шкур с отверстием для головы и рук и несшитыми боками.
Женщины одевались в платье или халат, богато украшенный вышивкой. Обязательным атрибутом являлся платок на голове. Женщины уделяли особое внимание украшениям: кольца из драгоценных металлов, бисерная вышивка на одежде, ожерелья, серьги и тому подобное.
В восемнадцатом веке русские обратили манси в православную веру. До этого момента северный народ имел развитую мифологию, верил в духов-предков и духов-покровителей. В каждом сселении был свой шаман. В настоящее время подавляющее большинство манси – православные христиане, но все же далекие отголоски прежней веры сохранились.
Манси верили, что весь окружающий мир делится на три царства: небо, землю и подземное царство, а каждым из них управляло отдельное божество. Например, небом управлял бог Торум (переводится как «небо», «погода» или «высшее существо»), который создал землю и управляет ею. Хуль-отыр – это бог подземного царства, который наносит вред людям, создает опасных существ и забирает людей к себе во владения. Ма-анква – богиня земли, спасающая человека от болезней, дающая потомство…
Помимо трех основных божеств, манси верили в существование подобных человеку божков, обитающих среди людей. Например, божества Менкевы – это божественные существа, созданные Торумом. Согласно легенде, небесный бог создал их из дерева, но Менкевы укрылись от создателя в лесу и живут там, охотясь на хищных зверей. Манси верили, что Менкевы приносят удачу на охоте. У лесных божеств есть семьи и дети.
Некоторые лесные обитатели так же наделялись божественными качествами. Например, и до наших дней сохранился культ медведя. Волка манси боялись и считали созданием подземного бога. Собаки, согласно верованиям, была неким посредником между живыми и мертвыми.
Медвежий праздник – один из немногих сохранившихся в наши дни пережитков старой веры народа. Медведь у народа манси всегда был особо почитаемым божественным существом, но он так же был и основным объектом охоты, дающим одежду и пропитание.
Медвежий праздник или медвежьи игрища – это своеобразный ритуал, направленный на то, чтобы успокоить душу убитого животного и душу человека, убившего его. Манси устраивали медвежьи праздники один раз в семь лет, кроме того, каждый раз, как охотники возвращались домой с убитым животным, проводился ритуал.
Сам ритуал начинается еще в лесу, на месте смерти животного. Охотники должны были очистить шкуру медведя, обтирая ее водой, снегом, травой или просто землей. Затем тушу клали на особые носилки, так, чтобы голова лежала между передних лап. В таком виде добычу несли в поселение. Приближаясь к сородичам, охотники оповещали их криком. Если была убита самка медведя, то охотники кричали четыре раза, а если самец, то пять раз. Жители деревни выходили на встречу охотникам и окуривали их дымом, окропляли водой или снегом.
В зависимости от пола животного праздник длился пять дней (если убит самец) или четыре дня (если убита самка). Сначала голову медведя помещали в «святой угол» дома, а рядом выкладывали охотничье оружие. Затем у головы спрашивали разрешение, прежде чем начать праздник. После получения согласия манси выбирали животное, которое будет принесено в жертву медведю. Только охотник, убивший животное мог назначить день, когда начнется праздник. В доме устраивали пышное застолье, перед головой медведя ставили угощения.
