Идиш и xxi век: прогнозы и реальность. Шломо громан. виртуальный институт и виртуоз пера. громан отвечает вершинину Тема семья на идиш шломо громан
1. Неутешительные демографические рамки
Когда Марк Твен говорил: "Слухи о моей смерти сильно преувеличены" - он вполне мог говорить это от имени языка идиш.
Недоброжелатели и пессимисты продолжают называть идиш "умирающим" или даже "мёртвым" языком уже в течение нескольких десятилетий, если не столетий.
«С детства знал я три мертвых языка: древнееврейский, арамейский и идиш (последний некоторые вообще не считают языком)...» - так начинается роман Исаака Башевиса-Зингера (1904-1991) «Шоша».
В качестве прототипа для героя своего романа, опубликованного в 1978 году, единственный творивший на идиш лауреат Нобелевской премии по литературе выбрал самого себя.
В довоенной Варшаве, где начинал свою карьеру башевисовский Арон Грейдингер, идиш был едва ли не живее польского языка. В 1920-30-х годах в десятках стран мира на идиш выходило более 600 периодических изданий (тираж нью-йоркской ежедневной газеты "Форвертс" превышал 200.000 экземпляров), писались тысячи романов и научных трудов, с аншлагом работали сотни театров, а Британская энциклопедия признала идиш одним из семи основных языков культурного мира.
К 1970-м годам, когда стало окончательно ясно, что народившееся после Второй мировой войны поколение евреев (ни в Израиле, ни в США, ни в бывшем СССР, ни где-либо еще) практически не знает идиш, появились конкретные предсказания даты естественной смерти языка.
С точки зрения демографов, грядущая гибель идиша выглядела безусловной. На Украине и в Белоруссии (кроме западных областей) самые молодые писатели, поэты, актеры, успевшие получить на идиш среднее плюс среднее специальное или хотя бы незаконченное высшее образование, появились на свет в 1920 году. Именно таков был год рождения самых молодых членов редколлегии журнала "Советиш геймланд".
Для Прибалтики, Польши, Буковины и Бессарабии, где идиш был наиболее распространен в еврейском обиходе и где до Второй мировой войны не существовало Советской власти, возрастная планка была не столь сурова. В этих регионах блестящее, "профессиональное" владение языком идиш было свойственно и людям, родившимся примерно до 1930 года: получив на мамэ-лошн лишь начальное или незаконченное среднее образование, они скомпенсировали недостачу формального образования на идиш наличием крепких семейных традиций.
В Аргентине образование на идиш худо-бедно просуществовало до 1960-х годов. Поэтому среди выходцев из Аргентины встречаются люди, родившиеся в 1930-х (реже - в 1940-х) годах и хорошо владеющие языком.
В США и Израиле даже школьного образования на идиш после Второй мировой войны не существовало (в первом случае вследствие ассимиляции, помноженной на нерадивость тамошнего еврейского истеблишмента; во втором - из-за резко антиидишистской позиции "элиты" во главе с Бен-Гурионом).
О молодых резервах для идиш говорить не приходилось. По существу, присутствовали только слезы и грезы доживающих свой век идеалистов.
Символичны строки стихотворения еврейского поэта-модерниста Яакова Глатштейна "Говори со мной на идиш...", отражающего "идишистскую" трактовку сионизма (или сионистскую трактовку идишизма?) Глатштейн родился в 1896 году в Люблине (Польша), в восемнадцатилетнем возрасте переехал в США, многократно взвешивал возможность репатриации в Израиль - но скончался в 1971 году в Нью-Йорке.
Вот подстрочный перевод этого произведения на русский язык:
Говори со мной на идиш, моя еврейская страна,
А я с тобой буду говорить на иврите, само собой.
Авраам c Саррой выходят мне навстречу
Из гробницы Патриархов
(на иврите - [меарАт hа-махпелА], расположена в Хевроне. - Здесь и далее - примечание автора статьи).
“Добрый день, дедушка-бабушка”.
Авраам переходит молча улицу.
“Не принимай близко к сердцу, Яшенька
(переосмысление имен: тезка поэта, третий праотец еврейского народа Яаков, как и его дед - Авраам, похоронен в гробнице Патриархов).
- говорит Сара. - Он понимает каждое слово”.
Так здесь принято.
Мужчина должен на идиш молчать.
Но еврейская женщина о “еврейско-немецком языке”
(одно из наименований идиш, чаще используется в ироническом смысле недругами этого языка)
Тоже имеет кое-что сказать.
Говорю я тебе “Добрый день”, дитя мое,
Да будет у тебя много всякого добра.
Поверь мне, Яшенька: наступит время
В стране праздника Ту би-шват (отмечаемый иудеями в январе-феврале Новый год деревьев, когда по традиции едят сухофрукты) - стране изюма и инжира -
Когда все ивритские дети
Прекратят молчать на идиш.
И когда они разговорятся,
Такое будет удовольствие их слушать!
Так и случится, Яшенька, дитя мое,
Клятву могу я тебе дать”.
Дедушка Авраам с противоположной стороны улицы
Подмигивает мне и машет платком.
О, говори со мной на идиш, моя еврейская страна,
А я с тобой буду говорить на иврите, конечно.
Иначе как лингвистическим харакири нельзя назвать положение, при котором 99% еврейских тружеников пера и сцены (об единственном проценте исключений мы поговорим ниже) так "ценили" родной язык и культуру, что не удосужились передать идиш своим сыновьям и дочерям, словно стремясь унести его с собой в могилу!
Нельзя умалять преступлений Гитлера и Сталина, совершенных по отношению к еврейскому народу в целом и к его языкам в частности. Но - ни в коем случае не ставя на одну доску с тиранами ХХ века даже худших лидеров сионизма - мы не сможем простить и главарей штурмовых отрядов, под манкуртским лозунгом "Только иврит" разорявших идишские редакции, газетные ларьки, книгоиздательства, театры... Разорявших экономически и физически - об этом мне рассказывал патриарх пишущих на идиш израильских журналистов Мордехай Цанин (1906 года рождения).
"С упорством, достойным лучшего применения, некоторые лидеры Израиля уничтожали удивительную культуру идиш. Не было такого случая в человеческой истории, - утверждает Цанин, - чтобы народ, изгнанный со своей родины, создал такую удивительную культуру. И непонятно, как мог тот же народ стремиться к ассимиляции в собственной стране".
Цанин отдает должное блистательной победе сионизма, возродившего еврейскую государственность. Однако следовало ли для воссоздания Государства Израиль уничтожать народную культуру и сеять ненависть к языку, с помощью которого идеи сионизма стали достоянием большинства представителей еврейского народа?
"Без языка восточноевропейских евреев идея о возрождении исторической родины осталась бы красивой мечтой", говорит старый журналист (намекая на отсутствие у сионистов России, Литвы, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии другого общего языка) и напоминает, что "в Европе сами сионистские лидеры с наслаждением читали стихи Хаима-Нахмана Бялика, написанные или переведенные для них на идиш, любили и пели песни на мамэ-лошн. При этом еврейским парням и девушкам, впитавшим идиш с молоком матери, произносившим на идиш первые трепетные слова любви, с приездом в Эрец-Исраэль разрешалось пользоваться родным языком не больше одного года, после чего они могли потерять работу из-за недостаточного усвоения иврита... Израильские лидеры стремились языком иврит объединить ашкеназов и сефардов, и это было единственно правильным решением. Но цена оказалась слишком высокой, а результат - весьма сомнительным".
Но оставим государственную политику. В семейном-то кругу сохранить язык при наличии желания, мужества и целеустремленности было возможно! Увы: в целом ашкеназские евреи, родившиеся в первой четверти ХХ века, добровольно отреклись от своего языка, от своей многовековой традиции. В одних краях приснопамятная Евсекция (чьей задачей являлось распространение коммунистической идеологии в среде евреев на их родном языке и контроль над последующим отмиранием последнего за ненадобностью) возложила идиш на жертвенник, на котором выковывался русскоязычный "советский человек - строитель коммунизма". На других алтарях шли безуспешные роды "израильтянина" (другой "новой исторической общности", призванной заменить - нет, зачеркнуть - еврейство). Третьи легкомысленно выплеснули содержимое своих сосудов в американский "плавильный котел". Четвертые безвозмездно растворили свой духовный багаж в франко/испано/португалоязычной культуре...
По всем прикидкам, к началу XXI века идиш должен был сохраниться лишь в устах глубоких стариков да немногих "относительно молодых" пенсионеров родом из Литвы или Аргентины. Более чем тысячелетняя славная история мамэ-лошн казалась как никогда близкой к бесславному завершению.
Сбылись ли эти прогнозы? Оказался ли четвертый этап истории идиш (начавшийся, согласно традиционной хронологии, в 1700 году) последним - или на смену ему пришел новый? Свой ответ на этот вопрос автор постарается дать в конце статьи. А перед этим давайте выясним, какое место занимает идиш в мировой лингвистической классификации, предпримем экскурс в историю языка и рассмотрим некоторые его особенности, учет которых необходим для постановки точного "диагноза".
2. Германский, но не немецкий
Многие современные языки появились в результате войн и покорения одних народов другими путем смешения их языков. Например, после вторжения в VI веке в Северную Италию германские племена и их язык растворились в романском большинстве. Кельты, наоборот, не покидая своей Галлии, переняли язык римских завоевателей, что привело к появлению нового романского языка - французского. Еврейский же путь оказался отличным от других.
Язык ашкеназских евреев складывался на протяжении более тысячи лет в ходе взаимодействия и синтеза четырех лингвистических компонентов: семитского (иврито-арамейского), романского, германского и славянского.
Определенное сходство идиш с немецким служит для некоторых авторов, не владеющих обоими языками, поводом считать его вариантом немецкого языка. В действительности же идиш и современный немецкий - совершенно разные языки, связанные лишь некоторыми общими аспектами происхождения.
Своеобразие идиш проявилось уже на раннем этапе его формирования, до соприкосновения со славянскими языками).
Большую роль в возникновении идиш сыграли сохраненный евреями с древнейших времен семитский (ивритско-арамейский) компонент, а также французский и итальянский - языки стран, из которых евреи прибывали в ту пору в Германию, образуя отдельные кварталы в прирейнских и примозельских городах.
Развиваясь собственным путем, идиш превращался в самостоятельный язык, в то время как средневерхненемецкий диалект (послуживший базой для развития грамматической и - частично - лексической структуры мамэ-лошн) трансформировался в современный немецкий.
Таким образом, идиш (или, как он назывался тогда, "идиш-тайч", "ивре-тайч") стал отличаться от немецких говоров не только наличием гебраизмов, романизмов (а позднее и славянизмов), но и своеобразной интеграцией германских слов, грамматических форм и фонетических особенностей под влиянием древних и современных факторов. Но главной частью идиш оказались специфические языковые образования, рожденные поколениями европейских евреев, отражающие их образ мышления и психический склад.
Существеннейшие различия между идиш и немецким имеются не только на графическом уровне (квадратный алфавит - и латиница), но и на фонетическом, лексическом и грамматическом.
В некоторых аспектах идиш даже ближе к другим языкам германской группы, нежели к немецкому. Например, неопределенные артикли в идиш почти "списаны" с английских. Идентичны в идиш и английском звуковое оформление ряда слов: "полный" по-английски full [фул], по-еврейски??? [фул], а по-немецки voll [фоль]. "Губа" по-английски lip [лип], по-еврейски??? [лип], а по-немецки Lippe [лИпэ]. На морфологическом уровне поразительное сходство идиш с английским и несходство его же с немецким проявляется в наличии притяжательного падежа вместо родительного.
По положению глагола-сказуемого структура предложения в идиш напоминает скорее синтаксическую модель английского языка, чем немецкого, где сказуемое или его часть далеко отодвигаются от подлежащего. Большее, по сравнению с остальными германскими языками, разнообразие синтаксических моделей порядка слов позволяет носителю идиш вкладывать в предложение богатейший спектр эмоций даже не прибегая к другому "козырю" мамэ-лошн - интонационной игре. При этом свобода порядка слов никогда не приводит к смысловому хаосу: в идиш принципиально невозможна амбивалентная фраза типа "Мать любит дочь".
О самостоятельности идиш как языка свидетельствует и тот факт, что он не механически заимствовал слова из различных источников, а "перерабатывал" их, подчиняя собственным фонетическим закономерностям и словообразовательным моделям (примеры см. в разделе 4.4).
Немало в идиш слов, составленных из морфем, взятых сразу из трех языков-источников. Например: "озорник, шалун" - ???????-??????? [вАйсэр-хЭврэник] - первая часть слова немецкого происхождения (дословно "белый"), а вторая состоит из ивритского корня [хЭврэ] "компания" и славянского суффикса [ник]. Последний суффикс вообще весьма продуктивен в идиш.
Еще один пример: ??????????? [цулОхэсник] "строптивец, поступающий назло" - приставка [цу] немецкого происхождения (инфинитивная частица, относящаяся к последующему глаголу); корень [лОхэс] - произнесенный на ашкеназский лад ивритский глагол "разозлить, рассердить" (в современном иврите - [леhахъИс]); суффикс - см. выше.
Итак, идиш - не диалект немецкого языка, а равноправный член западной подгруппы германской подгруппы индоевропейской семьи. К той же подгруппе относятся английский, немецкий, нидерландский (он же голландский), люксембургский, фризский и африкаанс.
Другое расхожее заблуждение, связанное с идиш, вызвано разнообразием его диалектов. Слабо владеющий еврейским языком человек испытает естественные трудности в общении с носителем отдаленного диалекта - и подумает, будто единого языка идиш не существует, а есть лишь совокупность местных жаргонов. Однако при более глубоком изучении языка, в особенности наддиалектной литературной нормы, многие сложности исчезнут.
Хотя на протяжении веков идиш распространился на обширных территориях и его региональные варианты действительно отличаются друг от друга, в письменном общении всегда соблюдалась унификация. Такая нормативность характеризует как старый литературный язык, господствовавший до начала XIX века (базировавшийся в основном на западном диалекте), так и современный литературный идиш, развивавшийся как межрегиональный язык с середины XIX в.
Относительная однородность идиш - потрясающее явление в истории лингвистики, потому что он развивался без помощи тех унифицирующих факторов, которые обычно обеспечивает национальное государство (особенно через единую школьную систему).
По роду занятий, а также из-за непрерывных преследований евреям приходилось переезжать с места на место, образуя новые поселения. В речи евреев различия местных немецких диалектов сглаживались намного быстрее, чем в речи немцев, главная масса которых оседло жила в деревнях феодально раздробленной Германии.
Значительную роль в сближении диалектов сыграло книгопечатание, получившее у евреев большое развитие. Авторы и издатели, заинтересованные в распространении своих изданий, старались избегать узкоместных выражений или сопровождали их переводом на другие диалекты.
Исследователь культуры восточноевропейского еврейства д-р Гешл Клепфиш (1910-2004) отмечал особую роль, которую сыграл идиш в сохранении еврейского народа. Если религия выполняла функцию внутренней крепостной стены, то на долю языка идиш выпала роль внешней стены, защищавшей евреев в Восточной Европе и на других континентах, куда они эмигрировали, от растворения в окружающих народах.
3. Один из богатейших в мире
На протяжении многих веков предохраняя евреев от ассимиляции, идиш сам ассимилировал сотни тысяч слов окружающих языков. В картотеке профессора Еврейского университета в Иерусалиме, руководителя проекта "Большой толковый словарь языка идиш" Вольфа Московича собрано досье на миллион слов!
В Оксфордском словаре английского языка только 500.000 слов, хотя за счет слэнга и специальной терминологии эту цифру можно увеличить до миллиона .
В Большом академическом словаре русского языка чуть больше 200.000 слов, а вместе с не вошедшими в словари лексическими единицами специалисты насчитывают полмиллиона. В немецком языке менее 200.000 слов, а во французском нет и ста тысяч...
Итак, по количеству реально существующих слов идиш - один из двух наиболее богатых языков мира. Причем если английский обязан своим несметным богатством германским, романским (в первую очередь французскому и латинскому), кельтским и греческому языкам, то идиш - германским (в первую очередь немецкому), семитским (древнееврейскому/ивриту и арамейскому), славянским (западно- и восточнославянская подгруппы) и романским (изначально - французскому и итальянскому, позднее - также румынскому и испанскому).
С конца XIX века, когда началась массовая эмиграция восточноевропейских евреев в США, идиш и английский вступают в непосредственный контакт и обогащают друг друга сотнями выразительных слов и калькированных (дословно переведенных) идиом, пословиц и поговорок. "Хуцпэ", "киббицер", "шпилькес" и a target=new href=http://www.bergen.org/AAST/Projects/Yiddish/English/comwor.html>многие другие еврейские слова органично входят в разговорный, а затем и в литературный инглиш, образуя новый лингвистический феномен - "америдиш".
В силу известных исторических причин идиш, в отличие от английского, не стал международным языком науки и техники - и не выработал в себе специальных терминологических рядов, далеко выходящих за пределы учебных, газетных и иных популярных текстов. При наличии соответствующих условий идиш мог бы обогатить свой лексикон десятками, если не сотнями тысяч терминов, попросту отсутствующих в сегодняшнем мамэ-лошн, но присутствующих в английском языке. И тогда суммарный вокабуляр идиш обеспечил бы языку "чистое" первое место.
Но истинная сокровищница еврейского языка - не термины, а обычные слова, отражающие бесчисленные стороны и оттенки предметов и явлений повседневного бытия, человеческих ощущений, чувств и эмоций.
По количеству синонимов (лексических единиц, имеющих одинаковое или близкое значение) идиш бесспорно занимает первое место в мире. Это свидетельствует о беспрецедентном понятийном и стилистическом разнообразии языка.
Возьмем к примеру понятие "книга". Из древнееврейского языка идиш заимствовал слово??? [сЭйфэр] (в современном израильском иврите звучащее как [сЭфэр]) и из немецкого - ??? [бух]. В мамэ-лошн [сэйфер] приобрел новый оттенок смысла - "священная книга, связанная с иудаизмом", в то время как за словом [бух] идиш сохранил значение "обыкновенной книги".
4. Четыре "канонических" периода истории идиш
В энциклопедиях и других научных трудах, изданных в ХХ веке, история языка идиш разделяется на четыре этапа.
4.1. Древнейший период (до 1250 г.)
Первыми евреями, осевшими в Европе еще в годы существования древней Иудеи, оказались, по-видимому, воины римских легионов. Однако появление первых еврейских поселений в районе Кёльна отмечено только в 321 году н.э., а условным началом развития национальной культуры европейских евреев и языка идиш считается 801 год, к которому относится найденное в документах упоминание о некоем "Ицхоке Абину из Ашкнази".
Эти и ряд других научных свидетельств дают основание считать, что идиш как разговорный язык сложился немногим более тысячи лет назад на небольшой территории, окружающей место впадения реки Майн в Рейн, в результате смешения разных немецких диалектов (ведущими были средненемецкие).
Поначалу евреи, пришедшие в Германию из Франции и Северной Италии, говорили на смешанном древнееврейско-романском наречии (так называемый "лАаз"), а к XI-XII векам переняли от местного населения диалектные варианты немецкого языка - и на базе трех компонентов постепенно создали новый язык.
В сохранившихся письменных памятниках начала XII века зафиксированы отдельные слова на идиш. Как отмечал крупнейший специалист по еврейской лингвистике Макс Вайнрайх (1894-1969), именно в ту эпоху началось формирование и многих других современных европейских языков.
Важно отметить, что язык Библии и религиозного культа евреев в Средние века оказывал сильное влияние на язык еврейского населения Германии. Иврит тогда еще не был привилегией образованного духовенства, а с раннего детства изучался всеми мальчиками, на нем велось делопроизводство в еврейских общинах, в ремесленных цехах, в благотворительных организациях. Иврит служил также средством деловых сношений между евреями разных городов и стран. В силу этого в речи евреев Европы сохранялось большое число древнееврейских слов и оборотов для обозначения культовых, судебных, моральных, коммерческих, бытовых и других понятий, которых либо вовсе не существовало в немецком языке той поры, либо они выражались громоздкими двух-трехчленными словосочетаниями.
4.2. Древний период (1250 - 1500)
Частью изгнанные из Германии и Австрии, частью бежавшие от эпидемии чумы, носители идиш устремляются на восток и вступают в контакт со славянами и немногочисленными местными евреями, говорившими на славянских языках - вначале в юго-восточной Германии и Чехии, а затем (на третьем этапе истории языка) - в Польше, Белоруссии и Литве. Прежняя автономия еврейских кварталов заменяется насильственной изоляцией в гетто. В семито-романо-германский лингвистический сплав включается четвертый компонент - славянский.
Древнейшие сохранившиеся письменные свидетельства языка идиш той поры: одно предложение в „Вормсском молитвеннике" (1272) и „Рукописная книга" (1382).
Евреи жили в Восточной Европе и прежде. Сохранилось датируемое XI-XII веками рекомендательное письмо, данное общиной греческого города Салоники некоему еврею из "общины русской", направлявшемуся в Эрец-Исраэль. Об этом еврее говорится, что не знает он ни священного языка, ни греческого, ни арабского языков, ибо лишь на ханаанском языке говорят жители его родной страны.
("Ханаанский язык" обычно отождествляется со старочешским или с другими диалектами славянских языков, бытовавшими на восточных окраинах германских земель, которые были заселены славянскими народами.)
В рукописи XIII в. упоминается раввин из Чернигова, который во время занятий толковал изучаемый материал на русском языке.
Эти и другие упоминания о "ханаанском" и русском языках, а также славянские глоссы (пояснения малопонятных мест в тексте), сохранившиеся в рукописях того времени на иврите, показывают, что немногочисленные евреи, жившие тогда в Восточной Европе, усвоили некоторые славянские языки. Впоследствии эти евреи либо ассимилировались среди славян, либо оказались поглощены мощным потоком еврейских переселенцев с запада.
4.3. Средний период (1500 - 1700)
Спасаясь от преследований, евреи двинулись из Германии и Чехии еще дальше на восток, в глубь славянских земель.
Если в ХIII веке миграция немецких евреев впервые достигла славянских территорий, то с XVI в. все больше их оседало в Польше, Литве, Галиции, Подолии, Волыни и Белоруссии. Там образовывались еврейские кварталы и отдельные местечки. Усиливалось воздействие славянских языков, со временем возникли новые еврейские территориальные диалекты: польский, украинский и литовско-белорусский.
Параллельно погромы 1648-49 гг. на юге Речи Посполитой привели к частичной реэмиграции евреев из Восточной Европы в Западную и образованию новых поселений в Западном Эльзасе, Голландии и Северной Германии.
Если до середины XIII века идишговорящее население было полностью окружено населением, говорящим по-немецки, то по мере распространения ареала на восток и запад доля евреев, проживающих бок о бок с немцами, непрерывно уменьшалась.
Одновременно с языком развивалась и литература на идиш. Ее первые ростки проявились в творчестве кочующих поэтов, небольших театральных трупп. Затем появились сборники песен (наиболее старые из обнаруженных датированы 1372 и 1382 годами). Уже в XVI веке появляются глоссары, содержащие разъяснения ивритских слов и фраз, переводы Пятикнижия, молитвенники, историческая литература, романы.
Литература на идиш до XVIII в. была предназначена главным образом для простонародья, особенно для женщин, не знавших иврита - основного языка религиозной и художественной литературы того времени. Литература на идиш включала произведения на библейские темы, сборники индивидуальных молитв (?????? [тхинэс], буквально „мольбы"), произведения о еврейских обычаях и правилах поведения, историографические и мемуарные сочинения, описывающие тяжелые испытания, выпавшие на долю еврейского народа: изгнания, массовые убийства, стихийные бедствия.
Первые светские произведения на идиш относятся к XVI веку. Они были созданы в Италии эмигрировавшими туда немецкими евреями. Центральное место в этом принадлежит филологу Эльёhу (Элиягу) Бохэр-Левиту.
С Б-жьей помощью, они отвергнут ее так же, как и прежнюю. Шарону
не удастся перепрыгнуть через забор, которым он сам себя отделил от
национального лагеря. И тогда авторитет главы правительства - и без
того сильно пошатнувшийся - испарится окончательно. Весь "Ликуд",
весь народ увидели, что премьер-министр не столь всемогущ, как
многим казалось еще позавчера. Но если сегодня у Шарона еще имеется
возможность завершить свою политическую карьеру более-менее
достойно, то после следующего "прыжка" он вынужден будет уйти,
поверженный и униженный. Самое печальное, однако, состоит в том,
что цену за авантюры Шарона заплатит не только он сам, но и
еврейский народ, который подвергается арабскому террору тем в
большей степени, чем больше уступчивость его лидеров. Только еврей
вознамерится отступать - ему тут же стреляют в спину!
- Как вы поступите в случае, если Ариэль Шарон попытается вынести
свой новый план на обсуждение правительства и Кнессета минуя
избирателей?
Во-первых, в "Ликуде" есть Центр, который решительно выступает
против капитулянтских планов. На ближайшей же конференции
председателя партии, нарушающего ее устав и демонстративно
пренебрегающего мнением ее членов, может постигнуть незавидная
участь... Объявляя референдум, Шарон попытался обойти Центр -
безуспешно. Теперь, узнав мнение своих непосредственных
избирателей, члены Центра будут настроены еще более
бескомпромиссно. Соответственно поведут себя и избираемые Центром
депутаты, и министры от "Ликуда".
Сегодня никто (или почти никто) из противников шароновского
плана не горит желанием валить лично премьер-министра. Но если им
будет навязана «суперигра» – то...
Я родился в 1967 году в Москве. В семье говорили на идиш и по-русски. Всю сознательную жизнь мечтал репатриироваться в Израиль. В России подпольно преподавал еврейские и иностранные языки.
Смог вернуться на историческую родину по окончании института, в 1990-м. Живу в Тель-Авиве и нахожусь в мире с самим собой (насколько это возможно). Никогда не изменял правому политическому мировоззрению. Люблю путешествовать, практиковаться в языках - и возвращаться домой в Израиль. Женат, четверо детей (старшая дочь в армии).
Базирующимся в Кирьят-Арбе издательством "АХАЗ" выпущены мои книги: "Как коренным образом расширить ваш словарный запас в английском языке"; "Русско-идиш разговорник"; "Краткий идиш-русский словарь"; "Слова ивритского происхождения в русском языке"; "Существительные иврита, которые полезно запомнить" (в соавторстве с М. Харахом).
В настоящее время я преподаю иврит, идиш, английский и немецкий языки - в учебных заведениях Тель-Авива и Кирьят-Арбы, а также частным образом. Работаю как с группами (до 10 человек), так и индивидуально. Имею опыт преподавания русского языка носителям иврита.
Готовлю к зарубежным поездкам, интервью, к экзаменам на аттестат зрелости (багрут), психометрическому тесту, к международным экзаменам TOEFL и IELTS. С удовольствием составляю для своих подопечных индивидуальные учебные планы с учетом профессии, хобби, желаемого срока обучения и планов на будущее.
Я люблю и умею учить всех тех, кто осознанно стремится к знаниям. Наивысших результатов достигаю с учащимися в возрасте 15 лет и старше (хотя бывают приятные исключения - серьезные вдумчивые дети). Никого не хочу обидеть, но воспитывать ребенка/подростка, упорно не желающего заниматься, и тем более обучать его насильно - не мое амплуа.
Перевожу со всех перечисленных языков и на них, а также с французского, испанского, чешского и нидерландского.
С журналистикой я завязал - ограничиваюсь тем, что пишу на сайте и в ЖЖ.
Своими изысками в области лингвистики, а также найденными мною ссылками по изучению различных языков я охотно делюсь с вами.
Москва. Морозный февраль 1958 года. О еврейской культуре в СССР нельзя сказать даже, что она лежит в руинах. От нее, кажется, не осталось и следа.
Пять с половиной лет назад расстрелян цвет еврейской творческой интеллигенции. Вслед за ивритом фактически запрещен идиш. До создания рафинированно-кастрированного журнала «Советиш геймланд» ждать еще три года…
В советской столице идет Всесоюзный конкурс артистов эстрады. Конферансье объявляет:
«Нехама Лифшицайте, Литовская филармония. Народная песня «Больной портной».
На сцену входит маленькая хрупкая женщина и начинает петь на идиш דער קראנקער שניידער [дэр крАнкер шнАйдэр].
Председатель жюри Леонид Осипович Утесов ошеломлен: звучит его родной язык! Он встал, подался вперед, непроизвольно потянувшись сквозь стол к сцене, да так и застыл в этой позе до конца песни.
Кроме Утесова в жюри Валерия Барсова, Николай Смирнов-Сокольский, Юрий Тимошенко (Тарапунька) и Ирма Яунзем. Их вердикт: первая премия присуждается Нехаме Лифшицайте!
Родилась Нехама в 1927 году в Ковно (Каунасе) в семье еврейского учителя и детского врача Юдла Лифшица, работавшего директором городской ивритской школы «Тарбут». Перед войной проучилась несколько классов в «Тарбуте». Дома говорили на идиш. Юдл хорошо играл на скрипке, под звуки которой семейство во главе с мамой Басей пело песни на идише и иврите.
Уже тогда Нехама мечтала стать еврейской певицей. Но когда ей было 13 лет, Литву оккупировали Советы. Еврейские театры, газеты, школы были закрыты.
Девушка начала петь по-литовски, по-русски, по-украински, по-польски и… по-узбекски. Дело в том, что в начале Второй мировой войны семья эвакуировалась в кишлак Янгикурган, где Нехама работала воспитательницей в детском доме и библиотекарем. (Лет тридцать спустя Нехама, закончив свою сценическую карьеру, поступит учиться на отделение библиотековедения Бар-Иланского университета и успеет дослужиться до должности директора Тель-Авивской музыкальной библиотеки имени Фелиции Блюменталь.)
После возвращения в Литву в 1946 году Нехама поступила в Вильнюсскую консерваторию. Педагог Н.М.Карнович-Воротникова воспитала свою ученицу в традициях петербургской музыкальной школы, где исполнительский блеск сочетался с глубинным проникновением в образ.
Миниатюрная женщина с удивительно мягким и нежным голосом вывела на сцену персонажей, от которых зритель был насильственно оторван в течение десятилетий — еврейскую мать, лелеющую первенца, старого ребе, свадебного весельчака-бадхена и синагогального служку-шамеса, ночного сторожа и бедного портного, еврея-партизана и «халуца», возрождающего землю предков. И вся эта пестра толпа соединилась в ее концертах в один яркий многоликий образ еврейского народа.
В 1951 году Нехама Лифшиц дала свой первый концерт. Чуть позже она стала первой в СССР исполнительницей, включившей в свой репертуар песни на иврите.
Специально для нее писали талантливые композиторы и поэты. Александр Галич, вдохновленный ее искусством, обратился к еврейской теме. Благодаря ей его песни получили международную известность. Она первой вывезла записи песен Галича за рубеж. А вот Владимир Шаинский, начинавший как еврейский композитор, посотрудничав немного с Нехамой, наоборот, переключился целиком на песни для «русских» детей.
После победы на всесоюзном конкурсе, рассказывает Нехама, у меня появилась надежда надежда, что вокруг меня что-то возникнет, что-то будет создано… Но после пятнадцати концертов в Москве, в которых участвовали все лауреаты, мне быстро дали понять, что ничего не светит: езжай, мол, домой.
Одиннадцать лет колесила Нехама по всему Советскому Союзу. И в районных клубах, и в Концертном зале имени П.И.Чайковского ее выступления проходили с аншлагами. Повсюду после концертов ее ждала толпа, чтобы посмотреть на «еврейского соловья» вблизи, перекинуться фразами на мамэ-лошн, проводить до гостиницы…
Но везде, где можно было как-то отменить выступление Нехамы, власти не отказывали себе в этом удовольствии. Каждую программу прослушивали, заставляли певицу отдавать все тексты с подстрочниками.
— В Минске, — вспоминает Нехама Лифшиц, — вообще не давали выступать, и, когда я пришла в ЦК, мне сказали, что «цыганам и евреям нет места в Минске». Я спросила, как называется учреждение, где я нахожусь, мол, я-то думала, что это ЦК партии. В конце концов, мне позволили выступить в белорусской столице, после чего в газете появилась рецензия, в которой говорилось, что «концерт был проникнут духом национализма».
Кишинев принимал Нехаму радушнее. Здесь жили и творили друзья Нехамы — замечательные еврейские писатели Мотл Сакциер и Яков Якир. Теперь представительство Еврейского агентства (Сохнут) в Молдавии возглавляет дочь Нехамы Лифшиц. Роза Бен Цви-Литаи — редкой красоты, ума и обаяния женщина, свободно владеющая ивритом, идишем, русским, литовским, английским языками. На этом ответственном посту ярко проявляются ее организаторские способности. Профессиональный фотохудожник, она обладает магнетическим даром сплачивать вокруг себя творческих людей.
В конце 1959 года Киев после долгих «раздумий» соизволил организовать восемь концертов Нехамы.
— Надо сказать, столица Украины даже Аркадию Райкину устраивала проблемы, славилась она этим отношением.
У меня в программе была песня «Бабий Яр». Спустя восемнадцать лет после того, как Бабий Яр стал могилой стольких евреев, я на сцене запела об этом. Причем самой мне даже в голову не пришло, что из этого может получиться. Песня тяжелая, и я всегда исполняла ее в конце первого отделения, чтобы потом в антракте можно было передохнуть.
Спела. Полная тишина в зале. Вдруг поднялась седовласая женщина и сказала: «Что вы сидите? Встаньте!» Зал встал, ни звука… Я была в полуобморочном состоянии. Только в этот момент я по-настоящему осознала всю силу, которой обладает искусство. «Я должна петь то, что нужно этим людям!» — решила я и переиначила свою программу, заменив оперные арии и другие «абстрактные» произведения на еврейские песни, находящий больший отклик в душе слушателя.
На следующий день Нехаму вызвали в ЦК. Дело в том, что в те, доевтушенковские, годы советская власть всеми силами замалчивала трагедию Бабьего Яра. На месте гибели киевских евреев проектировали не то городскую свалку, не то стадион. На все претензии Нехама отвечала, что все ее песни разрешены к исполнению, что она их поет всегда и всюду, а если есть какая-то проблема, так это у них, а не у нее.
Дальнейшие концерты в Киеве были запрещены, а вскоре вышел приказ министра культуры, из-за которого Нехаме Лифшиц целый год не давали выступать. Допросы, обыски, постоянная слежка и угроза ареста — «не каждая певица удостаивалась такой чести», напишет потом Шимон Черток в статье к 70-летию Нехамы, заметив, что труднее всего преследователям певицы было понять, «каким образом выросший в коммунистическом тоталитарном государстве человек остается внутренне свободным».
— Я билась, как могла, но это была непробиваемая стена, — говорит Нехама. — Переломил ситуацию министр культуры Литвы. Он сказал мне: дескать, готовь программу, и мы послушаем, где там у тебя национализм. Я спела, и они дали заключение, что не нашли ничего достойного осуждения. Потрясающий был человек этот министр — литовец-подпольщик, коммунист, но если бы не он, меня как певицы больше не существовало бы.
Но таких, как он, было мало. «Люди в штатском» преследовали актрису по пятам. В конце 60-х годов Нехама, приехав с концертами в очередной город, в гостиничном номере говорила воображаемому «оперу»: «С добрым утром! А мы все равно отсюда уедем!»
— Мы долго думали об отъезде в Израиль, — рассказывает певица. — Поначалу, конечно, даже мечтать об этом не могли. Но в 60-х годах появились отдельные случаи репатриации в рамках воссоединения семей. Вызов мы получили от моей тети Гени Даховкер. Документы подали еще до Шестидневной войны. В марте 1969 года разрешили выехать мне одной — без дочери Розы, без родившегося к тому времени внука (назвали его Дакар — в честь погибшей израильской подводной лодки), без родителей, без сестры. На семейном совете было решено, что тот, кто первый получит разрешение, поедет один. В июле здесь уже была Роза, к Йом-Кипуру — родители, а сестре с детьми пришлось прождать до 1972 года.
Принимали меня… как царицу Савскую — вся страна бурлила. В аэропорту меня встречала Голда Меир — на с Такие концерты были! Все правительство приходило. Вместе с военным оркестром я проехала с концертами по всем военным базам
Но продлить свою певческую карьеру в Израиле мне удалось всего на четыре года. Было тому много причин. Обанкротился единственный импресарио, с которым я могла работать — другие были просто халтурщики. Наступил этап, когда я почувствовала, что не могу петь для тех, кто не чувствует мою песню так, как те, прежние зрители, «евреи молчания». Можно было переключиться на оперный репертуар, но еврейская песня привела меня на лучшие сцены США, Канады, Мексики, Бразилии, Венесуэлы, Великобритании, Бельгии и других стран — я не могла ее ни на что променять. И я пошла учиться в Бар-Илан.
«Еврейский соловей» надолго замолчал.
Четыре года назад Нехама организовала в помещении библиотеки, где до этого работала (Тель-Авив, ул. Бялик, 26) студию, точнее мастер-класс для вокалистов, желающих научиться еврейской песне. Начинали с шести человек, теперь двенадцать. Занимаются два раза в неделю. Субсидирует студию Национальное управление по еврейской (идиш) культуре.
— Я — счастливый человек, — говорит певица. — Тридцать три года я здесь, сменилось поколение, а меня все еще помнят. Чего еще может человек хотеть?
В семье больше никто не поет. И я занимаюсь с теми, кто хочет научиться петь на идише. Это замечательные ребята, в основном, новые репатрианты. Я их всех очень люблю…
— 12 августа исполняется полвека со дня расстрела деятелей еврейской культуры в СССР. Знали ли вы этих людей лично?
— К сожалению, не успела. Однако получилось так, что они сыграли в моей судьбе решающую роль.
После победы на московском конкурсе в 1958 году меня тесным кольцом окружили вдовы и дети расстрелянных писателей и актеров. Алла Зускина, Тала Михоэлс, ныне покойная Фейга Гофштейн морально поддержали меня — а я ведь, признаться, — не была готова к столь головокружительному успеху — и напутствовали меня словами: «Нехама, пой от имени наших погибших отцов и мужей». И вот уже 44 года каждое лето я зажигаю поминальные свечи в их честь. И делаю всё от меня зависящее для увековечения их памяти.
В СССР мне удавалось сделать не так много. В апреле 1967 года я дала свой последний концерт в Москве. На нем прозвучали песни на стихи замученных в подвалах Лубянки поэтов.
В Израиле я 33 года и — пусть это звучит чересчур помпезно — посвящаю все свои силы тому, чтобы жизнь и творчество Михоэлса, Зускина, Маркиша, Гофштейна, Бергельсона, Квитко, Фефера не были забыты последующими поколениями. Каждый год 12 августа мы приходим в сквер на углу улиц Герцль и Черняховски в Иерусалиме и проводим митинг у обелиска, на котором начертаны имена погибших…
— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние идиша и связанной с ним богатейшей культуры?
— Сложный вопрос. Во время Второй мировой войны и сталинских «чисток» был уничтожен почти целый «идишский» народ. Немногие выжившие в большинстве своем перешли на русский, английский, иврит и другие государственные языки стран проживания. Поколение, родившееся перед самым Холокостом и в первые послевоенные годы, оказалось потерянным для идиша. И не надо по старой еврейской привычке обвинять весь мир! Лучше посмотрим в зеркало. Много ли родителей говорили на мамэ-лошн со своими сыновьями и дочерьми? Обычным делом это было только у нас в Литве. Даже дети корифеев еврейской культуры в большинстве своем владеют идишем, мягко говоря, не вполне свободно.
— Есть ли «свет в конце тоннеля»?
— Вы ведь бываете на ежегодных концертах воспитанников моего мастер-класса? На сцену вышло новое поколение сорока-, тридцати- и даже двадцатилетних людей. Они выросли без мамэ-лошн, но наверстывают упущенное.
Я оптимистка. Верю в возрождение идиша. Оно уже началось.
— Что вы можете посоветовать молодым и среднего возраста людям, озабоченным судьбой идиша и еврейской культуры?
— Во-первых, обязательно говорите на идише. Ищите собеседников где угодно и практикуйтесь. Тем самым вы убиваете двух зайцев: не забываете язык сами и порождаете стимул для окружающих. Пусть хотя бы один человек из десяти, из ста захочет понять смысл вашей беседы и примется за изучение идиша.
Во-вторых, не ругайтесь между собой. Это я обращаюсь не к отдельным личностям, а к организациям, ведающим идишем. Пусть все ваши силы и средства уходят не на мелочные разборки типа «кто тут главный идишист», а на дело. На дело возрождения нашего прекрасного еврейского языка.
