Роман Сенчин. Тихая проза, крепкая жизнь. А Вы хотели бы написать сценарий для фильма

Роман СЕНЧИН

Город делает людей слабее

Неоспоримо, что лейтмотивом всех Ваших произведений является образ русской провинции, представителем которой Вы сами являетесь. Почему Вам интересна эта тема?

Наверное, потому что я оттуда родом. До восемнадцати лет жил в Кызыле. Это хоть и столица республики, но очень маленький провинциальный город. После армии три года провел в глухой деревне. Потом поступил в Литинститут - и остался жить в Москве. Тем не менее, часто бываю на родине.

- А в чем, на Ваш взгляд, проблема современной русской провинции? На что Вы хотите обратить внимание читателя?

Я не ставлю перед собой цель обличать или спасать. Главное для меня - зафиксировать какие-то приметы времени, те или иные проблемы. Если говорить о деревне, то мне совершенно очевидно, что она разрушена, бесхозна, населена пенсионерами, инвалидами, деклассированными элементами.

- Именно деревня? Или провинциальные города тоже?

В городах, конечно, жизнь полегче, несмотря на то, что многие предприятия закрыты. А в деревнях, увы, совсем глухо, нет никакого просвета.

Вы считаете, что нет? Я вот в Ваших произведениях увидела, что провинция ещё не разрушена. В одном из рассказов в сборнике «Иджим» был показан человек, который борется за жизнь своей деревни…

Это мой ранний рассказ, он был написан в 90-ых. Тогда еще какая-то борьба происходила. А к середине 2000-х я убедился в полной безысходности положения деревни.

- То есть, совсем недавно еще был шанс, а сейчас деревня пришла к полному упадку?

Такой подъем был в начале 1993 года. В то время мы переехали в деревню из Кызыла. Именно тогда создавались все эти акционерные общества. Людям говорили: работайте, и все у вас будет хорошо. Но скоро выяснилось, что эти хозяйства задолжали огромные деньги: на бензин, перевозку - ведь машины не являлись их собственностью… Фермы стали закрываться. Не было корма. Мои родители до сих пор ездят в город Минусинск за дробленым зерном для куриц, потому что в деревне его достать практически невозможно.

- А как Вы думаете, что к этому всему привело? Что произошло? Ведь был такой подъем в Советское время...

Ну, особого подъема в советское время тоже не было. Но у людей была работа, хоть и во многом убыточная. Вкладывались огромные деньги в сельское хозяйство, но все это не окупалось. От своего хозяйства людей отучили, как я считаю, еще до образования СССР. Поэтому больших семейств, больших дворов в каждой деревне наберется два или три от силы.

Иными словами, Вы считаете, что это, скорее, проблема власти, а не народа, который сам себе помочь не в состоянии?

На мой взгляд, государство должно как-то помогать людям… Их, конечно, столько раз обманывали, и сами они обманывались… В начале 90-х было много фермеров, но почти все они разорились.

Скажите, что Вы думаете о негативном столичном отношении к провинции? Даже слово уже придумали - «замкадыши».

Я не вижу тут большого негатива. Ироничное «замкадыши» - это не о жителях далекой русской провинции, а, скорее, о проживающих в Подмосковье.

- А как относятся к столице в провинции? Например, у Вас в Сибири.

В девяностые годы Москва действительно казалась раем на земле. Многие мечтали поехать туда, устроиться как-то, а другие, наоборот, злились на нее. Мне кажется, сейчас такого острого отношения провинции к Москве почти нет.

- Где Вы добились литературного успеха? В Москве или на родине?

Печататься начал в местной прессе, а книги стали выходить, когда уже учился в Литинституте.

- А можно добиться успеха, живя в провинции?

Вполне можно. Например, Захар Прилепин живет в Нижнем Новгороде, Денис Гуцко - в Ростове, Дмитрий Новиков - в Петрозаводске. Для этого сейчас есть все условия. Но часто бывает так, что молодой писатель, обретя известность, едет в Москву, где ему приходится работать журналистом, сценаристом сериалов, а на литературу уже не остается времени.

- А Вы делите людей на провинциальных и столичных?

Даже в Москве я преимущественно общаюсь с людьми, которые откуда-то приехали или бывают здесь наездами. Да, пожалуй, разница есть. Но мне сложно ее объяснить.

- Может, все дело в различном отношении к жизни? В Москве есть все, а в провинции ничего нет.

Москвичи тоже бывают разные. Мои знакомые - Илья Кочергин, Михаил Тарковский - постоянно рвутся из Москвы: один в Рязанскую область, другой на Алтай.

- А где внутренний потенциал у людей сильнее: в Москве или в провинции?

Думаю, в провинции сильнее. Перебираясь в Москву, многие со временем теряют что-то очень ценное… Город делает людей слабее. Чем больше город, тем слабее люди.

- То есть, можно сказать, что благодатная почва для писателя - это провинция?

Видимо, да. Но, знаете, в провинции тебя иной раз охватывает такая тоска, что совершенно невозможно писать, творить.

- Как, на Ваш взгляд, обстоят дела с темой провинции в современной литературе?

Первым приходит на ум Борис Екимов, писатель, с творчеством которого я ощущаю сильное родство. Ему уже за семьдесят, но он по-прежнему довольно остро разрабатывает эту тему.

- А как он изображает провинцию?

Он пишет в основном о тех местах, где живет: одни и те же хутора, сквозные персонажи. Получается такая хроника. В целом, картина из-под его кисти выходит мрачноватая.

Есть Ирина Мамаева с крепкой повестью «Земля Гай». Денис Гуцко, опубликовавший в «Дружбе народов» несколько хороших рассказов и роман «Домик в Армагеддоне», посвященный Югу России. Из сибиряков назову Михаила Тарковского.

- Скажите, чем взгляд современного писателя на провинцию отличается от предыдущих поколений?

Валентин Распутин уже писал о постепенной, но неотвратимой гибели русской деревни. Василий Белов тоже много занимался этой темой. Я не могу сказать, что тема русской провинции сильно востребована молодыми писателями. Сегодня все больше появляется произведений о Москве, которую показывают как нечто полуфантастическое, полумифическое.

- А для кого Вы пишете? Кто Ваш читатель?

Когда я пишу, то, прежде всего, стараюсь быть понятным самому себе. Но, судя по откликам, мои читатели довольно разнообразны - это и молодежь, и зрелые люди.

- Что, по Вашему мнению, нужно современному читателю?

Из разговоров с читателями я делаю вывод, что существует потребность в честных, достоверных книгах.

- Как Вы считаете, какое воздействие на читателя оказывают Ваши произведения?

Отклики, в основном, эмоциональные: кому-то активно нравятся мои книги, а кто-то негодует.

Видимо, реализм как явление сегодня довольно востребован обществом. Об этом свидетельствует появление различных реалити-шоу, социальных сетей. Как Вы думаете, почему людям сегодня необходимо именно такое изображение действительности, а не утопические мечтания, как было еще недавно?

Полагаю, каждый сегодня живет в своем маленьком замкнутом мирке и хочет знать, что происходит вовне. В советское время, конечно, было по-другому: людей больше интересовал чистый вымысел, помогающий отвлечься от сурового коллективного существования. Так, в 90-х реализм оказался в загоне. Но сейчас к нему возвращается интерес.

- То есть, можно сегодня говорить о таком литературном явлении, как «новый русский реализм»?

Трудно ответить на этот вопрос однозначно. В нынешней литературе, все-таки, довольно много гротеска, фантастики.

- И в этой ситуации Вы считаете себя старомодным?

Да нет, реализм, так или иначе, всегда присутствует в литературе.

- Как Вы думаете, современная русская литература сейчас в застое?

За последние двадцать-тридцать лет в нашей литературе много чего переменилось. Вспомните середину восьмидесятых - излет соцреализма. Затем к нам приходит «возвращенная литература» - Набоков и другие. Постмодернизм, авангард, андеграунд 90-х. А в 2000-х начинается возрождение реализма. Кроме того, появился нон-фикшн, балансирующий на грани художественной прозы и документалистики. Даже термин такой вошел в оборот - «человеческий документ». Так что, по-моему, все развивается нормально, но делать какие-то выводы пока рано.

- Какой Вы видите русскую литературу в будущем?

Не знаю, может быть, это будет некий сплав литературы и философии. Что-то будет более удачно, что-то менее - это уже зависит от писательского таланта. Вообще, литературе сегодня сложно соперничать с телевидением, кино, компьютерными играми, Интернетом. Поэтому я пока воздержусь от более конкретных прогнозов на эту тему.

- А Вы хотели бы написать сценарий для фильма?

Я пробовал, но быстро понял, что это не мое. Пьесы пишу, а сценарии нет, скучновато…

- Как Вы думаете, современная литература идет вразрез с современным кино?

Они почти не соприкасаются, не взаимодействуют друг с другом.

Кого из нынешних писателей Вы бы предложили включить в школьную программу? И надо ли знакомить детей с современным литературным процессом?

Думаю, что надо. Но не из-под палки, а факультативно, в старших классах. Кого бы включил в программу? Того же Захара Прилепина, Дмитрия Новикова…

- Что означает фамилия «Елтышев»? И куда ставить ударение?

На первый слог. Когда я писал роман, то никакого особенного смысла не вкладывал в эту фамилию. Позже мне сказали, что она означает «обрубок» или что-то в этом роде. А вообще, фамилия довольно распространенная. Чаще произносят Ёлтышев.

- Есть ли в Ваших произведениях аналогии с реальными городами, людьми, приметами времени?

Не везде. Хотя в тех же «Елтышевых» вполне отчетливо угадывается Абакан.

- Вы описываете провинцию вообще или имеете в виду только Ваши родные места?

Да, в основном это родные места: Абакан, Минусинск. Но есть также произведения о русском севере, например, рассказ «Мы идем в гости».

- Как Вы считаете, много сходства между Вашей сибирской провинцией и всей остальной русской?

Да, сходства много.

- Роман, спасибо за интервью. Журнал «Парус» желает Вам вдохновения и удачи.

Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)
предыдущее по теме………………………………… следующее по теме
предыдущее по другим темам…………… следующее по другим темам

Книга «Елтышевы» Романа Сенчина была номинирована на литературную премию «НацБест» 2010 года. Премию роман не получил, но в магазинах появился.

Книга написана в жанре нового реализма, т.е. это нечто средне между очерком и художественной литературой. У романа есть несомненные достоинства: он не слишком длинный, не скучный и написан ясным, точным языком.

На первый взгляд в «Елтышевых» рассказывается небольшая, вполне внятная история одной семьи, выбившихся из привычной колеи силой обстоятельств, в которых они сами отчасти повинны. Люди жили большую часть своей жизни в городе, потом лишились квартиры и были вынуждены переехать в деревню. В деревне они не прижились, и за пару лет все четверо – родители и двое взрослых сыновей - умерли или были убиты (два инсульта, несчастный случай и убийство).

Но как-то это неправильно, верно? Да, в жизни так бывает. Но ведь бывает и не так. И если это роман, а не очерк, то мы вправе ждать, что будет не так. Герой выброшен из своей обычной жизни и попал в чудовищные обстоятельства. Интересно ли читать, как он умирает? Нет, интересно читать, как он из этого выпутается. И вот перед нами «Робинзон Крузо». Все его любят, и я думаю, многим его пример помог в жизни. А писатель – современный реалист - описал бы настоящую историю человека, попавшего на необитаемый остров. Всего за несколько лет он разучился даже разговаривать тронулся умом и не восстановился, когда его вернули домой.

Но ведь и это можно написать по-разному. Хотя бы Макс Фриш «Человек появляется в эпоху голоцена» или «Повелитель мух» Голдинга. Но эти книги не совсем реалистические. В них есть условности и допущения, нужные авторам для того, чтобы показать, насколько тонок слой цивилизации в душах современных людей, как быстро в них проявляется первобытность.

Но в Елтышевых никакая первобытность не проявляется. Они, какие были в городе, такие и остались в деревне. Беда только в том, что деревня – не город. Разница в том, что во-первых, есть уровень нищеты, который унижает человека настолько, что он уже не в силах бороться за жизнь, а во-вторых, в современной российской деревне нет системообразующих начал. Она абсолютно аморфна, и человек становится таким же. Он просто распадается. Вспомним прототип Робинзона Крузо, отчего он сошел с ума, но почему не умер? Еды и воды ему хватало, звери его не съели (их там не было), ему не хватало общения, ему не хватало общества, которое бы задавало ритм и цель его жизни.

Подумать только – и это та деревня, о которой столько скорбели писатели-деревенщики в прошлом веке! Все нравственные начала, все лучшее было для них в деревне. Незамутненный источник народной жизни. Бывало приедет городской житель в деревню, вздохнет тамошнего воздуха, да так и переродится нравственно и физически. А вот источник и высох. Или его и не было? Писатели-реалисты 19 века, напротив, сильно не любили деревню. Вспомним хоть Чехова.

Чем плохо стало в деревне? А нет там работы. Колхозы погибли. А колхозы организовывали жизнь вокруг себя. Фермеры появились, развели, например, гусей. Гуси передохли, фермеры удавились или сбежали. Народ разбежался в город. Оставшиеся пьют спирт, воруют, где могут, сажают огород, собирают грибы и ягоды, продают их в городе, получают пенсию. От такой жизни быстро умирают от пьянства, либо в драке. Приезжают в деревню только беженцы из разных национальных республик. Правда, в конце романа в деревне взяли землю в аренду таджики, и у мужиков появилась работа. Но надолго ли это? Почему мужики сами не выращивали тот картофель? У них не было денег на аренду больших участков земли, не было каналов, по которым они могли бы продать продукцию.

Вот и Елтышевы. Они жили в городе, муж служил в милиции, жена работала в библиотеке. Темп их жизни был задан работой. Их интересы формировали соседи и сослуживцы. Они растили детей. Они покупали то, что положено, они стремились купить новый телевизор, новую машину, они ждали пенсии и внуков. Но вот они попали в деревню, где никто ничего не делает, только пьет, где никто ничего не строит. Они бултыхаются, пытаются построить дом, но для этого нужны не просто усилия, а сверх усилия. А на них уже нет сил. У жены начинается диабет. Нелепо погибает старший сын. Но он и был никакой. С детства ничего не хотел и ничем не интересовался. Младший сын был поживей, но он сидел в тюрьме за драку. А когда вернулся – его в тот же день убили неизвестные. После этого и родители прибрались. Не стало семьи Елтышевых.

Получается, что инертные люди могут жить только в хорошо организованном обществе. Это так. Но куда делись активные и организованные? В романе их нет. Может быть, они поменяли свои цели? Строят жизнь в других странах, используя Россию как субстрат?

Писатель ничего не предлагает. Он только фиксирует сложившуюся ситуацию. Наверное, поэтому премию и не дали. Мы и сами все это видим, а хотелось бы что-то придумать.

Свежий номер: №08. 06.03.2015

С месяц назад, после одного литературного вечера, ко мне подошёл пожилой благообразный мужчина и, отведя в сторону, стал показывать ксерокопии газетных публикаций и рассказывать о том, что много, очень много противников существующего режима и просто активных людей или загадочным образом умирает, или их убивают. Называл фамилии. Одни мне были хорошо знакомы, другие слышал впервые.
«А зачем вы мне это всё говорите?» – спросил я.
«Как же! – изумился моему непониманию мужчина. – Вы должны об этом написать!»
Я усмехнулся, ещё немного послушал, покивал и с трудом распрощался, обещав «подумать».
Признаюсь, обещание не сдержал – не думал об этом. Другие мысли занимали голову. Но вот произошло два события, которые заставили задуматься.
В начале прошлой недели мне сказали, что убит актёр Александр Анохин. Полез в интернет, чтобы найти подтверждение этого почти слуха, и с трудом нашёл.
Оказалось, что Александром Анохиным его давно не называли, он был известен под именем Святослав (в других источниках «Светослав») Свирель. Жил с семьёй в своём доме под Москвой, стал родновером. «Записывал песни семейного ансамбля «Горына Славица», проводил традиционные славянские праздники и обряды на своём святилище, вёл славянские свадьбы и венчал людей, давал славянские имяреки, занимался народным оздоровлением, помогал людям избавиться от тяжёлых зависимостей. Светослав также вёл просветительскую деятельность о величии народной русской традиции. Последний период своей жизни он занимался записью и озвучиванием книг известных и великих авторов славянского мира. Например, Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» и Орбини «Славянское царство».
Поздно вечером 24 февраля к его дому подъехала машина и стала сигналить. Александр вышел за ворота и получил автоматную очередь. Погиб на месте. В 44 года.
Я познакомился с ним году в 97-м. Тогда это был гуттаперчевый юноша, улыбчивый, остроумный. Пластический артист. На жизнь себе и своей семьи зарабатывал танцами, в том числе и, так сказать, непристойными. Об этом он рассказывал мне сам. Жаловался. Говорил, что хочет заниматься искусством, а приходится «извиваться перед извращенцами». Говорил о смысле жизни, что ищет этот смысл, какую-то суть…
Потом он куда-то пропал. Многие куда-то пропадали в конце 90-х. И вот спустя полтора десятилетия такая новость. Погиб… Нет, не просто погиб, а расстрелян из автомата.
Кто его расстрелял, за что – какая, по сути, разница? Гадать и строить предположения не берусь. Способ убийства здесь важнее, чем само убийство.
А спустя трое суток – убийство Бориса Немцова. Шёл по мосту, и то ли из подъехавшей машины выстрелили несколько раз из пистолета, то ли взбежавший по лестнице человек открыл огонь. Немцов погиб на месте.
Бориса Немцова я впервые увидел в те же времена – в конце 90-х. Он пришёл на собрание молодых писателей в одной из комнаток ЦДЛ и стал говорить, что нужно писать о том, какие возможности даёт рыночная экономика, что необходимо показать в литературе людей «новой России», жизнь среднего класса…
Кстати, с молодыми пытались работать тогда многие государственные и окологосударственные мужи. Помню, собирали нас, тогдашних двадцатилетних Георгий Боос, Сергей Ястржембский, тоже призывали писать о «новой России» и возможностях свободного рынка. Но наталкивались на угрюмое молчание и, пожимая плечами, уходили.
Ушёл тогда и Борис Немцов, явно недоумевая, почему творческая молодёжь не поддержала его инициативы.
Спустя десять лет я снова увидел Немцова. Точнее, стал видеть очень часто. Выдавленный из кабинетной политики и экономики, он принялся участвовать в уличном протесте. В основном как примкнувший, а не организатор. И, будучи медийной фигурой, становился лицом акции.
Так произошло и 10 декабря 2011 года, когда заявленный митинг на площади Революции решено было перенести на безопасную Болотную площадь… Я уже много раз писал об этом событии: на мой взгляд, это ключевой момент современной истории России, – этот перенос, увод людей от стен Кремля «на Болото».
Об участии Бориса Немцова и таких же «непримиримых оппозиционеров» в секретных переговорах с московской мэрией подробно рассказано в ряде публикаций (например, в журнале «TheNewTimes», № 40, 2012). Причём инициаторами переноса выступили именно эти «непримиримые оппозиционеры», долго уговаривавшие девушек-заявительниц митинга на Революции согласиться с переносом. Взяли измором…
Помню, как Немцов, в расстёгнутой куртке, без шапки на морозе, высокий, красивый, одухотворённый, строил на площади Революции демократов, анархистов, националистов, коммунистов в колонны и указывал им путь до Болотной… В тот момент у меня не было к нему злости, а скорее – сочувствие. Словно человек распоряжается на собственных похоронах.
Потом была долгая агония протеста, потом – месть режима за этот протест, а затем режим нашёл, на что отвлечь пытающиеся мыслить массы россиян. И мы второй год следим за событиями на Донбассе. А самые активные едут туда и гибнут…
Последний раз я видел Бориса Немцова в суде, где зачитывали обвинение Удальцову и Развозжаеву. Зал был заполнен, в него больше никого не пускали, но для опоздавшего Немцова приставы сделали исключение. Тяжёлые деревянные двери за ним плотно закрылись… И вот, спустя семь месяцев, на экране телевизора лежащее тело, лужица крови…
Знающим биографию Бориса Немцова трудно горевать о его кончине. Но его убийство не может не возмутить. Как любое убийство. А этих убийств всё больше и больше, и они происходят как-то запросто. Бац, бац!.. Правоохранительные органы начинают искать убийц, вводят план «Перехват», прорабатывают разные версии…
Представители власти заявляют, что убийство Немцова носит явно провокационный характер, направлено, по сути, против власти. Может, и так. Но, с другой стороны, известна схема: «Нет человека – нет проблемы». Можно сколько угодно кричать о Юрии Щекочихине, Анне Политковской, Поле Хлебникове, Викторе Илюхине, строить гипотезы, опровергать, пытаться найти им замену. Но их-то нет. Они замолчали, они больше ничего не сделают, ничто не расследуют. То же и с Немцовым. Его больше нет. И не будет.
Немало тех, кто рад его смерти. «Поделом». Зря радуются. Не в Немцове дело. Идёт большая косьба, которая срезает и ещё срежет многих и многих.
Года полтора назад в одной из заметок я написал: «Услышав дня через два-три после показа фильма «Анатомия протеста-2», что всех, кто в нём фигурирует, посадят в ближайший год, я, помню, не поверил. Но вот прошло месяцев восемь и мы видим, что Константин Лебедев уже сидит, Развозжаев, Боровиков, Удальцов арестованы, Илья Пономарёв и Геннадий Гудков находятся на грани уголовных дел (а может, уже и завели дела, какая, в сущности, разница); Каспаров по неподтверждённым данным эмигрировал, Навального активно судят…» Коса работает не так энергично, как предсказывали («в ближайший год»), но с тех пор коса срезала ещё нескольких. Кого-то отправили за решётку, Немцова вот лишили жизни.
Качаем головами, вздыхаем и ждём продолжения. Остановить косу некому.

Герой романа «Елтышевы» - обычная среднестатистическая семья, после развала СССР, с горем пополам приспособившаяся к новой социальной реальности. Николай Елтышев - капитан милиции, несет службу в вытрезвителе. Валентина Елтышева - библиотекарь, верная жена, мать двоих детей. Два сына, как в русской сказке, один мал да удал, за что срок в тюрьме отбывает. Другой, старший, увалень и дурень. Простые люди, простые характеры и очень простая семейная история. На первый взгляд. Незатейливая семейная идиллия разрушается, обнажая сложную семейную драму, отчаяние и безысходность. Налаженный быт, работа, квартира - все оказывается бутафорией. Отбери - и человек голый, никому не нужный, выброшен на обочину жизни. Чем же он тогда владеет? Тонко и мастерски Роман Сенчин описывает семейный совет. Последнее слово за главой семьи. Но Николай растерян, морально подавлен, унижен. Старший сын самоустраняется, боясь ответственности за свою судьбу. Решение принимает женщина. Взвешенно и хладнокровно. В роковой момент Валентина сильнее и мудрее своих мужчин. В этом трагедия и крах семьи. Россия держится на женщинах. Вместо заботы о семейном очаге она тащит непосильную ношу выживания. В кого превратится такая женщина? В бабу. Озлобленную и одичавшую. Но ведь Россия тоже женского рода. Автор не дает нравственных оценок героям, он принимает позицию наблюдателя. Даже если очень захотеть, читатель не утонет в метафоричности текста и сюжетной запутанности. Все на поверхности. Сенчин не занимается глубинным анализом мотивации поступков и душевными переживаниями. Простым доступным слогом он повествует о России, которая преломилась в судьбе Елтышевых.

На первый взгляд, Елтышевы - благополучная семья. Николай, вроде бы, уважаемый, авторитетный человек, но его статус главы семьи и мужчины - аморфен. Он давно морально деградировал, нравственно опустился, ни на что не имеет влияния, ни на сыновей, ни на собственную жизнь. Чтобы прокормить семью, заключает сделку с совестью - ворует деньги у тех, кто попадает в вытрезвитель, а затем распределяет по смене. Повязан каждый, так просто не уйти. Попасть на хлебное место крайне сложно. Это отработанная система, где все человеческое вытравливается. Елтышев идет на работу, распрямив плечи, и с достоинством носит милицейскую форму. Но это дешевая социальная игра. Одна из многих в русской действительности, и все это понимают. Но ничего не делают. Государство унизило мужчину, отобрав право гордиться собой и зарабатывать честным путем. Этот посыл принимает старший сын Артем. Зачем к чему-то стремиться, если государство все обесценивает, а общество вызывает омерзение и страх. Он, ведомый ленью и животным страхом перед жизнью, ничего не предпринимает, не берет на себя никакой ответственности. Артем не приучен к труду, не созрел к самостоятельной семейной жизни. Ни влюбленность, ни рождение ребенка не способно пробудить его, вывести из спячки и безразличия, сподвигнуть на жизнеутверждающий поступок. Обыкновенный современный парень. Ему 25 лет, пассивное, угнетенное, депрессивное состояние, вирус безнадежной отчаянности он пронесет до самой смерти. Жизнь есть, а жить не хочется. В романе, как и в современной России, первыми умирают молодые, передавая родителям, словно эстафету - неприкаянность и безнадежность.

Денис, любимый сын Елтышева, его надежда. Николай уверен, младший прорвется в лучшую жизнь, вытянет из социальной ямы семью. Но что это за «лучшая жизнь» и где она находится, никто из героев не знает. Очередной миф, пустая сказка дурманящая мозги. В романе, молодому здоровому, энергичному парню уготовано место в тюрьме (после драки), затем несколько дней свободы и - смерть. Все как в жизни… По-честному, по-другому Россию не почувствовать.

Валентина работает в центральной библиотеке, она успешная женщина: при работе, при муже. Но беда вышибает из привычной колеи. И на поверку - она старая, больная, никому не нужная мать уголовника и жена взяточника. Мгновение - и нет работы, квартиры, социального статуса. Все оказывается иллюзией, как и сама Россия. Бескрайняя территория, держащаяся на одном названии и стариках, ничем не связанная и не сцементированная. Куда бы ни поехал - везде уготована нищета и отчаяние. Тебя обязательно унизят и обидят - особенности русской души.

Елтышевы уезжают в деревню, как им кажется, временно. Передохнуть, набраться сил и вновь в город строить новую жизнь. Тщетны потуги обездоленного человека… После нескольких дней в деревне семья понимает - это крах. Старые, покосившиеся, сгнившие дома, разбитые дороги, спившиеся мужики и бабы - современная русская деревня, притон уголовников и обездоленных. Такой ее видит автор, сам выросший в глубинке. Для героев романа эта неприглядная, горькая, отчаянная правда становится убийственной, она окончательно ломает дух семьи и дальше идет медленный отсчет смертей.

Всю жизнь Елтышевы были уверены, все у них хорошо, все, как у людей. Придет время и государство позаботится о них. В итоге - нищенская пенсия, хамское отношение, брошенность и выживание, но не на необитаемом острове, а в стране, где якобы действуют государственные институты и социальная защита. Не загнулся - воруй и убивай; сдох - твои проблемы. Человеческая жизнь висит на волоске и ничего от нее не зависит - в этом ужас русской действительности. Любая беда, трагедия способна разрушить, превратить в дорожную пыль человеческую судьбу. Что есть человеческая жизнь? Ничто, - именно такая идея заложена в книге, такой посыл дает автор. И еще больше усугубляет состояние и мировосприятие думающего и переживающего читателя. Окончательно разрушает надежду хоть на самый малый прорыв в лучшее и настоящее. Конечно же, Сенчин делает это не сознательно, он сам так ощущает действительность. Писатель, чей удел - видеть и чувствовать немного дальше и больше обывателя, словно говорит: «Все ребята, это конец. Дальше ничего». Конец России пришел не с диким капитализмом, а с моральным разложением и нравственным падением русского человека. Что из этого есть правда и с чем можно согласиться, каждый решает самостоятельно. Ведь каждый из нас живет здесь и сейчас, и если бы все было ложью, история Елтышевых потонула бы, сгинула, но она услышана, книга не затерялась, а стала событием.

Это роман - о не любви, о ненависти и бездуховности, о нищете, сила которой разъела не только душу человеческую, но и страну. Депрессия, отчаяние, безысходность закручены до предела, они поражают не только Елтышевых, для автора это единственная возможность поразить современного читателя. Увы, чтобы затронуть огрубевшие струны человеческой души зла и безысходности должно быть слишком много. В этом сила художественного слова Романа Сенчина, в социальной остроте, в проблематике которую автор затрагивает, в простом и доступном изложении. Когда-нибудь, лет так через триста, вполне вероятно историки захотят составить художественное представление о России ХХI века по творчеству Сенчина. Интересно, какие чувства они переживут - ужас, сострадание, безразличие?

В романе талантливо обыгран тонкий и очень важный момент - Елтышевы сами по себе, рядом нет верных людей. Им не помогают, а используют. И семья принимает правила игры: «с волками жить по волчьи выть». Каждый сам за себя и каждый сам по себе - не такой ли девиз звучит на просторах России? В итоге семья погибает. Взаимовыручки и поддержки нет не только извне, но и внутри семьи. Их сложные отношения, сглаженные городской жизнью, где каждый живет в своей комнате и варится в собственном соку, обостряются. Не высказанные претензии, замолчанные конфликты - все выходит на поверхность, словно грязная смердящая пена. И в момент беды, когда семья, чтобы выстоять, должна сплотиться, разрастается вражда и непонимание. Отец убивает сына, и продолжает жить, и только после гибели любимого сына - умирает. Круг замыкается. Старые библейские истории, переложенные на русскую действительность, отчаянны и депрессивны.

Что остается русской женщине похоронившей за три года двоих сыновей и мужа, кроме придорожной пыли? Последний Елтышев - внук Родион. Он - случайное недоразумение и жизненная необходимость одновременно. Валентина прогоняет со двора невестку с ребенком на руках. Ведь столько вокруг безнаказанного зла, разве способно что-то изменить еще одно черное пятно? Да и что сейчас значат дети? Обуза, крест, лишний рот. Внук не признает в Валентине бабушку, не помнит своей фамилии, его детская забывчивость - единственное наказание в романе. Ты породила зло? Получай обратно.

Несмотря на перехлестывающие пессимизм и депрессию, книга нравственная и очищающая. В чем ее сила? Повествование, словно широкая река, течет медленно и плавно, но загляни в воду и оторопь берет от холодной опасной глубины. Через историю обыкновенной семьи, через частное автор выходит на общее и большое, поднимает острый вопрос морального выбора, который каждый делает ежесекундно. Действовать или быть жертвой? Подчиниться обстоятельствам или использовать собственную волю? Совершить добро или зло? Принять на себя ответственность за все происходящее или самоустраниться? Быть человеком или опустившейся мразью? Отстаивать себя или позволить унизить?

И словно тоненький луч сквозь нависшее мрачное небо просвечивает единственно светлый и оптимистичный образ книги - природа… величественная и умиротворенная. Круговорот времен - вечный и неизменный. После зимы, всегда приходит весна. Всегда - что бы в человеческом мире не случилось.