Где сейчас работает начо дуато. Занавес! Знаменитый хореограф все же покидает Государственный балет Берлина. Россия – не баня и не водка

С 1 января 2011 года один из ведущих хореографов современности Начо Дуато возглавит балетную труппу Михайловского театра - об этом на прошедшей несколько часов назад в Москве пресс-конференции заявили сам Дуато и генеральный директор Михайловского Владимир Кехман.

С 1 января 2011 года один из ведущих хореографов современности Начо Дуато возглавит балетную труппу Михайловского театра - об этом на прошедшей несколько часов назад в Москве пресс-конференции заявили сам Дуато и генеральный директор Михайловского Владимир Кехман.

Слухи, лихорадившие околобалетное сообщество несколько последних месяцев, оказались правдой. С появлением Дуато Михайловский театр автоматически выходит в высшую балетную лигу, а Владимир Кехман в буквальном смысле творит культурную революцию в России.

Для того, чтобы понять масштаб и значение случившегося, обратимся к фактам. 53-летний Начо Дуато - ученик Мориса Бежара и один из главных хореографов современности - в пантеоне титанов занимает место рядом с Иржи Килианом, Уильямом Форсайтом и Матсом Эком. Его спектакли идут в репертуаре ключевых трупп мира - Нидерландском театре балета (NDT), балете Парижской оперы, American Ballet Theatre. Еще недавно сама возможность заполучить в репертуар отечественных театров "что-нибудь от Дуато" казалась несбыточной мечтой. Пополнившая год назад афишу столичного Театра Станиславского и Немировича-Данченко миниатюра Дуато "Na Floresta" стала гвоздем московского балетного сезона и вывела обогатившейся ею коллектив в балетные хедлайнеры. И вот теперь тот самый Дуато становится художественным руководителем Михайловского балета.

Напомним, что этот пост оставался вакантным с осени прошлого года, когда его покинул Фарух Рузиматов, в настоящее время де-юре продолжающий сотрудничество с театром в качестве советника гендиректора. Фактически руководство труппой с октября 2009 года осуществлял главный балетмейстер театра Михаил Мессерер (как подчеркнул Владимир Кехман, он и впредь сохранит за собой второй по значению пост в иерархии Михайловского балета) - превосходный педагог и тонкий знаток балетных редкостей, но, увы, не харизматичный лидер, способный зажечь труппу творческим огнем. В гипотетическом списке кандидатов на пост худрука Михайловского балета значились и Джон Ноймайер, и Юрий Григорович - трудно понять, кто из них действительно был "на прицеле" у Владимира Кехмана, а чьи имена породило коллективное околобалетное бессознательное. В числе прочих фигурировали и самые фантастические варианты: от якобы покидающего Москву нынешнего худрука балета Большого Юрия Бурлаки до якобы возвращающегося в Петербург экс-заведующего труппой Мариинки и нынешнего худрука балета миланского Alla Scala Махара Вазиева. Но Кехман принял решение, которого никто не предполагал.

Хотя, при ближайшем рассмотрении, появление Дуато в Михайловском не выглядит таким уж невероятным. Наоборот: этот шаг кажется естественным и едва ли не идеальным. Не секрет, что отечественная хореография в последние десятилетия находится в глубоком кризисе - на сегодняшний день в стране просто нет художника, который смог бы повести за собой столичные коллективы. Не случайно балетные труппы двух главных театров страны - Большого и Мариинского - влачат сиротское существование: Мариинский - после ухода команды Махара Вазиева и Павла Гершензона, Большой - после бегства Алексея Ратманского (отработав нескольких лет в Москве, он предпочел не решать административные проблемы Большого, а заниматься свободным творчеством в США. Волей-неволей Владимиру Кехману пришлось искать худрука балета за пределами России.

Но и в мире по-настоящему выдающихся хореографов раз, два и обчелся. Да и те, что есть, зачастую неспособны творить в структуре репертуарного театра - большинство грандов современного балета предпочитают работать со своими группами, а не нести ответственность за художественную политику целого театра. У Начо Дуато на этом поприще как раз есть большой опыт: в 1990 году, уже будучи звездой мировой сцены, переработав со всеми ведущими труппами мира и занимая пост хореографа культового килиановского NDT (главного европейского балетного форпоста), он возглавил испанский Национальный театр танца. И за несколько лет сумел превратить этот заштатный провинциальный коллектив в одну из самых востребованных и высокооплачиваемых балетных трупп мира. Владимир Кехман, проявив чутье на конъюнктуру арт-рынка, несомненно, учел этот опыт Дуато, принимая решение о сотрудничестве именно с ним - не только гением-визионером, но еще и блестящим педагогом и организатором.

Резонный вопрос - что подвигло одного из самых востребованных хореографов мира возглавить пусть амбициозную, но пока достаточно мало известную в мире театральную компанию? Самый предсказуемый ответ напрашивается сам собой - Кехман предложил Дуато заоблачный гонорар. Что само по себе вполне вероятно. Но при этом Михайловскому театру помогли специфические обстоятельства карьеры Дуато. В нынешнем году он покидает Национальный театр Испании - отставка, как намекает сам хореограф, вызвана разногласиями как по творческим, так и по финансовым вопросам с испанским Министерством культуры. В Михайловском театре у Дуато будет абсолютный карт-бланш, обеспечить который было бы довольно трудно в известных западных театрах с разработанной на десятилетия вперед художественной программой. Одно дело - встраиваться в уже существующую структуру, совсем другое - создавая ее с нуля, затачивать под себя.

Cцена из спектакля Начо Дуато "Многогранность. Формы Тишины и Пустоты", Национальный театр танца (Мадрид, Испания)

Задача эта Дуато вполне по плечу. Но и проблем хватает. Главная из них - далекое от идеалов профессионализма состояние балетной труппы Михайловского театра. Петербургские танцоры заочно кажутся слабо эффективными в решении тех задач, которые предъявят им труднейшие хореографические тексты Дуато. Другая проблема заключается в том, что руководство Михайловского вовсе не намерено отказываться от своего классического репертуара. И как будут сосуществовать радикальная хореография Дуато и "Лебединое озеро" - большой вопрос. Очевидно одно: Владимир Кехман сделал точнейший кадровый ход, поведя труппу Михайловского по пути переформатирования из классической в неклассическую. Понятно, что на территории классики Михайловскому тяжело тягаться как с Мариинкой, так и с Большим. А вот на поле современной хореографии конкурировать с ближайшими коллегами будет куда сподручнее. К тому же конкуренция может возникнуть не с Мариинским театром, судя по афишам последних лет окончательно сделавшему выбор в пользу возобновлений старого репертуара, а со стремительно обновляющимся Большим, у которого на ближайшие годы заявлены премьеры Прельжокажа, Форсайта, МакГрегора и Килиана.

У Дуато есть время - контракт с Михайловским заключен на пять лет с правом дальнейшего продления. У Дуато есть кадровый ресурс - как было объявлено на пресс-конференции, кроме самого хореографа в Петербург переедет целый штат его репетиторов и зарубежных солистов, которые вольются в труппу Михайловского. Приезд Дуато в Петербург обещает повлечь за собой кардинальное улучшение общегородского балетного климата. Так, в учебный план Академии имени Вагановой планируется внести курс современного балета, вести который будут ассистенты Дуато. Параллельно будут осуществляться инъекции серьезных доз современной хореографии - Сергей Данилян, официальный агент Начо Дуато и один из постоянных партнеров Владимира Кехмана займется организацией на сцене Михайловского ежегодного масштабного фестиваля современной хореографии. Таким образом работа по европеизации петербургского балета будет проводиться Михайловским театром по всем фронтам.

Владимир Кехман давно говорил о том, что в своей деятельности он ориентируется прежде всего на опыт Императорских театров. То есть на золотой век отечественного балета. В последний раз иностранный хореограф возглавлял российскую труппу как раз более ста лет назад - этим варягом был Мариус Петипа. Начо Дуато можно считать его прямым наследником. Как сложится работа Дуато в Михайловском, покажет время. А вот Владимир Кехман свое имя в историю русского театра внес уже сегодня.

Софья Дымова,
"Фонтанка.ру"

Главными гостями V балетного фестиваля в Йыхви станут солисты Михайловского театра из Санкт-Петербурга. Вместе с ними в Эстонию приедет и художественный руководитель Михайловского балета – испанский танцовщик и хореограф Начо Дуато.

Танцовщики Михайловского театра демонстрируют костюмы, созданные сербской художницей Ангелиной Атлагич для балета «Спящая красавица» в постановке Начо Дуато.

В рамках фестиваля 19 мая солисты Михайловского покажут в Йыхви одноактные балеты Начо Дуато «Без слов», «Дуэнде» и Nunc Dimittis на музыку Арво Пярта, а днем позже на сцене Йыхвиской филармонии состоится вечер классического балета в постановке испанского хореографа: за «Привалом кавалерии» и «Паваной мавра» последует гала-концерт.

В преддверии фестиваля Начо Дуато рассказал «ДД» о своих учителях, современном балете и о том, как ему живется и работается в России.

Не судите о нас по «Дон Кихоту»

– Вы родились в Испании, учились в Лондоне, Брюсселе и Нью-Йорке, танцевали в Швеции и Нидерландах, вы знаете весь хореографический мир. Что в этом интернациональном пространстве повлияло на вас в наибольшей степени?

– Безусловно, на первом месте для меня – Иржи Килиан. Я работал с ним девять лет в Нидерландском театре танца, был ведущим солистом в его балетах, он сочинил для меня несколько спектаклей... Именно благодаря Килиану я поставил свой первый балет – «Огражденный сад». Потом мы работали бок о бок как хореографы в Нидерландском театре танца с ним и Хансом ван Маненом. Кроме Килиана, в мою «тройку» хореографов входят Уильям Форсайт и Матс Эк. Это важнейшие имена в моем хореографическом словаре. Все трое на высочайшем уровне работают уже сорок лет. Каждый создал свою школу, свой театр, свой танцевальный язык. Вот это я и считаю настоящим мастерством.

– Вас отличает склонность к современному балету, который часто противопоставляют классическому...

– Это большая ошибка – противопоставлять современный балет и классику. Нередко современный танец оказывается слаб и беспомощен, если не опирается на классическую школу. Границы, которая четко отделяла бы современный балет от классического, не существует. Балет по своей сути – искусство, которое не может оставаться неизменным, которое нельзя законсервировать; каждый новый день дает балету новую жизнь и новое дыхание. Непростительное упрощение – считать, что танец на пуантах несовременен, а босиком – актуален. В своей испанской труппе я не мог ставить балеты в классической технике только из-за того, что в моем распоряжении не было танцовщиков, которые в полной мере владели бы техникой танца на пальцах. А труппа Михайловского театра владеет ею блестяще, поэтому я смог поставить «Спящую красавицу», соблюдая классические каноны. И как теперь ее называть, мою «Спящую»? Как называть «Прелюдию», которую я тоже сочинил уже в Петербурге? Разве это не современный балет? Разве это не классический балет?

– Многие считают испанцев очень темпераментными людьми с горячей кровью и горячими головами. Эти национальные черты отражаются в ваших хореографических работах?

– Должно быть, вы судите об испанцах по балету «Дон Кихот». Сам я, кстати, в этом спектакле родной страны не узнал... Впрочем, это неважно. Не думаю, что меня можно назвать типичным испанцем. Я давно считаю себя гражданином мира. Я работал в разных странах, от Швеции до Австралии, и уже почти два года живу в Петербурге. На мой взгляд, хореографическое искусство вообще вне – и выше – любой национальности.

Россия – не баня и не водка

– В течение двадцати лет вы возглавляли Национальный театр танца Испании, но покинули этот пост ради Михайловского театра...

– Выбор в пользу Михайловского театра я считаю одним из важнейших решений своей жизни. Сегодня в моем распоряжении балетная труппа, о которой можно только мечтать: замечательные танцовщики, великолепно сложенные, блестяще выученные, образованные, музыкальные и, главное, с потрясающе сильным желанием работать. И еще: такое уважение к хореографу, какое я ощущаю в России, не встретить ни в одном другом театре мира. Я чувствую их полное доверие и готовность к самоотверженной работе.

– Как чувствует себя испанец в русском окружении? Есть вещи, которые вас забавляют или кажутся странными?

– Если вы имеете в виду, что жить в России – это ходить в баню и пить водку, то вы ошибаетесь. По крайней мере меня к этому ничто не обязывает. Санкт-Петербург – великолепный европейский город, где есть все, чему надлежит быть в европейских столицах, и даже больше. Я не только памятники и достопримечательности имею в виду, такие, как Эрмитаж или Казанский собор. В своей жизни я посетил так много церквей и музеев, что больше всего ценю возможность совершить приятную прогулку по городу, а в Петербурге такими прогулками можно насладиться сполна. Что касается русского характера, то, насколько я заметил, русские сдержанны, сохраняют дистанцию, избегают панибратства в общении, и мне это нравится.

– Вы выучили русский – хотя бы немного?

– Собирался взяться, но на изучение русского совсем не остается времени. С другой стороны, тут почти все говорят по-английски. Но я знаю несколько важных русских слов, которые иногда использую на репетициях: «выше», «линия»...

– Одно из первых ваших сочинений в Михайловском театре – Nunc Dimittis на музыку Арво Пярта. Почему вы выбрали это произведение? Вы встречались с Пяртом? Он известен тем, что ведет очень замкнутую, отшельническую жизнь...

– При создании балета я всегда вдохновляюсь музыкой. Произведения Арво Пярта меня глубоко взволновали, замысел моего первого «русского» балета полностью родился из музыки. Но с композитором мы не встречались. В Nunc Dimittis есть также фрагменты колокольного звона – их специально сочинил Давид Азагра.

– Год назад вы сказали в одном из интервью, что хотя Россия имеет огромный потенциал в сфере балета, глобального влияния у нее нет, поэтому ваша задача – открыть новых русских хореографов, которые потрясут мир. Вам это удалось?

– К сожалению, воплотить этот план в жизнь я пока не успел. Но, надеюсь, в будущем мне удастся найти молодых талантливых хореографов – и они действительно потрясут мир.

Справка «ДД»:

Начо Дуато (Хуан Игнасио Дуато Барсиа) родился 8 января 1957 года в Валенсии. Учился балету в Rambert Dance Company в Лондоне, у Мориса Бежара в Брюсселе и в Американском балетном театре Элвина Эйли в Нью-Йорке. Начал карьеру танцовщика в шведском балете Биргит Кульберг, позднее присоединился к Нидерландскому театру танца под руководством Иржи Килиана.

С начала 1980-х годов выступает как хореограф, с 1988-го – хореограф Нидерландского театра танца (вместе с Килианом и Хансом ван Маненом), с 1990-го – художественный директор Национального театра танца Испании. В 2010 году досрочно прервал контракт с Национальным театром танца с 1 января 2011 года стал художественным руководителем балета в Михайловском театре оперы и балета (Санкт-Петербург).

Ставил балеты на музыку Баха, Шуберта, Бетховена, Вагнера, Респиги, Равеля, Сати, Прокофьева, Вилла-Лобоса, Ксенакиса, Гласса, испанских композиторов. Среди наград Начо Дуато – «Золотой приз танца» (1987), Орден искусств и литературы (1995), премия Benois de la Dance (2000), Национальная танцевальная награда Испании (2003), награда Союза художественых критиков Чили (2010).

Есть люди, на работу которых хочется смотреть беспрерывно. Они отдаются ей полностью. Однако в их жизни не все бывает так гладко. Многие из них часто падают, поднимаются и снова стремятся покорять вершины. Силы духа и самоотверженности им не занимать. Именно таким является замечательный хореограф, танцор и известный театральный художник Начо Дуато.

Детство и учеба юного Хуана

Родился маленький Хуан Игнасио Дуато Барсиа в многодетной семье в начале января 1957 года в Валенсии. С детства обожал музыку и без устали мог танцевать под любимые мелодии. Однако родители, мягко говоря, не одобряли стремление маленького Дуато к балетному искусству, так как оба были консерваторами.

Кроме того, отец мальчика на тот момент занимал один из важных правительственных постов и поэтому будущее своего сына видел в роли врача, политика или юриста, но никак не танцора. Пренебрегши мнением родителей, юный Хуан отправился учиться в известную лондонскую школу. Именно там молодой и преуспевающий Начо стал обучаться балету.

Немного позднее Начо Дуато отправился в Брюссель, где продолжил оттачивать свое мастерство при непосредственном участии одного из известнейших французских хореографов - Мориса Бежара. Еще позже он уехал в Америку, где проходил практику в нью-йоркском балетном театре танца Алвина Эйли.

Лучи прожекторов и начало карьеры танцовщика

После окончания специализированных балетных школ и прохождения практики будущий хореограф и танцовщик предпочел продолжить свое сотрудничество с коллективом шведского балета. Его художественным руководителем на тот момент являлась хрупкая и изящная Биргит Кульберг. Именно в этом коллективе Начо впервые стал выступать на большой сцене и сделал свои базовые шаги по пути к головокружительной танцевальной карьере.

Год спустя на талантливого Начо Дуато обратили внимание представители Кульберг-балета. В итоге в начале 1980 года ему сделали предложение, ставшее его первым профессиональным контрактом.

Стокгольм, новый контракт и смена амплуа

А дальше его ждал Стокгольм и участие в труппе балета. Правда, и там амбициозный и полный идей танцовщик проработал не больше года. Всему виной новое предложение, которое сделал ему Именно он позвал Начо в Нидерландский театр танца и предложил попробовать себя в роли хореографа-постановщика. Дуато согласился, хотя и несколько опасался столь неожиданно открывшихся новых возможностей.

Однако уже спустя некоторое время его труды увенчаются успехом, и он выпустит свою первую постановку. Ею стал балет «Огражденный сад» (Jardí Tancat). К удивлению самого мэтра этот скромный дебют стал грандиозным триумфом.

С этого момента Начо Дуато - хореограф, идущий рука об руку со своими учителями и наставниками: Хансом Ван Маненном и Иржи Килианом. Позднее труд маэстро стал приносить свои плоды. О нем заговорили как о новой восходящей звезде итальянской хореографии, а мастерство его постановки и умение грамотно подбирать танцоров и музыку принесли ему мировую славу.

Перспективы работы хореографом

Ощутив прилив сил и своеобразный творческий подъем, итальянский хореограф решил остаться работать в Нидерландском театре танцев. В этой поистине «балетной колыбели» он продолжил оттачивать свои навыки. При этом он не только совершенствовал искусство постановки, но и не забывал о профессиональной хореографии. Так, во время очередной репетиции он с легкостью мог продемонстрировать требуемое для выступления па.

Продолжая трудиться на благо Нидерландского театра танцев, балет Начо Дуато часто выезжал на гастроли. Кроме того, самого мэтра часто приглашали на выездную работу для обучения различных коллективов. Во время таких своеобразных заграничных турне Дуато организовывал и непосредственно занимался постановкой спектаклей разной тематики. Его детища можно было увидеть в Американском балетном театре, лондонском Королевском оперном опере, миланском оперном театре La Scala и других.

Несколько позже Начо возглавил танцевальный коллектив итальянского Национального балета. Однако получил заманчивое предложение из России, из-за которого и вынужден был прервать свой контракт. На этот раз судьба занесла его в о деятельности балетмейстера в стенах этого культового помещения мы расскажем чуть позже.

Награды, призы и звания

За время своей головокружительной карьеры Начо Дуато неоднократно становился лауреатом различных премий. Его награждали, премировали и поздравляли, прославляя талант, силу и выдающиеся организаторские способности. Одна из самых первых наград, которая называлась «Золотой приз танца», была вручена ему в начале 1987 года в здании Амстердамского городского театра, в Схаубурге.

В конце 1987 года Начо принимал участие в соревновании Международных хореографических мастерских, которое проходило в Кельне. Там ему удалось занять почетное первое место. А ровно через 8 лет Дуато был награжден титулом кавалера французского Ордена литературы и искусств. Еще через три годы за свои заслуги в развитии отечественного балетного искусства Начо получил персональную медаль от представителей итальянского правительства.

В начале 2000 года Начо Дуато (биография этого замечательного балетмейстера есть в нашей статье) был отмечен международным балетным призом Benois de la Danse и удостоен звания «лучший хореограф года» за великолепную постановку спектакля «Многогранность. Формы тишины и пустоты».

В середине 2003 года маэстро был номинирован на национальную танцевальную награду Испании. А всего через каких-то семь лет его удостоили награды «Золотая маска» от Союза художественных критиков Чили за эффектную постановку балета Na Floresta.

Начо Дуато: Михайловский театр

Находясь на пике своей балетной карьеры, Начо переезжает в Петербург. Причем знакомство с этим далеким от его родной Испании краем началось у знаменитого балетмейстера во время его выступления в московском театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, куда за полтора года до событий в Питере он приезжал с постановкой Na Floresta. Позднее его пригласили на должность художественного руководителя Михайловского театра в Петербурге, куда с радостью он и поспешил приехать.

В январе 2011 года Дуато приступил к выполнению своих обязанностей и стал одним из первых «легионеров», которым посчастливилось возглавить русскую балетную группу. Не теряя ни минуты, балетмейстер стал осваивать особенности региона. Благодаря своим врожденным коммуникативным качествам Начо Дуато в Михайловском быстро нашел общий язык с членами группы и очень скоро поставил первую серию одноактных спектаклей. В нее входил уже ставший классикой жанра балет Without Words («Без слов»), над которым мэтр работал с 1998 года во время своего пребывания в Американском балетном театре, а также две премьеры отечественного производства.

Каких успехов удалось добиться Дуато в Михайловском театре?

За все три года своего пребывания в Михайловском театре балетмейстер добился определенных успехов в творческом развитии коллектива. Также он дополнил изначальный состав труппы новыми ценными кадрами. Так, ему удалось переманить из Большого театра известную прима-балерину а также популярного танцора Именно для них балетмейстер поставил особые сцены из классической пьесы «Ромео и Джульетта».

Кроме того, именно в Михайловском театре сам мэтр открыл себя как постановщик классического балетного жанра. При его непосредственном участии были поставлены такие известные спектакли, как «Щелкунчик», «Спящая красавица» и другие. Для того чтобы оценить творчество мэтра, необходимо хоть раз посетить балеты Начо Дуато. Отзывы о его постановках можно найти ниже.

Что говорят о творчестве балетмейстера люди?

Творчество Начо Дуато способно вызывать самые разные эмоции. К примеру, у одних зрителей это небывалый восторг, а другие наоборот способны подаваться грустным воспоминаниям. Однако и те и другие отмечают нестандартный подход к известным классическим произведениям, которые хореограф обыгрывает с использованием определенных приемов.

Нам удалось попасть за кулисы Михайловского театра, чтобы понаблюдать за подготовкой к премьере "Щелкунчика", которая состоится уже завтра

В Михайловском готовят праздничную премьеру. Хореограф Начо Дуато, уходящий с поста руководителя балетной труппы театра, прощается с Петербургом "Щелкунчиком". Билетов на балет почти не осталось — искушенная публика жаждет увидеть, как же признанный мастер модерна Дуато справился с классической постановкой.

Приобщаться к искусству в максимальном комфорте городу на Неве и его гостям помогают отели «Англетер» и «Астория». У первого есть отдельная ложа в Михайловском, куда могут попасть и гости «Астории». Для тех, кому мало и ложи, появилась возможность побывать на приватной экскурсии за кулисами театра. Справедливости ради, стоит отметить, что это не первый классический опыт знаменитого испанца. Он уже ставил в Михайловском "Спящую красавицу" и "Ромео и Джульетту" (правда, балет на музыку Прокофьева стал, по словам самого Дуато, "расширенной версией" спектакля, который он создал в Испании более 15 лет назад).

Но если к "Спящей красавице" публика изначально относилась несколько настороженно (такими воспоминаниями поделился с Buro 24/ 7 премьер Михайловского театра Леонид Сарафанов), то к "Щелкунчику" она, кажется, заранее более благосклонна. За считанные дни до выпуска спектакля в театре царит удивительная атмосфера. Часто это горячий период для всех, от худрука до монтировщиков, но в Михайловском сейчас все иначе — там будто готовятся не к важной премьере сезона, а к семейному торжеству.

Нет никакой суеты, лишь предвосхищение большого праздника. За кулисами говорят, что во многом это заслуга Дуато — даже перед премьерой он старается сохранять полное спокойствие. Во время репетиций худрук, управляющий процессом на сцене из зрительного зала, негромко делает сдержанные замечания артистам, вежливо и даже с некоторой нежностью в голосе называя каждого по имени. Однако волнение хореографа все же можно уловить: например, по тому, с какой страстью он пытается донести до дирижера Павла Бубельникова свои мысли по поводу того или иного музыкального куска. Или же по тому, как он тихонько подпевает оркестру; как не удерживается, встает из-за режиссерского пульта и начинает пританцовывать, будто повторяя вместе с солистом его партию; как горячо шепчется с художником Жеромом Капланом…

Каплан внимательно выслушивает все комментарии, кивает и, если нужно, отправляется за кулисы, а затем на сцену — проверять исправность огромного зонтика для "Китайского танца" или впечатляющего своими размерами восхитительного воздушного кекса, часть декорации для "Розового вальса". "Для меня "Щелкунчик" — это даже не сказка, а сон маленькой девочки. Пространство спектакля делится на две большие части — реальность (с которой мы сталкиваемся в самом начале — в доме родителей Маши) и сновидение главной героини", — рассказывает художник.

Лишь частью девичьей фантазии себя ощущает и сам Щелкунчик-Принц Леонид Сарафанов: "Я только часть сна. А все когда-нибудь заканчивается, все фантазии, все хорошее, плохое… И праздник тоже кончается. Люди порой плачут, когда день рождения проходит. В "Щелкунчике" тоже так — все резко обрывается на самом пике. Я помню, в детстве мне снилось, что получил желанную игрушку в подарок. Потом просыпался, а ее нет! Вот об этом наш спектакль. О снах". Основой для "реалистичной" части балета стал ар-нуво, популярный в России начала XX века. Месье Каплан замечает: "По-моему, этот стиль прекрасно сочетается с музыкой Чайковского". А рождественская фантазия Машеньки воплощена с помощью техники "папье декупе" — сделанных из бумаги предметов (и чудесный розовый кекс, и восточный змей напоминают огромные бумажные игрушки).

Каплан работал над "Щелкунчиком" около десяти месяцев, параллельно занимаясь и другими проектами. И за несколько дней до премьеры он лично, вместе с Начо Дуато, доводит спектакль до совершенства: "Начо абсолютно сумасшедший, но мне это нравится. По его мнению, все должно быть безупречно". Еще бы, даже во время интервью хореограф давал какие-то таинственные указания Каплану и повторял: "Ты не забыл? Не забыл?". "Это он про пуговицы к костюму Арлекина", — пояснил Каплан.

Вообще, Дуато, как говорят в театре, пытается контролировать все. Худрук даже лично проверял боеготовность огромного змея — он появляется на сцене во втором акте. Для того, чтобы привести конструкцию в движение, внутри должен быть человек — и первым ее опробовал именно Начо Дуато.

После "Щелкунчика" хореограф отправится в Берлин, где возглавит объединенную труппу государственного балета Staatsballett. Солисты Михайловского Леонид Сарафанов и Оксана Бондарева, которые исполняют в постановке партии Принца и Маши, рассказывают, какую роль в их профессиональной жизни сыграл без пяти минут бывший руководитель балетной части театра.

Сарафанов, который до прихода в Михайловский восемь лет был премьером Мариинки, признается: "Начо изменил мое отношение к профессии — теперь я смотрю на весь балет немножко иначе. Он научил задавать вопросы, в том числе самому себе. Я не знаю, кто он для меня больше — педагог, учитель или хореограф. Он меня раскрепостил, растормошил. Раньше мое тело было заточено только под классический танец, а теперь оно готово к любой хореографии. Иногда говорят: "Ой, станцуешь "Лебединое озеро" - станцуешь и все остальное!". Неправда! Классический балет закрепощает тело так, что ты потом можешь только партию Щелкунчика до превращения в Принца и танцевать…".

Для Оксаны Дуато — почти Дроссельмейер, крестный ее героини в "Щелкунчике". "Он же волшебник. Вот он сидит-сидит, а потом что-то происходит, он загорается и как будто превращается в мага. И все начинает двигаться, почти сказочно. Поэтому Начо и может создавать спектакли за столь короткий период". Про 26-летнюю Оксану в театре говорят, что она истинный трудоголик. Постоянно репетирует. В любом перерыве стоит взглянуть на сцену, и почти наверняка она будет там — повторять рисунок адажио, с наушниками и в толстовке поверх сценического костюма. Но все труды, по ее словам, не напрасны: "Иногда выходим на поклон, и я чувствую теплую волну из зала. Все, что ты отдаешь во время спектакля, возвращается обратно". Ощутить всю обещанную создателями сказочность и легкость нового балета можно совсем скоро — 12, 13, 15, 18, 20, 21, 25, 29 и 30-го декабря "Щелкунчик" предстанет перед зрителями во всей красе и масштабности.

Для современного танца я считаюсь слишком классическим, для классиков слишком современным Начо Дуато

Мастер бессюжетных коротких балетов Начо Дуато после трех лет работы в Петербурге признается, что вновь подружился с классикой, не любит, когда его называют "современным" хореографом и обещает до переезда в Берлин поставить в Михайловском театре нового "Щелкунчика".

"Я классик, когда делаю классический балет, как, например, "Спящая красавица", или более современный хореограф, когда ставлю одноактные балеты. Хотя да, это правда, мне ближе абстрактные балеты и меньший формат. Можно поставить "Жизель" свежо и по-новому, а можно поставить что-то "современное", но из него будет песок сыпаться", - объясняет Дуато.

Начо Дуато показывает в Лондоне "новое лицо" Санкт-Петербургского Михайловского театра. Лондонская национальная опера видит Дуато в последний раз в качестве руководителя петербурской балетной труппы: в следующем году маэстро уходит из Михайловского и переезжает в Берлин, где возглавит объединенную труппу государственного балета Staatsballett.

Для него приезд в Лондон примечателен еще и тем, что именно в Лондоне он начал танцевать - в 18 лет в Rambert School.

"У меня совершенно не было денег, приходилось подрабатывать в "Макдоналдсе", потом официантом в баре Food and Wine, спать в ночлежках, вспоминает Начо. - Спустя несколько лет я вернулся в Лондон танцором Cullberg Ballet и позднее приезжал в качестве руководителя Испанской балетной труппы. Жизнь абсолютно непредсказуемая штука".

"Я очень горжусь тем, что приехал сюда с Михайловским балетом. Лондонская публика знает и любит наших танцоров, приглашенных танцоров. Наталья Осипова, Иван Васильев, Олеся Новикова, Леонид Сарафанов, Полина Семионова, Денис Матвиенко - она ждет и любит их. Но, мне кажется, именно сейчас, они увидели не только отдельных танцоров, а весь театр, как нечто целое. Весь театр - сейчас звезда".

Первый иностранец за 100 лет

Два с половиной года назад балетный мир взорвала новость о назначении испанского хореографа на пост главного художественного руководителя одного из старейших театров Петербурга.

Перед Дуато, танцевавшим в труппе Иржи Килиана в Нидерландах, которого Начо до сих пор считает самым лучшим современным хореографом, стояла задача осовременить и вдохнуть новую жизнь в петербургский театр и вывести его из тени всемирно известной Мариинки.

Михайловский открыл дверь, ведущую в новое. И мне кажется, это очень хорошо. Мы немного взбудоражили культурную жизнь, хотя бы тем фактом, что театром впервые за 103 года руководил иностранец

Пригласил известного испанца Владимир Кехман, возглавивший Михайловский театр в 2007 году в качестве гендиректора. Кехман также был совладельцем крупнейшего импортера бананов в Россию - группы JFC, которая недавно была признана банкротом.

Согласившись в январе 2011 года возглавить Михайловский, Дуато не ждал быстрых перемен и не стремился к ним. Как он признает сейчас, у него "не было цели взять и перевернуть все с ног на голову. Нужно двигаться постепенно".

Он не стал увольнять танцоров и не стал ничего кардинально менять.

"Первые три года ты принюхиваешься, присматриваешься, - говорит Дуато, признавая, что можно судить о переменах в театре лишь через несколько лет. - Я увидел перемены в испанском театре после 10 лет работы. Когда я пришел в Михайловский, я сказал Кехману: может быть с этим театром перемены будут видны и раньше, лет через пять-шесть".

"Это же не фабрика, ты работаешь с живыми людьми и их чувствами, с публикой".

Так или иначе, Начо Дуато - первый после француза Мариуса Петипа иностранный хореограф, руководивший российской балетной труппой.

"Мы показали им новое лицо Михайловского театра. Михайловский открыл дверь, ведущую в новое. И мне кажется, это очень хорошо. Мы немного взбудоражили культурную жизнь, хотя бы даже тем фактом, что театром впервые за 103 года руководил иностранец. И публика отнеслась к тому, что мы делали, очень хорошо".

Он пришел к выводу, что подобная совместная работа возможна. Надо только захотеть меняться. А публика, по его словам, уже готова.

"Балет не стоит на месте, он развивается и меняется. Не нужно думать, что публика хочет видеть только древнюю классику. Никто не держит балетов столетней давности".

"Танцоры молодые, они хотят пробовать нечто новое, разное, другое. Им понравились мои движения, моя работа, подход, отношение к публике и они хотят продолжать в этом духе. И если они не найдут это в данном театре, они будут пробовать в других местах".

Дуато подарил танцорам Михайловского новые движения и постарался научить их своему хореографическому языку, а взамен вновь "подружился" с классическим балетом.

"До Михайловского я никогда не ставил классические балеты. Я взялся за "Спящую красавицу", потому что меня попросил об этом Кехман. Но я хотел сделать ее по-моему, моим хореографическим языком. Я не хотел копировать ни Петипа, ни кого-то другого. И мне очень понравилось работать над классическим балетом, говорить на классическом танцевальном языке. Балерины танцуют на пуантах, это балет, где есть сюжет. Я следую за музыкой".

Сам Начо Дуато не любит, когда его называют "современным хореографом". "Нельзя точно сказать, когда кончается классика, начинается неоклассика или модерн. Есть три этапа, ты волен делать, что хочешь", - говорит хореограф.

Хореографическое НКО

Прививать новое отношение к современности нужно с младых ногтей, уверен Дуато. В России молодые хореографы, желающие работать в этой сфере, пока не получают должной поддержки, признает он.

Мне повезло работать с выдающимися танцорами современности. Я никогда не забуду этого ощущения, когда я первый раз репетировал со Светланой Захаровой. Такое чувство, как будто перед тобой Дева Мария. Это незабываемо

"Поэтому я считаю очень важным работу с детьми, юными танцорами. И я надеюсь мое сотрудничество с балетной школой Вагановой продолжится. Я преподаю и в других балетных школах, Австралии, Мадриде, Париже, Новой Зеландии, во многих странах".

Он называет это в шутку своей "некоммерческой организацией "Хореографы без границ"". "Я репетирую с ними, если получается поехать, я отправляю моих ассистентов и бесплатно предлагаю им мои балеты".

Когда Дуато подписывал контракт с Михайловским, то, по собственному признанию, думал, что это на всю жизнь. "Но вот мне предложили нечто новое, и я согласился".

"Сейчас после 20 лет работы в Испании, трех лет в Петербурге, я готов к Берлину. Я готов быть в центре Европы и руководить там балетной труппой. Я думал, что в моем возрасте мне больше никто не прдложит руководить балетной труппой. Но только за время моей работы в Михайловском мне поступило пять предложений. А Берлин зовет меня уже в третий раз. Я просто не мог не согласиться", - говорит 56-летний Дуато, которого называют одним из самых востребованных хореографов.

В Берлине у Дуато почти готово расписание постановок до 2016 года из расчета пять премьер в год. "У меня уже есть даты, время и в каком именно театре будет поставлен балет".

Впереди еще несколько месяцев работы в Петербурге, где хореограф планирует новые премьеры в апреле и мае. Завершить работу в театре Дуато планирует новой постановкой "Щелкунчика", а в будущем обещает приезжать время от времени в качестве хореографа.

Россия постепенно открывается

Одиночка и интроверт Дуато говорит, что сохранит в памяти огромный город с пустыми улицами. "Я люблю проводить время один, я не очень общительный человек. В Петербурге я был еще более одинок. Но это полезно".

"Мне повезло работать с выдающимися танцорами современности. Я никогда не забуду ощущения, когда я первый раз репетировал со Светланой Захаровой. Такое чувство, как будто перед тобой (а я не католик) Дева Мария. Это незабываемо. Это же ощущение возникает, когда работаешь с Натальей Осиповой, Леонидом Сарафановым, - одними из лучших танцоров современности".

Конечно, говорит Дуато, он понимает, что "театру, который хочет ставить классические произведения, необходимы громкие имена - никто не сможет смотреть длинные балеты, если у тебя нет в запасе красивых солистов и прим".

"Российские танцовщики более закрытые, относятся к тебе немного отстраненно. Это похоже и на саму страну. Россия все еще закрытая страна, ей немного нужно открыться. Медленно, но это постепенно происходит".

Недавний скандал с нападением на худрука Большого Сергея Филина не должен отпугнуть зарубежных хореографов, уверен Дуато. Это единичный случай, который никак не отражает того, что происходит в балетном мире, говорит он.

"Мы знаем о худших вещах, которые происходят в политике, в бизнесе, где люди просто исчезают. Этот случай [в Большом театре] не часть мира балета. Балетный мир - совершенно не тот, который показан в глупом фильме "Черный лебедь", который я даже не хочу смотреть. Большой - это очень красивый и чудесный театр. А тот, кто совершил этот поступок - просто сумасшедший, и место ему в сумасшедшем доме".