Карамзин дремучий лес читать. Разделы. Прекрасная царевна и счастливый Карла

Classics Press publishes nonfiction and literature in modern, accessible editions at reasonable prices.

The Collection - Seven Classics

The is a new edition of seven classic works of political and military science . Each of the included classical works are available individually as well as together in the collection.

All of these classics are already available in English editions, but nearly always a format that is difficult to read and understand. Most of these are in English translations that are very old, or miss out on the fundamental insights. Many include a lot of excess commentary which is mostly unnecessary and unhelpful.

Our editing process reduces the repetition and unnecessary commentary and cruft, and clarify what is essential and insightful in the works using modern English prose. This process is an abridgement:

[C]ondensing or reduction of a book or other creative work into a shorter form while maintaining the unity of the source.

The goal of this project is to produce a collection of works with clear and modern English that showcases the timeless insights which these classics have within them. We also want to provide several different formats for these works, including:

• Ebook
• Paperback
• Audiobook

The Collection - Individual Titles

This is an international collection, with two books from China, one from India, two from Europe, and two from Japan. The books also span over 2,000 years of history. Some of these books are focused on war and military science (Art of War, Book of Five Rings, Hagakure), others are more self-reflective and develop an ethical philosophy (Analects, Meditations), and others still are focused more on politics and ruling (Arthashastra, The Prince).

Each of these works provides a unique and historical perspective regarding these topics, and they complement each other in tracing deep insight into the nature of leadership, war, and politics.

Affordable Pricing

Classics Press is committed to making classic works more accessible, and that includes reasonable pricing. Individual works are priced at $ 2.99 USD for ebooks and $ 7.99 USD for print books (which includes the same work as a free Kindle ebook). The entire collection Seven Classics on War and Politics is priced at $ 9.99 USD for the ebook and $ 24.99 USD for the paperback book (which includes a free kindle ebook). The price is inclusive of VAT.

АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ

ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА

"ГРИФЕЛЬНАЯ ОДА"

Звезда с звездой - могучий стык,

Кремнистый путь из старой песни,

Кремня и воздуха язык,

Кремень с водой, с подковой перстень,

На мягком сланце облаков

Молочный грифельный рисунок -

Не ученичество миров,

А бред овечьих полусонок.

Мы стоя спим в густой ночи

Под теплой шапкою овечьей.

Обратно в крепь родник журчит

Цепочкой, пеночкой и речью.

Здесь пишет страх, здесь пишет сдвиг

Свинцовой палочкой молочной,

Здесь созревает черновик

Учеников воды проточной.

Крутые козьи города,

Кремней могучее слоенье;

И все-таки еще гряда -

Овечьи церкви и селенья!

Им проповедует отвес,

Вода их учит, точит время;

И воздуха прозрачный лес

Уже давно пресыщен всеми.

Как мертвый шершень возле сот,

День пестрый выметен с позором.

И ночь-коршунница несет

Горящий мел и грифель кормит.

С иконоборческой доски

Стереть дневные впечатленья

И, как птенца, стряхнуть с руки

Уже прозрачные виденья!

Плод нарывал. Зрел виноград.

День бушевал, как день бушует.

И в бабки нежные игра,

И в полдень злых овчарок шубы.

Как мусор с ледяных высот -

Изнанка образов зеленых -

Вода голодная течет,

Крутясь, играя, как звереныш.

И как паук ползет ко мне -

Где каждый стык луной обрызган,

На изумленной крутизне

Я слышу грифельные визги.

Ломаю ночь, горящий мел,

Для твердой записи мгновенной.

Меняю шум на пенье стрел,

Меняю строй на стрепет гневный.

Кто я? Не каменщик прямой,

Не кровельщик, не корабельщик, -

Двурушник я, с двойной душой,

Я ночи друг, я дня застрельщик.

Блажен, кто называл кремень

Учеником воды проточной.

Блажен, кто завязал ремень

Подошве гор на твердой почве.

И я теперь учу дневник

Царапин грифельного лета,

Кремня и воздуха язык,

С прослойкой тьмы, с прослойкой света;

И я хочу вложить персты

В кремнистый путь из старой песни,

Как в язву, заключая в стык -

Кремень с водой, с подковой перстень .

1923, 1937

"Грифельная ода" - одно из самых "темных" стихотворений Осипа Мандельштама. А так называемому "неподготовленному"" читателю она вообще может показаться бессмысленным набором фраз. Между тем если рассмотреть "Грифельную оду" как интертекст, смысловые пустоты немедленно заполнятся, и в результате прояснится общий смысл стихотворения. Но прежде, чем мы попытаемся это осуществить, сделаем две оговорки. Первая: интертекстуальность здесь проявляется уже на уровне взаимосвязи и взаимообусловленности текстов самого поэта. То есть каждый текст Мандельштама может быть понят и интерпретирован при том лишь условии, что будут рассмотрены (или хотя бы бегло прочитаны) все его тексты. Вторая и главная оговорка: не будем тешить себя иллюзией, что смысл этого стихотворения прояснится в очень уж большой степени. Здесь необходимо сослаться на авторитетное мнение - Сергея Аверинцева: "Одно из противоречий, какими живо творчество Мандельштама, касается собственной природы этого творчества. "Мы - смысловики", - говорил поэт, и слово это явно не брошено наобум. Его обеспечивает исключительная цепкость, с которой ум поэта прослеживает, не отпуская, одну и ту же мысль, то уходящую на глубину, то выступающую на поверхность, ведет ее из стихотворения в стихотворение, то так, то эдак поворачивает в вариантах. Его обеспечивает высокая степень связности, которую открывают пристальному взгляду самые, казалось бы, шальные образы и метафоры, если не лениться рассматривать их в "большом контексте". Но тот же поэт сказал о "блаженном, бессмысленном слове", и очевидно, что иррациональное начало в его поэзии не может быть сведено на нет никаким умным толкованием. Что во всем этом отличает Мандельштама от всесветного типа поэта ХХ века, так это острое напряжение между началом смысла и "темнотами". Это не беспроблемный симбиоз, в котором эксцессы рассудочности мирно уживаются с эксцессами антиинтеллектуализма. Это действительно противоречие, которое "остается глубоким, как есть". И установка "смысловика"", и жизнь "блаженного, бессмысленного слова" остаются, оспаривая друг друга, меняясь местами. Поэтому Мандельштама так заманчиво понимать - и так трудно толковать" .

Таким образом, приступая к трудному ремеслу "толкования", будем помнить о том, что значительная часть "темноты" так и останется "непросветленной". И все же кое-что можно сделать - но сначала нас ждет рутинная, почти механическая работа. Нужно будет читать другие стихотворения поэта, тщательно собирая - или, наоборот, разбирая, как матрешку, каждое из ключевых слов стихотворения. Для Мандельштама такими ключевыми словами (по крайней мере, в этом стихотворении) являются: НОЧЬ, ДЕНЬ, ВОЗДУХ, МОЛОЧНЫЙ (МЕЛ), ВИНОГРАД (ПЛОД), ПТИЦА (ПТЕНЕЦ, ПЕНОЧКА, ЩЕГОЛ, ЛАСТОЧКА), ШЕРШЕНЬ (ПЧЕЛА, ОСА), ГРИФЕЛЬ (РИСУНОК, ЧЕРТЕЖ), ОТВЕС, КАМЕНЬ (КРЕМЕНЬ, ГОРА), ВОДА (РЕКА, МОРЕ, РОДНИК), ОВЦА (ОВЕЧИЙ), ПОДКОВА, ПЕРСТЕНЬ.

Попробуем выяснить, что они значат для поэта.

НОЧЬ - безначальное время, всемирная пустота, бессмертие, древний Хаос. Ночь - вдохновение, источник гармонии:

Быть может, я тебе не нужен,

Ночь; из пучины мировой [здесь и в последующих текстах выделено мной - Т.Б.],

Как раковина без жемчужин,

Я выброшен на берег твой.

Но ты полюбишь, ты оценишь

Ненужной раковины ложь.

<…> И хрупкой раковины стены, -

Как нежилого сердца дом, -

Наполнишь шепотами пены,

Туманом, ветром и дождем...

("Раковина" )

И блаженное, бессмысленное слово

В первый раз произнесем.

В черном бархате советской ночи,

В бархате всемирной пустоты ,

Все поют блаженных жен родные очи,

Все цветут бессмертные цветы.

("В Петербурге мы сойдемся снова... ")

ДЕНЬ - гармония (вернее, некая упорядоченность этого темного, древнего Хаоса), но гармония временная (неисполнившиеся надежды на гармонию):

И думал я: витийствовать не надо.

Мы не пророки, даже не предтечи,

Не любим рая, не боимся ада,

И в полдень матовый горим, как свечи.

("Лютеранин" )

Но только раз в году бывает разлита

В природе длительность, как в метрике Гомера.

Как бы цезурою зияет этот день:

Уже с утра покой и трудные длинноты,

Волы на пастбище, и золотая лень

Из тростника извлечь богатство целой ноты.

("Равноденствие" )

О, небо, небо, ты мне будешь сниться!

Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,

И день сгорел, как белая страница:

Немного дыма и немного пепла!

("О, небо, небо, ты мне будешь сниться..." )

ВОЗДУХ - "воздушно-каменный театр времен" - жизнь, место обитания живого :

Воздух бывает темным, как вода, и все живое плавает в нем, как рыба,

Плавниками расталкивая сферу,

Плотную, упругую, чуть нагретую <…>

Воздух замешен так же густо, как земля, -

Из него нельзя выйти, в него трудно войти.

("Нашедший подкову" )

Он - эхо и привет, он - веха, нет - лемех.

Воздушно-каменный театр времен растущих

Встал на ноги, и все хотят увидеть всех -

Рожденных, гибельных и смерти не имущих.

("Где связанный и пригвожденный стон?.." )

МОЛОЧНЫЙ (МЕЛ) - начальный, нежный, незрелый. Начало дня. Мел - то же; что и день , это цвет дня - начала жизни, творчества, гармонии:

И тесные дома - зубов молочных ряд

На деснах старческих, как близнецы, стоят.

Здесь клички месяцам давали, как котятам,

И молоко и кровь давали нежным львятам...

("Париж" )

Холщовый сумрак поредел.

С водою разведенный мел,

Хоть даром, скука разливает,

И сквозь прозрачное рядно

Молочный день глядит в окно...

("Сегодня ночью, не солгу..." )

Здесь прихожане - дети праха

И доски вместо образов,

Где мелом - Себастьяна Баха

Лишь цифры значатся псалмов.

("Бах" )

ВИНОГРАД (ПЛОД) - созревший день , рожденные стихи, завершенное дело, итог:

И отвечал мне отплакавший Тасса: -

Я к величаньям еще не привык;

Только стихов виноградное мясо

Мне освежило случайно язык…

("Батюшков" )

И много прежде, чем я смел родиться,

Я буквой был, был виноградной строчкой,

Я книгой был, которая вам снится.

("К немецкой речи" )

Как с небесного древа клонилось, как плод перезрелый,

Слишком яркое солнце, и первые звезды мигали...

("О, красавица Сайма, ты лодку мою колыхала..." )

Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,

Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке; В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот

Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

Золотое руно, где же ты, золотое руно?

Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,

И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

("Золотистого меда струя из бутылки текла…" )

ПТИЦА (ПТЕНЕЦ, ПЕНОЧКА, ЛАСТОЧКА, ЩЕГОЛ) - то же, что и виноград , "собиратель пространства" (и "собиратель времени"), как и слово, стихи, - то есть некая гармония:

Собиратель пространства, экзамены сдавший птенец,

Сочинитель, щегленок, студентик, студент, бубенец.

("Голубые глаза и горячая лобная кость..." )

Еще стрижей довольно и касаток,

Еще комета нас не очумила,

И пишут звездоносно и хвостато

Толковые, лиловые чернила.

("Еще мы жизнью полны в высшей мере..." )

И ласточки когда летели

В Египет водяным путем,

Четыре дня они висели,

Не зачерпнув воды крылом.

("От вторника и до субботы…" )

Он Цицерона, на перине,

Читает, отходя ко сну:

Так птицы на своей латыни

Молились Богу в старину.

("Аббат" )

ШЕРШЕНЬ (ПЧЕЛА, ОСА) - знак преобразования мира, подведения итогов. Завершение дела и жизни (гармония, убивающая своего создателя):

Они [пчелы - Т. Б.] шуршат в прозрачных дебрях ночи,

Их родина - дремучий лес Тайгета,

Их пища - время , медуница, мята.

Возьми ж на радость дикий мой подарок -

Невзрачное сухое ожерелье

Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.

("Возьми на радость из моих ладоней…" )

Сестры - тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.

Медуницы и осы тяжелую розу сосут.

Человек умирает. Песок остывает согретый,

И вчерашнее солнце на черных носилках несут.

("Сестры - тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы..." )

Вооруженный зреньем узких ос,

Сосущих ось земную, ось земную,

Я чую все, с чем свидеться пришлось,

И вспоминаю наизусть и всуе.

("Вооруженный зреньем узких ос..." )

ГРИФЕЛЬ (РИСУНОК, ЧЕРТЕЖ) - слепок мира, некое гармоничное целое, вечная истина, познанная (или созданная) художником:

А посреди толпы, задумчивый, брадатый,

Уже стоял гравер - друг меднохвойных доск,

Трехъярой окисью облитых в лоск покатый,

Накатом истины сияющих сквозь воск.

("А посреди толпы, задумчивый, брадатый..." )

На бледно-голубой эмали,

Какая мыслима в апреле,

Березы ветви поднимали

И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,

Застыла тоненькая сетка,

Как на фарфоровой тарелке

Рисунок, вычерченный метко, -

Когда его художник милый

Выводит на стеклянной тверди,

В сознании минутной силы,

В забвении печальной смерти.

("На бледно-голубой эмали..." )

Скажи мне, чертежник пустыни,

Арабских песков геометр,

Ужели безудержность линий

Сильнее, чем дующий ветр?

(" Восьмистишия" )

На стекла вечности уже легло

Мое дыхание, мое тепло.

Запечатлеется на нем узор,

Неузнаваемый с недавних пор.

Пускай мгновения стекает муть -

Узора милого не зачеркнуть.

("Дано мне тело - что мне делать с ним..." )

ОТВЕС - символ познания, исчисляемости мира:

Под соленою пятою ветра устоит отвес, пригнанный к пляшущей палубе,

И мореплаватель,

В необузданной жажде пространства,

Влача через влажные рытвины

Хрупкий прибор геометра,

Сличит с притяженьем земного лона

Шероховатую поверхность морей.

("Нашедший подкову" )

ВОДА (РЕКА, МОРЕ, РОДНИК) - течение времени, ход истории, обобщенный образ изменений - и символ гармонии, движения гармоничных и "правдивых" звуков:

И море, и Гомер - все движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,

И море черное, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

("Бессонница. Гомер. Тугие паруса..." )

С веселым ржанием пасутся табуны,

И римской ржавчиной окрасилась долина;

Сухое золото классической весны

Уносит времени прозрачная стремнина .

("С веселым ржанием пасутся табуны..." )

Он слышит вечно шум - когда взревели реки

Времен обманных и глухих.

И мне гремучие рассказывали реки

Ход воспаленных тяжб людских.

("Нет, никогда ничей я не был современник..." )

Захочешь пить - там есть вода такая

Из курдского источника Арзни,

Хорошая, колючая, сухая

И самая правдивая вода.

("Отрывки из уничтоженных стихов" )

И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме...

("Восьмистишия" )

КАМЕНЬ (КРЕМЕНЬ, ГОРА) - тяжесть, основательность; длительность истории, древность ("глыба веков"):

На каменных отрогах Пиэрии

Водили музы первый хоровод.

("Черепаха" )

Язык булыжника мне голубя понятней,

Здесь камни - голуби, дома - как голубятни,

И светлым ручейком течет рассказ подков

По звучным мостовым прабабки городов.

("Париж" )

Ах, тяжелые соты и нежные сети,

Легче камень поднять, чем имя твое повторить!

("Сестры - тяжесть и нежность…" )

Рулоны каменного сукна на капителях, как товар из языческой разграбленной лавки,

Виноградины с голубиное яйцо, завитки бараньих рогов...

("Армения" )

ПОДКОВА - воспоминание о беге коня, слепок его движения - и движения времени:

Над розой мускусной жужжание пчелы,

В степи полуденной - кузнечик мускулистый.

Крылатой лошади подковы тяжелы,

Часы песочные желты и золотисты.

("Ариост" )

О временах простых и грубых

Копыта конские твердят.

("О временах простых и грубых..." )

Звук еще звенит, хотя причина звука исчезла.

Конь лежит в пыли и храпит в мыле,

Но крутой поворот его шеи

Еще сохраняет воспоминание о беге с разбросанными ногами, -

Когда их было не четыре,

А по числу камней дороги...

Нашедший подкову

Сдувает с нее пыль

И растирает ее шерстью, пока она не заблестит;

Он вешает ее на пороге,

Чтобы она отдохнула,

И больше уж ей не придется высекать искры из кремня.

("Нашедший подкову" )

ПЕРСТЕНЬ - запечатленный опыт, итог:

Лазурь да глина, глина да лазурь,

Чего ж тебе еще?

Скорей глаза сощурь,

Как близорукий шах над перстнем бирюзовым,

Над книгой звонких глин, над книжною землей,

Над гнойной книгою, над глиной дорогой,

Которой мучимся, как музыкой и словом.

("Армения" )

ОВЦА (ОВЕЧИЙ) - восходящий к Христу, христианству, началу мира и началу истории (часто - через Рим):

Им нужен царь и черный Авентин,

Овечий Рим с его семью холмами,

Собачий лай, костер под небесами

И горький дым жилища и овин.

("Обиженно уходят на холмы…." )

Природа - тот же Рим и отразилась в нем.

Мы видим образы его гражданской мощи

В прозрачном воздухе, как в цирке голубом,

На форуме полей и в колоннаде рощи.

("Природа - тот же Рим и отразилась в нем..." )

В значениях этих ключевых для поэта слов нетрудно заметить общие элементы. Это как бы два полюса, между которыми колеблется смысл каждого такого слова: движение (изменение) и покой (завершенность). Точка отсчета - "царь-отвес": этот "хрупкий прибор геометра" "...сличит с притяжением земного лона шероховатую поверхность морей". Можно попытаться разместить ключевые слова на воображаемой шкале. И тогда окажется, что какие-то из этих слов будут стремиться к полюсу "движение", а какие-то - к полюсу "покой". Но в каждом случае эта позиция окажется неустойчивой, временной. Так, например, ПОДКОВА окажется ближе к полюсу "движение" - одновременно с тенденцией к остановке ("Так Нашедший подкову Сдувает с нее пыль <…> Он вешает ее на пороге, Чтобы она отдохнула, И больше уж ей не придется высекать искры из кремня"). Наоборот, КАМЕНЬ, на первый взгляд, прочно "лежит" на другом полюсе: "Легче камень поднять, чем имя твое повторить...". Однако и здесь сразу же намечается "попятное движение" ("Здесь камни - голуби...", "И светлым ручейком [вода - олицетворение движения и изменения - Т. Б.] течет рассказ подков...").

Думается, нет необходимости заполнять здесь всю воображаемую шкалу. При желании читатели могут сделать это самостоятельно. Возвратимся к нашей главной цели - заполнению тех смысловых пустот в "Грифельной оде", о которых мы говорили в начале статьи.

Начнем, правда, с интертекстуальных элементов, требующих выхода за пределы стихотворений О.Мандельштама. Это упоминающиеся в начальной и заключительной строфах "Грифельной оды" "кремнистый путь из старой песни" и "звезда". Что тема "говорящей" (или "молчащей") звезды актуальна для Мандельштама, подтверждается неоднократным упоминанием об этом в других его текстах, например, в стихотворении "Концерт на вокзале":

Нельзя дышать, и твердь кишит червями,

И ни одна звезда не говорит...

Но она же отсылает к известному лермонтовскому стихотворению:

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит... -

тем более, что сам Мандельштам в последней строфе "Грифельной оды" делает прямое указание на необходимость сопоставления-наложения двух поэтических текстов - своего и чужого: "И я хочу вложить персты В кремнистый путь из старой песни..." . Последуем же авторскому указанию. У Лермонтова существует оппозиция неба (бога) и человека: "В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сияньи голубом...", "Ночь тиха. Пустыня внемлет богу...". Это четко осознаваемый покой . "Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? Жалею ли о чем?" . А это его явная противоположность . "Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!" . Итак, по Лермонтову, абсолютный покой и гармония даны небу, человек же лишен покоя и гармонии, но он жаждет их: "Чтоб в груди дремали жизни силы...", "Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел..." . Иными словами, гармония заключается в полноте, неисчерпанности сил и чувств, в отсутствии движения, потому что всякое начало неминуемо ведет к завершению, концу - к исчерпанности.

А теперь посмотрим, как разрешает это противоречие Мандельштам.

В результате "раскрывания матрешек" у нас оказались развернутыми целые смысловые (ассоциативные) ряды. В пределах одной строки или строфы встречаются по крайней мере два оппозиционных элемента: "кремень с водой", "с подковой перстень"; "день пестрый выметен с позором" - "и ночь-коршунница несет", "я ночи друг, я дня застрельщик", "блажен, кто называл кремень Учеником воды проточной" и т.п. Смысл стихотворения постоянно колеблется между полюсами "движение" и "покой", и если мы не введем (или не выделим в нем) какую-то точку отсчета, относительно которой будут рассматриваться остальные элементы, он так и будет все время ускользать от нас. Такой точкой отсчета ("проповедующим отвесом") может стать образ художника, творца, представленный прежде всего ключевыми словами "грифель (рисунок, чертеж, узор)". Этот элемент есть и в эпиграфе, и в названии (грифель - это то, чем пишут или чертят), есть и в словах "виноград", "день", "ночь", "птица", и в остальных ключевых. Теперь становится понятным смысл строк "Двурушник я, с двойной душой. Я ночи друг, я дня застрельщик" . День - это движение и смена событий, впечатлений ("дневные впечатленья", "день бушевал" ). Это некий итог, завершение, но одновременно и черновик, подлежащий пересмотру, после пересмотра ненужный ("как мусор с ледяных высот", "день пестрый выметен с позором" ). Ночь (вода, время) стирает "дневные впечатленья" и несет обновление, новое начало (в одном из вариантов "Грифельной оды" есть строки:

[И чтоб ни ] вывела рука,

[Хотя ] бы "жизнь" или "голубка",

[Все ] смоет времени река,

И ночь сотрет мохнатой губкой).

Фактически с этого момента можно прекращать попытки анализа стихотворения, потому что теперь весь его смысл можно передать через любую пару элементов оппозиции, будь то взаимоперетекание дня и ночи, кремня и "воды проточной" или что-нибудь другое. Однако самым удачным представляется все же "грифель (рисунок, чертеж, узор)". Чертеж - это то, во что превращает художник "пестроту" и "мусор" дневных впечатлений (здесь подойдет пушкинское выражение по поводу живописных полотен - "фламандской школы пестрый сор"). У самого Мандельштама, как мы помним, об узоре сказано:

Когда его художник милый

Выводит на стеклянной тверди,

В сознании минутной силы,

В забвении печальной смерти.

Этот рисунок, узор или чертеж тут же стирает "мохнатой губкой" ночь. "Созревший плод", итог творческого акта уже не интересен художнику, как отработанный материал. Художник занят созданием новой "бессмертно-смертной" гармонии. Возвратившись к лермонтовскому "кремнистому пути", замечаем разницу между текстами двух поэтов. Вывод Мандельштама таков:

И, если подлинно поется

И полной грудью, наконец,

Все исчезает - остается

Пространство, звезды и певец !

("Отравлен хлеб, и воздух выпит..." )

Лермонтов умолкает , обращаясь в слух. Мандельштам - продолжает говорить , потому что понять, "что там царапалось, боролось", можно только "с голоса". Другое дело, каков этот голос. А он, по Мандельштаму, то звучит, то умолкает, возвращаясь к истокам, к началу, забывая прошлый опыт, стряхивая предыдущие смыслы ("Обратно в крепь родник журчит Цепочкой, пеночкой и речью" ). По этому же закону возвращения к началу вспомним о двойной природе мандельштамовского слова, на которую указал Аверинцев: "мы - смысловики", но слово наше - "блаженное, бессмысленное". Зачеркивание итогов, стряхивание прежних смыслов - и только оно - обеспечивает прочность, "истинность" смысла:

Останься пеной, Афродита,

И, слово, в музыку вернись,

И, сердце, сердца устыдись,

С первоосновой жизни слито!

(Silentium )

Постоянное движение вперед и постоянное же возвращение к "первоосновам жизни", сталкивание ночи и дня, подковы и камня, движения и покоя высекает-процарапывает ту гармонию-"узор", о которой мечтал Лермонтов. То же самое столкновение дня и ночи, света и тьмы обнаруживаем в стихотворении Мандельштама "Листьев сочувственный шорох…":

К высям просвета какого

Уходит твой лиственный шум, -

Темное дерево слова,

Ослепшее дерево дум?

У Лермонтова "звезда с звездою говорит" тихо ("ночь тиха , пустыня внемлет богу" ). У Мандельштама "звезда с звездой - могучий стык " , звонкое столкновение противоположностей (один из вариантов "Грифельной оды" содержит строки:

И я ловлю могучий стык

Видений дня, видений ночи).

В результате вот этого столкновения и остаются царапины, составляющие узор. По ним можно восстановить прошлое, понять, "что там царапалось, боролось".

Поэтому мы имеем полное право повторить вслед за Осипом Мандельштамом: "И я теперь учу дневник Царапин грифельного лета".

Чем мы, собственно, сейчас и занимались.

Библиографическая справка

1. Все тексты стихотворений цитируются по изданию: Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Стихотворения. Сост., подготовка текста и коммент. П.Нерлера; Вступ. статья С.Аверинцева. - М.: Художественная литература, 1990.

2. Аверинцев С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Стихотворения. - М.: Художественная литература, 1990. - С. 64.

Тамара Борисова

Примечания

Содержание "матрешек" на языке науки называется импликационалом . Воспользуемся определением понятия "импликационал", содержащимся в двух источниках.

"От коннотаций <…> следует отличать ассоциации, связанные с обозначаемым предметом, или импликационал . Так, например, необходимыми и достаточными компонентами денотативного значения слова woman является human + female + adult, но в некоторых культурах предполагается, справедливо или нет - несущественно, что женщинам свойственны мягкость, изящество, доброта, или болтливость, или застенчивость. Эти компоненты входят в импликационал слова woman и проявляются в значениях лексико-семантических вариантов или производных слов (ср. womanly, manly)".

(Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). - Л.: Просвещение, 1981.- С. 116 ).

"Подтекст (импликация ) - это способ организации текста , ведущий к резкому росту и углублению, а также изменению семантического и/или эмоционально-психологического содержания сообщения без увеличения длины последнего. Текст организуется таким образом, что контекстуальные значения разворачивающегося сообщения реализуются дважды: эксплицитно, через линейные связи цепочки микроконтекстов, и имплицитно, через отдаленные, дистантные связи единиц всего текста. В имплицитной смысловой линии чрезвычайно ярко проявляется тесная связь и взаимозависимость всех компонентов текста, ибо именно сравнение и противопоставление весьма разнородных, разноуровневых явлений приводит к осознанию наличия второго, скрытого, подтекстного, смысла сообщения.

Для адекватного восприятия информации, заложенной в подтексте, необходимо наличие по крайней мере двух условий. Это достаточно высокое развитие личного тезауруса читателя и концентрация его внимания на объекте чтения. Рассеянное внимание может упустить надлинейные связи элементов, низкий культурный уровень станет препятствием к обнаружению и расшифровке этой связи. Поэтому при имплицитной манере письма автор зависит от читателя в еще большей степени, чем это имеет место при открытом, эксплицитном изложении. От читателя зависит глубина проникновения в подтекст, осознание всех его проявлений или только частичное восприятие имплицируемого содержания. <...> можно представить три варианта восприятия читателем художественного произведения:

1. Оба плана восприняты читателем в своей полноте и целостности.

2. Подтекст утерян в процессе передачи сообщения, произведение предстает в искаженном виде, лишенное важнейшей составной части своей художественной системы.

(Кухаренко В.А. Интерпретация текста. - Л.: Просвещение, 1978. - С. 93-94 ).

Чтобы посмотреть презентацию с картинками, оформлением и слайдами, скачайте ее файл и откройте в PowerPoint на своем компьютере.
Текстовое содержимое слайдов презентации: Альбомы разработали педагоги муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения детский сад № 244: Вилкова Наталья Николаевна – воспитатель 1 кв. категории Гудун Александра Николаевна – воспитатель 1 кв. категории Егорова Надежда Юрьевна – воспитатель 1 кв. категории Краснова Татьяна Николаевна – воспитатель Куданова Ольга Владиславовна – воспитатель 1 кв. категорииПопова Надежда Алексеевна – воспитатель Самаренкина Валентина Александровна – воспитатель 1 кв. категории Белова Ирина Александровна- зам.зав. по УВРРасскажите детям о Н.М.Карамзине Пояснительная запискаФедеральным государственным стандартом определены единые воспитательные процессы дошкольного образования, ориентиро­ванные на становление гражданина, любящего свой народ, свой край, свою Родину, толерантно относящегося к культуре, традициям и обычаям других народов. Период дошкольного детства - это возраст постижения культуры и «выращивания» в ней личности. Поэтому одной из основных задач, по­ставленных перед педагогами, является приоб­щение детей к культурному наследию социума.Сейчас необходимо как можно больше внимания уделять становлению внутреннего мира ребенка, воспитанию в нем созидательного начала. Глубокая, духовная, творческая нравственность связана с личной духовностью человека, ее глубиной. Духовно-нравственное становление нового по­коления, подготовка детей и молодежи к самостоятельной жизни - важней­шее условие развития России. Действенным средством в воспитании моральных качеств личности дошкольников является художественная литература.В настоящее время постепенно возвращается национальная память, и общество по- новому начинает относиться к писателям, поэтам прославившим свою Родину. В 2016г. исполняется 250 лет со дня рождения нашего великого соотечественника Н.М. Карамзина. Имя писателя, публициста, историка Н. М. Карамзина, уроженца Симбирского края, всемирно известно. Его произведения способствуют повышению интереса к отечественной литературе и истории, пробуждают патриотические чувства, чувство гордости за свою страну. В творчестве Н. М. Карамзина нет такой книги, которая была бы недоступна или нежелательна для детского и юношеского чтения: сказки «Прекрасная царевна и счастливый Карла», «Дремучий лес», «Илья Муромец» и др. В своем творчестве Н.М. Карамзин акцентировал внимание на патриотической составляющей гражданственности. Выделив такие разновидности любви к Отечеству:- физическую любовь, т.е. привязанность к месту своего рождения, малой родине;- нравственную, т.е. любовь к согражданам, с которыми человек растёт, воспитывается, живёт;- политическую т.е. любовь ко благу и славе Отечества и желание способствовать им во всех отношениях.Соответственно знакомство с жизнью и творчеством нашего знаменитого земляка способствует решению следующих задач:- формировать у дошкольников систему представлений о культуре и истории региона;- воспитывать положительное отношение и интерес к культурно-историческим ценностям края, его жителям;- подвести детей к осознанию собственной принадлежности к Родине, краю, городу и ощущению себя частью большого человеческого сообщества;- развивать социальную активность дошкольников: желание в меру своих возможностей участвовать в событиях окружающей социальной действительности, вызвать стремление к ее позитивному преобразованию.дание цикла познавательных альбомов посвященных Н.М. Карамзину и диагностического комплекса по этим альбомам является одним из инновационных подходов к нравственно-патриотическому воспитанию дошкольников, реализация которых способствовала бы созданию качественно новых направлений в организации этой деятельности с подрастающим поколением. Альбом №1 «Расскажите детям о Карамзине» как наглядно-дидактическое пособие. В этом альбоме дети знакомятся с знаменательными датами, начиная с рождения Карамзина и до конца его жизни. - Предположительное место рождения Н.М. Карамзина - Детство Н.М. Карамзина - Юность Н.М. Карамзина - Отрочество Н.М. Карамзина - Семья Н.М. Карамзина - Путешествия Н.М. Карамзина - Н.М. Карамзин в Москве - Журналы, созданные Н.М.Карамзиным - Первый детский журнал - Вестник Европы - Сказки Н.М. Карамзина - Н.М.Карамзин в царском селе - Карамзин в Остафьеве - Болезнь Карамзина - Память о Карамзине В альбоме так же представлены небольшие задания для совместной работы родителей и детей, которые закрепят представление о жизни Н.М.Карамзина. Альбом № 2 «Дремучий лес». В данном альбоме представлен материал, который готовит детей к чтению сказки «Дремучий лес»: - Познавательный рассказ с иллюстрациями о жизни и быте древних славян.- Иллюстрация мифического персонажа «Вельзевул»- Познавательный рассказ с иллюстрациями о Галльских племенах (Кельты), их территориальности, жилище, одежде, основного занятия.- Рассказ о духовной стороне жизни Галльских племён: учителя – Друиды; певцы- Барды; легендарный герой- Оссиан.- Генеалогическое древо семьи Н.М Карамзина- Семья Н.М Карамзина, его дети и внуки, рассказ о их жизни и достижениях. Альбом № 3 «Символика г. Ульяновска и Ульяновской области». В данном альбоме представлена символика (герб и флаг) Ульяновска и области со времен их создания по настоящее время.- Герб рода Карамзиных,представителей дворянского рода.- Герб Синбирский. Первый известный герб Симбирска пожалован городу в 1672 году за оборону от Стеньки Разина.- Герб Симбирский. Впервые появился на знаменах Симбирского полка в 1712 году.- Герб Симбирской губернии. 5-го июля 1878 года в Царском селе «высочайше утвержден» герб Симбирской губернии. Далее идут 11 гербов Симбирской губернии с 1778 года.- Герб Алатыря. - Герб Ардатова.- Герб Буинска.- Герб Канадея.- Герб Карсуна.- Герб Костякова.- Герб Курмыша.- Герб Сенгилея.- Герб Ставрополя в1738 г. с 1964 года –город Тольятти.- Герб Сызрани.- Герб Тагая.- Герб Самары, ставшей впоследствии губернским городом.- Современный герб города Ульяновска. Этот герб внесен в Государственный геральдический регистр Российской Федерации - №231.- Флаг города Ульяновска – опознавательно - правовой знак, служащий символом местного самоуправления.Кодекс жителя Ульяновской области, который является сводом моральных правил для всех, живущих на Ульяновской земле. Альбом № 4 «Государственная символика России». Открыв этот альбом вы увидите здесь историю возникновения государственной символики России – герба и флага от первого упоминания до настоящего времени.- Государственный герб Российской Федерации.- Герб времен правления великого князя Ивана III.- Герб в эпоху Ивана Грозного.- Герб во времена правления Федора Ивановича.- Герб династии Романовых.- Герб в годы правления Петра I.- Герб времен правления Павла I.- Герб при императоре Николае I.- Большой герб,который утвердил Император Александр III.- Герб России 1917 года.- Герб 1918 года, когда было порвано с исторической символикой России.- Герб Советского Союза 1922 года.- Государственный герб Российской Федерации с 1993 года.- Герб Российской Федерации, принятый в 2000 году.- Флаг России 1668 года, который был впервые поднят над первым русским кораблем.- Флаг 1693 года, который впервые использовал Петр I на своей яхте.- Флаг 1705 года. Он использовался как военно-полевой флаг русской армии.- Флаг 1712 года. Макет флага был лично создан Петром I.- Флаг 1806 года являлся флагом Российско –Американской кампании.- Флаг 1858 года был утвержден Александром II.- Флаг 1865 года. Вышел указ,в котором черный,золотой и белый назывались государственными цветами Российской Империи.- Флаг 1883 года использовался только в торжественных случаях.- Флагу 1896 года был официально присвоен статус государственного флага.- Флаг 1918 года по предложению Свердлова стал государственным.- Флаг 1954 года. До этого времени флаг РСФСР был без надписей и рисунков.- Флаг 1991 года началась новая история флага России.- Флаг 1993 был окончательно утвержден в том виде, в котором мы имеем его сейчас.- Флаг 2008 года может быть использован частными лицами, предприятиями, учреждениями и организациями. Альбом № 5 «История Государства Российского» Данный альбом посвящен самому трудоемкому произведению Николая Михайловича Карамзана – «Истории государства Российского». Это многотомное сочинение, где автор описывает российскую историю начиная с древнейших времён до правления Василия Иоановича Шуйскова и Междоцарствия 1611 -1612гг. Труд Н. М. Карамзина не был первым описанием истории России, но именно это произведение благодаря высоким литературным достоинствам и научной скрупулёзности автора открыло историю России для широкой образованной публики и наибольшим образом способствовало становлению национального самосознания. Исторические факты автор собирал из древних летописей, многие из которых были им введены в первые научный оборот.В предисловии к своей книге Карамзин описывает важность истории вообще, её роль в жизни людей. Он говорит, что история России не менее захватывающая, важная и интересная, чем мировая. Альбом содержит в себе краткие данные:- о жизни древних славян Древней Руси, - о правлении князей: Рюрик, Синеус и Трувор. Г. 862-879,- Олег Правитель. Г. 879-912- Князь Игорь. Г. 912-945 - Князь Святослав. Г. 945-972 - Великий князь Ярополк. Г. 972 -980 - Владимир Мономах, названный в крещении Василием 1113 – 1125- Великий князь Всеволод Ольгович 1139 – 1146- Великий князь Георгий, или Юрий Владимирович, прозванием Долгорукий 1155 – 1157 - Великий князь Святослав Всеволодович, Андрей Ярославович и Александр Невский 1247 – 1263- Великий князь Димитрий Иоанович, прозванием Донской. Г. 1363 -1389- Великий князь и царь Иоанн IV Васильевич II. Г. 1533-1538- Царствование Феодора Иоанновича. Г. 1584-1587 - Царствование Бориса Годунова. Г. 1598-1604- Царствование Лжедмиртия. Г. 1605-1606 - Царствование Василия Иоанновича Шуйского. Г. 1606-1608 Альбом № 6 «Памятные места Ульяновска связанные с именем Н.М. Карамзина». Данный альбом знакомит детей с историческими местами города Ульяновска, связанных с именем нашего земляка писателя-историка Н.М. Карамзина.Он включает в себя:Дом Н.М. КарамзинаПамятник Н.М. Карамзину открытому в Симбирске и сохранившемуся до наших дней.Карамзинская библиотека в СимбирскеОбщественная библиотека имени Н.М. Карамзина в УльяновскеНаучно-исследовательский институт истории и культуры Ульяновской области имени Н.М. КарамзинаПсихиатрическая больница имени Н.М.КарамзинаКарамзинская колония душевнобольных Симбирского губернского земстваАэропорт центральный имени Н.М.КарамзинаПамятник букве «ё»Переулок Карамзина Расскажите детям о Н.М.Карамзине. Предположительное место рождения Карамзина Детство Н.М.Карамзин родился 12 декабря(1 декабря по ст.ст.) 1766 года, в селе Знаменское, близ Симбирской губернии в дворянской семье. Получил хорошее домашнее образование; знал немецкий, французский, английский, итальянский языки. Детство свое Карамзин провел на берегу реки Волги, и картины природы Поволжья оставили в его душе сильное, неизгладимое впечатление. В юности он не раз воспевал в своих стихах те места, где он вырос. Я природу полюбил,Ей первенца души и сердцаСлезу, улыбку посвятил,И рос в веселии невинном,Как юный мирт в лесуПустынном!… Н.М.Карамзин Юность 1782 – поступил на действительную службу в гвардейский Преображенский полк, после смерти отца выходит в отставку поручиком в возрасте 17 лет (по обычаю того времени Карамзин с колыбели был записан в военную службу). Уволен 1 января 1784 г.; уезжает на родину. Карамзин в Москве1784–1785 – поселился в Москве, где в качестве автора и переводчика тесно сблизился с масонским кружком сатирика и издателя Н.И.Новикова.Участвовал в издании первого русского журнала для детей – «Детское чтение для сердца и разума». Семья В 1801 году Карамзин женился на Елизавете Ивановне Протасовой. Она умерла в 1802 году. В 1804 году Карамзин женился второй раз – на побочной дочери князя А.И.Вяземского Екатерине Андреевне Колывановой. У них было пятеро детей, в семье также воспитывалась дочь Карамзина от первого брака Софья. М.И.Карамзин в Царском селеВпервые М.И.Карамзин приехал в Царское село с женой и четырьмя детьми в 1816 году. Его старшей дочери Софье было тогда четырнадцать лет, младшему сыну Александру – всего несколько месяцев. Семья писателя поселилась в одном из кавалерских домиков, который стоит на углу Садовой улицы и Леонтьевской. Дом этот и теперь часто называют домом Карамзина; нынешний его адрес Садовая, 12. Смерть Карамзина явилась результатом простуды, полученной 14 декабря 1825 года, и 3 июня(22 мая по ст.ст.) 1826 года он скончался в Санкт - Петербурге. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро – Невской лавры. Отрочество В 1780 году в 14 лет Карамзин был отправлен в Москву и отдан в пансион профессора Московского университета И.М.Шадена, в котором учился с 1780 по 1781 годы. Одновременно посещал лекции в университете. Путешествия В мае 1790 Карамзин отправился в заграничное путешествие, в котором находился до середины июля 1790 года, посетил Австрию, Швейцарию, Францию, Англию. В Париже был свидетелем событий французской революции. Первый детский журнал Первый русский журнал для юных читателей появился в 1785 году под названием «Детское чтение для сердца и разума». Карамзин внес большой вклад в развитие детской литературы, он был замечательным детским писателем, сыгравшим значительную роль в истории детской литературы, написал и перевел для юных читателей около 30 произведений. В настоящее время наблюдается возрождение детской журналистики в лучших Российских традициях. Издатели новых журналов имею прекрасный пример для подражания в лицее Н.М.Карамзина и его журнала «Детское чтение…».В 1997 году был возрожден журнал «Детское чтение для сердца и разума», где печатаются стихи, поучительные рассказы для детей в доступной и яркой форме. Сказки В 1792 году Карамзин публикует сказку «Прекрасная царевна», а в 1795 году - «Илья Муромец» и «Дремучий лес». Журналы, созданные Н.М.Карамзиным«Детское чтение для сердца и разума» (1787-1789),«Московский журнал» (1802-30),«Вестник Европы» (1802-03). «Вестник Европы» Более 200 лет назад, в январе 1802 года, в свет вышел первый номер «Вестник Европы» - первого в России литературного и общественного – политического журнала. Создателем, редактором и издателем был Карамзин. Память о КарамзинеКарамзина помнят не только в Ульяновске, но и в других городах России. Ему созданы памятники, в честь него названы улицы, скверы, парки.Сквер Карамзина в УльяновскеБиблиотека имени Карамзина в Ульяновске Карамзин в Остафьево Памятник 1000-летию России в Великом Новгороде.

Николай Михайлович Карамзин, русский историограф, литератор, родился 1 декабря 1766 года в Симбирской губернии, в родовом поместье — селе Богородицком. Отец Карамзина был человек небогатый, принадлежал к среднему дворянству. Будущий реформатор получил первоначальное воспитание в родительском доме, без попечения матери, которая умерла очень рано.

Детские годы Карамзина прошли в деревне, на берегу великой русской реки Волги.

Из сил, влиявших в этот период на развитие характера и личность Карамзина, первое место принадлежит самой природе, которая наделила его чувствительностью в самой высокой степени. Эта чувствительность (сентиментальность), развившаяся в нем еще более от раннего чтения книг романтического содержания, сделалась преобладающей чертой в характере Карамзина. Она обнаружилась в нем с детства и не покидала его до самой смерти. Вся жизнь и деятельность Николая Михайловича проникнуты этой чувствительностью, и отчасти ей объясняются многие явления, факты и даже противоречия в жизни этого замечательного человека. Карамзин ввел так называемый «сентиментализм» и в русскую литературу и считается истинным представителем его.

Отец Карамзина, человек небогатый, не мог пригласить к сыну лучших учителей, поэтому будущему ученому пришлось овладевать азами грамотности у деревенского дьячка. Книги религиозного характера на славянском языке — вот что приходилось читать поначалу мальчику. Изучал Николай Михайлович и немецкий язык. Его наставником был доктор, немец, оказавший большое влияние на впечатлительного мальчика своим добрым и сердечным нравом.

Второй период образования Карамзина происходил в пансионе Шадена, профессора философии в Московском университете. Здесь он обучался иностранным языкам, слушал уроки нравственной философии от Шадена и посещал другие лекции. По окончании пансиона Карамзин думал довершить свое образование за границей, в Лейпцигском университете, но план этот почему-то не осуществился, и он, по-тогдашнему обычаю дворян, поступил на службу в гвардию. На службе он сошелся со своим земляком, баснописцем И.И.Дмитриевым, и по его примеру стал заниматься литературой, начал переводить с немецкого.

После смерти отца Карамзин вышел в отставку и уехал в Симбирск для устройства дел по наследству. Здесь он начал вести довольно рассеянную жизнь. К счастью, тогда в Симбирске находился И.Тургенев, весьма умный и образованный человек. Он с болью в душе видел, как тратится напрасно время даровитым человеком и стал уговаривать его поехать в Москву. Ему это удалось. В 1785 они прибыли в большой город. Там они вступили в кружок Новикова, тогдашнего русского общественного деятеля. Кружок Новикова имел громадное влияние на Карамзина. Время пребывания в нем можно считать третьим и чуть ли не самым важным периодом умственно-нравственного образования Карамзина. В этом кружке он сошелся с А.Петровым, человеком образованным и честным. Вместе с Петровым он принялся за издание «Детского Чтения». В течение пяти лет молодые литераторы издали двадцать частей «Детского чтения». Уже здесь Карамзин начал задумываться о красоте русской речи. Публика была в восхищении от его слога. В 1788 году издание «Детского Чтения» прекращается, а в 1789 году Карамзин осуществляет давно задуманный им план путешествия по Европе.

Он объехал всю Германию, Францию, Швейцарию и Англию. Плодом этого путешествия были его путевые заметки, известные под заглавием «Письма русского путешественника». Письма эти познакомили его соотечественников с Западом с русской точки зрения, сообщили много интересных сведений о европейских знаменитостях и, главное, показали образец неслыханного дотоле изящного языка. В отношении языка Карамзин, вообще говоря, оказал важную услугу русской литературе. Он, так сказать, «пересоздал» русский язык и по справедливости назван реформатором его. Реформа же эта состояла в следующем: он, во-первых, придерживался того взгляда, что нужно писать так, как говорят, и отрешился совершенно от тех узких рамок, в которые Ломоносов вынужден был поставить русскую речь, и этим уже окончательно способствовал отделению русского литературного языка от славянской речи — книжной речи; во вторых, он отстранил тяжелую латино-немецкую конструкцию и заменил ее более легкими французскими и английскими оборотами речи; в третьих, он вполне удачно привнес в русский язык много отдельных слов из иностранной литературной и русской народной речи.

Как и всякая реформа, карамзинская также встретила сильный отпор: явилась целая партия почитателей литературной старины во главе с Шишковым, которая явно восстала против Карамзина и его нововведений; но явились также и сторонники карамзинского слога и воззрений — и, таким образом, завязался литературный спор о языке. Сам Карамзин не принимал никакого участия в этом споре; он только прислушивался к обеим сторонам и пользовался дельными замечаниями. Возвратившись из Европы, Карамзин посвятил всю свою остальную жизнь литературе и принялся за издание журналов. Из них замечателен «Московский журнал», в котором помещались «Письма русского путешественника». Издавал он также много сборников под различными заглавиями. Но самый замечательный журнал, который он издавал — это был «Вестник Европы». Этот журнал замечателен по обширности программы, по успеху и влиянию, которое он оказал на русское общество. Заметно было, что Карамзин не довольствовался журнальной и издательской деятельностью. В 1803 году, когда мысль о капитальном труде, который служил бы великим памятником этому громкому литературному имени, конечно уже занимала его. В последней книжке «Вестника Европы» показалось, насколько он тяготился этой журнальной деятельностью и последующая его почти 25-летняя деятельность посвящена была «Истории России». Приступая к этому труду, Карамзин обращается к М.Н.Муравьеву, товарищу министра, известному покровителю просвещения. Через месяц после отправки письма император Александр I, одобрив идею, приказал выдавать Карамзину ежегодно по 2000 рублей ассигнациями и открыть свободный доступ в архивы государства, по званию историографа.

Через семь лет, то есть в 1810 году, Карамзин сделался лично известным императору Александру. В 1816 году Карамзин поднес императору первые восемь томов «Истории Государства Российского», был награжден орденом, и получил на издание его труда 60000 рублей ассигнациями. С того времени Карамзин жил в Петербурге, продолжая свой труд.

В 1823 году Карамзин претерпел сильную горячку, здоровье его стало расстраиваться, а беспрерывный труд расположил его к изнурительной чахотке, которая и открылась в 1826 году. Карамзин надеялся поправить свое здоровье путешествием в Италию. Государь, узнав об этом, пожаловал ему на дорогу большую сумму денег и повелел снарядить фрегат для отправления его на юг. Но Карамзин не дожил до этого и вскоре умер. Последние дни его были осчастливлены радостью от письма, которое он получил лично от государя Николая Павловича. В этом письме ясно было видно высокое благоволение и трогательное участие к нему императора.

Карамзин скончался 22 мая 1826 года. Он погребен в Александро-Невской лавре. Двадцать лет спустя ему возвигнут был в Симбирске памятник.