Священник Глеб Грозовский: «Я не понимаю, как могла возникнуть такая чудовищная ложь. Патриаршее подворье русской православной церкви представительство православной церкви в америке Священник Глеб Грозовский был духовником футболистов «Зенита»

В воскресенье, 30 декабря 2007 года, на 74 году жизни от сердечной болезни скончался известный петербургский священнослужитель, протоиерей Виктор Грозовский. Вчера, 2 января, в предпразднство Рождества Христова и день памяти Всероссийского Батюшки св. праведного Иоанна Кронштадтского, было совершено отпевание и погребение о.Виктора. Поминальное богослужение, состоявшееся в Князь-Владимирском соборе, последнем месте служения почившего батюшки, возглавил наместник Александро-Невской Лавры архимандрит Назарий (Лавриненко), которому сослужило многочисленное духовенство Санкт-Петербургской епархии. Отец Виктор был похоронен на Смоленском кладбище.

Протоиерей Виктор Грозовский родился 27 февраля 1934 году в Ленинграде. Когда мальчику было 2 года, его отец был репрессирован. В детстве пришлось узнать, что такое поселение, потом - детдом. Учился Виктор в индустриальном техникуме, в цирковой студии, закончил Высшие режиссерские курсы, был актером Александринского театра и театра им. Комиссаржевской, работал режиссером на Ленинградском телевидении.

Затем пришло время выбора между сценой и верой Христовой. Крещенный в детстве, будущий священник в зрелом возрасте воцерковился. Но в те годы это было не безопасно. За крещение первой дочери Виктора Грозовского уволили с телевидения - передовой идеологического фронта. Необходимо сказать, что крутой поворот жизни вряд мог совершиться без поддержки верной спутницы - матушки Зинаиды Николаевны, вымоленной жены, с которой у о. Виктора родилось девять прекрасных детей.

Работая церковным сторожем при Ленинградской Духовной Академии, будущий о. Виктор одновременно получал духовное образование (решением тогдашнего ректора Духовных школ, ныне - митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева) он был зачислен сразу на третий семинарский курс). 6 января 1987 года архиепископом Мелитоном (Соловьевым) в Николо-Богоявленском соборе В.И.Грозовский был рукоположен в сан иерея. С января по сентябрь 1987 года отец Виктор служил в Князь-Владимирском соборе, затем до 1999 года - в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры, а с 1999 года и до кончины - снова в Князь-Владимирском соборе.

Многие петербуржцы хорошо знали этого талантливого проповедника, истинного пастыря Христова, посвятившего Господу свои многочисленные таланты. Отец Виктор имел дар ясно и просто излагать сложные вопросы православного вероучения, являл в главном решительность и бескомпромиссность, и вместе с тем обладал сердечностью, даром сопереживания, за что и был любим паствой.

Свои проповеди батюшка облекал в поэтическую форму. Они часто звучали на волнах епархиального радио «Град Петров» и в эфире «Православного радио Санкт-Петербурга». Вышло несколько поэтических сборников стихотворений протоиерея Виктора Грозовского.

Истинной малой церковью является дружная семья батюшки, что подтвердит каждый, кто бывал в гостеприимном доме Грозовских. Дерево познается по плодам. Достаточно сказать, что три старших сына отца Виктора избрали священническое служение.

Девятый день кончины о. Виктора приходится на праздник Рождества Христова. Редакция Русской линии выражает искренние соболезнования матушке Зинаиде Николаевне Грозовской и всей семье, клиру и прихожанам Князь-Владимирского собора.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего новопреставленного протоиерея Виктора и сотвори ему вечную память.
Марина Михайлова , Русская линия

6 октября 2016 года, на 65-м году жизни, почила о Господе матушка Зинаида Николаевна Грозовская, вдова протоиерея Виктора Грозовского († 2007).

Царство Небесное, вечный покой...

Ниже Беседа с матушкой,

Она записана для газеты «Православный Санкт-Петербург» в 2001 году.

В наш век разделения редко удается встретить пример самоотверженного служения ближнему. Увы, и среди верующих.

Большинство из нас лелеет собственную самость и не желает уступать. Поэтому каждый пример христианского самоотвержения очень полезен нам.

Вот и решили мы познакомить вас с матушкой Зинаидой Грозовской, вся жизнь которой растворена в жизни отца семейства - протоиерея Виктора Грозовского - и их девятерых детей.

«Знаете, - говорит матушка Зинаида, - еще в молодости, когда моя мама, приезжая к нам в гости, садилась и плакала, я у нее спрашивала: «Мама, ну что ты плачешь?» - «Ты ж свита Божьего ни бачишь...», - видит, кругом - пеленки, распашонки, стирки, обеды - домашняя круговерть. Говорю ей: «Мама, да я от этого получаю радость: этому то сделала, этому это. Все вместе, дружно. Это моя жизнь, я люблю ее». ..

Мы с батюшкой молебен об учащихся дома послужили. Василиса сказала: «Мама, так легко и радостно отвечать было, я чувствовала, что вы молились».

Когда я вышла замуж, батюшка еще не был батюшкой, а я была маловером. Еще до замужества обратила внимание, что Виктор всегда ходит с книжечкой. Меня это интересовало, и однажды, заглянув через его плечо, я увидела, что это молитвослов. Господи, прости меня, грешную, но тогда я рассмеялась. Подумала: такой взрослый человек, и в Бога верит. Но он так серьезно на меня взглянул, что этот смех застрял у меня в горле. Он сказал: «Я буду молиться за тебя и за свою маму». Я поняла, что это серьезно, но тогда еще не знала, что это изменит, повернет всю жизнь. Когда мы покрестили нашу первую дочь, мужа выгнали с работы. С тех пор и вверяем свою судьбу Господу. В начале нашей семейной жизни муж исчезал из дома утром по воскресеньям, не говоря, куда. Я молчала, не спрашивала, но, конечно, меня это волновало. И однажды услышала слова: «Хочешь пойти со мной?» И мы пошли - в церковь. Как там было хорошо... Говорю: «Я тоже буду ходить». С тех пор мы в церкви.

Как вам дался этот переход от светской жизни к церковной? Вы выходили замуж за светского человека, а стали матушкой, должной быть примером послушания и смирения. Не трудно ли было изменяться?

Знаете, мама-то у меня верующая была, хоть и прятала икону. Всегда говорила: «Без Бога не до порога», «Слава Тебе, Господи». Это незаметно входило в мою душу. Знала, что она молилась в уединении. Папа был коммунистом, поэтому в церковь она не ходила, чтобы не навредить мужу. Жили на виду, в селе. Мама и приучила меня к мысли, что муж и жена - это как ниточка с иголочкой. Не должно быть разладу. Семья родителей была очень мирная и спокойная. Между ними никогда мышка не пробегала, жили, как два голубка. Я привыкла к этому, и хотелось, чтобы в моей семье было так же хорошо. Дружно, ладно, полюбовно, без трений. Может, и было у меня по какому-нибудь вопросу иное мнение, но понимала, что ради любви, согласия надо поступиться. Видно, Господь так вложил: подчиняться, слушать, быть помощницей. Батюшка всегда говорит: «У нас же ребята. Разбегутся, потом не поймаешь. Надо беречь стадо. Хоть небольшое оно, но стадо». Однажды лишь было у нас разногласие. Когда родился наш первый сын - Глеб, стала его один раз мыть в ванночке, а он что-то запищал. Батюшка вскочил: «Ребенка ошпарила!» Брызнула я на него этой водой, он сразу понял, что не ошпарила, засмеялся. Так мы и выяснили отношения.

Перед рождением первой дочки муж напутствовал меня: «Когда будешь рожать, говори: «Господи, помилуй мя грешную». А я, наученная своими уже родившими подружками, знала, что во время родов будет болеть тут, там... Приехала в роддом, вокруг женщины кричат, ругаются, проклинают своих мужей. Жду, когда боль начнется, но говорю: «Господи, помилуй мя грешную», и не болит ничего, только потуги. Так и родила, с молитвой, без боли. Всех детей родила легко, с молитвой. Кроме последней девочки. То, что с ней будет иначе, я поняла заранее. Биться она начала не в том месте, где остальные дети. Когда пришла в женскую консультацию, а пошла я со второй половины беременности, врачи обнаружили у меня очень высокое давление. Надо сказать, что прежде я никогда не болела. Наверное, чтобы я детьми занималась, Господь здоровье давал. Только после восьмого ребенка начались сильные головные боли, до рвоты. Но я заметила: если сутки не есть, не пить, боль проходит, и все как рукой снимает. Отлежусь день, дальше тружусь. Так вот, когда врачи в женской консультации измерили давление, сказали, что рожать ребенка нельзя. «Или ребенок умрет, или вы», - говорят. Попросили написать отказ от аборта, написала. Через две недели прихожу, еще выше давление. Опять написала отказ. Предупредили, что за последствия не отвечают. На третий раз говорят: не знаем, что с вами делать, давление 280 на 130... Сказала: хорошо, пойду в храм, как священник благословит, так и сделаю. Пошла в ближайшую церковь, к незнакомому батюшке. Священник сказал: «Господь не попустит оставить восьмерых детей без матери. Роддом близко, телефон есть?» - «Да». - «Ждите своего часа». И все устроилось. Батюшка был дома, сразу отвез меня в больницу. Сразу стала рожать, у меня всегда роды стремительные были. Ребенок вышел наполовину ножками вперед. И... родовая деятельность прекратилась. Что ни делали, ничего не получалось. И тогда две акушерки выдавили ребенка. Но он не пикнул, и я поняла, что родился мертвый... Надо сказать, что как и прежде, я делала все с молитвой: «Господи, помилуй мя грешную». Но в тот момент, когда я не услышала детского крика, я взмолилась Богородице. К Ней, как к последней надежде, взмолилась: «Помогай, Богородица... Богородице, Дево радуйся...» Ребенка схватили, унесли куда-то. Приходит доктор, говорит: «Послед не отходит у вас, будем отрывать вручную», - «Делайте, что хотите», - говорю, сама молюсь. «Сейчас придет анестезиолог, вам поставят маску, вы увидите страшный сон, не бойтесь». Надели маску, голова закружилась, и я полетела по какому-то белоснежному коридору вверх. Лечу и молюсь. И попадаю в белое, словно из шелка, очень красивое куполообразное здание. Посредине - что-то вроде арены. Не могу понять, куда я попала. Подсветки нет нигде, но отовсюду льется свет. Какой-то необыкновенный свет, ласковый, не режущий глаз. Внизу облака, думаю, наверное, на концерт какой попала. Продолжаю молиться, поворачиваюсь и вижу: на возвышении сидит неописуемой красоты Жена с Богомладенцем. Поняла я, что это Богородица... Голова Ее была наклонена вниз, Она смотрела сквозь облака. Ресницы длинные, не видно глаз... А Богомладенец на моего Кешеньку похож, только беленький. Внимательно так на меня смотрит. Кинулась я к Ней: «Богородица, Матушка, ребенок умирает...» Она подняла на меня глаза, и я увидела то, что зовется любовью и благодатью... Такое исходило от Нее тепло, такое полное понимание моей боли и страдания. С нежностью в голосе Она ответила: «Не волнуйся, Зинаида, все будет хорошо». А Богомладенец машет мне ручками... Я полетела вниз. Лечу, а Она стоит перед моими глазами. Очнулась в коридоре. Вижу, идет акушерка. Хватаю ее за руку, спрашиваю: «Кто родился и жив ли?» Отвечает: «Не волнуйтесь, девочка, жива». Я с такой благодарностью к Богородице обратилась... Думаю, вот, сколько раз рожала, а ни разу о Ней не вспомнила. Так, видно, Господь вразумил: кроме того, чтобы Спасителя просить, надо же и к Спасительнице нашей обращаться. ...Семь лет прошло, но как будто только что это было. Такое незабываемое, яркое на всю жизнь впечатление. Отношение у меня к Богородице теперь такое трепетное, ближе Нее никого нет у нас... Всегда обращаюсь к Ней. Этот неописуемый образ так и стоит перед моими глазами, я даже пыталась Его нарисовать... Тяжело нам пришлось с последней доченькой. Три дня ребенка не приносили. На четвертый день мне разрешили зайти в детскую комнату. Смотрю, лежат рядками кулечки. Говорю: «Вон та - моя». - «Откуда вы знаете?» - «Да они все у меня на одно лицо рождаются». Сестра подошла, прочитала бирку: «Действительно, Грозовская». Развернули, ох, обе ключицы сломаны, шея сломана, ручки-ножки не двигаются... Вся забинтована, как мертвец, обвита пеленами. Поняла, что нам так просто не выйти оттуда. Перевели нас сразу в больницу. И на седьмой день, когда батюшка пришел с Колей, крестили не только мою Ангелиночку, а еще около двадцати больных младенцев, которых матери согласились крестить. Милостью Божьей, она раньше всех наших детей пошла, стала разговаривать. Когда ей еще не было года, на Пасху выводила пасхальные песнопения. Слова не могла еще произнести, но мелодию пела.

Господь милостив. Болезнь Он не зря мне послал, а для вразумления моих детей. Когда Геле был годик, я опять заболела. И батюшка решил устроить мне отпуск. Это было впервые, потому что всю жизнь моими отпусками были явления в роддом. С собой мы взяли двух младших детей, а наших старшеньких батюшка поручил своей духовной дочери. Батюшка отвез нас на море. Жили на берегу, красота такая, на всю жизнь насмотрелась. Вспоминаю как сон. Но самое интересное ожидало меня дома. Приезжаю - не узнаю своих детей. Видно, Светлана Ипполитовна наставила их на путь истинный, объяснила, что мать спускает им, жалеет, но на здоровье-то ее это отражается. Теперь среди детей распределены обязанности: кто что делает, кто за что отвечает. Составлен график дежурств. Я перестала мыть плиту, посуду, выносить мусор. За мной осталось только приготовление еды и стирка. Иногда, если девочки не успевают, еще и глажка. Раньше все делала. Помогали, конечно, ребята, но теперь все упорядочилось. Господь Своей милостью через педагога помог нам. Теперь мне дети и наклониться не дают. Если видят, маме плохо, разговаривают тихо, младших на занятия отведут. Божьей милостью все устраивается.

По благословению отца Виктора мы решились напечатать стихотворение матушки Зинаиды, посвященное батюшке. Оно - личное, но, думается, эти несколько строк дадут молодым семьям не меньше, чем иные многостраничные труды. Отец Виктор и матушка Зинаида вместе уже двадцать пять лет.

Прости ты мне, моя любовь, Очередные огорченья...

Я каждый раз прошу прощенья,

Но огорчаю вновь и вновь.

Прости меня, моя любовь,

Мечтаю быть во всем послушной.

Прости меня великодушно...

Осознаю, что «порчу кровь».

Прости меня, моя любовь!

Слезами боли город залит.

Молись! И, может, Бог оставит Тебе терпенье и любовь.

Приди! Вернись, моя любовь!

Пусть сократится расстоянье.

Даю я снова обещанье...

Поверишь ли ты, милый, вновь?

Родился 27 февраля 1934 года в Ленинграде.
В 1936 году его отец, заместитель главного редактора ленинградского отделения «Известий», был арестован как «враг народа», сослан в Норильск. Мать с младенцем поехала за мужем, ей разрешили пожить на поселении вместе с двухлетним сыном меньше года, а потом приказали уезжать. В 1937 году мать с сыном Виктором на руках поехала через всю страну к своей многодетной матери на Псковщину, затем – в город Выксу Горьковской области. Далее – посёлок Лежнево, неподалеку от Иванова, где семья пережила годы Великой Отечественной войны. По окончании войны Виктор с матерью вернулись во Псков.
В тринадцать лет сбежал из дома. Сначала попал в детдом, потом в ремесленное училище-интернат для детей-сирот в Таллине, которое окончил в 1950 году и тогда же поступил в Ленинградский индустриальный техникум.
По окончании техникума – служба в армии, работа по специальности, но душа ныла: «не то, всё не то». С детства Виктор полюбил театр, а тут наконец понял: он хочет стать актёром.
Он учился в цирковой студии в Москве, работал конферансье в ансамбле Северного флота. В 1960 году окончил театральную студию при Ярославском драматическом театре им. Ф.Г. Волкова. Работал актёром в провинции, был статистом в Ленинградском государственном академическом театре оперы и балета им. С.М. Кирова. С 1962 года – актёр Ленинградского академического театра драмы им. А.С. Пушкина, потом – Ленинградского государственного академического драматического театра им. В.Ф. Комиссаржевской. В 1966 году поступил в Ленинградский институт культуры им. Н.К. Крупской, который окончил в 1971 году, получив специальность режиссёра. В 1975 году окончил Высшие режиссёрские курсы при ГИТИСе (Москва). Работал режиссёром в г. Майкопе, а затем – на Ленинградском телевидении. И вновь – понимание того, что дело, которому он служит, ему не по душе.
Свой церковный путь начал в качестве церковного сторожа при при Ленинградских духовных школах, где затем и получил духовное образование (решением ректора Духовных школ архиепископа Кирилла (Гундяева) был зачислен сразу на третий курс Ленинградской духовной семинарии).
18 мая 1980 года был рукоположен во диакона архиепископом Кириллом и служил в храмах преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище, Спасо-Парголовском и Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище.
В 1985 году окончил Ленинградскую духовную академию.
6 января 1987 года был рукоположен во священника в Николо-Богоявленском соборе архиепископом Мелитоном (Соловьёвым).
С января по сентябрь 1987 года служил в Князь-Владимирском соборе, затем до 1999 года – в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры, а с 1999 года – снова в Князь-Владимирском соборе.
Будучи уже священнослужителем, отец Виктор продолжал писать стихи, издал три стихотворных сборника, был членом Российского Межрегионального союза писателей.
Отец девятерых детей. Его сын Глеб также стал священником.
Скончался 30 декабря 2007 года.

Священник

Виктор Иосифович Грозовский (1934-2007), протоиерей, поэт.

В 1936 году его отец, заместитель главного редактора ленинградского отделения «Известий», был арестован как «враг народа», сослан в Норильск. Мать с младенцем поехала за мужем, ей разрешили пожить на поселении вместе с двухлетним сыном меньше года, а потом приказали уезжать. В 1937 году мать с сыном Виктором на руках поехала через всю страну к своей многодетной матери на Псковщину, затем — в город Выксу Горьковской области. Далее — посёлок Лежнево, неподалеку от Иванова, где семья пережила годы Великой Отечественной войны. По окончании войны Виктор с матерью вернулись во Псков.

В тринадцать лет сбежал из дома. Сначала попал в детдом, потом в ремесленное училище-интернат для детей-сирот в Таллине, которое окончил в 1950 году и тогда же поступил в Ленинградский индустриальный техникум.

По окончании техникума — служба в армии, работа по специальности, но душа ныла: «не то, всё не то». С детства Виктор полюбил театр, а тут наконец понял: он хочет стать актёром.

Он учился в цирковой студии в Москве, работал конферансье в ансамбле Северного флота. В 1960 году окончил театральную студию при Ярославском драматическом театре им. Ф. Г. Волкова. Работал актёром в провинции, был статистом в Ленинградском государственном академическом театре оперы и балета им. С. М. Кирова. С 1962 года — актёр Ленинградского академического театра драмы им. А. С. Пушкина, потом — Ленинградского государственного академического драматического театра им. В. Ф. Комиссаржевской. В 1966 году поступил в Ленинградский институт культуры им. Н. К. Крупской, который окончил в 1971 году, получив специальность режиссёра. В 1975 году окончил Высшие режиссёрские курсы при ГИТИСе (Москва). Работал режиссёром в г. Майкопе, а затем — на Ленинградском телевидении. И вновь — понимание того, что дело, которому он служит, ему не по душе.

Свой церковный путь начал в качестве церковного сторожа при Ленинградских духовных школах, где затем и получил духовное образование (решением ректора Духовных школ архиепископа Кирилла (Гундяева) был зачислен сразу на третий курс Ленинградской духовной семинарии).

18 мая 1980 года был рукоположен во диакона архиепископом Кириллом и служил в храмах преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище, Спасо-Парголовском и Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище.

В 1985 году окончил Ленинградскую духовную академию.

6 января 1987 года был рукоположен во священника в Николо-Богоявленском соборе архиепископом Мелитоном (Соловьёвым).

С января по сентябрь 1987 года служил в Князь-Владимирском соборе, затем до 1999 года — в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры, а с 1999 года — снова в Князь-Владимирском соборе.

Будучи уже священнослужителем, отец Виктор продолжал писать стихи, издал три стихотворных сборника, был членом Российского Межрегионального союза писателей.

Отец девятерых детей. Его сын Глеб также стал священником.

«Пока душа ещё жива» (2001),
«Ей, Господи, гряди!» (2003),
«Я буду петь Тебя» (2004),
«Ещё раз о любви» (2007).

«Если в православной семье заболел ребёнок (советы священника)»,
«Телевидение, дети и православная семья»,
«Какими должны быть жених и невеста (о добрачных отношениях)»,
«О православном воспитании и книгах»,
«Ребёнок в православной семье»,
«Как проводить воскресные и праздничные дни»,
«Православное воспитание мальчиков переходного возраста (советы священника)»,
«Православное воспитание девочек переходного возраста».

В 2000 году также вышла аудиокассета о. Виктора Грозовского «Зарифмованные проповеди».

Стихи о. Виктора Грозовского часто звучали на волнах епархиального радио «Град Петров» и в эфире «Православного радио Санкт-Петербурга », его статьи и интервью появлялись в СМИ.

Мы публикуем официальное обращение отца Глеба Грозовского , размещенное на его личной странице в социальной сети «Вконтакте», а также отклики знакомых и не знакомых ему людей, которые оказались не в состоянии молчать в сложившейся ситуации вокруг обвиненного в страшном грехе священника.

: «Я не понимаю, как могла возникнуть такая чудовищная ложь»

Дорогие братья и сестры! Обращаюсь ко всем вам: и к тем, кто подал мне руку неоценимой помощи в эту многоскорбную для меня минуту, и к тем, кто сомневается в моей искренности, и даже к тем, кто сознательно или неосознанно желает моего скорейшего ареста и осуждения. Ко мне поступают из России, стран СНГ и дальнего зарубежья тысячи сообщений со словами поддержки и подкрепления. Послания приходят от знакомых и совсем незнакомых мне людей. От православных, от католиков и протестантов, от мусульман и от совсем не верующих. Спасибо вам всем! Вновь и вновь прошу молитв ваших, прошу доверия вашего. Ко мне поступают и письма, содержащие недоуменные вопросы и сомнения, послания, наполненные сатанинской злобой, желанием моей крови и гибели. Я смиренно принимаю и их, не держу обиды и не питаю ни малейшего чувства злобы и желания отомстить.

Я ни в малейшей степени не хочу играть в политику, я не хочу искусственно привлекать внимание к себе, я не ищу ничего - только прошу о справедливости и правде. Пред Богом, перед людьми, перед правящим архиереем своим, перед собратьями священнослужителями, перед своей семьей, перед здравствующей мамой и покойным отцом, протоиереем Виктором Грозовским, перед друзьями и врагами своими я абсолютно искренне, по совести, со всей ответственностью вновь и вновь свидетельствую: я не повинен в тех гнусных преступлениях, которые мне приписывают недобросовестные клеветники и введенные ими в заблуждение доверчивые люди.

Я не понимаю, как могла возникнуть такая чудовищная ложь, как могло так случиться, что меня обвиняют в совершении насилия на 9-летней и 12-летней девочками. У меня это не укладывается в голове. Такое преступление я не мог никогда даже помыслить! Я не мог никогда даже подумать о возможности помыслить подобную гнусность! И я абсолютно уверен, что все, кто знает меня лично, в эту чудовищную ложь тоже никогда не смогут поверить!

Но после того, как было принято решение о моем аресте – стало очевидным, что бездушная следственная машина набрала полный ход, и остановить ее – значит, кому-то подорвать репутацию, кому-то сломать карьеру. Но, положа руку на сердце, признаемся: разве может повредить правда – даже когда она обнаруживается не сразу? Я верю в то, что правда восторжествует.

Конечно, я бы солгал, если бы самонадеянно дерзнул заявить, что не боюсь неправедного осуждения, хотя Христос Спаситель призывает христиан являть твердость и бесстрашие перед любой клеветой и любым неправым судом. Как человек, я слаб и немощен. Но, уверяю вас, гораздо более, чем своего осуждения, я боюсь того, что это осуждение нанесет тяжкий урон авторитету Матери-Церкви, позволит ее недругам всячески препятствовать проведению детских воспитательных программ, которые в последнее время стали успешно проводиться в большинстве епархий Русской Православной Церкви, и на развитие которых в течение десятилетия я без остатка полагал все свои силы и старания. Вот этого я боюсь по-настоящему, потому что в таком случае я окажусь тем самым недостойным рабом, нерадивым священником, который вместо того, чтобы приносить пользу Церкви, послужил причиной нанесения ей тяжких ран.

Обращаюсь ко всем вам, дорогие братья и сестры! Как бы ни закончилось мое дело, не препятствуйте детям приходить ко Христу, не идите на поводу у диавола, который есть «отец всякой лжи», приводите детей в Церковь, знайте, что в Церкви есть много неутомимых тружеников, которые помогут нашим детям найти Путь, Истину и Жизнь в этом исполненном лжи и неправд мире.

«На месте отца Глеба Грозовского может оказаться каждый из нас»

Я знаю отца Глеба Грозовского и его семью более 10 лет. Ситуация с отцом Глебом широко представлена в СМИ, что в очередной раз доказывает, как легко и даже легкомысленно СМИ может испортить человеку жизнь в погоне за сенсацией. Я знаю о нем и о его семье очень многое. У них, как и любой другой семьи есть свои проблемы. Конечно, отец Глеб не безгрешен, как и все мы. Но я уверен, что он не виноват в том, в чем его обвиняют, выставляя при этом его личность в интернете и на телевидении с лозунгом: «Сенсация!!! Священник - педофил»!!!

Во-первых, Церковь устами Иисуса Христа учит осуждать грех, но не осуждать грешника (Мф. 7:1-2). Не нужно вешать ярлыки на человека, вина которого не доказана. Если человек действительно согрешил - это повод за него помолиться (Мф. 5:44). Если сотворил грех, являющийся уголовным преступлением - должен быть наказан по закону. Вешать ярлыки на невиновного человека перед очами Божиими – большой грех. Знайте, что и на вас однажды могут повесить еще больший ярлык, чем вы повесили на кого-то.

Во-вторых, человек не обязан доказывать свою невиновность, доказать его вину должны обвиняющие. Ты не виновен, пока твоя вина не доказана. Этот принцип в наши дни, кажется, должны уже знать все. Не говоря уже о том, как работают наши «независимые и не коррумпированные» суды: даже если человек признан виновным - не факт, что таковым он является на все 100%.

На сегодняшний день ни один суд не осудил отца Глеба, но уже на весь мир показали его лицо и опорочили грязной клеветой его имя. На месте отца Глеба Грозовского может оказаться каждый из нас. Поэтому сегодня мы от лица общественности Санкт-Петербурга написали открытое письмо Президенту России с просьбой взять расследование уголовного дела отца Глеба под свой контроль.

«М iру, погрязшему в нечистоте, чистота невыносима»

Лживый, наглый, разуверившийся мiр мстит. Иначе он просто не может. Онтологически – в силу своей сущностной природы. Больному зрению солнце невыносимо. Невыносимо, что не все такие же развратные, алчные, злобные. Что есть ещё чистота, любовь, бескорыстие. И поэтому удивляться нечему. Разве что только самому себе… Как принадлежности этого мира.

Когда новость об о. Глебе Грозовском только появилась, подумалось, - ну, вот опять… Хватило бы нам, кажется, и прочего. Святое мученичество теперь в обличье порочности - плясунь преимущественно. Церковь же виновата… уже в силу факта своего существования. Она мешает потому, что говорит о том, как надо жить. Что жить надо так, как надо, а не так, как хочется. Она раздражает, и особенно тогда, когда в ответ сказать нечего. Притом, что злоба душит… Оттого, что попы на мерседесах в авариях не каждый день. Что храмы строятся, дети рождаются, священники благовествуют. Тогда, чтоб в злобе не захлебнуться, поводы для её излияния измысливаются. Искусственно, но не всегда искусно. Наглость и глупость – близнецы сёстры. И уже потому, что как производные гордости, судят только по себе. Коль скоро монах, значит «голубой», а ежели с детишками, педофил непременно. Сначала тому, о чём раньше узнавали только после свадьбы, обучают с пятилетнего возраста, а потом удивляются, что их несовершеннолетние дочери и на учителя смотрят исключительно как на объект сексуального вожделения.

Блудникам свойственно заблуждаться. Согрешая в одном, они теряются во всём, путая чёрное с белым, «хорошо» с «плохо». Они и в других видят только себя и готовы относиться толерантно исключительно к мерзости. Мiру, погрязшему в нечистоте, чистота невыносима, и оттого он приписывает ей мерзости, к которым сам пока только стремится. Но хитрость и ум - не синонимы. И деньги решают всё только в головах тех, кто так думает. Слава Богу, в мире ещё достаточно людей, способных не отвернуться, когда перед тобой втаптывают в грязь. Свидетельства священника пред Богом достаточно для того, чтобы ему поверить. И тот, кто стоит пред Его Престолом, об этом знает.

«Забавно бывает, когда мне, попадье, открывают глаза на батюшек»

Сразу оговорюсь: я не знакома с отцом Глебом Грозовским ни лично, ни заочно и не знаю фактов, касающихся дела по его обвинению, кроме общедоступных. Никаких фактов в этой статье не будет. Это мои размышления на тему.

Как только я услышала из уст родных о «священнике-педофиле», первая моя реакция была: «Сохрани нас, Господи, от растлителей». Увидев в новостях фамилию «Грозовский», возникли смутно положительные ассоциации. Попадались раньше статьи батюшки, и осталось хорошее ощущение от них.

Ознакомившись с новостями, прочитав несколько интервью с людьми, которые хорошо знают священника, а также его