Деревня где проживала дульсинея. Дон Кихот: неотвратимая сила добра

Давайте припомним все, что нам известно о Дульсинее Тобосской. Мы знаем, что ее имя - романтическое изобретение Дон Кихота, но также знаем от него и его оруженосца, что в селе Тобосо, в нескольких милях от его собственной деревни, живет прототип этой принцессы. Мы знаем, что в реальности этой книги ее зовут Альдонса Лоренсо, и что она пригожая крестьянская девушка, мастерица солить свинину и веять зерно. Это все. Изумрудно-зеленые глаза, которые Дон Кихот приписывает ей из общей со своим создателем любви к зеленому цвету, скорее всего романтический вымысел, как и странное имя. Что нам известно, кроме этого? Описание, которое дает ей Санчо, следует отвергнуть, так как историю о передаче ей письма своего господина он выдумал. Однако он хорошо с ней знаком - это смуглая, высокая, крепкая девушка, с громким голосом и дразнящим смехом. В двадцать пятой главе, перед тем как отправиться к ней с посланием, Санчо описывает ее своему господину: « и могу сказать, что барру она мечет не хуже самого здоровенного парня изо всей нашей деревни. Девка ой-ой-ой, с ней не шути, и швея, и жница, и в дуду игрица, и за себя постоять мастерица, и любой странствующий или только еще собирающийся странствовать рыцарь, коли она согласится стать его возлюбленной, будет за ней, как за каменной стеной. А уж глотка, мать честная, а уж голосина! А главное, она совсем не кривляка - вот что дорого, готова к любым услугам, со всеми посмеется и изо всего устроит веселье и потеху».

В конце первой главы мы узнаем, что одно время Дон Кихот был влюблен в Альдонсу Лоренсо - разумеется, платонически, но всякий раз, когда ему случалось проходить по Тобосо, он восхищался этой миловидной девушкой. «И вот она-то и показалась ему достойною титула владычицы его помыслов; и, выбирая для нее имя, которое не слишком резко отличалось бы от ее собственного и в то же время напоминало и приближалось бы к имени какой-нибудь принцессы или знатной сеньоры, положил он назвать ее Дульсинеей Тобосскою, - ибо родом она была из Тобосо, - именем, по его мнению, приятным для слуха, изысканным и глубокомысленным, как и все ранее придуманные им имена». В двадцать пятой главе мы читаем, что он любил ее целых двенадцать лет (теперь ему около пятидесяти), и за все эти двенадцать лет он видел ее только трижды или четырежды и никогда с ней не говорил, и, разумеется, она не замечала его взглядов.

В той же главе он наставляет Санчо: «Так вот, Санчо, в том, что мне надобно от Дульсинеи Тобосской, она не уступит благороднейшей принцессе в мире. Да ведь и не все дамы, которых воспевают поэты и которым они дают имена по своему хотению, существуют в действительности. Неужели ты думаешь, что разные эти Амарилис, Дианы, Сильвии, Филисы, Галатеи, Филиды, коими полны романы, песни, цирюльни, театры, что все они и правда живые существа, возлюбленные тех, которые их славили и славят поныне? Разумеется, что нет, большинство из них выдумали поэты, чтобы было о ком писать стихи и чтобы их самих почитали за влюбленных и за людей, достойных любви. Вот почему мне достаточно воображать и верить, что добрая Альдонса Лоренсо прекрасна и чиста, а до ее рода мне мало нужды, - ведь ей в орден не вступать, значит, и незачем о том справляться, - словом, в моем представлении это благороднейшая принцесса в мире». И Дон Кихот заключает: «Надобно тебе знать, Санчо, если ты только этого еще не знаешь, что более, чем что-либо, возбуждают любовь две вещи, каковы суть великая красота и доброе имя, а Дульсинея имеет право гордиться и тем и другим: в красоте она не имеет соперниц, и лишь у весьма немногих столь же доброе имя, как у нее. Коротко говоря, я полагаю, что все, сказанное мною сейчас, - это сущая правда и что тут нельзя прибавить или убавить ни единого слова, и воображению моему она представляется так, как я того хочу: и в рассуждении красоты, и в рассуждении знатности, и с нею не сравнится Елена, и до нее не поднимется Лукреция и никакая другая из славных женщин протекших столетий, - равной ей не сыщешь ни у греков, ни у латинян, ни у варваров. А люди пусть говорят, что угодно, ибо если невежды станут меня порицать, то строгие судьи меня обелят» {30} .

В ходе безумных приключений нашего рыцаря с его воспоминаниями об Альдонсе Лоренсо что-то происходит, конкретные детали выцветают и образ Альдонсы растворяется в романтическом обобщении, зовущемся Дульсинеей, поэтому в девятой главе второй части, когда в поисках дамы сердца Дон Кихот вместе с Санчо прибывает в Тобосо, он довольно раздраженно заявляет своему оруженосцу: «Послушай, еретик, не говорил ли я тебе много раз, что я никогда не видел несравненную Дульсинею и не переступал порога ее дворца и что я влюбился в нее только по слухам, ибо до меня дошла громкая слава о красоте ее и уме?» Образ Дульсинеи пронизывает всю книгу, но, вопреки ожиданиям, читатель никогда не встретится с ней в Тобосо.

Дульсинея Тобосская (исп. Dulcinea del Toboso) (настоящее имя Альдонса Лоренсо (исп. Aldonza Lorenzo)) - центральный персонаж романа Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», возлюбленная, дама сердца героя романа.В начале произведения, Дон Кихот, принимает решение стать странствующим рыцарем, и согласно законам рыцарского романа, ему необходимо выбрать себе даму сердца, в которую он мог бы влюбиться, ибо, со слов героя, рыцарь без любви - «что тело без души». И такой прекрасной дамой для Дон Кихота становится обычная девушка из соседней деревни Эль-Тобосо - Альдонса Лоренсо, нареченная главным героем Дульсинеей Тобосской, красивейшей из всех женщин. Во имя нее он совершает подвиги, всегда и везде славя ее имя. При этом Дон Кихот сам до конца не уверен в ее существовании, на страницах романа она ни единожды не появляется, но многократно описывается словами разных персонажей.Дон Кихот описывает ее следующими словами: «Обаяние ее сверхъестественно, <…>, ибо в ней воплощены все невероятные знаки красоты, коими наделяют поэты своих возлюбленных: ее волосы - золото, чело - Елисейские поля, брови - радуги небесные, очи ее - два солнца, ланиты - розы, уста - кораллы, жемчуг - зубы ее, алебастр - ее шея, мрамор - перси, слоновая кость - ее руки, белизна ее кожи - снег…»Следующее описание Дульсинеи дает Санчо Панса своему господину: «<…> и могу сказать, что барру она мечет не хуже самого здоровенного парня изо всей нашей деревни. Девка ой-ой-ой, с ней не шути, и швея, и жница, и в дуду игрица, и за себя постоять мастерица, и любой странствующий или только еще собирающийся странствовать рыцарь, коли она согласится стать его возлюбленной, будет за ней, как за каменной стеной. А уж глотка, мать честная, а уж голосина! <…> А главное, она совсем не кривляка - вот что дорого, готова к любым услугам, со всеми посмеется и изо всего устроит веселье и потеху».Дульсинея Тобосская является персонажем многих фильмов, мюзиклов, театральных постановок, основанных на оригинальном романе. В различное время ее образ на экране и на сцене воплощали: Софи Лорен, Ванесса Уильямс, Наталья Гундарева и другие. Прототипом Дульсинеи Тобосской была реальная женщина - донья Анна Мартинес Сарко де Моралес, жившая в Эль-Тобосо в конце XVI века. Это была "первая любовь" великого испанского писателя. Кстати, из Эль-Тобосо была родом и жена писателя Каталина Паласьос, дядю которой звали Алонсо Кихада. Сохранилось одно из писем Сервантеса, в котором он обращается к своей возлюбленной "Dulce Ana" ("Дульсэ Ана" - "Сладкая Анна"). Видимо, имя героини бессмертного романа родилось от этого обращения.
Музей Дульсинеи расположен, как и "положено", на улице Дон Кихота. Как считается, именно в этом доме и жила Анна, ставшая прообразом Прекрасной Дамы "странствующего рыцаря". В Музее воссоздана до мельчайших деталей бытовая обстановка XVI-XVII веков, представлены подлинные изделия и орудия труда тех времен.

«Сегодня в жизни так мало настоящего, серьезного, мужского»

Описание фотографии

«Дульсинея Тобосская» - одна из самых долгожданных премьер новосибирского драматического. Во-первых, речь идет об Александре Володине, драматурге обожаемом камерным пространством за чистоту сюжетных помыслов и искренность высказываний. Во-вторых, сценический бал правит гуру современной российской режиссуры и театральной педагогики Александр Кузин.

Александр Сергеевич в представлении не нуждается. В очередь на постановку к мастеру стоят ведущие театры страны, а все регалии и звания, коих он удостоен, не представляется возможным изложить одной строкой. На разных сценических площадках России и за рубежом режиссер поставил более 60 спектаклей. Многие их них вошли в «золотой фонд» отечественного театра. Критики отмечают, что, несмотря на продолжительную карьеру, Александр Кузин - очень современный режиссёр. Его современность заключается в манере жить и мыслить, в умении воплощать своё мировоззрение в спектаклях, в таланте зажигать своим азартом других. Он любит актёров и хорошо слышит окружающий его мир, ритм времени, что крайне важно для творческого человека.

Пьеса Александра Володина, которую режиссер Кузин выбрал для постановки на сцене «Старого дома» – это фантазийное продолжение великого романа Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

Описание фотографии

Испания, начало XVII века. Действие «Дульсинеи Тобосской» начинается через семь лет после смерти легендарного Дон Кихота и выхода в свет знаменитого романа. Верный оруженосец Санчо Панса возвращается в селение Тобосо. Поглощенный воспоминаниями о подвигах хозяина во имя Прекрасной Дульсинеи, он продолжает рассказывать невероятные легенды о Доне Кихоте и провоцирует многочисленных подражателей Печального Рыцаря на благородное служение той самой Дульсинеи, за которую ошибочно принимают ничего не подозревающую девушку Альдонсу.

Описание фотографии

Я очень люблю Володина, - рассказывает режиссер спектакля Александр Кузин. - Сам Володин - автор очень не простой. Это мужчина, который тонко понимал женскую природу. И потом, эти его притчи – они на все времена. Надо же так завернуть историю, где женщина создает для себя героя. Ведь пьеса начинается с того, что герой умер. Умер Дон-Кихот. Семь лет назад. Он испортил жизнь всем - и Дульсинее, и Санчо Панса, и Луису, которые стали для всех посмешищем. И вдруг возникает поворот, когда женщина создает для себя героя. Фантастический и очень своевременный поворот. Сегодня у нас в жизни так мало настоящего, серьезного, мужского. Как не хватает нам сильных нравственно здоровых мужчин. Как не хватает людей, которые могли бы постоять за свое дело, слово и защитить женщину. Может быть, жизнь такая – все помельчало… «Все на продажу». Вырваться за пределы очень сложно, но пытаться надо – это единственный путь.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:
АЛЬДОНСА – Яна Балутина, Лариса Чернобаева
ОТЕЦ – заслуженный артист России Леонид Иванов
МАТЬ – народная артистка России Халида Иванова
ЖЕНИХ – Тимофей Мамлин, Виталий Саянок
ЛУИС – Анатолий Григорьев
САНЧО ПАНСА – Андрей Сенько
ТЕРЕСА – Эльвира Главатских
ДЕВУШКИ из этого дома – Анастасия Панина, Наталья Пивнева, Валентина Ворошилова, Ирина Попова, Светлана Марченко, Олеся Кузьбар
САНЧИКА – Светлана Марченко, Ирина Попова
МАТЕО – Сергей Дроздов, Антон Черных
ПОКЛОННИКИ – Сергей Дроздов, Тимофей Мамлин, Виталий Саянок, Антон Черных

«Мы не пытаемся переписать Володина. Мы деликатны с текстом автора»

Описание фотографии

«Дульсинея Тобосская» написана в начале 1970-х годов. Именно с этой пьесой в 1971 году дебютировал во МХАТе Олег Ефремов, сыграв рыцаря Печального Образа. В 1973 году композитор Геннадий Гладков трансформировал володинскую притчу в мюзикл, постановку которого осуществил режиссер Игорь Владимиров на сцене Театра им. Ленсовета. С тех пор тончайшая пьеса Александра Володина в той или иной интерпретации с успехом шла на сценах театров всего мира.

Широкую известность, однако, «Дульсинеи Тобосской» принесли не драматические подмостки, а кинематограф: в 1980 году режиссер Светлана Дружинина экранизировала мюзикл, пригласив на заглавную роль популярную актрису Наталью Гундареву.

Новосибирская версия «Дульсинеи», по признанию режиссера-постановщика спектакля Александра Кузина, основывается исключительно на первоисточнике за авторством Александра Володина:

Мы не пытаемся переписать Володина, осовременить его язык, мы пытаемся понять и присвоить его лексику и мысли. Я бы сказал, что мы деликатны с текстом автора. Конечно, кое-что сокращаем и даже меняем реплики местами, но это всё. Взаимоотношений с известной картиной в нашем спектакле не возникает никаких. Потому что там главное не текст Володина, а музыка и песни. Из «Дульсинеи» сделали мюзикл, сократили текст, оставили грубый сюжет – и, мне кажется, мюзикл не очень получился. Мы попробуем вернуться к пьесе Володина, попробуем ясно рассказать эту простую историю. Конечно, у Володина в этой пьесе говорят не так, как говорят сегодня на улице. Но зато какими словами он говорит о любви! Для любого человека счастье услышать в свой адрес такие слова. Думаю, мы правильно выбрали пьесу! Она для этого времени. В «Дульсинеи» есть то, чего нам всем сегодня очень-очень не хватает.

Описание фотографии

Художественное оформление спектакля «Дульсинеи Тобосской» на сцене «Старого дома» осуществит постоянный соавтор режиссера Кузина – театральный художник Кирилл Пискунов, перед которым поставлена задача не уводить историю в быт и обеспечить визуальную простоту и ясность.

Я видел спектакли, где стояли современные электрические ветряки, а сути не было. Мне «Дульсинея» дает ощущение чего-то жесткого – железа, меди, красной земли. Все должно быть очень просто и ясно. Как в этой истории. Хотя я ни в чем не уверен! Мы пробуем. На самом деле ничего лучше, чем живого артиста на сцене. Не было, и нет. Это трудно. Я знаю, как это трудно! - резюмирует режиссер.

Режиссер-постановщик – народный артист России, лауреат международной премии Станиславского Александр Кузин
Художник-постановщик – Кирилл Пискунов
Художник по свету - Дмитрий Зименко
Хореограф – лауреат Государственной премии России Гали Абайдулов
Постановка сценического боя – Николай Симонов

О режиссере

Описание фотографии

Александр Кузин (Ярославль) – театральный режиссер и педагог, профессор Ярославского государственного театрального института, кандидат педагогических наук, член-корреспондент РАЕН, член президиума Российского центра АССИТЭЖ (Международная ассоциация театров для детей и молодежи). Удостоен званий «Народный артист РФ» (2011), «Заслуженный деятель искусств РФ» (1996). Лауреат премии Станиславского «За вклад в театральную педагогику» (2011). Дважды лауреат премии им М.И. Царева. Лауреат премии Ленинского комсомола (1986) и многократный лауреат премии Ярославской области им. Ф.Г. Волкова за заслуги в развитии театрального искусства, а также премии Самарской области «Театральная муза» (2000, 2002, 2004), премий международных фестивалей «Реальный театр» (Екатеринбург), «Радуга» (С.-Петербург), «Голоса истории» (Вологда), «Молодые театры России» (Омск) и др.

Александр Сергеевич родился 15 октября 1953 года в Ташкенте. Окончил Ташкентский театрально-художественный институт им. А.Н. Островского (1975 г. - актерский факультет, 1983 г. - режиссерский факультет). С 1975-го по 1990 год - актер, режиссер Ташкентского академического русского театра драмы. Преподаватель Ташкентского театрально-художественного института им. А.Н. Островского (1976-1990). Главный режиссер Ярославского ТЮЗа (1990-2003). Преподаватель (с 1992 г.), доцент (с 1996 г.), профессор (с 2004 г.) кафедры мастерства актера Ярославского государственного театрального института, художественный руководитель курса. С 2005 года возглавлял Самарскоий театр «СамАрт», ныне приглашенный режиссер этого театра.

В своем режиссерском творчестве А.С. Кузин является продолжателем традиций русского психологического реалистического театра, постановщиком без малого 100 спектаклей.

Александр Сергеевич принимал участие в работе творческих лабораторий таких режиссеров, как Г. Товстоногов, А. Эфрос, М. Захаров, А. Шапиро, М. Туманишвили. Работал и продолжает сотрудничать с художниками Э. Кочергиным, М. Китаевым, Ю. Гальпериным, А. Орловым, К. Даниловым.

Среди лучших постановок Кузина - «Ромео и Джульетта» В. Шекспира, «Лекарь поневоле» Ж.-Б. Мольера, «На всякого мудреца довольно простоты» и «Бешеные деньги» А.Н. Островского, «Доктор Чехов и другие» по А.П. Чехову, «На дне» и «Последние» М. Горького, «Калигула» А. Камю, «Не играйте с архангелами» Д. Фо, «Лев зимой» У. Голдмэна, «Марафон» К. Конфортеса, «Быть или не быть» У. Гибсона, произведения классиков русской литературы ХХ века - В. Шукшина, Б. Окуджавы, Э. Радзинского, С. Маршака, К. Чуковского, Е. Шварца, пьесы наиболее ярких современных русских авторов - Н. Коляды, Н. Садур, Г. Горина.

Имеет большой опыт международной работы. Он руководил театральной лабораторией актеров из Германии, подготовил большую группу актеров и режиссеров театра и кино для Узбекистана, Туркмении, Киргизии. Вел театральные мастер-классы в Германии и Южной Корее.

О художнике

Описание фотографии

Кирилл Пискунов (Санкт-Петербург) – художник-постановщик, дипломант Международных и Российских театральных фестивалей, дважды номинант высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит», член Союза художников России, член Союза театральных деятелей России. Осуществил художественное оформление спектаклей «Тойбеле и ее демон» И. Зингера, «Семейный портрет в интерьере» А. Пешкова, «Касатка» А. Толстого в театре «Старый дом».

Кирилл Валерьевич родился в 1969 году в Ленинграде. В 1987 году окончил Среднюю Художественную Школу им. Б. В. Иогансона при Академии Художеств СССР в г. Ленинграде. В 1992 году окончил Постановочный факультет Ленинградского института Театра, Музыки и Кинематографии им. Н. К. Черкасова (курс проф. Сотникова Г. П.) по специальности художник-постановщик. С 1993 по 1997 год работал техническим директором в Малом драматическом театре-Театр Европы. С 1997 года работал художником – постановщиком в ТЮЗе им. Брянцева, «Приюте комедианта» и Санкт-Петербургском Мюзик-Холле, «Старом доме», Волгоградском Молодежном театре.

В качестве художника–постановщика поставил более 60 спектаклей в театрах России, а так же в Стокгольме, Таллинне. Токио и Сеуле.

В качестве художника-постановщика выпустил спектакли «Долгий рождественский обед» (Малый драматический театр), «Конек-Горбунок», «Русалка», «Айболит и Бармалей», «Дом, где разбиваются сердца», «В горах мое сердце» (ТЮЗ имени Брянцева), «Василий Теркин» в театре «СамАРТ», «Волшебный уголёк» в Молодёжном театре «Глобус», «Чайка» в Театре Сэйне Гекидзе (Токио.Япония), «Крылья феи» в «Сури опера» (Сеул, Корея), «Дорогая, я не слышу что ты говоришь, когда в ванной течёт вода», «Брызги шампанского» в театре «Приют комедианта» и другие.

О хореографе

Описание фотографии

Гали Абайдулов (Санкт-Петербург) - хореограф, режиссер, актер. Лауреат Государственной премии России.

Родился в Ленинграде в 1953 году. Выпускник ленинградского хореографического училища и ГИТИСа. С 1977 по 1993 г.г. работал в Ленинградском Малом театре оперы и балета (ныне Санкт-Петербургский театр оперы и балета им. М.П. Мусоргского).

Первый исполнитель партий: Шпигельберг («Разбойники» 1982, балетмейстер Н.Н. Боярчиков), Хозяин («Легенда о птице Доненбай», 1983, балетмейстер Л.С. Лебедев), Гадкий утенок («Гадкий утенок», 1984, балетмейстер Л.С. Лебедев).

Режиссер художественных фильмов: «Чаплиниана» (1987, снялся в роли Клоуна и Диктатора) и «Лунный свет» (1992, снялся в главной роли).

В числе кинокартин в которых снялся Гали Абайдулов – фильмы-балеты: «Старое танго» (1979), «Анюта» (1982), телеэкранизации балета «Семь красавиц» (1982), «Последняя тарантелла»(1992); фильмы: «Переступить черту» (1985), «Остров погибших кораблей» (1987), «Сирано де Бержерак»(1989), «Любовь, предвестие печали...» (1994) и многих других.

В качестве хореографа работает с музыкальными и драматическими театрами России. В Мариинском театре участвовал в постановке оперы «Семен Котко» (режиссер-постановщик Юрий Александров, художник-постановщик Семен Пастух, 1999) – спектакль стал лауреатом российской оперной премии «CASTA DIVA» и Лауреатом национальной российской театральной премии «Золотая маска».

Фото с репетиции спектакля: Фрол ПОДЛЕСНЫЙ

Дульсинея Тобосская, дама сердца Рыцаря Львов, – маяк в его тяжелом путешествии. Дон Кихот видел ее мельком всего два раза в своей жизни, даже толком и не разглядел, но он считает самой прекрасной женщиной на свете. Санчо Пансе лучше удалось разглядеть «прекрасную даму» и он не разделяет мнения своего господина насчет ее красоты. Это безграмотная крестьянка крепкого телосложения и не очень приятной наружности. Но для Дон Кихота важно не это. Дульсинея – это его символ, ведущий к победам, спасающий в опасностях и помогающий преодолеть все трудности пути. Не скованный никакими условностями, живущий в своей реальности, Дон Кихот наделяет свою даму самыми прекрасными качествами, которые только могут быть. Дульсинея Тобосская становится его путеводной звездой. Таким людям как Дон Кихот важна не взаимность. Скорее, взаимность бы все испортила. Прекрасная дама становится центром вселенной, где и совершаются подвиги в ее честь, хотя «настоящая» Дульсинея об этом даже не знает. Дон Кихот возвращает из небытия образы странствующих рыцарей и прекрасных дам. Дорога и любовь – две главные движущие силы жизни. И хотя в романе подвиги Дон Кихота во имя Дульсинеи Тобосской и становятся пародией на все истории и рыцарях и прекрасных дамах, все равно редкий читатель не взгрустнет и не захочет хоть на миг очутиться в те далекие славные времена. И не зря уже в XX века герой знаменитого новогоднего фильма говорил: «Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!»

Периодически на страницах романа возникают, а потом опять исчезают цирюльник и священник. Это лучшие друзья Дон Кихота, но и они не могут понять его «слабости». Все время эти двое пытаются предотвратить совершение Рыцарем своих подвигов и стараются, во что бы то ни стало вернуть его домой – к племяннице и ключнице. Именно священник и цирюльник из самых благих побуждений пересматривают библиотеку Дон Кихота и отправляют на сожжение все рыцарские романы. Они даже замуровывают вход в книгохранилище, объявив рыцарю, что все книги унес злой волшебник. При этом они и мысли не могли допустить, что Дон Кихот воспримет их слова буквально и устремится на борьбу со злыми волшебниками. Простодушные друзья Рыцаря Печального образа беспокоятся от нем и желают ему добра, не понимая, что Дон Кихот живет в другой реальности. В очередной раз настигнув его и прибегнув к хитрости, они заключают его в клетку на телеге и везут домой. Но Дон Кихот не создан для домашней жизни. Его сердце рвется на поиски новых приключений.

Полезные статьи:

Публицистический характер поэзии Роберта Рождественского
«Роберт Рождественский – это наше здравомыслие, наше душевное равновесие, наше душевное здоровье, - писал Лев Аннинский, - это наша природная цельность, наше первое самоопределение в близком мире». Роберт Рождественский – один из известн...

Часть третья
Сцена I. "Тяжелое ранение, от которого Грегор страдал более месяца (яблоко никто не отважился удалить, и оно так и осталось в теле наглядной памяткой), - тяжелое это ранение напомнило, кажется, даже отцу, что, несмотря на свой нынешн...

"Шекспировский вопрос"
Источником огорчений и сомнений для биографов Шекспира послужило его завещание. В нем говорится о домах и имуществе, о кольцах на память для друзей, но ни слова - о книгах, о рукописях. Как будто умер не великий писатель, а заурядный обыв...

Aldonza Lorenzo )) - центральный персонаж романа Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский », возлюбленная, дама сердца героя романа.

Следующее описание Дульсинеи дает Санчо Панса своему господину: «<…> и могу сказать, что барру она мечет не хуже самого здоровенного парня изо всей нашей деревни. Девка ой-ой-ой, с ней не шути, и швея, и жница, и в дуду игрица, и за себя постоять мастерица, и любой странствующий или только еще собирающийся странствовать рыцарь, коли она согласится стать его возлюбленной, будет за ней, как за каменной стеной. А уж глотка, мать честная, а уж голосина! <…> А главное, она совсем не кривляка - вот что дорого, готова к любым услугам, со всеми посмеется и изо всего устроит веселье и потеху» .

Дульсинея Тобосская является персонажем многих фильмов, мюзиклов, театральных постановок, основанных на оригинальном романе. В различное время её образ на экране и на сцене воплощали: Софи Лорен , Ванесса Уильямс , Наталья Гундарева и другие.

Напишите отзыв о статье "Дульсинея"

Примечания

Ссылки

Литература

• Набоков В. В. Лекции о «Дон Кихоте» / пер. с англ. - СПб.: Азбука-Классика, 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-9985-0568-3 .

Персонажи Фильмы Сценические постановки

Отрывок, характеризующий Дульсинея

Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.

В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.