Особенности романа воспитания в литературе. Воспитания роман. нравственный обучение литература воспитание

Идейное движение, получившее название «Просвещение», распространилось в европейских странах в 18 веке. Оно было проникнуто духом борьбы против всех порождений и проявлений феодализма. Просветители выдвигали и отстаивали идеи общественного прогресса, равенства, свободного развития личности.

Просветители исходили из убеждения, что человек рождается добрым, наделенным чувством красоты, справедливости и равным всем другим людям. Несовершенное общество, его жестокие законы противны человеческой, «естественной»

Натуре. Следовательно, необходимо помнить человеку о его высоком предназначении на земле, воззвать его к разуму – и тогда он сам поймет, что такое добро и что такое зло, сам сможет отвечать за свои поступки, за свою жизнь. Важно только просветить людей, воздействовать на их сознание.

Просветители верили во всемогущество разума, но для них эта категория наполнялась более глубоким смыслом. Разум должен был только способствовать переустройству всего общества.

Будущее представлялось просветителям как «царство разума». Вот почему огромное значение они придавали науке, устанавливая

«культ знания», «культ книги». Характерно, что именно в 18 веке была издана знаменитая французская «Энциклопедия» в 28 томах. В ней пропагандировались новые взгляды на природу, человека, общество, искусство.

Писатели, поэты, драматурги 18 века стремились доказать, что не только наука, но и искусство может способствовать перевоспитанию людей, достойных жить в будущем гармоническом обществе, которое надлежит строить опять-таки по законам разума.

Просветительское движение зародилось в Англии (Даниэль Дефо «Робинзон Крузо», Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера», великий шотландский поэт Роберт Бернс). Затем идеи Просвещения стали распространяться по всей Европе. Во Франции, например, к числу просветителей относят Вольтера, Руссо, Бомарше, в Германии – Лессинга, Гете, Шиллера.

Просветительские идеалы существовали и в русской литературе. Они нашли отражение в творчестве многих авторов 18 века, но наиболее отчетливо у Фонвизина, Радищева.

В недрах Просвещения проявлялись новые тенденции, предвещающие появление сентиментализма. Усиливается внимание к чувствам, переживаниям простого человека, утверждаются моральные ценности. Так, выше мы упоминали Руссо как одного из представителей века Просвещения. Но он же был автором романа «Новая Элоиза», который по праву считают вершиной европейского сентиментализма.

Своеобразное выражение гуманистические идеи Просвещения находили в немецкой литературе, там возникло литературное движение, известное под названием «Буря и натиск». Сторонники этого движения решительно отвергали классицистические нормы, сковывавшие творческую индивидуальность писателя.

Они отстаивали идеи национального своеобразия литературы, требовали изображения сильных страстей, героических дел, ярких характеров, а в то же время разрабатывали новые методы психологического анализа. Таким, в частности было творчество Гете и Шиллера.

Литература Просвещения сделала шаг вперед и в теоретическом осмыслении целей и задач искусства, и в художественной практике. Появляются новые жанры: роман воспитания, философские повести, семейная драма. Больше внимания стало уделяться моральным ценностям, утверждению самосознания человеческой личности. Все это стало важным этапом в истории литературы и искусства.

Довольно широкое распространение в литературе этой эпохи получил просветительский классицизм . Крупнейшие его представители в поэзии и в драматургии, а особенно в трагедийном жанре был Вольтер. Имел большое значение «Веймарский классицизм» – его теоретические принципы получили яркое воплощение в стихотворениях Шиллера и в «Иоригении и Тавриде» Гете.

Просветительский реализм также был распространен. Его представителями были Дидро, Лессинг, Гете, Дефо, Свифт.

Известнейшие произведения Эпохи Просвещения:

В л-ре Англии: -Даниеля Дефо «Робинзон Крузо», -Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера», -Ричардсон «Памела или Вознагражденная добродетель», – Поэзия Роберта Бернса

В л-ре Франции: – «Персидские письма» Монтескье, – «Орлеанская девственница», «Блудный сын», «Фанатизм или пророк Магомет» Вольтера. – «Племянник Рамо», «Жак Фаталист» Дидро. – «Новая Элоиза», «Исповедь» Ж.-Ж. Руссо.

В л-ре Германии: – «Коварство и любовь», «Разбойники» Шиллера,- «Фауст», «Страдания юного Вертера» Гете.

Изучение теории литературы в средней школе

Изучение теории литературы помогает ориентироваться в ху­дожественном произведении, в творчестве писателя, в литера­турном процессе, понимать специфику, условность искусства, воспитывает серьезное отношение к духовным богатствам, вы­рабатывает принципы оценки литературных явлений и умение их анализировать, обостряет и развивает критическую мысль учащихся, способствует формированию эстетических вкусов. Новое в искусстве лучше поймет и оценит тот, кто знает законы искусства, представляет себе этапы его развития).

Включаясь в общий процесс формирования мировоззрения молодежи, теоретико-литературные знания становятся своеоб­разным стимулятором роста ее коммунистических убеждений.

Изучение теории литературы совершенствует приемы умст­венной деятельности, имеющие значение и для общего развития школьников и для усвоения других учебных предметов.

Есть еще одна чрезвычайно важная сторона вопроса. От то­го, как поставлено изучение теории литературы в школе, во мно­гом зависит уровень восприятия юношами и девушками других искусств. Примитивно-натуралистический подход к кинокарти­нам, театральным постановкам, произведениям живописи (о чем с тревогой пишут авторы сборника «Художественное восприя­тие» 1) объясняется неудовлетворительной теоретической подго­товкой части, молодежи в области искусства. Очевидно, в курсе литературы необходимо усилить внимание к тем моментам, ко­торые раскрывают и характеризуют общие черты литературы и других видов искусства, общие законы развития искусства, не ослабляя внимания к специфике литературы.

В IV-VI классах , усваивая конкретные сведения о различи­ях прозаической и стихотворной речи, о речи автора и речи действующих лиц, об изобразительно-выразительных средствах язы­ка, о стихе, о строении литературного произведения, о литератур­ном герое, о родах и некоторых жанрах литературы, знакомясь с фактами творческой истории отдельных произведений, с отно­шением писателя к изображаемым героям и событиям, сталки­ваясь с художественным вымыслом в сказках, былинах, баснях, выясняя жизненную- основу таких произведений, как «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Детство» М. Горького, «Школа» А. Гайдара, учащиеся постепенно накапливают наблю­дения над сущностью образного отражения жизни, а кое-что закрепляют в простейших определениях. В этой связи особое значение приобретает постановка теоретического вопроса об от­личиях литературы от устного народного творчества, сказок ли­тературных от сказок народных.

Более систематичное изучение теории литературы начинается с VII класса.

VII класс. Образность художественной литературы. Понятие
художественного образа. Связанный с ним вопрос 6 роли творческого­ воображения. (Постановка проблемы образности лите­ратуры обусловлена интересами литературного развития уча­щихся и особым местом, которое занимает VII класс как класс, «пограничный» между двумя ступенями литературного образования – пропедевтической и основанной на историко-хронологическом принципе. Поскольку с образностью литературы в теоре­тическом плане учащиеся знакомятся при изучении отдельных произведений, они одновременно овладевают в связи с основным понятием понятиями темы, идеи, сюжета, композиции произве­дения.)

VIII класс. Типическое в литературе. Понятие о литературном типе (в его отношениях с понятием художественного образа).­

Обращение к проблеме типического опирается на постановку проблемы «автор – действительность» и предполагает рассмот­рение под определенным углом зрения вопроса о личностном характере, художественного творчества, о способах выражения авторского сознания. Благоприятные условия для привлечения внимания школьников к вопросам личностного характера худо­жественного творчества создает и программа VIII класса (изу­чение биографий писателей, работа над несколькими произведе­ниями одного автора), и характер изучаемых произведений (ли­рические и лиро-эпические произведения, форма повествова­ния от первого лица), и направленность познавательных интере­сов учащихся.

IX класс. Классовость и народность литературы (и связанные с этим вопросы мировоззрениями индивидуального стиля пи­сателя). Выдвижение проблемы классовости и народности литературы опирается на своеобразие курса IX класса (ожесточен­ная классовая борьба в русской литературе 60-х годов XIX века, решение многих коренных социальных проблем разными писате­лями с разных идейно-эстетических позиций) и на уровень под­готовленности учащихся по литературе и истории.

X класс. Партийность литературы и связанные с нею вопро­сы социалистического реализма. К постижению понятий партий­ности литературы и социалистического реализма, «вершинных» понятий, исключительно важных для формирования мировоззре­ния и воспитания личности ученика, школьники готовятся по су­ществу на всем протяжении курса литературы. В процессе усвоения этих понятий учащиеся углубляют и совершенствуют свои знания и по общим проблемам художественной литерату­ры, и по проблемам, связанным с изучением художественного произведения.

Таким образом, в каждом классе изучается как бы комплекс теоретических проблем (понятий), организуемый центральной для этого класса «общей» проблемой, а эта последняя постоянно ставится в связь с другими проблемами (понятиями).

1. В 17 в широкое распространение получает новое идеологическое течение Просвещение. Писатели, критики, философы- Дидро, Бомарше, Свифт, Дефо, Вольтер и др. характерной чертой Просвещения являлось своеобразное обожествление разума как единого критерия...
2. Раньше имевшее место литературное образование основывалось на единомыслии, классовом подходе, социалистических стереотипов и партийных идеях. Художественные произведения были дополнением для изучения исторических пособий. В настоящее время это система образования является...
3. Цель курсовой работы – формирование у студентов элементарных навыков самостоятельной исследовательской деятельности....
4. Учащиеся должны придумать и записать воображаемый диалог. Работа может проводиться в парах. Темы для диалога соотносятся с изучаемым произведением: О чем могли бы поведать друг другу розы,...
5. По данным социологических исследований, чтение художественной литературы перестало быть отличительной чертой наших современников. Более 50% населения сообщают в опросах, что в последние годы они перестали читать художественную литературу....
6. Урок литературы является процессом творческим, и работа учителя сродни деятельности композитора, живописца, актера, режиссера. На всех этапах урока значительную роль играет сам учитель,...
7. «Новая драма» началась с реализма, с которым связаны худо­жественные достижения Ибсена, Бьёрнсона, Гамсуна, Сгриндберга, Гауптмана, Шоу, но впитала в себя идеи других литературных школ и направлений переходной эпохи, в первую...
8. В английской литературе критический реализм утвердился как ведущее направление в 30-40-е гг. Расцвет его совпал с наивысшим подъемом чартистского движения в 40-х гг. Именно в это время были созданы такие...
9. Новалис (1772-1801) – псевдоним талантливого поэта, примыкавшего к иенскому кружку романтиков, Фридриха фон Гарденберга. Он происходил из обедневшей аристократической семьи и вынужден был зарабатывать на жизнь чиновничьей службы. Новалис был...
10. Вечные образы – так называют образы мировой литературы, которые обозначены большой силой худ обобщения и стали общечеловеческим духовным приобретением. К ним можно отнести Прометея, Моисея, Фауста, Дон Жуана, Дон Кихот,...
11. Народное устное творчество – творчество народа. Для его обозначения в науке чаще всего применяется два термина: русский термин «народное устное поэтическое творчество» и английский термин «фольклор», введенный Вильямом Томсом в...
12. Общая характеристика литературы XVII века: эстетические системы и их представители (подробное рассмотрение творчества одного из них). Италия. Перемещение новых торговых путей губительно сказалось на внутренней экономике Италии. В XVII Италия,...
13. Наряду со старыми драм жанрами к сер. XVI в. в Испании вырабатывается новая, ренессансная система драматургии, кот. произошла из столкновения двух начал в театре – средневековой нар традиции и учено-гуманистических...
14. Сонет – особая форма стихотворения, зародившаяся в XIII веке в поэзии прованских трубадуров. Из Прованса сонетная поэзия перешла в Италию, где достигла совершенства в творчестве Данте Алигьери, Франческо Петрарки, Джованни...
15. Начиная с четырнадцатого столетия итальянские художники и поэты обратили свой взор к античному наследию и попытались возродить в своем искусстве облик прекрасного гармонически развитого человека. В числе первых, кто взял...
16. Литература Древнего Рима представляет собой новый этап в истории единой античной лит-ры. Римская литература сохраняет систему жанров, возникших в Греции, ее проблематику, однако римские писатели развивают по-своему ряд проблем, выдвинутых...
17. На празднике «Великих Дионисий», учрежденном афинским тираном Писистратом, выступали, помимо лирических хоров с обязательным в культе Диониса дифирамбом, также трагические хоры. Античная трагедия называет первым своим поэтом Афин Эврипида и...
18. В 7 в. до н.э. героический эпос потерял руководящее значение в литературе, первое место стала занимать лирика. Это явилось результатом серьезных изменений, совершившихся в экономической, политической и общественной жизни греческого...
19. Нет народа, у которого не было бы песен. Замечательными худ достоинствами отличаются славянские народные песни. Еще до возникновения государства Киевская Русь песни восточных славян привлекали своей красотой внимание иноземных историков...
20. Сказки – это коллективно созд и коллективно хранимые народом устные худ эпические повествования в прозе с таким сатир или романт содержанием, которое требует использования приемов неправдоподобного изобр действительности и в...

1. Взрослые и дети в повести Горького «Детство».
2. Самоотверженная любовь Наташи к матери в романе Толстого «Война и мир».
3. Обида ребенка в рассказе Бунина «Цифры».
4. Воспитание маленького Ильи в романе Гончарова «Обломов».
5. Отношение родителей к детям в произведении Одоевского «Отрывки из журнала Маши».

Взаимоотношения «отцов» и «детей» — это очень сложная проблема, существующая во все времена. Конфликт поколения «отцов» и поколения «детей» освещается во многих произведениях русской классической литературы. Но ведь трудности во взаимоотношениях не возникают внезапно. Они являются прямым следствием невнимательного и неуважительного отношения к детям. Обращение к произведениям русской классической литературы позволяет нам воочию увидеть ошибки взрослых, допущенные при воспитании детей, и явные последствия этих ошибок.

Вспомним автобиографическое произведение М. Горького «Детство». Главный герой после смерти своего отца вместе с матерью возвращается в дом деда. Здесь ему приходится столкнуться с жестокостью и несправедливостью. Именно такое отношение к детям процветает в семье родственников. Сам Горький говорит о том, что в произведении он показал «свинцовые мерзости жизни». Все родственники — люди мрачные, жадные, озлобленные на всех и все. И не менее жесток и деспотичен дед.

Дети растут в атмосфере озлобленности и взаимной ненависти. Их постоянно бьют за любую, даже самую незначительную провинность. Именно такого «воспитания» придерживается дед. Буквально в первые дни пребывания в доме родственников дед засек мальчика до потери сознания. Никакой любви и внимания по отношению к себе дети не чувствовали. Только бабушка была единственным добрым человеком, проявлявшим к Алеше любовь и уважение. По прошествии времени главный герой добрым словом вспоминает только бабушку. А дед сполна получил за все зло, которое причинил другим: «...когда бабушка уже успокоилась навсегда, дед сам ходил по улицам города нищий и безумный, жалостно выпрашивая под окнами:

— Повара мои добрые, подайте пирожка кусок, пирожка-то мне бы! Эх вы-и...»

Старик в конце жизни вынужден был нищенствовать несмотря на то что у него была большая семья. Но никто, по-видимому, не захотел заботиться о нем. И немудрено, ведь сам дед не проявлял доброты по отношении к своим близким.

А вот в романе Л. Н. Толстого «Война и мир» Наташа Ростова трогательно заботится о своей матери. После гибели Пети, брата Наташи, графиня сразу превратилась в старуху. Наташа не отходит от матери. «Она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала в кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, — говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокаивал графиню». Любовь к матери делает Наташу сильнее. Юная девушка находит в себе силы поддерживать и помогать близкому человеку. Ничего удивительного в этом нет. В семье Ростовых к детям всегда относились с вниманием, любовью и заботой. И когда пришла пора, уже повзрослевшие дети так же стали относится к родителям. В их семье никогда не было конфликтов, взаимной вражды и ненависти. Поэтому Наташа, забыв обо всем, не отходит от матери, старается поддержать и помочь ей.

Если сравнивать атмосферу в доме Кашириных, о которой рассказано в повести Горького «Детство», с атмосферой в доме Ростовых, то разница будет огромна. И дело не только в том, что в семье Ростовых не знали финансовых трудностей и проблем. В семье Ростовых царит взаимная любовь и уважение, о чем в семье маленького Алеши никто даже не задумывается.

Воспоминания детства навсегда остаются в памяти взрослого человека. Конфликты старшего и младшего поколений зачастую предопределены негативными воспоминаниями. Иногда кажущийся незаметным и незначительным эпизод может оказать сильное влияние на формирующийся характер ребенка. Вспомним рассказ И. А. Бунина «Цифры». Это короткое произведение наглядно показывает нам, насколько взрослые могут быть невнимательны по отношению к малышу. В семье среди нескольких взрослых — один-единственный ребенок. И родственникам совсем нетрудно быть к нему чуть внимательнее. Но нет, взрослые недовольны тем, что ребенок — «большой шалун». На самом деле мальчик не производит впечатления избалованного. Он любознателен, с интересом познает мир. Но родственники делают все возможное, чтобы его присмирить. Они даже не пытаются понять, что ребенка переполняет энергия, что он не может сидеть на одном месте, как делают они сами. Вот мы узнаем о том, что мальчик, переполненный радостью жизни, крикнул. «Крикнул, совершенно позабыв о нас и весь отдавшись тому, что происходило в твоей переполненной жизнью душе, — крикнул таким звонким криком беспричинной, божественной радости, что сам господь бог улыбнулся бы при этом крике». Поведение мальчика кажется взрослым неприемлемым. И дядя начинает кричать на него, даже позволяет себе шлепнуть малыша. Такое поведение со стороны взрослых подрывает веру ребенка в них. Поступок дяди по отношению к мальчику не хочется оправдывать. Казалось бы, это единичный эпизод. Но сколько возникает таких ситуаций, пока дети маленькие. Все это остается в памяти навсегда. И уже не приходится удивляться, что в душе повзрослевших детей нет безграничного уважения и любви по отношению к старшим. В рассказе Бунина мы видим, что несправедливый поступок дяди сильно обидел мальчика. Ребенок плачет. Но ни мама, ни бабушка не стремятся успокоить и приласкать обиженного малыша. Они придерживаются принципов строгого воспитания. Но со стороны они кажутся равнодушными и черствыми людьми. На самом деле даже дяде тяжело слышать плач ребенка: «было невмоготу и мне. Хотелось встать с места, распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь одним горячим словом, пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строгого дяди». А ребенок разочаровался в своем дяде. Раньше он искренне и безоговорочно любил его. Теперь же мальчик смотрит на дядю «злыми, полными презрения глазами». Это вполне оправданно. Ведь взрослый дядя обидел беззащитного ребенка.

Невозможно не согласиться с тем, что воспитание детей — очень и очень нелегкое дело. Задача взрослых не просто любить и уважать ребенка, но еще и предоставлять ему необходимую свободу для реализации своих стремлений. Отсутствие этой свободы приведет к тому, что ребенок вырастет слабым, безвольным. Именно это произошло с главным героем романа Гончарова «Обломов». Если вспомнить детство Ильи Ильича Обломова, то можно с уверенностью сказать, что оно было счастливым и беззаботным. Мальчика очень любили, он был окружен вниманием и заботой. Но вместе с тем ребенку не предоставляли возможности проявить себя. Маленький Илья не мог самостоятельно сделать ни шага. Если мать его «отпускала гулять в сад, по двору, на луг, с строгим подтверждением няньке не оставлять ребенка одного, не допускать к лошадям, к собакам, к козлу, не уходить далеко от дома, а главное, не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией». Мальчик был лишен возможности узнать что-то новое, проявить свои желания и способности. Маленький Илья очень любил слушать сказки, которые рассказывала ему няня. Сказки стали для него единственно возможной реальностью, потому, что он ничего другого в жизни не знал и не видел. И эта мечтательность сослужила ему дурную службу. «Взрослый Илья Ильич хотя после и узнает, что нет медовых и молочных рек, нет добрых волшебниц, хотя и шутит он с улыбкой над сказаниями няни, но улыбка эта неискренняя, она сопровождается тайным вздохом: сказка у него смешалась с жизнью, и он бессильно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка.,.». Вполне возможно, жизнь Обломова сложилась бы совсем иначе, если бы с детства он научился проявлять самостоятельность, пытаться что-то сделать. Но, увы. Обломов умел только мечтать. Действовать он так и не научился. Он целые дни проводил в бесполезных мечтаниях, в то время как реальная жизнь проходила мимо. «Его все тянет в ту сторону, где только и знают, что гуляют, где нет забот и печалей; у него навсегда остается расположение полежать на печи, походить в готовом, незаработанной платье и поесть на счет доброй волшебницы». В этом есть немалая доля вины его родителей. Они не давали ребенку почувствовать себя самостоятельным. И, став взрослым, он остался таким же вялым, безынициативным, как было в детстве.

На мой взгляд, прекрасный пример правильного воспитания показан в произведении В. Ф. Одоевского «Отрывки из журнала Маши». Произведение написано в жанре дневниковых заметок. Дневник ведет десятилетняя девочка по имени Маша. Благодаря ее записям мы получаем возможность узнать о воспитании детей в дворянских семьях. Родители Маши умны и дальновидны. Они не скрывают от детей трудностей реальной жизни, дают возможность детям проявить свою самостоятельность. Мы видим, как родители воспитывают у девочки чувство ответственности, как они помогают ей научиться вести хозяйство.

Очень интересно, как родители разъясняют дочке вопросы, связанные с денежными тратами. Мама предоставляет Маше возможность самой распоряжаться теми средствами, которые выделены на ее гардероб. Девочка, разумеется, не может удержаться от соблазна приобрести дорогую и красивую ткань на платье. Но мама деликатно, но очень доходчиво объясняет неразумность больших трат, ведь необходимо купить несколько вещей. Примечательно, что у Маши нет обиды на маму, которая отказалась покупать дорогую ткань. Нет, девочка сама начинает понимать необходимость сэкономить на чем-то, чтобы иметь возможность приобрести необходимое. Мама говорит дочке: «Я очень рада, что ты хочешь употребить деньги на действительную нужду, а не на прихоть. Ты сегодня сделала большой шаг к важной науке жить». Она так же предлагает Маше запомнить слова Франклина: «Если ты покупаешь то, что тебе не нужно, то скоро ты будешь продавать то, что тебе необходимо».

Помимо денежных вопросов, в произведении показано, что родители внушают детям необходимость учиться, получать образование. Родители на примерах семей близких знакомых показывают трудности и проблемы, которые могут встретиться в жизни. Таким образом, формируется характер детей. Они учатся отвечать на серьезные вопросы, становятся умнее и серьезнее.

Родители относятся к Маше и к ее братьям, как ко взрослым. Они объясняют детям то, что они пока не понимает. И дети не боятся обращаться к родителям с тем или иным вопросом. Если в семье царят взаимоотношения, основанные на взаимопонимании и доверии друг к другу, конфликты вряд ли когда-нибудь возникнут. Мы не знаем, как сложилась дальнейшая судьба Маши и ее братьев. Но, судя по атмосфере в семье, можно предположить, что и в будущем у них никогда не возникали разногласия и неприязнь по отношению друг к другу. На примере лишь небольшого количества произведений убеждаемся, что тема воспитания детей является одной из самых сложных и злободневных проблем человечества. Именно этим можно объяснить ее востребованность в писательской среде.

История русской литературы XVIII века Лебедева О. Б.

Жанровые модели романа-путешествия и романа-воспитания чувств в творчестве Ф. А. Эмина

Первым оригинальным русским романистом нового времени считается Федор Александрович Эмин (1735-1770). Это фигура в русской литературе совершенно необыкновенная, и даже можно сказать, символическая: в том смысле, что романный жанр был заложен в литературе человеком, биография которого сама по себе является совершенно романической и невероятной. До сих пор в этой биографии много неясностей. Эмин был внуком поляка, состоявшего на австрийской военной службе и женатого на боснийской мусульманке; матерью же Эмина была «невольница христианского закона», на которой его отец женился в Константинополе. Первые годы жизни будущего романиста прошли в Турции и Греции, где его отец был губернатором, а образование Эмин получил в Венеции. Впоследствии, после ссылки на один из островов греческого архипелага, отец Эмина бежал в Алжир, где к нему присоединился и сын, – оба приняли участие в алжиро-тунисской войне 1756 г. После смерти отца Эмин был захвачен в плен марокканскими корсарами; из плена в Марокко Эмин бежал через Португалию в Лондон, где явился в русское посольство, принял православие и очень быстро овладел русским языком. В 1761 г. Эмин появился в Петербурге и начал преподавать многочисленные известные ему иностранные языки (по разным сведениям, он знал их от 5 до 12), а с 1763 г. выступил как романист, переводчик и издатель сатирического журнала «Адская почта».

Эмин печатался всего шесть лет – с 1763 по 1769 г., однако за этот короткий промежуток времени он издал около 25 книг, в том числе 7 романов, как минимум 4 из которых являются оригинальными; в 1769 г. он единолично издавал журнал «Адская почта», где был единственным автором и, кроме того, активно участвовал своими публикациями в других журналах этого года. Для того, чтобы заложить основы романного жанра в русской литературе, Эмин был просто идеальной фигурой: его бурная молодость и универсальное знакомство co многими европейскими и азиатскими странами дали ему тот необходимый опыт, который позволил перешагнуть некий психологический барьер, существующий в эстетическом сознании русских прозаиков-переводчиков из-за предельного несходства той картины мира, которая вырастала в повествовании европейского любовно-авантюрного романа, с национальным русским общественным и частным бытом. Эмин же ощущал себя в европейском авантюрном романе как рыба в воде – его собственная жизнь вполне укладывалась в жанровые рамки романа-приключения, да и он сам в его герои вполне годился. Он и сделал себя и свою жизнь (или легенду о ней, им самим созданную – это до сих пор неясно) предметом повествования в одном из своих первых романов «Непостоянная фортуна, или Похождение Мирамонда» (1763), сообщив в предисловии, что в образе одного из героев романа, Феридата, он изобразил себя и свою жизнь.

Уже само слово «похождение», вынесенное в название романа, свидетельствует о том, что в основу его жанровой модели легла традиционная авантюрная схема романа-путешествия. Однако Эмин осложнил ее многочисленными реалиями других повествовательных моделей: «Плавание героя по морю прерывается кораблекрушениями или нападениями пиратов, на суше на него нападают разбойники, он оказывается то проданным в рабство, то вознесенным на трон, то заброшен в лесные дебри, размышляет о смысле жизни, читает некую мудрую книгу о том, как надобно обращаться с подданными, с министрами, с друзьями ‹…›. На эту основу накладываются элементы романа о воспитании чувств. ‹…› герой скрывается от цивилизации в некоей пустыне и там предается нравственному самосовершенствованию. Многочисленные авторские отступления (особенно в начале романе) рассчитаны на просвещение русского читателя в плане экономическом, историческом и этно-географическом: автор ведет читателя (вслед за Мирамондом и Феридатом) к мальтийцам, кабилам, марабутам, португальцам, в Египет – к мамелюкам, во Францию и в Польшу. Некоторые отступления разрастаются в настоящие очерки нравов ‹…›. В эту пеструю структуру местами глубоко вклиниваются вставные новеллы, нередко фантастического характера, напоминающие сказочные происшествия «Тысячи и одной ночи». Все это скрепляется связями любовной коллизии, но она вступает в свои права лишь после того, как более сотни страниц автор отдал своеобразной предыстории ее. Вероятно, в ней можно видеть раннее предвестие истории души, которая впоследствии займет важнейшее место в характерологии развитого сентиментализма, романтизма и реализма».

Таким образом, можно сказать, что в своем первом романе Эмин создал своеобразную энциклопедию форм романного повествования и жанровых разновидностей романа. Роман-путешествие, соединяющий в себе документально-очерковое и вымышленное авантюрное начало, любовный роман, роман-воспитание чувств, волшебно-фантастический роман, психологический роман, просветительский роман – в «Похождении Мирамонда» представлены все эти жанровые тенденции романного повествования. И если учесть то обстоятельство, что «Похождение Мирамонда» осуществляется в географическом пространстве практически всего мира – от реальных европейских и азиатских стран до вымышленной пустыни, а так же и то, что само имя «Мирамонд» содержит в себе дважды повторенное – по-русски и по-французски понятие «мира» (весь свет, мироздание, светская жизнь) – то концепция романного жанра, как она намечается в первом русском оригинальном романе, приобретает отчетливый призвук эпической универсальности, всеохватности бытия, воссозданной через судьбу, характер и биографию своеобразного «гражданина мира».

Нетрудно заметить, что в своем первом романе Эмин подхватывает уже знакомые нам традиции русской оригинальной и переводной художественной прозы XVIII в. – от безавторских гисторий о «гражданине российских Европий» до странствия условного героя Тирсиса по вымышленному острову Любви. Так же, как российский матрос духовно и интеллектуально вырастает от худородного и бедного дворянина до собеседника европейских монархов, как Тирсис становится героем, гражданином и патриотом в результате овладения культурой любовных отношений и воспитания чувств в «академии любви», герой Эмина Мирамонд тоже представлен в процессе духовного роста: «он непрерывно меняется; он становится взрослее, умудреннее, жизненный опыт позволяет ему понять то, что прежде было ему недоступно». Это, пожалуй, главная тенденция, наметившаяся в «Похождении Мирамонда»: тенденция перерастания романа-путешествия в роман – духовный путь, тенденция к психологизации романа, которая нашла свое полное воплощение в лучшем романе Эмина «Письма Ернеста и Доравры» (1766).

Жанровая форма, которую Эмин придал своему последнему роману (а между «Мирамондом» и «Письмами Ернеста и Доравры» временной промежуток всего в три года) – эпистолярный роман – свидетельствует, во-первых, о стремительности эволюции русского романа, а во-вторых, о стремительности, с какой только-только возникающая русская романистика набирала современный ей западноевропейский эстетический опыт и поднималась до западноевропейского уровня развития романного жанра в плане эволюции жанровых форм художественной прозы. Эпистолярный роман в 1760-х гг. был животрепещущим эстетическим новшеством не только в России, но и в европейской литературе. В 1761 г. вышел в свет роман Ж.-Ж. Руссо «Юлия или новая Элоиза», ознаменовавший собой новую стадию европейской романистики и своим сословным конфликтом, остро актуальным в предреволюционной Франции, и своей эпистолярной формой, которая открывала новые возможности для психологизации романного повествования, поскольку отдавала героям все традиционно авторские способы раскрытия их внутреннего мира.

Эмин, тяготевший к психологизации романного повествования уже и в «Похождениях Мирамонда», безусловно, почувствовал те возможности, которые эпистолярная форма дает для раскрытия внутреннего мира героев, и, восприняв эпистолярную форму романа Руссо, подчинил задаче изображения жизни «чувствительного сердца» все остальные компоненты романного повествования. Сохранив общие очертания любовного конфликта – знатность и богатство Доравры препятствуют ее браку с бедным нечиновным Ернестом, он все же смягчил остроту любовного конфликта Руссо, где основным препятствием любви Юлии и Сен-Пре была разница в их сословном положении – аристократка Юлия и разночинец Сен-Пре не могли быть счастливы только по этой причине, тогда как Ернест и Доравра оба принадлежат к дворянскому сословию, и причины несчастья их любви носят иной, психологический характер.

Эмин целиком сосредоточился на закономерностях и природе эмоциональной жизни человека, воссоздав в своем романе историю многолетней, верной и преданной любви Ернеста и Доравры, которая пережила все существовавшие препятствия – богатство и бедность, вынужденный брак Доравры, известие о том, что жена Ернеста, которую он считал умершей, жива, но в тот момент, когда эти препятствия исчезли (Ернест и Доравра овдовели), дает о себе знать неисповедимая таинственность и непредсказуемость жизни сердца: Доравра вторично выходит замуж, но не за Ернеста. Причин ее поступка Эмин демонстративно не пытается объяснить, предлагая читателю на выбор два возможных истолкования: браку с Ернестом могло воспрепятствовать то, что Доравра винит себя в смерти мужа, который был потрясен, обнаружив у жены связку писем Ернеста, и вскоре после этого заболел и умер. Браку с Ернестом могло послужить препятствием и то, что Доравра просто разлюбила Ернеста: невозможно рационально объяснить, почему возникает любовь и так же невозможно познать причины, по которым она проходит.

Сам Эмин хорошо осознавал необычность своего романа и те препятствия, которые создавали его восприятию прочные основы классицистической морали и идеология просветительской дидактики. Рациональная нормативная эстетика требовала однозначности моральных оценок; просветительская дидактика требовала от изящной словесности непременной высшей справедливости: наказания порока и воздаяния добродетели. Но в русском демократическом романе, ориентированном более на сферу эмоциональной жизни сердца, чем на сферу интеллектуальной деятельности, эта четкость моральных критериев начала размываться, категории добродетели и порока перестали быть функциональны в этической оценке поступков героя. Финал любовной истории совсем не тот, которого можно было бы ожидать читателю, воспитанному на классицистической апологии добродетели и ниспровержении порока. В предисловии к своему роману Эмин попытался объяснить свои исходные установки, которые привели роман к такому финалу:

‹…› Можно будет некоторым опорочить мой вкус по причине той, что последние части не соответствуют первым, ибо в первых постоянство в любви почти на высочайшую степень вознесено, а в последней оно вдруг разрушилось. Я и сам то скажу, что такая сильная, добродетельная и разумная любовь не должна бы премениться. Поверь, благосклонный читатель, что нетрудно бы мне было романическое постоянство еще выше вознести и окончить книгу мою в удовольствие всех, соединя Ернеста с Дораврою, но такой конец судьбе не понравился, и я принужден написать книгу по ее вкусу….

Основной эстетической установкой Эмина, которую он и пытается выразить в своем предисловии, является не ориентация на должное, идеальное, но ориентация на истинное, жизнеподобное. Для Эмина истиной становится не абстрактная рациональная формула страсти, а реальное, житейски-бытовое осуществление этой страсти в судьбе обычного земного жителя. Эта установка продиктовала и заботу о достоверных психологических мотивировках поступков и действий героев, которая очевидна в том же предисловии к роману:

Некоторые ‹…› будут иметь причину сказать, что в некоторых моих начальных письмах есть много излишних нравоучений; но если они рассудят, что врожденное самолюбие каждого любителя побуждает обожаемой особе показать свое знание, то увидят, что гораздо меньше должно винить тех, кои, имея переписку с любовницами, весьма разумными, ‹…› философствуют и о разных околичностях тонко рассуждают, чтоб, тем способом пленив прежде строгой особы разум, можно было удобнее и к ее приближиться сердцу.

Однако эта установка на изображение истины духовной и эмоциональной жизни человека, во многом успешно реализованная в романе Эмина, пришла в противоречие с совершенно условным, безбытовым пространством: роман, задуманный и осуществленный как русский оригинальный роман о русских людях, современниках писателя, никак не соотнесен с реалиями национальной жизни. Вот, например, как описывается деревенское уединение героя:

Здесь природа в нежных своих цветах и в зеленых листочках являет свою веселость и живость; здесь розы, зря нас, ими любующихся, как будто стыдясь, краснеют, а приятные лилии, которые не так, как розы, приятный имеют вид, видя их природную стыдливость, как будто в нежном своем свете приятную являют улыбку. Овощи наших садов лучше нас довольствуют, нежели приятнейшие и искусно заправленные пищи, на великолепных столах употребляемые. Здесь приятный зефир, как будто свое имея жилище, с разными обнимаются цветочками ‹…›.Приятное пение певчих птиц служит нам вместо музыки ‹…›.

Если для русского демократического читателя второй половины XVIII в., в массе своей незнакомого воочию с жизнью европейских стран, экзотическая география «Мирамонда» ничем не отличается от условно-европейской географии безавторских гисторий или даже от аллегорической географии вымышленного острова Любви, то от русского романа русский читатель был вправе потребовать узнаваемости реалий национальной жизни, практически устраненных из романа «Письма Ернеста и Доравры». Таким образом, следующий шаг в эволюционном развитии романа оказался предписан этой ситуацией: на смену жизнеподобному в духовно-эмоциональном плане, но условному в бытовом отношении роману Эмина приходит достоверно-бытовой роман Чулкова, созданный с демократической установкой на воспроизведение другой истины: истины национального общественного и частного быта низовой демократической среды. Так русский демократический роман 1760-1770 гг. в своей эволюции отражает закономерность проекции философской картины мира на национальное эстетическое сознание: в лице Эмина роман осваивает идеально-эмоциональную сферу, в лице Чулкова – материально-бытовую.

«Необходимость» романа Обретения и утраты Интерес к жизни человека, его поступкам на фоне исторических событий порождает актуализацию жанра романа. Любой роман стремится к постановке наиболее острых и в тоже время вечных вопросов бытия. Идеология романа утверждает