«Ранние романы и повести – художественный анализ. «В чем своеобразие художественной манеры Ф. М. Достоевского

Творчество Достоевского внесло огромный вклад в развитие литературы, как русской, так и зарубежной. Достоевский явился основателем нового творческого метода в изображении человека. Д. впервые показал, что человеческое сознание амбивалентно (в его основе лежат противоположные начала, начала добра и зла), противоречиво.

Творчество Достоевского внесло огромный вклад в развитие литературы, как русской, так и зарубежной.

Достоевский явился основателем нового творческого метода в изображении человека. Д. впервые показал, что человеческое сознание амбивалентно (в его основе лежат противоположные начала, начала добра и зла), противоречиво.

Д. стоит у истоков нового философского сознания, сознания религиозного экзистенциализма (эта теория отвергает теорию рационального познания мира и утверждает интуитивное постижение мира). Д. отстаивал позицию, что человек прозревает свою сущность в пограничных ситуациях.

Славу Достоевскому принесли его романы – его «Пятикнижие»:

«Преступление и наказание» (1866);

«Идиот» (1868);

«Бесы» (1871);

«Подросток» (1875);

«Братья Карамазовы» (1880-188).

Особенности реализма Достоевского:

1. Диалогизм повествования. Всегда присутствует спор и защита своей позиции (Иван и Алеша Карамазовы в «Братьях Карамазовых», Шатов и Верховенский в «Бесах», Раскольников и Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании», князь Лев Николаевич Мышкин и остальное общество в «Идиоте»)

2. Соединение философской основы с детективом. Везде есть убийство (старухи-процентщицы в «Преступлении и наказании», Настасьи Филипповны в «Идиоте», Шатова в «Бесах», Федора Павловича Карамазова в «Братьях Карамазовых»). За это критики все время упрекали писателя.

3. По поводу реализма Достоевского говорили, что у него «фантастический реализм». Д. считает, что в исключительных, необычных ситуациях проявляется самое типическое. Писатель замечал, что все его истории не выдуманы, а откуда-нибудь взяты. Все эти невероятные факты – это факты из действительности, из газетных хроник, с каторги, где Достоевский провел в общей сложности 9 лет (1850-1859, с 1854-59 служил рядовым в Семипалатинске) и куда его сослали за участие в кружке Петрашевского. (Сюжет «Братьев Карамазовых» построен на реальных событиях, связанных с судебным разбирательством над мнимым «отцеубийцей» омского острога поручика Ильинского)

4. В «Дневнике писателя» Достоевский сам определил свой метод как «реализм в высшей степени». Д. изображает все глубины души человека. Самое интересное – это найти человека в человеке при полном реализме. Чтобы показать истинную природу человека надо изобразить его в пограничных ситуациях, на краю бездны. Перед нами предстает пошатнувшееся сознание, заблудшие души (Шатов в «Бесах», Раскольников в «Преступлении и наказании»). В пограничных ситуациях раскрываются все глубины человеческого «я». Человек находится во враждебном ему мире, но без него он не может жить.

5. Энгельгардт предложил назвать роман Достоевского идеологическим романом, т.к. в его романах присутствует конфликт идей. Сам Д. называл этот конфликт «pro et contra», имеется в виду «за» или «против» веры. В художественном пространстве романов Д. обычно присутствует конфликт 2-х идей: Раскольников – Соня Мармеладова; старец Зосима – Иван Карамазов.

6. Вячеслав Иванов, определяя новую жанровое своеобразие романа Достоевского, назвал его произведения романом – трагедией, т.к. в его романах показана трагедия личности, одиночество, отчуждение. Перед героем всегда стоит проблема выбора, и ему самому надо решать, по какому пути он пойдет.

7. Михаил Михайлович Бахтин, определяя структурную особенность романов Достоевского, говорит о полифонии (многоголосье). Полифонический роман Д. теперь противостоит ранее господствовавшему в русской литературе монологическому роману, где преобладал голос автора.

Принцип «Я есмь» - монологический роман

Герой Мир

А у Достоевского голоса автора не слышно, он находится наравне со своими персонажами. Звучат лишь голоса персонажей, им автор дает высказаться до конца. Позиция самого автора просматривается через высказывания его любимых героев (Алёша Карамазов, князь Мышкин). Никаких авторских отступлений, как у Льва Николаевича Толстого мы здесь не встретим.

Мир Герой принцип «Ты еси» - полифонический роман

Д. изображает не просто человека, а его самосознание, герой его интересует как одна из точек зрения на мир и на самого себя. У Д. герой сам все говорит о себе.

По словам Бахтина, герои Достоевского внутренне не завершены. В человеке есть что-то такое, что только сам он может открыть в свободном акте самопознания. Заметим, что излюбленной формой Достоевского была форма исповеди.

Оскар Уайльд говорил, что «главная заслуга Достоевского в том, что он никогда не объясняет своих персонажей полностью, и герои Достоевского всегда поражают тем, что они творят или делают, и таят в себе до конца вечную тайну бытия». Это как раз соотносится с тем, что Д. называл «реализмом в высшей степени».

Заслуживает внимания и работа видного русского писателя и ученого Леонида Петровича Гроссмана о Достоевском, которая вышла в свет в 1059 г. в сборнике АНСССР «Творчество Достоевского». Продолжая развивать идеи Вяч Иванова и М. Бахтина о конструктивном принципе многоголосия, положенном в основу композиции романов Достоевского, Гороссману удалось выделить еще много нового. Три части работы Гроссмана раскрывают три аспекта повествовательной системы Д.: жанровую специфику, законы композиции и творческий метод.

Гроссман утверждает, что особый тип романа возник у молодого писателя еще в 1840-е гг., «когда русская критика стала углубленно разрабатывать теорию повествовательных жанров». Теорию жанра романа Гроссман связывает прежде всего с Белинским: жанр - новейшая эпопея, сочетающая реализм «события с раскрытием его драматизма и выражением лирического отношения к нему автора».

Напр., уже с первых страниц «Преступления и наказания» мы погружаемся в безысходный ужас современности, который укрепляет Раскольникова в его решении начать борьбу с этим миром. Пред нами рисуется жанровая картина грязной распивочной натюрмортом убогой стойки: черные сухари, крошеные огурцы, залитый и липкий стол. Это настоящий физиологический очерк с деталями петербургской трущобы и типажами трактирщика в засаленном жилете и лоснящимся лицом, пропойцы-чиновника Мармеладова о оборванном фраке без пуговиц.

Описание комнаты отставного офицера Снегирева из «Братьев Карамазовых», который содержит семью Инвалидов и влачит жалкое существование, также можно привести в качестве примера характерной жанровой сцены.

Описание «нищеты безнадежной» в «Преступлении и наказании» выдержано в характерном стиле натуральной школы. Обрисована столичная статистика: титулярный советник, которого прогнали из департамента за постоянные запои; дочь, проживающая по желтому билету; малые дети, чахнущие в темном углу; жена, больная туберкулезом. Такова новейшая физиология пореформенного Петербурга 1860-х гг.

Но из этих угрюмых дагерротипов незаметно пробивается и растет человеческая трагедия Достоевского. Безответная Соня соглашается на бесчестье, чтобы спасти малолетних от голодной смерти. Старый драдедамовый платок еле скрывает рыдания опозоренной девушки. Катерина Ивановна, продавшая свою падчерицу, молча становится перед ней на колени «и так весь вечер на коленях простояла, ноги ей целовала, встать не хотела…»

Кажется, романист достиг вершин своего трагического искусства, но он стремиться выше – к завершающему обобщению. Из повседневных мук и горестей столичных углов вырастает видение мировой справедливости, утопия премудрого суда, иллюзия окончательного оправдания человека. Монолог Мармеладова завершается поэтическим мифом о возрожденной грешнице и прекрасном человеке, этой излюбленной темой живописцев и поэтов, которую Д. положил в основу своего любимого романа «Идиот». Но уже в истории Раскольникова публицистическая тема о «пьяненьких» как бы перерастает в сказочную тему о несбыточном правосудии. Жанрист петербургских трущоб ударяет по сердцам со всей силой великого поэта.

В любом романе Д. мы найдем такие же принципы оформления целого на основе контраста падения человека и его духовной красоты. В «Идиоте» развертывается безнадежная биография одаренной женской натуры (Настасья Филипповна) и раскрывается печальная судьба возвышенного мечтателя (князя Мышкина) в среде моральных отбросов общества.

Не отступает Д. от этого композиционного закона и в романе-памфлете «Бесы». Но здесь проза жизни, ее трагизм и поэзия сопоставлены не в органическом слиянии, а в резком противопоставлении. Фон исповеди Страврогина – удручающая пошлость жизни, разврат и скука. Вспомним эпизод с изнасилованной Ставрогиным и потом повесившейся одиннадцатилетней Матрешой, который не вошел в окончательный текст романа. Трагедия девочки проходит в жалкой обстановке петербургской мещанской квартиры. По основному контрастному закону всех его композиций, страшную драму порока, преступления и гибели ребенка сменяет лучезарное видение первобытной невинности, чистоты и счастья. Ставроогин вспоминает во сне идиллический ландшафт Клода Лоррена «Ацис и Галатея» с беззаботными и прекрасными людьми.

Тем же конструктивным законам подчинен и последний роман Д. «Братья Карамазовы». Образ Дмитрия Карамазова взят из жизни, писатель изобразил в нем мнимого «отцеубийцу» омского острога поручика Ильинского.

Судьба Дмитрия трагична. Человек высоких взлетов души, он не в силах вырваться из омута опутавших его пороков. Ошибочно обвиненный в отцеубийстве, он должен искупить чужое преступление 20-летней каторгой. Но и в момент катастрофы происходит как бы внутреннее просветление всего его существа. Он видит во сне погорелое селенье, исхудалых баб с ревущими на руках детьми, он хочет знать, почему они бедны и им так плохо, и он хочет вступить в борьбу с этим злом, «чтоб не было вовсе слез от сей минуты…». Дмитрий хочет стать заступником обитателей деревни.

Установив связь эпоса с поэзией и драмой во внутренней структуре романов Д., Гроссман определяет жанр романов писателя как «философская поэма». Определение не ново, т.к. сам Д. подчеркивал связь художественной идеи с поэтической, в «Дневнике писателя » и «Записных книжках» Д. не раз называл свои романы поэмами. Да и сам себя писатель называл не иначе как «поэтом в первоначальном смысле слова, т.е. творцом высокого стиля, песнопевцем великой темы».

По мнению Гроссмана в романах Д. проглядывает двуплановость композиции. Романы Д. - «огромные обобщения его больших романов, в которых суровый суд над страшной буржуазной современностью переходит в своеобразные этические системы и парадоксальные утопии грядущей гармонии человечества».

Романам Д. присуща множественность действия. В «Прест. и нак.» сюжетные линии Раскольникова и Сони Мармеладовой, Лужина и Свидригайлова; в «Бесах» - сюжетные лини Ставрогина, Петра Верхованского и его отца Степана Трофимовича, Шатова, Кириллова; в «Братьях Карамазовых» - история 3-х братьев, как три судьбоносных дороги, история жизни старца Зосимы, позиция старого кардинала – Великого инквизитора. Развитие каждой темы движется по музыкальному закону контрапункта. Вслед за Д. о законе контрапункта первыми заговорили Вяч. Иванов в работе «Достоевский и роман-трагедия» (1914) и М. Бахтин в книге «Проблемы творчества Д.» (1928). Такая конструктивная система была названа Бахтиным многоголосьем и отсюда предложенный им термин – полифонический роман.

Композиционный закон контрапункта, по мнению Гроссмана, в значительной степени диктует особенности развития сюжетного действия. У Д. нет плавного, мерного и последовательно развевающегося рассказа, он дает всегда стремительное движение сюжета, прерываемое неожиданными событиями, которые ломают, взрывают намеченный путь повествования, резко изменяя его направление и продолжая его развитие как бы в новой плоскости и уже с иной ориентацией. Иногда направление и после такого взрыва сохраняется, но зато чрезвычайно усиливается темп движения, заостряется конфликт и действие продолжается в повышенной атмосфере, пока новая катастрофа не внесет ряд непредвиденный осложнений.

Так, Раскольников в начале романа еще только раздумывает о возможности преступления, колеблется и даже отрекается от своей «проклятой мечты». Но знакомство с семьей Мармеладовых, письмо матери о «счастье» его сестры, пьяная девочка, которую преследует жирный франт на бульваре, разговор с офицером о спасении тысячи молодых жизней ценою убийства одной старухи-процентщицы – все эти разнородные события сливаются мыслью героя в один психологический заряд исключительной силы. Происходит «взрыв» - убийство Раскольниковым двух женщин, что в корне видоизменяет всю ситуацию, переносит действие в новый план сложнейшей внутренней борьбы героя со своей теорией и совестью и – внешний – с властью в лице сильного противника - Порфирия Петровича. Возникает линия «идеального» следователя, который приводит правонарушителя к осознанию своей вины. После действие поднимается в свой высший план – каторжного искупления вины и поисков новых путей в жизнь.

Графически композиция представляет собой горизонталь развивающегося сюжета, которая пересекается вертикалями бурных эпизодов, взметающий действие ввысь и переносящих его в новый план, где сюжетная параллель к первой горизонтали вскоре вновь взрывается. Получается ступенчатая лини композиции, которая возносит замысел до его разрешения в финальной катастрофе или катарсисе.

По мнению Гроссмана. Д. присущ и композиционный прием конклава. Этим латинским термином обозначали в Ватикане пленарный совет кардиналов, собравшихся для избрания папы. В романах Д. это исключительные собрания с важными задачами и непредвиденными осложнениями. В «Прест. и нак.» на поминки по Мармеладову собирается разношерстная компания: вся семья покойного во главе с его женой Катериной Ивановной, три неизвестных «полячка». Пьяный провиантский чиновник, квартирная хозяйка-немка, глухой старик. Настроение тревожное, все ждут ссоры, возникает перебранка между Мармеладовой и Амалией Липпервехзель, упомянувшей про желтый билет, поднимается гам. Раздаются вопли и плач детей, общее напряжение разряжается страшным ударом: Лужин обвиняет Соня в краже у него 100 рублей. Деньги обнаружены в ее кармане, куда их ловко подкинули. Скандал достиг кульминации.

Но в этот момент пошлый эпизод переходит в высшую патетику. Раздаются рыдания исстрадавшейся души. Звучит монолог, ударяющий по сердцам, Катерина Ивановна, прижимая к себе Соню, кричит, что она не верит. Все пожалели несчастную Катерину Ивановну с ее плачем навзрыд, с искривленным болью чахоточным лицом. Раскольников также вступается за Соню. Оболганная девушка оправдана общим мнением. Но пьяный скандал прорывается вспышками, Катерина Ивановна выбегает на улицу в поисках немедленной и окончательной справедливости и падает на мостовую с хлынувшей изо рта кровью. Здесь она вырастает в подлинную трагическую героиню.

В таком же динамическом и сложном законе строиться действие в «Идиоте». Кульминация первой части – день рождения Настасьи Филипповны. Здесь ощущается скрытое тревожное ожидание большого события – официальной помолвки героини с Ганей Иволгиным. По виду все спокойно, но внутренняя драма прорывается неожиданными эпизодами. Князь хочет жениться на Настасье Филипповне. Он объявлен обладателем миллионного наследства. Рогожин привозит сотню тысяч своей «королеве», она бросает деньги в огонь, чтоб испытать бескорыстие и честь своего жениха Гаврилы Ардалионовича. Тот выдерживает искус, но падает в обморок. Конфликты и сцены прорезаны лихорадочной речью Настасьи Филипповны. Наложница Тоцкого, она не хочет губить праведника. Говорит. Что ему надо Аглаю Епанчину, резко осмеян Тоцкий. Все завершается высоким душевным взлетом: «Прощай, князь, в первый раз человека видела!» Среди пестрого сборища патетически звучит исповедь героини.

Один из сильнейших конклавов мы видим в «Бесах». 1-ая часть заканчивается необычайным собранием у генеральши Ставрогиной. Губернский салон неожиданно превращается в суд над Ставрогиным. Суровый вопрос помещицы к сыну, а правда ли хромоножка – его законная жена? Ставрогин уводит юродивую, отвергая свой брачный союз с ней. Проносятся напряженные эпизоды: речь матери в защиту сына, обличение Петром Степановичем своего отца, изгнание старика Ве6рховенского из дома его покровительницы. Все завершается пощечиной Шатова Ставрогину. Такое обилие неслыханных катастроф приоткрывает сложный характер героя и определяет его дальнейшую судьбу.

В «Подростке» действие необычайно стремительно, без речей и без исповедей. С наглым вымогательством Ламберта, обмороком Ахмаковой, покушением Версилова на убийство шантажиста, с попыткой застрелить героиню, с внезапным сумасшествием героя, револьвером, кровью, драками, плевком в лицо. Это целый сгусток уголовщины и безобразий, которые должны служить развязкой романа об одном «случайном» семействе.

В «Братьях Карамазовых» сочетаются все композиционные приемы. Роман строиться на резком противопоставлении лиц и событий: на одном полюсе нравственные уроды – Федор Павлович, Смердяков, на другом – «ангелы», Алеша и Зосима. Скотопигоньевску противостоит монастырь, сладострастнику – русский инок. Антитеза остается до конца главным принципом архитектоники Д.

Встречи всех герое приобретают здесь новый размах. Съезд в монастыре отца и сыновей Карамазовых заканчивается скандалом в келье старца, а потом в трапезной игумена, Федор Павлович ссорится с Дмитрием, атмосфера накаляется до предела. Но в этот момент наступает внезапный перелом – старец Зосима опускается на колени перед Дмитрием. Это переход ссоры в драму.

Эпизод в Мокром. Во время оргии идет признание Грушеньки в любви в Дмитрию. Герою брезжит нравственное возрождение, но тут представители власти обвиняют его в убийстве отца.

И, наконец все встречаются на суде. За процессом следит вся Россия. Чинное течение процесса тут же прерывает выступление Ивана, который заявляет. Что убил Смердяков, а он его убить научил. Ивана в припадке выносят из зала, тогда Катерина, вообразившая, что ее любимый Иван погубил себя этим показанием. Дает суду письмо Мити, изобличающее его. Катерину Ивановну выносят в истерике.

Все компоненты конклава соблюдены, но в масштабах всероссийского резонанса, трагических перипетий и психологической битвы.

Касаясь философских взглядов писателя, следует отметить, что Достоевский видел два пути совершенствования человека:

1) кровавый революционный (Раскольников, Иван Карамазов, Пётр Верховенский). Это путь бездны, атеизма, Достоевский его отвергает. Каждый из этих героев – человекобог, он присваивает себе функцию Бога, они возомнили себя Наполеонами (как Великий инквизитор в «Братьях Карамазовых»). Это разрушительный путь.

2) путь любви. Для изменения мира нужно отказаться изменить мир. Нужно изменять не общество, а человека. Люди должны стать братьями. В мир нельзя вторгаться мечом и кровью, человек должен сам прийти к необходимости любви, но это непростой путь. Люди должны преклониться перед Богом, стать Богочеловеком (а не человекобогом) через смирение и терпение.

Исследованию творчества Достоевского уделяли внимание многие критики и литературоведы.

Первое «открытие» Достоевского произошло в 40-е гг. XIX в., когда писатель разрабатывал тему «маленького человека». Белинский тогда сказал, что в литературу пришел второй Гоголь. В 80-е гг. XIX в. Михайловский замечал, что у Д. «жестокий талант», он гениальный психопатолог.

В нач. 20-х гг. XX в. (в 1921 г. было 100 лет со дня рождения Д.) Достоевского исследовали Булгаков, Бердяев, Струев, Мережковский, Волынский, Розанов, Вяч. Иванов, Блок, Белый. Именно тогда были открыты глубинные процессы психологии в творчестве Д. О нем стали говорить как о религиозном писателе, которому удалось проникнуть в глубины человеческой психологии.

Комарович, Гроссман. Чулков, Виноградов, Тынянов изучали Д. как художника в историко-литературном аспекте.

Эти многочисленные исследования помогли прояснить генезис (происхождение) и закон построения романов Достоевского, была изучена поэтика, техника и стиль повествования писателя, читатель был введен в эстетический мир романов.

Преступление и наказание (наброски анализа)

Роман написан в форме исповеди, явно прослеживается диалогизм повествования, полифонизм. Диалогизм заложен уже в названии + диалог двух идей Родиона Раскольникова и Сони Мармеладовой.

Вяч. Иванов назвал этот роман «романом-трагедией».

Роман состоит из 6-ти частей. 1-ая часть – преступление, 5 частей – наказание.

Раскольников является композиционным и духовным центром романа. Раскольников – раскол, Родион – родина, Романович – ассоциация с династией Романовых, т.е. перед нами говорящие фамилии, что является признаком классицизма, плюс к этому соблюдается 5 единств.

Место действия – «самый фантастический город на свете» - Ст. Петербург. Раскольников – типичное порождение этого города, где находили почву все идеи с Запада.

Реализуется принцип контраста – Раскольников совершает преступление из-за высшей цели, он хочет проверить себя, провести эксперимент («тварь я дрожащая или право имею»). Его теория о двух разрядах людей терпит фиаско.

Конец романа Бахтин назвал «монологическим довеском».

Идиот

Роман о Богочеловеке, о человеке – Христе. Д. попытался создать образ абсолютно прекрасного человека. К образу князя Мышкина Д. пришел через образ Алея из «Записок из мёртвого дома» и Сони Мармеладовой.

Князь Лев Николаевич Мышкин. Фамилия говорящая, она отражает тип героя русской литературы, героя с больным сознанием. Имя-отчество отсылает к Толстому. Место действия – Петербург, но уже как аристократический город.

В романе поднимается также тема денег, ростовщичества, торгашества. Развивается идея «случайного семейства». Это первая попытка воплотить образ буржуазно-дворянской семьи, где разрываются семейные отношения и царит нравственная деградация.

В героях прослеживается амбивалентность сознания, в них идет борьба между велением сердца и голосом рассудка.

Идею богоборчества выражает в романе Ипполит Терентьев (молодой человек, который болен чахоткой). Он восстает против Бога, говорит, что человек рождается во грехе и его не спрашивают, хочет ли он жить на этом свете. Ипполит уверен, что сам, когда захочет, тогда и уйдет из этого мира. Но он не смог себя убить, а в «Бесах» Кириллов сможет.

Идея поруганной красоты воплощена в образе Настасьи Филипповны, которую содержит помещик Тоцкий. (В нее влюблены все).

Идея Христа воплощается в князе Мышкине. Сцена его братания с Рогожиным перед телом убитой Настасьи Филипповны – одна из главных сцен романа, в ней реализуется идея братства. Описываемая сцена является глубоко реалистической, по мнению Достоевского.

Поднимается проблема человека, оторванного от родной почвы, возникает вопрос, как же вернуться на родную землю.

Бесы

В основу романа были положены реальные события. В 1869 году произошло убийство студента Иванова членами кружка «Народная расправа», руководителем которого был Сергей Нечаев, революционер – анархист, написавший «катехизис революционера», где говориться, что «наше дело – страшное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение». Нечаев – воплощение идей революционеров.

Нечаев стал прообразом Петра Верховенского, который приезжает из-за границы для организации одной из ячеек (так называемой пятерки) будущего тайного общества.

Это монологический роман. Д. критикует революционную деятельность. На примере деятельности Верховенского, его «пятерки» и тех, кто им – вольно или невольно – помогает, Д. показал кошмары, к которым приведет революционное движение: кровавый террор, истребление миллионов невинных людей, всеобщую слежку, беспощадное подавление инакомыслящих.

Подросток

Главный герой, Аркадий Долгорукий, избирает иной путь облагодетельствования человечества: он упорным накопительством и отшельнической жизнью обретет огромное состояние, насладится «уединенным и спокойным сознанием своей силы» и власти над миром, а потом отдаст свои миллионы людям – пускай «распределяют». Сам же Аркадий гордо удалиться «в пустыню». Но главное для героя не будущий дар людям, а именно сила, власть и превосходство над миллионами «обыкновенных». Однако под влиянием «живой жизни», о которой он по чистоте сердца не может и не хочет отгородиться, под духовным воздействием старца Макара Аркадий отказывается от своей идеи. Т.е. власть денег преодолима. Для русских подростков гораздо опаснее отрицание Бога. По-настоящему принять и полюбить Бога можно, только полюбив людей, а тот, кто не любит и презирает окружающих, неизбежно придет к бунту против Бога.

Оставил после себя огромное литературное наследство, в котором критика не разобралась до сих пор, не установив даже взаимного отношения между различными произведениями, из которых некоторые имели значение подготовительных этюдов к позднейшим крупным вещам. Но характерные черты его творчества вполне ясны. Достоевский – писатель-психолог по существу, исследователь глубин человеческой души, аналитик её тончайших настроений. Жизнь представляется ему необычайно сложной и стихийной, исполненной противоречий и неразрешимых загадок; на человеческую душу, переживающую сложность и стихийность жизненного процесса, одновременно действуют и ум, и сердце, прозорливая мысль, и слепая вера. Таинственное мистическое начало, таясь в глубинах человеческой личности, владеет ею не меньше, чем внешние обстоятельства.

Реальное и мистическое постоянно сопоставляются в романах Достоевского, иногда до того, что исчезает граница между рассказом автора и галлюцинациями изображаемого героя. Раздвоением человеческой личности, неопределенностью чувств и стремлений многие герои Достоевского, особенно Голядкин в «Двойнике », напоминают героев Гофмана , писавшего, как и Достоевский, в момент болезненного расстройства нервов по ночам. В глубине жизненных явлений у Достоевского лежит трагический элемент рока, приводящего самые разнородные случайности к удивительным совпадениям, которые и создают решающий мотив. Разговор неизвестных лиц в трактире о старухе-процентщице наталкивает Раскольникова на мысль об убийстве, почти дает готовый план, очерчивает рамки психологического содержания, в пределах которого станет развиваться дальнейшее действие романа. И этот трагический роковой элемент проявляет себя среди резких контрастов ненависти и любви, зверской жестокости, пороков, всевозможных ужасов и подвигов самоотречения, ангельской ясности и чистоты.

Фёдор Достоевский. Портрет работы В. Перова, 1872

Действие развивается у Достоевского чрезвычайно быстро; события нагромождаются массами в самые незначительные промежутки времени, они неудержимо рвутся вперед, не давая читателю опомниться, остановиться на особенностях, характеризующих обыденные настроения людей известного круга в известную эпоху. Понятно поэтому, что, сосредоточивая весь интерес рассказа на передаче психологических моментов, Достоевский дает сравнительно мало бытового материала. Стремление к правде, к верности в изображении чувство значительно превышает заботу Достоевского о внешних приемах художественности.

Из этого вытекает и общественное значение романов Достоевского. Сделав исходной точкой своих психологических экскурсов страдание, в которое вовлекается человек внешними и внутренними противоречиями жизни, Достоевский стал на сторону людей забитых и угнетенных, страдающих столько же от того, что их придавили житейские обстоятельства, сколько и от сознания своего человеческого достоинства, ежеминутно оскорбляемого и попираемого, от сознания своего права на осмысленную и нравственную жизнь. Достоевский болеет за человека, который примиряется с силою вещей и начинает считать себя неполным, не настоящим человеком. Это и есть путь к искуплению.

Достоевский. Бесы. Лекция Людмилы Сараскиной

Формы страдания в изображениях Достоевского в высшей степени разнообразны; психологические мотивы их разработаны в самых причудливых сочетаниях: страдание от любви к человеку вообще, страдание от сильных и низменных страстей, от любви, соединенной с жестокостью и злобой, от болезненного самолюбия и подозрительности, от волчьих инстинктов, с одной стороны, и овечьей покорности с другой. «Человек – деспот от природы и любить быть мучителем», – говорит Достоевский в «Игроке ». Его «подпольный человек » доходит до утверждения, что «человек до страсти любит страдание», – последнее, таким образом, возводится на степень не требования людской природы.

Страдание рождает любовь и веру, а в них наше оправдание перед Высшим Существом – такова философия страдания у Достоевского. В его романах много жестокости, но в них много и милосердия. С точностью психиатра, великий русский писатель раскрыл целый мир «блаженненьких», пьяниц, сладострастников, юродивых, идиотов , помешанных, и каждое изображение не только потрясает читателя, но и открывает его сердце влиянию лучей евангельской любви. В книгах Достоевского перед нами проходят разнообразные типы ограниченных счастливцев, бессердечных эгоистов, наивных мечтателей, людей чистой непорочной жизни и т. д. Изображение этого в высшей степени сложного мира, который становится близок сердцу читателя до полного слияния с ним, ставит Достоевского в ряды первостепенных реалистов, и сопоставление его с Л. Толстым , сделанное критикой, имеет за себя глубокие основания. При всех своих частных различиях, оба они – страстные искатели той истины и нравственного исцеления человечества.

Чрезвычайно сложна. В начале ХХ века преобладало понимание его как «авантюрно- психологического» или «авантюрно-философского» романа - понимание, имеющее под собой некоторые основания, но явно недостаточно. В современном литературоведении Запада роман Достоевского относят то к традиции плутовского романа (школа Чижевского), то к традиции готического романа (Дж. Стейнер). Эти сближения несостоятельны: роман не поддается определению в терминах традиционной поэтики, не может быть понят по ассоциации с литературой XVII-XVIII веков. Попытаемся проследить жанровую эволюцию .

В его раннем творчестве преобладают эпистолярные и исповедальные формы. Они привлекали писателя тем, что по самой жанровой специфике предполагали самораскрытие героев.

Стремился показывать, а не рассказывать: он представлял слово к самим героям, используя старые литературные конвенции «переписки», «воспоминания», «записок» и др. В большом романе Достоевского сохраняются и усложняются формы самораскрытия героев. Происходит усиленная драматизация жанра (процесс общий для развития романа, но особенно резко проявившийся у Достоевского).

Драматический элемент в романах Достоевского подчас преобладает над повествовательным. Так, в «Униженных и оскорбленных» диалог занимает в среднем в два с половиной раза больше места, чем авторское повествование. Особенно важны исповедальные диалоги, в которых герои раскрывают свою душу и свои взгляды. В композиции всех романов Достоевского ключом является документ героя или его прямая исповедь, вырастающая в целые главы: статья Раскольникова и его признания Соне, исповедь Ипполита (вставное литературное произведение), исповедь Ставрогина, даже отпечатанная в заграничной типографии, Легенда о великом инквизиторе и автобиографические бумаги старца Зосимы.

Все это - рудименты эпистолярного или исповедального жанра внутри объективного повествования. Важнейшие диалоги романов Достоевского очень обширны и отнюдь не сценичны. Одновременно с возрастанием идеологической насыщенности романа усиливалась роль сюжетной остроты и занимательности. Достоевского очень заботила увлекательность его произведений, он часто цитировал изречение Вольтера: «Все жанры хороши, кроме скучного». Достоевский несомненно увлекался авантюрными романами Александра Дюма, Феваля, Сулье, Эжена Сю, даже Поль де Кока и учился у них.

Еще большее значение для него имел авантюрно-психологический и детективный роман Диккенса с его мелодраматизмом, великолепной живописью города и сентиментальной действительности. Однако сюжетные приемы авантюрного роман, все эти ретардации, умолчания, тайны, перерывы действия и предсказания катастрофы, приобретают у Достоевского иное значение, поскольку они связаны с приключениями идей. Здесь они стимулируют идеологическое сотворчество читателя. Нельзя сводить своеобразие романа Достоевского и к авантюрно- философскому жанру, который зародился в XVIII веке («Кандид» Вольтера) и получил большое развитие в эпоху романтизма: едва ли не высшим его достижением является «Моби Дик» Мелвилла. Между авантюрно-философскими романами и романом Достоевсого - целая пропасть.

Философские романы Бальзака ближе всего к романам Достоевского, но у Бальзака сохраняются фантастические допущения, характерные для философской романтической прозы (пакт с дьяволом, шагреневая кожа, Белый Кит и т.д.) и порождающие символику, поднятую над житейским планом реальности. У Достоевского нет фантастических допущений (они вообще не характерны для русской литературы), и речь может идти только о психологической фантастике. В 1916 году Вячеслав Иванов в работе «Достоевский и роман- трагедия» (сборник «Борозды и межи») ввел понятие «романа-трагедии». Это понятие, подчеркивающее трагизм романов и мировоззрения Достоевского, особую драматичность построения, является во многом верным. Оно претерпело заметную эволюцию, очистилось от мистических оттенков первоначального употребления и стало рабочим термином советского литературоведения (его, например, придерживается Ф. И. Евнин).

Несмотря на широкое распространение этого жанрового определения, оно далеко не бесспорно: так, концепцию романа-трагедии критикует М. М. Бахтин в книге «Проблемы поэтики Достоевского». Термин роман-трагедия не должен быть понимаем буквально: жанр Достоевского - это не «гибрид» романа с трагедией, а роман с чертами трагедии, которые очень ярко проявляются в концепции целого, композиции, в пространственно-временных отношениях и т.д.: прежде всего - роман. Выше уже приводилось замечательно глубокое определение Энгельгардта: роман Достоевского - это идеологический роман, роман «об идеях», в отличие от философских романов XVIII века. Однако это жанровое определение все представляется слишком широким: так романы Т. Манна «Волшебная гора» и «Доктор Фаустус» тоже идеологические ‒ Дымшиц и проч.) Серьезная критика ошибок Бахтина в советской науке (А. В. Чичерин, Г. Н. Поспелов и др.) отнюдь не зачеркивает его больших достижений. Бахтин дал более точное описание романа Достоевского и особенно нового качества его объективности как следствия взаимодействия множественных голосов (точек зрения), развивающихся без целенаправленной авторской деформации. Понятие полифонизма стало почти общепринятым в советской науке, хотя многие ученые вкладывают в него свой смысл, отходящий от первоначального или даже упрощающий. Самобытный мир Достоевского сложился под влиянием разнообразных традиций. Это прежде всего традиция русского социально- психологической прозы и сатиры Гоголя.

Эпистолярный роман «Бедные люди» обладает камерным сюжетом, равно как и сентиментальный романа «Белые ночи». Дальнейшая жанровая эволюция Достоевского связана с влиянием авантюрного романа и драматургии. Особенное значение имел, видимо, Шекспир и прежде всего - «Гамлет». Но подспудно и незаметно в творчестве Достоевского накапливались изменения, связанные с совершенно иными традициями. Его единственной книгой на каторге была Библия, книга чрезвычайно комплексная и многосоставная. Эта многосоставность Библии, исторически сложившаяся в результате канонизации совершенно различных по происхождению текстов, явилась прообразом «полифонии» Достоевского.

Нельзя игнорировать факт, что Евангелие дает как бы параллельное жизнеописание Христа с четырех различных точек зрения (различия в позициях евангелистов давно изучены специальной литературой). Четыре рассказа об одной судьбе взаимно дополняют и оспаривают друг друга. Литературоведением установлено огромное значение для романа Достоевского таких архаических жанров, как средневековые апокрифы и жития святых. Грандиозный замысел, отчасти воплощенный в последних романах Достоевского, называется «Житие великого грешника» и строился (в планах писателя) по типу жития. Другая линия архаического влияния - это поэзия Данте. Уже современники (Тургенев и Герцен) в связи с «Записками из Мертвого дома» вспоминали Данте. Многие критики отмечали странно архаичный характер творчества Достоевского (не замечая при этом его новаторства). «Архаическое влияние» на творчество Достоевского обусловлено как историческими особенностями развития русской философской мысли XIX века, так и коренным «перерождением убеждений» писателя, которое побуждало его искать опоры вне господствующей литературной традиции. По его пониманию, великое древнее искусство отличалось большей масштабностью и в то же время было доступнее и ближе народу.

В поисках национальных истоков литературы и ее давно утраченного универсализма Достоевский и обращался к духовному фольклору, апокрифу, легенде, житию и аллегорическому видению. Но только на этой основе жанр Достоевского не мог бы достичь той свободы, многоголосности и трагической остроты, которые и обеспечили его успех. Суть его эволюции в том, что одновременно с архаическим влиянием Достоевский испытывал прямо противоположное «модернистическое влияние», связанное с его школой журналистики 1861-1865 годах. Писатель был душой журналов «Время» и «Эпоха», их фактическим редактором. Журналистика и острая злободневность прессы увлекли его, типично журналистские формы подачи материала применяются им в публицистике и рассказах, в памфлетах и повестях. Раскрывая точку зрения своего оппонента, Достоевский не только ее критикует, но тут же предусматривает возможность возражения оппонента и на эту им самим написанную «антикритику» мгновенно дает новые возражения.

Диалогизация повествования у Достоевского началась в его публицистике, уже в известной статье «Г-н -бов и вопрос об искусстве» или «Зимних заметках о летних впечатлениях». Это не бесстрастие равнодушного наблюдателя, а стенографизм журналиста: в одном из малоизвестных памфлетов против Каткова Достоевский использовал форму «парламентского протокола», включающего реплики с мест и краткие ремарки о поведении персонажей. Это сатира в форме протокольного, стенографического отчета: язвительность автора не оставляет сомнений, но он «дает высказаться» противнику полностью. Уголовная хроника, всякого рода происшествия», газетная смесь, стенограмма и судебный протокол вливаются в стилистику романа Достоевского - в оригинально развитой и сильно измененной форме. Это влияние обусловлено атмосферой активизации журналистики и обострением идейной борьбы в России 60-х годов; сходные влияние сказались в творчестве Некрасова и Щедрина.

Достоевский стремился к использованию самых распространенных и широко известных форм словесности, привычных для читательской массы, но не входивших в систему современной ему художественной литературы. Оно использовал на равных права газетные и журнальные формы подачи материала и формы духовной (особенно житийной) литературы, смело смешивая уголовную хронику с Апокалипсисом, т.е. архаику и газетный «модерн». Полифонизм его зрелого жанра обусловлен национально- демократическими и религиозно-философскими тенденциями, с одной стороны, и злободневно-социальными, критическими - с другой. Полифонизм Достоевского порожден в первую очередь его исторической эпохой, эволюцией русской философской и общественной мысли, борьбой гуманизма против самодержавно-крепостнического насилия и капиталистического «отчуждения» личности. Роман Достоевского в 60- 70-е годы одновременно и родствен русскому социально- психологическому роман и принципиально противопоставлен ему.

Философская символизация у Достоевского вступает в острое противоречие с задачей объективной передачи действительности, и писатель, с величайшим напряжением разрешая это противоречие, изобретает новые приемы, творчески используя известные (порой весьма неуважаемые, «сенсационные»), строит романное целое с трудом, с издержками, иногда со срывами. Внутреннее равновесие романа Достоевского носит напряженный и крайне индивидуальный характер: по сути дела, этот жанр уникален, все попытки его воссоздания кончались крахом. Большой роман Достоевского представляет собой символико- реалистическое и полифонические житие, изображающее катастрофу героя и с последующей гибелью или возрождением к новой жизни

Трагическая гибель героя может принимать форму «мученичества» (например, конец князя Мышкина). Форма трагедии не обязательна для романов Достоевского: они могут принимать оттенок трагикомедии, сатиры, утопии, даже «романа воспитания» («Подросток»); Л. П. Гроссман сравнивал роман Достоевского со средневековой мистерией. Напомним, что трагика как таковая может развиваться в любом литературном роде. Из русских классиков к жанру Достоевского приближались только Лев Толстой в «Анне Карениной» (книга может быть с полным правом названа романом-трагедией) и Лесков в повести «Очарованный странник» (реалистическое житие, но с явно «стилизованной» идеологией, что ставит Лескова неизмеримо ниже Толстого и Достоевского). В дальнейшем наиболее плодотворно влияние жанра Достоевского сказалось в творчестве Гаршина, раннего Горького и Леонида Андреева. Роман «Фома Гордеев» ближе к символико-реалистическому жанру Достоевского, чем «Мелкий бес» Сологуба или романы Леонида Андреева. Но в целом жанровая разновидность романа-жития не повторялась в мировой литературе.

Из произведений раннего периода творчества Ф.М. Достоевского мною были прочитаны такие повести, как «Елка и свадьба», «Белые ночи», «Маленький герой», «Мальчик у Христа на елке». И хотя они составляют лишь незначительную часть всего творческого наследия Достоевского, уже по этим повестям можно судить об идейном и художественном своеобразии произведений великого русского писателя.

Особое внимание Достоевский уделяет изображению внутреннего мира человека, его душе. В его произведениях проводится глубокий психологический анализ действий и поступков персонажей, рассматривая эти поступки не как деятельность извне, со стороны окружающего мира, а как результат напряженной внутренней работы, совершаемой в душе каждого человека.

Интерес к духовному миру личности особенно ярко отражается в «сентиментальном романе» «Белые ночи». Позднее эта традиция развивается в романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». Достоевского по праву можно назвать создателем особого жанра психологического романа, в котором человеческая душа изображается как поле сражения, где решаются судьбы мира.

Наряду с этим, для писателя важно подчеркнуть и опасность подобной, порой придуманной жизни, в которой человек замыкается на своих внутренних переживаниях, отрываясь от внешнего мира. Такой мечтатель изображен Достоевским в «Белых ночах».

С одной стороны, перед нами добрый, отзывчивый, с открытой душой молодой человек, С другой стороны, этот герой подобен улитке, которая «селится большею частию где-нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от живого света, и уж если заберется к себе, то так и прирастет к своему углу…»

В этом же произведении разрабатывается тема «маленького человека», типичная для творчества Достоевского и для всей русской литературы XIX века. Писатель стремится подчеркнуть, то жизнь «маленького человека» всегда полна «больших» – серьезных, непростых – проблем, его переживания всегда сложны и многогранны.

В ранней прозе Достоевского мы видим также изображение несправедливого, жестокого, порочного общества. Об этом его повести «Мальчик у Христа на елке», «Елка свадьба», «Бедные люди». Данная тема разрабатывается в более позднем романе писателя «Униженные и оскорбленные».

Преданный пушкинским традициям в изображении социальных пороков, Достоевский тоже видит свое призвание в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей». Отстаивание идеалов гуманности, духовной гармонии, идей доброго и прекрасного – неотъемлемая черта всего творчества писателя, истоки которой заложены уже в его ранних повестях.

Яркий пример этого – замечательная повесть «Маленький герой». Это повествование о любви, человеческой доброте, всеотзывчивости на чужую боль. Позже выросший в князя Мышкина «маленький герой» скажет знаменитые слова, ставшие афористическим призывом: «Красота спасет мир!..».

Индивидуальный стиль Достоевского во многом обусловлен особой природой реализма этого писателя, главный принцип которого – чувство иного, высшего бытия в реальной жизни. Не случайно сам Ф.М. Достоевский определял свое творчество как «фантастический реализм». Если, например, для Л.Н. Толстого не существует «темных», «потусторонних» сил в окружающей действительности, то для Ф.М. Достоевского эти силы реальны, постоянно присутствуют в повседневной жизни любого, даже самого простого, рядового человека. Для писателя важны не столько сами изображаемые события, сколько их метафизическая и психологическая сущность. Этим объясняется символичность мест действия, деталей быта в его произведениях.

Не случайно уже в «Белых ночах» Петербург предстает перед читателем как город особенный, наполненный флюидами потусторонних сил. Это город, где встречи людей заранее предопределены и взаимно обусловлены. Такова и встреча юноши-мечтателя с Настенькой, повлиявшая на судьбу каждого из героев этого «сентиментального романа».

Не удивительно также и то, что более других встречающееся слово в произведениях раннего Достоевского – это слово «вдруг», под влиянием которого внешне простая и понятная действительность оборачивается сложными и таинственными сплетениями человеческих отношений, переживаний и чувств, обыденные события таят в себе нечто необыкновенное, загадочное. Это слово указывает на значительность происходящего и отражает авторский взгляд на то или иное высказываний или действие персонажей.

Композиция и сюжет большинства произведений Достоевского, начиная с ранних повестей, построены на строгом хронометрировании событий. Временная составляющая выступает важной частью сюжета. Например, композиция «Белых ночей» строго ограничена четырьмя ночами и одним утром.

Таким образом, мы видим, что основы художественного метода писателя заложены еще в ранних его произведениях и этим традициям Достоевский остается верен в своем последующем творчестве. Одним из первых в русской классической литературе он обратился к идеалам добра и красоты. Проблемам человеческой души и вопросам духовности общества в целом.

Ранние повести Достоевского учат нас понимать жизнь в различных ее проявлениях, находить в ней истинные ценности, отличая добро от зла и сопротивляясь человеконенавистническим идеям, видеть подлинное счастье в духовной гармонии и любви к людям.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Негосударственное частное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Кубанский социально-экономический институт

Курсовая работа

На тему: Особенности стиля художественной прозы Ф.М. Достоевского

Краснодар 2010

Введение

2.2 Речевая характеристика персонажей

2.3 Крещендо» как основной приём языковой структуры

Заключение

Список литературы

Введение

Язык и стиль произведений любого большого писателя нельзя рассматривать вне связи с его мировоззрением, мироощущением. Каждый мыслит, чувствует и понимает по-своему, у каждого своя реакция на окружающую действительность. В человеческой природе не шаблонов. Нет их и в языке. Вполне понятно поэтому, что чем интереснее личность, тем своеобразнее и язык его произведений. Язык - величайшее достояние нации и рассматривать его нужно как главное орудие мышления, как средство и форму выражения мысли. Именно поэтому язык чрезвычайно важен не только для литературы, но и для деятельности каждого члена общества. В очерке: "На каком языке говорить будущему столпу своей родины?" Достоевский подчёркивает: "Язык есть бесспорно форма, тело, оболочка мысли…

Отсюда ясно, что чем богаче тот материал, т.е. формы для мысли, которые я усваиваю себе для их выражения, тем буду я счастливее в жизни, отчётливее и для себя и для других, понятнее себе и другим, владычнее и победительнее…"

Достоевский глубоко и самозабвенно любил русский язык, его могучую стихию, неиссякаемую жизненную силу художник находил в народе и выразил эту мысль в чеканном и безбрежном афоризме: "Язык - народ". Необходимость изучать живой русский язык во всём многообразии его форм писатель считал важнейшей задачей. Великий художник видел в нём многие достоинства: "нашего-то языка дух бесспорно многоразличен, богат, всесторонен, всеобъемлющ, ибо в неустроенных ещё формах своих, а уже мог передать драгоценности и сокровища мысли европейской, и мы чувствуем, что переданы они точно и верно"І. Язык, таким образом, расценивается Достоевским как важнейший фактор духовного развития нации, как незаменимое орудие мысли и средство общения между людьми.

Отсюда и актуальность выбранной мною темы для своей курсовой работы:

«Особенности стиля художественной прозы Достоевского». Стиль Достоевского оказывает предпочтение не норме, а нарушениям, отклонениям от неё. Чужое имеет приоритет перед своим, оказывается, как правило, выше, ценнее, интереснее своего; и что, наконец, в нём довольно отчётливо прослеживается тенденция к неопределённой окраске высказываний. Только проанализировав язык мастера можно раскрыть мир его мысли. Опираясь на пособия разных авторов, литературные источники и прочтение самих произведений Достоевского, непосредственными задачами моей работы является осмысление особенности речи персонажей и влияние формы произведения на язык персонажей:

1) выявление речевых приёмов, форм выражения отношения персонажей к действительности.

2) изучение их функций;

3) доказательство того, что в текстах великого писателя воплотились все семантико-типологические характеристики русского языка, отражающие одновременно основные составляющие русского национального самосознания, или русской идеи. В своей работе я попыталась раскрыть следующие вопросы:

1) особенности стиля и язык произведений Ф.М. Достоевского;

2) жанровая структура эпистолярного романа, новаторство и значение эпистолярного сюжета писем в романе «Бедные люди», речевая характеристика персонажей, «крещендо» как основной приём языковой структуры;

3) стилистическое своеобразие художественной манеры и мышления;

4) мысль Достоевского в словарном отображении.

достоевский стилистический речевой крещендо

1. Особенности стиля и язык произведений Ф.М. Достоевского

Трагически напряжённый, полный контрастов и противоречий, с постоянными поисками идеала, художественный мир Достоевского отчётливо отражается в языке его произведений. Ф.М. Достоевский -- один из самых решительных новаторов в истории русской прозы. Его художественный язык строился на основе дерзкой трансформации привычных норм. Качественно новый тип словесно-эстетической гармонии создавался писателем из пёстрого хаоса уличного просторечия, канцелярских оборотов, газетного жаргона, пародийной игры, речевых ошибок, ляпсусов и оговорок.

По этой причине своеобразие художественного языка Достоевского не было понято современниками, даже теми, кто сочувственно относился к его творчеству. Критики постоянно были недовольны «нескладностью» и «растянутостью» (Н. К. Михайловский) произведений Достоевского, сетовали на «недостаток чувства меры». К. Аксаков в одной из своих статей даже попробовал спародировать стиль повести «Двойник», рассуждая о ней «языком Достоевского»: «Приёмы эти схватить не трудно; приёмы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе не трудно и не затруднительно схватить приёмы-то эти. Но дело не так делается, господа; дело-то это, господа, не так производится; оно не так совершается, судари вы мои, дело-то это. А оно надобно тут знаете и тово; оно, видите ли, здесь другое требуется, требуется здесь тово, этово, как его -- другова. А этово-то, другово-то и не имеется; таланта-то, господа, поэтического-то, господа, таланта, этак художественного-то и не имеется»№.

Пародия эта поучительна и интересна своей ошибочностью. Аксаков воспроизвёл некоторые черты повествовательной манеры Достоевского: частые повторы одних и тех же слов, использование устной интонации, смешение речевых стилей, но целостного языкового портрета у него не получилось.

«Схватить» речевые приёмы Достоевского можно только в их системном единстве, с учётом и пониманием их художественной функции.
Убедительное объяснение этой функции было дано в 20-х гг. нашего века советским литературоведом М. М. Бахтиным: художественная система Достоевского -- смысловая полифония (многоголосие), разные точки зрения звучат в романах писателя как равноправные. На равных спорит и автор с каждым из героев. Художественный смысл произведений разворачивается как свободный и потенциально бесконечный диалог: «Один голос ничего не кончает и ничего не разрешает. Два голоса -- минимум жизни, минимум бытия»№. Этот закон реализуется не только в логике сюжетов и взаимоотношениях персонажей, но и в особом типе языка, определённом Бахтиным как «двухголосое слово».

Главный способ художественного построения у Достоевского -- это столкновение двух взаимоисключающих смыслов. Такой принцип наблюдается в характере сочетания фраз. На первой странице романа «Преступление и наказание» читаем о главном герое -- Раскольникове «Он был должен кругом хозяйке и боялся с ней встречаться», а через несколько строк «Никакой хозяйки в сущности он не боялся»І. Нередко конец предложения совершенно опровергает логическую суть начала. Так, о Степане Трофимовиче Верховенском в романе «Бесы» сказано: «Это был ведь человек умнейший и даровитейший, человек, так сказать, даже науки, впрочем, в науке ну, одним словом, в науке он сделал не так много и, кажется, совсем ничего»і. Между противоположными суждениями в таких случаях возникает сложный эмоциональный «диалог», итоговый смысл которого передаётся читателю через тончайшие словесные оттенки.

У Достоевского немало синонимически-антонимических сочетаний, обозначающих сложнейшие явления душевной жизни человека. В частности такие слова, как любить и ненавидеть. В одной из черновых тетрадей Достоевского можно прочесть «Он её любит, т. е. ненавидит». Сочетаемость слов становится в сознании героев отражением важнейших нравственно философских проблем. Диалог часто возникает между разными значениями одного и того же слова. Так, слово «преступление» приобретает дополнительный смысл унижения личности «Ты тоже переступила»,-- говорит Раскольников Соне. Обнажается исходное значение, «внутренняя форма» ключевого для романа слова. Раскольников приходит к мысли о преступном состоянии мира, и автор согласен с ним. Но герой решает «переступить» нравственные законы, чтобы тем самым очистить мир, победить преступление преступлением,-- и тут автор вступает с ним в спор. Такой же «двухголосый» характер носят в этом романе слова «проба», «процент», «среда» -- каждое из них являет собой своеобразный конспект нравственно-философского спора.

Пародия К. Аксакова, которая цитировалась выше, неудачна как раз потому, что её критический смысл совершенно лишён диалогического начала. Автор полностью уверен в отсутствии у Достоевского «поэтического таланта» и никаких возражений слушать не желает. Для такого безапелляционного монолога «язык г. Достоевского» никак не подходит, и повторы слов звучат в пародии нудно, поскольку они не несут смысловой динамики, присущей стилю автора «Двойника». Диалогическая стихия исключает какое бы то ни было однообразие и ограниченность. Язык Достоевского так же открыт и свободен, как созданный писателем образ мира. Достоевский не боялся длиннот и повторов, если они были необходимы для эмоционально-ритмического развития мысли, для полноты самовыражения героев. В то же время он прибегал к особого рода сжатости фразы, достигая краткости большей, чем возможна в нехудожественной речи.

Эти два полюса стилистики Достоевского точно отмечены В. Ф. Переверзевым «Речь Достоевского точно торопится и задыхается. Слова то громоздятся беспорядочной толпой, как будто мысль торопливо ищет себе выражения и не может схватить его, то обрываются коротко, резко, падают отрывистыми фразами, иногда одним словом, там, где грамматически необходимо было бы целое предложение». Широта стилистического диапазона характерна и для лексического строя прозы Достоевского. Это свойство также поначалу пугало критиков, раздавались упрёки в связи с обилием уменьшительных форм «ангельчик», «маточка», «душенька» -- и «делового слога» в речи Девушкина («Бедные люди»). Но энергичный контраст этих двух лексических пластов во многом определил гуманистическое звучание произведения, отчётливее "проявил содержащуюся здесь «боль за человека».

Ещё один важный для Достоевского лексико-стилистический контраст -- столкновение духовных абстракций с бытовыми реалиями. Так, Иван Карамазов, размышляя о несовершенстве социального мира, заявляет «Слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно»І. Сугубо прозаический «возврат билета» становится выразительным философским символом. Такие слова, как «эстетика», «реализм», часто используются при разговоре о бытовых событиях, оттеняя их значимость. В художественной системе писателя все слова как бы уравнены в правах, каждое может претендовать на участие в самом серьёзном разговоре. Достоевский отказался от «языкового барьера» с целью углублённого исследования сложнейших оттенков человеческих отношений. При этом речь героев отмечена тонкой эмоциональной индивидуализацией -- отпечатком человеческой неповторимости. А речь повествователя -- при всех вариантах структуры -- создаёт образ автора как цельной и многогранной личности, способной к неограниченному пониманию чужих мыслей и чувств.

2. Жанровая структура эпистолярного романа «Бедные люди»

2.1 Новаторство и значение эпистолярного сюжета писем

Достоевский - создатель глубоких реалистических картин людского горя, классических по своей художественной правде, неотразимой силе, мастер реализма, введший в литературу новые социальные типы. Своеобразие стилистики Достоевского в её многоплановости, неоднородности, сочетании разных приёмов и разнородных элементов. В творчестве присутствуют два основных типа изображения характеров: монологический - гармоническое единство внешнего и внутреннего, и акцент на главной индивидуальной черте (Варенька Добросёлова), и поливариантный - изменчивость, неустойчивость, противоречивость качеств, широкая амплитуда чувствования, часто остро конфликтующих между собой мироощущений (Макар Девушкин).

Эти два разнородных, разностильных направления в трактовке человеческих характеров не развёртываются последовательно друг за другом, не сменяют друг друга, но существуют в каждом крупном произведении одновременно.

«Человек есть тайна. Надо разгадать её», - писал Достоевский и продолжал решать эту задачу до конца творческого пути.

Белинский, прочтя «Бедные люди», заявил Анненкову, что «роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому»№. У Достоевского особый жанр - эпистолярный роман-диалог, переписка главных героев: Макара Алексеевича Девушкина и Вареньки Алексеевны Добросёловой. При рассмотрении эпистолярного романа как особой жанровой структуры, необходимо разграничивать письмо как полулитературный письменный жанр бытового общения и письмо в составе художественного произведения. В своей работе «Проблема речевых жанров» М.М. Бахтин различает двойственный характер письма и переписки в художественном тексте», отмечая одновременную жанровую «первичность» письма (как полулитературного письменного жанра бытового общения) и его «вторичность» (как жанра в составе художественного произведения), присутствие писем и во внутреннем мире произведения (как способа общения героев и как части внешнего мира) и на уровне текста (как композиционно-речевых форм). Именно в XVIII веке эпистолярный роман являлся частью литературного процесса и оказал влияние на её дальнейшее развитие.

В романе в письмах основной конфликт обнаруживается не в сфере отношений человека в мире, а внутри самой личности. Данная психологическая ветвь утверждается как равноправная, а в дальнейшем - как главенствующая в истории литературы. На смену доминирующему авантюрно-событийному ряду приходит внутрисобытийный. Эпистолярный сюжет, сюжет переписки выходит на первый план, становится самоценным: переписка используется не только как способ рассказа о том или ином жизненном сюжете, не только как композиционно-речевая форма, но и приобретает самостоятельное значение.

Роман Достоевского «Бедные люди» открывает новую, оригинальную линию развития русской эпистолярной художественной прозы, связанной с традицией сентиментализма, с темой «маленького», слабого человека. Роман с эпистолярным сюжетом. История о переписке героев рассказана в форме писем, что является и «настоящим» письмом (для героев), и художественной формой (для автора): типичная композиционная форма - обращение, основное содержание и подпись.

В центре такого романа в письмах - герой, обретающий себя в слове, ищущий себя и своё «я» посредством освоения письменного слова. Условно говоря, карамзинская формула «и крестьянки любить умеют» трансформируется здесь в формулу «и бедные чиновники письма писать умеют».

Новаторство Достоевского и заключается в том, что в рамки старого, традиционного жанра он вводит нового героя, «маленького человека». Возникает новый тип сюжета, а отсюда и истинное значение романа «Бедные люди» в становлении русской эпистолярной художественной прозы.

Следовательно, особенности этого жанра, которые проступают в характере самораскрытия главных героев; в возможности сквозь призму чувств и переживаний главных персонажей узнавать о жизни других людей, о которых они друг другу повествуют, а также позволяют ярче «увидеть» героев не только через их отношение к действительности, но и через их речь. Всё это определило объект и предмет исследования - роман «Бедные люди» -- речевая характеристика персонажей.

2.2 Речевая характеристика персонажей.

Средства речевой характеристики персонажа играют важную роль в создании литературно-художественного типа. То, как говорит тот или иной человек, какие речевые средства преобладают в его высказываниях, определённым образом его характеризует. «В действительности каждый из нас обладает своей характерной речью, - писал A.M. Горький, - у каждого есть свои особенности говора. Каждый по-своему выражает свои ощущения и мысли... Это надобно подметить, поймать и вот именно этими особенностями речи и наградить изображаемую фигуру, - тогда вы обнажите особенности чувствований и мышления с надлежащей полнотой, т.е. создадите характер, а в дальнейшем - научитесь изображать типы».№ В работах, посвященных языку и стилю Достоевского, анализируются, в основном, его поздние произведения. Лексико-стилистические средства речевой типизации персонажей в романе «Бедные люди» не были предметом специального анализа. Между тем роман «Бедные люди» является первым оформленным литературным замыслом Достоевского, художественным воплощением. Исследованию раннего художника посвящены работы: Ветловской В. «Роман Ф.М. Достоевского «Бедные люди», Панаева А.Я. «Достоевский и его «Бедные люди», статья в журнале Лурье С. «Бедные люди (О романе Достоевского «Бедные люди»)», Журавлёва Н.П. «Проблема характеров в раннем творчестве Достоевского («Бедные люди», «Двойник»), Кирай Д. «Художественная структура ранних романов Достоевского 40-х годов», Коджаева М.К. «Концепция характера в творчестве Достоевского (1846-1872)», Маркина П.Ф. «Типология и средства художественного изображения характеров в ранних произведениях Достоевского» и другие. В них рассматривается история произведения, идея, проблематика и система образов персонажей. О языке и стиле романа «Бедные люди» упоминается в работах В.В. Виноградова «Язык художественной литературы» и Соловьева С.М. «Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского».

«Бедные люди» рассматривается как источник, заключающий в себе богатство языковых, стилистических и художественных приёмов, которые в произведениях зрелого Ф.М. Достоевского получили всестороннее развитие.

Исследователями творчества Достоевского давно замечено, что в «Бедных людях» «маленький человек», «бедный чиновник» впервые в русской литературе обретает голос, становится из объекта изображения, завершенного и сформулированного, - говорящим субъектом, вместе со своим голосом обретающим и своё «я». «... Достоевский изображает не «бедного чиновника», но самосознание бедного чиновника... То, что было дано в кругозоре Гоголя как совокупность объективных черт, слагающихся в твердый социально-характерологический облик героя, вводится Достоевским в кругозор самого героя и здесь становится предметом его мучительного самосознания».№ Макар Девушкин постоянно пишет, что у него «слог формируется». Несомненно, это связано не только с обретением слога, стиля в буквальном смысле, но и в обретении языка самоописания.

Самохарактеристика персонажей, личные качества и духовный мир главных героев у Достоевского раскрывается через просторечие. Это то, что теперь называется обиходно-бытовой речью. Просторечие обычно противопоставлялось литературной речи. Оно в настоящее время представляет собой стилистическую сферу сниженной речи с непринужденностью, фамильярностью, экспрессивностью, эмоциональной окраской.

Тенденция движении от литературной высокопарности к простоте, от подчёркнутой книжности, присущей литературе XVIII века, к естественной разговорной речи, нашла своё отражение в романе «Бедные люди». Просторечная лексика как средство речевой характеристики персонажа наиболее широко представлена в письмах Макара Девушкина, где просторечные слова являются относительно нейтральными в эмоционально-экспрессивном отношении: наметался (ср. научился) - приобрести сноровку, ловкость в чём-либо.

2.3 «Крещендо» как основной приём языковой структуры

«Достоевское» построение эпизодов и психологических состояний персонажей по принципу «крещендо» достигается разнообразными языковыми средствами. Одним из таких средств является ритмическое перечисление разнородных фактов с возрастанием интонации к концу фразы: «Но их [иностранцев] мнение было высказано не один раз и не кем-нибудь; оно выговаривалось всем Западом, во всех формах и видах, и хладнокровно и с ненавистью, и крикунами и людьми прозорливыми, и подлецами и людьми высоко честными, и в прозе и в стихах, и в романах и в истории, и в premier-Paris и с ораторских трибун». Причём ступенчатое нагнетение фактов подчёркивается антонимическим противопоставлением значений союза и: присоединительным между разными ступенями, противительным - внутри одной ступени.

Нарастающее нанизывание свойств описываемого предмета или ситуации, достигающее предельного насыщения характеристик, чаще всего осуществляется повторением какой-то одной части речи - прилагательного, существительного, реже - наречия: «Представьте себе человека ещё молодого, подбирающегося, впрочем, к средним годам, весёлого, бойкого, радостного, шумливого, игривого, крикливого, беззаботного, краснощекого, кругленького, сытненького, так что при взгляде на него рождается аппетит, лицо улыбкою расширяется, и даже самый солидный человек, очерствелый на службе человек, проведший, например, целое утро в канцелярии, проголодавшийся, желчный, рассерженный, осипший, охрипший, и тот, спеша на свой семейный обед, и тот, при взгляде на нашего героя, просветлеет душою и сознаётся, что можно весело этак на свете пожить и что свет не без радостей».

Независимо от предмета описания, независимо от части речи, которая используется для повтора, завершается такого рода перечислительное «нанизывание» по принципу крещендо почти всегда той или иной психологической характеристикой внутреннего состояния наблюдателя «Я остался на минуту один. Беспорядок, объедки, разбитая рюмка на полу, пролитое вино, окурки папирос, хмель и бред в голове, мучительная тоска в сердце».

Эта «повторяемость по принципу крещендо» свойственна слогу Достоевского не только на уровне слова, но и в более «высокой тональности» - на уровне черты характера, на уровне психологического типа, эпизода, сюжетного поворота, композиционного приёма. Эта особенность его стиля подкрепляется и усиливается благодаря специфической ритмике его прозы, которая определяется как «парцелляцию на уровне словосочетания», когда паузой разделяются слова, составляющие в обычной, общелитературной речи цельное, неделимое словосочетание: «Пойдем, пойдем! - говорит отец, - пьяные, шалят, дураки...» (пьяные дураки шалят). Или: «... старший, мальчик, весь в отца», «Тонкие, мягкие ушки были заложены, из деликатности, ватой.». Вот ещё несколько примеров внутрифразовой парцелляции: «...сунул Амишку, в припадке безотчетного страха, в карман...», «...человек, отдающий, в благородном порыве, последние пять тысяч...»; «Когда надо, великодушный жертвует даже жизнью; Крафт застрелился, Крафт, из-за идеи, представьте, молодой человек, подавал надежды...»

«Крещендо» в соединении с парцелляцией словосочетаний и приёмом неопределенной предикации (по принципу «да, но...»: лицо чахоточное, но прекрасное; задумчивое, но лишённое мысли; выхоленного.... типа, но... болезненное впечатление) придаёт неповторимый, сразу опознаваемый облик синтаксическому строю фразы у Достоевского: «Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке - лицо девушки, худое и чахоточное и, при всем том, прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишённое мысли. Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие болезненное впечатление: похоже было на то, что существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу».№

Проблема изучения языка Достоевского неисчерпаема. Её решение предполагает исследование всех трёх ипостасей языка: языка-текста - как совокупности всех текстов автора, особенностей их структуры и интерпретации; языка-системы, т.е. поуровневый анализ и описание системных закономерностей словоизменения, словообразования, семантики, сочетаемости, синтаксиса и стилистики; языка-мира - как мира автора, мира его персонажей, мира людей его эпохи, мира русского человека вообще, т. е. мира русскости.

3. Стилистическое своеобразие художественной манеры и мышления

Человек - вот тайна, и если будешь ее разгадывать всю жизнь, не говори, что потерял время зря. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком...

Стиль Достоевского -- это стиль, в котором ясно проступает стремление к стимулирующей мысль читателя незаконченности. Это стиль, рассчитанный на то, чтобы провоцировать у читателя свои выводы, заключения и размышления.

Достоевский недоговаривает, намекает, выражается как бы неточно и вместе с тем с какой-то поражающей утончённостью. Он заставляет читателя думать и делать свои выводы. Ход мыслей Достоевского не всегда сразу уловим. Некоторые из его идей как бы уводят читателя в сторону, создают дополнительные глубины и усложненную перспективу. Для Достоевского характерны неожиданные соединения разных фактов, которые сам читатель должен додумать и объяснить себе.

Своеобразный лаконизм, точность и динамизм придают языку Достоевского особые, индивидуальные сочетания глагола или существительного с предлогом. Достоевский часто прибавляет предлог там, где он не требуется по языковым нормам, или ставит предлог, необычный для тех идиоматических сочетаний, в которые он обычно входит. Тем самым создаётся впечатление торопливости речи, неряшливых и как бы неумелых поисков точности и вместе с тем найденности необходимого нюанса. Вот несколько примеров. В «Подростке»: старый князь был «конфискован в Царское Село»; в «Подростке»: «побывать к нему», «побывать к ней»; в «Братьях Карамазовых»: «обаяние его на нее», «себя подозревал... пред нею».

Достоевский очень часто употребляет глагол «слушать» и «подслушивать», «прислушиваться» в не принятых в русском языке сочетаниях: в «Бесах» -- «слушать на лестницу»; в «Братьях Карамазовых» -- «подслушивал к нему»; в «Подростке» -- «ужасно умела слушать»; в «Вечном муже» -- «сильно слушал». Добавления предлогов к глаголам, которые этого не требуют, создают у Достоевского особую связанность, цельность речевого потока. Она достигается, впрочем, и другими приёмами: например, эпитетами, которые формально относятся к одному слову, но в то же время с какой-то стороны определяют и другое. Вот пример из «Подростка»: «спальня, густо отделённая от этой комнаты занавесью». Ясно, что именно занавесь была густая. Или другой пример, из «Бесов»: «деревья густо и перекатно шумели». Густой шум деревьев указывает на то, что сама роща, где происходила дуэль Ставрогина с Гагановым, была густой.

В «Братьях Карамазовых» говорится о купце Лягавом, что он «грузно храпел»; возможно, что это определение храпа Лягавого и верно, но оно одновременно относится и к его грузному телу. Эпитеты у Достоевского очень часто относятся к чему-то другому -- соседнему по ситуации и смыслу. Служат также средством не только метко охарактеризовать явление, но и заставить над ним задуматься: «самая яростная мечтательность».

Стимулирует читательские размышления и сочетание разнохарактерных эпитетов. Иногда значение слов становится ясным далеко не сразу и оказывается ёмким, имеющим какие-то своеобразные оттенки, понятные только в свете всех развивающихся событий. Подросток говорит: «...я торопился их убедить и перепобедить». Слово «перепобедить» воспринимается сперва как игра созвучием со словом «убедить», но за созвучием кроется особый смысл: подростку необходимо в компании на квартире Крафта не только убедить гостей, но и заставить их уважать себя.

Вообще Достоевский любил слова с неопределённым значением, которое угадывается читателем по контексту и при этом обязательно не до конца: «Теперешнее поколение людей передовых несравненно нас загребистее». Стремлением экспериментировать с языком, создавать необычайные словосочетания, заставляющие задумываться и выявлять в явлениях какие-то новые стороны и новые связи, может быть, объяснена и его любовь к каламбурам не только в речах действующих лиц, но и в речи от автора или рассказчика: «компания была чрезвычайно разнообразная и отличалась не только разнообразием, но и безобразием». Достоевский любит каламбуры даже тогда, когда они, казалось бы, совсем неуместны. Каламбуры Достоевского не рассчитаны на смеховой эффект.

Достоевский очень часто брал в кавычки вполне обычные выражения, придавая им значение термина: «общественное мнение», «гражданская скорбь», «умеренный либерал», «новые идеи», «новые взгляды», «семьянин», «общее дело» и мн. др.

Терминология Достоевского своеобразна. Она служит у него прямо противоположному, чем в научном языке: не созданию точных значений с вполне определённым смыслом, а созданию чрезвычайно ёмких неопределенностей, обнимающих множество частных случаев.

Достоевский создаёт художественный термин не для того, чтобы читатель знал, как определить уже известное ему явление, а для того, чтобы он это явление заметил. Есть и другой смысл любви Достоевского к созданию различного рода терминов. Терминология имеет характер условности, сближающей автора и его читателей. Оба как бы принадлежат к одному языковому кругу, в котором обращаются им только одним понятные выражения. Но это «заговор», и идейный. Достоевский как бы попутно бросает выражения, которые должны быть понятны читателю: «Можно представить после этого, до какой истерики доходили иногда нервные взрывы этого невиннейшего из всех пятидесятилетних младенцев!» («Бесы»). Речь идёт о Степане Трофимовиче Верховенском. Предполагается, что читатель знает, кто такие эти «пятидесятилетние младенцы» и что их даже много (ибо говорится «из всех»), и что он, Степан Трофимович, принадлежит к числу «невиннейших». Это любопытный пример убеждения: говорить о неизвестном и недоказанном как о чём-то известном, доказанном и само собой разумеющемся.

Достоевский, употребляя все эти термины и выражения, как бы устанавливал между собой и своим читателем атмосферу интимного единомыслия.

Наконец, Достоевский внёс в свой язык выражения, принятые в некоторых профессиях («стушеваться» -- термин чертежников), или арготизмы («стрюцкий» -- слово петербургской улицы), опять-таки с той же целью -- терминологизировать его, насытив своеобразными терминами, ёмкими по содержанию и широкими по объёму своего применения.

Из всего вышесказанного, можно сделать только один вывод, что сложные стилистические ходы Достоевского, нарушения языковых норм, перекрёстные связи слов и прочее согласуются со всем его художественным мышлением.

Он даёт порой своим героям явно неверные характеристики или характеристики неполные и незаконченные, противоречивые. Он любил вкладывать в уста действующих лиц «второго разряда» нелепые самохарактеристики и характеристики других персонажей (так, в «Братьях Карамазовых» Хохлакова сравнивает себя с Фамусовым, Алёшу с Чацким, Лизу с Софьей; заставлять героев поступать вопреки своим намерениям (Иван Карамазов хочет обругать Смердякова, но, к своему собственному удивлению, говорит совсем другое и в ином тоне), принимать внезапные немотивированные решения (решение Ивана Карамазова идти в третий раз к Смердякову возникло у него, когда он взялся за звонок своей квартиры и без непосредственного повода), вызывать в себе немотивированные и внешне неоправданные воспоминания, испытывать странную забывчивость (Алёша Карамазов, к своему собственному удивлению, забывает о брате Дмитрии в самый нужный момент), поддаваться необъяснимым душевным настроениям».

Изучая произведения Достоевского, художественный стиль языка, его направления в целом, как своеобразие манеры и мышления, следует отметить, что писатель разными языковыми средствами искал правдоподобия и в своих пределах смог выйти за пределы научных представлений своего времени, не нарушая какой-то основной правды психической жизни. Колоссально расширил представления обычного бытового поведения типичных представителей своей среды и это «свободное» правдоподобие в его пределах оказалось правдой.

4. Мысль Достоевского в словарном отображении

О языке Достоевского написано очень много... - интересного, подчас противоречивого, спорного и почти всегда отмечающего его самобытность. Но только словарь, на мой взгляд, может приблизить к адекватной оценке силы и яркости его идиолекта, его вклада в развитие общелитературного языка. Сам Достоевский выражался по этому поводу вполне определённо: «Что именно дать народу читать? Не говорим уже о том, что мы все как-то уж молча, безо всяких лишних слов, разом сознали, что всё написанное нами, вся теперешняя и прежняя литература не годится для народного чтения».№ Если современный читатель возьмёт наугад любой номер журнала «Вопросы философии» за последнее десятилетие, он обязательно обнаружит имя Достоевского - будь то ссылка, простое упоминание, цитата из его произведений, апелляция к имени персонажа как определённому литературному типу или полноценный анализ его сохраняющих острую актуальность философских, эстетических, религиозных, государственно-политических, национально-исторических идей и воззрений. Достоевский занимает умы современных философов, культурологов, психологов, социологов, историков, политиков, правоведов, религиоведов и теологов, не говоря уже о филологах - литературоведах и лингвистах.

Читая Словарь Достоевского, человек XXI века, воспитанный на современных - зачастую редакторски причёсанных, однозначных текстах, поражается богатством, разнообразием и выразительной силой языка писателя, его великолепной, завораживающей читателя «неправильностью», «разговорностью», его неисчерпаемостью и многозначностью. Эта неправильность и неоднозначность оборачиваются высочайшей изобразительной точностью и тонкостью в передаче тех интеллектуальных, эмоциональных, психологических, нравственных глубин русского национального характера, русского национального духа, до которых удалось добраться далеко не каждому из признанных классиков нашей литературы.

Словарь, в котором главную часть словарной статьи составляют иллюстрации словоупотреблений (контексты слова), есть особый способ описания языка и мысли автора. Словарь и текст находятся в постоянном, непримиримом конфликте друг с другом. Попытка примирить, приблизить СЛОВО к ИДЕЕ приводит к решению сделать основной упор на контексты, расширив их рамки.

В центре размышлений писателя часто оказываются вопросы, созвучные нашему времени, сохранившие свою острую актуальность до наших дней.

О русском народе

Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и в большинстве своём может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придёт тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия, есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом, и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет, неповрежденный, в сердце этого народа. (ДП 25: 14; см. в Словаре статья ВЕЛИКОДУШИЕ).

В словаре также можно прочесть и о просвещении, о русском народе, о нравственном, о литературе, проследить взгляд автора и ремарки о пьянстве.

Об эстетическом, о художественных вкусах Достоевского

<...> потребность красоты развивается наиболее тогда, когда человек в разладе с действительностью, в негармонии, в борьбе, то есть когда наиболее живет, потому что человек наиболее живет именно в то время, когда чего-нибудь ищет и добивается; тогда в нем и проявляется наиболее естественное желание всего гармонического, спокойствия, а в красоте есть и гармония, и спокойствие. (Пб 18: 94; см. статью ГАРМОНИЯ I).

Мысль писателя, помимо иллюстративных цитат, в словаре находит отражение в специальных подзонах Комментария. Такова подзона афоризмов (АФРЗ):

Несчастье есть, может быть, мать добродетели. (СС 153)

За деньги все можно сделать. (ЗМ 38).

Обширная и весьма разнообразная афористика Достоевского широко представлена как в его художественных произведениях, так и в публицистике. Задача составления полного словаря афоризмов Достоевского предусмотрена общим проектом его словаря, представляя одну из ветвей задуманной лексикографической серии. Надо иметь в виду, что мысль писателя, его представление о мире, каков он есть и каким он должен быть, выражена им не только в виде законченных формулировок, но в неявном виде заключена в других разделах словарной статьи, например, в подзоне Комментария, посвящённой сочетаемости (СЧТ1, СЧТ2) описываемой лексемы. Так, из статьи МЕЧТАТЬ, читатель извлекает представление, о чём может мечтать человек. С одной стороны, мечтать - быть энергическим, видеть грядущее, завоёвать всех славян в одну Сербию, поставить свой престол на место престола Божия, преодолеть болезнь, сделаться величайшим поэтом, стать героем, учредить стипендию, дать счастье и примирить непримиримое; о Европе, о Константинополе, о возрождении, о древнем Московском царстве, о голом всечеловеческом идеале, о положении России, о рае на земле, о руководящей нити, о свободе, о своей самобытности, об улучшении судьбы всего человечества, о роли поэта, об устройстве будущего, обо все «прекрасном и высоком», о поэзии и поэтах, о прежних друзьях и товарищах...

С другой стороны, мечтать - выйти замуж, выиграть, любить, бросить всё ...идти в сёстры милосердия, о пользе для себя, о богатой и даже великосветской невесте, о браке, о детках, о пирах, о прекрасном поле, о самоубийстве, о счастливом кутежном дне, об игре, об издательской деятельности, о множестве конфет и варенья, бог знает о чём, про бакенбарды двоюродного братца, содрогаясь от злобы, с болезненными слезами расслабленного умиления в душе, о глупостях, о своей предполагаемой суженой, о тряпочках для перьев...

Перечень объектов мечтаний человека охватывает все здание человеческого бытия, небо и землю, рай и ад, а, скажем, в приложении к отдельному персонажу, к отдельной личности, помогает полнее воссоздать нравственный, духовный, интеллектуальный облик человека, его возможный мир.

Показательно, что эта информация о мире человека извлекается читателем из зоны грамматических характеристик слова, из зоны, посвящённой особенностям языка писателя, его идиолекта. Язык и мир существуют в неразрывном комплексе: анализируя язык, мы раскрываем мир мысли автора, сопричастный актуальному состоянию жизни общества и современного человека, а воссоздавая мир, мы погружаемся в творческую стихию его языка, равномощного современному русскому национальному языку. Идейное богатство произведений писателя и особенности его языка, во многом предвосхитившие сегодняшнее состояние русского языка, стало данностью даже бытового сознания нашего современника. Комплексное представление языка, мысли Достоевского возможно только со словарём, в его лексикографическом воплощении. При сохранении свойств справочника Словарь предназначен для чтения подряд, для «сквозного» прочтения, где комплексность описания языка и мысли автора проявляется в наибольшей мере.

Читая Словарь Достоевского оживают бессмертные творения автора, снова и снова погружаемся в мир идей блестящего русского художника - писателя, философа, неутомимого проповедника и горячего пророка русской идеи, высокой исторической миссии, всемирного нравственного предназначения русского народа.

Заключение

Стиль произведений Достоевского удивительно связан с поэтикой его произведений: это стиль, в котором ослаблены обычные связи языка и создаются необычные, стиль, облегчающий неожиданные сопоставления, освобождающий произведение от внешней красивости, восстающий против мещанской привычности ассоциаций.

В мире произведений Достоевского царствуют всякого рода отступления от нормы, господствует деформация, люди отличаются странностью, чудачествами, им свойственны нелепые поступки, нелепые жесты, дисгармоничность, непоследовательность. Действие развивается путём скандалов, резких столкновений противоположных сущностей. События происходят неожиданно, вдруг, непредвиденно. Неожиданность поступков подкрепляется нарочитой невыясненностью ситуации, необъяснённостью событий, остающейся в глубокой тени причинно-следственной основой событий.

Свобода повествования у Достоевского требует свободы от причинно-следственного ряда, от сопротивления психологии, от элементарной бытовой логики. И Достоевский идёт по этому пути в той мере, в какой это разрешает ему художественное правдоподобие. « …Произведения Достоевского, прежде всего, поражают необычайным разнообразием типов и разновидностей слова, причём эти типы и разновидности даны в своём наиболее резком выражении. Явно преобладает разнонаправленное двуголосое слово, притом внутренне диалогизированное, и отражённое чужое слово: скрытая полемика, полемически окрашенная исповедь, скрытый диалог.№

Таким образом в заключение можно подвести окончательный итог о своеобразии стиля художественной прозы Ф. М. Достоевского, которое достигается разнообразными языковыми средствами:

Художественный язык строился на основе дерзкой трансформации привычных норм;

Художественная система -- смысловая полифония (многоголосие), разные точки зрения звучат в романах писателя как равноправные;

Художественный смысл произведений разворачивается как свободный и потенциально бесконечный диалог;

Использование синонимически-антонимических сочетаний, что является отражением важнейших нравственно философских проблем.

Лексико-стилистический контраст -- столкновение духовных абстракций с бытовыми реалиями.

Новаторство Достоевского - введение нового героя, «маленького человека» в рамки старого, традиционного жанра, где язык и мир существуют в неразрывном комплексе: анализируя язык, мы раскрываем мир мысли автора, сопричастный актуальному состоянию жизни общества и современного человека, а воссоздавая мир, мы погружаемся в творческую стихию его языка.

Особое своё внимание Достоевский обращал на то, каков тот мир, в который погружает нас произведение искусства, каково его время, пространство, социальная и материальная среда, каковы в нём законы психологии и движения идей, общие принципы, на основании которых все эти отдельные элементы связываются в единое художественное целое. Стиль зависит от эпохи, от характерных для неё идей и представлений, диктуется сопротивлением эпохе -- как в самой литературе, так и за её пределами. Но к внешнему ходу событий, как и к красоте, гладкости стиля Достоевский был равнодушен. Автор и его герои настолько были поглощены решением великих вопросов бытия, размышлениями о судьбах человечества, что всё остальное кажется мелким, не существенным. И в заключение, хочется привести цитату английского поэта Одена:

«Построить человеческое общество на всём том, о чём рассказал Достоевский, невозможно. Но общество, которое забудет то, о чём он рассказал недостойно называться человечеством».

Список литературы

1. Анненков П.В. Литературные воспоминания. - М.: Гослитиздат., 1960.

2. Басовская Е.Н. Русская литература. Вторя половина 19 в.,- М.; 2004

3. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Худ. литература, 1972.

4. Безносов Э.Л. Русская литература XIX века - 3-е изд., (из статьи «Проблемы поэтики Достоевского) М.: Дрофа, 2003, стр. 601.

6. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. - Л.; Наука, Ленингр. отд-ие, 1976. Т.15-623с.

7. Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики: жанры, композиция, стиль. -- Л., 1980.

8. Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. Учебное пособ. 2-ое изд. -- М., Наука, 1999.

9. Поспелов Г.Н. Вопросы художественной типизации. Литературная газета. 1956, № 94

10. Розанов В.В. О Достоевском // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М., 1990.

11. Русская литературная критика конца XIX - начала XX века / Сост. Соколов А.Г., Михайлов М.В. -- М., 1982.

12. Русская литература XIX века: Хрестоматия критических материалов. - М., 1964.

13. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М.: Книга, 1990.

14. Франк С. Достоевский и кризис гуманизма. - В кн.: О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. - М.: Книга, 1990.

15. Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. М.-Л., 1964.

16. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. М., 1964.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Философский характер романов Федора Михайловича Достоевского. Выход в свет романа "Бедные люди". Создание автором образов "маленьких людей". Основная идея романа Достоевского. Представление о жизни простого петербургского люда и мелких чиновников.

реферат , добавлен 28.02.2011


Жанровое своеобразие произведений малой прозы Ф.М. Достоевского. "Фантастическая трилогия" в "Дневнике писателя". Мениппея в творчестве писателя. Идейно–тематическая связь публицистических статей и художественной прозы в тематических циклах моножурнала.

курсовая работа , добавлен 07.05.2016


Необычная тревожность романа "Идиот" Федора Михайловича Достоевского. Система персонажей в романе. Подлинное праведничество, по Достоевскому. Трагическое столкновение идеального героя с действительностью. Отношения Мышкина с главными героями романа.

реферат , добавлен 12.12.2010


Краткий очерк жизни, личностного и творческого становления великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского. Краткое описание и критика романа Достоевского "Идиот", его главные герои. Тема красоты в романе, ее возвышение и конкретизация.

сочинение , добавлен 10.02.2009


Создание романа Ф.М. Достоевского "Идиот". Образ князя Мышкина. Речевое поведение главного героя романа. Гендерно-маркированные особенности речевого поведения персонажей. Языковые способы выражения маскулинности и феминности в художественном тексте.

дипломная работа , добавлен 25.10.2013


Биография Ф.М. Достоевского. Учеба в Главном инженерном училище. Первые литературные опыты. Увольнение из армии. Успех романа "Бедные люди". Участие в организации тайной типографии, арест, ссылка. История написания романа "Преступление и наказание".

биография , добавлен 01.03.2010


Многомерная художественная структура романов Ф.М. Достоевского и философская проблематика писателя. Краткая "биография" романа "Братья Карамазовы". "Метафизика преступления" или проблема "веры и безверия". Судьба одного человека и судьба России.

реферат , добавлен 10.05.2009


Родословная писателя Федора Михайловича Достоевского. Изучение основных фактов биографии: детства и учебы, женитьбы, увлечения литературой. Работа над произведениями "Бедные люди", "Идиот", "Братья Карамазовы", "Бесы" и "Преступление и наказание".

презентация , добавлен 13.02.2012


Происхождение Федора Михайловича Достоевского. Выход его первого произведения "Бедные люди" с детальным описанием быта петербургских низов. Учеба и служба. Творчество 40-х годов. Тип "маленького человека". Продвижение идеи утопического социализма.

презентация , добавлен 15.04.2014


Два вечных вопроса в творчестве Федора Михайловича Достоевского: о существовании Бога и бессмертии души. Анализ религиозно-философского мировоззрения писателя. Жизненный путь Достоевского и опредмеченная психическая действительность в его произведениях.