Вклад мухиной в российскую культуру. Женская история (фото, видео, документы). Вера Мухина - биография личной жизни

Вера Игнатьевна Мухина

Вера Игнатьевна Мухина – известный советский скульптор, лауреат пяти Сталинских премий, член Президиума АХ СССР.

Биография

В.И. Мухина родилась 19.06/1.07.1889 года в Риге, в семье зажиточного купца. После смерти матери Вера с отцом и старшей сестрой Марией в 1892 году переехала в Крым, в Феодосию. Мать Веры умерла в тридцать лет от туберкулеза в Ницце, где проходила лечение. В Феодосии неожиданно для семьи Мухиных у Веры проснулась тяга к живописи. Отец мечтал, что младшая дочь продолжит его дело, характером – упрямая, настойчивая – девочка пошла в него. Сына Бог ему не дал, а на старшую дочь он не рассчитывал - для Марии важны были лишь балы и развлечения. Но Вера унаследовала тягу к искусству от матери. Надежда Вильгельмовна Мухина в девичестве Мюде (она имела французские корни) умела немного петь, сочинять стихи и рисовала в своем альбоме любимых дочерей.

Первые уроки рисования и живописи Вера получила от учителя рисования в гимназии, куда поступила учиться. Под его наставлением она в местной картинной галерее копировала картины Айвазовского. Девочка делала это с полной самоотдачей, получая от работы огромное удовольствие. Но счастливое детство, где все предопределено и понятно, внезапно закончилось. В 1904 году у Мухиной умер отец, и по настоянию опекунов, братьев отца, она вместе с сестрой переехала в Курск. Там Вера продолжила обучение в гимназии, окончила ее в 1906 году. На следующий год Мухина с сестрой и дядюшками уехала жить в Москву.

В столице Вера делала все возможное, чтобы продолжить изучение живописи. Для начала она поступила в частную студию живописи к Юону Константину Федоровичу, брала уроки у Дудина. Очень скоро Вера поняла: ее интересует еще скульптура. Этому поспособствовало посещение студии скульптора-самоучки Н. А. Синицыной. К сожалению, в студии не было преподавателей, каждый лепил, как умел. Посещали ее учащиеся частных художественных школ и студенты Строгановского училища. В 1911 году Мухина перешла в ученицы к живописцу Илье Ивановичу Машкову. Но больше всего ей хотелось поехать в Париж - в столицу-законодательницу новых художественных вкусов. Там можно было продолжить образование в скульптуре, которого ей не хватало. То, что у нее есть к этому способности, Вера не сомневалась. Ведь сам скульптор Н. А. Андреев, который часто заглядывал в мастерскую к Синицыной, неоднократно отмечал ее работы. Он был известен как автор памятника Гоголю. Поэтому к мнению Андреева девушка прислушивалась. Только дядюшки-опекуны были против отъезда племянницы. Помог несчастный случай: Вера гостила у родственников в имении под Смоленском, когда съезжала с горы на санках, сломала нос. Местные врачи оказали помощь. Долечиваться Веру дядюшки оправили в Париж. Итак, мечта сбылась, пусть даже такой дорогой ценой. В столице Франции Мухина перенесла несколько операций по пластике носа. На протяжении всего лечения она брала уроки в Академии Гранд Шомьер у известного французского скульптора-монументалиста Э. А. Бурделя, бывшего помощника Родена, чьим творением она восхищалась. Пополнить художественное образование ей еще помогла сама атмосфера города – архитектура, скульптурные памятники. В свободное время Вера посещала театры, музеи, художественные галереи. По окончании лечения Мухина отправилась в путешествие по Франции и Италии, посетила Ниццу, Ментону, Геную, Неаполь, Рим, Флоренцию, Венецию и др.

Вера Мухина в парижской мастерской

Летом 1914 года Мухина вернулась в Москву на свадьбу сестры, которая выходила замуж за иностранца и уезжала в Будапешт. Вера могла бы снова уехать в Париж, продолжить учебу, но началась Первая мировая война, и она предпочла поступить на курсы медсестер. С 1915 по 1917 годы она работала в госпитале вместе с великими княжнами Романовыми.

Именно в этот период она встретила любовь всей своей жизни. И опять несчастный случай стал решающим в судьбе Веры. Мухина, полная энергии и желания помогать раненым, неожиданно в 1915 году сама тяжело заболела. Врачи у нее обнаружили болезнь крови, к сожалению, они были бессильны, утверждали, что пациентка не излечима. Только главный хирург Юго-Западного («Брусиловского») фронта Алексей Замков взялся лечить Мухину и поставил ее на ноги. Вера в ответ влюбилась в него. Любовь оказалась взаимной. Однажды Мухина скажет: «В Алексее очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внешняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив». Они прожили в гражданском браке почти два года, расписались в 1918 году 11 августа, когда в стране вовсю бушевала гражданская война. Несмотря на болезнь и занятость в госпитале, Вера находила время и для творческой работы. Она участвовала в оформлении спектакля "Фамира Кифаред" И.Ф. Анненского и режиссера А.Я. Таирова в Московском Камерном театре, делала эскизы декораций и костюмов к постановкам "Наль и Дамаянти", "Ужин шуток" С. Бенелли и "Роза и крест" А. Блока (не осуществлены) того же театра.

Молодая семья поселилась в Москве, в маленькой квартирке доходного дома Мухиных, который уже принадлежал государству. Жила семья бедно, впроголодь, поскольку Вера лишилась также всех своих денег. Но жизнью она была довольна, всецело отдавалась работе. Мухина активно участвовала в Ленинском плане монументальной пропаганды. Ее работой стал памятник И.Н.Новикову – русскому общественному деятелю XVIII века, публицисту и издателю. Сделала она его в двух вариантах, один из них был одобрен Наркомпросом. К сожалению, ни один из памятников не сохранился.

Хотя Мухина приняла революцию, но ее семья не избежала бед от политики нового государства. Однажды, когда Алексей поехал по делам в Петроград, его арестовала ЧК. Ему повезло, что возглавлял ЧК Урицкий, иначе Вера Мухина могла остаться вдовой. До революции Замков прятал Урицкого от охранки у себя дома, теперь старому знакомому пришло время выручать его. В итоге Алексей вышел на свободу и сменил по совету Урицкого документы, теперь его происхождение было крестьянское. Но в новой власти Замков разочаровался и засобирался эмигрировать, Вера не поддержала его - у нее работа. В стране объявили скульптурный конкурс, она собралась в нем участвовать. По заданию конкурса Вера работала над проектами памятников "Революция" для Клина и "Освобожденный труд" для Москвы.

В первые послереволюционные годы в стране часто проводились скульптурные конкурсы, Вера Мухина активно в них участвовала. Алексею пришлось смириться с желанием жены и остаться в России. К тому времени Вера уже стала счастливой матерью, у нее рос сын Сева, родившийся 9 мая 1920 года. И опять в семью Мухиной пришло несчастье: в 1924 году сильно заболел сын, врачи у него обнаружили туберкулез. Мальчика осматривали лучшие педиатры Москвы, но все лишь безнадежно разводили руками. Однако Алексей Замков не мог смириться с таким вердиктом. Так, как когда-то Веру, он принимается сам лечить сына. Он идет на риск и делает ему операцию дома на обеденном столе. Операция прошла успешно, после нее Сева полтора года провел в гипсе и год ходил на костылях. В итоге он выздоровел.

Вера все это время разрывалась между домом и работой. В 1925 году она предложила новый проект памятника Я. М. Свердлову. Следующей конкурсной работой Мухиной стала двухметровая "Крестьянка" к 10-летию Октября. И снова в семью Мухиной пришла беда. В 1927 году мужа исключили из партии и сослали в Воронеж. Поехать вслед за ним Вера не могла, она работала - преподавала в художественном училище. Мухина жила в бешеном ритме – плодотворно работала в Москве и часто ездила к мужу в Воронеж. Но так долго продолжаться не могло, Вера не выдержала, переехала жить к мужу. Только такой поступок не прошел для Мухиной бесследно, в 1930 году ее арестовали, но вскоре выпустили, так как за нее вступился Горький. За два года, которые Вера провела в Воронеже, она оформила Дворец культуры.

Два года спустя Замкова помиловали и разрешили вернуться в Москву.

Слава к Мухиной пришла в 1937 году, во время всемирной выставки в Париже. Советский павильон, стоявший на берегу Сены венчала скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница». Она произвела фурор. Идея скульптуры принадлежала архитектору Б.М. Иофану. Мухина трудилась над этим проектом вместе с другими скульпторами, но ее гипсовый эскиз оказался лучшим. В 1938 году этот монумент был установлен у входа на ВДНХ. В тридцатых годах Мухина так же трудилась над мемориальной скульптурой. Особенно ей удалось надгробие М.А.Пешкова (1934 г.) Наряду с монументальной скульптурой Мухина работала над станковыми портретами. Героями ее портретной галереи скульптур стали - доктор А.А.Замков, архитектор С.А.Замков, балерина М.Т.Семенова и режиссер А.П. Довженко.

В начале Второй Мировой Войны Мухина с семьей была эвакуирована в Свердловск, но в 1942 году уже вернулась в Москву. И тут снова на нее обрушилось несчастье – от инфаркта умер муж. Это несчастье произошло именно в тот день, когда ей присвоили звание заслуженного деятеля искусств. Во время войны Мухина трудилась над оформлением спектакля "Электра" Софокла в театре им. Евгения Вахтангова и над проектом памятника "Защитникам Севастополя". К сожалению, он не осуществлен.

Вера Мухина с мужем Алексеем Замковым

Скульптурография

1915-1916 гг. - скульптурные работы: "Портрет сестры", "Портрет В.А. Шамшиной", монументальную композицию "Пиета".

1918 г. – памятник Н.И. Новикову для Москвы по ленинскому плану монументальной пропаганды (памятник не осуществлен).

1919 г. - памятники "Революция" для Клина, "Освобожденному труду", В.М. Загорскому и Я.М. Свердлову ("Пламя Революции") для Москвы (не осуществлены).

1924 г. - памятник А.Н. Островскому для Москвы.

1926-1927 гг. - скульптуры "Ветер", "Женский торс" (дерево).

1927 г. – статуя "Крестьянка" к 10-летию Октября.

1930 г. - скульптуры "Портрет деда", "Портрет А.А. Замкова". Проект памятника Т.Г. Шевченко для Харькова,

1933 г. – проект памятника "Фонтан национальностей" для Москвы.

1934 г. - "Портрет С.А. Замкова", "Портрет сына", "Портрет Матрены Левиной" (мрамор), надгробия М.А. Пешкову и Л.В. Собинову.

1936 г. – проект скульптурного оформления павильона СССР на Международной выставке в Париже 1937 года.

Скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница»

1937 г. - Монтаж скульптуры "Рабочий и колхозница" в Париже.

1938 г. - памятник "Спасению челюскинцев" (не осуществлен), эскизы монументально-декоративных композиций для нового Москворецкого моста.

1938 г. - памятники А.М. Горькому для Москвы и Горького, (установлен в 1952 г. на площади Первого мая в Горьком, архитекторы П.П. Штеллер, В.И. Лебедев). Скульптурное оформление советского павильона на Международной выставке 1939 года в Нью-Йорке.

Конец 30-х - По эскизам Мухиной и при ее участии сделаны в Ленинграде "Кремлевский сервиз" (хрусталь), вазы "Лотос", "Колокольчик", "Астра", "Репка" (хрусталь и стекло). Проект памятника Ф.Э. Дзержинскому для Москвы. 1942 - "Портрет Б.А. Юсупова", "Портрет И.Л. Хижняка", скульптурная голова "Партизанка".

1945 г. - проект памятника П.И. Чайковскому для Москвы (установлен в 1954 году перед зданием Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского). Портреты А.Н. Крылова, Е.А. Мравинского, Ф.М. Эрмлера и X. Джонсона.

1948 г. - проект памятника Юрию Долгорукому для Москвы, портрет из стекла Н.Н. Качалова, из фарфора композиция "Юрий Долгорукий" и "С.Г. Корень в роли Меркуцио"

1949-1951 гг. - совместно с Н.Г. Зеленской и З.Г. Ивановой, памятник А.М. Горькому в Москве по проекту И.Д. Шадра (архитектор 3.М. Розенфельд). В 1951 году он установлен на площади Белорусского вокзала.

1953 г. – проект скульптурной композиции "Мир" для планетария в Сталинграде (установлена в 1953 г., скульпторы С.В. Круглов, А.М. Сергеев и И.С. Ефимов).

"В бронзе, мраморе, дереве, стали изваяны смелым и сильным резцом образы людей героической эпохи - единый образ человека и человеческого, отмеченный неповторимой печатью великих лет"

И скусствовед Аркин

Вера Игнатьевна Мухина родилась в Риге 1 июля 1889 года в состоятельной семье и получила неплохое домашнее образование. Её мать была француженкой, отец был даровитым художником-любителем и и нтерес к искусству Вера унаследовала от него. С музыкой отношения у нее не сложились: Верочке казалось, что отцу не нравится, как она играет, а занятия дочки рисованием он поощрял. Детские годы Вера Мухина прошли в Феодосии, куда семья была вынуждена перебраться из-за тяжёлой болезни матери. Когда Вере исполнилось три года, её мать умерла от туберкулёза, и отец увёз дочь на год за границу, в Германию. По возвращении семья вновь поселилась в Феодосии. Однако через несколько лет отец снова поменял место жительства: перебрался в Курск.

Вера Мухина - курская гимназистка

В 1904 у Веры умер отец. В 1906 Мухина закончила гимназию и переехала в Москву . У неё уже не было сомнений в том, что она будет заниматься искусством. В 1909-1911 Вера — ученица частной студии известного пейзажиста Юона. В эти годы впервые проявляет интерес к скульптуре. Параллельно с занятиями живописью и рисунком у Юона и Дудина, Вера Мухина посещает студию скульптора-самоучки Синицыной, находившуюся на Арбате, где за умеренную плату можно было получить место для работы, станок и глину. От Юона в конце 1911 Мухина переходит в студию живописца Машкова.
В начале 1912 Вера Ингатьевна гостила у родственников в имении под Смоленском и, катаясь на санях с горы, разбилась и изуродовала себе нос. Доморощенные врачи кое-как «сшили» лицо, на которое Вера боялась смотреть. Дядюшки отправили Верочку в Париж на лечение. Она стойко перенесла несколько операций по пластике лица. А вот характер… Он стал резким. Неслучайно впоследствии многие коллеги окрестят ее как особу «крутого нрава». Вера завершала лечение и одновременно училась у знаменитого скульптора Бурделя, параллельно посещала академию «Ля Палетт», а также школу рисунка, которой руководил известный педагог Коларосси.
В 1914 Вера Мухина совершила поездку по Италии и поняла, что её настоящим призванием является скульптура. Вернувшись с началом Первой мировой в Россию, она создаёт первое значительное произведение — скульптурную группу «Пьета», задуманную как вариация на темы скульптур Возрождения и реквием по погибшим.

Война в корне изменила привычный жизненный уклад. Вера Игнатьевна оставляет занятия скульптурой, поступает на курсы медсестёр и в 1915-17 работает в госпитале. Там она встретила и своего суженого: Алексей Андреевич Замков работал врачом. Вера Мухина и Алексей Замков познакомились в 1914, а обвенчались только через четыре года. В 1919 году ему грозил расстрел за участие в Петроградском мятеже (1918). Но, к счастью, он оказался в ЧК в кабинете Менжинского (с 1923 возглавил ОГПУ), которому он помог в 1907 покинуть Россию. «Эх, Алексей, - сказал ему Менжинский, - ты в 1905 был с нами, потом ушел к белым. Тут тебе не выжить».
Впоследствии, когда Веру Игнатьевну спрашивали, что её привлекло в будущем муже, она отвечала обстоятельно: «В нём очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внутренняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив».


Алексей Андреевич Замков действительно был очень талантливым доктором, лечил нетрадиционно, пробовал народные методы. В отличие от своей жены Веры Игнатьевны он был человеком общительным, весёлым, компанейским, но при этом очень ответственным, с повышенным чувством долга. О таких мужьях говорят: «С ним она как за каменной стеной».

После Октябрьской революции Вера Игнатьевна увлекается монументальной скульптурой и делает несколько композиций на революционные темы: «Революция» и «Пламя революции». Однако свойственная ей экспрессивность лепки в сочетании с влиянием кубизма были настолько новаторскими, что мало кто оценил эти работы. Мухина круто меняет сферу деятельности и обращается к прикладному искусству.

Мухинские вазы

Вера Мухина сближаетс я с авангардистскими художниками Поповой и Экстер. С ними Мухина делает эскизы для нескольких постановок Таирова в Камерном театре и занимается промышленным дизайном. Вера Игнатьевна разрабатывала этикетки с Ламановой , книжные обложки, эскизы тканей и ювелирных украшений. На Парижской выставке 1925 года коллекция одежды , созданная по эскизам Мухиной, была удостоена Гран-при.

Икар. 1938

"Если теперь мы оглянемся назад и постараемся ещё раз с кинематографической быстротой обозреть и спрессовать десятилетие жизни Мухиной, — пишет П.К. Суздалев, — прошедшее после Парижа и Италии, то перед нами возникнет необычайно сложный и бурный период формирования личности и творческих поисков незаурядного художника новой эпохи, художника-женщины, формирующейся в огне революции и труде, в неудержимом стремлении вперёд и мучительном преодолении сопротивления старого мира. Стремительно-порывистое движение вперёд, в неизведанное, вопреки силам сопротивления, навстречу ветру и буре — это сущность духовной жизни Мухиной пройденного десятилетия, пафос её творческой натуры. "

От рисунков-эскизов фантастических фонтанов („Женская фигура с кувшином“) и „пламенных“ костюмов к драме Бенелли „Ужин шуток“, от предельной динамичности „Стрелка из лука“ она приходит к проектам памятников „Освобождённому Труду“ и „Пламя Революции“, где эта пластическая идея обретает скульптурное бытие, форму, пусть ещё не вполне найденную и разрешённую, но образно наполненную. Так рождается «Юлия» - по имени балерины Подгурской, служившей постоянным напоминанием о формах и пропорциях женского тела, потому что Мухина очень сильно переосмыслила и трансформировала модель. «Она была не такая тяжелая», - говорила Мухина. Утонченное изящество балерины уступило в «Юлии» крепости сознательно утяжеленных форм. Под стекой и стамеской скульптора родилась не просто красивая женщина, но эталон здорового, полного энергии гармонически сложенного тела.
Суздалев: «„Юлия“, как назвала свою статую Мухина, строится по спирали: все шаровидные объёмы — голова, грудь, живот, бёдра, икры ног, — всё, вырастая друг из друга, развёртывается по мере обхода фигуры и снова закручивается спиралью, рождая ощущение цельной, наполненной живой плотью формы женского тела. Отдельные объёмы и вся статуя целиком решительно заполняет занятое ею пространство, как бы вытесняя его, упруго отталкивая от себя воздух „Юлия“ — не балерина, мощь её упругих, сознательно утяжелённых форм свойственна женщине физического труда; это физически зрелое тело работницы или крестьянки, но при всей тяжести форм в пропорциях и движении развитой фигуры есть цельность, гармония и женская грация».
В 1930 налаженная жизнь Мухиной резко ломается: по ложному обвинению арестовывают её мужа, известного врача Замкова. После суда его высылают в Воронеж и Мухина вместе с десятилетним сыном едет вслед за мужем. Лишь после вмешательства Горького, через четыре года, она вернулась в Москву. Позже Мухина создала эскиз надгробного памятника Пешкову.

Портрет сына. 1934 Алексей Андреевич Замков. 1934

Вернувшись в Москву, Мухина вновь стала заниматься оформлением советских выставок за рубежом. Она создаёт архитектурное оформление советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Знаменитая скульптура «Рабочий и колхозница», которая стала первым монументальным проектом Мухиной. Композиция Мухиной потрясла Европу и была признана шедевром искусства XX века.


В.И. Мухина среди студентов-второкурсников Вхутеина
Начиная с конца тридцатых годов и до конца жизни Мухина работает преимущественно как скульптор-портретист. В годы войны она создаёт галерею портретов воинов-орденоносцев, а также бюст академика Алексея Николаевича Крылова (1945), ныне украшающий его надгробие.

Плечи и голова Крылова вырастают из золотистой глыбы карагача, как бы возникая из естественных наростов кряжистого дерева. Местами резец скульптора скользит по сколам дерева, подчеркивая их форму. Возникает свободный и непринужденный переход от необработанной части кряжа к плавным пластическим линиям плеч и мощному объему головы. Цвет карагача придает особую, живую теплоту и торжественную декоративность композиции. Голова Крылова в этой скульптуре явно ассоциируется с образами древнерусского искусства, и в то же время - это голова интеллигента, ученого. Старости, физическому угасанию противопоставлена сила духа, волевая энергия человека, отдавшего всю свою жизнь на служение мысли. Его жизнь почти прожита - и он почти завершил то, что должен был сделать.

Балерина Марина Семёнова. 1941.

В полуфигурном портрете Семёновой, балерина изображена в состоянии внешней неподвижности и внутренней собранности перед выходом на сцену. В этом моменте "вхождения в образ" Мухина раскрывает уверенность артистки, находящейся в расцвете своего прекрасного дарования - ощущение молодости, таланта и полноты чувства. Мухина отказывается от изображения танцевального движения, считая что в нём исчезает собственно портретная задача.

Партизанка.1942

«Мы знаем исторические примеры, - говорила Мухина на антифашистском митинге. - Знаем Жанну д"Арк, знаем могучую русскую партизанку Василису Кожину. Знаем Надежду Дурову... Но такое массовое, гигантское проявление подлинного героизма, какое мы встречаем у советских женщин в дня битв с фашизмом, - знаменательно. Наша советская женщина сознательно идет на подвиги. Я говорю не только о таких женщинах и девушках-богатырях, как Зоя Космодемьянская, Елизавета Чайкина, Анна Шубенок, Александра Мартыновна Дрейман - можайская партизанка-мать, принесшая в жертву родине сына и свою жизнь. Я говорю и о тысячах безвестных героинь. Разве не героиня, например, любая ленинградская домашняя хозяйка, которая в дни осады своего родного города отдавала последнюю крошку хлеба мужу или брату, или просто соседу-мужчине, который делал снаряды?»

После войны Вера Игнатьевна Мухина выполняет два крупных официальных заказа: создаёт памятник Горькому в Москве и статую Чайковского. Обе эти работы отличаются академическим характером исполнения и скорее свидетельствуют о том, что художник намеренно уходит от современной действительности.

Проект памятника П.И. Чайковскому. 1945. Слева - "Пастушок" - горельеф к памятнику.

Вера Игнатьевна исполнила и мечту юности. фигурка сидящей девушки , сжавшаяся в комочек, поражает пластичностью, певучестью линий. Чуть приподнятые колени, скрещенные ноги, вытянутые руки, изогнувшаяся спина, опущенная голова. Плавная, чем-то неуловимо перекликающаяся с «белым балетом» скульптурка. В стекле она сделалась еще изящнее и музыкальнее, приобрела завершенность.

Сидящая фигурка. Стекло. 1947

http://murzim.ru/jenciklopedii/100-velikih-skulpto...479-vera-ignatevna-muhina.html

Единственной работой, кроме "Рабочего и колхозницы", в которой Вере Игнатьевне удалось воплотить и довести до конца свое образное, собирательно-символическое видение мира, является надгробие ее близкому другу и свойственнику великому русскому певцу Леониду Витальевичу Собинову. Первоначально оно было задумано в виде гермы, запечатлевшей певца в роли Орфея. Впоследствии Вера Игнатьевна остановилась на образе белого лебедя - не только символе духовной чистоты, но более тонко связанном с лебедем-принцем из "Лоэнгрина" и "лебединой песней" великого певца. Эта работа удалась: надгробие Собинову является одним из прекраснейших памятников московского Новодевичьего кладбища.

Памятник Собинову на московском Новодевичьем кладбище

Основная масса творческих находок и замыслов Веры Мухиной так и осталась в стадии эскизов, макетов и рисунков, пополняя ряды на полках ее мастерской и вызывая (правда, крайне редко) поток горьк их слез бессилия творца и женщины.

Вера Мухина. Портрет художника Михаила Нестерова

«Он сам выбрал все, и статую, и мою позу, и точку зрения. Сам определил точно размер полотна. Все - сам» , - говорила Мухина. Признавалась: «Терпеть не могу, когда видят, как я работаю. Я никогда не давала себя фотографировать в мастерской. Но Михаил Васильевич непременно хотел писать меня за работой. Я не могла н е уступить его настоятельному желанию».

Борей . 1938

Нестеров написал ее за лепкой «Борея»: «Я работала непрерывно, пока он писал. Разумеется, я не могла начать что-нибудь новое, но я дорабатывала... как верно выразился Михаил Васильевич, взялась штопать» .

Нестеров писал охотно, с удовольствием. «Что-то выходит», - сообщал он С.Н. Дурылину. Исполненный им портрет удивителен по красоте композиционного решения (Борей, срываясь со своего пьедестала, словно летит к художнице), по благородству цветовой гаммы: темно-синий халат, из-под него белая кофточка; чуть уловимая теплота ее оттенка спорит с матовой бледностью гипса, которую еще усиливают играющие на нем синевато-лиловые блики от халата.

За несколько лет пе ред этим Нестеров написал Шадра: «Она и Шадр лучшие и, быть может, единственные у нас настоящие ваятели, - говорил он. - Он талантливее и теплее, она - умнее и мастеровитее». Такой он и старался показать ее - умной и мастеровитой. С внимательными, будто взвешивающими фигурку Борея глазами, сосредоточенно сведенными бровями, чуткими, умеющими рассчитать каждое движение руками.

Не рабочая блуза, но аккуратная, даже нарядная одежда - как эффектно заколот бант блузки круглой красной брошкой. Шадр у него куда мягче, проще, откровеннее. До костюма ли ему - он за работой! И все же портрет далеко вышел из рамок, спервоначалу намеченных мастером. Нестеров знал это и был рад этому. Не об умной мастеровитости говорит портрет - о творческой фантазии, обуздываемой волей; о страсти, сдержив аемой разумом. О самой сути души художницы.

Интересно сравнить этот портрет с фотографиями , сделанными с Мухиной во время работы. Потому что, хоть Вера Игнатьевна и не пускала фотографов в мастерскую, такие снимки есть - их делал Всеволод.

Фотография 1949 - работает над статуэткой «Корень в роли Меркуцио». Сведенные брови, поперечная складка на лбу и та же напряженная устремленность взгляда, что и в портрете Нестерова. Так же чуть вопросительно и вместе с тем решительно сложены губы.

Та же горячая сила прикосновения к фигурке, страстное стремление влить в нее через трепет пальцев живую душу.

Ещё сообщение

Советский скульптор, народный художник СССР (1943). Автор произведений: «Пламя революции» (1922—1923), «Рабочий и колхозница» (1937), «Хлеб» (1939); памятников А.М. Горькому (1938—1939), П.И. Чайковскому (1954).
Вера Игнатьевна Мухина
Их было не слишком много — художников, переживших сталинский террор, и о каждом их этих «счастливчиков» много сегодня судят да рядят, каждому «благодарные» потомки стремятся раздать «по серьгам». Вера Мухина, официозный скульптор «Великой коммунистической эпохи», славно потрудившаяся для созидания особой мифологии социализма, по видимому, ещё ждёт своей участи. А пока…

Нестеров М.В. - Портрет Веры Игнатьевны Мухиной .

В Москве над забитым машинами, ревущим от напряжения и задыхающимся от дыма проспектом Мира возвышается махина скульптурной группы «Рабочего и колхозницы». Вздыбился в небо символ бывшей страны — серп и молот, плывёт шарф, связавший фигуры «пленённых» скульптур, а внизу, у павильонов бывшей Выставки достижений народного хозяйства, суетятся покупатели телевизоров, магнитофонов, стиральных машин, по большей части заграничных «достижений». Но безумие этого скульптурного «динозавра» не кажется в сегодняшней жизни чем то несовременным. Отчего то на редкость органично перетекло это творение Мухиной из абсурда «того» времени в абсурд «этого»

Несказанно повезло нашей героине с дедом, Кузьмой Игнатьевичем Мухиным. Был он отменным купцом и оставил родственникам огромное состояние, которое позволило скрасить не слишком счастливое детство внучки Верочки. Девочка рано потеряла родителей, и лишь богатство деда, да порядочность дядек позволили Вере и её старшей сестре Марии не узнать материальных невзгод сиротства.

Вера Мухина росла смирной, благонравной, на уроках сидела тихо, училась в гимназии примерно. Никаких особенных дарований непроявляла, ну может быть, только неплохо пела, изредка слагала стихи, да с удовольствием рисовала. А кто из милых провинциальных (росла Вера в Курске) барышень с правильным воспитанием не проявлял подобных талантов до замужества. Когда пришла пора, сестры Мухины стали завидными невестами — не блистали красотой, зато были весёлыми, простыми, а главное, с приданым. Они с удовольствием кокетничали на балах, обольщая артиллерийских офицеров, сходивших с ума от скуки в маленьком городке.

Решение переехать в Москву сестры приняли почти случайно. Они и прежде часто наезжали к родственникам в первопрестольную, но, став взрослее, смогли, наконец то, оценить, что в Москве и развлечений то больше, и портнихи получше, и балы у Рябушинских поприличней. Благо денег у сестёр Мухиных было вдоволь, почему же не сменить захолустный Курск на вторую столицу?

В Москве и началось созревание личности и таланта будущего скульптора. Неверно было думать, что, не получив должного воспитания и образования, Вера изменилась словно по мановению волшебной палочки. Наша героиня всегда отличалась поразительной самодисциплиной, трудоспособностью, усердием и страстью к чтению, причём выбирала по большей части книги серьёзные, не девические. Это то глубоко скрытое прежде стремление к самосовершенствованию постепенно стало проявляться у девушки в Москве. Ей бы с такой заурядненькой внешностью поискать себе приличную партию, а она вдруг ищет приличную художественную студию. Ей бы озаботиться личным будущим, а она озабочена творческими порывами Сурикова или Поленова, которые в то время ещё активно работали.

В студию Константина Юона, известного пейзажиста и серьёзного учителя, Вера поступила легко: экзаменов не нужно было сдавать — плати и занимайся, — но вот учиться как раз было нелегко. Её любительские, детские рисунки в мастерской настоящего живописца не выдерживали никакой критики, а честолюбие подгоняло Мухину, стремление первенствовать каждодневно приковывало её к листу бумаги. Она работала буквально как каторжная. Здесь, в студии Юона, Вера приобрела свои первые художественные навыки, но, самое главное, у неё появились первые проблески собственной творческой индивидуальности и первые пристрастия.

Её не привлекала работа над цветом, почти всё время она отдавала рисунку, графике линий и пропорций, пытаясь выявить почти первобытную красоту человеческого тела. В её ученических работах все ярче звучала тема восхищения силой, здоровьем, молодостью, простой ясностью душевного здоровья. Для начала XX века такое мышление художника, на фоне экспериментов сюрреалистов, кубистов, казалось слишком примитивным.

Однажды мастер задал композицию на тему «сон». Мухина нарисовала заснувшего у ворот дворника. Юон недовольно поморщился: «Нет фантастики сна». Возможно, воображения у сдержанной Веры и было недостаточно, зато в избытке присутствовали у неё молодой задор, восхищение перед силой и мужеством, стремление разгадать тайну пластики живого тела.

Не оставляя занятий у Юона, Мухина начала работать в мастерской скульптора Синицыной. Едва ли не детский восторг ощутила Вера, прикоснувшись к глине, которая давала возможность со всей полнотой ощутить подвижность человеческих сочленений, великолепный полет движения, гармонию объёма.

Синицына устранилась от обучения, и порой понимание истин приходилось постигать ценой больших усилий. Даже инструменты — и те брались наугад. Мухина почувствовала себя профессионально беспомощной: «Задумано что то огромное, а руки сделать не могут». В таких случаях русский художник начала века отправлялся в Париж. Не стала исключением и Мухина. Однако её опекуны побоялись отпускать девушку одну за границу.

Случилось все как в банальной русской пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

В начале 1912 года во время весёлых рождественских каникул, катаясь на санях, Вера серьёзно поранила лицо. Девять пластических операций перенесла она, а когда через полгода увидела себя в зеркале, пришла в отчаяние. Хотелось бежать, спрятаться от людей. Мухина сменила квартиру, и только большое внутреннее мужество помогло девушке сказать себе: надо жить, живут и хуже. Зато опекуны посчитали, что Веру жестоко обидела судьба и, желая восполнить несправедливость рока, отпустили девушку в Париж.

В мастерской Бурделя Мухина познала секреты скульптуры. В огромных, жарко натопленных залах мэтр переходил от станка к станку, безжалостно критикуя учеников. Вере доставалось больше всех, учитель не щадил ничьих, в том числе и женских, самолюбий. Однажды Бурдель, увидев мухинский этюд, с сарказмом заметил, что русские лепят скорее «иллюзорно, чем конструктивно». Девушка в отчаянии разбила этюд. Сколько раз ей ещё придётся разрушать собственные работы, цепенея от собственной несостоятельности.

Во время пребывания в Париже Вера жила в пансионе на улице Распайль, где преобладали русские. В колонии земляков Мухина познакомилась и со своей первой любовью — Александром Вертеповым, человеком необычной, романтической судьбы. Террорист, убивший одного из генералов, он вынужден был бежать из России. В мастерской Бурделя этот молодой человек, в жизни не бравший в руки карандаша, стал самым талантливым учеником. Отношения Веры и Вертепова, вероятно, были дружескими и тёплыми, но постаревшая Мухина никогда не решалась признаться, что питала к Вертепову более чем приятельское участие, хотя всю жизнь не расставалась с его письмами, часто вспоминала о нём и ни о ком не говорила с такой затаённой печалью, как о друге своей парижской юности. Александр Вертепов погиб в Первую мировую войну.

Последним аккордом учёбы Мухиной за границей стала поездка по городам Италии. Втроём с подругами они пересекли эту благодатную страну, пренебрегая комфортом, зато сколько счастья принесли им неаполитанские песни, мерцание камня классической скульптуры и пирушки в придорожных кабачках. Однажды путешественницы так опьянели, что уснули прямо на обочине. Под утро проснувшаяся Мухина увидела, как галантный англичанин, приподняв кепи, перешагивает через её ноги.

Возвращение в Россию было омрачено начавшейся войной. Вера, овладев квалификацией медсёстры, поступила работать в эвакогоспиталь. С непривычки показалось не просто трудно — невыносимо. «Туда прибывали раненые прямо с фронта. Отрываешь грязные присохшие бинты — кровь, гной. Промываешь перекисью. Вши», — и через много лет с ужасом вспоминала она. В обычном госпитале, куда она вскоре попросилась, было не в пример легче. Но несмотря на новую профессию, которой она, кстати, занималась бесплатно (благо дедушкины миллионы давали ей эту возможность), Мухина продолжала посвящать своё свободное время скульптуре.

Сохранилась даже легенда о том, что однажды на соседнем с госпиталем кладбище похоронили молодого солдатика. И каждое утро возле надгробного памятника, выполненного деревенским умельцем, появлялась мать убиенного, скорбя о сыне. Однажды вечером, после артиллерийского обстрела, увидели, что изваяние разбито. Рассказывали, будто Мухина выслушала это сообщение молча, печально. А наутро на могиле появился новый памятник, краше прежнего, а руки у Веры Игнатьевны были в ссадинах. Конечно, это только легенда, но сколько милосердия, сколько доброты вложено в образ нашей героини.

В госпитале Мухина встретила и своего суженого со смешной фамилией Замков. Впоследствии, когда Веру Игнатьевну спрашивали, что её привлекло в будущем муже, она отвечала обстоятельно: «В нём очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внутренняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив».

Алексей Андреевич Замков действительно был очень талантливым доктором, лечил нетрадиционно, пробовал народные методы. В отличие от своей жены Веры Игнатьевны он был человеком общительным, весёлым, компанейским, но при этом очень ответственным, с повышенным чувством долга. О таких мужьях говорят: «С ним она как за каменной стеной». Вере Игнатьевне в этом смысле повезло. Алексей Андреевич неизменно принимал участие во всех проблемах Мухиной.

Расцвет творчества нашей героини пришёлся на 1920—1930 е годы. Работы «Пламя революции», «Юлия», «Крестьянка» принесли славу Вере Игнатьевне не только на родине, но и в Европе.

Можно спорить о степени художественной талантливости Мухиной, но нельзя отрицать, что она стала настоящей «музой» целой эпохи. Обычно по поводу того или иного художника сокрушаются: мол, родился не вовремя, но в нашем случае остаётся только удивляться, как удачно совпали творческие устремления Веры Игнатьевны с потребностями и вкусами её современников. Культ физической силы и здоровья в мухинских скульптурах как нельзя лучше воспроизводил, да и немало способствовал созданию мифологии сталинских «соколов», «девчат красавиц», «стахановцев» и «Паш Ангелиных».

О своей знаменитой «Крестьянке» Мухина говорила, что это «богиня плодородия, русская Помона». Действительно, — ноги колонны, над ними грузно и вместе с тем легко, свободно поднимается крепко сколоченный торс. «Такая родит стоя и не крякнет», — сказал кто то из зрителей. Могучие плечи достойно завершают глыбу спины, и над всем — неожиданно маленькая, изящная для этого мощного тела — головка. Ну чем не идеальная строительница социализма — безропотная, но пышущая здоровьем рабыня?

Европа в 1920 е годы уже была заражена бациллой фашизма, бациллой массовой культовой истерии, поэтому образы Мухиной и там рассматривали с интересом и пониманием. После XIX Международной выставки в Венеции «Крестьянку» купил музей Триеста.

Но ещё большую известность принесла Вере Игнатьевне знаменитая композиция, ставшая символом СССР, — «Рабочий и колхозница». А создавалась она тоже в символичный год — 1937 й — для павильона Советского Союза на выставке в Париже. Архитектор Иофан разработал проект, где здание должно было напоминать несущийся корабль, нос которого по классическому обычаю предполагалось увенчать статуей. Вернее, скульптурной группой.

Конкурс, в котором участвовали четверо известных мастеров, на лучший проект памятника выиграла наша героиня. Эскизы рисунков показывают, как мучительно рождалась сама идея. Вот бегущая обнажённая фигура (первоначально Мухина вылепила мужчину обнажённым — могучий античный бог шагал рядом с современной женщиной, — но по указанию свыше «бога» пришлось приодеть), в руках у неё что то вроде олимпийского факела. Потом рядом с ней появляется другая, движение замедляется, становится спокойнее… Третий вариант — мужчина и женщина держатся за руки: и сами они, и поднятые ими серп и молот торжественно спокойны. Наконец художница остановилась на движении порыве, усиленном ритмичным и чётким жестом.

Не имеющим прецедентов в мировой скульптуре стало решение Мухиной большую часть скульптурных объёмов пустить по воздуху, летящими по горизонтали. При таких масштабах Вере Игнатьевне пришлось долго выверять каждый изгиб шарфа, рассчитывая каждую его складку. Скульптуру решено было делать из стали, материала, который до Мухиной был использован единственный раз в мировой практике Эйфелем, изготовившим статую Свободы в Америке. Но статуя Свободы имеет очень простые очертания: это женская фигура в широкой тоге, складки которой ложатся на пьедестал. Мухиной же предстояло создать сложнейшее, невиданное доселе сооружение.

Работали, как принято было при социализме, авралом, штурмовщиной, без выходных, в рекордно короткие сроки. Мухина потом рассказывала, что один из инженеров от переутомления заснул за чертёжным столом, а во сне откинул руку на паровое отопление и получил ожог, но бедняга так и не очнулся. Когда сварщики падали с ног, Мухина и её две помощницы сами принимались варить.

Наконец, скульптуру собрали. И сразу же стали разбирать. В Париж пошло 28 вагонов «Рабочего и колхозницы», композицию разрезали на 65 кусков. Через одиннадцать дней в советском павильоне на Международной выставке высилась гигантская скульптурная группа, вздымающая над Сеной серп и молот. Можно ли было не заметить этого колосса? Шума в прессе было много. Вмиг образ, созданный Мухиной, стал символом социалистического мифа XX века.

На обратном пути из Парижа композиция была повреждена, и — подумать только — Москва не поскупилась воссоздать новый экземпляр. Вера Игнатьевна мечтала о том, чтобы «Рабочий и колхозница» взметнулись в небо на Ленинских горах, среди широких открытых просторов. Но её уже никто не слушал. Группу установили перед входом открывшейся в 1939 году Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (так она тогда называлась). Но главная беда была в том, что поставили скульптуру на сравнительно невысоком, десятиметровом постаменте. И она, рассчитанная на большую высоту, стала «ползать по земле», — как писала Мухина. Вера Игнатьевна писала письма в вышестоящие инстанции, требовала, взывала к Союзу художников, но всё оказалось тщетным. Так и стоит до сих пор этот гигант не на своём месте, не на уровне своего величия, живя своей жизнью, вопреки воле его создателя.

Оригинал записи и комментарии на

Имя: Вера Мухина (Vera Mukhina)

Возраст: 64 года

Место рождения: Рига

Место смерти: Москва

Деятельность: скульптор-монументалист

Семейное положение: вдова

Вера Мухина - биография

Ее талантом восхищались Максим Горький , Луи Арагон, Ромен Роллан и даже «отец народов» Иосиф Сталин . А она все реже улыбалась и неохотно появлялась на публике. Ведь признание и свобода - совсем не одно и то же.

Детство, семья Веры Мухиной

Вера родилась в Риге в 1889 году, в семье богатого купца Игнатия Мухина. Мать потеряла рано -после родов та мучилась туберкулезом, от которого не спаслась даже в благодатном климате юга Франции. Опасаясь, что у детей может быть наследственная предрасположенность к этому заболеванию, отец перевез Веру и старшую дочь Марию в Феодосию. Здесь Вера увидела картины Айвазовского и впервые взялась за кисти...

Когда Вере было 14, скончался отец. Похоронив купца на берегах Крыма, родственники забрали сирот в Курск. Будучи людьми благородными, денег на них не жалели. Наняли в гувернантки сначала немку, потом француженку; девочки побывали в Берлине, Тироле, Дрездене.

В 1911 году их привезли в Москву - подыскать женихов. Вере эта затея опекунов сразу не понравилась. Все ее мысли занимало изобразительное искусство, мировой столицей которого был Париж, - именно туда она стремилась всей душой. А пока изучала живопись в московских художественных студиях.

Получить желаемое Мухиной помогло несчастье. Зимой 1912 года, во время катания на санях, она врезалась в дерево. Нос оказался почти оторван, девушке сделали 9 пластических операций. «Ну и ладно, - сухо бросила Вера, глянув в больничное зеркало. - Живут люди и с более страшными лицами». Чтобы утешить сироту, родственники отправили ее в Париж.

В столице Франции Вера осознала, что ее призвание - быть скульптором. Наставником Мухиной стал Бурдель, ученик легендарного Родена. Одно замечание учителя - и она разбивала свою очередную работу вдребезги. Ее кумир - Микеланджело, гений эпохи Возрождения. Если и ваять, то не хуже его!

Париж подарил Вере и большую любовь - в лице беглого эсера-террориста Александра Вертепова. В 1915 году влюбленные расстались: Александр отправился на фронт, воевать на стороне Франции, а Вера поехала в Россию навестить родню. Там ее и застали известие о гибели жениха и Октябрьская революция.

Как ни странно, купеческая дочь с европейским образованием восприняла революцию с пониманием. И в годы Первой мировой, и во время Гражданской войны работала санитаркой. Спасла десятки жизней, в том числе и своего будущего мужа.

Вера Мухина - биография личной жизни

Молодой доктор Алексей Замков умирал от тифа. Целый месяц Мухина не отходила от постели больного. Чем лучше становилось пациенту, тем хуже самой Вере: девушка понимала, что снова влюбилась. Рассказать о чувствах не решалась - уж больно красив был доктор. Все решил случай. Осенью 1917-го в госпиталь попал снаряд. От взрыва Вера потеряла сознание, а когда очнулась, увидела перепуганное лицо Замкова. «Если бы ты погибла, я бы тоже умер!» -на одном дыхании выпалил Алексей...

Летом 1918 года они обвенчались. Брак оказался на удивление крепким. Чего только не довелось пережить супругам: голодные послевоенные годы, болезнь сына Всеволода.

В 4 года мальчик травмировал ногу, в ране началось туберкулезное воспаление. Все врачи Москвы отказывались оперировать ребенка, считая его безнадежным. Тогда Замков прооперировал сына дома, на кухонном столе. И Всеволод выздоровел!

Работы Веры Мухиной

В конце 1920-х Мухина вернулась в профессию. Первой удачей скульптора стала работа под названием «Крестьянка». Неожиданно для самой Веры Игнатьевны «народная богиня плодородия» получила хвалебный отзыв известного художника Ильи Машкова и гран-при на выставке «10 лет Октября». А после выставки в Венеции «Крестьянка» была куплена одним из музеев Триеста. Сегодня это творение Мухиной украшает коллекцию Ватиканского музея в Риме.

Окрыленная Вера Игнатьевна творила без остановки: «Памятник Революции», работа над скульптурным оформлением будущей гостинцы «Москва»... Только все без толку - каждый проект Мухиной беспощадно «зарубался». И каждый раз с одной и той же формулировкой: «из-за буржуазного происхождения автора». С мужем тоже беда. Его инновационный гормональный препарат «Гравидан» раздражал эффективностью всех врачей Союза. Доносы и обыски довели Алексея Андреевича до инфаркта...

В 1930 году супруги решились на побег в Латвию. Идею подбросил агент-провокатор Ахмед Мутушев, явившийся к Замкову под видом пациента. В Харькове беглецов арестовали и доставили в Москву. Допрашивали 3 месяца, а после сослали в Воронеж.

Двух гениев эпохи спас третий - Максим Горький. Поправить здоровье писателю помог тот самый «Гравидан». «Этот врач нужен стране!» - убедил Сталина романист. Вождь позволил Замкову открыть в Москве свой институт, а его жене -принять участие в престижном конкурсе.

Суть конкурса была проста: создать монумент, воспевающий коммунизм. Приближался 1937 год, а с ним и Всемирная выставка науки и техники в Париже. Павильоны СССР и Третьего рейха располагались друг напротив друга, что усложняло задачу скульпторам. Мир должен был понять, что будущее за коммунизмом, а не за нацизмом.

Мухина выставила на конкурс скульптуру «Рабочий и колхозница» -и неожиданно для всех победила. Конечно, проект пришлось доработать. Комиссия приказала обе фигуры одеть (у Веры Игнатьевны они были обнаженными), а Ворошилов посоветовал «убрать у девушки мешки под глазами».

Вдохновленная эпохой, скульптор задумала собрать фигуры из сверкающих листов стали. До Мухиной на подобное решался лишь Эйфель со статуей Свободы в США. «Мы его превзойдем!» - уверенно заявила Вера Игнатьевна.

Стальной монумент весом 75 тонн сварили за 2 месяца, разобрали на 65 частей и в 28 вагонах отправили в Париж. Успех был колоссальным! Композицией публично восхищались художник Франс Мазерель, писатели Ромен Роллан и Луи Арагон. На Монмартре продавались чернильницы, портмоне, платки и пудреницы с изображением монумента, в Испании - почтовые марки. Мухина искренне надеялась, что ее жизнь в СССР изменится в лучшую сторону. Как же она ошибалась...

В Москве парижская эйфория Веры Игнатьевны быстро развеялась. Во-первых, ее «Рабочего и колхозницу» сильно повредили при доставке на родину. Во-вторых, установили на низкий постамент и вовсе не там, где желала Мухина (архитектор видела свое творение либо на стрелке Москвы-реки, либо на смотровой площадке МГУ).

В-третьих, умер Горький, и гонения на Алексея Замкова вспыхнули с новой силой. Институт доктора был разграблен, а сам он переведен на должность обычного терапевта в заурядной поликлинике. Все обращения к Сталину не возымели действия. В 1942 году Замков скончался из-за последствий второго инфаркта...

Однажды в студии Мухиной раздался звонок из Кремля. «Товарищ Сталин желает иметь бюст вашей работы», - отчеканил чиновник. Скульптор ответила: «Пусть Иосиф Виссарионович приезжает ко мне в мастерскую. Требуются сеансы с натуры». Вера Игнатьевна и подумать не могла, что ее деловой ответ оскорбит мнительного вождя.

С того дня Мухина оказалась в опале. Она продолжала получать сталинские премии, ордена и сидеть в архитектурных комиссиях. Но при этом не имела права выезжать за границу, проводить персональные выставки и даже оформить в собственность дом-мастерскую в Пречистенском переулке. Сталин играл с Мухиной, как кошка с мышкой: не добивал окончательно, но и не давал свободы.

Своего мучителя Вера Игнатьевна пережила на полгода - ее не стало 6 октября 1953-го. Последней работой Мухиной стала композиция «Мир» для купола сталинградского планетария. Величественная женщина держит глобус, с которого взлетает голубь. Это не просто завещание. Это всепрощение.

Работы скульптора Веры Игнатьевны Мухиной считаются воплощением советского официоза. Она и умерла-то в возрасте 64 лет в 1953-м — в один год со Сталиным. Ушла эпоха — ушел и ее певец.

Трудно себе представить человека искусства, который бы улавливал генеральную линию коммунистической партии лучше, чем известный скульптор Вера Мухина. Но не все так примитивно: просто ее дарование как нельзя пришлось ко времени. Да, она не из тех несчастных творцов, которые опередили свою эпоху и которых оценили только потомки. Ее талант пришелся по вкусу вождям советского государства. Но судьба Веры Игнатьевны — это скорее история чудесно уцелевшей. Почти сказка про счастливое спасение из сталинских тисков. Ужас того времени лишь слегка коснулся крылом ее семьи. А ведь в биографии скульптора был целый ряд таких пунктов, за каждый из которых она могла бы заплатить головой. И за меньшее жизни лишались! Но Мухину, как говорится, пронесло. Вера Игнатьевна тяжело пережила его кончину. Но и овдовев, она продолжила в своих творениях воспевать «самое справедливое в мире общество». Соответствовало ли это ее истинным убеждениям? О них она не распространялась. Ее речи - бесконечные разговоры про гражданственность и советский патриотизм. Для скульптора главным было творчество, а в творчестве — монументализм. Советская власть предоставила ей полную свободу в этой области.

Дочь купца

Соцпроисхождение Веры Игнатьевны, по сталинским меркам, оставляло желать лучшего. Ее отец - чрезвычайно богатый купец — торговал хлебом и пенькой. Игнатия Мухина, правда, вряд ли можно было сравнить с купцами-мироедами из произведений Островского. Это был вполне просвещенный человек, по своим вкусам и пристрастиям тяготевший скорее к дворянству, чем к своему сословию. Его жена рано умерла от чахотки. Младшей дочери Вере тогда не было еще и двух лет. Отец обожал своих девочек - ее и старшую Марию - и потакал всем их прихотям. Как-то он, правда, осмелился сказать: мол, Маша — любительница балов и развлечений, а Верочка — нрава твердого, ей можно и дело передать. Но какое там дело... Дочка с детства не выпускала карандаша из рук — отец стал поощрять ее занятия рисованием...

Вскоре после того, как Вера закончила гимназию, девочки осиротели. С опекой над сиротами дело не стало: из родной Риги они переехали в Москву, к весьма состоятельным дядьям — братьям отца. Родным не пришлось по вкусу Верино увлечение искусством. В она занималась в мастерской Константина Юона и мечтала продолжить образование в Париже. Но родственники не разрешали.

Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло: как-то Вера упала с саней и сильно повредила себе лицо, сломав нос.

Дядья решили отправить несчастную племянницу в Париж на лечение с пластической хирургией в России дела обстояли не лучшим образом. А там пусть несчастная сирота занимается, чем хочет.

В столице Мухина стойко перенесла несколько пластических операций — лицо ей восстановили. Там же произошел главный поворот в ее жизни: она выбрала скульптуру. Монументальной натуре Мухиной претили мелкие штрихи, подбор оттенков цвета, которые требуются от рисовальщика и живописца. Ее влекли крупные формы, изображение движения и порывов. Вскоре Вера стала ученицей в студии Бурделя, ученика великого скульптора Родена. Он, надо сказать, не был от нее в особом восторге...

Двое неблагонадежных

Визит в Россию, чтобы проведать родных, закончился тем, что Вера осталась на родине навсегда: началась война 1914 года. Мухина решительно забросила скульптуру и поступила на курсы медсестер. Ближайшие четыре года она провела в госпиталях, помогая больным и раненым. В 1914-м же познакомилась с доктором Алексеем Замковым. Это был подарок судьбы, о котором можно было лишь мечтать. Красивый, умный, талантливый врач от Бога стал мужем Веры Игнатьевны.

Оба были из тех, про кого в скором времени будут говорить — «ходят по лезвию». Замков участвовал в петроградском мятеже 1917 года, а также сильно интересовался разными нетрадиционными методами лечения. Мухина была родом из купцов, ее сестра вышла замуж за иностранца и уехала жить в Европу. Трудно было себе представить более неблагонадежную, с точки зрения советской власти, пару.

Впрочем, когда Веру Игнатьевну спрашивали, за что она полюбила своего мужа, она отвечала: на нее впечатление произвела его «монументальность». Это слово станет ключевым в ее творческой биографии. Монументальность, которую она видела во многом и многих, ее окружавших, спасет жизнь ей и ее мужу.

Другие — не жена — отмечали необычайный врачебный талант Замкова, его поразительную медицинскую интуицию, его интеллигентность. Алексей Андреевич стал одним из прототипов Филиппа Филипповича Преображенского, героя повести Булгакова «Собачье сердце».

Шло время. В 1920 году родился единственный сын Мухиной и Замкова — Всеволод...

Вера Игнатьевна ушла из медсестер и вернулась к скульптуре. Она страстно откликнулась на призыв советской власти заменить памятники царям и их приспешникам на монументы героям новой эпохи.

Скульптор не раз выигрывала конкурсы: ее резцу, к примеру, принадлежат монументальные фигуры Свердлова и Горького. О верности Мухиной идеалам коммунизма говорит сам список ее наиболее значимых работ: «Гимн Интернационалу», «Пламя революции», «Хлеб», «Плодородие», «Крестьянка», «Рабочий и колхозница».

Тем временем сталинизм нарастал, и тучи над семьей стали сгущаться.

Завистники, маскировавшиеся под патриотов советской державы, обвинили Замкова в «знахарстве» и шарлатанстве. Семья попыталась бежать за границу, но в Харькове их сняли с поезда. Они чрезвычайно легко отделались: ссылкой в Воронеж на три года. Через пару лет их вызволил оттуда Максим Горький...

В Москве Замкову разрешили вернуться к работе, а Вера Игнатьевна стала прямо-таки паровозом для семьи. Страшный 1937 год стал для нее триумфальным. После него она стала неприкосновенной.

Любимый скульптор Сталина

Скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница» долгое время стояла на ВДНХ. Нестоличные жители знают ее больше как эмблему киностудии «Мосфильм». Вера Мухина в 1937 году изваяла ее как исполинский монумент, который должен был венчать советский павильон на всемирной выставке в Париже.

Монтаж многотонной статуи шел, как и многое в сталинское время, в авральном режиме. Варить стальных «Рабочего и колхозницу» было трудно. Но особая проблема возникла с развевающимся шарфиком колхозницы. Вера Игнатьевна объясняла: шарфик — важная опорная деталь скульптуры. Кроме того, он придает ей динамизм. Оппоненты утверждали: колхозницы не носят шарфиков, это слишком легкомысленная и неуместная деталь для подобного «полотна». Мухина же не хотела лишать советскую крестьянку такого украшения!

Дело закончилось тем, что директор завода, на котором отливали статую, написал на Мухину донос. Он обвинял ее в том, что контур шарфика повторяет профиль Троцкого. Кляузник надеялся: в НКВД ей припомнят и купеческое происхождение, и сестру за границей, и сомнительного мужа.

В одну из рабочих ночей на завод прибыл сам Сталин. Он осмотрел шарфик и не узрел в нем признаков главного врага народа. Скульптор была спасена...

Парижские газеты, в целом, низко оценили советское искусство, представленное на выставке. На французов произвела впечатление только работа Мухиной, выше которой был лишь фашистский орел со свастикой, венчавший немецкий павильон.

Директора советского павильона по прибытии на родину расстреляли. А Мухину Сталин не тронул. Он считал ее искусство чрезвычайно реалистичным, насквозь советским, а также важным для советского народа. Знал бы малообразованный вождь, как сильно влияли на творчество Веры Игнатьевны кубисты и французский скульптор Аристид Майоль...

Сегодня бы сказали, что Сталин «фанател» от Мухиной: с 1941 по 1952 год она получила пять (!) Сталинских премий. Глава государства, правда, не был поклонником ее мужа. Замкова все время травили, не признавали его заслуг. Его давно арестовали бы, если б не успешная жена. В 1942 году Алексей Андреевич, не выдержав такой жизни, скончался.

Вера Игнатьевна тяжело пережила его кончину. Но и овдовев, она продолжила в своих творениях воспевать «самое справедливое общество в мире». Соответствовало ли это ее истинным убеждениям? О них она не распространялась. Ее речи — бесконечные разговоры про гражданственность и советский патриотизм. Для скульптора главным было творчество, а в творчестве — монументализм. Советская власть предоставила ей полную свободу в этой области.