Поганый менталитет нации, или Какой я патриот?! Я сын народа! Общая тетрадь

Хохол останется хохлом,
Хоть ты пусти ЕГО в Европу,
Где надо действовать умом,
Он напрягает только жопу.
Т.Г. Шевченко «Хохлы», 1851 год.

Сегод ня, 12:50 * Слово «поганый» практически одинаково пишется и в русском, и в украинском языках. Вот только значение в них немного различается. В укр. мове «поганий» — значит плохой. В русском языке это больше, чем плохой. Это ближе к ужасно-отвратительному, чем просто к ужасному или отвратительному.

Отсюда «поганое» ведро (ведро для помоев), поганка (ядовитый гриб) и «погань» в значении «хуже, чем нечисть». Поэтому сегодня разговор о поганом хохляцком менталитете. Как-то раз я, не зная собеседника, неосторожно обмолвился: «Что вы хотите? Мы же живём в Хохляндии…», и дамочка, только что взахлёб возмущавшаяся кошмарными порядками в стране, с такой же горячностью принялась меня стыдить: «В Хохляндии! Как вам не стыдно! Вы же здесь живёте!».

Вот именно. Я здесь живу, пребывая в полном недоумении все 23 года так называемой «независимости», начиная с референдума, на котором было проигнорировано мнение большинства, и кончая более чем дикими газовыми танцами, в ходе которых один партнёр бросил другого посреди подиума и, плюнув, ушёл.

И всё время, начиная с 1991 года, я наблюдаю за кошмарной трансформацией, в ходе которой приветливая, чернобровая гостеприимная Украина превращается в кошмарного трансвестита наподобие Верки Сердючки или в обезьяну-бандерлога, напялившую на себя непременную национальную атрибутику и скачущую на ветке в ожидании одобрения. Чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание.

Поганый менталитет нации — не просто поведение правительства страны по отношению к собственному народу, не виляние и поиски оправдания в совершенно бесспорных ситуациях, а скорее — совокупность факторов, дающих однозначную картину при внимательном рассмотрении.

Тараканы в голове есть у всех. Просто у одних они одомашненные, а у других – дикие, бойцовые. И если это высказывание соответствует истине, то у нашей титулярной нации тараканы в голове размером с крупную собаку и непрерывно дерутся между собой. А иногда к этой драке присоединяются и чужие насекомые, добровольно допущенные в несчастную голову.

Когда живёшь в самой Окраине, наверное, это кажется естественным. Если в регионе, где люди мыслят по-другому, то видишь со стороны, как сотрясается бойцовская арена (т.е. голова). И тогда просто понимаешь, что поделать с этим ничего нельзя. Менталитет у нас такой. Поганый хохляцкий менталитет. И как у любого явления, связанного с идеологией, есть у него три источника и три составные части.

Источников, из которых проистекает менталитет сегодняшней «титулярной нации», на самом деле довольно много. Прежде всего, это — отсутствие у данной нации «суто» (то есть исключительно, говоря человеческим языком) украинской интеллигенции. Я не говорю об интеллигенции советского периода, ибо деятели «культуры» и «образования» перестали изучать и фактически запретили всё, что не устраивало их убогую фантазию патриотов. Они стали утаивать любые факты, не подходящие под их убогую схему. К примеру, то, что Тарас Шевченко большую часть жизни провёл вне Украины. Якобы всю жизнь хотел он в Украину, в маленькую свою хатку, и хотел так сильно, что заболел и помер с тоски. Помер, но не вернулся. Ибо патриотом Украины хорошо быть, не живя в Украине. Примеры тому – Марко Вовчок, жившая в Питере, Леся Украинка, которая очень любила Египет и не очень – Украину, и Александр Довженко, скончавшийся, по утверждению нынешнего учебника укр. литературы, в «чуждiй йому Москвi». И настолько она была ему чужда, что в Киев, гораздо более родной, наезжал он нечасто и неохотно.

Или вот вам ещё пример: Иван Франко. Он был отмечен званиями и наградами многих европейских университетов, свободно говорил на нескольких языках, и писать умел тоже на нескольких, чем и занимался. И разъезжал по роду своей деятельности довольно много.

Но, пожалуй, самая яркая иллюстрация патриотизма – те писатели, которые испытывали небывалый подъём патриотизма, проживая в Праге. Три Юрия: Дараган, Клен и Липа, Евген Маланюк и иже с ними. Они тоже так хотели в Украину, что порасползались по всему миру, где и повымерли от тоски по своей незабываемой Родине.

И эту подливу наши дети учили в русскоязычной школе три раза в неделю. Дома приходилось читать им противоядие — русскую и зарубежную литературу. Это яркий пример СВОБОДНОГО ИСКАЖЕНИЯ ИДЕОЛОГИИ, которое является одним из источников украинского менталитета. Целая эпоха легко вычёркивается из сознания и подменяется малозначимыми явлениями, которые выдаются за значительные.

Следующий источник – произвольное искажение фактов. Ну, об этом вы и сами хорошо знаете. Факты искажаются любые — от исторических до сегодняшних. Для этого есть лживые УкроСМИ и Академия Наук, издающая учебники и монографии. Немалую роль в этом играют и полностью продажные украинские каналы.

У третьего источника — ВНУШАЕМОСТИ — глубокие исторические корни. Поскольку в нынешнем своём виде Украина существует недолго, её составные части пребывали под разного рода территориальной принадлежностью – от поляков и литовцев, австро-венгров и румынов до Российской Империи и СССР. И учитывая, что государство есть аппарат насилия, бедную больную украинскую голову забивали разной идеологией, которая плохо усваивалась в силу неразвитого интеллекта. Отсюда выработанная способность усваивать постулаты, не переваривая их, тупо им следуя. Поэтому не удивляйтесь, что зачастую у плохо развитого украинца в голове хранятся несовместимые вещи.

Исходя из вышеизложенного, можно выделить три составные части поганого хохляцкого менталитета:
Неадекватность;
Абсурдность;
Нетерпимость.
Смешанные в дьявольском коктейле, они и приводят свидомых патриотов в то состояние невообразимого идиотического экстаза, которое они принимают за любовь к своей уходящей Укропии.

К неадекватности можно отнести убиение себе подобных граждан своей страны, радость по поводу кровопролитий и сжигания заживо живых людей, уничтожение как своей столицы, так и других городов посредством Майданов и так называемых АТО, распевание странных речёвок, убивающих любые проявления человечности, надевание на голову кастрюль и прочая, прочая, прочая. Самое обидное, что не сами они до этого додумываются, но те, кто делает это за них, прекрасно знают, чем на них воздействовать. Отсюда – агрессивный оранжевый под завывания «Разом нас багато, нас не подолаты», дикарские барабаны и кастрюли с зомбо-ритмом гипнотический призыв «Так! Ющенко!» на помаранчевых знамёнах. Этот Майдан, спустя 10 лет, преследовал более страшные цели, отсюда и появились факелы, коктейли Молотова и «Москалiв на ножi». А позже и вовсе уж людоедское развлечение: «Хто не скаче, той москаль». Поскольку кастрюли опять присутствовали, и костры жглись, это напоминало пляску людоедов вокруг костра с добычей на вертеле.

Абсурдность наличествовала во всём. Начиная с того, как люди легко верили в мырных протестувальныкив, нападавших на правоохранителей с камнями и арматурой, бросавших в живых людей коктейли Молотова. А начиналось оно, я думаю, с полуторамиллионного пребывания первоукраинцев на территории Европы и укров на праматерике Гондвана. В это хохлы тоже очень легко верили. Как истово верили в то, что вышивать белым по белому – высший пилотаж вышивальщицы, а виночкы и вышыванкы в 21 веке – верх патриотизма.

Абсурдность поганого менталитета также и в том, что, живя за счёт страны-соседки, полностью от неё завися, слушая её музыку, читая книги и глядя фильмы, можно так её ненавидеть, что видеть в ней источник своих бед.

Нетерпимость – это самая неприятная сторона. Всё, что не совпадает с той кашей, которую тебе вложили в голову – неправильно, а раз неправильно, то никаких доводов собеседника мы слушать не будем. Мы будем отстаивать свою убогую точку зрения, пока не закончится наше убогое терпение. Далее перейдём на маты, оскорбления и речёвки, а если и это не поможет, убьём мятежного собеседника. Поэтому диалог с майданутым хохлом невозможен.

Но, возвращаясь к разговору, приведённому в начале статьи, могу добавить одно: жить в стране и быть патриотом места проживания – не обязательно одно и то же. Нельзя быть патриотом, живя в стране, которую ты не уважаешь. В которой гимн начинается с констатации факта о том, что она ещё не умерла, флаг напоминает многократно стиранную тряпку и состоит из двух полос абсолютно несочетаемых цветов, а герб напоминает то ли трезубец Нептуна, то ли скрученную сумасшедшим из проволоки странную загогулину.

Согласен, патриотизм – хорошее чувство. Но он не должен быть слепым и тупым чувством. Патриот – не тот человек, который любит место, где родился, потому что он здесь родился.

Заматывание во флаг Украины вместо плаща и расстилание его на Потёмкинской лестнице не повышает уважения к флагу. Патриотизм рождается, когда у страны есть честь и достоинство. А любовь к стране – когда страна отвечает тебе любовью.

И пусть меня обвиняют в непатриотизме. Нельзя быть патриотом страны, которой НЕТ.

Виктор Гром,
Не патриот не страны Украины,
Центральное информационное агентство Новороссии.
Novorus.info

Как известно, русская действительность, культура постоянно подвергаются ломкам, смене норм, изменению традиций и образа жизни. Многими исследователями отмечается, что «в русской истории сменилось несколько культурных эпох, отличных друг от друга ключевыми признаками миропорядка, смена которых означает радикальное переустройство самого культурного космоса» (1, с. З). Современное российское общество находится в периоде такой смены эпох, которая характеризуется резкими изменениями в стиле жизни, стереотипах и нормах поведения, ломке нравственных установок населения в экономической, политической, культурной и других областях жизнедеятельности. Особое влияние современная смена мировоззрений оказала на религиозную сферу. Если в советское время религия была отодвинута, выброшена из жизни обычного человека, то сейчас религия все шире входит в систему ценностных ориентации человека российского общества, оказывая влияние на его мировосприятие. Таким образом, трансформация социальной жизни, социального пространства, оказывая воздействие на человека, отражается в духовной жизни народа.

Среди множества духовных ценностей человека одно из важнейших мест занимает патриотизм, «подразумевающий нравственно-эмоциональную связь личности с комплексом географических, этнических, культурных, религиозных, эстетических, исторических и тому подобных представлений, собственно и очерченных в понятии «Родина» (2, с.9). Патриотизм, как видно из приведенного определения, всегда тесно связан с религией, которая в истории и культуре России имела ключевое значение. Такая связь патриотизма и религии случайна, так как влияние религии на формирование такого сложно уловимого ценностно-окрашенного психического комплекса, как патриотизм не может не включать духовную сферу жизни человека, его религиозную компоненту. Ведь религия на протяжении многих веков составляла важную часть жизни населения Древней Руси, царской России. Патриотизм как важнейший эмоционально-нравственный аспект мировоззрения человека связывает его с Родиной (Отечест­вом), этносом, местом проживания, с его культурными и религиозными корнями. То есть всем тем, что важно и свято для любого человека. Православие как государственная религия России пришло на смену язычеству Древней Руси, что не могло не оставить след как в сознании, так и в менталитете русского народа.

Само понятие «Родина», которое является ключевым в феномене патриотизма, происходит от языческого культа Рода. Вся жизнь древних славян была пропитана языческим многобожием, множеством обрядов и ритуалов. Древняя Русь как государство в те далекие времена еще только складывалась, а населявшие ее территорию племена не входили в каком-либо виде в целостное национальное образование. Поэтому и патриотизм древних славян не распространялся далее их места жительства. Язычество не могло объединить множество существовавших племен, оно лишь помогало выжить отдельному Роду, что и нашло свое проявление в понятии «Родина». Патриотизм возник прежде всего как чувство любви к своему жилищу, своим обычаям и верованиям и необходимости их защиты в случае какой-либо угрозы нападения со стороны врагов. Рыбаков Б.А. в своей знаменитой книге «Язычество древних славян» так описывает жилище славян: «Дом и двор древнего славянина и русского средневекового человека представляли собой хорошо продуманную и веками создававшуюся систему заклинательных охранительных мер. Микрокосмос древнего язычника был оборудован как крепость, ожидающая неожиданного нападения» (3, с.246, 517). Как видим, языческие обряды и ритуалы очень активно применялись прежде всего к тому месту жительства, где возникал и развивался Род, где обосновывалась семья древнего русского человека. Само существование славянских племен было невозможно вне язычества, ибо оно помогало сохранять жилье, жизнь отдельного человека или семьи, формируя любовь к своей земле, своей Родине как местожительству Рода.

В более поздние времена после введения христианства на Руси именно «церковь охраняла религиозное главенство в жизни человека, нравственные устои, семейные отношения, поведенческую структуру общества. Православие, постепенно сращиваясь и. вбирая в себя язычество, «создало неповторимую систему мировосприятия, сформировало эмоциональную общность, вошло в повседневную жизнь людей» (4, с.92). Фактически именно церковь создала такие религиозные нормы, которые детерминировали все поведение русских людей на протяжении весьма длительного времени. В результате возникли определенные стереотипы и стандарты поведения, которые затем переросли в систему кодирования, успешно поддерживающую стабильность в обществе.

Для понимания процессов формирования патриотизма важно осознать, что религия как в Древней Руси, так и в дореволюционный период играла исключительно важную роль в жизнедеятельности людей, что нашло свое отражение в менталитете русского народа. Следует отметить, что понятие ментальности, еще недостаточно полно разработанное в научной литературе, тем не менее может объяснить многие явления, связанные с процессом формирования чувства патриотизма у молодежи в современной России. Приведем наиболее удачное, на наш взгляд, определение ментальности: «...это нечто неструктурированное, некая предрасположенность, внутренняя готовность человека действовать определенным образом, область возможного для него... Это «нечто» проявляется, только проецируясь на экраны символических практик, материализуясь в мышлении, чувствах и действиях» (5, с.39). Русская ментальность, таким образом, включает в себя выработанные веками и освященные Православием нормы, стереотипы и установки, которые во многом определяют поведение русского человека и в настоящее время, хотя он сам может этого и не осознавать. Поэтому при возникновении опасности Отче­ству, Родине, Роду (семье), культуре и религиозным верованиям на рода, т.е. при опасности, грозящей тому духовно-земному простран­ству, в котором живут русские, задействуются пласты коллективного бессознательного, содержащие православные (включая и языческие) коды поведения. В итоге в сознании человека всплывают нормы и установки, в которые включены все компоненты, входящие в такой сложный эмоционально-психологический комплекс, как патриотизм. Немалую роль при формировании патриотизма русских людей на бессознательном уровне сыграла присущая только Православию идея соборности, возникшая вместе с крещением Руси и распространением православной ветви христианства на ее территории. Соборность как объединение русского народа на духовном, сакральном уровне независимо от профессий, сословий и т.п. предопределила и объединение обширных территорий. Возникло такое понятие как Святая русская земля. Соборность русского народа стала означать духовную общность, выражающуюся в общем служении, общем долге-

Таким образом, Православие помогло собрать русский народ в нацию а «святая вера... очистила, освятила и укрепила в нас любовь Отечеству, сообщив ей высшее значение в любви к вере и Церкви» (6 с 7). Возникшее духовное пространство, объединившее обширные земли России, придало русской ментальности такую специфическую черту, как державность - качество, которое необходимо для социальной организации государства. «Такая организация немыслима без державного сознания, формирующего в человеке чувство долга, ответственности и патриотизма» (6, с. 11). Иными словами, русский патриотизм не мог сформироваться в сознании русского народа без воздействия на него христианства как синтеза православной веры и язычества.

Каково же влияние религии на процессы возникновения и развития патриотизма у молодежи на современном этапе трансформации России? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть целый ряд проблем, как существующих в современном мире, так и специфических, касающихся только России. Прежде всего, следует напомнить о тех изменившихся условиях, в которых живет Россия и Русская Православная Церковь. Как и весь остальной мир, современная Россия переживает процессы глобализации, направленные на объединение государств и наций. При этом происходящие изменения затрагивают все сферы жизни населения России. Может быть, одна из наиболее болезненных точек соприкосновения с распространяющейся глобализацией находится в религиозной области, ибо она вторгается в духовную сферу народа, затрагивая каждого человека независимо от его верования и степени религиозности. Глобализация так или иначе начинает соприкасаться с ментальной сферой русского народа, которая, как уже рассматривалось выше, была сформирована Православной Церковью.

В этой связи хочется напомнить, что в науке существует две точки зрения относительно роли Православия в развитии Российско­го государства. Одна из них трактует Православие как разрушительное явление, уничтожившее истинный «дух» славянской культуры и в дальнейшем затормозившее развитие русского общества, отделившее его от мирового цивилизационного процесса. Вторая точка зре­ния воспринимает все то, что было достигнуто в России, как результат деятельности Православной Церкви. Рассматривая эти точки зрения, можно лишь присоединиться к мнению о том, что «развиваясь как синтез христианства и язычества, Православие создало неповторимую систему мировосприятия...» (4, с. 92). Это говорит о том, что, скорее всего, нельзя однозначно оценивать роль Православия в развитии России в общем русле цивилизационных процессов, так как ни у кого не вызывает сомнений то, что в итоге Российское государство стало одним из великих держав мира. Однако в настоящее время глобализационные процессы резко вторгаются в «неповторимую систему мировосприятия» русского народа. Российское государство и Православная Церковь ощущает все большее давление со стороны Западного мира, мировоззрение населения которого основывается на совершенно иных, в большой мере противостоящих православной ментальности либеральных ценностях. Анализу возникающего и разворачивающегося в современном мире конфликту России как православной цивилизации с наступающими глобализационными процессами посвящен ряд публикаций (9).

В этой связи необходимо отметить, что в этих условиях, с одной стороны, существенно повышается роль Православной Церкви как хранительницы русской ментальности. а, с другой, возникают очень сложные и неоднозначные проблемы, влияющие на формиро­вание патриотизма верующих людей. Происходящие в мире глобализационные процессы в религиозной области связаны с проявлениями постмодернизма. Это совершенно иная реальность, чем та, к которой адаптировано Православие на своем социальном уровне, возможно в связи с тем, что ему предназначена роль государственной религии, а не одного из ряда различных современных вероучений. Эпоха постмодернизма представляет собой плоскости пересечений, точки соприкосновения различных культур, в которой они становятся центрами постмодернистской среды. «В пространстве постмодерна сосуществуют различные культуры, которые имеют свои системы метафизических ценностей. Поэтому здесь неприменимо понятие единого смыслового центра, который упорядочивает окружающий мир» (4, с.27). Иными словами, в современную эпоху Православию вряд ли удастся занять место одного религиозно-идеологического центра, как это было в дореволюционные времена в России. Однако при этом и возникает проблема, весьма беспокоящая широкие круги Русской Православной Церкви и православных верующих. это все шире распространяющееся движение экуменизма, которое воспринимается верующими самым негативным образом. Экуменизм как одно из направлений глобализации имеет своей целью сближение и объединение конфессий, которое может быть осуществлено либо в форме синтеза конфессий, унификации и слияния традиций в однородный сплав, либо как соединение конфессий по принципу разнообразия форм предполагаемом общем для них содержании. Подобный подход не может не вызывать очень сильного беспокойства со стороны православных, причем в гораздо большей степени, чем он вызывает негативный отклик у верующих на Западе. И связано это с тем. что имеет место существенное различие между духом восточного и западного христианства. На Востоке царствуют первенство Духа, свобода, мистицизм. На Западе при крайне рационализированном сознании верующих Дух находится в подчиненном состоянии, что приводит к совершенно иному пониманию церковных таинств, существованию иной иерархии среди священнослужителей, а также неприязнь и боязнь мистики (8, с.244),

Между тем сами православные иерархи, оценивая различия между Православием и другими конфессиями, отмечают, что «когда дело доходит до мистики, то здесь как раз открывается самая глубокая пропасть между Православием и инославием... Там нет благодатного опыта... нет аналогов тем духовным состояниям, которые описаны в православной патристике» (9, с.28 29). То есть, с по­зиции значительной части священнослужителей Православной Церкви, экуменизм является еретической идеей, лжеучением, с которым следует бороться, отстаивая чистоту православной веры. По мнению наиболее преданных православной идее священнослужителей, православное христианство - «это прежде всего незыблемое сохранение апостольскою и святоотеческого Предания, верность содержанию и форме религии, ведущей свое начало от Божественного откровения. Православие- это чистота веры и твердость традиции» (10, с.445). Отсюда и возникает известное противостояние проникающему в Россию экуменизму. Описанная ситуация самым непосредственным образом влияет на патриотизм верующих.

Патриотизм верующих людей определяется глубиной их веры. зависящей от уровня развития личности, сознания молодого человека. Именно масштаб личности человека позволяет ему ощутить связь с Богом, приблизиться к нему, пережить духовный опыт, воспринимать окружающий мир как Священное, Божественное пространство, которое он глубоко любит. Наиболее ярко выражен патриотизм у глубоко верующих людей.

Как представляется, можно указать по крайней мере три типа патриотизма. свойственных православным верующим. Эти типы обусловлены разным пониманием патриотизма. Наиболее распространен патриотизм. направленный на возрождение Великой России, для некоторых самодержавной России, для чего верующим требуется отдать все силы, сделать для осуществления этой цели все возможное, что от них потребуется. Системный кризис, поразивший Россию в результате перехода к новым экономическим отношениям, породил многочисленные социально-экономические трудноразрешимые проблемы, что крайне негативно отразилось и продолжает отражаться на духовно-нравственном состоянии современного российского общест­ва. Многие православно верующие молодые люди крайне обеспокоены и разочарованы положением России в изменяющемся мире, потерей статуса России как великой державы. Поэтому вполне естественным представляется то, что их православный патриотизм, зачастую граничащий с экстремизмом, направлен, нацелен как на борьбу с верующими других вероучений, так и на отстаивание прежних позиций России как Великой державы. При этом предполагается, что речь идет о защите Родины как православного государства, где собственно православное вероучение и может существовать во всех аспектах. Следует напомнить, что в действительности происходящие процессы затрагивают очень глубинные основы традиционной для русского народа православной религии и культуры, которая и была сформирована этой религией. Поэтому к проявлениям такого рода православного патриотизма следует относиться с большим пониманием, так как он отстаивает само существование православного русского народа.

Православие как религиозное духовное вероучение включает в себя трансцендентный аспект. Православная религия, как уже отмечалось, и отличается от западных традиционных конфессий именно своей мистической связью с Христом, с Богом. Духовный опыт, основанный на святоотеческой традиции, и должен быть, в сущности, идеалом для верующих. Однако он крайне труднодостижим, требует от верующего очень высокого уровня развития сознания и личности, осознания необходимости духовного подвижничества, определенного аскетизма в мирской жизни, поэтому основная доля православных верующих ставит своей целью не столько постижение духовного опыта, сколько более простые и понятные для обыденного сознания идеалы, такие как отстаивание и защиту России как православной державы. Любовь к своему Отечеству, Родине, заложенная в вере, приводит глубоко верующих молодых людей к мысли о необходимо­сти защиты российского государства от натиска негативных, чуждых Православию ценностей. Однако существует патриотизм и другого рода у глубоко верующих людей.

Этот вид патриотизма возникает преимущественно у людей очень глубоко верующих и связан с идеей собственного «спасения» Для глубоко верующего православного человека любые земные ценности в том числе и такие понятия, как «Родина», «Россия» - сами себе, без Христа- ничто, пустой звук, обманчивый мираж в бедной духовной пустыне (11, с.48). То есть, с точки зрения православного верующего, христианский патриотизм обязательно предполагает идею спасения, которая подразумевает прежде всего общение Богом, жизнь с Христом, стяжание вечной жизни, преображение с благодатью. Но если в душе верующего эти ценности не находятся на первом месте, тогда и в православной державе ему нет спасения. «Со Христом можно быть патриотом и в языческой, и в атеистической империи, во главе которой может стоять даже гонитель (например, Диоклетиан или Сталин) и - спастись. Уступая ереси непоследовательной позицией, можно возыметь Великую Россию, но при том остаться без Христа» (15, с.52). То есть патриотизм только тогда становится христианским, когда сочетает любовь к Отечеству с любовью к Христу и пламенной верой.

Если в первом случае патриотизм верующих нацелен в основном на сохранение православной Родины, то патриотизм второго типа связан прежде всего с собственным духовным опытом, с тем духовным состоянием, в которое погружен православный человек. С нашей точки зрения, оба описываемых вида патриотизма присущи прежде всего людям глубоко верующим, выполняющих все обряды и ритуалы Церкви, часто посещающих церковь, живущих церковной жизнью (т.е.воцерковленных).

Следует обратить внимание на то, что в рамках патриотизма, тесно связанного с религиозной верой, существует патриотизм, формирующийся на идеях всеединства, религиозной коллективности, единой живой Церкви. Обязанностью для такого христианина является деятельное участие во всемирно-исторической миссии церкви. Но при этом деятельность выходит за национальные или территориальные рамки отдельного государства. Патриотизм, основанный на такого рода вере, «не может быть абсолютным, но зато он привносит к идее национальной идею всемирную, всечеловеческую, а, следовательно, очищает, повышает и расширяет национальную идею. Это такая важная услуга развитию народа, что в сравнении с нею бледнеет та польза, которую оказывает своему народу и государству «абсо­лютный патриотизм», не знающий в мире ничего выше отечества» (12, с.471).

Все рассмотренные виды патриотизма достаточно закономерны проявляются, как представляется, у глубокого верующих, но находящихся на разных ступенях духовной лестницы людей. При этом, если первый вид православного патриотизма соприкасается с социально-политической сферой государства, то два других вида патриотизма отражают скорее духовный, надсоциальный аспект религиозной веры, лежащей в их основании.

Однако основная масса верующих не являются людьми глубоко верующими. Верующие такого рода относят себя к людям, верующим в Бога, но не выполняют постоянно обряды и ритуалы, редко посещают Церковь, не имеют духовника и т.д. Патриотизм у таких верующих имеет выраженную религиозную окраску и проявляется как патриотизм, охватывающий собой любовь к Родине, любовь к России как православном}, государству, любовь к своему городу, де­ревне и т.п. То есть это патриотизм верующих людей, которые находятся на достаточно далеком от Церкви расстоянии, чтобы вникать и разбираться в тех деструктивных тенденциях, которые несет с собой распространяющийся глобализм для такой традиционной русского народа конфессии, как Православие.

Однако многочисленные социологические исследования, проведенные в НИИ комплексных социальных исследований СПбГУ сотрудниками лаборатории проблем молодежи, начиная с 1995 г. и по настоящее время, говорят о том. что появилась группа верующих среди молодежи, которая относит себя к верующим в некое духовное иррациональное начало мира. Такая группа верующих появилась не случайно. Это связано как с установлением демократических основ в государственном управлении, так и с проявлением постмодернизма, очень активно влияющих на сознание молодежи, усваивающей новые либеральные и демократические ценности. Постоянно меняющееся культурное пространство, производящее ценности, нормы, идеалы не может не влиять на восприятие религиозных учений российской молодежью. Поэтому сейчас в России религиозное пространство многолико и неоднородно. Наряду с традиционными конфессиями в России существуют дохристианские верования (шаманизм и язычество), а также распространены многочисленные религиозные культы, учения, движения как христианского характера, так и нетрадиционные для российского общества. Множественность всевозможных вероучений - это и есть результат того, что Россия, так же как и другие государства Запада, находится в пространстве современного постмодернизма, когда рушатся устоявшиеся культурные и религиозные системы, происходит отбор духовных ценностей.

Кроме групп верующих наши исследования, как правило, фиксируют довольно значительную группу атеистов, т.е.людей, оценивающих себя как неверующих в какое-либо религиозное учение. И хотя, казалось бы. патриотизм атеистов нельзя отнести к какому-либо патриотизма, в основе которого лежит религиозное вероучение На наш взгляд, патриотизм атеистов все равно окрашен религиозностью также как и патриотизм людей, верящих в некое духовное иррациональное начало, патриотизм атеистов не может быть вне влияния русской ментальности. При необходимости древние пластыязычества и Православия акцентируют заложенные в коллективном бессознательном религиозные нормы, установки, ценности, актуализируя основанные на них коды поведения русского православного человека.

Таким образом, патриотизм в современной России самым непосредственным образом связан с православной религией. Можно сделать вывод о том, что в основе любого типа из рассмотренных нами видов патриотизма лежит Православие. Однако его влияние на формирование патриотизма различных групп верующих не одинаково. Прежде всего тип патриотизма зависит от степени духовного развития личности, включенности верующего в социальные процессы государства или в сферу церковной жизни. На формирование патриотизма нетрадиционно верующих и атеистов оказывает непосредственное воздействие русская ментальность, проявляющаяся на уровне бессознательного в человеке, и таким образом их патриотизм все равно оказывается так или иначе соотнесенным с традиционными православными верованиями.

Литература

1. Федотов Г, П.. Святые Древней Руси. Ростов-на-Дону, 1999.

2. Козлов А. А. Молодые патриоты и граждане новой России. Социологический очерк. СПб., 1999.

3. Рыбаков Б. А. Язычество древнем Руси. М, 1987.

4. Бадаева А. В. Формы поведения в русской культуре (1Х-Х1Х века). СПб., 2001.

5. История ментальностей. Историческая антропология. М., 1996

6. Митрополит Иоанн. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб., 1996.

7. См.. например: Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире.М, 2002.

8. Протоиереи Иоанн Меиендорф. Введение в святоотеческое богословие. Нью-Йорк, 1985.

9. Архимандрит Рафаил (Карелин). Вызов новомодернизма. М..1999

10. Архимандрит Рафаил (Карелин). Христианство и модернизм. М, /999.

11. Душенов К. «Уже ближе, чем мы думаем...»/ ЦарьГрад. № 2, 2003.

12. Тихомиров Л.Л. Монархическая государственность. СПб.,1992.

Менталитет (ментальность) (от позднелат. mentalis — умственный), образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе. В последнее время стало модным многое в жизни того или иного народа объяснять его менталитетом. Русский народ имеет душевный склад характера, милосерден, патриотичен, умен и имеет свою культуру.

Русский образ мыслей проявился уже в средние века. В первых литературных памятниках в «Поучении» Владимира Мономаха, в «Слове о полку Игореве», в «Слове о погибели Русской земли» имеются представления наших предков о пространстве и времени, об отношении к прошлому, о взаимоотношении Народа и Власти.
В архитектуре, живописи и каменном строительстве существовал русский стиль. Известна страсть русских к строительству и украшению храмов. Это было не столько проявлением набожности наших предков, сколько стремлением к материализации прекрасного. Софийский собор в Киеве, возведенный при Ярославе Мудром, имеет отличительные черты, которые придавали ему неповторимость и красоту.

Вопрос о мышлении и наитии в русском мировоззрении — это вопрос о науке и вдохновении. Ведь мышление — это высшая ступень человеческого познания, процесса отражения объективной действительности. Мышление человека имеет естественно-историческую природу и неразрывно связано с практической деятельностью людей.
В науке русское национальное мышление рождает то, что соответствует всему русскому образу жизни. Уже в XVII — XVIII вв. проявилось знаменитое русское стремление к географическим открытиям, к покорению неведомых пространств (Дежнев, Хабаров, Атласов, Крашенинников, Челюскин, братья Лаптевы). Русский ум — это поиск пути и смысла жизни, широко представленный как в русском фольклоре, так и в русской классической литературе.

Патриотизм — это чувство любви и преданности своему народу и своей родине. Если говорить о патриотизме, то его истоки восходят еще к временам Киевской Руси. («Слово о полку Игореве».) Произведение наполняет сердца читателей жгучим горем при описании поражения русского войска, гибели тысяч воинов и пленении князей, острой ненавистью к врагам при описании разорений Русской земли. Но нельзя не гордится родиной и нашими славными предками, читая описание силы, смелости и отваги русских воинов. Не меньше патриотизма проявляют неизвестные авторы «Слова о погибели Русской земли», «Жития Александра Невского» и других произведений древнерусской литературы.

И в новое время трудно найти хотя бы одного русского писателя, который не признался бы в своей безграничной любви и преданности родине — России. Когда мы произносим «советский человек», то подразумеваем под этим «русский человек». Но как только вместо определения «русский» ставишь другое — скажем, «немецкий», «итальянский» или «американский», то словосочетание как будто теряет всякий смысл. «Французский человек» — не звучит. Впрочем, не звучат и такие словосочетания, как «украинский человек», «таджикский человек», «казахский человек» или «латвийский человек». Мы скорее сказали бы «таджик», «казах», «латыш» или «азиат» и «прибалт».
А «русский человек» — звучат. И не только звучат, но и имеют вполне определенный смысл.

К числу главных черт в характере русского народа относится безграничная любовь к свободе. Высшим проявлением этой свободы является свобода духа.
Классические примеры искания личной свободы дает нам великая русская литература (произведения Ф. Достоевского).

Неосуществленная свобода духа приводит русского человека к душевному изгнанию. В одном из своих писем 1824 г. Пушкин писал: «Я устал подчиняться хорошему или дурному пищеварению того или другого начальника; мне надоело видеть, что на моей родине обращаются со мною менее уважительно, нежели с любым английским балбесом, приезжающим предъявлять нам свою пошлость, неразборчивость и свое бормотание».

Наглядными примерами стремления русского человека к свободе духа можно считать широко распространенный обычай ухода в скиты среди русского монашества, а также возникновение казачества. И не зря именно в России появились видные теоретики анархизма — Бакунин, Кропоткин, Толстой.
Но на смену Руси пришла Россия.

В настоящее время единого менталитета в обществе нет, поскольку общество государства неоднородно, поэтому можно говорить только о менталитете отдельных групп и слоев населения.

Существенным компонентом общественного менталитета русского народа является вера в бога, православные традиции, языческие обычаи, ритуалы, но с другой стороны атеизм как наследие 70-ти летнего коммунистического режима также остается существенным компонентом общественного менталитета.

В традициях русского народа много праздников и обычаев, как от язычества, православного христианства, так и эпохи послереволюционного социализма.
Рождество, крещенье, пасха, троица, покров, параскева пятница, юрьев день. Старый новый год, святки, масленица, яблочный спас.
23 февраля, 8 марта, 1 мая. 9 мая - День Победы, день независимости и все профессиональные праздники.
Очень часто любое событие радостное или горестное отмечается употреблением алкогольных напитков.

К сожалению, время не имеет обратного хода. Не в нашей власти обратить вспять историю, чтобы вернуться к истинным народным истокам жизни. России — наша родина стала великой и могучей страной, о которой знают во всем мире и с которой считаются.

Четыре строки Тютчева открывают нам больше, чем некоторые увесистые тома. Ф. Тютчев в знаменитом четверостишии признается:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.

Как выглядеть своим за рубежом? Почему люди, относящиеся к одной большой группе (по профессиональному или национальному признаку, к примеру), имеют сходные черты поведения? Это становится легче понять, ответив на вопрос, что такое менталитет.

Говоря простыми словами, менталитет – это особенный образ мировосприятия, характерный для определенных групп и отличающий их от других групп. Понятием заинтересовались история, культурология, социология, философия, политология и психология.

Термины

Значение слова «менталитет» восходит к латинскому «mens», что означает в переводе «дух». Менталитет – это дух народа или группы. Он отражает особенности той или иной группы в сфере интеллекта, чувств, культуры, ценностей.

В Европе слово «менталитет» начало свою историю с понятия «ментальность», которое использовалось с уничижительным оттенком и обозначало нечто, противопоставленное культуре. Если у аристократов – культура, то простой человек обладал ментальностью.

Люсьен Леви-Брюль в труде «Первобытное мышление», посвященном изучению коллективных представлений у первобытных людей, использует слово «ментальность» для обозначения их склада ума. В ХХ веке произошло смещение акцента на частную жизнь человека.

Исследователи занялись изучением внутреннего мира людей, что привело к необходимости использования слов «ментальность» и «менталитет», указывающих на устойчивые структуры в психологии людей конкретной культуры. В таком понимании менталитет является суммой умонастроений, выражением коллективной психологии.

Работы ученых позволили точнее сформулировать определение понятия. Менталитет – бессознательные установки, структуры сознания, включающие представления как о мире, обществе, так и о человеке в них, присущие социальной группе. Содержание менталитета, по Динцельбахеру:

• Страхи и надежды.
• Эстетические и этические представления.
• Религиозность и космология.
• Формы коммуникации.

Менталитет оказывает большое влияние на иерархию ценностей и стереотипы. Он роднит представителей одной группы. В иностранной литературе понятию «национальный менталитет» соответствует термин «культурная идентичность».

В структуре менталитета особенно выделяются национальная идея и национальный прототип (положительный герой). В связи с тем что национальный менталитет отражает цели, ценности, нормы поведения, интересы, идеалы и другие особенности разных народов, знакомство с ним обязательно для продуктивного общения с представителями других национальностей.

Особые черты

Три нации – три стиля

Мадарьяга, политик, историк и психолог, попытался обозначить отношение к жизни трех наций (англичан, французов и испанцев). Опираясь на его материалы, менталитет англичан можно выразить в формуле «fair play» («честная игра»). Суть словосочетания заключается в действии как таковом, приспособленность включенного в игру к её условиям.

Павловская, рассматривая менталитет англичан, подчеркивает самоиронию и уважение к самим себе. Также можно выделить:

• Особый характер воспитания детей, полный строгости и правил, что приводит к неприхотливости.
• Англичане не боятся проигрывать; вызов, битва (преимущественно даже просто со своими слабостями или обстоятельствами жизни) для них важнее выигрыша.
• Сдержанность, стремление «сохранить лицо».

Французский менталитет удостоился выражения «le droit» («закон»). Мадарьяга дает следующие аналоги: идея, решение через размышления. Сначала французы строят систему, а потом действуют внутри неё. Девиз этого стиля – «интеллект непогрешим». Отличительные черты:

• Остроумие, красноречие (проявляется чувствительность к эстетическому аспекту общения, французы совершают выбор в пользу интеллектуальной игры, а не излияния души в разговоре).
• Некатегоричность и отсутствие конфликтности (острые смыслы камуфлируются намеком).
• Табуирование личных тем.
• Жесткий контроль эмоций.

Менталитет испанцев Мадарьяга связал с понятием «el honor» («честь»). Благородная страсть – отражение испанского менталитета: лишь благородный человек, отринув все социальные законы и нормы, сможет поступить по-настоящему правильно, но по-своему. Черты, ярко проявляющиеся у испанцев:

• Индивидуализм.
• Духовность и эмоциональность.
• Понятие о чести.
• Гордость, патриотизм.
• Открытость.
• Отсутствие заботы о времени и склонности строить планы.

Выходцы отовсюду

Энергичные, авантюрные, пробивные… разбойники? О первых американцах говорят по-разному: отребье, что было выброшено за борт Европы, или смельчаки, воздвигнувшие новый мир?

Американский менталитет строится во многом на противостоянии с Европой. Менталитет американцев – это бунтарский дух, простота, отказ от прошлого в пользу будущего. Другие отличительные черты:

• Оптимизм.
• Установка на успех и связанное с этим большое внимание к работе.
• Стремление соблюдать равенство.
• Культ силы и молодости.
• Внимание к корректности формулировок, использование нейтральных фраз и слов.
• Законопослушность и вклад каждого в сохранение порядка.
• Стремление к комфорту.

Театр

Леонардо да Винчи, Росси, Петрарка, Данте – великие итальянцы прошлого, их родина и сейчас – один из центров мирового искусства. Чему же соответствует итальянский менталитет?

• Театральность, серьезное и естественное следование роли.
• Структурированность и размеренность жизни.
• Стремление произвести хорошее впечатление, показать уверенность и решительность.
• Желание быть «на высоте».
• Умение получать удовольствие от жизни.
• Имморализм.

Менталитет итальянцев – это квинтэссенция умения играть свою роль в совершенстве, чтобы превратить её в жизнь. По крайней мере так его характеризует Павловская, приводя в пример множество зарисовок, в которых итальянцы выступают героями то ли комедий, то ли трагикомедий.

Как часы

Пожалуй, никого, кроме немцев, не отличает такая приверженность правилам, порядку, организованности. Крайнее стремление все упорядочить проявляется, к примеру, в значительных по объему произведениях, которые дарили и дарят миру философы, историки и другие ученые Германии. Другие характерные черты:

• Размеренность и упорядоченность.
• Поразительная законопослушность, иногда противоречащая здравому смыслу.
• Красота и изящество уступают место чистоте и логичности.
• Серьезность.
• Приверженность здоровому образу жизни.
• Простота в отношении физиологических потребностей тела, даже любовные связи несколько механизируются.

Восток

Менталитет японцев и китайцев отличается загадочностью, недосказанностью. Японцы в последнее время привлекают к себе внимание многих ученых, пытающихся понять, в чем же заключается секрет стремительного прогресса этой страны. Ключевые особенности:

• Сдержанность и неспешность.
• Миролюбивость и вежливость.
• Ответственность и трудолюбие.
• Самоотдача.
• Формализованность отношений.
• Традиционализм, привязанность к иерархическим структурам.
• Квазисказанное и несказанное имеет не меньший вес, чем проговоренное.
• Превалирование интересов группы над индивидуальными, жертвенность, долготерпение.

Менталитет китайцев включает идею неотрывности личности от общества, склонность к рассмотрению человека через большие группы. Их менталитет очень тесно связан с культурой, а именно конфуцианством. Особенности:

• Миролюбие, доброжелательность, но и отношение к своей нации как к более высокой по сравнению с другими.
• Уважение к старшим, коллективизм.
• Скромность, повышенная внушаемость.
• Приверженность традициям и нормам.
• Настойчивость.

Бесконечный простор

Русский менталитет обычно связывается с широтой души, духовностью, стремлением к общности, как и менталитет украинцев и белорусов. Впрочем, традиционные российские ценности оказались не настолько распространенными.

Исследование 2008 года показало, что, по сравнению с европейцами, средний россиянин устремлен к вполне земным вещам – богатству и власти, возможно, это наследие «голодного» по хищному капитализму СССР. Таким образом, менталитет россиян связан с большим эгоизмом, русские немного проиграли в надличных ценностях (заботе о других и окружающей среде, равноправии, толерантности).

Закаровский несколько иначе рисует ментальное поле русского человека. Он выделяет следующие яркие особенности мышления и поведения:

• Выраженная ответственность и совестливость перед группой.
• Необходимость выстраивать личные отношения в деловых взаимодействиях для успешного их развития.
• Неразрывность представления о самом себе и представления о группе (идентификация личности с обществом служит основой патриотических настроений, но и ведет к падению активности и самостоятельности).

Менталитет изменчив, и то, что было правилом сотню лет назад, сейчас атавизм, к тому же он может быть свойственен историческому периоду (например, советский менталитет), эпохе в большей степени, чем самому народу. Юревич приводит в пример нигилизм и мечтательность о будущем – те черты, которые были характерны, по мнению Бердяева, для русских в начале 20 века, когда разгоралась революционная заря. Именно эти особенности включал и менталитет французов во времена революции во Франции.

Менталитет, что незримо влияет на нас, это такое нематериализуемое отражение традиции. Свой особый менталитет имеет практически любая группа, которая в ключевых моментах (география, климат, история, экономика, социально-политическая ситуация) отличается от других. Без его учета невозможно наладить продуктивный диалог народов, а в условиях глобализации оставаться немым, как и говорить невпопад, крайне невыгодно. Автор: Екатерина Волкова

Писать или говорить о патриотизме - заведомо непростое занятие. Споры на эту тему идут уже не одно столетие, причем не только у нас. Патриотизм, пожалуй, есть одно из самых «поляризованных» понятий, О нем, как правило, говорят или в превосходной форме, или как о чем-то почти недопустимом и неприличном. Достаточно сослаться на знаменитое высказывание, приписываемое англичанину Сэмюэлю Джонсону, жившему еще в ХVII веке: «Патриотизм - последнее прибежище негодяев». А с другой стороны, приходят на ум не менее знаменитые слова о. Сергия Булгакова о том, что любовь к Родине - священное чувство, тайна каждого человека, такая же сокровенная, как его рождение.

Откуда такая противоречивость в подходах к одному и тому же феномену? Наверное, есть ряд причин этого.

Одна из них, наиболее очевидная, может заключаться в том, что патриотизм нередко перегружен политическими смыслами, встроен в политические доктрины. Ведь правящие элиты в кризисных ситуациях всегда стремятся использовать его в целях политической мобилизации, то есть в своих собственных интересах. Россия, кстати, в данном случае не исключение, особенно в последние годы, когда патриотизм превратился в один из основных идеологических инструментов, с помощью которых действующая власть очерчивает свои позиции в обществе.

Но, несмотря на сказанное, как мне представляется, патриотизм нельзя воспринимать лишь как политический конструкт, сводя его к набору идеологических штампов и пропагандистских приемов. Есть патриотизм - и патриотизм. Оба могут называться одним и тем же словом, оставаясь тем не менее совершенно разными явлениями.

Да, есть патриотизм как политический и пропагандистский дискурс. Он может быть разнообразным или унифицированным, радикальным или мягким, но в любом случае это есть нечто, созданное для реализации конкретных политических целей. Такой патриотизм отличает, если можно так выразиться, предметная осязаемость: он практичен, то есть сформулирован, отточен, продвигаем. Его можно видеть и слышать. Но одновременно есть патриотизм иного рода - патриотизм как совокупность сокровенно, внутренне ощущаемых и nереживаемых ценностей. Такого рода стихийный и не слишком рациональный патриотизм миллионы людей носят в себе, в своих умах, сердцах и душах. Это переживание их неразрывной связи с Отечеством, которое, между прочим, может быть окрашено как позитивно, так и негативно. Оно зачастую не слишком оформлено или рационально фиксируемо, о нем не очень охотно говорят. Это то, что скрыто, но тем не менее вполне реально.

Думаю, очень важно не смешивать друг с другом эти два условно выделенных «потока». Между политической практикой и набором ценностей нельзя ставить знак равенства; следовательно, невозможно говорить о «патриотизме вообще». Разумеется, упомянутые измерения могут быть взаимосвязаны: ведь существование первого предполагает существование второго, практический, внешний патриотизм невозможен без ценностного, внутреннего патриотизма. Но все равно это не одно и то же. Убеждения настоящих патриотов могут не совпадать с официальными политическими доктринами, а иногда и напрямую противоречат им.

Да, патриотизм нередко превращается в составляющую политической практики, но при этом не надо забывать, что значительная часть интересующего нас огромного явления находится за пределами упомянутой практики. Следовательно, тут требуется более отстраненный и нейтральный взгляд. И наоборот, важно видеть, что происходит с патриотизмом в ценностном его измерении, не политизируя обсуждение этого вопроса. Имея представление об эволюции патриотических воззрений за пределами политики, мы сумеем эффективнее выстраивать саму политическую практику.

Патриотизм имеет огромное значение в понимании коллективной (национальной) идентичности.

Патриотизм представляет собой один из базовых элементов построения любого большого социума, поскольку является ключевым проявлением сложившейся в данном социуме коллективной идентичности. Коллективная идентичность - довольно загадочное явление, с помощью которого социум (например, нация) осознает себя, создает внутри себя образ того, как люди, входящие в его состав, соотносятся друг с другом. Это способ идентификации того, каким образом индивиды объединяют свои «я» и что представляет собой их совокупное «мы». Коллективную идентичность можно также именовать «мы-концепцией» данного социума.

Понятие «мы-концепция» появилось в последние десятилетия, хотя мыслители и ученые давно бьются над пониманием того, что делает, скажем, итальянцев - итальянцами, а норвежцев - норвежцами.

Уже французские просветители отмечали, что каждой нации присуще некое внутреннее ядро, задающее ее специфику и особенности. Позднее Виссарион Белинский сформулировал это так: «Каждый народ имеет свою субстанцию, как и каждый человек, и в субстанции народа заключается вся его история и его отличие от других народов». В XIX веке предпринималась длинная череда небезуспешных попыток понять и объяснить эту субстанцию. В начале XX века, пытаясь обозначить ее, французский социолог Эмиль Дюркгейм ввел понятие «менталитет».

После открытия Зигмундом Фрейдом бессознательного и разработки Карлом Юнгом понятия коллективного бессознательного сложилось предcтaвлeниe о том, что коллективная идентичность является разновидностью социального бессознательного. Дальнейшие научные открытия ХХ века внесли новую лепту в разработку этой тематики: появились учения о социальном поле и самоорганизующихся системах, нелинейных и напряженных системах, прочие разработки, которые углубили наше понимание коллективной идентичности.

Сегодня фактически сложился консенcyc по поводу того, что коллективная идентичность (мы-концепция») есть система коллективного бессознательного данного социума. Это сложное и самоорганизующееся образование, которое вбирает в себя коллективные ценности, образы, способы мышления и действия, символы, нормы. Коллективная идентичность - загадочное явление. Хотя трудно понять, каким образом «мы-концепция» оседает в головах людей, вполне очевидно, что она определяет следующие важные феномены:

коллективное восприятие людьми своего социума как единого целого;

коллективное представление о роли каждого внутри этого целого;

связанную с этими представлениями коллективную картину мира.

«Мы-концепция» определяет развитие нации, она «запускает» жизнь социума. Упрощая, можно сказать, что она содержит ответ на фундаментальный вопрос: «кто мы такие?». Ответы могут быть разными. Например, возможен такой ответ: мы - братья и сестры, мы единая семья, в которой каждый думает об интересах каждого и готов помочь каждому. Или другой ответ: нам нет дела друг до друга, у нас каждый выживает как может.

За каждым из подобных ответов стоит образ действий и образ мыслей.

Будучи усвоенными, запечатлеваясь в коллективных бессознательных моделях, создавая устойчивые социальные стереотипы, такие образы будут формировать конкретные сценарии. А эти сценарии, воспроизводясь снова и снова, будут предопределять путь сообщества. Если в коллективной идентичности возобладают одни образы, развитие пойдет по одному пути, другие- изменится и путь. Таким образом, коллективная идентичность так или иначе повлияет на идентичность каждого человека и в значительной степени определит его поведение.

«Мы-концепция» не дается раз и навсегда, она может меняться со временем, хотя это происходит не просто и не быстро. Например, она способна трансформироваться со сменой поколений, каждое из которых привносит в общественную жизнь новые черты и характеристики. Порой она делается иной в результате социальных катаклизмов. Например, наша коллективная идентичность существенно изменилась в 1990-е годы.

Патриотизм как проявление коллективной идентичности надо рассматривать в виде позитивной коннотации своей включенности в социум, как положительное соотнесение себя с социумом. Можно сказать, что это коллективный интегратор, решающий несколько важнейших задач.

Всякий человек осознает себя частью большого целого. Он есть часть своей страны, региона, города, деревни, рода или какой-то иной общности, которая для него значима. Именно через эту включенность формируется личность человека. Кроме того, таким способом преодолеваются внутренние противоречия, существующие в обществе. Ибо «мы-концепция» любого народа неоднородна. Это набор разных норм, образов, кодов, которые могут не просто отличаться, но и противоречить друг другу, конфликтовать между собой. Различными сторонами одной и той же идентичности могут быть и доброта, и жестокость. Скажем, русские люди предпочитают считать себя скорее душевными, открытыми, готовыми помочь ближнему. Но вот читаю Дмитрия Мережковского: нам, русским «не надобен хлеб: мы друг друга едим и сыты бываем». Социумы похожи на людей, в них порой намешано разное, но при этом всегда есть доминирующие нормы и образы.

Патриотизм- бессознательная коллeктивнaя апелляция к тем нормам, образам, характеристикам, которые являются значимыми (или доминирующими) и одновременно наделяются позитивным смыслом.

Национальная идентичность почти всегда есть «договоренность» О неких общих ценностях и образах, это более или менее однозначное понимание и толкование ценностей и образов. Она создает понятную картину мира, помогающую людям объединяться. Коллективная идентичность становится своеобразным «интегрирующим кодом». Наделенному ею человеку зачастую не требуются подтверждения, размышления, сомнения; идентичность делается своеобразным «про пуском» , «проходным билетом». Обретя ее, как правило, впитав с молоком матери, человек получает, по сути дела, универсальный способ быть интегрированным. Одним из самых мощных и действенных способов социального объединения оказывается национальная принадлежность.

Идентичность земляков, «своих», живущих на своей земле или даже за ее пределами,- таков один из основных инструментов успешности, помогающий людям найти свое место в мире. К сожалению, русские все меньше и меньше понимают, что это такое. У других народов, напротив, мы часто наблюдаем совсем иное. Появляется, скажем, в каком-то российском городе представитель небольшого народа- вьетнамец или азербайджанец- и спустя какое-то время там уже оказываются несколько человек из той же этнической группы, которые активно поддерживают друг друга. Они коллективно решают задачи, коллективно отстаивают интересы, коллективно расширяют возможности, например, в бизнесе. Их национальная идентичность становится основой их успешности.

Но, возможно, какие-то люди не смогут принять те или иные коллективные нормы, которые присущи национальной идентичности. Не находя способов преодоления этого внутреннего конфликта, человек не сумеет активно действовать, он будет вынужден жить под угрозой исключения из социальной действительности. О патриотизме в таких ситуациях говорить не придется. Напротив, в подобных случаях возникает стремление покинуть свой социум, перестать быть его частью. Это может стать причиной эмиграции или явления, называемого внутренней эмиграцией.

О патриотизме в России сегодня говорить непросто. Для миллионов людей, живущих на весьма скромные доходы в разных уголках нашей страны, острейшим образом стоит проблема несовместимости собственной идентичности с тем, что считается идентичностью благополучных и преуспевающих, пропагандируемой телевидением. Миллионы «старых русских» никак не могут поставить себя рядом с безумным богатством «новых русских». Они не готовы ассоциировать себя с тем, что в их представлениях абсолютно несправедливо: с таким положением вещей, когда национальные богатства захвачены небольшой группой лиц, интересы которой, по большому счету, не связаны с интересами страны.

Иными словами, у нас имеет место конфликт интересов, образов жизни значительной части элиты и большей части народа. Вообще-то это типичная для России ситуация, она характеризовала нашу страну на протяжении столетий. Вспомним дворянство, которое говорило по-французски, но при этом регулярно пороло своих крепостных на конюшнях. Никогда, однако, разрыв между элитой и остальным социумом не был таким разительным и таким чудовищным. Наше общество расколото, в нем сосуществуют несколько разных обществ. Та Россия, которая владеет большей частью российских активов, живет интересами, весьма далекими от интересов остальной России. И потому многим россиянам сложно ощущать себя патриотами той, первой части их родины.

Следует понимать, что без формирования позитивной коллективной идентичности невозможно говорить о развитии страны. И дело не только в создании некоего интегрирующего кода. Позитивная коллективная идентичность позволяет существенно увеличить энергетический потенциал социума, помогает аккумулировать новую, дополнительную энергию, заряженную на успех.

Человеческая энергия, выражающаяся в действиях, поступках людей, всегда носит направленный характер- это вектор. Энергия любого человека выходит за границы его физического тела. Способы передачи и распространения человеческой энергии разнообразны. У каждого социума есть собственное энергетическое поле, совокупность векторов и потенциалов всех его членов. В результате объединения этого запаса общая энергетическая составляющая системы может как увеличиваться, так и уменьшаться. Сложение противостоящих и разнонаправленных величин приводит к «вычитанию», снижению общего энергетического потенциала. А сложение синхронизирующихся, однонаправленных потенциалов способно спровоцировать настоящий синэнергетический скачок.

Включение в национальную коллективную идентичность всегда означает рост энергетической заряженности человека. Личность, испытывающая патриотические чувства, гордится своей сопричастностью, она переживает эмоциональный подъем. Такого человека отличает готовность отдавать, он готов помогать своей отчизне, идти на жертвы ради нее и даже погибать за нее. В современной России говорить и писать о таких вещах как-то неудобно, а многим подобные рассуждения вообще кажутся малопонятными. Мы напрочь забыли, что такое массовый патриотизм, не говоря уже о просвещенном патриотизме.

Стоит обратить, однако, внимание на то, что во времена испытаний патриотические чувства растут практически спонтанно: включается саморегулирующийся механизм выживания нации. И тогда ее представители, лидеры в том числе, снова вспоминают, что все они братья и сестры.

Формирование патриотизма как продуктивной национальной идентичности требует, чтобы в эту самую идентичность были включены нормы некоего социального договора, в частности требования справедливости и свободы. Возможно, на первый взгляд это кажется несбыточным. Но, повторяю, в конечном итоге все определяется формами интеграции, формами включения человека в социум, формами отражения этого в коллективной идентичности и идентичности индивида. Включенность- вот ключевое слово.

Огромные возможности в этом смысле предоставляет работа на местном уровне, а именно- развитие местного патриотизма. Ведь коллективная идентичность имеет несколько уровней, среди которых национальность очень важный, но не единственный уровень. Каждому человеку присущ целый набор идентичностей. В этом списке есть признаки первостепенные и второстепенные. Поведение же человека определяется прежде всего той частью идентичности, которая представляется наиболее значимой в конкретных обстоятельствах. И вот тут оказывается, что для любого из нас таковыми выступают местные вопросы и проблемы. Люди живут не в бесконечных пространствах страны, а на своей малой родине. Именно на местном уровне наиболее реально добиться настоящей включенности человека в жизнь социума. Поэтому, перефразируя известное высказывание, можно сказать: «Любой настоящий патриотизм- местный».