Лев толстой и его азбука. «Азбука» Л. Н. Толстого и книги для чтения. История создания "Азбуки" Льва Толстого

Яснополянская школа - начальная школа, открытая для крестьянских детей Л. Н. Толстым осенью 1859 года в его имении Ясная Поляна близ Тулы.

В Яснополянской школе обучалось 37 детей в возрасте 7-15 лет (32 мальчика и 5 девочек). Ученики были распределены на два класса и далее в каждом классе — на два отделения по возрасту и уровню подготовки. В старшем классе обучалось 12, в младшем — 25 учеников. В школе училось и несколько взрослых. Обучение было бесплатным и совмещенным для мальчиков и девочек. Занятия проводились с 8 до 12 ч. и с 15 до 18 ч.

Важнейшей задачей своей школы Толстой считал воспитание творческой личности. Одним из основных принципов обучения в школе являлась полная свобода учеников, которые не были связаны обязательными часами занятий. Уроки на дом не задавались. Характерной чертой учебного процесса в Яснополянской школе была творческая активность и самостоятельность учащихся на занятиях. Толстой требовал учитывать возможности каждого ученика, его интересы и возрастные возможности. В школе работало четыре учителя. В планы преподавания, которые они составляли, обычно вносились изменения «согласно требованиям учеников».

В учебный план Яснополянской школы входили следующие предметы: чтение, письмо, каллиграфия, грамматика, священная история, русская история, математика, беседы по естественным наукам, рисование, черчение, пение и закон Божий.

По вечерам Толстой читал с детьми книги («Робинзон Крузо» и др.), рассказывал им о казаках, о Хаджи Мурате, об Отечественной войне 1812 г., о случаях из собственной жизни. Толстой старался пробудить у детей чувство патриотизма, вызвать у них интерес к отечественной истории. Во время прогулок обычно велись беседы и на этические темы. Под его руководством ученики собирали фольклор в деревнях своего уезда, писали рассказы, которые публиковались в приложении к журналу «Ясная Поляна». Занятия нередко проводились в поле, в саду, в парке.

Осуществляя свою идею о том, что школа должна отвечать потребностям трудового народа, Толстой ввел в Яснополянской школе занятия по труду (столярное дело и с.-х. работы), которыми он сам руководил. Вводя в труд элементы игры, он стремился сделать его увлекательным и радостным. Большое значение Толстой придавал и физическому развитию.museum
.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=12714.

История создания "Азбуки" Льва Толстого

Вышедшую в 1872 г. «Азбуку» Толстого можно рассматривать как продолжение его педагогического журнала «Ясная Поляна» (1862). Свою книгу писатель воспринимал как исполнение долга перед народом. Толстой мечтал, что по его «Азбуке» «будут учиться два поколения русских всех детей, от царских до мужицких, и первые впечатления поэтические получат из нее и что, написав эту азбуку, мне можно будет спокойно умереть».

Толстой не публиковал ее частями в журналах, как, например, начало нового романа «Война и мир» в журнале «Русский вестник». Он отказался от публикации отрывков, чтобы журналисты до выхода в свет целой книги «Азбуки» не «растащили» статьи по хрестоматиям, уговаривая «дать что-нибудь» в их издание. Лишь два рассказа он отдал в печать: «Бог правду видит» в «Беседу» (1872, № 3) и «Кавказский пленник» в «Зарю» (1872, № 2), где сотрудничал Н. Н. Страхов, которому Толстой объяснял: «Если будет какое-нибудь достоинство в статьях Азбуки, то оно будет заключаться в простоте и ясности рисунка и штриха, т. е. языка; а в журнале это странно и неприятно будет, точно не доконченное, как в картинной галерее, какой бы ни было, рисунки карандашом без теней» (из письма 15 апреля 1872 г.). Предложение поместить один из рассказов в «Семейных вечерах» Кашперовой Толстой уже отвергает.

Но вопреки опасениям Толстого, в 1872 г. выходит «Большая Азбука», как называет ее Н. Н. Гусев.

Известный педагог, профессор Московского университета С. А. Рачинский был одним из первых ценителей «Азбуки», он отметил в своей «Сельской школе», что всякому образованному человеку необходимо знать детские книги графа Толстого потому, что, отдав несколько лет своей жизни обучению детей в сельской школе, он многому научился и сам; что для Толстого это стало жизненным делом, а не прихотью. Ничего подобного, по его мнению, в европейской литературе больше не существует.

В период создания «Азбуки» Толстой вновь занимался с крестьянскими детьми, пригласил учителей народных школ, чтобы апробировать свою систему обучения грамоте.

«Азбука» состоит из четырех частей, сброшюрованных в одну объемную книгу (почти 700 страниц). Тщательно продуман отдел русского чтения, в каждой книге «Азбуки» помещен и большой отдел славянского чтения: славянский язык входил в программу народных училищ; крестьяне настаивали на обучении церковнославянской грамоте, да и древняя русская литература была излюбленным чтением яснополянских школьников. Кроме того, изучению языков Толстой всегда придавал большое значение, считая, что «есть только две науки, в пользе которых можно быть твердо уверенным, - это язык или языки, искусство выражать и понимать всякие и во всякой форме мысли, и математика».

Славянский текст начинается с отрывков из летописи Нестора, затем следуют выдержки из Четьи-Минеи, библейские истории, отрывки из Ветхого Завета о сотворении мира, о первых людях, о всемирном потопе, история Иосифа с братьями, всегда трогавшая Толстого, главы из Евангелия, Нагорная проповедь, с детства произведшая на него «огромное» впечатление, молитва «Отче наш», Символ веры, десять заповедей Моисея и три псалма. Из Четьи-Минеи выбраны отрывки поучительного содержания. В «Житии Сергия Радонежского» Толстого привлек ответ Сергия митрополиту, намеревавшемуся надеть на него золотой крест: «От юности не был златоносцем, в старости же в особенности желаю в нищете пребывать», а также решительный отказ Сергия занять митрополичью кафедру: «аки твердый адамант непреклонен пребысть». Внушали Толстому уважение и правила общежития, установленные Сергием в его монастыре: «Ничего для себя никому не приобретать, ни своим что-нибудь называть, но все общим иметь - по заповедям святых отцов».

Толстой помещает в «Азбуке» рассказы, былины, притчи, в которых восхваляется всякий физический труд: «Не потрудиться да не поработать - ничто на свете не радует». Размышляя над темой рассказа, зачастую Толстой задает вопросы и на морально-этические темы, ответы на которые предлагается дать самому ученику.
Форма вопросов и ответов - излюбленный прием и Толстого-публициста.

Включая в «Азбуку» целый ряд рассказов и статей из жизни животных и птиц, Толстой стремился познакомить детей с причинами происходящих природных явлений и объяснить их, задавая простые, казалось бы, вопросы: «Для чего ветер?», «Отчего потеют окна и бывает роса?», «Отчего в мороз трещат деревья?», «Лед, вода и пар». (Очень жаль, что намеченная Толстым статья «Как Коперник догадался, что земля вертится» осталась незавершенной.)

В «Азбуку» Толстой включил «Общие замечания для учителя»; делясь секретами обучения детей, отметил главное качество, которое делает учителя совершенным, - это любовь. «Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, как мать, он будет много лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам».

На основании своего педагогического опыта Толстой определяет условия, необходимые для того, чтобы ученик учился охотно. Это заветное пожелание Толстого-педагога, столь необходимое сегодня нашей системе образования**.

Толстой признавался неоднократно, что «Азбука» - «это одно дело моей жизни важное» (Т. 62, с. 9). «Пишу я эти последние года Азбуку и теперь печатаю. Рассказывать, что для меня такое этот труд многих лет - азбука, очень трудно Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке будут учиться два поколения русских всех детей… написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть». И еще: «Азбука не идет, и ее разбранили в “Петербургских ведомостях”; но меня почти не интересует, я так уверен, что я памятник воздвиг этой Азбукой» (Т. 61, c. 349).

Письмо М. Н. Каткову, редактору «Русского вестника», печатающего «Анну Каренину», тоже содержит высокую оценку Толстым своего труда: «Об одобрении я не говорю - гречневая каша сама себя хвалит, так и моя Азбука. Такой Азбуки не было и нет не только в России, но и нигде! И каждая страничка ее стоила мне и больше труда и имеет больше значения, чем все те писания, за которые так незаслуженно хвалят» (Т. 62, с. 185).

Новую форму письма Толстой называл «рисунок без теней». Редактор журнала «Всемирная иллюстрация» К. К. Случевский отметил достоинства «Азбуки» в своей статье: простота, ясность языка. По его мнению, самоотверженность - так можно назвать отказ графа Льва Толстого от привычных приемов в творчестве, которые привлекали читателей, и пойти на что-то совсем новое.

Толстой на основании своего педагогического опыта определяет условия, необходимые для того, чтобы ученик учился охотно. Это одно из самых заветных пожеланий Толстого-педагога, которое столь необходимо сегодня и нашей современной системе образования*.

В начале 1873 г. на заседании Академии наук по предложению И. И. Срезневского Толстой был избран членом-корреспондентом не столько как автор «Войны и мира», сколько как автор «Азбуки». В ноябре 1874 г. Толстой взялся за переработку «Азбуки», назвав ее в печати «Новая азбука», и отдельно - «Русские книги для чтения» в 4-х частях.

До сих пор дети получают первые поэтические впечатления о жизни из произведений Толстого, включенных в его «Азбуку». Особенное внимание читателей и критиков привлекают написанные для «Азбуки» рассказ «Кавказский пленник» и рассказ-притча «Бог правду видит, да не скоро скажет», в основе которого изложенная Платоном Каратаевым история о невинно пострадавшем купце, о просветленном душевном состоянии человека, простившего виновника его страданий. Рассказы «Филипок», «Косточка» стали классикой детской литературы, на которой воспитывается каждое новое поколение.

“Азбука” графа Л. Толстого стала событием в педагогике. Она в значительной степени оправдала надежды автора. А между тем многим казалось, что начальное обучение - дело недостойное таланта великого писателя. Значение нового педагогического труда не сразу было понято и оценено современниками. Однако Толстой был убежден, что с первой ступени обучения начинается и духовное развитие ребенка. Будет ли учение для ребенка радостным, возникнет ли у него бескорыстный интерес к познавательной деятельности, будет ли он впоследствии ставить духовные ценности выше материальных благ - все это во многом зависит от его первых шагов в мир знания. Развитие духовного начала без школы едва ли может состояться. Это ее приоритетная задача, более важная, чем сообщить некую сумму знаний. Вот ее решать и стремился Толстой своей “Азбукой”.

Черновики "Азбуки"

Давно вынашивал Толстой замысел учебной книги для самых маленьких. Общий план, ее содержание и логическая структура разрабатывались довольно долго. Об этом занятии часто говорил с волнением: “Что из этого выйдет - не знаю, а положил в него всю душу”. С “Азбукой” связывал Толстой самые смелые и светлые надежды, полагая, что несколько поколений русских детей, от мужиков до царских, будут учиться по ней, получая первые поэтические впечатления.
“Азбука” графа Л. Н. Толстого - комплекс учебных материалов из четырех книг. Это своеобразная энциклопедия, объясняющая детям окружающий мир. Художественно обогащая, она раскрывала основные понятия физики, химии, ботаники, зоологии, рассказывала о жизни растений, внешних чувствах человека и животных, явлениях магнетизма, электричества и многом другом. “Азбука графа Л.Н.Толстого” возбудила среди методистов горячие споры.
“Новая азбука” - новый комплекс учебных материалов - была более универсальной, усовершенствованной в результате полемики с оппонентами. Она получила позитивную оценку в прессе, была допущена министерством в народные школы. При жизни Толстого она выдержала свыше тридцати изданий.

Одно из первых изданий "Азбуки"

Открывая вновь свою Яснополянскую школу и содействуя организации школ по всей округе, он мечтал «спасти тех тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых», которые «кишат в каждой школе» (ПСС т. 61, с. 130). Он был переполнен безграничной любовью к «маленьким мужичкам», как именовал он крестьянских детей. Любовь эта и проявилась в «Азбуке», над которой Толстой трудился с огромным упорством в 1871- 1872 годах и затем в 1875 году, когда, откладывая работу над «Анной Карениной», писал «Новую азбуку» и переделывал «Книги для чтения».
Убедившись в том, что за десять лет, протекших после прекращения журнала «Ясная Поляна», «не вышло ни одной книжки... которую бы можно было дать в руки крестьянскому мальчику» (ПСС т. 61, с. 284-285), Толстой своими детскими рассказами восполнял этот пробел. С «Азбукой» он связывал самые «гордые мечты», полагая, что несколько поколений русских детей, от мужицких до царских, будут учиться по ней и получат из нее первые поэтические впечатления. «Написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть»,- делился он в 1872 году своими мыслями с А. А. Толстой (ПСС т. 61, с. 269).
Своей «Азбукой» Толстой не открыл наилучший способ обучения грамоте или простейший путь усвоения четырех действий арифметики. Но помещенными там рассказами он действительно создал целую литературу для детского чтения. Многие из этих рассказов и поныне входят во все хрестоматии и буквари; «Филипок», «Три медведя», «Акула», «Прыжок», «Лев и собачка», «Кавказский пленник», рассказы о Бульке и др.
Известный русский педагог профессор С. А. Рачинский справедливо писал автору «Азбуки» и «Книг для чтения»: «Нет в мире литературы, которая могла бы похвалиться чем-либо подобным» («Письма Толстого и к Толстому». М. - Л., 1928, с. 216.) В четырех «Русских книгах для чтения» сравнительно немного произведений оригинальных. В большинстве случаев - это вольные переложения русских, индийских, арабских, персидских, турецких, немецких сказок, переделки басен Эзопа, реже - отдаленно напоминающие источник - пересказы произведений новой литературы.
При выборе источников и создании своих собственных рассказов Толстой неизменно исходил из того, чтобы сюжет их был прост, но занимателен и чтобы они представляли поучительный или познавательный интерес. В высшей степени характерно, что использованы были, главным образом, произведения древнегреческой литературы (образцы которой Толстой с таким восторгом перечитывал в это время в подлинниках, специально изучив для этой цели греческий язык) и устного поэтического творчества разных народов. Здесь нашел писатель источник «истинно прекрасного и простого прекрасного» (ПСС т. 61, с. 247), Примечательно и то, что в основу некоторых рассказов («Солдаткино житье», «Как мальчик рассказывал про то, как его в лесу застала гроза» и др.) положены сочинения учеников Яснополянской школы, о которых с таким восхищением отзывался Толстой раньше в статье «Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас, или нам у крестьянских ребят?».
Выпуская в 1872 году «Азбуку», Толстой отмечал факты заимствования разных сюжетов для своих рассказов. В дальнейшем исследователи, в особенности В. С. Спиридонов (См. его комментарии в т. 21 Полн. собр. соч. Л. Н. Толстого (М., 1957), с. 607-671.) проделали огромную работу, конкретизируя, уточняя эти авторские указания. За редким исключением, все источники маленьких шедевров Толстого установлены. Сопоставляя теперь источники с текстами Толстого, легко убедиться, что всякий раз, заимствуя контуры сюжета, Толстой создавал свой рассказ, свою басню, свою быль, свою сказку, свою былину. Не случайно, помещая рассказы «Азбуки» в «Русских книгах для чтения», он обозначал лишь жанр произведений и совсем не упоминал о заимствованиях.
«Русские книги для чтения», при многообразии их содержания, поражают своим стилевым единством. При этом рассказы для детского чтения явились трудной даже для Толстого школой освоения нового художественного стиля. Это была огромная лаборатория, в которой всякий художественный материал, переплавляясь, приобретал качества, усвоенные Толстым из народной поэзии и народной жизни. Эти качества: «определенное, ясное и красивое и умеренное»- он стал теперь считать обязательными для искусства вообще.
Писательская взыскательность к своему труду, вообще в высшей степени свойственная Толстому, в процессе работы над детскими рассказами привела к тщательному обдумыванию и взвешиванию буквально каждого слова.
Получив в 1876 году письмо детского писателя Е. В. Львова с высокий оценкой рассказов, помещенных в «Русских книгах для чтения», Толстой отвечал, что эти рассказы и басни «есть просеянное из в 20 раз большего количества приготовленных рассказов, и каждый из них был переделано по 10 раз» и стоил ему «большего труда, чем какое бы ни было» из его писаний. Главная трудность, по словам Толстого, состояла в том, чтобы «было просто, ясно, не было бы ничего лишнего и фальшивого» . В том же письме он с законной гордостью заявлял: «...я знаю, как думает народ и народный ребенок, и знаю, как говорить с ним... я и любовью и трудом приобрел это знание» (ПСС т. 62, с. 250).
Существует мнение, что художественные принципы, выработанные в рассказах «Азбуки» («надо, чтобы все было красиво, коротко, просто, и, главное,- ясно»), несомненно, оказали затем воздействие не только на стиль «народных рассказов», но также на стиль «Анны Карениной», незавершенных исторических романов и других произведений позднейшего периода деятельности Толстого. Эстетические принципы, провозглашенные Толстым в конце творческого пути в трактате «Что такое искусство?», в значительной мере уже были реализованы, по справедливому замечанию В. В. Стасова, рассказами «Азбуки».

Экспозиция, посвященная "Азбуке" в музее истории школы.

Список литературы

1. Вейкшан В.А. «Л.Н.Толстой о воспитании и обучении» М.1953 г.
2. Лебедева В.А. «Педагогическая деятельность Л.Н.Толстого» Тула 1953 г.
3. Линков В., А.Саакянц «Лев Толстой. Жизнь и творчество» изд. «Русский
4. Ломунов К.Н. «Лев Толстой. Очерк жизни и творчества» М.-1984 г. Ст.38-33;
5. Опульская Л.Д. Комментарии Л.Н.Толстой Т. 10
6. Толстой Л.Н. Сборник статей. Пособие для учителей. М.1955
7. Шацкий С. «Толстой - педагог». Пед.соч. т.3. 1964 г.

Три медведя Как дядя Семен рассказывал про то, что с ним в лесу было Корова Филипок

ТРИ МЕДВЕДЯ

Сказка

Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику.

Дверь была отворена: она посмотрела в дверь, видит - в домике никого нет, и вошла. В домике этом жили три медведя. Один медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали ее Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу.

В домике было две комнаты: одна столовая, другая спальня. Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Ивановичева. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая.

Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки, потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки; и Мишуткина похлебка ей показалась лучше всех.

Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой, Михайлы Иваныча, другой поменьше, Настасьи Петровнин, и третий, маленький, с синенькой подушечкой - Мишуткин. Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на нем было неловко, потом села на маленький
стульчик и засмеялась, так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться ва стуле.

Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая - Михайлы Иванычева, другая средняя - Настасьи Петровнина, третья маленькая - Мишенькина. Девочка легла в большую, ей было слишком просторно; легла в среднюю - было слишком высоко; легла в маленькую - кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.

А медведи пришли домой голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом: "Кто хлебал в моей чашке!"

Настасья Петровна посмотрела свою чашку и зарычала не так громко: "Кто хлебал в моей чашке!"

А Мишутка увидал свою пустую чашечку и запищал тонким голосом: "Кто хлебал в моей чашке и все выхлебал!"

Михайло Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным голосом: "Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!"

Настасья Петровна взглянула на спой стул и зарычала не так громко: "Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!"

Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал: "Кто сидел на моем стуле и сломал его!"

Медведи пришли в другую горницу. "Кто ложился в мою постель и смял ее!" - заревел Михайло Иваныч страшным голосом. "Кто ложился в мою постель и смял ее!" - зарычала Настасья Петровна не так громко. А Мишенька подставил скамеечку, полез в свою кроватку и запищал тонким голосом: "Кто ложился в мою постель!" И вдруг он увидал девочку и завизжал так, как будто его режут: "Вот она! Держи, держи! Вот она! Вот она! Ай-яяй! Держи!"

Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и убежала. И медведи не догнали ее.

КАК ДЯДЯ СЕМЕН РАССКАЗЫВАЛ ПРО ТО, ЧТО С НИМ В ЛЕСУ БЫЛО

Рассказ

Поехал я раз зимою в лес за деревами, срубил три дерева, обрубил сучья, обтесал, смотрю, уж поздно, надо домой ехать. А погода была дурная: снег шел и мело. Думаю, ночь захватит и дороги не найдешь. Погнал я лошадь; еду, еду - все выезду нет. Все лес. Думаю, шуба на мне плохая, замерзнешь. Ездил, ездил, нет дороги и темно. Хотел уж сани отпрягать, да под сани ложиться, слышу - недалеко бубенцы погромыхивают. Поехал я на бубенчики, вижу, тройка коней саврасых, гривы заплетены лентами, бубенцы светятся и сидят двое молодцов.

Здорово, братцы! - Здорово, мужик! - Где, братцы, дорога? - Да вот мы на самой дороге. - Выехал я к ним, смотрю, что за чудо - дорога гладкая и не заметенная. - Ступай, говорят, за нами,- и погнали коней. Моя кобылка плохая, не поспевает. Стал я кричать: подождите, братцы! Остановились, смеются. - Садись, говорят, с нами. Твоей лошади порожнем легче будет. - Спасибо, говорю. - Перелез я к ним в сани. Сани хорошие, ковровые. Только сел я, как свистнут: ну, вы, любезные! Завились саврасые кони так, что снег столбом. Смотрю, что за чудо. Светлей стало, и дорога гладкая, как лед, и палим мы так, что дух захватывает, только по лицу ветками стегает. Уж мне жутко стало. Смотрю вперед: гора крутая-прекрутая, и под горой пропасть. Саврасые прямо в пропасть летят. Испугался я, кричу: батюшки! легче, убьете! Куда тут, только смеются, свищут. Вижу я, пропадать. Над самой пропастью сани. Гляжу, у меня над головой сук. Ну, думаю: пропадайте одни. Приподнялся, схватился за сук и повис. Только повис и кричу: держи! А сам слышу тоже, кричат бабы: дядя Семен! чего ты? Бабы, а бабы! дуйте огонь. С дядей Семеном что-то недоброе, кричит. Вздули огонь. Очнулся я. А я в избе, за полати ухватился руками, вишу и кричу непутевым голосом. А это я - все во сне видел.

КОРОВА

Быль

Жила вдова Марья с своей матерью и с шестью детьми. Жили они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтоб было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить, подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в навозе, а маленькие стеклышки все подобрал и бросил в лоханку. Мать хватилась стакана, стала спрашивать, но Миша не сказал; и так дело осталось.

На другой день после обеда пошла мать давать Буренушке помои из лоханки, видит, Буренушка скучна и не ест корма. Стали лечить корову, позвали бабку. Бабка сказала: корова жива не будет, надо ее убить на мясо. Позвали мужика, стали бить корову. Дети услыхали, как на дворе заревела Буренушка. Собрались все на печку и стали плакать. Когда убили Буренушку, сняли шкуру и разрезали на части, у ней в горле нашли стекло.

И узнали, что она издохла оттого, что ей попало стекло в помоях. Когда Миша узнал это, он стал горько плакать и признался матери об стакане. Мать ничего не сказала и сама заплакала. Она сказала: убили мы свою Буренушку, купить теперь не на что. Как проживут малые дети без молока? Миша еще пуще стал плакать и не слезал с печи, когда ели студень из коровьей головы. Он каждый день во сне видел, как дядя Василий нес за рога мертвую, бурую голову Буренушки с открытыми глазами и красной
шеей. С тех пор у детей молока не было. Только по праздникам бывало молоко, когда Марья попросит у соседей горшочек. Случилось, барыне той деревни понадобилась к дитяти няня. Старушка и говорит дочери: отпусти меня, я пойду в няни, и тебе, может, бог поможет одной с детьми управляться. А я, бог даст, заслужу в год на корову. Так и сделали. Старушка ушла к барыне. А Марье еще тяжелее с детьми стало. И дети без молока целый год жили: один кисель и тюрю ели и стали худые и бледные. Прошел год, пришла старушка домой и принесла двадцать рублей. Ну, дочка! говорит, теперь купим корову. Обрадовалась Марья, обрадовались все дети. Собрались Марья с старухой на базар покупать корову. Соседку попросили с детьми побыть, а соседа дядю Захара попросили с ними поехать, выбирать корову. Помолились богу, поехали в город. Дети пообедали и вышли на улицу смотреть: не ведут ли корову. Стали дети судить: какая будет корова - бурая или черная. Стали они говорить, как ее кормить будут. Ждали они, ждали целый день. За версту ушли встречать корову, уж смеркаться стало, вернулись назад. Вдруг, видят: по улице едет на телеге бабушка, а у заднего колеса идет пестрая корова, за рога привязана, и идет сзади мать, хворостиной подгоняет. Подбежали дети, стали смотреть корову. Набрали хлеба, травы, стали кормить. Мать пошла в избу, разделась и вышла на двор с полотенцем и подойником. Она села под корову, обтерла вымя. Господи благослови! стала доить корову, а дети сели кругом и смотрели, как молоко брызнуло из вымя в край подойника и засвистело у матери из-под пальцев. Надоила мать половину подойника, снесла на погреб и отлила детям горшочек к ужину.

ФИЛИПОК

Быль

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался? - В школу. - Ты еще мал, не ходи, - и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке. Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.

Школа была за селом у церкви. Когда Филипп шел по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал: куда ты, постреленок, один бежишь? Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышны гудят голоса ребят. На Филипка нашел страх: что, как учитель меня прогонит? И стал он думать, что ему делать. Назад идти - опять собака заест, в школу идти - учителя боится. Шла мимо школы баба с ведром и говорит: все учатся, а ты что тут стоишь? Филипок и пошел в школу. В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил посередине.

Ты что? - закричал он на Филипка. Филипок ухватился за шапку и ничего не говорил. - Да ты кто? - Филипок молчал. - Или ты немой? - Филипок так напугался, что говорить не мог. - Ну так иди домой, коли говорить не хочешь. - А Филипок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.

Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу.

Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уж знал и немножко читать умел.

Ну-ка, сложи свое имя. - Филипок сказал: хве-и-хви, -ле-и-ли, -пеок-пок. - Все засмеялись.

Молодец, - сказал учитель. - Кто же тебя учил читать?

Филипок осмелился и сказал: Костюшка. Я бедовый, я сразу все понял. Я страсть какой ловкий! - Учитель засмеялся и сказал: а молитвы ты знаешь? - Филипок сказал; знаю, - и начал говорить Богородицу; но всякое слово говорил не так. Учитель остановил его и сказал: ты погоди хвалиться, а поучись.

С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.

Л. Н. Толстой придавал большое значение своей педагогической деятельности в Яснополянской школе и созданию учебников для просвещения народа. Свою учебно-просветительскую деятельность он считал выполнением своего долга перед народом. Не найдя примеров для подражания в зарубежной учебной литературе, Л. Н. Толстой пришел к необходимости создания собственных учебных книг, которые бы позволяли детям сознательно и творчески усваивать знания. Над созданием своей «Азбуки» и «Новой Азбуки», вышедшей в 1875 г., он потратил 17 лет. Для этих учебников Л. Н. Толстым было написано 629 произведений, из них 133 на естественнонаучные темы. Его произведения насыщены материалами из русской истории, народного быта, наблюдениями о русской природе, он использует лучшие из народных сказок, басен, былин, пословиц, поговорок.

«Азбука» представляет собой комплект учебных пособий для первоначального обучения. Она состоит из четырех довольно объемных книг. Первая включает собственно азбуку, тексты для начального чтения, а также задания по обучению счету. Последующие книги фактически являются книгами для чтения, куда входят художественные тексты и популярные рассказы по истории, физике, естествознанию, географии, приводятся тексты для заучивания и материалы по арифметике. Материал в книгах усложняется в соответствии с возрастом учащихся.

В конце книг даются ценные методические указания для учителя, которые раскрывают методическую концепцию начального обучения родному языку и арифметике Л. Н. Толстого.

Азбука Л. Н. Толстого явилась оригинальным учебником, существенно отличавшимся от официально признанных в то время учебных пособий по содержанию и по общей направленности. Поэтому многие представители просвещения того времени не приняли новаторства Л. Н. Толстого из-за народного языка его «Азбуки», образности изложения, нового методического подхода. Однако он писал: «Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту Азбуку, мне можно будет спокойно умереть».

Вопрос 38: Характеристика художественной и познавательной ценности книг «Детский мир» и «Родное слово»

«РОДНОЕ СЛОВО»

Для всякой школы хороший учебник имеет решающее значение. А для школы начальной значение учебника совершенно исключительно. Хороший учебник - это совокупность тех ясных и четких основных понятий, которые должны составить основу всего последующего умственного развития ученика начальной школы.

Для младших классов начальной школы Ушинский издал в 1864 году книжку для чтения - «Родное слово».

«Родное слово» - это книга, совершенно понятная для ребенка полностью соразмеренная с его силами. Оно составляло в этом отношении полную противоположность книгам, которые издавались и распространялись по школам министерством народного просвещения.

«Родное слово», написанное для ребенка, в то же время совершенно серьезная книга, ставящая себе задачей развить логическую мысль и речь ребенка, научить его разбираться в окружающем мире, положить основы его мировоззрению и подготовить к настоящему изучению наук. Не всякий раскрывший «Родное слово» - с множеством картинок, стихотворений, сказок, прибауток, - обратит внимание на этот серьезный элемент гениальной книги Ушинского, тем более что подан этот элемент чрезвычайно умело с дидактической стороны.

«Родное слово» Ушинского - не только доступная для детей, не только серьезная научная книга - это в полном смысле слова народная книга. Множество произведений русской народной литературы в ней использовано впервые для школьного употребления. Книга приобщала ребенка не только к научному и художественному языку, но в первую очередь к тому богатству языка, которым владеет народ. Эту задачу книге для чтения в первый раз поставил Ушинский, и важность ее правильно оценили педагоги уже в дореволюционное время. Создавая «Детский мир», К.Д. Ушинский проделал огромную новаторскую работу, поскольку не было аналогов таких книг ни в русской, ни в зарубежной литературе для детского чтения.

Сочетание задач умственного развития и сообщения необходимых знаний К.Д. Ушинский положил в основу подбора материала для своей книги и системы его расположения. При этом он стремился на деле реализовать принципы наглядности и постепенности, как наиболее отвечающие особенностям развития познавательной сферы детской психики. Главное достоинство своей книги он видел в том, что «она по возможности наглядно и совершенно незаметно вводит детей в науку через окружающие их и уже знакомые им образы действительности. Она приводит в систему и уясняет детям те сведения, которые уже приобретены ими непосредственно из самой жизни. На этом фундаменте строится мало-помалу прочное здание первоначального образования».Наиболее подходящим материалом для осуществления задач умственного развития К.Д. Ушинский считал естественнонаучный материал, поскольку он наиболее соответствует развитию умения зорко наблюдать, правильно сводить наблюдения в одну мысль и верно выражать эту мысль словами. Естественнонаучное содержание учебных книг, по мнению К.Д. Ушинского, наиболее способствует и развитию логического мышления. Содержание своей книги для чтения он сгруппировал в два отдела, раскрывающих, в доступной детям форме, существование категорий пространства и времени.

В ходе подготовки учебных книг для детей К.Д. Ушинский разработал систему психолого-педагогических требований, которым должны отвечать помещаемые в них рассказы: они должны легко запечатлеваться; не быть слишком длинными, чтобы дети, дослушав рассказ до конца, помнили его начало и середину; подробности не должны затемнять главного; главное, лишенное подробностей, не должно оказаться слишком сухим. А в целом рассказы должны подготовить почву для будущей системы знаний.

К.Д. Ушинский уделял специальное внимание языку детской книги. Язык изложения должен быть простым, но он отнюдь не должен быть подделкой под детский язык, которая совершенно неуместна в детской книге.

«Детский мир» - логическое продолжение «Родного слова», являющегося образцом наглядной и постепенно развивающей методы первоначального преподавания. Окрепшему детскому сознанию, понуждаемому рассматривать любое явление в отношении с другими явлениями и воспринимать их во временном контексте, предлагается более обширная, емкая и содержательная книга, все шире и шире открывающая детям неизведанный мир, и потому названная «Детским миром».

Навыки, приобретенные при работе с «Родным словом»: сравнивая, сличая предметы, явления, группировать, комбинировать их по родам и видам, - обретут новый уровень, и дети смогут видеть любое явление природы в окружении других явлений и определять их место и свойства, находящиеся в постоянном развитии и изменении. При описании любого предмета, любого явления К.Д. Ушинский использует не сухие, выжатые формулировки, а словесные зарисовки, создающие в сознании детей яркие картины, образы. Благодаря этому свойству, язык, которым написан «Детский мир», можно назвать образным, а это прямой выход в образность поэтическую.

Таким образом, при чтении научно-познавательных книг К.Д. Ушинского дети, сохраняя живое восприятие прочитанного, учатся сами находить главное, улавливать суть. Автор предполагал научить детей отыскивать знания в тексте, а не подменять эту работу пересказом прочитанного, тем более что пересказать К.Д. Ушинского, воспроизвести столь высокий слог детям не под силу.

Л. Н. Толстой - педагог и воспитатель - это явление в истории педагогики выдающееся;

оно столь же яркое и значительное, сколько сложное и противоречивое.

Черновая редакция текстов