Социокультурные особенности советского общества

Как уже отмечалось в одной из предыдущих глав, немаловажную роль в формировании национального самосознания и, соответственно, политической культуры играет религия. Из этого правила США и Россия также не являются исключением.

В главе о политической культуре США было показано, что в этой стране вплоть до завоевания независимости, да и в последующие десятилетия доминирующее положение занимал протестантизм в пуританской интерпретации. Именно из протестантизма многие авторы выводят основные ценности, идеи, принципы либерализма, политической демократии и правового государства.

В то же время другие авторы ищут в пуританизме корни антидемократических компонентов «культуры американизма», крайними проявлениями которой стали так называемая охота на сейлемских ведьм колониального времени, обвиненных в колдовстве, связях с дьявольскими силами и нередко приговарившихся к повешению или сожжению на костре, а также Ку-клус-клан, виджилянтизм, нейтивизм и другие праворадикальные движения и идейно-политические течения.

Ключевое значение для формирования национального самосознания и политической культуры американского народа имеет тот факт, что духовная жизнь американского общества характеризуется исключительным религиозным многообразием и религиозной свободой. В США церковь - институт гражданского общества. Естественно, здесь нет государственной религии.

Эти характеристики проявлялись в совместном сосуществовании множества протестантских деноминаций, католицизма, а в последующем иных вероисповеданий. Это вполне объяснимо, если учесть, что в США утвердилась протестантская идея, согласно которой вера является личным делом каждого отдельно взятого верующего, результат его индивидуального выбора.

Америка и в наши дни остается одной из самых религиозных среди индустриально развитых демократических стран. Об этом свидетельствует тот факт, что гражданин, публично декларировавший, что он неверующий или атеист, не может добиваться успеха в попытках через выборы завоевать какую-либо государственную должность, во всяком случае, в высших эшелонах власти.

Нельзя не отметить также тот факт, что религия в США характеризуется крайней заземленностью, ориентированностью на секулярные посюсторонние проблемы, использованием ее как, по выражению известного американского историка Р. Хофстедтера, «нечто полезное в жизни». Было разработано своего рода «евангелие бизнеса», провозгласившего лозунг «Продажа религии - главный бизнес церкви».

В этой сфере совершенно иным было положение дел в России. Разумеется, она является многоконфессиональной страной, где бок о бок сосуществуют различные деноминации протестантизма, католицизм, ислам суннитского и шиитского направлений, иудаизм, буддизм и др. При всем том, Православная церковь, как указывалось в соответствующей главе, играла роль одного из ключевых институтов, оказавших глубокое влияние на менталитет и духовный облик русского народа. Она служила одной из несущих опор, на которых формировались идентичность России, национальное самосознание ее народов, идеи ее величия, масштабности, патриотизм и преданность отечеству - Руси-матушке, об особом пути России и т.д. Более того, вера в Православие и преданность ей рассматривались как истинный критерий «русскости».

На Западе Европы католической церкви на протяжении всего средневековья удалось взять первенство над государством. В Византийской же империи в течение всей ее истории вплоть до падения Константинополя в 1453 г. продолжал действовать принцип эрастианизма, согласно которому церковь оставалась в подчинении императоров. Продолжая эту традицию, московские великие князья по мере усиления централизованного государства и своей власти шаг за шагом подчиняли своему контролю русскую православную церковь.

Как показано в соответствующей главе, Церковь, в конце концов, была возведена в ранг государственного учреждения. В результате одной из важных особенностей Российской империи стало слияние церкви с государством, церковь превратилась в государственный институт, жестко вмонтированный в систему государственной власти.

В предыдущих двух главах было показано, что общим для национального самосознания и, соответственно, политической культуры народов как США, так и России является идея исключительности и мессианизма. Именно на данной идее в значительной степени обосновывался такой в сущности особый феномен XX в., как идеологизация не только внутренней политики, но и внешнеполитической стратегии.

Очевидно, что каждый великий народ, создавший свое национальное государство, формирует собственную национальную идею, главное предназначение которой состоит в определении национально-государственной идентичности в ряду других народов. Интегральной составляющей такой идеи являются убеждение в исключительности и мессианском предназначении соответствующего народа.

Нередко формирование той или иной нации, ее вступление на историческую арену обосновывается ссылками на божественное провидение. В поисках аргументов часто обращаются к Библии, Корану, Талмуду и другим священным книгам, особенно на те их места, где говорится, что бог не только правит миром, но и избирает из среды всех народов только один народ, на который он посылает свою благодать. Крайние формы этого мифа отводят другим народам и странам лишь роль фона, на котором разворачивается история богоизбранного народа.

Особенность идей исключительности и мессианизма состоят в том, что идея избранности неотделима от стремления стать примером для других народов, учить их, как им жить, навязывать им свои ценности и представления о жизни. Исторический опыт свидетельствует, что в тех или иных вариациях они были присущи многим сильным народам, особенно в периоды их восхождения.

С этой точки зрения не являются исключением Соединенные Штаты Америки и Россия, которые разработали, соответственно, американскую и русскую/российскую идеи, которые в период биполярного миропорядка послужили основой идеологизации внешнеполитической стратегии двух сверхдержав. В этом русле сформировались и успешно использовались два противоположных друг другу специфических феномена в форме, соответственно, антиамериканизма и антисоветизма. Они оказывали существенное влияние на политические ориентации, поведение, симпатии и антипатии двух народов, их политическую культуру.

В наши дни если новая Россия в общем и целом отказалась от идеологии как во внутренней, так и особенно во внешнеполитической стратегии, этого в силу комплекса причин нельзя сказать о США. После распада СССР и двухполюсного миропорядка, приведших к исчезновению с геополитической арены главного противника, Вашингтон ищет новых врагов для обоснования своих гегемонистских позиций в мире, однополярного миропорядка, политики экспорта так называемой демократической революции. Результатом такой политики стали агрессивные войны на Ближнем Востоке, цветные революции, поставившие целый ряд государств на грань распада.

В этом контексте нельзя не обратить внимание на такие особенности менталитета американского и российского народов, проливающих свет на их различия. Так, русский народ не чуждался и не чуждается самокритики, порой доходящей до самобичевания. Он всегда виноват в собственных глазах. От него все, кому не лень, впрочем, и он сам требует покаяния за свою историю.

Что касается западного человека в целом и американца в особенности, то он не чувствует вины ни за себя, ни за своих предков, ни за свои деяния, ни за историю страны. Он, как отмечал И. В. Киреевский, «почти всегда доволен своим нравственным состоянием». К примеру, американец твердо верит в незыблемость и самоочевидность моральных норм Америки и требует от всех следования этим нормам. Об этом красноречиво высказался известный в прошлом сенатор от штата Арканзас, дав своей книге, получившей широкую популярность в том числе и в нашей стране, название «Самонадеянность силы» (The Arrogance of Power).

Наглядное представление об этом можно получить на примере Ивана Грозного, который в работах как западных, так и ряда отечественных историков предстает как уникальный в своем роде, ни с кем не сравнимый деспот, тиран и палач. При этом не всегда учитывается тот факт, что Грозный был человеком своего времени, и он отличался от его современников - властителей западных стран, таких, например, как Филипп II, Генрих VII, Карл IX и другие, каждый из которых пролил больше крови своих подданных, чем русский царь.

Здесь следует подчеркнуть тот факт, что Грозный покаялся в своих деяниях, что отнюдь не было характерно для западных властителей того времени. Впрочем, в наши дни первый Президент Российской Федерации, добровольно уходя со своего поста, публично покаялся перед российским народом за то, что не смог должным образом решить ряд стоящих перед обществом проблем. Такое поведение вряд ли можно ожидать от нынешних руководителей западных стран.

Социокультурные особенности российского общества связаны с особенностями культуры наиболее крупного этноса России – русского. Культура этого этноса сформировалась вследствие его приспособления к внешним природным и социальным обстоятельствам и развития в рамках этих обстоятельств.

Местом формирования русского этносов явилось Нечерноземье. Как и у большинства этносов, базой русского этноса была деревня , где преобладающим был сельскохозяйственный труд . В силу этого особенности сельскохозяйственного, крестьянского труда в условиях Нечерноземья с его малоплодородной землей и суровым климатом определили во многом черты русского национального характера как выражения личностной культуры представителей русского этноса. Сроки полевых работ на Нечерноземье, в отличие от регионов более южных или западных, были гораздо короче: сев в мае и полная уборка всего урожая в сентябре, в то время как, например, в Западной Европе только два-три зимних месяцабылинепригодны для занятия сельскохозяйственным трудом. Короткие сроки работ принуждали крестьянина в летние месяцы трудиться с крайним напряжением сил, зима же была периодом вынужденного безделья. Возникал своеобразный перепад двух крайностей (или героический рывок, или полная расслабленность) отразившийся в характере русского народа, не склонного идти путем умеренности, постепенных, эволюционных преобразований . Отсюда возможно склонность к различного рода революционным преобразованиям , сохранившаяся в российском обществе до сих пор.

Большой объем работ в летнее время не позволял думать о качестве работы. Во многом отсюда в культуре русского народа ценность качества труда не является ведущей. Следует подчеркнуть, что проблема качества труда является одной из важнейших и на сегодняшний день Низкое качество продукции делает многие виды отечественной продукции неконкурентоспособными.

Суровые природные условия не позволяли получать большой урожай. Поэтому, чтобы выжить в трудные для него периоды крестьянин нуждался в помощи со стороны соседей. Отсюда склонность к общинному, коллективистскому образу жизни. Взаимопомощь, помощь бедным, больным, сиротам предполагала выравнивание условий жизни. Это придало в русском народе большое значениеценности равенства . Крайне малые объемы прибавочного труда, нужного для общегосударственных нужд требовали крайне жестких мер по его изъятию у крестьянства. С этим было связано появление в России крепостничества. Община в данном случае выступала как средство собирания подати с крестьянства. Существовала коллективная ответственность: то, что не заплатил отдельный крестьянин, должна была заплатить община. Поэтому община не только помогала своим членам, но и давила на них, следила за ними. Подобный тип хозяйственной деятельности принижал значение инициативности, самостоятельности, свободы, собственного достоинства .Исследователи отмечают сохранившееся до сих пор стремление многих людей перепоручить решение своих личных проблем обществу, государству, наличие у населения России черт социального инфантилизма .

На формировании характера народа сказываетсяне только качественные параметры территории, на которой он проживает, но и сам размер этой территории. Необъятная территория создавала возможности для перемены места жительства, порождала у русского народа настроение странничества, временности, не побуждала обживать имеющуюся территорию, беречь окружающую природную среду. Непоседливость, готовность в любой момент сорваться с места и отправиться в неведомое есть нечто неотъемлемое от русского характера.

Огромность территории формирования русского этноса повлияла на способ разрешения русским народом конфликтов. Обширность территории позволяла расходиться субъектам конфликта – так крестьяне бежали на Дон, на Волгу. Конфликт возникал, когда участникам конфликта уже не было возможности разойтись. При этом он приобретал крайне острые формы. В отличие, например, от западноевропейских народов у русского народа нет привычки жить в постоянной атмосфере конфликтности, нет традиций их цивилизованного разрешения . Здесь опять крайности: или благостное молчание и единодушие, или кровавые эксцессы.

На формирование особенностей культуры громадное значение оказывают также обстоятельства исторического плана – особенности развития той или иной страны, региона. Здесь, прежде всего, нужно отметить фактор соседей.

Так, необходимость постоянной обороны от внешних врагов сделала условием выживания русского народа сильное государство . Индивид, с целью сохранения собственной жизни, частичноотказывался от своей свободы, доверяясь и подчиняясь государству . Это способствовало формированию у русского человекаколлективизма, преданности общему делу, самоотверженности. Но также это способствовало порождению и черт патернализма ,когда власть рассматривается в виде строго, но справедливого отца, благосклонность которого можно заслужить послушанием. До сих пор у населения российского общества нет рационалистично-критичного отношения к власти, преобладают крайние эмоции – или любовь и связанные с нею нереалистичные ожидания, или разочарование во власти и недовольство ею, доходящее до ненависти. До сих пор не выработались ни желание, ни навыки контролировать власть.

Глубокий след в менталитете русского народа, в социокультурных особенностях российского общества оставило вековое его нахождение под игом татаро-монголов. Многое в принципах взаимоотношений между индивидом и обществом сложилось под влиянием Степи. С этим влиянием связывается насилие властей, бесправное положение личности в Московии, своеобразном «православном ханстве». И даже после освобождения от татарского ига русское государство не отменило степного произвола по отношение к собственному народу. Русский простолюдин находился в состоянии постоянного страха, что его правители, наследники татарских ханов, отберут все его имущество: никаких гарантий собственности, чести и достоинства личности Россия так я не могла долгое время выработать.

Преобладание государственного интереса над личным, неустойчивость индивидуального человеческого существования породили у русского народа невнимание к благоустройству своего личного существования, пренебрежение к мелочам быта.

Постоянные материальные лишения, моральные унижения сформировали в русском характере такие черты, как терпимость, душевную стойкость, но это породило и известную нечувствительность.

В значительной мере социокультурные особенности России связаны с господствующей на ее территории религией – православием. «Русский» и «православный» были во времена Московии-России почти тождественными понятиями. И русский этнос, и Россия расширялись за счет финно-угорских и тюркских этносов путем обращения представителей этих этносов в православие.

Исследователи отмечают в православии мотивы жалости к падшим, сострадания, милосердия, участия в судьбе человека, отказ от его законнического осуждения, нашедшие отражение в русском характере, в социокультурных особенностях российского общества. В какой-то мере здесь отсутствует начало требовательности к человеку, строгой взыскательности к нему за результаты его деятельности.

Известное влияние на ментальность русского народа сыграли и определенные особенности догматической стороны православия . В отличие от католицизма в православной религии «не предусмотрено» чистилища как промежуточного варианта между раем и адом. В определенноймере это сказывается на черно-белом видении мира православным, отсутствии полутонов, переходов от одного к другому, в крайностях мысли и действия, не готовности к компромиссам .

Интересно, что в православии иначе, чем в католицизме, трактуется догмат Троицы. Если в православии полагается, что Святой дух исходит только от Бога-отца, то в католицизме признается его исхождениеи от Бога-сына, объединяющего в себе небесное и земное начала. Тем самым в католицизме в определенной мере оправдывается, освящается земная жизнь , в то времякак для православия характерна большая устремленность в жизнь небесную , пренебрежение земным. Эта черта православия коррелирует с нацеленностью русского человека на большие надличностные цели.

Для православного человека было всегда характерно ощущение принадлежности к истинной вере, определяющее в значительной мере ксенофобию и отношение к неправославным как к «нехристям». Это во многом было причиной чувства превосходства над «чужеземцами» и приобщенности к миссии несения света истинной веры. «Москва – третий Рим» – эта идея была присуща не только официальной российской идеологии, но и была основой мессианского мироощущения всего народа . Русский народ не довольствовался индивидуальной жизнью, он хотел иметь некую сверхзадачу как оправдание этого индивидуального существования: мессианизм православия сменялся мессианизмом мировой пролетарской революции. И сейчасрусский народ пребывает в некой растерянности, не находя соответствующей ему «сверхзадачи» . Поэтому не случайно и руководство страны и научная общественность заняты разработкой национальной идеи России , которая смогла бы дать населению некую интегрирующую, мобилизующую, вдохновляющую цель.

Несомненно, социокультурные особенности российского общества не являются нечто неизменным. И в советский период, и особенно в постсоветский период произошли значительные сдвиги в сознании людей, в их личностной культуре, а отсюда и в специфике их деятельности. Однако и до сих пор для российского общества по сравнению с западным обществом характерны некие отличительные черты, что не позволяет эффективно функционировать многим социальным институтам западного общества, перенесенным на российскую почву. Поэтому в процессе социальных преобразований России необходимо учитывать ее социокультурные особенности , иначе даже самые благие цели не будут достигнуты.

Но учет этих социокультурных особенностей не должен означать некоего преклонения перед ними. Чтобы выдержать конкуренцию с другими обществами, российское общество должно, по существу, изменить свой культурный код, российский народ должен избавиться от недостатков, присущих ему и выработать в себе новую культуру, позволяющую ему иметь достойную перспективу в третьем тысячелетии.

В настоящее время можно сформулировать две традиции в осмыслении культуры советского общества. Первая, опирающаяся только на авторитетные суждения философа Н.Бердяева о «новом средневековье» и поэта О.Мандельштама о «веке-волкодаве», объ­являет почти столетнюю советскую историю и культуру заве­домо мрачной ямой тоталитаризма, не представляющими яко­бы никакого позитивного содержания. Вторая же, конкретно-историческая, аналитически объемная точка зрения является более объективной.

Социокультурная панорама советской эпохи - пестрая, му­чительно сложная диалектическая целостность мозаики. Революция разрушила не только старую политическую систему, но и основные ценности духовной культуры прежнего общества. На слом последней был направлен целый ряд преобразований в литературе, изобразительном искусстве, музыке, архитектуре и других видах художественной деятельности. Коренные изменения произошли не в один момент - старое и новое еще долго сосуществовало, взаимодействовало, соперничало и боролось.

В советской культуре нельзя было не заметить официаль­но признанную и находящуюся в «тени» культуру инакомыс­лия и оппозиции, культуру «подполья» и «выдворенную» за рубеж. Вместе с тем культура советской эпохи есть особое явление социокультурного мышления, связанного с российским менталитетом, с традицией беспри­мерной политизации и игнорирования запросов и прав отдель­ной личности, с одержимым стремлением масс веровать даже на официально атеистической почве, с постоянной ориентацией на культ государства, Отечества и недалекого лидера-пророка...

Ретроспективно обозревая сложную и драматичную исто­рию советской эпохи, следует выделить несколько социокуль­турных десятилетий, отличающихся друг от друга принци­пиальным содержанием. Обоснованно назовем двадцатые, шес­тидесятые и восьмидесятые годы как основные этапы раз­вития культуры некоторого плюрализма и инакомыслия по отношению к партийно-государственной идеологии, как стой­кую опору пробуждающегося нового социокультурного мыш­ления и сопротивления тоталитаризму, как активное воспитание общественного самосозна­ния и деятельности, как мощные прорывы к общечеловечес­ким ценностям.

Двадцатые годы были, пожалуй, самыми многообещаю­щими в истории советской культуры. Хронологически почти целое десятилетие оказалось такой стадией развития общест­ва, которая существенно отличалась как от предыдущей («Се­ребряный век»), так и последующей (усиление партийно-госу­дарственной деспотии). Специфика двадцатых состояла прежде всего в возможности творческого плюрализма, в многообразии форм социально-экономического развития, в известной динамичности и еще открытости политической жизни, в небывалом для последующих времен духовном богатстве. Они выделяются активной деятельностью блестящей плеяды исторических личностей, выдающихся ученых и художников сло­ва, по-разному воспринимавших мир, но активно участвовав­ших в его преобразовании (И.Павлов, Н.Вавилов, К.Циол­ковский, А.Чаянов, М.Булгаков, А.Платонов, М.Шолохов др.). Поэтому не случайно те годы при всей своей противоречивости явились временем альтернатив, возможнос­тей диалога культур и инакомыслия, временем борьбы за то или иное будущее нашей страны. Выделение рождавших на­дежды двадцатых в особый этап советского общества связан еще и с нэпом (новой экономической политикой). Он дает почти уникальный случай из истории послеоктябрьского периода, позволяющий осмыслить целостный процесс в его многооб­разных проявлениях.

Прежде всего, нельзя забывать, что на содержательность и глубину исканий двадцатых в культуре падал отсвет блистательного «Серебряного века (многие деятели его продолжали творить в разных сферах духовного - К.Стани­славский, В.Немирович-Данченко, А.Ахматова, О.Мандель­штам, И.Павлов и др.), который закончился в 1921-1922 гг.: расстрел Н. Гумилева, смерть А. Блока, за­бытого властью, высылка ведущих русских философов, исто­риков, профессоров, социологов на пресловутом «философс­ком пароходе», активная эмиграция творческой интеллиген­ции. Совсем недаром ака­демик Д.Лихачев не без горечи однажды заметил: «Мы пода­рили Западу начало нашего века». И как оказалось, не только начало. В стихотворении «Век» (1922) О.Мандельштам пере­дал трагическое ощущение времени, характерное для части интеллигенции:

Век мой, зверь мой, кто сумеет / Заглянуть в твои зрачки / И своею кровью склеит / Двух столетий позвонки?

Все же бросается в глаза общий тонус духовных поисков, прослеживается многообразие литературных группировок и ху­дожественных объединений, богатство стилевых и жанровых исканий в искусстве

(А.Платонов, В.Кандинский, Е.Замя­тин, П.Филонов, М.Булгаков,

М.Шолохов, К.Петров-Водкин и др.). Рождающийся новый метод, еще не названный социа­листическим реализмом и не загруженный партийными догмами, резко увеличил для художника «зону контакта с изо­бражаемым миром», требовал от него постоянно «соприкасать­ся «со стихией незавершенного настоящего». Прекрасным примером служит роман М.Шолохова «Тихий Дон». То, что в известных уже произведениях молодых русских про­заиков часто только намечалось - но­вый угол зрения, подход к проблеме с совершенно неожиданной, новой стороны, сила художественного отображения, - все это в романе Шолохова получило уже свое полное развитие. Величием своего замысла, многообразием жизни и проникно­венностью воплощения этот роман напоминает «Войну и мир» Льва Толстого» (1929). Певец Тихого Дона смог, как и А. Пла­тонов в романе-предупреждении «Чевенгур» (1929), как М.Булгаков в «Белой гвардии» (1925) и «Мастере и Маргарите», «с тревогой и мукой сказать всему миру: путь революции сложен, противоречив, это буря, которая выбрасывает на верх, к вершинам власти не только идеалистов, бескорыстных ро­мантиков, подвижников, но и людей социального дна, люмпе­нов, ограниченных доктринеров, фанатиков казарменного «рая»

(В.Чалмаев). В сатирических повестях «Собачье сердце» (1925), «Дьяволиада» (1924), «Роковые яйца» (1934) М.Булгакова, в пьесе

А.Платонова «Шарманка» (1928), в стихах С.Есенина, О.Мандельштама и других во весь голос звучал сигнал тревоги в связи с абсолютизацией насилия, которое начинало искать жертвы везде...

Тревога рождалась от разрушительного воздействия административно-командных методов руководства экономикой и культурой, от усиливающегося духовного диктата партии-го­сударства над творческой интеллигенцией, отмены нэпа, раз­рушительной деятельности пролеткульта, РАППа и других объе­динений, от отделения школы и граждан от церкви как оттор­жения народа от своей богатой национальной истории, культу­ры и нравственности, трагически преступной тайной распрода­жи за бесценок художественных сокровищ Эрмитажа, Русско­го музея, русской православной церкви и дома Романовых, при­нявшей в тридцатые годы еще больший размах, - вот далеко не полный перечень серьезных духовных утрат в жизни обще­ства, настоящий «культурный террор».

Нельзя не сказать о том, что в советскую эпоху шла посто­янная борьба русского начала с космополитическими силами. Раскрестьянивание России, подавление русского национально­го сознания, православия подготавливали «перестройку» пост­советского периода, перешедшую в затяжной болезненный кри­зис. Одновременно с известными экономическими пятилетка­ми была объявлена и «безбожная пятилетка», выразительно за­планировано, в каком году будет закрыта последняя церковь в стране, а в каком - имя Бога больше не будет произноситься. И.Сталин заложил мину замедленного действия, когда опре­делил культуру Отечества «национальной по форме, социалис­тической по содержанию». Не зря в письме Л.Брежневу в марте 1978 г. великий русский писатель М.Шолохов писал о «протаскивании через кино, телевидение и печать антирусских идей, позорящих нашу историю и культуру». Такой подход сохранился до сегодняшних дней.

В лучших произведениях «деревенской прозы» 60-70-х гг. (Ф.Абрамов, В.Астафьев, В.Белов, В.Шукшин, В.Распутин и др.) убедительно показано тотальное уничтожение именно форм национальной русской жизни. Полноценная народная жизнь, богатейшая культура народа изображены с писательской болью в «Канунах» В.Белова, «Прощании с Матерой»

В.Распутина, во многих рас­сказах В.Шукшина и др..

Русская цивилизация обладает спасительной внутренней силой, позволяющей ей выжить, даже если растаптывались жизни ее творцов от 20-х до 90-х гг. Основная линия ее разви­тия - это противостояние силам, разрушающим русскую тра­дицию, русскую идею. Более того, вся советская история была борьбой этих двух сил.

Вместе с тем двадцатые все-таки не отказались от культур­ной полифонии, сохраняя определенные намерения к диалогу культур и эпох, когда не были еще полностью заангажированы политикой (публиковались произведения мировой литературы, мемуары и воспоминания белых генералов, проводились выс­тавки художников-передвижников и авангардистов и т.д.), давали себя знать традиции христианской философии и куль­туры (П.Флоренский, М.Булгаков и др.).

Разрушительная деятельность сталинского тоталитаризма начала усиливаться во второй половине двадцатых, особенно с развертыванием коллективизации (проводимой под лозунгом «раскулачивания», как в годы гражданской войны - «раска­зачивания») - великого преступления системы перед своим народом, получившего глубокое художественное воплощение в «Котловане» А.Платонова и «Поднятой целине» М.Шолохова. Последствия этого эксперимента над людьми и землей посто­янно отзывались на судьбах российской деревни вплоть до на­ших дней.

Тридцатые - сороковые - время еще большего упроче­ния административно-командной, номенклатурной системы. Политический тоталитаризм тех десятилетий, особенно пре­ступно выразившийся в целом ряде судебных «показательных» процессов - трагедии инакомыслия в стране, - тесно взаи­модействовал с культурным: трагедию ученого, честного ху­дожника слова, кисти, резца, музыкального ключа вне этого унизительного и страшного сопряжения понять до конца про­сто нельзя... Вспомним человеческие судьбы А.Платонова, М.Булгакова, М.Цветаевой, О.Мандельштам, А.Ахмато­вой. Их творческое и гражданское подвижничество помогает осмыслить как прошлое, так и наши дни, связанные с «соци­алистическим» наследием России. В их творчестве - конфликтные узлы нашей жизни, нашей истории - и социальной, и политической, и духовной. Их произведения, вернувшиеся к своему читателю через много лет, не просто устраняют «белые пятна», не только уве­личивают количество литературной информации, но и меняют прежде всего качество нашего отношения к литературе и к самим себе.

«Сокровенные» произведения А.Платонова, рассматриваю­щие судьбоносные проблемы России - роман «Чевенгур» (1929), повести «Котлован» (1930) и «Ювенильное море» (1934) - были изданы на языке оригинала только во второй половине 80-х гг., неожиданно для всех представив автора в ином качественном измерении - великий художник. Платонов - один из первых литераторов советской эпохи, так пронзительно понявший тра­гическую судьбу идей социализма, коллективизации, «социа­листического строительства», которые оказались в руках по­литических авантюристов.

В трагически ироничном стихотворении О. Мандельштама передана духовная суть тридцатых-пятидесятых:

Мы живем, под собою не чуя страны, /Наши речи за десять шагов не слышны,/А где хватит на полразговорца, /Там припомнят кремлевского горца.../ А вокруг него сброд тонкошеих вождей,/Он играет услугами полулюдей./Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,/ Он один лишь бабачит и тычет,/ Как подкову, кует за указом указ:/ Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь,/ Что ни казнь у него - то малина/И широкая грудь осетина...

«Культурная революция» понималась в те годы как состав­ной элемент известной триады - индустриализация, коллек­тивизация, культурная революция. Главным в ней были не те или иные духовного плана мероприятия, а коренное измене­ние личности. Происходило намеренное ограничение культурной работы на уровне ее «первого этажа», т.е. расширения элементарных форм (ликвидация неграмотности, первоначаль­ное школьное обучение, растянувшееся как обязательное на многие десятилетия), необходимых для создания массовых про­изводственных кадров, и одновременное отторжение этой же массы от усвоения высших культурных ценностей. Партийно-номенклатурному режиму требовалась культура исполнитель­ская, а не подлинно творческая, немыслимая вне самостоя­тельного мышления: «отец народов» боялся ее всегда. Про­цесс нивелировки личности и ее принижения - своеобразный исторический «фено­мен» нашей многострадальной родины. «Опасность извне» за­няла особое место в советской идеологии, которая десятиле­тиями навязывалась насильственно народу. Тоталитарная власть, отбросившая нормальные цели человеческого общежи­тия, обеспечивающего каждому индивиду возможность стро­ить свое счастье своими руками и по собственному разуме­нию, должна была искать оправдания для постоянного подав­ления здоровых человеческих стремлений. Оправдание в та­ких случаях находилось одно: образ врага и лучше всего - внешнего, неведомого и потому особенно страшного.

Шестидесятые, о которых так много говорят и пишут се­годня (а также о гражданско-духовной сути шестидесятников), выросли на гребне хрущевской «оттепели» (по одноименному названию повести И. Эренбурга). В обществе появилась идил­лическая надежда на реальные перемены после критики куль­та личности. Однако на смену иллюзорной свободе пришел брежневский застой.

Выход в свет рассказов А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор» вызвал сильнейший резонанс в нашем обществе. Произведения высокохудожественные и по­трясающе горько-правдивые, они буквально всколыхнули всю читающую и думающую Россию. Вряд ли найдется иная чело­веческая и творческая судьба, отражающая эпоху так, что ис­тория вне ее - полуправда, если не меньше. Романист, публи­цист и драматург, Солженицын оказался теснейшим образом связанным со всем тем, что произошло с нашей страной и с нами за последние десятилетия. Его мужественное и победное по результату единоборство правдивым Словом с тоталитарной систе­мой дает нам веское основание видеть в нем не только великого писателя, но и Гражданина. Именно он во многом открыл нам глаза на ход новейшей истории России и ее культурного разви­тия. Именно он в открытом письме съезду писателей, еще до своего изгнания из страны (1974), требовал «честной и полной гласности» как «первого условия здоровья всякого общества, нашего тоже», когда уже основательно был искривлен путь России, ее многострадальной деревни (не слу­чайно предтечей «деревенской прозы» станет «Матренин двор»). Возвращение книг писателя на Родину, а потом и его самого в мае 1994 г. стало крупнейшим культурным и общественным со­бытием.

В эти годы все еще давала о себе знать романтическая ориентиро­ванность на заветное «светлое будущее», возникала время от времени в центре общественного внимания духовная веха на­шей истории - русская идея, неожиданно, как всегда бывало прежде, появилась актуальнейшая проблема огромных марги­нальных масс (т.е. снявшихся со своих мест сельских жителей в связи с трагическим разломом русской деревни и по боль­шей части не нашедших себя в духовной жизни города), занявших места не только в системе диктатуры партии, но и создавших особо сложные проблемы в экономике, в нравственно-этическом облике общества. Взволнованно-серьезно писали об этом явлении В. Шукшин и В. Распутин. Сужение культур­ного пространства, большие утраты в духовной жизни общества повторялись и во многом углублялись: продолжали закрывать­ся и уничтожаться храмы (мощный пласт национальной куль­туры!) и памятники, усилился запрет на знакомство массового читателя и зрителя с шедеврами отечественной и зарубежной культуры, в каждом крупном учреждении культуры существо­вали отделы специального хранения - спецхраны и т. д. Так­же углубился духовный диктат над инакомыслием, внутрен­ней оппозицией, увеличился состав диссидентов. Как устояв­шаяся система давало о себе знать изгнание за пределы Родины творческой интеллигенции, клеветнические кампании и на­сильственное выдворение по идейным мотивам многих писате­лей и других деятелей культуры.

Все та же классовая концепция культуры, перенесенная властью в политику, оставила незаживающий след на разви­тии духовной культуры эпохи, когда литература, живопись, архитектура и многие другие стороны духовной жизни общес­тва оценивались с позиций вульгарного социологизма, посто­янно велась ожесточенная борьба против измышленных «формалистических вывертов», «врагов народа», против всех чест­ных творцов культуры, якобы «утративших классовое чутье»...

Тоталитарный режим обрекал десятки миллионов не толь­ко на насильственную смерть, но и на долгие годы пребывания в тюрьмах, концлагерях, ссылке и высылке. Разумеется, при этом духовно обкрадывался великий народ. Неудивительно, что тема неволи, лагерная тема, все больше входит в современное искусство и литературу

(В. Шаламов, А.Солженицын, Г.Жже­нов, А.Жигулин, Л.Копелев,

Э.Неизвестный и др.). Массовые репрессии привели к невосполнимым потерям в демографии, экономике и культуре, отразились на нравственном состоянии общества.

Примечательный факт: развитие русской культуры в совет­скую эпоху невозможно рассматривать вне многонационально­го объединения культур бывшего СССР и России. В период «со­циалистического строительства» успешно решалась задача пре­одоления культурного неравенства и отсталости ранее угнетен­ных народов. Русская культура сыграла в этом просветительс­ком процессе трудно переоценимую роль. На протяжении всей советской эпохи усиливалось взаимодействие культур русско­го и других народов страны, формировались научные кадры творческой и технической интеллигенции.

Философская культура советской эпохи становилась «в духе времени» явно уплощенной и упрощенной, а судьбы философов поражали переменами, превосходящими по резкости продажу Платона в рабство или пребывание Диогена в бочке: «хождение по мукам» А.Лосева, М.Бахтина, Э.Ильенкова, П.Флоренс­кого и многих других.

А как же понять и объяснить Победу в Великой Отечественной войне, крупные успехи в науке, образовании, просвещении, некоторых областях экономики и культуры? Объясняя при­чины исторической выживаемости нашего народа, современ­ный историк С.Лесной-Парамонов отметил «три основные чер­ты славян, определяющие их жизнестойкость: необыкновенное трудолюбие, доходящее иногда до самоистязания, любовь к ро­дине, часто даже не осознаваемая умом, и талантливость». Эти характеристики национального архетипа, безусловно, помогли нам выжить в условиях казарменного социализма. И Победа, и достижения в отдельных сферах жизни общества - завоевания, достигну­тые ратным и созидательным трудом, высоким и жертвенным энтузиазмом на пределе всего народа, а истинные успехи в ис­кусстве достигнуты вне рамок и вопреки догмам «социалисти­ческого реализма». Только в этом ключе мы можем осмыслить произведения М.Булгакова, А.Платонова, М.Шолохова, Б.Пильняка, Д.Шостаковича, А.Шнитке, Г.Свиридова, А.Глазунова... В произведениях-предупреждениях «Мы» Е.За­мятина, «Чевенгур» и «Котлован» А. Платонова вскрыто главное противоречие для всей советской эпохи - противостояние тота­литарного «мы» и традиционной культурной потребности сохра­нить духовное «я», так много значащее во все века и эпохи.

Есть еще личная горькая предсмертная исповедь А.Фадее­ва, которая стала «документом эпохи»: «В ЦК КПСС. Не вижу возможности дальше жить, т.к. искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы - в числе, которое даже не сни­лось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих... Ли­тература - это святая святых - отдана на растерзание бюро­кратам и самым отсталым элементам народа... С каким чув­ством свободы и открытости мира входило мое поколение в литературу, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и еще могли бы создать! Нас... уничтожали, идеологически пугали и называли это - «партийностью». И теперь, когда все можно было бы испра­вить, сказалась примитивность, невежественность - при воз­мутительной дозе самоуверенности - тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталан­тливых, мелких, злопамятных... Жизнь моя как писателя те­ряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавле­ние от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни...». Последние строки, настолько откровенные и напугавшие своей прямотой и мужественной, отчаянной правдой руководителей страны, заставили письмо арестовать и бросить его, как узника, в тем­ницу сейфа на долгие тридцать четыре года!

В восьмидесятые, в «перестроечные» годы, открывшие «же­лезный занавес» духовному плюрализму и известным демо­кратическим свободам, из длительного искусственного забве­ния постепенно начала «возвращаться» богатейшая культура «Се­ребряного века», запрещенные ранее по идеологическим и поли­тическим мотивам произведения самых разных художников в различных областях творчества, ставшие явлением, украсившим последнее десятилетие XX в. На современников хлынул буквально поток «новых» произведений, фактов, документов, свидетельств разных культурных периодов отечественной исто­рии. Культура рубежа веков явила миру целый «поэтический континент» тончайших лириков

(И.Анненский, Н.Гумилев, М.Волошин, В.Ходасевич и др.), глубоких мыслителей (Н.Бердяев, В.Соловьев, С.Булгаков, Г.Федотов, А.Лосев и др.), серьезных прозаиков (А.Белый, Д.Мережковский, В.Брю­сов, Ф.Сологуб), ищущих театральных деятелей-реформаторов (К.Станиславский,

В.Немирович-Данченко, В.Мейерхольд), композиторов (И.Стравинский,

С.Рахманинов, С.Прокофьев) и художников (К.Сомов, А.Бекнуа, П.Филонов, В.Кандинс­кий и др.), талантливых исполнителей (Ф.Шаляпин, Л.Соби­нов, М.Фокин, А.Павлова и др.). Российское общество и его культура переживают сегодня непростые времена, вычерчивая в своей истории очередную кривую социальных последствий «либеральной революции» после августа 1991 г. Глубокий кризис есть следствие длитель­ного пренебрежения объективными законами общественного и культурного развития на протяжении всей советской эпохи.

«КУЛЬТУРОЛОГИЯ»

1. Актуальные проблемы культуры XX в. М., 1993.
2. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1997.
3. Культурология / Под ред. Г.В.Драча / Ростов-на-Дону, 2005.
4. Культурология / Под ред. А.А.Радугина / М., 2003.
5. Культурология в вопросах и ответах / под ред. Г.В.Драча / М., 2002.
6. Культурология XX в.: Словарь. Спб., 1997.
7. Мамонтов С.П. Основы культурологии. М., 1999.
8. Пигалев А.И. Культурология. Волгоград, 1998.
9. Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Мировая художественная культура. М., 2003.
10. Самойлова М.П. Актуальные проблемы культурологии. Н.Новгород, 2005.
11. Самойлова М.П., Сметанина Т.А., Шиманская О.К. Социокультурные особенности Российской цивилизации.

Н. Новгород, 2005.

1. Сметанина Т.А., Шиманская О.К. Культура и религия. Н.Новгород, 2005.
2. Строгецкий В.М. Античность и проблемы мировой культуры. Ч.I. Н.Новгород, 2004.
3. Хоруженко К.М. Культурология: структурно – логические схемы. М., 2003.
4. Чернышева Т.А. Фантастика и современное натурфилософское мифотворчество // Художественное творчество: Сборник. Л., 1983. С. 58-76.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ

ПО ДИСЦИПЛИНЕ «КУЛЬТУРОЛОГИЯ»

1. Культурология как наука. Структура культурологи.
2. Значение термина «культура». Субъект и объект культуры.
3. Структура культуры. Ее функции.
4. Представление о культуре в античную эпоху, в эпоху Средневековья и в Новое время и т.д..
5. Представление о культуре в эпоху Просвещения, в Немецкой классической философии
6. Представление о культуре в марксизме. Взгляды Л.Г.Моргана, Э.Б.Тейлора
7. Культурология в XX веке: общественно-историческая школа (О.Шпенглер, А.Тойнби)
8. Культурология в XX веке: натуралистическая школа (З.Фрейд, К.Г.Юнг)
9. Культурология в XX веке: социологическая школа (Т.С.Эллиот, П.Сорокин, А.Вебер)
10. Культурология в XX веке: символическая школа (Э.Кассирер, К.Леви-Строс)
11. Русская общественная мысль XVIII в.
12. Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды П.Я.Чаадаева
13. Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды славянофилов (И.В.Киреевский, А.С.Хомяков)
14. Русская общественная мысль 30–50 гг. XIX в.: взгляды западников (К.Д.Кавелин, А.И.Герцен)
15. Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: Н.Я.Данилевский
16. Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: С.М.Соловьев, Б.Н.Чичерин
17. Русская общественная мысль второй половины XIX – начала XX в.: В.С.Соловьев, Г.В.Плеханов
18. Особенности философии культуры России в первые десятилетия XX в.
19. Культурологическая мысль 20-х - 50-х гг. XX в.: Н.А.Бердяев, Г.П.Федотов, И.А.Ильин
20. Социокультурные особенности советского общества
21. Миф и культура. Современное мифотворчество
22. Религия – ее компоненты, функции, типология. Соотношение религии и культуры.
23. Соотношение культуры и религии: историко-генетический, онтологический, аксиологический, гносеологический, психоаналитический и культурно-антропологический подходы
24. Духовный механизм мировых религий
25. Религия и социокультурная интеграция. Мировые религии и государство
26. Буддизм и культура
27. Ислам и культура
28. Западноевропейское христианство и культура
29. Языческая культура Древней Руси
30. Православие и культура

IV. Особенности привлечения сил и средств пожарной охраны, гарнизонов пожарной охраны для тушения пожаров и проведения аварийно-спасательных работ

IV.4 Особенности опробования тормозов в поездах повышенного веса и длины

V ОСОБЕННОСТИ ОБСЛУЖИВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ ТОРМОЗАМИ В ЗИМНИХ УСЛОВИЯХ

V. Положение Общества в отрасли: рынок, маркетинг, продажи

V2:Тема 1.5 Кости кисти, их соединения. Особенности строения кисти человека. Тазовая кость. Таз в целом. Рентгеноанатомия и развитие скелета верхней конечности и таза.

V2:Тема 1.6 Кости свободной нижней конечности, их соединения. Особенности строения стопы человека. Рентгенанатомия и развитие скелета нижней конечности.

Процесс перехода от традиционного к современному обществу весьма сложен.

Переход от традиционного к современному обществу весьма драматичен как для общества в целом, так и для отдельного человека. Меняются почти все жизненные представления, система приоритетов, рациональность, психический склад личности, доминирующей в обществе.

Наиболее распространенными в мировых практиках являются два типа модернизации.

Первый тип модернизационных процессов, получивших название «догоняющей модернизации. По этому пути развития Россия двигалась, начиная с петровских преобразований, когда, собственно, и были осознаны как проблема недостаточность экономического, военного, управленческого (бюрократического), образовательного потенциала, в целом уровня цивилизованности в сравнении со странами Западной Европы.

Коммуникации российского общества, связывающие страну с внешней средой, каковой на протяжении Нового времени являлась, прежде всего, западная цивилизация, долгое время находились под контролем и ограничивались. Идеология и практика «железного занавеса» в СССР были, пожалуй, наиболее ярким примером манифестирования подобного рода контроля над коммуникациями.

Россия встала на путь «догоняющей модернизации», когда заимствовались технологические приемы, инструментальные знания, относящиеся к сферам промышленности, науки, военного дела. Авторитарный характер государственной власти и политической культуры сомнению практически не подвергался. Петр I, посетив Европу, не заинтересовался европейской демократией и индивидуализмом.

В рамках российского модернизационного проекта необходимы институциональные и ценностные трансформации. Такая большая страна, как Россия, не может делать ставку на эксплуатацию сохранившихся с домодернизационных времен природных и культурных объектов (например, на развитие туризма как локомотив национальной экономики), что, однако, возможно для менее обширных стран.

Позитивным, адаптационным выходом для российской социокультурной системы является снятие всех препятствий, ограничений на путях межкультурного взаимодействия между цивилизацией-донором, т.е. Западом, и цивилизацией-реципиентом, т.е. Россией. Естественными ограничителями на этом направлении являются национальная культура, язык и уровень экономического развития, уровень совокупной платежеспособности, способность оплатить инокультурные инновации.

Российская социокультурная традиция дихотомична начиная с момента монголо-татарского нашествия, до этого Киевская Русь развивалась как европейское государство.

В условиях России начала XXI века потенциальным претендентом на роль объекта модернизации, способного рисковать, осуществляя рациональный жизненный выбор, является средний класс, основа будущего гражданского общества. При условии достаточно стабильного развития экономики средний класс занимает, как правило, среднюю часть политического спектра, оставаясь достаточно индифферентным как к правому, так и к левому экстремизму. Представители среднего класса тяготеют скорее к мирным, эволюционным процессам, а отнюдь не к революционным переменам.

За годы постсоветских реформ сформировалось первое свободное поколение россиян, первичная социализация которых прошла в условиях свободы, преимущественно ориентированное на включение России в мировую, т.е. западную цивилизацию.

В то же время некоторая адаптация к национальной социокультурной традиции является важным условием усвоения имплантированного инокультурного опыта, в том числе ценностей, отношений, символических смыслов и культурных кодов. Все это получило определенную ясность в последние десятилетия.

Для успешной российской модернизации в течение ближайшей исторической перспективы необходимо поддерживать более высокий темп социокультурной динамики, чем темп, естественный для западных обществ «позднего модерна».

Для российского общества в течение последних десяти лет характерны радикальное усиление неравенства, изменения в стратификации, восходящая и нисходящая личностная и групповая мобильность, формирование среднего класса.

Годы реформ показали, что для позитивной адаптации к рыночной социокультурной системе требуется высокое качество человеческого капитала, личность, склонная к инновациям, творческой интерпретации в выработке адаптационных моделей поведения, акцентирующая индивидуальные способы достижения успеха. В последние несколько лет стала проявляться и определенная корреляция уровня доходов с уровнем образования, прежде всего высшего. Это во многом связанно как с приходом на российский рынок транснациональных корпораций, так и с постепенной передачей управленческих позиций от собственников промышленных, добывающих предприятий, торговых фирм к менеджерам, специалистам, то есть лицам наемного труда. Этот процесс особенно ускорился после кризиса 1998 года.

Ценностная система российского общества переживает серьезную трансформацию. В недрах советского среднего класса формировалась система ценностей, в определенной степени отличающаяся от официальной. Эта частичная ценностная переориентация во многом способствовала постсоветской адаптации к взрывной динамике социокультурной системы той его части, которой удалось наиболее далеко продвинуться в переоценке ценностей. В нашей жизни возросла роль материальных ценностей: денег и богатства, уменьшилось значение ценностей нематериальных.

Важнейшей задачей, которую необходимо решить в процессе модернизационного перехода к новой российской социокультурной системе, является массовый переход к внутреннему контролю, т. е. самоконтролю личности, ее способности принимать решения и нести за них всю полноту ответственности, в отличие от внешнего контроля, характерного для традиционного общества. Самоконтроль, готовность ввести свое поведение в рациональные, законные рамки – необходимое условие функционирования гражданского общества. Формирование внутреннего контроля является, по-видимому, главной задачей современного российского воспитания и образования. Решение этой задачи позволит во многом снизить интенсивность различных форм девиантного поведения.

Социально-культурное развитие российского общества во многом обусловлено экономическими и политическими причинами. Главными особенностями социально-культурного развития России можно назвать усиленное социальное расслоение и формирование новых групп населения. Как следствие, в стране усилилось социальное неравенство, которое выражается не только в количественных параметрах. Образовавшиеся новые группы населения (богатые, средние классы, средне- и малообеспеченные) сформировали собственные уклады жизни. При этом в годы подъема, несмотря на благоприятные усредненные экономические показатели, различия между данными укладами продолжали углубляться.

На культурном пространстве постсоветской России правит бал «массовая культура». И с её помощью во многом осуществляется реформирование экономики, политической системы, социальной сферы.

Массовая культура являет собою «пропаганду без пропагандиста». Проповедуемые массовой культурой ценности преподносятся, как освященные авторитетом общественного мнения у как нормы, которым должен следовать член общества, если он хочет жить в согласии с другими людьми, быть «не хуже других».

Тем самым, это, во-первых, формирует потребительскую психологию. Во-вторых, происходит сужение сферы личности, что приводит к ее своеобразной стандартизации.

Получила свежее дыхание система высшего образования - быть образованным человеком снова становится и модно, и выгодно, образование несет уважение и вес в обществе. Широкое распространение в последние годы получают так называемое альтернативное образование и дистанционное обучение, возможное с использованием современных компьютеров, подключением к международным системам информации Internet.

К числу позитивных изменений в культурной жизни России можно отнести появление большого количества периодических изданий - газет и журналов, - а также большой выбор различной литературы. И в большинстве случаев - это литература практически по всем отраслям знания, хорошего содержания и в хорошем полиграфическом исполнении.

После периода практически полного развала отечественной системы кинопроизводства и кинопроката, когда по стране сотнями закрывались кинотеатры, и в этой области культуры сейчас наметился определенный подъем.

75. Глобализация: представления об основных теориях.

В самом общем виде под глобализацией понимают многочисленные социальные процессы общепланетарного характера.

Панэкономический подход: развитие глобальной экономики рассматривается его адептами как главный двигатель глобализационных процессов. Упор на рост производительности труда, научно-технический прогресс, укрепление демократии, повышение уровня образования, культуры и здравоохранения как следствие роста глобальной экономики. Ключевое значение придается технологическому развитию, способному сгладить традиционные конфликты капиталистического общества и привести человечество к новому качеству жизни. Оптимистический характер взгляда на глобализацию сквозь призму панэкономического подхода. Основные приверженцы панэкономического подхода (Д. Бхагвати, Б. Гейтс и др.).

Культурологический подход: процесс глобализации рассматривается представителями данного подхода сквозь призму межкультурного взаимодействия. Анализ характера протекания и последствий глобализации культуры, в том числе, стирание социо-культурных границ, разрушение культурной идентичности, межкультурные конфликты, формирование новой геополитической конфигурации. Глобализация рассматривается как новый инструмент для преследования традиционных целей силовой международной политики. Критический взгляд на достижения глобализации, протест против нивелирования культурного многообразия. Основные приверженцы культурологического подхода (С. Хантингтон, А. Панарин и др.).

Системно-теоретический подход: глобализация рассматривается как системная трансформация социума, сопровождающаяся ослаблением традиционных инструментов политического управления и формированием вакуума власти. В результате глобализации складывается новая общественная система, ведущая зачастую к обострению социальных конфликтов. Акцент делается на осмыслении системных рисков, порождаемых глобализацией, на структурных и институциональных эффектах международной коммуникации, на новой роли транснациональных корпораций и межправительственных организаций, а также на последствиях демонтажа социального государства. Наиболее представительный подход, позволяющий объединить социально-экономический анализ общественного развития с теоретическими выкладками философского характера. Основные приверженцы системно-теоретического подхода (И. Валлерстайн, У. Бек, Э. Альтфатер, Н. Луман и др.).

Антиглобалистский подход: глобализация воспринимается как заговор сил зла. Данные воззрения являются результатом религиозно-метафизического восприятия действительности, мистифицирующего социальные процессы. Выдвигается тезис об угрозе формирования "глобального правительства" и предлагаются средства борьбы с ним. Приверженцы данного подхода могут весьма различаться по своим теоретическим, культурным и религиозным установкам, а также по подходам к борьбе с глобализацией. Общим для них является неприятие глобализации как процесса, равно как и восприятие данного процесса как рукотворного, т.е. как планомерной реализации замысла скрытых влиятельных групп. Основные приверженцы антиглобалистского подхода (Г. П. Мартин, Х. Шуманн, Н. Хомски и др.).

Делиберативистский подход: процесс глобализации рассматривается сквозь призму унификации правовых и этических представлений в разных частях земного шара. Этика и право воспринимаются как специфические механизмы самокоррекции глобального развития, применимые во всемирном масштабе. Ставится задача поиска позитивных ценностных оснований общества, разделяемых приверженцами различных политических взглядов, представляющими различные культуры. Предлагаются механизмы преодоления глобальных проблем, порождаемых развитием человечества. Исторические корни делиберативистского подхода в европейской философской мысли (И. Кант, Г. Гроций). Основные приверженцы делиберативистского подхода (К.-О. Апель, Ю. Хабермас). Методология исследования глобализационных процессов. Методы социально-экономического анализа. Международная статистика. Системный функционализм. Нормативные методы. Социально-культурный анализ.

Введение…………………………………………………………………………3

Учебная программа по дисциплине «Культурология»…………………...5

Материалы для самостоятельной подготовки к экзамену……………….8

1. Миф и культура. Современное мифотворчество ………………………8

2. Буддизм и культура ……………………………………………………….13

3. Ислам и культура …………………………………………………………18

4. Западноевропейское христианство и культура ……………………….25

5. Языческая культура Древней Руси……………………………………...34

6. Православие и культура ………………………………………………………….38

7. Русская общественная мысль XVIII в…………………………………49

8. Особенности философии культуры России в первые десятилетия XX в…………………………………………………………………………53

9. Социокультурные особенности советского общества ………………..62

Рекомендуемая литература по дисциплине «Культурология»…….…...75

Контрольные вопросы к экзамену по дисциплине «Культурология»……………………………………………………………. 76