Где сейчас работает начо дуато. Управление балетной труппой. Россия постепенно открывается
Начо Дуато родился в 1957 году в семье губернатора Валенсии. Кроме него у родителей было еще 8 детей, из которых шестеро девочек занимались любительскими танцами. Отец Начо ничего не хотел слышать о танцевальном образовании для сына. Впрочем, во франкистской Испании система преподавания классического танца и не была налажена. В 16 лет, избавившись от родительской опеки, Дуато подрабатывал танцовщиком в музыкальных комедиях, мюзиклах и шоу, таких как «Gospel», «Волосы», «Шоу ужасов Рокки Хоррора».
В 18 лет поступил в лондонскую Школу Мари Рамбер, сильнейшую в Европе в плане постижения modern dance. Быстро ощутил необходимость в классической балетной подпитке и через 2 года переехал в Брюссель, чтобы продолжить обучение в бежаровской школе «Мудра». Во время его учебы в брюссельском театре La Monnaie выступали труппы Луи Фалько, Дженифер Маллер и Лара Любовича. Увлекшись американским модерном, Дуато отправляется в Нью-Йорк в Школу Американского театра танца Элвина Эйли. После окончания учебы он не смог остаться работать в Америке, так как у него не было карты резидента.
Возвратившись в Европу, свой первый профессиональный контракт подписал в 1980 со стокгольмским «Кульберг-балетом». А через год его приглашает в Нидерландский театр танца (NDT) Иржи Килиан. Как танцовщик Дуато участвует во всех проектах театра. Килиан ставит на него «Историю солдата» Стравинского и подталкивает молодого артиста, как до этого поступал с любым своим танцовщиком, в котором видел искру таланта, к созданию хореографии. Дуато открыто признается во всех интервью, что собственную креативность он осознал в полной мере только когда оказался в особой атмосфере гаагского театра при Килиане.
В 1983 Дуато сочиняет номер «Огражденный сад» (Jardi Tancat) для Международного хореографического конкурса в Кельне и получает за него приз. Критики зафиксировали момент рождения нового хореографа с оригинальным стилем. Их поразил не пластический рисунок сам по себе (хореография во многом вторичная, похожая на Эка и Килиана), а его сплав с испанской музыкой и фольклором. Дуато тогда использовал песни с диска «Jardi Tancat» популярной исполнительницы Марии дель Мар Бонет, которая переложила на музыку стихотворения каталонских поэтов. Многократные записи номера выложены в интернете, и сам Дуато не имеет ничего против этого. Редкий случай, когда о хореографе с первой работы можно сказать, что он состоялся в профессии. У этой работы недетский почерк, в ней есть все, что определит стиль раннего Дуато – фольклорная певучесть, незримое присутствие природы, отсутствие напряжения и агрессии в самом танце, точное совпадение эмоции слова, стиха и эмоции движения, какое-то необыкновенное сглаживание углов при смене ритма.
В сотрудничестве с художником Вальтером Ноббе Дуато сочиняет 12 балетов для NDT, в том числе и перенесенный в Михайловский театр «Duende» (1991). В 1988 он становится постоянным хореографом в этом театре вместе с Килианом и Хансом ван Маненом.
В 1990 Дуато возвращается в Испанию, чтобы возглавить Национальный театр танца, созданный в 1979 Виктором Ульяте. На посту он пребывал 20 лет – вплоть до июня 2010. С его приходом начался новый этап истории этой труппы. Дуато полностью поменял репертуар, наотрез отказавшись от классики. Он перенес сюда все свои старые работы, создал много новых, и регулярно приглашал на постановки старших товарищей по цеху – Эка, Килиана, Форсайта. Его серьезно критиковали за уничтожение классического репертуара, едва собранного по крохам усилиями предыдущих худруков, в число которых входила и Майя Плисецкая. Но Дуато был уверен в себе и в необходимости создать такое направление танца, которое могло бы быть идентифицировано как очень современное и, главное, чисто испанское. Он заявил тогда, что «танец в Испании так и не будет существовать, если только мы его не создадим здесь и сейчас на базе того, кем мы являемся сегодня - с нашими проблемами и нашей чувствительностью».
Дуато продолжал ставить спектакли и в других театрах. Так его эпохальный балет «Без слов» (1998) на музыку Шуберта и «Remanso» (1997) на музыку Гранадоса достались сначала Американскому балетному театру. В 1999 «Remanso» попало в Гамбург к Ноймайеру, который не мог пройти мимо хореографа, оцененного его друзьями Эком и Киланом, чьим вкусам он однозначно доверял.
В 1998 Дуато поставил свой первый двухактный балет «Ромео и Джульетта», сделав его максимально абстрактным.
Коренной перелом в творчестве хореографа наступил, когда ему заказали балет к юбилею Баха в Ваймаре. Фольклорно-растительный стиль уступил место совсем иным материям. Не сильно изменились пластика и рисунок танца, но подход к балету у Дуато стал качественно другим. За сложным и наукообразным названием «Многогранность. Формы Тишины и Пустоты» скрывался и тонкий юмор по поводу серьезности господина Баха и искренняя почтительность к патриарху немецкой музыки, и толковый рассказ о том, что он - Бах, собственно, привнес в музыку. За этот спектакль Дуато получил приз «Бенуа де ля данс» в 2000 году.
Конец 90-х и начало 2000-х прошли у Дуато под знаком подношений большим композиторам. Так «Многогранность» коррелирует с чуть более ранней работой - «Без слов» и поздней - «Арканджело» (2000). В первой правит Бах, во второй – Шуберт, в третьей – Корелли и Скарлатти.
Знаковой работой 2000-х стала «Белая тьма» (2001). Исследователи творчества хореографа классифицируют ее (и еще балет 2002 - «Кастраты») как редкий тип социального спектакля у Дуато. Он поставил его в память о сестре, погибшей от передозировки наркотиками. Особенностью социальной темы стала ее максимальная завуалированность, ненавязчивость.
В январе 2011 Дуато стал худруком балетной трупы Михайловского театра, для которой поставил в общей сложности 10 балетов – 5 оригинальных и 5 перенесенных:
2011
Nunc demittis на музыку А. Пярта и Д. Азагра (новый балет), в один вечер с «Duende» на музыку К. Дебюсси и «Без слов» Ф. Шуберта
«Прелюдия» на музыку Г. Ф. Генделя, Л. Бетховена и Б. Бриттена (новый балет)
«Спящая красавица» П. Чайковского (новый балет)
2012
«Многогранность. Формы тишины и пустоты» на музыку И. С. Баха
«Ромео и Джульетта» С. Прокофьева
2013
«Невидимое» (Invisible) на музыку А. Пануфника (новый балет), вместе с «Na Floresta»
«Щелкунчик» П. Чайковского (новый балет)
Другие постановки Н. Дуато в России: «Na Floresta» на музыку Э. Вила-Лобоса и В. Тисо и «За вас приемлю смерть» на музыку испанских мадригалов XV-XVI вв. (2009 и 2011, МАМТ); «Мадригал» для АРБ (2011); «Cor perdut» на музыку М. дель Мар Бонет (номер для Светланы Захаровой, 2011); «L’amoroso» на музыку венецианских и неаполитанских композиторов (МГАХ, 2013)
В январе 2014 Дуато покинул свой пост худрука балета Михайловского театра, чтобы занять аналогичную позицию в Берлинском государственном балете. Ориентировочно он возглавит берлинскую труппу, начиная со следующего сезона (2014/2015)
Подготовила Екатерина Беляева
Для современного танца я считаюсь слишком классическим, для классиков слишком современным Начо Дуато
Мастер бессюжетных коротких балетов Начо Дуато после трех лет работы в Петербурге признается, что вновь подружился с классикой, не любит, когда его называют "современным" хореографом и обещает до переезда в Берлин поставить в Михайловском театре нового "Щелкунчика".
"Я классик, когда делаю классический балет, как, например, "Спящая красавица", или более современный хореограф, когда ставлю одноактные балеты. Хотя да, это правда, мне ближе абстрактные балеты и меньший формат. Можно поставить "Жизель" свежо и по-новому, а можно поставить что-то "современное", но из него будет песок сыпаться", - объясняет Дуато.
Начо Дуато показывает в Лондоне "новое лицо" Санкт-Петербургского Михайловского театра. Лондонская национальная опера видит Дуато в последний раз в качестве руководителя петербурской балетной труппы: в следующем году маэстро уходит из Михайловского и переезжает в Берлин, где возглавит объединенную труппу государственного балета Staatsballett.
Для него приезд в Лондон примечателен еще и тем, что именно в Лондоне он начал танцевать - в 18 лет в Rambert School.
"У меня совершенно не было денег, приходилось подрабатывать в "Макдоналдсе", потом официантом в баре Food and Wine, спать в ночлежках, вспоминает Начо. - Спустя несколько лет я вернулся в Лондон танцором Cullberg Ballet и позднее приезжал в качестве руководителя Испанской балетной труппы. Жизнь абсолютно непредсказуемая штука".
"Я очень горжусь тем, что приехал сюда с Михайловским балетом. Лондонская публика знает и любит наших танцоров, приглашенных танцоров. Наталья Осипова, Иван Васильев, Олеся Новикова, Леонид Сарафанов, Полина Семионова, Денис Матвиенко - она ждет и любит их. Но, мне кажется, именно сейчас, они увидели не только отдельных танцоров, а весь театр, как нечто целое. Весь театр - сейчас звезда".
Первый иностранец за 100 лет
Два с половиной года назад балетный мир взорвала новость о назначении испанского хореографа на пост главного художественного руководителя одного из старейших театров Петербурга.
Перед Дуато, танцевавшим в труппе Иржи Килиана в Нидерландах, которого Начо до сих пор считает самым лучшим современным хореографом, стояла задача осовременить и вдохнуть новую жизнь в петербургский театр и вывести его из тени всемирно известной Мариинки.
Михайловский открыл дверь, ведущую в новое. И мне кажется, это очень хорошо. Мы немного взбудоражили культурную жизнь, хотя бы тем фактом, что театром впервые за 103 года руководил иностранец
Пригласил известного испанца Владимир Кехман, возглавивший Михайловский театр в 2007 году в качестве гендиректора. Кехман также был совладельцем крупнейшего импортера бананов в Россию - группы JFC, которая недавно была признана банкротом.
Согласившись в январе 2011 года возглавить Михайловский, Дуато не ждал быстрых перемен и не стремился к ним. Как он признает сейчас, у него "не было цели взять и перевернуть все с ног на голову. Нужно двигаться постепенно".
Он не стал увольнять танцоров и не стал ничего кардинально менять.
"Первые три года ты принюхиваешься, присматриваешься, - говорит Дуато, признавая, что можно судить о переменах в театре лишь через несколько лет. - Я увидел перемены в испанском театре после 10 лет работы. Когда я пришел в Михайловский, я сказал Кехману: может быть с этим театром перемены будут видны и раньше, лет через пять-шесть".
"Это же не фабрика, ты работаешь с живыми людьми и их чувствами, с публикой".
Так или иначе, Начо Дуато - первый после француза Мариуса Петипа иностранный хореограф, руководивший российской балетной труппой.
"Мы показали им новое лицо Михайловского театра. Михайловский открыл дверь, ведущую в новое. И мне кажется, это очень хорошо. Мы немного взбудоражили культурную жизнь, хотя бы даже тем фактом, что театром впервые за 103 года руководил иностранец. И публика отнеслась к тому, что мы делали, очень хорошо".
Он пришел к выводу, что подобная совместная работа возможна. Надо только захотеть меняться. А публика, по его словам, уже готова.
Правообладатель иллюстрации The Mikhailovsky Theatre Image caption Михайловский театр на гастролях в Лондоне до воскресенья, 7 апреля. www.eno.org"Балет не стоит на месте, он развивается и меняется. Не нужно думать, что публика хочет видеть только древнюю классику. Никто не держит балетов столетней давности".
"Танцоры молодые, они хотят пробовать нечто новое, разное, другое. Им понравились мои движения, моя работа, подход, отношение к публике и они хотят продолжать в этом духе. И если они не найдут это в данном театре, они будут пробовать в других местах".
Дуато подарил танцорам Михайловского новые движения и постарался научить их своему хореографическому языку, а взамен вновь "подружился" с классическим балетом.
"До Михайловского я никогда не ставил классические балеты. Я взялся за "Спящую красавицу", потому что меня попросил об этом Кехман. Но я хотел сделать ее по-моему, моим хореографическим языком. Я не хотел копировать ни Петипа, ни кого-то другого. И мне очень понравилось работать над классическим балетом, говорить на классическом танцевальном языке. Балерины танцуют на пуантах, это балет, где есть сюжет. Я следую за музыкой".
Сам Начо Дуато не любит, когда его называют "современным хореографом". "Нельзя точно сказать, когда кончается классика, начинается неоклассика или модерн. Есть три этапа, ты волен делать, что хочешь", - говорит хореограф.
Хореографическое НКО
Прививать новое отношение к современности нужно с младых ногтей, уверен Дуато. В России молодые хореографы, желающие работать в этой сфере, пока не получают должной поддержки, признает он.
Мне повезло работать с выдающимися танцорами современности. Я никогда не забуду этого ощущения, когда я первый раз репетировал со Светланой Захаровой. Такое чувство, как будто перед тобой Дева Мария. Это незабываемо
"Поэтому я считаю очень важным работу с детьми, юными танцорами. И я надеюсь мое сотрудничество с балетной школой Вагановой продолжится. Я преподаю и в других балетных школах, Австралии, Мадриде, Париже, Новой Зеландии, во многих странах".
Он называет это в шутку своей "некоммерческой организацией "Хореографы без границ"". "Я репетирую с ними, если получается поехать, я отправляю моих ассистентов и бесплатно предлагаю им мои балеты".
Когда Дуато подписывал контракт с Михайловским, то, по собственному признанию, думал, что это на всю жизнь. "Но вот мне предложили нечто новое, и я согласился".
"Сейчас после 20 лет работы в Испании, трех лет в Петербурге, я готов к Берлину. Я готов быть в центре Европы и руководить там балетной труппой. Я думал, что в моем возрасте мне больше никто не прдложит руководить балетной труппой. Но только за время моей работы в Михайловском мне поступило пять предложений. А Берлин зовет меня уже в третий раз. Я просто не мог не согласиться", - говорит 56-летний Дуато, которого называют одним из самых востребованных хореографов.
В Берлине у Дуато почти готово расписание постановок до 2016 года из расчета пять премьер в год. "У меня уже есть даты, время и в каком именно театре будет поставлен балет".
Впереди еще несколько месяцев работы в Петербурге, где хореограф планирует новые премьеры в апреле и мае. Завершить работу в театре Дуато планирует новой постановкой "Щелкунчика", а в будущем обещает приезжать время от времени в качестве хореографа.
Россия постепенно открывается
Одиночка и интроверт Дуато говорит, что сохранит в памяти огромный город с пустыми улицами. "Я люблю проводить время один, я не очень общительный человек. В Петербурге я был еще более одинок. Но это полезно".
Правообладатель иллюстрации The Mikhailovsky Theatre Image caption По словам Дуато, танцорам Михайловского театра понравился его хореографический язык"Мне повезло работать с выдающимися танцорами современности. Я никогда не забуду ощущения, когда я первый раз репетировал со Светланой Захаровой. Такое чувство, как будто перед тобой (а я не католик) Дева Мария. Это незабываемо. Это же ощущение возникает, когда работаешь с Натальей Осиповой, Леонидом Сарафановым, - одними из лучших танцоров современности".
Конечно, говорит Дуато, он понимает, что "театру, который хочет ставить классические произведения, необходимы громкие имена - никто не сможет смотреть длинные балеты, если у тебя нет в запасе красивых солистов и прим".
"Российские танцовщики более закрытые, относятся к тебе немного отстраненно. Это похоже и на саму страну. Россия все еще закрытая страна, ей немного нужно открыться. Медленно, но это постепенно происходит".
Недавний скандал с нападением на худрука Большого Сергея Филина не должен отпугнуть зарубежных хореографов, уверен Дуато. Это единичный случай, который никак не отражает того, что происходит в балетном мире, говорит он.
"Мы знаем о худших вещах, которые происходят в политике, в бизнесе, где люди просто исчезают. Этот случай [в Большом театре] не часть мира балета. Балетный мир - совершенно не тот, который показан в глупом фильме "Черный лебедь", который я даже не хочу смотреть. Большой - это очень красивый и чудесный театр. А тот, кто совершил этот поступок - просто сумасшедший, и место ему в сумасшедшем доме".
Начо Дуато занял Великий пост
Балет Михайловского театра представил долгожданные премьеры
Премьера балет
Михайловский театр открыл новую страницу в своей истории. Испанец Начо Дуато, несколько месяцев назад принявший бразды правления балетной труппой, оформил свои декларации пластически: состоялись премьеры его балетов "Without Words" ("Без слов" на музыку Ф. Шуберта), "Duende" на музыку К. Дебюсси и "Nunc Dimittis" ("Ныне отпущаеши"), музыка Арво Пярта и Давида Азагра). Рассказывает ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
Заполучить в Россию звезду мировой хореографии Начо Дуато казалось предприятием практически безнадежным. Можно было еще рассчитывать на постановку им пары-тройки своих балетов. Но мечтать, чтоб он стал во главе отнюдь не первой петербургской труппы, было из разряда цветущих на Марсе яблонь. Яблони пока не зацвели, но господин Дуато труппу уже возглавляет. Три балета, один из которых — мировая премьера, сродни ананасам, выращенным в открытом грунте у Северного полярного круга.
"Without Words" и "Duende", два маленьких шедевра 90-х годов, балеты-настроения, препарирующие структуру музыкального произведения и создающие потрясающий пластический эквивалент мелодии и ассоциациям. В испанской "Шубертиане" невыносимая легкость бытия транспонирована в отношения четырех пар, ведущих тихий и проникновенный диалог. Заявленную идею об универсальном жизненном цикле можно рассмотреть во взаимоотношениях персонажей. А можно абстрагироваться от какого-либо истолкования и наслаждаться совершенным телописанием, отточенной каллиграфией виртуозности. При всем равноправии исполнителей и намеренном невыделении премьерской пары, Леонида Сарафанова спрятать за другими семью танцовщиками просто невозможно. Свободное дыхание классического премьера в пиренейской замысловатой вязи хореографических комбинаций, подкрепленное эмоциональностью нелегкого перелета с Театральной площади на площадь Искусств, привели к дивному результату.
Балет "Дуэнде", поставленный в середину вечера, чуть провис. Хореографическая шутка, построенная на игре полудвижений и рискованных пластических оборотах, в исполнении танцовщиков, вымуштрованных "Лебединым озером", показалась более материальной и тяжеловесной относительно задуманного оригинала. Шаловливые и непринужденные не то эльфы, не то дриады выглядели механическими фигурками музыкальной шкатулки. Артисты преодолевали пластические искушения и легкое озорство с прямолинейным упорством дровосеков, считающих, что приложение физической силы должно быть прямо пропорционально количеству заявленных в хореографии технических трудностей.
Мировая премьера балета "Nunc Dimittis" возвращает к благочестивой традиции великопостных концертов духовной музыки. Не секрет, что до революции во время Великого поста прекращались все увеселения, театры закрывались на семинедельный перерыв. Творение католика Начо Дуато — словно зримое воплощение душевных устремлений православных христиан в период усиленного покаяния и погружения в молитву. "Nunc Dimittis" — молитва Сретения, единственного праздника литургического года христианской церкви, где встречаются Ветхий и Новый заветы; пластическое отражение не слов, но смысла восклицания Симеона Богоприимца: приготовление к смерти и радость предстоящего ухода. Прямой иллюстрации одного из важнейших событий Нового Завета на сцене нет — есть хореографические эмоции, облеченные в строгую форму танцевальной литургии. Шесть пар (женщины в красных сарафанах) сосредоточенно вторят молитве, то подхватывая ее главную тему, то приглушенно аккомпанируя, то проводя свою сольную партию. Екатерина Борченко в центре балета — и Богородица, и Божественный Младенец, приносимый в храм, и Симеон Богоприимец, и пророчица Анна. Ее танец в окружении двух юношей (они могут быть и ангелами, и жертвенными голубями) медитативен и страстен: так спокойна и всеобъемлюща материнская любовь, так страстна душа матери, познавшая будущую судьбу своего ребенка. Но страстность в хореографической интерпретации господина Дуато лишена дешевой надрывности и однозначной пафосности агитплаката. Его балет — это 25 минут познания и прозрения: от первого шага в храм — тихий легкий ход балерины воскрешает в памяти воздушную поступь рафаэлевской Мадонны — до распятия в стилистике мрачно-торжественных картин Сурбарана. Овация по окончании спектакля длилась почти 15 минут, что, несомненно, перевело мини-балет в категорию макси. 
Впрочем, и без аплодисментов, удлиняющих хронологию повествования господина Дуато, главный художественный результат премьеры очевиден: благотворное сретение "ветхого завета" русской классической школы и танцевального мирового авангарда.
Начо Дуато творит балет в Михайловском театре
В Михайловском театре с15 и 16 марта остоится мировая премьера балета Начо Дуато «Nunc Dimittis».
Балет Nunc Dimittis станет первым произведением, созданным специально для труппы Михайловского театра ее художественным руководителем Начо Дуато. Одновременно хореограф переносит на сцену театра свои признанные шедевры - балеты Without Words («Без слов») и Duende («Дуэнде»). Три одноактных балета будут идти в один вечер.
Программа из хореографических произведений Начо Дуато станет важным шагом в формировании уникального репертуара Михайловского балета. Балеты Without Words и Duende хореограф выбрал для постановки, поскольку по своей стилистике и языку они ближе всего к классическому балету и могут быть легко восприняты и достойно показаны труппой, воспитанной на классике. Замысел нового балета Nunc Dimittis на музыку Арво Пярта возник в России и во многом связан с теми впечатлениями, которые хореограф получил в Михайловском театре, где продолжается его творческая карьера.
Начо Дуато, художественный руководитель балета: «Хоровая музыка редко используется в балете, но мне очень хотелось, чтобы в моей первой петербургской постановке участвовал хор - в Михайловском театре он замечательный. В качестве музыкальной основы балета я выбрал музыку Арво Пярта. В балете нет сюжета, в нем есть ощущение таинства и мистики. Зависимость человека от более высоких и могущественных сил будет подчеркнута с помощью звука колоколов. По моей просьбе испанский композитор Давид Азагра, который много лет провел в России и хорошо знаком с культурой колокольных звонов, сочинил музыкальный фрагмент, где используются большие колокола. Я был рад, обнаружив их в театре - до этого их использовали только в опере. Но главное, что меня вдохновляло, это балерина. У Кати Борченко есть чудесные протяженные линии, красота и пластическая отзывчивость. Вся хореографическая композиция строится для балерины и вокруг балерины».
С об. инф.
Мировая премьера в Михайловском театре.Начо Дуато ставит балет Nunc Dimittis
Балет Nunc Dimittis станет первым произведением, созданным специально для труппы Михайловского театра ее художественным руководителем Начо Дуато. Одновременно хореограф переносит на сцену театра свои признанные шедевры - балеты Without Words ("Без слов") и Duende ("Дуэнде"). Три одноактных балета будут идти в один вечер. Премьерные спектакли пройдут 15, 16 и 31 марта.
Программа из хореографических произведений Начо Дуато станет важным шагом в формировании уникального репертуара Михайловского балета. Балеты Without Words ("Без слов") и Duende ("Дуэнде") хореограф выбрал для постановки, поскольку по своей стилистике и языку они ближе всего к классическому балету и могут быть легко восприняты и достойно показаны труппой, воспитанной на классике. Замысел нового балета Nunc Dimittis на музыку Арво Пярта возник в России и во многом связан с теми впечатлениями, которые хореограф получил в Михайловском театре, где продолжается его творческая карьера.
Without Words / "Без слов". Премьера
"Без слов" — вторая работа Начо Дуато для знаменитой труппы Американского Балетного Театра. Название работы отсылает к песенному циклу Шуберта — "музыке без слов", то есть инструментальной музыке. Как и композитор, хореограф лишает танец даже налёта романтики. Любовь и смерть, по логике музыки, становятся центральными сюжетами. Новый мир, со всеми его возможностями, реализован как тёмное экзистенциальное сценическое пространство, характерное для XX века. В этом балете Дуато перед нами во всей своей спонтанности, прямолинейно и без прикрас, предстаёт универсальный жизненный цикл.
Хореография: Начо Дуато
Музыка: Франц Шуберт
Nunc Dimittis. Мировая премьера
"Источником моего вдохновения стало произведение Арво Пярта "Nunc dimittis", и так как балет ставится на религиозную музыку, то и он сам становится мистическим, "сверхъестественным". Пярт написал музыку на текст молитвы Симеона Богоприимца, однако это абстрактный балет, в нём нет конкретных персонажей, вы не встретите здесь Деву Марию, Иисуса Христа или Симеона. Подчеркну, что на создание этого балета меня вдохновила прима-балерина театра Екатерина Борченко, можно сказать, что Nunc dimittis создаётся на неё и для неё".
Начо Дуато, январь 2011 года
В балете участвуют трое солистов и шесть пар танцовщиков кордебалета. Сольные партии репетируют Екатерина Борченко, Андрей Касьяненко и Евгений Дерябин.
Хореография, костюмы, декорации: Начо Дуато
Музыка: Арво Пярт, Давид Азагра
Duende / "Дуэнде". Премьера
Хореография Дуато почти всегда продиктована выбором музыки — возможно, это более всего относится к "Дуэнде": здесь музыка стала единственным источником вдохновения. Любовь Дуато к Дебюсси возникла давно: особенно хореографа завораживает то, как звучит природа в произведениях композитора. В балетах Дуато на музыку Дебюсси возникают не люди, отношения или события, а некие формы. По словам хореографа, "Дуэнде" — почти скульптурное произведение, это тело, которое идёт вслед за мелодией.
Слово "Дуэнде" значит "эльф", один из тех, который убирает разбросанные игрушки, пока дети спят, однако этим именем иногда называют маленьких непослушных детей. С другой стороны, "дуэнде" можно перевести и как "шарм", "очарование", "харизма", та магия, которую излучают некоторые люди. В Андалусии говорят, что "дуэнде" есть во фламенко, но это с трудом можно объяснить на другом языке. Можно сказать, что "дуэнде" фламенко — это особое волшебство, такое же специфическое, как, например, "душа" африканской музыки.
Хореография: Начо Дуато
Музыка: Клод Дебюсси
Начо Дуато поставил первый балет в Михайловском театре
Михайловский театр
В марте в Михайловском театре состоится мировая премьера балета «Nunc Dimittis». Это первое произведение, созданное специально для балетной труппы театра ее новым художественным руководителем Начо Дуато.
Одновременно хореограф переносит на сцену театра свои балеты «Без слов» (Without Words ) и «Дуэнде» (Duende ). Три одноактных балета будут идти в один вечер. Премьерные спектакли пройдут 15, 16 и 31 марта.Замысел одноактного балета «Nunc Dimittis» на музыку Арво Пярта возник в России и во многом связан с впечатлениями, полученными хореографом в Михайловском театре, руководителем балета которого он стал в январе 2011 года.
«Хоровая музыка редко используется в балете, но мне очень хотелось, чтобы в моей первой петербургской постановке участвовал хор — в Михайловском театре он замечательный», — сказал Начо Дуато о своем новом спектакле.
Специально для «Nunc Dimittis» испанский композитор Давид Асагра (David Azagra ), который много лет провел в России и хорошо знаком с культурой колокольных звонов, сочинил музыкальный фрагмент, где используются большие колокола.
В балете участвуют 15 танцовщиков. Сольные партии репетируют Екатерина Борченко, Андрей Касьяненко и Евгений Дерябин.
Начо Дуато (Juan Ignacio Duato Bárcia , р. 1957) в течение двух десятилетий (с 1990 года) возглавлял Национальный театр танца Испании.
Хореографические произведения Начо Дуато входят в репертуар Американского театра балета, Большого балета Канады, Немецкой оперы, Финской национальной оперы, Штутгартского балета, Австралийского балета. Хореограф имеет награды Франции и Испании. Лауреат премии «Бенуа де ля данс».
К «Минорным сонатам», участвующим в конкурсе «Золотой маски», Михайловский театр добавляет свеженькие премьеры — две одноактовки, что в Петербурге впервые показывают за четыре дня до московской гастроли. «Сонаты» на музыку Скарлатти поставлены бывшим премьером Мариинки Славой Самодуровым — и эта маленькая серия неоклассических дуэтов-свиданий, то нежных, то воинственных, безусловно, относится к лучшим сочинениям прошлого сезона.
А «Дуэнде» и «Без слов» — это работы Начо Дуато , что с 1 января стал худруком балета Михайловского театра. Для начала он переносит в новый для него театр свои старые работы — «Дуэнде» был сотворен двадцать лет назад для Нидерландского театра танца (NDT), а «Без слов» — тринадцать лет назад для American Ballet Theatre.
«Дуэнде» — это как бы пара слов на прощание: к моменту премьеры хореограф, выросший в NDT, уже год руководил собственной труппой в Испании. Прощание это — нежное, тихое, удивительно хрупкое; музыка Дебюсси, фразы арфы и флейты. Дуато говорит, что дуэнде — это что-то вроде эльфов, и весь небольшой балет поставлен так, что кажется, будто кроме артистов на сцене присутствует еще кто-то невидимый. Кто-то, кто заставляет балерин мягко опускаться в плие, а танцовщиков — неожиданно делать «березку»; ктото, подбрасывающий героиню на плечи герою и безошибочно соединяющий пары. Балет-благодарность за счастливое «балетмейстерское детство», за выданный шанс. С совершенно неистерическим, но твердо-печальным чувством, что так хорошо больше нигде не будет. И это чувство подтверждается в «Без слов» — балет для восьми артистов на музыку Шуберта говорит о печали и выстраивает пластическую молитву с надеждой на милосердие.
Анна Гордеева
TimeOut Москва
Балеты Начо Дуато: Инструкция по применению
До наступления культурной революции в Михайловском театре осталось всего несколько часов - сегодня в 19.00 легендарный испанский хореограф Начо Дуато откроет новую эпоху в истории русского балета эффектным хет-триком — конкретнее, премьерой трех своих балетов: “Without words”, “Duende” и “Nunс Dimittis”. “Культурная столица” решила немного сориентировать публику, которая отправится на столь громкое и значительное событие.
Что надо знать о Дуато
В табели о рангах современного балета ученик Мориса Бежара и один из главных хореографов сегодняшнего дня Начо Дуато занимает почетное место в пантеоне титанов - рядом с Иржи Килианом, Уильямом Форсайтом и Матсом Эком. Его спектакли идут в репертуаре ключевых трупп мира - Нидерландском театре танца (NDT), балете Парижской оперы, American Ballet Theatre. Еще недавно сама возможность заполучить в репертуар отечественных театров "что-нибудь от Дуато" казалась несбыточной мечтой. Но с 1 января нынешнего года Дуато занимает пост главного хореографа Михайловского театра - так что мечты стремительно становятся реальностью, даже неизбежностью. Мало того, до конца сезона Михайловский театр обещает показать премьеру еще одного спектакля Начо Дуато, созданного специально для петербургской труппы.
Еще одно имя, которое стоит запомнить
Премьерными спектаклями продирижирует известный испанский дирижер Педро Алькальде, занимавший пост музыкального руководителя Национального театра танца Испании в те годы, когда им руководил Дуато. При этом карьера Алькальде никогда не ограничивалась работой исключительно в балетном театре: с 1990 по 1996 год он был ассистентом культового итальянского дирижера Клаудио Аббадо, а в последующее время постоянно сотрудничал с двумя ведущими оркестрами Европы - Берлинским Филармоническим и Венским Филармоническим. Начо Дуато лично пригласил Алькальде приехать в Петербург, чтобы проконтролировать качество реализации сложнейшей музыкальной партитуры каждого из балетов: пристрастие к сочинениям, которые нечасто звучат в танцевальном театре - в случае одноактовок Михайловского это произведения Франца Шуберт, Клода Дебюсси и Арво Пярта - фирменная черта стиля испанского дирижера.
Три в одном
Что надо знать про балет “Without words”/”Без слов”
Балет, который откроет историческую программу, поставлен Дуато в 1998 году для восьми танцовщиков нью-йоркской труппы American Ballet Theatre. Вместе с замыкающим вечер “Duende” этот спектакль считается классикой современной хореографии: шубертовская виолончель и лирика без слов - чистейшее и сокровеннейшее высказывание балетмейстера-романтика. Спектакль составлен из нескончаемой череды струящихся и перетекающих друг в друга дуэтов, трио и ансамблей, на создание которых Дуато в свое время вдохновил уникальный актерский дар Владимира Малахова, премьера ABT. Интересно, что Малахов - один из ведущих танцовщиков современности - лично побывал на репетициях “Without words” в Михайловском - и высоко оценил петербургских интерпретаторов балета, что уже дорогого стоит.
Что надо знать про “Nunc Dimittis”
Это мировая премьера балета, поставленного Дуато специально для артистов Михайловского театра. Сам хореограф подчеркивает, что на создание этого спектакля его вдохновила прима-балерина театра Екатерина Борченко. "Можно сказать, что Nunc Dimittis создаются на нее и для нее”, - утверждает Дуато. Исполняющую главную партию балерину сопровождает пара партнеров - еще шестеро пар танцовщиков аккомпанируют их трио. Отправной точкой для работы фантазии хореографа стала музыка Арво Пярта: хор “Ныне отпускаеши…” на текст молитвы Симеона Богоприимца прозвучит живьем - впечатленный профессиональным уровнем хора Михайловского театра, Дуато не мог не пригласить его музыкантов к работе над созданием своего первого русского балета. Контрапункт к хору Пярта пишет испанский композитор Давид Азагра - живущий в Петербурге приятель Дуато должен вплести в ткань “Nunc Dimittis” партию для старинной колокольной звонницы, скрывающейся от взглядов посторонних за кулисами Михайловского и поразившей воображение хореографа во время его первой экскурсии по театру. В отличие от музыки Пярта, балет Дуато не имеет ярко выраженного сюжета. “В “Nunc Dimittis” нет конкретных персонажей, и вы, конечно, не увидите на сцене Деву Марию или Иисуса Христа, - говорит Дуато. - Но поскольку балет ставится на религиозную тему, он и сам становится мистическим”. Кроме того, сам хореограф не без удовольствия замечает, что поставил свой новый спектакль в феноменально короткие сроки - за рекордные три недели.
Что надо знать про балет “Duende”/”Дуэнде”
Он поставлен двадцать лет назад для двенадцати солистов Нидерландского театра танца - alma mater Дуато, труппы, сделавшей ему имя как танцовщику и раскрывшей его хореографический талант. Символично, что через год после премьеры в Нидерландах создатель “Duende” переносит спектакль в Национальный театр танца Испании, которым Дуато руководил в течение двадцати лет. Сегодня, оставив руководящий пост в Мадриде и переехав в Петербург, Дуато приносит едва ли не самый популярный свой спектакль в дар Михайловскому театру - своему новому дому, в котором, по его словам, "тепло и в прямом, и в переносном смысле”. Название балета непереводимо на русский язык: с одной стороны, это нарицательное имя героев испанской мифологии - сверхъестественных существ, появляющихся ночью и прекращающих бесчинствовать задолго до того, как взойдет солнце. В то же время дуэнде - это то, что называется душой испанского фламенко, его чувство и его магия: когда испанцы хотят сказать “В нем нет огня”, они говорят “No tiene duende”.
Софья Дымова,
“Фонтанка.ру”
Какие цели вы поставили перед труппой? Какой она будет через три года или через пять лет?
Не нужно ставить или формулировать определенные цели, нужно уметь прислушаться к труппе, понять, каков ее внутренний настрой, и двигаться медленно и постепенно. Мы ежедневно проделываем огромную работу, выкладываемся полностью - все мы. Я не полководец, который идет впереди, указывая, куда двигаться остальным. Я не тащу труппу за собой, а потихоньку подталкиваю сзади, направляя ее движение. Дело совсем не в том, чего бы хотел я, - я должен чувствовать, чего хочет труппа, публика, чего хочет Петербург. Изменения могут казаться очень постепенными, но через пять или шесть лет, оглянувшись на пройденный путь, мы убедимся, что поменялось все.
Вы в первую очередь художник или глава балетной компании, который отвечает за ее репутацию?
В душе я прежде всего танцовщик, потом хореограф, потом директор. А в жизни получается наоборот: в первую очередь я руководитель, затем хореограф, затем танцовщик. В течение двадцати лет я был директором балетной компании в Испании, здесь еще сложнее: труппа больше, и она должна сочетать в своем репертуаре классический и современный танец. Это непросто - быть хореографом и директором. К счастью, мы все объединены любовью к искусству, даже те, кто не выходит на сцену. Администрация, сотрудники постановочной части или костюмеры - мы все преданы балету.
«Изменения могут казаться очень постепенными, но через пять-шесть лет в труппе поменяется все».
Похожа ли труппа на большую семью или на эффективное про- изводство?
Театральные работники часто говорят про себя: «Мы одна семья», и это недалеко от истины. В бизнес-корпорациях служащие могут никогда не видеть директора или видеть его один раз в год, а мы очень близки с танцовщиками, проводим вместе гораздо больше времени, чем сотрудники любой фабрики. Я фактически принадлежу труппе.
Петербургскую балетную публику принято считать излишне рафинированной и холодной. Что вы о ней думаете?
Здешняя публика не кажется мне такой уж сложной. Балет в Петербурге любят, и все мои работы были приняты очень хорошо, начиная с Nunc Dimittis, «Без слов», «Дуэнде» и «Прелюдии», продолжая«Спящей красавицей» и совсем недавней постановкой «Многогранность» на музыку Баха. Те, кто привержен только традиционной классике, мне кажется, составляют очень небольшую часть балетной аудитории. Не исключаю, что и в классическом багаже Михайловского театра будут изменения, но их следует производить осторожно и деликатно.
Где вас можно встретить в Петербурге помимо театра?
У меня только один свободный день в неделю, и приехал я сюда не ради частной жизни, а чтобы работать. Гуляю, иногда заглядываю в кафе, люблю купить что-нибудь для дома. Больше всего в жизни я ценю возможность видеть, ощущать и пробовать новое. И Петербург дает мне такую возможность.
Начо Дуато, надо полагать, показал в Петербурге предпоследнюю премьеру. Осенью будет "Щелкунчик", и последнее окно в Европу - вместе с последним глотком свежего воздуха в петербургском балете - закроется. Программа из трех балетов производит удивительно свежее впечатление - на фоне того "гроба с музыкой", который мы видим на прочих балетных представлениях.
Первым показали балет "В лесу" (Na floresta) - балет блестящий и немного знакомый петербуржцам: его исполнила на сцене Михайловского труппа московского театра Станиславского незадолго до назначения Дуато главным балетмейстером. Второй просмотр оставил еще более сильное впечатление. То ли артисты танцевали лучше, то ли я смотрел внимательнее. Раскованность и простота движений создают удивительное ощущение внутренней свободы. Плетение лиан из тел артистов и легкий фовистический колорит, начинающийся декорацией и продолжающийся в музыке Вилла-Лобоса, как бы погружают зрителя в джунгли и растворяют в них - и мы действительно можем испытать толстовско-экологическое растворение в природе. К этому надо добавить традиционное для Дуато следование музыке, наложение движения на музыкальный рисунок, благодаря чему его балеты получают внутренний объем и музыкальность жеста.
Во втором отделении была "Прелюдия" - балет, специально поставленный для Михайловского театра два года назад. Писать о нем уже приходилось (), но скажу вновь: великолепно стилизованный и музыкально аранжированный классический танец обретает в нем поэтику намеков и очень русских по духу указаний в беспредельное. К сожалению, "Прелюдия" так и остается прелюдией. Большого русского балета, который мы так ждали, испанский хореограф, вероятно, уже в Петербурге не создаст. Не исключаю, что "Прелюдия" так и останется лучшим балетом Дуато петербургского периода.
Третий балет - Invisible (Невидимое) на музыку Анджея Пануфника - третий русский балет Дуато, главное событие вечера - снова удивил публику: такого Дуато мы еще не видели. Можно полагать, что это реакция на столетие "Весны священной" и одновременно - погружение в сложную душу соотечественников Достоевского и Ленина (впрочем, сам Дуато говорил совершенно о другом). Главная героиня балета, если так можно выразиться, награждена совершенно чудовищной хореографией: местами это огромная мокрица (в соответствующего цвета костюме), местами в русской традиции так изображают Лихо Одноглазое, ведьм и кикимор. Рядом с героиней шесть танцующих пар, которые ее не замечают, но на которые она оказывает странное влияние. Вероятно, Дуато не слишком читал Достоевского, но что-то - феномен двойничества, например, или свидригайловско-ставрогинских призраков - почувствовал, живя в России и Петербурге. Это радует: значит, живет в наших жилах темная вода петербургской Леты-Невы, только мы давно перестали ее замечать. Концовка балета показалась затянутой, но это свойство хореографии Дуато: идя за музыкой, он не всегда готов резать музыку по живому.
Из исполнителей следует отметить Сабину Яппарову и "В лесу" и в "Прелюдии", Леонида Сарафанова, очень разного в "Прелюдии" и в "Невидимом", и Ирину Перрен, исполнившую главную партию в "Невидимом" так чудовищно, что показалась Екатериной Борченко.
Ностальгический колорит характеризовал всю эту весеннюю премьеру. Балетом "Невидимое" мы, возможно, хоронили недолговечный балет Михайловского театра: без знаменитого хореографа, без Осиповой-Васильева петербургский сезон превратится в нечто блекло-невидимое. А все-таки жаль, что в России все зависит от денежного мешка. Стоит ему прохудиться, в образовавшуюся дыру тут же утекает все самое лучшее - и ничего не поделаешь.
