Эолова арфа краткое содержание брифли. Анализ стихотворения Жуковского «Эолова арфа». Что будем делать с полученным материалом
Особенности поэтики баллады Эолова арфа. Среди баллад на средневековые темы, связанных с проблематикой, выдвинутой романтизмом, одно из первых мест занимает Эолова арфа 1814 . Трагедия запрещенной любви облечена в формы оссиановской поэзии.
По словам исследовательницы Семенко И.М атмосферу оссианизма создают имена и названия Ордал, Минвана, Морвена последнее - название страны в одной из Песен Оссиана Макферсона Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М 1975. С. 177 Имя героя - Арминий - вызывает ассоциации с германской древностью. Жуковский с подлинным вдохновением совмещает средневековую сумрачную таинственность и лирическое волнение, нежность, музыкальность.
Эолова арфа - произведение лирического характера, но с выраженным сюжетным началом. В балладе преобладают описания героя и героини. Важным для автора является здесь психологизм героев. Любовь бедного певца Арминия и Минваны, дочери короля, беззащитна перед внешними, земными силами. Эта беззащитность прекрасного чувства выражена в трогательно-бесхитростном, при всем своем оссианизме, сюжете, хотя действие несколько статично. Первая часть баллады, описывающая Ордала, его замок, его дочь Минвану, полна ярких красок и веселья.
В жилище Ордала Веселость из ближних и дальних краев Гостей собирала И убраны были чертоги пиров Еленей рогами И в память отцам Висели рядами Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам Там же. С. 186 В описании Минваны использованы традиционные идеализированные образы красоты и юности Младая Минвана Красой озаряла родительский дом Как зыби тумана, Зарею златимы над свежим холмом, Так кудри густые С главы молодой На перси младые, Вияся, бежали струей золотой Там же. С. 186 Портрет Минваны весь соткан из лирических сравнений, использованы краткие и отвлеченные, в то же время эмоционально впечатляющие детали.
Здесь нет ничего, зависящего от национальности, местности, картина выражает романтическую идею автора. Основную часть текста составляют сцена свидания влюбленных под покровом ночи, и их диалог, некоторыми чертами напоминающий диалог Ромео и Джульетты в трагедии Шекспира. Этот дуэт очень музыкален, благодаря богатой строфике и рифмовке.
Иллюзия пения усиливает эмоциональность сцены. Когда речь идет о встрече влюбленных, в повествование проникают уныние и тоска. Смысл баллады можно увидеть с том, что любовь по самой своей природе трагична, так как чем она сильнее, тем сильнее противодействие враждебных сил. Еще ничего не случилось, а певец Арминий исполнен пророческой тревоги. К бедному певцу приходит предчувствие надвигающейся беды, он словно знает, что эта встреча последняя для них он привязывает арфу к ветвям дуба в залог прекрасных минувшего дней. Душой предвидит трагическое завершение их свиданий. Ненадежность мига их встречи выражена в словах Кто скажет, что радость Навек не умчится с грядущей зарей! Но героиня не желает расстаться с ним, задерживает его - в этом тоже своеобразное предчувствие, которому она не отдает отчета.
Атмосфера трагизма нагнетается далее Умолк - и с прелестной Задумчивых долго очей не сводил Как бы неизвестный В нем голос навеки прости! говорил Там же. С. 190 Арминий не ушел, а как призрак пропал. Больше герой не пришел к возлюбленной, его предчувствие оказалось верно.
Свидание влюбленных действительно оказалось последним. Обстоятельства жизни героев почти не интересуют автора. Например, изгнание Арминия он изображает с предельной краткостью Молва о свиданье Достигла отца. И мчит уж в изгнанье Ладья через море младого певца. О смерти героини сказано еще короче И нет уж Минваны Даже используя сюжет, построенный на социальном неравенстве любящей пары, поэт подчеркивает это неравенство лишь потому, что она усиливает неудовлетворенность жизнью, возвышенность и глубину переживания влюбленных.
В своем изображении он целиком сосредоточивается на душевных переживаниях героев - на их возвышенной, нежной и чистой любви, совершенно чуждой житейских интересов окружающей среды. Пейзаж баллады служит не столько выяснению места, времени и обстоятельств действия, сколько выражением лирических переживаний героев и самого автора, средством создания романтического настроения для предстоящего последнего свидания.
Повторяющийся пейзаж играет большую роль в произведении. В каждой пейзажной зарисовке присутствует слово холм, в описании самой героини густые кудри сравниваются с туманом над холмом. Этот образ, как нам кажется, упомянут не случайно несколько раз. Холм - это некая возвышенность, так же возвышены и влюбленные над этим миром, и после смерти они совершают полет, возвышаются над землей. В первой строфе холмам сопутствует эпитет злачные, описание связано здесь с замком Ордала, поэтому холмы представляются с негативной окраской.
Свидания Арминия и Минваны на холме под дубом происходили в тайне от владыки Морвены, узнав об этих встречах, Ордал приходит в гнев. При описании же встречи возлюбленных холм приобретает иное, светлое звучание На холме, где чистым Потоком источник бежал из кустов, Под дубом ветвистым - Свидетелем тайных свиданья часов - Минвана младая Сидела одна, Певца ожидая, И в страхе таила дыханье она Там же. С. 187 Перед тем как арфа заиграла для Минваны снова возникает образ холма И ярким сияньем Холмы осыпал вечереющий день На землю с молчаньем Сходила ночная, росистая тень Уж синие своды Блистали в звездах Сравнялися воды И ветер улегся на спящих листах Там же. С. 191 Яркая картина словно готовит читателя к невероятному событию в жизни героини, когда душа возлюбленного вернулась к ней. Говоря о своей смерти, Арминий употребляет метафору цвет опадет, это говорит о его принадлежности к природе, тождественность с цветами.
В финале подобное говорит о себе Минвана уж клонится юный Главой недоцветшей ко праху цветок. Их души созвучны друг другу.
Мотивы уныния и тоски проходят через все произведение, так же как и в балладе Ахилл здесь много восклицаний и вопросов. Борьба бедного певца с обстоятельствами выражается в играющей арфе, куда перешла душа героя, доказав возлюбленной, что прежние муки Превратности страх, Томленье разлуки, Все с трепетной жизнью он бросил во прах. Звучание арфы виртуозно передано в переходах звуков и в сдержанной, приглушенной, но настойчивой эмоции Сидела уныло Минвана у древа душой вдалеке И тихо всё было Вдруг к пламенной что-то коснулось щеке И что-то шатнуло Без ветра листы И что-то прильнуло К струнам, невидимо слетев с высоты И вдруг из молчанья Поднялся протяжно задумчивый звон И тише дыханья Играющей в листьях прохлады был он. В ней сердце смутилось То друга привет! Свершилось, свершилось Земля опустела, и милого нет Там же. С. 191 Внешние изменения не влияют на чувства героя, внутренне он остается верным своей возлюбленной.
Звук арфы, с одной стороны, стал для героини символом того, что ее надежда на встречу с милым в этой жизни не оправдалась, но, с другой стороны, в ней рождается уверенность в любви Арминия к ней и надежда на встречу в другом мире. Осознание смерти возлюбленного тяжело для героини, оно влечет за собой тяжкие муки, но ее существование приобретает цель мечтала о милом, о свете другом, Где все без разлуки, Где все не на час. В финале - воссоединение любящих душ, воплощение мечты.
Герои приобретают новые способности, они окрыляются любовью.
Снова образ холмов сопровождает героев. И нет уж Минваны Когда от потоков, холмов и полей Восходят туманы И светит, как в дыме, луна без лучей - Две видятся тени Слиявшись, летят К знакомой им сени Там же. С. 192. В конце снова возникает мелодия струны звучат. Лиризм произведения присутствует в изображении грусти героев, в раскрытии их чувств.
Герои преодолевают преграду, являвшуюся между ними при жизни - их положение в обществе, в финале им дана свобода от любых помех, они могут быть вместе вечно и не бояться прихода денницы. Баллада заканчивается мистическим аккордом - тени Арминия и Минваны летают над знакомыми местами, любимое дерево приветствует их шорохом листьев, звучит арфа. 6.4. Особенности поэтики баллады Узник Поздняя оригинальная баллада Узник написана в 1819 году, напечатана в феврале 1820 года в журнале Невский зритель. Сюжет взят из элегии французского поэта Шенье Юная узница. В балладе присутствуют элегические черты грусть, уныние, воздыхания.
Она почти лишена эпического сюжета. Вместо развития действия автор показывает развитие психологической ситуации. Ситуация, описываемая в балладе, происходит вне времени и пространства и поэтому оказывается обобщенной. Баллада начинается лирической песней-монологом безымянной узницы, в которой герой узнает родственные своей душе томление и грусть и на которую откликается своим монологом. Автор-повествователь соединяет две исповеди и дает им свой лирический комментарий.
Ведущими являются мотивы несвободы, тоски, неуслышанного зова, стремления к неизвестному, невозможность реализовать свои порывы. В песне узницы возникает контраст она душой устремлена ввысь, а все заменено могилой Смотрю в высокое окно Темницы Все небо светом зажжено Денницы На свежих крыльях ветерка Летают вольны облака. И так все блага заменить Могилой И бросить свет, когда в нем жить Так мило Ах! дайте в свете подышать Еще мне рано умирать Жуковский В.А. Стихотворения.
М 1985. С. 146 Облака в вышине обладают недоступной узнице волей. В следующей строфе возникает образ земного праздника Лишь миг на празднике земном Была я. Свобода для певицы была недолгой, но прекрасной, праздник земной обернулся
Конец работы -
Эта тема принадлежит разделу:
Поэтика оригинальных баллад В.А. Жуковского в контексте балладного творчества поэта
Поэт использует элегический тип повествования как основу для новой баллады, непохожей на предшествующие образцы баллады Н.М.Карамзина, М.Н.Муравьева.. Этот жанр, несмотря на попытки современников поэта обратиться к балладе, стал.. Новый жанр для него начинается с перевода бюргеровой Lenore . Начав с переложения, он приходит к оригинальной балладе..
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
6.3. Особенности поэтики баллады «Эолова арфа»
Среди баллад на средневековые темы, связанных с проблематикой, выдвинутой романтизмом, одно из первых мест занимает «Эолова арфа» (1814). Трагедия запрещенной любви облечена в формы «оссиановской» поэзии. По словам исследовательницы Семенко И.М., атмосферу оссианизма создают имена и названия: Ордал, Минвана, Морвена (последнее – название страны в одной из «Песен Оссиана» Макферсона) 78 . Имя героя – Арминий – вызывает ассоциации с германской древностью. Жуковский с подлинным вдохновением совмещает «средневековую» сумрачную таинственность и лирическое волнение, нежность, музыкальность. «Эолова арфа» – произведение лирического характера, но с выраженным сюжетным началом. В балладе преобладают описания героя и героини. Важным для автора является здесь психологизм героев. Любовь бедного певца Арминия и Минваны, дочери короля, беззащитна перед внешними, земными силами. Эта беззащитность прекрасного чувства выражена в трогательно-бесхитростном, при всем своем оссианизме, сюжете, хотя действие несколько статично. Первая часть баллады, описывающая Ордала, его замок, его дочь Минвану, полна ярких красок и веселья. В жилище Ордала Веселость из ближних и дальних краев Гостей собирала; И убраны были чертоги пиров Еленей рогами; И в память отцам Висели рядами Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам 79 . В описании Минваны использованы традиционные идеализированные образы красоты и юности: Младая Минвана Красой озаряла родительский дом; Как зыби тумана, Зарею златимы над свежим холмом, Так кудри густые С главы молодой На перси младые, Вияся, бежали струей золотой 80 . Портрет Минваны весь соткан из лирических сравнений, использованы краткие и отвлеченные, в то же время эмоционально впечатляющие детали. Здесь нет ничего, зависящего от национальности, местности, картина выражает романтическую идею автора. Основную часть текста составляют сцена свидания влюбленных под покровом ночи, и их диалог, некоторыми чертами напоминающий диалог Ромео и Джульетты в трагедии Шекспира. Этот «дуэт» очень музыкален, благодаря богатой строфике и рифмовке. Иллюзия пения усиливает эмоциональность сцены. Когда речь идет о встрече влюбленных, в повествование проникают уныние и тоска. Смысл баллады можно увидеть с том, что любовь по самой своей природе трагична, так как чем она сильнее, тем сильнее противодействие враждебных сил. Еще ничего не случилось, а певец Арминий исполнен пророческой тревоги. К бедному певцу приходит предчувствие надвигающейся беды, он словно знает, что эта встреча последняя для них: он привязывает арфу к ветвям дуба в «залог прекрасных минувшего дней». Душой предвидит трагическое завершение их свиданий. Ненадежность мига их встречи выражена в словах: «Кто скажет, что радость/ Навек не умчится с грядущей зарей!» Но героиня не желает расстаться с ним, задерживает его – в этом тоже своеобразное предчувствие, которому она не отдает отчета. Атмосфера трагизма нагнетается далее: Умолк – и с прелестной Задумчивых долго очей не сводил… Как бы неизвестный В нем голос: навеки прости! говорил 81 . Арминий не ушел, а «как призрак пропал». Больше герой не пришел к возлюбленной, его предчувствие оказалось верно. Свидание влюбленных действительно оказалось последним. Обстоятельства жизни героев почти не интересуют автора. Например, изгнание Арминия он изображает с предельной краткостью: «Молва о свиданье/ Достигла отца./ И мчит уж в изгнанье/ Ладья через море младого певца». О смерти героини сказано еще короче: «И нет уж Минваны…» Даже используя сюжет, построенный на социальном неравенстве любящей пары, поэт подчеркивает это неравенство лишь потому, что она усиливает неудовлетворенность жизнью, возвышенность и глубину переживания влюбленных. В своем изображении он целиком сосредоточивается на душевных переживаниях героев – на их возвышенной, нежной и чистой любви, совершенно чуждой житейских интересов окружающей среды. Пейзаж баллады служит не столько выяснению места, времени и обстоятельств действия, сколько выражением лирических переживаний героев и самого автора, средством создания романтического настроения для предстоящего последнего свидания. Повторяющийся пейзаж играет большую роль в произведении. В каждой пейзажной зарисовке присутствует слово «холм», в описании самой героини «густые кудри» сравниваются с туманом над холмом. Этот образ, как нам кажется, упомянут не случайно несколько раз. Холм – это некая возвышенность, так же возвышены и влюбленные над этим миром, и после смерти они совершают полет, возвышаются над землей. В первой строфе холмам сопутствует эпитет «злачные», описание связано здесь с замком Ордала, поэтому холмы представляются с негативной окраской. Свидания Арминия и Минваны на холме под дубом происходили в тайне от владыки Морвены, узнав об этих встречах, Ордал приходит в гнев. При описании же встречи возлюбленных холм приобретает иное, светлое звучание: На холме, где чистым Потоком источник бежал из кустов, Под дубом ветвистым - Свидетелем тайных свиданья часов - Минвана младая Сидела одна, Певца ожидая, И в страхе таила дыханье она 82 . Перед тем как арфа заиграла для Минваны снова возникает образ холма: И ярким сияньем Холмы осыпал вечереющий день На землю с молчаньем Сходила ночная, росистая тень; Уж синие своды Блистали в звездах; Сравнялися воды; И ветер улегся на спящих листах 83 . Яркая картина словно готовит читателя к невероятному событию в жизни героини, когда душа возлюбленного вернулась к ней. Говоря о своей смерти, Арминий употребляет метафору «цвет опадет», это говорит о его принадлежности к природе, тождественность с цветами. В финале подобное говорит о себе Минвана: «уж клонится юный/ Главой недоцветшей ко праху цветок». Их души созвучны друг другу. Мотивы уныния и тоски проходят через все произведение, так же как и в балладе «Ахилл» здесь много восклицаний и вопросов. Борьба бедного певца с обстоятельствами выражается в играющей арфе, куда перешла душа героя, доказав возлюбленной, «что прежние муки:/ Превратности страх,/ Томленье разлуки, / Все с трепетной жизнью он бросил во прах». Звучание арфы виртуозно передано в переходах звуков и в сдержанной, приглушенной, но настойчивой эмоции: Сидела уныло Минвана у древа... душой вдалеке... И тихо всё было... Вдруг... к пламенной что-то коснулось щеке; И что-то шатнуло Без ветра листы; И что-то прильнуло К струнам, невидимо слетев с высоты... И вдруг... из молчанья Поднялся протяжно задумчивый звон; И тише дыханья Играющей в листьях прохлады был он. В ней сердце смутилось: То друга привет! Свершилось, свершилось!.. Земля опустела, и милого нет 84 . Внешние изменения не влияют на чувства героя, внутренне он остается верным своей возлюбленной. Звук арфы, с одной стороны, стал для героини символом того, что ее надежда на встречу с милым в этой жизни не оправдалась, но, с другой стороны, в ней рождается уверенность в любви Арминия к ней и надежда на встречу в другом мире. Осознание смерти возлюбленного тяжело для героини, оно влечет за собой тяжкие муки, но ее существование приобретает цель: «мечтала о милом, о свете другом, / Где все без разлуки,/ Где все не на час». В финале – воссоединение любящих душ, воплощение мечты. Герои приобретают новые способности, они окрыляются любовью. Снова образ холмов сопровождает героев. И нет уж Минваны... Когда от потоков, холмов и полей Восходят туманы И светит, как в дыме, луна без лучей - Две видятся тени: Слиявшись, летят К знакомой им сени... 85 В конце снова возникает мелодия: «струны звучат». Лиризм произведения присутствует в изображении грусти героев, в раскрытии их чувств. Герои преодолевают преграду, являвшуюся между ними при жизни – их положение в обществе, в финале им дана свобода от любых помех, они могут быть вместе вечно и не бояться прихода денницы. Баллада заканчивается мистическим аккордом – тени Арминия и Минваны летают над знакомыми местами, любимое дерево приветствует их шорохом листьев, звучит арфа.
6.4. Особенности поэтики баллады «Узник»
Поздняя оригинальная баллада «Узник» написана в 1819 году, напечатана в феврале 1820 года в журнале «Невский зритель». Сюжет взят из элегии французского поэта Шенье «Юная узница». В балладе присутствуют элегические черты: грусть, уныние, воздыхания. Она почти лишена эпического сюжета. Вместо развития действия автор показывает развитие психологической ситуации. Ситуация, описываемая в балладе, происходит вне времени и пространства и поэтому оказывается обобщенной. Баллада начинается лирической песней-монологом безымянной узницы, в которой герой узнает родственные своей душе томление и грусть и на которую откликается своим монологом. Автор-повествователь соединяет две исповеди и дает им свой лирический комментарий. Ведущими являются мотивы несвободы, тоски, неуслышанного зова, стремления к неизвестному, невозможность реализовать свои порывы. В песне узницы возникает контраст: она душой устремлена ввысь, а все заменено могилой: Смотрю в высокое окно Темницы: Все небо светом зажжено Денницы; На свежих крыльях ветерка Летают вольны облака. И так все блага заменить Могилой; И бросить свет, когда в нем жить Так мило; Ах! дайте в свете подышать; Еще мне рано умирать 86 . Облака в вышине обладают недоступной узнице волей. В следующей строфе возникает образ земного праздника: «Лишь миг на празднике земном/ Была я». Свобода для певицы была недолгой, но прекрасной, праздник земной обернулся заключением. Узница не желает умирать, она еще очень молода, но у нее отняли все блага жизни. Герой тоже говорит о возвышенном: «Твой образ веял в облаках». Образ безымянного героя проникнут лиризмом. Части баллады перекликаются друг с другом: слова от автора повторяются в песне-исповеди героя. И ночью, забывая сон, В мечтанье Ее подслушивает он Дыханье 87 . В первой части произведения говорится о сне, во второй части герой поет о сне. Сон его пророческий: «Тебя в пророчественном сне/ Видал я;/ Тобою в пламенной весне/ Дышал я». «Невидимую знает он Душою» – это знание приходит к нему во сне. Его песня перекликается и с песней таинственной возлюбленной. За днями дни идут, идут… Напрасно; Они свободы не ведут Прекрасной; Об ней тоскую и молюсь, Ее зову, не дозовусь, 88 – поет незнакомка. Герой тоже мечтает о свободе, но его свобода – это жизнь вдвоем с ней. Когда, разрушив сей затвор, Осветит Свобода жизнь вдвоем для нас? 89 Она для него невидима, но живет в его душе, созданная воображением, ее образ пришел к нему из ее песни. Между ними физическая преграда: «хладная стена», но, несмотря на это, он сердцем чувствует, что они неразлучимы, в душе его их образ един. Загадочная певица является смыслом его жизни: «С ней розно в свете жизни нет;/ Прекрасен только ею свет». Атмосфера неизвестности создается с помощью вопросов героя, обращенных и к ней и к самому себе: «Не ты ль, - он мнит, - давно была/ Любима? /И не тебя ль душа звала, /Томима/ Желанья смутного тоской,/ Волненьем жизни молодой?» После ее смерти наступает молчание, для него эта тишина за соседней стеной ужасна: И ужас грудь его томит – И тщетно ждет он … все молчит. После этой перемены свобода ему не мила, и поэтому он холодно встречает свое освобождение. Его тоска разрабатывается поэтом психологически, возникают вопросы, которые, видимо, безымянный герой задает сам себе: Ах! слово милое об ней Кто скажет? Кто след ее забытых дней Укажет? Кто знает, где она цвела? Где тот, кого своим звала? 90 Он желает узнать хоть что-нибудь о своей возлюбленной, чтобы жить памятью о ней, но это оказывается невозможным. Ему нет больше покоя в этом мире, где нет его загадочной возлюбленной. Он прикоснулся к тайне, и она завладела им. Романтический герой стремился к ней, но она исчезла, оставив ему сердечную муку. Он сосредоточен на своем страдании, не замечает ничего вокруг, родные его не радуют. Он слышал молчание, заменившее собой песню, и сам молчит с тех пор, чуждый проявлениям внешнего мира: «Он в людстве сумрачен и тих». Отчужденность проявляется сначала в семье, где традиционно все должно быть дорого для человека, а затем он бежит всех людей. Характеристики автора рисуют героя как существо не принадлежащее этому миру. Жизнь для него сосредотачивается на памяти об ушедшей, она становится звездой, созданной его воображением. Строфическое членение очень четкое, это создает музыкальный настрой. В последней строфе показывается медленное угасание героя, переданное с помощью глаголов: длительность действия изображена через несовершенный вид глагола «он таял, гаснул», завершается глаголом совершенного вида – «и угас». Долгое томление по неведомому в итоге приносит душе героя то, чего он желал. Происходит таинство единение душ: «И мнилось,/ Что вдруг пред ним в последний час/ Явилось /Все то, чего душа ждала,/ И жизнь в улыбке отошла». Ситуация «Узника» повторяет ситуацию «Эоловой арфы»: возлюбленные разлучены при жизни и находят счастье только после смерти, в ином мире. Отличие «Узника» лишь в том, что здесь «декорации» условны, события не определены во времени и пространстве, тогда как в «Эоловой арфе» дается описание обстоятельств, преграда между героями четко обозначена. В финале эти две баллады значительно сближаются по основной идее – единение двух любящих душ там, где уже нет никаких помех быть вместе. Главное в балладе не напряженность действия, а изображение грусти, стремления к неизвестному.
Во всех оригинальных балладах наблюдаются элегические мотивы и ярко выраженное лирическое начало. Мотивы грусти, неизбежности предпосланной судьбы, стремления к неизвестному, запредельному объединяют эти баллады. Сюжетная линия слабо разработана или остается за пределами повествования, на первый план выходит переживание героя, изображение его внутреннего состояния, во многом созвучное состоянию самого автора. Душевное состояние героя передается через описание окружающей его природы, иногда пейзаж контрастирует с внутренним миром героя, тем самым оттеняя все движения его души. Пейзажные зарисовки занимают большую часть в оригинальных балладах Жуковского. Диалоги также являют читателю состояние героя, здесь они представлены в большом количестве.
Заключение
Подводя итоги, можно сказать, что в конце 18 – начале 19века в русской литературе жанр баллады не воспринимался как самостоятельный лиро-эпический жанр. Классицизм был все еще в силе и налагал определенные обязательства на поэтов в их творчестве. Однако необходимость развития и приобретения чего-то нового уже чувствовалась в начале 19 века, это обусловило возникновение творческих исканий русских поэтов. Отношения между жанрами на границе веков становится подвижнее, взаимодействие разных жанров рождало нечто новое в жанровой системе. Баллады появляются в творчестве многих поэтов, но эти опыты еще не совершенны, их жанровая структура не четкая. На их фоне появляется баллада Жуковского, принесшая популярность поэту и установившая востребованность баллады как жанра. В ходе изучения баллад Жуковского мы выделяем среди всего множества произведений этого жанра оригинальные баллады. Мы приходим к выводу, что в них наиболее ярко проявляется авторское начало. Оригинальные баллады имеют общие черты поэтики: – близость к элегиям по характеру повествования и эмоциональному наполнению. Можно воспользоваться определением, предложенным М.Л. Гаспаровым: он назвал баллады лишенные эпического сюжета «элегиями в декорациях». Здесь обстоятельства окружающего мира выступают в качестве декорации к философствованию героя или выражения грусти и уныния. О самих сюжетных линиях если и говорится, то вскользь и всего несколько слов. На первый план выступают элегические мотивы тоски, утраты, несвободы, грусти, страдания, неизбежности предпосланной судьбы, зова души, предчувствия близкой смерти; – ослабление или отсутствие сюжета. Особенно ярко это проявлено в балладе «Ахилл», где в центре внимания песнь героя, в котором выражены его душевные переживания. Также монологичны и другие оригинальные баллады, монологи занимают большую часть произведения; – преобладание описаний персонажей и развернутые пейзажи. Через изображение внешнего облика героя автор стремится раскрыть его внутренний мир, его чувства по отношению к ситуации, описанной в балладе. Наиболее значимыми представляются пейзажные зарисовки в балладах «Ахилл» и «Эолова арфа». Велика роль описаний в «Двенадцати спящих девах», с их помощью проявлен психологизм; – сглаженный финал. В отличие от переводных баллад, где сюжет более разработан и финал являет собой внезапную развязку действия, в оригинальных балладах нет динамики, и поэтому в финале не происходит резкого изменения ситуации. Все приведенные выше элементы, присутствующие в оригинальных балладах, выделяют их из общего комплекса баллад Жуковского.
Список использованной литературы
Тексты
1. Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. 2. Жуковский В.А. Стихотворения. М., 1985. 3. Карамзин Н. М. Полное собрание стихотворений / Вст. ст., сост., подг. текста и прим. Ю. М. Лотмана. М.; Л., 1966.4. Сумароков А.П. Избранные произведения. Л., 1957.
Справочная литература
5. Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957. 6. Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины/Под ред. Чернец Л.В. М., 2000. 7. Гаспаров М.Л. Славянский стих: Лингвистика и структура стиха. М., 2004. 8. Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. М., 2001. 9. Литературная энциклопедия терминов и понятий/ Под ред. А.Н.Николюкина. М., 2003. 10. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М, 1970. 11. Остолопов Н.Ф. Словарь древней и новой поэзии. СПб., 1821. Ч. 1. 12. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959. 13. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учебное пособие. М., 2001. 14. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999.
Научная литература
15. Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996. 16. Бессараб М.Я. Жуковский. М., 1975.17. Библиотека Жуковского в Томске. 1978.18. Веселовский А. Н. В. А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». М., 1999. 19. Виницкий И. Ю. Нечто о привидениях Жуковского // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. 20. Вольпе Ц. С. Жуковский // История русской литературы. М., 1941. Т. V. Ч. 1. 21. Вольпе Ц.С. В.А. Жуковский в портретах и иллюстрациях. Л., 1935. 22. Воронцова Т.И. Композиционно-смысловая структура изобразительно-повествовательных баллад лирического характера.//Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. Л., 1986. 23. Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. Н.Новгород, 1997. 24. Грот Я.К. Очерк жизни и поэзии Жуковского. СПб., 1883 25. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1995. 26. Гумилев Н.С. Сочинения в трех томах. Т.3. Письма о русской поэзии. М., 1991. 27. Державин. Жуковский. Лермонтов. Тургенев. Лев Толстой: Биографические повествования. Челябинск, 1998. 28. Душина Л.И. История создания «Светланы» В.А. Жуковского//Пути анализа литературного произведения. М.,1981. 29. Душина Л.Н. На жанровом переломе от романса к балладе //XXVI Герценовские чтения. Литературоведение. Л., 1973. 30. Душина Л.Н. Поэтика русской баллады. Л., 1975. 31. Душина Л.Н. Роль чудесного в поэтике первых русских баллад //Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах. М.,1972. 32. Жуковский и литература конца 18 – 19 в. М., 1988. 33. Жуковский и русская культура. Сборник научных трудов. Л., 1987. 34. Журавлева. А.И. «Последний поэт» Баратынского//Проблемы теории и истории литературы: сборник статей, посвященный памяти проф. А.Н.Соколова. М., 1983. 35. Загарин П. В.А. Жуковский и его произведения. М., 1883. 36. Зайцев Б.К. Жуковский: Литературная биография. М., 2001. 37. Зейдлиц К. К. Жизнь и поэзия Жуковского. СПб., 1883. 38.Знаменщиков В.В. К вопросу о жанровых особенностях русской баллады//Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник. Горький, 1980. 39. Иезуитова Р. В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л., 1978. 40. История русской литературы. М., 1941. 41. Канунова Ф.З. Вопросы мировоззрения и эстетики Жуковского. Томск, 1990. 42. Микешин А.М. К вопросу о жанровой структуре русской романтической баллады.//Из истории русской и зарубежной литературы 19-20 вв. Кемерово, 1973. 43. Немзер А. С. «Сии чудесные виденья...» Время и баллады В. А. Жуковского // Зорин А., Немзер А., Зубков Н. «Свой подвиг свершив…». М., 1987. 44. Одинцов В.В. Об изобразительном синтаксисе Жуковского//Русская речь. 1983, № 1. 45. Плетнев П. А. О жизни и сочинениях В. А. Жуковского. СПб., 1853. 46. Покровский В. В.А. Жуковский. Его жизнь и сочинения. Сборник литературных статей. М., 1912. 47. Полевой Н., Полевой Кс. Литературная критика: Статьи, рецензии 1825 – 1842. Л., 1990. 48. Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители. Томск, 1989. 49. Русские писатели.1800-1917. Т. 2. М., 1991. 50. Семенко И. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1975. 51. Семенко И. Поэты пушкинской поры. М., 1970. 52. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000. 53. Фрайман (Степанищева) Т. Баллады Жуковского: границы и возможности жанра // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VI: Проблемы границы в культуре. Тарту, 1998. 54. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997. 55. Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений. Т.4. Сочинения В. Жуковского. М., 1983. 56. Чешихин В.Е.Жуковский как переводчик Шиллера. Рига, 1895. 57. Шаталов С.Е. В.А. Жуковский. Жизнь и творческий путь. (200 лет со дня рождения). М., 1983. 58.Янушкевич А. С. Этапы и проблемы творческой эволюции В. А. Жуковского. Томск, 1985.
1 Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957. С. 56.
2 Там же. С. 72.
3 Сумароков А.П. Избранные произведения. Л., 1957. С.123.
4 Остолопов Н.Ф. Словарь древней и новой поэзии. СПб., 1821. Ч. 1. С. 58-62.
5 Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины/Под ред. Чернец Л.В. М., 2000. С. 529.
6 Загарин П. В.А. Жуковский и его произведения. М., 1883. С. 27 – 29.
7 См. Иезуитова Р. В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л., 1978, Семенко И. Поэты пушкинской поры. М., 1970.
8 О значении Жуковского в русской жизни и поэзии. Речь в торжественном собрании И.М. Университета 12 января С. Шевырева. 1883.
9 Душина Л.Н. На жанровом переломе от романса к балладе //XXVI Герценовские чтения. Литературоведение. Л., 1973. С.21-25.
10 Там же. С.25.
11 Душина Л.Н. Роль чудесного в поэтике первых русских баллад //Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах. М.,1972. С. 69-70.
12 Иезуитова Р. В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. Л., 1978. С. 139-145.
13 Гумилев Н.С. Сочинения в трех томах. Т.3. Письма о русской поэзии. М., 1991.
14 См. Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители. Томск, 1989; Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1995.
15 Литературная энциклопедия терминов и понятий/Под ред. А.Н.Николюкина. Инст-т научной информации по общественным наукам РАН. М., 2003. С.69.
16 Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999. С. 316.
17 Воронцова Т.И. Композиционно-смысловая структура изобразительно-повествовательных баллад лирического характера.//Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. Л., 1986. С. 12.
18 Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма//Русский романтизм. Л., 1978. С. 160.
19 Микешин А.М. К вопросу о жанровой структуре русской романтической баллады.//Из истории русской и зарубежной литературы 19-20 вв. Кемерово, 1973. С.5
20 Знаменщиков В.В. К вопросу о жанровых особенностях русской баллады//Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник. Горький, 1980. С.118-119.
21 Шаталов С.Е. В.А. Жуковский. Жизнь и творческий путь. (200 лет со дня рождения). М., 1983. С. 27.
22 Немзер А. С. «Сии чудесные виденья...» Время и баллады В. А. Жуковского // Зорин А., Немзер А., Зубков Н. «Свой подвиг свершив…». М., 1987. С. 159.
23 Янушкевич А. С. Этапы и проблемы творческой эволюции В. А. Жуковского. Томск, 1985. С. 80–94.
24 Там же. С. 86.
25 Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996. С.148.
26 Гаспаров М.Л. Славянский стих: Лингвистика и структура стиха. М., 2004. С.43.
27 Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959. С. 469.
28 Журавлева. А.И. «Последний поэт» Баратынского//Проблемы теории и истории литературы: сборник статей, посвященный памяти проф. А.Н.Соколова. С. 137.
29 Одинцов В.В. Об изобразительном синтаксисе Жуковского//Русская речь. 1983, № 1. С. 18-19.
30 Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1975. С.158.
31 Там же. С. 158.
32 Шаталов С.Е. В.А. Жуковский. Жизнь и творческий путь. М., 1983. С. 37.
33 Чешихин В.Е.Жуковский как переводчик Шиллера. Рига, 1895.
34 Русские писатели.1800-1917. Т. 2. М., 1991. С.278
35 Семенко И. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1957. С.161-165.
36 Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма //Русский романтизм. Л.,1978. С.156.
37 Душина Л.Н. Поэтика русской баллады. С.13.
38 Фрайман (Степанищева) Т. Баллады Жуковского: границы и возможности жанра // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VI: Проблемы границы в культуре. Тарту, 1998. С. 97–110.
39 Там же. С.253.
40 Там же. С279.
41 Там же. С.279.
42 Там же. С.282.
43 Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. Н.Новгород, 1997. С.123.
44 Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957. С. 63.
45 Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. С.255-265.
46 Там же. С.263.
47 Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. Н.Новгород, 1997. С.126.
48 Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. С.150.
49 Там же. С. 150.
50 Там же. С. 145- 146.
51 Там же. С. 150.
52 Душина Л.И. История создания «Светланы» В.А. Жуковского//Пути анализа литературного произведения. М.,1981. С.190.
53 Виницкий И. Ю. Нечто о привидениях Жуковского // Новое литературное обозрение. 1998. № 32.
54 Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. С. 195.
55 Там же. С. 198.
56 Там же. С. 213.
57 Там же. С. 200.
58 Там же. С. 200.
59 Там же. С. 204.
60 Там же. С. 206.
61 Там же. С. 206.
62 Там же. С. 208.
63 Там же. С. 211.
64 Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. С. 220.
65 Там же. С. 222.
66 Там же. С. 224.
67 Там же. С. 233.
68 Там же. С. 235.
69 Там же. С. 239.
70 Там же. С. 241.
71 Там же. С. 421.
72 Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1975. С. 216.
73 Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. С. 180.
74 Гаспаров М.Л. Славянский стих: Лингвистика и структура стиха. М., 2004. С.43.
75 Жуковский В.А. Избранные сочинения. М., 1982. С. 182.Документ
Источники вторичного электропитания (ИВЭП) находят широкое применение в электронной радиоаппаратуре. Это связано, во-первых, с тем, что электронная аппаратура, как правило, работает на пониженных напряжениях, в то время как в быту
Авторское выполнение научных работ на заказ. Контроль плагиата, скидки, гарантии, прямое общение с (11)
РефератДвойственный характер данного дипломного сочинения – биографический и источниковедческий определяется позицией, которую занимает герой нашего исследования в истории русской культуры, литературы и мемуаристики.
Авторское выполнение научных работ на заказ. Контроль плагиата, скидки, гарантии, прямое общение с (3)
ДокументОбъект народного хозяйства, при аварии на котором и при разрушении которого могут произойти выбросы в окружающую среду аварийно химически опасных веществ (АХОВ), в результате чего могут произойти массовые поражения людей, животных
«Эолова арфа» – шедевр Жуковского, в котором он предстает как романтический поэт-художник и поэт-музыкант. Музыкальное начало в этой балладе особо акцентировано в самом названии произведения, в его поэтической теме. Любовь – прекрасная мелодия, прозвучавшая в сердце человека; в балладе создан образ арфы любви. Арфа у Жуковского – широкий романтический символ, подчинивший себе всю поэтику стихотворения.
И дуб шевелится, и струны звучат. К знакомой им сени: Кустарник по злачным окрестным холмам И светит, как в дыме, луна без лучей
Они включают рифмы, ассонансы, аллитерации, смысловые рифмы: мерцанье луны, струистое сиянье – тайное свиданье, луна – она, луной – душой, луны – волны, воды – годы, берут – унесут, глядеть – улететь, воды льются, быстрые воды, поток лют, быстрые годы, годы бегут, Минвана грустит – поток говорит. В балладе создана особая эмоционально-эстетическая атмосфера. В последней строфе стихотворения все звуковые и смысловые струи отдельных строф и частей произведения соединяются:
Слиявшись, летят Прибрежны дубравы Склонялись к водам, И нет уж Минваны:
Вся баллада представляет собой сочетание музыкально-семантических потоков, каких-то звуковых и смысловых лент, вьющихся как внутри строфы, так и переходящих от одной строфы к другой. Серией разноплановых ассоциаций он с большой силой воздействует и на сознание, и на безотчетные эмоции и настроения читателя. Музыкальная ассоциация, лежащая в основе структуры строфы – звуки стихов напоминают звуки арфы,- дополняется новыми ассоциативными лентами. Во вступлении, прелюдии, прозвучала музыкальная тема воинственного и грубого Ордала, владыки Морвена, из дедовского зубчатого замка, возвышающегося среди дубрав в словах, связанных с Ордалом, повторяются звуки его имени и другие резкие, словно режущие звуки. Главные же мелодии баллады, взаимосвязанные и сливающиеся,- это музыкальные темы Минваны и Арми-ния. Сходные несчастные судьбы, взаимная любовь, общее горе разлуки как бы заложены в сходно звучащих именах, содержащих слог «мин». У Жуковского родные души имеют и родственные имена.
Обычно первые две строчки составляют одно предложение или относительно законченный отрезок речи – ударный, семантически особенно значимый. Следующие шесть строчек – это смысловые отзвуки уже сказанного, дополнения, конкретизации, развитие мысли, все подчинено первым двум строчкам строфы. Строфа подобна завершенной, целостной музыкальной фразе с ускорением в начале и замедлением в конце.
И стлался кудрявый
«Эолова арфа» может служить образцом романтической музыкальности. Все стихотворение основано на ассоциациях со звуками арфы: название, содержание стихотворения, его образы, движение стихов, лексика и ритм призваны заставить читателя услышать музыку, издаваемую арфой. Поэт создал особый музыкальный фон в балладе, у него легкая, непринужденная, словно воздушная поступь стихов. Он чуждается архаических, тяжелых слов, слов-неологизмов, угловатых, бросающихся в глаза, слов длинных и сложных – двух-, трехсоставных. Такой лексической простоте, которая все же сочетается с изысканностью собственных имен, созвучны естественные для обычной речи, тоже простые рифмы. Они непримечательны, не выделяются, а скорее стушевываются в стихотворной речи, делая ее вместе с тем более легкой для произношения: сеней – еленей; псами – холмами; луна – она; луны – волны. Рифмуются обычно слова не контрастные, а близкие по смыслу. Рифма у поэта значима и интересна не сама по себе, не в частном проявлении, а лишь в большом контексте музыкального звучания и даже не столько одной строфы, сколько целого стихотворного периода речи. Простые рифмы, традиционная перекрестная рифмовка создают впечатление легкого, волнообразного, будто убаюкивающего движения. На таком общем музыкальном фоне дан причудливый звуковой рисунок, асимметричный, неровный, динамичный, взволнованный. Три четырехстопных амфибрахия сочетаются с пятью двухстопными.
Когда от потоков, холмов и полей Жил в дедовском замке могучий Ордал:
Звуковая и смысловая «лента»- младая Минвана, зыбь тумана, поток воды – разовьется в следующих строфах баллады, в длинной серии смысловых вариаций.
Строфа наполнена отзвуками прошлой жизни героев, отзвуками содержания предыдущих строф, звучанием эоловой арфы. В этом – меланхолическая прелесть строфы и стихотворения в целом. В слонах-образах, в звуковых повторах-вариациях – целая философия жизни и любви: идея очарования молодой любви, ее хрупкости и ненадежности, порицание грубой силы, разрушающей человеческое счастье, идея трагической невозможности остановить прекрасное мгновение юной любви, грустного примирения с неумолимым законом изменчивости жизни, но и утверждение торжества любви как высшей духовности, неподвластной грубой силе.
Ударный сильный звук арфы напоминает начало строфы, короткое и энергичное двухстопный амфибрахий; вторая строчка – уже длинная, словно передающая продолжительное звучание струны и ее постепенное затухание:
Восходят туманы
Имя Минваны, ее образ окружены семантико-музыкальным ореолом, что свидетельствует об очаровании девушки. Музыкальная структура портрета примечательна. Поэт трижды в строфе повторил, что Минвана «младая», два раза уподобил ее «красу» заре «красой озаряла», «зарею златимы», дважды сказал о ее приятности «приятней денницы», «приятность речей», в этом же семантическом ряду определений ее очарования следуют относящиеся к ней слова: «золотой», «сладкое», «как роза», «прекрасней» «прелестней», «пламень во взорах сиял». Слова-повторы, слова-синонимы, слова одного смыслового гнезда, слова одной эмоционально-экспрессивной оценки собраны вместе и внушают одну мысль – об очаровании красавицы. Семантическая тема переплетается с музыкальной. Обе стихотворные строчки – «Младая Минвана:»; «Как зыби тумана:» – первостепенной значимости, в них заключен меланхолический смысл баллады, философия жизни. Жуковский не столько высказывает, сколько навевает мысль о золотой молодости, тающей, как туман, о прелести кратковременного цветения юных роз; также значимо сложное сопоставление человеческой жизни с потоком воды: журчанье потока – приятность речей, журчанье – дыханье; ведь жизнь человека подобна потоку воды.
«Эолова арфа» Василий Жуковский
Владыка Морвены,
Жил в дедовском замке могучий Ордал;
Над озером стены
Зубчатые замок с холма возвышал;
Прибрежны дубравы
Склонялись к водам,
И стлался кудрявый
Кустарник по злачным окрестным холмам.Спокойствие сеней
Дубравных там часто лай псов нарушал;
Рогатых еленей,
И вепрей, и ланей могучий Ордал
С отважными псами
Гонял по холмам;
И долы с холмами,
Шумя, отвечали зовущим рогам.В жилище Ордала
Веселость из ближних и дальних краев
Гостей собирала;
И убраны были чертоги пиров
Еленей рогами;
И в память отцам
Висели рядами
Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам.И в дружных беседах
Любил за бокалом рассказы Ордал
О древних победах
И взоры на брони отцов устремлял:
Чеканны их латы
В глубоких рубцах;
Мечи их зубчаты;
Щиты их и шлемы избиты в боях.Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
Так кудри густые
С главы молодой
На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой.Приятней денницы
Задумчивый пламень во взорах сиял:
Сквозь темны ресницы
Он сладкое в душу смятенье вливал;
Потока журчанье -
Приятность речей;
Как роза дыханье;
Душа же прекрасней и прелестей в ней.Гремела красою
Минвана и в ближних и в дальних краях;
В Морвену толпою
Стекалися витязи, славны в боях;
И дщерью гордился
Пред ними отец…
Но втайне делился
Душою с Минваной Арминий-певец.Младой и прекрасный,
Как свежая роза - утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын;
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.-На темные своды
Багряным щитом покатилась луна;
И озера воды
Струистым сияньем покрыла она;
От замка, от сеней
Дубрав по брегам
Огромные теней
Легли великаны по гладким водам.На холме, где чистым
Потоком источник бежал из кустов,
Под дубом ветвистым -
Свидетелем тайных свиданья часов -
Минвана младая
Сидела одна,
Певца ожидая,
И в страхе таила дыханье она.И с арфою стройной
Ко древу к Минване приходит певец.
Всё было спокойно,
Как тихая радость их юных сердец:
Прохлада и нега,
Мерцанье луны,
И ропот у брега
Дробимыя с легким плесканьем волны.И долго, безмолвны,
Певец и Минвана с унылой душой
Смотрели на волны,
Златимые тихоблестящей луной.
«Как быстрые воды
Поток свой лиют -
Так быстрые годы
Веселье младое с любовью несут».-«Что ж сердце уныло?
Пусть воды лиются, пусть годы бегут;
О верный! о милой!
С любовию годы и жизнь унесут!»-
«Минвана, Минвана,
Я бедный певец;
Ты ж царского сана,
И предками славен твой гордый отец».-
«Что в славе и сане?
Любовь - мой высокий, мой царский венец.О милый, Минване
Всех витязей краше смиренный певец.
Зачем же уныло
На радость глядеть?
Всё близко, что мило;
Оставим годам за годами лететь».-«Минутная сладость
Веселого вместе, помедли, постой;
Кто скажет, что радость
Навек не умчится с грядущей зарей!
Проглянет денница -
Блаженству конец;
Опять ты царица,
Опять я ничтожный и бедный певец».-«Пускай возвратится
Веселое утро, сияние дня;
Зарей озарится
Тот свет, где мой милый живет для меня.Лишь царским убором
Я буду с толпой;
А мыслию, взором,
И сердцем, и жизнью, о милый, с тобой».«Прости, уж бледнеет
Рассветом далекий, Минвана, восток;
Уж утренний веет
С вершины кудрявых холмов ветерок».-
«О нет! то зарница
Блестит в облаках,
Не скоро денница;
И тих ветерок на кудрявых холмах».-«Уж в замке проснулись;
Мне слышался шорох и звук голосов».-
«О нет! встрепенулись
Дремавшие пташки на ветвях кустов».-
«Заря уж багряна».-
«О милый, постой».-
«Минвана, Минвана,
Почто ж замирает так сердце тоской?»И арфу унылой
Певец привязал под наклоном ветвей:
«Будь, арфа, для милой
Залогом прекрасных минувшего дней;
И сладкие звуки
Любви не забудь;
Услада разлуки
И вестник души неизменныя будь.Когда же мой юный,
Убитый печалию, цвет опадет,
О верные струны,
В вас с прежней любовью душа перейдет.
Как прежде, взыграет
Веселие в вас,
И друг мой узнает
Привычный, зовущий к свиданию глас.И думай, их пенью
Внимая вечерней, Минвана, порой,
Что легкою тенью,
Всё верный, летает твой друг над тобой;
Что прежние муки:
Превратности страх,
Томленье разлуки -
Всё с трепетной жизнью он бросил во прах.Что, жизнь переживши,
Любовь лишь одна не рассталась с душой;
Что робко любивший
Без робости любит и более твой.
А ты, дуб ветвистый,
Ее осеняй;
И, ветер душистый,
На грудь молодую дышать прилетай».Умолк - и с прелестной
Задумчивых долго очей не сводил…
Как бы неизвестный
В нем голос: навеки прости! говорил.
Горячей рукою
Ей руку пожал
И, тихой стопою
От ней удаляся, как призрак пропал…Луна воссияла…
Минвана у древа… но где же певец?
Увы! предузнала
Душа, унывая, что счастью конец;
Молва о свиданье
Достигла отца…
И мчит уж в изгнанье
Ладья через море младого певца.И поздно и рано
Под древом свиданья Минвана грустит.
Уныло с Минваной
Один лишь нагорный поток говорит;
Всё пусто; день ясный
Взойдет и зайдет -
Певец сладкогласный
Минваны под древом свиданья не ждет.Прохладою дышит
Там ветер вечерний, и в листьях шумит,
И ветви колышет,
И арфу лобзает… но арфа молчит.
Творения радость,
Настала весна -
И в свежую младость,
Красу и веселье земля убрана.И ярким сияньем
Холмы осыпал вечереющий день;
На землю с молчаньем
Сходила ночная, росистая тень;
Уж синие своды
Блистали в звездах;
Сравнялися воды;
И ветер улегся на спящих листах.Сидела уныло
Минвана у древа… душой вдалеке…
И тихо всё было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
И что-то шатнуло
Без ветра листы;
И что-то прильнуло
К струнам, невидимо слетев с высоты…И вдруг… из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
В ней сердце смутилось:
То друга привет!
Свершилось, свершилось!..
Земля опустела, и милого нет.От тяжкия муки
Минвана упала без чувства на прах,
И жалобней звуки
Над ней застенали в смятенных струнах.
Когда ж возвратила
Дыханье она,
Уже восходила
Заря, и над нею была тишина.С тех пор, унывая,
Минвана, лишь вечер, ходила на холм
И, звукам внимая,
Мечтала о милом, о свете другом,
Где жизнь без разлуки,
Где всё не на час -
И мнились ей звуки,
Как будто летящий от родины глас.«О милые струны,
Играйте, играйте… мой час недалек;
Уж клонится юный
Главой недоцветшей ко праху цветок.
И странник унылый
Заутра придет
И спросит: где милый
Цветок мой?.. и боле цветка не найдет».И нет уж Минваны…
Когда от потоков, холмов и полей
Восходят туманы
И светит, как в дыме, луна без лучей -
Две видятся тени:
Слиявшись, летят
К знакомой им сени…
И дуб шевелится, и струны звучат.
Анализ стихотворения Жуковского «Эолова арфа»
Баллада «Эолова арфа», написанная Василием Андреевичем Жуковским, относится к «долбинскому» периоду его творчества. С этим временем связаны наиболее сильные любовные переживания поэта, поэтому осень 1814 года, когда было создано это произведение, была очень плодотворной на романтические сюжеты.
Именно такой сюжет лег в основу «Эоловой арфы». Речь в балладе идет о молодых возлюбленных, которым не суждено быть вместе из-за разницы в их положении. Героиня баллады, юная красавица Минвана, — дочь Ордала, воинственного властителя Морвены. Ее руки добиваются многие славные воины, но ее сердце уже принадлежит незнатному певцу Арминию. Их чувство чистое и наивное: «Минвана забыла о сане своем, и сердцем любила, невинная, сердце невинное в нем». Певец понимает, что их тайные свидания не будут длиться вечно, поэтому он привязывает свою арфу к ветвям дуба, где проходили их встречи, и обещает вернуться к любимой хотя бы и ветром после смерти, и утешить Минвану милыми ее сердцу звуками.
Так и происходит. Отец девушки, узнав о свиданиях, изгоняет Арминия. Спустя годы Минвана снова приходит к дубу и слышит голос арфы. Все эти годы она хранила верность любви. Теперь, услышав голос арфы, она понимает, что милый уже не принадлежит этому миру, но по-прежнему верен ей. Тоска снедает Минвану, поэтому и ее смертный час тоже близок. В финальных строках баллады автор дарует счастье влюбленным, которые после смерти воссоединяются у памятного дерева, прославляя всепобеждающую силу любви.
В этом произведении прослеживаются как биографические мотивы, так и образы из других произведений, вдохновившие Жуковского на творчество. В частности, пейзажи («зубчатый замок с холма», «озера воды»), интерьеры («убраны были чертоги пиров еленей рогами», «висели рядами их шлемы, кольчуги, щиты по стенам»), портреты героев напоминают картины из средневековых баллад. Здесь прослеживается влияние оссиановского течения в литературе начала XIX века.
Нужно сказать, что «Эолова арфа» — очень проработанное произведение. Сохранилось несколько планов баллады с подробным описанием сюжета и диалогов. Даже имена персонажей имеют значение. Созвучием в именах «Минвана» и «Арминий» автор показывает неразрывную связь душ этих героев.
Язык стихотворения, как и полагается для изображения средневекового сюжета, устаревший. Часто используются инверсии (нарушение порядка слов) и перемещения ударения.
Критики отмечают, что балладе присущ своеобразный ритм – в одной строфе чередуются двухстопные и четырехстопные амфибрахии. Рифма перекрестная с чередованием мужских и женских окончаний.
Несмотря на то, что сюжет баллады уникальный, читателю могут вспомниться истории Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды и других несчастных возлюбленный. «Эолова арфа» по праву занимает свое место среди прекрасных образов романтической поэзии.
Особенности поэтики баллады «Эолова арфа»
Среди баллад на средневековые темы, связанных с проблематикой, выдвинутой романтизмом, одно из первых мест занимает «Эолова арфа» (1814).
Трагедия запрещенной любви облечена в формы «оссиановской» поэзии. По словам исследовательницы Семенко И.М., атмосферу оссианизма создают имена и названия: Ордал, Минвана, Морвена (последнее - название страны в одной из «Песен Оссиана» Макферсона) Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. М., 1975. С. 177.. Имя героя - Арминий - вызывает ассоциации с германской древностью. Жуковский с подлинным вдохновением совмещает «средневековую» сумрачную таинственность и лирическое волнение, нежность, музыкальность.
«Эолова арфа» - произведение лирического характера, но с выраженным сюжетным началом. В балладе преобладают описания героя и героини. Важным для автора является здесь психологизм героев. Любовь бедного певца Арминия и Минваны, дочери короля, беззащитна перед внешними, земными силами. Эта беззащитность прекрасного чувства выражена в трогательно-бесхитростном, при всем своем оссианизме, сюжете, хотя действие несколько статично.
Первая часть баллады, описывающая Ордала, его замок, его дочь Минвану, полна ярких красок и веселья.
В жилище Ордала
Веселость из ближних и дальних краев
Гостей собирала;
И убраны были чертоги пиров
Еленей рогами;
И в память отцам
Висели рядами
Их шлемы, кольчуги, щиты по стенам Там же. С. 186..
В описании Минваны использованы традиционные идеализированные образы красоты и юности:
Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим холмом,
Так кудри густые
С главы молодой
На перси младые,
Вияся, бежали струей золотой Там же. С. 186..
Портрет Минваны весь соткан из лирических сравнений, использованы краткие и отвлеченные, в то же время эмоционально впечатляющие детали. Здесь нет ничего, зависящего от национальности, местности, картина выражает романтическую идею автора.
Основную часть текста составляют сцена свидания влюбленных под покровом ночи, и их диалог, некоторыми чертами напоминающий диалог Ромео и Джульетты в трагедии Шекспира. Этот «дуэт» очень музыкален, благодаря богатой строфике и рифмовке. Иллюзия пения усиливает эмоциональность сцены.
Когда речь идет о встрече влюбленных, в повествование проникают уныние и тоска. Смысл баллады можно увидеть с том, что любовь по самой своей природе трагична, так как чем она сильнее, тем сильнее противодействие враждебных сил. Еще ничего не случилось, а певец Арминий исполнен пророческой тревоги. К бедному певцу приходит предчувствие надвигающейся беды, он словно знает, что эта встреча последняя для них: он привязывает арфу к ветвям дуба в «залог прекрасных минувшего дней». Душой предвидит трагическое завершение их свиданий. Ненадежность мига их встречи выражена в словах: «Кто скажет, что радость/ Навек не умчится с грядущей зарей!» Но героиня не желает расстаться с ним, задерживает его - в этом тоже своеобразное предчувствие, которому она не отдает отчета.
Умолк - и с прелестной
Задумчивых долго очей не сводил…
Арминий не ушел, а «как призрак пропал». Больше герой не пришел к возлюбленной, его предчувствие оказалось верно. Свидание влюбленных действительно оказалось последним.
Обстоятельства жизни героев почти не интересуют автора. Например, изгнание Арминия он изображает с предельной краткостью: «Молва о свиданье/ Достигла отца./ И мчит уж в изгнанье/ Ладья через море младого певца». О смерти героини сказано еще короче: «И нет уж Минваны…» Даже используя сюжет, построенный на социальном неравенстве любящей пары, поэт подчеркивает это неравенство лишь потому, что она усиливает неудовлетворенность жизнью, возвышенность и глубину переживания влюбленных. В своем изображении он целиком сосредоточивается на душевных переживаниях героев - на их возвышенной, нежной и чистой любви, совершенно чуждой житейских интересов окружающей среды.
Пейзаж баллады служит не столько выяснению места, времени и обстоятельств действия, сколько выражением лирических переживаний героев и самого автора, средством создания романтического настроения для предстоящего последнего свидания.
Повторяющийся пейзаж играет большую роль в произведении. В каждой пейзажной зарисовке присутствует слово «холм», в описании самой героини «густые кудри» сравниваются с туманом над холмом. Этот образ, как нам кажется, упомянут не случайно несколько раз. Холм - это некая возвышенность, так же возвышены и влюбленные над этим миром, и после смерти они совершают полет, возвышаются над землей. В первой строфе холмам сопутствует эпитет «злачные», описание связано здесь с замком Ордала, поэтому холмы представляются с негативной окраской. Свидания Арминия и Минваны на холме под дубом происходили в тайне от владыки Морвены, узнав об этих встречах, Ордал приходит в гнев. При описании же встречи возлюбленных холм приобретает иное, светлое звучание:
На холме, где чистым
Потоком источник бежал из кустов,
Под дубом ветвистым --
Свидетелем тайных свиданья часов --
Минвана младая
Сидела одна,
Певца ожидая,
И в страхе таила дыханье она Там же. С. 187..
Перед тем как арфа заиграла для Минваны снова возникает образ холма:
И ярким сияньем
Холмы осыпал вечереющий день
На землю с молчаньем
Сходила ночная, росистая тень;
Уж синие своды
Блистали в звездах;
Сравнялися воды;
И ветер улегся на спящих листах Там же. С. 191..
Яркая картина словно готовит читателя к невероятному событию в жизни героини, когда душа возлюбленного вернулась к ней.
Говоря о своей смерти, Арминий употребляет метафору «цвет опадет», это говорит о его принадлежности к природе, тождественность с цветами. В финале подобное говорит о себе Минвана: «уж клонится юный/ Главой недоцветшей ко праху цветок». Их души созвучны друг другу.
Мотивы уныния и тоски проходят через все произведение, так же как и в балладе «Ахилл» здесь много восклицаний и вопросов.
Борьба бедного певца с обстоятельствами выражается в играющей арфе, куда перешла душа героя, доказав возлюбленной, «что прежние муки:/ Превратности страх,/ Томленье разлуки, / Все с трепетной жизнью он бросил во прах». Звучание арфы виртуозно передано в переходах звуков и в сдержанной, приглушенной, но настойчивой эмоции:
Сидела уныло
Минвана у древа... душой вдалеке...
И тихо всё было...
Вдруг... к пламенной что-то коснулось щеке;
И что-то шатнуло
Без ветра листы;
И что-то прильнуло
К струнам, невидимо слетев с высоты...
И вдруг... из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
В ней сердце смутилось:
То друга привет!
Свершилось, свершилось!..
Земля опустела, и милого нет Там же. С. 191..
Внешние изменения не влияют на чувства героя, внутренне он остается верным своей возлюбленной. Звук арфы, с одной стороны, стал для героини символом того, что ее надежда на встречу с милым в этой жизни не оправдалась, но, с другой стороны, в ней рождается уверенность в любви Арминия к ней и надежда на встречу в другом мире. Осознание смерти возлюбленного тяжело для героини, оно влечет за собой тяжкие муки, но ее существование приобретает цель: «мечтала о милом, о свете другом, / Где все без разлуки,/ Где все не на час».
В финале - воссоединение любящих душ, воплощение мечты. Герои приобретают новые способности, они окрыляются любовью. Снова образ холмов сопровождает героев.
И нет уж Минваны...
Когда от потоков, холмов и полей
Восходят туманы
И светит, как в дыме, луна без лучей --
Две видятся тени:
Слиявшись, летят
К знакомой им сени... Там же. С. 192.
В конце снова возникает мелодия: «струны звучат». Лиризм произведения присутствует в изображении грусти героев, в раскрытии их чувств. Герои преодолевают преграду, являвшуюся между ними при жизни - их положение в обществе, в финале им дана свобода от любых помех, они могут быть вместе вечно и не бояться прихода денницы.
Баллада заканчивается мистическим аккордом - тени Арминия и Минваны летают над знакомыми местами, любимое дерево приветствует их шорохом листьев, звучит арфа.
