Ирина Шостакович: “Нужно очень ценить то, чем занимается Владимир Минин”. Британская лингвистика Жизнь на ветру

Высочайшие похвалы - и унизительная, уничтожающая критика в партийных документах. «К нам едет враг народа», - как писала одна киевская газета, бунтовщик в музыке, изгнанный из Московской и Ленинградской консерваторий за «низкий профессиональный уровень», и «композитор номер один». Страх, боязнь ареста, мысли о самоубийстве - и стоицизм. Глубочайшие психологические переживания - и плоские славословия в адрес партии и правительства. Два инфаркта, странная болезнь мышц, рак. Наворот событий, не хуже древнегреческого.

Закрытая, немногословная Ирина Шостакович, жена великого музыканта, согласилась дать интервью нашему обозревателю.

- При первом знакомстве я сказала, что вы симпатичная, и вдруг встречаю то же слово в описании Дмитрия Дмитриевича: «Мою жену зовут Ирина Антоновна... она очень хорошая, умная, веселая, простая, симпатичная. Носит очки, буквы «л» и «р» не выговаривает...» Еще: «У нее имеется лишь один большой недостаток: ей двадцать семь лет». Недостаток прошел. А какое чувство, что мужу - сто лет?

Никакого особенного. Только то, что его нет. А мог бы быть.

«Мне все кажется: они пожалеют меня...»

- Живя рядом с ним, вы сознавали, что он трагическая фигура?

Я сознавала, но кто у нас не трагическая фигура, кого ни возьми, каждый - герой нашего времени.

- Есть масштаб личности. Он с вами говорил о том, что переживал?

Лучшие дня

Иногда что-то, по ходу жизни, а так, чтобы исповедоваться - нет. Он был достаточно замкнутый человек. О себе рассказывать не любил.

- А вы не спрашивали...

Я, наверное, не спрашивала. Один раз спросила, довольно неудачно, насчет вступления в партию. Потому что я была на том собрании в Доме композиторов, где это происходило. Он сказал: если ты меня любишь, никогда об этом не спрашивай, это был шантаж. Мы достаточно тесно жили друг с другом. Он был болен, и его жизнь проходила через меня, я нужна была все время. Собственно, между мужем и женой какие разговоры? Посмотришь - и уже все ясно. По спине даже. По выражению спины.

- Вы плакали когда-нибудь в замужестве с ним?

Нет, я не плакала.

- Вы вообще не плачете?

Нет, думаю, что плачу когда-нибудь. Немцы вот фильм снимали о нем, я стала им рассказывать про «эзопов язык», они не понимают, я стала объяснять, стала вспоминать и поняла, что просто плачу.

- Он плакал...

Один раз, меня потрясло, когда его с репетиции Тринадцатой симфонии вызвали в ЦК, мы приехали домой, и он бросился в постель и заплакал. Сказал, что его будут заставлять снять премьеру. Это было на следующий день после известной встречи Хрущева с интеллигенцией, Дмитрий Дмитриевич - знаменитый композитор, а в ЦК все взвешивали, запретить премьеру или разрешить. К моменту, когда он приехал в ЦК, решили, что лучше разрешить. А потом уже запретить.

Он плакал, когда его заставляли вступить в партию. Друг писал, как, придя к нему ранним утром, стал свидетелем тяжелой истерики. Шостакович плакал громко, в голос, повторяя: «Они давно преследуют меня, гоняются за мной...» Друг напомнил, как часто Шостакович говорил, что никогда не вступит в партию, которая творит насилие. В ответ Шостакович заявил о твердом решении не являться на собрание. «Мне все кажется, что они одумаются, пожалеют меня и оставят в покое». Он, правда, не явился - в назначенный день. Явился в другой. Читая по бумажке: «Всем, что есть во мне хорошего, я обязан...» - вместо «партии и правительству» драматически выкрикнул: «...моим родителям!»

Главная любовь

- Это была ваша первая любовь?

Настоящая - первая.

- Сначала он вас полюбил?

Думаю, взаимно. Мы лет пять-шесть были знакомы. Было какое-то влечение.

- А как вы познакомились?

Я работала литературным редактором в издательстве «Советский композитор», когда там печаталась его оперетта «Москва, Черемушки». Один из авторов либретто сделал по моей просьбе поправки, я пришла согласовать их и передать еще один текст с предложением автора - написать дополнительный номер. Дмитрий Дмитриевич сказал: я больше ничего писать не буду. Прошло много времени. Был пленум композиторов, там играли симфонические миниатюры Кара-Караева, я хотела послушать и просила сослуживца, члена Союза композиторов, провести меня. Он обещал, а потом звонит: идти не могу, попрошу Дмитрия Дмитриевича провести. Он провел. Я думала, он пойдет по своим делам, но он прошел со мной в зал, мы сели, и в этот ряд никто больше не сел, что меня поразило, все шли по проходу и смотрели на нас.

- Однажды был пустой ряд, когда он подвергся сокрушительному разносу, и никто не захотел сесть рядом.

Это была другая история. А потом он позвал меня прийти к нему на Кутузовский. Я пришла. И он объяснился. И довольно быстро сделал мне предложение, а я так же быстро сказала, что это невозможно.

- Почему?

Потому что его дети - почти мои ровесники. Потому что знаменитость, будут говорить: поймала... Прошел еще год, когда мы не виделись. А потом встретились, и сразу оба пошли навстречу друг другу.

- А как дети вас приняли?

Он, не знаю, каким образом, дал понять, что, если обидят меня, обидят его.

- И вас не смущало, что он вдвое старше?

Знаете, он был очень очарователен. Ясно, что такие люди не вдруг встречаются на свете.

Первый раз он собрался жениться совсем юным. На Тане Гливенко, дочери известного филолога, познакомились в Крыму. Мама, с которой Митя был крайне близок, не допустила брака. Не жаловала она и вторую любовь Мити Нину Варзар, дочь известного юриста. Колебания Мити были так сильны, что он не пришел на собственную свадьбу. Через полгода помирились и поженились, родились Галя и Максим. Нине он посвятил чувственную музыку «Леди Макбет» («Шостакович, несомненно, главный создатель порнографической музыки в истории оперы», - писала не советская, а американская пресса).

Через три года после смерти Нины Васильевны на каком-то мероприятии он подошел к работнице ЦК комсомола Маргарите Андреевне Кайновой и спросил, не хочет ли она стать его женой. Через пару лет он сбежит от нее. Когда ее укоряли, что у нее всегда гости, а муж музыкант, он должен работать, она отвечала: ну и что, что музыкант, у меня первый муж тоже был музыкант - на баяне играл.

Звонок Сталина

- Судьба. Что-то ведал, он ведь увлекался хиромантией.

Я этого не знаю. Может, до войны. Вообще он был ясный человек.

- И при том азартный карточный игрок!

А почему нет? Он мне даже говорил, что в молодости выиграл в преферанс существенную сумму для покупки кооперативной квартиры.

- А отношения с алкоголем? В ранние годы он лечил этим душевные травмы.

Пил умеренно. За ужином рюмку-другую, за обедом.

- У вас был открытый дом?

Да, бывало много людей. У нас была очень хорошая домработница Марья Дмитриевна Кожунова. До войны была ее крестная Федосья Федоровна, потом она, и уже до конца. Она готовила. Когда в 48-м музыку Дмитрия Дмитриевича перестали играть, в семье совершенно не стало денег, Федосья Федоровна и Марья Дмитриевна собрали все, что заработали в этой жизни, и пришли к Дмитрию Дмитриевичу: возьми, будут деньги - отдашь.

- А потом Сталин подарил ему сто тысяч...

Но Дмитрий Дмитриевич смешно рассказывал, как он ехал в трамвае, вошел потомок Римского-Корсакова и на весь трамвай закричал: а правда, что Сталин подарил вам сто тысяч, чтобы вы не огорчались? Дмитрий Дмитриевич повернулся и выскочил из трамвая на ближайшей остановке.

Когда был объявлен конкурс на гимн, в котором приняли участие 40 поэтов и 165 композиторов, Сталин решил, что в финал выйдут пять гимнов: генерала Александрова, руководителя Краснознаменного хора Красной Армии, грузинского композитора Ионы Туския, отдельно Шостаковича и отдельно Хачатуряна и их же - вместе. Это было специальное поручение Сталина, и, судя по всему, шансы имел именно последний гимн. Сталин предложил мелкие поправки, спросив, хватит ли авторам трех месяцев. Шостакович быстро ответил, что и пяти дней довольно. Ответ не понравился Сталину. Он, видимо, считал, что нужен долгий, кропотливый труд. И гимн выбрал генеральский.

Сталин играл с Шостаковичем в кошки-мышки, так же, как с Булгаковым и Пастернаком. В 49-м вождю понадобилось, чтобы композитор выехал в США в составе группы деятелей культуры. Композитор наотрез отказался. Вождь сам позвонил ему: почему отказываетесь? Услышав ссылку на здоровье, пообещал прислать врача. Тогда Шостакович сказал: что же я поеду, когда моя музыка запрещена? Буквально на следующий день появилось Постановление с выговором Главреперткому и отменой запрета. По указанию Сталина Шостаковичу предоставлялись новая большая квартира, зимняя дача, автомобиль и деньги в размере 100 000 рублей.

Когда, уже после смерти Сталина, Постановление 48-го года было вовсе отменено, Шостакович со свойственным ему нервным юмором позвонил Ростроповичу и Вишневской, чтобы шли к нему скорее пить водку за «великое историческое постановление» об отмене «великого исторического постановления».

Жизнь на ветру

- Зощенко говорил о нем как о человеке глубокого внутреннего конфликта: да, он искренний, открытый, но в то же время жесткий, едкий, умный, сильный, деспотичный, очень противоречивый, но только противоречия и рождают великого художника. Он был сложен в общежитии?

Для меня нет. С разными людьми он был разный. Что касается внутреннего конфликта - ко мне приходил режиссер: какой, мол, образ Ленинграда избрать, чтобы передать характер Дмитрия Дмитриевича. Я бы сказала, что не только Дмитрий Дмитриевич, но все мы жили на ветру, в Ленинграде бывают такие пронизывающие ветры, вроде и не сильные, но очень холодные. Жизнь на ветру и соответственно этому напряжение. Ленинград вообще формирует личность, ленинградцы - это определенный тип. Даже Путин - типично ленинградский человек в смысле проявления эмоций. А Дмитрий Дмитриевич был еще петербургского воспитания, это предполагает вежливость, сдержанность, точность в поведении.

- Вы тоже ленинградка, а как в Москве оказались?

В 42-м эвакуировали из блокадного Ленинграда. В 37-м посадили отца. Он этнограф и лингвист, работал в Археологическом музее. Мать - педагог, младше его, когда-то его ученица, она умерла через год после того, как его забрали, так это ее потрясло. Ей было 28 лет. Мне 3 года. Отца выпустили и реабилитировали после войны. Но миллионы, которые пошли на нары или под пулю, - у всех родители, жены, дети, значит, надо умножить на четыре. И когда они возвращались, очень редко могла восстановиться прежняя жизнь. В моем классе благополучных девочек, которые имели папу-маму, отдельную квартиру, нормальную жизнь, было раз-два и обчелся. Между собой мы не говорили об этом, не принято было. Моя одноклассница Лена Шаламова, дочка Варлама Шаламова, жила у тетки в коммунальной квартире. Ее родители вернулись, мать - из одного лагеря, отец - из другого. Они не стали жить вместе, и Лена так и осталась у тетки. И мой отец вернулся, и оказалось, что у него уже есть жена, вольнонаемная медсестра, у которой дочка от первого брака, и он меня не взял - некуда взять, у него было поражение в правах, он не мог жить в больших городах...

- Дмитрий Дмитриевич расспрашивал про вашу жизнь?

Он знал. В общих чертах.

Вокруг самого Шостаковича сжималось кольцо. Когда после изъятия из репертуара оперы «Леди Макбет», балетов «Золотой век», «Болт» и «Светлый ручей» на него наклеили ярлык «врага народа», до физической расправы оставался один шаг. Тесть был отправлен в лагерь под Караганду. Арестован муж старшей сестры Марии барон Всеволод Фредерикс. Мария выслана в Среднюю Азию.

Адриан Пиотровский, возглавлявший «Ленфильм», вызвал Шостаковича к себе и предложил написать о взаимоотношениях с арестованным маршалом Тухачевским. Дело было в субботу. «Самым страшным было то, - признавался Шостакович, - что надо еще было прожить воскресенье». Явившись в понедельник, он увидел заплаканную секретаршу: Пиотровского взяли.

А 13 июня 1937 года в прессе появилось сообщение о расстреле Тухачевского, с которым Шостакович дружил.

- Вы себя считаете счастливой женщиной?

Пока он был жив - да, конечно. Очень. Он все брал на себя.

- Есть другая версия: что он был как ребенок.

Нет. Он определял нашу жизнь - куда пойдем, куда поедем, что будем делать.

- Как он к вам относился? Как к другу, как к младшей?

Как к части самого себя.

- То есть был очень близкий союз?

Я думаю, что да. Была такая твердая основа. Фундамент крепкий. Что бы ни случалось, мы знали, что стоим твердо. Надежность во взаимоотношениях. И радостей было много.

Закончив потрясающий Восьмой квартет, он в своей характерной мрачно-иронической манере сообщил другу: «...написал никому не нужный и идейно порочный квартет. Я размышлял о том, что если я когда-нибудь помру, то вряд ли кто напишет произведение, посвященное моей памяти. Поэтому я сам решил написать таковое. Можно было бы на обложке так и написать: «Посвящается памяти автора этого квартета»...

Официальное посвящение - «Памяти жертв фашизма и войны».

А мне посвящена сюита на стихи Микеланджело. На самом деле это ужасно, когда в последней части - две эпитафии, и одна из них - мне. Вот он сидит, живой, теплый человек - и такое пишет (голос дрогнул).

- Он назвал темы сюиты: Мудрость, Любовь, Творчество, Смерть, Бессмертие. Он вам это сыграл?

Сыграл. И посвящение показал.

- Как вы прореагировали?

Я поблагодарила.

- Я понимаю, а внутри?

Я испугалась (долгая пауза).

- Я думала об одном, редко встречающемся качестве - сарказме в музыке. Откуда это у Шостаковича?

Митя с молодости любил Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Зощенко, это первое. А второе... Я была однажды в квартире Ладо Гудиашвили, его вдова показывала рисунки, закрытые тканью, сказав, что никому их не показывает. Тогда, когда были «исторические постановления», Гудиашвили тоже ходил на эти собрания-заседания. А вернувшись домой, давал себе волю в сатирических рисунках. Например, лежит прекрасная женщина, и по ней ползают человечки с ножами: уничтожают красоту. От жуткого раздражения все. И Дмитрий Дмитриевич сочинял «Антиформалистический раек» в стол, душу отвести, он же не думал, что это когда-нибудь исполнят.

Во введении к партитуре упомянут Опостылов, под которым выведен один из бессовестных гонителей Шостаковича, музыковед-аппаратчик (сегодня сказали бы: политтехнолог) Павел Апостолов. Музыка и жизнь сходятся - как фарс и как драма. 21 июня 1969 года в Малом зале Консерватории - общественное прослушивание необыкновенной Четырнадцатой симфонии. Шостакович, уже очень нездоровый, неожиданно выходит на сцену, чтобы предварить исполнение несколькими словами. В том числе цитатой из Островского, прозвучавшей так: «Жизнь дается нам только один раз, а значит, прожить ее нужно честно и достойно во всех отношениях и никогда не делать того, чего пришлось бы стыдиться». Биограф Шостаковича описывает дальнейшее: «Во время этого выступления в зрительном зале неожиданно возник шум: бледный как мел человек покинул зал... И когда в последней части прозвучали слова «Всевластна смерть. Она на страже...», в коридоре Консерватории лежали уже лишь останки человека, который за полчаса до того, собрав последние силы, сумел выйти из зала. Это был Павел Апостолов».

«Как будто нас двое...»

- Как уходил Дмитрий Дмитриевич?

Он болел много лет, не могли найти источник болезни. Говорили, что-то вроде хронического полиомиелита. Клали в больницу. Пичкали витаминами, заставляли заниматься физкультурой. Полгода пройдет - опять. Слабели правая рука, правая нога. Дмитрий Дмитриевич очень страдал, что не может играть на рояле. Когда на него смотрели, нервничал, двигался хуже. Два инфаркта. Потом рак. Опухоль была в средостении, ее не смогли увидеть. Какое-то время я давала ему лекарство на корнях аконита, посоветовал Солженицын, в Киргизии делали настойку, и я попросила Айтматова привезти. Это не вылечивает, видимо, но останавливает развитие опухоли. Известный рентгенолог Тагер посмотрел томограммы и сказал, что все хорошо, ничего нет, я перестала давать лекарство, а очень скоро врачи собрались и сказали: ах, уже ничего нельзя сделать. Он был дома, потом в больнице. Когда сказали, что все плохо, я попросила выписать нас. Потом ему стало плохо, его опять увезли.

- И как вы?

Что я? Я осталась.

Из воспоминаний друга: «К телефону подошла Ирина Антоновна... она говорила со мной как-то отрешенно, стертым звуком, без интонаций...»

Когда его не стало, я решила, что я, пожалуй, буду жить так, как будто он есть, как будто нас двое, и я должна максимально разбираться, как для него лучше. Лучше в музыке, поскольку это главное для него.

- А вы не хотите написать воспоминания?

Не хочу.

- Почему?

Он сказал однажды: если будешь писать обо мне воспоминания, с того света буду являться. Кому какое дело, как мы жили. Как сумели, так прожили.

- Он вам снится?

Нет. Он говорил, что покойники снятся к перемене погоды. Мне дважды снился один сон, будто я в ленинградской квартире моего детства, за окнами темно, во всех комнатах горит свет, ветер поднимает занавески, и никого нет.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственных премий, автор более полутора сотен произведений, включая музыку к фильмам «Встречный», «Юность Максима» и «Возвращение Максима», «Встреча на Эльбе», «Гамлет» и др.

СКАЗАНО

«Дмитрий Шостакович - гениальный композитор - прошел через жизнь всех нас и оставил глубокий след. Он принес нам много счастья и радости, хотя сила его трагизма часто сокрушала нас».

Антонов есть огонь, но нет того закона,
Чтобы огонь всегда принадлежал Антону…
Козьма Прутков

Дорогая Ирина Антоновна!
Позвольте мне, всегда любовавшемуся Вами издали (в дни премьер Дмитрия Дмитриевича в Ленинграде или в Москве) и в счастливые минуты общения, — сердечно поздравить вас с юбилеем.
Я не боюсь высоких слов — Ваш огонь принадлежал Дмитрию Шостаковичу, а значит, и нам, его почитателям. Вы были живым огнем рядом с немолодым и уже больным Мастером, Вы согревали его своим сердечным теплом и тем уютом, который может создать только любящая женщина. Вы подарили Дмитрию Дмитриевичу почти полтора десятилетия творческой жизни, свободной от каждодневных забот и бытовых неурядиц. Вам посвящены Девятый квартет и Сюита на стихи Микельанджело. Но мы обязаны Вашей самоотверженной любви, мы обязаны Вам едва ли не всеми сочинениями, которые композитор создал, сражаясь с недугами, в последние годы земной жизни. Ваш огонь не гаснет уже без малого сорок лет после ухода Дмитрия Дмитриевича. Вы продолжаете святое служение его имени, его творчеству, его памяти.

Да продлятся Ваши годы!
Многая лета! Многая лета! Многая лета!
С любовью и целованием,

Иосиф Райскин,
купно с редакцией
«Санкт-Петербургского
музыкального вестника»
Санкт-Петербург
30 ноября 2014 г.

«Мы познакомились с Дмитрием Дмитриевичем задолго до того, как стали жить вместе… Наше знакомство было связано с моей работой в качестве литературного редактора либретто оперетты “Москва — Черемушки”. Либреттисты сделали кое-какие поправки, которые надо было согласовать с автором музыки. И вот в какой-то весенний день я с тяжелой папкой отправилась к Дмитрию Дмитриевичу. Он очень быстро все посмотрел и сказал, что все хорошо…
А потом я видела Дмитрия Дмитриевича в издательстве, на концертах. Помню такой эпизод — я хотела послушать миниатюры Кара-Караева к фильму “Дон-Кихот”, которые исполнялись на пленуме Союза композиторов… И так получилось, что Дмитрий Дмитриевич повел меня на этот концерт, сидел со мной во время концерта — почему-то больше ни один человек в этот ряд не сел, мы сидели вдвоем весь концерт — и после концерта проводил домой, отвез на такси. Это был первый шаг, выражавший не то воспитанность, не то симпатию… Потом мы долго не виделись, и ни о чем таком речи не было… Через какое-то время Дмитрий Дмитриевич сломал ногу, и ему плохо ее составили. Рассказывали, что ему снова ломали ногу и составляли ее без наркоза, — и когда я это услышала, мне просто плохо стало. Я написала ему записочку и передала через бюро пропусков в больнице. Дмитрий Дмитриевич позвонил мне на следующий день и сказал, что он уже пришел в себя.
Потом я уж даже не помню, как все это было. Но, во всяком случае, Дмитрий Дмитриевич был человек старого воспитания. Он сделал мне предложение, потом представил своим друзьям, познакомил, послесвадебные визиты мы делали. Ну так и стали жить-поживать» (из интервью Ирины Антоновны Оксане Дворниченко, автору книги «Дмитрий Шостакович. Путешествие»).
Болезни преследовали Шостаковича. Вот строки из его письма одному из самых близких друзей — И. Д. Гликману: «Дорогой Исаак Давыдович! Спасибо за письмо. Сейчас я нахожусь в больнице. Еще раз делают попытку вылечить мне руку. Пребывание в больнице меня не веселит. Особенно во время медового месяца. Мою жену зовут Ирина Антоновна. Знаю я ее больше двух лет. У нее есть лишь одно отрицательное качество: ей 27 лет. Во всем остальном она очень хороша. Она умная, веселая, простая и симпатичная. Она навещает меня каждый день и это меня радует… Думается, что мы с ней будем жить хорошо» (письмо от 24 июня 1962 года).
Неделю спустя Шостакович продолжает: «Ирина очень смущается, встречаясь с моими друзьями. Она очень молода и скромна… Она близорука, “Р” и “Л” не выговаривает. Отец ее поляк, мать еврейка. В живых их нет. Отец пострадал от культа личности и нарушения революционной законности. Мать умерла… Родом она из Ленинграда… Была она и в дет. доме, и в спец. дет. доме. В общем, девушка с прошлым» (из письма И. Д. Гликману от
2 июля 1962 года).
Заглянем еще раз в книгу О. Дворниченко, чтобы познакомиться с одной из страниц жизни «девушки с прошлым». В осажденном Ленинграде Ирина Антоновна жила всего в нескольких кварталах от дома Шостаковича. «Я очень многое помню. Это было потрясение, потому что ребенку кажется, что взрослый мир неколеблем, устойчив. Оказалось, что это очень хрупкая вещь, что жизнь человеческая вообще ничего не стоит. Мы жили в Михайловском саду, потому что мой отец работал в Русском музее до своего ареста, и мы жили в доме сотрудников Русского музея на углу Инженерной и Садовой. И там, в Инженерном замке, был какой-то военный штаб. А на Итальянской улице было танковое училище.
В Михайловском саду вырыли окопы, поставили зенитки. И там были такие баталии — немцы, видимо, очень хотели попасть в этот Инженерный замок и в училище — осколки сыпались, такая стрельба стояла, что ужас… И, если опоздал в убежище — а мы иногда опаздывали — зима была очень холодная, двор перейти это большая проблема была. Ну и осколки… Попал осколок, только что был человек — и вот лежит такая кучка тряпья, и никакой силой его уже не поднять… А потом нас везли по льду — там бомбили, там под лед проваливались машины…» (из интервью автору книги).
А дальше в той же книге Ирина Антоновна вспоминает: «Сокрушительное впечатление на меня произвела премьера Тринадцатой симфонии и вся предшествовавшая ей история, потому что это первая премьера, на которой я была… Мне казалось, вот композитор закончил сочинение и дальше начинается сплошное удовольствие — репетиции, премьеры, интервью, успех, поздравления и так далее. Оказалось, что все не так — это была очень тяжелая и нервная премьера».
В Тринадцатой композитор призвал
слово — дерзкие публицистические стихи Евгения Евтушенко. И первым среди этих стихов оказался «Бабий Яр», опубликованный в «Литературной газете» в сентябре 1961 года, спустя двадцать лет после трагедии киевских евреев. Напомню, что к концу 1961 года хрущевская «оттепель» медленно уступала новым идеологическим заморозкам. Оживились попытки реставрации сталинизма; под предлогом борьбы с сионизмом, вновь возрождался антисемитизм, ставший в последние годы жизни Сталина государственной доктриной. Все это сказалось на отношении властей к стихотворению Евтушенко, предопределило трудную судьбу новой симфонии Шостаковича.
Впервые после Второй и Третьей симфоний Шостакович вновь нарушает «чистоту» жанра, обращаясь к хору. Но финалы «Посвящения Октябрю» и «Первомайской» — по сути, плакаты. Советские плакаты! В Тринадцатой
же — настоящая трагедия. А в настоящей трагедии, по словам Иосифа Бродского, «гибнет не герой, гибнет хор». Гибнут безвинные жертвы Бабьего Яра — десятки тысяч киевских евреев, скошенных пулеметами на краю оврага: «Я каждый здесь расстрелянный старик,/ я каждый здесь расстрелянный ребенок»... Но Тринадцатая симфония не только о миллионных жертвах нацистского холокоста или еврейских погромов. Она и о сталинском геноциде — десятках миллионов замученных и расстрелянных крестьян, рабочих, военных, интеллигентов... Она о чудовищно искривленных судьбах творцов — ученых, художников, поэтов, композиторов... Она о страхах, льдом сковавших великую страну и ее народ. О юморе — «мужественном человеке», смеющемся над тиранами. О русских женщинах — «добрых богах семьи»: «Все они переносили/ Все они перенесут»... О таланте и его гонителях: «Забыты те, кто проклинали,/ но помнят тех, кого кляли»...
… В конце декабря 1962 года я возвращался домой из служебной командировки. Путь из Львова в Ленинград пролегал через Москву — я не мог пропустить премьеру «Катерины Измайловой» в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Опера Дмитрия Шостаковича выходила из четвертьвековой опалы и ссылки, правда, во второй, так сказать, дозволенной редакции. Сегодняшний читатель может спросить — кем дозволенной? Отвечу: могущественным Агитпропом, под каким бы именем он ни выступал — рецензента ли «Правды», ошельмовавшего «Леди Макбет Мценского уезда» в январе 1936 года, или отдела культуры ЦК КПСС, со скрипом санкционировавшего премьеру «Катерины Измайловой» 26 декабря 1962 года. Премьеру, кстати, висевшую на волоске до самого последнего мгновения… В антракте я осмелился поднести Дмитрию Дмитриевичу «эпитафию» многострадальной опере:
Нет повести печальнее на свете,
Чем выпавшее «Леди» лихолетье.

Вот тогда я впервые увидел рядом с Шостаковичем Ирину Антоновну. Позже — и не сосчитать, сколько раз случалось видеть их вместе в Большом ли зале в ложе у сцены, или в Малом зале в пятом ряду слева от прохода. Когда Дмитрия Дмитриевича не стало, в дни исполнения его сочинений, на «его» кресле — всегда цветы.
…Недавно заглянул в Интернет, набрал в поисковом окне ГУГЛа имя И. А. Шостакович —
тотчас выскочило наряду с серьезными материалами (биографией, интервью) такое важное определение: индивидуальный предприниматель Шостакович Ирина Антоновна. Сообщаются различные реквизиты: ИНН, ОГРНИП, ОКПО, ОКАТО… Вы смеетесь — напрасно: Ирина Антоновна — генеральный директор московского издательства «DSCH» (монограмма композитора по-немецки: D. SCHostakowitsch), выпускающего академическое полное собрание сочинений Шостаковича. Издательства, открывающего неизвестные страницы его творчества (последний по времени пример: неоконченная опера «Оранго»). Под одной крышей с издательством находится Архив Дмитрия Шостаковича. Ни город, ни Министерство культуры никакого участия в их деятельности не принимают. И существуют они на деньги покойного Мастера — авторские отчисления от исполнения и издания его сочинений.
Ирина Антоновна — вице-президент Международной ассоциации «Дмитрий Шостакович», основанной в 2000 году по ее инициативе в Париже.
Президент ассоциации французский музыковед Эммануэль Уитвиллер, собиратель и хранитель уникальной фонотеки произведений композитора.
Среди концертов, регулярно устраиваемых Ассоциацией, запомнился авторский вечер Бориса Тищенко в 2009 году, когда любимому ученику Шостаковича исполнилось
70 лет. «Учитель и ученик, — говорит Ирина Антоновна, — были братьями по духу. Оба исповедовали жизненный принцип Баха: "Музыка — разговор души с Богом".
Дорогая Ирина Антоновна! Обращу к Вам слова поэта, адресованные вдове другого великого Мастера, чья судьба перекликается с судьбой Дмитрия Шостаковича:

Мало иметь писателю
Хорошую жену,
Надо иметь писателю
Хорошую вдову…
Собрана вами держава,
Вся, до последней главы,
Вы и посмертная слава —
Две его верных вдовы.

Иосиф РАЙСКИН

СОН О ПУСТОЙ КВАРТИРЕ

Дмитрий и Ирина Шостаковичи

Высочайшие похвалы и – унизительная, уничтожающая критика в партийных документах, «К нам едет враг народа», как писала одна киевская газета, бунтовщик в музыке, изгнанный из Московской и Ленинградской консерваторий за «низкий профессиональный уровень», и – «композитор номер один», орденоносец, лауреат. Страх, боязнь ареста, мысли о самоубийстве и – стоицизм. Глубочайшие психологические переживания и – плоские славословия в адрес партии и правительства. «У меня, когда я не работаю, непрерывно болит голова» – два инфаркта, странная болезнь мышц, переломы ног, рак. Если без глянца – наворот событий, не хуже древнегреческого.

Закрытая, немногословная, Ирина Шостакович, жена великого музыканта, согласилась на интервью.

– При первом знакомстве я сказала, что вы симпатичная, и вдруг встречаю то же слово в описании Дмитрия Дмитриевича: «Мою жену зовут Ирина Антоновна… она очень хорошая, умная, веселая, простая, симпатичная. Носит очки, буквы “л” и “р” не выговаривает…» И еще: «У нее имеется лишь один большой недостаток: ей двадцать семь лет». Недостаток прошел. А какое чувство, что мужу – сто лет?

– Никакого особенного. Только то, что его нет. А мог бы быть.

– Живя рядом с ним, вы сознавали, что он трагическая фигура?

– Я сознавала, но кто у нас не трагическая фигура, кого ни возьми, каждый – герой нашего времени.

– Есть масштаб личности. Он с вами говорил о том, что переживал?

– Иногда что-то, по ходу жизни, а так, чтобы исповедоваться – нет. Он был достаточно замкнутый человек. О себе рассказывать не любил.

– А вы не спрашивали…

– Я, наверное, не спрашивала. Один раз спросила, довольно неудачно, насчет вступления в партию. Потому что я была на том собрании в Доме композиторов, где это происходило. Он сказал: если ты меня любишь, никогда об этом не спрашивай, это был шантаж. Мы достаточно тесно жили друг с другом. Он был болен, и его жизнь проходила через меня, я нужна была все время. Собственно, между мужем и женой какие разговоры? Посмотришь – и уже все ясно. По спине даже. По выражению спины.

– Вы плакали когда-нибудь в замужестве с ним?

– Нет, я не плакала.

– Вы вообще не плачете?

– Нет, думаю, что плачу когда-нибудь. Немцы вот фильм снимали о нем, я стала им рассказывать про «эзопов язык», они не понимают, я стала объяснять, стала вспоминать и поняла, что просто плачу.

– Он плакал…

– Один раз, меня потрясло, когда его с репетиции Тринадцатой симфонии вызвали в ЦК, мы приехали домой, и он бросился в постель и заплакал. Сказал, что его будут заставлять снять премьеру. Тринадцатая – на стихи Евтушенко, включая «Бабий яр». Это было на следующий день после известной встречи Хрущева с интеллигенцией, Дмитрий Дмитриевич – знаменитый композитор, и в ЦК все взвешивали, запретить премьеру или разрешить. К моменту, когда он приехал в ЦК, решили, что лучше разрешить. А потом уже запретить.

Он плакал, когда его заставляли вступить в партию. Друг писал, как, придя к нему ранним утром по его настойчивой просьбе, стал свидетелем тяжелой истерики. Шостакович плакал громко, в голос, повторяя: «Они давно преследуют меня, гоняются за мной…» Друг напомнил, как часто Шостакович говорил, что никогда не вступит в партию, которая творит насилие. В ответ Шостакович заявил о твердом решении не являться на собрание. «Мне все кажется, что они одумаются, пожалеют меня и оставят в покое». Он правда не явился – в назначенный день. Явился в другой. Читая по бумажке: «Всем, что есть во мне хорошего, я обязан…» – вместо «партии и правительству» драматически выкрикнул: «…моим родителям!»

– Это была ваша первая любовь?

– Настоящая – первая.

– Сначала он вас полюбил?

– Думаю, взаимно. Мы лет пять-шесть были знакомы. Было какое-то влечение.

– А как вы познакомились?

– Я работала литературным редактором в издательстве «Советский композитор», когда там печаталась его оперетта «Москва, Черемушки». Один из авторов либретто сделал по моей просьбе поправки, я пришла согласовать их и передать еще один текст, с предложением автора: написать дополнительный музыкальный номер. Дмитрий Дмитриевич сказал: я больше ничего писать не буду. Даже читать не стал. Прошло много времени. Был пленум композиторов, там играли симфонические миниатюры Кара-Караева к «Дон Кихоту», я хотела послушать и просила сослуживца, члена Союза композиторов, провести меня. Он обещал, а потом звонит: сегодня было партсобрание, я сказал, что болен, так что идти не могу, я попрошу Дмитрия Дмитриевича провести вас. Он провел. Я думала, он пойдет по своим делам, но он прошел со мной в зал, мы сели, и в этот ряд никто больше не сел, что меня поразило, а в зале много знакомых, идут по проходу и все смотрят на нас.

– Однажды был пустой ряд, в те дни, когда он подвергся сокрушительному разносу, и никто не захотел сесть рядом.

– Это другая история. Он мне нравился, и я ему, наверное, нравилась, но… А потом он позвал меня прийти к нему на Кутузовский. Я пришла. И он объяснился. И довольно быстро сделал мне предложение, а я так же быстро сказала, что это невозможно.

– Почему?

– Потому что возраст, его дети – почти мои ровесники. Потому что знаменитость, будут говорить: поймала… Прошел еще год, когда мы не виделись. А потом встретились и – сразу оба пошли навстречу друг к другу.

– А как дети вас приняли?

– Он, не знаю, каким образом, дал понять, что если обидят меня, обидят его. Я с Галей и Максимом на вы.

– А с Дмитрием Дмитриевичем быстро перешли на ты?

– Конечно.

– И вас не смущало, что он вдвое старше?

– Знаете, он был очень очарователен. Ясно, что такие люди не вдруг встречаются на свете.

Первый раз он собрался жениться совсем юным. На Тане Гливенко, дочери известного филолога. Познакомились в Крыму. Мама, с которой Митя был крайне близок, не допустила брака. Не жаловала она и вторую любовь Мити – Нину Варзар, дочь известного юриста. Колебания Мити были так сильны, что он не пришел на собственную свадьбу. Через полгода помирились и поженились, родились Галя и Максим. Нине он посвятил чувственную музыку «Леди Макбет» («Шостакович, несомненно, главный создатель порнографической музыки в истории оперы», – писала не советская, а американская пресса).

Через три года после смерти Нины Васильевны на каком-то мероприятии он подошел к работнице ЦК комсомола Маргарите Андреевне Кайновой и спросил, не хочет ли она стать его женой. Та удивилась и – согласилась. Через пару лет он сбежит от нее в Ленинград, попросив двадцатилетнего Максима заняться разводом. Когда ее укоряли в том, что у нее постоянные гости, а муж – музыкант, он должен работать, она отвечала: ну и что, что музыкант, у меня первый муж тоже был музыкант – на баяне играл.

«Мою жену зовут Ирина Антоновна… Я совершенно счастлив».

Один из друзей отозвался о ней: «обворожительная особа».

Это был третий и последний брак Шостаковича.

– Судьба. Что-то ведал, он ведь увлекался хиромантией.

– Я этого не знаю. Может, до войны. Вообще он был ясный человек.

– И притом азартный карточный игрок.

– А почему нет? Он мне даже говорил, что в молодости выиграл в преферанс существенную сумму для покупки кооперативной квартиры.

– А отношения с алкоголем? В ранние годы он лечил этим свои душевные травмы…

– Пил умеренно. За ужином рюмку-другую, за обедом.

– У вас был открытый дом?

– Да, бывало много людей.

– Вы хозяйка?

– У нас была очень хорошая домработница, Марья Дмитриевна Кожунова. До войны была ее крестная, Федосья Федоровна, потом она, и уже до конца. Она готовила. Когда в 48-м музыку Дмитрия Дмитриевича перестали играть, в семье совершенно не стало денег, Федосья Федоровна и Марья Дмитриевна собрали все, что заработали в этой жизни, и пришли к Дмитрию Дмитриевичу: возьми, будут деньги – отдашь.

– А потом Сталин подарил ему сто тысяч…

– Этого я не знаю. Но Дмитрий Дмитриевич смешно рассказывал, как он ехал в трамвае, вошел потомок Римского-Корсакова и на весь трамвай закричал: а правда, что Сталин подарил вам сто тысяч, чтобы вы не огорчались? Дмитрий Дмитриевич повернулся и выскочил из трамвая на ближайшей остановке.

Когда был объявлен конкурс на гимн, в котором приняли участие 40 поэтов и 165 композиторов, Сталин решил, что в финал выйдут пять гимнов: генерала Александрова, руководителя Краснознаменного хора Красной Армии, грузинского композитора Ионы Туския, отдельно Шостаковича и отдельно Хачатуряна и их же – вместе. Это было специальное поручение Сталина, и, судя по всему, шансы имел именно последний гимн. Сталин предложил мелкие поправки, спросив, хватит ли авторам трех месяцев. Шостакович быстро ответил, что и пяти дней довольно. Ответ не понравился Сталину. Он, видимо, считал, что нужен долгий, кропотливый труд. До этого вождь критиковал Александрова за инструментовку, а тот в ответ: это все Кнушевицкий, я ему поручил. Шостакович остановил его, попросив замолчать: как можно говорить о человеке, которого нет и который является подчиненным по армии! В присутствии Сталина никто не позволял себе подобного. Воцарилось молчание. После чего Сталин сказал: а что, профессор, нехорошо получилось… Но гимн выбрал генеральский.

Сталин играл с Шостаковичем в кошки-мышки, так же, как с Булгаковым и Пастернаком. В 49-м вождю понадобилось, чтобы композитор выехал в США в составе группы деятелей культуры. Композитор наотрез отказался. Вождь сам позвонил ему: почему отказываетесь? Услышав ссылку на здоровье, пообещал прислать врача. Тогда Шостакович сказал: что же я поеду, когда моя музыка запрещена? Буквально на следующий день появилось Постановление с выговором Главреперткому и отменой запрета. По указанию Сталина, Шостаковичу предоставлялась новая большая квартира, зимняя дача, автомобиль и деньги в размере 100 000 рублей.

Когда, уже после смерти Сталина, Постановление 48-го года было вовсе отменено, Шостакович, со свойственным ему нервным юмором, позвонил Ростроповичу и Вишневской, чтобы шли к нему скорее пить водку за «великое историческое постановление» об отмене «великого исторического постановления».

– А как случилось, что он подписал письмо против Сахарова, когда на того начались гонения?

– Он не подписывал. Я-то знаю. Действительно, из «Правды» звонили – подписать. Марье Дмитриевне было велено сказать, что нет дома. Один раз – нет, два – нет, где он, на даче, сейчас пошлем машину на дачу. Дмитрий Дмитриевич говорит: давай уйдем из дома. И мы ушли и отсутствовали очень долго, по нашим понятиям, номер уже отправили в печать.

– Куда вы пошли?

– Сначала на Новый Арбат, смотрели «12 стульев», он не вынес, мы ушли с середины. Потом в «Повторный», там «Двое», где играла Вика Федорова, и какие-то кусочки из его Квинтета звучат… А на следующий день появилось письмо, где среди многих подпись Дмитрия Дмитриевича. Такой образ действий был системой. Так же было с Альфредом Шнитке. Это всех возмутило, Боннэр и других. Поди кому объясни. А сколько писем с ходатайствами о реабилитациях он написал!

– Зощенко говорил о нем как о человеке глубокого внутреннего конфликта: да, он искренний, открытый, но в то же время жесткий, едкий, умный, сильный, деспотичный, очень противоречивый, но только противоречия и рождают великого художника. Он был сложен в общежитии?

– Для меня нет. С разными людьми он был разный.

– А какой он был с вами?

– Нежный. А что касается внутреннего конфликта… Ко мне приходил режиссер: какой, мол, образ Ленинграда избрать, чтобы передать характер Дмитрия Дмитриевича. Я бы сказала, что не только Дмитрий Дмитриевич, но все мы жили на ветру, в Ленинграде бывают такие пронизывающие ветры, вроде и не сильные, но очень холодные. Жизнь на ветру и, соответственно этому, напряжение. Ленинград вообще формирует личность, ленинградцы – это определенный тип. Даже Путин – типично ленинградский человек, в смысле проявления эмоций. А Дмитрий Дмитриевич был еще петербургского воспитания, это предполагает вежливость, сдержанность, точность в поведении.

– Вы тоже ленинградка, а как в Москве оказались?

– В 42-м эвакуировали из блокадного Ленинграда. В 37-м посадили отца. Он занимался историей материальной культуры, этнограф и лингвист, работал в Археологическом музее, который входил в состав Русского музея. Мать – педагог, младше его, когда-то его ученица, она умерла через год после того, как его забрали, так это ее потрясло. Ей было 28 лет. Мне 3 года. Отца выпустили и реабилитировали после войны. Но миллионы, которые пошли на нары или под пулю, – у всех родители, жены, дети, значит, надо умножить на четыре. И когда они возвращались, очень редко могла восстановиться прежняя жизнь. В моем классе благополучных девочек, которые имели папу-маму, отдельную квартиру, нормальную жизнь, было раз-два и обчелся. У остальных или на фронте отец погиб, или сидел. Между собой мы не говорили об этом, не принято было. Моя одноклассница Лена Шаламова, дочка Варлама Шаламова, жила у тетки, в Чистом переулке, в коммунальной квартире. Ее родители вернулись, мать из одного лагеря, отец из другого. Они не стали жить вместе, и Лена так и осталась у тетки. И мой отец вернулся, и оказалось, что у него уже есть жена, вольнонаемная медсестра, у которой дочка от первого брака, муж погиб на фронте, и он меня не взял – некуда взять, у него было поражение в правах, он не мог жить в больших городах…

– Дмитрий Дмитриевич расспрашивал про вашу жизнь?

– Он знал. В общих чертах.

Вокруг самого Шостаковича сжималось кольцо. Когда после изъятия из репертуара оперы «Леди Макбет», балетов «Золотой век», «Болт» и «Светлый ручей» на него наклеили ярлык «врага народа», до физической расправы оставался один шаг. Тесть был отправлен в лагерь под Караганду. Арестован муж старшей сестры Марии, барон Всеволод Фредерикс. Мария выслана в Среднюю Азию. Компроматом была связь с эмигрантами: сестра матери выехала на Запад в 23-м и состояла в переписке с родней.

Адриан Пиотровский, возглавлявший «Ленфильм», вызвал Шостаковича к себе и предложил написать о взаимоотношениях с арестованным маршалом Тухачевским. Дело было в субботу. «Самым страшным было то, – признавался Шостакович, – что надо еще было прожить воскресенье. Явившись в понедельник, он увидел заплаканную секретаршу: Пиотровского взяли. А 13 июня 1937 года в прессе появилось сообщение о расстреле Тухачевского, с которым Шостакович дружил.

– Вы себя считаете счастливой женщиной?

– Пока он был жив – да, конечно. Очень. Он все брал на себя.

– Есть другая версия: что он был как ребенок.

– Нет. Он определял нашу жизнь – куда пойдем, куда поедем, что будем делать. Чтобы я пошла туда, сделала то или это.

– Как он к вам относился? Как к другу, как к младшей?

– Как к части самого себя.

– То есть это был очень близкий союз?

– Я думаю, что да. Была такая твердая основа. Фундамент крепкий. Что бы ни случалось, мы знали, что стоим твердо. Надежность во взаимоотношениях. И радостей было много.

– Музыку свою он показывал вам, когда заканчивал?

– Он проигрывал для себя. Меня звал послушать: «как у меня получилось».

Закончив потрясающий Восьмой квартет, он, в своей характерной мрачно-иронической манере, сообщил другу: «…написал никому не нужный и идейно порочный квартет. Я размышлял о том, что если я когда-нибудь помру, то вряд ли кто напишет произведение, посвященное моей памяти. Поэтому я сам решил написать таковое. Можно было бы на обложке так и написать: “Посвящается памяти автора этого квартета”… Псевдотрагедийность этого квартета такова, что я, сочиняя его, вылил столько слез, сколько выливается мочи после полудюжины пива».

Вообразите: сочинитель сочиняет реквием самому себе!

Официальное посвящение – «Памяти жертв фашизма и войны».

– А мне посвящена сюита на стихи Микеланджело. На самом деле это ужасно, когда в последней части – две эпитафии, и одна из них – мне. Вот он сидит, живой, теплый человек – и такое пишет (голос дрогнул) .

– Он назвал темы сюиты: Мудрость, Любовь, Творчество, Смерть, Бессмертие. Он вам это сыграл?

– Сыграл. И посвящение показал.

– Как вы прореагировали?

– Я поблагодарила.

– Я понимаю, а внутри?

– Я испугалась (долгая пауза) .

– Я думала об одном, редко встречающемся качестве – сарказме в музыке. Откуда это у Шостаковича?

– Митя с молодости очень любил Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Зощенко, это первое. А второе… Я была однажды в квартире Ладо Гудиашвили, его вдова, которая когда-то служила ему натурщицей, показывала рисунки, закрытые тканью, сказав, что никому их не показывает. Тогда, когда были «исторические постановления», кампания ведь шла по всей стране, и Гудиашвили тоже ходил на эти собрания-заседания. А вернувшись домой, давал себе волю в сатирических рисунках. Например, лежит прекрасная женщина, и по ней ползают человечки с ножами: уничтожают красоту. От жуткого раздражения все. И Дмитрий Дмитриевич сочинял «Антиформалистический раек» в стол, душу отвести, он же не думал, что это когда-нибудь станет исполняться.

Персонажи «Райка», где высмеяны все партийные бонзы – Единицын, Двойкин, Тройкин. Цитата из любимой Сталиным «Сулико» не оставляет сомнений в адресе пародии.

Во введении к партитуре упомянут Опостылов, под которым выведен один из бессовестных гонителей Шостаковича, музыковед-аппаратчик (сегодня сказали бы: политтехнолог) Павел Апостолов.

Музыка и жизнь сходятся – как фарс и как драма.

21 июня 1969 в Малом зале консерватории – общественное прослушивание необыкновенной Четырнадцатой симфонии. Шостакович, уже очень нездоровый, неожиданно выходит на сцену, чтобы предварить исполнение несколькими словами. В том числе цитатой из Островского, прозвучавшей так: «Жизнь дается нам только один раз, а значит прожить ее нужно честно и достойно во всех отношениях и никогда не делать того, чего пришлось бы стыдиться». Биограф Шостаковича описывает дальнейшее: «Во время этого выступления в зрительном зале неожиданно возник шум: бледный как мел человек покинул зал… И когда в последней части прозвучали слова “Всевластна смерть. Она на страже…”, в коридоре консерватории лежали уже лишь останки человека, который за полчаса до того, собрав последние силы, сумел выйти из зала. Это был Павел Апостолов».

– Как уходил Дмитрий Дмитриевич?

– Он болел много лет, не могли найти источник болезни. Говорили, что-то вроде хронического полиомиэлита. Клали в больницу. Пичкали витаминами, заставляли заниматься физкультурой. Полгода пройдет – опять. Слабела правая рука, правая нога. Дмитрий Дмитриевич очень страдал, что не может играть на рояле. Когда на него смотрели, нервничал, двигался хуже. Два инфаркта. Потом рак. Опухоль была в средостении, ее не смогли увидеть. Какое-то время я давала ему лекарство на корнях аконита, посоветовал Солженицын, в Киргизии делали настойку, и я попросила Айтматова привезти. Это не вылечивает, видимо, но останавливает развитие опухоли. Известный рентгенолог Тагер посмотрел томограммы и сказал, что все хорошо, ничего нет, я перестала давать лекарство, а очень скоро врачи собрались и сказали: ах, уже ничего нельзя сделать. Он был дома, потом в больнице. Когда сказали, что все плохо, я попросила выписать нас. Потом ему стало плохо, его опять увезли.

– И как вы?

– Что я? Я осталась.

Из воспоминаний друга: «К телефону подошла Ирина Антоновна… она говорила со мной как-то отрешенно, стертым звуком, без интонаций…»

– Когда его не стало, я решила, что, пожалуй, буду жить так, как будто он есть, как будто нас двое, и я должна максимально разбираться, как для него лучше во всех ситуациях. Лучше в музыке, поскольку это главное для него. Будь он жив, он сам бы разбирался. А так мне пришлось.

– А вы не хотите написать воспоминания?

– Не хочу.

– Почему?

– Он сказал однажды: если будешь писать обо мне воспоминания, с того света буду являться. Кому какое дело, как мы жили. Как сумели, так прожили.

– Он вам снится?

– Нет. Он говорил, что покойники снятся к перемене погоды. Мне дважды снился один сон, будто я в ленинградской квартире моего детства, за окнами темно, во всех комнатах горит свет, ветер поднимает занавески, и никого нет.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

ШОСТАКОВИЧ Дмитрий Дмитриевич, композитор.

Родился 25 сентября 1906 года в Петербурге в семье инженера, работавшего по приглашению Д. И. Менделеева в Главной палате мер и весов.

Автор пятнадцати симфоний, оперы «Леди Макбет Мценского уезда», балетов «Болт», «Золотой Век», «Светлый ручей», музыки к кинофильмам «Встречный», «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Подруги», «Человек с ружьем», «Встреча на Эльбе», «Падение Берлина», «Гамлет» и др.

Подвергся разносной критике в редакционных статьях газеты «Правда» от 28 января 1936 года «Сумбур вместо музыки (Об опере “Леди Макбет Мценского уезда”)» и от 6 февраля 1936 года «Балетная фальшь» (Балет “Светлый ручей”…)», а также в Постановлении ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года «Об опере “Великая дружба” В. Мурадели» за «формалистические извращения, антидемократические тенденции в музыке, чуждые советскому народу и его художественным вкусам».

Герой Социалистического Труда. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской и Государственных премий.

ШОСТАКОВИЧ Ирина Антоновна, жена Д. Д. Шостаковича.

Родилась в Ленинграде. Работала в издательстве «Советский композитор».

Возглавляет «Фонд Дмитрия Шостаковича» и издательство «DSCH».

Из книги Жизнь и смерть Кришнамурти автора Латьенс Мери

ПУСТОЙ УМ С 1974 года К. просил меня написать второй том его биографии. Несмотря на мое собственное желание, перед тем, как приступить к книге, я долго размышляла, осознавая, что передо мной стоит задача значительно более трудная, чем при написании первого тома, где

Из книги Криминальная Москва автора Хруцкий Эдуард Анатольевич

Из книги Некоторым образом драма автора Конецкий Виктор

Смерть в чужой квартире Итак, Виктор Платонович Некрасов скончался в парижской больнице 3 сентября 1987 года.В октябре я выступал в Ленинградском лектории и рассказал о нашей последней с Некрасовым встрече. Вскоре позвонил один из слушателей, представился детским другом

Из книги Тетрадь третья автора Цветаева Марина

ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ - ПОЧТИ ПУСТОЙ - реплики во время каких-то прений- Маяковский не только не прислуживался к Революции, а сидел за нее в тюрьме гимназистом 16-ти лет.- Поэма Октябрь ничуть не хуже первых вещей.- Умер вовсе не потому что Революция умерла - а потому

Из книги Конан Дойл автора Чертанов Максим

Глава третья ПУСТОЙ ДОМ В конце сентября 1903 года толпы лондонцев атаковали книжные киоски: в «Стрэнде» (номер был октябрьский) опубликован «Пустой дом», Холмс вернулся, Уотсон овдовел. Тираж журнала возрос мгновенно. За «Пустым домом» последовали «Подрядчик из Норвуда»

Из книги Как я стал переводчиком Сталина автора Бережков Валентин Михайлович

В квартире Сталина Обстановка последней встречи двух лидеров 15 августа, накануне вылета Черчилля из Москвы, была прямо-таки дружеская. Сталин излучал любезность и предупредительность, что поначалу ошарашило Черчилля. Но вскоре и он включился в игру в «дружбу» с

Из книги Памятное. Книга первая автора Громыко Андрей Андреевич

Где быть штаб-квартире ООН? Принципиальное решение о месте размещения ООН было принято на конференции в Сан-Франциско, где между великими державами, по существу, было достигнуто понимание.На этой конференции Советский Союз, учитывая ряд факторов, и прежде всего

Из книги Статьи из газеты «Вечерний клуб» автора Быков Дмитрий Львович

Алтурин и кружевные перчатки (Дмитрий Быков и Ирина Лукьянова) У культового писателя Харитона Алтурина пропал его лучший роман. Он пропал не один, а вместе с компьютером, тоже лучшим и столь же новым. Алтурин купил этот навороченный, изящный ноутбук на гонорар за свое

Из книги Там, где всегда ветер автора Романушко Мария Сергеевна

Длинные дни в пустой комнате За свои десять лет я уже пять раз переезжала. И четыре раза меняла школу. Такая вот непростая жизнь, если родители у тебя – строители. Только привыкнешь, сдружишься – и опять в дорогу, опять начинай всё сначала… Конечно, в этом что-то есть:

Из книги Пароль «Dum spiro…» автора Березняк Евгений Степанович

НА «ПОЖАРНОЙ» КВАРТИРЕ «Господин Тегель! В субботу 16 сентября в селе Санка на квартире крестьянина Врубля гестапо из г. Кшешовице арестовало русскую радистку Ольгу. Мне известно, что вы, как здравомыслящий человек, давно потеряли надежду на успех Германии в этой войне.

Из книги Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники» автора Грюневальд Ульрика

Несчастье пустой колыбели Сорейя снова дома. Сейчас она занята оборудованием виллы, где они живут с шахом. Дворец с его троном служит только для репрезентаций. Но и личные покои, по воле молодой шахини, должны выглядеть привлекательно. Свежевыкрашенные стены, салон в

Из книги Под кровом Всевышнего автора Соколова Наталия Николаевна

Хлопоты о квартире В конце 60-х годов в Москве начали продавать кооперативные квартиры. Деньги у нас были. Я с детьми была прописана у родителей, поэтому мы имели все права на покупку новой квартиры. Прописано нас было восемь человек на три комнаты, нам требовалась

Из книги Жизнь Достоевского. Сквозь сумрак белых ночей автора Басина Марианна Яковлевна

На частной квартире Годичные экзамены в верхних кондукторских классах заставили Федора надолго уткнуться в учебники и конспекты. Ему нравилось хорошо учиться. Чем ненавистнее были ему математика, баллистика и фортификация, тем азартнее подхлестывало его самолюбие

Из книги Память о мечте [Стихи и переводы] автора Пучкова Елена Олеговна

Цирк в коммунальной квартире В квартире, словно в цирке шапито, И потолок, и стены слишком зыбки, И по белилам красные улыбки Рисует деликатное ничто. В синкопах эксцентрических кастрюль Преобладает кухонная тема, И гордо ноги удлиняют тело До сбивчивого уровня

Из книги Тайны уставшего города (сборник) автора Хруцкий Эдуард Анатольевич

Я живу в квартире Сталина Когда-то наш дом назывался «Дом правительства». Потом его разжаловали, как, впрочем, и многих его обитателей.Сначала посадили одних, потом тех, кто сажал и занял их квартиры, а позже поснимали с работы и отправили в политическое небытие третье

Из книги Геометрия и "Марсельеза" автора Демьянов Владимир Петрович

В пустой шахте В истории геометрической науки произошло событие чрезвычайное. Его ждали и в то же время будто бы уже и не ждали. Вторжения в эту область знания разных умов с разных сторон заметного успеха давно не приносили. Не случайно Лагранж в письме Д`Аламберу еще в 1781

В его судьбе было все – международное признание и отечественные ордена, голод и травля властей. Его творческое наследие беспрецедентно по жанровому охвату: симфонии и оперы, струнные квартеты и концерты, балеты и музыка к фильмам. Новатор и классик, творчески эмоциональный и человечески скромный – Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Композитор – классик 20 века, великий маэстро и яркий художник, на себе испытавший суровые времена, в которые ему пришлось жить и творить. Он близко к сердцу воспринимал беды своего народа, в его произведениях отчётливо слышится голос борца со злом и защитника против социальной несправедливости.

Краткую биографию Дмитрия Шостаковича и множество интересных фактов о композиторе читайте на нашей странице.

Краткая биография Шостаковича

В доме, где 12 сентября 1906 года пришел в этот мир Дмитрий Шостакович, сейчас находится школа. А тогда – Городская проверочная палатка, которой заведовал его отец. Из биографии Шостаковича мы узнаём, что в 10 лет, будучи гимназистом, Митя принимает категорическое решение писать музыку и всего 3 годами спустя становится студентом консерватории.

Начало 20-х было сложным – голодное время усугубила его тяжелая болезнь и внезапная смерть отца. Большое участие в судьбе талантливого студента проявил директор консерватории А.К. Глазунов , назначивший ему повышенную стипендию и организовавший послеоперационную реабилитацию в Крыму. Шостакович вспоминал, что ходил пешком на учебу только лишь из-за того, что был не в силах влезть в трамвай. Несмотря на сложности со здоровьем, в 1923 он выпускается как пианист, а в 1925 – как композитор. Всего лишь два года спустя его Первую симфонию играют лучшие мировые оркестры под руководством Б. Вальтера и А. Тосканини.

Обладая невероятной работоспособностью и самоорганизацией, Шостакович стремительно пишет свои следующие произведения. В личной жизни композитор был не склонен принимать поспешных решений. До такой степени, что позволил женщине, с которой его 10 лет связывали близкие отношения, Татьяне Гливенко, выйти замуж за другого из-за своей неготовности решиться на брак. Предложение он сделал астрофизику Нине Варзар, и неоднократно переносившееся бракосочетание наконец состоялось в 1932 году. Через 4 года появилась дочь Галина, еще через 2 – сын Максим. Согласно биографии Шостаковича с 1937 года он становится преподавателем, а затем и профессором консерватории.

Война принесла не только печали и горести, но и новое трагическое вдохновение. Наравне со своими студентами, Дмитрий Дмитриевич хотел идти на фронт. Когда не пустили – хотел остаться в любимом окруженном фашистами Ленинграде. Но его с семьей почти насильно вывезли в Куйбышев (Самару). В родной город композитор уже не вернулся, после эвакуации поселившись в Москве, где продолжил преподавательскую деятельность. Изданное в 1948 году постановление «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели» объявило Шостаковича «формалистом», а его творчество – антинародным. В 1936 его уже пытались поименовать «врагом народа» после критических статей в «Правде» о «Леди Макбет Мценского уезда» и «Светлом пути». Та ситуация фактически поставила крест на дальнейших изысканиях композитора в жанрах оперы и балета. Но теперь на него обрушилась не только общественность, но сама государственная машина: его уволили из консерватории, лишили профессорского статуса, перестали публиковать и исполнять сочинения. Однако долго не замечать творца подобного уровня было невозможно. В 1949 Сталин лично попросил его поехать в США с другими деятелями культуры, вернув за согласие все отобранные привилегии, в 1950 он получает Сталинскую премию за кантату «Песнь о лесах», а в 1954 – становится Народным артистом СССР.

В конце того же года внезапно скончалась Нина Владимировна. Шостакович тяжело переживал эту утрату. Он был силен своей музыкой, но слаб и беспомощен в повседневных вопросах, бремя которых всегда несла его жена. Вероятно, именно желанием вновь упорядочить быт объясняется его новый брак всего полтора года спустя. Маргарита Кайнова не разделяла интересы мужа, не поддерживала его круг общения. Брак был недолгим. В это же время композитор познакомился с Ириной Супинской, которая через 6 лет стала его третьей и последней женой. Она была без малого на 30 лет моложе, но об этом союзе почти не злословили за спиной - ближнее окружение четы понимало, что 57-летний гений постепенно теряет здоровье. Прямо на концерте у него начала отниматься правая рука, а затем в США был поставлен окончательный диагноз – болезнь неизлечима. Даже когда Шостаковичу с трудом давался каждый шаг, это не остановило его музыку. Последним днем его жизни стало 9 августа 1975 года.

Интересные факты о Шостаковиче

• Шостакович был страстным болельщиком футбольного клуба «Зенит» и даже вел тетрадь учета всех игр и голов. Другими его увлечениям были карты – он все время раскладывал пасьянсы и с удовольствием играл в «кинга», притом исключительно на деньги, и пристрастие к курению.
• Любимым блюдом композитора были домашние пельмени из трех сортов мяса.
• Дмитрий Дмитриевич работал без фортепиано, он садился за стол и записывал ноты на бумагу сразу в полной оркестровке. Он обладал такой уникальной работоспособностью, что мог за короткое время полностью переписать свое сочинение.
• Шостакович длительно добивался возвращения на сцену «Леди Макбет Мценского уезда». В середине 50-х он сделал новую редакцию оперы, назвав ее «Катерина Измайлова». Несмотря на прямое обращение к В. Молотову, постановка была вновь запрещена. Только в 1962 году опера увидела сцену. В 1966 году вышел одноименный фильм с Галиной Вишневской в заглавной роли.

• Для того чтобы выразить в музыке «Леди Макбет Мценского уезда» все бессловесные страсти, Шостакович использовал новые приемы, когда инструменты пищали, спотыкались, шумели. Он создал символические звуковые формы, наделяющие персонажей уникальной аурой: альтовая флейта для Зиновия Борисовича, контрабас для Бориса Тимофеевича, виолончель для Сергея, гобой и кларнет – для Катерины.
• Катерина Измайлова - одна из самых популярных партий оперного репертуара.

• Шостакович входит в число 40 самых исполняемых оперных композиторов мира. Ежегодно дается более 300 представлений его опер.
• Шостакович – единственный из «формалистов», который покаялся и фактически отрекся от своего предыдущего творчества. Это вызвало разное отношение к нему со стороны коллег, а композитор пояснил свою позицию тем, что иначе бы ему больше не дали работать.
• Первую любовь композитора, Татьяну Гливенко, тепло принимали мать и сестры Дмитрия Дмитриевича. Когда она вышла замуж, Шостакович вызвал ее письмом из Москвы. Она приехала в Ленинград и остановилась в доме Шостаковичей, но он так и не смог решиться на то, чтобы уговорить ее расстаться с мужем. Он оставил попытки возобновить отношения только после известия о беременности Татьяны.
• Одна из самых известных песен, написанных Дмитрием Дмитриевичем, прозвучала в фильме 1932 года «Встречный». Она так и называется – «Песня о встречном».
• В течение многих лет композитор был депутатом Верховного Совета СССР, вел прием «избирателей» и, как мог, пытался решить их проблемы.

• Нина Васильевна Шостакович очень любила играть на фортепиано, но после замужества – перестала, объясняя это тем, что супруг не любит дилетантства.
• Максим Шостакович вспоминает, что плачущим он видел отца дважды – когда умерла его мать и когда того заставили вступить в партию.
• В опубликованных воспоминаниях детей, Галины и Максима, композитор предстает чутким, заботливым и любящим отцом. Несмотря на свою постоянную занятость, он проводил с ними время, водил к врачу и даже играл на пианино популярные танцевальные мелодии во время домашних детских праздников. Видя, что дочери не нравятся занятия на инструменте, он позволил ей больше не учиться игре на фортепиано.
• Ирина Антоновна Шостакович вспоминала, что во время эвакуации в Куйбышев они с Шостаковичем жили на одной улице. Он писал там Седьмую симфонию, а ей было всего 8 лет.
• Биография Шостаковича гласит, что в 1942 году композитор участвовал в конкурсе на сочинение гимна Советского Союза. Также в конкурсе участвовал и А. Хачатурян . Выслушав все произведения, Сталин попросил двух композиторов сочинить гимн совместно. Они это сделали, и их произведение вошло в финал, наряду с гимнами каждого из них, вариантов А. Александрова и грузинского композитора И. Туския. В конце 1943 года был сделан окончательный выбор, им стала музыка А. Александрова, ранее известная как «Гимн партии большевиков».
• Шостакович обладал уникальным слухом. Присутствуя на оркестровых репетициях своих произведений, он слышал неточности в исполнении даже одной ноты.

• В 30-е композитор каждую ночь ожидал ареста, поэтому ставил у кровати чемоданчик с вещами первой необходимости. В те годы были расстреляны многие люди из его окружения, включая ближайшее - режиссер Мейерхольд, маршал Тухачевский. Тесть и муж старшей сестры были сосланы в лагерь, а сама Мария Дмитриевна - в Ташкент.
• Восьмой квартет, написанный в 1960 году, композитор посвятил своей памяти. Он открывается нотной анаграммой Шостаковича (D-Es-C-H) и содержит в себе темы многих его произведений. «Неприличное» посвящение пришлось изменить на «Памяти жертв фашизма». Эту музыку он сочинял в слезах после вступления в партию.

Творчество Дмитрия Шостаковича

Самое раннее из сохранившихся сочинений композитора - Скерцо fis-moll датировано годом поступления в консерваторию. Во время учебы, будучи еще и пианистом, Шостакович много писал для этого инструмента. Выпускной работой стала Первая симфония . Это произведение ждал невероятный успех, а о юном советском композиторе узнал весь мир. Воодушевление от собственного триумфа вылилось в следующие симфонии – Вторую и Третью. Их объединяет необычность формы – в обоих есть хоровые части на стихи актуальных поэтов того времени. Однако сам автор позже признал эти работы неудачными. С конца 20-х Шостакович пишет музыку для кино и драматического театра – ради заработка, а не повинуясь творческому порыву. Всего им оформлено более 50 фильмов и спектаклей выдающихся режиссеров – Г. Козинцева, С. Герасимова, А. Довженко, Вс. Мейерхольда.

В 1930 году состоялись премьеры его первых оперы и балета. И «Нос » по повести Гоголя, и «Золотой век » на тему приключений советской футбольной команды на враждебном западе получили плохие отзывы критики и после чуть более десятка представлений на долгие годы покинули сцену. Неудачным оказался и следующий балет, «Болт ». В 1933 композитор исполнил партию фортепиано на премьере своего дебютного Концерта для фортепиано с оркестром, в котором вторая солирующая партия была отдана трубе.

В течение двух лет создавалась опера «Леди Макбет Мценского уезда », которая была исполнена в 1934 году почти одновременно в Ленинграде и Москве. Постановщиком столичного спектакля был В.И. Немирович-Данченко. Спустя год "Леди Макбет..." перешагнула границы СССР, покоряя подмостки Европы и Америки. От первой советской классической оперы публика была в восторге. Как и от нового балета композитора «Светлый ручей», имеющего плакатное либретто, но наполненного великолепной танцевальной музыкой. Конец успешной сценической жизни этих спектаклей был положен в 1936 году после посещения оперы Сталиным и последовавшими статьями в газете «Правда» «Сумбур вместо музыки» и «Балетная фальшь».

На конец того же года была запланирована премьера новой Четвертой симфонии , в Ленинградской филармонии шли оркестровые репетиции. Однако концерт был отменен. Наступивший 1937 не нес в себе никаких радужных ожиданий – в стране набирали ход репрессии, расстреляли одного из близких Шостаковичу людей – маршала Тухачевского. Эти события наложили отпечаток на трагическую музыку Пятой симфонии . На премьере в Ленинграде слушатели, не сдерживая слез, устроили сорокаминутную овацию композитору и оркестру под управлением Е. Мравинского. Тот же состав исполнителей два года спустя сыграл Шестую симфонию - последнее крупное довоенное сочинение Шостаковича.

9 августа 1942 года состоялось беспрецедентное событие – исполнение в Большом зале Ленинградской консерватории Седьмой («Ленинградской») симфонии . Выступление транслировалось по радио на весь мир, потрясая мужеством жителей несломленного города. Композитор писал эту музыку и до войны, и в первые месяцы блокады, закончив в эвакуации. Там же, в Куйбышеве, 5 марта 1942 года оркестром Большого театра симфония была сыграна впервые. В годовщину начала Великой Отечественной войны она исполнялась в Лондоне. 20 июля 1942 года, на следующий день после нью-йоркской премьеры симфонии (дирижировал А. Тосканини) журнал «Тайм» вышел с портретом Шостаковича на обложке.

Восьмую симфонию, написанную в 1943 году, критиковали за трагическое настроение. А Девятую, премьера которой прошла в 1945 – напротив, за «легковесность». После войны композитор работает над музыкой к кинофильмам, сочинениями для фортепиано и струнных. 1948 год поставил крест на исполнении произведений Шостаковича. Со следующей симфонией слушатели познакомились только в 1953. А Одиннадцатая симфония в 1958 году имела невероятный зрительский успех и была удостоена Ленинской премии, после чего композитора полностью реабилитировала резолюция ЦК об отмене «формалистического» постановления. Двенадцатая симфония посвящалась В.И. Ленину, а последующие две имели необычную форму: они были созданы для солистов, хора и оркестра – Тринадцатая на стихи Е. Евтушенко, Четырнадцатая – на стихи разных поэтов, объединенные темой смерти. Пятнадцатая симфония, ставшая последней, родилась летом 1971 года, ее премьерой дирижировал сын автора, Максим Шостакович.

В 1958 году композитор берется за оркестровку «Хованщины ». Его версии оперы суждено будет стать самой востребованной в последующие десятилетия. Шостакович, опираясь на восстановленный авторский клавир, сумел очистить музыку Мусоргского от наслоений и интерпретаций. Подобная работа была им проведена и двадцатью годами ранее с «Борисом Годуновым ». В 1959 году состоялась премьера единственной оперетты Дмитрия Дмитриевича – «Москва, Черемушки », которая вызвала удивление и принималась восторженно. Через три года по мотивам произведения вышел популярный музыкальный фильм. В 60-70 композитор пишет 9 струнных квартетов, много работает над вокальными произведениями. Последним сочинением советского гения была Соната для альта и фортепиано, впервые исполненная уже после его кончины.

Дмитрий Дмитриевич написал музыку к 33 фильмам. «Катерина Измайлова» и «Москва, Черемушки» были экранизированы. Тем не менее он всегда говорил своим ученикам, что писать для кино можно только под угрозой голодной смерти. Несмотря на то что киномузыку он сочинял исключительно ради гонорара, в ней немало удивительных по красоте мелодий.

Среди его фильмов:

• «Встречный», режиссёры Ф. Эрмлер и С. Юткевич, 1932
• Трилогия о Максиме режиссёров Г. Козинцева и Л. Трауберга, 1934-1938
• «Человек с ружьём», режиссёр С. Юткевич, 1938
• «Молодая гвардия», режиссёр С. Герасимов, 1948
• «Встреча на Эльбе», режиссёр Г. Александров, 1948
• «Овод», режиссёр А. Файнциммер, 1955
• «Гамлет», режиссёр Г. Козинцев, 1964
• «Король Лир», режиссёр Г. Козинцев, 1970

Современная киноиндустрия часто использует музыку Шостаковича для создания музыкального оформления картин:

Произведение	Фильм
Сюита для джаз-оркестра № 2	«Бэтмен против Супермена: На заре справедливости», 2016
	«Нимфоманка: Часть 1», 2013
	«С широко закрытыми глазами», 1999
Концерт для фортепиано с оркестром № 2	«Шпионский мост», 2015
Сюита из музыки к кинофильму «Овод»	«Возмездие», 2013
Симфония №10	«Дитя человеческое», 2006

К фигуре Шостаковича и сегодня относятся неоднозначно, называя его то гением, то конъюнктурщиком. Он никогда открыто не высказывался против происходящего, понимая, что тем самым потерял бы возможность писать музыку, которая была главным делом его жизни. Эта музыка даже спустя десятилетия красноречиво говорит как о личности композитора, так и о его отношении к своей страшной эпохе.

Видео: смотреть фильм о Шостаковиче

ДМИТРИЙ ШОСТАКОВИЧ: «ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!»

Истинный масштаб композитора Дмитрия Шостаковича , широко известного не только в России, но и за ее пределами, можно только определить словами “великий, талантливый”. Чем талантливее человек, тем меньше за всеми его достижениями мы замечаем именно самого человека. Критики и музыковеды пишут большие статьи о том, что хотел показать композитор в том или ином своем произведении. Какие эмоции или переживания бурлили в нем во время написания произведения. Но, по большому счету, это всего лишь догадки. За сухими фразами: талантливый композитор, пианист, дирижер и общественный деятель мы теряем образ человека, а видим только его наружную, затрепанную внешнюю оболочку. не исключение из правил…

Цветочки

Личная жизнь композитора вызывает интерес у многих биографов, музыкантов, искусствоведов и многочисленных поклонников. Любопытно, что, обладая удивительным музыкальным талантом, даром виртуозного пианиста, – добившись славы и признания, Дмитрий Дмитриевич Шостакович был очень не уверен и робок с женщинами.

Шостакович родился в Петербурге 1906 года в семье химика и пианистки и уже с ранних лет увлекся игрой на фортепиано. Дмитрий был худеньким бессловесным мальчиком, но за за роялем перерождался в дерзкого музыканта.

В 13 лет юный композитор влюбился в 10-летнюю Наталью Кубе. Воздыхатель посвятил ей небольшую прелюдию. Тогда Дмитрию казалось, что это чувство останется с ним на всю жизнь. Однако первая любовь постепенно угасла, но желание сочинять и посвящать свои произведения любимым женщинам у композитора осталось на всю жизнь.

Ягодки

Отучившись в частной школе, молодой человек поступил в Петроградскую консерваторию и успешно ее окончил в 1923 году. В то же время в жизни начинающего композитора появилась девушка, в которую он влюбился с новой, уже юношеской страстью. Татьяна Гливенко была ровесницей Шостаковича , хороша собой, прекрасно образована и отличалась живым и веселым нравом. Завязалось романтичное и долговременное знакомство. В год встречи с Татьяной впечатлительный Дмитрий принялся за создание Первой симфонии.

Через три года в Петербурге состоялась премьера этого музыкального произведения, облетевшего спустя много лет весь мир. Глубина чувств, которые выразил молодой композитор в симфонии, была вызвана и начавшейся болезнью Дмитрия , которая появилась вследствие бессонных ночей, любовных переживаний и развивающейся на этом фоне тяжелейшей депрессии. Испытывая самые нежные чувства к любимой, Шостакович не думал о предстоящем браке даже через несколько лет знакомства.

Скрытые страсти Дмитрия Шостаковича

Татьяне хотелось детей и законного мужа. И однажды она открыто заявила Дмитрию, что уходит от него, приняв предложение руки и сердца от другого поклонника, за которого вскоре и вышла замуж.

Композитор даже не попытался остановить девушку от столь решительного шага, и тогда Татьяна предпочла больше не поддерживать с ним никаких отношений. Но забыть Татьяну не получилось: композитор продолжал встречать ее на улице, писать пылкие письма, говорить о любви уже супруге другого мужчины. Через три года, все-таки набравшись смелости, он попросил Гливенко уйти от мужа и стать его женой, но та не восприняла предложение Шостаковича серьезно. К тому же она в то время уже ждала ребенка. В апреле 1932 года Татьяна родила сына и попросила Шостаковича навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.

Окончательно убедившись, что любимая к нему никогда не вернется, в мае того же года композитор женился на молодой студентке Нине Варзар. Этой женщине предстояло провести с Дмитрием Дмитриевичем более двадцати лет, родить композитору дочь и сына, пережить измены мужа и его увлечения другими женщинами и умереть раньше обожаемого супруга.

После смерти Нины Шостакович женился еще два раза: на Маргарите Кайоновой, с которой прожил непродолжительное время, и на Ирине Супинской, окружившей уже стареющего мужа теплотой и заботой, которые сохранились в их семье до конца жизни великого русского композитора.

Шостакович-музыкант

Дела сердечные не мешали, а наоборот всегда помогали композитору творить. Тем не менее очень сложно переплести две ветви жизни, потому что в каждой из них он одновременно очень разный и одинаковый. Одинаков в достижении поставленной цели, а отличие заключается в том, что все-таки в отношениях с музыкой Шостакович был решительнее.

Итак, окончив консерваторию по классам фортепиано и композиция, Шостакович в качестве дипломной работы сдал уже известную Первую симфония. Дмитрий собирался продолжить карьеру и как концертирующий пианист, и как композитор. В 1927 году на Первом Международном конкурсе пианистов имени в Варшаве он получил почетный диплом (композитор играл сонату собственного сочинения). К счастью необычный талант музыканта заметил один из членов жюри конкурса, австро-американский дирижер и композитор Бруно Вальтер, который предложил Шостаковичу сыграть ему на рояле еще что-нибудь. Услышав Первую симфонию, Вальтер немедленно попросил Шостаковича прислать партитуру ему в Берлин, и затем исполнил Симфонию в текущем сезоне, тем самым сделав русского композитора знаменитым.

В 1927 году произошли еще два значительных события в жизни Шостаковича . Знакомство с австрийским композитором Альбаном Бергом вдохновило Дмитрия Дмитриевича приняться за написание по Гоголю. Еще после одного знакомства Шостакович создал знаменитый в наши дни свой Первый фортепианный концерт.

Тогда же, в конце 1920-х и начале 1930-х, написаны следующие две симфонии Дмитрия Шостаковича .

Гонения Дмитрия Шостаковича

Опера «Леди Макбет Мценского уезда» поставлена в Ленинграде в 1934. Первоначально ее приняли с восторгом, но через полтора сезона неожиданно подверглась разгрому в официальной советской печати и была снята с репертуара.

В 1936 году должна была состояться премьера 4-й Симфонии – произведения значительно более монументального размаха, чем все предыдущие симфонии Шостаковича . Однако композитор благоразумно приостановил репетиции Симфонии перед декабрьской премьерой, понимая, что в атмосфере начавшегося в стране государственного террора, когда ежедневно арестовывались представители творческих профессий, исполнение ее могло быть воспринято властью как вызов. 4-я Симфония впервые была исполнена в 1961.

А в 1937 году Шостакович выпустил в свет 5-ю Симфонию. «Правда» прокомментировала произведение фразой: «Деловой творческий ответ советского художника на справедливую критику». Отношения с властью на время наладились, но с этого момента жизнь Шостаковича приобрела двойственный характер.

А дальше была война…

Находясь в первые месяцы Великой отечественной войны в Ленинграде, Шостакович начинает работать над 7-й симфонией – «Ленинградской». Она впервые была исполнена на сцене Куйбышевского театра оперы и балета 5 марта 1942 года.

в каске пожарного на обложке журнала Time за 1942 год

В 1943-м композитор переезжает в Москву и до 1948 года преподает в Московской консерватории. После завершения войны композитор пишет 9-ю Симфонию. В советской прессе появились статьи недоуменных рецензентов, ожидавших от главного музыкального «соцреалиста» страны громоподобного гимна победе, а вместо этого получивших малогабаритную симфонию «сомнительного» содержания.

После грома, прогремевшего сначала в 1946-м над целым рядом известных писателей, в 1948-м сталинские власти принялись «наводить порядок» и в Союзе Композиторов, обвинив многих мастеров в «формализме», «буржуазном декадентстве» и «пресмыкательстве перед Западом». Шостакович был обвинен в профнепригодности и изгнан из Московской консерватории. Снова «не вовремя» создан вокальный цикл «Из еврейской народной поэзии», и вновь композитор оказался под ударом – как «потворник безродных космополитов и врагов народа». Первый скрипичный концерт в связи с этими событиями был скрыт композитором, и первое его исполнение состоялось лишь в 1955-м.

Как и прежде положение вновь спасает вовремя выпущенное в свет «правильное» музыкальное произведение.

Нет конца

Вот на таких волнах прошла практически вся творческая жизнь Шостаковича . Дальше было вынужденное вступление в партию и множество других переживаний и падений, но больше было все-таки взлетов (в плане успеха произведений композитора в родной стране и за рубежом).

В последние несколько лет своей жизни композитор сильно болел, страдая от рака легких. умер в Москве 1975 года и был похоронен на столичном Новодевичьем кладбище.

Сегодня Шостакович – один из самых исполняемых в мире композиторов вообще, и первый среди композиторов XX века в частности. Его творения – это истинные выражения внутренней человеческой драмы и летописи ужасных страданий, выпавших на XX век, где глубоко личное переплетается с трагедией человечества.

Самыми заметными жанрами в творчестве Шостаковича – симфонии и струнные квартеты – в каждом из них он написал по 15 произведений. В то время как симфонии писались на протяжении всей карьеры композитора, большую часть квартетов Шостакович написал ближе к концу своей жизни. Среди самых популярных симфоний – Пятая и Восьмая, среди квартетов – Восьмой и Пятнадцатый.

сын Максим

В одном из писем маме писал: «Любовь действительно свободна. Обет, данный перед алтарем, это самая страшная сторона религии. Любовь не может продолжаться долго… моей целью не будет связать себя браком».

«Я хочу, чтобы после исполнения симфонии слушатели уходили с мыслью: жизнь прекрасна!» – .

Обновлено: Апрель 14, 2019 автором: Елена