Древние и современные легенды рерих читать онлайн. Легенды. Пролог. легенда о космической мысли

ПРОФЕССОР ВАРШАВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Зелинский в своих интересных исследованиях о древних мифах пришел к заключению, что герои этих мифов вовсе не легендарные фигуры, но реально существовавшие деятели. К тому же заключению пришли и многие другие авторы, таким образом опровергая материалистическую тенденцию прошлого столетия, которая пыталась изображать все героическое лишь какими-то отвлеченными мифами. Так, французский ученый Сенар пытался доказать, что Будда никогда не существовал и не что иное, как солнечный миф, что было сейчас же опровергнуто археологическими находками. Такие же попытки были делаемы, чтобы доказать, что и Христос никогда не существовал, хотя мы имеем свидетельства, очень близкие к Его времени. Кроме того, в Сирии недавно была найдена плита с римскою надписью – эдикт против первых христиан, по времени чрезвычайно близкая к манифестации Христа. В этой борьбе между познающими и отрицающими так ясна граница, разделяющая всю мировую психологию. При этом чрезвычайно поучительно наблюдать, насколько все отрицатели со временем оказываются побежденными; те же, кто защищал героизм, истину, великую реальность, находят оправдание в самой действительности.

Тот, кто истинно понимал героев и мифы и кто временно считался мечтателем, оказывался величайшим реалистом, тогда как скептик-отрицатель по справедливости занял место «мечтателя», поверившего или клевете, или извращенному источнику. Так медленно, но верно оборачивается колесо эволюции, неся с собою восстановление забытой правды.

Оглянемся и заметим, как быстро и как легко человечество забывает даже недавние события и деятелей. Еще недавно такие лица, как Парацельс или Томас Воган, отмечались в энциклопедиях как обманщики. Но затем некоторые люди, в которых была жива справедливость, дали себе труд ознакомиться с их произведениями и нашли, вместо оглашенных шарлатанов, глубоких ученых, открытия которых принесли человечеству много блага. Вспоминаю, как в детстве мы увлекались книгою Гастона Тиссандье «Мученики Науки». Те, которые погибли жертвами всесожжения, в пытках, на эшафоте, теперь признаны как великие ученые. Но лживый скептицизм продолжает свою подпольную работу и вместо прежних мучеников спешит изобрести других, чтобы затем они, в свою очередь, так же были почтены памятниками и народными торжествами.

За последние годы в общественных направлениях замечаются некоторые отдельные действия, которые дают надежду, что вредоносное отрицание как будто уже осознается, и, таким образом, будем надеяться, займет заслуженный темный угол.

Люди начинают стремиться к жизнеописаниям. Но и в этом шептуны-скептики не хотят уступить. Пожимая плечами, они скажут вам: «Как вы можете быть уверены относительно истинных побуждений, родивших поступки, отображенные в биографии?» Или: «Как вы можете быть уверены, что не были случайностями те события, которые окрасили жизнеописания ваших героев?» Или: «Можете ли вы утверждать, что биограф был искренен и беспристрастен?»

Допустим, что эти замечания до известной степени могут иметь под собою почву Отдадим некоторую окраску жизнеописания личности самого биографа. Но тем не менее архивы исторических документов доносят до нас все же многие несомненные жизненные вехи действительности. Еще в недавнем прошлом летописи считались как сомнительные документы, не заслуживавшие серьезного внимания. Но археологические и исторические находки и документы, современные летописям, показывают, что они заслуживают гораздо большего почтения, нежели еще недавно поверхностные умы полагали. Конечно, будем надеяться, что человечество теперь не будет терять целые века для верного освещения выдающихся явлений.

Отдавая должное летописям и жизнеописаниям, человечество научится и писать их. Было бы величайшей ошибкой думать, что понятие героев совместно лишь с прошлым. Синтез нашей Эры выкристаллизовывает своих героев. Позволительно надеяться, что костры, тюрьмы и казни более не будут непременными атрибутами этих великих душ!

Устанавливая, что боги древности были героями, запечатленными в памяти народа, мы укрепим себя в сознании, что и в наши дни индивидуальность и личность управляют рулем человечества. Утверждая существование таких индивидуальностей, мы научимся, по примеру предков, в благожелательном позитивном исследовании передать сущность их личности в последующие поколения. Не забудем, что в будущем эти жизнеописания войдут в народные школы как Светочи Прогресса. Потому научим молодежь не только читать биографии, но и уметь писать их или, вернее, различать – что из проявлений их современников войдет в историю.

Читая легенды, молодежь научится мечтать. Это великое качество, ибо оно наполняет сердце лучшими, мощными огнями. Этими огнями сердца молодежь познает, как различать, где истина. Истина не познается расчетами, лишь язык сердца знает, где живет великая Правда, которая, несмотря ни на что, ведет человечество к восхождению. Разве легенды не есть гирлянда лучших цветов? О малом, о незначительном и жалком человечество не слагает легенд. Часто даже в кажущихся отрицательных мифах заключено уважение к потенциалу внутренней мощи. Во всяком случае, каждая легенда содержит нечто необычное. Не ведет ли эта необычность дух человеческий поверх сумерек механического стандарта? Этим машинным стандартом эволюция не строится. Легенда, которая освобождает нас от подавляющих условий каждодневной рутины, обновляет наше мышление, позволяет погрузиться в новые глубины познавания, полные неисчерпаемого молодого задора.

Спросите великого математика, великого физика, великого физиолога, великого астронома, умеет ли он мечтать? Я не упоминаю художников, музыкантов, поэтов, ибо все существо их построено на способности мечтать. Великий ученый, если он действительно велик и не боится недоброжелательных свидетелей, конечно, доверит вам, как прекрасно он умеет возноситься мечтами. Как многие из его открытий в основе своей имеют не только расчет, но именно высокую жизненную мечту.

Да, легенды не отвлеченность, но сама реальность. Поистине мечты не знаки безграмотности, но отличия утонченных душ. Потому всячески поощрим в молодежи нашей стремления к зовущим и творящим сказаниям и вместе с молодежью, оставаясь молодыми, почтим мечту как ведущие и возносящие крылья нашего возрождения и усовершенствования.

Устремление, Иерархия, Беспредельность, Красота – только по этим вехам мы движемся несомненно вперед. Существо нашей деятельности мы должны приложить к жизни немедленно. Воздавая должное мечте, мы не сделаемся «мечтателями».

Пусть будет это мечта Творца. В этой мечте не будет ни одурманивания, ни изменчивости, но будет непреложное Знание, собранное в глубинах нашего духа. И, прежде всего, будем помнить, что слово Культура может значить «Культ-Ур» – Культ Света.

Детская сказка

В очень известном и большом городе жил старый царь, вдовец. У царя была дочь, невеста. Царевна далеко славилась и лицом и умом, и потому многие весьма хорошие люди желали сосватать ее. Среди этих женихов были и князья, воеводы и гости торговые, и ловкие проходимцы, которые всегда толкаются в знатных домах и выискивают, чем бы услужить; были разные люди. Царевна назначила день, когда могут прийти к ней женихи и сказать громко при ней и при всех, что каждый надеется предоставить своей жене; царевна была мудрая. Женихи очень ожидали этого дня, и каждый считал себя лучше всех других. Один перед другим хвалились женихи: кто именитым родом за тридевять поколений, кто богатством, но один из них ничем не хвалился, и никто не знал, откуда пришел он. Он хорошо умел складывать песни; песни его напоминали всем их молодые, лучшие годы, при этом он говорил красиво, и его любили слушать, даже забывая спросить, кто этот певец. И хотя он не был князем, но все женихи обращались с ним как с равным.

В назначенный день все женихи оделись получше и собрались в палату, к царю. Согласно обычаю, женихи поклонились царю и царевне. Никого не пустил вперед князь древнего рода, за ним слуги несли тяжелую красную книгу. Князь говорил:

– Царевна, мой род очень знатен. В этой книге вписано более ста поколений… – И князь очень долго читал в своей книге, а под конец сказал: – Ив эту книгу впишу жену мою! Будет она ходить по палатам моим, а кругом будут образы предков весьма знаменитых.

– Царевна, – говорил именитый воевода, – окрест громко и страшно имя мое. Спокойна будет жизнь жене моей, и поклонятся ей люди – им грозно имя мое.

– Царевна, – говорил залитый сокровищами заморский торговый гость, – жемчугом засыплю жену мою; пойдет она по изумрудному полю и в сладком покое уснет на золотом ложе.

Так говорили женихи, но певец молчал, и все посмотрели на него.

– Что же ты принесешь жене своей? – спросил певца царь.

– Веру в себя, – ответил певец.

Улыбнувшись, переглянулись женихи, изумленно вскинул глазами старый царь, а царевна спросила:

– Скажи, как понять твою веру в себя.

Певец отвечал:

– Царевна! Ты красива, и много я слышал об уме твоем, но где же дела твои? Нет их, ибо нет в тебе веры в себя. Выходи, царевна, замуж за князя древнего рода и каждый день читай в его алой книге имя свое и верь в алую книгу! Выходи же, царевна, замуж за именитого гостя торгового, засыпь палаты свои сверкающим золотом и верь в это золото! В покое спи на золотом ложе и верь в этот покой! Покоем, золотом, алыми книгами закрывайся, царевна, от самой себя! Моего имени нет в алой книге, не могу я засыпать эту палату золотом, и куда иду я – там не читают алой книги и золото там не ценно. И не знаю, куда иду я, и не знаю, где путь мой, и не знаю, куда приду я, и нет мне границ, ибо я верю в себя!..

– Подожди, – прервал певца царь, – но имеешь ли ты право верить в себя?

Певец же ничего не ответил и запел веселую песню; улыбнулся ей царь, радостно слушала ее царевна, и лица всех стали ясными. Тогда певец запел грустную песнь; и примолкла палата, и на глазах царевны были слезы. Замолчал певец и сказал сказку; не о властном искусстве говорил он, а о том, как шли в жизнь разные люди, и пришлось им возвращаться назад, и кому было легко, а кому тяжко. И молчали все, и царь голову опустил.

– Я верю в себя, – сказал певец, и никто не смеялся над ним. – Я верю в себя, – продолжал он, – и эта вера ведет меня вперед; и ничто не лежит на пути моем. Будет ли у меня золото, впишут ли имя мое в алых книгах, но поверю я не золоту и не книге, а лишь самому себе, и с этой верой умру я, и смерть мне будет легка.

– Но ты оторвешься от мира. Люди не простят тебе. Веря лишь в себя, одиноко пойдешь ты, и холодно будет идти тебе, ибо кто не за нас – тот против нас, – сурово сказал царь.

Но певец не ответил и снова запел песню. Пел он о ярком восходе; пел, как природа верит в себя и как он любит природу и живет ею. И разгладились брови царя, и улыбнулась царевна, и сказал певец:

– Вижу я – не сочтут за врага меня люди, и не оторвусь я от мира, ибо пою я, а песня живет в мире, и мир живет песней; без песни не будет мира. Меня сочли бы врагом, если бы я уничтожил что-либо, но на земле ничто не подлежит уничтожению, и я создаю и не трогаю оплотов людских. Царь, человек, уместивший любовь ко всей природе, не найдет разве в себе любви – к человеку? Возлюбивший природу не отломит без нужды ветки куста и человека ли сметет он с пути?

И кивнула головой царевна, а царь сказал:

– Не в себя веришь ты, а в песню свою.

Певец же ответил:

– Песня лишь часть меня; если поверю я в песню мою больше, чем в самого себя, тем разрушу я силу мою и не буду спокойно петь мои песни, и не будут, как теперь, слушать их люди, ибо тогда я буду петь для них, а не для себя. Все я делаю лишь для себя, а живу для людей. Я пою для себя, и пока буду петь для себя, дотоле будут слушать меня. Я верю в себя в песне моей; в песне моей – все для меня, песню же я пою для всех! В песне люблю лишь себя одного, песней же я всех люблю! Весь для всех, все для меня – все в одной песне. И я верю в себя и хочу смотреть на любовь. И как пою я лишь для себя, а песнью моей живлю всех, – так пусть будет вовеки. Поведу жену в далекий путь. Пусть она верит в себя и верой этой дает счастье многим!

– Хочу веры в себя; хочу идти далеко; хочу с высокой горы смотреть на восход!.. – сказала царевна.

И дивились все.

И шумел за окном ветер, и гнул деревья, и гнал на сухую землю дожденосные тучи – он верил в себя.

Царь Соломон

До сих пор по просторам Азии летает царь Соломон на своем чудесном летательном приборе. Многие горы Азии увенчаны или развалинами, или камнем с отпечатками ступни великого царя, или отпечатками колен его, следами длительной молитвы. Это все так называемые троны Соломона. Великий царь прилетал на эти горы молиться. На эти высоты он уходил от тягот царствия для возношения Духа. Горы Соломона, тайники сокровищ Соломона, Премудрость Соломона, таинственная власть перстня Соломона, Соломонова печать с познанием света и тьмы – кому же другому столько удивления и почтения принесла Азия?

Самые таинственные предметы и образы связаны с именем Соломона. Самые оккультные из птиц считаются удоды, и эта птичка также связана легендою с царем Соломоном.

Охраняли удоды покой царя Соломона во время его великих трудов, и, вернувшись от трудов, царь спросил птичек, что они хотели бы получить в награду Птички сказали: «Дай нам, царь, золотые короны твои, они так прекрасны, и мы не видели ничего более чудесного, как ты, когда надеваешь свою корону».

Царь улыбнулся и сказал: «Птички, но ведь тяжела корона моя, как же можете вы желать возложить на себя такое бремя!» Но птички продолжали просить о коронах, и царь велел своему златоковачу сделать маленькие короны по образцу царской, и эти короны были прикреплены на головы птичек. Но не успел пройти самый короткий срок, как птички снова слетелись к царю и устало поникли под золотыми коронами их головки.

Они просили: «Царь, освободи нас от корон. Прав Ты был, мудро предупреждая нас! Что мы можем знать, мы малые! Можем ли мы знать, что за блеском и очарованием скрывается тягота, – освободи нас, царь».

Царь сказал: «Видите, неразумные, к чему привело ваше стремление к бремени. Хорошо, будь по-вашему, будут сняты короны золотые, – но пусть вы носите всегда на себе воспоминание о неразумном стремлении вашем к короне. Отныне носите корону из перьев, она не отяготит вас, ибо она будет только короною того тайного царства, о котором вы знали, служа труду моему». И так птица удод – самая оккультная птица, которая знает многие тайны, носит корону из перьев. Если удод провожает караван или лодку, люди говорят – это к доброму пути; птица царя Соломона знает, что делает.

И другие животные служили царю. Мусульманин, пришедший в Кашмир с караваном через афганскую границу, знает, что Великому Соломону даже муравьи помогали строить храм. От великих джиннов, духов воздуха и огня, до муравьев – все служило строению.

В неустанной молитве царь Соломон безостановочно управлял силами природы для создания чудесного храма. Когда истощились силы царя и он знал, что приблизилось время отхода в другой мир, он оставил завет джиннам и без него докончить постройку. Но буйные стихийные духи дали ответ, что они повинуются лишь царю Соломону здесь, на земле, и без него они свободны от заклятия. И укрепился духом царь Соломон, и, опершись на посох, он остался в храме, призывая все силы к работе.

Тут же и отошел он, но тело его осталось неподвижным и непреклонным, чтобы не отлетели буйные джинны. И никто из живущих и никто из джиннов не знал, что ставший на молитву царь уже отошел. И страшились все подойти к неподвижному Владыке и напрягали все усилия довершить строение. И окончен храм, но Владыка недвижим. Кто же решился нарушить его устремление? Но самый меньший из сотрудников царя – муравей начал подтачивать царский посох, и, когда было переточено дерево, пало тело царя и все увидели, что дух его отошел, но остался Великий храм.

Но не заоблачный Владыка царь Соломон. Он сходит к народу и, подобно другим Владыкам Востока, изменив платье, мешается в толпах, чтобы знать все тайны жизни. Свой перстень с чудесным камнем, в котором была заложена основа мира, царь Соломон оставляет на хранение жене своей, царевне Египта. Но хитер и искусен египетский жрец, прибывший с царевной. Он меняет голос и облик и под видом царя овладевает перстнем. А сам Владыка обречен на долгие годы скитания, пока снова истина не восстановлена. Так все необыкновенное, необычайное связывают народы Востока с царем Соломоном. Он восходил на горы – он спускался под землю, он встречал царей и исчезал в народных толпах. В старом царстве уйгуров, где теперь живут благоверные мусульмане, имя Соломона мешается и с царем Александром и с великим Акбаром. Иногда вы узнаете те же сказания, которые украшают и царя, и собирателя Индии.

«Кажется, то же самое говорят и про Акбара, названного Великим?»

Старый седобородый мусульманин в зеленой чалме, совершивший покаяние в Мекке, наклоняет голову: «Оба Владыки были мудры и велики. Когда видите две снеговые горы, как решитесь сказать их отличие? Они обе сверкают под одним солнцем, и приблизиться к ним обеим одинаково трудно. Кто же решился бы приписать одному Владыке то, что, может быть, принадлежит им обоим? Правда, Владыка Акбар не выходил за пределы Индии. Он укреплял ее, оставаясь внутри ее, и мы не знаем, которые джинны служили ему. О царе же Соломоне все знают, что он летал по всему свету и учился правде во всех странах, и даже он был на далеких звездах. Но кто же может снизу судить о двух снеговых вершинах? Мы даже надеваем темные очки, чтобы защитить наши слабые глаза от их блеска».

На горе Мориа сокровищница Соломона. Но не только во храмах мудрые Соломоновы знаки. По указаниям Библии открыл инженер Хаммон в Родезии богатейшие рудники Соломона. И Соломонова звезда сохранила для математиков ценнейшие соображения.

«И это пройдет!» Так ободрил мятущееся человечество царь Соломон. И вечна в красоте своей «Песнь Песней».

Гримр-викинг

Гримр, викинг, сделался очень стар. В прежние годы он был лучшим вождем, и о нем знали даже в дальних странах. Но теперь викинг не выходит уже в море на своем быстроходном драконе. Уже десять лет не вынимал он своего меча. На стене висит длинный щит, кожей обитый, и орлиные крылья на шлеме покрыты паутиной и сырою пылью.

Гримр был знатный человек. Днем на высоком крыльце сидит викинг, творит правду и суд и мудрым оком смотрит на людские ссоры. А к ночи справляет викинг дружеский праздник. На дубовых столах стоит хорошее убранство. Дымятся яства из гусей, оленей, лебедей и другой разной снеди.

Гримр долгое темное время проводит с друзьями. Пришли к нему разные друзья. Пришел из Медвежьей Долины Олав Хаки с двумя сыновьями. Пришел Гаральд из рода Мингов от Мыса Камней. Пришел Эйрик, которого за рыжие волосы называют Красным. Пришли многие храбрые люди и пировали в доме викинга.

Гримр налил в ковш меду и подал его, чтобы все пили и каждый сказал бы свою лучшую волю. Все говорили разное. Богатые желали почета. Бедным хотелось быть богатыми. Те, которые были поглупее, просили жизни сначала, а мудрые заглядывали за рубеж смерти. Молодые хотели отличиться в бою, им было страшно, что жизнь пройдет в тишине без победы.

Гримр взял ковш самый последний, как и подобает хозяину, и хотел говорить, но задумался и долго смотрел вниз, а волосы белой шапкой легли на его лоб. Потом викинг сказал:

– Мне хочется иметь друга, хоть одного верного друга!

Тогда задвигались вокруг Гримра его гости, так что заскрипели столы, все стали наперерыв говорить:

– Гримр, – так говорил Олав, который пришел из Медвежьей Долины, – разве я не был тебе другом? Когда ты спешил спасти жизнь твою в изгнании, кто первый тебе протянул руку и просил короля вернуть тебя? Вспомни о друге!

С другой стороны старался заглянуть в глаза Гримра викинг Гарольд и говорил, а рукой грозил…

– Эй, слушай, Гримр! Когда враги сожгли усадьбу твою и унесли казну твою, у кого в то время жил ты? Кто с тобой строил новый дом для тебя? Вспомни о друге!

Рядом, как ворон, каркал очень старый Эйрик, прозвищем Красный:

– Гримр! В битве у Полунощной Горы кто держал щит над тобой? Кто вместо тебя принял удар? Вспомни о друге!

– Гримр! Кто спас от врагов жену твою? Вспомни о друге!

– Слушай, Гримр! Кто после несчастного боя при Тюленьем заливе первый пришел к тебе? Вспомни о друге!

– Гримр! Кто не поверил, когда враги на тебя клеветали? Вспомни! Вспомни!

– Гримр, ты сказал неразумное слово! Ты, уже седой и старый, много видал в жизни! Горько слышать, как забыл ты о друзьях, верных тебе даже во времена твоего горя и несчастий.

Гримр тогда встал и так начал:

– Хочу я сказать вам. Помню я все, что вы сделали мне; в этом свидетелями называю богов. Я люблю вас, но теперь вспомнилась мне одна моя очень старинная дума, и я сказал невозможное слово. Вы товарищи мои, вы друзья в несчастьях моих, и за это я благодарю вас. Но скажу правду: в счастье не было у меня друзей. Не было их и вообще, их на земле не бывает. Я был очень редко счастливым; даже нетрудно вспомнить, при каких делах.

Был я счастлив после битв с датчанами, когда у Лебединого мыса мы потопили сто датских ладей. Громко трубили рога; все мои дружинники запели священную песню и понесли меня на щите. Я был счастлив. И мне говорили все приятные слова, но сердца друзей молчали.

У меня не было друзей в счастье.

Был я счастлив, когда король позвал меня на охоту. Я убил двенадцать медведей и спас короля, когда лось хотел бодать его. Тогда король поцеловал меня и назвал меня лучшим мужем. Все мне говорили приятное, но не было приятно на сердце друзей.

Я не знаю в счастье друзей.

Ингерду, дочь Минга, все называли самой лучшей девою. Из-за нее бывали поединки, и от них умерло немало людей. А я женой привел ее в дом мой. Меня величали, и мне было хорошо, но слова друзей шли не от сердца.

Не верю, есть ли в счастье друзья.

В Гуле на вече Один послал мне полезное слово. Я сказал это слово народу, и меня считали спасителем, но и тут молчали сердца моих друзей.

При счастье никогда не бывает друзей.

Я не помню матери, а жена моя была в живых недолго. Не знаю, были ли они такими друзьями. Один раз мне пришлось увидать такое. Женщина кормила бледного и бедного ребенка, а рядом сидел другой – здоровый, и ему тоже хотелось поесть. Я спросил женщину, почему она не обращает внимания на здорового ребенка, который был к тому же и пригож. Женщина мне ответила: «Я люблю обоих, но этот больной и несчастный».

Когда несчастье бывает, я, убогий, держусь за друзей. Но при счастье я стою один, как будто на высокой горе. Человек во время счастья бывает очень высоко, а наши сердца открыты только вниз. В моем несчастье вы, товарищи, жили для себя.

Еще скажу я, что мои слова были невозможными, и в счастье нет друга, иначе он не будет человеком.

Все нашли слова викинга Гримра странными, и многие ему не поверили.

Таково предание о Чингиз-хане, вожде Темучине.

Родила Чингиз-хана нелюбимая ханша. Стал Чингиз-хан немилым сыном отцу. Отец отослал его в дальнюю вотчину. Собрал к себе Чингиз других нелюбимых. Глупо стал жить Чингиз-хан. Брал оружие и невольниц, выезжал на охоту. Не давал Чингиз о себе вестей. Вот будто упился Чингиз кумысом И побился с друзьями на смертный заклад, Что никто от него не отстанет! Тогда сделал стрелку-свистунку Чингиз. Слугам сказал привести коней. Конными поехали все его люди. Начал дело свое Чингиз-хан. Вот Чингиз выехал в степь, Подъезжает хан к табунам своим. Неожиданно пускает свистунку Чингиз. Пускает в лучшего коня десятиверстного. А конь для татар – сокровище. Иные убоялись застрелить коня. Им отрубили головы. Опять едет в степь Чингиз-хан. И вдруг пускает свистунку в ханшу свою. И не все пустили за ним свои стрелы. Тем, кто убоялся, сейчас сняли головы. Начали друзья бояться Чингиза, Но связал он их всех смертным закладом. Молодец был Чингиз-хан! Подъезжает Чингиз к табунам отца. Пускает свистунку в отцовского коня. Все друзья пустили стрелы туда же. Так приготовил к делу друзей, Испытал Чингиз преданных людей. Не любили, но стали бояться Чингиза. Такой он был молодец! Вдруг большое начал Чингиз. Он поехал к ставке отца своего И пустил свистунку в отца. Все друзья Чингиза пустили стрелы туда же. Убил старого хана целый народ! Стал Чингиз ханом над Большой Ордой! Вот молодец был Чингиз-хан! Сердились на Чингиза Соседние Дома. Над молодым Соседние Дома возгордились. Посылают сердитого гонца: Отдать им все табуны лучших коней, Отдать им украшенное оружие, Отдать им все сокровища ханские! Поклонился Чингиз-хан гонцу. Созвал Чингиз своих людей на совет. Стали шуметь советники; Требуют: «Идти войной на Соседний Дом». Отослал Чингиз таких советников. Сказал: «Нельзя воевать из-за коней» - И послал все ханам соседним. Такой был хитрый Чингиз-хан. Совсем загордились ханы Соседнего Дома. Требуют: «Прислать им всех ханских жен». Зашумели советники Чингиз-хана, Жалели жен ханских и грозили войною. И опять отослал Чингиз советников. И отправил Соседнему Дому всех своих жен. Такой был хитрый Чингиз-хан. Стали безмерно гордиться ханы Соседнего Дома. Звали людей Чингизовых трусами, Обидно поносили они ордынцев Большой Орды, И, в гордости, убрали ханы стражу с границы. И забавлялись ханы с новыми женами. И гонялись ханы на чужих конях. И злоба росла в Большой Орде. Вдруг ночью встал Чингиз-хан. Велит всей орде идти за ним на конях. Вдруг нападает Чингиз на ханов Соседнего Дома. Полонил всю их орду. Отбирает сокровища, и коней, и оружие. Отбирает назад всех своих жен, Многих даже нетронутых. Славили победу Чингиза советники. И сказал Чингиз старшему сыну Откаю: «Сумей сделать людей гордыми. И гордость их сделает глупыми. И тогда ты возьмешь их». Славили хана по всей Большой Орде; Молодец был Чингиз-хан! Положил Чингиз-хан Орде вечный устав: «Завидующему о жене - отрубить голову. Говорящему хулу – отрубить голову. Отнимающему имущество - отрубить голову. Убившему мирного - отрубить голову. Ушедшему к врагам - отрубить голову». Положил Чингиз каждому наказание. Скоро имя Чингиза везде возвеличилось. Боялись Чингиза все князья. Как никогда богатела Большая Орда. Завели ордынцы себе много жен. В шелковые одежды оделись. Стали сладко есть и пить. Всегда молодец был Чингиз-хан. Далеко видит Чингиз-хан. Приказал друзьям: разорвать шелковую ткань, Прикинуться больными от сладкой еды. Пусть народ по-старому пьет молоко. Пусть носят одежду из кож, Чтоб Большая Орда не разнежилась. У нас молодец был Чингиз-хан! Всегда готова к бою была Большая Орда, И Чингиз нежданно водил орду в степь. Покорил все степи Таурменские. Взял все пустыни Монгкульские. Покорил весь Китай и Тибет. Овладел землей от Красного моря до Каспия. Вот был Чингиз-хан-Темучин! Попленил Ясов, Обезов и Половцев, Торков, Косогов, Хозаров, Аланов, Ятвягов разбил и прогнал. Тридцать народов, тридцать князей Обложил Чингиз данью и податью. Громил землю русскую, угрожал кесарю. Темучин-Чингиз-хан такой молодец был.

Марфа-посадница

По Мете, красивой, стоят городища. На Тверской стороне во Млеве был монастырь. Слышно, в нем скрывалась посадница Марфа. В нем жила четырнадцать лет. В нем и кончилась.

Есть могила Марфы во Млеве. Тайно ее там схоронили. Уложили в цветной кафельный склеп. Прятали от врагов. Так считают. Уже сто лет думают так, и склеп не открыт до сих пор.

Чудеса творятся у могилы Марфы. С разных концов Новгородской земли туда идет народ. Со всеми болезнями, со всеми печалями. И помогает Марфа.

Является посадница в черной одежде с белым платком на голове. Во сне является недугующим и посылает на могилу свою. Идут. Молятся. И выздоравливают.

Марфа-заступница! Марфа – помощница всем новгородцам! Лукавым, не исполнившим обещания, Марфа мстит. Насылает печаль еще горшую.

В старую книгу при млевской церкви иереи вписали длинный ряд чудес Марфы. Простодушно вписали вместе с известиями об урожаях, падежах, непогодах.

С Тверской стороны не являются на могилу Марфы. Обаяние ее туда не проходит. К посаднице идут только от новгородских пятин. Идут, почему, не знают. Служат молебны. Таинственный атавизм ведет новгородцев ко млевской могиле.

Когда речь идет о национализме искусства, вспоминаю этот путь новгородцев. Мы мало различаем чванный пестрый национализм от мистики атавизма. Пустую оболочку – от внутренних нитей. Мешаются часто последовательности, племенная и родовая.

Уже не смеемся, а только не доверяем перевоплощению. С недоумением подбираем «странные» случаи. Иногда страшимся их. Уже не бросаем их в кучу, огулом. То, что четверть века назад было только смешно, теперь наполняется особым значением.

Новые границы проводятся в искусстве. Пестрый маскарад зипуна и мурмолки далеко отделяет от красот старины в верном их смысле. Привязные бороды остаются на крюках балагана.

Перед истинным знанием отпадут грубые предрассудки. Новые глубины откроются для искусства и знания. Именно атавизм подскажет, как нужно любить то, что прекрасно для всех и всегда. Чарами атавизма открывается нам лучшее из прошлого.

Заплаты бедности, нашивки шутовские нужно суметь снять. Надо суметь открыть в полном виде трогательный облик человеческих душ. Эти образы смутно являются во сне – вехи этих путей наяву трудно открыть.

Время строить сущность земли. Под землю не спрятать того, что нужно народу. Незнаемый никем склеп Новгород помнит. Славит хозяйку. Тайком служит молебен.

Марфа, сильная духом, нам помоги.

Старинный совет

В одной старинной итальянской рукописи – кажется, пятнадцатого столетия – начальные страницы и все украшения книги были вырваны благородною рукою любителя библиотек, – простодушно рассказывается о том, как пришел ученик к учителю-живописцу Сано ди Пиетро за советом о своей картине.

Учитель трудился над спешной работой и не мог прийти на зов ученика, начавшего самостоятельно картину «Поклонение волхвов» для небольшой сельской церкви Сиеннского округа.

Учитель сказал:

– Мой милый, я дал слово настоятелю Монтефалько не покидать своего дома, пока не закончу заказанное им «Коронование Пресвятой Девы». Но скажи, в чем сомнения твои. Я боюсь, не слишком ли долго проработал ты у меня, – что теряешься теперь перед своей работой.

– Почтенный учитель, – сказал ученик, – картина моя сложна, и трудно мне сочетать отдельные части ее. Как лучше писать темную оливковую рощу на красноватом утесе вдали? Видны ли там стволы деревьев и насколько отчетлив рисунок листвы?

– Мой милый, пиши так, как нужно тебе.

– Плащ Богородицы полон золотого рисунка. Лучше ли перебить его мелкими складками или навести рисунок в больших плоскостях?

– Сделай его так, как нужно тебе.

– Почтенный учитель, ты слишком занят превосходной работой своей, я лучше помолчу до времени ближайшего отдыха.

– Мой милый, я не думаю отдыхать скоро, а тебе нельзя терять время, если в картине твоей так много неоконченного. Я все слышу и отвечаю тебе, хотя и с некоторым удивлением.

– Головы воинов, сопровождающих царей, многочисленны; найти ли для них общую линию или дать каждую голову и из частей получить абрис толпы?

– Просто так, как тебе нужно.

– Я сделал кусты на дальних полях и полосами струи реки, но захотелось дать их отчетливо, как только иногда видит свежий глаз. Захотелось в воде увидеть волны и челнок на них и даже весло в руках гребца. Но ведь это вдали?

– Нет ничего проще: сделай так, как нужно.

– Учитель, мне делается страшно. Может быть, все-таки скажешь мне, стоит ли короны царей сделать выпуклыми или только для венцов оставить накладное золото?

– Положи золото там, где нужно.

– Мне приходит в мысль, не сделать ли на ягнятах волокна шерсти. Положим, они почти не видны, но вспомни, какие шелковистые, мягкие пряди лежат на ягнятах, так и хочется сделать их тонкой кистью, но в общей картине они почти не видны.

– Делай их так, как нужно.

– Учитель, я не вижу в ответах твоих совета моему делу. Я знаю, что все должно быть так, как нужно, но как нужно – затемнилось у меня сейчас.

– Скажи, ставил ли тебе какие-нибудь условия работы отец Джиованни?

– Кроме срока, никаких условий. Он сказал: «Бенвенуто, напиши хорошее изображение «Поклонение трех волхвов Пресвятому Младенцу», и я заплачу тебе десять дукатов из монастырских сумм». Потом назначил срок работы и размеры доски. Но во время работы являлись мне разные мысли от желания сделать лучшее изображение. И к тебе, учитель, по-прежнему обратился я за добрым советом. Скажи, что же значит, «как нужно»?

– Как нужно – значит, все должно быть так, как хорошо.

– Но как же так, как хорошо?

– Несчастный непонятливый Бенвенуто, о чем мы всегда с тобой говорили? Какое слово часто повторял я тебе? Так, как хорошо, может значить лишь одно – так, как красиво.

– А красиво?

– Бенвенуто, выйди за двери и иди к сапожнику Габакуку и скажи: возьми меня мять кожи, я не знаю, что такое «красиво». А ко мне не ходи и лучше не трогай работы своей.

После этой истории в рукописи идет сообщение о рецептах варки оливкового масла и об употреблении косточек оливы. Затем еще рассказ о пизанском гражданине Чирилли Кода, погребенном заживо. Но два последних рассказа для нас интереса не представляют.

Великий ключарь

Вот почему ночью летают светлые мушки.

Грешные души от земли хотели подняться. Хотели найти ворота райские и воззвали души к великому ключарю, апостолу:

– Отец ключарь! Хотим идти к воротам твоим! Темно нам, пути не найти!

Ответил сверху апостол:

– Вижу вас, жалкие! Вижу вас, темные! Вот стою я. Светлы ворота мои, это вы, темные, идете во мраке.

Плакались души внизу:

– Отец ключарь! Петр-апостол! Света нет у нас. Темны пути наши. Дай нам светочи, с ними увидим тебя. Пустынно в полях, и холодны камни.

– Неразумные! Чего к земле приникаете? Оставьте пути темные. Идите путями верхними.

– Света, света дай нам. Хоть одну искру дай нам. Темно, и не знаем мы, где идти нам наверх.

И сказал последнее апостол:

– Малые, малейшие, не знаете, что затемнило путь ваш. Дам вам светочи; светите себе, но нет темной дороги в светлые страны. Просите светоча, но светоч не есть свет.

Так дал великий ключарь светочи грешным душам, и ночью видят их даже люди.

И летают быстро, идут в ворота Рая грешные души. И летают вечно, и есть у них светочи.

Лют-великан

На роге Крикуне под красным бором, На озере жил Лют-Великан, Очень сильный, очень большой, только добрый. Лютый зверье гонял, Борода у Люта - На семь концов. Шапка на Люте - Во сто песцов. Кафтан на Люте - Серых волков. Топор у Люта - Красный кремень. Копье у Люта - Белый кремень. Стрелы у Люта черные, Приворотливые. Лютовы братаны за озером жили. На rope-городке избу срубили. С Крикуна-рога братанам кричал, Перешептывал. Брату за озеро топор подавал, Перекидывал. С братом за озером охотой Ходил; С братом на озере невод Тащил; С братом за озером пиво Варил; Смолы курил, огонь добывал, Костры раздувал, с сестрою гулял, Ходил в гости за озеро. Шагнул, да не ладно - Стал тонуть: Завяз великан Лют По пояс. Плохо пришлось. Собака скакнула за ним - Потонула. Некому братанов посетить. Не видать никого и на день ходьбы. Озеро плескает. Ветер шумит. Осокою сама смерть идет. Заглянул великан под облако. Летит нырь. Крикнул великан: «Видишь до воды?» - «Вижу-у», – ответ дает. «Скажи братанам: «Тону-у, тону-у!» Летит нырь далеко. Кличет нырь звонко: «Тону-у, тону-у!» Не знает нырь, Что кричит про беду. Не беда нырю на озере. Озеро доброе. Худо нырю от лесов, От полей. Братаны гогочут, Ныря не слышат. Лося в трясине загнали. Пришли братаны, А Лют утонул. Сложили могилу длинную, А для собаки круглую. Извелась с тоски Лютова сестра За озером. Покидали великаны горшки В озеро. Схоронили топоры под кореньями. Бросили жить великаны в нашем Краю. Живет нырь на озере Издавна. Птица глупая. Птица Вещая. Перепутал нырь клики Великановы. На ведро кричит: «Тону-у, тону-у!» Будто тонет, хлопает Крыльями. Под ненастье гогочет: «Го-го, Го-го». Над водою летит, кричит: «Вижу-у!» Знает народ Люто озеро, Знает могилы длинные, Длинные могилы великановы. А длина могилам – тридцать саженей. Помнят великанов плесы озерные. Знают великанов пенья дубовые. Великаны снесли камни на могилы. Как ушли великаны, помнит народ. Повелось исстари так, Говорю: было так.

Девассари Абунту

Так поют про Девассари Абунту.

Знала Абунту, что сказал Будда про женщин Ананде, и уходила она от мужей, а тем самым и от жен, ибо где мужи, там и жены. И ходила Абунту по долинам Рамны и Сокки и в темноте только приходила в храм. И даже жрецы мало видели и знали ее. Так не искушала Абунту слов Будды.

И вот сделалось землетрясение. Все люди побежали, а жрецы наговорили, что боги разгневались. И запрятались все в погребах и пещерах, и стало землетрясение еще сильнее, и все были задавлены. И правда, удары в земле были ужасны. Горы тряслись. Стены построек сыпались и даже самые крепкие развалились. Деревья поломались, и, чего больше, реки побежали по новым местам.

Одна только Девассари Абунту осталась в доме и не боялась того, что должно быть. Она знала, что вечному Богу гнев недоступен, и все должно быть так, как оно есть. И осталась Девассари Абунту на пустом месте, без людей.

Люди не пришли больше в те места. Звери не все вернулись. Одни птицы прилетели к старым гнездам. Научилась понимать птиц Девассари Абунту. И ушла она в тех же нарядах, как вышла в долину, без времени, не зная места, где живет она. Утром к старому храму собирались к ней птицы и говорили ей разное: про умерших людей, части которых носились в воздухе. И знала Абунту многое занимательное, завершенное смертью, незнаемое людьми.

Если солнце светило очень жарко, летали над Девассари белые павы, и хвосты их сверкали, и бросали тень, и трепетаньем нагоняли прохладу. Страшные другим, грифы и целебесы ночью сидели вокруг спящей и хранили ее. Золотые фазаны несли лесные плоды и вкусные корни. Только не знаем, а служили Абунту и другие птицы – все птицы.

И Девассари Абунту не нуждалась в людях. Все было ей вместо людей: и птицы, и камни, и травы, и все части жизни. Одна она не была. И вот слушайте изумительное: Абунту не изменилась телом, и нрав ее оставался все тот же. В ней гнева не было; она жила и не разрушалась.

Только утром рано прилетели к Девассари лучшие птицы и сказали ей, что уже довольно жила она и время теперь умереть. И пошла Абунту искать камень смерти. И вот приходит в пустыню, и лежат на ней многие камни, темные. И ходила между ними Абунту, и просила их принять ее тело. И поклонилась до земли. И так осталась в поклоне, и сделалась камнем.

Стоит в пустыне черный камень, полный синего огня. И никто не знает про Девассари Абунту.

Лакшми-победительница

На восток от горы Зент-Лхамо, в светлом саду живет благая Лакшми, богиня Счастья. В вечной работе она украшает свои семь покрывал успокоения – это знают все люди. Все они чтут богиню Лакшми.

Боятся все люди сестру ее Сиву Тандаву, богиню Разрушения. Она злая и страшная, и гибельная.

Но вот идет из-за гор Сива Тандава. Злая пожаловала прямо к жилищу Лакшми. Тихо подошла злая богиня и, усмирив голос свой, позвала Лакшми.

Отложила благая Лакшми свои драгоценные покрывала и пошла на зов. А за нею идут светлые девушки с полными грудями и круглыми бедрами.

Идет Лакшми, открыв тело свое. Глаза у нее очень большие. Волосы очень темные. Запястья на Лакшми золотые. Ожерелье – из жемчуга. Ногти янтарного цвета. Вокруг грудей и плеч, а также на чреве и вниз до ступней разлиты ароматы из особенных трав.

Лакшми и ее девушки были так чисто умыты, как после грозы изваяния храма Абенты.

Все доброе ужаснулось при виде злой Сивы Тандавы. Так ужасна была она даже в смиренном виде своем. Из песьей пасти торчали клыки. Тело было так красно и так бесстыдно обросло волосами, что непристойно было смотреть.

Даже запястья из горячих рубинов не могли украсить Сиву Тандаву; ох, даже думают, что она была и мужчиной.

Злая сказала:

– Слава тебе, Лакшми, добрая, родня моя! Много ты натворила счастья и благоденствия. Даже слишком много прилежно ты наработала. Ты настроила города и башни. Ты украсила золотом храмы. Ты расцветила землю садами. Ты – любящая красоту!

Ты сделала богатых и дающих. Ты сделала бедных, но получающих и тому радующихся. Ты устроила мирную торговлю. Ты устроила между людьми все добрые связи. Ты придумала радостные людям отличия. Ты наполнила души людей приятным сознанием и гордостью. Ты – щедрая.

Девушки твои мягки и сладки. Юноши – крепки и стремительны. Радостно люди творят себе подобных. Забывают люди о разрушении. Ошва тебе!

Спокойно глядишь ты на людские шествия, и мало что осталось делать тебе. Боюсь, без труда и заботы утучнеет тело твое, и на нем умрут драгоценные жемчуга. Покроется жиром лицо твое, а прекрасные глаза твои станут коровьими.

Забудут тогда люди принести приятные тебе жертвы. И не найдешь больше для себя отличных работниц. И смешаются все священные узоры твои.

Вот я о тебе озаботилась, Лакшми, родня моя! Я придумала тебе дело. Мы ведь с тобой близки, и тягостно мне долгое разрушенье временем. А ну-ка, давай разрушим все людское строение. Давай разобьем все людские радости. Изгоним все накопленные людьми устройства.

Разорви твои семь покрывал успокоения, и возрадуюсь я и сразу сотворю все дела мои. И ты возгордишься потом, полная заботы и дела, и вновь спрядешь еще лучшие свои покрывала.

Опять с благодарностью примут люди все дары твои. Ты придумаешь для людей столько новых забот и маленьких умыслов, что даже самый глупый почувствует себя умным и значительным. Уже вижу радостные слезы людей, тебе принесенные…

Подумай, Лакшми, родня моя! Мысли мои очень полезны тебе, и мне, сестре твоей, они радостны!

Очень хитрая Сива Тандава! Только подумайте, что за выдумки пришли в ее голову.

Но Лакшми рукой отвергла злобную выдумку Сивы Тандавы. Тогда опять приступила злая богиня, уже потрясая руками и клыками лязгая.

Все предложения Сивы Тандавы отвергла Лакшми и сказала:

– Не разорву для твоей радости и для горя людей мои покрывала. Тонкою пряжею успокою людской род. Соберу от всех знатных очагов отличных работниц. Вышью на покрывалах новые знаки, самые красивые, самые богатые, самые заклятые. И в этих знаках, в образах лучших животных и птиц, пошлю к очагам людей добрые мои заклятия.

Так решила Лакшми. Из светлого сада ушла Сива Тандава ни с чем. Радуйтесь, люди!

Безумствуя, ждет теперь Сива Тандава долгого разрушения временем. В безмерном гневе иногда потрясает она землю, и тогда погибают толпы народов. Но успевает всегда Лакшми набросить свои покрывала покоя, и на телах погибших опять собираются люди. Сходятся в маленьких, торжественных шествиях.

Добрая Лакшми украшает свои покрывала новыми священными знаками.

Знамения

Из темной кладовки вышел черный человек и прошел на дворовую лестницу. Шел быстро, точно скрывался. Шел какими-то неслышными шагами.

Как он зашел в кладовку? Зачем там был? Куда ушел? Почему шел неслышно?

Не узнать. Не придумать.

В людской зазвонил комнатный звонок. Звонил долго и сильно. А никто не звонил; никто никого не звал.

Почему звонок сам звонил? Никак не узнать.

В комнате тетушки Анны Ивановны завертелась дверная ручка. Завертелась сильно. Несколько раз перевернулась. А никто до нее не дотронулся.

Зачем ручка крутилась, что это значит?

Странно и непонятно.

В столовой в один день прошли семь мышей.

Никогда такого не бывало, а тут сразу семь.

Откуда пришли? Зачем вылезли? Непонятно, но неспроста.

Кухарка вечером вернулась домой в большом страхе. Туман стоял. Шла она по Длинному переулку, а навстречу ей идет белая лошадь. Идет из тумана одна, без человека. Идет, тихо ступает. Шума никакого не слышно. Так и прошла. Ушла в туман.

Откуда – неведомо. Куда – неизвестно. Страшно вспомнить.

Поздно вечером случилось самое страшное: лопнула картина на доске. Висела, висела себе тихо и вдруг с большим треском лопнула прямо через лицо святого Иеронима.

Почему именно вечером лопнула? Это уже совсем плохо.

Весь канун сочельника наполнился непонятными и странными делами. Не только нам, но и прислуге, и всем большим стало ясно, что случится страшное что-то. Даже тетушка Анна Ивановна сказала:

– Не к добру!

В буфетной горничная Даша шептала Анисье Петровне, экономке:

– Дурной шалит! Дай-ка позову доброго – тот мигом все утишит.

Но Анисья Петровна предупредила:

– Не зови! Не поминай! Позвать-то легко, а поди потом убери его. Так-то бывало позовешь, придет легко, по первому голосу, а потом уйти не уходит. На уход надо знать тоже крепкое слово.

Кто он, дурной? Кто он, добрый? Почему кто-то пришедший не уйдет?

Все это было особенно; все это было чудесно.

Говорили мы тихо. Шептали все новые догадки. Новые причины придумывали. Одна другой несбыточней, одна другой красивей.

Все ужасающие возможности были сказаны. Новый звонок, стук или голос наполняли нас трепетом жутким и небывалым.

Садились мы близко друг к другу. Верили, любили и трепетали.

А в постелях, пока не уснули, стало и совсем страшно. И двери в темную комнату стали как-то приотворяться. И пол скрипел под невидимым шагом. И прохладным вихрем тянуло откуда-то. У порога стояло настоящее.

Утром все побледнело. А дядя Миша пришел и стер огневое вечернее слово. Все объяснилось.

Черный человек оказался новым слесарем и ходил неслышно в калошах. Оказалось, кот улегся на кнопку звонка. В дверной ручке испортилась старая пружина. Белая лошадь ушла с каретного двора, и ее скоро поймали. А мыши пришли снизу после отъезда кондитера.

За трещину в картине дядя Миша очень сердился и говорил, что уже три года просил на паркет переложить картину, иначе она должна была расколоться. За небрежность к картине дядя Миша даже нашумел.

От страхов ничего не осталось. Не пришли ни дурной, ни добрый. Все стало обычным и мирным, и скучным.

После того у нас никогда ничего не бывало. Даже сны прекратились. Знаков особенных нет ни на чем.

Знамений ждем! Знамений просим!

Замки печали

Идете по замку. Высокая зала. Длинные отсветы окон. Темные скамьи. Кресла.

Здесь судили и осуждали.

Еще зала, большая. Камин в величину быка. Колонны резные из дуба.

Здесь собирались. Решались судить.

Длинные переходы. Низкие дверки в железных заплатах. Высокий порог.

Здесь вели заподозренных.

Комната в одно окно. Посередине столб. На столбе железные кольца и темные знаки.

Здесь пытали огнем.

Высокая башня. Узкие окна. Узкая дверка. Своды.

Здесь смотрели врага.

Помещение для караула. Две старые пушки. Горка ядер. Пять алебард. Ободок барабана.

Сюда драбанты кого-то тащили убить.

Ступеньки вниз. На колоннах своды. У пола железные кольца.

Здесь были осужденные.

Подвал. Перекладина в своде. Дверка на озеро. Большой плоский камень.

Последняя постель обреченных.

Двор у ворот. Камни в стенах. Камни на мостовой. В середине столб с кольцом.

Кольцо для шеи презренного.

Молельня. Темный, резной хор. Покорные звери на ручках кресел.

Здесь молились перед допросом.

Тесная ниша. Длинное окошко в залу совета. Невидимое око, тайное ухо.

Здесь узнавали врагов.

Исповедальня. Черный дуб. Красная с золотом тафтяная завеса.

Через нее о грехе говорили.

Малая комната. Две ступени к окну. Окно на озеро. Темный дорожный ларец. Ларец графини.

Около него не слышно слова печали.

Не в нем ли остались искры радости или усмешка веселья?

Или и в нем везли горе?

Все, что не говорит о печали, слезы выели из серого замка.

Проходила ли радость по замку?

Были в нем веселые трубы. Было твердое слово чести. Было познание брака.

Все это унесло время.

Долго стоят по вершинам пустые серые замки.

И время хранит их смысл.

Что оставит время от наших дней? Проникнуть не можем. Не знаем.

Если бы знали, может быть, убоялись.

Перед войной сны были:

Едем полем. За бугром тучи встают. Гроза. Сквозь тучу стремглав молнией в землю уперся огненный змей. Многоглавый.

Или: Едем серою равниною. Холм высокий темнеет. Смотрим, не холм, а змей серый клубком завился.

Еще задолго были заклятия. Заклинали землей и водой лихих. Заклинали кривду. Заклинали и зверем и птицею. Заклинали землей и водой. Не помогло. Выползли гады.

Потом были знамения. Не усмотрели их. Не поверили. Не додумались. Толпой топтали.

И проснулся змей. Поднялся враг рода человеческого. Пытался злословно мир покорить. Города порушить. Осквернить храмы. Испепелить людей и строения. Поднялся себе на смерть.

Были заклятия. Были знамения. Остались сны. Сны, которые сбываются. Лег ночь переспать.

Думал: увижу волхвов великих. Хотел посмотреть, что у них в тороках увязано. Какою они едут дорогою. Чтобы показали, куда и откуда.

Но не показали волхвы. Верно, рано еще. Не выехали.

Показались двое других.

Один – средовек, в старой синей рубахе. В кафтане темном, тоже ветхом. Волосы длинноватые. В деснице – три кочерги. Держит их концами вверх. Замечайте – вверх!

Прокопий праведный – тот, что увел тучу каменную от Устюга Великого. Тот, что за неведомых молился.

А другой – белый и старый, с мечом и со градом.

Конечно, Никола-святитель!

Вместо волхвов со звездою эти пришли.

Прокопий говорит:

«Не удаляйтесь Земли. Земля красная злом раскаленная. Но жар зла питает корни Древа, а на нем свивает Добро преблагое гнездо свое. Принимайте труд на земле. Восходите к океану небесному, нам темному.

Берегите благое Древо: на нем Добро живет. Земля есть источник горя, но из горя вырастают радости. Высший всех знает время радостей ваших.

Не удаляйтесь Земли. Посидим, о дальних странствующих подумаем».

Другой, седоватый, меч поднял: а к нему люди продвинулись. Много их выступило:

Никола милостивый! Ты – чудотворец! Ты – могучий! Ты – святитель! Ты – воинствующий!

Ты – сердца побеждающий! Ты – водитель мыслей истинных! Силы земные ты знающий!

Ты – меч хранящий! Ты – городам заступник! Ты – правду зрящий! Слышишь, владыко, моления?

Злые силы на нас ополчились. Защити, владыко, пречистый град! Пречистый град – врагам озлобление!

Прими, владыко, прекрасный град! Подвигай, отче, священный меч! Подвигни, отче, все воинство!

Чудотворец! Яви грозный лик! Укрой грады святым мечом! Ты можешь! Тебе сила дана!

Мы стоим без страха и трепета.

Царица Небесная

(Стенопись храма Св. Духа в Талашкине)

Высоко проходит небесный путь. Протекает река жизни опасная. Берегами каменистыми гибнут путники неумелые, не знающие различить, где добро, где зло.

Милосердная Владычица Небесная о путниках темных возмыслила. Всеблагая на трудных путях на помощь идет. Ясным покровом хочет покрыть людское все горе, греховное.

Из светлого града. Из красной всех ангельских сил обители Преблагая воздымается. К берегу реки жизни Всесвятая приближается. Собирает святых кормчих Владычица, за людской род возносит моленья.

Трудам Царицы ангелы изумляются. Из твердыни потрясенные сонмы подымаются. Красные, прекрасные силы в подвиге великом утверждаются. Трудным гласом Владычице славу поют. Из-за твердых стен поднялись Архангелы. Херувимы, серафимы окружают Богородицу. Власти, Престолы, Господствия толпами устремляются. Приблизились Начала, тайну образующие.

Духу Святому, Господу Великому передаст Владычица моленья. О малых путников вразумлении, о Божьих путей посещении, о спасении, заступлении, всепрощении. Подай, Господи, Великий Дух.

Подымается к тебе мольба великая. Богородицы моление пречистое. Вознесем Заступнице благодарение. Возвеличим и мы Матерь Господа: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь».

Миф Атлантиды

Атлантида – зеркало солнца. Не знали прекрасней страны. Вавилон и Египет дивились богатству атлантов. В городах Атлантиды, крепких зеленым нефритом и черным базальтом, светились, как жар, палаты и храмы. Владыки, жрецы и мужи в золототканых одеждах, сверкали в драгоценных камнях. Светлые ткани, браслеты, и кольца, и серьги, и ожерелья жен украшали, но лучше камней были лица открытые.

Чужестранцы плыли к атлантам. Мудрость их охотно все славили. Преклонялись перед владыкой страны.

Но случилось предсказание оракула. Священный корабль атлантам привез великое вещее слово:

– Встанут волны горою. Море покроет страну Атлантиду. За отвергнутую любовь море отомстит.

С того дня не отвергали любовь в Атлантиде. С любовью и лаской встречали плывущих. Радостно улыбались друг другу атланты. И улыбка владыки отражалась в драгоценных, блестящих стенах дворцовых палат. И рука тянулась навстречу с приветом, и слезы в народе сменялись тихой улыбкой. И забывал народ власть ненавидеть. И власть забывала кованый меч и доспех.

Но мальчик, сын владыки, особенно всех удивлял. Само солнце, сами боги моря, казалось, послали его на спасенье великой страны.

Вот он был добр! И приветлив! И заботлив о всех! Были братья ему великий и малый. Для каждого жило в нем доброе слово. Про каждого помнил он его лучший поступок. Ни одной ошибки он точно не помнил. Гнев и грубость увидеть он точно не мог. И перед ним укрывалось все злое, и недавним злодеям хотелось стать навсегда добрыми, так же, как он.

За ним шел толпой народ. Взгляд его всюду встречал лишь лица, полные радости, ждущие улыбку его и доброе, мудрое слово. Вот уж был мальчик! И когда почил в этой жизни владыка-отец и отрок, туманный тихой грустью, вышел к народу, все, как безумцы, забыли про смерть и гимн хвалебный запели владыке желанному.

И ярче цвела Атлантида. А египтяне назвали ее страной любви.

Долгие тихие годы правил светлый владыка. И лучи его счастья светили народу. Вместо храма народ стремился к владыке. Пел: «Он нас любит. Без него мы – ничто. Он – наш луч, наше солнце, наше тепло, наши глаза, наша улыбка. Слава тебе, наш любимый!» В трепете восторга народа дошел владыка до последнего дня. И начался день последний, и бессильный лежал владыка, и закрылись глаза его.

Как один человек встали атланты, и морем сплошным залили толпы ступени палат. Отнесли врачей и постельничих. К смертному ложу приникли и, плача, вопили: «Владыко, взгляни! Подари нам хоть взгляд твой. Мы пришли тебя отстоять. Пусть наше, атлантов, желанье тебя укрепит. Посмотри – вся Атлантида собралась к дворцу твоему. Тесной стеной мы встали от дворца и до моря, от дворца до утесов. Мы, желанный, пришли тебя удержать. Мы не дадим тебя увести, всех нас покинуть. Мы все, вся страна, все мужи и жены и дети. Владыко, взгляни!»

Рукой поманил владыка жреца и хотел сказать последнюю волю, и всех просил выйти хоть на короткое время.

Но атланты остались. Сплотились, в ступени постели вросли. Застыли и немы и глухи. Не ушли.

Тогда приподнялся на ложе владыка и, обратя к народу свой взгляд, просил оставить его одного и позволить ему сказать жрецу последнюю волю. Владыка просил. И еще раз напрасно владыка просил. И еще раз они были глухи. Они не ушли. И вот случилось тогда. Поднялся владыка на ложе и рукой хотел всех отодвинуть. Но молчала толпа и ловила взгляд любимый владыки.

Тогда владыка сказал:

– Вы не ушли? Вы не хотите уйти? Вы еще здесь? Сейчас я узнал. Ну, я скажу. Скажу одно слово мое. Я вас ненавижу. Отвергаю вашу любовь. Вы отняли все от меня. Вы взяли смех детства. Вы ликовали, когда ради вас остался я одиноким. Тишину зрелых лет вы наполнили шумом и криком. Вы презрели смертное ложе…

Ваше счастье и вашу боль только я знал. Лишь ваши речи ветер мне доносил. Вы отняли солнце мое! Солнца я не видал; только тени ваши я видел. Дали, синие дали! К ним вы меня не пустили… Мне не вернуться к священной зелени леса… По травам душистым уже не ходить… На горный хребет мне уже не подняться… Излучины рек и зеленых лугов уже мне не видеть… По волнам уже не носиться… Глазом уже не лететь за кречетом быстрым… В звезды уже не глядеться… Вы победили… Голоса ночные слышать я больше не мог… Веления Бога стали мне уже недоступны… А я ведь мог их узнать… Я мог почуять свет, солнце и волю… Вы победили… Вы все от меня заслонили… Вы отняли все от меня… Я вас ненавижу… Вашу любовь я отверг…

Упал владыка на ложе. И встало море высокой стеной и скрыло страну Атлантиду.

Стояли дубы. Краснели рудовые сосны. Под ними в заросших буграх тлели старые кости. Желтели, блестели цветы. В овраге зеленела трава. Закатилось солнце.

На поляну вышел журавль и прогорланил:

– Берегись, берегись! – И ушел за опушку.

Наверху зашумел ворон:

– Конец, конец.

Дрозд на осине орал:

– Страшно, страшно.

И иволга просвистела:

– Бедный, бедный.

Высунулся с вершинки скворец, пожалел:

– Пропал хороший, пропал хороший.

И дятел подтвердил:

– Пусть, пусть.

Сорока трещала:

– А пойти рассказать, пойти рассказать.

Даже снегирь пропищал:

– Плохо, плохо.

И все это было. С земли, с деревьев и с неба свистели, трещали, шипели.

А у Дивьего Камня за Медвежьим оврагом неведомый старик поселился. Сидел старик и ловил птиц ловушками хитрыми. И учил птиц большими трудами каждую одному слову.

Посылал неведомый старик птиц по лесу, каждую со своим словом. И бледнели путники и робели, услыхав страшные птичьи слова.

А старик улыбался. И шел старик лесом, ходил к реке, ходил на травяные полянки. Слушал старик птиц и не боялся их слов.

Только он один знал, что они ничего другого не знают и сказать не умеют.

– От Красной Пожни пойдешь на зимний восход, будет тебе могилка-бугор. От бугра на левую руку иди до Ржавого ручья, а по ручью до серого камня. На камне конский след стесан. Как камень минуешь, так и иди до малой мшаги, а туда пять стволов золота Литвой опущено.

В Лосином бору, на просеке, сосна рогатая не рублена. Оставлена неспроста. На сосне зарубки. От зарубок ступай прямиком через моховое болото. За болотом будет каменистое место, а два камня будут больше других. Стань промеж них в середину и отсчитай на весенний закат сорок шагов. Там золота бочонок схоронен еще при Грозном царе.

Или еще лучше. На Пересне от Князьего Броду иди на весенний закат. А пройдя три сотни шагов, обернись в полгруди да иди тридцать шагов вправо. А будет тут ров старый, а за рвом пневое дерево, и тут клад положен большой. Золотые крестовики и всякий золотой снаряд, и положен клад в татарское разорение.

Тоже хороший клад. На Городище церковь, за нею старое кладбище. Среди могил курганчик. Под ним, говорят, старый ход под землею, и ведет ход в пещерку, а в ней богатства большие. И на этот клад запись в Софийском соборе положена, и владыка новгородский раз в год дает читать ее пришлым людям.

Самое трудное скажу. Этот клад хоронен со смертным зароком. Коли сумеешь обойти, коли противу страхов пойдешь – твое счастье.

За Великой Гривой в Червонный ключ опущено разбойными людьми много золота; плитой закрыто, и вода спущена. Коли сумеешь воду от земли отвести да успеешь плиту отковать – твое счастье большое.

Много кладов везде захоронено. Говорю – не болтаю. Дедами еще положены верные записи.

Намедни чинился у меня важный человек. Он говорил, а я услыхал.

– В подземной Руси, – сказал, – много добра схоронено. Русь берегите.

Сановитый был человек.

Про всякого человека клад захоронен. Только надо уметь клады брать. Неверному человеку клад не дастся. Пьяному клад не взять. Со скоромными мыслями к кладу не приступай. Клад себе цену знает. Не подумай испортить клад. Клады жалеть надо. Хоронили клады не с глупым словом, а с молитвой либо с заклятием.

А пойдешь клад брать, иди смирно. Зря не болтай. На людях не гуляй. Свою думу думай. Будут тебе страхи, а ты страхов не бойся. Покажется что, а ты не заглядывайся. Криков не слушай. Иди себе бережно, не оступайся, потому брать клад – великое дело.

Над кладом работай быстро. Не оглядывайся, а пуще всего не отдыхай. Коли захочешь голос показать, пой тропарь богородичный. Никаких товарищей для кладов никогда себе не бери.

Волны преходят омывающие.

Возвеселился царь:

– Моя земля велика. Мои леса крепки. Мои реки полны. Мои горы ценны. Мой народ весел. Красива жена моя.

Возвеселилась царица:

– Много у нас лесов и полей. Много у нас певчих птиц. Много у нас цветочных трав.

Вошел в палату ветхий муж. Пришлый человек. Царю и царице поклон дал. Сел в утомлении. Царь спросил:

– Чего устал, ветхий? Видно, долго шел в странствии?

Воспечалился ветхий муж:

– Земля твоя велика. Крепки леса твои. Полны реки твои. Горы твои непроходны.

В странствии едва не погиб. И не мог дойти до града, где нашел бы покой. Мало, царь, у тебя городов. Нам, ветхим, любо градское строение. Любы станы надежные. Любы башни зрящие и врата, велению послушные. Мало, царь, у тебя городов. Крепче окружились стенами владыки соседних стран.

Воспечалился царь:

– Мало у меня городов. Мало у меня надежды стенной. Мало башен имею. Мало врат, чтобы вместить весь народ.

Восплакал царь:

– Муж ветхий! Летами мудрый! Научи зарастить городами всю мою землю великую. Как вместить в стены весь народ?

Возвеселился ветхий муж:

– Будут, царь, у тебя города. Вместишь в стены весь народ. За две земли от тебя живет великанский царь. Дай ему плату великую. Принесут тебе великаны от царя индийского городов видимо-невидимо. Принесут со стенами, с вратами и с башнями. Не жалей наградить царя великанского. Дай ему плату великую. Хотя бы просил царицу, жену твою.

Встал и ушел ветхий. Точно его, прохожего, и не было.

Послал царь в землю великанскую просьбу докуку великую. Засмеялся смехом великанский мохнатый царь. Послал народ свой к царю индийскому своровать города со стенами, вратами и башнями. Взял плату великанский мохнатый царь немалую. Взял гору ценную. Взял реку полную. Взял целый крепкий лес. Взял в придачу царицу, жену царя. Все ему было обещано. Все ему было отписано.

Воспечалилась царица:

– Ой, возьмет меня мохнатый царь! Ой, в угоду странному мужу, ветхому! Ой, закроют весь народ вратами крепкими. Ой, потопчут городами все мои травы цветочные. А закроют башнями весь надзвездный мир, помогите, мои травы цветочные, – ведомы вам тайны подземные. Ой, несут великаны города индийские, со стенами, вратами и башнями.

Жалобу травы услышали. Закивали цветными макушками. Подняли думу подземную. Пошла под землей дума великая. Думою море воспенилось. Думою леса закачалися. Думою горы нарушились, мелким камнем осыпались. Думою земля наморщилась. Пошло небо морщинкой.

Добежала дума до пустынных песков. Возмутила дума пески свободные. Встали пески валами, перевалами. Встали пески против народа великанского.

Своровали великаны города индийские со стенами, вратами и башнями. Повытряхивали из закуток индийский народ. Поклали города на плечи. Шибко назад пошли. Пошли заслужить плату великую своему мохнатому царю.

Подошли великаны к пустынным пескам. Сгрудились пустынные пески. Поднялись пески темными вихрями. Закрыли пески солнце красное. Залегли пески по поднебесью. Как напали пески на великанский народ.

Налезли пески в пасти широкие. Засыпали пески уши мохнатые. Залили пески глаза великановы. Одолели пески великанский народ. Покидали великаны города в пустынные пески. Еле сами ушли без глаз, без ушей.

Схоронили пески пустынные города индийские. Схоронили со стенами, вратами и башнями. Видят люди города и до наших дней. А кто принес города в пустынные пески, то простому люду неведомо.

Распустились травы цветочные пуще прежнего.

Поняла царица от цветочных трав, что пропали города индийские. И запела царица песню такую веселую. Честным людям на услышание, Спасу на прославление.

Услыхал песню царь, возрадовался ликованием. И смеялся царь несчастью великанскому.

И смеялся царь городам индийским, скрытым теперь в пустынных песках. Перестал царь жалеть о чужих городах.

Осталась у царя река полная. Осталась гора ценная. Остался у царя весь крепкий лес. Остались у царя травы цветочные да птицы певчие. Остался у царя весь народ. Осталась царица красивая. Осталась песня веселая.

Возвеселился царь.

Ветхий муж к ним не скоро дойдет.

Граница царства

В Индии было.

Родился у царя сын. Все сильные волшебницы, как знаете, принесли царевичу свои лучшие дары.

Самая добрая волшебница сказала заклятие:

– Не увидит царевич границ своего царства.

Все думали, что предсказано царство, границами безмерное.

Но вырос царевич славным и мудрым, а царство его не увеличилось.

Стал царствовать царевич, но не водил войско отодвинуть соседей.

Когда же хотел он осмотреть границу владений, всякий раз туман покрывал граничные горы.

В волнах облачных устилались новые дали. Клубились облака высокими грядами.

Всякий раз тогда возвращался царь, силой полный, в земных делах мудрый решением.

Вот три ненавистника старые зашептали:

– Мы устрашаемся. Наш царь полон странной силой. У царя нечеловеческий разум. Может быть, течению земных сил этот разум противен. Не должен быть человек выше человеческого.

Мы премудростью отличенные, мы знаем пределы. Мы знаем очарования.

Прекратим волшебные чары. Пусть увидит царь границу свою. Пусть поникнет разум его. И ограничится мудрость его в хороших пределах. Пусть будет он с нами.

Три ненавистника, три старые повели царя на высокую гору Только перед вечером достигли вершины, и так все трое сказали заклятие. Заклятие о том, как прекратить силу:

– Бог пределов человеческих!

Ты измеряешь ум. Ты наполняешь реку разума земным течением. На черепахе, драконе, змее поплыву. Свое узнаю. На единороге, барсе, слоне поплыву. Свое узнаю. На листе дерева, на листе травы, на цветке лотоса поплыву. Свое узнаю. Ты откроешь мой берег! Ты укажешь ограничение! Каждый знает, и ты знаешь! Никто больше. Ты больше. Чары сними.

Как сказали заклятие ненавистники, так сразу алой цепью загорелись вершины граничных гор.

Отвратили лицо ненавистники. Поклонились.

– Вот, царь, граница твоя.

Но летела уже от богини доброго земного странствия лучшая из волшебниц.

Не успел царь взглянуть, как над вершинами воздвигся нежданный пурпуровый град, за ним устлалась туманом еще невиданная земля.

Полетело над градом огневое воинство. Заиграли знаки самые премудрые.

– Не вижу границы моей, – сказал царь.

Возвратился царь духом возвеличенный. Он наполнил землю свою решениями самыми мудрыми.

КНИГА ПЕРВАЯ
Н.Л.Рерих

Д Р Е В Н И Е Л Е Г Е Н Д Ы
Сотворенные мудростью Душ Великих
на протяжении эпох неисчислимых

О г л а в л е н и е
К н и г а п е р в а я: ДРЕВНИЕ ЛЕГЕНДЫ
1. СЕМЬ ВЕЛИКИХ ТАЙН КОСМОСА
П р о л о г: Легенда о Космической мысли
Так создавались легенды
1. Дни и ночи Брамы
2. По ту сторону Космоса (Парабраман)
3. Строители Вселенной
4. Создание Космической Материи
5. Рождение планет
6. Космические ступени жизни
7. Луна - мать Земли
П. СЕМЬ ПРЕДАНИЙ О ПЛАНЕТНОМ ЧЛОВЕЧЕСТВЕ
1. Луна населяет Землю
2. Миф о Лемурии
3. Предание об Атлантиде
4. В потусторонних мирах
5. Легенда о вечной жизни
6. Закон Космической Справедливости
7. Боги пришли с Венеры
К н и г а в т о р а я: часть первая
Ш. СЕМЬ СКАЗАНИЙ О КОНЦЕ ТЕМНОЙ ЭПОХИ
1. Планета Земля больна (сказание о безумии
человеческом)
2. Князь Тьмы (легенда о Люцифере)
3. Великое Белое Братство (Откровение о Спасите-
лях мира)
4. Космический бой (сказание о Армагеддоне)
5. Огонь у порога (Откровение о Космическом Огне)
6. Дар Ориона (легенда о Сокровище Мира)
7. Звезды участвуют в нашей жизни (рассуждение
мудрых о воздействии Светил)
часть вторая
1V. СЕМЬ ОТКРОВЕНИЙ О НАЧАЛЕ СВЕТЛОЙ ЭПОХИ
1. Предсказание о Космической Эре
2. Прозрение в будущее нашей страны
3. Провозвестие о Космическом Учителе
4. Сказание о Матери Мира
5. Дальние миры зовут нас
6. На пути к миру Надземному
7. Чтобы стать гражданином Космоса
Э п и л о г

Читая легенды, молодежь учится мечтать. Это ве-
ликое качество, ибо оно наполняет сердца лучшими, мощными ог-
нями. Этими огнями сердца молодежь познает, как различить, где
истина. Истина не познается расчетами, лишь язык сердца знает,
где живет великая Правда, которая, несмотря ни на что, ведет
человечество к восхождению. Разве легенды не есть гирлянды
лучших цветов? О малом, о незначительном и жалком человечест-
во не слагает легенд. Часто в кажущихся отрицательными мифах
заключено уважение к потенциалу внутренней мощи. Во всяком
случае, каждая легенда содержит нечто необычайное. Не ведет
ли эта необычность дух человеческий поверх сумерек механичес-
кого стандарта? Этим машинным стандартом эволюция не строит-
ся. Легенда, которая освобождает нас от подавляющих условий
каждодневной рутины, обновляет наше мышление, позволяет погру-
жаться в новые глубины познания, полные неисчерпаемого молодо-
го задора.
Спросите молодого математика, великого физика, великого
физиолога, великого астронома - умеет ли он мечтать? Я не упо-
минаю художников, музыкантов, поэтов, ибо все существо их пос-
троено на способности мечтать. Великий ученый, если он дейст-
вительно велик и не боится недоброжелательных свидетелей, ко-
нечно, доверит Вам, как прекрасно он умеет возноситься мечта-
ми. Как многие из его открытий в основе своей имеют не только
расчет, но именно высокую жизненную мечту.
Да, легенды - н отвлеченнорсть, но сама реальность. Поис-
тине, мечты - не знаки безграмотности, но отличия утонченных
душ. Поэтому всячески поощрим в молодежи нашей стремление к
зовущим и творящим сказаниям, и вместе с молодежью, оставаясь
молодыми, почтим мечту как ведущие и возносящие крылья нашего
возрождения и усовершенствования.
Н.К.Рерих
(Держава света, 1931)

С Е М Ь В Е Л И К И Х Т А Й Н К О С М О С А
Тайный мир держится (Аум, 148)
Путник - друг!
Ты начинаешь открывать пути в Космос и Беспредельность.
Ты собираешься выйти на простор космических далей.
Ты, может быть, полагаешь одолеть и космические высоты.
Все это суждено Тебе, все это предстоит Тебе.
Вспомним советы древних:
собираясь в путь, посидим в молчании.
Перед шагом в великое будущее припомним прошлое
и осмыслим настоящее.
Подумаем вместе о том, что на протяжении тысячелетий
мудрость народов говорила на языке легенд и сознаний.
Быть может это знание пригодится в пути.

П Р О Л О Г
ЛЕГЕНДА О КОСМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Знания о Космосе накапливаются человечеством медленно.
В течение веков человек открывает законы природы, законы
космические.
Эти законы существоввали и тогда, когда человек еще не
знал о них. И сейчас есть законы, которые человечеством еще
не открыты.
То, что мы уже знаем, есть наше знание. То, чего мы еще
не знаем, является для нас тайной. Но то, что для нас еще
тайна, для кого-то является знанием. В Космосе есть сущест-
ва, которые знают Больше. А знать что-то значит мыслит об
этом.
Так создаются мысли и они живут независимо в пространс-
тве. Пространство наполнено образцами Истины, люди их назы-
вают Идеями. В пространстве витают неоценимые сокровища ду-
ха. Немногие поймут чудесное значение живой мысли пространс-
твенной. Но каждая пространственная мысль может стать досто-
янием человека. Искры знания могут открыть все тайны сущест-
вования.
Те, кто может напрячь свою психическую энергию в ритм
пространственных энергий, те примут в сознание сокровища.
Так пространственная мысль становится для таких людей Голо-
сом Безмолвия.
Ученый называет его интуицией, поэт - вдохновением, от-
шельник - озарением. Открытые проявления Космоса сияют глазу
ищущему.
Кто сумел себя настроить на космическую ноту, тот может
слушать Голос Безмолвия. Но среди монотонности обыденного
лишь немногие ощущают реальность Космоса. Только в величии
Природы, вдали от шума житейского можно услышать Голос Без-
молвия. Только в природе можно осознать величие Космоса.
Только в природе можно созерцать Беспредельность, где все
возможно.
Вот почему на протяжении всей истории человечества от-
шельники, подвижники, святые уходили в горы, пустыни, ле-
са... В мерцании звезд они внимали тайнам космической мысли.
В течение многих тысячелетий чуткие люди слушали Голос
Безмолвия. Так они узнали много космических тайн. Одни запи-
сывали в священные книги, другие передавали устно как Откро-
вение.
На мировом языке символов услышанное передавалось наро-
дам.

На этой странице сайта находится литературное произведение Древние Легенды 3 Книги автора, которого зовут Рерих Николай . На сайте сайт вы можете или скачать бесплатно книгу Древние Легенды 3 Книги в форматах RTF, TXT, FB2 и EPUB, или прочитать онлайн электронную книгу Рерих Николай - Древние Легенды 3 Книги без регистрации и без СМС.

Размер архива с книгой Древние Легенды 3 Книги = 46.98 KB

Н.Л.Рерих

Д Р Е В Н И Е Л Е Г Е Н Д Ы
Сотворенные мудростью Душ Великих
на протяжении эпох неисчислимых

ТАК СОЗДАВАЛИСЬ ЛЕГЕНДЫ
Тайна первая
ДНИ И НОЧИ БРАМЫ
Если Ты любишь смотреть на небо и звезды,
Если оно поражает Тебя своей гармонией и поражает
своей необъятностью, - значит у Тебя в груди бьется
живое сердце, значит оно может отзвучать на сокровенные
слова о жизни Космоса. Слушай, что говорит первая леген-
да о беспредельности, вечности и ритмичности Великого
Бытия Вселенной.
С незапамятных времен люди смотрели на звездное небо, благого-
вейно любовались мерцанием бесчисленных миров. Величие Космоса по-
ражало человека с самого начала его присутствия на земле. Особенно
в одиночестве необозримой пустыни или среди нагромождений исполинс-
ких гор человек невольно погружался в думы о необъятности Вселен-
ной, о беспредельности космического пространства.
Ум человека поражался этой беспредельностью. Но также он никак
не мог вообразить Космос предельным. Допустим, что существует
где-то предел пространства, то сейчас же возникает вопрос - что же
находится за этим пределом? Если не пространство, то что же именно?
И каждый раз ум человека вынужден признать - Космос не может иметь
пределов, космическое пространство простирается во все стороны бес-
предельно...
Но и вполне постичь беспредельность человеческий ограниченный
ум тоже не в состоянии. Так и остается Космическая Беспредельность
страшным понятием, перед которым немеет разум человека...
Дума о беспредельности Космоса в постранстве невольно вызывала
мысль и о Вечности его во времени. Так возникли древнейшие из древ-
них вопросы: было ли когда-то начало Вселеннорй? Будет ли конец ее?
Или все это существует от вечности? И люди уходили в пустини, уда-
лялись в горы - становились отшельниками, чтобы никто не мешал им
сосредоточиться на размышлениях о коренных вопросах Бытия. И они
думали, думали, думали...
И вот космические тайны стали постепенно раскрываться перед ни-
ми. Напряженное, сосредоточенное постоянное мышление тех, кто отка-
зался от удовольствий обычной жизни ради познания тайн Космоса,
притягивало пространственную мысль - они начинали слышать Голос
Безмолвия... "Было время, когда не было н и ч е г о!"
Об этом времени повествуется в гимнах Риг-Вед, в одном из древ-
нейших памятников мировой литературы. Вот фрагмент одного из этих
гимнов:
Ничто не существовало: ни ясное Небо, ни величья свод,
Над Землею простертый. Что же покрывало все?
Что ограждало? Были ли то бездонные глубины вод?
Не было смерти и бессмертия не было. Не было границ
между днем и ночью. Лишь Единый в своем дыхании без
вздохов, и ничто другое не имело бытия. Царил мрак,
и все было сокрыто изначала в глубине мрака - Океана
бессветного.
О том же говорит отрывок из еще более древней "Книги Лзиан": Не
было ничего. Едина Тьма наполняла Беспредельное все. Не было време-
ни, оно покоилось в Бесконечных Недрах Продолжительности. Не было
Вселенского Разума, ибо не было существ, чтобы вместить его. Не бы-
ло ни Безмолвия, ни звуков, ибо не было слуха, чтобы ощутить его.
Не было ничего, кроме нерушимого вечного дыхания, познающего сеья.
Лишь единая форма существования, беспредельная, ьесконечная, бесп-
ричинная простиралась, покоясь во сне, лишенном сновидений: жизнь
бессознательная пульсировала в Пространстве Вселенной.
В этих двух фрагментах древнейшей запечатленной мысли челове-
ческой говорится о времени, когда Космоса еще не было, когда "ничто
не существовало". Значит, когда-то было начало Вселенной. А если
было начало, то должен быть и конец. Ведт все, что рождается, долж-
но умереть. Если было время, когда Космоса не было, то придет час,
когда его снова не станет.
И легенды утверждают, что Космос рождается к бытию, существует
определенное ограниченное время, а затем снова растворяется в небы-
тие. В сказаниях древней Индии период существования Космоса назван
"Веком Брамы" или "Великой Манвантарой". Для выражения длительности
этого периода в нашем исчислении требуется 15 цифр. И хотя Космос
существует на протяжении столь невообразимо долгого времени, что
оно кажется нескончаемым, все же это время ограничено - наша Все-
ленная не вечна.
Столько же времени продолжается и "Великая Вечность Небытия",
названная "Маха (великой) Пралайей", то есть всемирным растворени-
ем. Затем Вселенная вновь воскресает к новой Космической жизни, к
новому веку Брамы. Так продолжается без начала и конца чередование
великих периодов Жизни и Смерти Космоса. В сменяющихся циклах Бытия
и Небытия - Вселенная вечна! Она периодична в непрестанном появле-
нии и исчезновении Миров - и вечна в целом. Число Манвантар беспре-
дельно - никогда не было первой Манвантары, так же как никогда не
будет последней.
Великий Космос проявляется к жизни и растворяется в небытие со-
вершенно так же, как рождается и умирает микрокосмос - человек.
Аналогия здесь полная. Она распространяется и дальше. Как человек
каждуб ночь испытывает "малую смерть", засыпая и просыпаясь утром,
также бывает "Ночь" Вселенной, когда умирает только все живущее, а
весь мир не исчезает, но остается в спящем состоянии. На "Утро" же
все снова оживает. Это повторение периодов сна и бодрствования в
Космосе можно сравнить со сменой зимы и лета в природе.
В терминологии древнеиндусской философии период космической де-
ятельности Вселенной, когда "Космос бодрствует", когда все сущее
живет, назван "ДНЕМ БРАМЫ" или малой Манвантарой. А то время, когда
Космос "спит", названо "НОЧЬЮ БРАМЫ" или малой Пралайей. Говорится,
что длительность Дня Брамы составляет четыре с лишним миллиарда
лет; столько же продолжается и Ночь Брамы. 360 Дней Брамы и 360 Но-
чей Брамы составляют один Год Брамы, а сто годов Брамы - уже извес-
тный нам Век Брамы. Таково исчисление Космического календаря!
Чередование активности и пассивности в Космосе отражается в пе-
риодичности всех проявлений природы. Во всем можно различать Ман-
вантары и Пралайи. От мельчайших явлений до смены миров можно ви-
деть этот величественный закон. Он действует в биении сердца и в
ритме дыхания; ему подвержены сон и бодрствование, смена дня и ночи
- так же как фазы Луны и чередование времен года. Рождение и смерть
всего живого посторяется вечно. Природа как и весь Космос проявляет
себя в бесконечной смене, в вечном ритме. Человек и его планета
Земля, солнечная система, Вселенная в целом - все в Космосе имеет
свои периоды деятельности и отдыха, жизни и смерти.
Среди млечного пути звезд рождение и смерть миров вечно следует
одно за другим правильной чередой в торжественном шествии Космичес-
кого Закона. Так повествует легенда о Первой Тайне Космоса - о ве-
ликом космическом ритме Бытия и Небытия.

Тайна вторая
ПО ТУ СТОРОНУ КОСМОСА (ПАРАБРАМАН)
Ты познал тайну о великом Космическом Ритме. Ты теперь
знаешь о вечной смене циклов Вселенной. Ты захочешь уз-
нать и дальнейшее:
Что же устанавливает длительность этих периодов?
Что же дает импульс повторным рождениям Космоса из
Небытия?
Слушай, что расскажет об этом легенда.
В древнеиндусской книге "Вишну-Пурна" есть такое место: "Не бы-
ло ни дня, ни ночи, ни земли, ни тьмы, ни света, ничего, кроме Еди-
ного, непостижимого разумом, или Того, что есть Парабраман".
Вспомним такие фрагменты из первой легенды, в которых говорится
о "Едином в его дыхании без вздоха" и о "Нерушимом Вечном Дыхании,
не знающем себя".
Эти отрывки говорят о том, что во время Маха Пралайи, когда все
сущее растворилось в небытие, все же остается существовать нечто
Нерушимое. Это есть Великий Космический Принцип, беспричинная При-
чина Бытия, который после Махи Пралайи вызовет появление Вселенной.
Так же как после потухания огня, после его растворения в небитие
остается "принцип огня", который делает возможным повторное прояв-
ление огня, вызывающее его к бытию. Этому великому божественному
принципу или закону в легендах дано название - "Парабраман" - То,
что лежит за Браманом, что находится по ту сторону Брамана-Космоса.
Это Единое и Бесконечное Начало существует от Вечности, являясь
пассивным либо активным в регулярной и гармонической последователь-
ности. При начале периода деятельности совершается распространение
этого Божественного Начала - и видимый мир является конечным ре-
зультатом длинной цепи космических сил, последовательно приведенных
в движение. Так же, когда наступает возвращение к пассивному состо-
янию, происходит сокращение Божественного Начала и предыдущее сози-
дание постепенно и последовательно растворяется. В другой Древней
Книге об этом сказано так: "Выдыхание непознаваемого Начала рождает
мир, а вдыхание заставляет его исчезать. Этот процесс продолжается
извечно, а наша Вселенная есть лишь одна из бесконечных серий, не
имеющих ни начала, ни конца."
Эта величественная причина всего сущего легендами древности по-
лагалась в основу мироздания. Все древние народы поклонялись этому
Божественному Началу под разными наименованиями, соответствующими
каждому народу, каждой стране. Вот как славословит это великое по-
нятие один из гимнов Абсолюту-Парабраману:
Ты - Един, начало всех чисел и основа всех построений.
Ты - Един, и в тайне Твоего Единства теряются мудрейшие
из людей, ибо они не знают его.
Ты - Един и Твое Единство никогда не умаляется и никог-
да не расширяется и не может быть изменено.
Ты - Един, но не как элемент исчисления, ибо Твое Един-
ство не допускает умножения, изменения или формы.
Ты - существуешь, но в Себе Одном, ибо никто другой не
может существовать с Тобой.
Ты - существуешь прежде всех времен и вне всякого мес-
та.
Ты - существуешь и Твое существование так глубоко и
сокровенно, что никто не может проникнуть в Твою Тайну и от-
крыть ее.
Ты - жив, но вне времени, которое можно установить или
знать.
Ты - живешь, но не силою духа или души, ибо Ты есть сам
Душа всех Душ!
Во всех легендах и гимнах указывается, что этот Вездесущий Веч-
ный Беспредельный и Непреложный Принцип превышает мощь человеческо-
го понимания. Он может быть лишь умален человеческими выражениями и
уподоблениями.

Было бы отлично, чтобы книга Древние Легенды 3 Книги автора Рерих Николай понравилась бы вам!
Если так будет, тогда вы могли бы порекомендовать эту книгу Древние Легенды 3 Книги своим друзьям, проставив гиперссылку на страницу с данным произведением: Рерих Николай - Древние Легенды 3 Книги.
Ключевые слова страницы: Древние Легенды 3 Книги; Рерих Николай, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн

Велико и многогранно наследие Николая Константиновича Рериха. Это, прежде всего, его картины. Ему принадлежат также книги «Алтай - Гималаи», «Сердце Азии», «Шамбала»; многочисленные статьи по вопросам археологии, искусства и культуры; стихи, сказки, пьесы; обращения ко многим организациям, создававшимся по его инициативе в разных странах. Рериху суждено было жить в напряжённую эпоху конца XIX - середины XX вв. с мировыми войнами, революциями, национально-освободительной борьбой в колониальных странах, а также открытиями во многих областях науки и техники. Он видел цель своей жизни в служении человечеству. Мыслил всегда масштабно как общественный деятель, учёный, художник, поэт. Зорко следил за важнейшими событиями эпохи, и всё это, в той или иной форме, находило отклик на страницах его публикаций.

Самый сложный и, пожалуй, самый увлекательный жанр в литературном наследии Рериха - его сказки. Сказка с её иносказательностью образов, с манящей красотой таинственных миров, как ни один другой литературный жанр, раскрывает перед её творцом широкие возможности для воплощения самых сокровенных замыслов. Не случайно Рерих всегда уделял сказкам так много внимания.

Как исследователь он разработал оригинальную концепцию понятия сказки. Сказка для него - бесценный памятник истории. «Самые серьёзные учёные уже давно пришли к заключению, что сказка есть сказание. А сказание есть исторический факт, который нужно разглядеть в дымке веков», - писал он в одной из статей.

Обращаясь к русским былинам, скандинавским сагам, финским рунам, легендам Востока, к различным религиозно-этическим учениям, Рерих, прежде всего, стремился выявить неоспоримые для него факты единства духовных корней человечества, начиная с древних времён. Ещё в 1914 году он утверждал: «Время сложило красоту общую всем векам и народам».

Понятие красоты у Рериха необычайно ёмкое. Это - не только эстетическая категория, но и нравственная: красота добротворчества, самопожертвования, любви, подвига. Всё это, по его глубокому убеждению, могло бы сплотить народы, установив между ними «прочные сердечные узы».

В многовековой литературе народов Рерих находил также сведения о забытых, а подчас и не изученных ещё явлениях природы: о чудодейственных камнях, кладах подземных, живой и мёртвой воде, психических феноменах и о многом другом. Его увлекала масштабность мышления древних, их представления о взаимосвязи всего сущего на земле с космическим миром. И в этой области он опять видел живые нити, которые протягивались из глубокой старины к XX веку, к научным интересам современников. Не случайна его запись: «Знание преображается в легендах. Столько забытых истин сокрыто в древних символах. Они могут быть оживлены опять, если мы будем изучать их самоотверженно».

Путешествуя по родной земле, проходя с караваном по пустыням Китая и Монголии, живя в Индии, Николай Константинович с особым интересом собирал легенды и сказания, в которых народы выражали мечты о счастливом будущем. Это был для него единый язык, понятный всем: «Ведь в каждом человеке живёт мечта о тридесятом царстве, о стране прекрасной. И разве не будет правдою сказать о просторах, в которых каждый побывать может».

Рерих постоянно выступал со статьями, в которых раскрывал перед современниками мудрость веков, духовные сокровища прошлого. Но не только. Он и сам творил свои собственные сказки, притчи и заклинания.

Сказки Рериха необычны по содержанию и структуре. В них нередко используются традиционные фольклорные мотивы борьбы света и тьмы, добра и зла, поисков счастья и истины. Из русского эпоса приходят вестники, целители, ведуньи, а также богатыри и святые; из мифологии Востока - Майтрейя, Гесер Хан и другие. Почти всегда они изображены на лоне природы. Наделены убедительными историко-этнографическими чертами. И в этом, как отмечал сам автор, «фольклор снова идёт рука об руку с находками археологии».

Но Николай Константинович был далёк от стилизации и прямого «цитирования». Его произведения отличаются глубоко оригинальными сюжетами. Иногда в тексты включаются научные комментарии к тому или иному мотиву. Подчас даются оценки современным историческим событиям, чаще всего, в иносказательной форме. И, пожалуй, самое главное состоит в том, что герои этих сказок являются носителями возвышенных чувств и мыслей, имеющих вечную, общечеловеческую ценность. Тем самым, сказки обретают ярко выраженную философскую и нравственную направленность.

Самобытен стиль этих произведений, их речевой строй. Увлечённый исследователь фольклора, Рерих постоянно отмечал красоту русского языка, его «певучую прелесть»; и это стало плодотворной почвой для его творчества. Он неоднократно использовал традиционные обороты родного разговорного языка, задушевную музыкальность слов, певучую ритмику в построении фраз. В сказках и, особенно, в заклинаниях и пророчествах звучат порой властные зовы и провозвестия, как бы идущие из глубины веков, и усиливающие эмоциональный настрой образов.

Сказки Рериха представляют собой уникальный синтез многих его знаний, размышлений и интуитивных предчувствий. Воедино связаны в них подчас прошлое, настоящее и будущее. Сопоставлены нравственные идеалы Запада и Востока. В некоторые сюжеты вплетены древние поверья и жизненно реальные события. И всё это, взятое в разных соотношениях, ведёт к созданию образов, не лишённых символики. Самые многозначные среди них - образы «Матери Мира» и «Учителя».

Произведения Рериха располагают к глубокому раздумью. Они настраивают на высокие чувства, устремляют к духовному совершенству. «Духовность, подвиг, красота», - вот та триада, которая заключена в увлекательном, сказочном мире Рериха.

Самые ранние публикации сказок и былин появились в начале 1890-х годов. Позже, в 1914 году, наиболее значительные из них Рерих включил в первый том собрания своих сочинений, в самостоятельный раздел, названный им «Сказки». Следующая подборка - «Сказки и притчи» - была напечатана в большой монографии «Рерих», изданной в 1916 году в Петрограде. Третьей книгой со специальным разделом - «Легенды» - является «Твердыня пламенная» (1933).

Сказки, притчи и легенды Рериха оказались разбросанными по разным изданиям, которые, к тому же, стали библиографической редкостью.

Необходимо отметить еще одну характерную особенность творчества Николая Константиновича 1940-х годов. Как и в ранний период, Рерих-литератор и Рерих-художник неотделимы друг от друга. Нередко он разрабатывал одну и ту же тему пером на бумаге и кистью на полотне. Именно в эти последние годы появились его замечательные полотна, связанные с героическими страницами русской истории: «Поход Игоря», «Единоборство Мстислава с Редедей», «Борис и Глеб» и другие. Они так же, как и литературные произведения, исполнены в героически приподнятом стиле.

Когда-то Н. К. Рерих писал о легендах: «Было бы непозволительною невежественною трусостью скрыть эти благостные легенды, открывающие драгоценные тайники души народной». Такими же драгоценными тайниками души самого Рериха являются его собственные сказки.

"КОСМИЧЕСКИЕ ЛЕГЕНДЫ ВОСТОКА"

Из всех созидательных энергий самой высокой остается мысль. Что же будет кристаллом этой энергии? Кто-то думает, что точное знание будет венцом мысли. Но вернее сказать, что увенчает мысль Легенда. В легенде сложится смысл созидательной энергии и в сжатой формуле выразятся чаяния и достижения.

Неверно думать, что легенда принадлежит призрачной древности. Непредубежденный ум отличает легенду, творимую во все дни Вселенной. Каждое народное достижение, каждый вождь, каждое открытие, каждое бедствие, каждый подвиг облекаются в крылатую легенду.

Потому не будем презирать легенды истины, но посмотрим зорко и позаботимся о словах действительности. В легенде выражается воля народа, и мы не можем сказать ни одной лживой легенды. Духовное устремление мощного коллектива запечатлевает образ истинного знания, и оболочка символа означает мировой знак как мировой язык неминуем в эволюции. Правы искатели общего языка. Правы созидатели легенды мира. Трижды правы носители подвига.

Агни Йога

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Читая легенды, молодежь учится мечтать. Это великое качество, ибо оно наполняет сердца лучшими, мощными огнями. Этими огнями сердца молодежь познает, как различать, где истина. Истина не познается расчетами, лишь язык сердца знает, где живет великая Правда, которая, несмотря ни на что, ведет человечество к восхождению. Разве легенды не есть гирлянда лучших цветов?

О малом, о незначительном и жалком человечество не слагает легенд. Часто в кажущихся отрицательными мифах заключено уважение к потенциалу внутренней мощи. Во всяком случае, каждая легенда содержит нечто необычайное. Не ведет ли эта необычность дух человеческий поверх сумерек механического стандарта? Этим машинным стандартом эволюция человеческая не строится.

Легенда, которая освобождает нас от подавляющих условий каждодневной рутины, обновляет наше мышление, позволяет погружаться в новые глубины познания, полные неисчерпаемого молодого задора.

Спросите молодого математика, великого физика, великого физиолога, великого астронома - умеет ли он мечтать? Яне упоминаю художников, музыкантов, поэтов, ибо все существо их построено на способности мечтать. Великий ученый, если он действительно велик и не боится недоброжелательных свидетелей, конечно, доверит Вам, как красно он умеет возноситься мечтами. Как многие из его открытий в основе своей имеют не только расчет, но именно высокую жизненную мечту.

Да, легенды - не отвлеченность, но сама реальность. Поистине, мечты - не знаки безграмотности, но знаки отличия утонченных душ. Поэтому всячески поощрим в молодежи нашей стремление к зовущим и творящим сказаниям, и вместе с молодежью, оставаясь молодыми, почтим мечту как ведущие и возносящие крылья нашего возрождения и усовершенствования.

Н.К.Рерих «Легенды»

Пролог. ЛЕГЕНДА О КОСМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Знания о Космосе накапливаются человечеством медленно.

В течение веков человек открывает законы Природы, законы космические.

Эти законы существовали и тогда, когда человек еще не знал о них.

И сейчас есть законы, которые человечеством еще не открыты.

То, что мы уже знаем, есть наше знание. То, чего мы еще не знаем, является для нас тайной.

Но то, что для нас еще тайна, для кого-то является знанием - в Космосе есть Существа, которые знают больше.

А знать что-то значит мыслить об этом. Так создаются мысли - и они живут независимо в пространстве.

Пространство наполнено образами Истины, люди их называют Идеями.

В пространстве витают неоценимые сокровища духа.

Немногие поймут чудесное значение живой мысли пространственной.

Но каждая пространственная мысль может стать достоянием человека.

Эти искры знания могут открыть многие тайны бытия.

Кто может напрячь свою психическую энергию в ритме пространственных энергий, те примут в сознание сокровища.

Пространственная мысль становится для таких людей Голосом Безмолвия.

Ученый называет его интуицией, поэт - вдохновением, отшельник - озарением.

Скрытые проявления Космоса сияют глазу ищущему.

Кто сумел себя настроить на космическую ноту, тот может слушать Голос Безмолвия.

Но среди монотонной обыденности лишь немногие ощущают реальность Космоса.

Только в величии Природы, вдали от шума житейского можно услышать Голос Безмолвия.

Только в Природе можно осознать величие Космоса.

Только в Природе можно созерцать Беспредельность, где все возможно.

Вот почему на протяжении всей истории человечества отшельники, подвижники, святые уходили в горы, пустыни, леса…

В мерцании звезд они внимали тайнам Космической Мысли.

В течение многих тысячелетий чуткие люди слушали Голос Безмолвия. Так они узнали много космических тайн. Одни записывали их в священные книги, другие передавали из уст в уста как Откровение.

На мировом языке символов услышанное передавалось народам.

Так создавались легенды.

Путник - друг!

Ты начинаешь открывать пути в Космос и Беспредельность.

Ты собираешься выйти на простор космических далей.

Ты, может быть, полагаешь одолеть и космические высоты.

Все это суждено Тебе, все это предстоит Тебе.

Вспомним советы древних: собиравшись в дальний путь, посидим в молчании.

Перед шагом в великое будущее припомним прошлое и осмыслим настоящее.

Подумаем вместе о том, что на протяжении тысячелетий мудрость народов говорила на языке легенд и сказаний.

Быть может это знание пригодится в пути.

СЕМЬ ВЕЛИКИХ ТАЙН КОСМОСА

Тайной мир держится.

Печать

Также интересно:

Овощное рагу с кабачками и фасолью

Краткая биография пророка мухаммада

Сказка Бычок-смоляной бочок

Рекомендуем почитать:

2024-04-29 00:28:07

Епископ арсений возглавил торжества в престольный день храма александра невского Перевалов денис юрьевич

2024-04-28 00:26:14

Этнический состав южной америки

2024-04-22 00:28:07

Готовим глазированный сырок дома

В продолжение темы:

Детская мода

Сладкий белый хлеб на сковороде

Что может быть проще хлеба с чесноком? Но даже и тут есть множество вариантов и секретов приготовления. Ведь надо хлеб не пересушить, не напитать излишне маслом. Можно...

Новые статьи