Первые шаги на сцене. Михаил Ульянов: первые шаги на сцене Артист делающий первые шаги на сцене

1. Первые шаги Удивительная вещь – память. Она так часто подводит меня, когда я, скажем, пытаюсь воспроизвести события школьных лет или некоторых лет работы в институте. Приходится опираться на какие-то особенные даты, долго выстраивать события в хронологическом порядке,

Первые шаги Слово "антропософия" и имя Рудольфа Штейнера я впервые услышала 17-ти лет в 7-ом классе гимназии. На рождественские каникулы 1915-16 г. мы поехали в наше имение Холмищи, Калужской губернии. С нами поехала мамина приятельница Надежда Николаевна Нотгафт с двумя

День начался с большого предвкушения. Предстояла интересная встреча. Да еще где – на занятии в консерватории. Да еще с кем – с актером, режиссером, преподавателем Сергеем Тараскиным. Увидеть его без театрального грима, концертного костюма с традиционной бабочкой, в окружении студентов, такого же веселого, озорного, эмоционального – что может быть лучше? Хотя, стоп. Вдруг он очень серьезный педагог, вдруг и на занятиях в бабочке? В общем, пока сама не увидишь, не узнаешь точно. А узнаем уже совсем скоро! Вдали на Театральной улице – как я ее называю – завиделся шпиль Астраханской консерватории. Совсем немного, и мы попадаем в святая святых, в разгар учебного процесса, на урок по технике речи для студентов 3 курса – будущих актеров. У нас на журналистике, кстати, было нечто подобное, нас тоже учили говорить правильно – но что может сравниться с поставленным голосом настоящего артиста.

Как самые добросовестные студенты, пришли заранее. Проходим длинными коридорами в подвал, заходим в класс с табличкой «Малая сцена» и ожидаем начала занятий. Атмосфера завораживает: звуки флейты, баяна, смех и… топот. В помещении над нами кто-то настраивает флейту с саксофоном, рядом, по всей видимости, идёт репетиция у «народных инструментов». А в смежном кабинете – марш, который неожиданно сменяется какими-то индуистскими песнопениями. Вконец измучившись строить догадки, что же такое происходит там, за дверью, идём утолять своё любопытство. Нас встречает улыбчивая рыжеволосая девушка. Оказывается, студенты-третьекурсники, не дожидаясь преподавателя, сами приступили к занятиям.

И вот появляется он – Сергей Владимирович Тараскин. Вместо бабочки — черная футболка и джемпер, но все так же элегантен…

Он выглядит совершенно своим среди молодежи. И вот уже студенты лежат на полу в самых диковинных позах и распевают на разные голоса мантру «О-ооом!».

Как выяснилось позже, так выглядят упражнения для развития сценической речи. Ничего подобного видеть раньше нам еще не приходилось.
А тем временем, с кошачьей пластикой, убирая зажимы в теле, будущие артисты приступают к новым упражнениям.

Признаться, непросвещённых случайных наблюдателей — то есть нас — они сражают наповал: стоя в круге, ребята распеваются, с силой посылая в пространство звук «М-ба!» и активно жестикулируя. Апофеозом становится фраза, которую студенты произносят жутковатым басом: «говорит мой копчик!».

Переглядываемся с фотографом, нервно хихикаем и шутим: а не в секте ли мы очутились?

Сергей Владимирович наставляет своих подопечных:

— Давайте, потянулись, как кошки! Вы не спортсмены, вы – кошки! Всё свободно! Поехали, скороговорки на максимальной скорости!

И даже глазом не моргнув, первая студентка начинает тараторить что-то про налима, отчеканивая каждый звук. Поспеть за скороговоркой мне и моей ручке было не по силам, полную версию нашла уже после (как всегда, выручает Интернет): «На мели мы лениво налима ловили, и меняли налима вы мне на линя, о любви не меня ли так мило молили. И в туманы лимана манили меня». Из уст девушки эта нереальнопроизносимая фраза похожа на очередное песнопение. Остальные подхватывают и расставляют акценты жестами. Сергей Владимирович ловит ритм и начинает подтанцовывать в такт.

Хором и на одном дыхании начинающие актеры продолжают говорить, словно заклинание, нечто сверхскоростное про выдр в тундре, тупогубенького бычка, Карла с кораллами, бесчисленных Егорках и чумазеньких чертятах.

В неопытной голове смешались кони, звуки… как вдруг педагог оборачивается к ошарашенным нам и предлагает присоединиться к сему действу. Отказываться бесполезно, к тому же нам обещают, что говорить ничего не придётся. Приступаем вместе со всеми к финальному упражнению – зарядке. Считаем от одного до десяти, прыгаем и крутим руками-ногами.

— Ну как, бодрит? – спрашивает с улыбкой преподаватель. И мы, уже окончательно «завербованные», клятвенно обещаем отныне и впредь начинать так каждое своё рабочее утро. Надеюсь, коллеги поймут.

Далее в программе – разбор литературы. Сейчас третьекурсники проходят средневековые драмы. Студенты читают понравившиеся им диалоги и анализируют поведение персонажей. Педагог наставляет выбирать только по-настоящему достойный материал.

Диплом Астраханской консерватории – он уровневый. Наше образование поможет в жизни адаптироваться, поможет быть хорошим гражданином и интересным человеком в любой профессии. Но если вы хотите приблизиться к моменту выхода на сцену, быть артистом, необходимо быть жаднее, понимаете? А жадность эта заключена в том, чтобы брать как можно больше материала. И «напяливать» его на себя, причём напяливать в прямом смысле! Не обязательно, чтобы по размеру взяли и надели. Ничего подобного. Потому что костюм иногда бывает не по размеру, но его нужно надеть, в нём существовать и чувствовать себя комфортно, это очень интересно. И нужно убедить всех, что это ваш размер.

Занятие пролетело столь же стремительно, как все эти скороговорки. Что могу сказать — столько эмоций на один квадратный метр нечасто приходится видеть в повседневной жизни. Да ведь и эти ребята все какие-то совсем неповседневные. Каждый день – соприкосновение с искусством, пусть порой даже в этих незамысловатых фразах и «кошачих пластиках». Ведь главное внутри – а там, судя по всему, мысли о самом высоком, которым помогают вырасти и полететь талантливые педагоги, не жалеющие на это сил и времени.

Все родители рано или поздно задумываются над тем, в какую творческую студию отдать ребенка. Главную роль в выборе должны играть увлечения крохи: танцы, пение, рисование. Отличным решением станет школа актерского мастерства для детей . Театральные уроки - это прекрасная возможность для ребенка открыть актерский талант, узнать все тонкости игры на сцене и научиться импровизировать в любых жизненных ситуациях.

Добавьте творчества в жизнь вашего ребенка

Современные студии актерского мастерства предлагают методики обучения, разработанные специально для юных артистов. С вашим ребенком будут заниматься педагоги, имеющие многолетний опыт воспитания молодых дарований. В практических занятиях дети научатся:

• Без страха выступать перед большой аудиторией.
• Свободным двигаться и произносить речи на сцене.
• Преображаться в различные литературные образы.
• Контролировать свои эмоции и настроения.
• Работать в команде с другими участниками.

Такой ценный опыт пригодится как для дальнейшей карьеры актера, так и для личных взаимоотношений с ровесниками. В коллективе ребенок познакомится с новыми товарищами, в ходе занятий избавится от комплексов и зажимов в общении, станет увереннее в себе.

Занятия в форме игры - весело и познавательно

Все дети любят играть, а в частности примерять на себя разные образы. Зачастую, это персонажи мультфильмов, в которых они видят положительные или отрицательные качества. Фантазия и задор малышей безграничны, поэтому именно в юном возрасте нужно направить энергию в правильное русло.

Театральная школа для детей - это уникальная возможность самовыражения для ребенка. Преподаватели помогут открыть и развивать актерский талант, в игровой форме обучат как вести себя на сцене и менять образы персонажей. Театральная мимика, жесты, эмоциональная подача, владение голосом - все это станет просто и понятно после уроков актерского мастерства. Увлекательные занятия позволят:

• Быстро налаживать коммуникации со сверстниками.
• Избавиться от психологических и физических зажимов в общении.
• Фантазировать и импровизировать на сцене.
• Выступать в образах любимых персонажей.
• Выплескивать энергию и получать положительные эмоции.

Творческие уроки помогут приобрести необходимые навыки, благодаря которым ребенок будет свободно чувствовать себя в любом коллективе. Вы и не заметите, как уйдут все страхи публичных выступлений, а малыш станет блистать на сцене в самых непредсказуемых образах.

Познание театра изнутри

Школа актерского мастерства представляет собой миниатюру будущей работы в театре. Юные дарования, выступающие на сцене, смогут прочувствовать всю атмосферу изнутри. Кому-то это придется по вкусу, станет первым шагом в карьере, другим - позволит приобрести опыт публичных выступлений и новые знакомства. В любых жизненных ситуациях - в общении с друзьями, родителями, коллегами по ВУЗу или работе, владение ораторским искусством сыграет положительную роль.

В школе актерского мастерства ваш ребенок станет частью творческого коллектива единомышленников, где ему будет интересно и весело заниматься. Педагоги проводят уроки в игровой форме, в теплой и дружеской атмосфере. Каждый ребенок принимает участие в подготовке спектаклей, увлекательных репетициях, поэтому ощущает себя частью творческой команды.

Яркий, красочный мир театра подарит детям незабываемые впечатления, а возможно станет первым шагом на большой сцене. Детские курсы актерского мастерства вполне могут стать подготовкой к поступлению в театральный ВУЗ и получению профессии актера.

Мое появление в студии было случайным и несерьезным.

Однажды я шел из школы с одной из своих соучениц, которая направлялась в студию. Она мне предложила зайти посмотреть, чем они там занимаются. Я, скрывая любопытство и заранее относясь к студии предубежденно, вошел в театр. Сел в углу зала. На сцене небольшая группа ребят делала этюды; ловили несуществующей удочкой несуществующую рыбу, кололи таким же способом дрова...

Честно признаться, я не помню, в этот ли раз я попробовал заниматься вместе с ребятами или это случилось позже. Почему-то этот момент я забыл. Но вот первые занятия по художественному слову я помню превосходно. Евгений Павлович поручил мне читать стихотворение А. С. Пушкина "Жил на свете рыцарь бедный", и я в нашем сарае одержимо учил это стихотворение, стараясь понять характер рыцаря, его душу. Мне почему-то понравилась сама по себе работа, вот этот интересный процесс поиска, когда наконец получается именно то, чего ты добиваешься. Но это было интересно, и только.

О Пушкине Евгений Павлович рассказывал часами, а потом мы ставили спектакль "Цыганы", где я впервые вышел на сцену в роли одного из цыган у костра. Я до сих пор помню запах грима и запах кулис в тот день. И хотя у меня еще не было бесповоротного решения стать актером, запах сцены мне понравился.

У Евгения Павловича был дар увлекать не только силой своего знания и опыта, а, как бы это точнее сказать, силой своего удивления и восхищения перед Маяковским, Пушкиным, Горьким. Рассказывая о "Цыганах", словно призывая удивиться и порадоваться чуду Пушкина, он, устремив взгляд куда-то поверх наших голов, говорил тихо и сосредоточенно, почти благоговейно, а потом возвращался к нам и, глядя удивленно-радостно, как бы спрашивал: "Вы тоже видите это?"

После "Цыган" Евгений Павлович решил поставить "Вассу Железнову". Мне поручили роль гимназиста Женьки. Работа над "Вассой Железновой" для нас, мальчишек и девчонок, которые не видели и театра-то по-настоящему, была сказочно-завораживающей и увлекательной. И хотя Женька не ах какая роль, но поиски его характера, поведения - как он смотрит на Людмилу, как он принюхивается и присматривается, поминутно боясь, что поймут его мыслишки, его петушистость, его трусость и мальчишескую задиристость,- все это показывалось Евгением Павловичем так интересно и неожиданно, что сразу же хотелось еще что-то открыть, найти в этом образе.

У Просветова был талант воспитывать в студийце желание самому работать, самому искать. Он не подавлял собою, своими знаниями, своим авторитетом. Он умел будить (это я сейчас очень хорошо понимаю) фантазию даже у таких зеленых птенцов, какими были мы. Наверное, наше исполнение было наивным и смешным. Не важно! Важно другое: он разбудил в нас интерес к таинственному миру театра. Вот, вероятно, тогда, еще не до конца осознанно, и возникло у меня желание быть актером.

Труппа, как я уже говорил, была небольшая, и нас, студийцев, сразу начали занимать в спектаклях. Одна из первых моих театральных работ - солдат Пикалов в "Любови Яровой". Это был мальчишка с приклеенной бородой. Что-то цыплячье и беспомощное. Играл я еще матроса в спектакле "Раскинулось море широко". Лазил по висячим лестницам, старался быть лихим и стремительным.

Театру нужно было выпускать каждый месяц новый спектакль. Зрителей мало, жители города не привыкли к театру, он не стал их потребностью. Шла война. Почти у всех были родные на фронте. Бесконечная тревога и думы о сражающихся сыновьях, отцах, братьях, борьба со сложностями военного быта мало оставляли времени для развлечений. А большинство воспринимало театр как развлечение. Да и сейчас многие ходят в театр в основном отдохнуть, отвлечься, повеселиться. Слов нет, театр - это зрелище. И зрелище прекрасное, но он ведь еще и кафедра. И беда театра, когда он на потребу невзыскательной публике начнет только развлекать, ублажать, потакать. Беда! Это уже не театр. Это балаган в худшем смысле этого слова.

Но продолжим... И вот все-таки при всех сложностях театр работал, играл, привлекал вечером огнями, помогал искать в нем и радость, и забвение от тягот жизни, и ответы на трудные вопросы. Я теперь понимаю -7 постановочный уровень спектаклей был не всегда высок, но актеры работали с такой отдачей, с таким желанием творческой победы, что, хотя и путались среди них мы, еще ничего не умеющая мелюзга, зритель неотрывно следил за происходящим на сцене, радуясь, негодуя, возмущаясь и щедро награждая актеров аплодисментами в быстро остывающем на сибирском морозе зале.

На один из спектаклей я пригласил сестру. После спектакля она на меня смотрела как-то удивленно-жалостливо. Вероятно, все мои ужимки и прыжки ей казались жалкими. Сибирь с ее необъятным размахом земли, суровым климатом воспитывала людей работящих, молчаливых, знающих себе цену. Совсем мальчишкой я слышал рассказ одной старухи из "самоходок" о том, как еще до революции она с отцом пришла из России, как над ними потешались "чалдоны". Что это такое, и сейчас-то, наверное, непонятно. А тогда в Сибири существовали такие понятия: чалдон и самоход.

Чалдон - это настоящий сибиряк, уже несколько поколений его семьи живут в Сибири. Чалдон - человек с Дона. Вероятно, это пошло с ермаковских времен. А самоходы - это переселенцы из центральных губерний России. Сами пришли, самоходом. Это люди, которых гнали в далекую Сибирь за своей долей, за землей, за хлебом, за настоящей жизнью нужда, безземелье, помещичий гнет. Земли в Сибири было много: работай, паши сколько можешь, на сколько хватит сил. И вот эта самостоятельность, по-видимому, и воспитала особый тип человека - сибиряка-труженика, знающего дело, умеющего работать, ненавидящего всякого захребетника и шарлатана. И уж если такой человек добивался устойчивости своей жизни, он не мог без презрения смотреть на лодыря, никчемного, неимущего.

И в нашем маленьком городке люди жили своим трудом, сами себя в основном кормили. Почти в каждом дворе за высоким забором были огород и корова. Летом все выходили на покос. На зиму запасались мясом, выращивая поросят и телят. И самым уважаемым человеком считался работящий человек.

Может быть, я и неправильно объясняю причины того жалостливо-снисходительного отношения к актерам, которое проявлялось в городе. На спектакли ходили, аплодировали, были в душе благодарны актерам, а в жизни смотрели на них как на чудаков, странных людей, занимающихся несерьезным делом. Вспоминается, как в воскресный день по базару расхаживали актеры, покупая картошку и ягоды. Отличающиеся какой-то элегантностью и необычностью, они вызывали иронические взгляды жителей города.

Безотчетно это проявилось и у моей сестры, когда она впервые увидела меня на сцене. Но, к великому счастью, моя мама, простая полуграмотная женщина, когда встал вопрос о моем отъезде в Омск для поступления в театральную студию, сказала: "Миша, если ты решил, то я тебе мешать не буду". И за все время моего все растущего увлечения театром она ни разу не сказала недовольного или обидного слова. А потом, спустя много лет, когда в Москве смотрела спектакли с моим участием, она не высказывала особого восторга, не показывала своей гордости за сына, а считала мой труд таким же нужным, как и всякий другой.

Многих моих театральных работ мама не видела, но кинофильмы она вместе с отцом смотрела все. Что она думала, глядя на экран?.. Вспоминала ли тот августовский день, когда, нагрузив меня мешком картошки и жалкой, военных лет снедью, проводила в неведомый для нее и для меня путь?..

Последней моей работой, которую она видела, был, кажется, фильм "Председатель". В один холодный февральский день я прилетел в Тару и под свист разбушевавшейся пурги проводил маму в последний путь. И теперь мне не хватает в зрительном зале самого дорогого зрителя, самого нужного и самого близкого.

А тогда, провожая в Омск, она пожелала мне счастья и, наверное, мысленно благословила на этот, такой неясный, таинственно-загадочный, зовущий, пугающий и манящий меня путь. Я, конечно же, не представлял себе всей сложности, тягот, всех шипов, всей беспощадности актерской профессии.

Вероятно, что-то увидел во мне Евгений Павлович Просветов, во что-то поверил, если он, понимая, что Тарская студия едва ли может дать мне путевку в жизнь, вызвал меня однажды к себе и сказал: "Миша, вам, я думаю, надо продолжить актерскую учебу в Омской студии, которую сейчас организует Самборская. Поезжайте, я вам советую".

Я верил Евгению Павловичу, я уже был отравлен театральным ядом, уже мечтал... Надо сказать, очень робко мечтал, да и время для мечты было слишком суровое - шел 1944 год. После разговора с Просветовым пошел к маме и услышал от нее: "Я тебе мешать не буду". И отправился в Омск.