В каком году был написан роман рудин. Авдюхин пруд: последнее свидание Натальи и Рудина. Герои и прототипы

Главные герои романа «Рудин»:

Рудин

Рудин был сыном эпохи бесплодных, но кипучих мечтаний. Люди этой эпохи много читали, думали и убийственно много предавались пылкому красноречию … Но не следует забывать, что в этих разговорах для них выяснялась истина, что Рудин, вечно скитающийся, с горячей и убедительной речью на устах «о позоре малодушия и лени, о необходимости делать дело», — явился одним из первых будильников общественной мысли в дворянских усадьбах, одним из первых глашатаев свободы в рабовладельческой стране … Там, где крепостное право стояло, как скала, где на первом плане были арапники и конюшни, где путной книги нельзя было добыть, а над каждым очнувшимся постоянно висела темная туча, — там Рудины играли нужную роль.

Наташа Ласунская

Наташа Ласунская — это одна из тех цельных женских фигур, которых мы встречаем в произведениях Тургенева. Она серьезна, умна и вдумчива: отличительными чертами ее характера являются крайняя замкнутость и энергия, с которой она приводит в исполнение свои решения. Она наружно всегда одинаково спокойна и сосредоточена; между тем она обладает чуткой и впечатлительной душой, способна сильно и глубоко чувствовать. Она заинтересовалась Рудиным, а затем и полюбила его сильно и серьезно; раз «уверовав» в него, в силу твердости своего характера, она готова на все. Как должно было велико быть ее разочарование, когда она поближе узнала Рудина. Печально кончилась для нее ее первая любовь, и «темна стала жизнь перед нею». Она вышла замуж за Волынцева. Чем руководствовалась она в данном случае и что чувствовала, неизвестно; во всяком случае, разочарование, которое постигло ее при первом, вероятно, самом сильном увлечении, сильно отразилось на ней, оставив в душе ее глубокие следы.

Лежнев

Лежнев внешне производит впечатление человека невзрачного, неотесанного, даже грубоватого, одет он небрежно. Портрет, речь и лишенные изысканности манеры Лежнева подчеркивают, что он чужд внешнего лоска высшего общества, что это человек совсем другого склада, чем Ласунская и ее окружение. Он не афиширует своей образованности, но в действительности серьезно образован, он не щеголяет умом, но по настоящему умен и проницателен.

Басистов

Кроме Натальи, в романе нарисован еще один персонаж, которым подчеркивается значение рудинской пропаганды. Это Басистов. Его описанию отдано не много места, но перед глазами встает образ молодого представителя разночинной интеллигенции в ее лучших качествах. Для этого прямого И честного человека, который любил «хорошую книгу, горячую беседу» и ненавидел подхалимство и приспособленчество, Рудин на протяжении всего романа является непререкаемым авторитетом. Басистову нет дела до слабостей характера Рудина, до мелочных сторон его поведения; он слушает речи Рудина, они захватывают его целиком, они открывают ему смысл жизни и широкие перспективы деятельности, и в душе его растет и крепнет сочувствие и благодарность Рудину. Образ Басистова не разработан детально, он остается на втором плане. Тургенев не показывает, как шел процесс внутреннего роста Басистова под влиянием Рудина. Но значение этого влияния страстно утверждается самим Басистовым. «А что касается до влияния Рудина, клянусь вам, этот человек не только умел потрясти тебя, он с места тебя сдвигал, он не давал тебе останавливаться, он до основания переворачивал, зажигал тебя!» Так рисуя образ разночинца Басистова в отношении к Рудину, Тургенев подчеркивает историческую непрерывность развития передовых идей в русском обществе и значение для молодого поколения той работы мысли, которая проделана лучшей частью дворянской интеллигенции 30-40-х годов.

Ласунская (мать Натальи)

Дарья Михайловна Ласунская — женщина умная, но чопорная; более всего она дорожила светскими знакомствами и старалась играть важную роль в обществе. Она приглашала к себе выдающихся в светском обществе людей, слушала их ученые рефераты и старалась слыть либеральной, но все это делалось отчасти для того, чтобы поддержать за собою славу передовой женщины. Научные теории, которые излагались в ее гостиной, не проникали дальше ее ушей и не проводились в жизнь. Дарья Михайловна была самолюбива и тщеславна. Она любила похвастаться знакомствами с замечательными людьми. Судя по ее рассказам, можно было подумать, что все замечательные люди только о том и мечтали, как бы повидаться с ней, как бы заслужить ее расположение. Несмотря на свой ум, она держала при себе негодяя и прихлебателя Пандалевского лишь потому, что он ей льстил и шпионил за всеми в доме.

Роман «Рудин»

Работу над «Рудиным» Иван Сергеевич Тургенев начал в 1855.

Появление романа в печати вызвало много толков и споров в литературных кругах и среди читателей.

Критик «Отечественных записок» рассматривал Рудина лишь как бледную копию предшествующих героев русской литературы - Онегина, Печорина, Бельтова. Но ему возражал Чернышевский в «Современнике», отмечая, что Тургенев сумел показать в образе Рудина человека новой эпохи общественного развития. Сопоставив Рудина с Бельтовым и Печориным, Чернышевский подчеркнул, что «это люди различных эпох, различных натур, - люди, составляющие совершенный контраст один другому».

После выхода романа в печать Некрасов выразил уверенность, что для Тургенева «начинается новая эпоха деятельности, для его талант приобрел новые силы, что он даст нам произведения еще более значительные, нежели те, которыми заслужил в глазах публики первое место в нашей новейшей литературе после Гоголя».

В письме к Тургеневу Сергей Тимофеевич Аксаков говорил о жизненности изображения типа Рудина и отметил, что роман «возбуждает много мелких вопросов и раскрывает глубокие тайны духовной природы человека».

Говоря о признании романа в среде народнической интеллигенции, нельзя обойти слова В.Н. Фигнер: «Мне кажется, весь роман взят прямо из жизни, а Рудин - чистейший продукт нашей русской действительности, не пародия, не насмешка, а настоящая трагедия, которая совсем не умерла, которая ещё живет, ещё продолжается…». «Во всяком образованном человеке нашего времени сидит частица Дмитрия Рудина», - писал Степняк-Кравчинский.

Рудин - один из лучших представителей культурного дворянства. Он получил образование в Германии, как Михаил Бакунин, послуживший его прототипом, и как сам Тургенев. Характер Рудина раскрывается в слове. Это гениальный оратор. Появившись в усадьбе помещицы Ласунской, он сразу очаровывает присутствующих. «Рудин владел едва ли не высшей тайной - тайной красноречия. Он умел, ударяя по одним струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие». В своих философских речах о смысле жизни, о высоком назначении человека Рудин просто неотразим. Человек не может, не должен подчинять свою жизнь только практическим целям, заботам о существовании, утверждает он. Без стремления отыскать «общие начала в частных явлениях» жизни, без веры в силу разума нет ни науки, ни просвещения, ни прогресса, а «если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?».

Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем говорит Рудин так увлеченно, вдохновенно и поэтично. Он рассказывает легенду о птице, залетевшей на огонь и опять скрывшейся в темноту. Казалось бы, человек, подобно этой птице, появляется из небытия и, прожив короткую жизнь, исчезает в безвестности. Да, «наша жизнь быстра и ничтожна; но все великое совершается через людей».

Его высказывания вдохновляют и зовут к обновлению жизни, к необыкновенным, героическим свершениям. Силу воздействия Рудина на слушателей, убеждение словом, ощущают все. И каждый восхищается Рудиным за его «необыкновенный ум». Не признает достоинств Рудина лишь Пигасов - от обиды за свое поражение в споре.

Но в первом же разговоре Рудина с Натальей раскрывается одно из главных противоречий его характера. Ведь только накануне он так вдохновенно говорил о будущем, о смысле жизни, о назначении человека, и вдруг предстает усталым человеком, не верящим ни в свои силы, ни в сочувствие людей. Правда, достаточно одного возражения удивленной Натальи - и Рудин корит себя за малодушие и вновь проповедует необходимость делать дело. Но автор уже заронил в душу читателя сомнение в том, что слова Рудина согласуются с делом, а намерения - поступками.

Противоречивый характер своего героя писатель подвергает серьезному испытанию - любви. Это чувство у Тургенева то светлым, то трагичным и разрушительным, но всегда это сила, обнажающая душу, истинную натуру человека. Вот тут то и обнаруживается настоящий характер Рудина. Хотя речи Рудина полны энтузиазма, годы отвлеченной философской работы иссушили в нем живые источники сердца и души. Перевес головы над сердцем ощутим уже в сцене первого любовного признания.

Первое возникшее на его пути препятствие - отказ Дарьи Михайловны Ласунской выдать дочь за небогатого человека - приводит Рудина в полное замешательство. В ответ на вопрос: «Как вы думаете, что нам надобно теперь делать?» - Наталья слышит: «Разумеется, покориться». И много тогда горьких слов бросает Наталья Рудину: она упрекает его в малодушии, трусости, в том, что его высокие слова далеки от дела. И Рудин чувствует себя жалким и ничтожным перед нею. Он не выдерживает испытания любовью, обнаруживая свою человеческую неполноценность.

В романе главному герою противопоставлен Лежнев-открыто, прямолинейно. Рудин красноречив - Лежнев обычно немногословен. Рудин не может разобраться в самом себе - Лежнев превосходно понимает людей и без лишних слов помогает близким, благодаря душевному такту и чуткости. Рудин ничего не делает - Лежнев всегда чем-то занят.

Но Лежнев не только антагонист Рудина, он истолкователь героя. Оценки Лежнева не одинаковы в разные моменты, даже противоречивы, но в целом они внушают читателю понимание сложного характера героя и его места в жизни.

Самую высокую оценку Рудину дает, таким образом, его антагонист, человек практического склада. Может быть, он-то и есть истинный герой романа? Лежнев награжден и умом, и пониманием людей, но деятельность его ограничена существующим порядком вещей. Автор постоянно подчеркивает его будничность. Он деловит, но для Тургенева невозможно свести весь смысл жизни к деловитости, не одухотворенной высшей идеей.

В Рудине отражается трагическая судьба человека тургеневского поколения. Уход в отвлеченное мышление не мог не повлечь за собой отрицательных последствий: умозрительность, слабое знакомство с практической стороной. Такие люди, как Рудин, носители высоких идеалов, хранители культуры, служат прогрессу общества, но явно лишены практического потенциала. Ярый противник крепостного права, Рудин оказывался абсолютно беспомощным в осуществлении своего идеала.

В русской жизни ему суждено остаться странником. Его судьбе вторит другой образ странника-скитальца, образ бессмертного Дон Кихота.

Финал романа героичен и трагичен одновременно. Рудин гибнет на баррикадах Парижа. Вспоминаются слова из рудинского письма к Наталье: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду…».

Дата написания 1855 Дата первой публикации 1856 Издательство Современник Следующее Дворянское гнездо Цитаты в Викицитатнике Медиафайлы на Викискладе

История создания и публикации

В июне 1855 года Тургенев в письме литературному критику Василию Боткину сообщил о том, что им подготовлен план новой повести, все персонажи которой уже «обдуманы». Лёгкие сомнения, содержащиеся в письме, были связаны с поисками нового творческого почерка и попыткой перейти от рассказов к более крупным повествовательным формам .

Работа велась достаточно интенсивно, о чём автор периодически извещал товарищей.

25 июля (6 августа) 1855 года писатель пригласил к себе в Спасское-Лутовиново литератора Павла Анненкова для знакомства с новым произведением, над которым «трудился так, как ещё ни разу в жизни не трудился». Через несколько дней Тургенев приехал в имение Покровское (Тульская губерния), где жили сестра Льва Толстого - Мария Николаевна и её муж Валериан Петрович. Именно эта чета стала первыми слушателями «Рудина»: Тургенев читал им своё произведение вслух и позже учёл замечания, сделанные Марией Николаевной, - в частности, изменил сцену последней встречи героя с матерью .

В 1862 году роман был переведён на французский язык (переводчиками стали Луи Виардо и сам автор) и выпущен в одном сборнике с «Дневником лишнего человека» и «Тремя встречами» .

Персонажи

Сюжет

Действие романа разворачивается в 1840-х годах. Столичная барыня Дарья Михайловна Ласунская каждое лето выезжает с детьми в деревню. В своём имении она стремится поддерживать атмосферу светского литературно-музыкального салона, а потому привечает всех образованных гостей.

Однажды в её доме появляется Рудин. Его склонность к полемике, пылкость, остроумие покоряют слушателей; Ласунская, впечатлённая речами Дмитрия Николаевича о просвещении, науке, смысле жизни, предлагает гостю пожить в её доме.

За два с лишним месяца жизни в имении Рудин стал любимым собеседником Дарьи Михайловны. Много времени проводил он и с дочерью хозяйки Натальей - давал ей книги, читал вступления к своим будущим статьям. Учитель Басистов смотрел на гостя с восторгом; Пигасов, на которого Дмитрий Николаевич давил своим присутствием, стал приезжать к Ласунской гораздо реже.

Весть о том, что Рудин живёт в доме соседки, произвела неприятное впечатление на помещика Лежнёва. В юности они вместе учились в Москве и посещали один и тот же кружок Покорского, вели беседы о литературе, философии, искусстве. Когда Лежнёв влюбился в хорошую девушку, он рассказал об этом Рудину. Тот начал слишком активно вмешиваться в отношения пары; в итоге готовящаяся свадьба не состоялась.

Дарье Михайловне частые разговоры Рудина с её дочерью были не по нутру, однако она считала, что здесь, в деревне, Наталья тянется к гостю от скуки. Барыня заблуждалась. В один из летних дней Дмитрий Николаевич признался девушке в любви и услышал в ответ: «Я буду ваша». Ласунская-старшая, узнав об этом тайном свидании от Пандалевского, объявила дочери, что скорее согласится увидеть её мёртвой, чем женой Рудина.

Из-за нерешительности Дмитрия Николаевича влюблённые расстаются. Рудин пишет прощальные письма Волынцеву и Наталье и покидает имение Ласунской. Два года спустя Наталья выходит замуж за Волынцева. Лежнёв женится на Липиной. Рудин всё это время скитается по свету.

Герои и прототипы

По мнению исследователей, прототипом Дарьи Михайловны Ласунской стала светская красавица Александра Осиповна Смирнова . В молодости она была хороша собой, находилась в добрых отношениях с Жуковским , Вяземским и другими поэтами; Тургенев же считал эту даму «двоедушной и лицемерной». В первоначальном плане романа автор сделал пометку о том, что действие будет происходить в доме «Ал. Ос.», но впоследствии переправил имя .

В образе Рудина современники находили черты мыслителя Михаила Бакунина и историка Тимофея Грановского . В то же время в герое обнаруживались и некоторые особенности личности самого Тургенева: так, Герцен открытым текстом писал, что Рудин - это «Тургенев 2-й, наслушавшийся философского жаргона молодого Бакунина» .

Лидер философского кружка Покорский, по признанию автора, во многом «списан» с Николая Станкевича - именно эта фигура постоянно возникала в сознании Тургенева во время работы над романом. Однако персонаж вобрал в себя ещё и качества, присущие Виссариону Белинскому , «неотразимой мощью» которого писатель не уставал восхищаться .

Первые отзывы

Первая реакция современников на роман оказалась весьма доброжелательной. Николай Некрасов в письме Василию Боткину (24 ноября 1855) сообщил, что ознакомился с первым вариантом «Рудина», и предположил, что после доработки «выйдет замечательная вещь» .

Павел Анненков отмечал, что роман можно назвать «полным торжеством автора» - в «Рудине» впервые появляется «почти исторический» персонаж, который давно был интересен и Тургеневу, и его современникам .

Написание эпилога

Через три-четыре года после выхода «Рудина» интонация критиков, вначале тепло принявших роман, изменилась. В 1859 году появилась статья Николая Добролюбова « », автор которой включил героя тургеневского романа в перечень людей, на которых лежит «печать бездельничества, дармоедства и совершенной ненужности на свете». Отдав, с одной стороны, должное Рудину как носителю новых идей, Добролюбов в то же время отметил устарелость этого типа для нового этапа в жизни России .

Тургенев ошибся - статью написал Чернышевский . Тем не менее критические замечания сподвигли Тургенева к включению в роман эпилога, в котором герой погибает на парижских баррикадах. Небольшой эпизод стал своеобразным ответом оппонентам, не верившим, что Рудин способен быть самоотверженным и умеет вести людей за собой .

Это не значит, что он стал революционным борцом, но он оказался способен к героическому порыву. Ещё до того как был дописан эпилог, читателю стало ясно, что Рудин прожил свою жизнь не напрасно, что он был нужен России, что его проповедь будила потребность в новой жизни. Григорий Бялый

Литературная критика

Рудин

Критики неоднозначно воспринимали главного героя. У Константина Аксакова Рудин вызвал сочувствие; публицист увидел в нём «человека замечательного», с сильным умом, но при этом путающегося в жизни .

Григорий Бялый, назвав Рудина «лишним человеком», уточнил, что таковым герой является в самом прямом смысле слова: он относится к числу тех молодых людей, которые остаются чужими и в помещичьей среде, и на государственном поприще, и на военной службе - «для этого они слишком умны, слишком высоки» .

Исследователь творчества Тургенева Владимир Щербина, признав, что истоки внутренней драмы Рудина - в его двойственности, пришёл к выводу, что деятельность героя не была совсем уж бесплодной: «она будила сознание наиболее чутких людей» .

Для Л. М. Долотовой очевидно, что «донкихотское бескорыстие и самоотверженность» Рудина входят в противоречие и с его дилетантским подходом к жизни, и с неподготовленностью общества к тем взглядам, которые герой исповедует .

Лежнёв

Студенческий товарищ Рудина Лежнёв в романе - его антипод в романе. Один максимально открыт - другой замкнут. Один может говорить много и пылко - другой малоречив. Один живёт в долг, занимая деньги у хозяйки имения, - другой ни от кого не зависит. Один зачастую не понимает сам себя - другой чутко воспринимает окружающих и умеет прийти им на помощь. Тем не менее симпатии автора явно не на стороне Лежнёва: он для Тургенева слишком будничный человек, «его деятельность не устремлена в будущее» .

Волынцев

Отставной штаб-ротмистр Волынцев описан автором с определённой долей сочувствия: он хорош собой, добр, честен; его преданность Наталье не вызывает сомнений. В то же время, по словам Григория Бялого, в изображение этого персонажа Тургенев вносит «некий снижающий оттенок снисходительного участия». Сергей Павлович и сам сознаёт свою ограниченность, отсюда - его неуверенность и «печать какой-то внутренней ущербности» .

И хотя девушка проявляет к нему теплоту и внимание, с появлением главного героя становится понятно, что на данном этапе отношения между Натальей и Волынцевым обречены .

Испытание любовью

Любовь Натальи становится самым серьёзным испытанием для Рудина. Девушка выбрала его не только потому, что он был «лучшим из окружавших её мужчин», но и потому, что она находилась в том возрасте, когда необходимы сильные ощущения. Писарев, сравнивая роман Натальи Ласунской с чувствами другой тургеневской героини - Аси , резюмирует, что «и та, и другая наткнулась на вялое резонёрство и позорную слабость» .

Сцену свидания возле Авдюхина пруда, ставшего для Натальи «психологической катастрофой», Тургенев рисует с помощью простых штрихов: он показывает, как меняются её брови, глаза и губы. Изменение черт лица больше, чем любые другие рассуждения, показывают потрясение, которое испытала девушка, столкнувшись с нерешительностью возлюбленного .

Слабость и несостоятельность в любви, продемонстрированные Рудиным, идут не только от его «внутренней разорванности», но и от растерянности перед той «стихией молодого идеализма», которую несёт в себе Наталья . Герой, принимая её поначалу почти за ребёнка, не знает силы характера этой девушки. Ради любимого Ласунская-младшая готова разорвать отношения с матерью и уйти из дома в мир безденежья и лишений; в этой ситуации она «выше героя - цельностью натуры, непосредственностью чувства, безоглядностью в решениях» .

Экранизация

Примечания

И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. - М. : Наука, 1980. - Т. 5. - С. 463-498. - 543 с.
Тургенев Иван Сергеевич. Рудин: роман / послесловие Г. Бялого. - М. : Детская литература, 1990. - 158 с.
, с. 205.

Кульминационный эпизод последнего свидания героев у Авдюхина пруда в романе.

Опасения Рудина, что «развязка приближалась» и что «надо будет решиться», оправдываются с первых слов девушки. Наталья сообщает, что их любовь раскрыта, к негодованию Дарьи Михайловны, которая «скорее согласится видеть меня мертвою, чем вашей женою». В решающий момент герой демонстрирует почти детскую растерянность: «У меня голова кругом идет - я ничего сообразить не могу…» Снова и снова допытывается он у Натальи, есть ли возможность избежать сурового выбора, обойтись без жертв: «И ваша матушка пришла в такое негодование?», «Стало быть, никакой надежды нет?», «Но неужели ваша матушка так решительно объявила свою волю…?» и т.п. Словно он лишь в этот момент осознал, что «беден», что брак с ним будет означать для Натальи «насильственное расторжение с <…> семейством, гнев <…> матери». И как антитеза неуверенности, нервозности и растерянности Рудина - уверенное, возвышенное спокойствие семнадцатилетней девушки. Снова и снова требует она от Рудина окончательно решить ее судьбу - их общую судьбу: «Что я ей ответила?.. Что вы теперь намерены делать?»; «Дмитрий Николаич!.. мы тратим попусту время <…>. Я пришла сюда не плакать, не жаловаться <…> - я пришла за советом»; «Как вы думаете, что нам надобно теперь делать?»

Менее всего девушка ожидала ответа, который вырвался у Рудина: «Что нам делать? <...> разумеется покориться <…>. Покориться судьбе, - продолжал Рудин, - что же делать!» Замечания «разумеется», «что же делать» подчеркивают, что для героя это единственное, безоговорочно правильное в данных обстоятельствах решение. «Покориться, - медленно повторила Наталья, и губы ее побледнели». Эта ее реакция свидетельствует о гневе, может быть, растерянности, но никак не о смирении. Рудин этого, как всегда, не заметил. Он увидел только как она «вдруг закрыла лицо руками и заплакала». Герой поспешил истолковать слезы как выражение чувств наивной беспомощной девушки. «Милая Наталья! - заговорил он с жаром, - не плачьте, ради бога, не терзайте меня, утешьтесь...»

Но он не предполагал, что она способна к гневной отповеди, которую услышал: «Я <...> не о том плачу, о чем вы думаете… Мне больно то, что я в вас обманулась… Я прихожу к вам за советом, и в какую минуту, и первое ваше слово: покориться…» Наталья болезненно переживает не личную драму отвергнутой любви. Гораздо больнее ранит ее разочарование в душевных качествах избранника: «Так вот как вы применяете на деле ваши толкования о свободе, о жертвах, которые… <…> кого я встретила здесь? малодушного человека… Вы ли это, вы ли это, Рудин?» «Верно, от слова до дела еще далеко, и вы теперь струсили!..» Заключительные слова раскрывают всю меру чувств Натальи, ее способности к самопожертвованию: «...Когда я шла сюда, я мысленно прощалась с моим домом, со всем моим прошедшим… Если бы вы сказали мне: «Я тебя люблю, но я жениться не могу, я не отвечаю за будущее, дай мне руку и ступай за мной», - знаете ли, что я бы пошла за вами, что я на все решилась?»

На память приходит объяснение Обломова с Ольгой. С еще большей решительностью, чем гончаровская героиня, Наталья разоблачает за заботой о ее благополучии малодушие и страх. Слабость духа избранника - для Натальи достаточное основание, чтобы без колебаний расстаться с ним.

Поняв, что он потерпел окончательное нравственное поражение, Рудин кричит ей вслед с постыдной мальчишеской запальчивостью: «Вы трусите, а не я!» Но в прощальном письме Рудин вынужден признать правоту Натальи: «Первое препятствие - и я весь рассыпался; происшествие с вами это доказало. Если б я по крайней мере принес мою любовь в жертву моему будущему делу, моему призванию; но я просто испугался ответственности, которая на меня падала, и потому я точно недостоин вас». «Письмо это, яснее всех возможных доводов, доказало ей, как она была права», - подводит автор итог ключевой сцены романа.

Незаурядность Натальи явилась сюрпризом не для одного Рудина, но и для ее матушки. С необыкновенной силой духа переживает она разочарование, ни единым жестом не выдает своей боли наблюдательной Дарье Михайловне. Ласунская готова поверить, что ее дочь так легко забыла первую любовь. Она обращается к Наталье с кичливым поучением: «Слушайся всегда моих советов, не забывай, что ты Ласунская и моя дочь…»

В эпилоге мы узнаем, что Наталья, оказавшись в столице, отвергла сватовство некоего Корчагина. Молодой, богатый и важный, Корчагин был идеалом многих барышень, да и Дарья Михайловна «очень к нему благоволила». Однако нас не удивляет, что Наталья категорически отказалась соединить судьбу с подобным «выгодным» женихом. Тургенев, как всегда краток, но мы представляем, чего стоило девушке противостоять давлению матери, каким путем удалось вырвать согласие на брак с нечиновным Волынцевым. «Командовать будет она, - решает Михайло Михайлыч, узнав о свадьбе, <…> - она умней его; но он славный человек и любит ее от души. Чего же больше?» Трагедия Натальи, как всех тургеневских девушек, в том, что она как раз хочет большего. Из всего, что предоставила ей жизнь, она выбрала лучшее - самого преданного, любящего и искреннего человека. Но, увы! Не нашла равного себе по силе характера, не осуществила мечту.

Работа велась достаточно интенсивно, о чём автор периодически извещал товарищей.

Персонажи

Сюжет

Герои и прототипы

Первые отзывы

Написание эпилога

Через год в «Современнике» вышла ещё более жёсткая статья, автор которой увидел в Рудине карикатуру на Бакунина . Тургенев, задетый этой оценкой, решил, что отзыв принадлежал Добролюбову . В письме Павлу Анненкову Тургенев, объясняя причины своего отказа от сотрудничества с «Современником», посоветовал прочитать июньский номер за 1860 год - «пассаж Добролюбова», после чего констатировал, что работать в этом издании «уже не приходится порядочному человеку» . Тургенев ошибся - статью написал Чернышевский . Тем не менее критические замечания сподвигли Тургенева к включению в роман эпилога, в котором герой погибает на парижских баррикадах. Небольшой эпизод стал своеобразным ответом оппонентам, не верившим, что Рудин способен быть самоотверженным и умеет вести людей за собой .

Литературная критика

Рудин

Лежнёв

Волынцев

Испытание любовью

Экранизация

В 1977 году в СССР был снят фильм «Рудин ». Режиссёр Константин Воинов .

Напишите отзыв о статье "Рудин (роман)"

Примечания

И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. - М .: Наука, 1980. - Т. 5. - С. 463-498. - 543 с.
Тургенев Иван Сергеевич. / послесловие Г. Бялого. - М .: Детская литература, 1990. - 158 с.
, с. 205.
, с. 192.
, с. 194.
, с. 196.
, с. 213.
, с. 207.
, с. 209.
, с. 206.
, с. 212.
, с. 206.
И. С. Тургенев. Рудин. Дворянское гнездо / вступительная статья Л. М. Долотовой. - М .: Школьная библиотека, 1974. - С. 294. - 303 с.
И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в 28 томах. - М.-Л., 1960-1968. - Т. VI. - С. 464.
Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 15 томах. - М .: Гослитиздат, 1947. - Т. 3. - С. 197-198.
Тургенев И. С. Рудин. Дворянское гнездо / вступительная статья Л. М. Долотовой. - М .: Школьная библиотека, 1974. - С. 9-19. - 304 с.
Герцен А. И. Полное собрание сочинений в 30 томах. - М .: АН СССР, 1959. - Т. 18. - С. 239.
И. С. Тургенев в портретах, иллюстрациях, документах / А. И. Батюто. - М .: Просвещение, 1966. - С. 183. - 399 с.
Черныйшевский Н. Г. Полное собрание сочинений. - М .: Гослитиздат, 1947. - Т. 3. - С. 776-782.
Анненков П. В. Литературные воспоминания. - М .: Правда, 1989. - С. 376. - 688 с.
А. Б. Муратов. Н. А. Добролюбов и разрыв И. С. Тургенева с журналом "Современник" // . - М .: Советский писатель, 1989.
Анненков П. В. Литературные воспоминания. - М .: Правда, 1989. - С. 411. - 688 с.
Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 15 томах. - М .: Гослитиздат, 1950. - Т. 7. - С. 449.
/ Щербина В. Р.. - М .: Наука, 1991. - Т. 7.
Аксаков К. С. Эстетика и литературная критика. - М .: Искусство, 1995. - 526 с. - ISBN 5-210-02065-7 .
Дмитрий Иванович Писарев. . - С. 578-579.
// Российская электронная библиотека
Д. И. Писарев. .
Курляндская Г. Б. Художественный метод Тургенева-реалиста. - Тула: Приокское книжное издательство, 1972. - С. 237. - 344 с.

Литература

Тургенев И. С. Рудин. Повести и рассказы. - М .: Правда, 1984. - 496 с.
Бялый Г. Бесприютный сеятель, энтузиаст. . . (Роман «Рудин» И. С. Тургенева). - М .: Вершины, 1981. - С. 174-192.
Ефимова Е. М. Роман И. С. Тургенева «Рудин» // Творчество И. С. Тургенева / С. М. Петров, И. Т. Трофимов. - М .: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1959. - 575 с.



Романы

Повести и рассказы

Драматургия

Поэзия

Прочее

Персонажи

Окружение

Музеи

Отрывок, характеризующий Рудин (роман)

Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом, то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l"ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C"est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.

Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг"ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг"одулся, бг"ат, вчег"а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р. – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог"т меня дег"нул пойти к этой кг"ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг"едставить, ни одной каг"ты, ни одной, ни одной каг"ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг"оль бьет; семпель даст, паг"оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг"оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг"аться ског"ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег"но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог"ово! Вздули меня вчег"а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг"уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег"вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог"ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег"но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег"но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг"а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г"остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог"това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог"ю. Всех запог"ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог"ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог"! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог"ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог"ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог"т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.

Печать

Также интересно:

Сказка Бычок-смоляной бочок

Епископ арсений возглавил торжества в престольный день храма александра невского Перевалов денис юрьевич

Этнический состав южной америки

Рекомендуем почитать:

2024-04-22 00:28:07

Готовим глазированный сырок дома

2024-04-21 00:31:06

Сладкий белый хлеб на сковороде

2024-04-18 00:27:06

Морской коктейль замороженный: состав, польза и рецепты приготовления

В продолжение темы:

Аксессуары

(1 вариант, сочинение-рассуждение)

(49 слов) В повести Тургенева «Ася» человечность проявил Гагин, когда взял на попечение незаконнорожденную сестру. Он же вызвал друга на откровенную беседу по поводу чувства...

Новые статьи